| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Я навещу её, — я вяло улыбался. — Девчонка моя должница.
— Ты бы сначала сам поправился, герой, — мама погладила мою руку. — Все, хватит разговоров, пора обедать. У тебя сегодня куриный бульон с гренками и твои любимые оладьи.
Я был жив и счастлив.
* * *
Настоящее
На моё счастье и неподдельное удивление, в приёмной компании сидела одна Мохова. Секретарь смерила меня удивленным взглядом и, нахмурившись, огляделась по сторонам.
— Где она? — я быстро пробил пропуск, опоздал всего на сорок минут. Несложно понять, кого высматривала Дашка, мой личный Цербер где-то неподалёку.
— Не знаю, но советую воспользоваться лифтом, Роман Валерьевич! — Мохова понизила голос, игриво подмигнула. — Если что, я отправлю её на лестницу. У вас будет фора.
— Дарья, вы чудо! — упархивая в сторону лифта, я послал Моховой воздушный поцелуй. В перерывах между работой она подрабатывала моим личным ангелом-хранителем. Хоть и на полставки, но мне уже неудобно не платить ей за это, и шоколадкой здесь явно не отделаешься. Я зарычал от досады: опять забыл напомнить Дашке прийти на сеанс. С каждым упущенным днём её головная боль становилась и моей.
Лифт не пришлось ждать долго, никаких попутчиков также не предвиделось, но ещё одна сложность маячила впереди: кабинет директора. Борисыч болезненно переносил любые опоздания, а по поводу моей непунктуальности, я думаю, он скоро начнёт сочинять анекдоты. Злые и ироничные.
Вырвавшись из тесной кабины, я встал на цыпочки. Полупрозрачные двери конференц-зала были закрыты, никаких звуков жизни оттуда не доносилось. Я воровато огляделся, кажется, припоминаю: вчера Борисыч обмолвился о командировке на пару дней. От сердца отлегло, и я вальяжной, неспешной походкой преодолел остаток пути до своей берлоги. Главное, не нарваться на Мирошкину. В прошлый раз она караулила меня под дверью битый час, и в этот раз расслабляться не стоило. Я сбавил шаг, рефлекторно прижимаясь к стене. Сердце в груди билось все реже и реже; выгибая шею, я видел кривую полоску света, пробивающуюся из-под двери. Моя обитель беспардонно взломана, или я забыл закрыть её с вечера? В голове еще таилась надежда, что Мирошкина не пошла на взлом, но чем ближе я подходил к кабинету, тем отчетливей ощущал внутри чужое присутствие. Ну вот, час от часу не легче! Я протяжно заскулил; здравый смысл подсказывал не входить, но деваться некуда, не принимать же посетителей в коридоре! Тактично кашлянув и постучав о косяк, я натянул на лицо фирменную улыбку: будь вежлив, даже если грабитель хочет тебя... во всех отношениях.
— Роман Валерьевич?
В ответ я издал лишь выдох облегчения. Грабитель мужского пола средних лет, невысокого роста. Он совсем не похож на мою мучительницу, с одной стороны, это, конечно, хорошо, но с другой — я отчетливо понимал, что встреча с Мирошкиной лишь ненадолго отложилась. Поскорее закрыв за собой дверь, я прошёл к столу и только сейчас решился осмотреть своего гостя. Лицо смутно знакомое, среднее телосложение, деловой костюм, но не с иголочки, чуть больше положенного виднелись рукава рубашки, словно пиджак коротковат, кожаные вставки на локтях уже заметно потёрты. Умеренно длинная стрижка с густой челкой, зачесанной набок, и мутно-голубые глаза. Я до сих пор не ответил на его вопрос, поэтому незнакомец смутился и забегал глазами:
— Вы целитель?
— Допустим, — я сдержанно кивнул на дверь. — А вы взломщик? Это вы открыли кабинет?
— Нет, он был открыт до меня, — сотрудник компании сел в кресло напротив. И хоть определённое волнение охватило его, я не думал, что он врал. Возможно, Мирошкина уже побывала здесь, самое страшное, если Борисыч оставил Викторию Павловну за "старшего". От этой мысли мне стало нехорошо. Чтобы хоть как-то отвлечься и перевести дух, я принялся раскладывать папки с документами.
— Вас что-то беспокоит?
— Я пока не готов ответить на этот вопрос, — мой гость сцепил пальцы в замок и закинул ногу на ногу; он виновато улыбнулся, поймав мой настороженный взгляд.
— Вы из аудита?
Неужели Борисыч обманул и проверка заявилась так рано? В это верилось с трудом, да и что-то не сходилось во всей этой картине, но я пока не мог понять, что именно.
— Нет, я не проверяющий, не пугайтесь, я из отдела программного обеспечения. IT-специалист.
Я понимающе кивал головой. Отдел программного обеспечения компании — это маленький закуток на первом этаже, аккурат между постом клиринговой службы и общим туалетом. Местных представителей искусственного интеллекта я почти не знал. Проблем с компьютерами у меня никогда не было, за исключением тех случаев, когда правильно не раскладывался пасьянс.
— Так что же вам от меня нужно?
— У меня есть проблема со здоровьем, но чтобы довериться вам, я бы прежде хотел поговорить.
— Вот как... и о чём же мы будем говорить?
Если честно, таких клиентов у меня ещё не было, хотя и бывало всякое. Иногда прямо со стройки привозили суровых небритых мужиков в робах, измазанных свежим цементом, и с ручищами как молоты. Эти дяди жаловались на проблемы со здоровьем, робко задирая футболки или стягивая штаны, при этом краснели от стыда как дети. Не самые приятные моменты моей работы, но забавные, как ни крути. Не только офисные клерки были моим контингентом, у компании насчитывалось более десяти тысяч сотрудников.
— Я буду говорить прямо — я не совсем понял ваш метод исцеления.
Ага, значит, мужик наводил справки. Этот клиент из разряда осторожных, в мои силы верил с натяжкой. С такими всегда интересно было иметь дело, особенно, когда они чувствовали результат моей работы на своей шкуре.
— По-научному мой метод называется тактильным. Я прикладываю руки к больному месту и посылаю туда энергетический поток живой энергии или энергии жизни, или энергии Ци. Называйте, как хотите, смысл не меняется. Как правило, больные чувствуют тепло. И чем оно сильнее, тем хуже.
— Почему хуже? — мужчина оживился, вытягивая шею от любопытства.
— Хуже не для меня. Тем плачевнее состояние организма, — я скучающе зевал, уже сотый раз рассказывал одно и то же, но вопросы о том, как всё протекает, резонны, и люди вправе знать, что я делаю, по каким законам это проходит, и что после этого будет.
— То есть вы отдаёте пациенту свою энергию? Какую-то её часть?
— Вот именно, ключевое слово здесь: часть, — я предрёк следующий логичный вопрос. — Я не отдаю всю энергию; если я выложусь по полной, я, во-первых, умру, а во-вторых, много энергии больной и не возьмёт. Есть определённые ограничения.
— Какие ограничения? У вас есть правила?
— Да, это правила физических законов мироздания.
На лице собеседника проступило недоумение, я снисходительно улыбнулся:
— У вас же есть машина?
— Конечно.
— Вот вы можете залить в неё за раз сто литров бензина?
— Нет, там бак всего на пятьдесят!
— Вот! Видите, в чём проявляются физические законы мироздания? — моя улыбка стала шире, брови собеседника приподнялись.
— Так значит, вы утверждаете, что в человеке объём энергии строго определённый?
— Я этого не утверждаю, я доказал это опытным путём, — я пожал плечами. Ну, докторских диссертаций на эту тему я не писал, но не потому, что лень, а потому что нафиг они никому не нужны.
— И каков же этот объем?
Столь прагматичного подхода к этому вопросу я ещё не встречал. Он смутил даже меня, пришлось ответить с некоторой паузой:
— Знаете, я не измерял в канистрах, наверное, это невозможно измерить ни литрами, ни кубометрами...
— Понятно, вы этого не знаете... — взгляд мужчины похолодел; программист привык к тому, что всё можно измерить, подложить под готовый шаблон. Такова расплата за общение с компьютером, ведь это логическая игрушка. Невозможно спрограммировать какую-либо программу, основываясь на сомнениях и вероятностях, только ноль и единица, только правда и ложь. Я пожал плечами:
— А что вы хотели? Наука эта почти не изучена, а в том ракурсе, в котором вижу её я... — вспоминая худых гигантов, питающихся человеческой энергией, я нервно добавил: — Она вообще малоприятная для глаза среднестатистического человека.
— Как же не изучена, вы говорите про Рейки? Это учение довольно хорошо известно даже классической медицине, правда, не все врачи её признают.
— Рейки? — Я оперся щекой о ладонь. Ну конечно! С чем же ещё можно сравнить тактильный метод исцеления, как не с Рейкой. Вот только интересно, насколько сильно мой доморощенный пациент углубился в изучение этой восточной практики. — И много же вы знаете про Рейки?
— Достаточно. Я даже пытался её практиковать...
— И как? Получалось? — вот только этого мне и не хватало, в компании нарисовался мой "коллега" или конкурент? Многие лихо используют понятие Рейки, вообще мало понимая весь принцип этого действа. Какое-то время назад, открыв в себе способности к исцелению, я тоже сравнивал себя с Рейки, но чем глубже копал, тем явственно понимал: мой подход совсем другой. Вернее, почти такой же, но с серьезными поправками, которые напрочь перечеркивали родство.
— Не совсем. Но что-то похожее я ощущал. Легкое тепло, как дуновение ветра, как сквозняк, — мужчина задумчиво уставился в пространство перед собой, вспоминая былые достижения.
Моё мнение о Рейки сложилось куда более приземленным, ведь в меру своих умственных способностей я привык смотреть на вещи с исключительно технической стороны. Как бы сакрально не выглядело то, чем я занимаюсь, законы физики действовали везде и всегда одинаково. Будь то мотор машины или энергетический поток внутри человеческого тела. Я мог с одинаковой подробностью рассказать о принципах работы как одного, так и другого.
— Вообще-то учение Рейки даже представляет некоторую опасность для тех, кого им пытаются исцелить... — я начал кусать собеседника издалека, с хитрецой поглядывая за его реакцией.
— Что вы имеете в виду? — в голосе мужчины просквозили нотки обиды, меня это лишь раззадорило.
— Ну как же, если вливать в тело больного чистый поток энергии, можно его окончательно добить, тут не каждый здоровый организм такое выдержит! Кстати, в учении не любят об этом говорить, но на практиках такие случаи происходят с завидным постоянством. После сеансов люди начинают чувствовать себя ещё хуже, — я позволил себе улыбнуться.
И ведь не мудрено, если вливать огромными порциями в тело человека холодный исток Лимба, человек запросто может им "захлебнуться". Ослабленный болезнью организм и так плохо его перерабатывает, а с волнами цунами может и вовсе не справиться. Чистая правда ударила по собеседнику плеткой, он поморщился и задумался.
— Некоторые посвященные используют Рейки неправильно.
— Ага! — я мысленно ударил по рукам и злорадно потёр. Мы подбирались к самому интересному. В этом многообразном течении слишком много "левых берегов". — Если говорить о современном времени, то классическая Рейки обросла ответвлениями. Своеобразное сектантство, не правда ли? После смерти своего основоположника в рядах непоколебимых посвященных произошёл раскол. Могут ли эти ответвления вообще заявлять о своём существовании и тем более носить имя Рейки?
И это так похоже на человеческую природу. Учишь ты человека, учишь, показываешь, как надо сделать, и вроде бы всё он понимает и повторяет правильно, но стоит отвернуться, как ученик начинает добавлять в систему что-то своё и зачастую совершенно ненужное. Наверное, именно поэтому я с раздражением отношусь к такому понятию, как ученик. Чему может научиться человек, который своей шкурой не прошёл все то, что прошёл его учитель? Жалкое копирование "по меткам"... Чтобы овладеть какой-нибудь способностью, до неё надо дойти своим умом, потом и кровью.
— Я изучал классическую Усуи Рейки, истинную Рейки! — незнакомец слегка повысил голос; мне нравилось, что человека, занимающегося медитацией, оказывается, так легко вывести из душевного равновесия. Моя улыбка напоминала издевательский намек:
— Вы учились вливать в своё тело энергию Вселенной? — я уже откровенно веселился, но мой собеседник даже не понимал, чему именно.
— Да, и что в этом такого? — моё поведение откровенно его выбешивало, и мне пришлось смягчить тон. В конце концов, жалобы от сотрудников мне не нужны. Борисыч за это спасибо не скажет.
— Что в этом такого? Вы понимаете, что такое энергия Вселенной? Лично я на сеансах пользуюсь своей личной энергией и ни в коем случае не энергией Вселенной! Она, мягко говоря, опасна, агрессивна, если хотите...
— Почему? Я не понимаю разницы! — программист мотал головой, видимо, и вправду не понимая фундаментального отличия.
— Ну, вот смотрите, у вас есть автомобиль, верно? — догадка, как сказать просто о сложном, как нельзя вовремя осветила мой разум. Прагматикам лучше всё объяснять на том примере, который знаком им лично.
— Вы заливаете в него бензин и едете, верно?
— Да, я уже понял, что бак ограничен...
— Да, но если вы зальёте в бак не бензин, а скажем, нефть?
— Зачем? Я что, дурак?
— Конечно, нет, но разве машина не должна поехать? — я расплылся самодовольной улыбкой.
— Конечно, нет! — мужчина выпалил, взмахнув руками.
— Почему нет? Ведь следуя вашей логике — должна! Бензин же делают из нефти!
Он открыл рот, чтобы возразить, но неожиданно изменился в лице. Рот беззвучно шевелился, не издавая ни звука. Весь пыл программиста куда-то улетучился, его разум хоть и заточен в строгие логические рамки, но в данной ситуации это мне на руку.
Я не стал больше тянуть время, оппонент раздавлен и обезоружен, но и добивать его нет смысла:
— Понимаете, в теле каждого человека есть механизмы для синтеза жизненно важных элементов. Их всего три: белок, кислород и жизненная энергия; три кита, на которых строится жизнь в принципе. Получая её извне, мы перерабатываем эту энергию, как нефтяные заводы перерабатывают сырую нефть, получая из нее, в том числе и бензин, который вы потом заливаете в свой автомобиль и едете отдыхать на природу. Всё до безобразия просто...
Я закончил свою речь, крутанулся в кресле и замер, глядя в окно. Москва разгоралась в солнечных лучах, утренние пробки, как пораженные варикозом вены, рассасывались.
— Эх, разговоры про природу навеяли на меня тоску. Такая погода шикарная, а мы тут в офисе тухнем и так каждый день... — я не думал, что перегнул палку, но мой собеседник так и не пришёл в себя, я слышал, как он встал.
— Спасибо за разговор, Роман Валерьевич, я зайду чуть позже... — задумчивый взгляд, севший голос. Я бросил на посетителя короткий взгляд:
— Да, конечно, обмозгуйте всё, переварите. Потом проведём сеанс, как будете готовы...
— Хорошо... — он отходил к дверям, у самого порога обернулся: — Вы интересный человек, Роман Валерьевич...
Я вымученно улыбнулся и кивнул ему на прощание. Когда кабинет наполнился тишиной, ужасная скука накатила на меня вместе с усталостью. То ли серые будни так действовали, то ли утоляющий голод питомец. Сегодня не один я проспал. Прокл скатился по руке, виляя несуществующим хвостом, и радостно облизывался. Он только что поел. Я откашлялся, почувствовав кончик острого гвоздя в подреберье, легонько ударил себя в грудь. Клякса выделывала кренделя на лакированной поверхности стола и, в общем-то, радовалась жизни. Я вспомнил вчерашний инцидент в супермаркете, и улыбка моя сошла на нет.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
