Звёздными тропами навстречу любви

— Пройдёмте со мной, рядовой Завьялов. Мне нужно с вами пообщаться.

Это прозвучало как просьба, правда, больше похожая на приказ. И вроде бы вежливо позвал, а выбора отказать не дал. Я и пошла, прямо в его кабинет, где на стенах были развешаны космические карты Империи, поделённые на сектора. Некоторые закрашены маркером, на некоторых хаш-оциар оставлял записи.

— Рядовой Завьялов, я вынужден перед вами извиниться. — Адарканец замер посреди своего кабинета, нависая, словно каменный истукан. — Я понимаю, что мои действия на тренировке были вами неверно расценены, но вы должны привыкнуть и перестать нервничать, когда к вам кто-то прикасается. Ещё на отборе я заметил, что вы постоянно думаете, как сделать удар.

— Это плохо? — дерзко уточнила, потому что меня так учили: оценивать ситуацию и принимать верную тактику.

— Если медленно думать, то да. Вы очень много времени тратите на то, чтобы примериться. Из-за этого теряете силу удара. У вас есть база, но нужно наращивать как силу, так и скорость, а для этого...

Он сократил расстояние между нами, я отшатнулась, невольно вставая в стойку. Хаш-оциар усмехнулся и покачал головой.

— Вот опять, прежде чем ударить, вы думаете, рядовой, а надо действовать. Кёзры не ждут, и вы не ждите.

— Но вы не кёзр, — возразила я.

Адарканец сделал очередной шаг, вот только мне было некуда отходить, за моей спиной дверь, которая не открылась автоматически, а значит, только хозяин кабинета выпустит меня отсюда.

— Завтра мы повторим тренировку, а вы постараетесь не думать о том, как вы стоите, правильно ли заносите ногу. И, скажите мне, что именно вас всё время смущало на тренировке так, что вы краснели, а затем плакали в душевой.

Я застыла, пугаясь осведомлённости адарканца. Откуда ему известно, что я ревела? У него есть шпион? Или, может, капитан доложил? Ведь он должен следить за душевным состоянием солдат.

— Вот опять покраснели, рядовой Завьялов. Я вам нравлюсь? Вы в меня влюбились?

Я энергично замотала головой. Да что за дела? Это армия или клуб свиданий? Почему тут все только и мечтают о любви и сексе. О сексе, конечно же, мечтают больше, но и про любовь не забывают.

— Очень хорошо, рядовой. Капитан Муали считает, что вы меня станете избегать и бояться. А мне бы хотелось видеть вас в рядах своего оциара. Вы же не передумали насчёт присяги императору?

Я опять мотнула головой, затем опомнилась, прижала руку к виску и выпалила:

— Никак нет, хаш-оциар. Не передумал.

— Отлично, рядовой Завьялов. Просто отлично. А теперь можете быть свободны.

Я развернулась и оказалась практически прижатой к груди адарканца, который потянулся к индикатору замка.

— И перестаньте замирать, как тарёк, рядовой Завьялов. Я не интересуюсь мужчинами и вам не советую.

Я пулей вылетела в коридор, чуть не рассмеялась от стресса. Нет, ну надо же, что за совет он мне дал. Хороший такой совет, даже забавный, если бы не одно но. Я женщина, и я собираюсь смотреть только на одного мужчину — на Назарбека, и никакие дыхания в затылок, вкрадчивый шёпот и море мурашек меня не собьют с выбранного пути. И что за тарёк такой? То ангелочек, то теперь вот тарёк. Когда же меня перестанут обзывать!

Только когда оказалась на своей кровати, прислушиваясь к тихим разговорам мужчин, поняла, что была не права. Они любили придумывать клички, порой напрочь игнорируя имена. Я ведь, по сути, сама недалеко и ушла, называю же Муали бедрокрутом, значит, и не стоит взрываться недовольством. Называют ангелочком и пусть, лишь бы горшком не назвали и в печь не поставили.

Катшагуй

пост 1286

Голубой экран проектировочного стола медленно двигал изображение со схемой воздуховода. Назарбек, хмуря брови, цепко следил за линиями, струящимися как змеи. После последнего прорыва на планете образовалось зыбкое спокойствие, и работа сдвинулась с мёртвой точки. Парни, воодушевлённые словами Назарбека о схроне, готовы были пахать в три смены, лишь бы поскорее закончить крышу. Это дарило надежду, что они успеют покинуть Катшагуй в ближайшее время.

Тай-хаш идэ Кариом, прилетев с проверкой, видел, в каких опасных условиях шла работа, заодно его бойцы забрали обломки кёзрового истребителя. Похлопав Тайманова по плечу, генерал выразил удовлетворение по поводу достигнутого прогресса. На эту базу планировали перекинуть космический десант и ещё пару подразделений пехоты, чтобы укрепить позиции.

Теперь зная, что Виолетта где-то служит в рядах чужой армии, Тайманов не мог себе позволить схалтурить на строительстве. Он укреплял всё, что только можно, вносил правки в проект с учётом условий планеты и с огромным нетерпением ждал прилёта Гапарова, который обещал созвониться с его отцом и разузнать новый номер комма Виолетты. Даже в этом супруга умудрилась сглупить. Зачем нужно было оставлять свой коммуникатор дома? Что за шпионские игры?

Чем больше думал Назарбек о своей жене, тем больше беспокоился. Нет, он знал, что адарканцы её не тронут, даже если узнают, что она женщина. Не та это раса, чтобы покрывать себя таким позором, а вот земляне, родные соотечественники, им веры не было в сердце Тайманова. Он знал, как его жена действует на мужчин. Сам пал к её ногам, только взглянув. Его снежная девочка с виду только холодная и неприступная, на самом деле она нежная и очень хрупкая. И её поступок лишь подтверждал любовь к нему. Не о такой ли преданности женщины мечтает любой мужчина.

Остановив картинку, Назарбек потёр уставшие глаза. Пусть компьютер и уверял, что ошибок нет, но Тайманов всегда сам лично перепроверял схемы. И надо бы, конечно же, поспать, но нельзя давать себе поблажки.

Гапаров. Завтра он прилетит на Катшагуй. Что он узнал? Чем порадует? Столько мыслей в голове и все они о нежной красавице Виолетте. Мужчина гнал плохие мысли о её судьбе. Гнал, чтобы не затмевать светлый облик. Она не даст себя в обиду, но и желающих позариться на чужое тысячи. Ревность тугой змеёй клубилась в душе. Он найдёт свою жену и запрёт её на семь замков. Из дому не выпустит. Не оставит больше её одну. Лишь бы найти глупую. Лишь бы была жива и здорова.

— Господин Тайманов, шли бы вы спать. На ногах еле держитесь, — из темноты кабинета раздался голос одного из работников.

Ночная смена работала не так активно, как дневные. Чаще они занимались мелкой отделкой. Вздохнув, Назарбек понял, что на сегодня точно всё. Ему стоит поспать хотя бы четыре часа, а потом кофе, много крепкого кофе и энергетик. Время поджимало. На небосклоне не переставали вспыхивать огни чужой войны. И как бы красочно это ни выглядело, Тайманов уже не поднимал голову к небу, он шёл, нервно прикуривая сигарету. Привычно достал коммуникатор и бросил взор на новый облик жены. Её роскошные волосы больше не обрамляли светлый овал лица. И губы не улыбались. Губы, которые так сладки, что голову теряешь лишь от невинного поцелуя. Сколько раз она целовала его на прощание. Сколько раз говорила что любит. Так часто, что он привык и уже не обращал на эти слова внимания. А когда он говорил ей по-настоящему искренне, что любит её? Что, вообще, он сказал ей на прощание? Назарбек не помнил.

Сигарета в ночном сумраке коридора оранжевым огоньком упала в мусорный бак. Тайманов тяжело вздохнул. Может, всё, что сейчас происходит, ему в наказание за то, что перестал обращать внимание на свою любимую? Перестал радоваться своей жизни? Захотел новизны?

Сплюнув горечь табака, Тайманов зашагал быстрее, шепча себе под нос молитву, надеясь, что перед работой с первыми лучами Адриана он помолится, как следует, прося за родителей и за свою жену, которая так и не приняла его веры. Живёт своей собственной правдой, которая пугала своей безрассудностью. Но вот что ей дома не сиделось? Неужели он достоин такой жертвы? Ведь нет же. Недостоин он такой самоотверженности. Сам так, возможно, не смог.

Уркалок

Пробуждение было несладким. Веки опухли от пролитых слёз и голова болела. Как уснула и не помнила, но коммуникатор лежал под подушкой, а наушники так змеёй и скрутились на груди. Всю ночь снился муж и дети. Последний отпуск вместе, мы были счастливы. Солнце, море, солёные брызги, детский смех, жаркие поцелуи. Как же давно это происходило, словно в прошлой жизни. Но я верну всё на свои места. Верну.

Кросс в этот раз дался ещё хуже, чем прежде. Тренер идэ Южги недовольно покачал головой, когда я встала в строй на плацу. Дыхание сбила в середине пути и всё, чуть лёгкие не выплюнула. Но после завтрака у нас будут экзокостюмы. Хаш-оциар подозвал меня к себе, махнув рукой, затем, как только я приблизилась, прижал пальцы к шее.

— Что с вами, рядовой? Нездоровы?

И вроде бы заботился, да только говорил так строго, что смутилась.

— Никак нет, хаш-оциар.

— А показатели падают. Если плохо чувствуете себя, сходите в медпункт.

Ага, как же, прям бегу и падаю.

— Не выспался, — тихо ответила, желая поскорее закончить допрос.

Адарканец тяжело вздохнул.

— И что мне с вами делать, рядовой Завьялов? Ещё одна такая истерика и полетите домой, рыдать в подушку будете там, а здесь надо сражаться, вам ясно, рядовой?

Да кто виноват в моём состоянии!

— Так точно, хаш-оциар. Разрешите идти?

— Идите, рядовой. Идите.

Командующий отпустил меня, недовольно хмурясь, отчего и без того суровое лицо стало ещё более пугающим. И тату как живые. А вчера не так заметно было.

В столовой, как обычно, стоял гул. На раздаче уже никого. Я быстро побросала тарелки с яичницей и местным овощным салатом, схватила хлеб, кофе и подсела к своим.

— Хреново выглядишь, Ангелочек. — Флоренсо толкнул меня локтем.

— Милый мой рядовой, — тут же обернулся Муали, — если нездоров, будь любезен не заражать никого, дуй в медпункт. Тут с этим строго. Только кашляни — отконвоирую в ручки чертей в белых халатах, маскирующихся под медиков. Они наш отряд очень не любят.

— Там земляне, что ли? Не адарканцы?

Муали закатил глаза, молча выражая своё мнение о моих умных вопросах.

— Конечно же земляне. В этом плане мы всё же более продвинутые, чем они, милый мой. Но я бы предпочёл, чтобы меня лечил кто-нибудь из адарканцев. — Подавшись вперёд, командир выразительно выпучил глаза, оглядел парней и выдал: — Каждый день бы в медпункт ходил!

За нашим столом грохнул смех, и я тоже не удержалась, представив его походы. Омар расцвёл, мило поджав губки. Всё же какой он живой и ненормальный. Я его даже полюбила. Непередаваемая харизма.

Тут же ребята стали травить шутки про врачей и пациентов-геев. А я поглядывала на хмурых и недовольных натуралов, которым было неприятно наше веселье, но никто из адарканских офицеров нас не одёргивал и те помалкивали. Вот она дисциплина, в земной армии точно нарвались бы на драку. Может, и хорошо, что меня хаш-оциар отправил в этот нестандартный отряд для особенных.

Потёрла шею, где ещё ощущалось прикосновение больших пальцев адарканца. Мне кажется, он сам немного ненормальный. Слишком уж заботливый. Скорее всего, это всё из-за наших показателей, пусть это и неприятно принимать. Ему нужны воины. А я вот что-то раскисла, но не сдалась.

Экзокостюмы были выстроены в два ряда на большом полигоне за казармами, где мы обычно отрабатывали стрельбу.

— Рядовой Завьялов, — подозвал меня к себе хаш-оциар, стоящий у небольшого стола, на котором лежал планшет с какими-то списками.

Тренер ожидаемо не отказался поприсутствовать на тренировке, а с ним стояли ещё два офицера, в одном из которых я узнала своего проверяющего, хаш-циара. Он приветливо улыбнулся мне, я тоже кивнула, на что тут же услышала презрительное фырканье идэ Южги.

— Рядовой Завьялов, — обратился ко мне хаш-оциар, не обращая внимания на негативно настроенного тренера, — выбирай экзокостюм. Капитан Муали, ты следующий.

Ко мне тут же подошёл мой проверяющий.

— Давай знакомиться, я Бояр идэ Махли, хаш-циар космического десанта. Я буду контролировать синхронизацию так же, как на отборе, так что расслабься, сынок, и спокойно выбери тот, который понравится. Так как у тебя самые лучшие показатели, то тебе и быть первым.

Я обернулась на капитана Муали. За ним следом поднялся его заместитель, Ян, потом кто-то из обычного отряда, четвёртым по показателям шёл Флоренсо. То-то эта троица везде чувствовала себя главными. Теперь всё встало на свои места. Мы, оказывается, элита. Теперь мне нельзя подвести доверие хаш-оциара, а то Омар мне голову откусит и не подавится.

— Тебе, сынок, надо выбрать костюм и пройти полосу препятствия, во-о-он там, видишь? — указал хаш-циар на странные построения. — Отстреляешь кёзров и сюда. Задание на время, так что постарайся.

— Так точно, хаш-циар, — отрапортовала, на что идэ Махли добродушно улыбнулся.

— Молодец ты, парень, давно таких бодрых не видел, а что бегаешь плохо, ничего. Главное, что в сердце. Порой хорошо бегает тот, кто с поля битвы бежит. А ты не дезертируешь, ты будешь стоять до конца, молодец.

По-отечески похлопав меня по плечу, хаш-циар подошёл к Муали, с которым обходился не столь вежливо. Видимо, эти двое недолюбливали друг друга. Я же решила не отвлекаться, хотелось поскорее выбрать экзокостюм. Медленно брела, приглядываясь к железным монстрам. За моей спиной мужчины уже выбрали себе костюмы, а я всё никак не могла определиться. Дойдя до конца второго ряда, растерянно оглянулась. Не было того самого чувства озарения и уверенности, как на отборе. Стала возвращаться назад, в тревоге глядя, как становится всё меньше свободных костюмов. Хаш-оциар внимательно за мной следил, как, впрочем, и остальные адарканцы. А у меня началась настоящая паника. И как бы я ни приглядывалась к роботам, не могла найти того, что был бы точно моим.

— Идэ Махли, — раздался громкий голос идэ Кариома, — у вас есть ещё костюмы?

— Да, мой хаш-оциар, есть.

— Отведите туда рядового Завьялова.

Я благодарно улыбнулась Рафту и бегом бросилась за хаш-циаром.

— Ты, сынок, молодец, что с умом подходишь к выбору машины, да только на войне-то нет особого выбора, надо учиться синхронизироваться с любой машиной, — ворчливо отчитал меня идэ Махли.

Но я не собиралась оправдываться. Я себе так и бимодульный мономобиль выбирала, пока не нашла свой, долго по всем салонам бродила. Свой экзокостюм я почувствовала сразу, он стоял недалеко от входа и просто тянул меня к себе. Не говоря ни слова, активировала его и забралась внутрь. Пока пластины вставали на место, поблагодарила хаш-циара.

— Спасибо за помощь, но знаете, на войне от экзокостюма зависит не только моя жизнь, но и моих товарищей, поэтому я и привередничаю.

— Тут ты прав, — раздался голос хаш-оциара, который вместе с идэ Южги замер в проёме выхода.

Свет падал им на спину, и я не могла разглядеть их лиц, пока передо мной не вспыхнул виртуальный экран и экзокостюм не приблизил изображение. Я улыбнулась. Теперь я чётко видела, что хаш-оциар улыбался победной ухмылкой, а тренер недовольно хмурился и поджимал губы, а я уже шла к ним навстречу. В этот раз синхронизация прошла ещё быстрее, и я себя чувствовала уверенной на все сто.