18. Беркана

18. Беркана

Берёза — покрыта зелеными листьями;

Локи принес удачу в обмане.

(Англо-саксонская руническая поэма)

Я стоял на палубе, любуясь морем и предвкушая скорое возвращение домой.

Как ни крути, а за последние годы я все же сделался изрядным домоседом. И пусть от очередного путешествия остались приятные впечатления (не говоря уж о кактусах, которые ныне обретались в моей каюте), я все же ужасно соскучился и по Блумтауну, и по тетушке Мейбл, и даже по моему беспутному кузену...

— Мистер Кин? — почтительно осведомились рядом.

— Да? — оглянулся я.

— Вам сообщение, — услужливый стюард чуть поклонился и протянул серебряный поднос с белеющим на нем листком.

Неужели дома что-то случилось? Или в Кампочите опять беспорядки?

Я взял листок телеграммы и пробежал его глазами.

"Отпуск. Срочно. Месяц. Д. Ларример"

"Приплыли!" — мрачно подумал я...

Увы, в действительности до порта назначения оставалось еще плыть и плыть — пару дней при хорошей погоде.

Признаюсь, в первый момент я не поверил. Шутка, глупый розыгрыш, не более!

Мое ответное послание тоже было кратким: "Что случилось? Кин", хотя ужасно хотелось поставить несколько вопросительных и восклицательных знаков.

Вдобавок, как выяснилось, расчет на два дня пути оказался слишком оптимистичным. Погода испортилась, пароход изрядно болтало, а свинцово-серые тучи нависали, казалось, над самой водой. Чуть позже начался дождь и поднялся шквальный ветер, так что капитан попросил пассажиров покинуть открытые палубы, а также извинился за то, что обед оставит желать лучшего. По такой погоде не могло быть и речи о том, чтобы доставить на "Атлантик" свежие сливки и клубнику!

Оставалось только скучать в салоне или у себя в каюте да ждать новостей... Вскоре я получил ответ, он отличался крайней лаконичностью: "Знакомства объявлению. Д. Ларример"

Я прочел эту нелепицу и чуть не сел мимо стула. И что это должно означать?! Неужели Ларример на старости лет решил обзавестись собственным домом и детишками? Признаюсь, мысль эта казалась абсолютно бредовой — мой дворецкий, как и я, убежденный холостяк. Конечно, мало ли что в жизни бывает, но... что за спешка?

Нет, ерунда! Я с силой потер виски. Что за глупости приходят в голову! Ларример ведь не уволился, а всего лишь попросил отпуск на месяц! Едва ли он рассчитывал, что семейная жизнь окажется столь быстротечной. Тут крылось что-то иное, но что? Выяснить это с помощью телеграфа оказалось непросто...

"Когда? Срочность? Кин" — отстучал по моей указке телеграфист и почти тут же получил ответ. "Завтра. Важно. Д. Ларример" — гласил он, и я впервые пожалел, что давно бросил курить.

Кажется, мой дворецкий всерьез вознамерился немедленно умчаться в голубую даль! Но не мог же он оставить на произвол судьбы моих несчастных крошек?! Они останутся без присмотра — на два дня, а то и на все три, если шторм не уляжется! Мои бедняжки будут изнывать от голода и жажды, будут плакать от одиночества, а я ничего не могу с этим поделать!

Я встряхнул головой, изгоняя панические мысли.

"Кактусы?!" — возопил я при посредстве телеграфиста, который косился на меня с явным сочувствием. Должно быть, у меня был совсем дикий вид — от беспомощности хотелось ударить кулаком по переборке, и сдерживать чувства стоило немалых усилий.

"Мэри. Инструкции", — лаконично отозвался телеграф.

Судя по ответам Ларримера, настроен он был серьезно, и мне вряд ли удалось бы его отговорить.

Ах, как жаль, что с борта парохода нельзя просто позвонить на берег! Быть может, не ограниченный вынужденной телеграфной краткостью, я бы нашел нужные слова?

Мэри — девушка старательная, но у нее мало опыта ухода за кактусами! Что, если она станет слишком обильно их поливать? Или, скажем, позабудет вовремя закрыть окна? Я с ужасом представил своих красавцев, от неправильного ухода ставших дряблыми, морщинистыми или покрытых прозрачными пятнами...

В волнении я отправился в свою каюту. Сейчас мне как никогда был нужен совет, да и стаканчик горячительного не помешал бы...

Я распахнул дверь в свою каюту и остановился в удивлении. По комнате фланировал призрак, отчетливо различимый даже в хмуром дневном свете.

— Хоггарт, что вы тут делаете? — поинтересовался я, прикрыв дверь. Не хватало еще, чтобы меня услышали в коридоре!

— Прячусь, — буркнул он, отлетая в дальний угол. — Что, не видно?

— Хоггарт, — вздохнул я, ослабляя узел галстука. Мне как-то не хотелось вступать с ним в пререкания, хотя я мог бы сказать, что он действительно виден. — Это моя каюта. Я устал и хочу остаться один. Надеюсь, это понятно?

Конечно, прозвучало это не слишком вежливо, но иного обращения он не разумел, я давно это усвоил.

— А то что? — нагло спросил он, отлетая, впрочем, подальше.

Наплевав на призрака, я полез в тумбочку за коньяком, щедро плеснул в стакан и с удовольствием отпил.

— Ну ты, паря, хоть постеснялся бы! — возмутился Хоггарт, с завистью причмокнув. — Сам пьешь, а я должен любоваться?!

— Я вас не приглашал, — напомнил я и сделал еще глоток. У призрака дрогнул кадык, словно он сглотнул голодную слюну. — И вы, кажется, соскучились по Николь?

В самом начале обратного путешествия мне пришлось познакомить Хоггарта с Николь, как я окрестил отличный экземпляр Parodia nivosa, прихваченный мною из поездки в Кампочиту.

Белые колючки Николь оказали поистине волшебное действие на дурной характер призрака. Видимо, следует повторить дозу проверенного "лекарства".

— Не-е-ет! — провыл Хоггарт, отчего я едва не подавился коньяком. — Только не кактус! Только не это-о-о!

— Хм, — признаюсь, столь бурная реакция меня весьма удивила. — Хоггарт, что за концерт?

Разумеется, особой любви к моим питомцам вредный призрак не питал, однако и такой паники они до сих пор у него не вызывали.

Хоггарт насупился, скрестил руки на груди и отлетел в дальний угол.

— Ну же, не мнитесь, — поторопил я. Коньяк почти вернул мне утраченное душевное равновесие. По крайней мере, жизнь уже не казалась такой беспросветной, а будущее — нарисованным исключительно темными красками.

Призрак молчал, но из каюты не улетал.

Я вздохнул.

— Хоггарт, я же могу и у вашей супруги поинтересоваться... — прозрачно намекнул я.

— Не надо! — призрак взмыл к потолку, словно увлекаемый сильным порывом ветра.

— Хм, — снова повторил я, начиная смутно о чем-то догадываться. — Семейная размолвка? Прямо во время свадебного путешествия? Ну же, Хоггарт, рассказывайте. Или летите к жене и дайте мне отдохнуть.

— Ладно, — скандальный призрак поник и признался шепотом: — Да не, не ругались мы. Просто... того.

— Что — того? — поднял брови я и подбодрил себя еще глотком коньяку.

— Ну... Лиззи... Она женщина страстная...

Склочный и беспринципный призрак мялся и краснел (точнее, зеленел), как пансионерка.

— И что же? — подбодрил я. Обсуждать дам не совсем прилично, но в чисто мужском обществе допустимо.

— Вот она меня и... ну, того, привязала... и на кактусе! — выдавил сизо-зеленый от смущения Хоггарт.

В чем-то я его понимал — однажды мне тоже довелось... хм, свести с кактусом весьма близкое знакомство. Но Хоггарт был настолько забавен, что я, каюсь, расхохотался. Надо же, а с виду миссис Хоггарт — сама скромность! Впрочем, о ее бурном прошлом забывать не стоило.

— Ну чего ты ржешь, как конь! — обиделся призрак. — Лиззи у меня образованная. И читать горазда, и писать, и даже пансион почти закончила!

— Неужели подобному ее научили в пансионе? — не поверил я.

Если я не ошибаюсь, нравы во времена юности миссис Хоггарт были менее строгими, но не настолько же!

— Да не, — отмахнулся Хоггарт. — Она книжку в капитанской каюте нашла... Какого-то маркиза. Хотела, говорит, аристократическим манерам научиться. Только ты, парень, никому, понял?

— Клянусь! — торжественно пообещал я, подняв правую руку.

Действительно, кому я мог проболтаться о... хм, особенностях личной жизни призраков? Сама мысль, что они не чужды плотских радостей, была весьма неординарна. Или это следовало называть, скажем так, слиянием душ?

— Вот и ладно, — Хоггарт слегка оттаял и даже подлетел поближе. И попросил, понизив голос: — Ты, парень, это... Не выдавай меня, ладно?

— В каком смысле не выдавать?

— Ну... Я сказал Лиззи, что у меня морская болезнь, — потупился Хоггарт.

Я хмыкнул: вообразить, как от болтанки тошнит призрака (надо думать, эктоплазмой), мне никак не удавалось. (Даже призраков, предающихся разнузданным духовным утехам, представить было проще.) Впрочем, цвет лица у Хоггарта вполне соответствовал его заявлению — сизый с прозеленью, как у страдальца со стажем.

— Почему же ее не приключилось, когда вы в первый раз пересекали Атлантику? — поинтересовался я, пытаясь избавиться от ощущения нереальности происходящего.

— Так и кактуса не было! И шторма тоже, — резонно заметил Хоггарт. — Так что я пока тут побуду!

— Хоггарт, вы обнаглели, — я откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Мой мир как будто задался целью перевернуться вверх тормашками.

— Ну... — он помялся и выдавил: — Пожалуйста!

— Ладно, — махнул рукой я.

От коньяка клонило в сон. Надеюсь, мне не приснятся мои несчастные питомцы, брошенные на произвол судьбы жестокосердным Ларримером!

Но что я мог поделать?! Увы, крыльями я не обзавелся, да и с... хм, наследством шамана разобрался не до конца. Иначе мог бы хоть взглянуть на своих бедняжек...

Признаюсь, без верного Ларримера мое холостяцкое логово даже вообразить было сложно. Вот так всегда: стоило уехать всего-то на полгода, а дома все уже пошло наперекосяк!

Пожалуй, без совета мне действительно не обойтись...

Минут десять спустя я хмуро смотрел на перевернутую руну беркана. И что бы это значило? Препятствия, ожидание, неприятности с близкими...

Кто бы ни подразумевался под "близкими", будь то тетушка, Сирил или мои бедные питомцы, стало ясно, что бездействовать невозможно! И пусть пока я не мог ничего сделать непосредственно, это ведь не означает, что исчерпаны все возможности как-то повлиять на ситуацию!

Оставлять Мэри одну нельзя, тем паче что беркана означала также женщину, а перевернутая, соответственно, могла символизировать женщину в весьма затруднительном положении...

Я крутил в руке плашку с руной и задумчиво постукивал пальцами по подлокотнику кресла.

Насупившийся призрак, похожий на моль-переростка, висел в уголке, исподлобья наблюдая за моими манипуляциями.

"Хм, а это идея!" — подумал я и позвал:

— Хоггарт, можно вас?

— Чего тебе, паря? — хмуро спросил он, неохотно подлетая ближе.

За окном окончательно потемнело, хотя час был еще не слишком поздний, да и качало изрядно. Буря разгулялась не на шутку! Хороший хозяин собаку в такую погоду на улицу не выгонит, но то собака...

— Хоггарт, у меня есть для вас задание, — сообщил я, пытаясь сесть ровно, подумал и уточнил коварно: — Далеко отсюда. Мне нужно, чтобы вы слетали в Блумтаун, и поживее: дело не терпит отлагательств!

Призрак задумался, потом встрепенулся.

— А, ладно, согласен я! — и, оглянувшись пугливо, добавил вполголоса: — К этому и Лиззи не придерется!

— Вот и отлично, — я спрятал улыбку.

Вот уж не думал, что Хоггарт окажется таким подкаблучником! У его супруги, должно быть, незаурядный педагогический талант!

— А чего мне там делать? — вспомнил Хоггарт, уже зависший на низком старте.

— Найдите моего кузена Сирила, — велел я. — Передайте ему: пускай пока поживет у меня и присмотрит за домом.

Сирил видит призраков и даже знаком с Хоггартом, так что это не должно было вызвать затрудений.

— Понял! — кивнул призрак и растворился в воздухе, а я со вздохом принялся стягивать рубашку.

Разумеется, моего кузена нельзя считать образцом ответственности, однако выбора не было. Надеюсь, вдвоем с Мэри они сумеют продержаться до моего приезда...

Однако на второй день отсутствия Хоггарта я несколько забеспокоился... Вдобавок из-за отвратительной погоды заняться мне было решительно нечем: капитан Баренс, неиссякаемый источник морских баек, безвылазно торчал на мостике, оранжерея была заперта, бридж я терпеть не мог, а компании, чтобы расписать пульку, не нашлось. Пустопорожние ресторанные беседы о колониальной политике Англии и англо-бурской войне я тоже переносил с трудом, как и общество посторонних вообще. Особенно, если эти посторонние были богатыми снобами в летах, имеющими особо ценное мнение по любому вопросу, чего бы он ни касался, а таких на "Атлантике" было большинство. Меньшинство составляла молодежь, с которой у меня тем более не имелось ничего общего.

Мне оставалось лишь маяться от безделья в своей каюте, читая шесть номеров "Географического альманаха" кряду — проще говоря, все те, что я пропустил из-за путешествия в Мексику, — но надолго их хватить не могло, как ни старался я растянуть удовольствие...

Когда до слуха моего донеслись то ли шорох, то ли поскребыванье, я встрепенулся и поднял взгляд.

У косяка взволнованно колебалась (точь-в-точь кисейная занавесь на ветру!) призрачная фигура в старомодном платье, с которым несколько не сочеталась кружевная мантилья.

— Здравствуйте, миссис Хоггарт, — произнес я с некоторой неловкостью, вставая.

— Здравствуйте, мистер Кин, — вежливо откликнулась она. — Можно мне войти?

— Конечно! — я церемонно предложил ей стул и лишь потом спохватился, что призраку он точно ни к чему. Отчего-то я волновался. — Что вас привело ко мне?

— Простите, что побеспокоила, — она церемонно зависла в дюйме от сиденья и сложила руки на коленях. — Я не могу найти мистера Хоггарта!

— Боюсь, мэм, я отправил его, с поручением, — вздохнул я, усаживаясь напротив.

— А куда отправили? — она чуть подалась вперед. — Здесь, на корабле? Может, я слетаю за ним?

Значит, он даже не счел нужным предупредить жену? А мне теперь отдувайся!

— Домой, в Блумтаун, — пояснил я. — Простите, миссис Хоггарт, я как-то не подумал, что прерываю ваше свадебное путешествие...

— Не извиняйтесь, сударь! — отмахнулась она и, опустив глаза, принялась теребить ленту на чепце. — Если бы не вы, никакой свадьбы бы вовсе не состоялось!

Я кивнул, признавая ее правоту.

О том, что Хоггарт уже должен был вернуться, я благоразумно умолчал, не желая нервировать его и без того встревоженную супругу. Последовать за ним она все равно не могла — по какой-то причине пересекать текучую воду, в отличие от мужа, она не умела, а на корабль ее провел сам Хоггарт. На это он и рассчитывал, удирая куда подальше: вслед бы Лиззи точно не кинулась!

Однако Хоггарт так и не появился до самого прибытия в порт, и уже я начал всерьез волноваться!..

Взволнованная миссис Хоггарт следом за мной проследовала по трапу.

"Как же хорошо, что никто здесь не видит призраков!" — подумал я и тут же поймал ошарашенный взгляд носильщика. Парнишка мотнул головой, протер глаза грязными кулаками... Миссис Хоггарт, к счастью, была особой сообразительной и мгновенно растаяла, словно туман под жгучим солнцем.