Под конец лиса повторила своё прежнее предложение. Она вбила себе в голову, что Болотный Доктор — её единственный шанс. Поразмыслив, Баз пришёл к выводу, что лиса не так уж и не права. Пришлось объясняться — то есть признаваться в том, что он здесь, в сущности, ждёт появления начальства, и в этом его долг. Лиса поняла это так, что они расстаются вотпрямща и навеки, принялась благодарить за всё, что он сделал и снова предлагать деньги — в качестве компенсации усилий и расходов. Это было честно и по понятиям, но кот почему-то взбеленился. Они поругались. Лиса собралась уходить непонятно куда, кот заявил, что никуда её не отпустит. Неизвестно, чем бы всё это закончилось, но тут Алисе снова стало плохо, и следующие двадцать часов коту пришлось провести у её ложа, водить в туалет и кормить с ложечки.
Зато сейчас всё было почти хорошо. Лиса ожила, много ела, купалась в бассейне и три-четыре раза в день бегала к выдрам — по её словами, "пообщаться". Врать лиса не умела совсем, так что кот понимал, что они что-то скрывают. Но предпочитал не совать в это нос: лиса реагировала на эти расспросы неожиданно нервно.
— И-извини, — поток воспоминаний был прерван Алисой, уже сухой и пушистой. — Так ты за мясом идёшь?
— Меня вообще-то зовут Базилио, можно Баз, — проворчал кот. — И-извини — это не моё имя.
— Ой, ну да, конечно, и-извини, — лиса, кажется, всё-таки смутилась. — По дороге винограда купи, пожалуйста. Только не такого.
— А какого? — кот вздохнул, предвидя сложности.
— Ну такого. Этого! Который я вчера покупала.
— Где? — машинально спросил кот.
— Там. Где я покупала, — объяснила лиса.
— Я этого не видел, — попробовал ещё кот. — Там — это где?
— Ну там же! Ну вот идёшь отсюда, потом поворачивашь туда, ну и дальше прям сразу, и увидишь!
— Ладно, как-нибудь найду. Хотя ты виноград второй день лопаешь.
— Тебе жалко? — тут же надулась лиса.
— Тебя жалко, — вздохнул кот. — Долго тебе потом придётся скакать на белом коне.
— Чего? — не поняла Алиса.
— Продристон от него бывает, — пояснил кот.
— Фу! — лиса замахала руками. — А вообще-то виноград очень полезен. В нём содержится ресвератрол, а тот регулирует адипонектин, это гормон, от которого зависит развитие жировых тканей...
— То есть от него худеют? — решил сразу внести ясность Базилио. — Раньше ты другое говорила.
— Ну... понимаешь... это же процессы... там всё не так однозначно, — заюлила лиса совершенно по-лисьи. — Я тебе потом объясню.
— Когда налопаешься, опоносишься и будешь искать виноватого? — не отставал кот.
— В чём виноватого? — удивилась Алиса. Мордашка у неё при этом была ну до того невинная, что кот только фыркнул и рукой махнул.
На улице было прохладно. Кот задумался о жилетке.
В мясном у него спросили какую-то "карточку покупателя", "районный прикрепительный" и справку об усиленном питании. На все три вопроса кот ответил одним совереном. Ответ был принят, и через двадцать минут Базилио брёл по улице с увесистым кульком, размышляя, не купить ли ему сковородку и нож. Или попросить их у выдр, у которых наверняка всё это есть? Решил, что для начала нужно разжиться солью и перцем.
Думая об этом, он чуть было не налетел на фонарный столб. Поневоле пришлось остановиться.
Прямо перед ним висел свеженаклеенный лист формата А4. На нём — крупными буквами, шрифтом Arial Black — было написано буквально следующее:
ВПЕРВЫЕ В ДИРЕКТОРИИ
В павильоне "Прибрежный"
ЭМПАТЕТИЧЕСКИЙ ТЕАТР
имени Антонена Арто
ТОЛЬКО ОДНО ПРЕДСТАВЛЕНИЕ
31 ноября. 19.30
ТОРОПИТЕСЬ!
ТОРОПИТЕСЬ!
ТОРОПИТЕСЬ!
Внизу была отпечатанная в два цвета карта — довольно подробная, со стрелочками — и приписка мелким кеглем:
Художественный руководитель
— Карабас бар Раббас
"Ну всё. Наши пришли", — понял кот.
На душе у него стало спокойно и немного грустно. Задание практически выполнено. Осталось доложиться шефу и получить очередные указания. Ну и посовещаться насчёт Алисы Зюсс. Всё-таки она была тораборским агентом, и Карабас мог это принять во внимание. А мог и не принять — но тут уж от кота совершенно ничего не зависело.
Кот немного покумекал, каким будет следующее задание. Скорее всего — Мальвина, решил он. Карабас не любил оставлять за спиной нерешённые проблемы. То есть — подумал Базилио — в Директории он, скорее всего, не останется. Эта банальная мысль вызвала у него какое-то странное сожаление. Нет, местные порядки ему оказались не по нраву, местные удовольствия — не впечатлили, местные красоты — быстро приелись. И всё же ему было жаль — будто он оставляет тут что-то... что-то... чего ему будет не хватать.
Потом он вспомнил, что представление только послезавтра. Где до этого будет находиться Карабас — неизвестно. Значит, единственный шанс на контакт — застать его во время мероприятия. До того момента суетиться не нужно и даже вредно.
"У нас есть ещё день", — подумалось Базилио. Мысль была странная, непонятно к чему относящаяся, так что кот не стал тратить время на её прояснение. Зато насчёт посуды и всего прочего стало ясно: нечего мотаться по незнакомой местности, надо всё взять у девочек, и вообще Алиса давно проголодалась. А вот виноград... виноград желательно всё-таки найти, она же просила, да и вообще он должен продаваться где-то рядом... И всё-таки нужен перец, она говорила, что любит перчёное... Овощи тоже были бы не лишними, ей полезно... Ноги сами ускорились, хвост чуть задрался, как это обычно бывает при быстрой ходьбе. Базилио вызвал встроенный навигатор, отметил своё положение и построил оптимальный маршрут по ближайшим улицам.
Через полчаса, нагруженный двумя кулями и сеткой с продуктами, Базилио заглянул к выдрам, выпросил у них кухонные принадлежности и пошёл со всем этим добром в подсобку.
Он сильно сомневался в том, что на местной электроплитке можно приготовить что-то выдающееся. Но полон был решимости сделать именно это.
Глава 66, в которой Буратина идёт в школу, а приходит в совершенно другое место
31 ноября 312 года о.Х. То, что называется "ещё не вечер", хотя это уже он.
Директория. Центр Трансгенных Исследований — павильон "Прибрежный"
ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ
Входящие /000866129942
ДОКУМЕНТ: разрешение на посещение общей зоны
ФОРМА ДОКУМЕНТА: стандартная
ВЫПИСАНО НА: Ib 635787
СРОК: 120 суток с н/м
ЦЕЛЬ ПОСЕЩЕНИЯ ОБЩЕЙ ЗОНЫ: обучение в частном колледже
ОТВЕТСТВЕННЫЙ: доктор Карло Коллоди, Ib 15808
ТЕКСТ: Разрешить Ib 635787 (эволюэ Буратина) пребывание в общей зоне сроком на 120 суток начиная с момента подачи заявления с возможностью дальнейшего автоматического продления срока.
В знаменательный этот день Буратина впервые в жизни вышел за ворота Центра.
Папа Карло собрался было его проводить, да не вышло: научный совет, на котором доктор собирался выступить с просьбой закупить у Тора-Боры запчасти для секвенсора Sherman/KA-5003, неожиданно перенесли с вечера на утро.
Буратина был смурной, не выспавшийся: ночь он убил на тесты. Результат получался вроде бы не самый скверный. Всё-таки за последнее время бамбук много занимался и несколько поумнел — хотя именно что несколько. Доктор Коллоди, тем не менее, был доволен: угроза церебральной облитерации с последующим дефолтом отступила, а в Аузбухене скучать не дадут. Уж в этом папа Карло не сомневался.
Перед выходом возникла ещё одна проблема, совсем смешная — одежда. В ЦТИ одежду носили в основном обладатели статуса человека или человекообразного. За воротами действовали общегражданские правила Директории, согласно которым уличная одежда должна, как минимум, прикрывать гениталии. Соблюдалось это правило не особенно строго, но в последнее время полиция стала придираться, а за Буратиной водилось свойство влипать в неприятности. Кроме того, по школьным правилам нужно было иметь при себе головной убор. Все эти вопросы папа Карло решил не самым честным образом, зато быстро — притаранил из Института одноразовый бумазейный костюм ассистента, используемый в операционных: коричневый верх, зелёный низ, тряпочный лабораторный колпак на голову. Буратине он, правда, был мал: едва налезал на лоб. Пришлось оставить его болтаться на голове наподобие сопли. Прикид, конечно, получился смешной, но на поездку в один конец его должно было хватить.
Денег доктор Коллоди не дал. Когда Буратина заикнулся хотя бы о паре сольдо на дорогу, тот пожал плечами и сказал:
— Дорога бесплатная, а в колледже у тебя всё отберут старшие ребята. Ну ты понял, да?
Буратина понял, что карманные деньги ему не светят, и приуныл.
На прощание папа Карло от всей души отвесил деревяшкину хорошего пинка под копчик, так что за ворота Буратина вылетел пулей.
На воле он повеселел. С аусбухой в сумочке — он решил захватить его с собой на всякий случай — бамбук шёл по дороге, выложенной твёрдой плиткой. Деревянное лицо обдувал горячий ветер, пахло солнцем и пыльной зеленью. Жёлтый пластик глухо бумкал под ступнями. Жизнь казалась вполне сносной, вот только в животе было пустовато. Забеганный папа Карло забыл принести сынульке хавчика, а бессонная ночь вымотала. Но Буратину не оставляла надежда на сытную кормёжку в конце пути. Если он быстро сдаст все тесты, то, надеялся он, дадут пожрать.
Буратина шёл и кумекал о своей будущей жизни. Скорее всего, поначалу придётся нелегко — его, как новичка, будут всячески щемить и цукать. Но это временно, это можно пережить. Он войдёт в авторитет и сам начнёт всех строить. Учиться надо будет хорошо — хотя, если верить тому, что рассказывал цыпль, других вариантов просто не предвидится. Интересно, есть ли там какие-нибудь поблажки или скидки для успешных учеников? А потом, конечно, Центр. Надо будет делать карьеру. Самую крутую карьеру из всех, доступных его деревянным мозгам. Ах, если бы где-нибудь нарыть бабла ещё на один ребилдинг! С корой мозга папа Карло поработал неплохо, но тонкую работу оставил на потом... Ничё, прорвёмся...
Строимые Буратиной наполеоновские планы были хороши уже тем, что отвлекали от окружающей реальности. Бамбук бодро игнорировал встречающиеся на дороге соблазны.
Он не заметил стайку домовят, запускающих рекламного воздушного змея с надписью "Молодое вино Фанкони". Он бодро прошагал мимо придорожных лавочек, в которых торговали комбикормом, маргарином, маковыми треугольниками на меду и прочими радостями жизни. Задержался он только возле киоска, где предлагали витаминизированных леденцовых петушков на палочках: Такие штуки он видел в Центре, но ни разу не пробовал — их приносили из общей зоны и они дорого стоили. Насмотревшись на разноцветные леденцы до колик в животе, деревяшкин решил про себя, что хороший брикет комбикорма всё-таки лучше.
Дорогу переходил полосатый котан — понурый, болезненного вида. Возможно, если бы Буратина знал, что он побывал в терновом кусту, а ночевал на природе, то посочувствовал бы бедолаге. Вместо этого бамбук вспомнил, что пересекающий дорогу кот — плохая примета. Захотелось как-нибудь наказать гада — ну, например, потянуть за хвост. Буратина было и дёрнулся — но его остановила мысль, что сейчас будет драка. Драки он не боялся, дело это любил, однако бой вне вольера грозил вмешательством полиции и мало ли чем ещё. У бамбука же была ясная, определённая цель — школа. Деревяшкин решил проявить благоразумие. Стиснув зубы, он прошёл мимо котана, будто и не было его.
И пошкандыбал дальше, так никогда и не узнав, что совершил свой первый — а вообще-то и единственный в жизни — подлинно свободный выбор.
Именно в этот миг фрагмент тентуры вокруг кота и бамбука застыл в неустойчивом равновесии. Натянулись нити судеб. Конфигурация грядущих событий почти сложилась. Не хватало капли, волоска, последнего штриха, чтобы судьба — и более того, история! — пошла по наиболее вероятному пути.
Не сдержи Буратина свой порыв, через пару минут валялся бы он на дороге с ножом в брюхе. Рядом со своим обидчиком, который всё-таки лишился бы глаза, а также заработал себе парочку иных неприятных травм. Обоих подобрал бы полицейский патруль. Буратина был бы передан своим владельцам, то есть Институту. Там бы его подлечили, а счёт за медуслуги и дисциплинарный рапорт отправили по инстанциям. В тот же день обе бумажки легли бы на стол доктора Коллоди — которому утром на совете отказали в запчастях для секвенсора, а днём заставили оформлять документы практикантам, хотя это и не входило в его обязанности. К тому же один из практикантов его обхамил, причём публично. Взбешённый доктор отреагировал на новую неприятность именно так, как обычно реагируют в таких случаях. То есть истерически: заорал, что снимает с себя всякую ответственность за дурацкую заготовку, и тут же подмахнул соответствующую бумажку. На следующий день, несколько остыв, он попытался бы забрать её назад. Увы, именно в этот момент на втором потоке общего развития не хватало существ — из-за случившегося несколько раньше массового списания. Так что серожопые бюрокрысы, обычно мариновавшие подобные заявы по три-четыре дня, на сей раз сработали практически мгновенно: доктору Коллоди предъявили приказ, подписанный Нефритовым Сокровищем, о переводе на общее девятнадцати существ, среди которых значилось и изделие номер 635787, ещё недавно носившее личное имя "Буратина". Доктор, может быть, и попросил бы Семнадцать Дюймов о небольшой любезности, и непутёвого сына вернул бы. Но ему гораздо больше хотелось получить дефицитные детали для шарманки, средства на закупку каковых он из Нефритового Сокровища и вытряс, а точнее — вымолил. После этого просить ещё и за какую-то заготовку было бы уже каким-то запредельным нахальством.
Буратина, конечно, горевал. Однако на общем не так уж и скверно: нормальная кормёжка, много доступных самок и простенькие занятия — чтение, письмо, арифметика. На фоне прочих заготовок Бур — такую кликуху ему дали из-за длинного носа и твёрдого члена — казался неглупым малым. При распределении его забрал себе — в качестве прислуги — молодой доцент Ибикус XXVII, по основе маммилярия. У Ибикуса Бур жил не то чтоб вот прям как у Дочки в Лоне, но неплохо: колючий хозяин терпеть не мог мясных, но к бамбуку относился по-доброму. Хотя однажды сломал ему руку: Бур по рассеянности забыл полить спящего доцента и не доложил ему в кадку калийных удобрений. По сравнению с тем, что обыкновенно приходится терпеть кактусячьей прислуге, это были сущие пустяки.
Деревяшкин погиб во время октябрьских событий, на Старо-Новой площади у губернаторской парадной резиденции. Его глупую деревянную голову размозжил бронзовый мизинец статуи Абракадабра Мимикродонта, свергнутой с постамента революционным электоратом.
У Базиля — да-да, это был он самый — судьба была бы иной, более интересной. Его сволокли бы в полицию, где, помимо первой помощи, он получил дополнительных пиздюлей и не только их. Вышел бы он оттуда на костылях, но с жизненной перспективой. А на соответствующей полочке в полицейском управлении появился очередной бланк с полосками.
