| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Очнулась она от того, что Лидочка стала тормошить ее, тряся руками за плече.
— Мама! Мамочка! Смотри! Едет!
От дома, стоящего с распахнутыми настежь воротами по склону холма к ним несся, разбрызгивая комья земли из-под гусениц, вездеход. Точнее — военный бронетранспортер, потому что имел небольшую башенку на крыше с пулеметом. Сейчас пулемет смотрел куда-то в сторону. Следом за ними, почти не отставая, летели собаки.
Он остановился, не доезжая нескольких метров, взревев двигателем. Еще через пару секунд из люка по пояс появился человек с непокрытой головой, в кожаной куртке надетой поверх свитера и с длинной винтовкой с оптическим прицелом в руках.
Бросив мельком взгляд на продолжавшую сидеть Веру, незнакомец все свое внимание сосредоточил на схватке животных. Вскинул винтовку и дважды выстрелил в воздух. Собаки, как по сигналу, бросились в стороны. Хищник, все еще живой, скалясь, начал подыматься. С клыков его текла кровавая пена.
Вера крепче прижала к себе дочь и перевела взгляд на водителя. Тот не целясь, дважды выстрелил, вжав приклад в плече. Золотая гильза неожиданно отчетливо прыгая, скатилась по броне. И зверь наконец, пораженный насмерть, рыкнул жалобно и утробно, задрал голову, зажмурился и издох, вытянувшись на земле. Стрелок несколько секунд подождал. Затем опустил винтовку. Не охотничью, а наверняка военную, настоящую снайперскую, даже странно было видеть такое оружие вблизи.
Осмотрев "поле боя", водитель выбрался из люка и спрыгнул на землю. Взгляд его задержался на убитых собаках, потом перешел на раненых. Дернув щекой, он подошел и застрелил обеих двумя выстрелами. Остальные отбежали, поджимая хвосты и подвывая. Только после всего этого неизвестный спаситель наконец повернулся к Вере. Кроме кутрки и свитера на нем еще оказались высокие, выше колен, сапоги и заправленные в них зеленые офицерские бриджи. Да и кожанка на нем походила на виденную Верой в новостях по телевизору военную. Значит, они с Лидочкой угодили на какую-то военную базу? Или генеральскую дачу? На интересную дичь тогда охотятся товарищи советские генералы. А этот человек кто тогда? Генерал? На вид лет тридцать пять — сорок. Лицо обрамлено короткой бородой. Но что-то не видела Вера в современной армии бородатых офицеров.
Долго гадать, впрочем, не пришлось. Неизвестный вроде бы военный — а откуда иначе у него оружие и бронетранспортер? — был уже совсем рядом. Вера заметила сомнение, с каким он рассматривает их с Лидочкой, и подумала, что выглядит, наверное, со стороны как мокрая ворона. И совершенно не похожа сама на себя. Мысль эта не прибавила Вере хорошего настроения. Но увы, скорей всего, это была правда.
— Ну, и как вы сюда попали? — мужчина нарушил молчание первым. И вопрос, который он задал, был совсем не тот, который хотела бы услышать Вера. Ни содержание, ни тон. А уж продолжение его и вовсе было неожиданно: — Вы по-русски-то хоть понимаете?
Вера, по первым словам решившая было, что здесь какая-то особая охраняемая "точка" или "зона", собиралась было вполне резонно и в своем праве заявить в том духе, что выбирать ей не приходилось, но вторая часть фразы заставила ее помедлить. Это когда же и где под Москвой у коренной же москвички могли спрашивать, знает ли она русский язык? Озадаченная Вера начала уже раздумывать о том, как ей теперь объясняться, но тут вдруг до нее дошло, что спрашивающий ее человек ей знаком!
Правда, они не виделись давно. Лет двенадцать, с самого школьного выпуска. И никогда ничего она о нем с тех пор не слышала. Но... борода сперва сбила ее с толку, и эта винтовка... Но голос! Безусловно она его знала. И оттого первые слова, которые произнесла Вера, были совсем не те, которые она намеревалась сказать. И совсем уж не те, которых, видимо, ждал от нее человек, стоящий напротив.
— Кирилл? — еще не веря сама себе, но уже не сомневаясь в увиденном, спросила Вера. — Это ты? Костров?
И уже по реакции его лица, еще до того, как он заговорил, поняла, что не ошиблась.
2.
Кирилл торопился, как на пожар.
— Потом! Все потом! — отмахнулся он от объяснений, — вы же мокрые, хоть отжимай!
Транспортер на полном ходу влетел во двор, мотор замолк и они выбрались в оглушительную тишину после грохочущей металлической коробки. Кирилл сбегал закрыть огромные, схваченные железными швеллерами створки и так же почти бегом повел Веру в дом, легко подхватив Лиду на руки.
Внутри, за сколоченной из толстенных плах входной дверью оказалось неожиданно почти темно. Как выяснилось, Вера и не заметила, что снаружи уже давно наступил вечер. Кроме того, тут было долгожданно, невероятно тепло и — до странности тихо. Словно и не жил здесь больше никто. Только где-то совсем рядом громко щелкали большие часы — массивный маятник отмерял время. Ощущение уединенности, отдаленности от мира было настолько сильное, что Вере захотелось замереть, остановиться, ничего не делать, вслушиваясь в этот почти мистический ход самой загадочной для человека субстанции. Время...
Но Кирилл, опустив Лидочку на диван, уже обернулся.
— Сейчас я вам сухое соображу, переодеться! — его голос разорвал наваждение. — А то вы, такое впечатление, в каком-то конкурсе на наилучшее промокание участвовали... На темноту не обращай внимания, с электричеством у меня не густо, ветряк не работает. Но можно лампу зажечь, — говоря все это, он действительно, отошел куда-то в сторону, и чуть погодя вспыхнул тусклый, но достаточный огонь. Темнота расступилась по углам и Вера разглядела сперва высокую каминную полку, тускло блеснувшие позолотой часы над ней — те самые, что отмеряли время в тишине. Потом ряды застекленных шкафов у стен, стулья, стол — как в фильмах из дореволюционной жизни или тех, за которыми гонялись Остап с Воробьяниновым. И только после всего этого сообразила, что Кирилл зажег самую настоящую керосиновую лампу. Не "летучую мышь", каких ей приходилось видеть в хозяйственных магазинах, а ту, старую, какие чаще показывают опять же в фильмах: емкость для керосина внизу, сверху длинная стройная стеклянная колба. Архаичность этого прибора совершенно озадачила Веру. Как-то не так представляла она себе раньше генеральскую дачу.
Кирилл между тем накрыл фитиль, как и положено, стеклом, поставив лампу поближе — на стол.
— Ну вот вам и свет. Сейчас одежду принесу, потерпите чуток. А как переоденетесь — применим к вам местный валгалльский способ профилактики. От простуды. "А ля Андрей Новиков". По полной программе. Думаю, вам это сейчас в самый раз то, что нужно!
Он весело подмигнул Лидочке, вполне уже ожившей в тепле и успевшей сесть на диване, кивнул и быстро взбежал вверх по крутой деревянной лестнице, как выяснилось, имевшейся здесь тоже возле стенки. Затем сапоги его простучали по коридору и пропела, открываясь и закрываясь, дверь.
Вера шагнула к дивану и присела рядом с дочерью. Оставлять девочку в мокром не следовало.
— Ну, как ты? — поинтересовалась она, стаскивая с Лиды склизкую и холодную от воды куртку.
— Ничего, только тряс-сет, — отозвалась Лидочка, лязгая зубами, но при этом с любопытством вертя головой во все стороны. — Мама, а где мы?
— Не знаю, — ответила Вера, сдирая следом за курткой липкую как лягушачья кожа, одежду. Руками она чувствовала, как тонкое тело дочери колотит с трудом сдерживаемая внутренняя дрожь. Поскольку и ее колотила точно такая же, она хорошо представляла, что это значит. Даже сейчас, в тепле, собственные руки слушались ее с трудом. После такого переохлаждения можно было ожидать всего что угодно. Вплоть до крупозного воспаления легких или менингита. Если не принять каких-нибудь срочных мер. О чем там, кстати, говорил Кирилл? Может, будет лучше отвести девочку в больницу? У него же есть транспорт? Или — нельзя? Впрочем, он, кажется, знает, что собирается делать...
Вернулся Кирилл. Для Веры он принес шерстяной спортивный костюм, в свое время прозванный "олимпийкой", а для Лидочки большую пижамную куртку.
— Извини, — развел он руками. — С детской одеждой тут тоже не очень. Потом что-нибудь придумаем.
— Кирилл, — перебила его Вера. — А может быть, лучше в больницу? У тебя вездеход...
Кирилл посмотрел на нее так же, как давеча — с каким-то непонятным сомнением, потом покачал головой.
— Не выйдет, — тон его развеял всякие надежды. — И вездеход тут не поможет. — Он замолчал, словно жалея о том, что сказал. Потом добавил еще менее охотно: — Ты же заметила, наверное, уже, что никаких дорог здесь нет...
Вера действительно, вспомнила, что так оно и есть. Ведь к воротам дачи — или усадьбы? — они и в самом деле подъехали по нетронутой траве. Но как такое могло быть? Она хотела, было, спросить об этом, но потом решила, что в теперешних обстоятельствах факт этот не самое главное.
— Давай потом об этом, — Кирилл хорошо, видимо, понимавший, в чем дело, тоже не стал развивать эту тему. — Разберемся сначала с вашими делами — это более насущное. Как в старой сказке говорится: сперва накорми, напои, спать уложи — потом дело спрашивай, — он гостеприимно улыбнулся. — Программа у нас будет следующая: сперва легкий ужин, затем баня. Что для "мэнэ", что для "корпорэ" — ничего лучшего на Руси еще не придумали. Так что — переодевайтесь. — И он вышел.
Не было его на этот раз довольно долго. Вера успела переодеться. Сложила в стороне свою и Лидочкину мокрую грязную одежду, пожалела, что Кир не принес им ни расчески ни полотенца, но потом вспомнила про обещанную вскоре баню и решила, что сможет потерпеть. Лидочка же, наряженная в не по росту большую куртку, пришедшуюся ей наподобие халата, совсем ожила и топталась по дивану — опускаться босыми ногами на пол Вера ей запретила. Обе они, и Вера и Лидочка, дожидаясь хозяина, с любопытством оглядывали окружающее помещение.
Вера, чувствуя, как сковывавшее тело напряжение медленно отпускает, поднялась и неспешно прошла вдоль стен. Чтобы скоротать время, она попыталась определить, что же это за место, в которое они попали.
И первые, самые поверхностные результаты осмотра, ее почти сразу же озадачили.
Безусловно, это была дача. Само убранство — мебель, каминные часы, картины и слайды на стенах, говорили, что здесь живут очень обеспеченные люди. Причем с хорошим вкусом. Вера не ахти как сильно разбиралась в вопросах искусства, но часть книг в шкафах и на полках явно была художественными альбомами старых мастеров. А добротные корешки остальных так же говорили своим видом о классике и академичности, навевая что-то об интерьерах старых профессорских квартир. Где-то из оставшихся смутными воспоминаниями виденного в детстве. Будивших в глубине души щемящее чувство ностальгической грусти.
Но это было только полдела. Странные вертикальные шкафы со стеклянными дверцами оказались наполнены оружием. Невероятным ассортиментом винтовок, ружей, автоматов, и половины из которых Вера в жизни никогда не видела. И даже представить не могла, что подобное может существовать. Все оружие было в прекрасном состоянии — хотя явно им никто не пользовался — и блистало такой отделкой, что сразу становилось ясно, что все это коллекционные экземпляры, дорогой штучный товар. По стоимости собрание это вполне могло превысить цену дачи, в которой они сейчас находились. Это только укрепило Веру в мысли, что находятся они именно на генеральской даче. А может даже на маршальской. Чьей же конкретно, Вера не стала задумываться за явной бессмысленностью таких догадок. Но что же тогда здесь делает Кир? И кто он такой? Генералом ему быть вроде еще рановато. Загадочно и непонятно...
— Мама! — прервала ее размышления Лидочка, которой скучно было оставаться лишенной передвижения на диване. — А можно я по шкуре побегаю?
— Что? — Вера обернулась.
— Вон на той! — Лида указала вытянутой рукой в другой угол.
Вера только сейчас заметила, что все пространство там занимает огромная пушистая масса, широко разбросавшая когтистые лапы и смотрящая в стену неподвижными желтыми глазищами. В оскаленной пасти угрожающе белели острые искривленные клыки.
Невольно вздрогнув, она подошла поближе. Это действительно был экземпляр, не уступавший тому, что недавно они видели живым. Сейчас, мохнатый и не страшный, он служил роскошным украшением таинственного дома. Значит и впрямь, на этих хищников тут охотятся? И это было уже вдвойне странно. Про охотничье хозяйство Вера, естественно, могла ничего не знать. Даже если в этом хозяйстве и держат для забав тигров или других крупных хищников. Кое-что вообще про охотничьи заповедники Вера все же слыхала. Но вот в чем она совершенно абсолютно была до того времени уверена, так это в том, что подобного зверя вовсе не должно было быть на свете. Нигде и никогда упоминание о нем ей не встречалось. Хотя бы в той же передаче "В мире животных". Да даже если бы и существовал такой редкий хищник — его насчитывались бы единичные экземпляры. И никто не позволил бы так запросто стрелять их, как это совсем недавно сделал Кирилл. Да и где вообще они должны были водиться на Земле? Под Москвой?
Впервые за весь этот насыщенный испытаниями день какое-то неясное опасение зародилось у Веры. Серая пятнистая шкура неизвестного зверя выламывалась из привычных рамок обыденности, не стыковалась с существующей реальностью. Неожиданно испуганная подобными мыслями, Вера непроизвольно отступила на несколько шагов и сказала уже собравшейся осуществить свое намерение Лидочке:
— Не смей! Оставайся на диване. Дядя Кирилл ругаться будет, — последнее она привела в качестве дополнительного и решающего довода. Так просто любимая дочь могла и не послушаться.
Лида подчинилась. И тут же ее ум направил свой интерес в другую сторону:
— Мама, а он здесь живет? — поинтересовалась она.
— Кто?
— Дядя Кирилл, — чтобы не поддаваться ознобу, Лида попрыгала по дивану. — Почему он так долго не идет? Он же обещал баню. Мама, — тут же перескочила она дальше. — А почему ты его Киром называешь? Это потому что сокращение, да? А вы с ним знакомы, да мама? А почему раньше про него я ничего не слышала?
— Ну, понеслась, коза, — Вера улыбнулась. Похоже, что их неприятное приключение начало для Лидочки развеиваться. Это был уже небольшой, но плюс. Но где же, действительно, Кирилл? В баню и в самом деле хорошо было бы пойти. Она постаралась ответить на вопросы дочери обстоятельно: — Мы с ним познакомились давно. Еще до тебя. Мы учились в одном классе.
— Это когда ты в школе училась? — сообразительно определила Лидочка. Для нее те времена, понятно, были далекой семейной историей. За давностью лет никогда матерью почти и не вспоминаемой. Сейчас завеса тайны неожиданно начала приподниматься. — А потом?
Вера снова улыбнулась. Против воли — воспоминаниям.
— А потом — суп с котом! — объявила она. Но пояснила все же: — Мы закончили школу, я поступила в институт, потом появилась ты... А что было с Кириллом, я не знаю. Он ведь даже не из Москвы. У нас только несколько москвичей было в классе. Ребята и девчонки со всего Союза. После выпуска разъехались. Мы же за границей в школе учились...
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
