18. Беркана

Зачем-то раскрыла сумочку, закрыла, громко щелкнув замочком, нервно поправила сережку, затем перчатки...

Я напрягся. Кажется, добыча собирается ускользнуть.

Но мисс Гейт меня удивила. Скрыться она не пыталась, как и отговорить меня от визита. Хотя, прямо скажем, в рамки приличий он укладывался с трудом.

— Сюда, — только и сказала она, когда я притормозил возле неказистого старого дома.

Когда-то это явно был особняк, теперь же его перестроили в многоквартирный дом, где квартиры не дороги, зато тесны и неудобны.

Мисс Гейт открыла дверь своим ключом (похоже, прислуги у нее тоже не было) и мы поднялись на третий этаж, под самой крышей. Здесь пахло сыростью и сифонило изо всех щелей, не говоря уж о запахе красок и растворителя.

Впрочем, для художников протекающая черепица значит куда меньше, чем хороший свет. Внизу окна выходили на сумрачную каменную улицу, здесь же широкие рамы без занавесок наверняка пропускали днем достаточно света.

Большую часть квартиры занимала мастерская, а под спальню отведена была коморка в дальнем углу. Тут же стоял стол с посудой и несколько разнокалиберных стульев.

— Проходите, пожалуйста, — пригласила хозяйка немного смущенно. — Я сейчас заварю чай.

— Спасибо, я не хочу, — отказался я и, изобразив крайнюю заинтересованность, подошел к развешанным по стенам полотнам. — Я вас не задержу надолго.

— Ну хоть чашечку! — настаивала мисс Гейт.

— Спасибо, не нужно, — повторил я, оглянувшись. — Мне нужно заглянуть к одному другу...

Она стояла возле столика, и на спиртовке уже грелся чайник.

Я прошелся вдоль картин — ярких, даже избыточно, каких-то надрывно-пронзительных.

"Мисс Гейт идет рыжий, — подумал я, остановившись возле изображения распластавшейся на жертвенном камне девицы в белом. Сама жертва едва прорисована, зато жрецы и идол изображены поразительно ярко. — Какой взрывной темперамент!"

Легкие шаги за спиной застали меня врасплох.

Я даже почти успел обернуться. Но только почти: на затылок обрушился удар и наступила темнота...

* * *

— Что вы с ним сделали? — знакомый голос звучал слишком высоко. Тревожно? — Ну же!

Кто бы ни был его собеседник, ответить на этот вопрос он не пожелал.

Сирил нехорошо засопел. Кстати, он-то откуда тут взялся?!

Голова раскалывалась от боли и категорически отказывалась соображать.

Пожалуй, стоило подать признаки жизни, иначе...

— Сирил, — тихо окликнул я. Собственный голос показался мне постыдно слабым.

— Вик! — с явным облегчением откликнулся он и тут же оказался рядом. — Живой!

— Да что мне сделается? — усмехнулся я, не без труда фокусируя взгляд на его лице. То ли в глазах расплывалось, то ли за плечом кузена что-то подозрительно мерцало... — Помоги сесть, а?

Я валялся на полу, как тряпичный тюк. Неподалеку лежал серебряный чайник — похоже, это им меня стукнули по голове.

Поморщившись, я нащупал солидную шишку. М-да, а ведь так можно и убить!

— Фух, — кузен так громко перевел дыхание, что я улыбнулся шире.

— Сирил, неужели ты обо мне волновался? — поддразнил я. — Как ты тут оказался, кстати?

— Ну-у-у, — протянул он, кажется, смущенно, и выкрутился: — Деньги-то у тебя!

Понятия не имею, куда подевалась мисс Гейт, но судя по бесшабашному поведению Сирила, опасность с ее стороны нам явно не угрожает.

— Кхм, — с его помощью я уселся-таки в кресло (валяться на полу некомильфо!) и напомнил: — Ты же мой наследник!

И наконец увидел хозяйку квартиры, перемотанную, как мумию. Веревок для нее Сирил не пожалел, а сверху еще для надежности обмотал полосатым шарфом.

Правда, заботливо положил на кровать в углу.

— Ну-у-у, — снова замялся он.

Наблюдать за борьбой гордости и родственной любви на его лице было весьма любопытно.

— Так почему ты ринулся меня спасать? — не выдержал я — И как ты, кстати, вообще здесь оказался?

— За птичками наблюдал, — буркнул он, отведя взгляд.

— Да ну? — я поднял бровь. Голова отозвалась на это острой болью, и я передумал гримасничать.

— Правда! — возмутился кузен почти искренне. — Ну, я как раз наблюдал за стаей короткоклювых гуменников... А тут примчался твой Хоггарт и начал вопить, как оглашенный!

— Хоггарт? — удивленно переспросил я и потер ноющий затылок. — А он-то как к этому причастен?

— Не знаю, — пожал плечами Сирил. — Только он так кричал, что пришлось бросать все и мчаться к тебе.

— Мчаться? — снова переспросил я, осторожно садясь, и ощупал затылок. М-да, шишка, но похоже, ничего страшного. — И на чем же, позволь спросить, ты мчался? Только не говори, что на своих двоих! Ты бы не успел.

— Ну-у-у, — кузен замялся и, кажется, чуточку покраснел. — Вик, ты же забрал машину! А моя в ремонте! Пришлось взять велосипед... — он замялся и добавил честно: — В смысле, отобрать. У почтальона.

Я застонал. Только очередного разбирательства с полицией мне не хватало! Впрочем, в данном случае действия Сирила вполне подпадают под понятие крайней необходимости.

— Ну а что мне оставалось делать? — насупился кузен. — Кстати, я же не мог при ней сказать. Эту твою мисс Гейт я помню брюнеткой. Поэтому сразу понял, что тут что-то нечисто! И вообще, это все Хоггарт виноват!

— Сирил, — сказал я с чувством, — я постараюсь эту историю замять, если ты извинишься... — он с готовностью закивал, и я добавил: — Только, умоляю тебя, не вздумай заявить, что тебя подстрекал призрак!

— М-да, — ответил он глубокомысленно и почесал в затылке. — Тогда как я тут оказался?

Из-за ноющей головы думалось мне с трудом.

— Скажи, что к тебе прибежал посыльный. — Решил я. — Мальчик с запиской от меня.

— Ага, — согласился Сирил легкомысленно, о чем-то задумавшись. — Слушай, Вик, надо же позвать полицию, так?

— Думаю, она уже на месте, — отозвался я, услышав свист и топот на улице. Малейший шум отзывался в голове острой болью.

— Но откуда?! — вытаращился Сирил. — Я же никого не успел позвать!

Я не стал расстраивать кузена самым очевидным вариантом. Скорее всего, почтальон сообщил о грабеже, и полиция, так сказать, торопилась поймать злодея по горячим следам.

Впрочем, вряд ли его успели бы найти так быстро.

— Думаю, это Хоггарт. — Ответил я, всматриваясь в подозрительное свечение в углу. И чуть повысил голос: — Да, Хоггарт?

— А что сразу я? — буркнул тот, показываясь на свет божий. — Это все Линн!

— Линн? — удивился я. — Сестра Энн?

— Ну да, — махнул рукой призрак. — Эта вот дамочка, — он ткнул пальцем в беспомощную мисс Гейт, — нанимала Энн. Ну, телеграммы относить. Об объявлениях.

Недостающие кусочки головоломки наконец встали на свои места.

— Линн услышала мой рассказ Таусенду, — медленно сказал я, морщась от боли в голове, — и решила проверить?

— Что-то вроде того, — согласился вредный призрак. — Только она сама постеснялась, вот и позвала меня на помощь.

Я хмыкнул, а Хоггарт приосанился и добавил:

— Эта мисс Гейт никогда ей не нравилась. Но куда деваться? Им же не до жиру было! За любую работу хватались, вот и...

Эту в высшей степени любопытную беседу прервал приближающийся грохот на лестнице.

Хоггарт потихоньку испарился, а дверь едва не слетела с петель. Следом за бравыми констеблями в квартиру мисс Гейт ворвался сам суперинтендант.

— Виктор? С вами все в порядке? — резко спросил он, мгновенно оценив ситуацию.

Полицейские тем временем принялись рыскать по квартире, переворачивая ее вверх дном.

— Почти, — честно сказал я и, поморщившись, потер висок.

— Вы пострадали? — встревожился он. — Удар по голове, да? Вам надо к доктору!

— Пустяки, — откликнулся я. — Всего лишь небольшая шишка. Кстати, полицейскому доктору стоит сделать анализ вон тех склянок. Думаю, в одной из них сильное успокоительное.

— Успокоительное? — Таусенд пригладил бакенбарды и пристально посмотрел на меня. — Что-то вы не выглядите... кхм, успокоенным, Виктор!

— Я не стал пить, — ответствовал я, поднимаясь на ноги с помощью кузена. — Кстати, думаю, тот джентльмен умер от передозировки снотворного. Вот она и перестраховалась.

— Ну да, — недоверчиво протянул Таусенд, покосился на притихшую мисс Гейт и понизил голос: — Виктор, не рассказывайте мне сказки, ладно? Терять-то ей уже нечего!

Я только пожал плечами.

— Ладно, — Таусенд обернулся на арестованную, а потом притянул меня за рукав и спросил на ухо: — Она ничего такого не выкинет?

— Не знаю, — вздохнул я, признавая его правоту. Если уж она бедного инспектора Пинкерсона походя очаровала, то кто может поручиться, что она не проделает тот же фокус с конвоирами? — Думаю, кляп и веревки ей помешают.

И тут же заметил жадный взгляд, брошенный одним из констеблей на грудь в вырезе блузки мисс Гейт.

— Рочестер! — рявкнул Таусенд, от которого это тоже не укрылось. — Марш на улицу!

— Да, сэр, — откликнулся тот и, словно сомнамбула, затопал прочь.

— Я могу... хм, попробовать, — нехотя сказал я. — Только без свидетелей.

Это было бы грубым нарушением протокола, но что поделать?

— Ладно, — вздохнул Таусенд и потер подбородок. — А мне можно присутствовать? Клянусь, я не буду мешать. Вы же понимаете...

Он не договорил, но я действительно понимал. Моего юридического образования и жизненного опыта вполне доставало, чтобы понимать: процесс над мисс Гейт обещает быть громким, поэтому в любые нарушения вцепятся и адвокаты, и пресса.

— Хорошо, — согласился я...

Таусенд быстро выставил вон остальных полицейских и соорудил кляп для мисс Гейт.

— Сирил, ты тоже иди, — велел я.

— Вик, но я же не могу тебя бросить! — взывал кузен, чьи глаза горели предвкушением. Он нутром чуял что-то интересное, и сопротивлялся всеми силами. — Ты же на ногах не стоишь!

Я только усмехнулся.

— Сирил, — сказал я ласково. — Я тебе очень признателен и все такое, но теперь — брысь! Думаю, миссис Вашингтон тебя уже заждалась.

— Вот еще! — независимо пожал плечами кузен, но отчетливо побледнел и засобирался: — Ладно, если ты уверен...

— Уверен! — отрезал я, и Сирил наконец ушел, прихватив с собой и Конно-идею.

Слегка пошатываясь от накатывающей слабости, я двинулся к мисс Гейт.

Она заерзала, безуспешно пытаясь отодвинуться, и угрожающе вытаращила глаза, когда я присел перед ней на корточки.

Стараясь не обращать внимания на неотступную головную боль, я принялся расстегивать пуговички на блузе мисс Гейт.

— Кхм, — кашлянул Таусенд, но вмешиваться не стал, за что я был ему благодарен.

Я добыл из кармана вечное перо и быстро нарисовал на коже мисс Гейт руну "беркана", после чего привел ее одежду в порядок.

— Готово, — вздохнул я, не без труда поднимаясь на ноги.

— И все? — недоверчиво переспросил Таусенд.

— И все, — подтвердил я устало. — А чего вы ожидали, Джордж? Танца с бубнами?

— Не знаю, — он чуточку смутился и посмотрел на притихшую мисс Гейт, которая сосредоточенно хмурила брови.

Судя по брошенному на меня гневному взгляду, применить свои... кхм, особые способности ей никак не удавалось.

Даже не ожидал, признаюсь, что это будет так просто!

— Надеюсь, это не позволит ей ввести полицию в заблуждение, — сказал я, мечтая наконец очутиться в постели. А еще лучше — в оранжерее с моими крошками. Уверен, через час-другой мне станет легче. Разве можно не переполниться восторгом, любуясь красно-оранжевыми лепестками с лиловой центральной полосой красавицы Летисии, отменного экземпляра Rebutia heliosa?! Или не взбодриться, коснувшись очаровательных колючек Gymnocalycium?

Мои грезы о питомцах прервал Таусенд, который велел немедля отправить меня к доктору, сочтя мечтательное выражение моего лица признаком сотрясения мозга.

— Постойте! — спохватился я. — Джордж, пожалуйста, расспросите мисс Гейт о Ларримере. Нам с Сирилом она ничего не сказала.

— Конечно, Виктор, — кивнул Таусенд и вдруг, приблизившись, крепко пожал мне руку. — Спасибо вам за помощь!

— Пожалуйста, — пробормотал я и прикусил язык, чтобы не ляпнуть: "Обращайтесь еще!"

Боюсь, я староват для таких приключений!..

Именно старым и усталым я ощущал себя, с некоторым трудом выбираясь из такси возле своего особняка. По словам врача, у меня серьезных повреждений не было — всего лишь небольшой ушиб головы, избыток какой-то успокоительной пакости и нервы.

Дожил! Нервы...

Расплатившись, я медленно поднялся по ступенькам. Что-то было не так, но что?

Озарило меня, когда на стук никто не отозвался. Свет в доме не горит!

Хорошо хоть из-за отъезда Ларримера я начал носить с собой запасной ключ!

Мой особняк был тих и пуст. Везде идеальный порядок, даже на кухне, оранжерея (это я проверил первым делом) оказалась в целости и сохранности, мой кабинет тоже.

Но куда все подевались?!

В столовой обнаружился холодный обед, заботливо накрытый серебряными крышками, среди которых сиротливо белел обрывок бумаги.

Я одним прыжком оказался у буфета (куда и подевались усталость и головная боль) и схватил записку.

"Вик! — гласили прыгающие строчки, выведенные неразборчивым почерком моего кузена. — Прикрой меня от мамы. Я женюсь!!!"

И, как будто этой сногсшибательной новости было мало, постскриптум сообщал, что этот шалопай намерен невесту попросту украсть, если она не согласится замуж добровольно! Ну а слуг отпустил, чтобы "избавиться от лишних свидетелей"! Хорошо хоть не додумался перестрелять их, по примеру обожаемых грабителей банков.

А меня он, видите ли, просил "прикрыть от мамы"! И, надо думать, от полиции, если миссис Вашингтон заявит о похищении.

Вот только перевоспитывать Сирила уже поздно, да и дрессировке он подается с трудом. Если уж тетя Мейбл на пару с миссис Вашингтон не справились, то мне и подавно не стоит об этом переживать. Пусть с ним разбирается полиция, больше покрывать его выходки я не намерен!

Подумав, я плеснул себе коньяка, прихватил несколько сэндвичей и отправился в оранжерею...

Час спустя, успокоившись и подобрев (что было по большей части заслугой моих питомцев, а по меньшей — коньяка), я тихонько дремал над книгой, когда в дверь требовательно позвонили.

Поначалу я решил проигнорировать позднего гостя, но когда звонок повторился, спохватился. Вдруг это Сирил или появились новые сведения о Ларримере?!

Торопливо сбежав по лестнице, я распахнул дверь, за которой обнаружился расхристанный Пинкерсон.

Вид у него был потерянный и несчастный, а в руке инспектор сжимал бутылку коньяка.

— Мистер Кин? — спросил он тихо. — Можно войти?

— Конечно, — я отступил, впуская его, и не выдержал: — Что-то новое? Есть сведения о Ларримере?

— А? — он вскинул на меня воспаленные глаза, поморгал и сообщил устало: — Мисс Гейт утверждает, что тут она не причем.

Голос его на имени дрогнул, и я сообразил, почему он в таком состоянии. Беднягу так и не отпустило!

— Ясно, — только и сказал я, понимая, что расспросы об этом будут неуместны и невежливы.