|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— П. Макаров.
—
Фанфик по Звягинцеву. Требуется критика.
УПД: черновик находится ЗДЕСЬ
ДАЛЕКИЙ БЕРЕГ. ИМПРОВИЗАЦИЯ НА ОСНОВНУЮ ТЕМУ.
1.
...Через пару часов пути сквозь мокрый, осунувшийся от дождя лес, под непрерывный шорох падающих между ветвей капель Вера начала думать, что уходить с дачи одной в незнакомом месте не следовало. Вместо того, чтобы выйти к электричке, они все больше углублялись в чащу. Им не встретилось ни одной просеки, ни единой, даже заброшенной, лесной дороги. Как будто находились они на совершенно пустой планете. А не в подмосковном лесу. Где, казалось, не осталось ни одного дерева, под которым не валялись бы пробки от бутылок. Но тем не менее выходило именно так.
Под нескончающимся дождем платье на Вере промокло насквозь, отяжелело и больше мешало идти, прилипая к ногам, чем защищало от непогоды. Куртку свою она еще с самого начала дождя надела на дочь, чтобы как-то уберечь от сырости. Поскольку с утра было жарковато и маленькая Лидочка как всегда не захотела надевать ничего теплого.
Сколько раз за это время в лесу, содрогаясь под монотонным, выматывающим силы холодным душем, Вера обзывала себя дурой! Ну что стоило взять с собой хотя бы зонт?! Да и одеться более соответствующим образом в джинсы и рубашку? Нет, не захотелось выглядеть как примитивная огородница на вечеринке, устраиваемой друзьями! Полоумная! Цели-то своей она достигла, а что теперь?
Сейчас, в молчаливом, сумрачном лесу и сама Москва и те мысли казались Вере чем-то очевидно неправильным. Какая вечеринка, какой выезд на природу, устраиваемый для дочери как сюрприз перед началом учебного года! Вокруг была только холодная сырость, путающаяся в ногах трава и ветки, норовящие то и дело хлестнуть по лицу.
Вера покосилась на дочь. Девочка держалась хорошо, хотя и устала. Молча кутаясь в большую для нее материнскую куртку, она шагала рядом с Верой, стараясь не отставать. Да, сейчас все было еще нормально. Тот приступ страха, который одолел их обеих, когда они осознали, что заблудились, прошел. Сменившись у Веры тупым ощущением недоумения. Так ведь просто не должно было быть!
Присев, Вера повернула Лиду к себе за плечи, стерла у нее с лица воду.
— Что, маленькая, устала?
Девочка честно вздохнула.
— Ага!...
— Давай пройдем еще немного, потом передохнем. Хорошо?
С новым вздохом Лида согласилась.
— Давай.
Снова они двинулись через переплетающийся стеной на пути лес. Запас веселых шуток и разговоров закончился у них в первый же час хотьбы. Продираясь через густой подлесок не очень-то поговоришь. В молчании двигаться было легче. Но как-то непривычно. Раньше в их жизни всегда присутствовали какие-то звуки. Голоса соседей, магнитофон за стенкой, звук работающего телевизора. И даже ночью отдаленный шум проезжающих по проспекту машин не давал забыть о себе. Здесь же тишина стояла такая, что даже при шуме дождя казалась звенящей, как туго натянутая струна.
Раздвигая колючие намокшие ветки, Вера с тревогой думала о дочери. Еще полчаса, от силы час и Лидочка просто не сможет идти. А мысль остановиться надолго среди этих мрачных, со всех сторон неподвижно замерших елей отчего-то вызывала у Веры необъяснимое ощущение страха.
В конце концов Вера решила, что понесет дочь на руках, чего бы это ей не стоило. Хотя в легких туфлях, в которые она была обута, задача эта вырастала в серьезную проблему. "Хорошо хоть шпильки надеть не догадалась, дура недоделанная!" — в очередной раз обругала себя мысленно Вера.
Время между тем шло, не принося никаких перемен. Вера с дочерью, сами уже того не замечая, еле-еле плелись измученные и обессиленные хотьбой и непогодой. Иногда, отыскивая местечко посуше, под каким-нибудь деревом, Вера пыталась хоть немного согреть коченеющую Лиду, прижимая ее к себе, растирая, заставляя двигаться энергичней. Ненадолго это помогало. Но скоро должен был наступить вечер, — в лесу уже потемнело и стало заметно холоднее, — а дождь продолжал шуршать все так же монотонно, всеохватно, даже и не думая идти на убыль. И Вера с ужасом ловила себя на мысли, от которой совсем недавно отмахнулась бы почти со смехом — как они с дочерью будут проводить ночь?
Сама Вера давно уже смирилась с сотрясающей все тело мелкой отвратительной дрожью — признаком переохлаждения. Когда-то в студенческие годы она немного занималась туризмом и, в общем-то, знала, как нужно обустраиваться в походе на ночь. Но что это могло дать, если из всех необходимых вещей с собой у нее имелась только сумочка с косметичкой? Можно было делать только одно — продолжать идти вперед, не останавливаясь добраться хоть до каких-то примет цивилизации, а по ним выйти к людям. По старым туристическим временам Вера помнила, что такое могло и удастся.
Но не было почти никаких сил. А ей ведь еще нужно было поддерживать бодрость у дочери. Лидочка оставалась у Веры единственным, ради чего стоило жить. И она совсем не хотела потерять ее. Еле сдерживая выбивающие дробь челюсти, Вера твердила себе, что ни за что не остановится. Что бы ни случилось. Она должна выйти к людям и спасти своего ребенка. Как всегда защищала ее от всех до сих пор грозивших дочери детских напастей. И пусть такого как сейчас с ними еще никогда не случалось, но раньше ей это удавалось. Значит должно удаться и сейчас!
А в этом диком лесу имелась и еще одна опасность. Дикие звери. Понятно, встретить в пригородном лесу медведя или волка — дело маловероятное. Но все же есть еще в природе глухомани и чащи. Где дичи удается скрываться от вездесущего человека. А они с Лидой, похоже, забрались как раз в такую глушь. И уже давно Вере стало казаться, что кто-то за ними осторожно наблюдает. Она старалась гнать от себя это наваждение. До сих пор за весь путь они не видели вообще ни одного живого существа, так чего же опасаться? Но ощущение не проходило.
Дождь кончился как-то незаметно. Сошел на нет, постепенно прекратив свое монотонное шуршание. Зато подул ветер. Вера сперва даже обрадовалась ему. Но стало только хуже. С деревьев летели тяжелые водяные гроздья. Они врезались в тело как картечь, норовя почему-то все время попасть в лицо. Или это только казалось? К тому же стало заметно холоднее. Эта перемена погоды вызвала у Веры почти отчаяние. Но одновременно в ней пробудились словно бы какие-то глубинные, на крайний случай сберегаемые в организме резервы, заставив не сдаваться так просто. Кто знает — может быть в двух шагах спасение? Подняв на руки совсем обессилевшую дочь, Вера, стиснув зубы, продолжала идти вперед, не слыша даже, что непрерывно повторяет вслух:
— Не останавливаться! Не останавливаться!
Ощущение слежки, между тем, не проходило. Кажется даже, оно стало сильнее. Вера проломилась через цепкие ветви подлеска и вынуждена была тут же остановиться. Перед ней угрюмо несся почти в тишине на фоне шума ветра, вздувшийся от прошедшего дождя поток.
Не очень большой. Метра четыре, может пять. Но перебраться через это препятствие нечего было и думать. Вера словно налетела на возникшую вдруг стену. Нужно было поворачивать. Не став тратить время на бесполезные переживания, Вера так и сделала, свернув вдоль реки и отойдя чуть в лес, остановилась на привал. Нужно срочно было согреть совсем уже озябшую дочь. И чуть-чуть согреться при этом самой.
Неожиданно Лидочка обхватила Веру рукой за плече и даже приподнялась.
— Мама, смотри!...
В нескольких метрах от них стояла между деревьев большая косматая собака с загнутым в круг хвостом и, вывалив из пасти язык, рассматривала их с каким-то задумчивым, не то сомневающимся выражением.
— Собачка... — позвала Лида тоненьким, дрожащим от холода голосом. Пес вильнул хвостом и гавкнул. Потом повторил это действие еще несколько раз.
Вере доводилось слышать об одичавших, брошенных хозяевами собаках. Но этот пес не производил такого впечатления. Скорее наоборот. Правда, ошейника на нем не было, но отощавшим и одичавшим животное не выглядело. Может быть, потерявшимся недавно? И хорошо или плохо, что они с ним повстречались? Как узнаешь? Но во всяком случае, людей пес явно не боялся. Он еще несколько раз гавкнул и даже подошел на пару шагов ближе. Глаза у него были умные и совсем не злые.
— Помоги нам, собачка! — пока Вера мучительно старалась проанализировать произошедшее, маленькая Лидочка начала действовать с детской непосредственностью. Протянула руки навстречу псу и поманила к себе.
И пес шагнул еще на два шага.
Чем бы все продолжилось — неизвестно. Поскольку как раз в этот момент из-за деревьев появилось еще двое таких же псов, и инициатива сразу обрела конкретную сторону. Собаки безбоязненно окружили Веру и страшно обрадовавшуюся им Лидочку. Обнюхали с ног до головы с каким-то все тем же озадаченным видом, даже облизали шершавыми теплыми языками. И такое впечатление — устроили между собой короткое совещание, состоящее из лая и махания хвостами. При этом Вере показалось, что откуда-то из леса доносится ответно слабый лай. Но точно она уверенной быть не могла.
Тем не менее, в душе у нее загорелась надежда: собаки не походили в ее понимании на диких, может быть здесь охотничье хозяйство? Или какой-нибудь военный объект. Тогда им с Лидой повезло. И тут она увидела, что собачий митинг окончился. Животные стояли, глядя на них, развернувшись боком, и словно чего-то ждали. Ее и Лиду! Они куда-то хотели их отвести. Куда? К людям!
Словно не было предыдущих изматывавших блужданий по лесу, Вера стремительно вскочила на ноги, подхватив дочь. Надежда запылала с новой силой. Вера не сомневалась уже, что они спасены. Тем более, что из леса выскочила еще одна такая же косматая собака и неторопливо повернулась чуть в отдалении.
— Идем скорее! — Вера ухватила Лидочку за руку. И они пошли.
Но тут же, точно только этого дожидаясь, где-то неподалеку раздался странный звук, заставивший сердце Веры сжаться от страха: сиплый пронзительный мяв такой громкости, что окружающие их собаки сразу вдруг показались не очень и огромными. Вере никогда раньше даже слышать не приходилось ни о чем подобном.
— Мама, что это? — испуганно вцепилась в ее руку Лида.
— Не знаю, быстрей! — только и ответила Вера, кинувшись за припустившими вперед собаками. Они без сомнения знали, что за зверь обладает прозвучавшим голосом.
Мяв повторился. Но на этот раз, к некоторому облегчению Веры, в ответ неизвестному хищнику — а кто это мог быть еще? — грянул слитный хор собачьих голосов и мяв внезапно оборвался на финальной ноте. Вере даже послышалось в нем что-то похожее на разочарование. Выходит, не зря ей казалось, что кто-то следит за ними все последнее время? С запоздалым страхом она осознала, насколько опасным было на самом деле их с Лидочкой блуждание в этом заливаемом водой лесу.
Впоследствии Вера так и не могла припомнить в точности этот сумасшедший торопливый бег по лесу в сопровождении стремительных и совсем почти не лаявших собак. Ветки хлестали по лицу. Земля уходила из-под ног. Горячий воздух рвал легкие. Вера то тащила Лидочку за собой, то несла ее на руках, прижимая к груди и стараясь защитить от ударов колючих зеленых лап. Позади время от времени, не отставая, раздавался страшный клич преследователя. И все более стервенеющий собачий лай. В этом беге у Веры не было даже и секунды времени задуматься о том, что же это за заповедник под Москвой, в котором живут на свободе неведомые никому звери.
Бежали долго. Так, что даже последний резерв сил, вызванный близкой надеждой на спасение и добавочный — страх перед неведомым хищником — почти полностью иссяк, и Вера уже просто переставляла ноги, думая только об одном: как не упасть и не уронить дочь. От них обеих шел пар. Мучивший раньше холод был забыт. Было нестерпимо жарко.
И вдруг все закончилось. Как кончается все и всегда.
Сперва поредели тонкие сосновые стволы с подпалинами к корням, затем они внезапно расступились, и впереди открылась поляна. Огромная после сплошного леса кругом, плавно подымающаяся вдаль к вершине большого холма. А на холме — высокий деревянный забор, металлическая блестящая крыша, и — какая-то решетчатая мачта, похожая на большую антенну. Но с лопастями, как у мельницы... Ветряк!
Собаки, заливаясь отчаянным лаем, припустили к дому со всех ног. Видимо, чтобы привлечь к себе внимание. Вера, не в силах больше сделать ни одного шага, почти остановилась. Но тут позади на опушке раздался уже знакомый тот самый не то вой не то рык, яростный собачий гвалт, Вера обернулась и увидела преследователя. Лидочка пронзительно завизжала.
Это было непонятно что.
Огромное. Пятнистое. Цвета туч над головой. Мокрая шерсть облепила мускулистое тело. С неожиданно кургузым обрубком вместо хвоста. Выпуклая лобастая голова, плавно переходящая в прижатые острые уши. И под всем этим — горящие бешенством желтые глазищи, размерами с противотуманные фары от "Жигулей". И оскаленная пасть, полная искривленных как ножи сверкающих белизной зубов.
Зверь завыл снова и на этот раз Вера увидела, как вертятся вокруг него какие-то мохнатые клубки, взрываясь не менее бешеным лаем. Хищник был метрах в двадцати и глаза его буравили с ненавистью ускользающую добычу, но собаки, кидаясь на него с нескольких сторон сразу, не давали ему добраться до людей. Впрочем, Вера не знала, долго ли это еще может продолжаться. Из последних сил она рванулась в сторону дома. Продолжавшего оставаться странно неизменным, точно там вообще никого не было. А вдруг и в самом деле никого?! — мелькнула у Веры кошмарная мысль, но тут как раз над забором она увидела возникший человеческий силуэт. Что он там делал, с такого расстояния разобрать было невозможно. Повозившись сколько-то, человек замер в какой-то непонятной неподвижности. Словно вообще ни до чего ему не было дела, или... Вере сначала даже показалось, что он смотрит в их направлении в телескоп и она успела смутно удивиться, для чего ему это было надо...
Что-то хлестко ударило возле дома. И тут же позади — там где собаки бросались на зверя — раздался вой. Не угрожающий, как раньше, а болезненный. И собачий хор взлетел, торжествуя. Вера, не в силах удержаться, оглянулась.
В стороне дома еще дважды ударило. Раз. И второй. Зверь, откатившись в сторону, подымался, разбрасывая вцепившихся в него собак. Чувствовалось, что ему больно. Впрочем, не походило, что он сильно пострадал. И он все еще был очень близко от Веры с Лидочкой. Метрах, может быть, в сорока. И Вера почему-то отчетливо поняла в тот момент, что это расстояние ему — на два прыжка. Не более. Но тут одна за другой, еще две пули попали в него и хищник мучительно взвыл, изогнувшись всем телом. Собаки почуявшие, что жить ему осталось недолго, кинулись разом со всех сторон и мохнатая куча, рычащая и визжащая, закрыла собой зверя.
Вера без сил опустилась прямо на траву. Она не знала, сколько прошло времени. Собаки рвали раненного хищника. Он сипло кричал и изворачивался. Трое псов неподвижными комками остались лежать на земле. Еще двое — расползались, скуля и размазывая за собой широкие полосы крови. У Веры не было сил отвернуться от этого зрелища и ее радовало только, что голова Лидочки повернута в другую сторону. Поскольку дочь она держала, прижав к себе.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
