Повесть первая. Выше, чем надежда

Зато моя личность заинтересовала аристократов куда больше. Через полчаса допроса с пристрастием со стороны герцога и Ги, я просто села на землю, сложив ноги по-турецки, и рассказала всю историю своей жизни в более-менее кратком варианте. Не забыла упомянуть и мир Бета, и засбоивший телепорт, и собственное состояние после полугода жизни в образе растения. Под конец повествования у меня едва язык не отнялся, до того я устала. Но мое состояние быстро заметили и предложили проследовать в охотничий лагерь для более удобного отдыха. К тому же, герцога с принцем уже должны были потерять.

Было решено незамедлительно проследовать к лагерю. Сначала меня хотел взять к себе в седло Ги, но я с ужасом отскочила прочь. Что поделать, единственные животные, которых я не боюсь — домашние кошки. Дитя цивилизации, черт возьми!

Так мы и пришли в лагерь: герцог, следом за ним принц, а замыкал шествие Ги, за коня которого держалась я. Живописно получилось, ничего не скажешь.

Вы когда-нибудь видели фильм "Особенности национальной охоты"? Помните, там, помимо основного сюжета в качестве лирического отступления вставляли фрагменты настоящей русской охоты века XIX? Вот примерно ту же картину я и увидела, разве что вместо зимы на дворе стояла ранняя осень. Согласитесь, на фоне прекрасных дам в длинных платьях и кавалеров в костюмах из замши и шелка немного странно смотрелась растрепанная девица в черных джинсах, свитере и кожаном плаще? Зрелище, бесспорно, незабываемое.

Для герцога во мгновение ока был поставлен просторный шатер, куда и зашли герцог и Ги, предварительно впихнув меня. Внутри с потрясающей скоростью накрыли стол и усадили пребывающую в немного заторможенном состоянии меня. Вот тогда и начался серьезный разговор. Точнее, пока я старательно уничтожала легкие закуски, мужчины что-то обсуждали. Только основательно наевшись, я стала более адекватно воспринимать мир. А поскольку разговор шел обо мне, послушать его было крайне интересно.

Точнее, я так думала ровно до того момента, как заблудилась во многочисленных именах, названиях и событиях, которые мне ничего не говорили. А наступил этот момент почти сразу. В итоге мне пришлось вежливо прервать их вопросом: "А чем мне грозит мое происхождение?" Оказалось, ситуация вроде и проста как табуретка и одновременно сложна как фландрийское кружево.

С одной стороны, иномеряне в этом мире — редкость, но редкость ценная. До меня их было человек десять и все из одного времени — девятнадцатого или двадцатого века, но последний иномерянин умер двести лет назад. Что меня несказанно удивило, так это поведение попаданцев: никто из них не пытался спасти мир или же захватить его, не вмешивался в большую политику по собственному желанию, даже порох не пытались изобрести! Его аналог и так здесь есть... Поэтому и отношение ко мне должно быть по меньшей мере нейтральным, но... Я не знаю ни местных обычаев, ни устоев, ни политического положения. Я не имею никаких документов, закрепляющих мои права и обязанности. На крестьянское положение оформлять меня — неуважение, воин я аховый, разве что в монастырь какой уйти, да вот беда: здесь язычество. А для жриц нужна серьезная подготовка с самого детства. На дворянское положение у меня нет прав, так как нет рода, эти права подтверждающие. Можно было бы, конечно, подарить дворянский титул "за заслуги", но для этого должен быть "рабочий стаж" в местной Табели о рангах. Задним числом же оформлять — несолидно...

Если оставить все как есть, то ничем хорошим это явно не кончится. Мне хватило того факта, что при желании на меня можно повесить какое-нибудь мелкое преступление вроде осквернения священной клумбы, и я на десяток лет отправлюсь в принудительное рабство или вовсе на виселицу. Радужная перспектива, не правда ли?

Мало того, меня решили запугать еще и наличием нечисти, бродящей по местных лесам. Вампиры, низшие и высшие, проклятые оборотни, изгнанные жрецы, сошедшие с пути служения своему богу, да просто "романтики с большой дороги"! Что я им противопоставлю? Высокохудожественный ор в ухо или лекцию по истории Древнего Рима?!

Меня захлестнула волна тихой паники. Я тихонечко сидела в уголке, незряче уставившись в стол, и истово жалела себя, периодически сбиваясь на ругань. Ну что мне стоило домой вернуться пораньше? Или наоборот, остаться у подруги на ночь?

А герцог и Ги похоже уже нашли выход, вон как нетерпеливо поглядывают. И правда, нашли: мне предложили войти в дворянский род по какой-то старинной традиции. Я слушала их вдохновенную речь и все больше задавалась вопросом: а с чего они вообще мне помогают? Мы знакомы третий час, я из другого мира, о котором они ничего не знают кроме моего рассказа да, может быть, мемуаров кого-то из других попаданцев. Они — аристократы, воспитанные в почтении и гордости к собственному роду и многочисленным славным предкам. С какой стати им помогать мне? И не будет ли их помощь во сто крат горше, нежели отсутствие союзников в незнакомом мире? Я не преминула задать им эти вопросы. Ответ, признаться, меня немного ошарашил:

— Ты — другая. Из другого мира не только...э-э-э...физически, сколько нравственно и духовно. Каждый человек с раннего возраста изучает труды других иномирян. Все десять твоих предшественников были великими людьми. Они не спасали мир, не перекраивали его, но и не терялись в общей толпе. Они были великими учеными, поэтами, воинами, дипломатами. Последний, которого здесь называли барон Шанкрэ, считался величайшим мореплавателем за всю историю. Именно он научил нас строить как огромные галеоны и фрегаты, так и простые прогулочные яхты. До этого был художник по фамилии Васнецов и поэт, научивший людей любить, кажется, его на родине звали Байрон или как-то так... Мы не знаем, кем станешь ты, но то, что твоя судьба войдет в историю — не сомневаемся. Для нас честь быть знакомыми с человеком из другого мира.

Сказать, что я была удивлена, значит вежливо промолчать в сторонке.

— Знаете, вот уж кем-кем, а светилом науки я себя никогда не ощущала, скорее наоборот. Я даже университет закончить не смогла, потому что мне на занятиях скучно было! Можно сколько угодно доказывать, что Эйнштейн тоже в школе двойки получал, ко мне это не относится. Другой я человек, другого склада ума и характера! — я подавленно помолчала и закончила: — Я беглец, господа. На меня никогда нельзя положиться, все равно мне проще уйти, чем ввязаться в драку, что кажется бессмысленной. Откуда вы знаете, что я не решу так в тот момент, когда вам понадобится моя помощь? — я замолчала, увидев, как улыбается Ги на мои слова. — Ги, если вы думаете, что я наговариваю на себя, то совершенно напрасно. Я не говорила бы так, если б не подводила уже близких мне людей по собственной мимолетной глупости.

Герцог Илларио и Ги молчали, а я старательно прятала глаза. Да, возможно кто-то посчитает мое признание глупостью и недальновидностью, ведь с подобным характером мне совсем не место в дворянской семье, но я не могла промолчать. На меня надеются, и обмануть надежды — худшее предательство на свете. Но все же...сомневаюсь, что хотя бы четверть любой аристократии отвечает обычным понятиям морали и психологии.

— Может, вы и правы, Настя. А может, именно поэтому вы и попали сюда? Чтобы измениться и изменить окружающих? — улыбнулся мне герцог.

В общем, на том и порешили. Как ни странно, но войти я должна была в род герцога, а не Ги. На мой вопрос, Ги ответил лишь, что ему запрещено так поступать. Подобный ответ меня озадачил, но спрашивать дальше я постеснялась. Слуги сноровисто собрали шатер, герцог с грехом пополам уговорил меня забраться к нему на лошадь и мы, оставив позади изрядно опустевший к концу дня лагерь, отправились в замок герцога дю Лерро с романтичным названием Черная Роза.

За два часа езды я прокляла все на свете, и в первую очередь отсутствие нормальных дорог в лесу. Хвала богам, на лошади я проехала лишь минут двадцать, потом показалась дорога, где меня пересадили в карету, специально оставленную для тех, кто не слишком искусен в верховой езде. Но вот качество дорог поражала в самое сердце, а также то место, что ниже спины. В замок я приехала едва живая.

Но увидев замок, я поняла всю ничтожность своих проблем. Человек, что строил этот шедевр архитектурного искусства, не зря дал ему столь романтично-пафосное название, совсем не зря. Вспомните знаменитый Собор Парижской Богоматери. Вспомнили? А теперь мысленно переделайте церковь в замок. Результат и будет называться замком Черная Роза. А дальше добавьте в картину немного классической мрачности стандартного фильма про графа Дракулу, обрыв, на котором стоит сие сооружение, и холодное яростное море. Закончили? Поздравляю, перед вами фамильное гнездо рода дю Лерро!

По дороге в замок Ги старательно рассказывал мне про ритуал вхождения в род, чем вгонял меня в предобморочное состояние. Оказывается, подобный ритуал редко используется из-за того, что люди, прошедшие его, становятся не просто братьями по крови (а ритуал-то на крови), но действительно кровными братьями, ибо теперь на всю жизнь в их жилах течет одна кровь. Что интересно, такие вещи, как разные группы крови и резус-факторы, значения не имели. Вообще. Все-таки хорошо, что в жизни есть такая удобная вещь как магия.

Для меня проблема была в другом. Я до жути и потери сознания боюсь крови. Не важно, чьей, все равно боюсь. О чем честно предупредила Ги, но тот в ответ лишь посмеялся. Но увидев мое обиженное лицо, призадумался надолго, вплоть до приезда в замок. Пока же я восторгалась местной архитектурой, он явно что-то придумал и попросил не беспокоиться на этот счет. Я лишь пожала плечами. Все правильно, волноваться надо отнюдь не мне.

Стоило мне зайти под сень готического шедевра романтичного дизайнера, как мне сунули в руки чашку с чей-то горячим и подозрительно зеленым. И едва я успела выпить это "что-то", мир завертелся перед глазами черно-белым калейдоскопом. Не знаю, что это был за чудо-эликсир, но, как ни странно, я благодарна ему. Я слишком устала за этот бесконечно долгий день и непонятный "кровавый" ритуал вряд ли бы спокойно пережила.

То, что я помню об этот таинственном действе, укладывается в несколько строчек. Помню, как кружилась голова от обилия теней. Кажется, это были многочисленные мертвые предки рода дю Лерро. Они окружили нас с герцогом Илларио и затянули что-то заунывное, подтверждая правильность обряда. Дальше было еще проще: мы поочередно порезали себе ладони и скрепили родство крепким рукопожатием. На этом сам ритуал закончился, но теперь меня должны были представить особе королевской крови. Я думала, что этой особой будет принц Мишель, но вышел вперед почему-то Ги. Ой, кажется я знаю, от какого имени произошло это прозвище... Пока я пребывала в раздумьях мне предложили взять себе новое имя, ведь с этого момента у меня новая семья (не новая, а вторая!) и жизнь тоже новая. Я подумала и согласилась. Тогда король (а вы еще не догадались, господа?) поставил меня на колени, торжественно произнес клятву, с которой я без раздумий согласилась. Туман в голове начал стремительно редеть и мир снова приобретал краски, так что к концу длинной и цветистой речи мое сознание было почти в порядке.

А закончился обряд признания меня, несравненной, словами в стиле рыцарских романов:

— Встань, шевалье! Отныне ты — Хельга Д'Арэ, герцогиня дю Лерро!

История вторая.

У слова "верность" много смыслов

За окном шелестел дождь, сливаясь с шумом прибоя. Тучи серыми лебедями уходили на запад, унося с собой последние дни осени. Высокие полукруглые окна библиотеки выходили на море, бушующее серо-стальное море. Ветер, ярясь, заставлял дребезжать дорогие стекла. В большом помещении было холодно, и я зябко куталась в шаль, но не уходила, завороженная стихией. Всегда безумно любила море, а сейчас само море безумно...

В дальнем углу успокаивающе потрескивал огонь в камине. Рядом с ним стояли два кресла, к одному из которых я подошла, облокотившись на мягкую спинку. В глубине этого мебельного гиганта затерялся мой брат. Я задумчиво смотрела на огонь, любуясь красотой хаоса первозданного существа.

— Что такое "честь", Илларио? Имя? Репутация? Благополучие? Родовые принципы? Рыцарский кодекс? Скажи мне, что есть "честь", Илларио!

Илларио наблюдал за пляской огня и молчал. Завывал за окном ветер, дребезжали окна, едва слышно шептались книги на полках.

— Не знаю, могу ли я объяснить тебе это, Хэл, — наконец нарушил молчание брат. — Я и сам не совсем понимаю это понятие. Просто есть где-то в глубине души четкое разделение: это — бесчестно, а это — нет. Мы — chevaliers, Хельга. Мы — рыцари короля. Для нас честь составляют и имя, и кодекс, и родовые принципы, и само служение королю. Да, наверное, верность — основа чести любого шевалье.

— Мне странно слышать рассуждения о чести и благородстве, — я подошла к камину, шелестя длинным подолом, постояла немного и опустилась в кресло напротив Илларио. — В моем мире этими понятиями переболели как дети краснухой: ярко, но только один раз. Стерлась грань между дворянином и простолюдином, нравственностью и пороком, жизнью и существованием. Там двести лет не сражаются на дуэлях, и не потому, что их запретили. Скорее, люди просто привыкли, что на оскорбление можно или не обратить внимания, или оскорбить в ответ...как перепалка на базаре. Зачем следить за своими словами и поступками, если нет надобности отвечать за них? Ну, я не имею ввиду прямое нарушение закона.

Я замолчала, когда в комнату тихонько вошла служанка с подносом. Она бесшумно поставила поднос на столик и ушла, стараясь быть как можно незаметнее. По комнате медленно поплыл легкий аромат ванили, разбавленный привкусом дорогого черного чая. Только взяв в руки обжигающе горячую чашку, я поняла, насколько замерзла.

— Легко жить, когда не за что отвечать, — отложив книгу, ответил Илларио. — Но ведь сейчас ты не на своей родине.

— Ты прав, — улыбнулась я. — Этот замок стал мне настоящим домом за последние три месяца, но... Я родилась среди других людей, в другом мире. Я не говорю о материальном, нет, а о духовном. Мне трудно понять то, что вы считаете элементарным и само собой разумеющимся, но от того и объяснить эти понятия гораздо труднее.

— Это напоминает мне детское любопытство, — тоже улыбнулся Илларио. — Все мы когда-то изводили родителей вопросами из разряда: "Почему трава зеленая?" или "Что такое семья?"

— Но ответ: "Потому что так создали боги" меня не устроит.

— И правильно.

— Но от этого много непонимания. В первую очередь, для меня самой.

— Просто ты еще слишком мало времени живешь здесь. Скоро ответы на эти вопросы придут сами, а ты и не заметишь этого. Мы — шевалье, Хельга. Мы служим короне. В этом наша честь.

— Аминь.

— Ты, как всегда, несерьезна, Хель.

— Напротив, я предельно серьезна, Илларио.

Брат снова углубился в книгу, а я наслаждалась ароматом чая, но нашу семейную идиллию нарушил осторожный стук в дверь.

— Госпожа, вас ждут в тренировочном зале.