Статья 4. Податей и повинностей пять лет никаких не платить государь прощает.
Статья 5. Помещик должен пахать на своем участке сам сохою и если не умеет направить сохи, то крестьянин, который тут случится, и пан его будет просить, должен направить, ни не смеяться.
Статья 6. Пан должен жить с крестьянами в соседстве хорошо, и если скот или птица сойдет на его огород, или же участок его земли, и он будет прогонять, то дом и все постройки его раскидать, место расчистить и его из села выгнать.
Статья 7. Дворовым каждому семейству пан должен построить хату с постройками, дать лошадь, корову, соху, борону, и все хозяйственные принадлежности, и по 100 руб. сер. на каждого, а буде сего не исполнит, то все его имущество и постройки продать и раздать на мир.
Статья 8. Помещику остается земли пахотный участок на его семью такой же, как и мужику, а больше ничего.
(Выдержка из 'Манифеста о воле', составленного крестьянами Лебединского уезда Харьковской губернии.)
Бездна... название полностью соответствует содержанию, редкий случай. Провинциальная 'дыра' еще та, разве лишь рынок 'колхозный' стоит внимания. Но почему же здесь собралась такая масса народа, праздник? И зачем столько солдат нагнали, целый батальон стеной стоит перед единственным каменным административным зданием, преграждая к нему доступ. 'Коробочка' в три шеренги глубиной, видимо, тот самый знаменитый 'фрунт'. На крыльце здания, над головами солдат, видна группа офицеров, один заметно выделяется формой, каска с султаном, возможно — генерал. Если по лицу если судить, то совсем не 'держиморда'. Кого войска собираются разгонять, или пугать, или сдерживать? Толпы как таковой, когда они с Машкой подошли, уже не было и в помине, заметны на 'площади' лишь отдельные плотные группы от 30-ти до сотни человек, основная масса народа равномерно распределилась в пространстве между ларьками рынка и двумя трактирами. Полно подвыпивших, и кое-где слышалось 'Щас спою!', но сильно пьяные что-то не попадались. Несмотря на присутствие военных обстановка выглядела вполне мирной и ничто не намекало на кровавую развязку, базар вовсю торговал, из кабачков выходили раскрасневшиеся мужики, бабы и девки рассматривали различные дешевые побрякушки в ларьках, а дети глазели на 'солдатиков' вблизи, подходя к строю чуть ли не на пять шагов. В воздухе как рой пчел гудит 'воля... воля' повторяют на все лады и во всех склонениях и взрослые и подростки и даже маленькие ребятишки.
-Нашенские ить солдатики, из летних лагерей, нешто по православным стрелять зачнут? Воля же таперича, самим царем, Лександром Николаичем дадена! -десять раз они с Марией услышали от разных людей, пока пробирались к прилавку со всякой мелочью. Ошибку он совершил крупную, вопреки 'чуйке', настойчиво требовавшей срочно отсюда убираться, поддался общему настроению. Ленточку Машке купили, длинную красную, на трех таких заморышей хватит. Она ее повязала, и тотчас кинулась 'служивых смотреть', а он не удержал, вторая его глупость. Отчасти успокаивающе действовала сама обстановка и мирных вид 'бунтовщиков', не было ни у кого ни вил, ни кольев, люди без оружия или без предметов, какие при некоторой фантазии можно счесть оружием. Не бросал никто в 'войско' и камни, как потом писали официальные газеты, не мостовая же под ногами, а просто утоптанная земля базарной 'площади'. Между тем события понемногу развивались, шел переговорный процесс, от главной группы, где народ бы 'почище', от 'актива' временами уходили к крыльцу люди, что-то обсуждали с представителями власти и возвращались обратно. Создалось даже устойчивое впечатление, что митинг властями санкционирован. Одна из баб-активисток оглянулась назад — у нее в руках большой портрет и явно не того кто, 'четыре разных человека', а как бы не текущего ли царя. У других местами видны иконы разных размеров, среди актива темным пятном выделяется поп, сельский священник, еще один служитель культа в рясе непрерывно курсирует взад-вперед между крыльцом и самой большой группой в качестве переговорщика. Если только не очень ласково 'народ' власти привечают, генерал держится вежливо но отстранено, рядом с ним крутится какой-то краснорожий мордастый 'хрен' в невоенном мундире и 'руководит' вовсю, вот только, что одному мужику из активистов прямо в ухо кулаком 'заехал'.
Зачем пришельцу из будущего встревать в местные феодальные распри, и без него разберутся? Политика никогда не входила в круг его жизненных интересов 'там', отчего же он в новом мире должен в нее вникать? Есть вопросы куда более горячие, надо узнать как добраться до Казани, по какой дороге и сколько уйдет времени, расспросить бы кого-то толкового и сведущего. Что-то надо делать и с 'мелкой', или хотя бы рубашку ей приличную купить на прощание в торговых рядах и платочек на голову в комплект... вторую проблему он пока решил отложить до возвращения к нему Машки.
-Здравия желаю братец! Куда путь держишь?
-В Казань топаю...
Добровольный гид-'информатор' появился, колоритный такой дедушка, в сильно вылинявшем, темно-зеленый цвет поневоле превратился в 'хаки', расстегнутом на груди мундире, на голове набекрень бескозырка солдатская, по виду отставник отставником и слегка поддатый, как и положено образцовому солдату на дембеле.
-А я оттутова иду. Билет о казны даден 'волосы стричь, бороду брить, по миру не ходить', с царской службы прогнали, негоден стал.
-Мне бы узнать как туда...
Дед кивает головой, на 'сухую', что за беседа? Совсем как в ХХ-ом столетии, приходится раскошелится на пятачок из скудного бюджета. Информация того стоит, да и просто любопытно потолковать со знающим человеком.
-Басурман! Поди сюды!
На зов отставного солдата подбегает откуда-то из-за палаток оборванец, мальчишка-татарин, его отправляют за водкой. Через пять минут 'гонец' возвращается с 'пузырем' полуштофа зеленого стекла, местный эквивалент пол-литры, и закуской. Рапорт как в армии... пойла приобретено ровно на три копейки, на копейку ситного, и одна копейка ему за труды отходит. Сервис на уровне элитного ресторана, пожалуй, и быстрее, 'там' — если без дорого костюма или классического бандитского 'прикида' придешь, так просидишь иной раз час, пока официант вернется к тебе с заказом. Деньги даром не пропали дедушка подробно разъяснил 'туды ходи, сюды не ходи, снег башка попадет', где можно безопасно заночевать по пути, а куда соваться не стоит — 'озоруют людишки' или власти сильно злые. Железные дорога, 'чугунка'? Шутишь парень, откуда в здешних тмутараканях? Между Златоглавой и Питером только есть одна, в Польше местами строят ветки, а в здешних краях по старинке пешком путешествуют или нанимай лошадей на станциях, коли деньги лишние есть. Отщипнув хлеба, они по очереди забористой сивухи 'дернули' прямо из горлышка. Хлеб вкусный, а пойло на редкость мерзкое, деревенский самогон ХХ-го века и близко не стоял к этой отраве, но дедушке водка пришлась по вкусу.
-А эти... -движение головой в сторону строя и жалкого подобия толпы напротив.
-Эка невидаль, бунт у их... воля им дадена, чичас дуракам покажут волю... Антошка Петров, грамотей ихний народ взбламутил, ужо будет ему!
В поле и в самом деле происходят некие странные 'эволюции', коробочка строя разделилась, меньшая ее часть осталась возле генерала в качестве резерва, большая перестроилась в одну длинную шеренгу. Народ по прежнему не реагирует никак, более того дети и девки дразнят солдат, им никто не отвечает... дисциплина. Отставник утверждает, уверен, стрелять на поражение вот-вот начнут. У 'них' всегда бьют на поражение, если 'бунт', так принято. Он, дедушка, бывший солдат из 'линейных' и обычаи знает, сам палил и в 'полячишек', и в 'татар', и в своих 'православных' не раз и не два.
-Машка!!! -попытка докричаться до девочки, она не слышит, ветер в лицо, бесполезно, придется за ней идти, пока не началось, последний вопрос к солдату-отставнику, -Сам то чего не уходишь отсюда дедушка?
-Меня пуля басурманская не взяла, аглицкая не взяла и хранцухская мимо прошла, нешто нашенская 'дура' убьет? -бодро отвечает дед, ветеран Севастополя, Кавказа и бог знает еще каких войн и конфликтов последних двадцати лет.
За Машкой сходить не получилось, времени не хватило... вечно не хватает этого самого ценного ресурса в такие минуты.
Он успел упасть на спину, как стоял, за полсекунды до залпа, мягко лег по науке, сгруппировавшись, ничего себе не отбил и СКС вдруг в руках оказался сам по себе. Не было ни предупреждений, ни выстрелов в воздух, никто из 'лиц начальствующих' не орал в мегафон-матюгальник. Шеренга в серых шинелях по команде кого-то сзади, скрытого за строем, как один человек 'отработала' четко, целься — 'пли'! Ударил стройный ружейный залп, словно пушка выстрелила... Крики ругань, народ заметался и забегал, но это в 'тылу', на пятачке базара, а на 'фронте' же кто упал сраженный пулями, кто замер словно в недоумении, и лишь отдельные 'прозревшие' кинулись убегать прочь. И Машка, стоит там прямо перед штыками, до нее, как и до многих еще не дошло, что надо срочно спасаться.
-Ой убили-и-и ево... касатика мово... пресвятая богородица! -вопит за спиной женский голос, у бабы истерика, впрочем, и без нее воплей и метаний вокруг хоть отбавляй.
Бух... мешком, взметая пыль валится на землю рядом ветеран-дедушка, голова набок, глаз стеклянный, на спине, на вытертом казенном сукне медленно расплывается кровавое пятно. Слепая пуля-дура все же нашла свою жертву, сразила отставного солдата, и судя по истошным крикам поодаль, не одному ему так 'повезло'.
Перекатился, принял положение для стрельбы лежа, готов открыть ответный огонь, карабин просится в дело... по кому? Солдатики явно не по своей инициативе разрядили ружья, им 'могу копать, могу и не копать, могу стрелять, могу и не стрелять'. Как враги, как цели не воспринимаются, если бы били по нему конкретно, тогда да, а так... Офицер, пацан молодой на фланге вертится... у парня на лице написано 'я тут не причем, я только слежу за равнением в строю', сержанты что ли сзади постарались? Там определенно еще кто-то есть, кто-то бегает за спинами и словно подгоняет людей, неужели тот самый 'мордастый', возле генерала его не видно, их чего-то там '-ство' вообще отвернулся и даже не смотрит сюда.
-Машка!!! -вторая попытка докричатся, и опять ветер мешает, чего она там стоит, вместе с остальными?
Какой смысл ему лежать на земле? Ружья у 'военов' однозарядные и второго залпа ждать еще долго, можно и 'на колено' привстать. Нет пока необходимости 'укрываться в складках местности', еще наступит, или наедет на тебя кто-нибудь ненароком.
-Вперед орлы! Прикалывай бунтовщиков братцы, прикладом бей! — доносятся истошные крики со стороны шеренги, теперь ружья взяты наперевес и солдаты медленным шагом движутся вперед. Энтузиазма 'братцы солдатики' по части 'приколов' не проявляют, сзади отец-командир вовсю колотит по головам подчиненных саблей в ножнах, одного чуть с ног не сбил, бескозырка от удара улетела на два метра вперед. Теперь видно, кто командует 'парадом'... примелькавшийся уже мордастый 'конь в пальто', полицейский чин и похоже не малый, раз ему войска отдали во 'временное пользование'.
-Прикалывай! Коли! За веру, за царя! Присягу забыли сукины дети?
Саботируют 'братцы' приказ, те из них у кого над головой мелькает начальственная сабля и кулак, 'добивают' трупы, мертвыми уже все равно. Остальные, кого 'мордастый' не видит, и вовсе землю штыками ковыряют, давая раненым возможности уйти прочь или отползти с дороги. Однако, шеренга зеленый мундиров продолжает медленно, сохраняя равнение, двигаться в сторону торговых рядов... штыковая атака намечается?
Отец-командир орлом вырвался вперед, понял, на него и его приказы 'положили мужской орган', теперь пытается вдохновить людей на подвиги личным примером. Баба подраненная попалась ему по пути, женщина пытается встать с земли, раз и саблей ее в спину... проткнул насквозь, следующий удар достается пожилому татарину, уползающему прочь, и второй бунтовщик 'готов', добит. Кончиком сабли рассекают мужику шею и часть спины далее, кто третий, следующая жертва... Машка у него прямо по курсу маячит! Дошло наконец до нее, что удирать надо со всех ног, но полицейский успел поймать убегающую девку сзади как раз за кончик алой ленточки, и тянет к себе. Отточенная сталь взлетает в небеса, солнечный зайчик весело играет, отражается от полированной поверхности оружия.
Что-то и раньше слегка мешало ему наблюдать, как лихо 'полицай' людей саблей кромсает... теперь он осознал, что давно уже глядит на окружающий мир через открытый прицел карабина. Цейсовскую 'оптику' пришлось снять еще в лесу, слишком уж необычно оптический прицел смотрится для второй половины 19-го века. Мушка и целик сами по себе совмещаются на откормленной красной ряшке служителя закона, а указательный палец между тем плавно давит на спусковой крючок, происходит все независимо от его воли, он словно здесь 'не при делах', он только сторонний наблюдатель! Клинок сабли там, вдалеке, начинает свой путь вниз, его движение должно закончится на голове девочки... если успеет. Короткий протуберанец пламени возникает прямо за срезом ствола СКС... грохот, сработали! Щелчок, услышанный не ушами, едва заметная вибрация механизма передается непосредственно через тело, автоматика выкинула пустую гильзу. Впереди же на расстоянии прямого выстрела некий ретивый полицейский чиновник 'принял индуизм', посмертно принял, на лбу у 'полицая' появилась красная метка, как раз над переносицей.
Мушка с целиком сразу же 'переезжают' на другую цель... Солдат, стой на месте, не двигайся, не вздумай мою девку догонять! И стоит солдатик, спокойно разглядывает труп полицейского, шеренга остановилась вся, как по команде замерли. К месту происшествия идет быстрым шагом, придерживая саблю, младший офицер с фланга. Генерал вдали на крыльце наконец 'проснулся', посылает кого-то из своей свиты разобраться.
Одна мысль в голове не дает покоя, вертится и жалит рассерженной осой. 'Какого хрена убил, мог ведь по ногам, мог колено прострелить мудаку. Причем сразу же, не дожидаясь, пока полицай мочить людей начнет!' Теперь уже поздно сожалеть, не он принял роковое решение и нажал на спусковой крючок, и не его 'резервное сознание' из левого 'шарика' мозга решило вдруг поиграть в войну. Вышло как в том старом черно-белом фильме с солдатом у которого 'присяга курок взвела'. Может и так, но есть подозрение — привычка виновата, автоматизм у него уже выработался на 'валить козлов'. Слишком часто в последнее время приходилось нажимать на спусковой крючок не задумываясь о последствиях.
Происшествие чрезвычайное, к такому они не готовы оказались? Встали дружно, как один... здесь так принято, стреляет и убивает только одна сторона конфликта, вторая же покорно умирает, 'ответки' не ждали, не могли и представить, что со стороны базара может прилететь пуля и кого-то свалить наповал.
Плохо, очень плохо... его заметили из строя, солдат на него 'вылупился' рыбой-телескопом, показывает пальцем товарищу и еще одному рядом, а лишняя известность нам не нужна. В темно-зеленой шеренге снова заметно движение. Бойцы поспешно лезут в патронные сумки, достают шомполы, самый шустрый из них уже поднимает заряженное ружье и пытается прицелится. На этот раз стрелять будут не в сторону толпы, а по одной конкретной цели.
