Тени ледяной пустоши

— Что конкретно? — Откинулся на спинку своего сиденья княжич. На миг переплетшиеся пальцы и снова расслабленно легшие на теплое дерево стола руки, чуть вздернутая бровь, задумчивый взгляд из-под полуопущенных век. "Как я могу о чем-то судить, когда мне не хватает фактов? Объяснись".

В эту игру можно играть и вдвоем, отец мой. Не ты ли когда-то учил меня ей? Решил проверить, как твой отпрыск усвоил все правила?

Что ж, поиграем. Ты прав, отец, сейчас самое время для этого.

— Что ты думаешь относительно будущего Фенсы? Каким ты его видишь? — Сверкнувший в свете уходящего дня кончик левого клыка, показавшийся из-за чуть вздернутой губы, плавно переместившаяся со стола на подлокотник стула и нежно погладившая деревянный завиток правая рука, холодно сверкнувшие изумрудные глаза. "Ты — и не узнал все, что возможно, в сложившейся ситуации? Я разочарован, сын."

— Нам предстоит война на уничтожение, — после недолгой паузы отозвался княжич. — Сопредельные государства так просто это не оставят. Особенно Эноли. У нас с ними и раньше хватало проблем, чтобы они так просто позволили "остроухим нелюдям" — с сарказмом протянул молодой эльф. — Захватить целое государство. На мой взгляд, Фенсу мы не удержим — не допустить врага в Лес, и то будет хорошо, — озвучил прописную истину Дайнэлан. Быстрая беззвучная дробь тремя пальцами правой руки по столешнице, легкий наклон головы к левому плечу, немигающий взгляд на какой-то миг ставших безжизненными, словно пара драгоценных камней, глаз. "Чего ты добиваешься, отец? Зачем снова повторять и без того общеизвестное? Поясни. Не понимаю".

— Ты мой сын, я тебя многому научил. Как ты оцениваешь наши шансы в предстоящей войне? — Мимолетное прикосновение правой княжеской ладони к толстой светлой косе, лежащей на плече, затем быстрое касание ладонью щеки, словно бы на нее села мелкая мошка, специально прикрытые глаза. "Ты дурак, сын мой, хоть и закончил Академию. Тебе в ментальное поле вплели прослушку. Кто-то из своих".

Секундное осознание не услышанного — увиденного. Мимолетная досада от того, что кто-то из трижды проверенных отцовских Стражей точно так же поддался безумию, как и люди — все более сильные эмоции словно были сожжены на недавно погасшем погребальном костре и развеяны по ветру вместе с пеплом. Что ж, возможно, это и к лучшему — сейчас отцу требуется не легкомысленный гулена и шалопай, недавний выпускник Сильфийской академии магии, а настоящий Дайнэлан, до того столь тщательно укутывавший себя многочисленными слоями масок, что чуть было не потерявший себя среди них навсегда. Один из лучших аналитиков Леса, несмотря на молодость, сильный маг. И истинный наследник... До того старательно погруженный в глубокий сон самим же правителем. Погруженный надолго — потому что только с возвращением из эс'зеар князья пробуждали в своих детях до того тщательно закукленную настоящую личность, вскрывая пласты надежно закупоренной памяти о боли, страхе и злости. Ведь детство нужно всем — даже правителям. Особенно правителям.

Что ж. Детство Дайнэлана кончилось многим раньше, чем он мог этого ожидать. Значит, на то воля богов. Но это можно будет обдумать позже — пока же предстоит много работы. Еще бы не болела так голова от жестокого и раннего выдергивания из блаженного состояния покоя, к тому же, проведенного не по правилам, на основе жесточайшего эмоционального всплеска после похорон достаточно близкого княжичу существа и, вдобавок, крайне невовремя. Сколько лет прошло — тридцать? Так мало...

— Шансы... достаточные, — после небольшой паузы, вызванной не столько обдумыванием возможностей в грядущей войне, сколько страшнейшей головной болью, отозвался Дайнэлан. — Конечно, у нас будут проблемы, и серьезные, но когда их не было? — Спокойно лежащие на столе руки, ясный и прямой взгляд. "Я все понял. Будем работать, отец?".

— Ты прав, сын, — позволил себе усмехнуться правитель эл'феа. — Когда это у нас не было проблем? И когда эл'феа отступали перед ними? — Глаза в глаза. Печальная и малость виноватая усмешка. И веселая злость во взгляде. "Будем работать, сын. Прости меня, если сможешь... И с возвращением".

* * *

Работы — тяжелой работы — действительно было не просто много, а очень, очень много. Это только на первый взгляд казалось, что все хорошо: эльфы уничтожили фанатиков, захватив, по сути, целое королевство, и теперь все, у кого острота ушей превышает человеческие стандарты, могут радоваться жизни. Как же! Проблемы нарастали, словно снежный ком, и неслись лавиной, сметая все на своем пути.

Дайнэлан, отодвинув от себя исписанные мелким ровным почерком бумаги, в очередной раз потер виски и непроизвольно сморщился от острого приступа головной боли. Слишком рано пробудили его сознание, слишком резко! И абсолютно неправильно.

Тогда, в день его семьдесят пятого дня рождения, непосредственно перед тем, как погрузить его настоящую личность в сон, отец сказал, что раньше времени пробуждение состоится исключительно в случае мировой катастрофы. В тот момент княжич воспринял это как достаточно забавную шутку: в самом деле, этот мир сколько тысячелетий стоял спокойно — откуда могли взяться непредвиденные катаклизмы. Да и Арициан — одно из редчайших исключений в княжеской семье, когда наследник не мог занять престол в связи со своим жречеством, и вместо него князем стал младший брат, прапрадед Дайнэлана — предупредил бы свою семью если не за полсотни лет, то близко к этому.

Но теперь пращур вслед за остальными жрецами сам недоуменно разводил руками, хмурясь от невнятных ответов своей Тени, а Дайнэлану предстояло спешно приходить в себя, воскрешая в памяти все уроки отца и молясь всем богам разом, чтобы они ниспослали ему еще несколько сеадов в каждом дне — времени катастрофически ни на что не хватало.

Хаос среди не понимающих совершенно неожиданных требований своих богов жрецов, быстро нарастающее безумие среди людей, направленное почему-то в основном именно на детей Леса, необходимость успокаивать жаждущих человеческой крови — любой! — тех эл'феа, чьи сыновья и дочери погибли в бессмысленной резне, экстренное создание специальных поселений для выжившего эльфийского молодняка, бесконечные стычки с людьми, становящиеся все более агрессивными дипломатические танцы с королями сопредельных стран (ничего, помимо желания выгадать еще немного времени для стягивания сил, эти пляски пера, пергамента и яда в себе не несли), да еще и практически полностью сваленное на него управление Фенсой, потому как князь был катастрофически занят и попросту не мог руководить одновременно и эльфийским княжеством, и захваченными территориями... Дайнэлан за полгода смертельно устал. И больше всего остального в этом мире ему хотелось даже не предотвратить назревающую катастрофу — бессмысленные и глупые мечтания были не для него, по крайней мере, сейчас, — а просто-напросто выспаться. Хоть раз. Ну да: столько времени спать всего по два-три сеада в сутки, при этом все остальное время пытаясь хоть как-то удержать в своих руках гниющее в своем безумии и рассыпающееся на глазах захваченное королевство...

И самое поганое, что от Леса было не подпитаться: древняя сущность просто отказывалась воспринимать еще не вошедшего в нужный возраст эльфа как свою часть. Нет, конечно, существовали еще и взрослые, умудренные опытом советники, которыми поделился отец и на которых можно было свалить большую часть бумажной работы (что, собственно, княжич без зазрения совести и делал), но кому можно поручить общение с дипломатами? На кого можно передать общение с жаждущими мести родителями мертвых детей? Кто осмелится предложить отпрыску правящей семьи принять у него руководство Стражами — войнами, которые подчиняются только и исключительно князю и его семье? Кому, в конце концов, можно доверить тончайшую следящую сеть, спешно сотканную в немногих крупных городах Фенсы Арицианом, а стянутую в единый клубок и переданную Дайнэлану лично? Да, жрецам Мертвого солнца было категорически запрещено вмешиваться в жизнь других... Но родственники на то и родственники, чтобы для них были небольшие послабления. Правда, чем именно Арициан расплатился со своим богом за подобное проявление силы, Дайнэлан предпочел не знать — ему хватило одного взгляда на пепельно-серое осунувшееся лицо пращура и его мелко дрожащие руки.

Впрочем, сам молодой эл'феа вряд ли чувствовал себя лучше, чем Арициан: сизо-серая кожа, огромные, вызывающие тихие шепотки среди человеческих дипломатов, уже ничем не скрываемые синяки под глазами, буквально свалившаяся одежда, пошитая всего восемь улэдов назад, и постоянный тихий звон в ушах от сотканной Верховным жрецом сети, отслеживающей сильные вспышки агрессии на территории захваченных земель. А самое неприятное: в последнее время Дайнэлан начал буквально "выпадать" из окружающего его мира, проваливаясь в какую-то бездонную черную яму.

После первого такого "провала" спешно вызванный целитель, бросив всего один взгляд на устало глядящего куда-то в пространство княжича, категорично потребовал снизить нагрузку и отдохнуть немедленно! Причем отдых должен продолжаться хотя бы хаидэ. После чего уважаемый эльф был витиевато послан к нимфам в гости — княжич не мог позволить себе расслабляться, у него на ближайший улэд все дела расписаны буквально до мгновения.

Дайнэлан великолепно понимал, что его отцу в настоящий момент приходится куда хуже — на то он и полноценный князь... Но во имя божественной пятерки!! Он еще слишком молод, чтобы справляться со всем тем, что на него навалилось! Нет, если бы отец, как и обещал, раскрыл его тщательно закукленную личность уже после возвращения из эс'зеар, то проблем было бы на порядок меньше: нажитый опыт плюс возможность беззастенчиво тянуть силы из Леса существенно облегчили бы жизнь. Но увы! Боги распорядились иначе. Так что остается только терпеть и надеяться, что скоро это все закончится — так или иначе.

...Почувствовав осторожное прикосновение к плечу, Дайнэлан встрепенулся и перевел мутный взгляд на сочувственно — сочувственно, люби вас всех харраха!! — глядящего на него капитана отряда Стражей, выделенных для его личной охраны. "Лист", — спустя несколько иссов всплыло у княжича в голове. Именно такое прозвище носил этот немолодой русоволосый эльф, весь покрытый тонкими, словно от осколков стекла, шрамами.

— Пойдемте, молодой господин, — Лист бережно, но настойчиво потянул не оказывающего сопротивления княжича из-за стола. Оглядел покачивающегося и практически не реагирующего на внешние раздражители наследника (Дайнэлан честно попытался вспомнить, когда он спал в последний раз, но так и не смог сказать точно), неодобрительно цыкнул зубом и решительно вывел практически спящего на ходу княжича из кабинета.

Затуманенный разум Дайнэлана отстраненно осознавал: вот красивый светильник на стене, вот мягкий ковер под ногами, а вот и знакомый коридор, который ведет к когда-то королевской, а ныне его собственной спальне... стоп. Спальне?

— Не время, — резко одернул княжич Листа, решительно вознамерившегося уложить "молодого господина" спать, как минимум, на ближайшие пару дней, и аккуратно вытащил свою руку из сильного, но бережного захвата. — Мне в храм надо. Послы долго ждать не смогут. К тому же — они вего лишь люди... — Позволил Дайнэлан повиснуть в воздухе последней фразе. Да. Всего лишь люди, пусть и находящиеся сейчас в храме Торрэна, а потому относительно защищенные от безумия. Но это люди. Всего лишь.

Ответный взгляд капитана был более, чем красноречив. "Куда ты прешься, сопляк — тебя ж шатает с недосыпу, какие послы! Свалишься, и мне твой папаша глаз на жопу натянет!" — примерно такие мысли обуревали Стража... Это если опустить все интересные, но, увы, в приличном обществе непроизносмиые подробности.

Впрочем, княжичу на терзания Листа было откровенно плевать: слишком большие планы были у него на эту встречу. А потому было необходимо провести ее лично! При всем уважении к советникам... Не доверял сейчас княжич никому — по крайней мере, до такой степени, чтобы позволить вести переговоры. Разве что отцу... Но дергать занятого до предела правителя эл'феа было бы не просто бесполезно, но и попросту глупо. Да и, помимо всего прочего, Дайнэлан уже успел накопить какой-никакой, но все же опыт в общении с изворотливыми людьми. Не тридцать лет — справится.

Размышляя подобным образом, княжич вышел из бывшего пристанища королей и с немалой долей облегчения подставил лицо вымораживающему даже саму мысль о сне ледяному зимнему ветру, ощущая, как мелкие колючие снежинки больно бьют по щекам и машинально подмечая четырех... охранников. Что ж, вот они, издержки текущего положения — даже по практически пустынному городу приходится ходить с четверкой Стражей. Ну да ничего не попишешь, надо — значит, надо.

До храмовой площади Дайнэлан добирался на удивление долго, несмотря на то, что улицы были тихи (всех разбойников, подобных тем, что когда-то давно, в прошлой жизни, попытались ограбить их с Раалэсом, благополучно повывели еще в самом начале), а выбранный путь был самым коротким из всех возможных. Может, дело в сильных порывах ветра, которые то и дело заставляли останавливаться и прижиматься к стене, чтобы не сдуло? Или в том, что даже холод не смог надолго обеспечить бодрость? Нет, разум был кристально ясен, это бесспорно — но свое тело княжич ощущал так, словно оно было громадной бочкой, доверху залитой водой. И эта вода теперь медленно плещется, грозясь в любой момент перехлестнуть через край и затопить все вокруг. Поэтому приходилось жесточайшим образом контролировать каждое движение, чтобы ни жестом, ни взглядом, ни намеком, как же ему на самом деле сейчас хочется улечься прямо на камни мостовой и закрыть глаза — вот непосредственно на этом самом месте, где ветер разметал в стороны выпавший снег...

Омерзительнейшее состояние.

Собственно, причин, почему с людьми приходилось встречаться в храме, а не во дворце, было две. Первая — жрецом Харрэса в этом городе был эльф. Причем эльф, некогда служивший Стражем... Разумеется, сей милый факт был тайной, не предназначенной даже для острых ушей, не говоря уже о круглых, но кто будет скрывать подобное от княжича? Тем более — сейчас, когда на счету каждый, способный не просто дать отпор обезумевшим людям, но и скрутить оных, не нанеся ни единой царапины? То-то и оно. Княжич, к примеру, так не мог — ему было гораздо проще убить, нежели пытаться захватить.

А второе — Харрэс все же оставался богом, некогда приведшим эл'феа в этот мир. И, если уж на то пошло, он был старше Каирри. Какая-никакая, а все же сила, способная при острой необходимости дать некую... фору. По крайней мере, храм Харрэса был единственным местом в этом забытом богами городе, где Дайнэлан мог чувствовать себя в относительной безопасности.

Как выяснилось, зря.

Княжич мог ожидать всего — что небеса разверзнутся и с них на землю хлынет огненный дождь; что земля откажется носить более на себе разумных; что пески пустынь Ледяного огня нахлынут на жалкий клочок обитаемых земель и погребут их под собой...Чего угодно. И летящий в лицо блеснувший чем-то подозрительно черным тонкий нож (скорее даже, просто не очень хорошо заточенную металлическую пластину) дипломата, до этого мгновения стоявшего с пустыми руками и без благоразумно отобранного у него пояса с оружием, он тоже ожидал. Вот только усталость, проклятая усталость, каменной плитой лежащая на плечах, не позволила увернуться до конца. Так что теперь, наблюдая за тем, как сплоховавшие и так глупо понадеявшиеся на божественную защиту Стражи вместе с жрецом споро вяжут людей, Дайнэлан только и мог, что рассеянно вытирать рукавом куртки текущую по шее кровь и молиться Харрэсу, чтобы не упасть — рана на щеке горела так, словно ее полили кислотой, в голове шумело, перед глазами все плыло. Яд? А какая разница... В конце концов, не только Раалэсу приходилось сидеть на ядовитых завтраках.