Хаосит

Я бодро пошел по тускло освещенному просторному коридору до Кладовки, как я называл хранилище, чтобы выбрать необходимые реагенты, и через пару минут уже разжигал жаровню в Зельеварительной, поставив на нее литровую стальную чашу.

— Ну-с, начнем, — я прокашлялся и налил в чашу свиной крови до середины.

Подождав, пока она закипит, бросил туда пару листиков Айтиля, растения, символизирующего пробуждение, помешал, давая соку впитаться в жидкость, кинул щепотку костного порошка и, в завершении, сделал неглубокий надрез на ладони, позволяя паре капель крови упасть в котелок. Ритуалы были скорее исключением в демонологии, если не считать рисование призывающих пентаграмм таковыми, но пробуждение фамилиара как раз относилось к их категории. В былые времена бедные владельцы фамилиаров тратили несколько месяцев, чтобы без вреда организму нацедить пол-литра крови, пока не был найден выход со свиной, очень близкой к человеку, что навевало на невеселые размышления. А все из-за дурацких ограничений в виде необходимости привязки фамилиара к владельцу — Плоть символизировал костный порошок, Связи — кровь, а Дух — листик одного из самых долголетних растений.

Пахло, кстати, отвратительно. Я положил змейку на прутья мелкоячеистой решетки, задуманной как раз для таких целей, и ухватил чашу чугунным зажимом, не забыв надеть и толстую перчатку. На всякий случай прокашлялся еще раз и пару раз сделал глубокие вдох-выдохи.

— Пробудись и узри своего Повелителя, мой новый слуга, — вылетели из горла слова на древнеаршусском, истинном языке демонов, обычному слуху более знакомые как клекот стаи воронов.

Щедро полив змейку с головы до ног, я отогнал в сторону мысли о том, куда выливается проходящая сквозь решетку влага, и уставился на фамилиара. Змейка вздрогнула всем телом, и постепенно начала светиться в магическом плане все более ярким оранжевым цветом. Мгновение, и короткая вспышка заставила меня инстинктивно прищурить глаза, хотя смотрел я на Астрал даром, а не ими. Тишину Зельеварительной нарушил негромкий лязг — змейка приветственно танцевала на решетке, извиваясь нижней половиной туловища, длинной почти в метр, а верхней поддерживала неподвижность, рассматривая меня сквозь призму бусинок-алмазов на месте глаз, что навело меня на мысль о подходящем имени.

— Я нарекаю тебя Аркх-Хадот — Нашедшим Путь, отныне ты мой верный слуга и соратник, и никто более не в силах приказывать тебе, — выплюнул я последнюю часть ритуала, чувствуя, как засаднило горло.

А все из-за долгого отсутствия практики!

"Я жду ваших приказов, Повелитель" — дух окончательно проснулся в змейке, и я протянул к ней ладонь.

Повинуясь моему желанию, Аркх-Хадот заполз вверх по рукаву на мой бицепс, и оплел его парой колец. Тяжелый, зараза, но этот килограмм грел душу, а не тревожил разум скорой диетой.

— Слезай, давай, — проверка на мысленные команды прошла, нечего мне руку оттягивать дома.

"Повелитель, я голоден"

Разумеется, живой змея давно не была — тонкая оболочка, избавленная от внутренностей и двигающаяся только благодаря магии, не могла есть крыс. Все тело фамилиара представляло собой тонкую и сложную взаимосвязь накопителей, прикрепленным к телу с внутренней стороны, с главным камнем, обладающим свойством собирать энергию и хранить знания и навыки демона в голове. Фамилиар был истощен магически, а забрать энергию из окружающей среды не мог, так как всю доступную энергию высасывали огромные оборонительные накопители, в частности поддерживающие лабораторию в тайне.

Вздохнув, я прикоснулся к голове фамилиара, передавая десятую часть своих сил.

"Спасибо, хозяин"

— Приберись тут, — я оглядел хозяйство, — и жди, я скоро подойду и пойдем наверх, там ты сможешь начать насыщаться.

Змеюка понятливо кивнула и начала мыть посуду, открыв кран, и раскладывать все по своим местам с помощью Телекинеза. Сообразительной зверушке не нужны были подсказки, в отличие от младших стражей она обладала силой собственного разума и могла догадаться сделать ту или иную вещь, например, посмотреть, где хранятся остальные чаши. Поэтому средние фамилиары очень ценились за свою псевдоразумность и самостоятельность. Им можно было отдавать несложные абстрактные приказы и не волноваться, что они подожгут дом. Высшие так вообще мало чем отличались от себя прежних и по разумности не уступали людям, но попробуй сначала такого создать — сначала научись этому и скопи такую уйму энергии, что моих текущих накопителей не хватит, а их суммарная мощность составляла четыре эйнхерия (четыре мана-запаса архимага, официальная мера Силы — прим. автора).

Я вернулся к винтовой лестнице и спустился на следующий ярус, привычно ощущая тонкие иглы распознающей сети. Заклинание признало меня, и створки раскрылись, пропуская меня в широкий и светлый коридор с четырьмя дверями. Я выбрал вторую справа с намекающей табличкой "Хранилище". Эта комната была самой маленькой в нашем родовом подземном комплексе, что не могло меня не огорчать, но самой ценной. В комнате стояло всего три сейчас, запечатанных дополнительными слоями защиты, призванной уничтожить содержимое в случае взлома, но мне-то бояться было нечего. Я открыл первый стальной шкаф, в котором хранились накопители, и горестно вздохнул, рассматривая свои накопители. Их было у меня много, да вот только, чтобы зарядить их все, мне потребуется с полгода, да еще и не практиковать при этом, а отсутствие практики равносильно самоубийству в любом виде Искусства.

Сняв с шеи цепочку и печатку с пальца, я блаженно выдохнул, ощущая разливающуюся по телу Силу. Не то, чтобы я ее терял, просто не мог использовать под действием артефактного проклятия, наложенного на аксессуары, ощущая себя при этом недочеловеком, у которого вырвали кусок мяса из тела. Я грустно посмотрел всего на восемь заряженных накопителей, к сожалению, сегодня к ним добавятся лишь три, хотя я полностью восстановился и был готов насытить два мастерских до потолка. Взяв изумруд размером с горошину с полки для пустых накопителей, я зажал его в кулаке, сконцентрировавшись на толстом пульсирующем энергоканале, отходящего из души вверх по плечу и спускающемуся по руке к ладони.

Если бы мои глаза оставались открыты, я мог бы полюбоваться чудным зеленым свечением, окутавшим мою руку. Крохотные руны на поверхности драгоценного камня сработали как надо, принимая на себя рвущийся из ладони поток энергии, и аккуратно заперли ману внутри камня. Судорожно сглотнув, я повалился в предусмотрительно притащенное мной еще в детстве кресло, утирая тыльной стороной ладони холодный пот, выступивший на лбу. К этому чувству сосущей пустоты внутри живота привыкнуть просто невозможно. Теперь второй. Готово.

Подтащив к себе телекинезом цепочку и печатку, я нажал на неприметные выступы на поверхности ободов, высвобождая накопители, в которые они, казалось, были монолитно вплавлены. Два заполненных накопителя отправились в сейф, и вскоре два изумруда (все-таки зеленый — мой любимый цвет) заняли их места сначала в ободках, а затем и на моей шее и пальце. Все-таки здорово отец придумал сделать такие кольца — часть рун, расположенная на ободках, блокировала половину моих Сил, скрывая ауру и делая меня похожим на подмастерье, а вторая собирала излишнюю энергию, скапливающуюся в душе, и направляла ее в два накопителя. Главное было не забывать вдевать в них изумруды, когда те переполнялись, но их, к сожалению, у меня было только четыре пары, поэтому я первыми пускал их в расход, чтобы процесс накопления не стопорился.

Сегодня был как раз такой случай. Заперев сейф, я не забыл прихватить с собой один изумруд и поплелся наверх. На половине пути ко мне присоединился Аркх, призванный мной по мыслесвязи. Фамилиар молча забрался мне под мантию, проскользнув вверх по телу и оплетая бицепс, видимо, место ему понравилось. Надо будет потренироваться им оттуда выстреливать, назову этот прием "Ударом кобры", и он будет моим секретным оружием, хе-хе.

Судя по темноте за окном, я не заметил, как пролетело несколько часов за время моего нахождения под землей. Оставив фамилиара "заряжаться" в своей комнате, я прошел во второе крыло дома, где находилась спальня родителей. Вечерами мама любила почитать в своем кабинете, и там я ее и нашел.

— Как прошло пробуждение? — заслышав скрип двери, мама отложила книгу на подлокотник кресла.

— Отлично! — я поморщился, завидев, как мои тапочки оставляют пыльные следы на белоснежном ковре, но мама, вроде, этого не заметила в тусклом свете настольной лампы.

— Молодец, — мама улыбнулась, — я в тебе не сомневалась.

— Я захватил с собой накопитель, твой ведь почти кончился, — я положил изумруд на стол.

— Да, спасибо, — мама достала из-за отворота домашнего платья цепочку, похожую на мою, с тем различием, что моя отбирала у меня энергию, а ее — отдавала.

Заменив рубин на изумруд, она отдала мне почти пустой накопитель. Все-таки ее демоническая сущность нуждалась во внешней подпитке в условиях нашего мира, и раз в пару месяцев мы меняли накопители. Интересно, а как она жила в детстве? Дядя говорил, что отец однажды приехал со мной и мамой из одной из своих затянувшихся командировок, но наотрез отказывался рассказывать, что и как произошло. Когда я спросил его о прошлом, когда стал достаточно умен, чтобы задумываться и задавать об этом вопросы, то получил лишь затрещину со словами "Не дорос еще".

— Ну, я пойду, — я попятился к выходу из кабинета, — не буду тебе мешать читать.

— Делориан, что ты будешь делать завтра?

— Я хотел сходить на рынок, — я заволновался, — ты не одобряешь?

— Нет, что ты, — мама покачала головой, — я знаю, что ты давно хотел попробовать сделать это. Главное, будь осторожен. К сожалению, во многом я не могу тебе помочь...

— Достаточно твоей заботы, — я выскользнул за дверь.

Мама всегда переживала, что я провожу большую часть времени без наставника, потому что отец вечно пропадает в путешествиях, а у нее нет таланта, чтобы за мной приглядывать. Однажды это привело к не самым благоприятным последствиям, но я справился, и предпочел умолчать о том случае. Зачем ей лишние волнения.

Как это бывает после зарядки накопителей, чувствовал я себя ужасно сонным. Именно поэтому я предпочитал заниматься этой приятной работой по вечерам, когда силы и так подходили к исходу. Последствия чертовой пьянки еще полностью не выветрились из организма, да и вставать завтра придется рано, так что я принял, пожалуй, самое верное решение и отправился спать. Змеюка неожиданно оказалась не на кровати, где я ее оставлял, а под потолком — свисая с люстры на манер новогодней гирлянды.

Увидев, что я разделся и лег спать, выключив свет, Аркх, судя по негромкому позвякиванию, шлепнулся на землю и пополз ко мне. Проскользнув по моему животу, змеюка мелькнула в темноте рубинами глаз и оплела бицепс, отчего пришлось поднимать руку. Сразу стало как-то непривычно, но я слишком устал, чтобы думать об удобной позе и провалился в сон.

Пролоог. Маленькие кровавые ритуалы начинающего демонолога

— Молодой господин, просыпайтесь, — трясла меня за плечо Заласта, смуглая брюнетка из Вольных Песков с внушительных размеров бюстом.

— А? Что? — я мучительно открыл глаза, уставившись в разноцветные пятна над головой, — какого демона?

— Вы просили разбудить вас с рассветом, — прошептала служанка, — лошади уже запряжены, Захар готов выехать по вашей команде.

Ааа, точно. Захар был братом-близнецом Заласты и, по совместительству, садовником, плотником и единственным слугой мужского пола в доме, что я сегодня собирался исправить.

— Положите мне с собой бутыль холодного чая и пирожки, — буркнул я, с трудом принимая вертикальное положение.

Поплескавшись в душе, я натянул на себя оранжевую рубашку, заправив ее в ярко-алые штаны. Своеобразная расцветочка, но я старался придерживаться цветов Хаоса в повседневной жизни. Туфли у меня были под стать рубашке, а вот галстук я отложил — ненавижу эту удавку на шее. Сбежав вниз по лестнице, я оказался в залитом солнцем дворе, посреди которого стоял наш малый экипаж — двуместная карета, запряженная парой лошадей. Обязанности кучера по традиции выполнял Захар, одетый в гербовую одежду. На дверце кареты тоже был крупно выкован свернувшийся четырьмя кругами змей, чтобы ни у кого из не возникало сомнений, что едет благородный.

Правда, от некогда крупных землевладений остался только этот дом. Герцоги без герцогства, давний объект поднадоевших шуток. Исчезли не земли и право на их владение, исчезла возможность...

— Не гони, Захар, я собираюсь позавтракать, — сказал я кучеру.

— Корзинка уже внутри, господин, — тот понятливо кивнул.

Вытянув ноги, я ел все еще горячие пирожки с вишней, приготовленные Алаской, запивая их травяным чаем, и наслаждался осенней природой, раскинувшейся за окном. Чем хорош был Столичный район, так это тем, что находился он не в столице, а загородом, и усадьбы знатных семей здесь были отгорожены друг от друга полосой леса, чтобы лишний раз не видеть рожу соседа. Ой, то есть, чтобы не мешать благородным господам отдыхать.

Выехав из леса, мы оказались на небольшом пригорке, спускающемся вниз на протяжении километра — до самых Золотых Ворот. Отсюда открывался лучший на моей памяти вид на Коронный Град, столицу Западной Империи. Город вмещал в себя более полумиллиона жителей и занимал почетное третье место по количеству населения. Несмотря на отсутствие полномасштабных войн и малую вероятность штурма, люди по-прежнему желали ютиться в черте стен, и пространства в городе не хватало. Недавно был построен целый квартал десятиэтажных домов в спальном районе, над изобретением и сооружением которых трудились лучшие умы гильдии Строителей. Пять зданий было видно даже отсюда, величественно возвышавшихся как над крепостными стенами, так и над эдиктом Августа Седьмого Мстительного о запрете возведения построек выше городских стен. Какой-то шутник удачно обозвал их небесными, за что был в тот же день укорочен на голову бдительным отрядом стражи. Что поделать, титул "Небесный" в Империи мог носить только один человек.

Без проблем въехав в город (остальные обитатели Столичного района по выходным предпочитали спать до полудня) под легкие поклоны привратной стражи я оказался на не менее тихой улице Державы. В этом районе жили менее богатые и знатные горожане, чем в Столичном районе, но не сильно им уступающие. А вот через пару кварталом уровень благосостояния начнет снижаться, дома уменьшатся, народу прибавляться, и в конце концом мы выедем на оживленные даже утром улицы, по обочинам которых будут ходить толпы простых горожан, а мимо проноситься десятки маршрутных карет.

Я, наконец, прикончил третью булку и допил чай, отложив бутыль в сторону, и сыто откинулся на мягкую спинку кресла. Оставшиеся до рынка двадцать минут я проведу с пользой для организма.

— Господин, просыпайтесь, — Захар опасливо косился на змеюку, застывшую на моей руке наподобие браслета-переростка, но мужественно продолжал меня окликать.