Однако как бы они ни изменились, я сам изменился куда сильнее...
— Ну что? — звонко поинтересовалась Схетта, одним прыжком оказываясь в седле той химеры, которая когда-то несла на себе Ладу. И добавила подхваченное у меня словцо:
— Поехали!
Просторы доменов велики. Торговые караваны, фургоны которых влекут за собой тяг-тянушки или ещё какой гужевой транспорт, пересекают их на протяжении десятков декад. Всадники на здоровых и сильных химерах управляются быстрее: декад за пять-семь, а если с кормом для ездовых тварей нет проблем и задница крепка, то декады за две или даже полторы. Но это, конечно, если дорога не петляет, как налакавшийся хмельного сапожник, в условиях, близких к идеальным. Ещё быстрее зеттаны Попутного патруля. Для летающих на них расстояния доменов съёживаются сильнее: сутки полёта — и вот уже новая граница впереди.
Но улучшенные химеры побивали и зеттаны! Способные реверсироваться вместе со всадниками прямо на бегу не по одному разу каждую минуту, причём сразу на иламми и даже больше, они буквально пожирали расстояние. Не прошло и часа, как мы пересекли границу Теффора и Ракеоза. В преимущественно плоском, как столешница, домене долгих зим и мелких озёр химеры Сьолвэн наддали ещё — так, что граница Ракеоза и Левварна оказалась перед нами с почти нереальной быстротой.
Сейвел получал от бешеной, "рваной" из-за многочисленных реверсов скачки огромное удовольствие. Признаться, мы со Схеттой — тоже. Да, я мог "пробить" сверхдальним реверсом от границы до границы без малого мгновенно; да, Схетте для достижения аналогичного результата даже реверс не требовался... ну и что? У быстрых перемещений за счёт собственной магии есть один крупный недостаток: скорость не ощущается. А химеры мчались, не рассчитывая на одну лишь магию, так, что будь здоров. Ветер в ушах свистел!
Клянусь Бездной и всеми светильниками её, как же это было классно!
И когда мы втроём, промчавшись по холмам Левварна, ворвались в Эббалк, улицы которого по местному времени, соответствующему раннему утру, оставались почти пустыми, мне стало жаль, что наша дикая скачка уже окончилась.
...от добра добра не ищут. Так что мы оставили химер в пристройке для верховых и маленькой дружной компанией вошли в главный зал "Крылатого меча" — трактира, в первую очередь предназначенного для обустройства тонкой процедуры, позволяющей наёмникам успешно находить потенциальных нанимателей. Вспомнив, при каких обстоятельствах я входил сюда в последний (он же единственный) раз, я даже слегка взгрустнул.
Да. Много времени прошло. Не линейного, правда. Но всё равно очень много.
Лично для меня — эпохи этак три.
Между прочим, не такое уж преувеличение, если вдуматься. Первая эпоха, полная опасных и нескончаемых странствий, закончилась для меня с приходом в Ирван. В "родильном бассейне" я получил новую жизнь — и тем начал эпоху самосовершенствования. В эту эпоху я создал первую версию Мрачного Скафа, связал себя гражданским браком со Схеттой, сделал из Зархота союзника, помог Манару обрести Тихие Крылья, а Ладе — Тихие Ладони. Но потом была кутузка, было высшее посвящение — и начало эпохи испытаний. А испытывали меня регулярно и все, кому не лень — начиная от детей Дороги Сна, Завершённых, и заканчивая магами Круга Бессмертных. Когда я завершил возведение Дворца Видений и вернулся в Ирван, круг замкнулся. Эпоха сменилась... но какой она будет, мне пока не известно. И никому не известно, пожалуй.
"Только змеи сбрасывают кожи, чтоб душа старела и росла. Мы, увы, со змеями не схожи..."
"...и неизвестно будет родившееся из тебя".
Ладно. Доживём — увидим...
Я изменился, а интерьер "Крылатого меча" и его посетители — нет. Ну так с чего бы им меняться? Люди, как люди, нелюди, как нелюди, спаянные единой профессией и единой нуждой в неразрывное и неизменное целое. И если бы из-за ближайшего ко входу стола, развернувшись к вошедшим, обильно татуированный тип, гибкий торс которого перекрещён перевязями наспинных ножен, поинтересовался:
— Вы не за парой острых сабель сюда пришли, господа маги?
Я бы не удивился. Ничуть.
Но наёмника, представившегося мне как Сирр Три Кольца, мы не встретили. В отличие от знакомой мне храсту, работающей в трактире мастером найма. Профессиональная память на лица позволила ей узнать меня по внешности, да и Сейвела она наверняка узнала. Но стоило только расстоянию между нами сократиться до нескольких шагов, как мохнатая и клыкастая леди ростом в пять локтей встала, как вкопанная. Могучие мускулы хищника взбугрились, выдавая напряжение.
— Инсот рривау, анхарру эсрихт! — поприветствовал я её. И тут же перешёл на койне. — Вы позволите угостить вас завтраком?
Золотистые глаза мастера найма беспокойно, но с натренированным вниманием к деталям обшарили нас троих, после чего остановились на Схетте. С внешним видом моя жена не стала экспериментировать и выглядела в настоящий момент именно так, как должна выглядеть всадница химеры после длительной быстрой скачки. Вот только особо приглушать свою Силу она не стала, да и о запахе, в отличие от меня, не позаботилась...
— Милая, поставь воздушный барьер, — шепнул я, зная, что храсту тоже меня услышит. — Не шокируй даму.
Ответный шёпот оказался ничуть не громче. И не тише.
— Не буду, муженёк. Если ты перестанешь обращаться к ней так фривольно.
— Вот только не делай вид, будто ревнуешь.
— Не буду — если сделаешь вид, что блюдёшь приличия.
Я подхватил Схетту под локоток и вполне нормальным голосом попросил:
— Мастер, распорядитесь уже насчёт завтрака, пожалуйста! Мы после скачки так же голодны и взвинчены, как вы — после тренировки.
Храсту ещё раз смерила нас взглядом, демонстративно расслабилась и рыкнула:
— Прошу в свободный кабинет, господа маги. Завтрак, полагаю, должен быть плотным?
— На ваше усмотрение.
Сейвела мастер найма по-прежнему "не замечала" — а он и не выпячивался. Ибо, как я уже сказал, Схетта не приглушала Силу, а в Пестроте, как и во многих иных местах, встречают по одёжке. То есть в данном случае — по магическому потенциалу.
Впрочем, имелись у бывшего те-арра и иные резоны вести себя тихо. Например, освоение усложнённого интерактивного режима. Общий потенциал моего подарка, как большинства по-настоящему сложных артефактов, напрямую зависел от квалификации пользователя. Боевой режим — боевым режимом, но ведь даже езде на велосипеде нельзя научиться моментально. Не говоря уже про "езду без рук" и более сложные трюки. Я нарочно дал Сейвелу самый минимум времени на адаптацию, чтобы в случае чего он не просто ошеломил родичей, но и (в более долговременной перспективе) сумел удержаться на вершине.
Ну а если он не останется в Черноречье, интенсивная предварительная подготовка ему и вовсе ни к чему. Потенциально бессмертным принадлежит всё время этой вселенной.
Когда храсту расправилась с завтраком, она перешла к делу сразу же:
— Развей моё недоумение, Рин Бродяга... или тебя нынче зовут иначе?
— Нет, имя и прозвище у меня прежние. Их, как и внешность, я менять не стал.
Мастер найма прищурилась.
— Не стал — но мог бы?
Вместо ответа я отодвинул свой стул от стола, чтобы хватило места, и принял облик храсту мужского пола. Сейвел на секунду застыл: ему ещё не доводилось видеть, как я проделываю нечто подобное. Да и сам новый облик впечатлял: гора мускулов, перекатывающихся под короткой пятнистой шерстью, даже сидя смотрящая на большинство людей сверху вниз, никогда не оставит равнодушным потомка всеядных приматов.
Но впечатления мастера найма оказались сильнее, потому что я позволил просочиться сквозь свои щиты запаху, адекватному новому обличью...
— Рин, — ласково окликнула меня Схетта, от которой последний нюанс и реакция храсту не ускользнули, — кончай выпендриваться.
— Уже, — сообщил я, возвращаясь в человеческий облик. — Изначальная форма всё же привычнее и потому удобнее...
— Учитель, это было истинным превращением?
— Именно, Сейвел. Если разуметь под истинным превращением полное изменение материального тела.
— И сколько форм тебе доступно?
— Неопределённо много.
— То есть бесконечно много?
— Бесконечно? Это вряд ли...
— Рин Бродяга, — вклинилась храсту, отошедшая от шока и снова превратившаяся в мастера найма: хладнокровного, умного, практичного профессионала. — Объясните мне, если мой вопрос не покажется слишком дерзким: кем вы стали и зачем вернулись в Эббалк?
— Ну зачем так официально? Когда мы познакомились, нам было удобно обращаться друг к другу на ты. Пусть так оно и остаётся впредь... я не люблю средства языка, создающие лишнюю дистанцию между разумными. Мы и так очень разные — зачем усугублять?
— Хорошо. Как пожела... ешь. Но я бы хотела узнать ответ на свой вопрос.
— Любопытство удовлетворить нетрудно. Я — высший посвящённый Предвечной Ночи. Моя жена, Схетта, — высшая посвящённая Хоровода Грёз. Ну а Сейвел — мой ученик... пока.
— Временное ученичество? — храсту слегка склонила набок голову.
— Скорее, не временное, а условное. Мы вернулись в Черноречье, так как это — один из шагов, нужных моему ученику для осознания своего места в мире.
— А это... осознание — не потребует ли истребления десятка-другого тысяч разумных?
Я почёл за лучшее не болтать лишнего. Предвидение, пусть даже ограниченное — слишком ценный козырь, о котором я даже Манару с Ладой не сообщил, не то что Сейвелу. Да чего там, я и перед Сьолвэн распушать хвост не стал!
— Вопрос не по адресу. Для меня-то, как нетрудно догадаться, драка за возможность управлять Черноречьем немногим привлекательнее, чем драка за вакантное место предводителя несовершеннолетней шпаны в каком-нибудь селе. Не тот масштаб и профиль не тот.
Как и следовало ожидать, мастер найма не расслабилась, а совсем наоборот.
— Значит, в опасности не Черноречье. В опасности весь домен?
26
— Я что, произвожу впечатление буйного психопата?
— Ты — нет. А вот твоя жена... что она вообще такое?
— Повежливее, — прищурилась Схетта.
— Я не могу быть сдержанной с существом, которое сводит меня с ума одними только запахами! Ты... ты пахнешь десятками тысяч вещей, которые я знаю, но это лишь капля в море миллионов неизвестных запахов! И они меняются — всё время, непрерывно!
— Довольна? — поинтересовался я, обернувшись к смутившейся Схетте. — А ведь я просил кое-кого поставить воздушный барьер.
— Прошу прощения. Я не подумала, что эффект будет так силён.
— Да, прости её, анхарру эсрихт. Пожалуйста.
— Рин!
— Сглаживать острые углы — моя работа.
Храсту оскалилась, втягивая воздух расширившимися ноздрями.
— Вот теперь я верю, что вы — пара! А ты, высшая, будь с этим магом поосторожнее. Если не хочешь после очередной размолвки ощущать себя дурой.
Дерзость, переходящая в наглость. Но мне возвращение к привычному формату общения, пусть и несколько натянутому, показалось куда приятнее попыток выканья.
А вот Схетте — скорее, наоборот.
— Это очень даже приятно, — мурлыкнула она, — отыскать того, рядом с кем можно побыть полной дурой... без единой мысли в голове.
— Вот только клыками мне тут не меряйтесь, — велел я. — И так ясно, чьи длиннее.
Храсту оскалилась шире. Но промолчала.
— Рин, — напружинилась Схетта. — Ты чувствуешь?
— А то как же. Наши заклятые друзья наконец собрались с духом. Прошу прощения, но нам лучше будет вас покинуть... и предупредите Ночных Шипов, если успеете, чтобы не трогали Мрак в ближайшее время.
— Лугэз? — выдохнул Сейвел.
— Она. Всё, счастливо оставаться.
Засим я взял Схетту за руку, и мы дружно провалились на четвёртую грань Мрака. До столкновения оставалось не более пары минут...
Масса времени. Особенно для умеющего это время растягивать и сжимать.
— И что теперь?
Вместо ответа Сейвел сосредоточился, стараясь срочно "зацепиться" за открытую волну клана Ночных Шипов. Хотя с ментальными дисциплинами у него дела обстояли не блестяще, выход на открытую волну проблемы не составил. На то она и открытая.
"Срочное сообщение для адептов, находящихся в Эббалке и окрестностях! В ближайшее время оставьте попытки прямого обращения к силам Мрака. Повторяю: по мере возможности сверните прямые обращения к Мраку! А кто не внял — пусть пеняет на себя. Если выживет".
Не дожидаясь ответа, Сейвел сошёл со "сцепки". И хмыкнул мысленно. Надо же, до чего он докатился... добровольная помощь Ночным Шипам, этим отродьям Мрака? А помощь-то ведь не вынужденная, себя не обманешь. Рин, конечно, учитель, но указания учителей можно выполнять ох как по-разному. Да и лазейка имелась: "если успеешь", мол... а на кары Рин отнюдь не строг. Добуквенного выполнения своих советов он никогда не требовал.
— Эй, ученик высшего! Ты что творишь?
— Не беспокойся, анхарру эсрихт, ничего предосудительного...
— Ещё один на мою голову, — проворчала храсту.
— ...я всего лишь последовал указанию Рина и предупредил Ночных Шипов.
— Всего лишь?
— А что в этом такого?
— В принципе, ничего. Только как ты после этого будешь общаться со своими родичами? Или скажешь, что не планируешь общения?
— Почему же, планирую. Но как я с ними обойдусь... это зависит не только от меня.
Мастер найма кивнула:
— Рин и Схетта вполне могут проиграть свой бой.
— Это вряд ли.
— Даже я слышала о Лугэз. Сказать, что она трудный противник — сильно преуменьшить.
— Высшие маги — тоже противники те ещё. Но это всё шелуха. Благодарю за завтрак и приятное общество, анхарру эсрихт. А меня ждёт визит к... родичам. Кстати, не хочешь составить мне компанию? Если вопрос о том, как я буду с ними общаться, не был риторическим...
— Извини, но меня ждут мои обязанности.
— Что ж, тогда до встречи.
— Ты там поосторожнее.
Сейвел ухмыльнулся, поднимаясь из-за стола. Его дорожный костюм поплыл, изменяясь, и спустя секунду превратился в странного вида броню. Храсту чихнула, когда до её чересчур чувствительного носа добрался резко усилившийся аромат активной магии.
— Пусть мои родичи будут осторожнее. И, кстати, проследи, чтобы наших химер не обидели.
— Прослежу.
— Заранее спасибо.
На этом маг исчез, уйдя в реверс. А мастер найма снова чихнула... или, скорее, фыркнула.
— Бедные родичи, — проворчала она.
Когда Лугэз с подобающей свитой сошла во Мрак, окружённая ореолом сиреневого пламени и неистовой Силой, мы ждали её в наскоро возведённом редуте. Податливая для моей власти, плоть Мрака образовала отдалённое подобие леса, управление которым взяла на себя Схетта. И надо сказать, что сходство полуживой крепости с лесом простиралось дальше поверхностной аналогии; всем этим "лианам", "соснам", "железным деревьям" и прочим конструкциям ещё предстояло сыграть свою истинную роль... если мы сумеем продержаться достаточно долго.
Свора ищеек Лугэз набросилась на лес из плоти Мрака, как на обычный лес набрасывается в жаркую пору огонь, по чьей-то неосторожности вышедший из-под контроля. В отличие от обычных деревьев, выращенные мной имели, что противопоставить атакам. А дыхание Хоровода Грёз делало их стократ смертоноснее. Заманив передовую часть своры мнимой податливостью поглубже, лес внезапно предстал дымным, тысячеруким, бесконечно голодным и стремительным в своей жадности чудищем. Он не просто приобрёл свойства кошмарного видения — но сам, вместе с частью своры, стал единым визжащим и бьющимся в судорогах кошмаром.
