Рекламный трюк

— Что ты собираешься, мне совершенно ясно, — улыбнулась Елена. — Но ты еще не знаешь, что я тебе позволю, а что — нет.

В подземный гараж посторонних не пускали — некоторые коммивояжеры опасались, что случайные люди могут увидеть и скопировать уникальное оформление их транспортных средств. Елена согласилась обождать на улице, а Антон спустился на лифте в гараж, предъявил идентификационную карту автоматической системе безопасности и был допущен в огромный, расчерченный силовыми линиями, лабиринт. Места здесь предназначались для транспортных средств, а непроплаченным отдельно живым существам приходилось довольствоваться узенькими коридорами, оставшимися после наиболее оптимального расположения стояночных мест. Конечно, человек ко всему привыкает, но, во-первых, привыкает он не сразу, а во-вторых, арендные отношения имеют свойство изменяться со временем, одномоментно изменяя в данном конкретном случае и схему подземного лабиринта. Причем, иногда — весьма существенно. И тогда без карты бродить можно долго. Впрочем, до сих пор еще никто не сгинул в этом лабиринте. Как убедился однажды Антон на своем опыте, достаточно вызвать гаражную спасательную бригаду, и всего за десять кредитов вас выведут к выходу или к вашему транспортному средству — на выбор.

Серебристый дельта-мобиль Антона стоял почти у самого пандуса. Его обычное место. Мобиль Антона был небольшим. Впереди клювообразная кабина с креслом водителя и более широким — на двоих — пассажирским сидением сразу за ним. Сзади — двигательная установка. Багажа у Антона обычно было немного и он путешествовал на заднем сидении. Из-за малой габаритности короткий мобиль плохо вписывался в рассчитанные на стандартную длину ряды, а доплачивать за не занимаемую площадь Антон отказался наотрез. После нескольких весьма бурных дискуссий за "недомерком" закрепили постоянное место у самого въезда, где плотность размещения мобилей была минимальной.

Узнав хозяина, сигнализация приветливо подмигнула зелеными огоньками и разблокировала дверцу водителя. Антон сел за пульт управления, приложил ладонь к контрольным сенсорам и дал команду запустить двигатель. Один за другим оживали приборы, показывая состояние системы — весьма близкое к идеальному.

— Добрый вечер, Антон, — послышался тихий голос.

Антон вздрогнул. Сзади на сиденье сидел шпион, как всегда, в своем старомодном элегантном комбинезоне.

— Как вы сюда попали? — удивился Антон. — Разве я с вами не рассчитался?

— Нет, наши расчеты полностью улажены, — сообщил шпион, задумчиво глядя куда-то вдаль. — Вы всегда платили полностью и без задержки. Все три года нашего сотрудничества вы были моим самым аккуратным клиентом.

— Вы так говорите, как будто прощаетесь.

— Вы уезжаете, Антон, а я остаюсь.

Антон бросил на него удивленный взгляд. Никуда он уезжать вроде как не собирался. С другой стороны, за вышеупомянутые три года шпион зарекомендовал себя человеком, не бросающим слов на ветер. Внезапная командировка? Как некстати.

— Надеюсь, я не надолго, — с улыбкой уточнил Антон.

— Как знать? — пожал плечами шпион. — Человеку, который навлек на себя гнев полиции Понимания, лучше не загадывать о времени возвращения.

— Полиции Понимания?! — воскликнул Антон. — Вы ничего не путаете?

— Я ничего не путаю, — спокойно отозвался шпион. Он достал из кармана старинные круглые часы на цепочке, сверился с циферблатом и добавил: — Вот уже тридцать семь минут, как на вашей квартире дежурят двое сотрудников полиции Понимания. У того, что старше по званию, в левом нагрудном кармане лежит приказ о вашем аресте. Могу добавить, если вам интересно, что приказ изложен на красном электронном бланке.

— К... Красный? — все, что смог вымолвить Антон.

— Да, — подтвердил шпион. — Если вы не изучали цветовую дифференциацию внутренней документации карательно-правоохранительных органов, красный цвет означает особую опасность объекта. Проще говоря, это значит, что мертвый вы котируетесь больше чем живой, а полиция Понимания всегда стремится к максимальной эффективности в реализации поставленных задач.

Антон машинально кивнул. Сказать что-либо он просто не мог.

Такого просто не может быть. Такого не должно быть! Только не с ним. Он всегда был законопослушным гражданином и совершенно искренне любил правительство. Почему они пришли? Нет, это просто ошибка. Пусть шпион всегда прав — это еще ничего не значит. Ошибся кто-то другой. Этот другой по ошибке выдал неправильный приказ и теперь Антона по ошибке убьют!... Спокойно. Антон глубоко вздохнул и попытался взять себя в руки. Действительно, произошла какая-то ошибка. Серьезная, но пока поправимая. Главное — не наделать глупостей.

Как вариант — поехать домой и честно сдаться властям. Правильный и законопослушный поступок, который, несомненно, ему зачтется. Если, конечно, стремящиеся к максимальной эффективности агенты не расстреляют его прямо на пороге... А ведь он никогда не позволял себе самостоятельно трактовать Истину, всегда обращался за советом к жрецам... Именно! Вот она, великая польза благочестия: сразу на правильную мысль вывела. Ведь только позавчера жрец говорил, что каждое дело разбирается комиссией из трех жрецов. Значит, и его дело тоже разбиралось. Наверняка усмотрели какое-то мелкое отклонение от Истины и дали команду принять меры, а эти дуболомы из полиции Понимания рады перестараться. Не на того напали! Не домой надо ехать, а молнией — в Храм. Там выслушают, поймут и во всем разберутся. Ну, прямо камень с души.

— А...

Антон повернулся было к шпиону, но того уже не было. Дверца была закрыта. Сигнальный огонек, как и раньше, подмигивал зеленым.

— И это называется самой надежной сигнализацией в мире?! — рявкнул Антон. — Засужу подонков! Потом...

Как учит великий Маммона: следует концентрироваться на главном, не размениваясь на частности. Первым делом надо было добраться до Храма. Нанокомпьютер ненавязчиво напомнил об устном контракте с Еленой о доставке ее к издательству "Гламур-издат". Согласно карте, это совсем не по дороге. Понимание пришло, как удар битой по затылку. Вчерашний митинг — вот источник сегодняшней проблемы! Потому и разогнали его столь жестко, что Елена в запале ляпнула лишнего. Может быть, недостаточно политкорректно указала на мелкие недочеты в работе правительства или даже, упаси Маммона, усомнилась в правильности толкования какого-либо постулата Истины жрецами. В общем, Храму это не понравилось. Встает вопрос: насколько не понравилось, и что за это бывает? Хотя, по большому счету, это уже проблема Елены. А он тут почти даже не причем. Почти... Плюс, был в этой логике еще какой-то изъян. Антон еще не понимал — какой именно, но он определенно был. И, что тоже не маловажно, Елена ему нравилась. Причем такая, какая она сейчас, а не такая, какая она вернется через несколько лет из лагеря для Непонимающих. Может быть, удастся уговорить жрецов ограничиться солидным штрафом на первый раз. И, разумеется, взять твердое обязательство не допустить второго. Да, так и следует поступить, причем незамедлительно. Полиция Понимания тоже не склонна терять время даром.

Дельта-мобиль рывком выскочил из ряда, круто развернулся и на максимально разрешенной скорости промчался по пандусу. Ворота едва успели распахнуться. Антон сбросил скорость, чтобы вписаться в крутой поворот у въезда, и огляделся в поисках Елены. Укрывшись от моросящего дождика под прозрачным навесом остановки, та сидела на скамейке и безмятежно качала ножкой. Серебристый дельта-модуль резко затормозил прямо перед ней. Дверца стремительно распахнулась, Антон схватил Елену за руку и спустя всего секунду она уже лежала на пассажирском сидении, а модуль стремительно мчался по Большому проспекту.

— Эй! Кто?! В чем дело?! Вы не имеете права?!

Под аккомпанемент этих криков Антон вырулил на набережную. Елена, наконец, перестала кричать и села. Первым делом глянула в зеркало заднего обзора и поправила прическу. Во вторую очередь взглянула на похитителя.

— Антон? — удивленно переспросила Елена. — Что случилось? Это что, похищение, да? Ой, как романтично!

— Извини, не до романтики сейчас, — отмахнулся Антон.

Строго выдерживая рекомендованную скорость, проехал мимо скучающих патрульных автоинспекции, и свернул на мост лейтенанта Шмидта.

— Да что происходит? — встревожено спросила Елена.

— Уже произошло, — поправил ее Антон, тревожно оглядываясь по сторонам.

— Что? Да расскажи ты толком!

Решив не нервировать Елену понапрасну, Антон тяжело вздохнул и выложил все начистоту.

— Ты что-то лишнее сказала на митинге, и на нас охотится полиция Понимания.

Надо признать, фраза не отличалась должной взвешенностью и осторожностью. Визг Елены сотряс салон дельта-мобиля и больно ударил по ушам.

— Останови! — выкрикнула Елена, как только смогла визжать членораздельно. — Немедленно останови! Я выйду!

— Куда?! — рявкнул в ответ Антон. — С моста — вниз? Эта жижа токсична сверх всяких норм.

— Останови! — снова завизжала Елена.

Рванула дверцу, но система безопасности блокировала выход из транспортного средства во время движения. Тогда Елена с детской непосредственностью вцепилась Антону в волосы. Тот дернулся, и дельта-мобиль выписал на мосту довольно замысловатый зигзаг. Маска съехала вниз, и темный налобник опустился на глаза. Двигавшийся навстречу колесный грузовик разминулся с модулем буквально в паре миллиметров, и противно рявкнул клаксоном.

— Сам козел! — рявкнул Антон. — Да отпусти же!

— Останови!

Матерясь про себя, Антон сформулировал пси-сигнал автоматике взять управление на себя, и вступил в бескомпромиссную борьбу за свою шевелюру. Не получая дальнейших указаний, автоматика сбросила скорость до минимально разрешенной и дельта-мобиль закружил по боковым улочкам.

Сражение за шевелюру Антон выиграл, хотя и не без потерь. Елена сжалась и тряслась как в лихорадке. Антону и самому было страшно, но он все-таки держал себя в руках. В основном, за счет понимания того, что последствия паники будут просто ужасны. Один страх помогал держать в узде другой.

Антон притормозил у круглосуточной аптеки и слегка заикаясь, спросил пару пачек "Антистресса". Любезная продавщица, видя его состояние, также всучила Антону бутылку холодного чая — запить весьма отвратные на вкус таблетки. Проехав чуть дальше, Антон припарковал мобиль на набережной какого-то канала и пересел на заднее сидение. Елена машинально подвинулась в угол, освобождая место.

— Вот, выпей.

Антон протянул ей сразу две таблетки, а еще две закинул себе в рот. Поморщился, и залил эту гадость чаем.

— Что это? — скривилась Елена.

— Антистресс.

— Да, это то, что нужно, — тихо сказала Елена, забирая у Антона бутылку.

Чай выпили весь, но противный привкус остался. Впрочем, оно и к лучшему. Привкус отвлекал от жутких мыслей, а наркотик прочистил разум, временно загнав панику в самые дальние уголки сознания.

— Нас убьют, да? — тихо спросила Елена.

— В общем, они настроены решительно, — не стал лукавить Антон. — Но, возможно, еще не все потеряно.

— Тогда нам не следует терять то, что осталось. Что будем делать?

— Для начала нам надо не наделать глупостей.

— Я согласна, — радостно кивнула Елена. — Что дальше?

— Дальше... — задумчиво протянул Антон, и откинулся на спинку. — Дальше давай разберемся в ситуации... Ясно, что они взъелись из-за митинга. Собственно, больше не из-за чего. Сам по себе страх перед правосудием, под который любой начинающий адвокат подведет наше бегство, преступлением не является. Законобоязненность — все-таки добродетель.

— Полиция Правосудия считает иначе, — уточнила Елена.

— Это да, — признал Антон. — Но, и это главное, церковь считает именно так. Когда церковный и светский закон вступают в противоречие, светский должен уступить, ибо законы светские устанавливает человек, а законы церковные — Маммона. Впрочем, проблема не в этом. Полиция Понимания преследует нарушителей церковного закона. И тут вырисовывается вопрос: что в твоем выступлении не вполне вписывается в Откровение?

Елена уставилась на него в немом изумлении.

— Думаешь, я совсем идиотка?! — взвизгнула она, едва к ней вернулся дар речи. — Разумеется, ничего!

— Уверена?

— Абсолютно. Думаешь, я мечтаю переехать на постоянное местожительство в лагерь для Непонимающих?

— Нет, не думаю, — ответил Антон. — Может, в запале ляпнула лишнего?

— Нет. Точно нет, — затрясла головой Елена. — Я речь заранее выучила и отрепетировала. Все — в духе Откровения. Самый достойный лезет вверх, распихивая локтями и поливая грязью конкурентов. Ну и плюс обычные необязательные обещания светлого завтра. Так все делают! Ну, еще обещала повысить образовательный уровень электов.

— Это, наверное, зря, — пробормотал Антон. — Если их держат в невежестве, то это кому-то наверху нужно.

— Да просто смысла нет с ними возиться, — возразила Елена. — Кто будет вкладывать деньги без гарантии отдачи?

— Тоже верно. Хотя, кто знает? А насколько планировалось повысить их уровень?

— Да ни насколько, — всхлипнула Елена. — Кинули бы их на неконкретном обещании, вот и вся наука. В первый раз, что ли?

Антон прижал девушку к себе.

— Ну-ну. Не велико преступление, электов все кидают.

— Но тогда почему?

— Почему за нами пришли? — уточнил Антон. — Не знаю. Но что-то должно быть... Погоди. Ты сказала, что поливала грязью конкурентов. Всех?

— Ну, да, — ответила Елена. — Оптом, как обычно. А что?

— Просто, мне показалось, что поливать грязью Хранителя безопасности — не самый разумный шаг.

Елена вздрогнула.

— Неужели он выступления конкурентов отслеживал? — испугано спросила она.

Антон только пожал плечами. Действительно, с чего бы это заранее победителю выборов тратить свое время на никчемный писк конкурентов? Тем более, что в воскресенье жрецы объявят волю Маммоны, и эти конкуренты первыми побегут раскатывать красную ковровую дорожку, по которой Хранитель безопасности прошествует к победе. Быть может, нежелание Елены признать поражение и послужило источником текущей проблемы? Хотя, с другой стороны, великий Маммона как раз не жалует тех, кто смиряется со своей жалкой участью, не смея бороться за лучшее место под солнцем. А закон... Закон все так или иначе обходят. Это же не Откровение, которое является истиной в последней инстанции.

— Антон, — тихо позвала Елена.

— Что?

— Мне страшно.

— Мне тоже. Хочешь еще таблетку?

— Нет. У них вкус мерзкий.

— Знаю. Но паниковать нам сейчас никак нельзя.

— Думаю, уже можно, — тихо сказала Елена. — Я, кажется, поняла... Если Хранитель не наберет семидесяти процентов голосов, то выборы будут признаны недействительными...

— Ну и что? — не понял Антон. — Проведут второй тур, только и всего.

— Второй тур денег стоит, — напомнила Елена.

Да, действительно. Бюрократическая машина всеобщего голосования пожирала куда больше средств, чем могли стоить несколько зарвавшихся избирателей, чье мнение не соответствовало рекомендованному. Тут, правда, был такой нюанс: рекомендация голосовать за Хранителя еще не была официально озвучена в средствах массовой информации, но, когда речь идет о таких суммах, буква закона становится более растяжимой, чем жвачка. Самое время выкинуть белый флаг, что Антон, нисколько не смущаясь, и предложил Елене.