Нет, маги меныровы, я не собираюсь так жить! Буду жаловаться... Но будет ли толк? Ведь сидевший тут двадцать девять лет назад оборотень был магом... Я — сын мага, будущий преемник его профессии. Невелика разница. Значит, меня все равно не послушают и оставят гнить тут.
Что же делать? Как же быть? Друзья с братом остались в лагере... И, собственно, прошло уже несколько дней. Что с ними? Убиты ли или живы? Спаслись или нет? И кто им может помочь? Кто, как не я?!
Попросить отца послать отряд магов в лагерь нелюдей? Неплохая идея, члены Гильдии не оставят там живых. Хотя ведь они могут нечаянно задеть моих друзей...
Нет, маги из Гильдии не смогут себе позволить такой промашки.
Но как добраться до лагеря? Нужно найти моих спутников, благодаря которым я, нет, мое тело добралось сюда.
Поневоле вспомнилось, что говорил Текес перед тем, как я потерял сознание. Он искал моих спутников... Или одного из них? Кого же? Нет, лучше все-таки про это не думать. Мне могло показаться... И чем же они особенные? Лесоруб? Нет, вряд ли. Особенный человеnbsp;к не стал бы лесорубом. Оборотень? Вот это, похоже, верно. Оборотень все же не обычный человек. Тогда все становится на свои места: паладин искал Ктори. Логично.
Мне нужен один из моих спутников. Лучше уж Жог, он хотя бы человек.
Но где он? Хм... Вспомнил... лесоруб убегал, когда паладин изобличил Ктори в оборотнизме. И может быть уже далеко...
Вдруг знакомый голос пронзил тишину:
— Редви, ты там? Ты спишь?
Невероятно, но этот голос знакомый! Немножко в нос, а еще какие-то невинно-детские нотки. Мои ноги вскочили сами по себе.
— Я проснулся! Что тут творится, где собака паладин и куда меня занесло, меныр побери? — Ответил я, бросившись к окну и несказанно обрадовавшись лесорубу. Уж лучше иметь за окном комнаты, откуда невозможно выбраться, хоть какого-то знакомого.
— Ты в изоляторе по распоряжению Текеса... Он рассказал мне, кто такая Ктори на самом деле! Ничего себе, представь, я с оборотнем плелся до самого города! Интересно, почему она меня не загрызла? Надо было сдать ее или всадить кол в спину. Наверно, после того, как она сожрала моих друзей, она была сытая, — Жог от бессильной досады ударил кулаком по прочной стене здания. Жаль, но как бы я этого не хотел, стена даже не пошевелилась.
Я попытался расширить окно, но ничего не получилось. Силы не вернулись, а выбираться надо было немедленно. Да и не факт, что даже оборотнем я смог бы это сделать. Камни даже не начали крошиться.
— Ничего не сможешь, как ни старайся!
— Жог, мне нужна твоя срочная помощь! Где находился... Откуда вы шли... ну... Где находится ваш домик в лесу?
— Там, — лесоруб уверенно показал длинным пальцем на восток.
— Долго идти?
— Или же там, — Жог показал на юг.
— Ты точно можешь сказать?
— Или там, или там, или на северо-юге, — с серьезным видом заявил Жог.
— Заканчивай меня путать! Нужно спасать моих друзей, они должны быть там неподалеку! Между жизнью и смертью! — Потеряв терпение, и так слишком слабое в силу последних событий, закричал я.
Похоже, совесть Жога заставила его скрепя сердце признаться в своем топографическом кретинизме. Он вздохнул, почесал пятерней за ухом, его шатнуло.
— Я не знаю, где наш домик, если честно, я там был второй раз, нас водил Диц. Мы добрались сюда с Ктори только чудом, если честно признаться. А в географии я никогда не был силен, я даже не помню, где на карте параллели, а где медианы. Честно.
— Меныр..! И что теперь?! А ты хотя бы помнишь, через какие ворота заходили?
— Вроде бы они были деревянные... Больше ничего не помню.
— А солнце? Оно светило в спину?
— Когда мы пришли, солнца не было, — все больше и больше огорчаясь, хлюпнул непутевый лесоруб.
— Как же так?! И где теперь их искать?
— Не знаю...
Остальные лесорубы мертвы. Они бы отвели меня к домику. А другие люди не могут знать. Домиков таких в лесах вокруг Веоры десятки. Даже если бегом их проверять, на это уйдет полмесяца или даже больше.
— Жог, а где сейчас Ктори? — Задыхаясь от негодования, нетерпения и невезения, крикнул я.
— Сейчас Глава Гильдии собирается ее казнить. А ты не собираешься мне рассказать, за что паладин Текес тебя...
— ГДЕ ОНА? НА ЕГЕРЬСКОЙ ПЛОЩАДИ?
-Вроде бы да...
— Помоги мне выбраться!!! — Продолжая задыхаться, закричал я. В глазах все поплыло, словно я проглотил десяток фруктов с большим содержанием серебра. Сейчас оборотень — это единственный человек, который может знать, где находятся мои друзья! Как ни парадоксально звучит.
Лесоруб прищурился с ничего хорошего не предвещающим выражением лица:
— А ты мне сначала расскажи, почему в рассказе господина Текеса были в одном предложении слова "Редви" и "оборотень".
А он все-таки умней, чем кажется. Скорей всего, или нажалуется магам, или будет меня шантажировать. Или же... Вдруг все-таки идиот?
— Ну ведь Ктори со мной прибежала к домику! А она — оборотень! — Брякнул я.
Если Текес рассказал ему все прямым текстом, как он это, наверно, и сделал, то ошибиться в выводах сложно...
— Ага, понятно. Хорошо, я постараюсь тебя вытащить!
Если только ты не Жог.
— Но охрана Гильдии вряд ли тебя пропустит... — начал я.
Охранник в Гильдии, сухонький маг, честно выполняет свои обязанности и не пускает в здание никого постороннего.
— Я сейчас, подожди немного! — И долговязая фигура скрылась в темноте, направляясь ко входу в Гильдию Магов.
Только бы он успел! Его должны впустить в здание как моего товарища... Нет, ведь я теперь не пациент, а пленник... Если он еще считается "моим товарищем", наверно, его тоже могут задержать... Хотя тогда я буду по крайней мере не один. Буду сидеть в одной клетке с человеком, который медианы от меридианов отличить не может. Во время луны буду пытаться его убить... А вдруг у него все получится?
Если Жог доберется сюда, я смогу отыскать друзей и постараться их спасти!
Но предстояло еще выбраться отсюда. К счастью, томившийся тут до меня Лейр должен был расшатать одну из досок. Я отыскал эту строчку и попробовал двигать доску. Точно, она поддавалась, но цепи мешали.
Я взялся за одну и попробовал оттянуть. Через несколько мгновений цепь, словно облитая кислотой, начала словно нагреваться и щипать мне руку. Я отдернул ее и рефлекторно вытер о штаны, которые на меня нацепили перед заточением. Какой противный металл! Кислота чуть ли не во рту чувствуется.
— Точно, серебряная, — произнес я. — хм, вдруг она вся из серебра?
Догадка подтвердилась. Старая цепь возносилась к тем временам, когда их еще не серебрили, а отливали из этого мягкого металла. Это было очень давно. Ведь уже много лет назад поняли, что посеребренная цепь крепче той, которая отлита целиком из серебра. Может, она не предназначалась для силовых целей и была лишь как красивая вещичка, не знаю, но этот металл легко погнуть, особенно если ты оборотень, пусть даже и начинающий.
Я взялся за доску и рванул ее изо всех сил вверх раз, второй, третий. И таки появилась брешь, способная пропустить меня наружу. Наверное, мой предшественник был или слабее, или крупнее, раз не смог так выбраться.
Я начал протискиваться наружу, медленно, помаленьку.
Лесоруб, словно понимая, что длительное ожидание убьет или меня, или брата с друзьями (косвенно — Ктори), не заставил себя ждать.
С тихим щелчком толстенная металлическая дверь открылась. За ней стоял улыбающийся Жог и жестом приглашал меня выйти.
— Спасибо, дружище! Как ты смог?..
— Ключ достал.
— Ура! Громадное спасибо... Но как..?
— А теперь ты мне скажешь, за что тебя сюда засунули. Иначе не отпущу!
— Но как ты достал...
— Сначала расскажи, за что тебя сюда засунули.
Он же не отвяжется. Конечно, может неплохо помочь, но если расскажу правду, мне несдобровать. Оборотней лесоруб ненавидит, не менее. Соврать или сказать правду? Нет, зачем аристократу врать. Я вообще никогда не врал и не собираюсь. Надеюсь, он поймет. Мне сейчас не помешает друг.
Я отнял у него ключ и запихнул в щель между каменными блоками, такую глубокую, что туда вошли пальцы на всю длину.
— На самом деле я оборотень. Понимаешь, это долгая история, но моей вины нет...
— Ха-ха, что, правда? — Жог вдруг помрачнел. — Если правда, тогда, значит, Ктори... Тебя посадили сюда... многое сходится! Это правда, Редви?
— Ты меня не осуждаешь?
У меня сейчас от ожиданий нервы сдадут! А эта швабра тянет время!
— Так это правда или нет? — Напористо спросил лесоруб, наклонившись ко мне и заслонив свет стенного факела. На его лице было все больше оттенков злости, но они появлялись вяло, как будто он...
Он еще не поверил в мои слова?
Но когда окончательно убедится в их правдивости, то нападет, это точно. Смотрит на меня как на ядовитую змею.
— Ха-ха-ха! — Больше не думая о чем-то настолько ничтожном, как ложь и правда, захихикал я. — С чего ты взял, что я оборотень? Я просто проверял тебя на... на...
На что же я его мог проверить? Что за идиотская заминка! Любой увидит в этом вранье!
Конечно, кроме Жога! Он еще не успел переварить предыдущие слова, и до недосказанности умственно не добрался.
— Я тебя проверял на ненависть к оборотням! — Нашелся я. — Теперь все хорошо. Э-э-э...
С ним бежать спасать Ктори неудобно, но что сделать? Было бы больше времени на раздумья, а так нужно действовать быстро или стремительно. Опоздаешь — переиграть момент не получится, а я уже давно опаздываю, уповая лишь на чудо.
Некстати быстро переварив информацию, Жог теперь похлопывал меня по спине и подгонял, не давая хотя бы минутку подумать:
— Побежали, давай! Оборотня будут жечь уже черед полчаса!
— Нигде же нет часов, откуда ты узнал? — Удивился я.
— Мне это сказал какой-то господин минут двадцать назад.
Этот парень что, перекрашенный интанит?! Я знал нескольких в свое время, но даже они были умней!
Мы спустились со второго этажа, где сделали изолятор, и выбежали на ветреную улицу. Сразу же сказалось отсутствие плотной одежды, на мне же были только рубашка и штаны. Утром в такую осеннюю пору еще можно недалеко пробежаться, но к вечеру холодает, и холодает (я поежился) заметно.
— Спасибо, Жог, — лесоруб увидел неудобство и протянул мне свою тяжелую и плотную куртку. Тот поправил оставшийся на нем дублет — пусть не очень прилично подчеркивающий отсутствие верхней одежды, зато вполне теплый.
— Не за что. А где эта твоя Егерьская площадь?
И тут мой мозг прожгла хитрая идея:
— Там! — я показал влево, в сторону городских трущоб. — Ты беги туда, а мне надо кое-что забрать из дома.
— Я лучше тебя подожду, — благородно кивнул Жог.
— Нет-нет! Лучше иди сейчас, я тебя только задержу... Займешь место в толпе!
— Отличная идея! Туда, говоришь?
— Да, иди не поворачивая, — ухмыльнулся я и поспешил к площади.
Один седой и скрюченный житель Веоры шагал по привычной мостовой вместе со своим закадычным другом, худым и тоже скрюченным. В последнее время жизнь была такой тихой и скучной, что вообще, казалось, больше не сможет удивить — но ей это удалось! Весть о сожжении огласили лишь полчаса назад, на закате, но новость успела за это время разнестись по всему городу. От центра до границы человек будет идти около часа, это и странно. Нельзя сказать, что город был взбудоражен до корней волос, но он определенно был взволнован от катакомб до самого шпиля Гильдии Магов.
— Уже так давно не было приличных казней! Особенно с красивыми девками, — причмокнул седой. — Не видал такого с тех пор, как был грузчиком в Рольвенском порту!
— О, там еще что-то устроят? — Оживился худой. — Это что-то новенькое! Молодец Градоначальник Менерон, радует! Я уже думал, скоро заржавею!
Усмехаясь своим мыслям, он протянул руки вперед и несколько раз сделал движения растопыренными пальцами, как будто щупал что-нибудь мягкое или вязкое.
Его спутник помотал головой и сморщил нос:
— Да нет. Девку будут сжигать. Молодая, говорят. Полуоборотень-полухромт-полувампир.
Худой сразу помрачнел и остановился, но лишь через несколько десятков шагов седой сумел обнаружить это серьезное нарушение численности его более чем маленькой компании. Он остановился и выжидающе глянул на разочаровавшегося в жизни и всех градоначальниках мира друга, мол, чего стал, пойдем все равно! Все понимая, худой упирался недолго. Бросившись догонять седого, он уже кричал заинтересовавший его вопрос:
— А если она наполовину оборотень и хромт, какая половина у нее вампирья? И как думаешь, вдруг она вырвется и всех убьет?
Первый вопрос смог поставить отвечающего в тупик. Он изо всех сил направлял свои широкие брови вниз, хотя это не помогало думать эффективнее.
— Не знаю. Может, у нее крылья выросли или хвост. Я просто на улице услышал.
— Побаиваюсь я как-то все равно.
— Не дрейфь! Вырвется — убежим, а убьют первые ряды. Не подумал? Ха-ха! Идем-идем, погодка отличная! — Седой посмотрел на задрапированное тучами, но не предвещающее дождя небо.
Как бы то ни было, кого-то точно сегодня сожгут. На площадь сходился почти весь город, и не окажись там бедной жертвы, приговоренной всполыхнуть во имя веселья народа, возмущенные толпы вытрясли бы из Менерона обещание сжечь первого встречного преступника, даже если он украл не больше вирна или просто толкнул знатного господина.
На Егерьской площади собралось немало народу. Они пришли посмотреть на то, как сожгут злоумышленника. Красивую девушку лет двадцати привязали прочной цепью к большому посеребренному, как и цепь, столбу. Пятеро магов уже были готовы испепелить оборотня.
Как их много на одного нелюдя! Это для красоты и масштабности, чтобы у зрителей волосы стали дыбом и восхищенные их лица обдало жаром от стольких источников пламени. У каждого из магов в правой руке был резной ритуальный факел, горящий огнем определенного цвета: коричневый, фиолетовый, серебристый, черный и серый. Герб Веоры изображает серую сплошную стену, символизирующую непоколебимость, на фоне фиолетового неба. Фиолетовый появился тогда, когда в городе возникла Гильдия Магов, это их самый частый оттенок. На фоне то тут, то там встречаются серебряные звезды — в некоем смысле символ и спокойствия, и магического вмешательства. И среди них по небу течет коричневая река — знаменитое "Веорское стекло", по совместительству символизирующее мощь реки Ваок.
Седой с худым, споря о том, какой именно разнокровной болезнью заражена девчонка, дошли до галдящей в ожидании толпы, что заполнила три четверти крупнейшей площади Веоры, выбрали среди людей углубление побольше и втиснулись туда.
На каждом из магов была парадная традиционная фиолетовая мантия из глазета с черными и рыжими вставками — обычная при сожжении. Их головы утопали в огромных воротниках соответствующих цветов. Исполнители ритуала должны были по знаку уполномоченного швырнуть факелами в приговоренного к смерти и немножко помочь огню с распространением по воздуху. Получался летящий герб родного города, если делали правильно, и этот красивый огонь справедливости нес смерть привязанному к столбу и обреченному на мучительные страдания бедолаге.
