Наон. Острог для Минотавра. (книга вторая)

Как бы то ни было, но она находила множество причин, дабы я не дошла до Тароса. Но задержать меня ей удалось лишь одним: "Кияра, ты должна научиться владеть оружием, которое пока таскаешь при себе словно дубину". Этим она меня и поймала.

Несмотря на всю мою неуклюжесть в попытке овладеть этими навыками, она ни разу не смогла выбить оружие из моих рук (сила льва, моей второй ипостаси, была хорошим подспорьем в этом). Однако это не мешало ей ронять меня после выпада или делать подножки, потому как я могла уследить либо за оружием, либо за ней.

К сожалению, за неделю занятий я не могла похвастаться удовлетворительными результатами, но и продвижения тоже были. Уже автоматически я распределяла звериную силу, уходила от большинства атакующих выпадов и приноровилась проявлять чешую дракона в предполагаемом месте удара оружия противника. Что избавляло меня от ранений, пусть даже лёгких.

Фортуна даже удивилась, что будучи необученной искусству владения оружием, я часто предугадывала ход её атак. Правда стоило ей перейти на сверхскорость, я опять оказывалась на земле.

— Это нечестно! — вопила я от досады. — Ты же эльф, ты двигаешься быстрее.

— Да? — Фортуна казалась несколько удивлённой. — Но это не мешает тебе блокировать мои удары своей бронёй, которой к слову у меня нет.

— Это другое. — Попыталась оправдаться я.

— Ну уж нет, милочка! Перестань уходить в защиту! — заорала на меня авариэль. — Защита важна, но она не поможет тебе одолеть противника.

Вот так вот отрезвляла меня Фортуна, будя во мне здоровую злость... причём на саму же себя. Даже не верилось что такая хрупкая, милая девушка может орать и командовать как прожженный прапор.

Небо уже смешало дневное нежно фиолетовое небо с ярко-розовым и синим цветами. Темнело очень быстро, словно солнце не уходило за горизонт а, споткнувшись об облако, падало.

Я сложила карту и убрала её в свой рюкзак.

— Кияра, держи. — Фортуна протянула мне кружку с горячим отваром, от которого исходил божественный аромат.

— И как он у тебя получается сладким? — отхлебнув, спросила я у эльфийки, с удовольствием причмокнув. — У нас же сахара нет.

— Есть растение, которая придаёт сладость даже больше, чем сахар. — Ответила Фортуна, присев рядом со мной у входа в грот. У меня в памяти всплыло, как соседка по общежитию, которая пыталась вести здоровый образ жизни, нас как-то потчевала чаем с листьями стевии, кажется. И было действительно сладко.

— Фортуна, а помнишь, ты упомянула, что Мелий должен спасти вовсе не свой род метаморфов? — вспомнила я мучавший меня вопрос.

— Ну не должен, просто я высказала предположение... — как-то неохотно ответила авариэль.

— Не умничай, просвети лучше. — Оборвала я её на полуслове, дабы она не успела отвертеться от ответа. — Любопытно ведь.— Добавила я.

— Ладно, — рассмеявшись, согласилась Фортуна.

— Отец как-то обронил фразу, что я когда-нибудь своей упёртостью и горячностью позволю забить себя в угол как Минотавра... — улыбнулась эльфийка вспоминая.

— Погоди, погоди. Как Минотавр? И здесь Минотавр? — обалдела я.

— Быть может, ты уже слышала эту легенду, но я тогда впервые услышала о ней. — Не обращая внимания на моё удивление, продолжила Фортуна. — Отец лишь вскользь упомянул о Минотавре и больше не вспоминал той легенды.

— А почему он вообще вспомнил о ней? — спросила я.

— Когда пришло моё время, я избрала путь воина. Не то чтобы я была воинственно настроенной, просто я не могла сидеть сложа руки и не принимала бездействия. И это было не удивительно, весь наш род шёл по пути воина.

Но отец пытался мне сначала объяснить, а потом и вовсе вдалбливал, что философия действия — это далеко не всё, что должно меня интересовать, что-то необходимо и позаимствовать у избравших путь созидателей.

Он своего добился! Я не успокоилась, пока не перерыла всю библиотеку и не нашла пергамент, где и была пересказана легенда о пленённом Минотавре. На обследование библиотеки ушло почти три года. За время поисков я таки стала дисциплинированной. Ведь помимо ублажения собственного любопытства у меня были и обязанности, и ежедневные тренировки. Вот тогда-то терпение и планирование наперёд заняли недостающую нишу в моём характере.

— И ты стала послушной, белой и пушистой. — Рассмеялась я.

— О нет! Да и вряд ли отец желал видеть меня таковой. — Глаза Фортуны засияли, а тёплая и лукавая улыбка заиграла на губах. — Я заинтересовалась магией. Притом и как воин и как созидатель, что было из ряда вон выходящее. Но отец поощрял мои интересы в столь противоречащих для нас направлениях.

— Она ещё и поёт... — хохотнула я, под непонимающий взгляд эльфийки. — Анекдот вспомнился. — Пояснила я.

"Отец проверяет дневник сына:

— Так, физика — 2... Циля, ты слышишь? Физика — 2! Так, математика — 2... Циля, слышишь? Математика — 2! Так, пение — 5... Циля, ты слышишь? Он ещё и поёт!".

— Мда, если меня что-то не заинтересовывало, именно так и было, — посмеявшись вместе со мной, констатировала Фортуна. — Анекдот — это смешной рассказ? — уточнила она.

— Вроде того, хотя иногда достаточно нескольких слов. — Подтвердила я. — Ну так и что было дальше? — не удержалась я, желая услышать продолжение.

— А дальше я овладела определёнными навыками, исключая те, что уже знала. Многое в нас заложено с рождения, ведь мы эльфы, хоть и другие. Но по большей части, это были из области искусства лекарей.

Я не обладала особыми талантами, исключая то, что я была авариэль, дочь своего рода, вставшая на путь воина, но и владевшая навыками собратьев созидателей.

— Дык это ж здорово! — воскликнула я, удивлённо поглядывая на погрустневшую Фортуну. — Ты же универсал!

— Быть может, но было и то, что меня начало тяготить. Мне стало скучно. Скучно от монотонности проживания. Отец попытался отвлечь меня, определив в одну из групп патрулей. Мы должны были облетать близлежащие земли на многие мили, но всё же не удаляясь так далеко, как мне бы того хотелось. Но стало ещё хуже. Я захотела увидеть мир, а не быть затворником.

— И ты сбежала! — предположила я.

— Нет, я не смогла бы расстроить отца. Но всё переменилось, когда в одной из стычек с орками он погиб. Мы не ведём войн и не вмешиваемся сами, но так уж получилось...

— А мама? — очень осторожно спросила я.

— Мамы я даже не помню, отец рассказывал, что она умерла при родах. Авариэль могут иметь не более двоих детей и не раньше определённого срока. Если пойти вопреки природе и родить в очень юном возрасте — то у молодой матери крайне мало шансов выжить. Так случилось и с мамой.

— И она, зная об этом, всё равно отважилась рискнуть?! — выпалила я, удивившись.

— Да. Дело в том, что вот уже несколько веков в семьях рождается только один ребёнок. Исключения составляют лишь несколько семей, в которых матери рискнули зачать ребёнка в более раннем возрасте и позднее родить второго. Моя мама была одним из тех исключений, когда она родилась — её мать выжила, а веком позже у неё появился брат, мой дядя.

— И она надеялась, что это повториться и с ней? — закончила я мысль.

— Да. Отец рассказывал, что пытался отговорить её и просил не рисковать, но тщетно. Мама была уверена, что у неё будет двое детей. — Произнесла Фортуна уже шёпотом, вздохнув.

— А почему она была так уверена? — заинтересовалась я.

— Ей очень давно сказал об этом старейшина рода. Но как видишь, ошибаются и великие.

— Прости я... — попыталась извиниться я.

— Ты ведь не знала. — Прервала меня Фортуна.

— И отец дал тебе это имя? — осенило меня.

— Да, когда пришло время. — Улыбнулась эльфийка.

— Мы вообще живём очень дружно, я никогда не чувствовала себя одинокой. Но больше меня ничто не удерживало. Я сбежала, чтобы повидать мир... точнее, чтобы в первом же лесу поплатиться за свою легкомысленность. — Рассмеявшись над собой, ответила Фортуна, имея в виду встречу с Виксаром, посмевшим обманом отобрать у неё крылья.

— Как ничто, а твой дядя? — припоминая рассказанное Фортуной, спросила я.

— Дядю я даже не видела, его изгнали из нашей долины за какое-то преступление против рода. — Удовлетворила моё любопытство подруга.

— Ну да нет худа без добра, как говорится! Зато Виксар избавил тебя от преследующего по жизни невезения... как минимум наполовину. — Подмигнула я ей, подбадривая.

— И встретила Вас! — подхватила Фортуна хорошее настроение, прогоняя грусть.

— Особенно Мелия, — я частенько дразнила этим Фортуну, от чего та краснела, будто девица на выданье.

— Кияра прекрати! — толкнула меня в плечо подруга.

— Так и что там с этим Минотавром? — возвратилась я к своему вопросу.

— А, ну да. В легенде говорилось: " Древнее, могучее и свирепое существо заточили посреди моря, и не снять ему оков живых, покуда противиться он будет воле богов. И любой, дерзнувший рядом оказаться, навеки подле него останется и, лишь смерть обретя, приблизившись к нему, покинет острог, жизнью щедро наделённый. И лишь множество в единстве своём, освободит Минотавра, будучи слепо".

— Во загнула. — Вырвалось у меня, когда авариэль умолкла.

— Всё что мне удалось вытрясти из отца — это Наон. А что это за чудовище? Что за живые оковы? Что это за множество и почему оно слепое? И почему если кто-то приблизится, навсегда с Минотавром останется? Словом сплошные вопросы. — Посетовала Фортуна.

— Наон, это же тот самый остров, где по другой легенде обосновались эльфы. Там поселились уцелевшие после войны, целью которой было уничтожить их? — уточнила я.

— В том то и дело Кияра, это не легенда... это история. Полукровок эльфов я видела, но перворождённых ни разу. Они там, на этом острове. Отец рассказывал, что авариэль когда-то пытались им помочь, но не смогли даже попасть на остров.

— А причём здесь Мелий? — не понимала я.

— Понимаешь, он скорее эльф, а подарить часть своей истинной сущности может только перворождённый, как собственно и говорится в летописях о хамелеоне. Неизвестно каким чудом выбралась с Наона та эльфийка, да ещё и с грудным ребёнком. — Вдалась в подробности Фортуна.

— Ну и? — нетерпеливо спросила я.

— Исходя из пророчества, он спасёт свой род, это было произнесено жрицей метаморфов, которая пребывала под действием сущности эльфийки, часть которой и передалась Мелию. Он должен спасти от заточения эльфов! — произнесла Фортуна, практически лозунговым тоном.

— Мда, а он ещё даже не в курсе. — Посочувствовала я хамелеону. — А какое отношение имеет Мелий к Минотавру? — всё ещё не понимала я.

— Кияра, ведь хамелеон — это множество в едином. — Победно произнесла Фортуна.

— Только не говори мне, что из желания помочь родственничкам, ты решила Мелия сделать слепым. — Иронично заметила я.

— Ой, я как-то об этом не подумала, — сконфузилась эльфийка. — Но наверняка это какая-нибудь аллегория. — Попыталась оправдать свои изыскания Фортуна.

— Угу, вот погоди, Мелий вернётся и как только узнает об участи, которую ты ему уготовила, он тебе такую аллегорию устроит... — усмехнулась я.

— Кияра, ну неужели тебе не хочется освободить эльфов от заточения на острове? — чуть ли не взмолилась жаждущая приключений авариэль.

— Да-а, мне очень хотелось повидать настоящих эльфов, но с некоторых пор, — я покосилась на Фортуну, — мне хватает и той, которая вечно успевает вляпываться во что-нибудь со своими бредовыми идеями. И всё это под лозунгом "хочу повидать мир". — Съязвила я.

— Ну Кияра, это же хамелеон, а я только помочь... — лепетала виновато подруга.

— Поживём — увидим! — смилостивилась я над этой милой авантюристкой, так не похожей на эльфов с их сдержанностью и надменностью. — К тому же мне очень любопытно, что это за чудовище такое? — добавила я.

— Кияра, но ведь "...любой дерзнувший рядом оказаться навеки подле него останется и лишь смерть обретя..." — начала было Фортуна.

— Я слышала, — перебила я её, — но мне тоже же любопытно, у кого хватит духу поспорит с моей красотой химеры. — Засмеялась я, искоса поглядев на эльфийку, до которой только что дошло, что я её дразню. Хотя было действительно трудно оспорить факт моей неординарности — огромный дракон, стального цвета, с шипами словно лезвия, плюющийся огнём. И по бокам ещё две головы, одна принадлежит белобрысой козе, плюющейся кислотой, а вторая неведомому здесь хищнику — льву, способного своим инфразвуком не только оглушить, но и убить противника. Ну, и кто поспорит с такой "красоткой"?!

— Ты просто невозможна! — смеялась подруга. — Так мы поедем на остров к эльфам? — поглядывая на меня с надеждой, спросила Фортуна.

— Угу, бегу и падаю! К Минотавру ты хотела сказать, называй уж всё своими именами. — Съязвила я.

— Не придирайся к словам, ты же поняла о чём я. — Нетерпеливо возмутилась эльфийка.

— Нет Фортуна, боюсь, ты меня не убедила, — улыбнулась я под разочарованный вздох авариэль.

— А в Тарос мы всё-таки наведаемся! — уже более серьёзно сказала я.

— Да я уж поняла, что не избежать мне с тобой публичности. — Вздохнув, сдалась эльфийка.

— Ха! Публичности не то слово! Мы ж никак ко двору, к Феде в гости попробуем пробраться. — Подмигнула я Фортуне, у которой вырвался нервный смешок, и глазик мило подёрнулся в нервном тике. — Ладно, утро вечера мудренее, давай-ка баиньки.

Я улеглась у костра с одной стороны, Фортуна с другой. И назначив на пост часового Шкета, провалилась в сон.

Глава 2.

Как тут тихо. Я шла по подозрительно гладкой земле, которая больше напоминала отполированный пол, разве что не блестел. Как будто всё и все вымерли. Свинцовый туман так плотно закрывает обозрение, что дальше пяти шагов ничего не видно. И дышится как-то тяжело, как будто воздух загустел. Голова кружится. Руки начинают покрываться стальной чешуёй. Странно... Я же не собиралась отдавать первенство лику дракона?

Грудь сдавило. Кажется, что лёгкие накачали зловонной жижей, от которой шибает в нос. Задыхаюсь. Падаю на колени, уперев в каменный пол драконьи лапы...

Неожиданно туман становится почти прозрачным. Долгожданный вдох обжигает лёгкие. Выдыхаю волной пламени. Осознаю полное преображение. Как же хорошо опять дышать полной грудью!

Осматриваясь. Вижу вход в пещеру. От мёртвой тишины заложило уши.

— "Мне надо войти в пещеру", — твердит внутренний голос дракона.

— "Ну уж нет", — вопит моё человеческое я, припоминая недавнее удушье и огонь в груди.

— "Мне НАДО войти в пещеру", — звучит в голове уверенный и холодный голос дракона. Волной накатывает тёплая волна, которая дрожью рассеивается по телу. Из глубины сознания, словно луч света из-за свинцовых туч, ещё проскальзывает желание убежать. Убежать подальше от затягивающего мрака пещеры.

И всё же вхожу в темнеющий провал гор, но, едва сделав шаг, замираю, при виде вспыхнувших синим огнём паре огромных глаз из темноты.

Не успела я что-либо подумать, как огромные синие очи исчезли под чей-то полный отчаяния вздох из глубины мрака.

— Подожди-и-и... — крикнула я, выбросив вперёд драконью лапу, будто пытаясь удержать кого-то. Каменный пол, под ногами став зыбучим песком, затягивает... — Ааа...