Началось повальное дезертирство. До Каира далеко, и надо пересечь пустыни и горы Синая — так я уже говорил об особенностях египетской интендантской службы: оказалось, что весь транспорт, отправляющийся в тыл за снабжением, забит теми, у кого нашлись там срочные дела и уважительные причины. Так бежали офицеры, включая штабных, и те из солдат, кто были сообразительней. Солдаты из числа палестинских арабов просто разбегались тотально, исчезая из расположения части — это был их дом, их страна. Ну а те, кто не сумел попасть на грузовик в тыл, просто сидели и радовались, что их не гонят в самоубийственную атаку.
Да, герр следователь, я тоже думал исчезнуть. Кто мне король Фарук — я не нанимался умереть за эту жирную свинью! Но транспорта больше не было — уехавшие не возвращались. Генерал слал в Каир радиограммы — но не добивался ничего. У арабов есть такая черта — они не откажут вам прямо, но найдут тысячу причин, отчего не могут выполнить вами требуемое сейчас. Мы застряли возле этой проклятой деревни — ну а после, когда герр фельдмаршал, с которым мне повезло служить еще в Португалии, обратился со знаменитым воззванием "ко всем сынам Германии", меня посадили под арест по подозрению в "намерении измены", и без всякого сомнения, расстреляли бы, если бы не ваша непобедимая армия, принудившая к сдаче всю эту арабскую толпу во главе с генералом!
Герр следователь, я повторяю, что я честный германский солдат, а не эсэсовец! Смею уверить, у меня достаточный военный опыт, чтоб использовать меня для наведения коммунистического порядка — в Африке, в Китае, в любой части света. Могу командовать батареей, ротой, батальоном — или обучать "сипаев" любой национальности. Готов до последней возможности служить новой Германии или Советскому Союзу!
Э.Роммель. "Записки солдата". 1970, русск.изд. М.1971 (альт-ист).
Был ли я в Израиле во время конфликта 1955 года?
Западные военные историки, авторы серьезных трудов, уподобляясь дешевому голливуду, сочиняют "конспирологические версии" тех событий, приписывая мне не только авторство плана разгрома армий арабской коалиции, но и непосредственное командование. Сочиняя, что я тайно находился в Иерусалиме с самого начала, и отдавал приказы всей советско-германско-израильской группировке, включая ВВС и флот. Не желая умалять действительную роль советских товарищей, честно признаюсь, что мое участие хотя и имело место, но было намного более скромным.
К лету 1955 года ГДР достигла значительных успехов — претендуя на одно из первых мест в Европе по экономической и военной мощи (разумеется, исключая СССР). Хотя советский рынок оставался главным для германских промышленных товаров, следовало подумать и об иных территориях — и Ближний Восток, с которым у Германии были торговые связи еще в начале этого века, казался очень перспективным местом. Однако же, экономические интересы должны подкрепляться военным присутствием, готовым эти интересы защищать!
Особенностью Фольксармее в первые годы после завершения Великой Войны была направленность прежде всего на боевые действия на Европейском ТВД — "тяжелые" танковые и мотопехотные дивизии, с обилием техники, имеющие высокую ударную силу, но малопригодные для быстрой переброски на удаленный театр. В 1953 году была сформирована 21я "легкая" дивизия — некоторые эксперты считают ее германским аналогом советских ВДВ, но это не совсем корректно, хотя в ее состав входил и парашютно-десантный батальон. Однако же никогда не планировалось, что вся дивизия будет высаживаться так — скорее, это был экспедиционные силы быстрого реагирования, пригодные к передислокации хоть на другой континент, любым подходящим транспортом — морским, воздушным — и автономных действий, не требующих интенсивного снабжения; вся техника была легкой (а частью, и плавающей), тяжелых танков не было совсем; пехота должна была иметь егерскую подготовку — для боя в сложных природных условиях (горы, джунгли, болота) без выраженной линии фронта. Однако с этим возникли проблемы — поскольку в ГДР просто нет подходящих ландшафтов.
Потому, мы с удовлетворением приняли советское приглашение участвовать в больших маневрах "Юг-55" которые должны были проходить на территории Туркестанского ВО СССР, а также северного Ирана, Ирака, Курдистана. Вряд ли широкому читателю (а не военным профессионалам) будет интересны проблемы воинских перевозок — скажу лишь, что передислокация выделенных для учения войск (упомянутой 21й дивизии и некоторых отдельных подразделений) не вызвала особых проблем и дала ценный опыт. Ход учений ("отражение агрессии с южного направления") также освещался в военной литературе, в том числе и вышедшей из-под моего пера ("СССР и Германия: от вражды к союзу"). Но свидетельствую, что день 23 июля 1955 года (начало Ближневосточной войны) я и мой штаб встретили на командном пункте "южных" в Багдаде. А на территории Израиля не было ни единого немецкого солдата.
Именно оттуда, из Багдада, осуществлялось советское военное командование всей операцией. Прусский Генштаб считают эталоном военной машины на все века — так могу сказать, что если бы его создатель, великий Мольтке, воскрес и увидел бы работу русского штаба, он был бы впечатлен. Маршал Конев, "Герой Днепра", и его штаб, показали самый высокий класс — и я горжусь своим участием в этой команде профессионалов, не меньше чем своей африканской кампанией сорок третьего года. Ну а арабы показали себя — намного более слабым противником, чем англичане. Их главной ошибкой было, что они потеряли темп — встретив яростное сопротивление израильской армии в первый день, они остановились, когда время уже активно работало против. Если, по официальной версии, план операции с арабской стороны был разработан фельдмаршалом Манштейном — то он выбрал для ее реализации совершенно неподходящих исполнителей. Так как затяжная война была категорически невыгодна арабской коалиции из-за наличия Договора между Израилем и СССР, а следовательно, скорого появления на ТВД советских войск — то Каир мог рассчитывать единственно на блицкриг, успеть занять всю израильскую территорию поставив прочие стороны перед фактом, а после призвать американские войска хотя бы в качестве "миротворцев", продавив это решение через ООН. Поскольку даже сегодня в арабских странах оправдывают начало той войны "необходимостью защиты соотечественников и единоверцев от геноцида". Но в тот раз — именно русские показали миру, как надо защищать своих граждан!
Те, кто недавно были "северными" входили в Израиль через территорию союзной Сирии — спеша подкрепить и заменить на фронте израильские войска. Ну а "южные" совершали глубокий обход через Трансиорданию (которая теперь делала вид, что ни при чем). Считается, что Сталин послал предупреждение королю Абдалле, так же как и президенту Турции (которая также совершала угрожающие маневры своими войсками) — "хотя бы один выстрел в нашу сторону, и ваших государств больше не будет". Я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть это — но свидетельствую, что турки и иорданцы вели себя так, как если это послание имело место и было понято ими правильно. Замечу, что обстановка в мире была крайне напряженная, 25 июля началась завершающая фаза китайского конфликта, когда Советская Армия и северные китайцы форсировали Янцзы — так что переход локальных войн в Третью Мировую казался нам вполне вероятным. А когда сталкиваются на поле боя Великие Державы — кого заботят интересы малых стран?
-Через Гоби и Хинган в сорок пятом идти было труднее — после сказал мне генерал-майор Драгунский, командовавший механизированным корпусом в "южной" группе — и арабы не самураи. Слышал, что и у них фанатики встречаются, фидаины, вроде японских камикадзе, и с той же идеей, "погибнешь и сразу вознесешься в райские кущи к Аллаху" — так же как у японцев, "в сады Аматерасу". Может, одиночки и есть такие — но в их армии японской стойкости и близко нет.
Ответ был очевиден: русские, немцы, японцы — имеют богатую и древнюю военную культуру. Которой никогда не бывало у арабов — ну разве во времена Халифата, больше тысячи лет назад. Конечно, арабы, с малых лет привыкшие к оружию, могут быть благодатным материалом для современной армии — если пройдут через жернова жесткой военной организации, приучающей к порядку и дисциплине. Однако же, такой организации у арабов не было никогда! Если даже в той войне, боеспособность арабских армий в значительной мере зависела от европейских наемников.
Русские также это понимали. И разрешили мне записать обращение к соотечественникам — что Германия их не забыла, и готова простить, причем содействие нашей победе в этой войне будет учтено. Искренне скорблю о тех, кто пал жертвами арабского террора вследствие тотального недоверия и подозрений в измене — но такова война. Если бы конфликт затянулся, жертв было бы гораздо больше, и с обеих сторон. Случилось же, что египетская армия просто рассыпалась, превратившись в толпу. Поскольку немцы составляли большую часть тех специалистов, без которых нормальное функционирование армии как целостного механизма просто невозможно — например, ремонтные подразделения, ведущие техническое обслуживание танков и автомашин; вся связь, радио и телефон; артиллерия — в части инструментальной разведки и стрельбы с закрытых позиций. Особенность армий слаборазвитых стран, что солдата можно научить водить танк или автомашину, стрелять из пушки, работать на рации — но при малейшей поломке он становится беспомощным. А такие поломки весьма часты — так как к грамотной эксплуатации техники в соответствии с регламентом, африканский или арабский солдат не приучен. Именно это пришлось испытать египетской армии, после 28 июля.
Ну а лично я попал в Иерусалим лишь к торжествам Победы. Присутствовал на трибуне рядом с советскими товарищами — что вызвало неоднозначное отношение в Израиле. Но напомню критикам слова Сталина по этому поводу:
"Известная истина, что страна, скупящаяся на собственную армию — будет вынуждена кормить армию чужую. Народу Израиля сегодня очень повезло, что эта чужая армия пришла к нему, как защитники, а не завоеватели. Но если израильский народ настолько не желает сам защищать свою свободу и саму жизнь, что приходится просить сделать это его бывших врагов — то сколько стоит эта свобода? Если она нужна самому израильскому народу — меньше, чем тем, кто еще недавно приходил на землю Палестины с огнем и мечом, а сегодня готовы, в одном строю с советскими людьми, защищать эту землю от агрессора".
Из сборника "Мы выполняли интернациональный долг". Изд. М., 1984 (альт-ист).
Я с двадцать восьмого года — на войну не попал. После Победы, кто помнит, три года было, когда в армию призывали по выбору, лишь тех, кто были отличниками ДОСААФ — и в основном, на флот или в ВВС. Ну а большая часть моих сверстников шли в ФЗУ, фабрично-заводские училища: восстановление разрушенного было архиважным делом, а нападать на СССР сейчас, не было в мире таких дураков. У пацанов круче всего считалось, в авиашколу, я даже документы подал, но не вытянул по здоровью. Зато так вышло, что в школе по немецкому я был первым. И практика была — у нас на Урале в цеху приходилось работать в войну с пятнадцати лет, и в бригаде нашей был фриц Гюнтер, из пленных, не бригадир, но кем-то вроде наставника. Потому, на собеседовании предложили мне — в школу военных переводчиков. Даже не отслужив — закон, что в военные училища лишь после срочной службы, приняли в сорок восьмом.
Едва не вылетел — "немцев" в школе оказался переизбыток. Много желающих было на "англичан", "французов", "испанцев" — а вот с экзотикой, вроде китайского, японского, арабского языка было свободнее. Отчего я арабский выбрал — так не выбирал, полковник Егоров присоветовал. Сказав, что тебе, с твоей фамилией, там самое место. Так в паспорте у меня вписано "русский", а фамилия, Шварцингер — откуда, не знаю. А где у нас арабский востребован — правильно, на святой земле Палестины. Куда я попал даже не "в помощь братскому еврейскому народу", а в кадрах оставаясь — состоял в штате базы ВМФ в Хайфе.
Что в мои обязанности входило? В теории, я был приписан к разведотделу. А на практике, занимался самыми разными делами. С учетом политической системы Израиля — которая советскому человеку была просто непонятна!
В СССР в те годы как раз начался процесс роста ответственности советских и хозяйственных органов — а то действительно, неправильно, когда Партия должна следить "за каждой щелью в заборе". Но там Советы и хозяйственники именно что дополняли Партию, при этом четко понимая, что работают на одно общее благо советского народа. А в Израиле — мало того, что партий было великое множество, включая совсем микроскопические — как в сатире Гашека, где кто угодно, даже в единственном лице, мог создать свою партию "умеренного прогресса в рамках чего-то", как там было названо? Беда была в том, что эти партии даже не скрывали своего эгоизма, "вот наш интерес, а на прочее плевать". И не было монополиста — даже крупные партии, проталкивая решение в кнессете (напомню, что в Израиле власть парламента выше президентской), вынуждены были бороться за поддержку общей кучи мелких игроков, чтоб получить перевес. И эти мелкие внаглую этим пользовались, не скрывая своей продажности. При этом интересы государства, народа — были на последнем месте!
Пример — Советской Армии нужно построить новый объект — аэродром, станцию РЛС, пункт связи. Но решение об отводе земли должно утверждаться в кнессете — однако представитель мини-партии, у которой, очень может быть, ни единого члена нет вне того кибуца, вблизи которого планируется стройка, кладет свое "вето". Выясняется, что как раз его голос очень важен "в довесок" при голосовании о бюджете на следующий год — и потому другие заинтересованные стороны также влезают в торжище "кто, кому, чего и сколько". При этом кроме собственно парламентариев, в коридорах толкалась масса совершенно посторонних лиц, "решал" — чем они занимались, понятно из этого прозвища. Причем эти люди могли быть гражданами другой страны, или какими-то сомнительными коммерсантами, имеющими дело, например, в соседнем Ливане. И разобраться в этом бардаке — кто, с кем, против кого и с каким интересом — было решительно невозможно. Вот что такое, демократия и капитализм!
Капитализм — поскольку тогда в Израиле было что-то вроде нашего НЭПа. С той лишь разницей, что промышленных гигантов там не было — а значит, почти вся промышленность находилась в частных руках. Причем, несмотря на "теплые" еврейско-арабские отношения, арабы встречались и среди хозяев, в заметном числе. Бывало даже, что "на бумаге" главой числился еврей, а по факту делом распоряжался араб. А уж в торговле их было большинство! И тут начиналась моя работа — так как по закону, вполне дозволялось например, свежие фрукты для армейской столовой закупать у местных. К тому же в Израиле было такое малопонятное для нас явление, что для хозработ даже для нужд воинской части, вместо личного состава привлекались частные лавочки, за плату. Говорят, что в Израиле арабов угнетали — не знаю, те Али или Рашиды, с которыми я общался, выглядели вполне довольными жизнью — впрочем, они там явно не к классу пролетариев принадлежали. И еще у них принято, заключая сделку, долго и цветисто торговаться, это настолько для них важно — что если вы согласитесь сразу на названную вначале совершенно дикую цену, лишив их удовольствия торга, то продавец сочтет себя оскорбленным, невзирая на полученную прибыль. Так что мой арабский был к месту.
