"Приют для путника"

— Тебе что-то не нравится? — легко улыбнулся он.

— Нет. Мне ну очень нравится, когда всякие тут сидят до упора и ничего не делают. Ты же вроде как детектив на расследовании? Так какого чёрта ты тут, в баре, делаешь вместо поисков? Постоянно торчишь на кухне! Ты раздражаешь меня — до чёртиков! — выкрикнула девушка. — Мне постоянно хочется тебя стукнуть!

— Ну так за чем дело встало? — невозмутимо спросил Джей.

И Лисса не выдержала.

Стоял он слишком — соблазнительно! — близко!.. В такой позе, что прямо сама напрашивалась! А отлетел... Ой... Ой, мамочки... И головой в дверь врезался так шикарно, что мало того дверь грохнула, распахнувшись, так ещё и тело, потерявшее равновесие, приземлилось с таким шумом, что, встревоженные, прибежали и Дирк, и Ромео, и Белла, дежурившая в эти часы.

А Лисса выскочила следом и склонилась над постанывающим мужчиной.

— Что? Мало? Попробуем ещё?

— Тихи-тихо! — велел Дирк. — Угомонись, племяшка! Чего не поделили?

— Мы кухню не поделили! — выкрикнула Лисса. — Ещё попробует влезть сюда, я его симпатичную мордашку точно синяками разукрашу!

— Всё, всё... — замахал на неё руками с пола Джей, который успел сесть, прислонившись к стене коридора, а теперь слабо пытался посмеиваться и охал, держась за живот. — Ты победила. Больше я на кухню ни ногой! Честное слово!

— Но в баре ты останешься? — пожелала убедиться девушка, всё ещё стоя над ним.

— Ну, пока хозяин возражать не будет, останусь, — вздохнул Джей. — Я ведь плачу за проживание. Так что...

— Что?! — Лисса была ошеломлена. — Дядя, это правда?

— Какие никакие, а деньги, — хмыкнул тот. — Плюс бесплатно работает. Золото, а не парень, — уже ухмыльнулся он.

"Ты так больно ударила его, а он не обиделся на тебя, — с интересом заметила тучка. — И вообще никаких негативных чувств не испытывает". Лисса внезапно поняла, что Искра, кажется, испытывает нешуточный исследовательский интерес к ситуации. Как ни странно, это успокоило девушку и навело на определённые мысли, вспомнить о которых она решила чуть позже. А пока...

— Эй, давай руку, — недовольно сказала она. — Я знаю, что твои синяки ещё не прошли, но трёх дней достаточно, чтобы прийти в себя. Поднимайся!

Ромео, с опаской посмотрев на Лиссу, ушёл, уводя с собой и хихикающую Беллу, которая, обернувшись в конце коридора, показала Лиссе большой палец. Впрочем, Лисса и сама понимала, что удар вышел неплохим. Жёстко дёрнув к себе охнувшего Джея, не ожидавшего такого рывка, она свирепо спросила:

— Ну что? Ты всё ещё хочешь, чтобы я тебя стукнула?

— Нет-нет! Спасибо! Мне хватит одного раза!

— Кухня моя, понял? Больше сюда не заходи!

— Если б ещё понять причины твоей немилости, — пробормотал Джей, морщась и потирая ушибленный живот.

— Причина очень проста, — сказала Лисса, критически рассматривая его. — Моя кухня — моя крепость. Терпеть не могу, когда кто-нибудь заглядывает, пока я чем-то занимаюсь там.

— Но чем ты можешь таким заниматься, что нельзя заглядывать?

— Может, в гамбургеры яду сыплю? — деловито предположила девушка.

Дирк хрюкнул, закрыл лицо руками и сбежал в кабинет, издавая странные звуки. Джей откашлялся и вышел в зал бара.

Последние сутки работы в кухне Лиссы он на кухне не появлялся.

Ещё несколько часов — и на работу выйдет Сильван.

И Лисса решила отпраздновать странную даже для себя маленькую победу с Джеем и будущее появление Сильвана как собственное избавление от кухни.

Всё случилось очень быстро.

Искра засела перед визо-экраном, наслаждаясь очередными, скачанными из сети стихами. Дирк, как предусмотрительно Лисса проверила, стоял на выходе из бара. Джей записывал у недавно вошедшего клиента его пожелания, а сама Лисса только что отправила с полным подносом Беллу к заказчику. И, если Белла появится снова на кухне, она сама сможет набрать заказ, посчитав, что Лисса ненадолго отлучилась. Впрочем, девушка так и рассчитывала — ненадолго.

Она быстро прихватила с собой тарелочку с объедками, принесёнными Беллой недавно с убранного столика, и открыла кухонную дверь на улицу. Темно. Красота. Никто и не заметит... Наслаждаясь своеволием, Лисса быстро перешагнула порожек и оказалась на улице. Хохмач всё равно другой стороны дома. Поэтому она успеет всё. И Лисса перебежала дорогу, огляделась и, наклонившись к прямоугольному отверстию у самого края дорожного покрытия, тихонько позвала:

— Беляш! Кис-кис!

А кошачий ответ раздался сверху. Задрав голову, изумлённая Лисса, с трудом разглядев в темноте, обнаружила котёнка на втором этаже дома. Как он сообразил туда подняться?! Нет, как поднялся — понятно: стена дома — сплошь выщербины, а карниз наверху удобный, чтобы там сидеть отдыхая от подъёма наверх... Но вот зачем он туда?..

А теперь спуститься не может...

Поразмыслив, девушка положила на дорогу тарелку с объедками и приценилась к стене. Потрогала выщербины. Хм... Держаться можно. Лисса снова огляделась и, вцепившись в треугольный выступ, рывком встала на примеченную "ступеньку" в стене. Снова хмыкнула и нащупала следующий уступ. Ещё один рывок. Вторая нога тоже оказалась в расселине здания.

Беляш, свесившись с карниза ушастой головой уже молча наблюдал, как лезет к нему девушка. Та время от времени подбадривала его, одновременно пыхтя и вполголоса ругаясь, если пальцы соскальзывали, не находя опору.

Она уже добралась до карниза — оставалось только схватить котёнка и начать спуск вниз, как вдруг услышала странный звук, словно суховато стукнули палкой по дереву. Вот только удар получила она — по голове. И рухнула — так мгновенно ослабели пальцы от боли. Одновременно с пальцами тело будто парализовало — и закричать девушка не смогла ни от боли, ни от неожиданности. Лишь услышала со стороны — кто-то закричал вместо неё. Только странно закричал — не от боли, не от страха, а как-то необычно — мучительно испуганно за неё: "Лисса!"

Она рухнула на ноги, те подломились. Лисса услышала странный треск... Её повело в сторону, хотя она отчаянно пыталась удержаться на ногах и хваталась за стены, царапая пальцы и ломая ногти. А голова, неожиданно тяжёлая, клонила её всем телом упасть, и глаза... Они ни за что не хотели открываться. Она что-то ощущала, но это было тяжело. Чтобы стало легче, она доверилась своим инстинктам и сама закрыла глаза. Спустя секунды её подняли с дороги и быстро (она чувствовала бег) понесли, а потом положили куда-то на твёрдое, но гулкое. Девушка превратилась в одно ощущение — и на остатках сознания поняла, что снова попала в машину, как в прошлый раз, когда её похитили. В полуобморочном состоянии (сообразила ещё, что ей ввели что-то выстрелом) она поняла, что похитители почему-то медлят. Не закрывают дверец машины. Она чувствовала даже с закрытыми глазами открытое пространство в ногах.

А потом, судя по тем же ощущениям, к машине быстро подошли — и поверхность, на которой лежала девушка, грохнула от тяжёлого тела, упавшего рядом. Кого-то бросили — сообразить нетрудно. Даже в плывущем состоянии, в каком пребывала сейчас Лисса. Позахлопывались дверцы машины. Затем она дрогнула и качнулась — дважды. Сели двое — отметила Лисса лениво.

Тихо и ровно заработал мотор. Машина ринулась с места на большой скорости, так что на повороте девушку вместе с телом, лежавшим рядом, швырнуло о борт. И этот кто-то застонал от боли. А она — вместе с ним, сострадая. Губы сами сложились в вялый выдох: "Дирк..." И одновременно с именем, словно оно стало заклинанием, открывающим выход в реальность, Лисса начала приходить в себя. Первая мысль: "Гады... Пожалели снотворного..." Вторая — обеспокоенная: "Как там Дирк?" Третья, осуждающая: "У-у, дура... Всё из-за тебя... Свободы захотелось!"

Четвёртой мысли не было. Лисса помертвела, когда пришла в себя полностью и обнаружила, что ног не чувствует. От слова "совсем". Кажется, в падении она сломала внутренний механизм конечностей. Тот самый треск... Всхлип она задавила. Но адреналин впрыснул в кровь с тако-ой силой, когда она поняла, что будет с нею, когда хохмач увидит её ноги... Теперь вся надежда на Дирка.

Лисса откатилась от тяжёлого тела, на повороте словно влипшего лицом в стенку фургона, и осторожно подвигала руками. Не скована и не связана. Не поняла. Или на этот раз хохмачи решили, что достаточно выстрела снотворным — и она не сможет двигаться? Значит ли её состояние сейчас, что метаболизм у неё тоже необычный?

Не до рассуждений о мелочах. Лисса опёрлась на плечи и с усилием села.

Взгляд на тело перед ней. Даже в темноте, прерываемой время от времени на ходу промельком витринного света, узнала лёгкую замшевую куртку Джея. Проблема. То, что он на её стороне — понятно: он бросился на выручку. Но она не знает его возможностей в такой ситуации. Был бы это Дирк, она бы точно знала, что выберется, но Джей... Хватит рассуждать. Сейчас только он может помочь ей. Лежал спиной к ней. На руках наручники. Подвинувшись к нему, Лисса уже привычно выпустила пальцевые манипуляторы и попыталась прокрутить внутреннее миниатюрное колёсико замка. Тело Джея дёргалось на поворотах и в резком движении машины. И Лисса никак не могла попасть манипулятором в крохотное отверстие наручника.

— Джей...

Молчание. Пару секунд она размышляла, лупить ли его по щекам. Потом пришла к выводу, что не стоит. Вспомнила то, что старательно заучивала в реабилитационном центре, и осторожно нажала на точку под носом мужчины. Двух нажимов должно хватить.

Джей еле слышно застонал и открыл глаза. Лисса заметила это лишь потому, что в этот момент машина проезжала ярко освещённый магазин — и глаза блеснули в этом свете.

9

Вот теперь она ему врезала — со злости, что он слишком долго приходит в себя. Совсем необязательно было лупить его по лицу так сильно, но Лисса здорово испугалась, когда поняла, что с ногами у неё — швах и что на этот раз, кажется, Дирка рядом не будет. А только ему она может довериться в деле спасения... Две оплеухи она закатила Джею такие, что собственные ладони больно загорелись от хлёстких ударов. Тот больше не стонал — глаза распахнул сразу и шарахнулся от неё.

— Ты что?!

— Тихо! Услышат!

— А что... происходит?

— Очередное похищение, — хмуро объяснила она от облегчения, что хоть рядом нормальный человек, а не тупая сволочь хохмач, который понимает лишь, что такое чёрное и белое, да и нет — и никаких середин. — Давай быстро приходи в себя. И удирай.

— Что... Ты с ума сошла — удирай?

— Хотела бы... — проворчала она. От новой волны облегчения, что Джей жив и здоров, она расслабилась так, что смогла опереться на стенку фургона. — Я тебе сейчас открою наручники — и сматывайся, пока эти гадики не заметили. Быстро! Сядь ко мне спиной — и беги потом.

— Так, не понял, — с вызовом сказал Джей. — Ты раскомандовалась, как... как...

— Какое тебе дело, как я раскомандовалась?! — злобно зашипела Лисса. — Я тебе предлагаю свободу! Ты хоть понимаешь, что с тобой сделают хохмачи, если останешься? Им ведь по фигу, женщина или мужчина к ним в лапы попался! Клиенты у них такие есть, что им всё равно, лишь бы мягонькое было, блин!

— Сама заткнись, — неожиданно сухо сказал Джей. — На — тебе руки. И учти, я только пока не спрашиваю, почему я должен к тебе поворачиваться спиной, а не ты, свободная и без наручников, подходить...

Манипуляторы быстро открыли один наручник, и Лисса вдруг печально подумала, что надо бы обрести дело всей жизни — спасать каких-нибудь типов, которые бегают в наручниках. Это дело у неё получается классней всего.

— А второй?

— Сам снимешь, — буркнула девушка. — Потом.

Джей посмотрел на неё испытующе, одновременно как-то привычно и не глядя всовывая открытый наручник в рукав куртки, чтобы не мешал и не гремел. Взбудораженная и вместе с тем проникнутая горечью, снова Лисса встретила его взгляд враждебно.

— Ну, чего расселся? Беги!

— Только с тобой.

Девушка лихорадочно размышляла, что делать, а потом подумала уже спокойно: и чего париться? Если она останется без него у хохмачей, ей крышка. Если Джей останется, а она ничего ему не расскажет, та же история. Если же попытается что-то сделать, зная, кто она, то впереди неизвестность... Если не попадутся оба... Есть малюсенький шанс, что он останется, несмотря на то что она расскажет ему, а если не останется...

— Я частичный киборг! — снова враждебно глядя на него, выпалила Лисса. — После аварии я почти умерла, но по моему завещанию государство помогло мне. Мои ноги по колено и одна рука — механизмы. В моей голове компьютерный чип-имплантат, который помогает ими работать. Когда я падала со второго этажа, сломала ногу — точней, один из манипуляторов, с помощью которых двигаюсь. Причём сломанный манипулятор проткнул пластик-переходник, отделяющий механизм ноги от сосудов настоящей плоти. У меня там рана-прокол. Я держусь только на обезболивающей инъекции, но её действие вот-вот кончится. Понял? Теперь двигай отсюда!

Последнее она почти прорычала, тихо и с невольной ненавистью к тому, кто может двигаться сам — безо всяких механизмов. Кто может обрести свободу.

Внезапно Джей сильно скривился сам, как от боли. Резко качнулся к ней — она не успела отпрянуть. И обнял её — бережно и тепло.

— Бедная моя девочка!

От неожиданности она замерла в его руках. Её поразило, как он искренне сказал странную для неё фразу. Как нежно и заботливо он держал её, стараясь не причинить большей боли, чем та, что она уже испытывала. Может, поэтому некоторое время она не могла ни рваться назад, ни говорить. Так что Джей сам легко отпустил её, ошеломлённую, и уже повелительно сказал:

— Забудь всё, что мне наговорила. Я тебя отсюда вытащу. Быстро: что тебе надо, чтобы тебе стало комфортно?

Сначала она, ошарашенная донельзя, зацепилась за словечко "быстро" и оглянулась на горизонтальное отверстие между фургоном и кабиной водителя. А потом дошло в полной мере, что он сказал сначала.

— Что ты сказал?! Бедная?! Твоя?! — рассвирепела она.

— Лисса, заткнись и дай мужчине действовать, — спокойно сказал он.

И, словно в насмешку, едва он договорил, как машина круто свернула — они налетели друг на друга, и Джей успел подхватить тело девушки так, чтобы её ноги снова не пострадали. И так, в тесном объятии, они пролежали, постепенно и осторожно отжимаясь от стенки фургона, чтобы сесть нормально, пока машина, по некоторым впечатлениям, скатывалась куда-то вниз.

— Что происходит? — прошептала Лисса.

— Подземный гараж, полагаю, — откликнулся Джей, чутко прислушиваясь к звукам за стенками фургона. — Сидеть можешь?

— Могу.

— Инъекция ещё действует?

Лисса лучше б проглотила язык, чем призналась ему. Пусть будет свободным и не беспокоится о ней. Возможно, до сих пор она его знала слишком послушным и слишком мягким? Возможно, в экстремальных ситуациях он иной? И ещё подумалось: не ксенофоб ли Джей? Может, он так ненавидит инопланетян, что готов пожертвовать собой, лишь бы не дать ей остаться в их лапах? Вспомнить только беднягу Пипца, которого Джей предложил прихлопнуть... Впрочем, два случая — это ещё не диагноз. Главное, хорошо, что он остался — внезапно для себя с горячей благодарностью решила она.