Иди на Свет

Заметив, что я притихла, Альрайен протянул мне руку и сказал:

— Поднимайся.

Мне показалось? Что он сделал?! На всякий случай поднялась сама, без помощи аллира. Да и не походил он на джентльмена, откуда столько галантности по отношению к той, у которой нет прав?

— Мы убедились в том, что вы хотите сбежать ещё в тот момент, когда вы открыли дверь и покинули отведённую вам территорию, — пояснил Альрайен. Он больше не улыбался и выглядел теперь как раньше. В его жестком голосе ясно чувствовалось, что наша сегодняшняя выходка должна стать единственным исключением, ещё раз подобного он не потерпит. — Ветер повсюду, с помощью ветра мы узнаем о каждом вашем шаге. От него не спрятаться. На отведённой вам территории мы давали вам некоторую свободу, не отслеживали каждый шаг, каждое слово. А стоило бы.

— То есть вы можете даже наши разговоры слышать? — задала Лана вопрос, который мучил и меня. Просто я ещё в себя окончательно не пришла от воспоминаний о странной улыбке, которой одарил меня Альрайен. Она вызывала, по меньшей мере, смятение...

— Даже разговоры. На очень большом расстоянии, не говоря уже о том, что происходит в замке. Мы могли сразу остановить вас, но решили понаблюдать, что вы предпримите дальше. Сегодня вы работали неплохо, но не как команда. Каждый из вас действовал за себя. Например, когда сеть порвалась. Алиса надеялась только на себя, Амилана даже не попыталась ей помочь, несмотря на то, что находилась в более выгодном положении, а Гарвэль мог без проблем вас подстраховать. Вы не были командой, а должны быть, для того чтобы победить в игре. Учитесь доверять друг другу. — Немного помолчав, Альрайен добавил: — Что ж, нам было весело, а вы, надеюсь, усвоили урок. Мы не позволили вам упасть только из-за того, что создавать другую команду уже поздно. Но я не советую вам повторять сегодняшний подвиг.

Неожиданно мне стало всё равно. Нам действительно не сбежать. Ветер вездесущ, от него нет спасения. Нам придётся участвовать в играх. Нам придётся сделать всё, что аллиры пожелают. А если изменить ничего не можешь, остаётся смириться. Как во время падения, забыв о том, что аллиры не позволят нам погибнуть, я верила в близкую смерть и раскинула руки словно крылья, наслаждаясь упоительным мигом, так и теперь остаётся падать, куда бросают, создавая для себя видимость полёта. Я усмехнулась. Поиграть решили за наш счёт? Ну что ж, поиграем.

Альрайен пристально смотрел на меня, будто пытаясь понять, не задумала ли я что-то. Я лишь приподняла бровь, продолжая криво улыбаться. Наконец аллир тоже усмехнулся и сказал:

— А в замок вы будете возвращаться своим ходом. По этой лестнице. Можете начинать, вам же лучше не опаздывать на утреннюю тренировку.

Не дожидаясь нашего ответа, все четыре аллира демонстративно взмыли в небо на плотных потоках ветра и скрылись из виду. Аллиры ещё раз поставили нас на место. Они показывали нам свою уверенность в том, что мы не сможем убежать. Да, сейчас мы стоим на земле, окутанной темнотой, и можем броситься в любую сторону. Там, где-то впереди, есть лес, в котором можно укрыться. Нет, нельзя. И аллиры отчётливо дали нам это понять. Даже сейчас, стоя на земле, мы никуда не денемся. Ветер не позволит, ветер повсюду. Значит, нам остаётся лишь безропотно возвращаться в замок.

— Они с ума сошли? — поинтересовалась Лана, пока мы устало, а потому очень медленно поднимались по лестнице вверх. — Это ж на какую высоту нам нужно забраться?

Не знаю, как в этом мире, а у нас на Земле до облаков подниматься не меньше двух километров, это при хорошем раскладе. Если ещё добавить то, что лестница винтовая, а значит, наш путь ещё удлиняется, то... идти мы будем долго. Хотела поделиться своими соображениями, но споткнулась на мысли, что не могу перевести километры в единицы измерения, которые используют здесь. Название их я знала, они были вложены вместе с языком, но вот представить, сколько это будет километров, никак не получалось. Поэтому я махнула рукой и сказала:

— Меня волнует другое. Неужели аллирам самим не надоело каждый раз, покидая замок, пользоваться этой несчастной лестницей? Тратить несколько часов на то, чтобы выйти из замка?

— Они ведь с помощью ветра летают, — заметила Лана.

— Летают, — спокойно согласилась я, но тут же добавила: — Вот только мне сам Альрайен говорил, что летают они далеко не всегда и чаще пользуются именно лестницей.

— Так они ж бессмертны, вот и не жалеют столько времени на то, чтобы пройтись по лестнице.

Впрочем, скоро ответ на мой вопрос нашёлся сам. Оказалось, по лестнице идти было не так уж и долго. Примерно как подняться на девятый этаж в наших домах. Каким-то образом магия делала лестницу намного короче, несмотря на то, что за её пределами расстояние преодолевалось огромное. Благодаря этой особенности мы успели вернуться в свои комнаты ещё до наступления рассвета и даже немного вздремнуть.

Больше мы не делали попыток сбежать, полностью смирившись со своей участью. В конце концов, есть ещё один шанс — выжить на играх. Ведь правда, это возможно? По крайней мере, мы предпочитали верить в лучшее, а я порой даже забывала о цели своего пребывания здесь и о том, что приближалось с каждым днём, с каждым мгновением. Причиной тому был Альрайен. Несмотря на то, что больше не было необходимости разговаривать с ним приветливо, грубить и ругаться не хотелось. Во-первых, это было бессмысленно и ничем бы не помогло. А во-вторых, я начала проникаться к нему симпатией. В те моменты, когда аллир уводил меня в прекрасный персиковый сад, на душе становилось светло и радостно. Потому я предпочитала не думать о том, кем является Альрайен и что держит меня в своём замке он против воли, а без этих мыслей... надо заметить, с ним было довольно хорошо.

— Почему ты выбрала именно этот сад?

Я вдруг обнаружила, что уже некоторое время бездумно смотрю в одну точку — на медленно раскачивающийся ещё не раскрытый бутон, только начавший набирать фиолетовый цвет. Альрайен же внимательно смотрел на меня.

Да, он показывал и другие сады. Красивые, сказочные. Но ни один не смог очаровать меня так, как этот.

— Потому что он напоминает мне дом. Этот запах... у нас так пахнет один фрукт, мой любимый. Да и цветы, в отличие от остальных, походят на те, которые растут у нас. Будто бы кусочек моего мира, только с капелькой волшебства. — Голос невольно стал мечтательным и чуть грустным. Одно дело, когда в воздухе витает лёгкое напоминание о доме, другое дело — говорить о нём. А говорить о доме мне не хотелось, ведь это означало разбить ту иллюзию, которой я тешила себя, стараясь забыть, что нахожусь здесь в плену. Потому поспешила перевести тему: — Как вы ещё развлекаетесь или развлекались раньше? Не сидите ведь целыми днями в своих замках?

— Игру мы придумали не так уж и давно, а до этого... самой запоминающейся, наверное, была война. Мы сражались, чтобы получить в свою власть как можно больше земель и людей, живущих на них. Это было интересно, именно в те времена каждый клан приобрёл своё влияние, почти неизменно сохранившееся до этих дней. Земли сгорали в огне, в небе сверкали молнии, ураганы сметали всё на своём пути — весь мир превратился в поле нашей битвы. Правда, вскоре мы поняли, что уничтожаем простых людей, а без них править будет некем. Созидание после разрушений тоже оказалось весьма увлекательным занятием. Тогда мы начали делать что-то полезное для своих подданных.

— И что же вы для них сделали? — заинтересовалась я.

— Одним из наших экспериментов было создание обряда бессмертия.

— Неужели вы решили сделать людей подобными себе? — В это верилось слабо.

— Мы не всегда относились к людям так, как сейчас, — со странной улыбкой заметил Альрайен. — Вместе с прекращением войны было высказано много разных мыслей, теорий. Кто-то утверждал, что мы должны взять на себя обязанности богов, покинувших мир, и заботиться о слабых, ведь нам подвластны стихии. Кто-то считал, что люди равны нам, пусть и не обладают такими силами. Теория равенства получила широкое распространение, тогда и был создан обряд, позволяющий человеку стать бессмертным.

— И... такое возможно? — тихо спросила я, широко раскрыв глаза от удивления.

— Мы нашли способ. Это был свадебный обряд, Алиса. — После этих слов Альрайен некоторое время с насмешкой любовался моим ошарашенным выражением лица, после чего продолжил: — Свадьба — единственный обряд, который освящается богами. Боги ушли из нашего мира, но Высшие остались с нами. В отличие от богов, Высшие не вмешиваются в происходящее, но согласились освящать свадебные обряды вместо них. А у Высших достаточно сил, чтобы соединить аллира и человека. Именно благодаря этой связи человек обретает способности аллира, его магию и бессмертие. Правда, если аллир погибнет, человек лишится всего, однако аллиры со времён войны больше не умирают.

— То есть, аллир делится своими силами с человеком? — наконец выдавила я, сообразив, что уже достаточно долго глупо хлопаю ресницами и с невменяемым видом смотрю на ухмыляющегося Альрайена.

— Именно.

— А зачем вам это было нужно?

— Как я уже говорил, в то время была широко распространена идея равенства между людьми и аллирами. Только люди, обезумевшие от желания стать бессмертными, попытались нас использовать. Если раньше они нас боялись, то теперь, поскольку обряд был свадебным, стали любить и восхищаться. А полученные силы они начали растрачивать впустую.

— Ну, может, не все стремились к власти и бессмертию.

— Все. Такова природа людей. Поняв это, мы уничтожили тех, кто получил нашу силу.

— Так, постой... Хочешь сказать, что аллиры женились и выходили замуж за людей, а потом убивали своих супругов? — растерялась я.

— Не всё так просто. Когда-то среди нас существовали привязанность и симпатия, свадьба была не просто обрядом разделения силы. Были люди, которым мы действительно хотели подарить всё, что имеем. Но люди предавали нас, одного за другим. Потому они понесли наказание и были уничтожены. С тех пор идея равенства больше не поднималась. Не может быть равенства между теми, кто подобен богам, и простыми смертными.

— Вот как. И неужели не может быть исключений?

— Нет, не может.

— Думаю, на сегодня хватит. Отведи меня обратно.

На душе вдруг стало мерзко и противно. Я не понимала тех задумчивых взглядов, которыми меня одаривал Альрайен, тех странных улыбок, не вязавшихся с его привычным холодным образом, но мне казалось, что он относится ко мне как-то по-другому, по-особенному. И я до сих пор не понимаю, зачем ему всё это нужно. Зачем он забирает меня с тренировок и показывает красоты замка. Зачем разговаривает со мной, зачем проявляет столько внимания, зачем выделяет среди других. Но теперь я знаю одно: исключений нет.

— Алиса, хватит или нет, решать буду я, — ласково сказал Альрайен, от чего на душе стало ещё противней. — Я не просто так всё это тебе рассказал. Теперь ты понимаешь, что ты — лишь моё развлечение, не более того. Твоё дело — развлекать меня, поэтому ты и будешь развлекать. Пока я не разрешу, ты не покинешь моё общество.

— Прекрасно. Можешь смотреть на меня, сколько захочешь, но разговаривать тебе придётся самому с собой, — зло сказала я, скрестив на груди руки. Подавить тьму внутри себя было непросто, но я справилась. Зато внутренняя борьба отвлекла от окружающего мира и, когда я вновь обратила своё внимание на аллира, обнаружила на себе его прожигающий насквозь взгляд. На какое-то мгновение мне показалось, что он ударит меня или применит силу ветра, чтобы указать мне моё место, однако он не стал. Повернувшись ко мне спиной, Альрайен направился к выходу из сада. Всё это время сохраняя отстранённо-злое выражение лица, я последовала за ним.

Глава 7.

О страшном подземном жителе, действенных методах аллиров и наших последних днях

Я проснулась, почувствовав ноющую боль, толчками пробивавшуюся сквозь странное онемение всего тела. С трудом приоткрыла глаза, ощутив, как ресницы при этом чего-то касаются. Прошло некоторое время, прежде чем я наконец сообразила, что это повязка на глазах. Поскольку вокруг была лишь темнота, можно было сделать вывод, что либо ткань настолько плотная, либо ночь ещё не закончилась. Либо и то и другое одновременно. Попыталась пошевелиться, но это мне не очень-то удалось. Что-то с силой сдавливало руки и ноги. Меня связали, что ли?!

Так, спокойно. Главное — не паниковать. Похитили меня из непреступного замка аллиров или те сами решили так поиздеваться, но вряд ли моё теперешнее положение хуже того, что ожидало на игре. Значит, можно не бояться. Таким образом пытаясь себя успокоить, я выровняла дыхание и, немого полежав на чём-то твёрдом, решила попытаться высвободить руки. Долго пыталась, однако верёвка была слишком прочной, и мне ничего не удалось, только запястья ещё больше передавило, от чего я окончательно перестала чувствовать кисти, лишившиеся и без того слабого притока крови.

Ещё немного полежав, со стоном перевернулась на другой бок. До чего же неприятное ощущение, словно я провалялась на этом каменном полу целую вечность, и на мне успело потоптаться стадо слонов, бегемотов и прочих крупных представителей разной живности. Холодно — каменные плиты беспощадно забирали остатки тепла, а я даже не могла понять, где очутилась. Слегка наклонив голову, попыталась поддеть плечом повязку, закрывавшую глаза, но та сидела на мне надежно и не сдвинулась ни на один миллиметр. Неожиданно поблизости раздался какой-то шорох. Потом ещё один, ещё. Я же, наоборот, притаилась, опасаясь сделать вдох. Меня продолжала окутывать всё та же темнота. В детстве я её боялась. Отчаянный, бесконтрольный страх подчинял себе детское сознание, как только я оказывалась в темноте. Казалось, в ней пряталось что-то зловещее и тянуло ко мне руки, намереваясь утащить в своё мрачное царство. С возрастом же она начала привлекать. Тогда и способности впервые проявились. Ведь эта загадочная тьма не может не привлекать, в ней столько тайны, глубины, которую познать невозможно простым человеческим разумом. Она уже была не вокруг, а внутри — это я поняла не так уж и давно, когда мы с друзьями разобрались в сущности наших сил. То, что вокруг, было лишь бледным отголоском, пустым, не содержащим в себе ничего. Поэтому я не испытала страха, когда почувствовала, что нахожусь здесь не одна, без возможности что-либо разглядеть.

Наверное, стоило подать голос, но я продолжала молча вслушиваться в тихие шорохи, похожие на чью-то возню. Может, крысы? Лицо передёрнуло в гримасе отвращения. Ненавижу крыс. Не стоило о них вспоминать. Ещё один шорох, и моей головы что-то коснулось. В то же мгновение над ухом раздался испуганный вскрик:

— Кто здесь?

— Лана? — удивилась я, узнав её голос.

— Алиса? Это ты?

— Я.

— Ох, Алиса... как же я рада, что это ты! Честно говоря, мне показалось, что наткнулась на... — девушка вдруг осеклась, не договорив.

— На кого наткнулась? — поинтересовалась я.

— На крысу... — смущенно пробормотала она.