Утром, ознакомившись с ходом работ по укладке рельс, великий князь оставил Мельникова и Евдокимова руководить работами, а сам занял выжидательную позицию на месте будущей Красносельской платформы, которая должна встать сразу перед разворотным кольцом. Пока здесь была только ровная утрамбованная крупным песком площадка. Он ждал прибытия гатчинцев и павловцев, которые в порядке общего научения должны были прибывать поездом по только что построенному участку дороги. Казалось бы, ничего особенного, но подготовка вагонов и сходней для погрузки и выгрузки телег и лошадей заняла около недели, и отвлекла значительные силы от постройки дороги. Но представлялось важным продемонстрировать прибытие войск на манёвры именно таким, новым для всех, образом. Разумеется, это было не просто для самолюбования, государь выказал интерес и намеревался уделить время на встречу войск. Условились, что наследник престола известит отца с прибытием первого эшелона. И вот теперь, великий князь ковырял песок носком сапога, высматривая не покажется ли со стороны Гатчины дым. Через пару минут он отвлёкся на Волконского, вместе с мексиканцами приехавшего ознакомиться с сюжетом шедевра братьев Люмьер. В голове Саши промелькнула фраза из анекдота про Штирлица: "Значит у нас, в гестапо, утечка... и кто-то Вася.". Незаметно народ стал скапливаться, очевидно заинтересованный происходящим. Сначала подошли какие-то прогуливающиеся дамы и встали поодаль. Потом показался пожилой, но очевидно зажиточный господин и остановился в тени дерева.

-Дым!!! — услужливо закричал один из конвойных, и собравшиеся оживились.

Убедившись, что это правильный дым, наследник престола отправил гонца к императору. А народ с округи жадный до представлений начал скапливаться со скоростью приближавшегося поезда. Вот уже и пацаны заняли места на деревьях. Светская публика оформилась кучкой обсуждая что-то. Солидные купеческие люди собрались в сторонке, скептически похмыкивая и перебрасываясь фразами. Тем временем поезд уже отчётливо был виден. Когда паровоз докатил до платформы вокруг уже собралась изрядная толпа любопытствующих. Впрочем, Мельников свидетельствовал, что открытие любого участка строящегося пути вызывало такой же интерес, просто в красном Селе было существенно больше народу и образованных господ. Поезд подошёл, остановился, дал гудок. С первого вагона спрыгнул офицер и доложил о прибытии первой роты Лейб-Гвардии Павловского полка.

— Приступить к выгрузке, — улыбнувшись, скомандовал великий князь.

С вагонов на песок поспрыгивали солдаты и стали дружно подтягивать заготовленные помосты, чтобы скатить по ним фуры. Для лошадей, чтобы они не пугались, пришлось заранее сделать стенки у расширенных платформ для торфа. В остальном поезд состоял из узкого сидячего пассажирского вагона для офицеров, катавшего в свою бытность вдовствующую императрицу, и расширенных торфяных платформ, на которых ехали люди и обозные фуры. Пока солдаты разгружали эшелон, великий князь опрашивал поручика:

— Сколько эшелонов ещё вашему батальону?

— Ещё четыре.

— Второй сразу под погрузку пошёл, как и намечалось?

— Да, ожидает возвращения этого.

— Так, — великий князь осмотрелся вокруг и выбрал одного из солдат. — Вот ты, вместе с командиром взвода ко мне.

— Слушаюсь.

В толпе послышался шёпоток: "государь". И точно к поезду подкатила коляска с императором и императрицей. Следом подъехал и Михаил Павлович с супругой.

— Здравствуй, Александр Николаевич, — неестественно громко поздоровался Николай Павлович с сыном. — Может настало время мне прокатиться по твоей дороге, а то всё времени не было в Гатчину съездить.

— Не вижу никаких препятствий, — улыбнулся наследник престола отцу, — сейчас закончим выгрузку войск и можно ехать. До Гатчины доберёмся минут за тридцать. Там уже готовый к отбытию поезд стоит на него пересядем и минут за сорок доберёмся назад. Прекрасная прогулка.

— Отлично, — заключил Николай Павлович и, повернувшись к Алесандре Фёдоровне, указал: — Едем.

— Ваше Императорское Величество! Поручик Семаков лейб-гвардии Павловского гренадёрского полка по приказу Его Императорского Высочества явился. Жду указаний.

— Указывай, — кивнул император наследнику.

— Поручик, где солдат что за тобой был послан?

— Здесь.

— Я здесь! Ваше Императорское Высочество! — проорал, выпучив глаза, солдат, выпрыгнув откуда-то из-за спины командира.

— Поручик, я позвал вас для проведения выборочной проверки, — пояснил великий князь, сделал несколько шагов к уже освобождённой платформе для торфа и указал на неё рукой. — Солдат, сидор к осмотру. Сюда всё выкладывай.

— Слушаюсь.

Николай Павлович вместе с братом встали за спиной наследника, с любопытством разглядывая происходящее. Солдат взгромоздил походный сидор на край платформы и начал извлекать из него содержимое раскладывая вдоль края. Великий князь, стараясь оставаться невозмутимым, наблюдал за происходящим. Наконец мешок опустел и был уложен рядом. Удовлетворённо кивнув, и злорадно усмехнувшись, великий князь позвал:

— Поручик.

— Слушаю.

— Ваш взвод находится сейчас на походе? Сколько суток?

— Да. Вторые сутки.

— Каков запас еды должен иметь с собой солдат при выходе на поход, вы, несомненно, знаете. А вот почему у него всего несколько сухарей с собой, вы можете объяснить?

— Приказом командира батальона в связи с тем, что полк следует по обжитым местам при полевых кухнях, велено провиант солдатам не выдавать.

— С командиром батальона я поговорю потом, а пока ответьте поручик. Вам вверен взвод. Вы, как офицер на службе государя, несёте перед ним ответственность за готовность вашего взвода к бою или походу. Ваш взвод к походу не готов. Если государь прямо сейчас велит вам немедленно выступить для совершения чрезвычайной миссии, вы не сможете это сделать в связи с отсутствием провианта. Ваш взвод не готов. И я хочу узнать, высказывали ли вы возражения командиру батальона по поводу его решения, или вам было всё равно готов ваш взвод к походу или нет. Отвечайте.

— Виноват, Ваше Императорское Высочество, — понурил голову поручик.

— Я рад слышать раскаяние, — улыбнулся великий князь, — Напомню, войска, вверенные моим заботам, не участвуют в манёврах. Они проводят полевые учения. Цель всякого учения выявить и осознать ошибки, дабы, когда случится защищать волю государя от настоящего врага, не допустить их по недомыслию и неумению.

— Ха-ха, — вмешался Николай Павлович, — а не по недомыслию?

— На войне возможно всякое. Не исключаю, там придётся идти в поход вообще на голодный желудок и ещё не пить пару дней. Это нехорошо, но всякое может быть. Но офицеру всегда надлежит помнить, что его оружие не шпага, а солдаты и их он должен содержать в максимально возможном готовом для боя состоянии. Кстати о шпагах, — великий князь развернулся к подчинённым. — Поручик, рядовой, оружие к осмотру!

Выгрузка первой роты заняла не более пятнадцати минут. И вот на пассажирскую платформу взошёл государь, императрица, Михаил Павлович с женой, Волконский, мексиканские гости, великий князь и трое конвойных казаков. Поезд тронулся, развернулся на кольце, затем пришлось остановится чтобы перевести стрелку. И дальше паровоз стал плавно набирать скорость. Гости сидели и вполголоса обменивались впечатлениями, а великий князь встал и, подойдя к самому краю платформы, замер разглядывая набегающие рельсы свежеуложенного пути. Поезд уже набрал около двадцати километров в час, когда Николай Павлович подошёл к сыну и поинтересовался:

— Не слишком ли быстро мы едем, Саша?

— Нет, по такой дороге без груза, машинист может дать все сорок вёрст в час без существенных опасений.

— Сорок вёрст?

— Да, и эту скорость он будет сбавлять только при прохождении поворотных колец. Но только до стекольного завода. На старой части дороги я запретил скорость больше двадцати вёрст.

— А почему запретил?

— А тут кроются недостатки железной дороги. Я вот стою и любуюсь этими рельсами. Посмотри, как ровно лежат, и первый участок был таким в прошлом году. Но земля за зиму просела. Когда мы подъедем к стеклянному заводу, ты увидишь, что путь какой-то вихляющий. Конечно, весной рабочие выровняли рельсы, но таким гладким как изначально он уже не станет. И это одна из проблем. Помнишь ты спрашивал меня почему конка, а не паровозная дорога. Вот одна из причин. Пока мы не умеем класть путь так, чтобы его не вело каждую зиму. Это для скоростей паровоза важно, на неровностях он может соскочить с рельс. У конки нет такой скорости. Ещё, посмотри, как выглядят рельсы. Это чугунная махина, которую поднимают вшестером. На этот путь потрачена прорва чугуна. И меньше нельзя. Вес этого паровоза около пятнадцати тонн. Тонкий рельс лопнет. На конку же взят совершенно лёгкий рельс поскольку вес повозки с грузом не более трёх тонн. А значит чугуна уйдёт на конку на порядок меньше. Этот паровоз имел дальность хода до двадцати вёрст. Сейчас мы расширяем платформы и тендер, ставим дополнительные баки с водой. Сейчас он имеет запас в пятьдесят вёрст. Лошадей надо менять каждые двадцать вёрст, но их цена не сопоставима с паровозом.

— Что значит расширяете платформы?

— Мы сейчас едем на старой пассажирской платформе. Её ширина равна колее. Узко, всего пол сажени. И изначально такой ширины были все вагоны. Когда мы стали возить торф, он оказался лёгок. Возникла мысль смастерить сверху настил в сажень шириной, так появились расширенные платформы, которые прицеплены за нашей. На них приехали телеги и лошади. Для новой дороги Павел Петрович уже сделал модель вагончика с шириной в полторы сажени, на ней он проверяет устойчивость. Полагаю эта ширина станет конечной для нашей дороги. И если сейчас на старой пассажирской платформе в ряд стоят два места, то будет шесть. Ещё я задумал новый паровоз для дороги, он сможет тащить больше вагонов. Сейчас батальон может быть перевезён за пять раз. Если всё сложится удачно, то его можно будет перевезти за два раза.

Они замолчали, разглядывая набегающие рельсы и думая каждый о чём-то своём. Тем временем, поезд нёсся со скоростью около сорока километров в час иногда сбавляя до двадцати, впереди показалась Гатчина и машинист перестал торопиться. Ход плавно терялся и к стекольному заводу подъехали уже на пятнадцати километрах в час. На десяти миновали первое разворотное кольцо и немного ускорились.

— Посмотри на рельсы, — сказал Саша отцу указывая ладонью, — видишь рельсы немного вихляют... чествуешь как колёса резче отстукивают на стыках... Вот о чём я говорил. Нам ещё нужно научиться делать основу под дорогой. Идеи есть, но нужно время. Предстоит научиться следить за дорогой, за паровозами. Эта скорость и мощность не простит небрежности. Потому, рано ещё такую строить в Сибири, здесь нужно довести до ума. Да и людей надо к дороге приучать. Вот сегодня по дороге собираюсь перевезти один батальон павловцев и три гатчинских эскадрона. Перевозка лошадей особое дело, этому тоже научится предстоит. А через неделю, когда отстроим редут они покажут вашему величеству чего стоят новые павловцы и гатчинцы.

— Двадцать шестого жду тебя, всё назначено, — коротко ответил Николай Павлович.

26 июля 1829, Красное село

* * *

Вводное занятие по внутренней баллистике пришлось проводить на свежем воздухе. Благо погода допускала. Конец июля в Петербурге нельзя назвать изнуряющим жарой. Для занятий была подготовлена площадка, чернёная доска, стол для лектора. Места слушателей с небольшими столиками для ведения записей и отдельный амфитеатр для гостей. От всех же прочих великий князь выставил двойное круговое оцепление, отгоняющее всякого любопытствующего.

В четыре часа дневная жара уже стала и люди подсознательно настроились на ленивый летний вечерний отдых, великий князь вышел перед слушателями и публикой и занял своё место у доски:

— Здравствуйте, господа. Сразу преступим к делу. Высочайшим повелением в порядке эксперимента настоящая дисциплина выделена в отдельный курс для изучения. Занятия будет вести хорошо знакомый вам Андукович, Викентий Александрович. Я же на этом занятии постараюсь определить для вас значимость и особенность предмета изучения. Итак, что же вам предстоит изучать. Вообразим себе выстрел из ружья или пушки, — великий князь несколькими штрихами обозначил на доске пушку, мишень, отчеркнул линию грунта и одним движением начертил баллистическую кривую. — Полагаю Викентий Александрович неоднократно рисовал нечто похожее. Что происходит при выстреле? Снаряд или пуля... Я часто буду говорить пуля, ружьё и винтовка, но это совершенно также распространяется на ядро и пушку. Просто мне бывает так привычнее. Итак, пуля под действием пороховых газов движется по стволу. Покидает его. Летит в воздухе по баллистической кривой. При должной удаче попадает в мишень, проникает в неё и наносит ей ущерб. Последней стадии в настоящее время не придаётся должного внимания, и это надлежит исправить в скором времени. Движение пули в объекте должно изучаться дисциплиной, называемой мною терминальной баллистикой. Эта дисциплина даст ответ о том, как взаимодействует снаряд и объект и предъявляет свои требования к прочности снаряда, его форме, энергии и других свойствах. Она изучает вопрос пробьёт ли ядро или бомба борт корабля оставив небольшую дырочку или увязнет в нём и взорвётся, устроив в борту гигантскую дыру или же вовсе отскочит, не причинив вреда. Сейчас для нашей дисциплины важнейшим является энергия, с которой пуля или снаряд достигает мишени. Обозначим Е конечное.

Великий князь надписал специальный знак.

— Предыдущая стадия, изучается внешней баллистикой иногда именуемой просто баллистикой. Эта дисциплина изучает свойства какими должен обладать снаряд, летящий в воздушном пространстве, чтобы прибыть наиболее вероятным образом в мишень и иметь при этом требуемую конечную энергию. Я не буду пытаться заместить собой Викентия Александровича, читающего вам курс баллистики, но несколько интуитивно понятных и важных для целей настоящей дисциплины вещей я проговорю. Итак, снаряд перемещается в воздухе за счёт энергии, сообщённой ему пороховыми газами. Помимо этого, на него действует сила притяжения земли превращая траекторию полёта в баллистическую кривую. А также на него воздействует вязкость воздуха затормаживая снаряд тем сильнее, чем выше его скорость. Если исхитриться и часть траектории провести через воду, среду, обладающую куда большей плотностью чем воздух, то эффект торможения снаряда будет виден более отчётливо. Подобные эксперименты я проводил, отстреливая пули в воду. На основе таких экспериментов не сложно установить наличие зависимости между скоростью снаряда и той эффективностью, с которой среда сопротивляется ему. А также, не сложно убедится, что форма снаряда влияет на сопротивление этой среды. Впрочем, можно убедится в этом самым элементарным образом.

Великий князь взял со стола большой веер и взмахнул им разгоняя воздух плоскостью, а после развернул ребром и махнул ещё раз.

12345

↓ Содержание ↓