Тайны леса

............................................................................................

Йаати невольно ожидал, что на плечах ничего не окажется — но его взору предстала донельзя возмущенная физия пацана лет двенадцати, лохматого и нечесаного.

— Псих! Так убить можно! — гневно заорал он.

— Радуйся, что у нас ружья нет, дурак! — не менее гневно заорал в ответ Йаати. — А то мы б из тебя дуршлаг сделали!

— В жопу идите! — заорал в ответ пацан. — Это мой поселок!

— Ты что — купил его, что ли? — ядовито спросил обретший наконец дар речи Йинс.

— Я его первый нашел! — заорал пацан. Он с отвращением сбросил заплесневелую дерюгу. Взгляду Йаати открылось весьма тщедушное создание в чумазой футболке и в шортах. И из-за этого малолетнего шибздика они все чуть не обмарались!..

— Я тут ещё в прошлом году был! — крикнул он.

Пацан возмущенно открыл рот... но слов у него на сей раз не нашлось. Он как-то поник и нахмурился. Йаати даже расхотелось его бить. Он, конечно, с наслаждением надрал бы малолетнему умертвию ухи — но тут в животе у пацана вдруг заурчало, так громко, что услышали все.

— Жрать хочешь? — догадался Йаати.

— А у вас есть? — немедленно спросил пацан.

— Есть, как не быть, — Йис выхватил из сумки палку копченой колбасы и призывно помахал ей. — На всех хватит.

.............................................................................................

Йаати сам как-то вдруг понял, что время уже самое что ни на есть обеденное, — и что он сам жутко хочет есть, словно не завтракал утром, — но его распирало любопытство. Он подошел к сброшенному пацаном балахону. Пацан попятился, но удирать всё же не стал — должно быть, оголодал вконец, насмешливо подумал Йаати. Но сейчас его больше интересовал костюм юного умертвия. Череп, конечно, оказался лошадиным (стыд и срам, что он сразу его не узнал — тем более, что на столбах заборов тут кое-где красовались такие), искусно выдолбленным снизу, чтобы его можно было надевать.

Нагнувшись, он поднял чудовищную кисть. И тут же едва не выронил её — кости в самом деле оказались совершенно настоящие, темные, окременевшие от старости, скрепленные пропущенной в просверленные дырки проволокой. И кошмарные когтищи-ножи тоже. Даже с зазубринами — верно, ими раздирали что-то очень твердое...

— Это ЧТО? — ошалело спросил он.

— Тут в подклети нашел, — буркнул пацан. — Весь костюм этот.

— Это, наверное, натуральная кисть тираннозавра, — предположил Йюн. — Надо в музей будет сдать.

— Моё это! Я первый нашел! — тут же возмутился пацан.

— Звать-то тебя как? — спросил Йис.

— Лйэ, — буркнул пацан. — То есть, вообще-то Лйэвайин, но это длинно.

— А. А я Йис.

Вслед за ним представились и остальные. Лйэ всё ещё с подозрением смотрел на них — впрочем, любой двенадцатилетка, наверное, чувствовал бы себя беспокойно в окружении толпы незнакомых пятнадцатилетних лбов, подумал вдруг Йаати. Особенно если у них есть замечательный повод надрать ему ухи или устроить смертную казнь через защекотание... впрочем, любопытство оказалось сильнее.

— А как ты научился так выть-то? — спросил он.

— Да не я, — Лйэ подобрал с земли глиняную свистульку, размером побольше обычной. Потом что было силы дунул в неё. На сей раз, у всех от звука заложило уши.

— Жуть, — удовлетворенно констатировал Йис. И потянулся за свистулькой — верно, ему тоже захотелось подуть. Но Лйэ моментально спрятал её в карман.

— Моё! — упрямо заявил он. — И вообще, лучше жрать дайте.

— А что ты тут делаешь-то? — спросил Йаати.

— Живу, — с вызовом заявил Лйэ.

— И давно?

— Со вчерашнего вечера, — буркнул Лйэ.

— А родители что?

— А пофиг на них! — возмутился Лйэ. — Сам буду жить.

— Ты что, совсем ку-ку? — спросил Йис.

— Они ухи мне надрали, — буркнул Лйэ. — Пусть теперь помучаются.

— Балда ты, — с чувством сказал Йаати. — За что, кстати?

— Да ни за что! — возмутился Лйэ. — Я всего-то хотел через соседний участок путь срезать! А там собака их на меня как напрыгнет! Ну, я её и пнул, а меня сразу за ухо!

— За такое, родной, ремня нужно дать, — хмыкнул Ву. — Я бы за свою собаку точно дал.

— Ясное дело — клубнику у соседей инспектировал, — с ухмылкой предположил Йаати.

— И никакую не клубнику! — возмутился Лйэ. — Я что, дурак совсем? Там за вишней Тарини переодевается, ну, дочка соседская. Красивая! Я только посмотреть хотел, а тут собака эта бешеная!..

— Ой, как всё запущено... — вздохнул Ву. — Лет-то ей сколько? Тридцать поди?

— Тринадцать, — буркнул Лйэ, почему-то краснея.

— Жуткое дело... — Йаати сразу же вспомнилась кошмарная история с Йаликой. Тогда он сам по дури сиганул в реку с моста — и не убился лишь каким-то чудом. Даже теперь вспоминать про это было больно — про то, каким он оказался идиотом... не в том смысле, конечно, что сиганул с моста (этим он даже гордился — мало кто не убился, сигая в воду с тридцатиметровой высоты), а в том, что ожидал от Йалики каких-то ответных чувств. Девчонки все змеи, мстительно подумал он. Подразнят — а потом плюнут в душу. Из чистого садизма, просто чтобы посмотреть, как человек мучается...

По правде говоря, сам Йаати перепугался в тот миг — он ведь в самом деле не хотел хватать Йалику за попу! Это получилось как-то само собой, вдруг, словно его телом завладел кто-то другой — и он бы, наверное, душу продал за то, чтобы убрать из своей жизни этот чудовищный миг. Вот только его душа никому нафиг не была нужна, да и он сам тоже...

— Да ну... — Лйэ махнул рукой. — Лучше жрать давайте...

..............................................................................................

Лезть в жутковатые избы теперь никому не хотелось, так что мальчишки устроились прямо на улице, на кстати лежавшем тут бревне. Возиться с Йаатиной тушенкой тоже никому не захотелось, так что Йис и Йюн принялись шустро, в четыре руки, резать хлеб и колбасу. Лйэ делал из них бутерброды — и тут же бессовестно жрал их, запивая чаем Йиса. Он действительно был жутко голодный — даже натурально урчал, словно кот, и громко булькал чаем.

— Ты же лопнешь, деточка, — наконец не выдержал Йис, с крайним удивлением глядя на огрызок колбасного батона. Йаати тоже думал, что, с учетом хлеба, этого хватит нажраться им всем пятерым — и вот...

— Я... ик!.. вместительный, — буркнул Лйэ, но жрать всё же перестал. Глаза у него мгновенно осовели, он душераздирающе зевнул и начал клониться куда-то набок.

— Мдя, — непонятно сказал Йюн. — Что б ты без нас делал-то?

— А? — Лйэ сонно взглянул на него. — Домой поперся бы, тут жрать вообще нечего...

— А там тебя снова за ух, — не удержался Йаати.

— Да плевать... — Лйэ снова зевнул. — Нафиг же не оторвут. А тут страшно всё же...

— Умертвия беспокоят? — ехидно спросил Йюн.

— Не. Ночью темнотища же, а вокруг кто-то ходит...

— Души умученных это, — со знанием дела определил Йис. — Ищут, кого бы задушить.

— Души не душат, — неожиданно сострил Лйэ. — Но вдруг медведь?..

— Тут заборы как раз от медведей, — Йюн стукнул по трухлявому уже бревну. — Они же лазить не умеют (1.) А прясло обычное в два счета выдавят...

1. Автор вынужден напомнить, что Сарьер всё же не Земля, и животные, которые занимают экологические ниши земных волков, медведей и т.д. на деле сильно от них отличаются. То, что Йюн называет медведем, ближе к сухопутному кальмару, но и это далеко не полная аналогия.

— Сейчас тут никаких медведей нет, — сказал Йаати.

— Ой, а ты проверял? — спросил Лйэ. — Лично под каждую ёлку заглядывал?

— Им тут жрать нечего, — смущаясь, буркнул Йаати. — Зверья рядом с городом нет же.

— Ага, кроме людей, — тут же сказал Йис.

— Если бы кого-то сожрали — все на ушах стояли бы, — сообщил Йаати.

— Это если медведь сам кости на дорогу вынес и признался: да, сожрал, бойтесь меня! — возразил Йис. — А если человек в лес ушел и сгинул — кто скажет, от чего?..

— Ну так не исчезают же, — возразил Йаати.

— Ой, а тебе прямо начальник милиции на дом звонит и каждый день докладывает, — Йис фыркнул. — Скажут тебе, как же! А я вот точно слышал...

— Ой, да хватит! — махнул рукой Йаати. — Есть давайте...

..............................................................................................

Несколько минут мальчишки сосредоточенно жевали. Колбасы, понятно, не хватило и в ход пошел сыр с батоном Йюна, а потом и сгущенка. Йаати пробил так кстати прихваченным ножом банки и её наливали на хлеб. От которого вскоре тоже ничего не осталось. Банки ещё пару минут ходили по рукам — но вскоре опустели и они... Йаати с некоторым запозданием вспомнил, что впятером они и впрямь тянули минимум на четверть тонны — а прокормить такую вот массу живятины тремя батонами хлеба и огрызком колбасы было сложно...

— Что там у тебя — тушенка? — спросил явно не наевшийся Йинс.

— Да ну, — махнул рукой Ву. — Её на костре надо греть — не жрать же холодную. И хлеба больше нет. — Он толкнул уже явно засыпающего Лйэ. — Эй! Ты что-то интересное нашел? Ну, тут?

— А? — Лйэ дернулся, удивленно взглянув на него. — Не-а. Тут же сто лет как заброшено. Всё уже утащили давно...

— Ага, а костюм этот? — спросил Йаати. — Его ж любой музей с руками оторвет...

— Где нашел, там больше нет, — буркнул Лйэ. Он явно не был настроен делиться с чужаками сокровищами. Даже в знак благодарности за спасение себя от голодной смерти.

— Тогда мы тебя пытать будем, — дружески предупредил Йаати. — Подвесим за ноги и будем их щекотать. Вдвоем. Каждую ногу.

— Попробуйте, — Лйэ хихикнул, представив себе это.

— Его пытать бесполезно, он псих, — грустно сказал Йис.

— Ладно, — вздохнул Йаати. — Тогда сами поищем...

..............................................................................................

Начать решили сразу с башни — чтобы не ходить далеко. Йюн лихо махнул через частокол — и тут же заорал не своим голосом. Все подскочили — но междометия Йюна дали им понять, что тот влетел в зловредную крапиву. Йаати (при помощи пары крепких ударов ногой — не зря же репетировал!) открыл заевшую калитку и они подошли к башне. До ворот было добрых метра три — а лестницы рядом видно не было. Проблему, впрочем, разрешили быстро — Йаати, как самый здоровый, встал у стены, опершись о неё руками, а Йис, как самый легкий, влез ему на плечи при помощи Йинса. Засунув пальцы в щель, он открыл ворота, а потом, подтянувшись, залез в них.

— Что там? — спросил Йаати, отряхивая плечи. Футболку ему, понятно, пришлось снять, а Йис был босиком — но на его ноги всё равно налип какой-то местный сор...

— Да ничего, — буркнул Йис. — Пыль одна. И темно. А-а!

Внутри башни что-то затрещало и с грохотом обрушилось — так, что вздрогнула земля. Потом повисла тишина...

..............................................................................................

Сердце Йаати ёкнуло, но терять время он не стал — отступил, разбежался, и, оттолкнувшись ногой от бревна, подпрыгнул вверх. Инерции, к счастью, хватило — он уцепился за край проема, подтянулся и забрался внутрь.

Здесь и в самом деле ничего не было — лишь в полу зияла свежая дыра. Йаати на четвереньках пополз к ней. Видно в дыре ничего не было, и он сунулся вперед — но тут сгнившие доски под ним рухнули и он тоже полетел вниз...

..............................................................................................

Йаати успел перевернуться в воздухе и приземлился на ноги — к счастью, на мягкую землю, а не на доски с ржавыми гвоздями. Сел на корточки от силы удара, ткнулся ладонями в землю — и замер, привыкая к темноте и очухиваясь после падения. И через минуту понял, что ему крупно повезло — прямо перед его носом в земле зияла свежая дыра. Которую, похоже, пробил Йис. Сам он, ругаясь, возился где-то внизу и от сердца у Йаати отлегло — друг был жив и даже явно цел...

— Ты там живой? — наконец спросил он, осторожно заглянув в эту дыру.

— Нет, подох давно! — недовольно отозвался Йис. — Балда!

— Не сломал ничего? — тревожно спросил Йаати.

— Вроде нет. Хребтиной только треснулся...

Вспомнив про так кстати прихваченный фонарик, Йаати торопливо включил его. До Йиса было добрых метра три. Он сидел на земле, недовольно растирая спину — верно, крепко ей приложился...

Дыра оказалась узкая, но длинная — падая, Йис перешиб прогнившее бревно в перекрытии. По нему Йаати шустро сбежал в подземелье, едва успев затормозить у стены. И замер.

Здесь, в подвале башни, никто не бывал уже целый, наверное, век. Воздух затхлый и сырой, словно в могиле. Никаких распятых на стенах скелетов, ржавых пыточных клещей и других древних ужасов, на которые он уже настроился, к счастью, не было. Были, если так можно сказать, ДОдревние ужасы. В центре помещения — кстати, квадратного, заметно меньше, чем башня — выступал вросший в землю темный камень. А на нем стоял жуткий — без дураков жуткий! — метровый, наверное, череп с ещё вполне уцелевшими зубами-кинжалами. Вдоль стен лежали массивные, совсем нечеловеческие кости. В глаза Йаати бросилась громадная — тоже в метр диаметром, не меньше! — свернутая спиралью раковина. Её раструб зиял жуткой чернотой, словно приглашая дураков сунуть внутрь голову. С потолка на проржавевшей проволоке свисали целые связки зазубренных, словно пилы, зубов, каких-то ромбических щитков с изогнутыми шипами... всё походило на заброшенный запасник какого-то музея...

— Вы там живые?! — донесся снаружи слабый голос Йюна.

— Живые! — крикнул Йаати. — Лестницу ищите!

— Тут под стеной земля осела! — крикнул в ответ Йюн. — Сейчас попробуем подрыть!

— А, хорошо! — Йаати подошел к Йису, который всё ещё ошалело хлопал глазами, и помог ему подняться на ноги. — Сильно болит?

— Ага, — Йис ещё кривился, растирая спину. — Я, когда сквозь землю провалился, чуть не тронулся. Думал, сейчас попаду прямо в ад.

— Меньше думать надо, — Йаати углядел в дальнем углу лестницу, ведущую к люку в потолке. Но, едва он попробовал взобраться по ней, она тут же с треском развалилась под ним...

Он выругался и пошел вдоль стен, осматриваясь. Уже ясно было, что черноверы нашли где-то кладбище динозавров — и натащили их кости сюда, должно быть, приняв их за кости натуральных демонов, по невежеству и недоумению. А при своем бегстве просто засыпали люк и это подземелье на целый век осталось не разысканным...

— Смотри, это, наверное, метеорит, — Йис ткнул босой ногой темный камень. — Жутко холодный. Железо, наверное.

Йаати подошел к нему и сел на корточки. Положил на поверхность ладонь. И невольно вздрогнул. Это и впрямь было железо — темное, оплавленное, всё в странных вмятинах, словно его мяли какие-то огромные пальцы...

Йаати вспомнил, как заглядывал в старую водопроводную трубу, поднятую при ремонте. Тогда его поразила её внутренняя поверхность, вся покрытая множеством острых гребешков — за много лет вода источила металл. Эти вот углубления возникли за секунды — и оставила их не вода...