— Ещё не знаю точно, но скорее ненадолго. Давай-давай, иди.
Ученик кивнул — один раз, чуть поглубже, Рину, другой раз Айсу — и бесшумно скрылся в доме. Перехватив Побратима поудобнее, Айс поинтересовался:
— Как идёт обучение?
— Неплохо. Парнишка осваивается с азами ламуо. Я немного помог ему в восхождении, так что нынче он уже может считать себя друидом. Правда, самой младшей, первой степени.
— А ты сам-то на какой?
— На четвёртой.
— По-прежнему? Я думал, ты продвинулся дальше...
— Для мага, особенно высшего, и четвёртая степень — немалое достижение. Мне, знаешь ли, приходится прилагать постоянные усилия, чтобы не утратить навыки друида из-за влияния активной магии!
— Это настолько серьёзная проблема?
— Достаточно серьёзная, можешь поверить. Ладно. Отправляемся?
— Конечно. Как ты собираешься попасть в Захребетье?
— А вот так!
Рин встал. Айс тут же ощутил всплеск магии, не столь мощной, сколь резкой и странной. Не прошло и секунды, как они уже оказались в Межсущем.
— Ловко!
— Если хочешь, могу научить перемещаться почти так же быстро. Тут требуется в основном умение и тонкость плетений, а с этим у тебя никогда проблем не было.
— Хм. Если такой быстрый переход на Шёпот Тумана действительно возможен и даже прост — почему им не пользуются обычные маги?
Рин пожал плечами.
— Откуда мне знать? Скорее всего, причина в том, что такой переход как раз отнюдь не прост. Сними-ка внешние щиты сознания, я тебе покажу нужные структуры.
Спустя несколько минут Айс убедился, что быстрый переход в Межсущее и обратно — дело и впрямь не из рядовых. Основной принцип-то он понял, но вот добиться нужной синхронности в создании и закреплении четырёх материальных опор заклятья никак не получалось.
— Ладно, — сказал Рин, — потом попрактикуешься. Восстанавливай щиты, нам пора возвращаться в тварный мир. Кстати, связь через ментальную сеть углуби...
Результат, полученный при углублении связи, Айса крепко удивил. Уже знакомый ему лабиринт Предвечной Ночи, живущий разом внутри и вне Рина, оплёл "каналы" мыслей, как плющ оплетает скалу, скрывая камень под ковром живой листвы, и образовал вокруг разума бывшего принца слой дополнительной маскировки.
А может, не только маскировки, и не один слой...
— Вот так-то лучше. Готов?
Пальцы сомкнулись на рукояти двуручника чуть плотнее.
— Готов.
Ленивые завихрения Тумана Межсущего в один момент сменились резкими порывами вьюги, несущей на своих крыльях мелкие злые льдинки.
Полушарие по другую сторону экватора встретило нас неласково. Но ни напугать, ни хотя бы доставить нам неудобства зимняя непогода не могла. Меня защитил Мрачный Скаф, а Айс с отработанной лёгкостью выставил тонкий воздушный щит, под прикрытием которого он не мёрз, не покрывался снегом и не проваливался в сугробы. Причём на поддержание этих чар он не тратил ни энергию, ни даже внимание. Первую в преизбытке предоставляла вьюга, а узловые блоки воздушного щита Айс "привязал" к Побратиму.
"Как будем искать Хозяина Лесов?"
"Никак. Он найдёт нас сам, и очень быстро".
Так и вышло. Стоило нам убраться с голой каменистой верхушки небольшого холма и зайти под сень раскачивающихся сосен, как из-за ствола особенно мощной и разлапистой сосны нам навстречу вышел древний — подстать Сьолвэн — высший маг.
9
Подобно нам, одет он был не по погоде и явно от этого не страдал. Лёгкая зелёная рубаха на шнуровке с рукавами до локтя, довольно свободные тёмно-зелёные штаны, иззелена-чёрные полусапоги... кстати, по слою снега их подошвы ступали легче лёгкого, не оставляя даже намёка на следы. Настораживал один штрих: я напрочь не ощущал магии, которую должен был использовать для получения такого эффекта древний. На поясе у него висел нож, а смуглые, похожие оттенком на молодую сосновую кору руки сжимали арбалет — впрочем, не заряженный. Ещё одна причина для настороженности: неопределённость черт. Да что там черты лица! Я даже фигуру мага не мог толком рассмотреть: рост, пропорции, ширина плеч и осанка — всё текло, всё колебалось, как пламя свечи на сквозняке, играя шутки не то с восприятием, не то даже с памятью...
Просканировать его через Предвечную Ночь? Нет, пока остерегусь.
— Приветствую Хозяина Лесов.
Короткий кивок. Голос, такой же неуловимо-изменчивый, как внешность:
— Назовитесь, путники.
— Меня зовут Рин Бродяга. Мой спутник — Айс Молния. Немного раньше его именовали Айселитом Энгастийским.
Вот тут-то я и понял, что древнего высшего мага (по крайней мере, этого конкретного древнего) тоже можно удивить. Нет, моргать, каменеть лицом или вздрагивать он не стал. Но я понял, что Хозяин Лесов удивлён, как только ощутил...
...это было похоже на ласку тонких солнечных лучей, проникших сквозь летние кроны...
...на взгляд сойки или сороки, неподвижным чёрным глазом уставившейся с ветки...
...на эхо протяжного, пробирающего до костей скрипа, с которым в ветреную погоду трётся о соседний ствол накренившееся дерево...
...недоброе внимание волчьей стаи, на излёте зимнего голодного времени глядящей, как заплутавшие путники жгут костёр на крошечной поляне...
...и ещё на тысячи вещей это походило.
А если сказать проще, Хозяин Лесов решился на действие, которое я предпочёл отложить: он просканировал нас через призму Силы, дарованной ему высшим посвящением. После чего я счёл, что имею право на симметричный ответ.
Конечно, может быть и так, что он не "работал" и в четверть своих полных возможностей. Но я, признаться честно, удивился. От высшего мага, в сравнении с которым Фартож Лахсотил мог считаться ребёнком, я ожидал куда большего. Мне даже показалось (хотя делать ставку на это я бы поостерёгся — всё-таки древний есть древний, а преимущества, даруемые магу опытом, никто не отменял), что моя импровизированная защита, обернувшая нас с Айсом в облако энергий Предвечной Ночи, стала для внимания Хозяина Лесов серьёзной преградой.
И дальнейший разговор это как будто подтвердил.
— Айселит? Тот самый, ради мести за которого сожгла себя молодая Отрава?
— Да, — сказал Айс. — Ты знал её?
— Мы виделись. Один раз, недолго. — Древний помолчал и добавил со значением, которое я бы не взялся расшифровывать, несмотря на всё моё ламуо. — Она Танцевала для меня.
— Вот как.
— Ответь, если можешь, каким чудом ты снова ходишь по земле Аг-Лиакка?
Голос друга стал таким тяжёлым, словно он пробивал им дорогу сквозь каменный монолит:
— Я снова жив по воле своей любимой, отдавшей ради этого свою жизнь и всю свою Силу, А также благодаря некроманту Эйрас сур Тральгим, пришедшей в Пестроту извне, искусства которой хватило, чтобы направить эту жертву на моё истинное воскрешение.
— Некромант, успешно отбросившая Волю и Представление властительного Деххато?
— Риллу не всевластны, — вмешался я. — Тебе ли, высшему магу, не знать об этом? Впрочем, нас привело сюда иное дело, не связанное с чудесами прошлого.
— Говори.
Если быть откровенным, я рассчитывал в беседе с Хозяином Лесов узнать побольше об "активистах" Круга. И в первую очередь, конечно, о посвящённой порядка. Сразу скажу: расчёт мой не оправдался. Таёжный отшельник держался нейтралитета упорно и последовательно. Ни в одном из вариантов будущего, в которых я в различных формах задавал вопросы о Ледовице, Пустоте и Златоликом, ответов я не получал.
Мне оставалось надеяться, что и обо мне он будет хранить точно такое же молчание. И изложить суть нашего дела предельно кратко:
— В настоящее время магами Круга Бессмертных — кроме тебя и Алого Барда — вершится то, что называется необъявленной войной. Мишенью этой войны стала родина Айселита, и Айсу это не нравится. А что не нравится ему, то не нравится и мне. В связи с этим у меня есть просьба.
— О чём ты хочешь меня попросить?
— О сущем пустяке. Сообщи своим коллегам по Кругу, что продолжение военных действий вызовет адекватный ответ.
— А если меня спросят, кто посмел угрожать бессмертным?
Тут можно было улыбнуться какой-нибудь особо неприятной улыбкой или сделать жест, выполняющий ту же роль. Но я решил, что весомее любой угрозы будет невыразительная сухость.
— Если спросят, можешь ответить, что угроза исходит от посвящённого Предвечной Ночи, чья магия оборвала нить жизни Фартожа Лахсотила по прозвищу Резак.
— Понятно. Я выполню твою просьбу, посвящённый Рин.
— В таком случае — прощай.
Подхватив Айса, я выдернул нас обоих из леса при помощи Хомо Ракетус. На высоте около десяти километров я выпустил на волю совершенно бессмысленное, но очень "громкое" заклятье. Эхо взбурливших Сил должно было, по моей мысли, качественно встряхнуть магический фон, привлекая внимание членов Круга (плюс всех мало-мальски чувствительных к колебаниям эфира адептов Аг-Лиакка), а заодно скрыть, каким образом и куда мы делись. Когда Айс, снова оказавшийся вместе со мной среди Тумана Межсущего, спросил меня, чего ради я так нашумел, именно так я и объяснил свои действия.
— А что ты скажешь о Хозяине Лесов, Рин?
Я вспомнил о результатах, которые дало мне сканирование через Предвечную Ночь. Свёл воедино факты и догадки. После чего ответил:
— Мне его жаль.
— Что?!
— Сравни его со Сьолвэн. Это, кстати, сделать тем легче, что они — посвящённые довольно схожих Сил, да к тому же сопоставимого возраста.
— Гм. А ведь верно. Под таким углом всё довольно очевидно...
Я промолчал. Ибо сравнение действительно не льстило Хозяину. Уж не знаю, то ли сам он из чувства самосохранения положил себе жёсткие пределы, то ли его загнало в нынешние рамки решение Деххато. А может статься, некие дополнительные факторы сыграли свою роль, приведя высшего в такое состояние... не знаю, да и знать не хочу. Но с моей точки зрения Хозяин Лесов представлял собой явление противоестественное. Точнее, напротив: слишком естественное. На путях высшей магии он превратился из разумного существа в подобие лесного духа. Да, немыслимо древнего, да, весьма и весьма могущественного... но разум его оказался заложником природного равновесия. Исчерпал потенциал развития.
Одеревенел.
А для разума, особенно для разума мага, это — безвыходный тупик.
На следующий день к дверям нашего коттеджа подошёл не очередной курьер, а персонально лиловоглазый. Скорее всего, не двойник, а самый что ни на есть настоящий Эннеаро. Но вот очередная подборка документов при нём имелась. Не говоря ни слова, даже не поздоровавшись, лиловоглазый протянул их Айсу. Тот так же молча их принял. Развернул. Мазнул глазами по листу, выхватывая самое важное. Точно так же, словно фотографируя, просмотрел второй лист. Третий. Четвёртый... на пятом его плечи и скулы резко закаменели. На восьмом к лицу прилила тёмная кровь. Ещё три листа — и Айс побледнел так же быстро, как перед этим покраснел. А я понял, что обычная ярость сменилась мстительным бешенством. То есть состоянием, в котором нервические юноши, обычно выворачиваемые наизнанку видом и запахом крови, зубами вгрызаются в первое подвернувшееся горло и рвут его не хуже взбесившегося волка. На что в подобном состоянии стал способен Айс, судить не возьмусь. У меня не настолько развитое воображение.
— Рин!
Я сменил маскировочный режим темпока, отменяя невидимость, и шагнул к нему.
— Взгляни.
Клянусь душой: в этот момент я бы не назвал моего друга бывшим принцем. Видимо, эта профессия тоже из тех, которые с приставкой "бывший" не совместимы. Властности в Айсе вдруг стало столько, что куда там светлейшему Ансаи!
Ну, я-то ладно. Однако даже лиловоглазый вдруг резко изменил своё отношение к Айсу. В один миг из подозрительного приблуды, которому пришли поставить в упрёк бездействие, мой друг внезапно превратился в равного, сильного и надёжного партнёра, которому вынуждены были доставить очень неприятное известие...
Нет. Просмотрев документы, я окончательно убедился: известий тут хватит не менее чем на три биржевых краха, два убийства в Сараево и потопление "Лузитании" на закуску.
— Айс, тебе знакомо понятие "Мировая война"?
— Нет.
— Что, в Аг-Лиакке ни разу не случалось глобальных войн?
— Нет.
— В таком случае, пора открыть счёт.
Лиловоглазый открыл было рот, но мы с Айсом посмотрели на него так, что он почёл за благо помолчать. После чего Айс перевёл взгляд на меня:
— Без меня не начинай, — и скрылся в доме. С Лимре пошёл трясти информацию, не иначе.
— Что вы собираетесь делать? — спросил принц осторожно (поздновато спохватился, ну да ладно). — Или... про глобальную войну... вы серьёзно?
А у меня перед глазами стояла, всё никак не желая бледнеть, картина ада. Сухие строки отчётов очень легко превращались в кадры документальной хроники. "После потопления рейдера охраны разграблен и сожжён морской караван "Компании Хайхел". По предварительным оценкам, около тысячи четырёхсот энгастийцев взято в плен для продажи на рабских рынках Каиссаха и Сотарна. За неимением достаточного пространства на пиратских кораблях, около двух тысяч людей хаазминцы выбросили в море..."
— Понимаете, Эннеаро, — ответил я почти ласково, — есть вещи, которые прощать нельзя. Чтобы самому ненароком не превратиться в подонка вроде тех, кто эти вещи творит. Господа бессмертные из Круга заигрались и раскачали лодку слишком сильно. Похоже, у отдельных несознательных личностей сложилось впечатление, что Энгасти теперь могут пинать даже лентяи, причём без последствий. Так вот: не могут. Я не стану давать вам клятву душой и Силой... не люблю клятвы. Я просто обещаю вам: любого, кто встанет на моём пути после этого, — лёгкое, но выразительное потряхивание листами отчётов, — я снесу. Кто бы это ни был. Слишком недавно я стал бессмертным, чтобы над своим бессмертием трястись.
— Я... верю.
— Вот и хорошо. Айс? Начнём с хаазминцев?
— С них, — согласился он. О! Оказывается, он ещё и лёгкую броню успел надеть... надо будет создать ему что-нибудь поприличнее, типа моего Мрачного Скафа. Но это потом. — Учитывая, что сейчас пираты везут к своим портам пленных, это — самый срочный из пунктов плана.
Немного забегая вперёд.
Корабли хаазминцев, напавшие на морской караван "Компании Хайхел", добрались до дома — правда, не все и, конечно, без добычи. А ещё они припозднились с прибытием, потому что мало кто в их командах к тому времени всё ещё мог управляться с парусами. Не менее половины пиратов лежало пластом, но и те, которые ещё могли двигаться, тоже гнили заживо, распространяя вокруг вонь протухшей органики. Гнили эти паскуды почти безболезненно, зато очень, очень наглядно (в первую очередь гниль поражала периферические нервы и кожные покровы, особенно на открытых частях тела, потом мышцы, и лишь после этого добиралась до потрохов).
Я — довольно хреновый целитель. Но калечить куда проще, чем лечить.
Ах да! На палубе пиратского флагмана красовалась надпись, выжженная Айсом лично:
"ЭТО МОЖНО СДЕЛАТЬ ЗАРАЗНЫМ. ХОТИТЕ?"
