-Ужасно! — стонала я, пока мы еле передвигали ноги, следуя в свою комнату. — А ведь нам еще пересдавать Лепию энергетику, к тому же я обещала потом отдать эти шпаргалки Павру с боевого. У меня рука отпадет опять все это карябать! — кошкою, у которой хвост защемили, взвыла я, осознав весь спектр последствий от кремации шпаргалок.
-Это-то ладно, — подхватила Тамарка. Мы играли в "Угадай самое плохое, что нас ждет". — А представь, как все наши "обрадуются", когда узнают, что не попадут на коронацию? И что они сделают с теми, из-за кого они туда не попадут?
Я ужаснулась и даже приостановилась.
-Вот-вот, — подтолкнула меня вперед подруга, — я уж молчу про отработку у Труля Шлисовича. У него даже после одного дня бывало ученики пропадали, и, как говорится, больше их никто не видел, а тут целый месяц.
Какое-то время мы молчали, думая каждый о своем. Лично я на всякий случай прокручивала перед глазами картины всей своей недолгой жизни. А-то вдруг потом не успею?
-Знаешь, мне интересно, — нарушила молчание Тамарка, заходя в комнату, — а как они нас все-таки вычислили-то?
Я поправила покрывало на кровати и плюхнулась сверху.
-Тут и думать нечего! Допросили свидетелей и все. Фрося-то Семенна когда лестницу додраивала, никаких ведь бумажек еще не видела, а Линель Ивановна, добрая душа, хорошо помнит, что последними мы с тобой в аудиторию прибежали. Дедукция, однако! — я постучала себя по голове, звук получился гулкий.
— Сами же нас не предупредили о переносе экзамена! Прямо из столовой выдернули! И мы после этого виноваты! Они что, полагали, что мы должны все были выучить по ходу занятий и выполнения заданий в течение семестра?! — воскликнула Тамарка, не уточняя, кто эти таинственные "они" (У стен тоже есть уши! Но что самое ужасное, у них, то есть, все-таки, не совсем у них, есть весьма болтливые рты, а также некое неявное подчинение, помимо того, которое официально прописано в последних главах Устава), но подразумевая, разумеется, профессорско-преподавательский состав, и грустно вздохнула: — Несправедливость как всегда восторжествовала.
— А кстати о бумажках... — я с прищуром посмотрела на подругу, — давай, развратница, колись!
-А что колись-то? Когда по лестнице поехали, я же не успела толком дочесть, вот и вышло черти что, — подруга опять покраснела, но только слегка.
-Не это, — я, чувствуя себя экзекутором, с улыбочкой сложила руки на груди. — Где ты такое видела? Или, может, ты не только видела?
-Ты за кого меня принимаешь?! — вспыхнула подруга. В меня полетела подушка, я схватилась за палочку и отправила пухлую летунью обратно. — Мы с Натлой у Вадика с боевого в комнате их видели, — приглушенно из-под подушки ответила Тамарка.
Я расхохоталась:
-Вот он развратник!
-Ну. Мы ему также и сказали, — улыбнулась подруга, поняв, что я уже не ее обвиняю в распутстве.
-А он что?
-А что он? Парень и есть парень — и ухом не повел. Это, говорит, искусство! — она, подражая Вадику, задрала подбородок и взмахнула рукой.
-Что искусство: рисовать или в такие узлы завязываться? — заинтересовалась я.
-Не знаю, мы не переспрашивали.
Я села заново писать осточертевшие шпаргалки. А что делать? Хочешь — не хочешь, пересдача уже послезавтра, а по энергетике написать шпаргалки для нас с Томкой должна была я.
-Знаешь, чего-то у меня от этих переживаний такой аппетит разыгрался, — вспомнила я о пропущенном из-за похода к директору обеде.
Тамарка кинула взгляд во двор на башню с часами:
-Так мы уже не успели, там другая смена. Придется терпеть до ужина, — она немного помолчала. — Надо обновить заклинание от наледи на окне, а то по углам уже куржа появилась, — проговорила Томка, не выказывая меж тем желания встать и сделать последнее.
-А у нас продуктовые запасы закончились, да? — на всякий случай спросила я, прекрасно зная, что ни картошки, ни морковки уже давно не осталось. А одними столовыми приборами сыт не будешь. — А-то б пожарили чего-нибудь на общественной печке, — как назло мне сразу же пригрезилась жареная картошечка.
-Угу, — уныло ответила подруга.
Ветер как на заказ пахнул в окно вкусным запахом жареных клубней.
-Ну вот, у меня уже обонятельные галлюцинации на почве голода, — вслух пожаловалась я.
-У меня тоже, — мечтательно протянула подруга.
Мы медленно переглянулись и проворно подскочили к окну.
-Интересно, откуда это? Не похоже, чтобы с комнат, — принюхалась я в открытую форточку.
-По-моему, из города, — неуверенно предположила подруга, поведя носом.
-По-моему тоже, тем более кто из учеников будет готовить в пору экзаменов?
-Прогуляемся? — сверкнула глазами подруга.
-Давай! Давай только подсчитаем бюджет, — педантично предложила я.
-Дык, у меня еще с начала месяца полная стипендия, — похвасталась Томка.
-Дык, у меня тоже, — передразнила я ее, доставая из-под матраса худенький кошель, — нам просто повезло, что с начала месяца всего четыре дня прошло. Пошли!
Мы оделись в модные ватные фуфайки, отороченные мехом и кусочками парчи, залезли в валенки, накинули платки и пошли на первый этаж к выходу. На нашем этаже было пусто — все уже пообедали и старательно корпели за учебниками. Во дворе играли в снежки младшекурсники. Счастливые! На первом году вообще нет экзаменов — одни зачеты. Мы, стараясь сохранить достоинство, но и не попасть под обстрел, прошли к воротам. Однако нас все равно вываляли таки в сугробе.
-Что за невоспитанная молодежь пошла! — возмущалась я, выковыривая снег из валенка.
-И не говори, — поддакнула Тамарка, бурча под нос и орудуя палочкой. Я взвизгнула — снег шипящим паром взвился в воздух, и через секунду резвящиеся во дворе парни обнаружили себя растерянно стоящими в огромной луже.
-Наша месть, — удовлетворенно кивнула подруга.
-Эх, надо было на обратном пути, а то когда будем возвращаться, они нам тоже могут отомстить, — спохватилась я.
-А вдруг их уже не будет, когда мы пойдем обратно? Кому тогда мстить? — удивилась Тамара.
Я подумала и согласилась:
-Это правильно, что будет, то будет, — и приложила вслед за Тамарой свою палочку к двери в воротах, та распахнулась, и мы вышли в город.
-Ну и куда направим наши стопы? — спросила я, радостно вдыхая свежий зимний воздух. — К "Маме Зое"?
-А давай! — согласилась Томка.
И мы бодро зашагали по улочке, оглядывая дома и прохожих, пока не дошли до знакомого деревянного трактира. Возле него суетились вокруг стремянки два мужика.
-Ой, глянь, вывеску меняют! — дернула я Тамару за рукав.
-Старую сняли что ли? — удивилась она.
-Пошли внутрь, спросим.
-Нормальная была вывеска, — удивленно бормотала подруга, — и "мама Зоя" там на себя почти походит.
Мы бесстрашно поднырнули под с трудом удерживаемую мужичками деревянную конструкцию и шмыгнули в дверь.
Внутри было тихо и пусто.
-Эй, "Мама Зоя", есть кто? — сложив ладошки рупором, зычно крикнула я.
-Странно как-то, где все? — негромко удивилась подруга.
Я хотела было заглянуть на кухню, но вовремя вспомнила, как однажды за это досталось от поварихи половником по лбу одному нашему знакомому, и раздумала. Мы недоуменно присели на лавку, спиной к столу, как вдруг скрипнули ступеньки лестницы и сверху, с жилых комнат хозяйки трактира, к нам спустился... эльф. Он обладал классической эльфийской внешностью: стройный, высокий, остроухий, длинные белые волосы забраны в хвост. Вот только одет был почему-то не в напыщенный костюм, а в обычные, как у горожан брюки и рубашку, дополнял комплект фартук до колен. Но и в этом нехитром наряде он умудрялся выглядеть изысканно.
-Э, здрасьте, — мы сразу встали.
-Чего нужно? — недружелюбно поинтересовался он, отставив ножку и вытирая руки о кожаный фартук так, словно разглаживал на нем складки.
-Дак это..., — заробела подруга.
-Поесть мы пришли, — сказала я и, заметив удивленный взгляд эльфа, пояснила, — к "маме Зое".
-А, — расслабился эльф. — Да это, закрыто, ремонт здесь.
-Как ремонт? — расстроились мы одновременно с Тамарой.
-А разве не отсюда недавно так вкусно пахло жареной картошкой? — взгрустнула подруга и, по-моему, даже пустила слезу голодного отчаяния.
-Э-э, вообще-то отсюда, — удивился эльф.
-А когда снова откроют? — спросила я, а потом удивленно спохватилась: — Как отсюда? Вы же сказали — здесь закрыто.
-Ну... я себе пожарил на обед, — смутился эльф.
-А разве эльфы едят картошку? — изумилась подруга.
-А что, не должны? — еще больше изумился эльф.
-Вам лучше знать, — пробормотала Томка и зарумянилась, стушевавшись.
Меня от этого странного и бессмысленного обсуждения вконец охватило голодное безумие, и мой язык сам собой ляпнул:
-А у вас еще картошка осталась? — до меня дошло, какую наглость я сказанула, и я как-то попыталась выкрутиться: — Мы заплатим.
Тамара согласно кивнула. Я уже приготовилась, что нас сейчас погонят взашей за нахальство, но эльф пожал плечами и сказал:
-Пойдемте, — и ушел на кухню. Я насторожилась — больно легко согласился. А ну как заломит за картошку по-эльфийски цену, что нам и двух стипендий не хватит? Ладно, если что будем агрессивно напирать на обычно некусачую ценовую политику сего заведения. Тамарка пошла следом и осторожно засунула голову в проем, видимо, тоже не брезгала байками нашего общего знакомого. Она вошла внутрь, я за ней. На кухне ничего особенного, за что можно заработать черпаком по голове, не было.
Огромная печка, шкафы с посудой, ящики, столы. Эльф подошел к печи и вытащил сковороду.
-Тарелки берите, — кивнул он на шкаф. Я послушно притащила две тарелки, которые эльф щедро засыпал все еще горячей и ароматной картошкой.
Мы с Тамаркой вернулись в зал, сели за стол, азартно глядя на парок, поднимающийся над тарелками. Из кухни, гремя кувшином и бокалами, вышел эльф. Я, чтобы он видел, положила на стол четыре медяка. Эльф сделал вид, что не заметил.
Бокалов оказалось три и он, фривольно подпихнув Тамарку бедром, уселся с нами за стол. Я, не понимая, чего это он, на всякий пожарный решила выведать подробности ремонта:
-Уважаемый... э... извините, а как вас зовут, а то как-то неудобно, вломились тут к вам и все такое, — я поводила вилкой по кромке тарелки.
-Адамант, — сверкнул зубами эльф, провожая взглядом картошку, направляющуюся в мой рот. — А вас?
-Варвара. Тамара, — представились мы с набитыми ртами.
-Позвольте заметить, вы очень вкусно готовите, — рассуждала я, размахивая вилкой с насаженным на нее золотистым кружочком, — вам надо в "Маму Зою" поваром попроситься, когда ее отремонтируют.
-Спасибо за комплимент, — опять улыбнулся эльф, — только "Мама Зоя" больше не откроется.
-Ка-ак? — я даже перестала жевать от удивления и не заметила, что картошка с вилки шмякнулась на столешницу.
Тамарка же подавилась, закашлялась, и эльф заботливо постучал ее по спине. Она, продолжая кашлять, закивала, мол, спасибо, и схватилась за стакан, в который предусмотрительный сосед по столу тут же налил молоко.
-Так, мама Зоя продала свое заведение, — спокойно пояснил эльф.
-И что же здесь будет? — упавшим голосом спросила я, вспоминая, сколько шумных ученических гулянок здесь было, и как вкусно и недорого здесь кормили.
-И кто же его купил? — одновременно со мной спросила Тамара.
-Я, — сказал эльф, — купил его я.
Мы потрясенно замолчали.
-Чтобы эльф держал трактир, да никогда в жизни я не поверю, скорее я в полнолуние на чердак залезу, — шепнула мне Тамарка, впрочем, Адамант все равно все слышал, а я оценила степень ее недоверия: в полнолуние на школьный чердак полезет только самоубийца.
Эльф лишь загадочно улыбался.
-Так как? — взглянула я на эльфа. — Вы и вправду откроете трактир?
-Можно тогда нам постоянную скидку как первым посетителям? — повернулась к нему с горящими глазами ушлая подруга, которая сама только что усиленно не верила, что эльф может открыть трактир.
-Нет, здесь будет не трактир, — ответил эльф, а Тамарка, по-моему, даже приуныла от таких его слов, поняв, что надежда на желанное послабление растаяла. — Здесь будет... э... в некотором роде постоялый двор.
-В каком таком роде? — заинтересовалась я. Из-за увиденных намедни картинок в голове почему-то вертелось одно лишь неприличное. Я округлила рот: представить эльфа владельцем публичного дома было еще более немыслимо, чем владельцем трактира. — Я надеюсь это не то, о чем я подумала?
-А о чем вы подумали? — заинтересовался эльф.
Тамарка, пьющая молоко, вдруг поперхнулась, обдав меня кучей молочных брызг, и закашлялась, эльф привычным движением похлопал ее по спине. А я догадалась, что от увиденного сегодня похабщина во всем мерещится не мне одной. Как-то там наш бедный директор? Хотя с таким опытом работы его уже ничем не проймешь...
-Да так, — покраснела я, — вам еще рано знать, — и шлепнула себя по лбу, поняв какую чушь я несу.
У эльфа после таких моих слов глаза азартно запылали:
-Да-а? Так какие ваши предположения? — и он даже подался вперед. — А то вдруг они покажутся мне более заманчивыми, и я перепрофилирую это заведение согласно вашему совету?
Я сделала вид, будто крайне заинтересована отделением двух слипшихся ломтиков картошки друг от друга.
-Ну-у, — опустив голову я думала, как же выйти из ситуации, избежав позора, и бросила на эльфа быстрый взгляд из-под ресниц, — мы приличные девушки и о таком не разговариваем.
И гордо подняла подбородок, довольная, что так ловко выкрутилась. Адамант захохотал:
-По-настоящему приличные девушки о таком даже не думают!
"Вот хвос, все ведь он понял, просто издевается", — подумала я и бросила укоризненный взгляд на подружку, намекая, что вот если бы не эти ее картинки!..
-Так все-таки, объясните поподробнее, что за двор будет? — пискнула Тамарка, запоздало передавая мне платочек. Я взяла и стерла несколько капелек молока, которые еще не высохли или не стекли с моего лица.
-А вы сами-то кто будете? — ни с того, ни с сего поинтересовался он.
-Вот, — Тамарка будто этого и ждала и с гордостью выложила на стол ученическую палочку с таким видом, будто это и не палочка вовсе, а сам Великий скипетр.
-Хоть бы не позорилась, — пробурчала я под нос.
-С Магической школы, что ли? — эльф недоуменно смотрел на палочку, которая была чуть ли не в два раза меньше вилки.
-Ага, ученицы мы, — подтвердила я, гоняя последние ломтики картошки по тарелке.
-И будущие бытовые маги, — не преминула уточнить подружка.
-Тогда ладно, — сам себе кивнул эльф и задал нам риторический вопрос. — Вы ведь знаете, что скоро состоится коронация Императора?
Мы с Тамаркой переглянулись и чуть не взвыли: " И здесь она! А ведь мы специально вышли прогуляться и расслабиться, нервишки успокоить". А эльф тем временем продолжил:
— Ну так вот, вскоре понаедет много важных гостей и всем им надо будет где-то останавливаться. Я готовлю места для размещения, ну и ремонт делаю, не в простой же халупе им жить, — Адамант оглядел довольно уютную деревянную атмосферу бывшего трактира.
