Светлейший лорд Тьмы

А тута уже пьяные гости столы в стороны раздвинули, место для первого состязания освобождая. Колдунишки специальное возвышение наколдовали для первого дефиле. А над ним огни разноцветные крутятся — жучки-огневечки в стайки сбились, атмосферу нужную навевают.

В отдалении вроде как ширмочка появилась, за нею — шум, гам... Короче, приготовления. Колдунишки туда так и влетают, так и вылетают... Лица у них серьезные, а на губах ну совершенно бесстыдные улыбочки.

Забава прямяком к загородке этой направилась, любопытства не сдерживая, но путь-дорогу ей толпа дамочек возбужденных перегородила. Вернее, стояли гостьи разных рас и конфигураций к черной ведьме тыльной стороной и пытались сами в ширму заглянуть, но мешала им прозрачная стеночка волшебства эльфийского. А девушки все не унимались, требовали немедленного начала представления. Подпрыгивали, кричали, переходя то ли на ультразвук, то ли на вопли звериные. А вы чего хотели? Ведь неЛюди!

— Пропустите участника! — прямо над ухом голос красавца альва прозвучал, как горное эхо. И в душе у Забавы случилась настоящая лавина, которая хотела поглотить ее целиком. Только в толк никак не взять, почему противоречивая она такая сегодня. Может, вина сладкого перепила? Или салата с раками-свистунами перекушала?

— Ой, девочки! Вальдемар Вальдемарович! — заголосила толпа. — Ой, какой!

И давай шуметь... И всячески альва приветствовать. Особливо поцелуев воздушных много послано было. Потому как никто не решался без соизволения дотрагиваться. А то ведь альвы скоры на проклятия.

Вальдемар тоже себя во всей красе показал. Остановился, во всю белозубую ширь улыбнулся, бицепсы напряг, покрутился для большего эффекта... Приятно столько внимания. Не конкурс в этот раз, а сказка... И конкуренты — прям смех! Ну, эльфы еще ладно, красивые, статные, искусства разные знают... А вот что умеют орки или там гоблины? Хммм...

— Барышни все мои победы посвящаю вам! — альв прям расплылся от удовольствия. — Ждите начала, и я еще не раз удивлю вас в волшебный час конкурса...

— А ведь говорят, он в сотый раз победил в прошлом году... — зашептала на ухо Забаве знакомая темная феечка, которая промышляла смертью. — Приз-то непростой! Сам великий Шкаф его создал, наделив способностью делать обладателя неотразимым.

— Да ладно, тут шкаф этот бесовской платье мне волшебное продал, так оно вообще не действует, — поджала губы Забава недовольно. — Второй день его ношу, и ничего.

Феечка на черную ведьму долго так посмотрела, в глазах ее, свет не отражающих, мелькнуло тайное знание. Она понятливо закивала и кривехонько усмехнулась:

— А ты инструкцию читала?

— Зачем она мне? Сама разобралась. Чай, не управление ступой-скоролёткой!

— Да, — феечка закачала головушкой. — Ну, сама-сама... — и быстрехонько растворилась среди гостей, потому как сразу поняла, что платье наоборот совсем работает и вроде как против хозяйки. Это обстоятельство почему-то так сильно заинтересовало маленькую волшебницу, что она сразу же подрулила в полумраке и суматохе к волшебному шкафу и незаметно влетела тому в дверцу для тайного разговора, о котором мы пока вынуждены промолчать.

А пока вернемся к конкурсу. О великие темные леса, о широкие черные болота, о кровавое заходное небо, о бездонные озера и моря! Свет еще не видел такого эльфийского конкурса красоты.

Первым номером состязания у древнего Светлого значилось дефиле! То есть, как это по-нашенски? Проход перед строгим жюри, которое должно поставить оценку — от единицы до десяти. С обязательной десяткой и обязательной единицей.

В жюри сидели колдун Черномор собственной персоной. Лицо, совершенно не заинтересованное, но и в красоте мужской мало понимающее. Затем Светлый, постоянный член жюри и по совместительству глава всего эльфийского рода, а значит и председатель жюри. Затем старый дракон, который недавно служил венчальный обряд. Насколько он был адекватен, вообще сложно сказать, потому что смотрел все время дефиле совсем в другую сторону — в сторону шкафа. И ухо его соответственно развернулось, как локатор для полного соединения с соседней линией. Далее в списке значилась парочка эльфов, несколько колдунишек с высшей квалификацией. Об их ориентации в этом мире, пожалуй, мы тоже промолчим. Ну, и последней восседала птица. Не, не попугай, а неизвестно откуда взявшаяся сорока, которая прям горела от нетерпения и скандировала немедленно начинать.

И вот под общий шквал голосов возбужденных дамочек, на подиум первым вырулил красный гном в красном жилете, обтягивающих черных кожаных штанах, с топором наперевес. На его непропорционально большой голове красовалась красная же шапка. Гном взглянул с озорством, отклянчил "Ж", не подумайте, что красную, и почапал по подиуму прямо к столику жюри, сопровождаемый улюлюканьем, аплодисментами и прочими выражениями эмоций.

— Апокалипсис, — себе под нос прошептала Забава, округляя прекрасные глазки.

— Не, инновация, — воздел кверху пальчик мимо проходивший колдунишка. — Деньги вложены, деньги запачканы, деньги требуется отмывать...

Черная ведьма в ответ цокнула язычком. А сама вовсю смотрела на нового участника — молодого дракона, который в этот самый момент пустил под потолок эротично завитый язык пламени, который моментально превратился в танцующих байадер. Дракон еще долго махал гостям хвостом, ублажая девиц посылаемыми во все стороны возникающими из ничего цветами, а потом был изгнан со сцены за превышение лимита времени.

Меньше всего на сцене задержался первый из орков, который возомнил себя героем-любовником и принялся стаскивать на публике всю одежду, вплоть до нижнего белья.

Под бурные призывы дам орк начал так бесстыдно исполнять народный танец похоти, что даже видавший виды Черномор, покраснел, как скромная девица на выданье.

Но и феи, те что мужеского полу, не были такими уж скромниками. Они вырастали до нормального росту, чтобы показать, какими могут быть интересными любовниками на досуге. Один прям спрыгнул в толпу уже перевозбужденных красоток да так и сгинул среди нее...

Следующим на сцену выплыл один из многочисленных эльфов, которые, видимо, еще наряжались за ширмой. Черная ведьма пыталась представить, как эти высокие стройные красавцы выходят на обычных конкурсах красоты один за другим, ничем внешне не отличаясь. Гипотетически пыталась представить себе задачу, как бы она сама выбирала победителя, и продолжала теряться в догадках. Этот эльф с голубыми глазами, белыми волосами, в белых одеждах, рассыпающих брызги звезд вокруг, плыл над подиумом, завораживая зрителей несомненной красотой и холодностью. За ним выходили еще такие же несколько близнецов... Улюлюканья смолкли... Остались только глаза... В какой-то момент Забаве показалось, что вот-вот она уснет под шелест одежд и едва уловимое пение волшебства, когда внезапно на подиуме показалась знакомая фигура — лорда Арка.

Мальчишка сделал нерешительный шаг вперед. И почти сразу оказался под яркими светоиграми резвящихся наверху жуков. Черти конопатые! Во что эльфы нарядили жениха! Какую ему прическу сделали! Ни в сказке сказать, ни пером накалякать... Прям провели полную стилистическую обработку. На то ведь и эльфы, чтобы за всеми следить и верный путь в жизни указывать.

Забава то ли от платья безобразного прям вся воссияла, то ли обалдела, красоту такую человеческую узрев, но тут и она не удержалась, на месте запрыгала, руками замахала:

— Аркашенька, душенька мой! Ах! Ах!

А над ухом опять колдунишка встрял:

— Марафету мужичку навели! Тьфу, голубятки!

13

Проснулась вся честна компания после бессонной ночи позднёхонько. Валари только когда солнце в окошко начало озорно так сиять, услышала, что у печи вроде как кто-то шевелится, посудой гремит. Глаза продрала, а это Маргаритка босая да в рубахе воду пьет из плошки. У самой-то глазенки-то закрытые. Значит, спит на ходу.

И то, вчера по полю вкруг всю Калиновку обошли, камни пересчитывая. Изгваздались, устали... А крыс все не унимался. Про инвентаризацию глаголил.

Орчиха выяснять, что это слово обозначает, не собиралась. Но с великим облегчением вздохнула, когда наконец на крыльцо поднялась, а потом на печку взобралась. Она уже практически не слышала — ни дома, возмущенного долгим отсутствием, ни Ленивого Крыса, пытавшегося определить по памяти, какой из валунов больше на камень силы похож... А вспоминала золотую макушку лорда Арка, что теперь томится в плену у черной ведьмы. Вот появится он на пороге... Вот повыдергивает она ему за все злоключения волосья. И так увлеклась своими размышлениями, что не заметила, как уснула. А тепереча утро позднее правит.

Орчиха ноги вниз спустила, в сапоги сунула, в огород направилась до домика неизвестного архитектора, чтобы там уединиться и о смысле жизни на досуге подумать.

Пущай други поспят, а то вон какие суматошные!

Сидит, значится, со старым столичным журналом, на первой странице которого сам князь Горох во всей красе представлен — с короною и при красном кафтане, прошлогодние новости про суперский урожай читает... А тут за забором вроде как бабский визг и вроде как двойной...

Валари в щелочку-то глянула. Точно! Стоит на дороге дородная баба, а рядом с ней порося огроменный, розовый... Просто неприлично розовый. Баба руками машет, порося вроде прыгает и пляшет. Вот те раз!

Закончила по-быстрому дела свои... Вылезла на свет добрый. Глядит, уже и гном на заборе повис вместе с Маргариткой. Вчера только ограждение поставили, так эти "дети" и тут все сломают.

— Чудище! Чудище след оставило... — баба ведерки в траву покидала, ладошки к пухлым щекам прижала. — Ох, беда на нашу деревню! Беда неминучая. И гром среди ночи с землетрясением... Видать, скоро потопчут нас великаны. Захватят князя батюшку в заложники...

— Да ладно вам, тетя Дуся! — Маргаритка пыталась успокоить взбудораженную женщину, которая с ужасом смотрела, как ее свинья в образовавшейся от следа луже устраивает себе водные процедуры. — Вот и животине нравится. А что гром, так это мы ночью укрепления волшебством вокруг деревни ставили... — сказала, а сама ногой по лодыжке Крохи заехала. — Правда, ведун?

— Точно так! — авторитетно заявил гном. — Всю ночь трудились, чтобы никто по осени в наше славное село не проник. Времена неспокойные.

Свинья в ответ довольно хрюкнула, а Дуся передник поправила и недоверчиво так на Маргаритку с гномом посмотрела.

— Чего брать у нас? Урожай плохой! Десять дворов осталось... А, вот как появился в нашей деревне орк, так все эти безобразия и начались.

Валари, что теперь к забору подошла, брови свела да лысую головку пригладила.

— Предпочитаете от мертвяков прятаться, тетя?.. — хотела вежливо обратиться, но не нашлась. Как же эту Дусю называть? Дульсинея? Дусильда?

— А-а-а, ваши укрепления все входы-выходы перегородили... Мужики с утра пытаются камень хоть один сдвинуть. И что? Щас придут к вам за выяснением соседских отношений! Не, в деревне поселились, а теперь чудят... Для чего мы ведуна нанимали? Чтобы от нечисти обрегал да в делах хозяйственных помогал, а он... — и как внезапно даст Крохе смачную оплеуху.

-Э, — Валари за руку бабу перехватила, — попрошу ведуна нашего не обижать. А с камнями да следами мы сегодня разберемся. Вы лучше за животиной следите, а то она вон уже яму к нам роет.

И правда, свинья, увлеченная помывкой, теперь активно копала лаз в огород Маргаритки. Конечно, оно и понятно, нечего девчонке таскать с собой большую да вкусную морковь. Ишь, как животина зарядилась! Пяточком активно работает.

И тут гном внезапно заорал "Эврика!", подпрыгнул в два своих роста, чмокнул Валари в щеку, перевалился через забор и повис на бабе, которая никак не могла понять, чего это так ведун радуется. Ведь она вроде как ругаться пришла...

— Живем! Слышите! Живем. Будет у нас колхоз а ля Калиновка! Вот вам мое гномичье слово...

Не, что тут началось! Валари думала, что вчерашний вечер — предел всех ее страданий и неясностей. Но продолжение превзошло само себя. Это вам не с нечистью всякой за денежку биться. Это просто жизнь! Со всеми вытекающими отсюда последствиями.

По правде сказать, лучше бы она действительно вчера с темной силой поборолась, чем теперь в деревне с кучей сумасшедших оказалась запертой. Или не говорил великан, что камни вроде как пропускать всех своих будут?

— Не хочу слушать ничего... Никаких больше идей! — Валари взяла руки в ноги и прямиком к стене отправилась, чтобы теорию свою проверить — неужто правда тюрьма?. А за ней гном в нижнем полосатом белье, продолжавший кричать что-то про великую идею, про богатство и про торговый путь. Следом бежала Маргаритка, навзрыд ревевшая и, видимо, решившая, что сейчас орчиха уйдет. Их обоих Валари не слушала, отмахивалась, как от назойливых мух.

А когда заприметила вдали гудящую кучку мужичков в простых кафтанчиках, сразу свернула к ним.

— Открывается? — басом рявкнула она издалека.

— Нет. Твою мать, — отозвались людишки.

— Таааак! — Валари обернулась и сверкнула глазами на гнома. — Молчи, а то голову оторву! — И рванула вперед с намерением врезаться в преграду: — Посторонись, народ!

Набирая ход, орчиха зажмурилась. Ать-два, ать-два! Оглянулась, а уже она на той стороне, на самой кромке леса. Вот и дорога под камни уходит. Там деревня. Что за чудеса?

Орчиха обратно шагнула, ручищу к стене потянула, и та внезапно частично пропала... Стоят мужички на другой стороне посередь дороги, удивляются... Чудеса...

— Похоже, только ты ворота открыть можешь, — гном подбоченился. — Только меня тут никто не слушает! И идей моих всерьез не воспринимает... Ты чего, решила, мы тебя силой удерживать будем? А что ты нас безо всякой помощи оставляешь — это хорошо? А что мы тебя, можно сказать, полюбили, это ничего не значит? Да нам тепереча такая поддержка нужна, чтобы из сказки быль сделать!

Мужички согласно закивали. Видать, быстро смекнули, что без соизволения Валари не выйдут на свободу. А орчиха, вспомнив вчерашний гудёж темной армии, стала напряженно оглядываться. Нет, не видать врагов. Солнышко осеннее припекает. Деревья в наряды праздничные оделись, приветливо так машут. Речка недалеко черными огнями поблескивает, дорога вьется, манит в путь-дороженьку. И внутри все говорит: не домоседка ты, Валари! Не привыкла ты к жизни оседлой. Не твоя это деревня. Людишек никогда не любила... Дела всегда злые творила... А тут? Что ты здесь с этими калеками да компанией патриотически настроенной делать будешь? Правильно крыс сказал... Ох, правильно!

И тут на глаза опять попалась Маргаритка, и вновь орчиха про мальчишку вспомнила.

Стоит девчонка, косы растрепанные, сапоги на голые ноги, рубашка ночная по подолу грязью измазанная, сопли утирает. Беда, не ребенок! Обещала последить, оберечь... Тьфу! Что же ты такая долгом ударенная?

Шагнула обратно, замкнула камни.

-Хорошо, говори про свою "эврику" или что ты там придумал?

Гном сразу воссиял:

— Знал, что ты не уйдешь... Сколько вообще можно тебя уговаривать? А задумка моя вот в чем...