Саша почти всегда находился рядом с Кейт, помогая девушке. В остальное время, в основном уже ночью, он занимался отчётом.
Андрей после отъезда Фрэнка был предоставлен сам себе. Генерал Ромин с его свитой больше не появлялись, что не предвещало ничего хорошего. О странной встрече он не сказал даже Александру. Соколов и Булдаков могли хоть сейчас отправляться в Москву, чтобы встретиться и переговорить с Евгением Николаевичем, так как обследования не показали никаких отклонений и посторонних микроорганизмов, чего справедливо опасались все. Самолёт отлетал сегодня вечером, через три часа. Андрею было жизненно необходимо переговорить с Сашей и раскрыть некоторые факты своей биографии и подозрения насчёт поступка Ромина. Неизвестно, как друг отреагирует, тем более в свете пропажи важных доказательств их пребывания в Империи, ведь Булдаков оказался в группе Соколова отнюдь не случайно, и подозрения имели под собой реальную почву, а не пустые догадки.
Кэтрин должна была улететь этой ночью на родину, куда её звало сердце. Ведь девушка не видела родных больше года. Андрей ещё вчера съездил в аэропорт и купил всем билеты. Завтра здесь останутся только Жан и Дина. Если насчёт Жана всё было более-менее ясно: четыре дня на восстановление, ещё два — для наблюдения, и его выпишут, то с девочкой были серьёзные проблемы. Впрочем, Булдаков взялся решить их лично. Удостоверение личности и прочие бюрократических бумажки не выдавались кому попало, но всё же он мог их достать, как и документы на удочерение. Проблема с медицинским имплантатом должна решиться сегодня, когда его и Александра уже не будет, главное, чтобы Дина приготовилась психологически к этой несложной операции. До сих пор она лишь несколько раз выходила из палаты, но уже вела себя увереннее.
Жан отказывался от карьеры в пользу девочки, однако это не означало, что он выходит из игры. День назад он, Александр, Андрей и Фрэнк говорили на эту тему и решили, что в случае провала Шэрэн сможет продолжить их дело, но это был уже крайний вариант. Биккилс не стал резко отказываться, но и не согласился помочь, напомнив, что у него семья и двое детей. Рисковать близкими он не мог, однако чувство долга не давало ему твёрдо сказать "нет", и они сошлись на том же варианте, что и с Жаном.
Все доказательства пребывания их в мире тени Земли бесследно пропали: и голографический проектор и свиток. Оставались только генетические образцы с рук Кэтрин. Их Булдаков, взял с собой, но решил пока приберечь: могли возникнуть ненужные вопросы. Вообще о пребывании в Тени следовало молчать до поры до времени по многим причинам, в том числе и потому, что, когда выяснится, откуда Дина, её уже никогда не оставят в покое...
Андрей вышел на улицу и с наслаждением посмотрел на небо. За три дня память почти стёрла привычку видеть фиолетовое солнце, и теперь он снова привыкал к нормальному свету и гравитации.
— Я тебе позвоню, — услышал Булдаков голос Александра, но обращался друг отнюдь не к нему.
— Конечно, если сможешь достать номер телефона, — ответила Кейт.
— Конечно, смогу.
— Не сомневаюсь, — посмеялась она, а затем нависла тишина. Андрей чувствовал, что их взгляды направлены на него. — Эн, — как удар грома прозвучал голос Кэтрин. Булдаков медленно повернулся, словно оглушённый. Противоречивые чувства терзали душу. Он не желал уезжать, он хотел быть рядом с ней! Много времени Андрей проводил в мысленных диалогах с Кэтрин, ловя себя на мысли, что ведёт себя глупо, как мальчишка. — Я попрощаться хотела, — произнесла она и подошла поближе. Андрей молчал, мысли спутались окончательно, впервые за годы он не мог найти подходящих слов, все они казались лишёнными смысла, пустыми, как вакуум. — Очень не хочется прощаться с вами.
— Такси приехало, — донёсся голос Александра.
— До свидания, Эн. Удачи вам.
— До свидания, Кэтти, — прошептал он, чтобы друг не слышал его и, бросив последний взгляд на улыбающуюся девушку, направился к автомобилю...
До аэропорта, расположенного за чертой города, такси доставило их за сорок минут. До вылета оставалось два часа. Их ранний приезд не был случайностью — Андрей рассчитывал, что этого времени им хватит. Возможно, кафетерий аэропорта — единственное место, где они смогут поговорить без спешки, тем более что обычно зал не был наполнен людьми, так как сюда пускали только с билетами. В случае непредвиденных обстоятельств он мог контролировать ситуацию.
Стеклянные двери расступились. Булдаков не ошибся: зал оказался полон на треть.
— Сань, закажешь что-нибудь на двоих.
— Что?
— На твой вкус, а я пока место займу, а то вдруг не хватит.
Александр удивлённо пожал плечами, словно в почти пустом зале они могли не найти столика, и направился к барной стойке. Андрей выбрал дальний угол — самое безлюдное место. Он чувствовал себя если не подавлено, то некомфортно. Слишком долгое время скрывал, слишком много молчал, и, если есть месть судьбы за молчание, то она должна коснуться его сейчас. Так он решил.
Булдаков поднял глаза: Саша уже направился к нему, держа в руках поднос. В глазах друга застыл вопрос: вероятно, он уже заметил странности в поведении, но не спешил спрашивать, полагая, что скажут всё, когда придёт время. Впрочем, Андрей и не собирался тянуть.
Саша принёс две чашки кофе и четыре бутерброда.
— Негусто, — улыбнулся Булдаков.
— Я не голоден, — садясь, ответил друг, — а про себя ты ничего не сказал, поэтому не обессудь...
— Знаешь, Саш, мне нужно поговорить с тобой.
— Это связано с нашим заданием?
— Да, самым тесным образом, — быстро проговорил он и посмотрел на друга. Встретив напряжённый взгляд, Андрей начал. — Я решил, что тебе нужно знать это до того, как ты положишь свой отчёт на стол генералу Ромину. Понимаешь, мы не будем заниматься нападением на ПИЦ.
— Как?! — Александр с ужасом в глазах смотрел на друга. — Но... но я ведь позавчера говорил с ним, я звонил ему, и он ничего такого не сказал.
— Он сказал это мне.
— Когда?
— Я проснулся немного раньше вас. Ромин мне тогда и сказал, что мы не будем заниматься расследованием нападения. Да, наши материалы учтут, примут к сведению, как всегда в подобных случаях...
— Из-за того, что мы слишком долго отсутствовали? — заглядывая в чашку кофе, словно выискивая там муху, спросил Саша.
— Не только, я думаю, это лишь официальное оправдание. Здесь есть ещё одна загвоздка.
— Ещё одна причина?
— Да. Кроме самого генерала там была ещё одна дама, — ответил Андрей.
— Дама? Пиковая?
— Да, именно так мне и показалось.
— И что она сказала?
— Ничего, ты же знаешь, у меня особенная печёнка. Так вот, я чувствую, что она сидела там очень даже неспроста, словно следила за мной и за Роминым, — ответил Андрей. Глаза друга превратились в щёлочки, и он спросил:
— Ты её раньше видел?
— Никогда.
— Думаешь, она из Секретного Отдела?
— Не знаю, возможно, — кивнул Андрей.
— Но зачем же нас отстранять? Как им это может быть выгодно?
— Кому-то наверху очень выгодна каша в этом деле. Сомневаюсь, что твой отчёт дойдёт в полном составе до вышестоящих начальников.
— Андрей, — Саша пристально посмотрел на него, словно желая просветить рентгеном и узнать мысли. — Говори всё как есть, не ходи вокруг да около, — друг порвал бутерброд и резким движением руки закинул его в рот.
— Я не случайно оказался в твоей группе.
— Не понимаю, — Саша глотнул кофе и сморщился, словно выпил чистый лимонный сок.
— Мы с тобой, Саша, влипли в очень грязную историю, очень грязную. Знаешь, за день то нашей встречи у меня состоялся разговор с одним человеком, Евгением Николаевичем Роминым. Был там ещё один, мне его не представили, как и ту девицу. Думаю, эти двое связаны очень крепко, причём прямо. Этот человек молчал, как и она. Они словно наблюдали и за генералом, и за мной.
— И что они тебе сказали? Что-то важное?
— Не чтобы важное... мне дали задание.
— Задание на один день? — усмехнулся друг.
— Нет, вот оно уже растянулось более чем на месяц.
Саша остановил на Андрее напряжённый взгляд, предчувствуя неладное, а затем резко спросил:
— То есть?
— Это задание связано с тобой, Саша.
— Что за задание? — взгляд был колючим и холодным, словно лёд антарктической пустыни.
— Мне было приказано следить за тобой.
— За мной?!! — воскликнул Александр, но тут же остановил себя и стал говорить тише, хотя возмущению не было предела: — И ты согласился? Почему?..
— У меня не было выбора, Саша, не было. Давай я тебе расскажу всё по порядку, и ты, надеюсь, меня поймёшь...
...Кабинет генерала Ромина был немного больше, чем предполагал Андрей: слева окно, из которого открывался изысканный вид на сад штаб-квартиры "Безопасности", справа — стена со встроенным шкафом. Сам Евгений Николаевич сидел за рабочим столом, однако здесь находился ещё один человек, который сидел на стуле рядом с генералом. Незнакомцу было лет сорок, короткие седые волосы ёжиком покрывали голову. Во взгляде чувствовалась стальная уверенность в своих силах. Этот человек был здесь хозяином кабинета, а не генерал — это Булдаков почувствовал сразу, как только взгляды встретились. Ещё большую важность придавал солидный рост незнакомца.
— Проходи, — произнёс Евгений Николаевич. — Садись.
— Какое-то срочное дело?
— Да, — ответил генерал и представил человека: — Это Руслан, к сожалению, я не имею права говорить больше, — и, немного помолчав, начал: — "Безопасность" и в частности наш отдел очень ценит вас, Андрей Сергеевич. Вы только что вернулись?
— Да, я прилетел сегодня утром, отчёт должен быть уже у вас. Что-то не так, Евгений Николаевич?
— Нет, всё нормально, — отмахнулся Ромин. — Мы изучили материалы, претензий нет. Мы передадим их в Отдел Внешней Разведки, их это очень заинтересует, — генерал сделал маленькую паузу. Было видно, что он немного не в себе. Андрей чувствовал, что его сильно тяготило присутствие Руслана. — Вы знаете этого человека? — спросил он, поворачивая экран монитора, и там был... Саша! Старый друг по службе, вот только после драматического происшествия в Африке не виделись.
— Да! Конечно, знаю, — как только произнёс эти слова, он осознал, что следующее задание будет самым непосредственным образом связано с его другом.
— Мы решили, что старая дружба поможет работе.
— Это просто замечательно. Давно уже пора бы, — Андрей притворно улыбнулся, чувствуя, что здесь кроется подвох. — Я не видел его почти два года.
— Это дело первостепенной важности, поэтому мы решили, что вы сможете дополнить друг друга... Я сейчас введу вас курс дела. Пройдёмте.
Ромин встал и направился к боковой двери, за ним последовал Булдаков и Руслан. За дверью расположился обыкновенный видеозал для проведения брифингов. Несколько рядов стульев стояло напротив большого голографического проектора.
Андрею не нравился характер беседы. Недоговорки Евгения Николаевича рождали смутные догадки самого отвратительного тона. Они сели, генерал коротко рассказал о гипердвигателе и об информации, согласно которой возможно нападение на ПИЦ. Эта история заняла у него около двадцати минут, всё это время незнакомец молчал, а Андрей думал.
— ..Мы собираем группу. Возглавит его Александр Валентинович Соколов, ваш старый друг.
— Но это не вся ваша работа, — наконец заговорил Руслан. Голос был тяжёлым. Не зря Ромин так сторонится этого человека.
— То есть? — Булдаков перевёл взгляд на него.
— Вы будете выполнять работу, которую поручит вам Соколов, но не только. Вы понимаете, что дело слишком важное, и мы не можем оставить его без двойного контроля. В деле, возможно, присутствует третья сила, которая не связана с нашими соперниками. Вам будет поручено давать ежедневный отчёт о действиях, как Александра Соколова, так и его подчинённых.
— Вы мне предлагаете шпионить за моим другом?! — удивился Андрей.
— Можете назвать это как хотите, но суть дела от этого не меняется.
— М-да уж, — Булдаков фыркнул. — И вы думаете, я возьмусь за это дело?
— Да, — неожиданно ответил Руслан. Голос его был суров и не допускал несогласия.
Андрей сжал кулаки. Его возмущала и сама ситуация и тот подход, который выбрал генерал и этот таинственный высокий человек, но он всё же держал себя в руках, жизнь научила его не показывать эмоций.
— Если вы ему не доверяете, то зачем вы ставите его во главе группы?
— Доверие слишком большая роскошь. Нельзя доверять никому, разве не так?
Андрей оставил вопрос без ответа, у него имелось своё мнение об этом.
"Если я откажусь, то они, несомненно, приставят другого, и они знают, что я так буду думать. Выбор между двумя нет".
Булдаков оказался в неловкой ситуации: он не мог ни отказаться, ни принять. Впрочем, размышлений это не требовало. Он не мог отказать не только из-за аморальности предлагаемого поступка, а ещё и потому, что просто не имел на это права, после того, что узнал.
"Если я соглашусь, то, по меньшей мере, смогу контролировать ход событий, однако поступок всё же не самый благородный".
— Неужели вы собираетесь отказаться от этого дела?
— Нет, — ответил Андрей, но дух противился такому ответу, — но это же доносительство.
— Контроль, — поправил его седоволосый человек, однако сути этого не меняло, Булдаков сделал сложный выбор, время рассудит...
— ...Да, Саш, мне пришлось его сделать.
Друг молчал, пристально глядя в стол, хотя казалось, взгляд был направлен в бесконечность. Молчание давило на нервы тяжелее грузовика метала.
— Но почему ты не сказал мне? — наконец спросил Александр.
— Как я мог тебе сказать... но ты должен понять меня. Тогда я пытался разобраться в ситуации, а потом было не до этого.
— Но почему сейчас говоришь?
— Я во многом разобрался... Время сейчас такое настаёт, что я не хочу, чтобы между нами были недоговорённости.
— Если всё прошло гладко, то ты бы так и не сказал бы?
— История не терпит сослагательного наклонения, — ответил Андрей. — Всё случилось, как должно было.
— Но, по крайней мере, честный ответ, — выдохнул Саша, и немного помолчав, добавил: — Да, я понимаю тебя. Ты не мог поступить по-другому. Как бы я сам поступил, не знаю, но спасибо за честность.
Булдаков улыбнулся. Что бы ни говорили курсанты из военной академии, но он не был чёрствым человеком и дорожил дружбой, как своей жизнью.
— Теперь мне придётся переделывать доклад... — проворчал Саша.
— Доклад можно переделать быстро. Нового ты не добавишь, а вот убрать кое-что нужно. Меня использовали, зная, что я не посмею отказаться. Такое впечатление, что они уже заранее знали ход моих мыслей, и я лишь сделал шаг, который они просчитали.
— Где-то я уже это слышал, — медленно проговорил Александр и почесал за ухом.
— Да, правда, но вряд ли здесь замешан Фэви.
