Рекламный трюк

— Разумно, — одобрил Пал Палыч. — Хотя сомневаюсь, что оно нам поможет. Наверняка Латынин знает только непосредственного исполнителя, но это лучше, чем ничего.

— Автоинспекция на днях подаст на меня жалобу.

— Вряд ли, — равнодушно заметил Пал Палыч. — Сообщи номер патруля секретарю, пусть подготовит приказ о премировании их за содействие Пониманию. Дальше давай.

— Слушаюсь. Успокоившись, Латынин остановился здесь, — Контролер ткнул пальцем в карту на экране, и та поспешно увеличилась. На прямоугольной вставке в углу появилась бледная физиономия Антона Латынина, покупающего "Антистресс". — Потом они перебрались сюда.

Мигающий желтый треугольничек послушно переполз к синей ленте, обозначающей канал, и замер.

— Стояли без малого полчаса, — продолжил Контролер. — Полагаю, гадали, как выкрутиться. Модуль у него экранированный, так что записи разговора нет. Потом Соколовой позвонил вот этот человек.

В прямоугольной вставке нарисовался Георгий, и в кабинете раздался его бодрый голос:

— Что я и собираюсь сделать...

Пал Палыч внимательно дослушал запись до конца.

— Интересный тип, — отметил он.

— Очень, — согласился Контролер. — Пока эта банда собиралась, я наведался к Вострикову.

— И как старик тебя принял? — с усмешкой спросил Пал Палыч.

— Долго ворчал, что я лезу на его территорию, что работать не умею, что погода нынче не та, — ответил Контролер. — Потом дал свое благословение, копию досье этого хмыря и выставил вон.

— Да, это в его стиле. Ну и что это за хмырь? — Пал Палыч ткнул в застывшего на последней фразе блондина.

— Сергеев Георгий Юрьевич. Сорок три года, холост, работает начальником службы безопасности Угольной гавани. По совместительству — лидер местной ячейки Непонимающих. Имеет, точнее уже имел, небольшую боевую группу. Давний друг Юрия Максимовича, с которым поддерживает весьма тесные связи.

— Ну Востриков! — восхищенно воскликнул Пал Палыч. — Что ж он мне не доложил-то?

— Я спросил. Он сказал, что этот Сергеев зарегистрирован не в его районе. Если вкратце.

— Ну, полную версию его ворчания я и сам могу представить, — хмыкнул Пал Палыч, забирая кристалл с досье. — Он, кстати, звонил недавно. Помимо прочего, пожаловался, что ты затеял маленькую войну в Угольной гавани. Просил вызвать для твоего спасения танки и гравипланы. Что ты там устроил?

— Немного постреляли, — признал Контролер. — Как только все собрались, я дал ребятам команду начинать захват. Пока выдвигались, у Латынина возникла гениальная идея слинять из конгломерата. Как только наша троица сорвалась с места, Непонимающие заметались. Кто-то натолкнулся на одного из патрульных.

— Понятно. Результаты?

— Сергеев и один из его людей удрали через незарегистрированный технологический тоннель, четверо Непонимающих убито, семь — арестовано. У меня двое раненых и один убитый. Семьи у него нет, но жива мать в возрасте дожития...

— Оформи компенсацию, я подпишу, — кивнул Пал Палыч. — Значит, хотят удрать из конгломерата... Через терминал?

— Нет. У них хватило ума понять, что официальные пути для них закрыты. Бросили мобиль на платной стоянке, оплатив на год вперед.

— Оптимисты, — усмехнулся Пал Палыч. — Будут выбираться нелегальным путем?

— Да. Я уже докладывал о контактах Латынина со старым проповедником. Час назад тот вывел их на контрабандистов. Идут по маршруту номер четыре. Я направил группу захвата встретить их на выходе.

Пал Палыч с сомнением почесал подбородок.

— Разумно, конечно, но ведь всех брать придется. Маршрут перекроем.

— Новый проложат, — спокойно отозвался Контролер.

— Проложить-то проложат, — кивнул Пал Палыч. — Так пока отследим, пока аппаратуру перенесем. Стоит ли? Что ты о них думаешь?

Контролер пожал плечами.

— Латынин и Зотиков — явно случайные попутчики, — сказал он. — Судя по своду данных с общего мониторинга, эти двое хотели погреть руки на политическом тотализаторе. На ваших конкурентов ставят сейчас один к десяти, соблазн велик. Соколова — член общественного движения защитников природы. Поскольку в конгломерате им защищать уже практически нечего, довольно долго маялись от безделья. Тут нарисовался этот самый Сергеев и подбил их на поддержку Юрия Максимовича в обмен на включение их лозунгов в его предвыборную программу. Соколова действовала активнее прочих, но, тем не менее, не осталась с Непонимающими, а удрала вместе с теми двумя.

— М-да...— недовольно буркнул Пал Палыч. — Эх, как оно все не вовремя... Случайные попутчики, говоришь? Значит, так: пока Патриарх в конгломерате, будь на районе. Потом займешься этими тремя. Срочных дел у тебя вроде нет?

— Нет.

Глава 7

"Что можешь взять — возьми, что не можешь — купи. Нет смысла в жизни, нацеленной не на обретение всех благ этого мира"

Откровение Маммоны, седьмая заповедь стяжателя

Отец Никодим ничуть не удивился, увидев на пороге ночью трех беглецов.

— Рано или поздно это должно было случиться, — прервал он сбивчивые объяснения Антона. — Идемте, не будем терять времени.

Часа два они плутали, спотыкаясь и чертыхаясь, то ли по сектору обитания беднейших из электов, то ли по разграбленной свалке, пока, наконец, не вышли к пятиэтажному темному жилому массиву. Ни одно из окон не светилось в ночи, и только одинокий фонарь тускло обозначивал свое присутствие над входным шлюзом.

— Подождите здесь, — шепотом велел отец Никодим.

Он чуть ли не ползком подкрался к крайнему окну, тихонько свистнул, три раза стукнул пальцем по стеклу и снова свистнул. Никаких видимых результатов это не принесло. Выждав некоторое время, отец Никодим повторил свой таинственный ритуал с тем же успехом, то есть совсем без оного.

— Надо подождать, — сообщил он, вернувшись.

Никто не возражал. Усталость навалилась, как налоговая проверка, не оставив ни сил, ни чувств на что-либо другое. Сидели прямо на земле, привалившись к бетонной стене. Елена задремала, отец Никодим тоже посапывал. Тот, кого они ждали, подошел незаметно.

— Сегодня что, день эвакуации? — насмешливо осведомился женский голос.

Антон приоткрыл один глаз, и удивленно раскрыл оба. Перед ними стояла никто иная, как немеркнущая звезда "Грохота музыки" Алиса. За пять лет она почти не изменилась, только перекрасила волосы из кислотно-зеленых в фиолетовые с золотистыми блестками. Остальное "почти" составляло то неуловимое нечто, которое отличает бьющую через край девичью сексуальность от манящей женственности.

— Добрый вечер, Алиса, — приветствовал ее отец Никодим.

— Да не такой уж добрый, отче, — отозвалась та. — Не успела одного проводить, тут еще трое ждут. Проворовались или доигрались?

— Доигрались, — необдуманно ляпнул Антон. — Нас полиция Понимания ловит.

Почему-то мысль о том, что Алиса может принять его за неудачливого воришку, оказалась на редкость неприятной. Хотя, если подумать, помогать тем, кто доигрался, с ее стороны было куда менее разумно, чем тем, кто проворовался. Преступник (за исключением, конечно, тех неудачников, которых убивают при совершении их первого правонарушения) — куда более успешный, а потому и столь же более уважаемый член социума, чем его жертва. Стремясь снискать расположение Маммоны и обрести свою прибыль, он не боится идти на оправданный риск. А что такое среднестатистическая жертва преступления? Неудачник, сумевший обрести свою прибыль, но не сумевший ее сохранить. Не удивительно, что у преступника всегда больше прав, чем у его жертв, а закон строже следит за их соблюдением и, напротив, более мягко относится к некоторым отклонениям от общепринятых норм, на которые преступники вынуждены идти в силу специфики выбранного ими стиля обогащения. Вот только между преступлением против личности и преступлением против Системы существует серьезная разница.

Незаменимых людей нет. Выбывшего неудачника заменит более достойный — только и всего. Власть незаменима, потому что состоит из самых достойных представителей социума. Это, во-первых, означает, что заменить ее просто некем, а, во-вторых, что человек, не являющийся членом правящего класса, по определению не может быть достаточно успешен, чтобы преуспеть в конфликте с властью. Вывод прост и очевиден — противник власти обречен на поражение. Бывшие друзья и коллеги благоразумно покидают тонущий корабль, и одинокого бунтаря либо сразу плющит катком правосудия, либо он вначале немного побегает. Бегать рядом с ним — занятие не безопасное, но Алиса оказалась не робкого десятка.

— Я так понимаю, ваше дело до утра подождать не может? — только и спросила она.

— Извини, Алиса, — сказал отец Никодим. — Я не знал, что ты уже переправляешь кого-то, вот и привел...

— Все путем, отче, не заморачивайся на ботву, — отмахнулась Алиса.

— Мы заплатим вам за беспокойство, — поспешил заверить ее Антон.

— Разумеется, — согласилась Алиса с хищной ухмылкой. — Хотя на троих выйдет не так и дорого, пять сотен кредитов с носа и считайте, что вас в конгломерате уже нет.

Антон бросил взгляд на товарищей по несчастью. Возражений не было.

— Договорились, — кивнул он.

— Вот и славненько, — обрадовался отец Никодим. — Тогда я с легким сердцем передаю вас в надежные руки Алисы. Удачи, и да хранит вас Господь. И тебя, Алиса.

— Спасибо, отче. Ну что, беглецы, побежали?

На самом деле, конечно, не столько побежали, сколько побрели. Время было позднее, тучи — низкие, а уличное освещение — тусклое. Остановились в каком-то темном тупичке, где четыре ржавых гаража прилепились к бетонной стене. Алиса осторожно постучала в дверь крайнего. Почти тотчас возникла узкая щель света, разделенная примерно пополам мутным подозрительным глазом.

— Чего надо? А, это ты, Алиса. Забыла чего?

— Пакет дай, — ответила Алиса.

— Я его даже еще не распаковал.

— Вот и хорошо.

— Опять, что ли? Ну, держи.

Щель стала чуть шире — ровно настолько, чтобы пропихнуть небольшой баул, — потом исчезла совсем.

— Эй, а люк? — негромко окликнула Алиса. — Мне самой, что ли, крышку кантовать?

— Не закрыт, — донеслось из-за двери.

— А если провалится кто?

— Значит, не будет шляться по ночам где не следует.

Алиса фыркнула в ответ и махнула рукой, мол, пошли. С другой стороны гаражей, где царил вообще полный мрак, остановилась, присела на корточки и прислушалась. Остальные замерли, готовые удирать при первом намеке на опасность.

— Вроде никого, — прошептала Алиса, и бросила баул перед собой.

Послышался долгий шелест, потом шлепок.

— Люк в земле прямо перед нами, — так же шепотом сообщила Алиса. — К стенке приварена металлическая лестница. Я спущусь первой, как услышите свист — ползите за мной. Не мешкайте, и, бога ради, не шумите. Понятно?

Получив от всех твердое "да", она гибкой пантерой скользнула вперед и исчезла без единого звука. Антон нерешительно прополз вперед на четвереньках, нащупал края люка и чуть не нырнул в него, когда крадущийся следом дядя Ваня боднул его головой в темноте.

— Смотри, куда ползешь, — шикнул на него Антон.

— Да я смотрю, — пробурчал дядя Ваня. — Только не вижу ничего. Нашел?

— Угу.

Сбоку подобралась Елена и схватила его за рукав.

— Все будет хорошо, — заверил ее Антон.

— Надеюсь, — грустно прошептала Елена. — Только когда оно еще будет?

Антон только пожал плечами, но в темноте это осталось незамеченным. Свист прозвучал едва слышно.

— Это нам? — спросила Елена.

— А кому же еще? — фыркнул дядя Ваня. — Кто первый?

— Только не я, — сразу открестилась Елена.

— Все равно нам всем туда, — спокойно заметил Антон. — Ну, давайте я буду первый.

— Давай, — сразу согласилась Елена. — Мне за тобой не так страшно.

Чувствуя себя настоящим первопроходцем, Антон нашарил лестницу, и, вцепившись в нее мертвой хваткой, осторожно пополз во тьму. К счастью, ступеньки были достаточно широкими, чтобы не промахнуться по ним ногой, а, откинувшись назад, можно было еще опереться спиной о шершавую бетонную стену. Последнее не столько помогало спускаться, сколько успокаивало. Потом стена исчезла, и Антон в нерешительности замер.

— Заснул, что ли? — раздался прямо под ухом насмешливый голос Алисы.

За спиной вспыхнул неяркий свет, и Антон вздрогнул так, что сотряслась вся лестница.

— Эй, эй. Потише, — тихонько рассмеялась Алиса. — Не оторви лестницу.

Антон медленно повернул голову. Она стояла прямо у него за спиной. Пока Антон сползал по лестнице, Алиса успела переодеться в мешковатый комбинезон с множеством карманов. Свет исходил от укрепленного на маске фонарика. Бросив взгляд вниз, Антон с изрядной долей смущения обнаружил, что стоит на последней ступеньке. Он быстро спустился на грязный бетонный пол, отошел в сторону и прислонился к теплой трубе, что тянулась вдоль одной из стен.

— Ну и куда дальше?

— Какой нетерпеливый, — усмехнулась Алиса. — Вначале дождемся остальных.

Она глянула вверх и резко свистнула. Антон подпрыгнул.

— Здесь акустика хреновая, — пояснила Алиса. — Иначе наверху вообще не слышно.

Антон кивнул и попытался успокоиться. Они находились, похоже, в каком-то подземном тоннеле, оценить размеры которого не позволяла скудность освещения. Металлическая лестница слегка подрагивала, потом в поле зрения показался дядя Ваня.

— Я думал, за мной Елена, — удивленно сказал Антон.

— Она сказала — я вперед, — пожал плечами дядя Ваня.

Расставшись с лестницей, он деловито осмотрелся и заметил, что ожидал худшего.

— Все еще впереди, — усмехнулась Алиса, и снова свистнула.

Выждала немного, прислушиваясь и склонив голову набок. Потом ругнулась себе под нос и стремительно взлетела вверх по лестнице. Антон и дядя Ваня встревожено переглянулись, но тут Алиса, одолевшая уже полпути, выключила фонарь и они ничего не увидели.

— Что там? — прошептал дядя Ваня.

— Не знаю, — так же тихо ответил Антон.

Подумав, он рискнул зажечь свой фонарь. Все-таки Алиса включала здесь свой, да и стоять в полной темноте, ожидая непонятно чего, было слишком невыносимо. Вначале послышались осторожные шаги по металлическим ступенькам, потом появилась Елена. Сразу за ней змеей соскользнула по лестнице Алиса.

— Ну вот, наконец, все в сборе, — довольно заявила она.

— А что случилось? — спросил Антон.

— Никак не могла заставить себя ползти в темноту, — смущенно призналась Елена.

— Это бывает, — Алиса ободряюще похлопала ее по плечу. — Но больше так не делай. Во-первых, чем дольше ждешь, тем страшнее — сама себя накручиваешь, а, во-вторых, кто отстанет, тот тут так и останется. Всем понятно?

Дальнейшее было, как в плохом сне или совсем отвратительном триллере. Узкие серые коридоры премерзкого вида сливались в один кошмарный лабиринт. Фонари, укрепленные на комбинезонах, давали мало света, но иногда казалось, что это даже к лучшему. Следуя за своим неутомимым проводником, беглецы ползли по технологическим тоннелям с такими низкими потолками, что в полный рост там могла пройти разве что кошка, и, судорожно цепляясь за ржавые перила, карабкались по навесным мостикам над бурлящими потоками фекалий. Ужасающая вонь вызывающе бесцеремонно проникала сквозь патентованные фильтры, под ногами нахально пробегали крупные жирные крысы, а по стенам деловито сновали разнообразные насекомые, подчас не уступавшие крысам в размерах.