Хозяин земли Духов - 1

"Не буди лихо, пока оно тихо..."

И надо же было только что помянуть этих болезных.

— Простите... — тихий шепот ржавыми шестернями прокрутился в голове.

Я сжал магический камень, ощутил ответный жар. В комнате вспыхнул свет ауры.

Стоящая в дверях только закрылась рукой, но не отпрянула. Она вообще не шевелилась. Только дрожала мелкой дрожью.

Зосима швырнул в огонь печи хорошую пригоршню содержимого мешочка. Воздух комнаты, и без того напоенный запахом разнотравья, вздохнул удушливым горьковатым дымом.

— Я не сделаю вам зла, — гостья опустила руку.

Я не ошибся, узнав ее голос. Ворожея! Та самая, что чуть было не дотянулась до моего горла у места Духов. Та самая... да не та...

На ней было сильно изорванное длинное платье. Когда-то, возможно, красивое, но теперь больше похожее на перепачканные грязью лохмотья. Длинные черные волосы намокли и прилипли к лицу, кожа которого отливает вроде бы знакомой белизной. Я не сразу понял, что же в ее облике изменилось сильнее всего... Глаза! Из них исчезла тьма и магнетическая сила. И еще чернильные разводы — их тоже не видно.

Она шагнула по направлению к столу. Неуверенно. Ее даже мотнуло в сторону. Совсем не похожа на ту уверенную в своих силах тварь. Но не играет ли? Заманивает собственной слабостью?

Я снова приподнялся на руках, с трудом сел.

— Можно мне сесть? — спросила она.

Голос все такой же тихий.

Староста посмотрел на меня — я в ответ пожал плечами. Черт его знает, что задумала гостья. В прошлый раз аура ее замедлила, но не остановила. Но и сил у меня тогда побольше было.

— Садись... — протянул Зосима. — Не за стол. Так.

На лице гостьи отразилось нечто, похожее на горечь и обиду. Мне ее даже жаль стало. Но заставил себя отмахнуться от эмоции. Сейчас они только помешают. Я ничего не знаю о местных обитателей. Не знаю об их повадках и уловках.

Гостья окинула взглядом комнату, а потом уселась прямо на пол. Ноги поставила перед собой, обняла их руками.

— Что тебе надо? — спросил Зосима.

— Я не знаю, — проговорила гостья. — Не знаю, куда мне еще идти.

Она продолжала дрожать, хотя уже меньше.

— Помню, как бродила по болотам. Как охотилась. Долго. Потом был голод. Прежней пищи не осталось. А потом встретила тебя, — она подняла на меня взгляд. — Знаю, что хотела с тобой сделать. Знаю, что почти получилось. А потом... — она замолчала, отвела глаза, — потом что-то случилось. Я очнулась в болотах, но голод исчез. Тот, прежний голод, который не унять.

— И что, совсем излечилась? — продолжал расспрос староста. Он осмелел, медленно подошел к гостье, принялся внимательно осматривать ее, обходя кругом.

— Не буду лгать — не знаю, — ответила та.

— Возвертайся, как узнаешь, — развел руками Зосима. — Сама понимаешь, негоже в доме остатки хвори привечать. Она ведь и на здоровых перекинуться может. И, это... подле деревни не шатайся — иди к болотам.

Гостья смотрела на него широко раскрытыми глазами. Яркими, с зелеными бликами. Она перестала дрожать, но бледность так и не спала. Затем перевела взгляд на меня. Просто смотрела несколько секунд, но ничего не сказала. А я пытался уловить в ней остатки того холодного голода, который видел в ворожее. И не улавливал. Девчонка (на вид ей вряд ли больше семнадцати лет) явно устала, продрогла и оголодала в дороге, но, похоже, умолять оставить ее в доме не собиралась. Поднялась — грязная, оборванная, с потухшими глазами, но спина прямая, хотя давящая на плечи тяжесть ощущается даже на расстоянии.

— Ступай с богом, — указал на дверь староста.

Гостья еле заметно кивнула, развернулась.

— Как тебя зовут? — спросил я.

— Не знаю, — ответила та, не оборачиваясь.

— Почему?

— Не помню. Ничего не помню из того, что было раньше.

— Ступай-ступай, — Зосима в нетерпении повысил голос.

— Подожди...

Я знал, что домовой прав. Знал, что он печется и о моей безопасности в том числе. Но не слишком ли жестоко выгонять девчонку в дождь? К тому же она — человек. Человек! И очень симпатичный человек. Уже сейчас понятно: если уцелела она — есть или будут и другие. А значит — я не единственный Homo sapiens в этих чертовых болотах.

— Как ты нашла нас? — спросил гостью.

— Шла по следу. Но не напрямую. От места Духов к развалинам городища. Там нашла одежду. А оттуда уже сюда.

— Я бы хотел, чтобы она осталась, — наконец решился я и тут же столкнулся с недоуменным взглядом старосты.

— Вот и шла бы... дальше, — пробурчал он.

— Она останется. Под мою ответственность.

Зосима всплеснул руками.

— Если ночью проснешься с выпущенными кишками — не говори, что я тебя не предупреждал, — бросил, отходя от гостьи. — Звать-то тебя как прикажешь? — обернулся к все же развернувшейся незнакомке.

Та лишь пожала плечами.

— Найденой будешь, — пробубнил себе под нос.

Я погасил ауру. Признаться, в правильности собственного решения уверенности не было. Но и отказываться от него не собирался. По крайней мере, пока.

— Милена! — закричал староста. — Слазь, давай, у нас гости! — Затем повернулся к Найдене: — Садись за стол, чего стоишь? Али живот не подвело?

Просить себя дважды девушка не заставила.

Я усмехнулся. Все-таки домовой всегда остается домовым, даже когда не питает к гостю теплых чувств. Ничего, разберемся, вот только надо встать на ноги. А это очень непросто. Тем более после использования магического камня.

Следующая пара дней прошла спокойно, без происшествий. Меня навещали домовые, один раз ненадолго заскакивал Аеш — довольный, с порядком опаленной шевелюрой. Меня он не слушал, зато взахлеб рассказывал о новых следах в лесу, о запахах и вообще о лесе, который оживал. При этом ендарь расхаживал по комнате, грозно потрясал луком и стрелами. Новость о Найдене воспринял очень ровно — кивнул и продолжил распинаться о недавно расставленных силках. Под конец сбивчивого монолога пообещал в ближайшие дни осчастливить всю деревню свежим мясом и убежал.

— Как же — осчастливит... — поморщилась ему вслед Милена. — Покуда сам от пуза не наестся — ничего не принесет. А сытым его я не помню.

С Найденой виделись и разговаривали мало. Насколько я понял, поселили ее в одном из пустующих домов. По словам девушки, условия ее полностью устраивали. Она старалась привести дом в порядок, а также что-то делала в деревне и в огороде домовых. Я же большую часть времени спал. Такое состояние очень злило, но каждая попытка подняться неизменно заканчивалась одним: головокружением и ватными ногами. Лишь на третий день после прихода Найдены мне удалось сделать первые неуверенные шаги по комнате. Дальнейшее выздоровление пошло куда быстрее.

Вскоре я уже смог выйти на улицу. Выбрался за дверь, прислонился к дверному косяку.

Деревня, да и мир вокруг нее, — преобразились. Первое, что ощущалось даже с закрытыми глазами, — запах свежести. Запах влажной земли и листвы. То удушливое марево, встретившее меня в первый день пребывания на новом месте, развеялось без следа. Особенно сильно перемена чувствовалась после затхлости пропитанного плесенью дома.

Деревня хоть и продолжала пребывать в крайне запущенном состоянии, но явно оживала. Чего и говорить — приятное зрелище.

— Доброго утра тебе, княже, — услышал голос Найдены.

Девушка стояла в нескольких шагах от меня, с коромыслом на плечах и парой полных водой ведер на нем. Выглядела она куда более живой, чем несколько дней назад, когда выбралась из дождя. Домовые отыскали ей простой длинный сарафан и косынку, которой та повязала волосы. Чистая, аккуратная — и не подумаешь, что недавно тянула ко мне скрюченные пальцы с длинными когтями.

"А глаза у нее и впрямь большие. Не омуты, но утонуть можно..."

— Княже? Это еще кто придумал?

— Все тебя так кличут, — девушка поставила ведра на землю.

Смотрела она прямо, не пряча глаз. Но без вызова или неприятия, скорее, с интересом. Бледность с нее так и не спала, в остальном же от хищной твари в ней не осталось ничего.

— Со всеми я еще поговорю. Я Артем — и никаких князей. Хорошо?

— Хорошо, — кивнула собеседница. — Откуда ты? В этих краях людей совсем не осталось.

— Я помню, ты говорила. Сам издалека. Не из этих земель. А как ты стала... такой, как была?

Найдена помрачнела, снова закинула коромысло с ведрами на плечи.

— Не знаю. Только пустоту вижу. Спасибо, что разрешил остаться.

— Надеюсь, всем от этого будет только лучше.

Девушка кивнула и пошла прочь.

Не похоже, что смутилась. Вроде как нарочно прервала неприятную или неудобную ей тему. Не нравились мне ее недоговорки. Что, если она намеренно скрывает свое прошлое? Понятное дело — вспоминать о бытности хищницы ей малоприятно, но человеческое прошлое... или и там таится нечто непотребное? Либо она действительно ничего не помнит, а у меня приступ паранойи.

К вечеру прибыл Аеш. Прибыл с криками и страшными завываниями, которые были слышны по всей деревне. Домовые засуетились, забегали в поисках подручного оружия, закрывая женщин и детей по домам. Но, прежде чем они изготовились к отражению неведомой опасности, ендарь показался в полный рост. В подступающих сумерках я не сразу понял, что он притащил. Сначала показалось, сверток какого-то тряпья или шкуру — слишком тяжелую, чтобы нести ее в руках.

— Как на доброй на охоте повстречал свинью в болоте! — заголосил Аеш, заметив оживление в деревне. — Хряк большой. Не промах я. Будет вкусная свинья!

Пожалуй, его ноша вызвала среди домовых столько же радости, как и от очищения места Духов. И я их полностью в этом поддерживал. Наш обжористый толстопуз притащил с охоты кабана. Не очень крупного, но довольно упитанного. Оставалось только гадать, как в почти до того безжизненную местность столь быстро вернулись животные? Но догадки не торопили с решением.

Деревня забурлила с новой силой. Но на этот раз с совершенно иным настроением. О том, чтобы отложить дегустацию добычи на завтра, не шло и речи. Домовым понадобилось не больше часа, чтобы освежевать тушку, наварить супа и накрыть на стол. Уже по традиции собрались в доме старосты.

Кажется, никогда не ел ничего вкуснее. Желудок, привыкший к странного вида травяной бурде, затхлому хлебу и мясу, схожему с жесткими стельками, блаженствовал. Горячий бульон живительным потоком орошал горло, куски мяса таяли во рту. С такой пищей и выздоравливать веселее.

В комнате царило настроение полного умиротворения. Только один ендарь не мог усидеть на месте. Все время вскакивал, начинал размахивать руками и в который раз рассказывал, с помощью какой хитроумной ямы ему удалось добыть сегодняшний ужин. Его поддерживали, хвалили, но уже с меньшим энтузиазмом, чем в начале вечера.

Если бы у домовых имелось что-то горячительное, Аеш наверняка бы дошел и до песен. Так я думал, пока ендарь внезапно не исчез, а спустя несколько минут появился снова, но уже с подобием балалайки в руках. Похоже, горячительное ему не требовалось. Прокашлявшись, он затянул дурным голосом:

Я красивый, я пригожий, я веселый, как всегда.

И горжусь я толстой рожей и повадками кота.

Я гуляю по оврагам, по тропинкам хоронюсь.

Для друзей отдам все даром, чужаку печаль и грусть.

Почему-то вспомнился собственный опыт знакомства с "красивым и пригожим". Действительно, печально все могло получиться. Для меня.

Кулаком своим могучим доски в щепы разнесу.

Оторву язык и руки, кости в ступе истолку.

И в холодном добром пиве утоплю лихих бродяг.

Я пригожий и красивый — остальное все пустяк!

Домовые зашумели с куда большим воодушевлением. Не смогла скрыть усмешку даже Найдена, которая большую часть трапезы просидела с отстраненным видом. Ну, хоть ела наравне с остальными. Насколько я успел заметить, приняли ее весьма холодно, но не игнорировали. И сами подходили, и на ее вопросы отвечали. Даже староста немного оттаял. Видимо, пара лишних крепких рук в хозяйстве никак не помешает, даже если эти руки недавно принадлежали созданию крайне опасному.

Аеш низко раскланялся и вернулся к столу. На некоторое время замолчал, занятый уничтожением еще одной порции супа. Я решил воспользоваться подвернувшимся моментом всеобщей тишины. Время шло — и пора определиться с дальнейшими действиями. Не вечно же сидеть в этой деревне. Мне нужны те, кто знает о местах Духов больше ендаря и домовых. А значит, надо искать. Сами они вряд ли придут.

— Прошу прощения. У вас есть что-то вроде карты ваших земель? Вообще всех земель вокруг. Откуда лучше начать поиски человеческих мудрецов?

— Ведомо откуда, со Светограда, — встал из-за стола Зосима. — Да только дюже далече он.

— А никак в путь-дорогу уже собрался? — нахмурился Аеш.

— Прощупываю почву.

— Без доброй дружины до Светограда не дойти, — покачала головой ендарь. — Да и с дружиной не дойти. Хворь только в наших краях ослабила когти. А в других продолжает проказничать. Но даже у нас нечисть не повывелась полностью. В лесах полно отравленных следов.

— Значит, мне нужна хорошая дружина. Чтобы пройти.

— Ну, вот найдем мы слабых умом, что согласятся по болотам да чащобам топать. Так им и снаряжение нужноть, и какое-никакое оружие.

— Пословицу хорошую знаю, — проговорил я. — Кто хочет — тот ищет возможности, кто не хочет — причины. Я ищу возможности. Пусть и тороплюсь. А ты?

— А я ем, — уткнулся в тарелку Аеш.

— Давайте разберемся... Что у нас с запасами продовольствия?

— Аккурат успеем высадить, — вступил в разговор кто-то из домовых. Седой, с длинной редкой бородой. — Дадут предки, урожай снимем знатный. Земля должна добро родить.

— Отлично. Плюсуем к этому открывшийся сезон охоты. То есть с едой затруднений возникнуть не должно. Так?

Послышались согласные возгласы.

— Отлично. Идем дальше. С добровольцами в дружину, насколько понимаю, пока туго. Еще не полностью сошла болезнь, еще не все местные проснулись, либо сбросили личину порченых тварей. Значит, с набором рекрутов придется подождать. Но набирать их все равно придется. Рано или поздно деревню снова будут атаковать. Лучше заранее озаботиться ее защитой. В любом случае, вопрос дружины, даже небольшой, остается открытым.

— У Дымящихся гор, помнится, двоедушники обитали, — послышалось за столом. — Твари мерзкие сами по себе, даже хворь их не брала. Но пойдут за сильным, за доброй платой.

— Надо лесных тварей поднимать, — заговорил другой домовой — маленький, что еле из-за стола виден. — Лешие, полевики, полудницы, берегини... Дайте срок — появятся.

— В Дымящихся горах кто-то есть, — неожиданно для меня в разговор вступила Найдена. — Не двоедушники — те обитали дальше на восток, у Княжьей горы. На западе, над самым Дивно.

— Откуда ведаешь? — угрюмо спросил ендарь.

— Охотилась там, — напряженное лицо Найдены не дрогнуло. А вот глаза потемнели. — Иногда со стороны гор доносился грохот. Это не камнепад. И еще — дым. Не обычный, а вроде кто сигнал подает.