Светлейший лорд Тьмы

— А ты не отказывайся заранее... — снова запел Черномор. — Пойдем, я тебе сад свой покажу, кое-что расскажу.

А сам Вальдемару издалека подмигивает и знаки тайные посылает. Мол, все путем! Устрою тебе конкурс, не боись. Вальдемар, видимо, сильно нервничал, весь на стуле так и подпрыгивал. А подойти никак не смел.

— Вот смотри, какие у меня деревья драгоценные растут, ведь диво?

— Диво! — кивнул эльф. — Только как это к делу относится? Не подходит сад твой для состязаний волшебных.

— А посмотри, какие у меня пруды с рыбками золотыми да изумрудными...

— Красивые рыбки, но ведь ландшафт дизайнерами разрабатывался. Видать, деньжищами ворочаешь ты, Черномор, немалыми.

— Ах, повелитель Светлый, счастье не в деньгах, — заулыбался Черномор хитро, повыше на своем облаке к эльфу поднялся, чтобы глаза в глаза глядеть. — А в умениях и всяких диковинках волшебных. У кого — оружие, у кого — знания, а у меня секретов и инноваций не меряно. Целый штат трудится, не покладая рук.

— И что за секрет? — улыбнулся эльф, предполагая, что ничего такого Черномор не придумает и не сможет самого верховного эльфа с многотысячным стажем удивить.

— Есть одна такая штуковина. Но могу я тебе ее отдать лишь при королевском твоем обещании уважить старика.

— Взятку мне при исполнении что ли предлагаешь? — изумленно эльф брови приподнял, умишком своим, красотою задурманенным, не до сути вопроса доходя.

— А кто ж сегодня не предлагает? Нам, царям, вроде не престало, торговаться, но если требуется — для политического благоденствия и развития дальнейшего...

— Ты мне еще у прошлом году по контракту газу магического недопоставил, — внезапно вспомнил Светлый.

— Да нет, то гномы горные, через территории которых труба идет, воруют нещадно... У них там для изготовления зеркал требуется энергии в три раза больше. — оправдался Черномор бодренько. Вот ведь, а хотел и гномам недодать, и денег с эльфов стребовать лишних. Ну да о Забавином деле не забыть бы... Ишь, как глазенками голубыми Светлый сверкает. Жадный какой! — Ты не серчай, друг сердешный, дела эти мы выправим, а вот игрушка у меня для тебя...

— Ну-у-у-у, — протянул нетерпеливо эльф, за спину руки заложил, вытянулся в струну.

— Скатерть. — тихим елейным голосом протянул Черномор, а сам начал мысы сапог своих сафьяновых разглядывать, цветы вышитые по сто первому разу изучать.

Светлый молчал — долго и упорно! Минут пять, не двигаясь и признаков жизни не подавая. Прямо в яблочко выстрелил Черномор, попал, не целясь, во все мечтания глупого эльфа.

— С-к-а-т-е-р-т-ь! — дрожащим от волнения голоском пропищал внезапно Светлый. Ручками всплеснул, рукавами широкими ветру понагнал... Оно, красиво, конечно, картинно, но уж слишком многу форсу.

— Точно так, — закивал болванчиком Черномор, — три на четыре, с бахромой, ручной работы, золотыми нитями украшенная. Одна штука! Других не сохранилось в тайниках государств волшебных.

— Как же ты ее достал? — сглотнул Светлый, а сам вроде как слезу пустил. — Я ж за нею уже сто лет гоняюсь, пытался в свое время к фарцовщикам примазаться, но все подделки какие-то притаранивали. Потом по фирменным лавкам гонцов посылал. Даже на ярмарку восточную ездил... — слезы Светлого переросли в громкие рыдания, достойные чувствительной девицы. — Почему тебе она досталась? Почему такая несправедливость?

— Светлый, ты успокойся что ли... — что делать с плачущей бабой Черномор еще как-то понимал, а вот как поступать с рыдающим эльфом в годах — ну, невдомек. Колдун поправил на своей груди яркую алую бабочку, которую надевал в самых торжественных случаях и которая ему совершенно не шла, повел длинным носом.

— Ты действительно мне ее подаришь? — теперь Светлый вцепился в кафтан Черномора. Вырваться из мертвой хватки настоящего скатертифоба не было никакой возможности, посему приходилось успокаивать этого шизофреника ласковыми увещеваниями:

— Конечно, драгоценный соседушка, отдам! Заверну в подарочную бумагу, обвяжу нарядненько... Но только после того, как ты проведешь конкурс. — хитрый правитель, колдунишек повелитель, пуще прежнего заулыбался. — Понял, красавец яхонтовый? Или еще нет?

— Ты мне на нее глазком одним взглянуть дай! Дай, умоляю! — и эльф упал на колени с мольбой. Возможно, потом он еще не раз жалел, что вел себя так неподобающе и унизительно. Но сейчас, когда глаза застилала страсть, эта ВЗЯТКА казалась бедняге самым желанным даром. Да и было за что пострадать!

Скатерка-то была старинной, САМОБРАНКОЙ. От кушаний ее насыщались быстро, и не толстели вообще, давала еда та здоровья на тысячи лет. Для любого эльфа эта полоска ткани была бы манной небесной. Не, даром богов! И ведь было таких скатертей в свое время немеряно по всему свету, изготовляли их мастера-паучки на лугах феиных. Да позанимали те луга люди, что пришли неизвестно откуда, повывели паучков. А скатерти — у кого износились, у кого испортились по непонятным причинам...

Короче, сохранилась одна. Все знали, что одна, потому как строгий учет велся. А вот у кого, никто не признавался, хотя в свое время даже розыск был объявлен и цена назначена астрономическая.

— Показать покажу, но издалека... — Черномор маленькими пухленькими пальчиками в воздухе щелкнул, и тотчас в сад влетел чиновник-колдунишка с "рулончиком". — Показывай! — приказал ему темный повелитель.

Тута уж у Светлого вообще шок случился. За сердце он схватился, пятнами пошел. А скатерка столиком встала, начала посудку расставлять, запахами заманчивыми к себе приглашать.

— Согласен. Сейчас же и начнем конкурс! — закричал эльф. — Твоя взяла, Черномор!

— То-то, — тута колдун старый палец вверх поднял и поучительно так сказал: — У нас в народе издавна поговорка ведется, что взяткой любое дело вьется!

Ворвались они обратно в зал разгоряченные. Пляски и обжорство незамедлительно прекратили, о великом решении объявили. Первым речь Светлый держал. Сказал, что впервые, в нестандартной обстановке, по решению специального эльфо-олимпийского комитета, конкурс красоты будет проводиться во дворце Черномора. Потом сам Черномор за трубунку вырулил и, красным бантом сотрясая, заявил, что "это великая честь — принимать таких высоких (а кто бы сомневался, что эльфы долговязые) гостей. Честь для всех.

— И гостям интерес, и дочке моей подарок своеобразный, — завершил выступление колдун. — Так что праздник продолжается! Конкурс начинается...

Вальдемар, конечно, исхода такого никак не ожидал. Он во внутренний карман сразу заглянул, проверяя, в каком состоянии ветка оливы находится. Золотые листочки по краям начали чернеть, но волшебство еще оставалось. Хватит на самое начало. А вот потом...

— Прошу записываться на состязание немедленно! — словно заранее выученные колдунишки сразу за дело принялись, список участников незамедлительно начали составлять.

Что тут началось — ни в сказке сказать, ни пером описать! Подвыпившие гости почему-то решили, что коли конкурс нестандартный, то и участвовать всем можно. Кроме эльфов, заявку подали красные гномы, драконы молодые, гоблины и орки (те еще красавцы), нечисть подземная, даже некоторые колдунишки-чиновники. Вальдемар еле пробился к столу, чтобы свое имя занести.

Светлый же почему-то бедламу происходящему не возражал, и даже откровенно радовался. Вот как интересно получится! Не, конечно, эльфов никто не переспорит в красоте да умениях, но все равно — презабавно.

— А ты почему, милый, не записываешься? — Забава к лорду, что в это время со скучающим видом сидел, наклонилась, ресницами длинными замохала. Вот что платье с врединами и умницами делает, совсем сдурела.

— А на кой оно мне? — пожал плечами мальчишка.

— Для меня! Просто так... Папенька ведь так расстарался, конкурс на международную арену вывел! Инновация, однако! Уважь родителя, а я тебе ночью все, что хошь, сделаю. — поцеловала муженька в щечку, пальчиками пуговки на рубашке закрутила.

— Ладно, так и быть, — Арк поднялся из-за стола богатого, по лесенке с красной дорожкой спустился, между гостями, в очередь превратившимися, затесался.

Вот ведь, везде колдунишки очереди эти учудят. Хоть за бумажкой, хоть за колдовской закорючкой. И на свадьбе сумели!

Все данные в свою базу чиновнички заносили: возраст, место жительства, рост, вес, образование, доходы, магические способности... И ловко всю информацию так из желающих вытряхивали, что у стороннего наблюдателя рот бы от удивления открылся. База, скажем, получилась нехилая. Она на специальное дерево-дуб стекала и в листочки преобразовывалась. Для чего Черномор дурачье пьяное на все это безобразие развел, никто не ведал и вообще ни в чем старика хитрого не подозревал. А почему? Потому что надо МЕНЬШЕ ПИТЬ! Вот так-то!

— Пожалуйте ко мне, претендент! — это Арка к себе один из колдунишек подозвал, — Прошу, ваше имя...

— Лорд Арк, — мальчишка на чиновничка с жалостью взглянул. Видать, плохая у бедняжки память, зятя повелителя не узнает.

— Возраст...

— А вот уже как двадцать весен минуло... И еще хвостик небольшой...

— Какой такой хвостик? — не понял колдунишка, из-под круглых очечков глянул с подозрением.

— От цветения до урожая хвостец, — усмехнулся мальчишка.

— Нечего мне про хвосты, вы про образование говорите.

— А какое у нас в деревне образование? Мы все по уставу живем, по-людскому.

— Это вообще что ли без образования? Так и запишем... А родня есть?

— А то! Черномор, Забава-жена... и еще, — мальчишка задумался, вроде как страдаючи легкой амнезией, а потом заныл: — Сирота я, сирота... Возьмите меня в конкурс, очеееееень-то хочется красавцем стать!

Тута эльфы, которые в душе были добрыми такими и уважающими желание быть лучше и привлекательнее во всех отношениях, к стойке для записей подлетели, начали за Арка заступаться. Требовали, чтобы интересы жениха в такой торжественный день не ущемляли, а незамедлительно его занесли в списки безо всяких проволочек.

Потом новоявленного жениха под руки взяли и стали рассказывать, как привлекательность развить и что для этого требуется сначала-то сделать. Арк слушал, рот разинув да про себя усмехаясь... Да, вот так попал!

А Вальдемар Вальдемарович в это время времени зря не терял — прямичком к черной ведьме направился — поговорить по-серьезному. Не о любви, естественно... Ну а конкурс? Победит как ни то с веткой оливы.

12

— Что же это вы, Забава Черноморовна, совсем про друга своего давнего забыли, — пожурил альв красавицу, к ней в поклоне склоняясь и на ушко сладким ароматом духов дыша, — ими недавно проезжий фей торговал, рахваливал. Мол, самый новый модный порфюм. Но мы то знаем, откель эту гадость возят и как в соседнем доме разливают. — Неужто и вправду влюбились в мальчишку-полукровку?

Забава на Вальдемара снизу вверх посмотрела, словно через стенку прозрачную. Усмехнулась недобро. И то — платье силу пуще прежнего взяло.

— А чего это я о вас думать должна, Вальдемар Вальдемарович? — холодно спросила она. — Вы не считайте, что я как прочие девицы на красоту польщусь.

— Так-так, значит договор наш вы решили игнорировать, а меня вообще выкинуть из ваших поклонников? — Вальдемар недовольно нахмурился, уголки его обольстительных губ опустились. Присел альв рядышком да стал виноград зеленый, солнцем налитый, кушать... Медленно так, со вкусом. — А коли я вам дела-то подпорчу? Нехорошо, знаете ли, Забава Черноморовна, слово свое не держать.

Сказал, а потом, видя что все вокруг записью на конкурс увлечены, силой схватил черную ведьму за руку и потащил ко дверям красным, чтобы без посторонних глаз отступнице мозги вправить. Ишь, решила от альва отделаться. Не пройдет!

Забава уж как сразу раскричалась, ножками заупиралась.

— Что это вы себе позволяете? — говорит. — Да вы на мою честь покушаетесь! — говорит. — Да я на вас жалобу в суд по правам нечисти напишу. — говорит.

Но альв возмущений не слушал. Сразу за дверью Забаву к стенке прижал да платье ей по самое не балуйся поднял. Ведь коли увещевания не действуют на даму, есть один верный способ — уговорить ее страстью.

А тут и колдовство у наряда наполовину словно испарилось. Ведьма черная прям вся в противоречие впала. Страсть в ней бурно так заговорила, как вино неперебродившее. А голова в сумасбродство впала. Нашептывать принялась, что хватит мозги полоскать: обманщик обманщиком и останется.

Короче, вспрыгнула Забава на Вальдемара, ногами его обхватила, а сама как начнет ему моську расцарапывать — ну чисто кошка дворовая. Альв такого поворота сюжета ожидал. Чего хошь нечисть выкинет — она ведь без логики. Вот как давеча на жениха в объятиях душила, народ напужала. Даже дракон глаза скосил. Посему Вальдемар схватил любовницу за запястья, вжал в стенку узорную.

— Совсем рехнулась? — спросил строго.

— Ах ты похабник! — Забава пыталась извиваться, щеки ее алели, прическа пришла в негодность и растрепалась, как у девки дворовой, что первый раз на сеновал отправилась, а там внезапно любиться передумала. — Я папеньку позову. Ты у меня еще получишь. Съем тебя с гостями, а косточки в саду закопаю да яблоньку выращу. С вас, альвов, чудные молодильные яблочки получаются... А-а-а-а!

Кричала, значится, черная ведьма, а сама так жаром любовным и пыхала — ну, настоящий самовар. Никто перед таким желанием не устоит. Вот что платье волшебное с колдуньями творит. А коли одна половина любит, а другая крепко ругается, медлить нельзя. В общем, быстро у них все произошло — по наитию. Запыхались. Раскраснелись. На пол повалилися и давай часто дышать и переглядываться — молниями кидаться. Черная ведьма никак в толк взять не могла, от чего это она запросто этому альву отдалась... И вроде вот тут понит, вот тут...

А Вальдемар сомнений красавицы не развеивал. Что значит удалец! Свое получил, удостоверился в неотразимости и успокоился. Никуда Забава не подевается. Начал одежду на себе выправлять да суетливо собираться по-быстрому смыться. Как-никак конкурс намечается!

А тута шкаф давешний из-за угла вырулил. Остановился всей ширью, путь перегораживая колдунишкам, что угощения новые гостям несли. Замычал насмешливо.

— Что это вы по коридорам валяетесь? — спросил, дверью черной помахивая, словно веером.

— Ничего, — огрызнулась Забава, чулки кружевные повыше натягивая. — Чё уставился?

— Да, — поддакнул Вальдемар. — Скажешь кому, ножки пооткручиваю, двери с петелек спущу!

— Ой-ой! Напужали! — басом заухал шкаф. — Давно про ваши оргии слухи идут... Тута, на неделе, на платном канале зеркала древнейшего, серию про вас очередную показывали. Я потом полночки сочинял стихи про прекрасные ножки. А еще мне очень нравится, когда Забава матком увлекается. Эх, вас бы в зеркальное шоу... Так и вижу название — "За зеркалом!" — хохотнул еще раз и порулил мимо.

— Иди-иди, идейное позорище конструктивизма! — ругнулась Забава и резко встала. — А с вами, Вальдемар Вальдемарович, мы еще разберемся, — Косу за плечо забросила, грудь колесом выгнула и гордо в банкетный зал возвернулась.