Это рассказывал Маттео — как представил его дон Педро, "бывший гарибальдиец, был знаком с русскими и хорошо знает их язык". Так что Эрнесто часто проводил свободное от вахты время с этим улыбчивым компанейским парнем, охотно отвечающим на вопросы, мешая русские и итальянские слова. Эрнесто свободно говорил по-французски, а итальянский имеет сходство с этим языком — и занятия русским с доном Педро тоже принесли свои плоды. В сундучке у Маттео нашлась и книжка на русском — но вовсе не Толстой или Достоевский, как Эрнесто ожидал.
-Федоров, это не писатель, а командир русских партизан в эту войну. Стал генералом, командуя партизанской дивизией в тылу у немцев. И там есть про Кравченко, который после, в сорок четвертом, командовал нашей Третьей Гарибальдийской. И который с самим Смоленцевым был, когда они Гитлера поймали и в Москву привезли. Я и Смоленцева видел — а его жену Лючию вся наша бригада хорошо знала, еще до того, как их сам Папа Римский обвенчал.
На стене кубрика висел портрет Лючии Смоленцевой — выдранный лист обложки какого-то журнала. Красивая, и одета как богатая сеньора — хотя Эрнесто слышал в университете, что "русские живут коммунами, где все общее, вплоть до нижнего белья, любая собственность запрещена, искусство запрещено, так как ведет к деградации, философия запрещена, так как приводит к сомнению в коммунистической идее — а особенно страдают несчастные женщины, которым запрещено наряжаться, зато вменяется в обязанность удовлетворять вожделения всех членов коммуны", так говорила некая Хелен из Нежина, называющая себя внучкой русского герцога или князя — "у папы был целый остров в собственности, но пришли большевики, и наша семья едва успела сбежать в благословенный Париж". Когда Эрнесто об этом рассказал, Маттео расхохотался — и двое оказавшихся рядом итальянцев-матросов тоже, как заметил Эрнесто, едва сдержали смех, наверное они тоже близко общались с русскими?
-Когда нацистов разбили под Сталинградом, все газеты Еврорейха печатали якобы подлинное фото, как русские солдаты жарят на вертеле над костром пленного французского офицера, прямо в мундире, чтобы съесть на обед. А Гитлер с Геббельсом, проигрывая войну, кричали, что во всем виноваты русские морозы — иначе непобедимая германская армия взяла бы Москву и дошла до Урала. Никогда не верь тому, что говорят проигравшие — особенно те, кто еще не навоевались! В Европе тоже много было русских, бежавших от большевиков — однако после этой войны немало этих эмигрантов побежали к Сталину за прощением. И ведь советский Вождь оказался к ним добр — раз даже Деникин, один из командовавших армией роялистов, вернулся и умер в Крыму, и никакое НКВД его не арестовало. Хотя много и таких, кто остались в коммунистической зоне, например в Чехии, Словакии, Югославии — живут как жили, и никто их не трогает. Но те кто не остались там, а бежали еще и в вашу Аргентину — наверное, сильно боялись за свои реальные грехи? И будут ли они говорить правду о тех, кого ненавидят?
А пока — не происходило ничего интересного. Впечатлений и приключений было намного меньше, чем три года назад, в пятьдесят втором, когда Альберто Гранада предложил Эрнесто проехать на мотоцикле через весь латиноамериканский континент, "чтобы взглянуть на весь мир своими глазами".
Ретроспектива. Путешествие на мотоцикле — год 1952.
Мотоцикл у Гранады был — уже старый, но "ездит как зверь", и что удивительно, даже мама была не против, согласившись что "мальчику нужно расширить кругозор". Но решительно вмешался Дон Педро, сказав что — в пути всякое может случиться, и вы, донья Селия, хотите, чтобы ваш сын вернулся живой и здоровый? А потому, путешествию быть, но лишь после хорошей подготовки!
Сначала механики из команды "майора" дель Рио тщательно обследовали мотоцикл. Вынесли вердикт — эта развалюха хорошо если пятьсот миль проедет, ну а дальше мы не ручаемся. И предоставили целых четыре новеньких "БМВ" — "сначала хотели итальянские "Дукати", но вряд ли к ним можно здесь запчасти найти, если что случится, ну а к немецкой технике, в Чили и Перу, гораздо легче". Четыре мотоцикла, в том числе два с колясками — так как помимо Эрнесто и Альберто должны были ехать еще четверо самых подготовленных из "бойцовой команды": Бенито, Рамон, Хуан и Хосе. Причем помимо денег, довольно крупной суммы не только в песо, но и в американских долларах, Дон Педро выдал Эрнесто еще и несколько рекомендательных писем к самым разным людям, живущим в Чили, Перу, Колумбии, Венесуэле — "это мои друзья, обязательно вам помогут". В обмен Эрнесто обязался вести дорожные записи, подробно и правдиво описывая свои впечатления — насчет публикации которых у Дона Педро, оказывается, уже был предварительный договор "с одним уважаемым европейским издательством". Так же Дон Педро вручил Эрнесто два малогабаритных фотоаппарата "лейка" и запас пленки. Взял обещание отправлять письма с маршрута — сюда, на плантацию Матавердес, "чтобы не беспокоить донью Селию". И сразу после Рождества нового 1952 года экспедиция отправилась в путь — до Буэнос-Айреса, затем на юг. О чем даже было сообщение в газете, да не в какой-нибудь, а в столичной "Насьон" (правда, не на первой странице) — о том, что "известный врач, Альберто Гранада, в сопровождении помощника и ассистента Эрнесто Гевары, а также нескольких друзей, совершает мотовояж по всей Латинской Америке". Несколько лет спустя эта статья станет причиной размолвки между друзьями — Альберто (будучи на семь лет старше Эрнесто и гораздо опытнее, как врач) обидится, "если официально старшим в этом путешествии признали меня, то отчего весь почет и гонорары получил Гевара, как автор дневников"?
Они ехали кавалькадой, как благородные доны. Наверное, это было даже излишне — уже после возвращения Эрнесто подумал, что если бы вояж был устроен, как предполагалось изначально, всего двое бедных бродяг на старом мотоцикле, то они сумели бы увидеть жизнь гораздо лучше — часто останавливаясь, чтобы добыть пропитание и ночлег, занимаясь ради этого подработкой, ночуя в палатках под открытым небом, или в домах простых людей, а не в отелях, обозначенных на карте. Зато когда в Байя Бланка Эрнесто вдруг свалился с болезнью, несколько уколов пенициллина из походной аптечки быстро решили проблему. А в Чили в городе Вальдивия им устроили просто торжественную встречу — как оказалось накануне в местной газете появилась заметка, "два отважных аргентинских рейдера, известные врачи, вместе с друзьями совершают мотопробег в память знаменитого конкистадора, чье имя носит наш город". Хотя техника работала безотказно, в Лос-Анхелесе в гараже местной пожарной части механики сочли за честь сделать мотоциклам тщательную диагностику — результатом чего была еще одна газетная статья, "при кайзере, при фюрере, при коммунистах — немецкие машины всегда на высочайшем уровне". В Сантьяго-де-Чили, в гараже Остина (к хозяину которого было одно из рекомендательных писем) уже ждали заранее присланные запчасти к мотоциклам. Затем был путь на север, до перуанской границы. Наибольшее впечатление произвел осмотр по пути медного рудника Чукикамата, одного из крупнейших в мире, не шахта, а громадный карьер, уходящий вглубь земли почти на километр — находящийся на чилийской земле, этот рудник принадлежал американской компании "Фелпс Додж Корп", ведущей здесь работу с 1915 года. С утра в указанном месте у ворот собиралась толпа желающих наняться хотя бы на день — безземельных крестьян, согнанных со своих наделов аграрными фирмами — подъезжал фургон, и бригадир указывал пальцем, вот ты, ты и ты, в кузов, остальные на сегодня свободны. Кому-то повезло заработать несколько долларов, что означало — завтра он и его семья не будут голодать. Ну а проблемы всех прочих — это лишь их проблемы.
Эрнесто, не удержавшись, дал пятнадцать долларов одному из этих бедняг, с кем до того случилось переговорить, чтобы узнать их историю. Был арендатором, но хозяин отнял земельный участок и дом. Теперь вот с семьей (жена молча сидела рядом, и двое детишек) пришел сюда, потому что больше некуда, надо на что-то жить. Тут же их окружила толпа тех, кому ничего не досталось, они кричали и угрожали.
-Напрасно вы это сделали, сеньоры — сказал бригадир, видевший эту сцену — теперь у них все отнимут, а их изобьют, а может даже и убьют. Дикари, индейцы — что с них взять? И никакой полиции до этого не будет дела. Уезжайте лучше скорей — а то, как бы чего плохого с вами не случилось.
На таможенном посту у чилийских пограничников уже оказалась газета с портретами Альберто и Эрнесто — так что служители закона были, сама любезность. Оказавшиеся к тому же лучшими друзьями, или даже родней своих перуанских коллег с той стороны — так что никаких сложностей не возникло. Дальше путь был по высокогорью, что доставляло Эрнесто проблемы с его астмой, пришлось даже в коляску пересесть. В Пуно, это город на берегу озера Титикака, не нашлось места в гостинице, так местный жандарм предложил всем в участке заночевать, в тепле и относительном комфорте. Затем всей компанией осмотрели озеро — уникальный природный объект, на границе Боливии и Перу, лежащее сегодня на высоте почти в четыре километра над уровнем моря, однако же по индейским легендам, когда-то (уже на памяти человечества) бывшее его заливом.
-В прошлом году тут ученые приезжали — сказал местный гид — главным там был француз Кусто. Ныряли, искали индейские сокровища — а нашли руины какого-то города, древнее инков. И дамбу с волноломом — которая, как уверяли, на озере не нужна, а только на берегу моря.
Еще на озере из достопримечательностей были — плавучие острова, где живет индейское племя Урос, почти не сходя на землю, живут ловлей рыбы и продажей изделий из камыша — того самого, из которого сооружены их острова-дома, на каждом из которых может жить до десятка семей. Но у путешественников было в достатке продуктов, а корзины и циновки, это очень неудобный груз для перевозки на мотоцикле. Так что пришлось ограничиться лишь осмотром.
-А что тут делают военные корабли? — удивился Альберто — флот в этой луже?
Гид в ответ разразился целой речью. Боливия, сейчас делившая с Перу берега озера Титикака, когда-то имела выход к океану — но после "селитренных войн" в 1883 году приморская провинция Антофагаста была от нее отторгнута и поделена между Чили и Перу. Однако же отказываться от гордого звания военно-морской державы боливийцы не захотели, сохранив флот на единственном доступном им водоеме. Долгое время этот грозный флот состоял из множества малых невооруженных судов (которых правильнее было бы именовать лодками), но после окончания этой Великой войны гринго предложили боливийцам самые настоящие боевые корабли, и по совсем смешной цене. И боливийцы соблазнились, купив целый десяток — правда, доставка их посуху, да еще высоко в горы, стоила немалых трудов и денег, зато теперь у Боливии есть настоящий военный флот!
-Вы понимаете, сеньоры, что наша страна не могла этого не заметить! — важно произнес гид — во-первых, соображения престижа, во-вторых, а если боливийцы, пользуясь своим военно-морским превосходством, вдруг решатся напасть на нашу территорию и аннексировать этот берег озера? Но гринго были столь любезны, что предложили корабли и нашей стране — и разумеется, мы не могли отказаться!
(замечание на полях. Сторожевые катера типа SC-500, водоизмещение 98 тонн, 2 дизеля по 1200 сил, 21 узел, вооружены 1-76мм, 1-40мм "бофорс", 2 пулемета 12.7, бомбомет "маунстрап", гидролокатор. Основное назначение — борьба с подводными лодками. Строились в США в 1941-1944, серией свыше 400 единиц. Продать противолодочные катера на озеро Титикака, где никаких подлодок нет и не предвидится, это надо уметь! Свидетельство некомпетентности или коррупции как боливийских, так и перуанских властей! Характерно что доставкой этих боевых единиц, даже в разукомплектованном состоянии весящих свыше 60 тонн, занималась американская фирма. Во сколько в итоге обошлась и Боливии и Перу эта абсолютно ненужная им гонка озерных вооружений?).
(дополнение к замечанию. В штатной комплектации, эти катера несли сложную и дорогостоящую гидроакустическую аппаратуру. Здесь же, на фотографиях видно — что в составе вооружения нет противолодочного бомбомета, только пушки. Очевидно, что тогда и дорогой комплекс ГАС сняли — даже у самого тупого диктатора хватило бы ума сэкономить на цене).
-У нас тоже воевали, как в Европе! — гордо произнес гид — мой отец медаль имеет, за войну с Колумбией в тридцать втором! Вот задали мы им тогда — правда, после удержать не сумели. Мы, конечно, не великая военная держава, как немцы или русские — но тоже можем защитить свой государственный интерес!
(прим.авт. — Война между Перу и Колумбией длилась с сентября 1932 по март 1933, из-за спора за "территорию Летисии", колумбийскую, но как было заявлено в Лиме, "исторически тяготеющую к Перу". Вооруженные силы сторон на начало конфликта были примерно одинаковы — по 5 дивизий, по нескольку десятков самолетов. ВМФ Перу был номинально сильнее, чем у Колумбии — но, находясь в Тихом океане, воздействия на ход войны оказать не успел. Война началась с внезапного нападения перуанцев и быстрого захвата практически всей спорной территории — дикие джунгли, без всякой инфраструктуры, дорог, и даже карт. И тут решающее преимущество оказалось за колумбийцами, которые могли оперативно усиливать свою группировку на фронте и подвозить запасы по р.Амазонка — 4000 км по морю до устья Амазонки и еще 2500 км по ней до зоны боевых действий, оказались короче и быстрее, чем для перуанцев, ок.200 км от своей границы, но без дорог и мостов, через дикий тропический лес! О характере же войны можно судить по ее самому известному и кровопролитному сражению, 25 марта 1933, город Гуэппи (уже на перуанской территории — все захваченное перуанцы успели потерять), в котором с перуанской стороны было 10 убитых, 2 раненых, 24 взято в плен, потери колумбийцев (победителей) 5 убитых и 9 раненых).
Дальше был Мачу-Пикчу — древний город инков. Циклопические каменные сооружения, стены и террасы, впечатляли даже сейчас — и не верилось, что их построил много веков (а может, и целую тысячу лет) назад народ, не знавший ни железа, ни колеса, ни тягловых животных (лошади на этом континенте не водились до прихода конкистадоров, ну а ламы, которые были здесь одомашнены, могли переносить небольшой груз во вьюках, но были слишком слабы для езды верхом или запряжки в повозки и плуги. Тем не менее достоверно известно, инки сумели создать огромную империю с четко функционирующим хозяйством, государственными складами, отличными дорогами, четкой почтовой службой.
-Инки все были коммунистами — сказал Альберто — у них не было собственности, торговли и денег, все принадлежало государству, которым правил Вождь и каста чиновников — которые указывали своим подданным, где им жить и чем заниматься, под страхом смерти за неподчинение. Человека, личности, не было — были винтики, обязанные выполнять возложенную на них функцию: воины сражаться, чиновники следить за исполнением воли Вождя, ну а крестьяне пахать от рассвета до заката, чтобы сдать указанную норму продукта на склад, или организованно строить дороги и вот такие крепости или дворцы, чем не большевистские "трудармии"? Результат подобного муравейника может быть очень убедительным — но лично я бы там жить совершенно не хотел!
