Возле деревни Фридрих-Фельден в версте от Берлина, поезд государя встретил король Пруссии Фридрих Вильгельм Третий. На всём пути от этой деревни до королевского дворца, вдоль дороги и улиц стояли обыватели. Берлинцы ликовали, встречая гостей. Добравшись до дворца, Два государя вышли на балкон и под гул толпы обняли друг друга. Обыватели тоже стали обниматься, радуясь происходящему.

Великий князь наблюдал за праздником с нетерпением. Ландо прекрасно тем, что в нём при должной сноровке и гладкой дороге вполне можно писать. Но сегодня с утра поезд государя встречали посланцы прусского короля и как следствие энтузиазм встречающих не давал великому князь возможности закончить письма генерал-адъютанту Балашову, назначенному директором трофейного департамента, а также директору комиссариатского департамента Линдену и директору артиллерийского департамента Игнатьеву. Необходимо было не только проинструктировать подопечного, но и организовать взаимодействие со смежниками. Поэтому за ликующей толпой великий князь наблюдал прокручивая в голове недописанные мысли:

"...Обозу каждого полка придаётся трофейное отделение из девяти человек и трёх фур. В походе они будут нагружены чем-нибудь полезным. Каждому корпусу придаётся трофейный взвод. А армии придаётся трофейная рота. Полк редко когда воюет один, но он хозяйствующий субъект. Как и ранее после боя полк выделяет до половины роты солдат для сбора трофеев и отечественного имущества. Руководят сбором солдаты трофейного отделения. Всё собирается возле фур. Вся амуниция, оружие, боеприпасы, форменная одежда и обувь, фуры и лошади, всё это по теперешнему указу казённое имущество. Полку дозволяется восполнить за счёт собранного свой недостаток. Особенно это важно в отношении лошадей, пороха, свинца, отечественного оружия и обуви. В армии всегда есть с этим недостаток. Трофейщики начинают перевозить собранное в трофейный взвод, где производится первичная сортировка и организуется временное хранение...

Несомненно, командование корпуса тоже имеет право восполнить свой недостаток. Очевидно, что дальше корпуса лошади, порох, свинец и обувь не уедут. Остальное же организуется к вывозу на армейский трофейный склад. Вот тут уже придётся работать со смежниками, передавая амуницию в комиссариатский департамент, а оружие в артиллерийский. На этом дело Балашова закончится, а моё только начнётся поскольку я вынужден на них насесть чтобы не сгноили собранное, а починили и направили в войска или на продажу. Причём, в масштабах совершенно непривычных не тридцать тысяч трофейных ружей, а сто тридцать...

Трофейный взвод помимо прочего ещё будет выкупать оружие у местных жителей...

А дальше насядем на мастерские. Надо будет ещё организовать их работу для починки амуниции и одежды. Что-то уйдёт в милицию. А что-то пригодится для пленных, когда я их в оборот возьму. Сейчас главное создать части при армии и наладить логистику между ними. Особенно продумать вопрос переправки имущества морем..."

Тем временем начался торжественный обед. Великому князю же натерпелось направиться в казармы гостеприимного Бранденбургского уланского полка, в которых разместился конвой. Он был полон решимости ночевать именно там.

29 мая 1829, Потсдам

* * *

Посещение Потсдама было обязательным. Немцы не поняли бы если бы императорская семья не возложила венки на могилу Фридриха Великого. На третий день пребывания в Потсдаме после осмотра дворца и иных памятных мест, перемежавшихся балами и приёмами, настала очередь и кладбища. В шесть утра императорская семья пришла в церковь Потсдамского гарнизона, где был захоронен Фридрих. Отдав почести усопшему, осмотрели Александровскую колонию. Так назывался посёлок, в котором проживали последние двенадцать русских солдат из пленённых когда-то Наполеоном и содержавшихся в Пруссии.

Великий князь скучал настолько демонстративно, что не мог не привлечь внимания.

— Неужели вас не умиляет здешняя чистота и порядок? — поинтересовался Мердер.

— От чего же, — пожал плечами наследник престола.

— Посмотрите, как живут русские солдаты. Чистые улицы, двухэтажные деревянные дома, палисады, цветы. Это ли не образец?

— Образец чего? — переспросил великий князь, — Как устроить показуху. Интересно сколько стоит казне содержание этих двенадцати бездельников. Ведь это королевская земля. И дома построены за казённые деньги. И улицы вымощены. Ах, как же ты скучна Пруссия. Меня Россия ждёт с покосившимися крестьянскими хибарами и размытыми дождями дорогами. Там столько дел...

Саша невольно повысил голос и привлёк внимание Николая Павловича.

— Тебе не нравится? — Поинтересовался он. — Красивые дома, просторные аллеи, высаженные ровными рядами по границам земельных участков акации. Порядок, тишина. Неужели ты не хотел бы чтобы русские деревни выглядели так же?

— Упаси Бог от такого счастья. Утром русская деревня должна быть наполнена криком петухов и мычанием не доенных коров. Хозяйки, подзадоривая друг друга, должны спешить к своим кормилицам, громыхая вёдрами. Мужики должны собираться на покос, вспашку или уборку. Сытые дети должны наполнять избы весёлым криком, собираясь в приходскую школу. А во дворах должны хрюкать свиньи. И пахнуть деревня должна не цветами акаций, а парным молоком и навозом. А эта вылизанная немецкая мертветь... Я бы с удовольствием посмотрел настоящую немецкую деревню, где ни будь подальше от Берлина. Но в славном государстве моего дедушки мне даже в сопровождении конвоя не дозволяется свободно проехать по стране. Всюду должно быть упреждено и подготовлено к радушной встрече. Будто меня интересуют эти натянутые немецкие улыбки... — Саша осёкся.

— Может, пирогов тебе? — Николай Павлович прищурился. — Определись с тем, что ты хотел бы увидеть.

— Это не сложно. Хотел бы посмотреть оружейный завод здесь, в Потсдаме, арсенал в Шандалу и чугунолитейный завод в Берлине. А обратно хотел бы поехать через Данциг и посмотреть там судостроительные верфи. А В Кёнигсберге осмотреть порт. Там бы сел на пароход и к пятнадцатому оказался бы в Ревеле.

— Зачем тебе в Ревель именно пятнадцатого?

— Пятого начнутся летние манёвры легиона. Второй полк должен будет собраться в Або, погрузиться на корабли Балтийского флота и к пятнадцатому прибыть в Равель. Я хотел бы посмотреть высадку.

— Да зрелище должно быть интересное. Жаль я не увижу, — улыбнулся Николай Павлович. — Я первого оставлю вас. Поеду в Киев. Но сегодня попрошу короля дать тебе нужные разрешения. Список сделай.

— Непременно, — улыбнулся наследник. — Харитина Герасимовна до обеда составит план с указанием времени и мест.

Императорская семья направилась на молебен в Александровской церкви и после обеда вернулась в Берлин.

30 мая 1829, Берлин

* * *

Берлинский литейной завод находился за пределами города, на реке Панке перед Новыми воротами. Это был достаточно молодой завод, но уже прославившийся своим художественным чугунным литьём. Великий князь, пожалованный вчера почётным назначением шефом Бранденбургского уланского полка, был одет в форму немецкого поручика гвардии. В сопровождение ему был назначен офицер, исполняющий функции переводчика, представителя короны и присматривающего за гостями. На завод великий князь приехал к десяти часам и был встречен у входа небольшой делегацией во главе с инспектором завода Иоганном Фридрихом Кригаром.

Великого князя сопроводили в заводскую выставку, где мастер художественного литья Вильгельм Август Столярский пытался впечатлить высокого гостя, демонстрируя выставленные шедевры. Но маленький мальчик оставался достаточно холоден. Он лишь поинтересовался не хотел бы господин Столярский посетить Санкт-Петербург дабы увидеть творения российских мастеров. Получив уклончивый ответ о большой занятости, наследник престола казалось вовсе охладел к продукции завода, но внезапно лицо его оживилось.

В далёком углу он увидел, одну из многих, чугунную открытку, но на ней был изображён паровоз. Буквально прыжками Саша добрался до заветной цели и внимательно стал её разглядывать.

— Это что? Откуда здесь? — бросил он фразами в переводчика и добавил: — Ein Wunder!

— Это в открытка в честь строительства паровых фургонов, сделанных на этом заводе.

— Когда? Кто? Мне нужны все подробности. Харитина Герасимовна будьте внимательны.

Кригар выдвинулся вперёд, и переводчик транслировал:

— Господин Кригар участвовал в этом и готов ответить на вопросы. Посмею напомнить вашему высочеству, мы только приступили к осмотру. Впереди ещё цеха...

Великий князь не стал дослушивать:

— Распорядитесь чаю или другой любимый господином Кригаром напиток. Возможно, разговор займёт даже час. Сначала я удовлетворю своё любопытство в этом, а потом сразу пойдём в литейный цех. Там много времени не понадобится. Я ведь ничего не понимаю в чугуне, а паровые машины обожаю. Извольте, господин Кригар, начните рассказ. Когда же это было?

Инспектор проводил великого князя в просторную комнату с большим столом, всё расселись, и Кригар поведал свою историю: "Когда в четырнадцатом году завод восстанавливался после войны нам стало известно о том, что в Малдлтоне на вывозной шахтной железной дороге англичане вместо лошадей используют паровые машины. Мы тут же заинтересовались и Бранденбургский обербергамт отправил меня и моего асессора Эккорта в Англию. Мы приехали в Малдлтон и по сходной цене выкупили чертежи парового фургона у Джона Блэнкинсопа. В пятнадцатом году мы вернулись в Берлин и приступили к постройке своего парового фургона. К июню шестнадцатого паровой фургон был готов..." В это время помощники инспектора внесли папку с эскизами. Кригар нашёл чертёж паровоза с центральным зубчатым колесом, положил его перед великим князем и продолжил рассказ: "Фургон пришлось сделать меньше английского, поскольку мы предполагали использовать его на более узкой колее. И хотя он был рабочим и даже ездил со скоростью около трёх километров в час, но нас постигла неудача. Мы разобрали его и отправили на шахту Кенигсгрубе, для перевозки угля. Когда его собрали на месте оказалось, что мы ошиблись с выбором колеи и сама конструкция, претерпевшая разборку и сборку, стала пропускать пар и воду. Фургон стал просто опасным. В августе семнадцатого мы сделали второй фургон для шахты в Сааре. Старых ошибок удалось избежать. Но фургон оказался слишком маломощным и не оправдывал ожидания. Когда в феврале девятнадцатого его собрали на месте, то выяснилось, что конструкция слишком слаба. К двадцать первому году мы устранили основные недостатки, но на ходовых испытаниях выяснилось, что сама конструкция фургона содержит непоправимые ошибки. В результате после двух лет попыток использовать фургон, он был просто заброшен и стоит сейчас где-то в Гейслаутерне."

— Очень интересно, — заключил великий князь. — У вас рабочего фургона не получилось, но ведь в Англии они же оказались вполне работоспособными. Но в чём причина?

— Всё же английские машины больше и тяжелее, — передал слова инженера переводчик.

— Поясните.

— На шахтах давно уже для вывоза угля используют тележки, которые лошади тянут по рельсам. Обычно эти рельсы представляют собой деревянные брусья, для тележек большого веса поверх дерева укладывают чугунные полосы. Одна лошадь тащит тележку с грузом не более восемьсот килограмм. Это не много. Рельсы можно делать только из дерева. Английская колея имеет ширину четыре фута и один дюйм. Это около ста двадцати пяти сантиметров. Английская тележка может весить с грузом до двух тонн. Потому там используются тонкие чугунные полосы, рассчитанные на этот вес. Блэнкинсоп делал свой фургон как можно более лёгким. Один английский паровой фургон Блэнкинсопа весит около пяти тонн. Это очень много по сравнению с обычной тележкой, и предел, выше которого рельсы могут не выдержать. С другой стороны, чем тяжелее паровой фургон, тем больше тележек он может увезти. Чтобы не уменьшать тянущую возможность Блэнкинсоп сделал зубчатое колесо, цепляющееся за специальную рейку, прибитую возле рельса. Это позволило ему не увеличивать вес. Его фургон может со скоростью шесть километров в час тащить двадцать семь тележек с семьюдесятью пятью тоннами угля. Наши шахты существенно уже английских. У нас в тележку впрягают одну небольшую шахтёрскую лошадку, а колея между рельсами девяносто четыре сантиметра. Наши рельсы рассчитаны на вес тележки до восьмисот килограмм и потому делались из дерева. Наш фургон пришлось делать с существенно меньшим в диаметре котлом. Он был легче, но давал существенно меньше пара. Цилиндры также пришлось сделать меньше. И в результате наш фургон мог со скоростью до трёх километров часть везти не более пяти тонн угля. А первый фургон тащил за собой лишь две с половинной тонны. К этому добавилась и наша неопытность. Уменьшая фургон в размерах и борясь за вес, некоторые детали были нами утонены сверх меры. Это приводило к тому, что колёсные оси гнулись, а котёл давал течи. В конце концов подвешенное, с одной стороны, ведущее зубчатое колесо сместилось и стало соскакивать с рейки, которую мы приколачивали к несущему рельсу.

— Очень поучительно, — кивнул головой великий князь. — Очевидно, что ниже какого-то объёма котла машина становится бесполезной. Но если фургон получался не таким тяжёлым, то может не стоило его разбирать чтобы отправить к шахте? Что же до рельса, то, не меняя колеи можно просто заменить сами рельсы. Например, на менее хрупкое железо.

— Замена рельс достаточно дорогое предприятие. Что же касается неразборности, то увы перевезти по суше фургон неразобранным было слишком тяжело. Впрочем, времена меняются.

— Вот как, вы намерены продолжать постройку паровых фургонов?

— Сейчас Гейслаутерне используют чугунные рельсы, для них можно изготовить фургон большего размера.

— Вы собираетесь такой построить?

— Пока нет, но я не оставляю надежды. В Рейнланде построена большая сеть дорог между шахтами. Там уже лежат чугунные рельсы и паровой фургон может показать себя.

— Вы полагаете это выгодно?

— В Англии четыре таких паровых фургона целиком заменили пятьдесят две лошади и двести человек. Наш второй фургон стоил около семисот пятидесяти талеров. На ваши деньги это около тысячи рублей серебром.

— Хм, а вы не думали, как увеличить объём котла? Ведь при движении по рельсам важен не сам вес, а то какая часть его приходится на опорную колёсную пару. Котёл можно было бы сделать длиннее подставив дополнительную пару колёс. Тогда при большем объёме котла вес, который приходится на колёса и передаётся на рельс может остаться таким же, что скажете?

123

↓ Содержание ↓