Вшестером на двух повозках, отправившись из Павловска двадцать второго вечером и меняя на почтах лошадей, после полудня двадцать пятого уже были в Старой Ладоге. Великий князь, направляясь к своей верфи, не мог не заехать на место выработки песка. И пока на станции меняли лошадей и проверяли повозки, он отправился понаблюдать за работой песчаного карьера.

В шесть вечера работы по загрузке барок песком ещё велись. Из разрытой в подножии горы, с высотой свода около двух с половиной метров, пещеры к волховском берегу, что находился в метрах шестидесяти, выезжала гружённая песком телега спускалась к небольшому деревянному пирсу. Там её опрокидывали, ссыпая груз в барку длинной около пятнадцати метров и двух шириной. Великий князь подошёл к мужичку что-то отмечавшему на бумаге и поинтересовался:

— Добрый день, бог в помощь, а кто здесь за старшего?

— Доброго дня, благодарствую, — мужичок покосился на генеральские эполеты Мердера, — Главным здесь господин инженер Лизель, но он час как уехал в город. А без него я, приказчик Прохор Милашев. Чем-с могу быть полезен?

— Вот что, братец, перед тобой стоит наследник престола великий князь Александр Николаевич, именем которого господин Лизель ведёт здесь работы. Я тут осмотрюсь. И оставлю господину Лизелю записку, а ты передашь. Всё понятно?

— Понятно, Ваше Императорское Высочество, — попытался вытянуться смирно Милашев.

— Вот и славно. Теперь ответь мне, что это барка такая не большая? Сколько пудов везёт.

— В барку грузим полторы тысячи пудов. Вот краской полоса. Как осядет в воду, достаточно. Барка не большая, но господин Лизель постановил именно так. Большей барке сложно подняться по Морье до места разгрузки. А эти довольно вёртки и мелкоосадисты.

— Ладно, я глубоко в пещеру не пойду, но возле входа гляну, — предупредил великий князь, направившись к входу.

Тем временем на встречу выехала телега. Уступив дорогу, великий князь с опаской вошёл в песчаную пещеру. Немедля у входа пощупал стену. Песок был плотным, слежавшимся, но от трения рассыпался. Видимо несколько веков ему не хватило до образования песчаника. Тем не менее по дороге попадались вполне себе камни из слежавшегося песка. Великий князь прислушался, из темноты доносились голоса и удары инструмента. Судя по звуку, рабочие углубились не более чем на пятьдесят метров в глубину. Преодолевая опаску, Саша сделал ещё десяток шагов вглубь и замер прислушиваясь. Вот обратно покатила разгрузившаяся телега. Погромыхивание деревяшек, скрип колёс. Саша хлопнул в ладоши и прислушался. Всё же ему не показалось, лёгкий шелест песка, постоянным фоном звучал в пещере.

— К выходу, — коротко скомандовал он сопровождающим.

Спокойно вдохнув свежий вечерний воздух реки. Великий князь направился в верх по склону чтобы оказаться непосредственно над выработкой. С высоты метров в шесть река замечательно просматривалась, давая творческим натурам основу для недурственного пейзажа, но Сашу больше интересовал грунт под ногами. Он осматривал землю, отдаляясь от входа всё дальше и выше одновременно расширяя сектор осмотра. Удовлетворённый он вернулся к реке и устроившись возле берёзы попросил у Евагренковой планшет. И пока спутники любовались красотами реки принялся сочинять для Лизеля записку.

— Вас что-то не устраивает? — поинтересовался Мердер

— Если коротко, четыре вещи. Необходимо устанавливать подпорки и перекладины в шахте каждые полсажени. Нужно сделать входное крыльцо и укрепить его глиной и кирпичом, дабы защитить зёв шахты от дождя, снега или оползня. Нужно уложить от берега по оврагу и по шахте до места разработки лежни и тележки возить по ним. И ещё, нужно прямо в шахте ссыпать песок в большие ящики и их перевозить к реке и грузить в барки. При всей затратности, это должно существенно облегчить разгрузку в Морье. А также оставлю пару памяток о важности, подачи воздуха в шахту, об откачке вод и о полной выработке песчаного слоя, чтобы меньше заглубляться от входа. Сейчас пещера не глубока, но уже в следующем году люди не смогут нормально работать.

26 июня 1829, Лодейное поле

* * *

Утром около десяти великий князь уже стоял возле каркаса собираемого катера. Сборная железная мачта и бушприт ещё не были смонтированы, но обшивка корабельной доской уже началась.

— Мачту и бушприт получили на прошлой неделе. В ближайшие пару дней установим шпор мачты и бушприт. Тогда все усилия дадим на обшивку, — пояснил Томяков. — Николай Иванович сейчас подойдёт. Он слишком занят. Флот заказал постройку четырёх шхун. Они были заложены девятнадцатого мая и строятся одновременно с вашим катером. Но его мы полагаем спустить в конце июля.

— А где мачта? — поинтересовался великий князь, — я её не видел на опытном заводе.

— Пойдёмте.

Они отошли от стапеля к небольшому сараю, где четверо рабочих перекладывали какие-то трубы, что-то громко обсуждая. Старшим у них оказался задиристый бородач Матвеич.

— Здравствуйте, бог в помощь, — приветствовал рабочих великий князь.

— Благодарствуем, и вам здоровья, — ответил за всех Матвеич.

— Размышляете как мачту собирать?

— Так, надо было ещё сегодня начать ставить, а дело не привычное.

— Понимаю. Давайте вместе разберёмся. Мачту без меня отправляли, я, как и вы, её впервые вижу. А ставить надо без промедлений. Где бумаги с описанием?

Основанием мачты, шпором, являлась четырёхметровая труба диаметром около ста пятидесяти миллиметров. Один конец шпора вколачивался в стакан осаженного на киле и зажатого между двумя медианными шпангоутами степса. В нём он фиксировался сквозным штифтом. Другой конец, имеющий фланец для болтового присоединение мачты, проходил между медианными бимсами и зажимался стягивающими бимсы скобами, дублирующими в месте крепления мачты слишком далеко отстоящие карлингсы. Собственно, эти скобы и медианные бимсы образовывали в судовом наборе пяртнерс для выхода шпора над палубой.

— И что не понятного в этом устройстве? — спросил великий князь, ознакомившись с документацией.

— Да так-то всё понятно, — почесал бороду Матвеич, — нарисовано красиво, ничего не скажешь. А ставить то как? Вот, скобы как ставить? Вот, вогнали мы сверху шпор. Закрепили его внизу. Одну скобу, понятно без особых усилий сверху вколотим. Она сожмёт бимсы, и они с другой стороны от шпора разойдутся. А как вторую ставить? Не только бимсы придётся сжимать, но скобы же в изгиб должны ставиться. Первая скоба должна также прогнуться как и вторая, но шпор будет тереться о бимсы и скобы окажутся изогнутыми неравномерно. А это...

— Несомненно, — недослушал великий князь. — Здесь у меня только одно предложение изгиб первой скобы должен создаваться не за счёт натягивания второй, а особым винтовым прессом. Через шпор продавить первую скобу на нужную величину. После струбциной стянуть бимсы. И уже в конце надеть вторую скобу и осадить её.

— Пресс, так его ещё делать предстоит.

— Увы, другого предложения у меня нет. А выглядеть он должен примерно так... Вот такая вилка для упора в шпор, чтобы между упорами можно было завести скобу. И вилка для упора в карлингс. Вилка для того, чтобы упирать возле соединения с бимсами и случайно не прогнуть карлингс. У вас, наверное, должен быть похожий пресс, вы же разжимали бимсы и шпангоуты при сборке.

— Да, точно.

— Вот, только на концы пресса сделать подкладки подходящие.

— Здравия желаю, Ваше Императорское Высочество, — в сарай вошёл высокий мужчина лет тридцати с худощавым лицом, украшенным нездоровыми синяками вокруг глаз, и представился. — Подпоручик корпуса корабельных инженеров Фёдоров Николай Иванович.

— И вам здоровья, Николай Иванович, а мы вот с Матвеичем разбираемся как шпор сподручнее поставить.

— Успешно? — коротко бросил вопрос Матвеичу подпоручик.

— Не извольте беспокоиться, Николай Иванович, всё сладится.

— Отлично, — заключил Фёдоров и обратился к великому князю: — Чем могу быть полезен?

— К концу июля успеете спустить на воду катер?

— Скорее всего в начале августа.

— Когда мне быть на спуске?

— Седьмого августа, прекрасный день для этого.

— Хорошо, если я не смогу лично быть, то пришлю вам предписание, что необходимо проверить. А как вы осуществили соединение деревянной обшивки и железного набора?

— Через подкладки. Изволите посмотреть?

— Непременно, но сначала хочу увидеть как установлены выравниватели крена под орудийными кругами.

28 июня 1829, Кончезёрск

* * *

Смотритель завода Смит встретил великого князя возле межозёрной дамбы.

— Доброго здоровья, Ваше Императорское Высочество.

— И вам здравствовать, Александр Адамович. Как идут работы по переустройству завода?

— Всё согласно плана, Ваше Императорское Высочество. Одна основная домна была оставлена в работе, вторую уже перестроили и недавно запустили. Третью, назначенную вами для экспериментов, сейчас возводим. Основания под неё, выжигатель и подогреватели воздуха уже устроены. Домна будет готова через два месяца. Чугунный набор выжигателя и домны уже отлит. Сам выжигатель будет поставлен через месяц. Подогреватели ставятся и будут закончены через две недели.

— Прекрасно, А что с приводом и воздуховодами?

— Вал от колеса подведён, но воздуховод и насосы пока не ставились. Их устройство намечено после подогревателей. Также, возведение стен цеха ожидает окончания строительства домны.

— Как я понимаю, в октябре до закрытия воды вы успеете сделать пробную плавку?

— Да.

— Вы уже подготовили рецепты для проверки?

— Не понял?

— Я полагаю, что по готовности домны до замерзания озера можно успеть сделать несколько плавок. Ожидаю, что все они окажутся неудачными. Потому нужно заранее предусмотреть изменения состава шихты, интенсивности подачи воздуха или его температуры. Нужен отдельный план экспериментальных плавок. И я хотел бы его видеть до того, как вы приступите к работе.

— Хм, я подготовлю.

— Двадцать восьмого июля жду от вас план.

— Сделаю. Приглашаю вас посмотреть строящийся цех.

Они направились к стройке, развернувшейся севернее заводской площади. В не большом временном сарайчике возле стройки трое рабочих собирали выжигатель углерода. В стороне стояла большая чугунная станина, в которой на цапфах предполагалось подвесить собранную из нескольких кусков чугунную чашу, стянутую железными обручами. Именно сбором этой чаши и занимались рабочие. Перед ними лежало дно чаши к патрубку которой должен подводиться воздух.

— Я вижу вы учли мои замечания и сделали патрубок сбоку, оставив по центру стакан для приёма случайно просочившегося вниз расплава, — отметил великий князь и указал на круглую шайбу с множеством отверстий: — А это колошник? Вы уже решили, из чего будете делать футеровку.

— Да, мудрить не будем у нас уже опробован состав для домны. Его же используем в выжигателе.

— Ладно, пойдём к площадке.

В нескольких метрах от сарая было отлито цементное основание цеха. На нём выделялись две тумбы из кирпича. Одна высотой около метра, другая — трёх.

— Это, — Смит указал на малую тумбу, — основание под выжигатель. А это под домну. Таким образом леток для чугуна будет выше края выжигателя, и чугун в него будет поступать самотёком. Леток сделаем разделяющимся, и вот здесь можно будет разместить отливные формы. При такой высоте летка можно будет без затруднений делать чугунные отливки в полторы сажени высотой. Формы же можно теперь не укапывать, а свободно менять. Стальные же отливки должны быть не больше четырёх футов высотой, чтобы их можно было отливать прямо из выжигателя. Ваше Императорское Высочество, ведь желало проводить разные опыты с отливкой.

— Я вижу , — великий князь указал на поднимающиеся слева и справа от домны подогреватели, — вы сразу предусмотрели увеличение числа подогревателей, как я и предполагал, и фундаменты заложили с запасом. А вот то я так понимаю дымовая труба.

— Совершенно верно. Пока ограничимся двумя подогревателями, если будет замечен благоприятный результат, не составит труда за зиму увеличить их число. Фундаменты рассчитаны на ещё два подогревателя с каждой стороны, если их сделать слитными.

— В смысле выполненным как один двухсекционный подогреватель?

— Именно так.

— Отлично. А теперь я хотел бы прикинуть, как будет на месте расположен привод к выжигателю и насосам и как пройдут воздуховоды.

— Извольте, — Смит открыл папку и достал схемы опытного литейного цеха.

28 июня 1829, Дворцы

* * *

Отужинав великий князь отправился в Ириновку, по совету Смита , он сделал небольшой крюк в село Дворцы, чтобы попробовать там марциальной воды. Для чего пришлось проделать девять вёрст по дороге на северо-запад. Впрочем, белые ночи помогли великому князю насладиться красотой местного пейзажа. Село располагалось в ложбине между двумя возвышенностями, создавая иллюзию горных минеральных вод. Смит, провожавший великого князя, услужливо провёл его к источнику. Вода показалось холодной и противной на вкус, как и всё полезное. Великий князь посмотрел на село состоящее из церкви апостола Петра, дома смотрителя, трёх покосившихся домиков местных обывателей и гниющих останков двух этажного гостевого дворца, заросшего парка и конного манежа и других развалившихся строений петровской эпохи.

-К сожалению, господин Нелюбин, бывший здесь в прошлом году, дал отрицательный отзыв о нашей воде, — со вздохом отметил Смит, — а ведь когда-то это место пользовалось любовью государя. Здесь многие бывали.

-Да-а-а, — тихо протянул великий князь, — а места не плохие. А кто такой Нелюбин?

-Гоф-медик Александр Петрович Нелюбин, ординарный профессор формации Медико-хирургической академии.

— Харитина Герасимовна, запишите. Надо будет посетить его, когда буду в столице. А теперь прогуляемся немного по здешним развалинам, — с этими словами великий князь отправился осматривать остатки сгнившей гостиницы.

1 июля 1829, Ириновка

* * *

Понаблюдав, как на берегу Морьи в пяти верстах от завода, перегружают песок с барок на телеги, великий князь поспешил в Ириновку. Ерофеев встретил своего старшего компаньона у ворот завода:

— Рад приветствовать Вас, Ваше Императорское Высочество.

— И я рад видеть вас, Никифор Иванович. Ну что, хвались, нашим делом. Как вам песок?

— Превосходный. Стекло получается светлое почти без помутнений.

— Прекрасно, пойдём сразу в цех, где делают стёкла для зрительных труб.

— М-м-милости прошу, я рад показать нашу работу.

Они вышли в заводской двор. Великий князь окинул взглядом строения:

— Где цех? Ведите.

— Ваше Императорское Высочество, у нас пока один большой цех. Пройдёмте.

Они вошли в большое деревянное здание, в котором сразу обнаружилось четыре работающих стеклодувных печи. Около трёх десятков человек работало в этом цеху.

— Вижу, вы расширились. Это хорошо.

↓ Содержание ↓