| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Держи его, стреляю! — голос Яра заставил меня рефлекторно схватить Прокла в кулак и прижать к себе.
— Не надо!
— Ха! Ты прямо дрожишь за своего карманного монстра! И нужно тебе всё это?
Яр материализовался в кресле, где только что сидел странный гость. Я неожиданно поймал себя на интересной мысли, что так и не узнал его имени. Возможно, в этом и не было необходимости, хоть мужчина и обещал зайти позже, не факт, что я когда-либо снова увижу его в своём кабинете. Такое уже бывало и, к сожалению, не раз.
— Прокл спас мне жизнь, я теперь за него в ответе, — я задумчиво смотрел на его бесконечные снования по моему телу. Едва ощутимый прохладный ветерок.
* * *
Прошлое
Герой. Это странное слово с терпким привкусом гордости и сладковатым послевкусием, что остаётся на языке. Герой.
Однажды ночью я проснулся в поту. Мне снился кошмар. Опять крушение поезда, скрежет обломков и крики людей. Сломанные ребра болели так, что я едва вдохнул, чтобы откашляться. Пошарил в темноте по тумбочке в поисках кольца. Яр сказал, что я его потомок и он должен обо мне заботиться. И где же этот заботливый сейчас? Я напялил кольцо на скрюченный палец и приложил руки к груди. Я помнил, как лечил Димона. Я достаточно восстановил силы, чтобы использовать исцеление на себя. Тепло из ладоней проходило насквозь кожу, мышцы и касалось сломанных костей. Обратно ко мне возвращался холод. Нарушение структуры тканей, множественные гематомы. Я чувствовал свои раны, словно водил по ним пальцами. Это отвратительное ощущение, но после сеанса я глубоко вздохнул и даже почти не почувствовал боли. Интересно, как быстро мне удастся срастить переломы? Неделю? Вот врачи удивятся. А может быть, и нет. Самом важным для меня было восстановление зрения. И если с переломом все было относительно ясно, то поставить мне диагноз по глазам не мог никто. Одни врачи считали, что ушиб головы не повлиял на это и зрение ухудшилось из-за пережитого стресса, поэтому скоро восстановится само. Другие авторитетно заявляли, что в результате удара были повреждены нервные окончания в глазных яблоках. В первый вариант верилось, конечно, охотнее, но народная мудрость подсказывала, что надеяться надо на лучшее, а ожидать худшего. Ладно. Сначала надо разобраться с ребрами. Я дал рукам отдохнуть и снова положил на грудь.
— Этак ты будешь три недели себя лечить, — деловито хмыкнул кто-то в темноте.
Я вздрогнул и чуть не выронил телефон, судорожно включая подсветку экрана. Мужик, назвавшийся Яром, стоял рядом с кроватью и смотрел на меня с любопытством.
— Твою мать, ты кто? — у меня на голове зашевелились волосы. Это именно тот человек, которого я видел во сне.
— Хорошо-то тебя как приложило по голове, уже ничего не помнишь? — он улыбнулся.
На Яре красовались все та же деревенская хлопковая рубашка и штаны, лишь издали напоминавшие брюки. На ногах пришельца не было ни обуви, ни носков.
— Я Яр, твой предок, помнишь? Мы познакомились в вагоне, в твоём сне.
— П-помню, — я отчаянно тер глаза.
— Не утруждайся и не думай, что я иллюзия. Я призрак, да, и я заточен вот в этом вот кольце.
Яр кивнул на перстень, что всё ещё красовался на моем пальце.
— Охренеть, — моя челюсть отвисла.
— Не шуми, разбудишь соседей, — сам Яр гоготал в голос, оглядывая ночную палату и улыбаясь все шире. — Неплохо тебя устроили. И не волнуйся, никто кроме тебя меня не видит. Даже твои родители.
— Охренеть! — мой голос съехал в фальцет.
Я от страха вжимался в подушку забыв и о сломанных рёбрах, и о ране на голове. Призрак добро смеялся, глядя на мою реакцию. Но вдруг повел ухом и цыкнул:
— Сюда идут, я пока исчезну, но как только останешься один и захочешь поговорить, просто коснись перстня и призови меня. Нам есть о чем поговорить.
Он подмигнул мне и исчез. Через секунду дверь палаты отворилась, свет фонарика ударил меня по глазам.
— Ярцев, чего не спишь? — строго спросила медсестра.
— Кошмар. Приснился, — сбивчиво ответил я, вытирая от пота лоб и пряча телефон под одеялом.
— А-а, бывает, может, таблетку для сна?
— Нет, спасибо. Я уже ложусь.
Я съехал по подушке и лег, вытянувшись по струнке. Продолжать лечение уже как-то не хотелось, а то вдруг в следующий раз на мой зов придет Ктулху.
* * *
Настоящее
— Это у тебя урчит или у меня? — Яр насмешливо погладил живот, я проводил последнего посетителя, глотая слюну, и посмотрел на часы: время обеда.
— Да, я же не ел с утра, хоть чаю попить...
— А сладости твои где?
— В магазине... — я с тоской смотрел, как горячая вода из кулера заполняет стакан. А ведь к чаю у меня только сахар.
— Не пойдёшь, что ли? — предок не унимался, расхаживая где-то за спиной и деловито заведя руки за спину.
— Что-то боязно, а вдруг меня ищут? — мысль, которая не давала мне покоя с самого утра.
— Ну как же, ты вчера мне совершенно другое доказывал! — Яр издевательски сменил тон, вспомнил мой диалог с Борисычем: — Тебя подозревают, Ярцев? Конечно, нет! Вот и я говорю: незачем и паниковать!
— Ладно, ладно, я сегодня перекантуюсь в офисе, вечером зайду за пряниками, после работы, — пришлось давиться терпкой, чуть подслащенной водой. Яр многозначительно хмыкнул:
— Смотри, хоть поужинай сегодня нормально, а то с голодухи опять приснится что-нибудь страшное.
— Стой, — я допил чай залпом, поставил кружку на стол и хитро облизнул губы. Идея, пришедшая в голову, показалась интересной: — Слушай, а может, ты меня усыпишь? Ну, прямо здесь, на часок, пока обед?
— Чего? — Яр недоверчиво прищурился. Он знал, как я не любил этот фокус с принудительным засыпанием. Оттого мой призрачный тиран применял его с завидным постоянством. — Ты что удумал?
— Ну, смотри сам: если мой сон был явью, и Белый Осколок каким-то образом смог в него проникнуть, значит, и в следующий раз сможет! Может, он ждёт, пока я снова усну?
— И что с того?
— Он сам попросил меня найти его, значит, не упустит возможности спастись! Если всё это правда, значит я снова попаду в тот коридор и снова смогу с ним поговорить. У меня будет мало времени, но, я думаю, смогу узнать у этого гаврика, где он спрятан или как его найти!
Яр терпеливо выслушал моё предложение и от неожиданности даже не сразу нашёлся с ответом. Я продолжал давить на него весёлым, заискивающим взглядом. Если честно, авантюры вообще не мой профиль, но история с Белым Осколком так и не давала мне покоя. Ну а если совсем честно, то спустя некоторое время моё самолюбие всё-таки захотело реванша с тем Аниматором. После драки кулаками, конечно, не машут, но подгадить врагу — святое дело.
— Усыпить тебя, я, конечно, могу... — Яр задумался, воспользовавшись заминкой предка, я уже скидывал с себя пиджак и, ослабив узел галстука, лёг на кушетку.
— Вот и давай попробуем! Пока Мирошкина не заявилась!
На удивление, Виктория не показалась на моём горизонте до обеда, но обольщаться я не буду: наверняка продумывала очередную пошлую гадость в отношении меня.
— Но я не думаю, что всё пройдёт так, как ты считаешь... — Яр закончил мысль, но отпираться уже бессмысленно. Для процедуры у меня уже всё было готово.
— Ты точно уверен?
— Нет, конечно, но какая разница, если не сделаем сейчас, всё это точно произойдёт ночью, — и я был абсолютно в этом уверен. Яр резонно кивнул.
— Ну, хорошо, спокойной ночи, — призрак занёс руку над моей головой, и, проваливаясь в черноту сладкого сна, я едва расслышал его пожелание.
* * *
Прошлое
— Кто это? — Яр подкараулил меня у отделения реанимации. Заговорил громко, неожиданно появившись у меня за спиной. И не в самый подходящий момент. Я стоял на цыпочках выглядывая в маленьком окошке двери лежащую в палате девушку. Я видел только ее перебинтованную руку, кончики пальцев. В отличии от меня, она получила ко всему прочему ещё и ожоги. А вот и локон каштановых волос. Похоже, сохранились только те, в которых запуталась моя рука.
— Девчонка, она тоже мне приснилась, просила о помощи, я вытащил ее из огня на себе.
Я отвёл взгляд. Огонь наверняка не пощадил и её лицо. Все что я помнил из её облика была кровь, много крови. Теперь эти следы останутся на всю жизнь. Впрочем, как и мой некрасивый шрам на лбу. Хотя если носить длинную чёлку его можно будет скрыть.
— Как её зовут? — Яр с интересом разглядывал пациентку через соседнее окно, и переступать порог палаты не спешил. Я лишь пожал плечами. Она будет проклинать меня до конца жизни. Изуродованное, некрасивое тело. Для девушки не найти наказания страшнее.
— Она хоть красивая? — Яр не унимался. Я промолчал, коснулся груди. Под чутким руководством моего предка кости заросли за несколько дней, что вызвало идиотское недоумение у моего лечащего врача. Я конечно никому ничего не сказал. После такой наглости меня грозились выписать со дня на день. А я даже ни разу не зашёл к спасенной девушке чтобы справится о её самочувствии. Мне казалось она вообще не приходила в себя, не вставала и даже не двигалась, но врачи заверили, что её жизни ничего не угрожает. Быть может, если я применю свои способности, это поможет ей пережить кризис быстрее?
— Печать исцеления может заживить раны от ожогов? — я знал, что следы остаются навсегда, поэтому задал вопрос на выдохе и затаил дыхание. Яр скорбно покачал головой.
— Печать исцеления не всесильная, тем более ожоги... Они не исчезнут.
— Я... Мы можем ей как-то помочь? — я прижался к стене. Мое настроение окончательно пропало.
— Я посмотрю, что с ней, если ты конечно не против, — призрак подбадривал меня как мог. Я с радостью воспринял его помощь. Яр исчез и появился в палате, склонился над кроватью, разглядывал девушку несколько секунд. Она не шевелилась, видимо спала. Жаль, что отсюда я не вижу её лица, её глаз. Только силуэт под тонким покрывалом и часть левой руки. Там, во сне, она показалась мне очень симпатичной. Призрак вернулся, когда закончил осмотр девушки. Он обречённо опустил глаза и покачал головой.
— Все очень плохо. Не думаю, что барышня вернётся к своему изначальному виду, уж больно сильны её ожоги.
Я потупил взор.
— Ладно, выкарабкается как-нибудь, не зря же сама молила меня о спасении, — я хотел улыбнуться, но не смог. Повисла напряжённая тишина, которую прервала невесть откуда взявшаяся медсестра с моего отделения:
— Ярцев? Роман! А ты откуда здесь? И почему режим нарушаешь?
— Не нарушаю, Светлана Викторовна, — я виновато чесал макушку. — Рентген вчера сказал, что с моими ребрами все в порядке.
Я показательно ударил себя в грудь и еле сдержал спазм. Кости-то срослись, а вот фантомные боли проходить пока отказывались.
— Ох, уникум ты наш, а ну марш на свой этаж! — она сменила показательно строгий тон и шепнула на самое ухо. — Завтра тебя будут выписывать, так что иди собирай вещи потихоньку.
Тычок в спину придал мне не только верный вектор движения, но и скорость. Яр увязался следом:
— А вот эта барышня и ничего, я бы на твоём месте за ней приударил.
— Меня больше другое волнует, — я старался говорить краем рта. — Что мне теперь с глазами делать?! Похоже, врачи здесь мне помочь не могут, и твоя печать пока не особо сильно помогла.
— Не бойся, друже, на все надо время.
Я сплюнул в сердцах. В который раз растер глаза. Больше всего на свете я не любил ждать.
Глава 5:
Народные мстители
Яркая зелень листвы опять ударила по глазам, я пришёл в себя от дуновения ветра, коснувшегося моей щеки, в легком поцелуе. Мой план работал, но радость от этого омрачилась его исполнением. То ли Яр перестарался и забросил меня слишком глубоко, то ли я в этот момент думал о чём-то левом, но в результате всех наших манипуляций я оказался не в штабе у картины, а, как и в первый раз, в тылу врага. Кажется, лагерь партизан не изменился с моего последнего визита, да и глупо было рассчитывать на что-то другое. Это момент из прошлого, как старая выцветшая фотография на уровне генетической памяти. Я огляделся в поисках чернявой девахи и, к своей радости не обнаружил её. Надеюсь, в этот раз она ушла взрывать какой-нибудь мост и вернётся не скоро. Интересно, в какой момент я попал сюда? Отряд Сорокина уже вернулся, или мне придётся встречать его хлебом-солью?
Я рефлекторно пошёл к дороге, по которой они вернулись тогда, поравнявшись с амбаром, невольно задрал голову. Окошко на чердаке пусто, из черноты торчало сено. И что же делать теперь? Я простоял в центре лагеря несколько минут. Вокруг ходили бойцы, кто-то из них перебинтован, кто-то курил махорку, но никто не пересекся со мной даже взглядом. Здесь я бестелесный призрак. Ну что ж, если тебя не ждут и тем более не видят, то грех этим не воспользоваться! Единственное место, где я мог получить хоть какие-нибудь ответы, это сруб полевого штаба с проваленной в центре замшелой крышей. Я приник к окну. Внутри едва различимая темнота, русская печка в углу, в центре широкий стол. С занавесок падал косой луч света, выхватывая одинокую мужскую фигуру. Командир партизан исполнял свои прямые обязанности.
— Ярцев у себя? — раздражённый голос за спиной привлёк моё внимание.
У входа в избу стоял высокий мужчина, яростно сопел и сжимал кулаки. А вот и Сорокин, до этого я видел его издалека и почти не разобрал лица, но почему-то не сомневался, что это именно он. Значит, сон имеет логическое продолжение. Интересно, о чём оно будет?
— Пёрт Зосимович просил никого не пускать, — боец у входа выпятил грудь.
— Плевать, мне надо его срочно видеть! Задание провалено! — Сорокин так и норовил растолкать караульных и ворваться внутрь штаба.
Я снова смотрел в окно. Неужели мой предок был предводителем партизанского отряда? Меня распирало от гордости. А что касается девицы, которую он бортанул, на то он и командир, чтобы быть сердцеедом. Опасным и добрым. Странно, что именно эта характеристика пришла мне в голову первой; никогда не видел прадедушку, но не сомневался, что старик был жесток, но справедлив.
— Да пусти его уже, — Пётр вышел из сеней, устало вздохнув.
Шум и крики привлеки его внимание, оторвав от важного планирования, и, судя по всему, разговор намечался не из приятных. Караульные переглянулись и наконец позволили Сорокину войти в святая святых. А вот этот разговор я точно не должен пропустить. Эх, я не волшебник и плаща-невидимки у меня нет, но я же лишнее звено в этой истории, и по всем правилам меня здесь нет. Этим я охотно и воспользовался. Юркнув в закрывающуюся дверь, я цыкнул в лицо одному из охранников:
— Ты меня не видел!
Тот лишь деловито повёл носом по сторонам и продолжил нести свою тяжелую службу.
— Ярцев, ты же обещал, что дело выгорит! — Сорокин сходу взял инициативу в свои руки.
Его злоба не походила на праведный гнев человека, угодившего в передрягу из-за ошибки командования. Тут скорее какой-то личный интерес. От того, наверное, этот Сорокин, даже оставшись с моим предком один на один, продолжал шептаться. Шёпот по Фрейду.
— Устал, наверное, с дороги, может, хоть чаю хлебнешь?
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
