Просто судьба

Зайдя в дом, я увидела мать, сидящую на кухне и читающую какой-то журнал. Услышав, как я зашла в дом, она оторвала взгляд от журнала и внимательно посмотрела на меня. Выискивая что-то в моих глазах. Отчаянье, боль, ненависть. Те же самые чувства, что она сама постоянно испытывала ко мне. А я...я была пуста. Опустошена. Не осталось ничего, только чувство какой-то усталости и, может быть, сожаления. — Привет, — сказала она осторожно, следя при этом за моей реакцией. — Привет, — безразличным голосом ответила я. — Где была? Мама сделала вид, что совершенно не догадывается о том, ГДЕ я была и ЧТО там происходило. В эту игру можно играть вдвоем, но у меня уже сил не осталось. Хватит. — Ты знаешь, где я была, — я устало присела на табуретку и облокотилась на стол. — Спрашивай напрямую. Мать посмотрела на меня с опаской и каким-то недоверием. — Проблемы? — спросила я. — Чего ты ожидала, что я начну биться в истерике, психану, пойду жаловаться Игорю? Не волнуйся, мам, я не буду устраивать сцен. И из дома тоже уйду. Через неделю. Потерпишь немного? — сказала я на полном серьезе. — Да, — выдавила из себя мать. — Потерплю, — она немного помолчала, затем, добавила: — Почему через неделю? — Экзамены надо сдать, — пожала я плечами. — Раньше просто не могу уехать. Не волнуйся, я не буду вас особо напрягать в эти дни. Мама не ответила. Она выглядела задумчивой и странной. Я никогда не видела ее такой. Наконец, она произнесла: — Тебе нужно что-нибудь? Деньги, — начала перечислять она, — вещи, одежда? Может, я смогу помочь с поступлением? — Нет, спасибо, — мы давно так не разговаривали. Сейчас мы походили на обычных мать и дочь, если бы момент не был таким кощунственным. — Мне ничего не нужно. — Гордая, — мама спокойно улыбнулась. — Или глупая? — И то, и другое. Мы замолчали. Каждая думала о своем. Но и уходить ни одна из нас не спешила. — Ты рада? — тихо спросила я у нее. Увидев, как она нахмурилась, я добавила: — Мне просто интересно, я не хочу сейчас ругаться. — Да, Ален, я рада, — она тяжело вздохнула. — Я любила тебя...когда-то. Но тяжело хранить чувства...если твой собственный ребенок предает тебя. Я долго этого добивалась, и я выиграла. Все просто. Я заслужила это. Я выстрадала свое счастье, — она говорила с убежденностью свято верующего человека, напоминая мне одержимого фанатика. Да. Все просто. Ей было просто. Сломать жизнь себе, Игорю, мне, малышу...чтобы выиграть. Но я устала от такой жизни. А она...пусть продолжает так жить. В конце концов, Я еще могу сбежать, ОНА — уже не захочет. Я чувствовала, что усталость берет свое. Слишком тяжелый день, даже по моим необычным меркам. Надо отдохнуть, потому что мне понадобятся силы. Много сил. Я встала и направилась в сторону лестницы. Только, когда поднялась на первую ступеньку, оглянулась назад и спросила у нее о том, что давно не давало мне покоя. — Это того стоило, мам? Она не ответила, просто опустила голову и не поднимала глаз. Я печально улыбнулась. Вот и ответ.

Глава 15.За три дня до этого. Вика не знала, что делать. Черт, она совсем этого не ожидала, не думала, что Игорь вообще может думать о том, чтобы бросить ее и ребенка. Нет, он, конечно, не бросил бы ребенка, семья всегда была у него на первом месте. Являлась его слабостью, которой Вика на протяжении стольких лет пользовалась. И когда позвонил Олег и сказал, что договорился насчет их регистрации, она буквально порхала по дому. Теперь у нее будет настоящая семья, такая, о какой она всегда мечтала. Мама, папа, сын. Об Алене Вика больше не думала, понимая, что та ничего не сможет сделать. А даже если сможет...то не захочет. Характер у нее не такой, чтобы вот так семью рушить. А Вика делала все, чтобы донести до дочери такую простую мысль: они теперь семья — она, Игорь и малыш. Но Алена просто закрывалась от нее, не желала слушать того, что Вика ей говорила. Последней каплей стал разговор с Игорем, когда он пришел после работы. — Привет, Игорюш, — ласково поприветствовала она его, когда Игорь зашел на кухню. — Кушать будешь? Я ужин уже приготовила, надо только разогр... — Нет, я не хочу, — буркнул Игорь. Вика напряглась. Он не могла понять, почему он так себя ведет. Нет, она понимала, что он не хочет на ней жениться, но она собиралась подарить ему ребенка и надеялась, что Игорь будет ей благодарен, и их отношения станут такими же, как раньше. Но Игорь все чаще и чаще пропадал на работе, приходил поздно ночью, уходил рано утром, хотя исправно помогал Вике, посещая с ней врачей и помогая договариваться о больнице. Только в эти моменты он частично напоминал прошлого Игоря, все остальное время он чуть ли не рычал на всех. На работе, он, может, и срывался, но дома, правда, старался сдерживаться. — Игорь, мне несложно, — попыталась Вика поговорить с ним. — Я же не собираюсь делать ничего такого, просто... — Что просто, Вик? — у него на скулах заходили желваки. — К тому же уже все сделано. — Я не одна виновата во всем этом, — огрызнулась Вика. — Не надо сваливать все на меня. Игорь не ответил. Сел за стол, скрестил руки на груди и пристально посмотрел на нее. От его взгляда пробирала дрожь. Вике хотелось спрятаться, убежать, защитить себя. — Ты же не хочешь этого ребенка, — он видел ее насквозь. — И никогда не хотела. Иначе за тринадцать лет нашей, — здесь он усмехнулся, — совместной жизни ты давно бы забеременела. Но ты всегда тщательно следила за тем, чтобы не было никакого риска. — Я хотела стабильности, — начала оправдываться Вика. — Ты сам знаешь, как мы тогда жили. Все было в настолько подвешенном состоянии...Я не знала, что будет на следующий день, а ты меня попрекаешь тем, что я не родила тебе ребенка, — она попыталась свернуть разговор в другое русло, но с Игорем такой номер не прошел. — Вика, прекрати врать, — Игорь скривил губы в подобии улыбки. — Хотя бы мне, себе ты врешь всю жизнь. Мы давно живем "стабильно", как ты выразилась. У нас было все, но ты не хотела ребенка. Да и я за столько лет ни разу не видел твоей безраздельной любви к детям. Ко всем детям, и я сейчас не про Алену. А сейчас, именно сейчас, ты решила стать примерной матерью семейства. Чего ты хочешь добиться этим, Вик? — устало спросил у нее Игорь. — Того, что я буду подчиняться тебе? Что ты сможешь манипулировать мной с помощью ребенка? Что ты задумала? Кроме всего того, что касается Алены. К каким сюрпризам я должен быть еще готов? Вика не знала, что ответить. Ей вообще не нравился весь этот разговор и такой Игорь. Ее раздражало, что он читал ее как открытую книгу, видел ее насквозь, как сейчас. Она тоже немного узнала его за все прожитые вместе годы. И знала, что он не стал бы просто так заводить этот разговор. Вика похолодела...Что если он...нет, невозможно. Он бы не отвернулся от своего ребенка, нет, нет. — О чем ты? — она попробовала бесстрастно сказать эту фразу, но голос почему-то дрожал. — Я не понимаю, что ты имеешь в виду, но...ты же понимаешь, что не можешь ничего бросить. Это твой ребенок, и только ты виноват в том, что он появится на свет. Я его не с потолка взяла. Ты... — она замолчала на секунду, только сейчас начиная понимать всю опасность этого разговора. — Ты хочешь нас бросить? Вот так просто уйти и променять нас на какую-то...на другую? — Я не хочу ЕГО бросать. И не буду, — Игорь бесстрастно смотрел на нее. — Ты знаешь это, и все равно продолжаешь задавать глупые вопросы. Забавно, ты даже когда вопросы задаешь, врешь сама себе. — Ты хочешь бросить МЕНЯ? — Вика почувствовала, как подступают слезы. — Так ведь? Игорь тяжело вздохнул. — Нет, Игорь, ты не можешь так сделать, — Вика подошла поближе к нему, не понимая зачем. — Игорь...Игорь, послушай...пожалуйста. Я не хочу... — Зачем тебе все это, Вик? — спросил он, серьезно глядя ей в глаза. — Зачем ты все это делаешь? Я не понимаю тебя. Ты же можешь всего в жизни добиться, получить. Я бы дал тебе все, в чем бы ты ни нуждалась. И ребенка ты тоже не хочешь, я же вижу. Он для тебя очередное средство достижения своих целей. — Я буду любить его и заботиться о нем, — запальчиво крикнула Вика. — Не делай из меня монстра! — Я и не говорю, что ты не будешь его любить. Ты окружишь его заботой и теплом, а когда тебе будет выгодно, ты отвернешься от него. И сделаешь это специально, так ведь? Лишь бы меня побольнее задеть. Ты будешь винить во всем меня, признай это. Ты будешь злиться на меня, а отыгрываться на моем сыне. Этого ты хотела, да? Вика не ответила. Она была в ужасе, в ярости, в шоке. Она бы не стала бы так делать...или стала? Разве не мелькали у нее такие мысли? О чем она думала, когда решила родить Игорю ребенка? О том, что малыш поможет удержать любимого мужчину. Это не манипулирование, решительно сказала она сама себе, многие женщины так делают, чтобы сохранить семью и брак. Она не настолько бессердечна, чтобы испортить жизнь своему сыну. Все не так...гадко. Она не такая. — Думай, что хочешь, Игорь, — зло произнесла Вика, — но запомни одну вещь. Я не отдам тебе еще одного своего ребенка. Слышишь? Не отдам! И я буду сама его воспитывать...а если ты не хочешь, отлично. Я сделаю все сама. Но запомни, либо у него будет официальный отец, который будет женат на его матери, либо у него вообще отца не будет. Ты понял меня? — Ты не можешь мне запретить видеться с ребенком! — у Игоря от напряжения руки сжались в кулаки. — Ни один суд не разрешит тебе этого. — Да? — Вика злобно усмехнулась. — А РАЗРЕШИТ ли суд общаться ребенку с отцом, который спал со своей несовершеннолетней падчерицей? Я тоже могу грязно играть, Игорь. И я не остановлюсь ни перед чем. Помни об этом, когда будешь принимать решение. Она попыталась выйти с кухни с высоко поднятой головой. Почти смогла, только в самом конце пути сорвалась. Вика не могла так больше, жить в таком аду. У нее вырвался всхлип. Она не могла больше все держать в себе. И рассказать никому не могла. Кто мог понять ее и не осудить? Она сама себе была иногда противно, но заталкивала это чувство глубоко внутрь. Вика должна верить, что она права. Она делает это не для себя, а для малыша. Да, наверно, так будет правильно. Только ничего не наладится, пока Алена здесь, это ясно. Игорь никогда не сможет снова стать нормальным, пока ее дочь будет здесь жить. Вика позвонила единственному человеку, который мог помочь в этой ситуации. Гудки...гудки, черт, она что, глухая стала совсем? Вика со злости кинула телефон на кровать. Она не могла так просто сдаться, не сейчас. Снова подошла к кровати, взяла телефон, набрала номер. На этот раз ответили почти сразу. — ДА! — в трубке раздался недовольный и злой голос. — Привет, мам, — Вика попыталась не выдать своего волнения. — Мне нужно с тобой поговорить. — Ты сдурела со своей беременностью уже? — мать гневно начала ругаться. — Ты на часы вообще смотрела? — Мам, — Вика умоляюще протянула: — Пожалуйста, помоги мне. Ее мать вздохнула. — Давай рассказывай, только быстро, — сдалась она. Вика выпалила все как на духу. И про Алену, что не может дочь убедить уехать от них, и про Игоря, который не хочет даже ради ребенка своего с ней под одной крышей находиться. И про разговор их недавний тоже поведала. Мать слушала молча, даже не перебила ни разу. Наконец, Вика выговорилась, аж легче стало на душе. А сейчас ждала, что же мама ей скажет. Та всегда помогала ей и делом, и советом, правда, жестко и бесчувственно, но все же. Если кто-то и мог придумать выход из этой ситуации, так это ее мать. — Вик, — начала она, — скажи мне одну вещь. В кого ты такая дура? Вике сразу захотелось разреветься окончательно. Единственный человек, который ей мог помочь, сейчас издевается над ней. — Мам, я к тебе за помощью позвонила. Я думала, ты поможешь. А ты как? Мало мне того, что дома творится, ты еще решила добавить?! За что ты так со мной? — Так, кончай реветь, — строго сказала мать. — Прекрати истерику, в конце концов. Ты мне позвонила, чтобы по телефону сопли сушить? Если да, то я сейчас пойду спать. Я не хочу твое нытье слушать. — Мам, — запричитала Вика. — Мам, прости. Я за советом позвонила, а ты тут со своими...Помоги мне, мам. Я устала так жить. — Дура ты, Вика, — повторила ее мать, а когда Вика обиженно засопела в трубку, добавила: — Самая настоящая. Сколько ты будешь на одни и те же грабли наступать? Ты уже раз попробовала мужика удержать с помощью ребенка, помнишь? — Я не заставляла Лешу...— начала было Вика. — А какая разница? — спокойно возразили ей по телефону. — Твой Леша не женился бы на тебе, если бы не ребенок. Также как и Игорь сейчас. Получилось у тебя Лешку удержать? Ха, сама же на развод побежала подавать. — Игорь не такой, — возразила Вика. — Он... — Что он? Ну что он? — мать начала терять терпение. — Он от тебя давно бы уехал, если б не дочь твоя. А я предупреждала тебя, Вика. Еще тогда, когда ты от своего ненаглядного залетела. И аборт предлагала. Помнишь, что ты мне тогда ответила? "Моя дочь это, и никому я ее не отдам". Помнишь такое? — когда Вика не ответила, мать продолжила: — А сейчас? Все не дождешься, когда она, наконец, из дома вашего съедет, а лучше всего — вообще из города. — Я позвонила тебе не для того, чтобы выслушивать твои нотации, — холодно произнесла Вика. — А зачем тогда? — мать усмехнулась. — Что ты от меня хочешь? Конкретнее. — Уговори Алену уехать, — по-деловому начала говорить Вика. — Убеди, уговори, я не знаю что, но сделай так, чтобы духу ее здесь не было. Потому что на меня и мои слова она внимания не обращает. Ее мать долго молчала, так что Вика уже начала пугаться. Только на нее осталась последняя надежда...и если она не поможет, Вика совершенно не представляла, что делать. — Вот как ты заговорила, — протянула мама. — На все ведь готова, да? Лишь бы ее из своей жизни вычеркнуть. — А с каких пор ты ее защищаешь? — взбеленилась Вика. — Ты всегда с ней находиться в одном помещении не могла. — Я ее не защищаю, — сказала мать. — Но неважно. Я поговорю с ней, сделаю так, чтобы она уехала. Но сделаю я это не ради тебя, Вик. Даже не думай. И это последний раз, когда я тебе помогаю. И мама повесила трубку. Вика с недоумение поглядела на телефон. И что это было? Ее мать никогда не была сентиментальным человеком, а чтобы она сделала что-нибудь ради кого-то просто так...Но Вика выбросила эти мысли из головы. Главное, что Алена теперь уедет, в этом она даже не сомневалась. А значит, жизнь наладится.

Глава 16. На следующий день мы с Наташей пошли в школу как ни в чем не бывало. Мы не заговаривали про вчерашнее по негласному соглашению. Но обе знали, что сегодня все точно решится. Наша жизнь изменится, неважно, соглашусь ли я на предложение Наташи или нет. Поэтому мы с подругой просто шли и наслаждались погожим утром. — Нат, — мне захотелось напоследок пошалить. — Чего? — она с опаской на меня посмотрела. — Что ты опять задумала? — Во сколько мы должны подойти к Аннушке? — уточнила я у подруги. Когда она вздернула бровь, я добавила: — Ты же с самого начала знала, что я соглашусь...наверно. Так что...когда к учительнице мы должны зайти по поводу экзаменов? — В три, — чуть менее подозрительно произнесла Ната. — А что? — До этого времени мы совершенно свободны, так? — я невинно улыбнулась. Наташа долго смотрела на меня, так что я уже начала нервничать. И хоть я старалась улыбаться, внутри мне было очень больно. И мне казалось, что она видит меня насквозь. Я опустила голову, чтобы Наташа не могла увидеть моих глаз. Наконец, она сказала: — Ну, если мы свободны, куда пойдем? В кино, в кафе? Или по магазинам? Я с благодарностью на нее посмотрела. Она всегда знала, что и когда нужно сказать человеку, чтобы взбодрить его и успокоить. — Ну что ж, — с важным видом начала я, — мы теперь девушки взрослые, самостоятельные, — Ната ухмыльнулась. — А значит, должны думать о будущем, — я сделала паузу. — Пошли пока в кино, а там посмотрим. Мы рассмеялись. Вернее, рассмеялась Ната и всеми силами пыталась заставить сделать это меня. Я улыбалась, хотя нет, всего лишь растягивала губы в улыбке. Но я справлюсь. Рано или поздно. И чем дальше мы с Натой будем от нашего родного города, тем лучше. Для всех, и в первую очередь для нас самих. Мы должны думать о себе, не о своих сиюминутных желаниях, а о своей жизни. Я понимала это — Наташа заставила. Понимала умом, но не сердцем. Сердце — упрямый товарищ. Но я еще упрямее. Я встряхнула головой, пытаясь избавиться от неприятных мыслей. И повела Наташку к остановке, ловить такси. Мы поехали в кинотеатр "Салют". Нам он всегда нравился, хотя непонятно, почему именно этот кинотеатр. Но ходили мы сюда постоянно, на любую более-менее приличную премьеру. Ну, или просто чтобы развеяться. Как сейчас. На утренний сеанс мы благополучно опоздали, поэтому купили билеты на следующий, в 10:35. Чтобы скоротать время, зашли в кафе, к тому же и не ели с утра, заодно и перекусили. Мы старались не общаться на серьезные темы, поговорить на них мы всегда успеем. У нас с Натой за всю жизнь таких беззаботных моментов было немного, поэтому каждый из них мы бережно хранили в своей памяти и не хотели ничем омрачать. — Лён, — начала Наташа, при этом за обе щеки уплетая мороженое, — нам надо после Аннушки заехать на вокзал, билеты купить. Куда поедем? Вот так просто. Мы не строили грандиозных планов, не думали о невероятных приключениях, о несбыточных мечтах, мы просто уезжали. Как можно дальше отсюда. — А давай в Питер? Этот город всплыл в памяти, словно по наитию. Я часто в детстве была в Москве, но город мне не нравился. Ну и что, что столица. Для меня, тогда еще маленькой шестилетней девочки, он был похож на большой муравейник, с той лишь разницей, что в этом муравейнике ты никому не нужен. Я чувствовала себя букашкой в океане, я терялась там. Со временем, пока я росла, город перестал казаться настолько громадным. Но детские впечатления и эмоции прочно закрепились в моей душе, и я ничего не могла с ними поделать. А Питер — это Питер. Мы с Наташкой были там всего один раз, на экскурсии, и нам обеим он просто запал в душу. Сама атмосфера, люди, архитектура...нас это привлекало. Меня так точно, а Наташу...она старалась не показывать своего интереса к этому городу, но у нее глаза загорались, стоило ей услышать одно его названия. Как сейчас. — Питер? — переспросила она. Я кивнула. — Хм, не думала, что ты выберешь Питер. Мне казалось, что ты захочешь чего-то более...более. — Ты не хочешь? — я сделала невинное выражение лица. — Нет, если не хочешь, так и скажи. Давай выберем что-то другое, Калининград, напр... — Нет, — Наташа сказала чересчур громко, так что некоторые люди с соседних столиков повернулись к нам. — То есть, я хотела сказать...Питер, так Питер. Ничего не имею против. Я постаралась спрятать улыбку, уткнувшись в чашку с чаем. В этом вся Куцова. Сплошное противоречие и парадокс с большой буквы "П". Иногда мне казалось, что она из принципа не выйдет замуж. Ее попросят, а она — нет. И все потому, что упрямая, как баран. Но за столько лет я уже приноровилась к ее характеру и научилась не то что бы манипулировать, а, скорее, помогать Наташе принимать заведомо правильные решения. Во как. — Ну, раз так, значит, поедем в Питер, — справившись с улыбкой, проговорила я. — А поступать куда? И только не говори мне, что об этом не думала. — А ты куда? — мигом встала в позу подруга. — Я первая спросила, — так и подмывало показать ей язык, но я сдержалась. Хотя сама фраза звучала так по-детски. Наташа надулась и скрестила руки на груди. Но я была неумолима. — Я на дизайн и рекламу хочу поступить, — нехотя произнесла она. — Я много в клубе же работала, ты знаешь. Ну и была с этим связана. Да и мужья у матери все бизнесмены были, тоже работа к рекламе иногда обязывала. Да и вообще...нравится мне. Она выглядела так, словно сейчас начнет драться со мной, если я скажу слово против. Очевидно, родные ей запрещали забивать себе голову "разной чепухой", как говорил отчим Куцовой про наши увлечения и интересы. — Молодец, — серьезно сказала я ей. — Хорошая специальность и, главное, тебе нравится. Наташа немного оттаяла. Но не забыла поинтересоваться: — А ты куда будешь поступать? Мне стало стыдно. Глядя на Наташу, которая с уверенностью и мужеством добивалась своих целей, шла к своей мечте, я чувствовала себя...никакой. Я привыкла быть с Игорем, я жила им и растворялась в нем. Да, неправильно, согласна. Но я не могла по-другому. Поэтому сейчас, я, вся такая правильная, скромная и деловая, выглядела жалкой дурой по сравнению с Наташей, которую люди всегда воспринимали как глупую, ветреную и недалекую в своих интересах девушку. Я задумалась. Именно сейчас, здесь, во второсортном кафе, я принимала решение, от которого будет зависеть вся моя дальнейшая жизнь. Подруга заметила мое состояние, но не давила на меня. Заказала себе еще круассан и кофе и достала телефон, чтобы проверить почту. Я была благодарна ей за это молчание. Наташа вдруг резко вскочила, я даже слова не успела сказать. — Мы опаздываем, — она быстро кинула на стол деньги, дернула меня за руку и потащила в кинотеатр. — Уже 10:30! А еще попкорн, — в ее голосе слышалось притворное отчаянье. — Ну да, — пробубнила я. — Попкорн — самое важное в кино. — Много ты понимаешь, — фыркнула Ната, не забывая тащить меня как на буксире. — Кино без попкорна — не кино. Это как...ну...танец без танцоров. Музыка есть, атмосфера есть, а танцора нету. — Убийственный аргумент, Наташ. — Спасибо, — она скромно потупила глазки. — Я старалась. На фильм мы все-таки опоздали. Минут на пять, но саму картину не пропустили, так как сначала шла разная реклама и анонсы ближайших премьер. Мы быстренько протиснулись на наши места. Народу было не очень много, но почти все зрители сидели в одном месте, а не рассредоточились по залу. Обидно. Не люблю, когда вокруг меня народ копошится. Наконец, мы сели. Сегодня показывали какие-то ужасы. Кто-то кого-то убил, кто-то кого-то предал, а кто-то выпустил неизвестный вирус и понеслось. Подруга любила такие фильмы и просто на дух не переносила слезливые романтические фильмы о счастливой любви. Хотя зачитывалась любовными романами. Парадокс. Наташа. Что тут говорить. Я не смотрела фильм. Мне было не до того. Я думала о том, какая у меня жизнь и какой я хочу ее видеть. Что я хочу от жизни? Чего я хочу достичь? Я не задумывалась об этом, пока не стало слишком поздно. Что я умею? Что мне нравится? Хм, ну, мне всегда нравилось то, чем занимался Игорь и его фирма. В детстве я обожала смотреть на различные чертежи, наброски, планы зданий и дизайны интерьеров. Но чем старше становилась, тем сильнее я отдалялась от всего этого. Мы с отчимом избегали друг друга, да и мать делала все, чтобы помешать нам проводить много времени вместе. Я забыла о детской мечте стать архитектором и работать с Игорем, хотя и до сегодняшнего момента любила рисовать. Да, мечта вряд ли сбудется, но почему я не могу стать архитектором? Одним из лучших, чтобы Игорь смог мной гордиться через несколько лет. Я грустно помотала головой. Никаких Игорей, хватит. Я бегу от него, но даже сейчас я ориентируюсь на него, мысленно продумываю его реакцию и мнение. Хватит. Надо начинать свою жизнь. Наташа меня не трогала, будто чувствуя, что я стараюсь все осмыслить и принять правильное решение. Молча поедала свой попкорн и смотрела фильм. Я посмотрела на нее. Мне повезло с ней, со всей отчетливостью поняла я в то же мгновение. Хоть с кем-то мне повезло в жизни. — Что было? — шепотом спросила я подругу, стараясь не отвлекать остальных зрителей. — Да все как обычно, — так же тихо ответила она мне, не отрывая взгляд от экрана. — Сейчас этого симпатичного идиота убьет вон тот страшный маньяк под действием вируса, разрушающего мозг. — Фу, Наташ, — передернулась я. — И что ты находишь в таких фильмах? Она с каким-то снисхождением и укоризной посмотрела на меня, пытаясь устыдить. Я не стала ее расстраивать, сделала вид, что раскаялась, и уставилась на экран. Что ж, наверное, у меня не все так плохо, думала я, глядя на то, как маньяк, мало похожий на человека, рвет горло миленькой девушке. Определенно, кому-то повезло еще меньше. Из кинотеатра мы вышли где-то к часу. У нас с Наташкой оставалось еще часа два свободного времени. Мы решили прогуляться и, может быть, даже доехать до вокзала. Проблема была в том, что мы не знали точно, на какой день можно взять билеты. Примерный срок был неделя, но мы могли освободиться на пару дней раньше или на пару дней позже. Поэтому за билетами мы особо не спешили. Но все равно решили съездить на вокзал, чтобы посмотреть расписание поездов, направляющихся в Питер. Один поезд уходил ровно через семь дней в три часа ночи, другой — через 10 дней в три часа дня. Но нам обеим симпатизировала ночная поездка. Быстрее уедем. К тому же и поезд скоростной. Но для начала все равно нужно было переговорить с Аннушкой. — Ален, — начала Ната, — а у тебя деньги есть? То есть, ничего такого, но до поступления нам нужно будет на что-то жить. Да и потом тоже. Даже если мы в общаге останемся, а не квартиру снимем, нам все равно понадобятся деньги. — Ну, у меня есть деньги со дня рождения, плюс, где-то еще заначка лежит. Ну и на мелкие расходы, — я безразлично пожала плечами. У меня всегда были деньги, кроме того времени, когда я была маленькой, но это не в счет. Когда я выросла и начала тратиться на себя и на свои нужды, деньги никогда не являлись для меня проблемой. Поэтому вопрос Наты застал меня врасплох. Только сейчас до меня начало доходить, что там, в Питере, мы будем одни, и неизвестно, во что выльется наша самостоятельность. Но, поспешила я себя успокоить, многие уезжают в другие города и добиваются успеха. Мы не первые, да и вообще, мы не хуже. — У меня тоже есть деньги, — сказала Ната. — те, что давала мать с отчимом и зарплата. — Ты ее копила? — шокировано посмотрела я на подругу. — Я думала, ты ее... — Транжирю? — улыбнулась Куцова. — Трачу на безделушки? Проедаю? Если честно, поначалу так и было, но потом я одумалась и начала складывать деньги в копилку. Мне так спокойнее. По крайней мере, для меня они являлись иллюзией самостоятельности. Я промолчала, а Наташа больше на эту тему не заговаривала. На первое время денег нам хватит, а потом что-нибудь придумаем. — Наверно, придется поступать на вечерний, — произнесла я. — И устраиваться на работу. — Справимся! — с уверенностью в голосе сказала Ната. — Не в первый раз. Я думала об этом разговоре все то время, пока мы ехали до школы. Я знала, что будет тяжело, сложно, но и сдаваться не собиралась. Надо меняться, взрослеть, стать самостоятельной. И я сделаю это. Полная решимости изменить свою жизнь, я поднималась в кабинет Анны Сергеевны. Мы постучали. — Войдите! — услышали мы голос нашего директора. Мы вошли, но ни одна из нас не предполагала, что надо будет еще и с директором договариваться. Такая морока. И почему так тяжело сдать эти экзамены. — Здравствуйте, — поздоровалась я. — Мы к Анне Сергеевне по поводу. — Девочки, я знаю, по какому поводу вы пришли, — перебила меня директриса. — Я как раз из-за вас сюда пришла. Анна Сергеевна рассказала, что ваши родители, — здесь она посмотрела на нас с таким пренебрежением, — хотят устроить вас учиться за границей, и для этого вам нужно сдать экзамены именно сейчас. Я правильно поняла? — Да, — подтвердила я, краем глаза посмотрев на Аннушку. А ведь она идет на должностное преступление, так вроде это называется? Анна Сергеевна выглядела поразительно спокойной, даже безмятежной, но вот в руках бешено вертит ручку. А она всегда так делает, когда волнуется. — А что, какие-то проблемы? — Нет, нет, — помахав головой для убедительности, сказала директриса. — Просто нужно уладить кое-какие формальности, а именно: ваши родители должны подписать вот эту бумагу, — она выложила из папки пару листов, — подтверждая, что вам действительно нужно сдать экзамены именно сейчас. Сами понимаете, обычная процедура. Ничего сложного. Хм, ну ладно, в принципе, и правда, ничего сложного. Мне всего лишь надо подойти вечером к матери и попросить ее расписаться до того, как домой вернется Игорь. Она определенно не откажет, особенно когда только эта печать будет мешать моему отъезду. Я перевела взгляд на Наташу. Она выглядела бледной, глаза на пол лица, прерывистое дыхание. Я постаралась загородить ее собой от пытливого взгляда директрисы. — Да, конечно, — я холодно директрисе улыбнулась и забрала бумаги. — Мы постараемся завтра отдать вам их в лучшем виде. Вы ведь подождете до завтра? — она кивнула, и я продолжила: — Вот и чудесно. Еще какие-нибудь вопросы или пожелания? — Нет, девочки, это все, — от нее не укрылся растерянный и напуганный вид Наташи. — Ах, да. Первый экзамен у вас послезавтра, следующий — через пять дней. Вам, я так поняла, нужно сдать только обязательные, а остальные вы напишите на своем...ммм...месте будущей учебы? — Да, мы сдадим только обязательные, — кивнула я. — А сейчас мы пойдем, можно? Сами понимаете, к отъезду надо готовиться, да и к экзаменам тоже. — Да, девочки, идите, — закивала директриса. — Ах, Алена, — когда я обернулась к ней, она продолжила: — Я слышала, что у вас в семье намечается прибавление. Мама твоя забеременела от нового мужа, — в ее глазах была какое-то непонятное злорадство и желание узнать сплетню из первых уст, хотя, конечно понятно, что она все потом переврет. — Хочу тебя поздравить. Жаль, что ты уедешь, когда родится малыш. Я думаю, вы бы с ним замечательно поладили. — Спасибо, я тоже так думаю, — я смогла произнести эти слова довольно вежливо. — До свидания! Не оборачиваясь, мы вышли из кабинета. И только выйдя из самого здания, с облегчением выдохнули. Ну, я выдохнула. Наташа все также ходила в каком-то подавленном состоянии. — Наташ, что случилось? Не волнуйся, все у нас получится. Нам всего подпись поставить, а экзамены мы... — Лён, — произнесла Ната убитым голосом, — это тебе мама просто так распишется и еще вслед платочком помашет...а моя...я не знаю, как я об этом ей скажу. Не представляю даже. И когда подумаю, как она отреагирует... — Нат, ну хочешь, я с ней поговорю? — я подошла ближе и обняла ее за плечи. — Мы справимся, Нат. И не с таким справлялись. Она слабо улыбнулась. По крайней мере, у нее есть мужество взглянуть правде в глаза. И идти к своей мечте. А это уже немало. Домой мы решили доехать. У нас и так оставалось слишком мало времени. Неделя до новой жизни. Звучит не так страшно, как чувствуется. И еще меня съедали мысли об Игоре. Нет, я не собиралась ничего ему рассказывать, я старалась сейчас вообще с ним особо не разговаривать, потому что он слишком хорошо меня знал и сразу все понял бы. Но я хотела...не знаю чего, последний раз, когда он будет принадлежать мне, как и я ему. Последний раз, когда я смогу к нему прикоснуться, обнять, поцеловать. Я понимала, что вряд ли мы с ним еще увидимся, и это...сжигало меня, заставляя еще сильнее думать о том, чтобы подойти к нему и... — Не надо, Лён, — тихо сказала Ната. — Не надо. Ты ничего этим не добьешься, станет только хуже. Отпусти его и уйди сама. Не надо. И она пошла домой. Я долго стояла и смотрела ей вслед. Она ведь права, опять права. Я улыбнулась и пошла в сторону своего дома. И что бы я делала без Наташки?