"Приют для путника"

Пролог

Личная приписка к официальному рапорту: "Капитан! Если вы снова пришлёте какого-нибудь придурка, я лучше сам пристукну его, чтоб не мучился. Дайте нормального напарника, тихого и чтоб под ноги не лез!"

Из Конституции Аргеоса: "Гражданин Аргеоса, в возрасте от двадцати четырёх до тридцати шести лет, имеет право на киберизацию собственного тела — при условии заранее оформленного завещательного документа. Дополнительное условие: кибер-личность в течение определённого срока выполняет задание государства в качестве платы за собственную полноценную жизнь".

— Завещание она оставляла?

— Нет.

— Спутники с нею были?

— Был. Есть. Выживет.

— Родственники?

— Мать. Но у неё новая семья. Жертва давно с нею не живёт.

Двое стояли в комнате морга над телом, словно пропущенным через мясорубку. Голова человека (застывшие в крови волосы и череп, чьи сломанные кости проткнули мозговое вещество) была спрятана в прозрачный прямоугольный пластик, облепленный датчиками, которые выводили на виртуальный экран данные. Датчики были едва видны в био-жидкости, не дающей доступа к мёртвой плоти разложению.

— Любопытно. Память осталась, но её сохранность точечная, — прищурившись на экран, озвучивал показания следующего сканера человек в сером. Человек в зелёной медицинской форме внимательно сверял его наблюдения с собственными, кажется ещё быстрей считывая общие данные физического состояния тела. — Та-ак... Характеристики из учебного заведения, где она училась несколько лет назад, неплохие. Адекватность восприятия реальности. Вдумчивость. Склонность к интуитивной аналитике. Главный принцип, которого придерживается... придерживалась: живи сама — и давай жить другим. Довольно дружелюбна, но старается держаться в стороне от активной жизни. Одиночка по натуре. Домашняя. Таких в древние времена называли серыми мышками. Ксенофобии не наблюдается. Занималась технологией различных рукоделий. Что думаете, коллега?

— Думаю — подойдёт. Серая мышь — то, что надо.

— Когда вы хотите закончить с нею?

— Хватит трёх месяцев.

— Неплохо. Но вы уверены, что завещания нет?

— Теперь будет.

Из диагност-кабинета санитары вывезли тело к операционной. Там уже стояло несколько каталок. Оставив пластиковую карточку с социальными данными: фамилия, имя, возраст, — на теле, закутанном в плёнку, санитары удалились. Чуть позже подошли другие. Их каталка немного задела предыдущую, пластик с данными слетел с плёнки. Один из санитаров машинально поднял его и, продолжая беседу с напарником, положил его на другую каталку.

— Лисса, что ты делаешь?!

— Плачу! — яростно прорыдала хрупкая девушка, с невыразительным лицом, тощая и лысая после недавних процедур облучения. Сидела она, забравшись с ногами на койку. И ревела не тихонько, как полагается серой мышке, а самозабвенно и в голос. — У меня ничего не получается! Я всё забыла! Эти нитки... Эти спицы... Неужели я любила вязать? Потрясающе глупое дело! Я — и любила вязать?..

— И с удовольствием... Это — что? — спросил озадаченный куратор, принюхиваясь к странному запаху горелого, застоявшегося в тесной конуре при центре реабилитации, несмотря на сильную вытяжку дымоуловителя.

— Я попробовала испечь пирог, — шмыгнула носом Лисса, грохнула кулаком по перекладине кровати — и снова со злостью зарыдала.

— Ничего, ничего, — торопливо проговорил куратор, заглянув на кухню (клетушка два на два) и с недоумением созерцая сгоревшую сковородку и нежно-чёрную горстку сажи на ней. — Успокойся. Твоя память скоро вернётся. Твои бывшие увлечения не будут слишком много значить там, куда тебе придётся уйти. Хотя и пригодятся.

— Правда?

— Конечно, милая девушка, — терпеливо и успокаивающе заговорил куратор, всегда спокойный невысокий человек, неопределённо темноволосый и в неизменном деловом костюме серого цвета. — Там, куда тебя пошлёт правительство, нужны будут другие твои качества — особенно дружелюбие. Ну, те великолепные результаты, которые ты показываешь в спортивном зале, на тренировках, возможно, тоже понадобятся, хотя лучше обойтись без них. Но, если захочешь, можно будет ввести часть данных о готовке и о рукоделиях в твой блок памяти. Подумай об этом, пока ты здесь, где легко подсоединиться к центральным базам компьютера.

— Спасибо, куратор, — заикаясь от затихающего плача, выговорила девушка. — Только вот мой блок очень уж слабый. Объёма маловато. Из-за этого столько приходится запоминать наизусть! Как бы башка не лопнула!

Она сползла с койки и пошла на кухню. Куратор остолбенело хлопал глазами ей вслед: неужели та незаметная серая мышка, оставшаяся в прошлом этого человека, говорила таким языком? Или врачи и кибер-хирурги, занимавшиеся ею, что-то перепутали, восстанавливая тело и оснащая его различными микросхемами?

В вестибюле реабилитационного центра куратор обратился к своей подопечной:

— Итак, Лисса, готова ли ты платить правительству за своё возвращение к жизни?

— Готова, — вздохнула девушка.

— Ещё раз — о том, что от тебя потребуется. Будешь вести обычную жизнь обычного человека на нижнем ярусе нашего мегаполиса. Поняла? Постарайся не ввязываться в... — куратор запнулся. — В столкновения преступных группировок или в разборки бандитов. Главное — быть одной из тамошних жительниц, но, в отличие от соседей, очень лояльной к своему правительству, давшему тебе ещё один шанс на жизнь. Ты всего лишь осведо... прости, всего лишь историк-дилетант, который станет писать свои дневниковые впечатления о том, какова атмосфера того места, куда мы тебя посылаем, — и это будет единственная плата правительству за твою новую жизнь. Вот твои документы на новую квартирку. Работу получишь на месте от нашего человека там. На ярус тебя спустят с помощью аэротакси. Очень сильно надеюсь, что говорю тебе — до свиданья, Лисса. — Последнее он выговорил, с нескрываемым сомнением глядя на бывшую подопечную.

— Спасибо за всё, куратор. До свиданья!

1.

Девушка, общим видом больше похожая на невзрачного, с месяц недоедавшего парнишку, одетого к тому же в мешковатый комбинезон, прижимая к себе дешёвую мягкую сумку с вещами первой необходимости, сидела на переднем сиденье, рядом с роботом-водителем, который при случае мог превратиться в дорожного полицейского.

Хлопая глазами на стены, поднимающиеся наверх, и понимая, что спускается на самое дно, Лисса рассеянно думала о том, что бледное, невыразительное лицо, которое время от времени из-за уличной рекламной подсветки появляется в ветровом стекле сбоку, кажется, нуждается в некоторой корректировке. Мысленно перебирая содержимое не слишком объёмной сумки с вещами, вспомнила, что косметики в нём нет, зато есть небольшой аванс от правительства, на трёхмесячном иждивении которого оказалась после аварии. И неплохо бы купить ремень. Чувствовать себя чучелом не хочется.

С благодарностью подумала и о том, вовремя написала завещание, дав себе шанс на будущее. И нисколько не жаль, что, по завещательному контракту, её жизнь некоторое время будет принадлежать правительству и что ей пока запрещено искать родных. Ведь, даже если она их найдёт, понадобится ли им эта потерявшая память девица, слишком домашняя — для того чтобы уметь зарабатывать? Тем более...

Она вздохнула и задумалась, вспоминая то, что ей показали в медицинском кабинете, где в последний раз проверили на параметры пригодности к нормальной человеческой жизни. Живая кожа обтянула не только кости, но и кое-где спрятанные двигательные механизмы, без которых ей теперь — увы! — не обойтись, а в голове прячется небольшая пластинка, больше напоминающий компьютер, подсоединённый к общей сети планеты. Правда, проблема одна: подсоединяться напрямую надолго нельзя. Личный компьютер берёт энергию напрямую из её собственных резервов, а питания не всегда может хватить на всё, что хочется. Мда... К родным с таким не явишься. Да и не узнают они её: лицо претерпело несколько пластических операций, прежде чем стало тем, что теперь она видит каждый день в зеркале. Что ж, судя по характеристике, которую она чуть наизусть не выучила, девушка она и впрямь домашняя и жила довольно замкнуто, так что в родных, наверное, нуждаться не будет... Да и, честно говоря, не помнит она их — родных-то...

Странно, но никакого страха перед неведомым будущим она не чувствует. А ведь домашняя...

Она снова вздохнула. И попробовала поиграть с мыслью о том, что ей придётся работать помощником владельца какого-то мелкого торгового заведения. Нет — конечно, её предупредили, что продавец — человек свой, правительственный агент, и он поможет ей адаптироваться, но... Странно, что мысль, как она будет работать на него, незнакомого мужчину, её, замкнутую девушку, не смущает. Смущает другое — отсутствие косметики. Лисса снова вздохнула.

Робот, не оборачиваясь, сказал глубоким голосом влюблённого мужчины:

— Ваша остановка, сударыня.

Прежде чем выйти, Лисса скосилась на него и неприязненно подумала: "Какой идиот придумал для робота-таксиста такой проникновенный голос? Любопытно, что будет с его голосом, если стукнуть его по башке?" И опять озадачилась: кажется, та скромная девушка, о которой она читала в своей характеристике, после клинической смерти обрела несколько иной характер? Может, надо было, спускаясь на дно Аргеоса, думать не о прошлом, не о косметике, а искать файлы с материалом о том, что бывает с человеком после трепанации черепа? Что-то такое зашевелилось в памяти об изменении характера в результате таких операций.

Самое дно планеты Аргеос встретило её многоголосым шумом, свистом, пением, воплями, рычанием — то есть агрессивно-оптимистичной разноголосицей многорасового сообщества. Это самое дно, о котором она столько сведений заучивала, чтобы не засорять личный компьютерный блок памяти, состояло из мелких служащих, продавцов, рабочих, воров, грабителей, всяких элементов неизвестного, часто инопланетного происхождения и принадлежности. Лиссе предстояло дойти до здешнего торгового центра и разыскать там своего "нанимателя". Легенды приходилось придерживаться строго. Она-то не понимала — почему, но куратор требовал делать всё предписанное точка в точку.

Выждав, пока взлетит аэротакси, Лисса огляделась и направилась вместе с толпой по улице, ведущей, как она знала, к тому самому торговому центру. Время от времени она поглядывала наверх, где не разглядишь высотных зданий, которые закрыли солнце, на воздушные улицы, по которым черкали быстролётные средства передвижения. Свет на нижних ярусах поддерживался освещением магазинов и фонарей, так что разглядеть можно было всё — преимущественно на открытых улицах. Там, где улицы убегали в бесконечные тёмные переулки и тупики, созданные нагромождением будто слипшихся между собой домов, как ни старались городские техники, со светом было плачевно.

Первой прогулки по дну Аргеоса Лисса побаивалась. Как выяснилось, зря. Она прекрасно чувствовала себя на переполненной улице — и не только себя, но и саму улицу, по которой шла, как в потоке, чьи волны не только толкали её время от времени, но и омывали чужими вороватыми руками...

Рука почти сама цапнула за шиворот (точней — за странную сетку, служившую одеянием) нечто живое. И лишь потом Лисса поняла подоплёку собственного движения: нечто попыталось запустить вороватую лапку в её незаметно им же открытую сумку.

— Ты, помидор с глазами! — грозно сказал Лисса. — Куда лезешь?!

— Протестую! Я не помидор — я гриб! — тоненько завизжало существо, по внешнему виду и впрямь напоминающее толстый помидор на ножках, разве что сероватого, в коричневую крапинку цвета.

— А это мы сейчас проверим, — спокойно сказала Лисса и боком, чтобы не мешать волне прохожих двигаться дальше, шагнула с пешеходной дорожки, оглядываясь в поисках подходящей стены.

— Ни нада-а!! — завопило существо, едва сообразив, что девушка собирается шмякнуть его об стену, и разевая при этом чудовищную пасть, словно перерезавшую его пополам. — Я больше не!.. А-а!!

И сползло со стены — Лисса вовремя успела прикрыть нос! — смятой подушкой, изо всех пор которой пыхнуло чёрным дымом. Прохожие, которые не успели среагировать, скривились и заорали: не на девушку — на гриб. Но мимолётное уличное происшествие так и осталось мимолётным: вскоре ушли те, кто вдоволь, до смачного чиха, нанюхался будто проперчённой вонючки, а чёрный дымок быстро разлетелся. Всё это время девушка, уперев руки в бока (длинную лямку сумки она уже закинула на плечо — саму сумку из предосторожности передвинув на живот), дожидалась, пока гриб — "Мицен!" — вспомнила она расу, — придёт в себя.

— Ну что? Живой? — пренебрежительно спросила она, когда "подушка" снова "растолстела". В узком длинном ухе, которое почти вросло в голову существа, она приметила "блоху" — переводчик-модулятор для инопланетян.

Не дождавшись ответа от поскуливающего мицена, она отвернулась и пошла дальше.

Не прошла и нескольких шагов, как услышала:

— Эй, ты! Подожди!

Гриб, быстро надувшись до обычных своих размеров, подпрыгивая, как проказник-мальчишка, побежал рядом с нею. Она наконец разглядела его... э... его лицо, которое можно было определить лишь по наличию трёх шариков-глаз, похожих на бородавки, по словно вырезанной царапине-рту и по шарику-носу.

— Ты же здесь чужая, да?

— Повтори, помидор, — спокойно сказала Лисса. — Что там у тебя про чужую?

Гриб, прежде чем ответить, предусмотрительно отстал от неё, но не прекратил мелкой припрыжки следом.

— Не обижайся, — снисходительно сказал мицен. — Я просто могу помочь тебе сориентироваться, куда идти и какой дорогой. А-а!!

Молниеносно развернувшаяся Лисса снова поймала его за шкиряк и подняла так, чтобы существо болталось перед глазами. Некоторое время, не обращая внимания на проходящих мимо, но в то же время закрывая сумку жёсткой ладонью, она всматривалась в бегающие шарики-глаза, а потом скучно сказала:

— Косметика — быстро!

— Понял, леди! — Мицен умудрился приложить лапку к тому, что у него, кажется, являлось ухом, и преданно вытаращить на Лиссу все три глазка.

— Как звать?

— Пипец, — энергично ответил гриб — и снова завопил: пальцы девушки резко расслабились, и существо шмякнулось на дорогу.

— Веди, — велела девушка, одновременно резко лягнув осторожно подкравшегося со спины четырёхногого тилью — инопланетянина с Викария: человеческого названия этой планете не придумали, сочли, что достаточно названия по услышанному и слегка перевранному. Население Викария — ворьё то ещё. Тилья: лысая башка и вытянутые от неё четыре костлявые ноги — отлетел с тоскующим нытьём, напоминающим мычание потерявшейся коровы, — нашла аналог Лисса, напичканная знаниями по истории Земли.

— Леди, а как зовут тебя? — поинтересовался крайне общительный гриб, чью принадлежность она не собиралась идентифицировать, что у миценов категорий много.

— Ты уже назвал — Леди! Так и зови! Буду я тут перед всякими помидорами реверансы разводить!

— Я не помидор!! — отчаянно завопил гриб.

— Пипец, для тебя это важно? — снова обернувшись и присев на корточки перед поперхнувшимся от неожиданности грибом, спросила девушка.

— Да нет, — помолчав, буркнул гриб.

Девушка встала и пошла дальше — теперь гриб подпрыгивал чуть сбоку и умильно поглядывал на неё то и дело разъезжающимися в стороны и наверх тремя глазками.

— Вот! — гордо сказал Пипец, подпрыгивая на явной остановке. — Нам две остановки проехать — и будет тебе косметика! Качественная!

Лисса огляделась. Общественный транспорт, в виде летающих вагончиков-"бусов", где с открытой платформой, где с закрытой, уже торопился к небольшой толпе. Лисса вспомнила, что должна немедленно прибыть на место, чтобы познакомиться со своим хозяином, но решила, что с таким шустрым проводником, в какие набивается Пипец, долго она на месте отсутствовать не будет. Можно съездить и по своим личным делам.

"Бус" подлетел, резко остановился, и Лисса вместе с небольшой толпой вошла в уютное нутро транспорта, где немедленно вцепилась в стойку. "Бус" с места в карьер помчался дальше — по маршруту, охватывающему как наземные дороги, так и воздушные, во время остановок на которых слегка провисал в воздухе перед лестницами в высотные дома.

Пипец углядел у окна свободное место, прыгнул на него и в буквальном смысле слова прилип к прозрачному пластику. Лисса попробовала представить себе, как выглядит Пипец с той стороны, но мгновенно отказалась хоть что-то представлять, побоявшись, что не сможет удержаться от сумасшедшего смеха.

— Кырасотка какая... — протянул в ухо липкий негромкий голос, и Лиссе немедленно захотелось плеваться.

Ощущение, что голос налип на языке. Тем не менее, она удержалась и не спеша оглянулась. Рядом, держась за ту же стойку, стоял вихлястый парнишка — высокий и жутко тощий. Вихлястым он был до такой степени, что его мотало от резких движений "буса", словно куклу на шарнирах — того и гляди разорвёт на одном из поворотов. Его рука, полуподнятая дотронуться до девушки, оказалась словно забытой в воздухе, пока замаслившимися глазами человек смотрел на пассажирку. Торчок — определила Лисса, потом, шагнув ближе к стойке, улыбнулась так, что масленые глазки оживились, и парень всем телом потянулся к девушке. Длинные костлявые пальцы, холодные и липкие на ощупь, осторожно обвели её скулы... Девушка мягко погладила соседа по тощей заднице... Тот распахнул глаза от изумления, а потом засиял... Только вот девушка уже закончила чёрное дело, ради которого пришлось преодолеть брезгливость и погладить парня по заднему месту, больше напоминающему холодец, сунутый в штаны: её собственные пальцы скользнули в карман на его заднице. Кожа кончиков пальцев мгновенно разошлась, пропуская миниатюрные манипуляторы, которые спустились ещё дальше — и, соединившись, вынули на свет Божий пистолет. Пассажиры, которые видели манипуляции Лиссы, сопровождая их негромким, но у каждого противоположным по окраске эмоциональным хмыканьем, сразу смолкли. А девушка, будто забыв о руке парня, только дёрнув головой, словно сгоняя надоедливого комара, задумчиво посмотрела на оружие, крепко зажатое уже в пальцах, и, нисколько не сомневаясь, сунула его в сумку.

— Иди отсюда, хмырь! — уже пренебрежительно сказала она парню.

— Да ты... — начал парень, молниеносно собираясь в смертельно сжатую пружину.

Полностью собраться не успел: Лисса уже, сама того не понимая, каким образом, и без обращения к файлам памяти быстро определила, что он "наторчался" "красоткой Лиен". Этот наркотик хорошо известен тем, что человек стремительно переходил от абсолютной вялости к абсолютной агрессивной форме. Едва Лисса заметила нереально мгновенную стадию перехода к агрессии (впрочем, ожидаемую), она в полумгновение среагировала сама: удар локтем разбил парню нос, а ребро ладони под дых заставило его задохнуться и что-то сипло пискнуть. Пока он, грохнувшийся на пол — пассажиры так и прыснули в стороны, — старался отдышаться, со свистом и короткими частыми вдохами втягивая воздух и хлюпая им, Лисса ухватила его за шкирку и между расступившимися пассажирами отволокла тяжёлое, но послушное тело к стене. Сидевшие здесь быстро вскочили, а девушка, приподняв сиденье, сунула в полое основание вздрагивающее тело жалобно гундосящего торчка. Затем аккуратно закрыла крышку сиденья, присмотрелась к электронной карте поездки "буса". Ага, транспорт вот-вот подъедет к остановке. Определившись со временем, Лисса нажала кнопку вызова полицейских при остановке, кивнула обалдевшим пассажирам и отошла к своему месту.

— Приехали, приехали! — возрадовался Пипец, так и не увидевший, что произошло, пока он пялился в окно. — Идём, Леди! Тут прямо на остановке всё найдёшь!

... Когда дождавшийся появления своей странной спутницы из лавки с косметикой Пипец глянул на неё, даже до его миценских мозгов дошло, что человеческая девушка не зря так снисходительно и беспрекословно приняла имя Леди. Теперь у неё было не худое лицо, а тонкое — уж это отличие он понимал. Глаза, подчёркнутые тёмными ресницами, поблёскивали холодным зеленовато-серым светом. Прямой носик с едва намеченной горбинкой был, кажется, очаровательным — с точки зрения человеческой красоты, сколько мицен понимал её, немало прожив среди человеческого роду-племени. А самолюбиво выпяченный рот был словно срисован с какой-то модной картинки. Даже волосы постригла, так что теперь лоб не казался слишком высоким, благодаря слегка завитым прядкам с обеих сторон лица. Хм... И талия появилась, едва Леди подвязала комбинезон узким пояском.

— Эй, ты, помидор! Теперь расскажи мне, где находится забегаловка моего дяди — Чумного Дирка. Он писал, что в здешних краях его знают многие.

Когда мицен воспринял информацию, он слегка похудел: Чумной Дирк — дядя этой красотки?! Ой... Теперь понятно, почему она ведёт себя таким образом. Яблочко от яблони... Спора от споры...

Уже втихаря приглядываясь к человеческой девушке, он поплёлся по улицам, по которым он ранее побаивался ходить в одиночку. Впрочем, с такой попутчицей, кажется, ему и сам чёрт не страшен — если выражаться, используя человеческие идиомы. Можно успеть вовремя смыться — конечно, пока тёмные личности будут отвлекаться на неё... Повезло. Тёмных личностей почти не попадалось. Улицу до торгового центра, куда такси сверху не ходят, удалось пройти без происшествий. Через дорогу от нужного места Пипец остановился и показал лапкой.

— Вон тот, видишь? Хотя что говорю... Дядю-то своего, наверное, и сама знаешь.

Лисса постояла, несколько секунд разглядывая высоченного детину, чьё лицо было изуродовано прошедшей когда-то по Аргеосу инопланетной чумой, и идентифицируя его с известным слайд-кадром из своих запасов, а затем крупно зашагала к нему.

... Пипец, забытый девушкой, потоптался на месте, нерешительно поглядывая кругом, и вдруг подпрыгнул. Мимо наконец встретившихся и заговоривших людей проплыл мицен той же категории, что и Пипец. Вот только на вершинке его кокетливо торчали три толстых прутика. Самка!.. И Пипец бросился за нею! Тёмные места с тёмными личностями были забыты. Нет, не зря, не зря он пристал к конкретно этой человеческой самке! Что-то в ней было такое, что обещало... приключение! Пипец это чувствовал всеми своими спорами. И теперь, сочиняя на бегу комплимент, чтобы красиво поухаживать за редкой на Аргеосе представительницей миценов, он ещё и мысленно благодарил Леди.

... Чумной Дирк будто сам надвигался на Лиссу с каждым её шагом. Она прекрасно помнила, что он не очень высок, но издали он выглядел великаном. Может, оттого что оделся необычно для этого места, где народ бегал плотно запахнутый: если кожаные штаны здесь никого не удивляли, как и привычные здесь глазу берцы, то жилет поражал. То ли специально надет, то ли его владелец привык к удобству, но главное было в том, что он не скрывал сильных рук Чумного Дирка и свободного разворота его широких плеч. Лисса почувствовала, что непроизвольно любуется этой крепкой фигурой. И даже страшное из-за ряби лицо не вызывает отторжения. Впрочем, всего лишь испятнанная мелкими ямками кожа издалека страшной и не выглядит... Чумной Дирк разговаривал с каким-то неизвестным парнем, который то и дело быстро зыркал по сторонам.

Будущий "дядя" и работодатель внезапно взглянул в сторону подходящей Лиссы. Уловил её пристальный взгляд? Ого, глазища какие: небольшие, но острые, как блескучее лезвие новенького ножа... Мысль мелькнула, и Лисса тут же поджала губы: почему она, по личной характеристике — тихоня, выбрала такое странное сравнение?

Чумной Дирк кивнул собеседнику, тот кивнул в ответ и быстро ушёл, растворившись в толпе.

— Ты ко мне, красотка? — обратился Чумной Дирк к девушке, которая встала рядом.

— К вам, — подтвердила Лисса, сообразив, что он видел её снимок, но не узнал её в незнакомой девушке, которая воспользовалась косметикой.

— И... — начал было Дирк — и споткнулся, снова вонзив изучающий взгляд в глаза Лиссы. После чего ухмыльнулся. — Племяшка, да? Ну, пошли в заведение — знакомиться.

И кивнул на еле заметную среди кричащей рекламы вывеску "Приют для путника".

2

Чумной Дирк пропустил её мимо себя, и Лисса поняла его движение: он вроде уступал ей дорогу и в то же время подстраховывал её сзади, чтобы никто... не обидел? Она сама усмехнулась в душе своему предположению. Но объяснить, почему ей стало смешно, не успела. Резкий взгляд слева ощутила сразу. Скосилась.

Не гуманоид. Коротконогий (будто ноги отрезали по колено) типчик, ростом среднего человеческого, в шикарном, шитом явно на заказ костюме — чёрт, как он переносит этот цвет, ядовито-розовый да ещё с блёстками?! — выглядел лиловато-белёсым, из жёсткого теста обрубком: внешне голова, сверху словно срезанная топором, сразу переходила в тело без каких-либо линий шеи, разве что плечи еле обозначены, а руки, в отличие от коротких ног, настолько длинны, что болтаются близко к поверхности дороги. Стоял этот тип, которого Лисса определила как "хохмач" (самоназвание расы — высокое сильное существо), в шагах десяти, и было ясно: вертикальные глаза на вытянутом, по впечатлениям — деревянном лице не мигая смотрели только на девушку.

Лисса вздёрнула подбородок и только хотела оглянуться, как Дирк сзади тихо, но звучно сказал:

— Не обращай внимания. — А когда они оказались в небольшом тамбуре заведения один на один, он спросил: — Лисса, зачем ты сунула руку в сумку? Я бы понял, если б ты это сделала в толпе. Сумку-то ты правильно носишь — впереди, на животе.

Девушка опустила глаза и удивилась. Точно. Сунула. Причём... Говорить, нет ли? Пальцы сжимали отобранный у торчка пистолет — указательный на спусковом крючке.

Молчание затягивалось, Лисса дёрнула плечом.

— Сама не знаю.

— Ну ладно. Идём.

Он открыл дверь — и они очутились в небольшом зале: шесть столиков, барная стойка, открытая справа от неё дверь в коридор, который исчезал почти сразу за стеной поворота. Все столики заняты — разнорасовыми посетителями. Между ними лихо носилась беловолосая девушка с подносом, которую Дирк поймал за шиворот, едва она оказалась в его досягаемости.

— Девочки, знакомимся: Лисса — это Миранда.

— Привет, Лисса, — сказала разносчица, вытерла руку о фартук, перехватив поднос одной рукой. — Давно слышали и давно ждём. С приездом. Надеюсь, подружимся.

— Привет, Миранда. — Лисса пожала протянутую руку и кивнула. — Я тоже надеюсь.

Разносчица убежала, а Дирк повёл "племяшку" к бару, где точно так же познакомил с барменом — с красавчиком Ромео: высоким светловолосым парнем с мечтательными большими глазами, мгновенно заблестевшими при виде Лиссы.

— Учти, Лисса. У этого Ромео и впрямь кликуха Красавчик. Если этот герой-любовник возьмётся ухаживать за тобой, подумай тыщу раз, нужно ли тебе это, поскольку придётся не только принимать его недолгие ухаживания, но и отбиваться от сотен брошенных им девиц.

— Ди-ирк, — обиженно протянул Ромео. — Ну вот обязательно надо было такое сказануть, да? Ты ж прекрасно понимаешь, что ухаживать за своей племяшкой не дашь.

— Понимаю-понимаю, — утешил его Чумной Дирк. — Как прекрасно понимаю, что тебя это знание вряд ли обеспокоит.

Ромео только улыбнулся на этот намёк и перевёл глаза на Лиссу. Поняв правильно этот томный взгляд, Лисса радостно сказала:

— И в спортивный зал ходить будем тоже вместе, да?

— В зал? — несколько подувял Ромео. — А зачем?

— Заниматься, конечно, — шутливо заявила девушка. — Обожаю всякие тренажёры!

— А-а... Я подумаю, — уже уныло сказал Ромео.

— Пойдём, Лисса, покажу твою комнату.

В коридор Дирк пошёл уже первым. Правда, тот оказался коротким: справа была кухня, слева тупик с несколькими дверями. Последнюю комнату Дирк и открыл.

Тёмная коробка без окон быстро осветилась, едва хозяин нашарил выключатель на стене. Лисса даже хмыкнула, сообразив: здесь придётся пользоваться примитивными приборами, не то что в прекрасно оборудованном реабилитационном центре. Зато это будет по-настоящему личная комната. Собственность. Почти.

— Так. Вот это, — показал Дирк на прямоугольную коробку, занимавшую четверть комнаты, — кровать, по совместительству — одёжный шкаф. Это откидной стол. Рядом с ним такой же стул. Удобства — здесь, — кивнул он на маленькую дверь напротив входной. — Если интерьер не понравится, то скоро всё равно начнёшь работать, поднакупишь каких-нибудь финтифлюшек. Поговорим?

Они присели на кровать, причём Лисса машинально придвинула сумку ближе к себе. Хозяин покосился на сумку, но ничего не сказал.

— Мне впервые прислали киборга. Тебя не смутит, если спрошу именно об этом?

— Нет.

— Когда произошла авария?

— Несколько месяцев назад, — сказала Лисса и подняла руку, предупреждая естественный вопрос: — Нам не говорят конкретного времени, чтобы мы не бросились на поиски своих родных. Мой куратор сказал, что в прошлом случались трагедии: киборги находили свои семьи, но к ним родные относились не лучшим образом. Тем более что у многих из нас другая внешность. Вынужденно.

— Понятно. Ещё более неделикатный вопрос: насколько ты киборг?

— От пальцев до локтя — обе руки, — спокойно ответила девушка. — Левая нога до колена тоже искусственная. Правый глаз восстановлен из наращенной плоти. Кости черепа перемежаются с пластиковыми деталями. Внутри черепа — микрочип, почти компьютер, который позволяет быстро адаптироваться к условиям жизни.

— В твоей характеристике сказано, что ты очень домашняя. Это правда, что ты увлекаешься кулинарией?

— Боюсь, мои возможности сейчас не те, — покачала головой Лисса. — Строго по инструкции я ещё соображу что-нибудь съедобное, но это будет... только съедобное.

— Жаль, — пробормотал Дирк. — Я уж обрадовался... Придётся этого алкаша на кухне оставить. — И, спохватившись, объяснил: — Кроме второй подносчицы, работающей в ночную смену, ты не видела ещё одного члена нашей дружной компании — Сильвана. Бог на кухне — и дьявол по части выпивки.

— А что буду здесь делать я?

— Если б кухарничала — моментально на кухню бы определил, — задумчиво сказал Дирк. — А так... Придётся заняться уборкой, чтобы ни одна... не сообразила, что ты подстава. Учти, из безопасников здесь только я. Все работающие из местных. — Он вдруг огляделся, подошёл к двери поплотней закрыть её. — Тебе ведь сказали — будешь осведомителем?

— Да.

— Хорошо. Когда поднимешь крышку стола, под столешницей найдёшь ввод для электронной почты. Будешь наговаривать сразу на диктофон. Или что уж тебе там дали.

— А ты не мог бы объяснить, что здесь такое? Почему ты — и вдруг хозяин забегаловки... Я ведь уже поняла, что ты из отдела безопасности.

— Забегаловка — это нейтральная территория нижнего яруса. Таким термином обозначали ещё с момента освоения Аргеоса места, в которых может спастись жертва молодчиков — причём любая. Или здесь же может отсидеться какой-нибудь киллер, если он нуждается в помощи. Правда, этой привилегией здесь не пользуются. — Чумной Дирк ухмыльнулся. — Знают, что потом я этого дьявола достану.

— Здешние знают, кто ты? — с недоумением спросила Лисса.

— А кто я? — Дирк привалился к стене, расслабленно изучая Лиссу. — Для всех я то, что есть: отставной полицейский, который занял свою законную нишу в качестве хозяина нейтральной территории. Пенсионер, — ещё шире улыбнулся он. — Но подождём пока с этим. Лисса, запомни главные правила для новичков в этом мире: вне заведения ты можешь находиться, но лишь на расстоянии, пока видишь дверь. Чуть отойдёшь — с тобой может случиться что угодно.

— Но я сюда дошла спокойно, — строптиво напомнила Лисса.

— Потому что никто не знал, что ты племяшка Чумного Дирка, — уточнил хозяин забегаловки. — Кое-кто может решить, что ты неплохой материал, чтобы отомстить мне. За моё существование. И второе. На слайд-кадре, который мне прислали, ты выглядишь сущим заморышем. Но ты, с этой косметикой, яркая девушка. И мне бы не хотелось, чтобы тебя сунули в мешок и уволокли туда, откуда мало кто возвращается... Несколько месяцев... — задумчиво сказал он.

Пока он молчал, о чём-то размышляя, Лисса втихомолку приглядывалась к нему. Теперь Дирк не выглядел детиной. Жилет оказался слишком свободен для него. Для своих явно лет под сорок он был довольно упругим и быстрым в движении. Ходил, как уже успела заметить девушка, стремительно. Лицо и часть шеи при ближайшем рассмотрении оказались не только с рябью, но и с проблемой: когда он двигался, "рябинки" багровели, и Дирк становился просто уродливым... Дирк внезапно поднял глаза.

— Брезгуешь? — оскалился он.

— Мне-то брезговать? — усмехнулась на этот раз Лисса. — Той, которая недавно была лысая и походила на скелет?

— Вот об этом "недавно" и поговорим далее. Как ты чувствуешь себя сейчас? Все ли твои движения привычны тебе? Несколько месяцев — это мало для адаптации.

— Ну, не скажу, чтобы было что-то сложно делать, — осторожно сказала девушка. — Пока вроде всё нормально.

— Ладно, в заведении всё равно просидишь некоторое время. Так. Теперь уточним легенду. Ты моя племяшка — это знают все. Попала в аварию, в которой никто выжить не смог, — это тоже уже известно: достаточно пары слов Ромео — и все посетители, а с ними и все остальные узнают. Ну, и Ромео уже взвыл от моих каждодневных стенаний о том, сколько я потратил на твои операции в течение месяца... А теперь, Лисса, не хочешь сказать своему дядюшке, что тебя беспокоит?

Он так резко перешёл с одной темы на другую, что Лисса, немного помявшись, всё-таки вытащила из сумки пистолет. И коротко рассказала историю его появления.

Дирк хмыкнул.

— Вкупе с твоим движением у дверей в моё заведение... — начал он. Снова вроде как задумался, опустив глаза, и внезапно замахнулся на Лиссу.

Девушка шарахнулась, прыгая от него с кровати к двери и одновременно вскинув скрещённые руки перед собой.

Дирк медленно опустил руку.

— Ничего себе — домашняя... — пробормотал он, остро вглядываясь в испуганную своим действием Лиссу. — Такой блок — сразу. Садись. Проверок больше не будет. Что имеем? Вкупе с тем, что ты знаешь о "красотке Лиен", знаешь о реакции человека на неё... Любопытно, кого мне прислали... Насчёт тренажёрного зала ты была серьёзна?

— Конечно.

— Хм... Сходим. Только, Лисса. Мой последний напарник очень уж стремился быть здесь кем покруче. Очень надеюсь, что ты не такая, хоть и выглядишь крутой в случае с торчком. В общем, последнее слово: не лезь, куда не надо. И давай обустраивайся здесь, потому как минут через двадцать начнёшь работать.

Он ушёл как ни в чём не бывало. А Лисса, думая об его удивлении, вспомнила эпизод у двери в забегаловку. Теперь она поняла, почему ей стало смешно, когда он пропустил её впереди себя.

Это она хотела уступить ему дорогу, чтобы подстраховать его сзади.

Очнувшись от неожиданного понимания, Лисса медленно взяла сумку и принялась за распаковку своих немногочисленных вещей. "Лучше пока ни о чём не думать. Надо заняться делами, тем более мой "дядюшка" предупредил, что вот-вот явится за мной".

Она быстро переоделась в стандартный брючный костюм, выданный в центре реабилитации, разложила вещи, подняв крышку кровати, по ящикам внутреннего шкафа и снова села в ожидании. Основной нотой этого ожидания стала жалость, что Чумной Дирк унёс пистолет. Ей вдруг так захотелось, чтобы оружие осталось при ней!..

"Ещё в центре я старалась быть хоть чуть похожей на ту девушку, которая описана в моей характеристике. Почему же меня тянет делать то, что ей несвойственно?"

А потом неожиданно подумалось, что за всеми этими событиями она как-то подзабыла спросить: а зачем нейтральной территории понадобилась домашняя девица? Да ещё осведомитель? Они что — все здесь писать не умеют?

В дверь постучали, когда девушка уже размышляла о том, что красавчик Ромео, кажется, стоит того, чтобы погулять с ним. Он хорош собой, местный, может показать здесь многое. Так что надо будет попытаться исправить неловкое положение, когда она над ним так пошутила. Любопытно, свободен ли Ромео сейчас или у него есть пара?

— Лисса, пойдём, — сказал Дирк, не заходя в комнату.

Усмехнувшись: приехала на новое место — и сразу на кухню, работать! — девушка поспешила за ним. Кухня оказалась близко к выходу в зал. Здесь аппетитно пахло вкуснейшими ароматами — и так, что Лисса невольно сглотнула.

— Эй, Сильван! Наполни моей племяшке поднос!

— Чё, своих рук нет? — проворчала фигура в белом и обернулась от плиты.

Лисса увидела сначала нос — длинный, пухлый и печально свесившийся, словно от собственного веса. Потом крупные глаза — в припухших веках. И наконец большой безвольный рот. Фигура выдвинулась, а Лисса тем временем удивилась: поднос? Она-то приготовилась взяться за стандартный "уборщик", который углядела в углу за дверью.

Костлявый Сильван мрачно посмотрел на девушку, которая тихонько сказала:

— Здрасьте. Я Лисса.

Он без слов сунул ей в руки поднос и быстро набросал на него глубоких чашек, полных всякой вкуснятиной. И отвернулся, что-то бурча.

— И куда это? — спросила Лисса, поневоле поворачиваясь к Чумному Дирку.

— К себе в комнату, — сказал тот, кивая на выход. — Поешь, потом — за работу.

Лисса чуть не пискнула от счастья: вот этот поднос — всё ей одной?! Только сейчас, на кухне, она прочувствовала, как голодна. Позабылся вопрос, зачем нужны такому заведению тихие серые мышки. Позабылся красавчик Ромео! Что эти мысли перед созерцанием кушаний, которые только что с плиты?

— Спасибо, Сильван!

И она упорхнула со своей добычей к себе — в свою комнату.

... Отбивать красавчика не пришлось. На данное время он был свободен. Правда, Миранда немного похихикала, когда свободная от уборки Лисса томно соблазняла Ромео, сидя перед ним на винтовом табурете и качаясь на нём так, что редкие посетители любовались её мягкими движениями пока ещё не округлившихся (не отъелась ещё) задних форм. Чумной Дирк хмыкал, но ничего против "шашней" на рабочем месте не имел. Ромео, судя по всему, чувствовал себя польщённым.

С ним Дирк отпускал Лиссу куда угодно. В микрорайоне вокруг забегаловки. Однажды припозднившаяся, переодеваясь, на прогулку, девушка нечаянно подслушала:

— Ромео, если мою девочку хоть пальцем кто-то тронет, когда она уходит с тобой, — промурлыкал вкрадчивый голос Чумного Дирка, — ты понимаешь, что я с тобой сделаю?

— Дирк, клянусь, со мной она будет в порядке, — взволнованно сказал Ромео, чуть не умоляюще, словно он сам в это не верил.

— Смотри, — предупреждающе сказал Дирк, потом послышались уходящие шаги.

И Лисса наконец смогла выйти из коридора, где дожидалась окончания интересного разговора. Сказать, чтобы она была польщена? Нет, она не чувствовала благодарности к Дирку. Она, скорее, чувствовала некоторое недовольство. С другой стороны, понимала: хозяина заведения озадачивает её личность, представленная ему серой мышкой, сквозь которую прорывается... Кто? Ей нравилось думать, что львица. Такая низко мурлыкающая огромная кошка.

С Ромео ей было интересно — особенно когда она поняла, что вовсю использует его как проводника по микрорайону. По файлам своего чипа она примерно знала этот участок. То есть в любой момент могла выделить определённую часть и посмотреть на неё. Но находиться внутри было гораздо познавательней.

Микрорайон оказался и знакомым — из-за того что она заранее изучила его по картам-схемам и слайд-кадрам, и незнакомым: всё-таки заучивала его в определённом освещении, а в другом и в иных ракурсах он, естественно, выглядел иначе. Все улицы поделены на какие-то квадраты при домах. Причём при доме могло быть несколько квадратов. В квадратах были свои хозяева — иногда подростки, иногда какие-то странные личности — и не только из-за своих инопланетных ликов...

Парочка часами гуляла по улицам, один раз заглянула в тренажёрный зал — после чего Лисса раз и навсегда распростилась с мыслью заходить сюда со своим нынешним кавалером. Получаса на тренажёрах хватило, чтобы он потом всю дорогу назад долго и нудно жаловался на ноющие мышцы.

Однажды Лисса поймала себя на странной мысли: она не просто гуляет, а запоминает расположение домов, квадратов — время от времени проверяя себя, помнит ли она, что за чем идёт, например, на данной улице. И старается это делать, не только откладывая в электронной памяти план и расположение зданий на улице, но и заучивая наизусть места... Хватило недели.

Потом она заметила ещё одну особенность: где бы ни гуляли, она всегда старалась встать при Ромео так, чтобы... Она озадачилась, когда поняла: чтобы защитить его! Теперь свою заминку рядом с Дирком, когда он впервые пропустил её мимо себя, она тоже поняла: он боялся за неё — она боялась за него.

Но в первую очередь, точней — в первую прогулку с Ромео, она выяснила, что неуютно чувствует себя рядом с ним — без оружия! Подумывала даже стащить пистолет, отданный Дирку. Но стащила один из ножей Сильвана, которым тот не пользовался, и успокоилась.

В очередной раз посылая свои почти дневниковые записи о проведённом дне, о встреченных людях и инопланетянах, она поколебалась и добавила маленький вопрос: "Куратор, а я правда — Лисса? Не могло быть такого, чтобы меня с кем-то перепутали?" Куратор на это ничего не ответил. Откликом был лишь стандартный ответ: "Спасибо, Лисса. Материалы получил". Девушка даже скептически заподозрила, что он и не читает её посланий.

Работой Лисса не утруждалась настолько, чтобы уставать. Научившись скользить, как Миранда и вторая разносчица, Белла, она быстро и качественно прибирала помещение заведения, не попадая щётками "уборщика" по ногам посетителей.

Неделю погуляв с Ромео, она как-то незаметно для себя и для него рассталась с ним. Впрочем, слово "рассталась" не подходило тому, что между ними произошло. Они будто постепенно отошли друг от друга. Ей он стал настолько скучен, насколько заинтересовал Чумной Дирк. А Ромео явно чувствовал себя рядом с ней лишь коллегой.

Дирк оказался интересней, потому что жизнь у него была тоже интересной. Он часто пропадал где-то, возвращаясь таким довольным, что Лисса завидовала ему. Она подозревала, что у него есть женщина, к которой он часто наведывается, поэтому и выглядит после таких визитов счастливым. Пыталась даже выследить его, вопреки его требованию в одиночку далеко не ходить. Но он пропадал за первым же углом наизусть выученного ею места — и это её даже раздражало...

Потом она спросила себя: "Если я подозреваю, что у него женщина, почему я его выслеживаю?" Прикидывала так и этак, пока не поняла: азарт! Ощущение погони! После нескольких месяцев в реабилитационном центре эти ощущения будоражили и заставляли чувствовать жизнь! Кроме всего прочего, Лисса обнаружила, что, пытаясь выследить Чумного Дирка, она получила странное впечатление, что эти чувства: азарт, следование за кем-то — ей тоже очень знакомы. Она удивлялась — правда, вспоминала слова куратора, что память у неё точечно пробивается, но будет время, когда она вспомнит всё. "Может, стоит продолжать выслеживать Дирка — и тогда эти воспоминания на грани впечатления станут более яркими? — недоумевала она. И злилась: — Ну и как его выслеживать, если он исчезает бесследно?"

Приглядываясь к Дирку, когда он был в заведении, Лисса пыталась сообразить, знает ли он, что она его выслеживает. Если даже знал, то сохранял свой обычный вид насмешливого хозяина, который в любой момент готов подтрунить над своими служащими. Единственное, что она заметила: время от времени он задумывался о чём-то — и тогда лицо, не контролируемое в этот миг, становилось тяжело задумчивым.

Свободного времени оказалось много, и Лисса попыталась восстановить свои прежние увлечения — заняться рукоделием. Материалов набрала много и серьёзно засела сначала за вязание (показалось — легко), связала себе шапочку, надела перед зеркалом, ужаснулась, посмеялась — и забросила крючок. Спицы постигла та же участь. И ковровой игле не нашлось приятия в сердце.

Лисса накинулась на чтение. Для начала прошла читательские тесты и выяснила, что ей нравятся детективы. Не удивилась, припомнив свои прогулки с Ромео и выслеживание Дирка. Окунулась раз в чтение, попала на "своего" автора и затем читала запоем всё. Смотреть слайд-фильмы старалась, но даже детективы ей были скучны. Читать оказалось интересней.

— Лисса, ты знаешь мицена по имени Пипец?

Вопрос Чумного Дирка Лиссу, вовсю орудующую "уборщиком", удивил. Она выпрямила спину, откинула прядь волос с мокрого лба.

— Знаю, — отозвалась она. — Он привёл меня к тебе.

— Этот мицен сейчас на улице и хочет тебя увидеть. Выйдешь к нему?

— Ага. Сейчас закончу с уборкой и сбегаю. Можно?

— Конечно. Только будь осторожней. У миценов свои представления о том, что такое человек и чего он хочет.

Странное объяснение Дирка снова удивило девушку. Но и заинтересовало. Она быстро свернула уборку и, вымыв руки, вышла на улицу.

— Привет, Леди, — важно сказал Пипец.

— Привет и тебе, помидор!

— Я не!.. — взвился Пипец и обмяк. — Ладно. Фиг с ним. Леди, я хочу вам сделать предложение, от которого не отказываются.

— Сделай.

— Э-э... Тут, за углом, есть один местный, который хочет поговорить с тобой.

Лисса резко ощутила отсутствие пистолета при себе.

— За углом — это где?

— Да вот за этим... — И мицен показал лапкой на угол дома, шагах в десяти.

Лисса выдохнула и решительно зашагала к указанному местуу. Но, вместо того чтобы шагнуть близко к нему, обошла его шагах в пяти. Поэтому успела заметить, как на неё кто-то прыгает с чем-то белым — то ли в лапах, то ли в руках.

3

Это белое метнулось мокрым в лицо... Отшатнуться она не успела. А потом время растянулось на длинную секунду, когда Лисса не хотела, но непроизвольно вдохнула знакомую сладчайшую гниль, бьющую в нос, и услышала далёкий крик Дирка.

А потом запах ударил по мозгам. В глазах потемнело.

... Когда в неокрепший после недавних изменений организм проникло вещество, которое внутренняя микроаптечка киборга, проанализировав, сочла вредным для метаболизма данного объекта, она принялась за инъекции, впрыскивая в кровь человека антидот. Одновременно микроаптечка вводила поддерживающую объект питательную смесь на витаминной основе. Ещё один анализ состояния организма — и микроаптечка на отметке "удовлетворительно" прекратила свои оздоровительные действия...

Лисса медленно открыла глаза. Темно. Она лежала — и очень неудобно, зажатая со спины чем-то жёстким, а спереди чем-то мягким и тёплым, но тяжёлым. Мозги постепенно приходили в норму, и сознание яснело с каждой секундой. Ощущения возвращались не сразу, но это и к лучшему. Девушка словно не спеша входила в новый для неё мир... Когда её снова чуть прижало спиной к чему-то твёрдому, а потом отпустило, она поняла, что находится в машине, которая повернула на скорости.

Новый поворот — в другую сторону. Её тело по инерции откатилось вместе с тем, что плотно прижимало её к твёрдому... Рукам, сдавленным за спиной, больно. Неуютно — это ещё мягко сказано... И странная же вялость во всём теле.

Она снова закрыла глаза — и внезапно её затошнило, а тело словно попало на тренажёр для работающих в пространстве — на центрифугу, которая крутилась на сумасшедшей скорости. Пришлось немедленно распахнуть ресницы. Успела. Губы только дёрнулись, когда желудок выбросил в рот горький глоток собственного сока. Коротко подышав, Лисса попыталась встать, всё ещё брезгливо держа желудочный сок во рту: выплюнуть пока некуда... В первую очередь попыталась вытянуть руки вперёд — и не получилось. Чуть подёргав кистями и прислушавшись к своим ощущениям, Лисса с удивлением поняла, что на руках наручники. Это окончательно привело её в себя.

Снова очутившись на боку и бросая короткие взгляды по сторонам, она поняла, что находится в машине — типа тех, что развозят по городу продуктовые заказы из магазинов. В грузовом салоне. Перед глазами ещё одно тело, которое, кажется, ещё дышит. Постаравшись, как можно выше поднять голову, Лисса увидела, что рядом лежит неизвестная девушка — глаза закрыты, руки неловко за спину. Тоже в наручниках?

Теперь появились звуки: движение колёс по дороге, ровный гул мотора — всё это не перебивало тяжёлого дыхания и едва слышного бормотания неизвестной, лежащей рядом.

Но пока машина едет. И это на данный момент самое важное.

Лисса легла на спину так, чтобы руки были в более свободном положении, — чуть выгнувшись животом кверху. Прикинув свои возможности, она представила череду действий, которые собиралась совершить, и согласилась с собой: да, это она сумеет сделать. Расстояние между наручниками довольно большое. Это подспорье.

Сжала кулак правой руки, но не сильно, а так, чтобы пальцы "смотрели" в сторону наручников. Сосредоточившись на кончиках пальцев, выпустила манипуляторы. На этот раз ей пришлось вытянуть их по всей длине. Манипулятор среднего пальца торкнулся мимо раз, другой — и вошёл в тонкое отверстие для ключа. Лисса затаила дыхание: следующая операция должна быть провёрнута очень скрупулёзно. Представив, что манипулятор является автономной деталью, она мысленно повернула его против часовой стрелки. Подсоединённый к личному компьютеру, манипулятор повернулся сразу, хотя девушка боялась: возможно, в грузовой салон её бросили — а значит, есть опасность, что травмирована голова, а с нею и личный компьютер, работающий со всеми её манипуляторами.

Ещё один мысленный приказ — манипулятор дожал до конца внутренний механизм наручников — слава Богу, обыкновенных, механических.

Звяканья дужки о пол Лисса почти не расслышала. Если б не слушала специально — вообще не услышала бы. В этом она уверилась и, не поднимаясь с пола, прижав собственным телом наручник к полу, осторожно, без шума вынула из него руку. Похвалив себя, что ходила в тренажёрный зал при реабилитационном центре, снова напрягшись с упором на плечи — слегка приподняла спину над полом, одновременно прихватив наручник, чтобы не звякнул. Теперь села полностью, сразу же оглядевшись. Но в грузовом салоне и в самом деле была лишь одна женщина. Присобрав цепь наручника в кулак одной, ещё закованной руки, Лисса наконец смогла вернуть руки в нормальное положение — перед собой.

Второй снялся легче. Так что, примотав цепочку, чтобы не гремела, Лисса сунула наручники в карман своей кухонной курточки. Сначала сплюнула желудочный сок в угол, к которому сумела дотянуться. Затем, стараясь не производить лишних движений, проверила вторую женщину, склонившись к ней, в темноте едва дотрагиваясь до рук, чтобы убедиться — тоже закована. Когда девушка поняла, что женщина находится под влиянием какого-то наркотика, неожиданно для себя вдруг сделала странное движение: правая, рабочая, рука скользнула по бедру, будто хотела что-то взять с него. Озадачившись, Лисса попробовала повторить движение. Может, рука должна была схватиться за пистолет? Нет, пальцы складывались как-то не так.

Впрочем, не до размышлений о странностях... Надо проверить машину...

Внезапно девушка замерла: машина начала довольно чувствительно подпрыгивать. Дорога плохая. Такие были только в самых глухих уголках столицы Аргеоса. Судя по звукам моторов за стенками грузового салона, движение довольно интенсивное и здесь, но... Пора действовать, либо... Одной против всех, кто встретит машину в пункте прибытия, ей в одиночку вряд ли справиться...

Лисса облизала губы и, не глядя, нащупала в голенище высокого ботинка стащенный с кухни нож, для которого она нашила небольшой кармашек в обуви. Она носила его при себе целыми днями, чувствуя себя с ним гораздо уверенней. Когда появлялось свободное от дел и прогулок с Ромео время, она пробовала нож — на владение им, и постепенно выяснила, что неплохо-таки умеет его держать. А держа, замечала, что невольно становится в определённую позу, из которой удобно оружием бить. Она даже залезла в компьютер Дирка — с его разрешения, конечно, и посмотрела несколько учебных роликов. С оглядкой, потому что сразу же опробовала своё оружие в учебном бою с тенью. Хорошо ещё, кабинет свой Дирк доверял ей с закрытой дверью.

Так она выяснила, что владеет техникой боя с ножом.

Когда она впервые это поняла, только похмыкала. Домашняя... И горько пожалела, что не может начать поиски себя тогдашней. Правда, снова задала тот же вопрос куратору, не перепутали ли её с кем-нибудь. О ноже, естественно, умолчала. Тот снова словно не заметил её вопроса, и Лисса решила: закончится её срок работы на правительство — она займётся поисками родных и собственной биографии. Если раньше ей не покажут документов правительственные чиновники.

... Держась за все удобные места на стенках машины, Лисса с предосторожностями встала и приблизилась к кабине. Оттуда шёл свет, и она решила, что может рассмотреть, кто здесь сидит. Голосов не слышно. Есть надежда, что в кабине только один водитель.

Не успев вглядеться в искомое, она вдруг почувствовала... нечто. Взгляд со стороны, очень упорный — в затылок. Обомлев: если женщина пришла в себя, то сейчас закричит! — Лисса медленно обернулась к ней.

Та лежала в том же положении — лицом вниз.

Взгляд Лисса продолжала ощущать.

А потом он так же резко пропал.

И девушка смогла повернуться к кабине.

Частая решётка между салоном и кабиной, горизонтальная и узкая, давала неплохой обзор. Нет, в кабине сидели двое, а не один, как девушка сначала решила. И молчали так, словно не замечали друг друга. Водителя Лисса точно не знала: это был, кажется, человек — с незаметной, словно усреднённой внешностью манекена. Такого увидишь раз, отвернёшься — и не вспомнишь. Поприглядывавшись к нему, отражённому в верхнем зеркальце, девушка перевела взгляд на второго и прищурилась: хохмач! Тот самый, которого она впервые увидела у заведения Дирка. Этот розовый пиджак трудно спутать с другим. И насупилась: всё ясно. Чумной Дирк предупреждал, что конкретно этот хохмач — сутенёр, не брезгующий похищением девушек с улицы.

Ну, "высокое сильное существо"!.. На этот раз ты попал на человека, который будет сопротивляться — и серьёзно!

Первым делом Лисса обследовала, вынимается ли решётка. Убедившись, что вход в грузовой салон — только задние дверцы (впрочем, как и должно быть для загрузки или выгрузки), она более или менее успокоилась. И для начала попробовала расковырять манипуляторами нижнюю часть решётки между кабиной и салоном. Нет. Приварена. "Ничего себе, какие у меня были технологии рукоделия, если я про "приварено" знаю", — вздохнула она и похолодела, резко обернувшись на призрачный шёпот: "Открой двери..."

С минуту она стояла в неудобной позе — полусогнувшись под низким потолком грузового салона, стремительно раз за разом оглядывая тесное помещение. Лежащая на полу женщина вряд ли могла сказать хоть слово — она продолжала дышать так, словно только бежала — и упала, задыхаясь от нехватки воздуха. Да и не услышала бы её Лисса. Слишком далёкое расстояние для отчётливого шёпота.

Пояска на кухонной куртке Лисса не носила, но петли для него были. Просунув в одну из петель нож лезвием вниз, чтобы всегда был под рукой, девушка занялась делом.

На неверных ногах, пошатываясь на стремительных поворотах и хватаясь за стенки салона, Лисса добралась — шесть шагов от решётки! — до дверей. С этой, её стороны они были плотно прижаты друг к другу без всяких внешних замков или засовов. Затаив дыхание, Лисса прильнула к прорези между ними — скорее, похожей на выемку, но не настоящее отверстие. Здесь даже манипулятор сунуть нельзя. И зачем она послушалась невидимку?.. Вспомнив о нём, она вздрогнула: а был ли шёпот? И краем глаза заметила: вжавшись на крутом повороте плечом в дверцу, она неожиданно для себя увеличила щель. Вцепившись пальцами в расширенное отверстие и не давая ему закрыться, Лисса немедленно просунула в него манипуляторы.

Машина оказалась похожей на ту, что привозила продукты для кухни Сильвана. То есть закрывалась засовом с внешней стороны. Без укреплений во впадинах. Лисса выдохнула и в несколько мелких движений передвинула засов — длинный металлический шест. Насколько она помнила, засов мог выпасть только при резком повороте — и то, повиснуть на скрепах, поддерживающих его. Но и это опасно — для неё: стук по стенке машины мог заставить её владельцев остановиться и посмотреть, что прогрохотало.

"Открой правую", — беззвучно скомандовали в ухо.

Лисса содрогнулась от ужаса и от внезапного приказа.

Снова облизала пересохшие губы и медленно открыла дверцу.

Тесный поток машин на многополосной дороге в темноте и в хаосе искусственного цветного света ударил по глазам после продолжительной темноты в грузовом салоне. Проморгавшись и адаптировав к улице зрение, Лисса заметила, что следом за машиной, не отставая и не сворачивая, едут эвакуатор — чуть справа, и мотоцикл — напрямую, в шагах десяти-двенадцати. Сначала она не удивилась: "её" машина ехала довольно быстро, явно не собираясь уступать никому и ничему на трассе. Потом напрягла зрение, добавив кое-что из запасов компьютерной оптики. Сердце, и так раздражённое и встревоженное странностями, происходящими внутри машины, забилось ещё сильней. За нею ехал Чумной Дирк! Без шлема узнать его нетрудно даже при вечернем уличном освещении.

Только Лисса его узнала, как он немедленно прибавил скорости и догнал машину.

Жест: он показал на сиденье позади себя, и она сразу поняла: "Садись!"

Первая мысль, как ни странно: "Это не он командовал мной в машине!"

А потом Лисса яростно затрясла головой. Шагнула назад, в темноту грузового салона, зная, что он не понимает. Нагнулась к женщине и, подхватив её под мышки, подтащила неподвижное тело к входу. Здесь села, свесив ноги, и положила её голову к себе на колени, страстно надеясь, что Дирк поймёт: она не уйдёт без пленницы!

Лисса готовилась к долгому непониманию и уговорам, а Чумной Дирк просто мотнул головой — и мотоцикл качнулся в сторону, объезжая длинную низкую платформу эвакуатора. Когда мотоциклист пропал с глаз долой, Лисса поняла, что надо настроиться на долгое ожидание. Едва только подумала, с чего начать это ожидание — не хотелось сидеть сложа руки, как чуть не свалилась с края грузового салона от того же бестелесного шёпота: "Наручники ей не снимай!"

— Хорошо, — сквозь зубы выговорила Лисса. — Не сниму. Объяснений я, конечно, не достойна? Или ты умеешь только командовать?

Машины подъезжали ближе к легковому грузовичку и на некоторое время будто застывали на месте, разглядывая девушку. Она отвлеклась немного на них, хмуро размышляя: а если водители этих машин предупредят "её" водителя, что пойманная собирается сбежать — да ещё не одна? Но неизвестные, словно налюбовавшись на женщин в открытом салоне, объезжали грузовичок, и никакого движения со стороны похитителей не было... Лиссе показалось, она ждёт Дирка долго-предолгое время, хотя стороной соображала, что время тянется лишь для неё.

"Приготовься".

— К чему? — проворчала Лисса. Поправила нож, остро жалея, что нет ножен, и крепче ухватилась за подмышки женщины.

Эвакуатор, ехавший на небольшом расстоянии от машины, начал на той же скорости сближаться с нею. Снова напротив открытых дверей машины появился, чуть поотстав, Чумной Дирк. Точней, он ехал теперь за платформой. Лисса ещё думала, что он собирается делать, как мотоцикл Дирка взревел и на скорости въехал на ту самую платформу эвакуатора. Ближе к кабине он остановил мотоцикл и, буквально бросив его там, кинулся к краю платформы — к той дверце, которую открыла Лисса.

— Можешь открутить?

Девушка мгновенно оттолкнула от себя тело женщины и встала на ноги. Манипуляторы работали стремительно. Механизм оказался под силу. Лисса быстро развертела нужные болты, а затем Дирк выдрал дверцу, слегка скрутив её на петлях. Пока девушка затаскивала в салон снятую с петель дверцу, Дирк вытащил тело женщины и положил её на платформу. Потом подал руку Лиссе.

Эвакуатор медленно, не привлекая к себе внимания, начал снижать скорость, оставаясь сначала в хвосте машины похитителей, а потом и вовсе пропадая в потоке транспорта. Лисса, застыв от напряжения, следила, как грузовичок будто вытесняется другими машинами... И, наконец, исчез.

— Снять можешь? — спросил Чумной Дирк, на коленях сидевший перед женщиной.

— Могу. — Лисса уже привычно воткнула манипулятор в место для ключа и сняла наручник. Собралась было снять следующий, но Дирк покачал головой и зацепил свободный наручник за решётку между кабиной и платформой. — Почему?

— Не знаю, как ты нейтрализовала действие наркотика, но с этой женщиной будет плохо. Время действия тоже неизвестно. Пока не довезём — пусть будет пристёгнута.

"Довезём?" Лисса наклонилась над решёткой присмотреться к водителю.

Ромео, не оглядываясь, поднял руку, помахал.

Девушка смотрела на него с минуту, не понимая, кто этот ей знакомый человек. А потом, налившись тяжестью освобождения, ноги подломились, и пришлось сесть. Всё так же держась за нижнюю часть решётки, Лисса оглядела мотоцикл, который хозяин не собирался пристраивать удобней; женщину, которая лежала скорчившись.

— Почему? — жёстко спросила она. — Почему вы не расстреляли этих мерзавцев в упор? У тебя же есть оружие!

— Попробуй только это сделать сама — первым пристрелю, — отозвался Дирк.

— Но почему?

— Ты развяжешь войну — межрасовую, если не межпланетную. Объяснять дальше — или сообразишь, что ты предлагаешь, не зная всех условий? Скажи спасибо, что освободили тебя и эту дуру, которая без сопровождения бродит по такому месту!

— Что?! — Лисса чуть не задохнулась от негодования. — А не наоборот?! Не спаси, как ты это называешь, нас, эти места точно бы погрязли в войне, потому что я точно не оставила бы этого просто так!

Сидевший, скрестив ноги рядом, Чумной Дирк наклонился к Лиссе, заставив её замолчать одним этим движением. А потом она чуть не зарычала: он вынул из петли кухонной курточки нож! Несмотря на собственные быстрые движения, сравниться в действии с Дирком Лисса не сумела: была слишком растеряна и возмущена. А эмоции заставляли медлить.

— Отдай!

— Нет. Оружия на тебе не будет, иначе немедленно вернёшься в реабилитационный центр. Мы должны сидеть здесь тихо и не принимать никаких агрессивных действий.

"Врёт!" — улыбаясь, сказал призрачный неизвестный.

— В чём? — машинально спросила Лисса.

— В межрасовой розни, которая здесь существует, — буркнул Дирк, принявший её вопрос к невидимке за вопрос к его угрозе.

Но невидимка понял её и, как ни странно, на этот раз откликнулся: "Не отправит".

Прислушиваясь к странному голосу, Лисса лихорадочно пыталась понять, где же находится невидимка. Но получила лишь одно — впечатление, что невидимка укрыл её волной, и эта волна разговаривает с нею. Тогда, расслабившись, она прислонилась к решётке между кабиной и платформой и начала растирать кисти. Кожа здесь была содрана, а где и потемнела от будущих синяков. Но Лисса растирала — не глядя, уйдя в собственные мысли, сердясь и негодуя, но признавая за Дирком правоту: она ещё плохо знает эти места, плохо знакома с обстановкой. И — да, наверное, Дирк прав и в том, что спасти двух женщин от здешних сутенёров — уже благо. Наверное, потому что Лисса пока принимала слова хозяина заведения на веру, как более опытного, почти аборигена. Но обещала себе разобраться во всём.

Руки замерли. Машинально взглянув на кожу, которую в темноте с мелькающими уличными огнями всё равно сложно рассмотреть, Лисса вздрогнула: какая-то холодная искра сверкнула у кисти правой руки, наиболее заметно разодранной наручниками. Сверкнула и погасла. А кисть перестала ныть. Мгновенно.

Лисса забыла дышать.

Что происходит в этом чёртовом квартале, где расположено заведение Чумного Дирка? Изучая его, она не слышала в данной ей для изучения информации никаких материалов о чём-либо подобном.

Машина мчалась, насколько позволяла ей грузная, пусть и пустая платформа, а Лисса уже задумалась о другом... Краем глаза она замечала, как недовольно поглядывает на неё Дирк, и незаметно вздыхала.

— Лисса, ты правда так думала, что надо расстрелять их, этих двоих?

— Правда, — проворчала девушка.

— Мне, наверное, всё же придётся отправить тебя назад. Я просил спокойного напарника, чтобы не лез туда, куда нельзя, а ты... Ты можешь за время своего пребывания здесь натворить такого, что потом не расхлебаешься...

"А ты агрессивная, — прошелестело в воздухе, полном ощутимого разочарования. — Мне с тобой неинтересно. Прощай..."

Услышать такое, как получить две пощёчины... Лисса взглянула на кисть... Искра пропала... С трудом сдерживаясь, чтобы не зареветь от несправедливости: она права! Права в том, что хотела смерти этим двоим! Почему её не понимают?! — она выдохнула, подышала немного, восстанавливая спокойное дыхание. Посидела немного в неподвижности, не зная, что сказать, — оправдываться не хотелось!

Уткнулась в подтянутые колени, злая, обиженная, стараясь не думать, что будет с нею в реабилитационном центре... Потом заставила себя поднять голову. Ну и пусть отправляют! Ну и пусть!.. Задрала голову. "Хоть небо увижу", — возникла мысль.

Утешение... Лисса слабо улыбнулась. Платформу на полном ходу подтряхивало, и девушка, продолжая смотреть на небо, вдруг тяжело выговорила, словно и не она шевелила собственными губами:

— А утром светлая звезда

в ветвях небесного гнезда

заснёт, как будто навсегда,

с печалью тая без следа...

И с нею грусть взлетит моя

сгореть в лучах чужого дня.

И станут сном мои слова,

что видит спящая звезда...

— Что это? — изумился Чумной Дирк, выждав паузу, не скажет ли Лисса ещё чего-нибудь. — Ты умеешь складывать слова? Рифмовать?

— Три дня назад заметила, — безучастно сказала девушка. Она только что обнаружила, что без присутствия невидимки ей стало... пусто.

— Красиво, — тихо сказал Дирк.

— Дилетантски, — вздохнула Лисса.

И замолчали.

"Повтори, — прошептал воздух. — Про себя".

"Разве ты не ушёл?" — радостно удивилась Лисса. Повторила только что придуманный стих и начала вспоминать все стихи, которые написала за эти три дня. Мельком взглянув на кисть, она заикнулась, но сумела продолжить читать стихи про себя. Правда, очень хотелось откашляться. Вокруг кисти мерцала, вспыхивая и снова исчезая, целая тучка искр. И создавалось впечатление, что чем дальше читает девушка "сложенные", по выражению Дирка, слова, тем больше густеет эта тучка.

А вскоре они доехали до заведения, и Дирк помог девушке спуститься. Прежде чем взяться с помощью Ромео за неизвестную, чтобы внести её в дом, Дирк хмуро спросил:

— Лисса... Ты не откажешься от своих мыслей? Ну, чтобы расстрелять этих...

— Откажусь! — заявила Лисса. — Я не хочу возвращаться туда, где со мной неизвестно что станется. Попробую удержать свою агрессию. Ну и займусь кое-чем.

Дирк с облегчением кивнул и принялся за работу. Подходя к дверям, девушка огляделась: Пипца нигде не было видно. "Но помидору с глазами я точно поддам! — кровожадно подумала Лисса. А потом хмыкнула: — Или сначала спросить у Дирка, почему Пипец это сделал?"

"У тебя красивое имя. Чем ты собираешься заниматься?"

"Ну, я тут придумала кое-что. Убивать никого не буду, раз Дирку и тебе это не нравится. Но за своё и за этой женщины похищение отомщу. Весело отомщу!" И Лисса в предвкушении усмехнулась: может, мысль и глупо выглядит, но ведь попробовать никогда не поздно? И вошла в заведение Дирка, уже чувствительно сопровождаемая странной волной, часть которой радостно играла вокруг её кисти.

4

Миранда кивнула вопросительно, едва Лисса появилась в поле её зрения, но девушка покачала головой: потом! Сначала работа!

Заводя "уборщик", Лисса постоянно и довольно нервно поглядывала в сторону входной двери в бар. Но Дирк и Ромео с той женщиной так и не появились. "Наверное, вошли с другого входа, а потом спрятали в одной из комнат", — решила Лисса, помнившая о кухонном коридоре, куда подъезжала машина с продуктами. И обратила внимание на собственные руки: кажется, бившая их крупная дрожь — выплеск адреналина, когда, уже очутившись в безопасности, она поняла, во что чуть не вляпалась. Тем не менее, Лисса задрала подбородок и велела себе: "Чихаем? Чихаем! Ведь мне повезло? Повезло! Тогда не фиг! Буду радоваться! Тем более, теперь у меня ещё и тайна-секретик есть!"

Вечер только начинался, так что, уже наученная горьким опытом работы в заведении Дирка, Лисса снова убралась в помещении бара — причём прочистила не только там, где не успела до собственного похищения, но и заново пройдясь везде. Горький опыт: разгар вечера в баре — это сплошные ноги по полу и липкие и не всегда дружеские ручонки посетителей.

Последнее обычно не так волновало девушку, как её собственная реакция на прикосновения: в ход шли не только машинально лягающие ноги, но и локти, а однажды, когда довели, — она исполнила бешеный разворот, после которого Чумной Дирк, не меняясь в лице, суховато сказал, что за ремонт барной стойки и за вызов скорой он вычтет из денег самой Лиссы. Девушка огрызнулась, что за такое она готова платить беспрекословно и не раз. Правда, после того как незадачливого ухажёра, травмированного хозяйской племяшкой, унесли, Лисса поняла, что слава Чумного Дирка перешла в некоторой степени и на неё. Но, будучи, кажется, всё же особой рассудительной (ещё не совсем в себе новой разобралась), Лисса вывела правило для себя: не работать в час пик. Убираться легче, пока посетители сидят за столиками. Хорошо, и посетители не дураки оказались: Лиссу больше не трогали, когда она вынужденно появлялась в баре.

Итак, воинственным вихрем она промчалась с "уборщиком" в руках по заведению. Но сегодня мчалась не только потому, что старалась удержаться в рамках личного временного лимита, но и потому, что ей страстно хотелось смыться в собственную комнатушку и разобраться с той искрящей волной, которая весело носилась за нею по бару, а то и "ездила" на "уборщике", облепляя его руль новогодней гирляндой. Лиссе порой хотелось смеяться: впечатление такое, что на крутых поворотах собравшаяся на "уборщике" толпа искр радостно вопит, словно дети на цепочных каруселях, когда сиденья летят так, что местность вокруг сливается от их скорости! И хочется радоваться их радости — и смеяться! От удовольствия, что им весело!

Убираясь, Лисса не только приглядывалась к сияющей тучке, но и прислушивалась к собственным ощущениям. И удивлялась втихомолку: голова не болит, и тело, кажется, тоже в порядке. Неужели эти вот искорки ей помогли?

"Это твой личный кусочек пространства?" — прошелестело вокруг и около, когда она закрыла дверь в собственную комнатушку.

— Да, — негромко сказал Лисса, новыми глазами оглядывая комнатку, по которой разлетелись искры. Неожиданно ей показалось, что эти мигающие разноцветки-блестяшки здорово похожи на любопытного котёнка: его впервые привели в незнакомую квартиру, и малышу позарез необходимо обследовать расположение комнат и запомнить, что где есть любопытного.

Пока рассеявшаяся тучка любознательно стреляла искрами по комнате, девушка подошла к столу, столешницу которого не убирала, и взглянула на бумагу: её Лисса достала, упросив Чумного Дирка прихватить заказ из города — из центра нижнего яруса, откуда он привозил продукты. Не в папках своего визора она писала стихи, а почему-то на бумаге — карандашом. Неизвестно почему. Иногда она размышляла: а было ли такое желание писать карандашом до того, как она стала частичным киборгом? Почему-то сам старинный процесс материального воспроизведения слов на бумаге, которым сейчас пользуются мало, ей очень нравился. И даже не напоминал, что пальцы, которыми она работает, — механизмы.

Бумага засияла, засверкала от опустившейся на неё тучки.

"Это что? Письмена? Старинные?"

— Нет, они современные, но придумали их и в самом деле давно.

"А как?"

Поразмыслив, Лисса сообразила: кажется, искры спрашивают, читается ли это.

— У человека есть несколько затверженных звуков, — медленно сказала девушка, пытаясь сообразить, сможет ли искрящаяся тучка понять её объяснения: сама она уже поняла, что эти искры — нечто инопланетное, но, кажется, настроенное дружелюбно — к ней самой, во всяком случае. — Он этим звукам дал свой рисунок — знак, а из знаков стали складываться слова.

"Что такое слова?"

— Это отдельные частицы или элементы речи. Ну, вот вы меня сейчас спросили — употребили три слова: что, такое, слова. Вы же их понимаете? Не зря же спросили.

"Нет, не понимаем. Мы берём их из твоей головы: звук, знак — и соотносим с тем образом, который появляется у тебя в воображении. Это помогает нам с тобой общаться".

— Вы сказали "мы". Вас много? — Лисса спросила, ухватившись за первое, что можно было спросить, а сама в это время усиленно пыталась понять ответ разноцветной тучки — и, увы, не понимала, что это значит: соотносить звуки, образ с тем, что она видит в собственном воображении.

"Нас много, но мы одно".

Лисса задумалась. Что-то вроде коллективного разума? Типа муравейника? Пчелиного роя? Когда отдельная личность думает в унисон с остальными?

— А таких "мы одно" несколько бывает?

"Бывает. Ты умеешь читать эти письмена?"

— Да. Я сама писала их.

"Это как те образы, которые ты выговорила, пока смотрела в небо?"

— Ну, записи не всегда такими бывают. Те назывались...

"Стихи! Мы поймали это слово! — И, по впечатлениям, тучка защебетала, сияя: — Почитай нам стихи! Нам нравится!"

— Хорошо, — пробормотала Лисса и замолкла на секунды, лихорадочно соображая: "Мы поймали это слово"? Значит ли это, что тучка копается в её мозгах? И на всякий случай мысленно надела на голову отражающий обруч. Слышала где-то, что таким образом можно блокировать некоторых из инопланетян, умеющих считывать информацию напрямую из мозгов. — Но только читать буду не свои. Мои не так уж очень, но у нас, людей, есть очень красивые. Секунду. — Она села за стол и включила простейший проектор-визор, старенький, отданный ей Дирком, когда он узнал, что объём её личной компьютерной памяти маловат, а адаптироваться к миру ей необходимо. Проектор был хорош тем, что всё скачанное из общей космосети можно было переносить на него — и являлся простейшим воспроизводителем. И Лисса усердно тащила из космосети всё мало-мальски интересное. А увлёкшись написанием "сложенных слов", принялась искать в сети страницы поэзии и жадно копировала стихи, которые сумели тронуть её сердце.

Пальцы зависли над сенсорной клавиатурой, за которой немедленно вырос визо-экран. Лисса быстро нашла папку со стихами и открыла её.

— Горные вершины Спят во тьме ночной; Тихие долины Полны свежей мглой...*

Голос дрогнул, когда она начала читать это стихотворение. Несколько коротких строк — и она словно тонула в его бездонном пространстве.

Дочитав, опустила глаза на поблёскивающие искорки и заметила, что в том разноцветье, которым они обычно искрились, произошло небольшое изменение: теперь было больше холодно-синего цвета, мешавшегося с белым мерцанием. Вспомнив собственную картинку перед внутренним взглядом, она решила, что тучка таким цветом эмоционально реагирует на содержание стихотворения.

"Ещё..."

И она начала читать всё, что успела нахомячить из сети.

Так увлеклась, что стук в дверь заставил её сильно вздрогнуть, а тучку — разлететься на множество искр. Причём, как заметила Лисса, — с ощущением радостного хихиканья детишек, которые баловались и которых застали врасплох. Пришлось встать и на слегка подрагивающих от неожиданности ногах подойти к двери. Она знала, что там Чумной Дирк. Только он стучал определённым образом, но всё равно было как-то страшновато: смешались увлечённость чтением и недавним происшествием.

— Сидишь? — спросил Дирк, переступив порог комнаты. — Успокоилась?

— Ну да, — удивлённо сказала девушка.

— Покажи-ка свои руки. Миранда сказала, что ты сразу принялась за работу. Но я помню, что кожа у тебя местами не искусственная. Наверное, больно было, когда снимала наручники? Ну-ка, что тут у нас?

Она протянула руки показать ему кисти и одновременно пожала плечами:

— Ничего моим рукам не сделается.

— Почему ты сразу взялась за уборку? После тех страхов, которых ты натерпелась, возможно, надо было отдохнуть? Успокоиться?

— В работе это легче сделать! — заявила Лисса и вдруг вспомнила. — Дирк, помнишь? Ты сказал, что пришёл Пипец. А когда я сказала, что выйду к нему, ты предупредил быть с ним осторожней. Что ты имел в виду — это то, что случилось?

— Ну, конкретно — я не знал, что может произойти. — Дирк поморщился, и его рябое лицо стало настоящей страшной маской. — Но у миценов вообще свои представления о мире. Плюс ко всему они считают человека близким к ним по разуму, а отсюда у них ложное представление, что мицен человека всегда поймёт. Так что... Неплохо было бы узнать у этого твоего мицена, зачем он тебя подставил. Нет, не подставил. Почему он хотел для тебя этого похищения. Даю слово, что он скажет — для твоего же блага. Лисса. Хочу попросить тебя пару дней не выходить из заведения. Хохмачи не любят, когда у них добычу из рук выдирают.

— А что с той женщиной? — спросила Лисса, вспомнив. — Мне показалось, она избита. Вы спрячете её здесь, на нейтральной территории?

— Спрячем, пока не скажет, где живёт... — Последнее Дирк пробормотал почти шёпотом. Казалось, он уже не замечал девушки и, глубоко задумавшись, поворачивался к двери, явно собираясь уходить. — А тут ещё...

— Что-то случилось? — тихонько спросила Лисса ему в спину.

— Да нет... Просто я считаю, что лучше было бы бросить дурацкую затею правительства и сделать здесь на нижнем ярусе города настоящие полицейские пункты из всех наших нейтральных территорий. Это было бы выгодней для проживающих здесь рас, которые просто хотят жить и сосуществовать с соседями. — Всё это он выговорил с досадой, словно не раз обдуманное, да и высказанное...

— Но ведь вы и так... — начала Лисса и осеклась. Нет, некоторые мелочи, замечаемые ею за Дирком, как раз и говорили о том, что его бар не просто нейтральная территория. Он часто сидел в углу за столиком, вроде бы что-то подсчитывая, как это делает всякий уважающий себя хозяин заведения. Но на деле он часто хмуро смотрел на входную дверь, настолько задумавшись, что казалось — он ждёт кого-то, в чьё появление не верит. Но надеется, что чудо произойдёт... Любопытно, что он подразумевает, говоря о правительственной дурацкой идее?

— Значит, с тобой всё в порядке? — уже у двери ненужно спросил Дирк.

— Всё, — насторожённо ответила Лисса.

И он закрыл дверь.

А у неё вдруг кольнуло сердце. Он — человек до кончиков ногтей. Пусть лицо изуродовано рябью после космической чумы, но он человек. Как же быть ей, Лиссе, если она когда-нибудь задумается о своём логичном будущем? Как бы Дирк ни переживал за какое-то секретное дело, но он... А кто она? Руки и одна нога наполовину механизированы, в голове чип-имплантат. Она вдруг, кажется, безо всякой связи вспомнила, как уходил Дирк — уверенный в себе мужчина. Минута ошеломления от надвинувшегося на неё во всей красе вопроса о личном... А если ей захочется не просто поиграть в отношения, как было с Ромео? Если ей захочется чего-то более... человечного? Ромео не знает, что она частичный киборг, и относится — сейчас, после небольшой игры-интрижки, как к коллеге. Дирк знает, что она собой представляет. Как он относится к ней? Вспомнила его грозное предупреждение Ромео проследить, как бы Лиссу не обидели... Наверное, Чумной Дирк относится к ней... ну, как к младшей сестре. Это плохо или хорошо?

И внезапно благодушно отмахнулась от всех мыслей: "О чём я думаю! Мне не до личного! Столько проблем! Так... надо подсчитать — сколько. Итак. Проблема первая. Надо проследить за Дирком и узнать, для чего именно здесь существует заведение с нейтральной территорией, хотя на самом деле оно собой представляет нечто иное. Вторая проблема — найти Пипца и допросить его. Третья — отомстить хохмачу за похищение. Эта проблема самая проблемная. Но... — Она хмыкнула. — Вот интересно. В моих данных по личности, которая, как мне кажется, не моя, написано, что мне двадцать семь. И, если я знаю про оружие, про боевые ножи и наркотики, то, может... — Она прислушалась к мысли, которую всё никак не могла сформулировать — не замечая, что разноцветная искрящая тучка взметнулась к её голове и образовала чуть не нимб вокруг неё на уровне лба. Зато оживилась. — Ага! Теперь я конкретно знаю, как отомстить!!"

"О чём ты думаешь?" — благожелательно спросила тучка.

— О многом, — честно ответила Лисса. — Например, о том, что сейчас пойду подглядывать за Чумным Дирком.

"Что такое "подглядывать"? "Глядеть" — я знаю".

— Смотреть на человека, прячась от него. — И торопливо добавила, чтобы избежать лишних вопросов: — Это затем, чтобы он не знал о слежке.

"А зачем надо следить?" — неотступно полюбопытствовала тучка.

— Я хочу выяснить, что здесь происходит.

"Зачем? Зачем это выяснять?"

— Любопытство и желание знать — в природе человека, — пожала плечами Лисса и встала от стола, потянулась — и так и застыла с поднятыми руками. "Ещё две проблемы!" — Послушайте, я не знаю, кто вы и с какой планеты. Вы не хотите представиться?

"Нет".

Однозначный ответ девушку не смутил. Теперь она собиралась немедленно узнать ответы на два вопроса.

— Как к вам обращаться? Называть вас Искра?

После небольшого молчания (Лисса сначала испугалась молчания, потом поняла: они выглядывают в её голове, что такое искры) тучка отозвалась: "Пожалуй — да!"

— Если вы разрешаете мне называть вас, значит ли это, что вы некоторое время будете со мной?

"Да. — И по своей воле Искра добавила: — Нам интересно с тобой. Ты первый человек, который нас видит и с которым нам интересно!"

— Искра, извините за вопрос. Вы вылечили мне стёртую кожу. И вы видели Чумного Дирка. Вы могли бы вылечить ему кожу на лице?

"Он агрессивный!"

— А-а... То есть вылечить можете, но не будете, потому что он агрессивный? — уточнила Лисса. — Но ведь я тоже агрессивна!

"Ты была вынуждена! Ты защищалась и защищала второго человека!"

— Дирк тоже защитник, — задумчиво сказала Лисса. — И он очень переживает из-за происходящего здесь, на нижнем ярусе Аргеоса. Когда он узнал, что меня похитили, он сразу поехал за мной. А когда узнал, что не одна я похищена, помог и второй жертве.

"Он убийца!"

— Ну знаете! — рассердилась Лисса. — Хорошо вам так говорить! Вон вы какие удобные в своей ипостаси! Чуть что — бац, и разлетелись! А как быть нам, людям, если мы состоим из плоти? Да, убийца. Но если бы он не убивал, будучи полицейским, погибло бы гораздо больше людей и разных существ — от рук преступников!

"Но..." — как-то нерешительно сказала Искра и заткнулась надолго.

А Лисса внезапно ярко вспомнила, как от мучительных мыслей о личном, которое, возможно, закрытая для неё страница, вдруг перешла к легкомысленному благодушию. Запоздало насторожилась: не Искра ли повлияла на её резкую смену настроения? И уже осторожно объяснила:

— Я понимаю, хотя не принимаю, почему меня и ту женщину похитили, — похититель хотел на нас заработать. Я понимаю, почему убивал Дирк, — он наводил порядок и трудными методами шёл к миру между всеми. Я надеюсь скоро понять, почему меня сдал Пипец. Понимаете, Искра, я встаю на точку зрения другого живого существа и стараюсь судить не только с точки зрения человека, каким являюсь. Так легче жить... Вы видели, сколько в одном только нашем квартале рас. Более или менее, но мы уживаемся — только потому, что пытаемся понять и принять друг друга. Жизнь драгоценна. Среди любых рас встречаются всякие: и хорошие, и плохие. Я не умею объяснять такие вещи. Но раз вы собираетесь оставаться здесь, со мной, на какое-то время, может, вам попробовать приглядеться к тому, что происходит, но рассматривая все точки зрения?

Тучка молча полетела к двери. Сначала Лисса даже испугалась, не собирается ли Искра совсем исчезнуть, но у двери та остановилась, и девушка снова почувствовала, что та вроде как оглянулась, а потом Лисса услышала: "Пойдём? Подглядывать?"

И с облегчением поспешила к двери.

Подглядывать было удобно: Лисса встала в уголке, между входом в коридор и помещением бара. Её почти не видно, разве только пробегающая на кухню и обратно Миранда улыбалась ей, зато Дирк весь как на ладони. Он снова обложился расчётами и бумагами, но уже привычно для глаза Лиссы задумчиво смотрел на входную дверь в бар.

Лисса смотрела на него и думала, как ни странно, о другом. Она пыталась вычислить, сколько у неё на кредитной карточке осталось от подъёмных из центра реабилитации, а также о том, сумеет ли она завтра удрать из бара без ведома Дирка. Или попросить Ромео, чтобы он прогулял её по здешним спортивным магазинам... Хм... А здесь, на нижнем ярусе, есть ли такие магазины?..

"А подглядывать интересно?" — с сомнением спросила Искра.

— Нет, — прошептала Лисса, — но до ужаса хочется узнать, кого ждёт Дирк.

"Не дождётся", — авторитетно заявила тучка.

— Откуда вы знаете? — удивилась девушка.

"Я знаю, кого он ждёт".

— Да? Тогда не буду здесь зря стоять, — со вздохом сказала Лисса ("Не хочешь сама говорить — от меня вопроса не дождёшься!") и повернулась идти к своей комнате.

"А разве ты не хочешь меня спросить, кого он ждёт?"

— Нет. Ты не ответишь, — "тыкнула" Лисса в ответ и мельком подумала, что Искра, недавно говорившая о себе "мы", сейчас легко называет себя в единственном числе.

Ей послышалось в молчании тучки растерянность, но не стала объяснять, что поняла Искру: та не скажет, хоть и ждёт вопроса. Дошла до двери в свою комнату — и вдруг обернулась: кухня! Быстро обшарила карманы — карточка на месте! Улыбнулась хулигански и быстро дошла до открытой двери на кухню. Здесь, в пару и в облаке сытнейших запахов, вновь, уже привычно мертвецки пьяный, но деятельный, по инерции работал Сильван. Он что-то бурчал себе под нос — наверное, песню. Получалось что-то вроде ворчания какого-то зверя, который ещё не знает, злиться ему или нет, но угрожает на всякий случай. Так... Миранда только что унесла в зал бара плотно уставленный посудой поднос.

— Искра, — на выдохе прошептала Лисса. — Поможешь мне дойти незамеченной до двери из кухни на улицу?

Больше всего боялась, что тучка немедленно начнёт интересоваться: а зачем ей на улицу? Но Искра метнулась вперёд, превратив облако довольно плотного пара в белую грозовую тучу, сверкающую мелкими молниями.

"Иди сюда! Он что-то режет! Не обернётся!"

Пригнувшись, Лисса пробежала мимо Сильвана, который и впрямь орудовал ножом, жёстко постукивая им о разделочную доску. Минуту спустя девушка очутилась на улице. Трепетно прикрыв дверь, она огляделась. Пока тихо. Главное — не подпускать к себе незнакомцев. Опустила глаза, словно интуитивно почувствовав движение: Искра обвеяла её руку, замерцав всеми холодными оттенками фиолетового.

"А что ты хочешь?"

— Мне нужен магазин или лавка, где продаются спортивные товары. Ну, мячи, например, — всё ещё остерегаясь, сказала Лисса, одновременно раздумывая, а не слишком ли она легкомысленна?

Тучка "съехала" с её кисти и устремилась вперёд. Правильно поняв её, девушка немедленно бросилась следом. Ведомая Искрой, удивлённая и обрадованная Лисса поняла, что тучка, как ни странно, обладает навыками если не телохранителя, то умелого подсказчика, как двигаться, чтобы передвижения не заметили подозрительные лица.

Пришлось обойти почти всю округу, почти все спортивные лавочки или магазины, в которых имелись полки со спортивными товарами, прежде чем Лисса наткнулась на необходимое. При виде вожделенного предмета она расцвела от счастья. Вытащив его из обёрточной бумаги, повертела в руках и поняла, что когда-то этим предметом неплохо умела пользоваться, и попросила кое-что из дополнения к нему. А потом расцвела ещё больше, когда увидела, что сумма на личной кредитной карточке укладывается в цену!

Женщина-продавец, грубоватая, но нисколько не удивлённая, что поздним вечером у неё вдруг покупают спортивную вещь, быстро оформила нужное. Лисса, благодарная ей за эту сдержанность, вприпрыжку выскочила из магазина, прижимая подмышкой коробку.

"Возвращаемся?" — незаинтересованно спросила Искра. Но Лисса в этой незаинтересованности почувствовала огромнейшее любопытство. Кажется, попытка держать под контролем свои мысли принесло свои плоды: Искра не может считать мысли Лиссы! И девушка, вздохнув, сказала:

— Искра, для полного счастья мне не хватает увидеть того хохмача, который меня похитил. Ты ведь помнишь его? Сможешь найти? Или для тебя это непосильная задача?

"Если я в упор смотрела на существо, я потом вижу его следы, — сообщила Искра. — Сейчас это существо, которое ты называешь хохмачом, находится неподалёку от бара, где ты живёшь. — И с сомнением добавила: — При тебе оружия, кроме ножа, нет. Ты ведь не собираешься убивать его?"

— Нет, что ты! — с предвкушением сказала Лисса. — Не собираюсь. Хочешь — поклянусь в этом? От чистого сердца?

"Нет, не надо. Я чувствую твои эмоции. Ты и правда не собираешься его убивать".

И обе пошли-полетели по указанному Искрой пути.

"За этим зданием", — проинструктировала девушку Искра.

Лисса высунулась из-за угла. Точно. Хохмач стоял, кажется, разговаривая с двумя существами — оба не люди. Но гуманоиды. В ярком свете магазинных витрин все трое рисовались отчётливо, в деталях. Приглядевшись к расстоянию, отметив случайных прохожих, которые пересекали пространство между нею и целью, Лисса вынула пейнтбольный пистолет и зарядила его баллончиком с красной краской.

*Стихотворение Гёте "Горные вершины" в переводе Лермонтова

5

Помня, что рядом союзник, который немедленно предупредит о приближающейся потенциальной опасности, Лисса действовала без спешки, но точно, благо внутренний компьютер помогал. Причём одновременно испытывала изумительно сильное впечатление дежавю. Началось с мгновения, когда она поймала в перекрестье пистолетного прицела коротконогую фигуру хохмача. Впечатление узнаваемости момента так поразило девушку, что она с трудом сосредоточилась на выстреле.

Баллончик с краской, служивший зарядом для пейнтбольного пистолета, вмещал в себя семь шариков, которые, коснувшись объекта, взрывались на нём. Поэтому, нажимая на спусковой крючок, одновременно Лисса слегка опустила ствол пистолета (сердце снова тревожно ёкнуло: до чего знакомое движение!).

Эффект получился замечательным: первый шарик ударил хохмача в лоб — остальные врезались вертикально, причём последний — между ног... Девушка услышала скрипучий визг "подстреленного" и отпрянула за угол, где пряталась. Здесь она быстро сунула пейнтбольный пистолет за спину, за ремень, поправила курточку. А потом развернулась и в окружении мерцающей тучки помчалась назад, к задворкам бара, торжествующе унося с собой в памяти образ хохмача, испуганного и возмущённого, обляпанного чёрной в уличном освещении краской.

Пробежав пару шагов, Лисса вдруг сообразила, что бег привлекает к ней внимание, пусть на этих улицах и темновато. Но народу-то здесь много. И молодёжь гуляет — из предосторожности в компаниях, и просто фигуры, которых не разглядишь, идут деловым шагом. Оглядевшись, увидела, что стоит на обочине небольшой дороги.

Тучка заплясала-замерцала вокруг девушки и с огромным любопытством спросила: "Почему ты остановилась?"

— Жду, — коротко сказала Лисса и снова обернулась — на огни свернувшей в её сторону машины.

Машина оказалась тоже из перевозящих продукты небольшими объёмами — таких здесь много шныряло, благо что улица типичная для нижнего яруса и сплошь набита небольшими заведениями, вроде бара Чумного Дирка, лавками и бутиками. На повороте водитель был вынужден сбросить скорость, и Лисса быстро прошла несколько шагов вперёд, пока машина не догнала её, после чего девушка, как ни в чём не бывало, ловко встала на подножку грузового отделения. С этой стороны дороги было темно — и улыбающаяся Лисса спокойно проехала нужное расстояние.

"Жаль, что люди летать не могут", — неуверенно сказала Искра.

— Могут, но в воображении и в мечтах, — ответила Лисса, спрыгнув с подножки, и продолжая идти рядом с машиной. А потом быстро свернула в знакомый по прогулкам переулок, от которого ей нетрудно было сократить путь до бара. Настроение было замечательным. Девушка улыбалась неудержимо, вспоминая возмущение хохмача.

"Это существо не поймёт, почему с ним так обошлись, — заметила тучка. — И твоя месть пропадёт втуне".

— Нет, не пропадёт. Ты же не думаешь, что я и та девушка были единственными похищенными? Он будет думать на кого-нибудь, кто однажды, как я, вырвался от него. Или думать, что это месть тех, кто был другом похищенных. Родным.

"За тобой следят".

— Где? — не оборачиваясь, спросила Лисса.

"Мы подходим к столбу — он подходит к пройденному нами".

Столб, о котором сказала Искра, отмечал новый переулок, за углом которого и находился бар Чумного Дирка. Лисса не оборачивалась, но сообразила, что, если не предпримет ничего, следящий за нею узнает, куда она идёт. Если он и в самом деле следит. Может, Искра ошибается?.. Нет, до сих пор такого не было. Доверять тучке в этом отношении можно. Не сбавляя шага, Лисса деловито пересекла дорогу в противоположном направлении и шагнула в густую тень. Два шага — и она оказалась в тёмном тупике. И с первого же шага в нём кинулась бежать изо всех сил: неподалёку от самого стыка двух зданий (на случай, если придётся убегать от кого-нибудь или от чего-нибудь, ей показал Ромео), была дверь в кухню ещё одного маленького заведения. Лисса добежала до неё и осторожно приоткрыла, впуская в тупик полосу света и облако запахов.

Стук посуды, быстрые переклики поваров и официантов, шипение и потрескивание готовки — всё уже такое знакомое по месту собственной работы. Девушка быстро закрыла за собой дверь. Тучка нырнула между двумя кухонными стойками, с обеих сторон которых работали повара. Лисса, пригнувшись, почти на четвереньках последовала за нею. На выходе из кухни огляделась, встала во весь рост и не спеша вышла в зал. Здесь, в довольно тёмном помещении, мотался свет для редких пар, танцующих при малюсенькой эстраде, а у каждого столика было собственное освещение, включённое там, где сидел клиент. Так что Лисса, как клиент, спокойно прошла всё здание и вышла на другой улице.

Спокойно... Хотя хотелось по-детски подпрыгивать и радоваться, хохоча и в самом деле, как в детстве от удавшейся проделки.

"У тебя хорошее настроение! — заметила Искра. — Чему ты рада?"

— Всему! Жизнь — отличная штука, если уметь ей радоваться! — заявила Лисса. — Я не всегда могу сказать, чему я рада, но чувствую себя отлично, а значит... Я заставила этого хохмача почувствовать себя обиженным. Мелочь, а приятно. А то — ишь, как себя держит! Хозяин жизни, блин! Пусть знает, что иной раз от жизни и гнилым яйцом по морде получить можно!.. Посмотри — вход на нашу кухню свободен?

"Да. Держись за мной — проведу!"

— Спасибо!

Собственную кухню Лисса пересекла уже и впрямь кое-где на четвереньках, втихомолку хихикая над бурчащим свои песни Сильваном. Очутившись в коридоре, всё ещё улыбаясь, открыла дверь в свою комнату.

— Где ты была? — резко спросил Чумной Дирк, сидящий за столом, и Лиссе, на секунды оторопевшей, показалось, что его серые глаза зажглись враждебным холодом.

— На свидание ходила! — всё-таки улыбнулась девушка.

— Лисса, я просил прислать мне напарника. Это значит, я должен знать каждый твой шаг, каждое твоё действие, каждый твой поступок, — уже жёстко сказал Дирк.

— А ты? — строптиво спросила девушка. — Ты мне ничего не говоришь из того, что надо делать, а сам ходишь весь такой... подозрительный. Если я твой напарник, почему я ничего не знаю? Ответь мне хотя бы на главный вопрос: зачем нужна нейтральная территория?.. Нет, я понимаю, — торопливо заговорила девушка, садясь на кровать напротив него. — Я понимаю, что такие места нужны. Помочь незаметно кому-то — это здорово, но у меня впечатление, что не это главное. Почему в таком месте нужна напарница, умеющая шить, вязать и печь пироги?

— То есть почему здесь нужна девушка тихая и спокойная? — насмешливо подправил её вопрос Дирк.

И замолчал, словно раздумывая, говорить ли — нет ли в ответ на "главный вопрос" Лиссы. А она заметила, что, несмотря на резкую встречу, он расслабился, сел вольготней. И удивилась: неужели он настолько переживал, когда выяснил, что её нет ни в комнате, ни в баре? Будто отвечая на этот её вопрос, мужчина вздохнул:

— Я уж хотел снова брать Ромео и идти искать тебя.

— Я умею за себя постоять!

Дирк только улыбнулся:

— Не выходи некоторое время из бара. Пусть хохмач пока думает, что тебя вообще здесь нет. Так безопасней. — После чего встал и вышел.

Эту его улыбку, помня о недавнем происшествии, она поняла. Ну да... А что он мог ещё о ней думать, когда она так глупо попала в ловушку хохмача? Сразу понурилась. Но, кажется, не в её характере долго сидеть, переживая. Вспомнив о своей необычной, уже опробованной на практике игрушке, она достала пейнтбольный пистолет и спрятала его под матрас кровати, куда сунула и боезапас к нему.

"Ты не боишься, что тебя могут узнать по описанию? Ведь всех продавцов таких товаров наверняка спросят, кто купил у них это странное оружие".

— Нет, не боюсь. Кого видела продавщица? Посмотри на меня внимательно: худая, в одежде, в которой здесь ходят парни, волосы и короткие, и в хвостик взяты, а чёлка на лоб спускается. Вот и не пойми, кто я — парень или девушка. Пусть описывает. Эти штаны я уже всё равно не буду надевать, а цвет курточки такой, что можно про неё сказать, что она серая — вечером, а днём — голубоватая. Вот. Никто не догадается.

"Ты очень логичная — и в то же время очень порывистая", — заметила Искра.

— Человек, — пожала плечами Лисса. — Человек быстро меняется. Тебе это не нравится?

"Пока не знаю. Но мне нравится быть рядом с тобой. Мне интересно".

— Жаль, я не успела узнать у Дирка, как там вторая девушка, — рассеянно сказала Лисса, оправляя одеяло на кровати.

"Она спит, — доложила Искра. — Я залетела к ней, пока вы разговаривали. Ей ввели что-то химическое, чтобы она успокоилась и уснула".

Снова присев на кровать, Лисса внимательно посмотрела на Искру. Она всё ещё держала мысленный блок, придуманный наскоро и почему-то явно не дающий Искре залезть снова в голову человека. "А я и правда легкомысленная, — подумалось вдруг. — Искра мне сказала очень важную вещь, я а пропустила мимо ушей. Она сказала, что я единственная, кто её видит. А ведь это правда... Хотя... Что в этом такого? Ну подумаешь — ещё одно инопланетное существо, которое появилось на Аргеосе! Пусть оно пока неизвестно, но ведь всё равно о нём узнают... А пока оно помогает мне. И мне это тоже нравится!"

"Человек, следивший за тобой, сидит в баре, прямо у стойки".

Лисса встрепенулась. По спине сразу мурашки. Неужели соглядатаи хохмача вычислили её? Но... Что они могут сделать в баре? Только засечь её. А что дальше?

— А он точно человек?

"По всем параметрам", — важно сказала Искра.

— А есть ли у него какие-нибудь особые внешние приметы? Я хотела бы взглянуть на него тихонько.

"Зачем? Ты ведь не сможешь прочитать его мыслей, чтобы понять, почему он тебя преследовал".

— А ты?

"Пока ко мне не отнеслись доброжелательно, меня никто не видит и не слышит".

— Бедненькая, — пожалела Лисса тучку. — Но о внешности скажи. Хоть я буду знать о нём. Пригодится, если что.

"Хорошо. Его легко узнать: высокий, с чёрной буквой "J" около рта, а ещё у всех в баре глаза рассеянные, а у него очень внимательные".

Некоторое время Лисса озадаченно размышляла, что значит чёрная буква. А потом перестала думать об этом. Просто представила чёрную букву на коже человека и сообразила — татуировка! Народ с татушками здесь, на нижнем ярусе Аргеоса, встречался часто. Так что Лисса могла бы и сразу догадаться.

Выглянула из комнаты. В коридоре промелькнула Миранда, из бара донёсся деловитый голос Ромео. Ладно, только посмотреть — и назад. Лисса и высунулась из коридора и чуть нос к носу не столкнулась с молодым мужчиной, который сидел не просто за барной стойкой перед Ромео, но сидел с самого краю. Столкнулась взглядами сразу. Букву "J" разглядела. Но и перепугаться не успела: неизвестный мельком задержал взгляд на ней и вновь уткнулся в бокал с коктейлем, совершенно не заинтересованный. Глаза у него оказались и в самом деле внимательными. Оглянулся Ромео — за чем-то на полке позади себя, заметил Лиссу, улыбнулся, кивнул. Лисса отступила в коридор — и оказалась в чьих-то руках, жёстко придержавших её. Подпрыгнула, изо всех сил вырываясь из них, и услышала над собой насмешливый голос:

— Тихо-тихо! Все ноги оттопчешь, племяшка.

От неожиданности затаилась в руках Дирка и вдруг поняла, что он не спешит отпускать её. Поняла — и интуитивно прижалась спиной к нему сама. Чем мгновенно его насторожила — кажется, он решил, что она боится:

— Тебя кто-то напугал, Лисса?

"Ты так сверкаешь!" — поразилась Искра.

Но полностью проникнуться необычным впечатлением, испытанным в руках хозяина заведения, девушка не успела. Встревоженный Дирк отстранил её за свою спину и шагнул к порогу между коридором и залом. Наблюдая за ним чуть искоса, Лисса, ни на шаг не отстающая, заметила его короткие движения: взгляд на посетителя у барной стойки, чуть остановился на неизвестном, будто изучая его: кажется, ничего опасного не обнаружил; затем испытующе осмотрел всё помещение. Незаинтересованный человек решил бы, что хозяин просто проверяет, всё ли в порядке с его собственным заведением.

Кажется, Дирк решил, что никакой опасности нет. Он развернулся и чуть не наскочил на Лиссу, близко стоящую за его спиной. Едва не подпрыгнул.

— Ты что?

— Ничего, — огрызнулась девушка. — Мне понравилось натыкаться на тебя.

Чумной Дирк внимательно всмотрелся в её глаза.

— Лисса, с завтрашнего дня из бара никуда — в одиночку. Поклянись!

Быстро скосившись на тучку, девушка закивала, а потом озвучила свой ответ:

— Да, одна я никуда!

— Я ещё никогда не общался... — Он запнулся, досадливо поморщился, а потом сказал: — Даже не знаю... Лисса, тебе нужно успокоительное?

Она, с трудом дыша, тоже смотрела на него. Что он имел в виду, не договорив: "Никогда не общался..."? И похолодела — "не общался с киборгами". Поэтому не знает, предлагать ли ей успокоительное.

— Мне ничего не надо, — ровно сказала она. — Я сейчас пойду в комнату и буду спать, пока не понадоблюсь в баре. Спокойно ночи.

— Спокойной ночи, напарница, — сказал Дирк и зашёл в свою комнату.

Зайдя в свою — Лисса треснула дверью, буквально шваркнула ею в косяк.

"Ты красная", — с недоумением сообщила ей Искра.

Сообразив, что она говорит об агрессивной ауре, девушка прошла к кровати и села спиной к стене. Поэтому, выждав, когда сможет выговорить, обнадёжила:

— Ничего, сейчас засияю радугой.

"Ты злишься на Дирка? — продолжала недоумевать Искра. — Странно. Совсем недавно ты его защищала. И, прости, но я не вижу причины, из-за которой ты злишься на него. Объясни. Пожалуйста. Я не понимаю. А когда я не понимаю, мне плохо".

Лисса взглянула на тучку: та переливалась странными багровыми пятнами, тревожными и некрасивыми.

— Искра, ты видишь ауру человека?

"Аура — что это?"

— Это невидимые обычному глазу слои энергии. Ты сказала — я красная. Это покраснел один из слоёв. Как-то так. Ну? Значит, ты видишь? Ты умеешь определять спрятанные эмоции человека?

"Вижу. Могу".

— Прости, что в ответ на твой вопрос задаю свой. Но. Если ты сможешь ответить на мой вопрос, я смогу ответить на твой.

Тучка, по впечатлениям, рассыпанная по покрывалу на кровати, некоторое время померцала теми же тяжёлыми багровыми искрами, а потом сказала: "Слушаю".

— Ты видела моё столкновение с Дирком. — Лисса взволнованно наклонилась к Искре. — Ему было очень противно? Он испытывал какие-нибудь негативные чувства, когда я чуть не наступила ему на ногу? Ну, когда ему пришлось... держать меня?

"Нет", — сразу и уверенно сказала Искра. Даже багровых пятен на ней убавилось.

— Я не знаю, что ты за существо, Искра, — помолчав, сказала девушка. — Государственных тайн я не выдам, если объясню своё поведение. Ты ведь видишь меня насквозь, если умеешь видеть ауру. Ты видела, что я живая не полностью. Мои имплантаты делают из меня то, что среди людей называется киборгом. Получеловек, полумашина. Я, конечно, не совсем киборг. Мне всего лишь вставили в голову компьютерный чип, к которому могу обратиться в случае надобности. Я попала в аварию. И, если бы не имплантаты, не выжила бы. Но мне сказали, что я из тех, кто не может позволить себе киберизацию — и таким образом просто остаться в живых. Правительство Аргеоса спасло меня бесплатно. Не совсем бесплатно. Я должна отплатить работой. Меня собирали по кусочкам. Потом, когда я начала осознавать себя, людей и мир вокруг, я начала интересоваться такими, как я. Для себя-то внове была, а уж узнать, как относится мир к таким, как я... Люди, воссоздавшие меня заново, относились ко мне хорошо. Но, когда я получила полный доступ к компьютеру с целым списком того, что я должна знать и скачать из сети, чтобы выжить на нижнем ярусе, первым делом я начала искать другое. Люди и киборги. И обнаружила... — Она облизала пересохшие губы. — И обнаружила, что большинство живых относится к киборгам негативно. Начиталась та-аких историй... И я начала... бояться общения с настоящими живыми. А когда попала сюда, ещё и выяснила, что я ненастоящая Лисса. Я не такая, как то, что прописано в её характеристике. Совсем не такая. Меня не интересует то, что интересовало её. У меня совершенно противоположные интересы. Ей нравилось сидеть, забившись в комнату. Мне хочется бегать по улицам, изучая их. Она любила заниматься рукоделием. Мне нравится сочинять стихи и стрелять из оружия.

Она выдохнула последнее слово и с надеждой взглянула на Искру. Нет, Лисса не смогла рассказать логично и точно об обуревающих её чувствах и ощущениях, но почему-то она была уверена, что тучка поймёт её. Может, оттого что на время рассказа о себе сняла блокирующий от Искры воображаемый обруч?

Искра тихо и спокойно мерцала привычным разноцветьем. Багровые пятна исчезли.

"Дирку понравилось держать тебя в руках", — безмятежно сказала тучка.

Ошеломлённая Лисса уставилась на неё. Все мысли и тревоги вылетели из головы, и девушка только могла смотреть на умиротворяюще поблёскивающее мерцание... Наглядевшись вдоволь, Лисса осторожно спросила:

— Тогда почему он не доверяет мне? Почему он не говорит мне, как напарнику, зачем нужна эта нейтральная территория, которую он считает глупостью и предпочитает сделать из неё полицейский участок?

"Посмотри на себя со стороны, — предложила Искра. — Ты — само смятение. Ты не уверена в себе. Ты не уверена в отношении к себе других людей. Что видит Дирк? Он тоже не может уловить, что ты за человек. Сейчас — одно, минуты спустя — другое. Как он может доверять человеку, который меняется на глазах? Который не соответствует своей характеристике, как ты говоришь? Поведение которого — сплошное противоречие? Лисса, встань и подойди к зеркалу. Тебе далеко за двадцать. Но выглядишь ты подростком, которого просто страшно выпускать одного на улицу. Тебе надо что-то сделать, чтобы Дирк поверил тебе".

— Но что я могу сделать, если сама себе не доверяю? — шёпотом спросила Лисса. — Что? — Она встала с кровати и подошла к зеркалу. Представший её глазам "портрет" даже смог заставить её улыбнуться. Она была права, что продавщица не сможет даже объяснить, парень или девушка купили у неё пейнтбольный пистолет, но до какой степени это отражало зеркало! То ли парень, то ли девица. Мордаха — тощая и обиженная. Глаза огромные от слёз, которые вот-вот прольются. Губы обиженно выпячены и явно скоро разъедутся, потому что поплакать хочется.

И неожиданная мысль — тёплой волной по телу: Дирку понравилось! Он не побрезговал прикоснуться к ней. Более того — ему нравилось! То есть... Он относится к ней, как к полноценному человеку, а о киборге вспоминает только в экстренных обстоятельствах? Кажется, дела обстоят именно так.

А потом Лисса в зеркале заметила поразившую её вещь: лицо быстро стало краснеть. Что происходит? "А ещё пульс частит", — снова безмятежно отметила Искра.

Обернувшись к ней, Лисса некоторое время изучающе смотрела на неё, а потом спросила:

— Искра, а ты от меня такой не сбежишь?

"Нет! — заволновалась тучка. — И не гони меня! Мне с тобой интересно, любопытно, познавательно!"

— Мне с тобой тоже, — задумчиво сказала Лисса. — Ты мне как подружка, о которых я только читала. Хоть пооткровенничать можно.

"Чем ты сейчас будешь заниматься?"

— Если хочешь, могу поставить записи стихов, у меня есть такие в исполнении артистов, — сказала девушка, возвращаясь к кровати. — Я же собираюсь спать. Завтра такой интересный день. — И она кровожадно улыбнулась. — Надо будет дождаться появления Пипца. Чует моё сердце, что он должен появиться. Потом мне надо будет решить, что делать с тем типом, который сейчас сидит в нашем баре. То есть почему он преследовал меня... Нет, я понимаю, конечно, что на нижнем ярусе Аргеоса всякое может быть... Тут преследуют даже из-за мелочи, которую можно загнать, чтобы выпить. Но у этого мужчины с деньгами — судя по тому, что он пил, — очень даже не туго.

"А ещё что?" — с любопытством спросила Искра, когда девушка замолчала, размышляя, всё ли она учла.

— А ещё... — Лисса обернулась посмотреть на визо-экран и усмехнулась. — Я собираюсь пополнить запасы краски для пейнтбольного пистолета. А также научиться пользоваться косметикой. Если Дирку я не противна... Если он видит во мне женщину...

"Но он не гармоничен", — заметила Искра.

— Ещё одна особенность человеческих взаимоотношений, — зевнула девушка, таща на себя тонкое одеяло одной рукой, а другую просовывая под подушку. — Никто не знает, как возникает чувство между людьми. Иногда люди могут быть друг с другом годы и не замечать, что они пара. Иногда хватает одного взгляда. А Дирк... Я благодарна ему...

Она глубоко вздохнула и уснула.

Искра отлетела к оставленному для неё визо-экрану, чтобы насладиться удивительными образами, придуманными людьми для самых обычных вещей.

... Ближе к утру Дирк обеспокоенно прикрыл дверь из бара в коридор. Здоровый хохот посетителей, следящих за новостями по большому экрану, мог разбудить девушку. А местные новости передавали нечто! На нижних ярусах гоняли сутенёров, обстреливая их из пейнтбольных пистолетов! Несмотря на явный беспорядок на улицах, Дирк не мог не признать, что очень рад: этих дьяволов из хохмачей давно пора проучить хорошенько! Если бы не спецзадание, Дирк не сомневался бы и сам влез в пару драк. Но ему приходилось торчать в своём заведении, быть паинькой и терпеливо ждать...

При виде очередных кадров, на которых двое пацанят в масках обстреляли известного ему хохмача, а потом удирали от его телохранителей, Дирк вздохнул: кто придумал эту странную войну с таким странным оружием? Кто придумал сделать так, чтобы хохмачам, при всей их невозмутимости, стало трудно выходить на улицы, где каждый теперь смеётся над ними?.. Но главное, что вызывало смех посетителей, — это два эпизода, в которых хохмачи пытались обратиться к представителям городских властей за помощью, а полицейские лишь пожимали плечами: ведь ничего криминального в стрельбе краской нет!

6

Утро Лиссы полностью зависело от расписания бара. А круглосуточное заведение работало просто: в ранние утренние часы и до полудня за барной стойкой стоял сам Чумной Дирк, и, естественно, что посетители не сетовали на вчерашнюю готовку, предлагаемую им и разносимую Мирандой или Беллой. А потом в кухне появлялся Сильван и начинал стряпать. После обеда, ближе к вечеру, приходил Ромео, менялись девушки-разносчицы. После полуночи уходил Сильван. Лисса жила комфортней всех: она вставала, приходила в себя, завтракала и лишь затем принималась за уборку помещения после ночных смен своих "коллег".

Так что, открыв глаза, она спокойно села на кровати, пытаясь вспомнить, что такого любопытного ей приснилось. Сны ей нравились, потому что в них иногда мелькали лица, которые затем повторялись в других снах. Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы со временем не сообразить: эти лица — её знакомые, а то и родные из прошлого. Сегодня приснился тот подозрительный мужчина с маленькой татуировкой у рта. Поскольку он был впервые в её сне и явно стал откликом усталой и замороченной событиями головы на подозрительность, то Лисса решила его не запоминать. Тем более, возможно, он здешний житель, и девушка полагала, что встретит его не раз.

Больше всего на свете её волновало другое.

Поэтому натянув новые штаны и рубашку: вчерашнюю одежду она благоразумно спрятала в шкаф-ящик кровати, — она придумала, как замаскироваться, чтобы, если что, совсем не быть похожей на тот портрет, который могла дать допросчикам продавщица спортивных товаров.

— Привет! Доброго утра! — сказала Лисса, проходя в ванную комнатку мимо Искры, зависшей перед всё ещё работающим визо-экраном.

Тучка не ответила, но, поворачиваясь прикрыть дверь в ванную, Лисса заметила, что та "оторвалась" от созерцания экрана. Подспудным впечатлением стало, что Искра уставилась на неё. Подойдя к зеркалу над умывальником, девушка даже посмотрела на себя: а вдруг за ночь она так изменилась, что её трудно узнать? Но нет. Вроде всё как обычно. Только мордаха сонная, а так — узнать можно. Лисса даже улыбнулась: интересно, что скажет Искра, увидев, какой хозяйка комнаты выйдет из ванной?

Умывшись, Лисса сунула голову под сенсор-душ и быстро отпрянула. Начнём!

Сначала, причесавшись очень ровно и гладко, собрала свой хилый хвостик волос в кулак. Ножницы в руки — и вперёд! Всё. Стрижка почти "а-ля паж" готова. Теперь далее. Лисса покачала стаканчик с водой, в которой растворила таблетку краски, купленной в косметической лавке, куда проводил её Пипец. Кисточкой, на скорую руку сделанной из собственных отрезанных волос, быстро размешала раствор и, пока волосы влажные, нанесла краску на волосы полосками от макушки. "Зебра буду!" — довольно сказала она про себя, усмехаясь при мысли, что скажут остальные. Мельком промчалась мысль, откуда она знает об окрашивании-осветлении волос. Но вспомнила, что говорил куратор в реабилитационном центре о её точечно проявляющейся памяти, и пожала плечами: ну, это всё и объясняет.

Пока провозилась в ванной с утренними процедурами, вышел срок осветления, и Лисса осторожно сполоснула голову и высушила её. Посмотрела в зеркало, захихикала: "Точно — зебра!" И вышла.

Тучка медленно совершила облёт вокруг её головы.

"Ты другая", — недоумённо сказала она.

— Ну, положим, вчера ты тоже несколько раз менялась, — легкомысленно сказала Лисса, морща нос от неудержимого смеха. — Почему не измениться и мне? А в следующий раз я вообще рыжей буду! Вот! Сегодня не додержала немного. Да и людей пугать не хочется. Пока.

"Лисса, когда ты проснулась, ты сказала "привет" и "доброго утра". Зачем?"

— Чтобы утро было для тебя добрым и приветливым. — С Искрой было интересно разговаривать: она задавала вопросы, на которые иногда приходилось искать ответы, но это было забавно и самой девушке. — Люди так постоянно здороваются, если знакомые.

"Лисса, привет! Доброго утра!"

— Спасибо за пожелания, Искра! — снова рассмеялась, ероша волосы, почти высохшие. — Так, меня ждёт завтрак. Чем ты питаешься, Искра? Что я могу тебе предложить?

"Мои составные части едят неосязаемую пищу".

— То есть примерно так: я чувствую запах чего-то вкусного, а для вас этот запах уже еда? Ясно. Так, я побежала. Ты будешь здесь? Оставить тебе визо-экран?

"Не надо. Буду с тобой. Ты любопытней".

Лисса только рассмеялась. Настроение — во! То ли оттого, что вчера так здорово отомстила хохмачу, то ли вообще утро хорошее...

Выбежала из комнаты, добралась до зала и остановилась. Хмурый Дирк вполголоса ругался, а Белла, сегодня работавшая до обеда, притихнув, поглядывала на него и вздыхала. Лисса, удивлённая, подошла к ней и тихо спросила:

— Что случилось?

— Сильван попал под машину. Ничего особенного — сбили его, но дня три он не сможет работать. Вот Дирк и... нервничает.

Кажется, девушка хотела сказать — "психует". Но ведь Лисса — племяшка, при ней про дядю невежливо не скажешь... У Лиссы настроение сразу поехало вниз.

— То есть теперь некому на кухне готовить? — растерянно спросила она.

— Да. Дирк расстроен, что придётся на эти дни бар закрывать. Тут и так выручка слабая, — вздохнула Белла и опустила глаза, насупившись. — Теперь даже не знаю, как быть, — уже прошептала она, словно про себя. А может, так и было, что вырвалось.

Лисса внимательней посмотрела на неё. А ведь ещё есть Миранда, чьё жалкое благосостояние зависит от работы в баре. Три дня безделья для работающих на нижнем ярусе — это очень много. Лисса искоса взглянула на хозяина заведения. Стоит, исподлобья смотрит на полки со спиртным... Вчера он не побрезговал прикоснуться к ней. Что будет, если она сейчас напомнит, что она не просто человек?.. "Не хочу..." Но Миранда, Белла... Девушка развернулась и прямиком направилась к Дирку.

— Дирк!

— Что?! — крутанувшись к ней, раздражённо рявкнул хозяин бара. И, увидев, оторопел. — Лисса, что ты сделала со своими волосами?!

— Перекрасилась! Не ори! — Лисса набрала воздуху и выговорила: — Если ты мне дашь десять минут посидеть в твоём кабинете, я буду работать на кухне. Но... Я не хочу, чтобы кто-нибудь видел, как я буду подсоединять... — Она уткнулась взглядом в пол.

— Понял. Спасибо. Пойдём.

Он и в самом деле закрыл за нею дверь малюсенького кабинета, оставив её в одиночестве. Она насторожённо взглянула, не войдёт ли кто. Понадеялась, что Дирк стоит сразу за дверью, сторожа её, как и пообещал. Подсоединение произошло быстро: манипуляторы одной руки штекером вошли в ввод-блок за ухом, другой Лисса включила компьютер. Основные закуски бара она знала. Так что быстро набрала в Поиске меню и, прогоняя его перед глазами, визуально закачала его непосредственно в собственную программу. Теперь инструкции, введённые в центр управления манипуляторами, девушка сможет выполнять, не задумываясь о своих действиях. "Почти робот", — угрюмо подумала она, но снова напомнила себе о тех, кто работает в баре и кого приходится выручать. Главное, чтобы все, кроме Дирка, не заметили, что она выполняет действия на автомате.

На стук в дверь она откликнулась:

— Я всё. Сейчас выйду.

Дирк вошёл, встревоженно глядя на неё. Она не успела встать, как он быстро подошёл и, положив на её плечи руки, поцеловал её в щёку.

— Спасибо, Лисса. Ты нам всем здорово помогла!

— Ну, я ещё не начинала, чтобы меня уже благодарить, — проворчала девушка, хотя дружеский поцелуй ей был приятен, помогая забывать, что Дирк подарил его киборгу.

Дверь на кухню, в отличие от Сильвана, она плотно закрыла, заявив всем, что не любит, когда смотрят на неё во время работы. На первых порах Дирк предложил ей приготовить всё сразу в течение нескольких часов, чтобы потом, когда придёт время её отдыха, даже ему было бы легко разогреть блюда для заказчиков.

Если Лисса думала, что, как киборгу, ей будет легко на кухне, то она крупно ошиблась. Что и поняла к концу часа, озверевшая и готовая убить Сильвана, появись он только на пороге. Раньше, не слишком приглядываясь, она даже не замечала, что на кухне страшнейшая грязь. А поскольку, видимо, Дирк отдал помещение полностью во власть пьянице, тот и пользовался возможностью ничего не делать с наведением чистоты. Так что, пока в электропечах поспевали основные продукты-полуфабрикаты для будущих закусок, Лисса с остервенением драила "уборщиком" пол, кухонные стойки, а в "посудомойке" погромыхивали кастрюли.

Искра на кухне долго не продержалась: вынести грязь она ещё могла, но никак не "запачканной" ауры разъярённой девушки.

Наконец, Лисса утихомирилась, оглядела блестящую кухню, порадовалась, с грустью подумала, что недолго помещению оставаться в таком состоянии, — и принялась за готовку. Спохватилась, когда прибежала Белла и доложила, что зале бара убралась она — вместо Лиссы. А на досаду Лиссы даже удивилась:

— А то я не знаю, что такое работать на кухне! Ты же не думала, что тебе придётся делать и то и другое? А на кухне у тебя — красота! И пахнет вкусней, чем у Сильвана! Когда можно будет забрать меню?

От помощи Дирка, который так и собирался разогревать блюда в микроволновках для своих посетителей, Лисса тоже отказалась. Заявила, что уж три дня на кухне она перетерпит. Да и жалко стало кого-то сюда пускать. Понравилось чувствовать себя хозяйкой. Да и что теперь оставалось из работы? Всего лишь наполнять блюда и ставить на стойку, откуда её забирала сначала Белла, а потом изумлённая сменой повара Миранда. Заглянул на кухню и Ромео, сделал комплимент:

— Лисса, а из тебя отличная хозяйка будет!

— Будет, — проворчала девушка, словно нехотя передразнивая Дирка. — Уже есть!

— Согласен, — послушно сказал Ромео. — Ты великолепна!

— Спасибо, — смилостивилась она.

Несколько раз она бегала отсидеться и отдышаться в своей комнате, когда поток посетителей после обеда иссяк. И радовалась, что коридор единый с кухней, что никто не видит, какая она взмыленная и взъерошенная, несмотря на лёгкую шапочку, сшитую явно специально для поварёнка. Шапочка была найдена в самом низу одного из продуктовых шкафов.

В один из забегов она уселась на кровать — стульев не любила, а на кровати было уютней. Посидела-посидела, а потом вскочила и подошла к столу. Взяла карандаш.

Я смешная, я и вздорная.

Но и злющая — покорная.

На ладошке сердце взвесила...

Милый друг мой, что невесело?

... Странный шум услышала даже из коридора — дверь-то теперь в кухню открытая, выскочила в зал заведения. Мужчины, сидевшие здесь, выбегали из бара. Причём Лисса успела заметить среди бегущих Дирка, за его спиной Ромео (с оружием в руках!) — и немедленно рванула за всеми!

На улице день. День нижнего яруса, конечно. То есть впечатление постоянного ожидания долгого сильного ливня. Темно, как под грозовой тучей. Яркий свет — лишь от искусственного освещения. Да и то — слава Богу, что есть.

Рассыпались в ряд, чтобы удобней наблюдать, посетители; мгновение стоял на месте Чумной Дирк — и бросился вперёд.

Драка была такая, что Лисса подпрыгивала от охватившего её азарта! Самой бы влезть в драчку, да противники очень уж серьёзные!

Какой-то человек схватился с парой хохмачей и их телохранителями. И дрался так, словно и не подозревал, что противостоит шестерым. Впрочем, хохмачей в число бойцов включать не стоило. Они пытались сбежать и встать подальше от человека, то и дело выкрикивая ему какие-то оскорбления, а тот рвался из рук телохранителей (тоже людей), и было впечатление, что, доберись он до них, одним ударом кулачища по башке убьёт каждого. Легко! Телохранители с этим человеком не справлялись: он был энергичней и бил профессионально — так решила девушка, которая изо всех сил сжимала кулачки, глядя на то, как дерётся незнакомец. На телохранителей Лисса пренебрежительно кривила рот: привыкли, что всегда парами работают. Да и работа у них — не бей лежачего. Только и смотри, чтобы к хохмачу никто близко не подходил. Только и умеют одной комплекцией давить — с серьёзным противником вряд ли сладят.

Пока Чумной Дирк стремительно приближался к месту драки, один из хохмачей увернулся от кулака противника, отпрыгнул, а потом самым подлым образом лягнул человека исподтишка — сзади под колено. Тот упал, и телохранители, радостно взревев, бросились к упавшему.

Дирк дошёл.

И тут Лисса наглядно увидела, что значит — Чумной.

Сжав руки на груди, забыв дышать, она взвизгнула от восторга, когда кулачище Дирка отправил в нокаут громилу-телохранителя, только-только обернувшегося к нему. Не переставая спокойно шагать, хозяин бара подпрыгнул. Подошва ботинка смазала второго телохранителя по морде — тот отлетел к фонарному столбу. Двое других телохранителей, набычившись, пошли на Дирка, науськиваемые хохмачами. Одни только их резкие голоса вызывали мурашки по коже. Но Дирк — шёл! Лишь когда до двоих, угрожающе размахивающих руками, осталось шага три, он быстро словно прыгнул вперёд. Взмах руками в стороны — оба рухнули. А Дирк добрался до хохмачей, которые не верили глазам, пялясь на свою лежащую, ворочаясь — не в силах встать, защиту. И начиная пятиться — от Дирка. Лисса увидела одно: они не понимали, что им могут дать — и уже дают! — отпор!

Дирк дошёл до хохмачей, жёстко поймал их за шкирки, благо они были ему по плечо, и так же жёстко шмякнул обоих друг о друга.

Толпа восхищённых зрителей радостно завопила, захлопала в ладоши, поздравляя своего победителя: "Чу-мной! Чу-мной! Чу-мной!!" А Дирк швырнул обвисших хохмачей в сторону. Подбежал Ромео, насторожённо оглядываясь и не убирая пистолета. Дирк что-то сказал ему. Оба подхватили под мышки мужчину, лежавшего без движения, и поволокли его к бару. На телохранителей не смотрели, словно бы их и нет.

Сначала Лисса хотела было укорить, почему они не подняли бедолагу, а тащат волоком. Потом сообразила: и Дирку, и Ромео на всякий случай нужны свободные руки, потому и тащили беспомощное тело, держа его одной рукой каждый.

Она поспешила отодвинуться и встать так, чтобы открыть дверь в бар.

Когда мужчины проходили мимо, Лисса с жадным любопытством заглянула в лицо избитого. Хм... Чёрная отметина возле рта — татушка. Значит, это вчерашний, следивший за нею незнакомец. Странно. Здесь неподалёку живёт? Но Дирк смотрит на него, как на незнакомца. Да и вчера ничем не показал, что знает этого татуированного.

Только Лисса успела нырнуть в помещение за мужчинами, как следом потянулись и посетители. И досидеть за столами, и попробовать узнать, что же случилось, из-за чего началась драка.

— Что там было? — шёпотом спросила Миранда.

— Драка, — тихо ответила Лисса. — Не знаю, что и как, но вот этот дрался с двумя хохмачами и их телохранителями.

— Ух ты... Силён. — Миранда с сожалением взглянула на свой поднос, а потом со вздохом обернулась — её уже звали от какого-то столика. — Лисса, что-нибудь узнаешь — расскажешь?

— Конечно, расскажу. Не беспокойся.

Лисса тоже с сожалением убежала на кухню.

Мужчину — она видела — занесли в одну из комнат. Некоторое время, работая на кухне, она недоумевала: но ведь там была девушка, которую вчера привезли вместе с нею? Или её уже нет? Наверное, Дирк узнал, кто она и где живёт, и увёз её домой, к родным. Надо бы спросить его... Только Лисса подумала о Дирке, как он нарисовался на пороге кухне. Смущённый.

— Лисса, ты не могла посидеть с тем придурком, который в драку с хохмачами полез? Мне некогда, Ромео — тоже. А на кухне теперь и мы сами разберёмся. Если не хочешь — скажи сразу. Он и так полежит.

— Разве вы не вызвали скорую? — удивилась Лисса.

— Нет. Мы пока не знаем, за что он хохмачей. А в участке, куда его определят после вызова скорой, парня, скорее всего, определят под суд — как ксенофоба.

— Почему?!

— В нашем полицейском участке, как и во многих на нижнем ярусе, работают люди, прикормленные хохмачами, — поморщившись, сказал Дирк. — Это везде, и никуда от этого не денешься. Поэтому я прошу тебя. Ты ведь знаешь, как оказать первую помощь. Помоги парню. Его чуть не забили ногами. Возьми аптечку — ты знаешь, где она.

— Дирк, а где девушка — вчерашняя?

— Её вчера ночью муж забрал, — сухо ответил хозяин бара. — Я дозвонился ему.

Осмотревшись и примерившись к ситуации на кухне, Лисса решила, что Дирк прав: здесь теперь даже самому непонятливому делать нечего. Дирк сможет накладывать готовку на тарелки, а Миранда — помогать ему. Так что девушка с лёгким сердцем подсушила руки над сушилкой для посуды и побежала за ящичком-аптечкой.

Вошла она в комнату с потерпевшим спокойно. Знала, что он без сознания. Посмотрела на неподвижно лежавшего мужчину, передёрнула плечами при виде пятен грязи и крови на нём и, оглянувшись, не видит ли кто, быстро перенастроила свои манипуляторы на режим оказания скорой помощи.

В пять минут она успела многое: быстро раздела потерпевшего (старалась так называть мужчину мысленно, чтобы не плакать, сопереживая ему), быстро "прослушала" его, промяв хорошенько и с облегчением выяснив, что слишком страшных тумаков ему не успели надавать — и рёбра целы, и внутренних повреждений он не получил. И принялась за врачевание, залепляя пластырями с обезболивающей и рассасывающей мазью кровоподтёки и наливающиеся синевой гематомы, размышляя о том, как вовремя вмешался Дирк. Она вспоминала, как великолепно он дрался, и восхищённая улыбка так и сияла на её губах.

Закончив с перевязкой незнакомца, всё ещё не пришедшего в себя, Лисса отключила личную программу оказания медицинской помощи. Затем укрыла мужчину покрывалом, чтобы не замёрз. Минут пять стояла у "домашней прачечной", встроенной в ящики шкафа-купе. Стояла, слушая шелест и шуршание агрегата. Чистую одежду повесила в шкаф, после чего принесла стул и присела у кровати.

"Искра, ты где?" — мысленно спросила девушка, предварительно "сняв" блок: Лиссе стало любопытно, услышит ли её тучка.

"Слева, — отозвалась Искра. — Почему ты сидишь рядом с ним? Хочешь узнать, почему он тебя вчера преследовал?"

"Не совсем это. Хотя тоже интересно. Меня больше интересует, почему он полез в драку с хохмачами. Когда я вчера на него смотрела, он не показался вспыльчивым типом. Искра, а ты можешь исцелить его травмы? Или он для тебя слишком агрессивный?"

"Я начинаю различать виды вашей агрессии, — задумчиво сказала тучка. — Раньше я видела только страшный красный цвет, а теперь вижу его оттенки. Этот мужчина заступился за кого-то и был вынужден защищаться. Но исцелять я его не буду, пока полностью не разберусь в природе его агрессии".

"За это время он сам вылечится, — улыбнулась Лисса. — Ты видела драку?"

"Да".

"Случись какая-нибудь травма у Дирка, ты и на этот раз не помогла бы ему?"

"Хм... А я уже помогла, — сообщила тучка. — Он разбил костяшки кулаков, но теперь кожа целая и здоровая!"

"Спасибо, Искра! Но ведь он — дрался?"

"Он спасал существо, которое не могло за себя постоять", — безо всякого апломба сказала тучка и повисла над головой потерпевшего.

Лисса тоже присмотрелась к незнакомцу. Он пропустил лишь один удар в лицо, отчего треснула, опухая постепенно, кожа на скуле. Но даже в таком плачевном состоянии мужчина выглядел симпатичным. Где-то еле-еле за тридцать. Короткие тёмные волосы выше виска слиплись, и Лисса с трудом оттёрла их от крови. Лицо обычное: прямой нос, запавшие сейчас щёки и обострившиеся скулы, спокойные дуги бровей, наверное — не очень большие глаза, рот — расслабленный, но не безвольный. Тело у него отличное — сильное, тренированное. Лисса вспомнила, как снимала с незнакомца одежду: приятно было почувствовать тяжесть этого по-мужски красивого тела. Приятно — но и только.

Пока тучка обследовала новое для себя помещение, Лиссу бросило в жар: она вдруг представила, что раздевает Дирка! Да что такое! Не влюбилась же она в "своего дядю"! И от неожиданности затаила дыхание: а если?..

Провела пальцами по собственному, горячо пылающему лицу, а перед глазами... Вот лежит на кровати Дирк и, мягко усмехаясь, смотрит на неё. А она сидит рядышком и расстёгивает пуговицы на его безрукавке. Потом распахивает обе полы, раскладывает их в стороны. И смотрит на широченные плечи лежащего перед нею мужчины. Прикусывает свою губу и опускает робкую ладошку на его грудь, трогает напрягшиеся мышцы...

"Лисса! Сейчас сюда войдёт Дирк! Ой, что это с тобой?"

Ответить раскрасневшаяся от смущения девушка не успела.

— Ну что? Не пришёл в себя? — шёпотом от двери спросил Дирк и пошёл к кровати с потерпевшим.

Лисса быстро вскочила и пробежала мимо него. Влетев в свою комнату, она захлопнула дверь — и расхохоталась. Ну и ну!.. Любопытно, сможет ли она когда-нибудь рассказать о своих фантазиях Дирку?

7

Достаточно было отсутствия одного члена их маленькой деловой компании и нежданно-негаданного появления гостя, за которым нужен пригляд, чтобы Лисса, чувствовавшая себя до сих пор совершенно свободной, оказалась весьма востребованной. Так что долго в своей комнате отдыхать ей не пришлось. Отсмеявшись над своими фантазиями, успокоилась и побежала на кухню. Только выгнала оттуда обрадованную её появлением Миранду с подносом, полным заказов, только принялась осматриваться, с чего начать и что сделать, как дверь в кухню снова открылась и плотно закрылась. Вошёл Дирк.

— Лисса, на пару слов.

Он оглянулся на дверь и быстро приблизился к девушке.

— Что-то случилось? — насторожилась она.

Он положил тяжёлую руку на её плечо, поморщился.

— Мало ешь. — Он высказался укоризненно и снова примолк, забывшись, а Лисса затаилась, под его рукой и сама чувствуя своё костлявое плечо. Но мужчина встряхнулся и, приглушив голос, сказал: — Лисса, я понял, что ты решилась воспользоваться своими кибер-возможностями, пусть и с большой неохотой. Только выручая нас. Спасибо. Взамен скажу кое-что, но без подробностей. Это пока секретная операция на уровне правительства Аргеоса и полицейского департамента. Нейтральные территории созданы на нижнем уровне не просто так. Мы ждём появления представителя одной инопланетной расы. Эта раса по своим способностям позарез нужна человечеству. Я об их способностях не знаю. Секретная информация. Знаю, что появится, возможно, гуманоид, которого надо убедить, что человеческая раса не совсем, скажем так, пропащая. Что у нас есть свои хорошие черты и с нами можно и нужно сотрудничать. Вот и вся тайна.

— Спасибо, Дирк, — искренне сказала Лисса. Теперь она поняла его обмолвку, что ему надо быть паинькой, в то время как хочется...

— И, Лисса. Ещё. На улицу пока не выходи. Или выходи, но не отходи от дома слишком далеко. Что-то случилось вчера вечером или ночью. Кто-то придумал охотиться на хохмачей, обливая их краской из пейнтбольных пистолетов. Если, не дай Бог, свяжут твоё похищение и эту детскую охоту, нашему бару если конец не придёт, то спокойной жизни мы точно не получим. Ты хоть и перекрасилась, но достаточно узнаваема. И не верю я, чтобы хохмач не знал о моей племяшке. Слишком уж они в последнее время распоясались. Этому твоему похитителю нетрудно будет разузнать, что племяшка всё ещё в баре. Как только узнает — начнёт нас терроризировать. Знают, гады, что адекватно ответить на их выступления не можем... Но работают шито-крыто, и ничего никому не докажешь... Лисса, ты как здесь приберёшь, выходи снова посидеть у того молодчика. Только будь осторожней. Что-то мне не нравится всё это: только с тобой разобрались, а тут этот сваливается.

Он вздохнул в очередной раз, прошёл кухню. Только взялся за дверную ручку и замер, словно размышляя о чём-то тяжёлом, — даже ссутулился. И Лисса аж шагнула к нему — побежать, обнять его хотя бы сзади! Прижаться к нему, чтобы почувствовал её тепло, чтобы понял, что она целиком и полностью на его стороне! И самой почувствовать бы его тело и жёстко напрягшиеся руки... Шагнула и остановилась. Нет. То, что он её понимает как человека, который не хочет быть в зависимости от кибер-устройств, помогающих ей быть полноценным членом человеческого общества, — это одно. Но поймёт ли он её чувства? Её, почти киборга?

Пока она растерянно прикидывала все доводы за и против, Дирк кивнул, будто соглашаясь в чём-то с самим собой, и вышел — не оглядываясь. А Лисса вернулась к посуде, с которой хотела начать уборку в кухне, тем более что сейчас должна была появиться Миранда с новыми заказами. Сначала было смятение: кто-то продолжил её дело с пейнтбольными пистолетами? Потом остались две мысли: а есть ли у неё чувства к Дирку — может, она что-то придумала? И — какие у него усталые глаза...

Ворвалась Миранда, и девушки быстро разобрались с заказами... Прежде чем Миранде уйти, Лисса предупредила её, что некоторое время подносчице придётся самой наполнять тарелки заказанными блюдами. Кроме всего прочего девушки договорились, что Миранда сейчас быстро вернётся и посидит здесь, на кухне, минуты три: Лиссе надо сбегать кое-куда через дверь для подвоза продуктов. Когда Миранда убежала, девушка задумчиво спросила:

— Искра, а Дирк не тебя имел в виду, когда говорил об инопланетянине, из-за которого ему приходится быть паинькой?

"Хи-хи!.. Я похожа на гуманоида?" — снисходительно спросила тучка.

— Прости, — сказала девушка, улыбаясь. — Заморочила себе голову и не подумала о главном. Так... Сейчас я быстро и незаметно должна буду выйти. И мне понадобится кое-что вынести. Надеюсь, на заднем дворе бара пока никого нет?

Искра "сбегала" и доложила, что за задней дверью кухни народ есть — ходит по дороге переулка, но "врагов" на горизонте не видно. Лисса, к тому времени приготовившая пластиковый стаканчик с сытным содержимым из объедков, поставила его у двери — так, чтобы, войди Миранда, она бы не заметила его. Миранда прибежала и обещала сказать Дирку, если тот заглянет, что Лисса вышла в свою комнату на минутку.

Лисса подхватила довольно тяжёлый стаканчик и быстро вскользнула за дверь в переулок... Пока она глазела на драку незнакомца с хохмачами и их телохранителями, чуть в стороне она заметила ещё кое-кого, кто не давал ей забыть о себе даже в такой азартный, такой волнующий момент. И теперь она быстро добежала до угла дома, осторожно высунулась из-за него, оглядела площадку перед баром и, обрадовавшись, почти шёпотом позвала:

— Кис-кис...

Грязный, но, кажется, всё-таки белый, худущий котёнок насторожённо оглянулся. Он сидел за единственной ступенью в бар и после зова Лиссы присел ещё больше, сгорбившись. Лисса снова тихо позвала его. Проходящих мимо она не боялась, быстро то и дело взглядывая на них, — все люди. Зато котёнок начал раздражать. И жалко, и злости на него не хватает!

— Ну что ж ты не идёшь! — прошептала она отчаянно.

"А зачем тебе он?" — удивилась Искра.

— Накормить хочу! Голодный же! Вот — видишь? Взяла для него. А он боится. Совсем, наверное, одичал, бедненький.

Тучка некоторое время мерцала рядом, а потом полетела к зверьку, который диковато глядел на зовущую его девушку глазами, полыхающими призрачной зеленью. Девушка прекратила шептать и зажала себе рот, чтобы не рассмеяться. Искра окружила собой зверька, который вскочил и, огрызаясь на странное разноцветное мерцание вокруг себя, нехотя пошёл к Лиссе. Та быстро вывалила содержимое стакана на приготовленный пакетик и отошла мелкими шажками от угощения. Видевший, что она сделала, котёнок прибавил ходу. Но, едва ему оставалось совсем немного до еды, прямо перед его носом упала какая-то птица — и котёнок буквально свистнул в дыру внизу стены.

Растерянной и слегка испуганной Лиссе оставалось только "любоваться", как птица быстро огляделась, разворошила чужое угощение и, прихватив кусок котлеты, рванула ввысь, вскоре исчезнув среди переходов и балконов.

Девушка поняла, что котёнка ей не накормить. Разочарованно вздохнув, она предусмотрительно вынула салфетку, сунув её в карман так, чтобы уголок высовывался. Затем прямо ладонями, горстью, собрала с пакетика еду и бегом кинулась к дыре. Искра — за ней. И уже здесь Лисса вывалила на край дыры всё, понадеявшись, что крысы опередить малыша не успеют. "Интересно, а если бы я поймала котёнка, Дирк разрешил бы мне его держать у себя?" И улыбнулась, представив свои руки, разодранные до проводов одичавшим зверьком ... На всякий случай посидела на корточках рядом с дырой ещё несколько секунд, то и дело шёпотом выкликая: "Кис-кис, иди сюда!" А потом встала и, на ходу вытирая руки салфеткой, побежала к кухонной двери. Успела закрыть её и даже запереть, как в кухню заглянул Дирк.

— Миранда сказала... — начал он, но Лисса перебила его.

— Всё. Я закончила с кухней и бегу к тому типу!

Он встал сбоку от двери, пропуская её, — и Лиссе, пробежавшей близко от него, показалось, что она даже почувствовала его тёплое дыхание. Уже в коридоре она оглянулась: он стоял у двери и смотрел ей вслед. На всякий случай она шутливо послала ему воздушный поцелуй. Он усмехнулся. "Пусть думает, что всё это игра", — печально подумала Лисса, входя в комнату с незнакомцем.

Здесь всё было без изменений. Незнакомец лежал без сознания. Искра, обследовав его, сообщила: "Он ещё немножко полежит и встанет".

"А он не опасен?" — поинтересовалась девушка, присаживаясь у стола с визо-экраном, который собиралась включить, чтобы скоротать время вынужденного присутствия у постели избитого.

"Не могу сказать, — честно ответила тучка. — Он без сознания и закрыт от меня. Но по своим наблюдениям я уже поняла, что он не агрессивен без причины".

"Хм... Вот будет весело, если он окажется тем, кого ждут на всех нейтральных территориях нижнего яруса! — мысленно засмеялась девушка. И задумалась. — Хм... Тогда он меня испугается. Я ведь тоже довольно агрессивна!"

"Но, пока ты сидишь, этого не видно!" — неуверенно сказала Искра.

"Может, и не видно, — согласилась Лисса. — Нож-то у меня в ботинке!"

И, дожидаясь "пробуждения" неизвестного, Лисса погрузилась в воспоминания. Она перебирала в памяти то, что видела только что на улице, и приходила к выводу, что, кажется, была слишком самоуверенной в первый свой день здесь, на нижнем ярусе. Тёмный из-за слишком высоких многоэтажек день на улице всё же позволил сегодня разглядеть, что женщины и девушки на улицах — редкость. А если и появляются — обязательно в сопровождении мужчин. Странно. Неужели только из-за хохмачей? Расспросить бы Дирка, но не подумает ли он, что она высунуться, как он выражается, хочет? Запрёт ещё на кухне. Скажет, что Сильвана уволит. И тогда быть Лиссе навечно прикованной к кастрюлям. Она тихонько вздохнула. Надо бы Пипца поймать. Но когда? Вопрос времени становится насущным. Попросить, чтобы Искра нашла мицена? Но Искра — существо само по себе. Обидится ещё, скажет, что Лисса её только использует в своих интересах. А по ощущениям, Искре нужен друг или подруга, чтобы разобраться в мире, где множество рас пытаются ужиться.

А потом Лисса постепенно сошла с темы, которая вроде требовала немедленных решений, и задумалась о другом. О постороннем и ненужном. О том, что ей сильно не хватает солнца. Хотя в реабилитационном центре его тоже было мало. Зато там был очень яркий свет. Но здесь и света, и солнца не хватает. Из-за этого она уже несколько раз почувствовала пока лёгкую депрессию. Хорошо — событий много, скучать не дают...

Есть лёгкий способ — взять такси в единственном месте, которое ей знакомо, и помчаться вверх, на последние этажи небоскрёбов. И там... Там постоять под солнцем — хоть чуть-чуть, чтобы почувствовать его тёплые лучи на своей коже... По какой-то странной аналогии она подумала о Дирке. Наверное, потому что вспомнила его руки на своих плечах... Только собралась вздохнуть, как услышала:

— Ты... кто?

Неизвестный открыл глаза и смотрел на неё, время от времени жмурясь, будто в глаза попадала пыль. Лисса скептически посмотрела на него. Ишь... Только очнулся — и сразу: ты кто? Сам-то ты кто?

— Я племянница хозяина бара, — объяснила она, чтобы больше не было вопросов. — Дядя тебя вытащил из драки с хохмачами. А ты чего с ними дрался?

— Пить...

Первая мысль на его реплику: уводит разговор от ответа на её вопрос.

Она помогла незнакомцу привстать, после чего для опоры затолкала подушку ему под спину. Затем взяла со стола заранее заготовленную бутылку с водой и неуверенно подала ему. Он покачал головой:

— Разолью. Руки слабые ещё, дрожат.

Ей пришлось встать и осторожно поднести горлышко бутылки с воткнутой в него соломинкой к его губам. Он пил жадно, но не забывал при этом пристально смотреть в глаза поневоле присевшей перед кроватью на корточки Лиссы, то и дело переводя изучающий взгляд на её волосы. Потом лёг, всем видом показывая, что ему достаточно. Лисса про себя хмыкнула, скептически соображая, что неизвестный не так уж и слаб, как сейчас показывает.

— Как тебя зовут?

— Вообще-то, мужчины первыми представляются.

— Меня зовут Джей.

Лисса взглянула на татуировку около его рта и подумала, что могла и сама сообразить. На эту букву не так уж много имён. Любопытно, это имя или кликуха? Между тем изучающий взгляд настырного незнакомца начал снова раздражать, и девушка довольно сухо спросила:

— Меня — Лисса... Не хочешь одеться и чего-нибудь поесть?

Он глянул на покрывало на себе и едва заметно пожал плечами.

— Возможно... Только есть пока не хочется.

Отошедшая к шкафу за его одеждой Лисса еле заставила себя не поворачиваться: "Пока?" Ого, какой самоуверенный! Он что же — думает, что может располагать временем всех, кто рядом? Привык, что за ним бегают? Хм... Придётся разочаровать.

— Вот твоя одежда. Еду я сейчас принесу. И приведу дядю.

— Зачем?

— Ты пришёл в себя. И у него есть несколько вопросов к тебе.

— Лисса, подожди. Это правда твоё имя?

— Да. А что? — Лисса знала, что нехорошо сразу задавать такой вопрос, который многих раздражает, но не выдержала.

— Мне показалось... У тебя странное лицо! — вдруг как-то решительно выпалил Джей. И встревоженно всмотрелся в её глаза.

Лисса немедленно насторожилась. Первое, что придумалось:

— Джей, прости, но мне некогда здесь сидеть. Я пришлю сюда дядю. С ним и разговаривай.

И почти сбежала из комнаты на кухню. Сначала — сюда. Потому что этот Джей одевается, а значит, есть время найти Дирка и рассказать ему о странных вопросах этого самоуверенного Джея. Хотя... Странные ли у него вопросы? Но поделиться информацией с Дирком надо... Лисса улыбнулась: будем надеяться, что Дирк не сочтёт её желание рассказать об этом Джее всего лишь надуманной причиной, чтобы увидеть его, хозяина бара.

На кухне всё было в порядке. Опустели несколько кастрюль, которые Лисса немедленно сунула в посудомоечную машину, а потом побежала в зал. Здесь, высунувшись из коридора, она шёпотом позвала Ромео, а уж тот нашёл Дирка и передал просьбу Лиссы немедленно прийти. Дирк пришёл сразу — на кухню, как и просила девушка. Здесь Лисса быстро пересказала события в комнате потерпевшего, и хозяин бара сказал, что пойдёт к этому Джею и выяснит, кто он такой и почему столкнулся с хохмачами...

Заданное время работы посудомоечной машины вышло, а Лисса сидела перед ней и задумчиво смотрела на окошечко с данными... А если этот Джей и есть то самое инопланетное существо, с которым надо подружиться? А что? Гуманоид. Не знает правил нижнего яруса. Задаёт странные вопросы. Девушка хмыкнула и вынула кастрюли из машины. Начищенные овощи быстро запихала в "нарезку", ещё пара движений — и кастрюли с новым содержимым отправились в "печи". Всё на автомате: программа, заданная для манипуляторов, работала безупречно.

Пространство на кухне замерцало, а потом Лисса услышала призрачный смех.

"Киса! Я привела твою кису! Лисса, как по-настоящему называется это существо?"

— Кошка, котёнок, кот, — вслух сказала девушка, в недоумении оглядываясь. — Ты привела котёнка? А где он?

"Под дверью. Он не хотел идти — птицы напугался. Он съел ту еду, что ты ему оставила, — и теперь у него такой живо-от!"

— Искра, ты привела его — это, конечно, хорошо. Но где я его буду держать? У меня ведь по-настоящему своей комнаты нет!

"Прости, Лисса, не подумала. Ты его ещё не накормишь? — взволнованно спросила Искра. — Мне кажется, он не насытился!"

Усмехнувшись, Лисса огляделась. Где хранятся натуральные сливки, она помнила. Достала пакет, растворила в тёплой воде пару ложек. Оглянулась на дверь в коридор и быстро открыла кухонную дверь. Котёнок, сияющий мерцанием Искры, испуганно поднял голову. Но Лисса быстро поставила перед ним крышку от старой банки и вылила сливки. Ветром до котёнка донесло волну запаха, и зверёк уже почти без страха кинулся к крышке. Он вылизал её дочиста, а потом, освобождённый Искрой, рванул бежать от двери, стараясь быть ближе к стене здания, в его тени.

"Лисса, я провожу его, чтобы никто не обидел! — пообещала тучка, когда Лисса обеспокоенно огляделась. И нерешительно добавила: — Я проследила за птицей. Она кормит птенчиков..."

— Не хочешь ли ты сказать, что мне надо начать кормить ещё и её? — насмешливо сказала Лисса. А потом улыбка сошла с губ: а ведь на любом ярусе много диких птиц и животных, в том числе и одичавших, выброшенных. И говорить с насмешкой о тех, кто питается объедками и для кого это счастье... — Искра, если бы ты могла носить кусочки...

"Могу!"

По впечатлениям, Искра обрадованно завопила!!

— То есть, если я дам тебе кусочек мяса, ты отнесёшь его в гнездо?

"Только заверни его во что-нибудь. Мне неприятно нести мёртвую плоть".

— Тогда так. Проводи котёнка, а когда вернёшься — отнесёшь мясо. Будем кормить: я котёнка, ты — птицу.

Искра мгновенно пропала, "проплыв" сквозь стену на улицу. А девушка быстро завернула кусочек мяса в салфетку, с сожалением думая, что всех не накормишь — тех, кто в этом нуждается. Птица, судя по виду, была хищной: небольшая, тёмная, с коротким кривым клювом, лапы — с устрашающими когтями. Надо бы посмотреть в Сети, какие дикие птицы живут в столице Аргеоса.

Тучка вернулась. Покрутилась вокруг мясного кусочка, и тот будто лёг в невидимую ладонь. С ним вместе Искра снова словно просочилась сквозь стену.

Когда раздался стук в дверь, Лисса вникала в вечернее меню и вспоминала, какие продукты надо заказать, а каких ещё хватит.

— Войдите! — крикнула она, зная, что это не Миранда: той позволялось входить на кухню когда угодно — работа же!

На пороге появились Дирк и Джей. Оба вошли, и Дирк прикрыл дверь.

— Лисса, этот человек — частный детектив. Он ищет пропавших на нижнем ярусе. Его документы я видел. Некоторое время он готов помочь нам с работой, будет вместе с девочками носить подносы в вечернюю смену. Платить мы ему не будем (Лисса улыбнулась этому "мы" — племяшка!), он готов работать за еду. Взамен я познакомлю его с этим районом яруса. Он на нижнем впервые.

Пока Дирк представлял Джея, тот слегка прислонился к стене, невольно напоминая, что избили его здорово. Лисса чисто машинально быстро собрала ему обед. Дирк усмехнулся.

— Правильно. Садись, Джей, поешь. Потом Миранда немного отдохнёт, а ты заменишь её на время её отдыха. Надеюсь, тебя не затруднит таскать подносы с тарелками и стаканами?

— Нет, всё нормально, — хрипловато сказал Джей. Он, кажется, собрался с силами, и довольно спокойно дошёл до стола, где Лисса выложила для него дежурный обед.

— Лисса, а ты пока свободна. Загляни к себе в комнату. Там тебя дожидается гость, которого ты, надеюсь, с интересом поспрашиваешь о всяких любопытных для тебя вещах. Чтобы он не сбежал, я его очень вежливо попросил остаться. Надеюсь опять-таки, что ты будешь не в обиде, что я так обращаюсь с твоим гостем.

Лисса кивнула и пошла к двери, краем глаза ухватив, что Джей, услышав про гостя, сделал странное движение — встать... Чтобы идти с ней? Зачем?

Но Дирк уже притворил за нею дверь в кухню и ушёл в бар, а Лисса добралась до своей комнаты. Она, конечно, сообразила, о каком госте говорил Чумной Дирк. Но что он имел в виду, говоря о собственной вежливости?

Она открыла дверь и некоторое время не смогла зайти, с порога таращась на чудо-юдо в своей комнате.

Пипец висел в воздухе! Дирк подвесил его за его же одёжку к скобам, в которых крепился плафон верхнего освещения. Подвесил профессионально, если помнить, что он бывший (или всё ещё настоящий?) полицейский: Пипец мог дёргаться сколько угодно, но вырваться и спрыгнуть у него не получалось.

— Та-ак, — тоном, не предвещающим ничего хорошего, произнесла девушка. — Ну что, помидор, попался?

— Леди, за что? — со слезами в голосе спросил Пипец, подпрыгивающий, как воздушный шар на верёвочке. — Я так старался!

Прежде чем ответить, Лисса снова вспомнила, как Дирк предупредил её, что мицены понимают человеческие желания по-своему. И спросила, уперев руки в бока:

— Помидор! Почему ты сдал меня хохмачу?

— Но ты же красивая, Леди!! Разве тебе не хотелось бы заработать?! — прорыдал мицен, раскачиваясь на скобах. — Я столько раз видел красивых человеческих самок — и им так нравилось зарабатывать на своей красоте!

Лисса поднесла стул к нему, поднялась и сняла Пипца со скобы. Ещё не хватало: свалится в комнате — потом не очистишь от дыма, с которым вылетают споры мицена. Пипец на полу осел, некоторое время вроде как пытался отдышаться, а потом осмелел и спросил:

— Леди, значит, ты не хочешь заработать?

— Помидор, у меня уже есть дело, которым мне нравится заниматься, — строго сказала Лисса. — Мой дядя устроил меня на кухню — и мне там нравится работать. Ты это понимаешь, или мне сказать это по-другому, чтобы ты понял?

— Да понял я, понял, — грустно сказал мицен. — Только вот в чём проблема... Ты очень сильно понравилась хохмачу по имени Чёрный След, и он поклялся, что получит тебя во что бы то ни стало. А когда хохмачи клянутся в чём-то... Спроси об этом у своего дяди. Чумной Дирк знает про это.

— Он... Ну, Чёрный След, знает, что я здесь?

— Да. Он спросил одного из вышедших посетителей, здесь ли племяшка Чумного Дирка. Тот ответил. Леди, прости. Я не знал, что ты думаешь по-другому.

— Глупый помидор... — медленно проговорила растерянная Лисса. — Запомни: прежде чем думать за кого-то, неплохо бы спросить этого кого-то. Особенно если он человек... И что мне теперь делать?

8

Военный совет устроили прямо на кухне, благо наступил час, когда в предвечернем баре те, кто уже появился, были обнесены заказами. В зале оставался только Ромео... Миранда с испугом и жалостью смотрела на Лиссу, которая всерьёз (правда, про себя) соображала, где бы раздобыть (или у кого бы снова отнять) настоящий пистолет, и жалела о том, что показала пистолет наркомана Дирку. А Джей сразу заявил:

— Мицена пристукнуть — лопнет, никто и искать не будет. А этого хохмача — депортировать с Аргеоса. Написать заявление в департамент по миграции...

— Ты... Ты!.. Ты!.. — в ужасе завопил Пипец.

— А при чём тут Пипец? — скептически спросила Лисса, пожимая плечами. — Он всего лишь думает, как некоторые — не подумав.

Джей, как ни странно, покраснел. Пипец с признательностью подвинулся к ногам девушки и даже протянул было лапки, но вовремя опомнился, сообразив, что обнимать за ноги человеческую самку — даже из благодарности — при других представителях-гуманоидах чревато. Кхм, впрочем, чревато даже обнимать ноги и конкретно этой самке. А Дирк отвернулся, кажется, чтобы никто не заметил его усмешки. Но усмехался недолго.

— С департаментом ничего не получится. — Глубокий вздох хозяина заведения все расценили правильно и сразу приуныли. — Мы уже несколько раз пытались вывести с Аргеоса пару хохмачей. Самых обнаглевших. Несмотря на то что в департаменте сидят люди, дело постоянно затягивают так, что все бумаги до сих пор в процессе подготовки, а хохмачи и в ус не дуют.

"У хохмачей усов нет", — сообщила взволнованная ситуацией Искра.

"У людей такое выражение означает, что хохмачи вообще не обращают внимания на судебные процессы, — мысленно же ответила Лисса, в раздумьях взъерошивая свою "зебру". — Выражение историческое — со времён, когда люди носили усы, что значит — типа, плевать хотели".

"Спасибо. Человеческие идиомы я пока плохо знаю".

— Могу научить Лиссу основам рукопашного боя, — сказал Джей и с сомнением посмотрел на девушку. — Или ты умеешь драться?

"Странно он как-то спросил, — решила Лисса. — Как будто надеется, что я прямо так и отвечу: мол, дралась уже!"

"А он и правда ждёт..." — задумчиво сказала Искра.

— Никогда не дралась, — спокойно сказала девушка. — Пока, — выделила она, — мне это было неинтересно.

Неожиданно уловила на себе оценивающий взгляд, покосилась на Чумного Дирка, который глянул — и снова отвернулся, на этот раз очень серьёзный. Лисса мгновенно поняла значение этого взгляда: драться при нём она ещё не дралась, зато успела проявить себя, вытащив из кармана наркомана пистолет. Там, конечно, настоящей драки не было, но пара ударов, "успокоившая" агрессивного наркомана, у неё получилась неплохо. Про себя решила — вернувшись в свою комнату, немедленно попробовать приёмы или хотя бы вспомнить ту парочку ударов. И снова озадачилась: а почему этот Джей решил, что она умеет драться? Недолго думая, спросила:

— Джей, ты так спросил и так посмотрел, как будто знаешь про меня что-то. Ну, что, например, драться умею. Ты меня знаешь?

— Не уверен, — ровно ответил мужчина.

Чумной Дирк снова бросил на него пронизывающий взгляд, будто собираясь делать полицейское описание для заведённого дела. Пипец бешено крутил всеми тремя вылупленными глазами, стараясь смотреть на всех сразу.

— Мы что-то не о том говорим. — Чумной Дирк оттолкнулся от стены, к которой прислонился. — Значит, так. Как хозяин и ответственный за всех и вся на вверенной мне территории, требую следующего: все беспрекословно подчиняются мне — раз. Второе: Миранда домой отправится на моей машине — со мной в качестве телохранителя. Перед сменой Беллы я позвоню её предупредить, чтобы из дома не выходила, пока не приеду за ней. Лисса, из заведения — ни на шаг без сопровождения. Ромео — уже знает. Кроме того, я оповещу всех ребят на нейтральных территориях о сложившейся ситуации. В общем и целом, объявляю военное положение.

— Скорее — осадное, — проворчала Лисса, обидевшись: и так не гуляет, а теперь так вообще за порог не выйди!

— Лисса, ты слышала, что я сказал? Никаких прогулок в одиночку!

И снова, как в прошлый раз, девушка бросила взгляд на мерцающее облачко и без колебаний подтвердила:

— Никаких! Только вместе с кем-нибудь!

— Ужас какой, — прошептала Миранда.

Лиссе показалось, что разносчица готова немедленно бросить работу в опасном месте — удерживает только одно: здесь, на нижнем ярусе, найти работу очень сложно.

Чумной Дирк кивнул всем и вышел из кухни — вместе с Пипцом, проводить его.

Глядя на закрывшуюся за ним дверь, Лисса прищурилась: она была готова спорить, что потом Дирк направится в свой кабинет звонить знакомым с бывшей работы и передавать приметы Джея в полицейскую базу — или что там у них есть. Чуть скосилась на Джея. Тот тоже смотрел на дверь, и выражение лица у него было: "Да знаю я, что посмотришь! Ну и фиг с тобой! Смотри, жалко, что ли!"

— Ладно. Кто как хочет, а я пошла отдыхать перед следующей сменой, — заявила Лисса. — Миранда, хочешь со мной посидеть?

Она знала, что разносчица откажется: у неё рядом с кухней есть небольшой закуток, где она обычно переодевалась и оставляла вещи, не нужные для работы. И точно — девушка покачала головой и направилась к двери.

Деваться некуда только Джею, разве что у него было небольшое убежище рядом с комнатой Лиссы. Тоже комната. Глядя на девушку, он вздохнул и спросил:

— Пойдём? Или ты не хочешь со мной выходить?

— А почему я должна вместе с тобой? — пренебрежительно спросила Лисса, стараясь показать, что она человек самостоятельный.

— Ну, я решил воспользоваться твоей помощью, — откровенно сказал Джей. — Я не совсем рассчитал свои силы, помогая Миранде. Говорю честно — меня пошатывает. Устал.

Удивлённая, Лисса предложила ему руку. Он что-то ещё сказал, что прошло мимо её ушей, потому что она застряла мыслями на приказе Дирка не выходить в одиночку никуда. Первое, что вспомнилось, — это котёнок. А как же он?

Девушка довела Джея до его комнаты. Судя по тому, что он тяжело опирался на её руку, он не лукавил, говоря, что ему плохо. А когда он лёг, бледность его лица стала видимым доказательством его слов. Так что Лисса некоторое время провела рядом с ним, снимая с него обувь, потом укрывая одеялом, а под конец велела вообще не вставать.

— Если ты не будешь требовать слишком большого внимания к собственной персоне, — откровенно высказала она, — мы и без твоего участия в работе обойдёмся. Так что вот тебе стакан с водой — столик я подвинула, дотянешься. Отдыхай и восстанавливай силы. Раз в полчаса буду заглядывать. Будешь говорить, что тебе надо. Понял?

Он улыбнулся странной улыбкой, к которой она начала привыкать. И начала привыкать к странному же взгляду, которым он как-то... ищуще всматривался в неё.

— Понял. Спасибо, Лисса.

Она ушла в свою комнату — ненадолго. Посидела немного, читая Искре стихи, потом снова оказалась на кухне. "Закрывшись" от Искры, девушка молча и сноровисто работала. И размышляла, фиксируя одновременно свои движения и время — цифровые настенные часы были прямо перед глазами, едва она оборачивалась к двери в коридор. Кажется, её личные кибер-устройства обладали большим преимуществом по времени. Во всяком случае с основной работой на кухне она успела до появления Миранды с заказом.

Дни без Сильвана пролетели для Лиссы быстро: ей просто некогда было сосредоточиться хоть на чём-то очень сильно. Работы хватало. И много чего случилось вроде по мелочи за эти дни.

Дирк. Если он подменял девушку, он элементарно не высыпался. Поэтому на третьи сутки девушка не выдержала.

— Дирк, прекрати заниматься мазохизмом. Иди спать, — велела она, заглянув в его красные от недосыпа глаза. — Сама всё сделаю.

— Но ты... — начал он.

— Мне достаточно получаса, — сказала Лисса. — И я всё сделаю — тогда как ты провозишься часа три. Не забывай о моей кибер-начинке.

— Я не забываю, что ты человек, — спокойно сказал Дирк.

— Хорошо, — невозмутимо согласилась девушка. — Не забывай. Но у нас остались сутки — и Сильван вернётся. Тогда и отдохну.

Он хмыкнул и ушёл.

Джей. Он с первого дня отсутствия Сильвана прописался на кухне. Иногда Лисса удивлялась, глядя на него: он же детектив, почему он не идёт заниматься своей основной работой? Пришёл же в себя после избиения!.. Но он торчал рядом, доставляя немало неприятных минут: девушка не хотела, чтобы он видел, как она работает. Приходилось на время его присутствия снижать скорость готовки. Время от времени она выгоняла его под предлогом, что он ей мешает, что она хочет побыть одна.

А Джей заметил. Однажды он не выдержал:

— Лисса, такое впечатление, что ты меня гонишь, потому что при мне не хочешь устраивать дискотеку! А стоит мне уйти — и начнётся самое весёлое!

— Это ты вспомнил старинный мультфильм? Про фламинго и двух каких-то зверюшек? — скептически спросила девушка. — Это почти так. Только...

— Ну? — подбодрил мужчина.

— Понимаешь... — медленно начала девушка и облизала губы. — Ты напоминаешь мне, что ты-то свободен. Что можешь ходить где угодно. И — не хочешь. А я тут маюсь! Мне так хочется на улицу, вдохнуть того воздуха... Этот воздух — он грязный, в нём полно выхлопных газов здесь, на нижнем... Но для меня он... Как глоток свободы. Ты даже не представляешь, как мне хочется погулять! Не сидеть в этих стенах. И поэтому при взгляде на тебя... — Она помолчала, уже со злостью глядя на него. — ... Мне хочется тебя стукнуть! Сковородкой! С размаху!

— Пойдём?

— Что?

— Пойдём, погуляем? — И, всматриваясь в непонимающе суженные глаза Лиссы, Джей пожал плечами. — У тебя здесь, на кухне, скоро всё будет готово. Дирк сказал, что ты не можешь гулять одна. Но я-то прочухался. Все мои ссадины и синяки почти прошли. Чувствую себя здоровым. Могу сопровождать на улице. Тебя никто не обидит. Честно!

— Ну... Я подумаю. Спасибо, — медленно сказала Лисса, остывая от выплеска негатива. Такого дружеского участия она не ожидала.

Но через сутки девушка всё же не выдержала. Джей буквально поселился на кухне, помогая девушке, хотя и помогать-то было не в чем, если учесть её собственную работоспособность. Так что на деле доводил её до истерики, с трудом скрываемой. И однажды... Она без стука ворвалась в кабинет Дирка и со злостью бросила:

— Или ты придумываешь, чтобы Джея не было на кухне, или я бросаю к чертям собачьим работу! Мне хочется работать в полную силу, но ведь по моей скорости он догадается, что я кибер! А я не хочу этого!

— Успокойся, — велел Дирк. — Сейчас всё сделаю. Он на кухне? Подожди минут десять здесь, сейчас всё сделаю.

Он вышел, оставив Лиссу в кабинете. Дверь за ним закрылась. "Минут десять? Хм... — Лисса оглядела стол Дирка и быстро подсела к компьютеру. — Сейчас скачаю парочку программ, пока его нет!"

Хозяин бара и в самом деле вернулся в назначенное время.

— Лисса, теперь будет всё в порядке. Я назначил его администратором зала. Будет записывать отдельно заказы и передавать их Белле или Миранде. На кухне его почти не будет. Ну что? Нравится тебе такой расклад? — снисходительно спросил он.

— Нравится, — огрызнулась Лисса, ощущая и в самом деле облегчение.

Теперь Джей приходил лишь тогда, когда в зале народу было мало. Из вредности Лисса заставляла его чистить и резать лук, а также пробовать готовку, в которую до его прихода не добавляла соли. В эти же дни Лиссе с назойливым, но добродушным Джеем помогала Искра, если она, конечно, не увлекалась беседой с девушкой. Делалось всё просто: тучка следила за мужчиной и заранее предупреждала Лиссу о его приходе.

Кроме того тучка, беспокоившаяся о бездомном котёнке и несчастной "птичке с птенчиками", помогала заниматься благотворительностью. Теперь всё делалось просто: Лисса делила свои обеды на части, выкладывала на чистое блюдечко, откуда "продукт", сияющий по краям разноцветным мерцанием, поднимался и проходил сквозь стену.

С Джеем Лисса вышла на улицу только раз. Покрутились возле бара под пристальным наблюдением — Дирка, с одной стороны; под прицелами взглядов из припаркованной через дорогу машины, с другой. Дирк стоял и даже не скрывал руку, словно лениво повисшую в кармане куртки. Под ехидными взглядами всех прохожих — с третьей стороны...

Обозлившаяся: "Детсад!", Лисса ничего не сказала ни Джею, ни Дирку. Зато вечером спросила у Джея, когда он появился на пороге кухни, долго ли он ещё будет болтаться здесь, в баре Дирка.

— Тебе что-то не нравится? — легко улыбнулся он.

— Нет. Мне ну очень нравится, когда всякие тут сидят до упора и ничего не делают. Ты же вроде как детектив на расследовании? Так какого чёрта ты тут, в баре, делаешь вместо поисков? Постоянно торчишь на кухне! Ты раздражаешь меня — до чёртиков! — выкрикнула девушка. — Мне постоянно хочется тебя стукнуть!

— Ну так за чем дело встало? — невозмутимо спросил Джей.

И Лисса не выдержала.

Стоял он слишком — соблазнительно! — близко!.. В такой позе, что прямо сама напрашивалась! А отлетел... Ой... Ой, мамочки... И головой в дверь врезался так шикарно, что мало того дверь грохнула, распахнувшись, так ещё и тело, потерявшее равновесие, приземлилось с таким шумом, что, встревоженные, прибежали и Дирк, и Ромео, и Белла, дежурившая в эти часы.

А Лисса выскочила следом и склонилась над постанывающим мужчиной.

— Что? Мало? Попробуем ещё?

— Тихи-тихо! — велел Дирк. — Угомонись, племяшка! Чего не поделили?

— Мы кухню не поделили! — выкрикнула Лисса. — Ещё попробует влезть сюда, я его симпатичную мордашку точно синяками разукрашу!

— Всё, всё... — замахал на неё руками с пола Джей, который успел сесть, прислонившись к стене коридора, а теперь слабо пытался посмеиваться и охал, держась за живот. — Ты победила. Больше я на кухню ни ногой! Честное слово!

— Но в баре ты останешься? — пожелала убедиться девушка, всё ещё стоя над ним.

— Ну, пока хозяин возражать не будет, останусь, — вздохнул Джей. — Я ведь плачу за проживание. Так что...

— Что?! — Лисса была ошеломлена. — Дядя, это правда?

— Какие никакие, а деньги, — хмыкнул тот. — Плюс бесплатно работает. Золото, а не парень, — уже ухмыльнулся он.

"Ты так больно ударила его, а он не обиделся на тебя, — с интересом заметила тучка. — И вообще никаких негативных чувств не испытывает". Лисса внезапно поняла, что Искра, кажется, испытывает нешуточный исследовательский интерес к ситуации. Как ни странно, это успокоило девушку и навело на определённые мысли, вспомнить о которых она решила чуть позже. А пока...

— Эй, давай руку, — недовольно сказала она. — Я знаю, что твои синяки ещё не прошли, но трёх дней достаточно, чтобы прийти в себя. Поднимайся!

Ромео, с опаской посмотрев на Лиссу, ушёл, уводя с собой и хихикающую Беллу, которая, обернувшись в конце коридора, показала Лиссе большой палец. Впрочем, Лисса и сама понимала, что удар вышел неплохим. Жёстко дёрнув к себе охнувшего Джея, не ожидавшего такого рывка, она свирепо спросила:

— Ну что? Ты всё ещё хочешь, чтобы я тебя стукнула?

— Нет-нет! Спасибо! Мне хватит одного раза!

— Кухня моя, понял? Больше сюда не заходи!

— Если б ещё понять причины твоей немилости, — пробормотал Джей, морщась и потирая ушибленный живот.

— Причина очень проста, — сказала Лисса, критически рассматривая его. — Моя кухня — моя крепость. Терпеть не могу, когда кто-нибудь заглядывает, пока я чем-то занимаюсь там.

— Но чем ты можешь таким заниматься, что нельзя заглядывать?

— Может, в гамбургеры яду сыплю? — деловито предположила девушка.

Дирк хрюкнул, закрыл лицо руками и сбежал в кабинет, издавая странные звуки. Джей откашлялся и вышел в зал бара.

Последние сутки работы в кухне Лиссы он на кухне не появлялся.

Ещё несколько часов — и на работу выйдет Сильван.

И Лисса решила отпраздновать странную даже для себя маленькую победу с Джеем и будущее появление Сильвана как собственное избавление от кухни.

Всё случилось очень быстро.

Искра засела перед визо-экраном, наслаждаясь очередными, скачанными из сети стихами. Дирк, как предусмотрительно Лисса проверила, стоял на выходе из бара. Джей записывал у недавно вошедшего клиента его пожелания, а сама Лисса только что отправила с полным подносом Беллу к заказчику. И, если Белла появится снова на кухне, она сама сможет набрать заказ, посчитав, что Лисса ненадолго отлучилась. Впрочем, девушка так и рассчитывала — ненадолго.

Она быстро прихватила с собой тарелочку с объедками, принесёнными Беллой недавно с убранного столика, и открыла кухонную дверь на улицу. Темно. Красота. Никто и не заметит... Наслаждаясь своеволием, Лисса быстро перешагнула порожек и оказалась на улице. Хохмач всё равно другой стороны дома. Поэтому она успеет всё. И Лисса перебежала дорогу, огляделась и, наклонившись к прямоугольному отверстию у самого края дорожного покрытия, тихонько позвала:

— Беляш! Кис-кис!

А кошачий ответ раздался сверху. Задрав голову, изумлённая Лисса, с трудом разглядев в темноте, обнаружила котёнка на втором этаже дома. Как он сообразил туда подняться?! Нет, как поднялся — понятно: стена дома — сплошь выщербины, а карниз наверху удобный, чтобы там сидеть отдыхая от подъёма наверх... Но вот зачем он туда?..

А теперь спуститься не может...

Поразмыслив, девушка положила на дорогу тарелку с объедками и приценилась к стене. Потрогала выщербины. Хм... Держаться можно. Лисса снова огляделась и, вцепившись в треугольный выступ, рывком встала на примеченную "ступеньку" в стене. Снова хмыкнула и нащупала следующий уступ. Ещё один рывок. Вторая нога тоже оказалась в расселине здания.

Беляш, свесившись с карниза ушастой головой уже молча наблюдал, как лезет к нему девушка. Та время от времени подбадривала его, одновременно пыхтя и вполголоса ругаясь, если пальцы соскальзывали, не находя опору.

Она уже добралась до карниза — оставалось только схватить котёнка и начать спуск вниз, как вдруг услышала странный звук, словно суховато стукнули палкой по дереву. Вот только удар получила она — по голове. И рухнула — так мгновенно ослабели пальцы от боли. Одновременно с пальцами тело будто парализовало — и закричать девушка не смогла ни от боли, ни от неожиданности. Лишь услышала со стороны — кто-то закричал вместо неё. Только странно закричал — не от боли, не от страха, а как-то необычно — мучительно испуганно за неё: "Лисса!"

Она рухнула на ноги, те подломились. Лисса услышала странный треск... Её повело в сторону, хотя она отчаянно пыталась удержаться на ногах и хваталась за стены, царапая пальцы и ломая ногти. А голова, неожиданно тяжёлая, клонила её всем телом упасть, и глаза... Они ни за что не хотели открываться. Она что-то ощущала, но это было тяжело. Чтобы стало легче, она доверилась своим инстинктам и сама закрыла глаза. Спустя секунды её подняли с дороги и быстро (она чувствовала бег) понесли, а потом положили куда-то на твёрдое, но гулкое. Девушка превратилась в одно ощущение — и на остатках сознания поняла, что снова попала в машину, как в прошлый раз, когда её похитили. В полуобморочном состоянии (сообразила ещё, что ей ввели что-то выстрелом) она поняла, что похитители почему-то медлят. Не закрывают дверец машины. Она чувствовала даже с закрытыми глазами открытое пространство в ногах.

А потом, судя по тем же ощущениям, к машине быстро подошли — и поверхность, на которой лежала девушка, грохнула от тяжёлого тела, упавшего рядом. Кого-то бросили — сообразить нетрудно. Даже в плывущем состоянии, в каком пребывала сейчас Лисса. Позахлопывались дверцы машины. Затем она дрогнула и качнулась — дважды. Сели двое — отметила Лисса лениво.

Тихо и ровно заработал мотор. Машина ринулась с места на большой скорости, так что на повороте девушку вместе с телом, лежавшим рядом, швырнуло о борт. И этот кто-то застонал от боли. А она — вместе с ним, сострадая. Губы сами сложились в вялый выдох: "Дирк..." И одновременно с именем, словно оно стало заклинанием, открывающим выход в реальность, Лисса начала приходить в себя. Первая мысль: "Гады... Пожалели снотворного..." Вторая — обеспокоенная: "Как там Дирк?" Третья, осуждающая: "У-у, дура... Всё из-за тебя... Свободы захотелось!"

Четвёртой мысли не было. Лисса помертвела, когда пришла в себя полностью и обнаружила, что ног не чувствует. От слова "совсем". Кажется, в падении она сломала внутренний механизм конечностей. Тот самый треск... Всхлип она задавила. Но адреналин впрыснул в кровь с тако-ой силой, когда она поняла, что будет с нею, когда хохмач увидит её ноги... Теперь вся надежда на Дирка.

Лисса откатилась от тяжёлого тела, на повороте словно влипшего лицом в стенку фургона, и осторожно подвигала руками. Не скована и не связана. Не поняла. Или на этот раз хохмачи решили, что достаточно выстрела снотворным — и она не сможет двигаться? Значит ли её состояние сейчас, что метаболизм у неё тоже необычный?

Не до рассуждений о мелочах. Лисса опёрлась на плечи и с усилием села.

Взгляд на тело перед ней. Даже в темноте, прерываемой время от времени на ходу промельком витринного света, узнала лёгкую замшевую куртку Джея. Проблема. То, что он на её стороне — понятно: он бросился на выручку. Но она не знает его возможностей в такой ситуации. Был бы это Дирк, она бы точно знала, что выберется, но Джей... Хватит рассуждать. Сейчас только он может помочь ей. Лежал спиной к ней. На руках наручники. Подвинувшись к нему, Лисса уже привычно выпустила пальцевые манипуляторы и попыталась прокрутить внутреннее миниатюрное колёсико замка. Тело Джея дёргалось на поворотах и в резком движении машины. И Лисса никак не могла попасть манипулятором в крохотное отверстие наручника.

— Джей...

Молчание. Пару секунд она размышляла, лупить ли его по щекам. Потом пришла к выводу, что не стоит. Вспомнила то, что старательно заучивала в реабилитационном центре, и осторожно нажала на точку под носом мужчины. Двух нажимов должно хватить.

Джей еле слышно застонал и открыл глаза. Лисса заметила это лишь потому, что в этот момент машина проезжала ярко освещённый магазин — и глаза блеснули в этом свете.

9

Вот теперь она ему врезала — со злости, что он слишком долго приходит в себя. Совсем необязательно было лупить его по лицу так сильно, но Лисса здорово испугалась, когда поняла, что с ногами у неё — швах и что на этот раз, кажется, Дирка рядом не будет. А только ему она может довериться в деле спасения... Две оплеухи она закатила Джею такие, что собственные ладони больно загорелись от хлёстких ударов. Тот больше не стонал — глаза распахнул сразу и шарахнулся от неё.

— Ты что?!

— Тихо! Услышат!

— А что... происходит?

— Очередное похищение, — хмуро объяснила она от облегчения, что хоть рядом нормальный человек, а не тупая сволочь хохмач, который понимает лишь, что такое чёрное и белое, да и нет — и никаких середин. — Давай быстро приходи в себя. И удирай.

— Что... Ты с ума сошла — удирай?

— Хотела бы... — проворчала она. От новой волны облегчения, что Джей жив и здоров, она расслабилась так, что смогла опереться на стенку фургона. — Я тебе сейчас открою наручники — и сматывайся, пока эти гадики не заметили. Быстро! Сядь ко мне спиной — и беги потом.

— Так, не понял, — с вызовом сказал Джей. — Ты раскомандовалась, как... как...

— Какое тебе дело, как я раскомандовалась?! — злобно зашипела Лисса. — Я тебе предлагаю свободу! Ты хоть понимаешь, что с тобой сделают хохмачи, если останешься? Им ведь по фигу, женщина или мужчина к ним в лапы попался! Клиенты у них такие есть, что им всё равно, лишь бы мягонькое было, блин!

— Сама заткнись, — неожиданно сухо сказал Джей. — На — тебе руки. И учти, я только пока не спрашиваю, почему я должен к тебе поворачиваться спиной, а не ты, свободная и без наручников, подходить...

Манипуляторы быстро открыли один наручник, и Лисса вдруг печально подумала, что надо бы обрести дело всей жизни — спасать каких-нибудь типов, которые бегают в наручниках. Это дело у неё получается классней всего.

— А второй?

— Сам снимешь, — буркнула девушка. — Потом.

Джей посмотрел на неё испытующе, одновременно как-то привычно и не глядя всовывая открытый наручник в рукав куртки, чтобы не мешал и не гремел. Взбудораженная и вместе с тем проникнутая горечью, снова Лисса встретила его взгляд враждебно.

— Ну, чего расселся? Беги!

— Только с тобой.

Девушка лихорадочно размышляла, что делать, а потом подумала уже спокойно: и чего париться? Если она останется без него у хохмачей, ей крышка. Если Джей останется, а она ничего ему не расскажет, та же история. Если же попытается что-то сделать, зная, кто она, то впереди неизвестность... Если не попадутся оба... Есть малюсенький шанс, что он останется, несмотря на то что она расскажет ему, а если не останется...

— Я частичный киборг! — снова враждебно глядя на него, выпалила Лисса. — После аварии я почти умерла, но по моему завещанию государство помогло мне. Мои ноги по колено и одна рука — механизмы. В моей голове компьютерный чип-имплантат, который помогает ими работать. Когда я падала со второго этажа, сломала ногу — точней, один из манипуляторов, с помощью которых двигаюсь. Причём сломанный манипулятор проткнул пластик-переходник, отделяющий механизм ноги от сосудов настоящей плоти. У меня там рана-прокол. Я держусь только на обезболивающей инъекции, но её действие вот-вот кончится. Понял? Теперь двигай отсюда!

Последнее она почти прорычала, тихо и с невольной ненавистью к тому, кто может двигаться сам — безо всяких механизмов. Кто может обрести свободу.

Внезапно Джей сильно скривился сам, как от боли. Резко качнулся к ней — она не успела отпрянуть. И обнял её — бережно и тепло.

— Бедная моя девочка!

От неожиданности она замерла в его руках. Её поразило, как он искренне сказал странную для неё фразу. Как нежно и заботливо он держал её, стараясь не причинить большей боли, чем та, что она уже испытывала. Может, поэтому некоторое время она не могла ни рваться назад, ни говорить. Так что Джей сам легко отпустил её, ошеломлённую, и уже повелительно сказал:

— Забудь всё, что мне наговорила. Я тебя отсюда вытащу. Быстро: что тебе надо, чтобы тебе стало комфортно?

Сначала она, ошарашенная донельзя, зацепилась за словечко "быстро" и оглянулась на горизонтальное отверстие между фургоном и кабиной водителя. А потом дошло в полной мере, что он сказал сначала.

— Что ты сказал?! Бедная?! Твоя?! — рассвирепела она.

— Лисса, заткнись и дай мужчине действовать, — спокойно сказал он.

И, словно в насмешку, едва он договорил, как машина круто свернула — они налетели друг на друга, и Джей успел подхватить тело девушки так, чтобы её ноги снова не пострадали. И так, в тесном объятии, они пролежали, постепенно и осторожно отжимаясь от стенки фургона, чтобы сесть нормально, пока машина, по некоторым впечатлениям, скатывалась куда-то вниз.

— Что происходит? — прошептала Лисса.

— Подземный гараж, полагаю, — откликнулся Джей, чутко прислушиваясь к звукам за стенками фургона. — Сидеть можешь?

— Могу.

— Инъекция ещё действует?

Лисса лучше б проглотила язык, чем призналась ему. Пусть будет свободным и не беспокоится о ней. Возможно, до сих пор она его знала слишком послушным и слишком мягким? Возможно, в экстремальных ситуациях он иной? И ещё подумалось: не ксенофоб ли Джей? Может, он так ненавидит инопланетян, что готов пожертвовать собой, лишь бы не дать ей остаться в их лапах? Вспомнить только беднягу Пипца, которого Джей предложил прихлопнуть... Впрочем, два случая — это ещё не диагноз. Главное, хорошо, что он остался — внезапно для себя с горячей благодарностью решила она.

Теперь затаилась и она, напряжённо вслушиваясь в звуки за стенками машины.

Машина поскрипывала пылью в очень гулком помещении. Оба слышали большое пустое пространство. Если прислушиваться к состоянию тела в движении машины, Лисса бы держала пари, что они всё ещё постепенно съезжают куда-то вниз. Ещё один поворот, когда девушка мысленно сказала спасибо Джею, в самом начале прижавшем её к себе, не давая дёрнуться и тем самым причинить себе боль.

Толчок. Машина остановилась.

— Помоги добраться до дверей — я открою, — быстро зашептала Лисса.

— Подожди... Мотор ещё...

Машина дёрнулась и поехала дальше.

— Потерпишь ещё немного? — с тревогой спросил Джей.

— Потерплю.

А что оставалось отвечать? Придётся терпеть. Лисса уже знала: действие обезболивающего закончится, она ни словечка не пикнет. Она уже сейчас обуза для этого мужчины, а уж если он ещё будет беспокоиться о её ощущениях, он не сможет как надо сосредоточиться на деле... Вместе с нею он подвинулся к дверям.

— Лисса, кажется, я понял, куда они нас везут. Ты и правда сможешь открыть двери?

Вместо ответа она подняла руки. Замок в этой машине был — не то что в прошлый раз, когда пришлось вытаскивать засов. Так что на этот раз открывать было легче, если не считать того, что Джей пристально следил за её действиями — и это раздражало, что при нём пришлось выпускать манипуляторы. Машина ехала ровно. Девушка быстро справилась с замком, и Джей снова осторожно привлёк её к себе, сидящему, устроив её при себе как в кресле — спиной к его животу, головой — с упором на его плечо. Лисса вынуждена была признать, что так и в самом деле удобней, особенно на поворотах, которые участились. Теперь ему стало тяжелей: одной рукой он прижимал её к себе, другой — держал открытую ею дверь.

— Так куда нас везут? — тихо спросила Лисса, благо можно было прямо ему в ухо. — Ты сказал — знаешь.

— Заметают следы, — прошептал Джей, продолжая вслушиваться. — Если я правильно понял, мы сейчас едем на автосвалку Аргеоса. Там они будут соображать, как тебя спрятать и что делать со мной.

Лисса пару секунд раздумывала над его словами, а потом подняла голову к его руке, вцепившейся в дверную ручку машины, быстро вытащила из рукава его куртки припрятанный туда наручник и расстегнула его. Джей качнул головой: "Спасибо" и спрятал наручники в карман.

— Ты знаешь, как мы выкрутимся? — спросила Лисса.

— Нет, пока не знаю. Посмотрим на местности.

Девушка пожалела, что при этих словах она не может заглянуть в его глаза: ехали по тёмному помещению, и тот мелькающий временами свет был слишком тускл, чтобы хоть что-то разглядеть в нём. Долго ждать она не умела. Без дела. Поэтому спросила:

— Джей, а ты кто?

— Говорил уже. Детектив.

— Тебя в прошлый раз побили. Сейчас поймали. Горе-детектив.

Лисса понимала, что говорит непозволительные вещи при этом мужчине. Он может обозлиться. Он может бросить её и гордо уйти — и будет прав: со своей точки зрения. Типа "я её спасаю, а она тут морду кривит"...

Но Джей только тихо рассмеялся. Она услышала его шелестящий смех, почувствовала его тёплое дыхание на щеке. И ей сразу стало легче, хотя он ничего не сказал. Хотя ещё ничего не закончилось.

Новый поворот. Стало светлей в фургоне. Скорость машины начала снижаться, а потом поехалось ровно, не слишком быстро, но довольно часто попрыгивая на предметах, которыми, казалось, была усыпана вся невидимая пока пленникам дорога.

— Мы приехали? — впустую спросила Лисса. Она волновалась, постепенно наполняясь дрожью потенциальной драки, и предпочитала говорить вслух, чем думать про себя.

— Приготовилась.

Ладонь на её талии чуть притиснула девушку к мужчине, а потом отпустила. Как знак, что вот-вот придётся действовать. Несколько секунд Лисса смотрела в пол, думая: не собирается ли Джей после её спасения требовать потом с неё внимания к нему? Ну... Мягко говоря... И мотнула головой: сейчас, вообще-то, драться придётся, а она...

Остановились. Лиссе показалось — они оба перестали дышать, прислушиваясь к заговорившим вне фургона. Сначала говорили ровно, и за время этого разговора Джей убрал руку с её талии и потрогал своё ухо. Девушка сообразила: он сунул в ухо переводчик-модулятор — "блоху". Один взгляд на неё — и она кивнула: молчу.

Разговор вдруг резко поменял интонации: двое существ обменивались резкими фразами, быстро взлетевшими на высоту визга. Не понимая смысла, Лисса всё же сообразила, что похитители что-то не поделили и ругаются между собой...

Джей поднялся так внезапно — будто вздыбившейся над нею волной, что она чуть не шарахнулась от него. Придерживая, открыл дверцы.

За пределами машины и очень близко к ней — странные горы, будто сложенные из странных листов и камней. При ближайшем рассмотрении Лисса всё же разглядела в этих завалах останки машин... Джей осторожно сел на порожек фургона и медленно, стараясь, чтобы машина не дрогнула под ним, перенёс вес своего тела на ноги — уже на поверхности этого странного места. Машина не шевельнулась — почти, распрямляясь.

Дыша от напряжения ртом, девушка тоже очень медленно перекинула ноги за порожек. Замерла, когда два визжащих голоса вдруг замолкли... Но один голос вдруг проговорил всего, кажется, два слова — и снова завизжали в два голоса. Да так, что Лисса поморщилась: боль начала охватывать ногу с проткнутым коленом так, что нога горела, а сама девушка старалась хоть какими-то телодвижениями успокоить её, постоянно выгибаясь. Скрывать, что ей больно, Лисса тоже уже не могла: лицо не поддавалось уговорам отражать спокойствие и сморщилось так, что стало ясно — ещё чуть-чуть, и Лисса разревётся.

Застывший было статуей, Джей быстро шагнул к девушке и снял её с порога фургона. Лисса только и успела обнять его за шею, чтобы ему было удобней её держать. Уже не останавливаясь, мужчина бросился вместе со своей ношей куда-то в тёмную пещеру — как сначала решила девушка, на мгновения даже забывшая о боли. Но, держась за плечи Джея, трясясь от его бега, хотя он явно старался бежать тише, одновременно она оглядывалась вокруг и невольно пригибалась к своему спасителю. Над ними нависали пласты сдавленных под прессом машинных корпусов — и все они казались настолько неустойчивыми, что Лисса на полном серьёзе страшилась, что эти странные горы могут рухнуть на них в любой момент. И только когда Джей завернул в очередной пещерный закоулок, она сообразила, что не слышит визга хохмачей!

Здесь было не только темно, но и очень тихо. Причём звук быстрого шага пропадал немедленно, едва раздавшись: наверное, его поглощали странные стены, в которых, по впечатлениям Лиссы, его съедали.

— Ты не устал? — спросила она его только раз, убедившись, что хохмачи не бегут за ними по пятам.

— Нет, — сказал он, быстро посмотрев ей в лицо — и тут же прибавив скорости.

И, лишь когда он заворачивал в очередной раз, она поняла, что плачет и он увидел это. Ногу уже жгло, сжигало — и слёзы катились сами по себе.

— Всё — запыхавшись, сказал Джей. — Здесь они нас не найдут. — И осторожно усадил девушку на капот машины, высунувшийся из "горы".

— А мы потом выберемся? — недоверчиво спросила Лисса, оглядывая нависающие над ними, словно готовые съехать один за другим металлические пласты. Будто в пещерке — уютной, если забыть, при каких обстоятельствах они сюда попали.

— Выберемся, — сказал мужчина. — Я шёл по левой стороне всех здешних закоулков. Что тебе нужно, чтобы привести себя в порядок?

— Нож и отвёртка.

— Отвёртка — понимаю, а нож зачем?

Лисса даже плакать перестала, глядя на него и стараясь предугадать, говорить ли напрямую или выкрутиться как-нибудь, высказавшись туманно? Нет. Откровение так откровение. Сам напросился.

— Механизм ноги сломан. Я не могу заставить искусственную кожу разойтись, как сделала это с пальцами, когда твой наручник отстёгивала, — объяснила она, шмыгая. — Придётся кожу резать. Ну и...

— Держи, — он подал ей нож, вытащенный из ботинка. — Сейчас быстро прошвырнусь по машинам — может, где и отвёртку найду.

— Если не получится, не расстраивайся, — сказала Лисса. — У твоего ножа кончик скруглённый — подойдёт вместо отвёртки.

Она подозревала, что он нашёл причину сбежать подальше, чтобы не смотреть, как она будет резать наращенную когда-то кожу, чтобы добраться до поломки. Но, прежде чем уйти, он помог ей разрезать штанину травмированной ноги и даже спросил, не нужен ли ей свет. Девушка успокоила его, что внутри механизма у неё собственное освещение. Ей бы только добраться до него. Тогда он оставил ей носовой платок на всякий случай, чем заставил её улыбнуться сквозь слёзы.

Когда он исчез в еле видном боковом ходе, Лисса подтянула на капоте своё тело назад, ближе к выбитым окнам, чтобы нога оказалась в положении лёжа. После чего сделала надрез под коленом донизу. Края кожи разошлись, выпустив немного белой жидкости. Нож она отложила, одним взглядом зафиксировав его положение, чтобы потом взять не глядя. Девушка вздохнула: если она даже сумеет разобраться с повреждением и отремонтировать механизм, из-за спущенной жидкости, в которой должны находиться детали, она всё равно будет прихрамывать.

Некогда об этом. Прихрамывать не прихрамывать — сейчас она должна двигаться!

Лисса вспомнила перечень файлов и их названия, мысленно чётко произнесла код для двигательного механизма. Манипуляторы рук немедленно откликнулись тем, что руки потеряли плавность и некоторую хаотичность движений, присущую человеку. Для начала выдвинутые манипуляторы быстро проверили состояние двигательного механизма. Потом, как Лисса и ожидала, одна рука взялась за нож, который манипуляторы определили как необходимый и единственный для этого случая инструмент. Склонившись над раскрытой ногой, Лисса быстро работала, где-то отдалённо желая, чтобы Джей не появлялся, пока она не закончит.

Как девушка и предполагала, одна "спица" двигательного манипулятора сломалась, проткнув ногу в двух местах — сзади под коленом и сунувшись в живую плоть. Вставить выпрямленную "спицу" на место было нетрудно, но что делать со стекающей в пространство механизма кровью? Или пока этого достаточно? Ходить-то она сможет. А потом, как они с Джеем выберутся...

Лисса разорвала Джеев носовой платок по спирали, сомкнула края искусственной кожи и провела пальцами по разрезу, выравнивая. Затем обвязала платочной полосой ногу, чтобы края разреза не слишком разъезжались. Платка оказалось мало, и девушка со вздохом отрезала ещё и край штанины, и так разодранный с помощью Джея.

Когда тот вернулся, Лисса задумчиво вытирала нож о штаны.

— Ну как? — обеспокоенно спросил Джей.

— Пробовала наступать на ногу — ходить могу, — доложила девушка. — Бег мне пока не положен, но быстро пройтись — не проблема. А у тебя что? Нашёл отвёртку?

— Отвёртку — нет, — сказал Джей. — Лисса, прости, что спрошу. Ни ты, ни я с собой визоры не брали. А ты можешь их починить или собрать из того, что я нашёл? — И высыпал рядом с девушкой на капот целую кучу машинных визоров. — Тогда мы сможем связаться с Дирком, а он поможет нам выбраться отсюда.

— Насчёт починки — не знаю, — с сомнением сказала девушка, разглядывая сваленные детали и цельные приборы. — Если у меня в имплантате файла такого нет, про ремонт, то вряд ли.

— А ты попробуй, — настаивал Джей, улыбаясь. — Вдруг получится.

Лисса взглянула на него. Он странно на неё смотрел — выжидательно и в то же время так, словно зная, что у неё всё получится. Она даже чуть плечами не пожала: он что же — думает, раз она киборг — всё умеет? Но у неё ограниченные возможности! Её "делали" не как универсального мастера. Или Джей таким образом отвлекает её от мыслей об их незавидном положении?

Руки нехотя, но словно сами взялись за одну деталь, повертели её и так и этак. Лисса вдруг заинтересовалась. Файлов по ремонту визоров в чипе-имплантате у неё не нашлось, но почему это движение, когда она крутит в руках визор, очень знакомое?

Она даже не заметила, уже заинтересованно погружённая в работу, что Джей встал близко — так, что прислонился бедром к капоту, на котором сидела девушка. Только раз поймала его взгляд, но поймала очень рассеянно: старалась собрать визор из всех тех обломков, которые принёс мужчина. Руки работали машинально, чему она удивлялась. Но эта машинальность была хороша тем, что в процессе Лиссу посетила странная мысль: "А что захочет за всё это Джей? Он не знает, что мне нравится Дирк... А вдруг Джей решит, что это похищение, а затем побег нас сплачивают? Хотя... Нет, частичный киборг его точно не напугал. Или... Это просто симпатия ко мне? Дурацкие мысли — в моей... в нашей ситуации. Тут о том, как выбраться отсюда, надо думать, а мне всё о своём... Эх, Искру бы сюда, она бы нас вывела окольными дорожками — подальше от глаз хохмачей..." И вздохнула: просил же её Дирк не выходить в одиночестве на улицу... Клялась же она, поглядывая на Искру, выполнить его просьбу!..

... Дирк стоял рядом с барной стойкой, тихонько разговаривая с Ромео, когда из-за дальнего столика вдруг встал посетитель, только что заказавший выпить и поесть, и медленно, но целеустремлённо подошёл к хозяину бара. Был он очень высоким, какой-то весь длинный и мосластый. Дирк, привыкший к разным типам людей, сразу понял, что посетитель довольно слабохарактерный. Да и внешность у него на то указывала: вялый большой рот, унылое выражение длинного лица.

Но этот посетитель сумел удивить его. Он медленно поднял руку (Дирк был готов поклясться, что человек только что был трезв как стёклышко!) и вцепился в рукав его куртки, даже потащил на себя.

— Что случилось, милейший? — пытаясь отодрать его руку от себя, спокойно спросил Дирк, качая головой Ромео, который было вознамерился выйти из-за барной стойки помочь ему с назойливым клиентом.

Рот посетителя вдруг перекосился, и Дирк даже забеспокоился: что с ним? Может, он болен? Или съел что-то, что ему нельзя? Взгляд на стол клиента показал, что тот ничего из заказанного съесть не успел.

Справившись со ртом, мужчина хрипло сказал:

— В коридор. На пару слов...

— Хорошо. Только отцепись, — буркнул хозяин бара.

— Упаду, — старательно разевая рот, объяснил посетитель.

Он и правда шёл к нему, странно волоча ноги, — вспомнил Дирк походку клиента.

— Хорошо, но только в коридор.

Когда хозяин бара повернул к коридору, мужчина чуть не упал и наставительно сказал — точней с трудом выговорил:

— Не торопитесь, Дирк. Я не успеваю.

Наверное, с минуту посетитель добирался вместе с Дирком до начала коридора. За это время хозяин заведения успел обдумать, какую скорую помощь вызывать и вызывать ли для бедолаги. Наконец мужчина укрепился на ногах и, снова страшно выворачивая губы от старательности, выговорил:

— Лиссу похитили. Джея забрали. Они на подземной свалке машин.

И упал в обморок. Дирк, не сразу поняв его сообщение, кинулся на помощь человеку — поддержать его. И мельком заметил, что вокруг головы странного посетителя блеснуло что-то разноцветное, словно вспыхнули искры. А потом он уловил смысл сказанного. Прижав к стене клиента, который ненормально закатил глаза, Дирк крикнул:

— Ромео! — А когда бармен прибежал на зов, сухо велел: — Посмотри на кухне и в комнатах, на месте ли Лисса и Джей.

Пока встревоженный Ромео проверял, Дирк утвердился в мысли, что сообщение странного посетителя истинно. Передав обморочного мужчину попечению вернувшемуся Ромео и дежурившей Беллы, он быстро оповестил своих коллег о ситуации, затем, вооружившись, бросился в свой гараж под заведением и вывел машину.

10

Зацикленная на побеге, на ремонте, на удивлении, что она легко, без программ, имеющихся в чипе-имплантате, чинит, а то и вроде как даже собирает настоящий визор, Лисса не сразу дошла до логичной мысли. А когда дошла, обломки других визоров, служивших материалом для собираемого, чуть не выскользнули из пальцев.

— Ты меня знаешь! — чуть не обвиняя, резко сказала она Джею.

И уставилась на него встревоженно: нет, он ведь точно её знает! Причём узнал, несмотря на то что у неё другое после аварии лицо! Несмотря на то что она сама ничего не помнит! Не зря же он сунул ей все эти визоры на слом, чтобы она из них соорудила целёхонький! Он знает, что она умеет собирать! Но как он узнал её?! И кто он такой?!

Джей оттолкнулся от машины, к которой было прислонился.

— Пусть тебя это пока не беспокоит, — начал было он, но девушка перебила.

— Ты дурак, да? Ты сам посмотри, что ты говоришь! Ты себя на моё место поставь! Я не знаю, ни кто я, ни какая я! И это ты мне сейчас говоришь, чтобы ситуация меня не беспокоила?! — Со злости она попыталась лягнуть его.

Джей успел отскочить.

— И учти! — продолжала бушевать девушка. — Мне жутко нравится Дирк — и я не помню тебя! Чтобы ни на что не рассчитывал, понял?!

— Да я разве возражаю? — спешно вставил мужчина, улыбаясь.

— Попробовал бы! — Лисса выдохлась, подумала и, подозрительно глядя на него, спросила: — А почему это не должно беспокоить меня — пока?

— Я так понял, что после аварии ты попала в государственную программу киберизации пострадавших малоимущих граждан Аргеоса. Правда, я не знал, что ты оставила завещание... Но то, что я слышал об этой программе... Кажется, ты выполняешь какое-то государственное задание. Поэтому я не хочу пока открывать тебе, кто ты. — Он вздохнул. — Откуда мне знать, а вдруг это может повлиять на выполнение этого задания?

Посидев немного и пережидая боль в ноге от резкого движения, Лисса спросила:

— А ты... уверен?

— После этого нашего разговора — да! — уже широко улыбнулся Джей.

— Ну, ладно... — задумчиво сказала девушка, всё ещё подозрительно разглядывая его. — А не можешь хотя бы сказать... как ты узнал меня?

— Ты проехалась на продуктовом грузовичке. Я видел, как ты с дороги прыгнула, — объяснил Джей. — Потом тебя потерял — и вдруг на следующий день увидел тебя с окраской полосами на волосах. Начал присматриваться. Все движения, все манеры — одно к одному. Тогда и сам поверил. Ты и правда не помнишь ничего?

Теперь девушка смотрела, на него, соображая, как бы из него выцарапать хотя бы ещё немного сведений о себе. Немного побаивалась. Страшно же. Мало ли что он говорит? А вдруг на самом деле он ей, например, муж? И только сейчас говорит, что не будет претендовать и возражать против Дирка?.. С Дирком-то тоже не всё ясно — слабо и виновато напомнило в душе. Но... Если она вернёт себе память, тогда и Дирк может быть побоку? Хватит. Что-то её не в ту степь унесло...

— Ну ладно, — сказала она, вспомнив то, что её мучило с самого начала, когда она стала осознанно воспринимать мир. Как бы сформулировать свой вопрос, чтобы Джей не догадался, что этот вопрос для неё один из самых мучительных? — Ладно. Ты в самом деле Джей? Не обманываешь?

— Нет, — невозмутимо ответил мужчина.

— Назови мои самые яркие черты характера. Ты ведь был со мной рядом еле-еле трое суток. А вдруг обознался всё-таки? Итак, какая я? Тихая, спокойная, домашняя?

— Смеёшься? Ты — домашняя? Ты такая непоседа, что я глазам не поверил, когда увидел тебя на кухне Дирка и понял, что ты кулинарничаешь! Правда, сейчас я понимаю, что ты занималась готовкой, потому что у тебя кибер-устройства есть в помощь. Так?

— Так, — медленно подтвердила Лисса. И выжидательно замолкла.

— Ну вот... Это ещё одна черта твоего характера: тебе легче подраться с кем-нибудь, чем усидеть на кухне, при плите... Что о тебе сказать? Ты очень сильная духом, взрывная и бываешь опасной, когда дело касается твоей работы или когда ты защищаешь слабого. Если ты чувствуешь несправедливость, то прёшь танком напролом — и тебе тогда плевать, против кого ты прёшь. Ну, примерно так. Иногда своим упрямством можешь довести до психа любого. Но на работе ты осторожна, точна и собранна. Но самовольная-а... — Последнее он протянул так осуждающе, что Лисса сразу спросила:

— Из-за этого я попала в аварию?

— Да.

— Джей... А моя внешность... Я сильно другая?

— Если б не волосы и не движения — не узнал бы.

— И всё? Больше ты ничего не скажешь?

— Нет. Прости, Лисса. Но больше — это против твоих же интересов.

"Ну и фиг с тобой! — сердито подумала Лисса. — А я тебе про Искру не скажу!" И сама улыбнулась от неожиданности: очень уж это по-детски прозвучало — даже в мыслях. И секундой спустя улыбка плаксиво разошлась в гримаску обиды: была бы здесь Искра...

В следующий момент у неё чуть сердце из груди не выскочило, а сама девушка по инерции чуть не вскочила с машины на землю: совсем рядом что-то прогрохотало так, что по спине мороз... Джей тоже взвился не хило: подпрыгнув на месте, он приземлился уже на полусогнутых — с пистолетом в руках. С пистолетом — при виде которого Лисса чуть не взвыла горестно: "Я тоже такой хочу!"

Но вокруг происходило что-то странное и страшное: грохот, временами затихающий, снова и снова взрывался металлическим скрежетом, а в его непрестанном громе слышались отчётливые выстрелы.

Джей быстро огляделся. После первой тревоги он будто успокоился — только лицо закаменело. Пара взглядов по сторонам — и мужчина быстро, безо всяких сомнений подхватил девушку на руки (она еле успела цапнуть с капота охапку деталей) и побежал к одному из поворотов. Сидя на руках Джея, держась одной рукой за его шею — другой торопливо запихивая детали в карман, Лисса суматошно оглядывалась: что происходит?! Но уже инстинктивно пригибала голову: казалось, все горы опластованных машин кренятся и вот-вот загрохочут, ссыпаясь прямо на них.

Потом Лисса испугалась, что Джей с такой ношей, как она, долго не пробегает. И сердце снова сжало: если бы не ноги!.. Умудрилась же свалиться! Хотя в этом падении она не виновата. Если бы не хохмачи, подстрелившие её... Хватит. Хватит! Это было — и уже не играет роли! Надо собираться с мыслями и думать, как действовать в нынешних обстоятельствах. Прошлое — оно затягивает в уныние, а значит — забыть о нём!

— Не бойся, Лисса, только не бойся! — услышала она торопливое от Джея и сумела слабо улыбнуться: он ещё и утешает её!

Но даже эта фраза стала решающим толчком для смены настроения. Лисса осторожно устроилась в руках мужчины так, чтобы он не обращал внимания на неё во время бега, и стала думать, сможет ли она сама бежать... Куда и какими закоулками бежит Джей, она пыталась запоминать, задействуя программу-навигатор своего чипа-имплантата, рассчитанную на работу в неизвестной местности. Но вскоре оказалось, что нет смысла что-то запоминать: ряды сплюснутых машин начали падать и по бокам, а потом рухнула первая металлическая гора впереди них самих — и Джей шарахнулся назад, а за спиной...

— Сюда!

Из левого переулка, едва заметного, настолько он был тесен, вынырнула машина — на ходу! Джей застыл, не зная, что делать, и девушка поняла его: а если это ловушка? Но голос, откликнувшийся эхом в памяти, она внезапно узнала и задёргалась:

— Джей, это Дирк!

Мужчина с девушкой на руках помчался к машине, словно подстёгнутый именем.

Вовремя! Джей чуть не упал, когда рухнула гора за его спиной, и один искорёженный машинный пласт ударил его под ноги сзади. От ужаса и испуга — не за себя! — Лисса крепко прижалась к Джею. А потом, когда он сделал несколько шагов, пошатываясь — попало, кажется, здорово! — она испугалась теперь за них обоих: гора будто метала им вслед эти огромные пласты. Некоторые летели, сбиваясь "с цели" по дороге, оттого что были неровными, другими било вслед беглецам по инерции полёта.

Инстинктивное движение девушки спрятаться лицом в плечо Джея прервали на полпути: даже среди грохота и треска она услышала торопливое гулкое громыхание. Впрочем, услышать немудрено: Дирк бежал к ним не только по земле, но и по грохочущим под его ногами машинным пластам. Чуть не падающий от боли Джей с видимым облегчением передал ему девушку и сам поспешил за ними.

— Чёрт, чёрт! Дьяволы! — заорал Дирк при виде своей подпрыгнувшей машины — ей на багажник свалился пласт, и не один.

Но машину всего лишь будто жёстко подтолкнули сзади ближе к ним. Крышка багажника выскочила, конечно, но сама машина всё ещё была на ходу. Дирк быстро сунул Лиссу назад. Хлопнула дверца — на переднее сиденье свалился Джей. Дирк запрыгнул на место водителя — и машина с места в карьер рванула... прямо в разверзшийся ужас падающих машинных гор! Лисса сидела на заднем сиденье, вцепившись в спинки передних сидений и самозабвенно вопила от страха!

Пока Дирк не обернулся к ней посмотреть, потом отвернулся и крикнул:

— Лисса, закрой глаза и заткнись!

Она заткнулась, но не оттого, что закрыла глаза: она не дура, чтобы не быть в курсе развивающихся событий! Просто его окрик привёл её в себя и дал понять, что она мешает мужчинам. Дирк вёл машину, а Джей коротко комментировал происходящее перед её носом и отдавал приказы, куда именно повернуть — он как-то легко вычленял нужный вариант поворота, а Дирк, как ни странно, беспрекословно слушался его.

Машина летела, вздрагивая от ударов и подпрыгивая на пластах, беспрестанно грохавшихся под колёса. Время от времени Лисса закрывала лицо ладонями — и однажды оказалась права: стекло дверцы рядом разлетелось вдребезги — под её невольно вырвавшийся вскрик, а расколотивший её машинный пласт въехал прямо в салон. Правда, на скорости он быстро отлетел назад.

Потолок машины прогибался под ударами, но она всё ещё рвалась вперёд. На одном из поворотов застряла в ссыпавшихся корпусах. Лисса похолодела, когда поняла, что колёса прокручивают, а машина — ни с места! Но мужчины лишь переглянувшись, одновременно выскочили из машины и быстро принялись освобождать поверхность дороги от мешающих пластов, которые продолжали сыпаться отовсюду.

Девушке пришлось мысленно взять себя за шкирку, забыть о боли и встать на здоровую ногу, бедром лечь между передними креслами и взяться за руль. Наддав газа, она крикнула:

— Толкайте!

Мужчины прыгнули за машину и упёрлись в багажник. Машина выскочила из западни, и они побежали сесть в неё. Дальше легче — они попали в то место, где горы машин только-только начинали валиться, а значит — узких переулков, куда можно было свернуть от лавины, оставалось достаточно. Их машину трясло, она дребезжала, и теперь девушка испугалась, как бы не остаться без транспортного средства в этом мире сотрясающихся невольных орудий смерти.

"Налево!" — азартно сказали слева.

— Налево! — крикнула Лисса, и Дирк от неожиданности свернул в указанный переулок. Они проехали некоторое расстояние между шаткими стенами, которые — о счастье! — были пока неподвижны.

"Теперь прямо!"

— Прямо! — продублировала Лисса.

— Почему? — успел крикнуть Дирк, но проехал вперёд.

— Так надо! — откликнулась девушка и обозлилась: чего ему не хватает, если она пока подсказывает всё правильно?! Поезжай себе — и без вопросов!

"Ты красная! — заметила тучка, пристроившаяся на её кисти. — А ещё не просто красная, а багровая с чёрными прожилками. Что с твоими ногами? Очень больно?"

"Очень! — откровенно сказала Лисса. — Если бы не мужчины, я бы давно ревела в голос! Очень боюсь заражения крови! И вообще... Как представлю, что у меня там, в протезе... Очень плакать хочется".

"А при чём тут мужчины? Они тебе мешают плакать, если хочется?"

"Нет, они будут отвлекаться на мой плач — и тогда могут совершить ошибку. И погибнем все. Я буду терпеть, пока могу. Выберемся — они мне помогут".

"Не совсем понимаю. Почему ты можешь помешать своим плачем? Ведь плач — это сигнал о боли, и они должны тебя утешить".

"Искра, спасибо тебе большое! Ты меня сейчас так здорово своими вопросами отвлекаешь от ноги. Но, если мужчины будут меня сейчас утешать, погибнем все!"

"Почему? Потому что эти железки падают?"

"Это очень опасная ситуация, Искра. И мужчины не должны отвлекаться, — даже в мыслях сквозь зубы объяснила Лисса. Искра и раздражала её, и мешала сосредоточиться на боли. И девушка не знала, благодарить ли её, или обозлиться. — Если они начнут делать сразу несколько дел, ни одного до конца не доведут. Искра, ты ведь мне не поможешь?"

Искра слетала с кисти Лиссы к ноге.

"Заражения нет. Насчёт будет или нет — не знаю. Внутри твоего протеза не стерильно, но чисто. Могу зарастить пластиковую плёнку, чтобы перестала течь кровь, а потом попробовать остановить кровотечение. Но это очень долго, Лисса".

"А обезболить на некоторое время?" — с надеждой спросила Лисса. И шатнулась в сторону на крутом повороте.

"Налево!"

— Дирк, налево!

Машина вильнула в указанную сторону. Здесь стены машинных пластов были пореже, грохота меньше, зато отчётливей слышались выстрелы.

"Все из машины!"

— Все из машины! — машинально крикнула Лисса — и обалдела: что она только что повторила за Искрой?! Но мужчины уже выскочили со своих мест, после чего девушка оказалась на руках Дирка, инстинктивно схватилась обнять его за жилистую шею.

"Направо!"

— Направо!

— Что!.. — начал было бегущий рядом Джей и подпрыгнул, оглянувшись.

Машина жёстко взлетела в воздух и взорвалась!!

Из чего такого мощного в неё стреляли?!

А они успели свернуть направо — туда, где осколки и обломки их не достали. Зато волна от взрыва "обеспокоила" все близлежащие машинные горы, которые немедленно начали величественное падение. Мужчины бежали, послушно следуя странным указаниям девушки на руках одного из них — и теперь ни один не сомневался следовать им. Вскоре множественный грохот затих, и они, пройдя ещё несколько переулков, остановились в одном из них на небольшую передышку.

"Куда дальше?" — спросила Лисса, испуганно оглядывая бесконечные горы из раздавленных машин. Место казалось ночным кошмаром, который всё продолжается без единой надежды на паузу. Небо сверху тоже не внушало спокойствия: серое, как высотки неподалёку, пасмурное и какое-то безнадёжное.

"Пока прямо, — сказала тучка. — Дальше я ещё не успела посмотреть. Подождёшь немного?"

"Подожду", — мысленно улыбнулась Лисса — и устало: Искра как будто не понимает, что теперь без её советов они будут плутать по этому страшному царству машинного кладбища бесконечно долго. Если только...

— Дирк, а у тебя есть визор с собой?

— Есть, — мрачно ответил Дирк, — только толку с него? Я уже пробовал. Связи нет. Скорее всего... Они переключили пространство свалки на заглушку. Свалка ведь не безграничная. Забор повсюду. Устроить такую дрянь им по силам.

— Отпусти меня на землю, — потребовала Лисса. — Ты устал, да и мне так будет удобней — постоять немного на своих ногах.

— Куда дальше? — устало спросил Джей.

— Сейчас — небольшая передышка, а потом — посмотрим.

— Так, господа, — ровно сказал Дирк, посадив Лиссу на выдающийся из горы корпус машины, выглядевший довольно прочным. — Быстро мне объяснили, что произошло и какого чёрта мы здесь из-за вас делаем?

Невольные беглецы переглянулись, и с безмолвного согласия девушки Джей коротко рассказал, как Лисса вышла буквально на несколько шагов из заведения — и её подстрелили, а вместе с нею взяли и его, когда он бросился ей на помощь.

— Обнаглели вконец, — пробормотал Дирк и нахмурился, с досадой негромко бросив: — Как бы хотелось послать всю эту миссию к чертям собачьим и пострелять этих гадиков, как в славные старые времена.

"Он очень агрессивный", — укоризненно сказала вернувшаяся Искра.

"Искра, знаешь, в чём твоя проблема? — медленно начала Лисса. — Однажды я тебе уже говорила об этом, но ты, видимо, всерьёз не восприняла. Понимаешь, Искра, это не ты сломала ногу и полыхаешь багровым цветом от боли. Это не ты крепишься из последних сил, чтобы не заплакать от боли, потому что мужчинам надо спокойно, без нервов подумать, как выручить меня отсюда и побыстрей оказать мне необходимую помощь. Ты всё примеряешь на себя, а ситуации надо примерять со всех точек зрения. Ты смотришь на всё однобоко. Я бы тоже так смотрела, была бы возможность стать почти всемогущей, благодаря такой жизненной форме... Ты не представляешь, разве что по цвету моего энергополя, как мне хочется скривиться и реветь — громко-громко!.. Удобно размышлять о том, что кто-то агрессивный, и не подумать о том, что агрессия одного хохмача заставляет других мучиться и становиться агрессивным!"

После некоторого молчания Искра шевельнулась.

"Я сегодня была в теле человека, чтобы передать твой сигнал тревоги — я услышала его, когда ты пришла в себя. Сколько у этого человека мыслей! И все такие разные и разноречивые... Ты, наверное, права. Я слишком однобоко мыслю — и в самом деле из-за своей формы: она настолько удобна, что можно быть абсолютно свободной. Но вы, которые одеты в плоть... Вы так уязвимы в своей зависимости друг от друга!"

Договаривая фразу, тучка спустилась к ногам Лиссы и, по впечатлению, взяла её колено в невидимое кольцо. Боль, горевшая внутри так, словно там открытую рану безжалостно присыпали солью, постепенно пропала. Теперь девушка смогла дышать — не частящими короткими вдохами-выдохами, а полной грудью. Но не забыла и о насущном.

"А Джею поможешь?"

"Я помогла ему чуть раньше. Он просто ещё не понял, что раны над пяткой нет, — объяснила Искра. — Он хромает, потому что боится наступить на ногу полностью. Но ещё немного — и он забудется, начнёт ходить нормально".

"Спасибо, Искра!" — благо мужчины отошли на разведку ближайших боковых ходов, шмыгнула носом Лисса. Слёзы всё же подступили к глазам — горячие слёзы огромной благодарности к тучке, избавившей от боли, которую терпеть уже невмочь.

Тучка неожиданно полыхнула, как будто внутри неё ударила молния — только не холодных тонов, как бывает в настоящую грозу, а мягких и тёплых.

"Что с тобой, Искра?"

"Ты сказала это слово — "спасибо", и мне вдруг стало как-то наполненно... Люди о таком состоянии говорят — "приятно", — смущённо сказала тучка. Кажется, она впервые почувствовала какое-то взаимодействие с Лиссой — возможно, на энергетическом уровне.

Выждав, пока Искра вернётся в своё первоначальное состояние — в спокойное мерцание, Лисса спросила: "Искра, а здесь есть путь, по которому мы можем уйти от хохмачей и вернуться в дом Дирка?"

"Вокруг этого места — высокие заборы, — доложила тучка. — Они сейчас смертоносны. К ним лучше даже не приближаться. А все ходы, которые называются двери, сторожат представители расы хохмачей. Извини, Лисса, ничем порадовать не могу... Ой... Что это...."

Девушка сначала услышала шлёпанье и быстрый цокоток по металлическому покрытию. Проследив, откуда они доносятся, увидела: сбоку, на корпусе машины, который валялся прямо на земле, разыгрывается сцена явно из серии "жизнь или смерть".

Лисса сидела неподвижно, с Искрой говорила мысленно. Поэтому её не замечали.

Тощее существо, покрытое шерстью, но в свободных штанах на лямке через плечо, прямоходячее, дюймов под тридцать, пятилось от двух большущих крыс, которые кровожадно попискивали, загоняя существо в угол, образованный переломленным почти пополам корпусный лист машины. Существо пыталось разок сбежать, резко кинувшись в сторону, но его вынудили броситься назад, в угол — с этой стороны вылетела ещё одна крыса, ощерившись длинными резцами. Теперь уже три крысы угрожающе надвигались на существо, которому уже и бежать было некуда.

Лисса медленно, чтобы не шуметь, сунула руку в карман кухонной курточки и вынула незаконченный визор. Дыша ртом от напряжения, она прицелилась и швырнула визор в крыс. Лист корпуса загрохотал. Взвизгнувшие крысы прыснули в стороны, а существо присело — чуть не рухнуло на колени, закрыв голову, в своём углу.

"Ты его напугала", — с заметным облегчением сказала Искра.

"Лучше напугать, чем оставить без помощи, — отозвалась Лисса, сползая с места, куда её усадил Дирк, и осторожно подходя к существу. — Это микрик — абориген Аргеоса. Он полуразумный. Искра, ты можешь сказать: сильно ли он напуган?"

"У него животные эмоции, — озадаченно сказала тучка. — Да, он напуган сильно. А что ты хочешь сделать?"

— Сейчас посмотрим, — пробормотала девушка, садясь на корточки перед согнутым углом машинного корпуса. Микрик всё ещё сидел на коленях, хотя Лисса заметила, что он осторожно поглядывает на неё из-за растопыренных пальцев.

"Укусит", — предостерегла Искра, снова обвившая кисть Лиссы.

"Фи..." — пренебрежительно откликнулась девушка.

И протянула чуть вперёд руку с кусочком на ладони. Даже дунула слегка на ладонь, чтобы запах сразу пошёл к микрику. Беляшу она вынесла объедки на тарелке, но, зная, что Искра взяла шефство над хищной птицей, загодя взяла с кухни и кусочек котлеты, завернув его в салфетку. Сытный мясной запах заставил микрика быстро убрать ладони с лица. Ниже толстенького носа заросшее шерстью, лицо с небольшими круглыми чёрными глазами задёргалось, когда микрик принялся внюхиваться в воздух. Лисса плавно протянула руку и положила перед ним кусочек котлеты. Микрик замер, изучающе разглядывая девушку, а потом быстро цапнул кусочек и прижал его к себе, сглатывая слюну.

"Почему он не ест? — удивилась Искра. — Он же голоден!"

"Возможно, он хочет отнести его своей самке, — пожала плечами Лисса. — Или у него в норе детишки". Она на корточках же мелкими шажками отошла от корпусного угла и встала. Медленно, без резких движений вернулась к "своему" месту.

11

С противоположной стороны раздался шорох, и Лисса, оглянувшись на него, только краем глаза успела уловить, как микрик серой тенью свистнул в неизвестные дали с вожделенной котлетой в лапах. Даже Искра мысленно ахнула от неожиданности и его скорости.

"И что теперь?" — растерянно спросила тучка.

"Наши мужчины далеко?"

"Да, они ещё надеются найти выход".

"Хорошо. — Лисса снова оттолкнулась от "своей" машины и, прищурившись, огляделась. — Придётся заняться тем, чем я занималась на кухне Сильвана".

"Чем же?" — с огромным любопытством спросила Искра.

Лисса замерла, присматриваясь, а потом коротко взмахнула рукой.

Охнула Искра. Крыса, пришпиленная ножом к гулкой крышке машины, стоящей торчком, только взвизгнула. Дрожь шерстистого тела закончилась быстро.

— Чем-чем, — негромко проворчала девушка. — Готовкой, конечно. Я хочу есть! Сейчас вернутся голодные мужчины... — Она подошла к убитой крысе и выдернула нож из крышки багажника. Подняв крысу за длинный, почти голый хвост, уважительно сказала: — Ничего себе — с фунта полтора, наверное, точно будет. Интересно, что они тут лопают, если так неплохо набирают вес? Так... Проблема топлива...

Она огляделась. И услышала слабое: "Лисса, ты правда это есть будешь?"

— Искра, попробуй послушать мой живот, который бурчит уже с полчаса, — предложила девушка. — И тогда тебе не понадобится переспрашивать.

В полной мере тучка ужаснуться не успела.

Крысу девушка держала за хвост крепко, хоть и брезгливо. Только Лисса начала оглядываться в поисках, из чего бы соорудить костерок, который не будет слишком уж дымить, как снова пулей выстрелила серая тень микрика из убежища — и резко повисла на добыче Лиссы. Девушка и вскрикнуть не успела, как холодный голый хвост крысы под двойной тяжестью выскользнул из её пальцев.

Дальше микрик пулей носиться не мог — крыса тяжёлая. Он вонзил клыки в голову убитой добычи и закинул её на плечо. Но бежал, скосоротившись, всё равно довольно быстро. Лисса с боевым кличем: "Отдай, гад!" бросилась за ним. Как ни странно, микрик сумел поддать скорости и юркнул в первую же дыру между металлическими пластами.

Лисса почти упала на колени перед горой металлолома, поморщившись от боли в колене, и, ухватившись руками за края лома, нагнулась к дыре.

— Эй, ты! Грабитель! А ну отдай! Я тебя пожалела, блин, а ты?!

Она даже попробовала потрясти металлические листы, чтобы выгнать микрика из его убежища.

— Кхм... Неплохой такой вид, — сказали за спиной.

Она быстро обернулась.

Дирк и Джей только что появились из-за угла. Джей смущённо усмехался, глядя на девушку, зато Дирк, приподняв бровь, с видом истинного ценителя разглядывал Лиссу так, что она немедленно вспомнила, в какой позе она сидит: на коленях — выпятив пятую точку и прогнувшись в талии. Сообразив всё это, она было немедленно села набок, но вдруг поняла: Дирк смотрит на неё! — и любуется! И вернулась в исходную позу, в которой её застали врасплох. Томно потянулась вперёд, ещё более прогибаясь, и злорадно ухмыльнулась, услышав за спиной неопределённый стонущий вздох. А потом засмеялся Джей... И, довольная проделкой, девушка медленно встала на ноги.

— Что у тебя там случилось? — спросил Джей, продолжая посмеиваться.

— Убила крысу, хотела запечь, — доложила Лисса, показывая окровавленный нож. — Микрик стащил тушку.

— Есть хочешь? — сразу озаботился Дирк.

Его лицо здесь, в полутьме, созданной высокими залежами металлических пластов, рябым не выглядело — тени скрыли уродливую кожу, и Лисса вздохнула. Симпатичный...

"Что значит — симпатичный?" — немедленно откликнулась Искра.

"Он мне нравится".

"По человеческим меркам, он уродлив".

"По меркам моей души, он красив".

"Не поняла".

"Искра, будет время — объясню".

— Хочу, — уже вслух сказала девушка. — Есть хочу, но это подождёт. Что вы там нашли? Есть возможность выбраться отсюда?

Мужчины со вздохом переглянулись. Дирк заговорил первым — на правах главного в их маленькой компании:

— Боюсь, отсюда нас спасёт лишь летательное средство. Другое дело — сумеем ли мы его создать из того хлама, что имеется. Ответ отрицательный. Значит, будем искать другие пути выбираться со свалки.

— Более кровавые, — задумчиво заметил Джей.

— Думаете, получится кокнуть кого-нибудь из хохмачей? — с надеждой спросила Лисса, сразу прислушиваясь к мысленному пространству: возмутится ли Искра? Та молчала. Кажется, пока. Наверное, выжидала, что скажут мужчины.

— Думаем, — откликнулся Дирк. — Только вот как это сделать, чтобы без жертв обошлось? Давайте это дело обмозгуем.

"Мне нравится, когда человек ищет более милосердные пути", — вздохнула тучка.

— Есть один путь, — спокойно сказала Лисса. И ей почудилось, что Искра напряглась. — Всё очень просто. Ищем хохмачей с машиной, а потом я иду в качестве приманки. Они стрелять не будут, и тогда... — Искра радостно подтвердила: "Это прекрасный план! Ты здорово придумала!"

— Лисса, прости, прерву. — Дирк, задумчиво рассматривая, повертел в руках пистолет — один на троих. Поднял голову. — Пока нет гарантий, что хохмачи не будут стрелять в тебя, я такого плана поддержать не могу. А гарантий точно нет. Хохмачи тупы и упрямы. Если они зациклились на одной мысли, что им нужна ты, они будут добиваться своей цели, идя к ней напролом.

— Но ведь будут добиваться живой!

— Э... Ну, если ты так веришь в это, продолжай верить. Но никакой приманки из тебя делать не будем. Попробуем дойти до них и присмотреться, может найдётся другой способ отобрать у них средство передвижения.

"А такой был хороший план", — разочарованно сказала тучка, когда Лисса двинулась следом за мужчинами.

"Думаешь — очень хороший? С учётом психологии хохмачей?" — шагая следом за Дирком, спросила девушка.

"С этой расой, вообще-то, я не очень знакома, — смущённо сказала Искра, — но ведь и вы, люди, тоже сначала не вызывали у меня доброжелательного отношения".

"Ну да... А о хохмачах мало что говорит то, что они меня стукнули по башке, а Джея подстрелили? — усмехнулась Лисса. — Прямо-таки очень радушное приглашение побывать у них в гостях!"

"Ну, может, у них были какие-то основания", — жалко пробормотала Искра.

— Тихо, — поднял руку Дирк, останавливая всех. — Слышите?

Ничего не понимая, Лисса прислушалась. Нет, она слышала лишь шелест ветра в пластах раздавленных машин и изредка неразличимые звуки, которые, как посчитала, идут извне на свалку, а может, на самой свалке идут работы... Зато Джей насторожился — и его смугловатое лицо будто сразу похудело от напряжения. Он-то, кажется, узнал те подозрительные звуки, которые послышались Дирку. Во всяком случае, он машинально полез было рукой под куртку, но, кажется, вспомнил, что оружие у него забрали хохмачи. Он вынул руку и с досадой огляделся. После чего решительно подошёл к груде машин и начал что-то искать. Слегка напрягшись после всех этих прослушек и поисков, Лисса тоже подошла — к другой груде и сумела выдрать пару деталей, с которыми, как она посчитала, сумеет обороняться.

Как оказалась — была права, стараясь вооружиться. Едва она и Джей подошли к Дирку, тот взглянул на их примитивное оружие и скривился.

— Дьяволы... Ребята, вы только не очень пугайтесь. Они спустили гармов, которые сейчас рыщут по всей свалке.

Лисса с недоумением взглянула на него и запустила поиск в папку с фауной Аргеоса. Прочитав определение, она почувствовала, как похолодело лицо: кровь отхлынула. Искра, кажется, тоже сумела проникнуть в её мысленное чтение.

"Лисса, чем я могу помочь?!"

"Пока не знаю..."

Гармами на Аргеосе называли и впрямь адских псов. Их обычно разводили в небольшом количестве и использовали для охраны именно таких мест, как свалки, которые являлись источником огромного интереса многих нищих слоёв населения Аргеоса. Адские псы, чёрные и косматые, отличались размерами — взрослому человеку хребтом по пояс. Отличались и силищей: накидываясь на человека, могли сбить его с ног без всякой надежды на выживание — падающий, как правило, умирал, разбив голову, или превращался в инвалида, сломав позвоночник. И превращался, как правило, ненадолго: инвалиды жили лишь до того мгновения, как к ним снова, уже в последний раз, прыгало чудовище, лишь по странной случайности называемое собакой.

Мужчины, посовещавшись, уже не скрывая тревоги, быстро подошли к давленым машинам, быстро выдирая из них все детали, которые помогут обороняться от гармов. Дрожа от напряжения и уже — чего уж тоже скрывать? — страха, Лисса присоединилась к ним в поисках всего, что может быть использовано как колющее оружие.

"Искра!"

Молчание. Девушка отодрала от капота какую-то деталь, кривую, но жёсткую, со вздохом оглядела её. Кончик с одной стороны острый, но где уверенность, что это острие сможет пробить жёсткую, косматую шкуру гарма? И куда подевалась тучка? Почему она не откликается? Сбежала, не желая видеть тот кошмар, что будет происходить на её глазах?

— Ну, всё, — разогнулся от металлического хлама Дирк. — Теперь надо бежать от голосов гармов. Они выпустили их с одной стороны — хоть немного пробежим, а там...

— Дирк... — звеняще сказала Лисса и быстро встала перед ним. — Прости.

И обняла его лицо ладонями, встала на цыпочки и поцеловала обветренные губы. Он было отшатнулся, перепугав её, но... Она всё равно удержала, хоть и засомневалась было. Заставила дождаться, пока поцелуй не закончится. Заставила, лихорадочно гладя его по щекам, по взлохмаченным волосам, пропуская их сквозь пальцы. А потом он не выдержал сам, сильно прижал к себе и, как изголодавшийся, прильнул к её рту.

Отпрянули друг от друга оба — взглянули друг другу в глаза, тяжело дыша, и Лисса было снова потянулась к нему... Но опустила руки.

— Я смелей, — хрипло сказала она. — Дирк, ты мне понравился с самого начала. Прости, что сразу не сказала. Я думала — ты знал про киборга и не хотел...

— Дура, — пробормотал Дирк, снова прижимая её к себе. — И я такой же... Столько времени потеряли... И что теперь? Не смей приближаться к этим гармам! Я тебя на кучи хлама закину, будешь там сидеть, ясно? Хоть ты останешься...

— Дирк, лирике и эпитафиям будете предаваться чуть позже, — тихо сказал за спиной Лиссы Джей. — Пора бежать.

Не глядя на него, Дирк взял Лиссу за руку — и они побежали все трое. У Лиссы ещё мелькнула мысль, а не заставить ли Джея признаться, кто он ей... Их ждёт неминуемая и мучительная смерть от чудовищных псов — и хотелось бы в последние минуты жизни хоть что-то оставлять незаконченным... Уже на бегу она предложила:

— А если нам всем взобраться наверх — и двигаться по железкам?

— Пока будем перепрыгивать с одной кучи на другую, гармы обгонят нас и будут эти кучи рушить, чтобы добраться до нас, — запыхавшись, откликнулся Дирк.

— Есть другая идея! Поджечь свалку! — крикнул Джей. — Причём жечь на всём пути нашего пробега! Полицейский патруль сверху увидит дым и пришлёт сюда пожарных, а с ними, как обычно, и полицейских же.

— Нельзя — здесь микрики! — отрезала Лисса.

— Нельзя! — почти одновременно сказал Дирк. — Бессмысленно! Пока всё загорится, гармы нас достанут! А не успеют они — задохнёмся от дыма мы сами!

Внезапно сбоку раздалось тонкое повизгивание.

— О Господи! — вырвалось у Лиссы.

Из бокового переулка выскочило целое семейство микриков: двое взрослых держали на руках совсем маленьких детёнышей и тащили за собой на буксире ещё двоих — побольше. При виде бегущих людей семейство резко остановилось и растерянно завозилось на месте, видимо, не зная, что страшней: люди или настигающий даже не лай, а громовое буханье. Остановилось и беспорядочно и жалобно завизжало.

Лисса среагировала первой: выдрав ладонь из руки Дирка, от неожиданности тоже остановившегося, она затормозила и развернулась. Бросилась к перепуганным микрикам, шарахнувшимся от неё, и быстро сказала:

— Мы поможем! Давайте детишек!

А пока они пялились на неё, остолбеневшие, подбежали мужчины. Микрики, наверное, и были бы рады шарахнуться назад, в тот переулок, из которого выскочили, но оглядывались на него с таким ужасом, что и без слов всё было ясно. Без слов... Лисса взглянула на мужчин — у них ведь "блошки"— переводчика тоже нет. Как объяснить, что они не хотят причинить микрикам зла, а — наоборот?

Дирк добежал и, ни слова не говоря, подхватил на руки микрика-самца вместе с детёнышем в его лапках. Как выяснилось, самец был отягощён не только малышом, но и какой-то котомкой за плечами. Джей сделал то же с самкой. Если самец сжался, притихнув, то самка внезапно начала плеваться в своего спасителя. Тот еле успевал отворачиваться. Что это она?.. Самец тявкнул на самку, и та притихла. Лисса подхватила детёнышей постарше и побежала дальше, за Дирком.

Догнала и увидела странную картинку: сердито вереща, самец одной лапкой то бил Дирка в грудь, то явно указывал куда-то вправо.

— Что происходит? — спросила девушка.

— Он хочет, чтобы я бежал туда, а именно оттуда голоса гармов сильней!

"Лисса, он говорит — там люк!"

— Он говорит — там люк! — немедленно повторила девушка, останавливаясь.

Дирк быстро повернулся к ней и Джею, вставшему рядом.

— Что за люк? Как ты поняла его?

— Некогда! Потом! Сейчас бежим!

И они поневоле свернули в тот переулок, куда мчалось семейство микриков, пытаясь пересечь их дорогу.

"Где ты была, Искра?"

"Хотела посмотреть, что такое гармы. Это ужасно!"

"Ничего — переживём!" — по личным впечатлениям, Лисса эту фразу процедила сквозь зубы. Маленькие микрики, устроившиеся на её руках, округлёнными глазами таращились на пробегающий мир вокруг. А иногда откидывались, благо девушка их держала крепко, и таращились на неё саму. Ей было не до разглядывания своих пассажиров. Она неслась по узким проходам, между опасно накренившимися кучами сдавленного металлолома и думала лишь о том, что Дирк прав, прав...

"Налево!"

— Налево!

У Лиссы появилось впечатление, что адские псы уже преследуют их по пятам. Она мчалась изо всех сил, задыхаясь, но всё ей казалось, что уже гармы дышат ей в спину.

"Прямо несколько шагов, а потом будет поворот!"

Девушка быстро пересказала брошенную Искрой информацию мужчинам.

Они пробежали эти несколько шагов на последнем дыхании. Заворачивая за угол покосившейся кучи металлического хлама, Джей оглянулся на отстававшую из-за усталости Лиссу и кивнул:

— Держись, сестрёнка! Дай Бог, выберемся!

От его фразы у Лиссы словно крылья выросли! Сестрёнка!.. А ещё невидимые крылья подпитывались её знанием, что они вот-вот... Люди затормозили за несколько шагов до люка. Тот был открыт — и внутрь торопливо стекало множество микриков!

Микрик-самец на руках Дирка резко пискнул — и Дирк опять-таки от неожиданности шагнул вперёд. Как ни странно, толпа микриков расступилась перед людьми сразу, как только они оказались у края канализационного колодца. Медлить ни девушка, ни мужчина не стали. Сначала быстро по металлической лестнице вниз спустились мужчины. Потом буквально прыгнула в их руки Лисса. Да ещё потом стояли, внизу принимая падающих прямо им в руки микриков. Так оказалось быстрей.

И вскоре поток микриков иссяк. Остался лишь один какой-то очень деловой, который, кажется, дожидался, пока спустятся все. Перед тем как спрыгнуть самому и закрыться люку, этот деловой обрызгал вокруг него наверху поверхность по кругу какой-то вонючей гадостью.

Дирк захлопнул люк прямо перед пастью первого прорвавшегося в этот тупик гарма. Лисса ещё успела заметить страшные глаза, налитые кровью, и почувствовать и в самом деле адскую злобу, которой дышало всё существо этой твари. Но заметила и то, что гарм, попытавшийся сунуть морду к колодцу, вдруг шарахнулся назад — и даже видно было, как сморщился его широченный чёрный нос. Кажется, этот микрик обезопасил всех своих сородичей от преследования гармами: те теперь не захотят попытаться поднять люк, хотя... Лисса видела их лапы: когти плохо прятались в подушечках. Да, этот микрик наверняка знал о когтях, которые могут вывернуть люк наружу.

Некоторое время Лисса стояла, приглядываясь, как двое мужчин закрепляют люк, чтобы его нельзя было выдрать с той, внешней стороны. А потом она подошла к откинувшемуся к стене Дирку, который безвольно свесил руки: падающих с края колодца микриков принимал он. А они хоть и небольшие, но тяжеловатые, особенно когда потоком идут. Лисса обняла его за пояс и обернулась к Джею.

— А ты... Старший? Да?

Тот вздохнул, но признался:

— Старший.

Она молча протянула руку. Джей подошёл и обнял её тоже. Так они постояли, отдыхая, а потом начали присматриваться к происходящему вокруг.

Кажется, микрики не впервые спасались здесь от гармов или ещё от какой напасти. Теперь они все довольно деловито попискивали или повизгивали, собирая вокруг себя свои семейства, и потом уходили куда-то по тоннелю. Когда рядом с людьми осталось уже знакомое им семейство микриков, самец подошёл к Лиссе и потянул её за штанину.

— Почему ко мне? — шёпотом спросила она, не надеясь на ответ.

"Это тот воришка, которому ты котлету дала, — объяснила Искра. — Видишь мешок за его спиной? Это выпотрошенная крыса там".

Лиссу передёрнуло. Но микрика она поняла: собираясь в дорогу, что ещё брать — конечно, провизию!

Длинный тоннель многие микрики уже прошли, пока люди отдыхали у колодца. Поэтому сейчас трое неторопливо, пусть всё ещё тяжело дыша, не торопясь следовали за семейством микрика-вора. Здесь было всё так, как в обычных тоннелях таких коммуникаций: снизу то и дело появлялась вода — и тогда приходилось идти косо, наклонной поверхностью ближе к стенам, то становилось сухо, и тогда можно было приглядываться к стенам, хорошо видным даже в слабом освещении сверху. Освещение — длинные полосы тусклого сияния — было искусственным, очень плотно оплетённым старинной паутиной. Лисса решила, что сюда редко попадают ремонтники, а также какие-нибудь смотрители, которым обычно вменяется в обязанности протирать лампы искусственного освещения от паутины и грязи.

Потом девушка вспомнила о главном.

"Искра, у меня вопрос".

"Какой?"

"Ты мне не впервые подсказываешь, что делать. Причём при мужчинах. Сейчас Дирк устроит мне допрос, кто со мной говорит. Предупреждаю: я ему скажу!"

"Скажи, — утомлённо отозвалась тучка. — Я уже здорово во всём запуталась и ничего не понимаю. Может, будет легче, если Дирк узнает о моём существовании".

"Ну, пока он не спрашивает. Как спросит — так сразу. Спасибо за разрешение. Искра, а в чём ты запуталась?"

"Во всём. Я не понимаю, почему ты решила поднять этих микриков на руки и бежать вместе с ними, хотя вас догоняли эти страшные звери. Они же вас задерживали!"

"Ну и что? — удивилась Лисса. — Пусть задерживали! Но ты же видела, как близко были гармы! Не будь микриков — и нам бы не поздоровилось. А им было тоже хорошо: ведь на своих коротеньких лапках они вряд ли ушли бы без нашей помощи невредимыми".

"Вот этого-то я и не понимаю, — задумчиво сказала Искра. — Не хочешь ли ты сказать, что ты почувствовала, что они могут помочь — и потому решила помочь им?"

"О предчувствиях я слышала, но не думаю, что у меня оно есть, — возразила Лисса. — Если хочешь знать подоплёку моего поступка с микриками, то она проста: я увидела тех, кому из-за коротких лапок не добежать до укрытия, и решила помочь. Всё. А почему тебя это волнует, Искра? Ты так дотошно расспрашиваешь..."

"Я пытаюсь понять вас, людей..." — печально вздохнула тучка.

"Нашла проблему! Да мы сами себя понять не можем! Тебе надо было не с практической точки зрения начать нас понимать, а с изучения книг о наших характерах и поступках. Это называется психология!" — Лисса заулыбалась. Плечи постепенно опадали, напряжение уходило. Становилось легче — и теперь был виден просвет в конце пути.

О просвете — это, конечно фигурально выражаясь.

А на деле они подошли к довольно большому помещению, где расположился целый лагерь микриков-беженцев.

12

Оглядевшись и уловив явную растерянность Лиссы и Джея при виде мельтешащих повсюду меховых тел (особенно шмыгающих везде пока ещё на четырёх лапах детёнышей, любопытных, несмотря на пережитый страх), Дирк вполголоса предложил:

— Вон в том углу попросторней. Там темно — поэтому они туда не идут. Давайте-давайте. Пока передышка есть — поговорить надо.

Они было направились туда — всего каких-то несколько шагов сделать. И девушка уже обречённо думала, что придётся прямо сейчас расставаться с маленькой личной тайной, а ведь так приятно чувствовать себя в этом деле собственницей!.. Но, едва трое очутились на выбранном месте, взрослые микрики замерли, а потом вся толпа с визгом и тоненьким рычанием кинулась к людям.

Недолго думая, Дирк подхватил испуганно пискнувшую Лиссу на руки и прижался к углу тупичка, а ошеломлённый Джей встал перед ними, кажется, решившись голыми руками защищать и защищаться от внешне разъярённой меховой толпы, по впечатлениям в полутьме — бесчисленной.

Внезапно, прорезая гвалт толпы, раздался тонкий визг. Лиссе показалось, он проткнул её насквозь. Толпа мгновенно стихла. Девушка смотрела на шевелящуюся толпу и замирала: что же сейчас будет?! Впереди, в двух шагах от своих, оказался один-единственный микрик. Он потоптался между сородичами и людьми и сделал маленький шажок вперёд. Люди смотрели на него — он на них.

Смутные подозрения Лиссы переросли в уверенность. Это опять тот микрик, который стащил у неё крысу и чьё семейство потом она с мужчинами спасала, таща его на руках к люку. Новая мысль: интересно (она передёрнула плечами от собственного интереса), а микрики людоедством не занимаются? С них станется: на кладбище мёртвых машин пищевых продуктов для существования — шиш да маленько.

Микрик потоптался немного, а потом застыл — чёрные глазёнки кверху, злые-злые.

"Искра, чего это он?"

"Не знаю. Пока он не заговорит, вокруг него образов, подтверждающих слова, не будет, — тоже явно озадаченная, отозвалась тучка. — А я его понимаю только так".

Ещё немного потоптавшись, микрик вынул из-за спины нож! И теперь не просто переминался с лапы на лапу, а под тихий гул толпы за его спиной исполнял самый настоящий охотничий или шаманский танец с ножом!

— Откуда у него нож? — с лёгким недоумением спросил Дирк прямо в ухо Лиссы.

— Мой, — вдруг поняла девушка.

— А... откуда у тебя нож?

— Сначала стащила у Сильвана с кухни. Потом, когда ты деньги перечислил, купила. Чтобы свой был. Когда меня хохмачи поймали, обыскать не сообразили — а нож в ботинке был... Ну и...

— А у меня пистолет вытащили, — обиженно проворчал Джей.

— Подожди. Лисса, а как твой нож оказался у микрика?

— Я же рассказывала — он крысу стащил. А нож вместе с нею прихватил.

Микрик запел, если только это странный вой, перемежаемый рычанием, можно назвать песней. Нет — решила Лисса. Всё-таки песня. Причём — боевая. Вон как ножом размахивает. Но о чём он поёт? О каких врагах?

Микрик будто воткнул нож в пространство ног людей. И раздался сиплый клич, будто призывающий к бою. Толпа за ним завизжала. Люди напряглись ещё больше. Лисса почувствовала, как зачастило её дыхание. С Дирковых рук она смотрела на этих странных созданий, видела блестящие глаза, угрожающе оскаленные острые зубы — и то и дело покрывалась холодным потом от страха. С одним микриком справиться нетрудно, но эта толпа легко погребёт их троих под собой, а потом просто-напросто растерзает их, пустив в ход не только зубища, но и когти на быстрых лапах.

А потом знакомый микрик деловито подошёл к людям, обошёл вздрогнувшего Джея и остановился возле Дирка. Толпа за ним замерла и словно перестала дышать. А микрик дёрнул Лиссу за штанину и поднял нож рукоятью вверх. И торжественно положил нож у ног Дирка.

В темноте девушка не видела, как он открыл пасть. Только, не веря ушам, услышала что-то похожее на короткий приказ:

— На!

И попятился с места — к своим.

"Нож в твоих руках. Ты вонзаешь его в крысу, — с недоумением сказала тучка. — Перед тобой много крыс — и нож втыкается в каждую. А эти микрики стоят рядом и..."

Дальше послышался странный звук. Слова не поверившая своим ушам Лисса не расслышала. Впрочем, кажется, слова и не было. Искра то ли подавилась, то ли захлебнулась... В общем, кажется, тучку стошнило. Но перед тем — вместе со словом она сумела передать образ (поняла Лисса), который перехватила у микрика. Лисса отчаянно зажмурилась, пытаясь удержать этот образ, а потом... Потом она с трудом остановила истеричный смешок. Микрики чавкали, пожирая крыс!

— Всё ясно, — медленно, всё ещё пытаясь остановить нездоровый смех, сказала девушка. — Микрики хотят, чтобы мы наловили для них пропитание. Крыс.

— Фу-у... — Это Джей. Его плечи сразу опустились. Наконец он смог слегка охрипло выговорить — с претензией: — А что? Без демонстрации устрашения трудно было это сделать? Сказать более... мягко?

Дирк нехотя опустил девушку на пол. Она было нагнулась за ножом, но он её опередил. Точней — потрогал за плечо и нагнулся мимо.

— Неплохой ножичек... — Оценил он, засмотрелся на оружие — и внезапно его брови взлетели вверх. — Хохмач! Пейнтбольные пистолеты! Ты?!

— А что? — отозвался Джей, усмехаясь. — В детстве и чуть позже — мы с ней гоняли с этими пистолетами только так! Ведь сообразила же против хохмачей использовать! И это тоже была примета, по которой я узнал тебя.

Микрик недовольно что-то проворчал.

— Кажется, ему не нравится, что мы бездействуем, — заметил Джей. — Ты ведь опять воспользовалась своей тайной, чтобы понять, чего он хочет. Спроси у него, с чего нам начать. Мы ведь не можем гоняться за крысами по всем коммуникациям.

Лисса вздохнула: ей сейчас больше хотелось спросить Джея, как её зовут на самом деле. Но присела на корточки и, поигрывая ножом, спросила:

— Эй, микрик! — Она понадеялась, что звательная интонация даст ему понять, что она обращается к нему. И точно: он насторожился и вытянул голову к ней. — А где можно найти (она сама чуть не поперхнулась от формулировки) это ваше пропитание? Ну, крыс?

Он смотрел на неё, пялясь округлевшими глазёнками, — и ей показалось, что вот-вот он пожмёт узкими плечами: о чём говорит эта чужестранка?

Она ударила острием ножа в стену, а потом показала пальцами: её ладонь словно перебирала лапками, а потом другой рукой она сделала вид, что бьёт в эту "убегающую" ладонь. Так. Крысу, как будущую добычу, она изобразила. Как объяснить, что она хочет узнать о месте охоты? Снова длинно вздохнув, Лисса показала наверх и изобразила рычание гарма. Микрик замер, показалось, ещё больше. Чуть не заледенел. Или он так пытается её понять? Потом девушка ткнула в себя пальцем и показала на пол. Потом снова изобразила ладонью бегущую крысу — и взглянула на микрика.

Он стоял, склонив лохматую голову, и хлопал глазами.

Девушка отчаялась, но из толпы микриков осторожно протопал вперёд какой-то другой микрик и на ухо первому что-то провизжал.

Первый микрик опустил глаза. Кажется, он думал. Второй быстро шмыгнул назад, в толпу, насторожённо следящую за переговорами.

В следующий момент у Лиссы снова чуть не началась истерика: микрик тоже вздохнул! Тоже длинно и глубоко! И после этого провизжал целую фразу, законченную рычанием. И с интересом воззрился на девушку: поняла, мол?

"Искра, выручай! Пожалуйста!"

"Он сказал что-то вроде, что тебе надо... — медленно сказала тучка. — Тебе надо... не бояться, потому что еда бегает за вашими спинами. Только я не поняла, что это значит... Или я вообще его не поняла?"

— Еда за нашими спинами? — задумчиво повторил Дирк и оглянулся.

— Дверь? — вопросительно пытался убедиться Джей. — Это вот — дверь?

— Если это дверь, то замок с другой стороны, — сказал Дирк, склонившись к тупику, и в самом деле похожему на дверь, только без ручки, без единой детали, которая бы подсказала, что это искомое. Все они решили, что это дверь, потому что стены коммуникации были как все обычные стены на свете, а эта часть тупика — облицована металлическими полосами.

— Думаешь, нам удастся открыть её? — спросила Лисса, наблюдая за попытками мужчин найти хоть что-то, хоть какой-то механизм, который поможет открыть дверь. И поморщилась от досады: темно ещё!

— Кажется, сообразил, что тут за механизм, — кряхтя, ответил Джей.

— Меня больше волнует другое, — мрачно сказал Дирк. — Ну, откроем. А если там ни одной крысы? Да ещё вляпаемся во что-нибудь...

— А ты оглянись, — посоветовал Джей. — Видишь, как они смотрят на нас? Они верят, что там есть крысы, потому что они голодны. А вообще, микрики — молодцы. Если они знают, что к чему, сидеть без провианта здесь, пока гармы разгуливают по свалке, — это гиблое дело. А если вспомнить, что мы с утра не ели...

"И этот тоже..." — расстроилась тучка.

"Искра, не знаю, чем питаешься ты, — может, как в старину говорили, святым духом, но мы, люди, плотоядные. И есть хочется не потому, что мы едим. А потому, что еда поддерживает в нас жизнеспособность... Начинаю подозревать, что мы: ты, Искра, и мы, люди, — находимся на слишком разных уровнях развития".

"Возможно", — вздохнула Искра.

Мужчины тем временем что-то сделали — и дверь с ржавым скрежетом чуть отодвинулась из пазов. Микрики немедленно попятились. А мужчины, обнаружив это движение назад, переглянулись. Дирк уже держал в руках пистолет. Джей вооружился ножом Лиссы. Посмотрел на него и усмехнулся.

— Сестрёнка, а у тебя больше ничего нет? Раньше ты была чуть не нашпигована разной оружейной мелочью.

— Сказал бы ты мне об этом раньше — я бы точно была уверена, что не сошла с ума, вооружаясь, — откликнулась Лисса. — Но — увы... Разве что... — И она показала те железки, которые успела отодрать от машины, когда собиралась встретиться лицом к лицу с гармами, и которые уместились в карманах её кухонной курточки.

— Класс! — восхитился Джей, забирая с её ладони одну железку и пробуя её согнуть. — Ты, как всегда, на высоте!

Лисса примерилась к оставшимся двум железкам, сможет ли она ими... защищаться, и только хмыкнула: смотря с каким врагом придётся встретиться.

— Открываю, — сказал Дирк, обернувшись к микрикам.

Люди встали полукругом возле двери, и так слегка приоткрытой, и Дирк быстро открыл её. За спинами будто ветром прошелестело — ахнули микрики, отступая.

Крысы были, но не в катастрофическом количестве, как боялась Лисса. Если сначала они насторожённо уставились на странных, внезапно явившихся к ним пришельцев, то после нескольких метких выстрелов Дирка животные быстро и бесшумно помчались по длинному, бесконечному, тускло, как везде, видимо, освещённому коридору. Джей успел дважды кинуть нож и подбить замешкавшихся крыс.

Лиссе досталась роль наблюдателя, чем она была довольна. Одно дело — бравировать своей жестокостью перед некоей инопланетной сущностью. Другое — в реальности принимать участие в охоте. Она вдруг почувствовала, что невероятно устала. И дело не в голоде. Она устала от темноты. От неизвестности. От поджидающей наверху опасности с громовым рычанием и страшными клыками.

Когда мужчины возвратились с добычей и закрыли дверь в боковой коридор, она села у стены и равнодушно смотрела, как микрики с визгом восторга принимают крысиные тушки и тащат их куда-то в середину просторного помещения. Дирку пришлось пройти вместе с ними — Лисса думала, что с него потребовали снять с добычи шкурку. Нет, оказалось, его привели на место, в середине которого он обнаружил пепел и сажу. И на том же месте уже были собраны всякие обрывки, бумага и тряпки — всё сухое. Его "попросили" разжечь огонь.

Дирк ладонью словно отодвинул микриков, показывая, что нужно отойти, а потом выстрелил прямо в середину собранного горючего. С восторженным визгом микрики окружили костерок, протягивая к нему лапки. А некоторые из них отошли в сторону и начали свежевать добычу людей.

— Ну что, поговорим, Лисса? — начал было Дирк и, вздрогнув, оглянулся. — Ну? Что тебе ещё надо?

Опять перед ними появился тот же микрик. Чтобы на него обратили внимание, он сбоку пнул ботинок Дирка. Теперь под взглядами всех троих он кивнул им и подошёл к закрытой двери. На грязной поверхности когтем микрик провёл несколько линий. И посмотрел на людей. Лисса только хотела спросить у Искры, как она сама объявилась.

"Это план, — сказала она. Голос был такой, словно тучка пристально вглядывалась в план, начерченный лапой микрика. — Если хочешь, я быстро слетаю по указанной дороге".

— Спасибо, — сказала Лисса микрику и поклонилась ему. Неизвестно, понял ли он этот жест, но от людей микрик отошёл с высоко поднятой головой. — Теперь, Дирк, я могу тебе кое-что рассказать. Эти линии, которые микрик начертил, — это план для нас. Сейчас его проверяют, поэтому у меня есть время рассказать тебе об Искре. Итак, когда ты спас меня в первый раз, рядом появилось странное существо — оно похоже на блестящие искры, и я назвала его Искрой, потому что она первой начала общаться со мной. Искра очень любопытная. Ей понравились стихи. И она очень хочет понять людей.

— Понять людей? — усмехнулся Джей. — А чего нас понимать? Мы все разные. Сколько людей на свете — столько характеров. Не думает же она, что, пойми она одного, поймёт и других?

— Секунду, Лисса... — Нахмуренный Дирк выглядел очень взволнованным. — Но мы-то её не видим! Как ты видишь её? Ведь, насколько я понял, ты с ней общаешься не просто, посылая сигналы в воздух? Говоришь — она похожа на искорки?

— Да, разноцветные искры. Меня, честно говоря, как-то не волновал факт, что вижу её только я. Мне кажется, она открылась только мне.

— Но почему — только тебе?

— Ну, мне кажется, ей стало интересно со мной с того мгновения, как она услышала мои стихи.

— Сестрёнка, ты до сих пор пишешь? — улыбнулся Джей.

— Что-то совсем уж оригинальное, — покачал головой Дирк. — И видишь её, и разговариваешь с ней, слыша ответы... Что же это за странное невидимое существо?

— Мне казалось, Искра сама скажет, когда захочет, — призналась Лисса. — Мне не хотелось подгонять её.

"А терпение есть у всех людей?" — спросила тучка, обвившая кисть девушки.

"Нет, что ты! — даже засмеялась Лисса. — Мы все настолько разные, что даже ругаемся друг с другом, бывает. А какие страшные войны у нас были... — Улыбка пропала, а Лисса поёжилась. Расхотелось даже думать об этой стороне человеческой истории. И вспомнилось — кстати: — Искра, что там, по этому плану? Куда он ведёт?"

"Тоннель заканчивается в помещении какого-то предприятия", — сообщила тучка.

Лисса пересказала её слова мужчинам. Те переглянулись и уставились на микриков, сгрудившихся вокруг костра, от которого уже тянуло печёным мясом. Первым вывод сделал Дирк.

— То есть мы им оставляем прожиточный продуктовый минимум, а они за это показали выход отсюда? Так... — Он выглядел странно смущённым, покусывая губу и глядя на негромко ворчащих существ. — Но ведь этих крыс... Я любопытства ради посчитал: микриков что-то чуть больше сотни. Причём имел в виду лишь взрослую особь.

— Не мямли, — сказал ему Джей. — Сестра посидит тут, пока мы охотимся. Лисса, подождёшь ведь?

— Подожду, конечно. Дирк, а у тебя патронов хватит?

Он с облегчением усмехнулся.

— Запас при себе всегда приличный.

И мужчины ушли.

"Лисса, я не совсем поняла, о чём вы говорили. Куда ушли мужчины? Почему они оставили тебя?"

"Понимаешь, Искра, неизвестно, сколько времени придётся этим микрикам здесь сидеть. И думать о том, что мы-то уйдём, а они начнут умирать с голодухи... Мягко говоря — неприятно. А если честно — страшно. Мужчины решили добыть как можно больше крыс, чтобы микрики не голодали. А потом мы уйдём".

"Теперь поняла. Люди все добрые?"

"Нет. Не все. Я же говорила, что есть всякие. Да и сейчас... Это не столько доброта, сколько благодарность. К тому же микрики ещё не знают, что гармов выпустили на кладбище мёртвых машин из-за нас. Так что крысы будут ещё и компенсацией — за то, что их спокойная жизнь полетела к чертям собачьим..."

Лисса села на корточки у двери, готовясь к долгому ожиданию. И тихонько забурчала, стараясь нанизать на знакомый мотив слова, которые так и ложились на язык:

— В мрачном подземелье холодно, темно.

И гуляют тени беспокойным сном.

Монотонно капает, в камень бьёт вода.

Что ж так улыбаюсь я, сидя здесь одна?

В темноте и в сырости мне бы горевать,

Голову склонив бы, сном тяжёлым спать.

Только почему-то снятся мне цветы.

Знаю: очень скоро рядом будешь ты.

И замолчала, глядя на мелькающий из-за чёрных шевелящихся спин микриков огонь. "Глупая песня, глупые стихи... А я всё равно счастлива!"

Живот в ответ пробурчал, что неплохо бы, кроме песен, придумать ещё что-нибудь более конкретное и материальное — и, по возможности, сытное, иначе он будет бурчать до упора, пока его чем-нибудь не займут.

"Ты опять сияешь и сверкаешь, как я", — констатировала Искра.

"Я призналась Дирку, что люблю его. А он мне сказал, что — тоже, — улыбнулась Лисса и сладко потянулась. — Смешно. Если бы не эта дурацкая ситуация, когда мы решили, что вот-вот умрём в пасти этих адских собак, мы оба побоялись бы признаться друг другу в чувствах. Я — потому что опасалась: он скажет, что я частичный киборг, а такие недостойны человеческой любви. Он — боялся, что я откажу, потому что он вбил в голову — я слишком для него красива. Интересно, богат ли мой брат Джей?"

"Странный переход на другую тему, — обескураженно заметила тучка. — Почему тебя это интересует?"

"Медицина Аргеоса очень хороша, но стоит очень дорого. Эх... Были бы у Джея деньги на меня и на Дирка!"

"И что бы тогда?"

"Тогда бы... — Лисса мечтательно вздохнула. — Тогда бы полгода в клинике — и мне бы из моих обрубков ног и руки нарастили бы костные и мышечные ткани до нормального состояния обычных конечностей. А потом срастили бы кости черепа, чтобы я могла жить без пластиковых вставок! А Дирку неплохо бы здоровую кожу лица... Хотя... Хотя он мне и так безумно нравится! — Лисса снова радостно рассмеялась. — Он такой сильный! Он такой... Такой мой!"

Искра не ответила, и девушка принялась за увлекательное занятие: представлять, как она теперь всегда будет с Дирком — всегда рядом!

Подошёл уже знакомый микрик, посмотрел на неё удивлённо: наверное, не понял, почему мужчины ушли, а она осталась... Лисса улыбнулась и ему — и снова замечталась.

И не заметила, как уснула.

Проснулась от промозглого холода, сжавшаяся до напряжённого комочка. Вовремя. Пришли мужчины, принесли на найденном где-то в боковом коридоре металлическом пруте тесный ряд подбитых крыс. Несли на плечах. Выглянувшая в коридор, девушка раскрыла дверь пошире, чтобы охотники смогли пройти вместе с этим богатым прутом. Мужчины в полном молчании микриков, расступившихся перед ними, прошли к их костру и положили прут с добычей у огня.

После чего Дирк как-то церемонно поклонился всё ещё ошарашенно молчавшим микрикам, а Джей кивнул им. И мужчины пошли, увлекая за собой девушку, в коридор. Закрыли за собой дверь, и только сейчас Дирк заметил:

— Ты замёрзла!

— Ничего! — бодро сказала Лисса. — Сейчас прошагаем шагов двести — буду, как батарея, тёплая! А то и горячая!

— Смотри, — рассеянно сказал Дирк, снимая с себя куртку и надевая на неё. — Искра сейчас с тобой?

"Да", — сразу сказала Искра, сообразив, что без её отклика Лисса не поймёт, здесь ли тучка: она ведь время от времени улетала вперёд, чтобы посмотреть дорогу.

— Да, — повторила девушка.

— У меня много вопросов, Искра. Но один интересует больше всех остальных: ты открылась только Лиссе?

— Как это? — переспросила Лисса. И объяснила: — Искра не поняла вопроса.

— Ну... Искра разговаривает только с тобой — на всём Аргеосе?

"Хм, — чуть не фыркнула тучка. — Да с кем я могу ещё разговаривать, если меня никто другой не слышит и не видит?"

Выслушав ответ Лиссы, Дирк озадаченно спросил:

— То есть Лисса настолько уникальна, что общаться ты можешь только с нею?

"Да!"

"Интересно, а нос задрать в этой ситуации мне можно?" — задумалась девушка.

"Наверное — можно. — И после пары секунд Искра поинтересовалась: — А это ты это сказала прямом смысле или в переносном? Подозреваю, что начинаю понимать ваши идиомы!"

13

Несмотря на радость, несмотря на то что рядом идут дорогие ей люди, которых она совсем недавно считала лишь... ну, знакомыми, Лисса долго шагать на одной скорости не могла. С трудом отремонтированная часть кибер-протеза притормаживала. А верхняя часть ноги, от колена до бедра, ныла не переставая.

Облегчение приносила только рука Дирка. Он крепко держал девушку, пока они шли по полутёмному тоннелю. Наверное, смотрители коммуникаций и в самом деле редко бывали здесь: некоторые длинные трубы освещения были потухшими на довольно протяжённое расстояние пути беглецов. Но всё же, казалось, это даже лучше, чем те трубы, которые нервно мигали, постепенно затухая и вселяя в сердца тревогу и страх. Правда, тяжеловато было идти ещё и по этой причине: поверхность под ногами была неровной, с нанесённым мусором. И девушке, после того как она пару раз споткнулась, пришлось высоко поднимать ноги в самых тёмных местах.

Так что за Дирком Лисса поспевала с трудом. Не один раз он чуть не тащил её за собой, вышагивая широко и уверенно.

Обернулся внезапно, встав на месте, почти невидимый на новом участке коридора с затухшими лампами...

— Я иду слишком быстро?

— Нет. Просто я...

Он прервал её фразу, подхватив на руки. Девушка благодарно обняла его за плечо, чувствуя, как начинают расслабляться мышцы ног. Джей виновато сказал:

— Лисса, прости. Я тоже всё время забываю о твоей ноге. А здесь довольно темно.

— Да я... — Девушка осеклась: о своей персоне говорить не хочется.

"Почему? — немедленно спросила Искра. — Тебе же больно? Почему ты не сказала об этом раньше, что тебе тяжело идти?"

"Им самим сейчас тяжело", — вздохнула Лисса, с трудом удерживая себя от желания шаловливо потереться о щёку Дирка.

"Лисса, ты не рассердишься, если я тебе задам несколько вопросов?"

"Теперь, когда мне не надо идти собственными ногами, отвечу с удовольствием на любой!" — весело сказала девушка, мягко обмякая в руках Дирка.

"Я привыкла к тому, что люди в основном пользуются мимикой, если смотрят друг на друга. Почему Джей улыбнулся? Ведь сейчас темно — и никто не увидит, что он кому-то из вас выражает симпатию! А он ведь даже отвернулся, чтобы вы не заметили его улыбку!"

"Хм... А когда он улыбнулся?"

"После того как Дирк взял тебя на руки".

"Он улыбается, как ты говоришь, с симпатией? Как объяснить... Искра, ты видишь улыбку Джея как тёплую. Но некоторые люди могут улыбаться и со злостью. Поэтому не все могут правильно объяснить, почему и с каким чувством кто-то улыбается. А чувства человека — это такое тонкое и ранимое. Если бы он даже улыбнулся понятно, Дирк мог бы неправильно его понять", — объясняя, Лисса сама почувствовала, что выразилась слишком заумно. Понадеялась лишь на то, что Искра либо поймёт сказанное, либо больше приставать не будет, если ей так плохо объяснили.

Некоторое время шли молча. Для удобства Дирк передал недействующий визор Джею, чтобы тот светил экраном под ноги. Идти стало легче, хотя луч экрана был не слишком ярким. Во всяком случае, не спотыкались. Несмотря на появившийся свет, Дирк и не подумал опустить Лиссу на пол... А потом, всё думая о вопросе Искры, девушка не выдержала. Глядя на разноцветное мерцание на своей руке, она, затаив дыхание, мысленно спросила: "А когда Дирк взял меня на руки, какой цвет был?"

"Ему опять понравилось", — последовал ответ, и девушка чуть не фыркнула: тучка её раскусила и ответила напрямую!

А через секунды Искра пропала с руки, и Лисса вгляделась вперёд — в мутную и неопределённую тьму с режущим глаза тусклым просветом. Отсутствовала тучка недолго. Вернувшись, доложила: "После поворота дорога заканчивается".

Лисса повторила для мужчин.

Те, хоть и подустали, шагу прибавили. И вскоре в самом деле повернули за угол и оказались в слабо освещённом помещении. Как и обещал микрик. Дошли. А что дальше? Что там, наверху?

Помещение оказалось небольшим. Метра три на три. Везде трубы, провода, лестницы. Одни вели в другие коридоры, одна, металлическая, вертикально наверх, ещё одна куда-то в сторону выше одного из коридоров. Лиссу поставили на пол и велели сесть на одну из труб. Мужчины посовещались и разделились: Дирк полез по боковой лестнице, а Джей — по вертикальной. Почти сразу (Лисса следила за обоими, задрав голову) Дирк крикнул:

— Здесь тупик! Какой-то трансформатор. Наверное, для него лестницу поставили! Джей, что у тебя?

— У меня люк! Кажется, выход наружу. Я попробую открыть. Лисса, сиди на месте, пока не открою, ясно?

— Ясно!

— Джей, я к тебе сейчас дойду! — крикнул Дирк.

Как описали сверху мужчины, совместными усилиями открыв люк, они оказались на втором этаже этого самого помещения. Второй этаж над поверхностью свалки. Не очень высокий, но от гармов спасал.

— Дирк, я хочу наверх! — попросилась девушка. — Устала от сумрака! Глаза уже болят! Можно? Дирк!

— Слышу! Сама подняться сможешь?

Лисса тоже, как Искра, фыркнула на недоверие и быстро прохромала к лестнице, стараясь, чтобы неровный шаг был мужчинам незаметен. Заставят ещё сидеть здесь, в темноте. А наверху, пусть в последний раз солнца не было, хоть свет дневной есть.

Добралась доверху быстро. На травмированную ногу не наступала — чаще использовала кибер-руку, когда надо было подтянуть тело кверху. Мужчины за руки втащили девушку на крышу помещения и подняли на ноги. Лисса огляделась и постаралась сохранить радостное выражение на лице, с каким она стремилась на крыше в надежде, что теперь мытарства закончены.

Возможно... Впрочем, наверняка. Наверняка микрик не знал, чем заканчивается тупик в коридоре. Он, наверное, думал, что такой длинный для него коридор может закончиться только на границе с территорией, которая свалке не принадлежит. Но. Здесь, наверное, была окраина машинного кладбища. Машинных гор мало. И на метров сто тянулось свободное пространство до здания, похожего на то, где сейчас стояла Лисса. Это второе здание как раз и было границей. Доберись все трое до него — спрыгнуть с крыши на ту сторону, которая вне автосвалки, — и они свободны!..

Но эти сто метров... Открытые всем ветрам и всем взглядам. А по ней, по этой свободной площадке, бегают два адских пса. Время от времени они останавливаются и обнюхивают поверхность...

— Патронов на них не хватит? — не оборачиваясь, спросила Лисса.

— Может, и хватит, — как-то неуверенно сказал Дирк. — Меня сомнения гложут: только ли эти две зверюги здесь бегают? Такое расстояние... А если ещё выскочат на звук выстрелов? Даже если у меня наполовину полный магазин...

Мужчины, хмуря брови, следили за псами, которые пока не замечали людей на крыше, медленно обходя, возможно, свою территорию.

— Дирк, ты свой визор опробовал? — спросила Лисса, заворожённо следя за гармами. Внешность адских псов была настолько чудовищна, что завораживала.

— Да. Связи нет. Вероятно, добеги до забора — она появится. Заглушка ещё работает.

— Дирк... — Лисса облизала губы. — Ну, вот пустили они гармов... А как потом их назад? Или они так и останутся бегать здесь? Вряд ли, да? Ведь микрики бегали до сих пор свободно. Значит, собак собирают. Но как? Неужели хохмачи и те, от кого они потребовали выпустить гармов, сами потом ходят и зовут их?

— Нет. У гармов на ошейниках есть своеобразные визоры. Хозяева свалки подают на них определённые сигналы, и гармы уходят сами.

— Ну ладно... — задумчиво сказала Лисса. — А другие коридоры — мы их видели много... Они не могут идти к тому зданию?

— Нет, они расходятся в другие коридоры, не связанные с этим зданием, — на этот раз отозвался Джей. — Когда я рассматривал тот трансформатор, я видел на нём схему.

— Знать бы, какой сигнал издают ошейники гармов, — пробормотал девушка, сердито глядя на два чудовища, разгуливающих внизу. "Искра..."

"Что?"

"Мне нужна твоя помощь".

"В чём?"

"Я кое-что поняла про тебя. Ты не только видишь свет ауры вокруг человека. Ведь правда? Ты иногда можешь влиять на него. Я права?"

"Как ты догадалась?"

"Однажды я страшно обозлилась и на тебя, и на весь белый свет. И вдруг мне стало всё равно. Мне даже стало весело. Это ведь ты подействовала?"

"Ну... Я умею подавлять не слишком сильные отрицательные эмоции. Ты не обиделась, когда поняла? Ты хочешь использовать моё умение? Как?"

"Мне нужно подозвать одного гарма и..."

"Ужас!!"

"Искра, стой! Ты что?!"

"Гарм — это средоточие ярости и неконтролируемой злобы! Я поняла, что ты хочешь сделать, Лисса! Но я не решусь на такое! У меня просто не получится!"

— Лисса, что ты придумала?.. — начал было Дирк, но девушка махнула ему рукой и закрыла глаза, чтобы он понял, что она говорит с Искрой.

"Хорошо. Пусть кто-нибудь из наших мужчин позовёт гарма, а ты слегка подправишь адскому псу настроение. И тогда мы..."

"Ещё хуже. При виде мужчины гарм разозлится сильней, чем при виде слабой человеческой самки. И блокировать его злобу мне вообще не удастся".

"Хорошо. Ты не хочешь ни так, ни этак. А у нас безвыходное положение. Ладно, прости, что я попросила тебя о помощи. — Лисса хитрила и очень надеялась, что Искра этого не разглядит по цветовой окраске её ауры. — Попробую выйти одна..."

"Но зачем тебе это надо?"

"Хочу снять с гарма ошейник, проанализировать его и попытаться найти созвучие, с помощью которого мы сможем избавиться от гармов".

Искра, еле видная в дневном свете, стала отчётливей, обретя тревожную, багрово-красную окраску. Лисса поспешно отвернулась и попросила:

— Дирк, вы с Джеем сможете меня спустить вниз, а потом поднять?

— Что ты хочешь сделать?

— Перепрограммировать визор на ошейнике одного гарма. Я спущусь, он подбежит ко мне. Пока он меня обнюхивает, я успею снять ошейник, и вы поднимете меня назад.

"Это сумасшествие!" — обречённо сказала Искра.

"Это попытка выжить! — возразила девушка. — А вот если мы будем сидеть здесь сложа руки, нам точно не жить. Лучше помереть, пытаясь что-то изменить, чем сидеть и впадать в уныние. Я хочу и буду действовать! Если я сейчас что-нибудь не сделаю, я умру без движения! Я не умею сидеть, ясно?"

— Может, сделать проще? — предложил Дирк, встревоженно глядя на Лиссу. — Мы подстрелим одного пса и втащим его сюда.

— Ага, — саркастически согласилась Лисса. — Втащим, а потом будем отбиваться от хохмачей. Пистолет-то у тебя без глушителя. За это время, от выстрела до набега хохмачей, у меня не будет времени хоть что-то сделать с ошейником гарма.

— То есть ты хочешь, чтобы мы тебя спустили. Гарм тебя увидит — подойдёт. Ты снимешь ошейник, и мы тебя вернём сюда? — уточнил Джей. — Прекрасная попытка самоубийства, сестрёнка!

— Если вы сейчас не прекратите болтать попусту, я спрыгну сама! — процедила сквозь зубы Лисса.

"Хорошо, я попробую утихомирить гарма на несколько секунд, — жалобно пробормотала Искра. — Но мне кажется, это очень рискованно..."

"Риск — благородное дело! — заявила Лисса. — И вообще: кто не рискует, тот не пьёт шампанского!" Она подошла к краю здания, присматриваясь, как бы слезть с его крыши, на всякий случай не слишком надеясь на мужские руки.

"Судя по слову "пьёт", шампанское — это какой-то редкий и прекрасный напиток? — вздохнула тучка. — Итак. Договариваемся о последовательности твоих действий. Как только ты окажешься на земле, гарм подходит к тебе. С его приближением я начинаю работу по его усмирению. Как только он оказался около тебя, у тебя есть несколько секунд, чтобы снять с него ошейник. Запомнила, Лисса? Пожалуйста, придерживайся этой последовательности!"

— Хорошо, — наконец решился и Дирк. — Сделаем так. Ты спускаешься — точней, тебя спускает Джей. Я контролирую ситуацию, держа гарма на прицеле.

— Вы оба спятили? — спокойно спросил Джей. — Или вы так шутите? Лиссу спускать не буду! Ни за что! Я только что нашёл сестру и рисковать ею не буду!

— Нет, я не спятил, — тоже хладнокровно отозвался Дирк. — Просто по некоторым заморочкам я понял, что Лисса договаривается о помощи с Искрой. Я прав?

— Прав. — Лисса на коленях пригляделась к высоте. Да, всё правильно. Не будь травмированной нога, она бы и сама спрыгнула. Высота — на крышу для гарма далековато, а ей — как раз, чтобы вцепиться потом в поднимающие руки мужчин. Оглянулась на мужчин. Джей смотрел смирившимся с ситуацией. — Ну что? Начали?

Она встала и оглянулась на своих мужчин. Дирк со странным выражением на лице шагнул к ней. Девушка только подняла руку, чтобы схватиться за его руку, как он сделал ещё шаг и обнял её. Прижавшись к нему, Лисса сама сцепила руки на его спине и некоторое время в тишине, суховато посвистывающей ветром и шорохами внизу, они стояли так: она — просто слушая его расходившееся сердце, он — до боли прижимая её к себе... Потом они неохотно разомкнули объятия, подошёл Джей. Девушку быстро, чтобы не привлечь внимания слишком большого количества адских псов, спустили на землю позади здания, то есть не на свободную площадку, где до сих пор разгуливали сразу два пса. Спустили так, чтобы её увидел только один, высмотренный Джеем среди гор металлолома.

Очутившись на ногах — первым делом Лисса подняла голову: да, подпрыгнуть — и она вцепится в ладони мужчин. С этим проблем нет. Затем быстро взглянула вперёд. И напряглась, хоть и стараясь не показывать страха перед чудовищным зверем.

Гарм обнюхивал что-то возле горы машинных пластов. Кажется, ветер был не от Лиссы. "Искра, мне его позвать?"

"Позови. Только так, чтобы он услышал тебя... мягко. Не врасплох. Так он не очень обозлится, и мне будет легче стреножить его ярость".

Лисса постояла немного в раздумьях, а потом выдохнула и коротко шаркнула подошвой ботинка по земле. Ещё не оборачиваясь, гарм замер. Медленно повернул голову. Встретился глазами с девушкой. Не спеша развернулся и потрусил к Лиссе, словно понимая, что будущая жертва никуда от него не денется, отчего не надо и спешить. Часто дыша, глядя на чёрную махину, которая неторопливо приближалась к ней, Лисса снова и снова продумывала порядок своих действий.

Чёрная смерть. Адский пёс. Вот он остановился — в трёх шагах перед ней: очертания морды — почти прямоугольные. Нижняя губа отвисла — и с неё тянется слюна. Бока впавшие — наверное, специально не кормят. Глаза... Глаза постепенно будто наливаются красной жидкостью. Лисса оцепенела на этих глазах. Прыгни гарм — одним этим прыжком убьёт: врежется всем своим весом — ударит о стену.

"Следи, — отстранённо сказал тучка. — Я начала! Двенадцать секунд!"

Про себя девушка принялась отсчитывать секунды: "Раз секунда, два секунда..."

Когда дошла до десятой — глазам не поверила, так явственно потеплели страшные глаза гарма. Расслабились до сих пор даже внешне напряжённые мышцы лап и всего тела. Гарм словно вздохнул свободней. И тогда, уже не считая, девушка сама шагнула к нему, готовая резко отпрыгнуть. И вот тут-то она испугалась: "А если я не смогу найти, застёжку ошейника? А если я не смогу расстегнуть её? Я же не знаю, какие у него застёжки!! — и тут же жёстко велела себе: — Хватит орать! Прекрати истерику! И хватит думать как человек! Думай как киборг!"

Манипуляторы правой руки немедленно высунулись из своего тайника. Ещё шаг — и Лисса осторожно, забыв дышать, нагнулась над гармом, послушно склонившим перед ней шею. Пальцами правой руки, с выпущенными манипуляторами, девушка быстро обвела поблёскивающий тусклым металлом ошейник. Манипуляторы зацепились за что-то. Лихорадочно высунулись ещё дальше и принялись за обследование. Щёлкнул замочек. Ошейник на шее пса ослабел, свесился — и Лисса спокойно сняла его.

"Быстрей! — беспокойно сказал Искра. — Он привыкает к моему воздействию и вот-вот сорвётся с мирного настроения!"

Девушка сунула ошейник гарма в карман курточки и только хотела отойти к стене, как вдруг... Прикусила губу, быстро погладила адского пса по голове: "Бедненький!" и отпрыгнула к стене, подняла руки. По впечатлениям — просто взлетела на крышу. Снова — в объятия Дирка, выдохнувшего какие-то ругательства сквозь зубы.

— Получилось! Получилось! — радовалась Лисса. — Дирк, получилось же!

— Чтоб я тебя когда-нибудь и куда-нибудь снова в такой ситуации!.. — невнятно прорычал тот, поспешно взглядывая в её глаза и гладя её лицо.

— Подожди!

Она вырвалась из его судорожных объятий и снова села на колени на краю крыши.

Гарм обескураженно мотал головой, будто его резко пробудили от глубокого сна. Некоторое время Лисса смотрела на него, раздумывая. А потом символически и мысленно плюнула на всё. И тихонько свистнула. Гарм застыл с поднятой головой. Издал короткий рык, даже не разжимая пасти. Снова застыл.

— Эй, счастливо! — негромко сказала Лисса.

"Искра, как ты думаешь: ему ничего не будет — за то, что потерял ошейник?"

"Не знаю. Наверное, решат, что замок на ошейнике был бракованный. Лисса... А почему ты его погладила?"

"Мне стало жаль его. Когда он был щенком, наверное, он был таким толстеньким и смешным, любил играть... А из него сделали сторожа-людоеда... Жалко..."

Пёс неуверенно уходил от здания, наверху которого прятались люди.

Лисса вернулась на середину крыши и села. Вытащив ошейник, она сказала:

— Дирк, дай мне свой визор.

— Что ты хочешь сделать?

— Свободную от гармов зону между зданиями. Я сейчас сделаю что-то вроде луча — это и будет наша тропинка к свободе. Только бы правильно настроить частоту, которую гармы будут обходить.

Едва она договорила, как высокие серые тучи на небе слегка разошлись. Мягко высветило солнце, после чего снова спряталось среди глухой небесной серости. Удивлённая, Лисса решила считать мгновенное появление солнца предзнаменованием удачи. И вдохновлённая им, принялась за работу.

Мужчины сели рядом с девушкой.

Она распотрошила ошейник гарма машинально, больше вспоминая мягкую голову гарма, тёплую на ощупь. Запустила манипуляторы в найденное устройство, задала себе программу микроанализа технического устройства. Очень сильно понадеялась, что устройство, с помощью которого рассылали и снова собирали гармов, будет примитивным. Мужчины молча следили за действием её манипуляторов, а Лисса вдруг поняла, что она уже не боится их внимательных взглядов на её работу. Ей не страшно, что они видят её кибер-часть. И стало так легко, что она быстро проанализировала не только само устройство, но и способ присоединить его к визору Дирка. Что она и сделала.

К краю крыши она подошла, максимально согнувшись, а мужчины так вообще чуть не по-пластунски. Легла — и включила двойное устройство, направив его излучающей частью вперёд. Два гарма, гулявшие до сих пор между зданиями, как-то синхронно и спокойно разошлись с невидимой теперь дороги.

— Получилось, — шёпотом подтвердил Джей, напряжённо вглядываясь в них.

"Искра, как, по-твоему: мы сумеем пробежать эту часть без подвоха?"

"Сумеете! — почему-то всполошённо ответила тучка. — Только давайте побыстрей!"

"Что случилось?"

"Мы забыли, что ошейники контролируются с пульта! Наблюдатели обнаружили, что один ошейник выпал из их поля зрения!"

— Дирк, Джей! Нам надо бежать немедленно! — вставая, проговорила Лисса. — Хохмачи отследили, что одного ошейника нет!

— Мы прыгаем первыми, а потом подхватываем тебя, — скомандовал Дирк. — Продолжай держать устройство!

Первым спрыгнул Джей. Затем — Дирк. Лисса — так получилось — сползла с крыши и упала в их руки. Гармы было оглянулись, когда устройство перестало фонить, но, встав на ноги, Лисса быстро поправила его направляющий луч.

— Бежим! — скомандовал Дирк, подхватив девушку за локоть одной рукой, второй ведя стволом пистолета вокруг.

С другой стороны Лиссу поддерживал Джей, так что ей не приходилось смотреть, куда она бежит. Стометровку пробежали лихо — земля как горела под ногами!..

У намеченного здания первым взобрался на крышу Джей — Дирк оставался охранять Лиссу, которую затем и передал в руки Джея. И лишь затем взобрался наверх сам. Все трое быстро перебежали на противоположный край крыши и с невольным смехом облегчения переглянулись: свобода! Забор и в самом деле приближался к этому зданию с обеих сторон, но само здание одной стороной выходило на свалку мёртвых машин, а другой — на обычную городскую улицу, на которой пока было пустынно.

14

— Что дальше? — отдышавшись, спросил Джей. — В заведение?

Он и Лисса, в очередной раз оглядевшись с крыши, где, казалось, сидят, видимые со всех сторон — голенькими можно брать! — с надеждой уставились на Дирка. Если честно, Лисса предпочла бы немедленно явиться в бар. Причиной тому — болезненно нывшая после бега нога. Добраться бы до своей комнатушки и перебрать детали кибер-протеза, а то и подсоединиться к компьютеру, связаться с личной скорой и загрузить программы восстановления. Девушка грустно улыбнулась: напичкали кибер-элементами — приходится думать как кибер-личности, а не как человеку.

А ещё хотелось в бар, потому что живот уже не бурчал, а старательно пел на все голоса. Жареной крысы посмаковать не удалось.

Дирк как-то так взглянул на оставшееся за спиной кладбище мёртвых машин, что сразу вспомнилось его прозвище-приставка к имени — Чумной. В глазах — чертовщинка, губы кривятся в странной, издевательской усмешке...

— Домой, — неспешно подтвердил он, продолжая ухмыляться, словно предвкушая какое-то событие, о котором им двоим не торопился говорить. — Садитесь и ждите. Ромео должен был ждать нашего звонка. Если он отслеживал нас до прерванного сигнала, значит, сейчас, когда связь восстановлена, — он где-то рядом. Попробую связаться.

Он вынул визор и включил его. Уже его улыбка подсказала, что связь и в самом деле появилась. Постоянно поглядывая на металлолом, он подождал, а потом сказал:

— Ромео, найдёшь нас по сигналу? Мы у края автосвалки.

— Сейчас буду, — бесстрастно ответил бармен. — Вижу ваше местонахождение по карте. Спускайтесь — как раз подъеду.

Связь была настолько отличной, что Лиссе показалось: бесстрастие Ромео не напускное. Это при том, что слышно было — он ведёт машину с открытым боковым окном, за которым неумолчно, на все голоса гомонит оживлённая улица. Ни с того ни с сего девушка вдруг начала настойчиво вслушиваться в голос Ромео, звучавший уже в памяти, пытаясь определиться, что её так заинтересовало в его голосе. И вдруг сообразила. Это — бесстрастие профессионала, которому не впервой гнать машину по запруженным ближе к вечеру улицам, а то и отстреливаться или, наоборот, стрелять, преследуя противника.

Взглянув на Дирка, севшего и жестом предложившего всем последовать его примеру, Лисса спросила:

— Значит, Ромео тоже не совсем... бармен?

— Значит, — неохотно согласился Дирк. Подумал немного, подвинулся к девушке и обнял её, привлекая ближе к себе. — Чёрт... Я так устал. Лисса, поговорим чуть позже, когда ситуация будет под контролем, ладно?

— Ладно, — выговорила девушка, с удовольствием чувствуя, что, оказывается, немного замёрзла, а в объятиях Дирка было так уютно и тепло...

"Ему хорошо с тобой, — заметила Искра. — Как только он положил руку на твоё плечо, на нём самом сразу стало меньше тёмно-красного цвета".

"Чувство как вода, которая тушит пожар... — задумалась, невольно улыбаясь, Лисса, а потом, пряча улыбку от Дирка, склонила голову. — Искра, я так благодарна тебе... Ты не представляешь, как я счастлива, что ты появилась в моей жизни!.."

"Почему?" — удивилась тучка.

"В человеческих отношениях бывают моменты, когда приходится идти в полной тьме — на авось. А ты мне эту темноту осветила одним своим существованием. Облегчила понимание там, где мы с Дирком ещё долго бы блуждали в полном мраке насчёт друг друга. Ты чудо, Искра! Чудо, появившееся в моей жизни!"

Тучка, заметно для глаз девушки мерцавшая даже в свете тускнеющего дня, будто добавила розовых искр. Насколько её узнала Лисса, это значило — Искра смущена. И из-за этого смущения, и из-за недавнего наивного изумления Искры, которое и помогло Лиссе понять, что испытывает к ней Дирк, девушка ощутила такое тепло, что искры вокруг её кисти вспыхнули ярче.

"Спасибо, Лисса", — неуверенно сказал тучка.

— ... Ромео, — с тихим предостережением сказал Джей, сидевший на краю крыши, опустив ноги. И обернулся к парочке. — Лисса... Пока он не подъехал... Почему ты в первую очередь спросила у меня, какая ты была по характеру?

— Хм... Ты не знаешь, что это такое — пытаться соответствовать характеристике, которая выучена наизусть. Пытаться делать то, что тебе несвойственно. И сдерживать себя на каждом шагу, не понимая, почему твои поступки идут вразрез с той личностью, которая должна быть. До твоего появления я чувствовала себя... ненормальной.

— Возможно, тебя перепутали с кем-то, — задумчиво сказал Джей. — Когда ты была доставлена в скорую. Авария на авис-поезде была грандиозной, и народу там было...

— Говорим, спускаясь, — напомнил Дирк и первым спрыгнул на улицу.

Это место было безлюдным. Напротив, через дорогу, вовсю ходил народ, но к забору возле свалки не приглядывался. Даже её край считается опасным — поняла Лисса. Из-за гармов... Следующим спрыгнул Джей. И уж потом в их руки скользнула девушка.

Не успела укрепиться на ногах — появилась машина Ромео. Быстро влетели в салон — радостные, настроенные по-боевому. Ромео ещё покосился, как они интересно сели: рядом с ним — Джей, на заднее сиденье — Дирк с Лиссой.

— Начал говорить — договаривай, — сказала девушка, небольно стукнув брата по плечу. — Говори — кто я была в той жизни? Если Ромео из своих — ему можно знать, так ведь, Дирк?

Ромео взглянул в верхнее зеркальце, поднял брови.

— Наверное, да, — усмехнулся Дирк. И хмыкнул. — Мне тоже любопытно, Джей.

— В той жизни, как ты говоришь, у тебя была довольно странная профессия для девушки. То есть обыкновенная, но с небольшим нюансом, отличающим её... В общем, ты была внедрённым телохранителем при богатеньких детках, склонных к наркомании.

— Внедрённым — это как? — спросил несколько удивлённый Дирк.

— Внешне неофициальным. Лиссу представляли как дальнюю родственницу подопечного, а потом она ходила за таким подопечным повсюду.

— А из-за чего я попала в аварию?

— В вип-вагоне ты увидела своего бывшего подопечного. Несмотря на то что была в это время свободна — то есть работы не было, тебе показалось, что он встретился с человеком, который продаёт наркотики. И ты, несмотря на уговоры не подходить, но вызвать полицию, сама немедленно пошла к нему. Только успела начать разговор с бывшим, как с воздушным мостом произошло ЧП: один из пролётов дрогнул. Этого было достаточно, чтобы пошла цепная реакция по всему воздушному мосту. Так всё было.

— А откуда ты знаешь... — Лисса озадаченно задумалась. — Нет, не так. Как ты узнал такие подробности?

— Твой подопечный выжил. Ты спасла его, оттолкнув в середину вагона. Его прижало подушками сидений. Отделался синяками, даже переломов не было. Я поговорил с ним — отсюда у меня общая картина.

— А... как меня зовут?

— Врачи сказали: лучший вариант возвращения памяти — вспомнить собственное имя. Вспомнишь имя — вспомнишь себя, — спокойно сказал Джей. — Предпочту не вмешиваться в этот процесс восстановления.

— Мне будет как-то странно называть тебя иным именем, Лисса, — задумчиво сказал Дирк. И снова вынул визор. — Ладно, личное подождёт. Сейчас главное — закончить то, с чего мы начали ворошить это осиное гнездо.

"Что такое осиное гнездо? — спросила Искра. — Это жилище ещё какой-нибудь расы, с которой общается человечество?"

"На Земле, на родине человечества, есть звери, птицы, насекомые, — медленно, вспоминая историю, сказала Лисса. — И было (не знаю, есть ли оно сейчас) такое насекомое — оса. Она маленькая, но у неё очень сильное ядовитое жало. Осы лепят домики-гнёзда. Если потревожить такое, они все вылетают и могут убить ядом".

"На хохмачей не очень похоже, но идиому Дирка я поняла".

В машине все притихли, с интересом ожидая, как собирается Дирк ворошить гнездо хохмачей далее. А когда услышали, что он говорит, ошарашенно затаились.

— Кэп, Дирк это... Знаю, что понял. Что у вас есть на автосвалку хохмачей на нижнем ярусе?.. Ничего? Разрешение на обыск ведь не нужно, если идёт анонимный звонок?.. — Дирк вдруг замолчал и тихо объяснил сидящим в машине: — Меня переводят на визор для анонимных звонков... Всё, да? Включился? Поехали... Это полиция? На свалке хохмачей, со стороны улицы, располагаются здания коммуникаций. На стене одного — номер DS23. Если спускаться с его крыши через люк, можно обнаружить две лестницы. Одна будет люковой, другая уходит к трансформатору. Так вот. Верх трансформатора под самым потолком сплошь забит пакетами с "красоткой Лиен". Если поедете на свалку, учтите: хохмачи выпустили гармов. Всё.

Некоторое время народ в машине ошеломлённо молчал. Потом Джей, обернувшийся к Дирку, шёпотом спросил:

— Говорить можно? — и после кивка Дирка спросил: — Это была ложная тревога, чтобы полиция прошерстила свалку?

— Это абсолютно точная информация, — насмешливо отозвался Дирк, и Лисса при взгляде на него вспомнила, как он на крыше того самого здания хулигански усмехался, время от времени поглядывая назад.

— Вот почему ты на той лестнице застрял... — тоже вспоминая, протянул Джей.

— Дирк, а где твоя машина? — спросил Ромео, остановивший на перекрёстке.

— Боюсь, в тисках давильного станка, — помрачнев, отозвался Дирк.

— Подождите, что-то вы не о том! — взволнованно сказала Лисса. — Что вы сказали про "красотку Лиен"? Там целый склад? То есть, если моего хохмача возьмут в оборот, он больше меня трогать не будет?

— Немного не так, — жёстко сказал Дирк. — Недавно правительством Аргеоса было принято решение: если в преступном деле замешаны более двадцати инопланетных особей одной расы, то представители этой расы депортируются на собственную планету до следующих дипломатических переговоров о миграции инопланетного населения по планетам, заселённым землянами. Поэтому мы сейчас приедем в бар, закроемся так, чтобы ни одна тварь туда не прорвалась.

— Не совсем понял, — с недоумением сказал Джей. — Закроемся?

— Да, закроемся. На нижнем ярусе сейчас начнётся война. Хохмачи, как уже было сказано, тупо целеустремлённы. Нормальных слов и нормальной жизни они не понимают. Их начнут вылавливать полиция и спецназ. Предупреждение будет через часа полтора-два. Мы легально вооружаемся. Закрываемся и следим за событиями на улице по камерам. Если вдруг кому-то на улице понадобится наша помощь, своим мы открываем двери. Помогаем. Очень сильно надеюсь, что тот хохмач не будет совсем уж психом.

— То есть? — встревожился Джей.

— То есть, пока он не знает о полицейском налёте на их базу, он может додуматься приехать к бару и штурмом взять его.

— Девочек я предупредил, — не оборачиваясь, сказал Ромео. — Никуда не выйдут, пока мы не приедем. И ещё. В баре сидят, пьют кофе патрульные с нашей улицы. Будут пить, пока не опухнут, но нас дождутся.

Мужчины заговорили о вынужденной обороне бара, о потенциальных беспорядках на улицах нижнего яруса... Лисса сидела притихшая. Задав один-единственный вопрос о "своём" хохмаче, она попыталась сейчас освоиться с мыслью о том, кем она была до потери памяти. Телохранитель с уникальной спецификой?.. Странно.

Но, отталкиваясь от этой странности, она начала вспоминать. Пистолет, который она легко обнаружила у того наркомана и вытащила. Заигрывание с ним — такое естественное, что он поверил, что она с ним кокетничает. А потом она его ударила. Так, что он был обездвижен. Быстро сориентировалась, когда будет остановка, и включила вызов дорожной полиции... Одного этого эпизода было достаточно, чтобы понять: она имела дело с оружием, с единоборствами и знает, что такое наркотики и как они действуют. Более того... Тот момент, когда она сразу определила, что за наркотик принял тот худосочный парень и какие у него симптомы после приёма. Она среагировала так, как будто нажали кнопку — и её тело откликнулось мгновенно.

Имя... Взять все имена Аргеоса и прочитать их. Вслух. А вдруг память откликнется? А если... Если стащить настоящий пистолет у Дирка и попробовать его без обращения к кибер-памяти разобрать и собрать?

Занятая мыслями о той себе, приоткрывшейся в словах брата, Лисса не сразу заметила, что в салоне машины застоялась тишина. А внимание мужчин обращено только на неё.

Очнулась от раздумий лишь тогда, когда Джей негромко сказал:

— Когда у той Лиссы, которую я знал, было такое выражение лица, я старался спрятать подальше всё оружие, бывшее на тот момент дома.

— А у нас его много было? — всё ещё задумчиво (по инерции) спросила Лисса.

— Отец собирал.

— Мы богатые? — спросила Лисса — и тут же прикусила язычок. Вопрос глупый. В богатой семье не позволили бы дочери идти в телохранители с такой редкой спецификой. В мире, который девушка изучила после прихода в сознание, такое не поощрялось. Но, тем не менее, она затаила дыхание. А вдруг? Вдруг она взбалмошная девица? А семья какая-нибудь очень почтенная?

— Увы и ах, — со вздохом отозвался Джей. — Лет десять назад семья разорилась. Наши родители уехали в материковую часть Аргеоса, где нет больших городов. Мы же с тобой остались на снятой городской квартире. Ты — училась, — объяснил брат. — И на последнем курсе получила предложение стать телохранителем. А когда тебя привели в спортзал агентства, ты увидела меня — инструктора, работавшего с такими телохранителями. Здорово ты тогда удивилась. Как и родители, ты ведь думала, что я работаю в солидной фирме. А ты мечтала, что из богатой семьи? — улыбнулся он.

Лисса фыркнула, постаравшись сделать это как можно легкомысленней. И отвернулась к окну с видом оскорблённой добродетели. Мужчины снова заговорили о положении на улицах с возникновением конфликта между властями и хохмачами... Джею, чтобы увидеть её лицо, надо было сильно повернуться. Дирк вообще видел лишь её затылок. Ромео было некогда... Значит, придётся постараться изо всех выполнить задание государства. Иначе она калекой останется навечно. Ладно, хоть брат теперь будет под боком. Ладно, хоть с помощью Искры повезло узнать, что Дирк к ней неровно дышит... Но... Ноги и руку это не вернёт. И... Почему-то с пониманием, что она... ну, скажем, так... нравится Дирку, мысль об искусственных конечностях становится навязчивой.

Сама того не замечая, девушка вздохнула и опустила глаза на свою кисть. Мерцание было ровным и спокойным.

"Искра, ты так и не ответила на мой вопрос: это тебя мы ждём в баре Дирка? И в других барах нижнего яруса?"

"Меня, — чётко сказала тучка. — Вот только боюсь, мой ответ человеческому обществу будет неприятен. Я не собираюсь развивать связи между своим народом и вашими представителями. Вы слишком грубы и примитивны для нас. Мне было интересно с тобой, с Дирком, с Джеем. Но в целом, если смотреть на все ситуации, в которых я видела вас, вы не сможете понять нас и наши души. Это опасно — быть с вами во взаимоотношениях. Наши принципы слишком чисты для вас. Вы не сможете их принять. Как наблюдатель, могу сказать, что ваши чувства слишком примитивны, вы не умеете поддерживать благожелательный эмоциональный фон. Да и тот фон, который вы пытаетесь держать, слишком неустойчивый. Вы стремитесь к совершенству, но малейшее отступление от него другими заставляет вас быть очень агрессивными. Мне очень жаль, Лисса, но моё правительство отказывается работать с вами".

"Ничего, — сказала Лисса, с трудом удерживаясь от слёз. — Мы это переживём. Буду радоваться, вспоминая тебя как лучшего друга, который когда-либо у меня был..."

"Тогда — прощай, Лисса! Мне было хорошо с тобой. Я благодарна тебе, что ты показала свою душу в словах-плетениях. Они были красивы и стали для меня откровением. Я тоже буду вспоминать тебя — с благодарностью!"

Проморгав и отогнав слёзы обиды и сожаления, девушка уставилась на свою кисть. Мерцания не было. Тучка пропала.

— Лисса, чем ты там занимаешься? На что засмотрелась? — окликнул её Дирк, оказывается уже стоявший рядом с раскрытой дверцей со стороны девушки. — Мы приехали. Быстро выходим и быстро заходим в бар.

Он подал ей руку, помогая встать. Уцепившись за его руку, Лисса напряглась, чтобы не наступить на травмированную ногу, и вышла. Занятая осторожным движением, чтобы не вызвать новой боли, девушка не заметила, как высохли слёзы странной обиды на Искру. Быстрый шаг к бару — и она очутилась в знакомых стенах. Сразу стало легче. Сейчас будут дела. Сейчас будет действие и движение. Не до слёз расставаний...

В пустом баре (на двери уже висела табличка: "Не работает"), едва закрылась дверь, мужчины отправили с дежурства полицейских, "пивших кофе", и уговорились быстро поесть и отправиться в ближайший участок — узнавать, не нужны ли они для патрулирования на улицах во время беспорядков. Лисса вынуждена была сесть вместе с ними: взволнованные девушки-разносчицы настояли, узнав, что она и мужчины несколько часов голодные. Вот только кусок в горло не лез, как снова вспомнила о расставании с тучкой. "Что ж ты так внезапно, Искра?" — вздохнула она и, поднявшись со стула, поплелась в свою комнату, а Миранда и Белла остались в зале убирать со стола.

Мужчины уехали, пообещав вскоре вернуться и развезти девушек-разносчиц по домам. Лисса, посидев немного, решилась пойти в кабинет Дирка и там подсоединиться к кибер-скорой. Нога разболелась так, что самой уже ничего не хотелось делать. Хотелось включить кибер-программу, чтобы рука сама быстро сделала необходимые манипуляции.

Когда из своей комнаты она вышла в коридор, ей показалось странным, что она не слышит привычной звонкой переклички девушек. И заковыляла в зал бара. Здесь сидел посетитель. Какой-то странно маленький и неказистый, а скорее — невзрачный мужчина с плохо запоминающейся внешностью. А девушки стояли перед ним как провинившиеся. Как проштрафившиеся ученицы перед строгим учителем. При виде выходящей из коридора Лиссы они, кажется, даже выдохнули с облегчением.

Удивлённая: Дирк ведь велел никого не пускать! — Лисса насторожённо приблизилась к посетителю.

— Лисса, это к тебе, — сообщила Белла.

— Доброго вечера, Лисса, — обернулся посетитель.

— Добрый вечер, куратор, — машинально сказала девушка, мгновенно узнав неизвестного.

— Ты хромаешь, — заметил он равнодушно.

— Упала неудачно, — после неловкой паузы откликнулась она.

— Лисса, я приехал за тобой. Ты не выполнила свою миссию. А мы не можем позволить себе содержать бездействующего агента. Ты возвращаешься в центр реабилитации и ждёшь там, когда понадобится агент с твоими характеристиками. О том, что тебя перепутали с другой девушкой, я уже знаю. Теперь мы найдём тебе дело по твоим данным. Собери вещи. Я подожду.

— А как вы узнали, что я не выполнила свою... миссию? — спросила Лисса.

Куратор задумчиво посмотрел на неё, словно не желая говорить, но всё же неохотно объяснил:

— С нами связались — с отказом от сотрудничества. Это, конечно, наша вина — вина реабилитационного центра, что мы не смогли отправить достойного этого задания агента. Но и то, что ты показала себя недостаточно человечной, сыграло свою роль.

Лисса чуть не вспыхнула, но, понурившись, ушла к себе в комнату, где быстро побросала свои вещи в сумку, оставив те, что купила уже здесь, в городе. Подумала было взять пейнтбольный пистолет, но оставила его на столе. Посмотрела на себя в зеркало перед выходом, вспомнила скользнувший по её разноцветным волосам укоризненный взгляд куратора. "Взять — и налысо побрить голову, — сумрачно подумала она. — Во будет весело!" Но вздохнула, оглядела в последний раз свою комнату, где так было интересно вживаться в здешнюю жизнь, и вышла.

Оглянулась на бар, попрощалась с девушками-разносчицами, попросив их передать Дирку и брату, что именно произошло, и вышла из бара. "Прощай, жизнь, к которой я так быстро привыкла... Прощай... Дирк. Мне с тобой было хорошо... Пусть я только сегодня узнала, как ты ко мне относишься... Мне так жаль. Только бы не зареветь..."

Поездка с куратором была короткой. Перед баром ожидала не машина, а маленький вертолёт, который и вознёс их на верхние ярусы Аргеоса.

Потом — лифты, от которых Лисса уже отвыкла. Переходы и коридоры. Под конец похода-возвращения она уже чуть не волком выла. И в нужном кабинете с наслаждением растянулась на кушетке, на которую ей предложили лечь. Натруженная травмированная нога словно растолстела от распирающей её боли и, казалось, готовилась взорваться... Через пять минут после укола боль исчезла, и Лисса глубоко и с благодарностью вздохнула. А потом незаметно уснула.

Проснулась она, лёжа в постели, мягкой и чуть пахнущей стиральными средствами и лекарствами. Чувствовала себя как-то... странно. Вроде и боли нет. Но что-то тревожило... Ощущала себя слишком лёгкой. Слишком... Она резко поднялась сесть — и чуть не упала в сторону, не сумев схватиться за края постели или опереться на неё по привычке обеими руками. С трудом выправила равновесие, напрягая мышцы живота, и села. И внутри стало пусто-пусто, когда поняла, что произошло. Врачи сняли с неё все протезы — и ног, и руки. И лежала она не на постели — на разложенном кресле-каталке для инвалидов... Ни одной мысли. Пустота как в голове, так и внутри. Потом она сморщилась и заплакала.

15

После сумасшедше наполненной жизни вдруг оказаться на обочине — это тяжело. Хуже, что от той жизни остались осколки, которые нельзя использовать. Лисса знала наизусть номер Диркова визора. Вставал вопрос: где взять визор, чтобы позвонить ему? Личный-то есть — для пользования в пределах корпуса. Ну ладно — стащить у кого-нибудь из персонала настоящий при способностях Лиссы, даже с одной рукой, не проблема. Но потом она вспоминала о ногах и руке, представляла, какие будут у Дирка глаза, когда он увидит её, — и опускались руки, и начиналась такая внутренняя истерика, что она с трудом удерживалась от настоящей.

Трое суток привыкания к новому состоянию.

Потом трое суток депрессии, когда стало всё равно. Не хотелось есть, двигаться, думать... Корпус, в который её поместили для выжидания, понадобятся ли её настоящие таланты или черты её характера, больше походил на приют для умирающих. Когда Лисса начала отходить от депрессии и огляделась, она поняла, что есть те, кому ещё хуже. Те, например, которые уже вообще ни на что не годились, но послушно чего-то ждали, веря клятвенным уверениям руководства реабилитационного центра. Девушка с трудом взяла себя в руки и начала приглядываться, чем она может здесь заняться, чтобы совсем не удариться в депрессняк.

Многого здесь пациентам не предлагали. Были развлекательные визор-экраны. Были игровые автоматы и компьютеры. Но к компьютерам Лисса подходить боялась, потому что единственным желанием было набрать адрес Диркового бара и посмотреть, что там происходит. О войне на нижних ярусах она уже знала. Та шла дня четыре с переменным успехом, прежде чем всех хохмачей переловили и насильно депортировали с планеты. Немного успокаивало и даже позволяло испытывать злорадство, что именно она стала причиной их депортации, тем самым хоть немного поучаствовав в очистке нижних ярусов Аргеоса от откровенных мерзавцев.

Ещё был выход из стационарных помещений на высотный парк. Одна из крыш корпуса была сплошь засажена высокими кустами и цветами — оранжерея под открытым (в непогоду автоматически по краям стен вылезал потолок) небом была отличной. Можно прятаться в укромных уголках, а ещё лучше подъезжать на кресле-каталке к краю стены, благоразумно закрытой на всякий случай частой решёткой, и смотреть на город. Бездумно. Безучастно.

Ела с трудом. Пыталась не приезжать в столовую, но её разыскал один из официантов и объяснил, что из-за едока, который отказывается есть, с них снимают какие-то баллы, а поскольку работа в столовой не приносит ощутимого дохода её работникам... Лисса кивнула, сказала, что будет посещать столовую.

Попыталась ходить в спортивный зал — сбросить апатию в выплеске адреналина, пока разминается. Едва она появилась на пороге зала, подошёл тот самый тренер, который раньше руководил её тренировками, приучая к владению искусственными конечностями как собственными. Сказал спокойно, хотя Лисса сразу почувствовала в его голосе тень брезгливости:

— Лисса, прости. Но, пока нет указаний к работе с тобой, здесь тебе лучше не находится. Извини.

Девушка только кивнула, инстинктивно и неосознанно высокомерно задрав подбородок, — горло снова и немедленно сжало. И выехала из спортзала. Лишь разок угрюмо подумала: "Раньше он со мной так не говорил, хоть знал..."

Ещё сутки вялой безнадёги...

Прошла ещё неделя, и Лисса поняла, что больше всего её тянет именно в оранжерею. Здесь мало посетителей. Здесь есть о чём подумать, чего она не могла сделать в палате, куда теперь её поместили. Если до поездки на нижний ярус Аргеоса у неё в реабилитационном центре была личная комнатка, то теперь она жила в палате с десятью инвалидами. Многие из них были настолько слабы, что Лиссе приходилось выполнять при них обязанности нянечки и даже процедурной медсестры: уж одной рукой, даже левой, инъектор она удержать могла. Своего места в палате у неё не было. Поэтому она оккупировала часть подоконника, поставив в уголок коробку из-под ампул — для вещей, скромное количество которых ей позволили взять с собой, а спала всё на той же универсальной каталке, на которой и передвигалась. Вот и всё личное место.

Когда она начала приходить в себя, за что была благодарна однопалатникам, не дававшим своими просьбами о помощи полностью раскиснуть и замкнуться на своих бедах, её вызвали в центр и там снова тщательно допросили. Посылаемые ею сведения оказались скудноватыми для понимания обстановки на нижнем ярусе — особенно в связи с нынешним положением этой опасной части города. Но и сейчас Лисса промолчала об Искре. Ведь никто в центре не знал о тучке, не знал о том, что была отдельная инопланетная особь, заинтересованная собирать сведения о человечестве лично от человека. А когда девушка поняла, что про Искру не знают, она почувствовала, как внутри всё потеплело: её личная тайна, её личный секрет останется навсегда с нею. И это почему-то радовало. Может, потому что Лисса и так чувствовала себя выпотрошенной и физически, и душевно. А теперь, когда она очнулась от горечи, появилась возможность вспоминать, как с Искрой участвовала в таких делах, которые тогда казались важными. А ещё котёнок. А ещё хищная птица, кормившая своих птенцов тем, что утаскивала с кухни Лисса, а добрасывала в птичье гнездо Искра.

Иногда ей становилось стыдно своего странного, полудремотного, остолбенелого состояния. Как ни странно, тогда она вспоминала сначала Пипца, который назвал её "леди" уже при первом знакомстве. Вспоминала — и улыбалась кривой улыбкой: видел бы мицен-"помидор" эту леди сейчас. А потом — вспоминала Дирка. Как он уверенно сел на заднее сиденье, рядом с нею, с Лиссой, а Ромео удивился этому.

... Скоро она настолько втянулась в помощь однопалатникам, что ей стало даже неудобно надолго уходить: чувствовала себя виноватой, что бездельничает, а то время как они надеются на её помощь. Времени на себя, на мысли о недавнем прошлом не оставалось. И всё чаще она ловила себя на мысли, что ей просто хочется сбежать из палаты и не появляться до сна. И стыдно было, и жаль, но упрямая жилка стучала в висок: "Они же обходились без твоей помощи ранее, когда тебя не было рядом!"

Так было, пока она не заметила, что дежурная по палате медсестра, оказывается, здорово отлынивает от своих обязанностей, совершенно спокойно переложив их на Лиссу. Обозлившаяся, девушка стащила её визор с коридорного стола, где женщина обычно сидела, и, с трудом, прижимая культей маленький корпус к столу, залезла в его информационный лист. Пока искала, раз сто вспомнила Джея и благодарила его про себя за то, что брат сказал о её умении разбирать приборы. Сама бы она никогда не догадалась даже попробовать хоть что-то разобрать... Когда дежурная вернулась, Лисса спокойно "гуляла" наверху, по оранжерее, а обрадованные калеки, в чьи визоры для внутреннего пользования в корпусе девушка вбила нужный номер, сами наперебой вызывали свою палаточную сестру.

Заканчивался первый месяц её странного, тягостного для неё самой положения в реабилитационном центре. Сколько ни просила, ей так и не сообщили её настоящего имени. Лишь сказали, что Лисса — это не её имя, а данное ей здесь, и не той девушки, с которой её перепутали.

От безделья Лисса сначала пряталась в кустах, где погуще были — хотелось одиночества, и тренировалась сама. Хотя бы левую руку она решила разработать до способностей правой. Кажется, получалось. Потом она привыкла, что может заниматься определённое время, и на пребывание в оранжерее устроила себе целое расписание, куда входили и тренировки, и созерцание. Последнее было почти медитацией, когда Лисса слепо следила за небольшим фонтанчиком бассейна, расположенным посреди оранжереи. Почти медитацией было и наблюдение за городом сквозь решётки оранжереи... Если бы она при этом ещё не вспоминала. Хотя, ловя себя на воспоминании, она немедленно начинала думать о другом. Заставляла себя думать о другом. Мысли о жизни в баре Дирка сжимали сердце до боли.

... Нанизываю дни на нитку обещаний.

Мотаю вечера порой в увесистый клубок.

Как просто потерять придуманное нами.

Потом искать виновного иль клясть всё тот же рок.

"А дальше?" — спросили за спиной, и Лисса при звуке знакомого бестелесного голоса заморгала, чтобы удержать слёзы.

— Дальнейшее — молчание, как сказал великий поэт Земли, — с трудом выговорила она. — Зачем ты здесь?

"В каком смысле?" — не поняла Искра.

— Вы же ушли, когда решили, что человечество недостойно и бесперспективно для вашего общения с ним. — Девушка с трудом сглотнула появившийся в горле ком.

"Ты мыслишь как человек", — заметила тучка.

— Если ты не заметила, то напомню: я, вообще-то, человек и есть.

"Я не о том. Ты мыслишь, как человек. И не хочешь мыслить, как человек, который может общаться со мной".

— Есть разница? — равнодушно спросила Лисса, даже не оборачиваясь.

"Тебе объяснить на пальцах? — спросила Искра и захихикала. — На моих пальцах... Ваш человеческий юмор замечательный, как и идиомы, которыми вы пользуетесь. Можно сказать глупость, а будет выглядеть здорово..."

— Объясни... На пальцах. — Лисса нехотя усмехнулась.

"У нас нет своей планеты. Мне кажется, ты давно догадалась про это. Ведь мы можем летать в космосе — будучи нематериальными. То, что нас объединяет, не захотело общаться с человечеством на вашем официальном уровне. Уровень этот для нас оказался излишне регламентированным (хи, какое я слово знаю — из ваших!). Но всем нам нравится незримо присутствовать среди вас. Ты открыла мне стихи. Я рассказала о стихах всем нашим и научила их читать. Я ведь следила за тем, как ты считываешь слова, составленные из знаков. И сейчас наши с увлечением роются в ваших словесно-информационных запасниках в поисках гармонии, с которой раньше никогда не играли".

— Что значит — не играли? — Ком в горле смягчался, и Лисса уже могла говорить спокойней. Она уже привыкла к неожиданному присутствию Искры, но оборачиваться не хотелось. А вдруг та здесь ненадолго? Опять разочаровываться...

"Мы живём в вечных поисках игры, которая помогает нам развиваться и совершенствоваться дальше. И постоянно ищем новое — то, чего раньше никогда не видели и во что не играли. Нам с вами, с человечеством, интересно. Вы агрессивные, но необычные. У нас нет поэтов и стихотворений, но тяга к словесному плетению образов, поиску сравнений огромная. А ещё нам нравится человеческая неугомонность. И мы обожаем человеческую нелогичность".

— Секунду... — Лисса наконец обернулась, недоумённо сощурившись на разноцветное мерцание, еле видное в листьях кустарника, возле которого она стояла. Машинально протянула руку, и тучка сразу перелетела на её кисть. — Значит, ты и тебе подобные остались на Аргеосе и сейчас вовсю разгуливаете среди людей, а они этого не замечают?

"Конечно! — По впечатлениям, Искра пожала плечами. — Мы уже выяснили, что среди людей мало таких, как ты, которая видит меня в этой моей ипостаси. Есть такие, которые слышат, но с огромным трудом. Ты же видишь меня со всеми моими изменениями в цвете. Взгляни на решётку".

Лисса снова оглянулась и от удивления рассмеялась.

Вся решётка сверкала и сияла мерцающими искрами!

"Ты улыбаешься! — обрадовалась тучка. — Я пригласила своих посмотреть на поэта. Они слышали, как ты сочиняешь, и им понравилось — видеть, как появляется плетение!"

— Какой из меня поэт, — пробормотала Лисса, вытирая слёзы. — Так, набрасываю иногда... Искра, спасибо. Ты помогла мне справиться с плохим настроением. Вы помогли.

Безо всякого перехода Искра сообщила: "А Дирк чёрный".

Девушка оцепенела. Что имеет в виду тучка? С трудом выговорила, чувствуя, как холодный пот стекает по позвоночнику:

— Он... жив? — И, только выговорив, поняла, что в глазах Искры Дирк окутан чёрной аурой.

"Он тоскует, — не замедлил ответ. И тут же Искра наивно спросила: — Лисса, а почему ты здесь, в этом здании? Почему ты без ног и без руки? Тебе ведь это не нравится!"

Девушка хотела было резко ответить: "Из-за тебя! Ваши не захотели контачить с нашими, и меня вернули сюда, где я законченная калека!" Но сдержалась, хоть и с огромным трудом. Ведь тучка и ей подобные существа не виноваты. У них другое мировоззрение. И Лисса постаралась объяснить:

— Мне дали задание — быть такой Лиссой, чтобы вам захотелось бы с нами сотрудничать. Я не сумела быть такой. Меня вернули сюда, откуда я пришла. Ты забыла, Искра. Я же говорила, что в человеческом обществе всё строится на подчинении. Мы слишком материальны, чтобы быть такими свободными, как вы.

"Но ведь Дирку плохо, что тебя нет. А тебе плохо здесь, — обескураженно сказала Искра. — Мне это трудно понять. Ведь если бы вы двое были вместе, на той улице, где живёт Дирк, многим бы было хорошо".

— Многим? — теперь уже удивилась Лисса. А потом как-то сразу сообразила, что имела в виду Искра: Дирк своего плохого настроения, наверное, скрыть не может. — Искра... Проблема в том, что я хочу видеть Дирка, но в то же время... Я не хочу, чтобы он видел меня такой... — Она вздохнула. — Увечной.

Мерцание переместилось с кисти в пространство, после чего тучка совершила торжественный облёт Лиссы, словно внимательно присматриваясь не только к ней, но и к её креслу. Девушка, не понимая, чуть голову не свернула, заворожённо наблюдая за этим облётом. Потом фыркнула и перешла на мысленный разговор — рядом с ней появились и другие гуляющие. Их было немного, как всегда в послеобеденное время, но проходили или проезжали на своих креслах довольно близко от Лиссы и её невидимой собеседницы.

"Что ты делаешь, Искра?"

"Ты осталась той же личностью, что и была. Почему ты не хочешь, чтобы Дирк тебя видел? Ему не понравится отсутствие твоих конечностей?"

"Ну, это я так думаю, что не понравится. Физическая сторона для людей тоже важна. Не забывай, что у людей свои эстетические воззрения".

"Тогда это плохо, что Дирк не видит так, как видишь ты, — вздохнула Искра. — Но мне нравится, что он не думает так, как ты".

— Что? — вырвалось у Лиссы.

Но их интересную беседу, начинавшую приобретать любопытный для девушки поворот, прервали.

Грохот, на который она до сих пор не обращала внимания, вдруг словно придвинулся. Люди, гулявшие в зимнем саду, недоумённо позадирали головы. Лисса вцепилась левой рукой в подлокотник. Нарастающий звук она узнала — вертолёт. Наверное, полицейский. Но почему он так близок к открытому пространству над зимним садом? Обычно этот корпус облетают, чтобы не потревожить его жильцов...

Но грохот приближался и с каждым метром прибавлял звука, от которого все гуляющие начали зажимать уши, а Лисса мгновенно рассвирепела — из-за отсутствия правой руки. Голова уже дребезжала, но примеру других калек, ринувшихся из оранжереи, она не последовала. Посреди помещения застыла коляска, в которой скорчился парнишка. Он с ужасом смотрел вверх и что-то пытался сделать с креслом-коляской, но колесо, видимое со стороны девушкой, не крутилось. Заело?

Лисса раскрутила своё колесо, помчалась к нему.

Неизвестно, что происходит, но оставлять его одного здесь, в зоне опасности, она не собирается!

— Убери руку, — велела она ему, чуть не врезавшись своей коляской в его.

— Что?! — Немудрено, что в таком грохоте он её не расслышал.

— Руку убери!! — завопила она. — У тебя здесь перекрутилось кое-что!

Он руку отдёрнул, а Лисса быстро сунулась пальцами левой в спицы колеса.

— Что это?!

На панический крик парнишки она резко подняла голову.

Над ними и в самом деле завис вертолёт. Полицейский?

Листья кустов зашелестели так, словно собирались немедленно взлететь, а по всему залу оранжереи вихрями метался мусор.

Колесо кресла задёргалось под рукой.

— Ты, псих, а если бы ты мне ещё и эту руку сломал?! — сердито крикнула перепуганному парнишке Лисса. — Не бойся, ничего не будет!

— Откуда тебе знать? А вдруг...

Парнишка подавился репликой, дёрнув головой кверху.

У Лиссы всё похолодело внутри: брюхо вертолёта разъехалось — из него выпали, ударившись о пол свободными концами, тросы! Что происходит?!

Парнишка снова принялся отчаянно дёргать колесо своего кресла. А девушка могла только смотреть, как по двум из нескольких (они мотались — и трудно было подсчитать точно) чёрных тросов быстро съезжают два человека в зеленовато-серых маскхалатах и в чёрных шапках с прорезями для глаз. Грабители?! Они спрыгнули с тросов в нескольких шагах от них двоих, оставшихся из всех гулявших в оранжерее, и немедленно побежали к ним. Один оказался ближе к Лиссе и, недолго думая, схватился за ручки её кресла. Второй обежал их и кинулся к парнишке, который только и смог, что пригнуться от страха и закрыть голову руками.

Девушка резко ударила локтем левой человека в маскхалате. Удалось врезать по почкам. Тот от неожиданности согнулся и захрипел, а Лисса приготовилась стукнуть его ладонью по затылку. Размахнулась — и услышала тихое хихиканье: "Бедный Ромео!"

— Ромео?! — повторила она изумлённо.

— Ли-исса, это мы... — услышала она задыхающийся хрип человека в маскхалате. Голоса не узнала, но положилась на объяснение Искры.

— Что ты здесь делаешь?! — поражённо спросила она.

Ромео с трудом выпрямился, поглаживая поясницу. И снова прохрипел:

— Мы тут с Дирком решили прогуляться, а заодно и тебя вытащить.

— Но откуда вы знали, что я буду здесь, в оранжерее? — Глядя, как второй неожиданный десантник в маскхалате, присев на корточки, наконец что-то поправил в застрявшем колесе кресла-каталки и подтолкнул изумлённого парнишку к двери на выход, Лисса радостно улыбалась: Дирк и впрямь здесь!! Это он!!

— Лисса, потом, а? — Ромео уже очухался от её удара и быстро тащил к её креслу-качалке тросы.

— Привет, красавица!

Подбежавший Дирк вместе с Ромео быстро просунули тросы под кресло-каталку Лиссы, соорудили нечто вроде подцепа и замахали руками, задрав головы кверху, причём Дирк одновременно чуть повернул голову к плечу, говоря явно в микрофон:

— Поднимай! Быстро!

Лисса пискнула от страха, когда кресло, опасно качаясь, поднялось в воздух. Левой рукой вцепилась в подлокотник, напряглась всем телом — не выпасть бы! Но вокруг заплясали разноцветные мерцающие гирлянды, кружась хороводами. Они были плохо различимы и весело звенели даже в грохоте приближающегося к Лиссе вертолёта. Успокаиваясь, девушка начала думать не о том, что, возможно, свалится, а о том, что тучки, наверное, снова используют своё странное воздействие, утешая её в этом страшном для калеки положении. И снова улыбнулась. Звенят, но их слышно... Впрочем, что уж говорить, что их слышно даже в грохоте, если звенят они мысленно?

А одна гирлянда уверенно приземлилась на кисть девушки.

"Ну вот... Я же говорила, что Дирк думает не так, как ты!" — с ощутимым самодовольством сказала Искра.

Канаты вздёрнули кресло прямо в чрево вертолёта, где к Лиссе тут же подбежал ещё один "грабитель", поймал болтающееся кресло за ручки и потащил на себя — поставить на пол. Он был без маск-шлема, и девушка чуть не заплакала:

— Джей!!

— Спокойно, сестрёнка! — заорал счастливый Джей. — Всё нормалёк!

Он быстро нагнулся к ней — обнять и поцеловать, а потом продолжил убирать с кресла тросы.

Щелчки она уловила и в грохоте. Оглянулась. Оба "грабителя"-похитителя уже стояли рядом, отстёгивая канаты. Дверцы вертолётного пола закрывались. И в полутёмном помещении стало гораздо тише. Уже освободившийся от троса и содравший с лица маску, Дирк быстро пошёл к девушке. Он сел перед нею на колени и, схватившись за подлокотники и мешая Джею снимать тросы с кресла, заглянул в её глаза. Сияющий и хулигански счастливый. Она поразилась его лицу: ни одной рябинки! Что с ним? Кожа чистая и гладкая, не считая небольшой щетины!

И это про него Искра говорила, что у него чёрная аура?..

— Ты не жалеешь, что мы тебя?..

— Нет!

— Узнаю свою непоседу! — засмеялся радостный Джей.

А Ромео, усмехаясь и всё ещё поглаживая поясницу, спросил:

— И чего это она должна жалеть? Удар, кстати, у неё очень неплохой!

— Но почему? — уже растерянно спросила Лисса, с ужасом и радостью вспоминая, что с её коленей спускается кожаное покрывало, скрывающее отсутствие ног. — Почему вы здесь?

— Уже не здесь, — сказал брат. — Уже мотаем на другую сторону города, а потом — в бар. — И ухмыльнулся-оскалился, словно киношный злодей. — Это похищение, детка!

16

Лисса невольно улыбнулась: брат сиял так, точно попал в сказку. Ишь, как снисходительно "деткой" обозвал. Чувствует себя крутым героем боевика?

Спинка её кресла была поднята лишь до лопаток. Дирк сел на скамью и подтянул к себе кресло с девушкой. С каким-то вздохом просунул руки у неё под мышками и сцепил пальцы на её животе. Несколько ошеломлённая этим решительным движением, желанной близостью, но неловкой, до паники тревогой (сейчас он почувствует пустоту!), она чуть сгорбилась, стараясь не задеть его правой культей.

"Ты неровно серо-зелёная, — удивлённо заметила Искра. — Что с тобой?"

"Я чувствую себя неровно, — мрачно отозвалась Лисса, старательно улыбаясь Джею и с ужасом ожидая какого-нибудь нечаянного движения Дирка, в результате которого он наткнётся на пустоту там, где у нормальных людей целое. — Вот и позеленела".

"Понимаю, что ничего не понимаю в человеческих отношениях, — отозвалась тучка. — Но сейчас-то, мне кажется, у тебя должна быть эйфория! Исполнились твои желания: ты с Дирком, он тебе рад. Почему ты позеленела?"

"Ну, я предупреждала, что у людей всё не так просто..."

Дирк наклонился так, что щекой задел её лицо.

— Ты не представляешь, как я рад тебя видеть, а тем паче — держать тебя. Теперь не сбежишь — без предупреждения.

От неожиданности она даже усмехнулась: как будто она сбежала в прошлый раз! Обстоятельства. Люди. Существа. Ситуация. Обязательства. Всё это вместе стало ударом кия, выкинувшим её вообще с поля, где кипела активная жизнь. "Может, поэтому я зелёная", — снова устало подумалось ей.

— Как дела в баре? — не нашлась, как поддержать разговор, и спросила о привычном.

— У нас для тебя сюрприз, — заявил Джей, слышавший их разговор, и посмотрел почему-то на Ромео. Даже в чуть притенённом помещении вертолётного салона Лисса, к своему изумлению разглядела, как Ромео покраснел.

— А-а... Не поняла. Сюрприз для меня — но почему Ромео...

— Вот только не надо на меня всё переводить! — уже недовольно проворчал бармен. — Говорили о делах в баре, вот и будем о делах. Тебе твой помидор привет передаёт. Заходил пару раз, спрашивал, как у леди дела.

— Откуда ты знаешь, что я называю его помидором? — поразилась девушка.

— Мы его разок затащили в бар, устроили ему грандиозную пьянку, — сообщил Дирк, тепло выдыхая слова в её ухо. — Не пугайся. Для твоего помидора пьянка — это всего лишь бокал с выпивкой, которой он нанюхался. Пить не давали — у миценов метаболизм шаткий. Так он всё о вашем знакомстве рассказал, как запьянел.

"Мицены нам понравились, — сообщила Искра. И захихикала. — Такие простейшие! Мы с ним воровать бегали — прикольно было!"

"Что?! Воровать?! И чем это было прикольно?!"

"У него такие интересные эмоции при этом! И яркие! Как у людей в адреналине! А потом он шатался, как пьяный! Ты знала, что мицены получают наркотик — выброс в мозг определённого вещества в процессе воровства? А ворованные вещи бросают потом в мусорные контейнеры? И воруют они, только чтобы получить этот наркотик?"

"Нет, этого я не знала", — растерянно ответила девушка.

"Мы с ним сначала наклюкались — это Ромео новые слова нам открывает! А потом тилью обворовали! — возликовала Искра. — Представь — самого вора! Это было так весело! Теперь я понимаю твоего помидора!"

"Он не помидор!" — буркнула Лисса.

"Я не говорила — помидор. Я сказала — твой помидор, — уточнила Искра. — И, кстати, против этого — быть персонально твоим помидором, он не возражает".

"Искра, Пипец тебя тоже слышит? Почему, говоря о нём, ты говоришь — мы?"

"Нет. Мы с ним общаемся односторонне".

Лисса попыталась глубоко вздохнуть — и замерла, отчётливо почувствовав сцепленные ладони Дирка на своём напрягшемся животе. Осторожно приспустила выдох. Прислушалась: пока она "разговаривала" с Искрой, Дирк беседовал с Джеем. Из последних фраз обоих девушка узнала, что брат снял комнаты в доме с баром, куда её и повезут. Причём комнаты эти находились над заведением Дирка, а сообщались с ним таким образом, что из бара в них можно попасть легко: через запертую ранее дверь подсобных помещений бара надо зайти в коридор, а там — и комнаты неподалёку. И мужчины договаривались, что вертолёт опустится на крышу дома с заведением и лифтом вся компания спустится в снятое жильё.

— Ты, наверное, есть хочешь? — снова заботливо склонился к ней Дирк.

— Ну, не совсем... Ели-то недавно, — уже свободней, оттого что будет не часто встречаться с ним, ответила девушка. Паника, которая нарастала постепенно, слегка улеглась. С момента похищения, несмотря на радость, она постоянно чувствовала несвободу. Там, в реабилитационном центре, ни от кого прятаться не надо было. Все знали, что она калека. И большинство реабилитирующихся были такими же. Но сейчас... Когда вокруг здоровые люди... Она побаивалась теперь даже встречи с Пипцом!

А вопрос Дирка о еде будто прорвал какую-то странную плотину. Все трое мужчин наперебой заговорили о том, что еда в больничных условиях — это не еда. Что они приготовили ей торжественную встречу. Что на этой торжественной встрече она наестся вдоволь самых вкусных блюд — и Дирк с братом снова многозначительно посмотрели на Ромео, а тот демонстративно отвернулся и обиженно буркнул что-то невнятное.

Заинтригованная странными намёками и странным поведением бармена, Лисса уже не так трепетно воспринимала своё новое положение. Тем более... Она спохватилась и спросила напрямую:

"Искра, о ком говорят мужчины? Кого стесняется Ромео?"

"Сильвана с кухни прогнали! — сообщила тучка. — Потому что он упал и спал на полу. Ну, в том странном состоянии, похожем на наркотик мицена, только искусственно вызванном. А вместо Сильвана взяли человеческую девушку. То есть она сама пришла. И теперь живёт в свободной комнате. Мужчины говорят, что она готовит божественно. Ромео в неё влюбился. А мы на ней тренировались".

Переспросить, что значит — тренировались, Лисса не успела. С вопросов кухни и еды мужчины резко перешли на тему похищенной и её состояния. У Лиссы создалось смешное впечатление, что она вернулась в невероятно шумную семью, где каждый тревожился, как она себя чувствует, снова задавались вопросы, не голодна ли она. Её тормошили и дёргали, словно боясь, что она не успеет всё рассказать и всё узнать. Свалили на неё ворох мелких новостей. Поспешили даже обрадовать, что вещи, которые она оставляла, все целы. И комнату её никто не занял, так что, когда всё уляжется, она сможет, если захочет, вернуться туда.

В течение разговора Лисса пыталась спросить, что у Дирка с лицом, но так и не смогла заставить себя. Ещё и обругала за дурь — вроде как ему может быть неудобно отвечать на такой вопрос.

Совершенно дезориентированная двойным разговором — вслух и мысленно, девушка почувствовала, что нервно зевает. Заметив это, мужчины немедленно встревожились и обрушили на неё новую волну забот: и не так она сидит — наверное, спина устала, и, возможно, не выспалась хорошенько, а выспаться придётся...

Но тут сидевший у окна Джей обернулся и с облегчением сказал:

— Сейчас сядем. Лисса, ничего не делай — всё сделаем сами. И кресло вытащим — ты только держись крепче.

В первые секунды девушка вообще решила, что они собираются её кресло поднимать и вытаскивать, держа в руках. Но всё было более естественно: снова открылись две створы нижнего люка, а из-под пола вытянулась покатая лесенка.

По этой лесенке девушку на кресле просто выкатили из вертолёта.

Лётчик, которого Лисса так и не увидела, выждал, пока радостные похитители со своей счастливой похищенной отойдут на хорошее расстояние, и поднял машину в воздух. А мужчины, Дирк и брат, быстро покатили кресло-коляску к дверце лифта. Ромео поспешил впереди, чтобы эту дверцу открыть. Вкатили прямо в грузовой лифт. И только Джей нажал кнопку второго этажа, как до Лиссы дошло:

— Дирк, но ведь меня будут искать!

— Ну и пусть ищут, — пробормотал тот, — жалко, что ли?

Девушка ничего не поняла, но решила положиться на его понимание ситуации. "Кто из нас, в конце концов, коп? — со вздохом подумала она. — Если Дирк спокоен, значит, и мне нечего психовать!"

Чуть заметное головокружение подсказало, что они летят вниз довольно стремительно. Дирк словно понял, что Лиссе плохо, склонился над нею, положив руки на её плечи. Девушка уже так устала от переживаний, что безразлично восприняла его прикосновение. Правда, чуть позже с удивлением отметила, что ей и в самом деле стало легче. Уже не тошнило.

Лифт, чуть дрогнув, остановился. Лисса затаила дыхание: с выходом из этой коробки начнётся новая для неё жизнь. Или это начало было гораздо раньше? Странно, но она ощущает порог между лифтом и коридором, в котором вот-вот окажется границей между двумя жизнями? Предчувствие или попытка быть торжественной и поэтичной?

Так и не додумав странной мысли, Лисса увидела, как разъехались двери лифта. Кресло под нею дрогнуло — и его аккуратно вывезли в коридор. Быстро прокатили по нему, пару раз свернув, и, наконец остановили перед ничем не примечательной дверью.

— Добро пожаловать, — тихо сказал Джей и распахнул дверь. — Милли, ты здесь?

— Здесь! — откликнулся из помещения девичий голос. — Давайте её сюда!

Снова пришедшая в недоумение, снова насторожившаяся, Лисса сжала левой рукой подлокотник. Но беглый взгляд на Ромео, расплывшегося в улыбке, подсказал, что это та самая девушка, которая появилась в баре недавно и в которую, кажется, серьёзно влюбился бармен... Кресло выкатили из тесной прихожей в комнату.

Девушка была... серой, пока не улыбнулась.

— Привет, Лисса! Я столько о тебе слышала! Мужчины, покиньте нас. Мы тут немножко пёрышки почистим и поболтаем заодно.

Лисса хотела было возразить: ей не хотелось, чтобы уходил Дирк или Джей. Хоть кто-то бы остался. Но промолчала, скрепя сердце. Если эта пока незнакомая ей девушка распоряжается так, словно знает всех давно. Если эта незнакомка, несмотря на то что Лисса уже слышала её имя, позволяет себе так распоряжаться... Мужчины кивнули и вышли. Нет, не совсем так. Мужчины, кроме Дирка, кивнули и вышли. Дирк кивать не стал. Он снова поцеловал Лиссу и, не оглядываясь больше, вышел.

Милли, поколебавшись, подошла к креслу и присела перед Лиссой на корточки. У неё была короткая стрижка неопределённо светлых волос, небольшие улыбчивые глаза, слегка вздёрнутый носик и обычный рот без каких-либо особых примет... Странная улыбка появилась на лице этой девушки.

— Ну, поговорим. Только... Ты не возражаешь, что разговаривать будем в процессе? Тебе надо умыться и поесть. В кресле не надоело?

— Надоело. А откуда тебе это знать? — всё так же насторожённо спросила Лисса.

— Я знаю всё. — Девушка вдруг хихикнула. При том, что её лицо, симпатично округлое, и так вызывало доверие, это хихиканье, как ни странно, располагало к ней ещё больше. — Честно говоря, я не знаю, с чего начать... Я так... растеряна... Начни ты, Лисса. Спроси меня о том, что ты хочешь узнать.

— Странное предложение, — пробормотала Лисса.

Незнакомка повернула кресло в сторону ванной комнаты.

— Да уж... "Странное" — не то слово.

— Хорошо, — решилась Лисса. — Ты кто?

— Уже легче, — выдохнула девушка. — Кхм... Только громко не смеяться, ага? Я та, с которой тебя перепутали в реабилитационном центре. Нас перепутали. Вот.

— Милли! — ахнула Лисса. — Так это твоей характеристике я пыталась соответствовать? С ума сойти!

— Точно! — засмеялась Милли. — А ты представь, каково было мне?! Никогда не держала в руках оружия, а меня заставляют разбирать и собирать пулемёт! Ужас!!

И две девушки наперебой заговорили о том, что им пришлось испытать, будучи в чужих ипостасях. Беседа оживлялась делом: Лисса в руках домашней и расторопной Милли быстро оказалась умытой и накормленной. За последним как раз и пошла речь о том, что было с Милли, побывавшей "в шкуре" Лиссы.

— Меня послали к наркоманам нижнего яруса, — рассказывала Милли, доливая кофе в чашку Лиссы и подвигая к ней корзинку с горячими, недавно испечёнными пирожками. — Я должна была отличать наркоманов обычных и наширявшихся "красоткой Лиен". А я, сколько ни заучивала — никак не могла запомнить, в чём разница. Работала под прикрытием своих из наркоотдела...

— Здорово! — с завистью произнесла Лисса, дожевав вкуснейшую булочку и запив её свежесваренным кофе, который благоухал такими ароматами, какими в центре реабилитации никогда не пах.

— Ешь, ешь, — поощрила Милли. — У меня там теста много — ещё напеку. Ну вот... Пару раз я попалась по-глупому. Еле вытащили из заварухи. А потом в центре реабилитации стали приглядываться и начали думать, что я не то, что обо мне сказано в характеристике. Особенно после посещения стрельбищ и тренажёрных залов. Подняли видеоархивы. Нашли запись вип-визоров, как моя карточка упала с каталки, а санитар не посмотрел и переложил её на каталку с твоим телом. А тут и ты ещё попала в историю...

— Постой, а как ты снова в центре реабилитации оказалась?

— Я же сказала, что тоже попала, — уже спокойно сказала Милли. — Только у меня заварушка была хоть и хорошая, но мне повезло, что меня здорово прикрыли. Сильных повреждений кибер-системы не было. А потом, как тебя привезли и убедились, что нас точно перепутали, меня почти сразу послали на твоё место — сюда, в бар.

— Ты знаешь про Искру? — спросила, невольно понизив голос, Лисса.

— Знаю. Дирк рассказал. А потом... — Милли засияла, не в силах удержаться. — Лисса, ты видишь — я хожу и бегаю? Во мне нет кибер-системы! У меня нет кибер-протезов! Я вся живая! И это обалденное состояние!

— Что?.. — тихо переспросила Лисса.

И Милли рассказала совершенно дикую, на взгляд обескураженной Лиссы, историю.

На второй день её пребывания в баре случилась свободная от кухни минутка, и Милли решила поболтать с Ромео, который, кажется, ничего не имел против этой беседы. Дирк был неподалёку. Он сидел за столиком и то ли мечтал о чём-то, то ли размышлял, одновременно заполняя деловые бумаги. Время дневное, посетителей мало. Человека три за столиками. И внезапно один из этих троих встаёт и неровной, качающейся походкой напрямую идёт к хозяину заведения. А Дирк при виде такой странности выскочил из-за столика ему навстречу и, вместо того чтобы попытаться выгнать странного клиента, заботливо усадил алкаша на стул рядом со своим столиком, а потом заговорил с ним. Разговор был короток. Посетитель, еле ворочая заплетающимся языком (Ромео потом клялся и божился, что спиртного парню не продавал!), велел Дирку купить витаминно-белковых препаратов — только из натуральных белков. Отговорив это, посетитель повалился со стула — Дирк еле успел подхватить его, а когда подбежали Джей и Ромео, велел отнести бессознательное тело в одну из свободных комнат при баре. И вообще вёл себя так, словно нисколько не удивился и клиенту, и его требованию.

А потом Дирк собрал совет.

Сначала хозяину бара его подчинённые посоветовали не обращать внимания на странные слова странного посетителя. Но Дирк заявил, что лучше понимает ситуацию. И велел думать, где можно достать эти самые белковые препараты. Пришлось пораскинуть мозгами. Как ни странно, Ромео вспомнил, как пару раз он ходил с Лиссой в тренажёрный зал, и предположил, что о таких препаратах должны знать те, кто качает свои мышцы. То есть атлеты. А Джей вспомнил, что среди его знакомых есть один качок. Он связался с ним сразу, не откладывая на потом. Знакомый посоветовал парочку препаратов, заслуживших хорошую репутацию и даже признание среди бодибилдеров.

Дирк записал марки и немедленно сгонял по аптекам. Пришлось побегать. Препараты оказались не из самых известных. Нашлись такие только в аптечном маркете. Купил и стал ждать. А ничего не происходило. Он плюнул и под вечер ушёл спать — до ночной смены. А проснулся — и подчинённые откровенно обалдели: кожа на лице — чистая-чистая! Испорченная рябью ранее, она выглядела ровной и абсолютно здоровой. А купленные препараты, положенные на столик рядом с кроватью, исчезли. Дирк целые сутки поверить не мог: всё за лицо хватался да в зеркала смотрел.

А следующим вечером другой клиент подошёл уже к Милли и посоветовал ей тоже купить витаминно-белковые препараты. Дирк как заметил качающуюся походку клиента, мигом подлетел к Милли и сразу спросил клиента, чего они таким образом добиваются. Милли только открыла рот, чтобы переспросить, кого это Дирк имеет в виду, говоря во множественном числе, а клиент взял и ответил — с трудом, уродливо кривя обрюзгший, отяжелевший рот: "Верните Лиссу!" И тоже упал в обморок.

"Лисса, пойми нас правильно, — укоризненно сказала Искра, слушавшая Милли с огромным интересом. — Такое тяжёлое тело нам вовеки не удержать. И нам нельзя долго пребывать внутри чужого тела. Не разрешено. Вот они и падают!"

Лисса подняла руку, чтобы Милли замолчала. Та послушно замолкла.

"Значит, именно таким образом ты сообщила Дирку, что меня похитили в очередной раз?"

"Да, пришлось влезть в сознание человеческого самца и заставить его выговорить нужные слова".

"А зачем надо было меня возвращать?"

"Как это — зачем?! — возмутилась тучка. — А с кем мне ещё разговаривать на вашем Аргеосе? Я как раз остальным своим про тебя рассказала! А тут — бац, на тебе. Тебя увезли, а я даже не успела вернуться, чтобы сообщить, что мы остаёмся на Аргеосе — из-за тебя! Ты же контактёр! Ты можешь с нами разговаривать! Это такая удача! За многие годы наших путешествий таких существ, с которыми можно поговорить, мы встречали единицы! Ты представляешь, что это такое — встретить существо, которое тебя не только слышит, но и говорит с тобой! Да ты войдёшь во все наши мифы и предания! Хочешь, я расскажу тебе миф про существо с далёкой отсюда планеты? Оно было похоже на амёбу, какой у вас тут её показывают на опытах, а на деле — сплошной мозг! Это было уникальное существо! Мы с ним наболтались на многие годы вперёд..."

"А потом оно сдохло", — задумчиво решила Лисса.

Искра поперхнулась.

"С чего ты думаешь, что оно сдохло?" — осторожно спросила она.

"У тебя интонации такие, будто ты вот-вот сообщишь: мы с ним наболтались на долгие годы вперёд, а потом оно..."

"Не надо! — поспешно прервала её Искра. — Оно осталось на своей планете. Мы немного позабавились, разговаривая с ним. Но это существо и в самом деле оказалось слишком примитивным. Оно рассказало нам всё, что знало. А знало оно мало, так как никогда не отходило от мест, где родилось".

"Ну хорошо, — вздохнула Лисса. — Послушаем Милли дальше?"

"Конечно! — обрадовалась Искра. — С чужих слов знакомую ситуацию услышать интересно! Пусть говорит!"

— И что было дальше? — вслух спросила Лисса.

Милли мечтательно улыбнулась.

— Я до последнего не верила, что такое может произойти. Дирк накупил мне препаратов побольше. Когда я начала говорить, почему он столько накупил, он ответил, что у него излечилась лишь кожа лица, а у меня... — Милли радостно посмотрела на Лиссу. — У меня была полностью раздроблена правая нога. Обеих рук не было. Ну, Дирк велел идти в свою комнату и на всякий случай уснуть. А я долго не могла ни дремать, ни спать... Всё прислушивалась: а вдруг сейчас начнётся? И не заметила, как уснула. А проснулась... Как я долго плакала! Я не могла поверить, что вот эти железки, которые валяются рядом с моей кроватью, — это мои кибер-протезы!

"Лисса, раз мы тебя сюда вытащили, — деловито сказала Искра, — ты ведь объяснишь, почему эта девушка плакала? Мы так испугались, когда она начала плакать!"

"Ты забыла, Искра... Люди могут плакать от счастья! — улыбнулась Лисса, наполняясь всё большей надеждой. — Надо было смотреть не на её слёзы, а на ауру!"

"Мы смотрели, — возразила Искра. — Но аура переливалась такой мешаниной красок, что мы не могли разобраться в этом эмоциональном урагане!"

— Она разговаривает с тобой? — шёпотом спросила Милли.

— Да. Теперь мне становится ясно, что же здесь происходит.

И тогда Милли деловито сказала, словно говоря о самом обыденном на свете:

— Дирк перед твоим похищением накупил множество белковых препаратов. Ты умылась. Поела. Успокоилась. Не хочешь отдохнуть после дороги? Подремать немного?

Лисса уставилась на неё. С трудом выговорила:

— Хочу!

Милли встала из-за стола, подошла к ней и обняла.

— Не бойся. Они и в самом деле работают совершенно незаметно. Я так тебе благодарна, Лисса! Ведь, не будь тебя, эти странные искры не захотели бы с нами... — Кажется, Милли сбилась на слове "сотрудничать". И, кажется, оно ей активно не понравилось. Споткнувшись на полуслове, она некоторое время смотрела на Лиссу, а потом улыбнулась: — Не захотели бы с нами дружить.

Девушка помогла Лиссе перебраться на приготовленную постель, отогнала подальше кресло-каталку, разложила те самые препараты поближе к кровати и остановилась у порога.

— Лисса... Чудесных тебе снов!

17

Казалось, что после всех будоражащих треволнений заснуть — смешно даже подумать. Особенно при взгляде на переливающиеся разноцветные тучки, которые с любопытством носились и шмыгали по всем углам её новой комнаты. Сколько же их здесь!.. Но едва Лисса устроилась поудобней — как привыкла, едва привычно подоткнула края одеяла под себя, а подушка под щекой нагрелась, веки отяжелели так, что девушка заснула, чуть только закрылись глаза.

Сон снился странный. А может, и нет. Ведь во сне все события считаются логичными, какая бы абракадабра ни снилась.

Девушке снилось, что она сильно замёрзла. Даже будучи под одеялом, она съёжилась до закаменевшего комочка — аж напряжённые мышцы заболели. И всё настолько живо ощущала, что в этом крепком сне побоялась, как бы не начались судороги. Одеяло натянула так, что оно начало срываться со спины, и пришлось приспустить собранное впереди. Ворочалась так, что мелькала беспокойная мысль: а если она не сумеет заснуть по-настоящему? И тогда ей ничего не поможет? Даже заверения остальных, что будет хорошо...

Лисса не подозревала, что на самом деле лежит абсолютно неподвижно.

А потом стало жарко. Снилось, что она стоит на берегу бушующего океана — ногами упираясь в рассыпчатый, горячий и белый от зноя песок. А впереди — огромный вал воды, синий и взволнованный, а за ним — тёмные тучи надвигающегося шторма. И в него, в этот вал, Лисса должна была нырнуть, как только он подкатит ближе. Волна неслась стремительно, но Лисса видела, что она прозрачная, напоённая синевой неба, подчёркнутая мелкой белой пеной. Перед тем как волна обрушилась на девушку, во сне промелькнула странная мысль: "Я же стою на сухом песке! Доберётся ли вода до меня?"

А в следующий миг волна вздыбилась — и рухнула на маленькую человеческую фигурку, успевшую поднять руки и прыгнуть навстречу! Текучая тяжесть скользнула мимо горячего тела пловчихи и по нему, омывая прохладой. Девушка стремительно пронзила телом громаду воды — и вылетела наверх, в воздушное пространство, с ликующим криком: "Я Нора!! Меня зовут Нора!!"

Вытянутое тело несколько раз невесомо перевернулось в воздухе, прежде чем мягко ушло под поверхность качающегося океана...

И стало жарко. Вернувшаяся в лёгкий сон девушка недовольно откинула одеяло. Но этого оказалось мало — и она потянулась всем телом, нежась в уютном тепле и наслаждаясь постепенно подкрадывающейся прохладой...

А во сне она распахнула руки-крылья и парила над медленно заходящейся океанской водой, чья недавно ровная поверхность начала всплёскиваться, словно кто-то изнутри швырял воду к почерневшему небу. Прохладные капли обжигали горячее тело так, словно кололи её мелкими иголочками, но это было не только неожиданно, но и приятно. Внезапно девушка обнаружила, что воспринимает весь огромный, уже клокочущий океан как часть собственного тела. Она его не только чувствует. Она слышит и впитывает жизнь каждой его капельки — живой и чувствующей, и оттого ощущает себя — для всех. И это было поразительно радостное ощущение, до слёз.

"Ты хочешь, чтобы оно осталось?" — деловито спросили издалека — и близко.

"Конечно!" — удивилась она, не понимая, как кто-то может не желать оставить впечатление счастья. И легла на волны.

"Тогда лети..." — слабо сказали уже откуда-то совсем издалека.

А она, перевернувшись и уже животом лёжа на волнах, полетела к берегу, а затем начала выходить из волн, загребая их ногами и ловя появлявшиеся из-за этого сильного движения брызги. Океан клокотал, но вокруг маленькой человеческой фигурки было спокойно — и девушка ощущала это спокойствие и была ему благодарна.

А потом она просто уснула.

... Ночник слабо тлел на столе, придвинутом к кровати.

Лисса подняла голову, хлопая ресницами. Где это она?

Везде тени, сразу и не понять, что за комната. Осталась в чужой палате и уснула? Но в чьей? Обычно такой привычки она не имеет — оставаться в гостях и дрыхнуть.

Не сразу, но вспомнила, что её похитили. И улыбнулась — сонно и удивлённо: "Я всё ещё здесь? Спрятана от реабилитационного центра?" Вспомнился куратор. Небольшой человечек, с неяркими чертами лицам, незапоминающийся. Он не выглядел сильно разочарованным, когда в первый и последний раз после её появления в центре, появления в плачевном состоянии, со сломанными конечностями, говорил с нею. Он выглядел усталым. Она тогда ещё удивилась этому, но удивление быстро прошло. Тогда она больше сосредоточивалась на его дежурных вопросах. А после разговора с ним снова мельком вспомнилось на контрасте, с какой надеждой он посылал её на нижний ярус Аргеоса. И подумалось, что он очень заботится, чтобы выполнить работу как можно лучше. Какая-то червоточина после разговора с ним осталась, когда её перевели в стационар...

Она перевернулась на спину. Осторожно переплела пальцы обеих рук. Улыбнулась. Сумасшедшее ощущение. Пальцы обеих рук!.. Снова вытянулась всем телом, дотянулась кончиками пальцев ног до края кровати. Улыбнулась, готовая расхохотаться от счастья.

Но "червячок" в недавних мыслях и воспоминаниях всё ещё раздражал. А лицо куратора всё ещё стояло перед глазами. Девушка зажмурилась. Может, она поймёт, почему это воспоминание раздражает, если попробует представить куратора полностью? Вот он пришёл на последнюю встречу, перед тем как Лиссе покинуть реабилитационный центр. Вот он стоит перед ней и с сомнением смотрит на ту, которая должна будет выполнить контракт, чтобы стать затем свободной...

С сомнением...

Внезапно девушку словно сбросили с огромной высоты — в штормящий странный мир! В этом мире происходило что-то странное: он был бездонен и безграничен, он мельтешил цифрами и диаграммами, он швырял призрачными убегающими фигурами и картинками. Но зато постоянной величиной в этом шатком мире оставалась фигура куратора Лиссы. Он словно провис в пространстве, спокойно шагая по невидимой тверди в буре стремительно изменяющихся призрачных пластов и волн!

Лежащая на постели, но не чувствующая её под собой, девушка бурно задышала, вцепившись в края кровати, словно страшась упасть — с переворачивающейся. И замерла.

Куратор в призрачном пространстве дошёл до жилого дома и вошёл в здание. Лиссу будто переключили на другой кадр. Всё ещё напрягаясь и крепко держась за кровать, она с недоумением следила, как мужчина заходит в лифт и поднимается на какой-то этаж, чего она не разглядела, хотя... Она начала понимать, что происходит, и ещё больше зациклила внимание на знакомой фигуре. А та, понурившись, стояла в лифтовой кабине, пока та не встала на месте. Куратор вышел к двери единственной квартиры на лестничной площадке.

Новый кадр — и Лисса утвердилась в понимании, что происходит.

Внутри квартира куратора оказалась очень просторной и почти лишённой мебели. И это было не оттого, что он был беден. Отнюдь. Женщина, которая его встретила, приняла у него шляпу и чемоданчик-дипломат и кивнула в сторону. Он покачал головой, слабо улыбнулся и пошёл в другую комнату.

У Лиссы сжалось сердце.

Навстречу куратору на инвалидном кресле мчался маленький мальчик. Он смеялся и одной рукой держался за направляющий подлокотник, а другой тянулся к... отцу?

Вот почему куратор с такой надеждой смотрел на Лиссу, провожая её на нижний ярус. Вот почему так многие на Аргеосе с надеждой ждали, что хоть кому-то из подопечных удастся наладить контакт с тучками... Это только она, Лисса, легкомысленно восприняла своё задание. А для остальных дело было на грани полноценной жизни и смерти... Лисса осторожно уходила из подсмотренного...

Открыла глаза.

"Искра..."

"Я здесь".

"Вы оставили мне в голове подключение к сети. Почему?"

"Мы спросили — ты ответила, что можно оставить".

Лисса вспомнила необъятное счастье, охватившее её, когда она прочувствовала подсоединение к каждому из тех, кто в момент её входа в систему сидел в сети. Она поняла, что Искра, пытаясь снять подключающий к сети чип, заметила странные эмоции девушки и на всякий случай спросила её, надо ли убирать то, что нравится человеку. Те самые острые покалывания — это подсоединение к людям... Поразительно.

"Теперь ты хочешь убрать?"

"Пока не знаю. Давай пока оставим?"

"Давай. Мне нравится, что ты всегда будешь легко находить то, что тебе нужно".

Отгородившись каменной стеной, которую она увидела в воображении, Лисса подумала, что тучка, кажется, что-то другое имеет в виду, когда предполагает лёгкость поиска в сети. Надежда на то, что Лисса будет легко вспоминать поэтов и находить их стихи. Новая игра... Но...

"Тебя волнует этот человек?"

"Скорее, волнует его сын. А вы... могли бы помочь ему?"

"В вашем мире теперь у нас есть ты. Если ты доберёшься до этого места и объяснишь людям, что нужно найти для восстановления, мы сделаем всё!"

"То есть это вам несложно?"

"Это игра! Сделать неполное целым и увидеть это — забавно!"

"Кому забавно, а для кого и жизнь!" — ошеломлённо подумала Лисса.

"Почему ты о себе думаешь, что ты Лисса? — поинтересовалась Искра, снова обвиваясь вокруг кисти девушки, когда та подняла правую руку — полюбоваться на появившуюся конечность. — Ты же теперь знаешь, что ты Нора!"

"Потом разберусь, — мысленно отмахнулась девушка. — Наверное, потому что я для своих лучших друзей Лисса... Как хорошо, что ты оставила память о них".

Осторожно, помогая себе по привычке левой рукой и не очень стараясь опираться на правую, Лисса села. В комнате было темно, не считая тускловатого света ночника. Девушка вздохнула. Итак... Она полноценная физически. Но, кроме всего прочего, в голове остался чип, который вводит её по одному только желанию в сеть. До квартиры-то куратора она "добралась" просто: "прошла" по вип-камерам, подключённым к сети.

Потрогала стопами пол. Невольно улыбнулась. Ноги...

Пока тихо, надо бы подумать. О том, что она может легко входить в сеть, пока лучше никому не говорить. К этому бы ещё надо самой привыкнуть и научиться контролировать свои входы и выходы. Придётся потренироваться.

Появилась проблема. Если она единственный контактёр с тучками, что будет, когда об этом узнают в реабилитационном центре? Первая мысль стала весьма пессимистичной: её заставят в первую очередь работать с инвалидами из высшего общества... Влезть, что ли, снова в сеть, чтобы узнать, сколько на Аргеосе вообще инвалидов? Нет, чуть позже. Что грозит ей лично, если узнают о контактёрстве? На нижнем ярусе города ей не жить — это точно. А значит, она не сможет быть с Дирком. Останется без друзей, без брата.

Может, она эгоистка? Превыше человеческих страданий ставит собственные, личные желания.

"А ты спроси у своих друзей!" — легкомысленно предложила тучка.

"Подслушиваешь? — скептически поинтересовалась девушка. И снова осторожно спросила: — Искра, а ты согласилась бы вылечить всех?"

"Если материала хватит", — отозвалась Искра.

"Ты имеешь в виду белковые препараты?"

"Да. Без них никак".

— Ты была права, — уже вслух сказала Лисса. — Надо поговорить с друзьями.

Толчком с кровати решилась встать на ноги.

И с испуганным вскриком упала! Ноги не слушались! Они разъезжались, несмотря на то что девушка хоть как-то пыталась сделать так, чтобы стоять!

В комнате секундами позже вспыхнул свет, от которого она зажмурилась. К ней подбежали, бережно подхватили под руки и усадили назад, на постель.

— Что со мной? — беспомощно спросила она.

— Прости, Лисса! — запричитала Милли. — Это я виновата! Я должна была тебя предупредить, что ноги надо тренировать, прежде чем вставать на них! Сильно ударилась? Тебе больно?

— Перетерплю, — с облегчением сказала Лисса. Вот в чём дело... Страшней быть в неведении. Хорошо, что рядом человек, который понимает, в чём дело! — А сколько продолжался процесс восстановления?

— Сутки, — успокоившись, ответила Милли. — Ты спала целые сутки.

Мда... Немудрено свалиться — с ногами, которые не слушаются, даже из-за этого.

Дирк сел рядом с Лиссой. Заглянул в растерянные глаза.

— Не бойся. Милли начала ходить уже на третий день после восстановления. А в первый даже стоять не могла. Даже при том, что у неё одна нога была здоровая. А у тебя обе восстановлены. Не торопись. Всё будет. Помогу.

— Ты вспомнила, Лисса? — встревоженно и даже жадно спросил Джей, становясь перед ней на колени. — Ты вспомнила?

— Меня зовут Нора, — радостно сказал девушка. — Я всё вспомнила. Наши родители живут на втором материке Аргеоса, в его сельской части, где нет городов. Ты и в самом деле был моим учителем, когда я решилась пойти по твоим стопам. Джей, милый... Я так счастлива! Но пока побуду Лиссой. Это имя мне тоже нравится. — Дирк, сидящий рядом, мягко пожал ей руку.

— Будь, — снисходительно сказал Джей. — Главное что теперь я смогу сообщить, что я не только нашёл тебя, но нашёл почти в добром здравии. И, возможно, пройдёт совсем немного времени, прежде чем они смогут тебя увидеть.

А через полчаса, когда все успокоились, Лисса попросила плотно закрыть дверь и рассказала о своей проблеме.

— Что мне делать? — вздохнула она под конец рассказа. — Идти, сдаваться в центр реабилитации? Или искать тех, кому нужна помощь тучек, самой?

— Пока вставай на ноги, — серьёзно предложил Дирк. — А как будешь чувствовать себя уверенней, так и здравые мысли появятся. Да и время... Пока будешь тренироваться, мысли в порядок придут — сообразишь, с чего начинать. Богатеньким, конечно, легче. Они могут спокойно закупить те препараты. А вот тем, кто живёт на нижнем... Если вам интересно моё мнение, начинать надо с нижнего. Искать тех, кому инвалидность не даёт жить в полном смысле слова. Есть же такие, кто хочет работать и активно двигаться. И есть те, кто даже рад, что можно влачить существование калеки. Начинать надо с первых, кто плохо переносит своё немощное положение...

— Согласен, — сказал Джей. — Значит, у нас проблема только в том, что нужны средства на белковые препараты. Тоже подумаем, пока ты тренируешься.

— У нас тут целый штаб! — засмеялся Ромео. — Будем скоро настоящие военные советы устраивать. — Не глядя, он привлёк к себе Милли, и она счастливо вздохнула. — Я бар закрыл ненадолго. Мы с Милли пошли работать, там Миранда сейчас придёт, а вы думайте дальше.

Сначала ушли они, за ними вышел брат.

— Есть хочешь? — спросил Дирк. — Милли сказала, что она была зверски голодна после восстановления. Я тут кое-что принёс.

— Так, — сказала Лисса, соображая, с чего начать. — Мне нужно моё кресло. Сможешь пересадить меня в него?

— Легко, — насмешливо сказал Дирк, и Лисса украдкой вздохнула: он вернулся к своему обычному поведению рядом с ней. И ей это нравилось гораздо больше, чем его обеспокоенность её положением.

Он и в самом деле легко пересадил девушку в кресло — подкатил его заранее к кровати. Она прочувствовала его сильные руки. Прочувствовала собственное излишне лёгкое одеяние, отчего покраснела: на ней ведь всего лишь длинная больничная халатик-рубаха!.. И от смущения она велела:

— Ты пока накрывай на стол, а мне надо посетить ванную комнату. Надеюсь, моя косметика уже там?

— Там, там, — улыбаясь, сказал Дирк. — Слишком не задерживайся. Как пообедаем — начнём учиться ходить заново.

В ванной комнате Лисса снова попробовала встать. Она застопорила своё кресло и, держась одной рукой за его подлокотник — другой опираясь на край ванны, попыталась встать. Ноги дотронулись до пола, но, едва Лисса попыталась встать на них, перенеся вес тела с рук, они немедленно разъехались в разные стороны. Наверное, так разъезжаются ноги младенца, которые он ещё не умеет контролировать. "Ну, я научусь ходить быстрей!" — радостно решила Лисса. И, снова осторожно опустившись в кресло, подъехала к крану умыться. Уже подставив умытое, мокрое лицо тугим сухим струям воздуха, она услышала шелест и оглянулась.

"А ещё тебе надо научиться не только гулять в этой вашей сети, но и управлять ею. Ну и действовать внутри неё", — сказала Искра, переливаясь мерцанием на подлокотнике её кресла.

"Как ты думаешь, стоит ли говорить Дирку, что у меня остался в голове чип?"

"Я уже говорила, что не разбираюсь в человеческих отношениях! — хихикнула тучка. — Ты уж сама решай некоторые вопросы!"

"Как будто я часто к тебе обращаюсь с ними! — улыбнулась Лисса. — Знаешь, Искра... Вот что я думаю... Как только в центре узнают, что у меня руки-ноги целы, меня тут же заставят вернуться туда. Долго меня прятать здесь, на нижнем, не смогут, как бы ни старались. Значит, мне придётся постараться найти побольше тех, кто нуждается в нашей помощи... Почему-то хочется начать с сына куратора... Только как это сделать?"

"Хм... Я тебе про чип, а ты мне — что делать? — снова хихикнула Искра. — Учись пользоваться той штукой во благо. Вот сейчас это можно сделать быстро".

"Это я — хм, — возразила Лисса. — Тебе всё кажется лёгким — так подскажи, с чего начать? Я, честно говоря, даже не представляю!"

Через десять минут под руководством тучки Лисса сумела на работающем экране визора куратора написать: "Куратор, если хотите, чтобы ваш сын был здоров, приготовьте для него пять упаковок белкового препарата! Срочно!" Особенно ей понравилось, что пишущий не высветится! Хотя откуда высветиться-то?.. А ещё больше понравилось странное впечатление счастливого хулиганства, с которым можно готовить людей к радости! Она как представила лицо куратора, получившего это сообщение...

Ещё пару минут посидела в кресле перед длинным, встроенным в стену зеркалом. "Дирк хорош мужской красотой... Хотя о нём сказать "красив" — наверное, всё-таки преувеличение, — подумала она, разглядывая себя, свои разноцветные волосы. — Ну-у... Я, в общем-то, тоже ничего. Но как будут развиваться... Нет, как будут продолжаться наши отношения. — И растерялась. — Я думаю такие глупости. Ведь продолжение может быть не на пустом месте, а между нами сказана лишь пара слов — да и то в экстремальных обстоятельствах. А если сейчас, когда ему не надо стесняться своего лица... — Она бездумно заглянула в собственные глаза и неуверенно пожала плечами. — Легче поговорить с ним самим".

Она вернулась в комнату, к Дирку. И с порога взволнованно сказала:

— Дирк, мне надо с тобой поговорить!

— Лисса, мне надо с тобой...

Они начали говорить одновременно, но мужчина замолчал первым, дав договорить девушке. А Лисса, замолчав, уставилась на него с подозрением.

— Если ты собирался сказать мне... — начала она, с подозрением глядя на него.

Он, тихонько усмехаясь, положил палец ей на губы. А потом подвёл её кресло к столу, который был сервирован. И поставил рядом с креслом стул, на который и сел.

— Я собирался сказать тебе, что мы начинаем. Это значит... Привет, красотка, как тебя зовут?

— Меня зовут Нора. А тебя? — подхватила игру девушка.

— Меня зовут Дирком. И я хочу пригласить тебя в ресторан. Вот наш столик. Как тебе нравится выбор блюд в этом ресторане?

— Замечательно, — не глядя на стол и не сводя с мужчины, сидящего рядом, сияющих глаз, откликнулась она.

— Позволь поухаживать за тобой, Нора.

Последнее, что она вспомнила, — это про свой халатик из центра реабилитации. Но решила так: если Дирк не замечает, что его дама одета, мягко говоря, для ресторана экстравагантно, то почему должна замечать это она сама?

ЭПИЛОГ

Обычной связью через визор куратора общаться нельзя. Накроют сразу.

Но мерцающие тучки настаивали, чтобы Лисса поговорила с ним лицом к лицу. Снова собрали военный совет, и девушку решили отправить на "свидание", предварительно замаскировав. Поскольку ходить она училась заново, но настолько настойчиво и даже яростно, что сумела — неторопливо, правда, — расхаживать по комнате уже вечером второго дня после восстановления, то такой вариант потайной встречи с куратором тоже рассматривался довольно серьёзно.

... Ноги! Появились ноги! И она должна сидеть или лежать?! Ни за что!

С этими поначалу слоноподобными, тяжёлыми мешками с булыжниками вместо привычных кибер-протезов Лисса буквально воевала. То и дело падала, когда они, не подчиняясь её желанию передвигать их, вдруг подламывались. Ух, как она тогда злилась! С кибер-протезами было проще. Вживлённые в мозг импульс-электроды позволяли удержаться на ногах, даже когда Лисса ещё не совсем освоила механизм перемещения на них... Как хорошо, что рядом всегда был Дирк! Он не позволял усомниться ни на секунду, что у неё всё получится... Цепляться за него, падать на него, падать вместе с ним — всё это превращалось тоже в игру, где двое хохотали, с удовольствием валяясь на полу; потом, бурно дыша, смотрели друг на друга, улыбаясь, а потом (всегда внезапно!) одновременно тянулись друг к другу!.. А потом Дирк приказывал ей не вставать с пола, приносил какие-нибудь закуски и напитки, бросал на пол салфетку, Лисса зажигала свечу — и валяние на полу продолжалось таким комфортным, что даже забывалось, отчего свалились и чего вообще хотели, встретившись в её комнате. И Лисса начинала понимать тучек, что играть в жизнь — это просто замечательно!

Настойчивость, подправленная присутствием Дирка, принесла свои результаты: ноги очень скоро перестали ощущаться мешками, неуклюжими и неповоротливыми, а постепенно становились... словно вытесанными из дерева — лёгкими и послушными. Нет, они ещё были тяжеловатыми, их ещё надо было с усилием переставлять с места на место — и не шагать пока! Но Лисса уже не падала, стоя. Особенно, если в нужный момент не на кого было свалиться. И была счастлива!

Так что... Тучки настаивали на личном разговоре, Лисса не могла нормально ходить, а куратор уже был встревожен странной надписью на экране. Произойди что-то не то — и он обратится либо в кибер-полицию центра реабилитации, либо...Тучки сообщили, что он уже закупил нужные препараты, но не знает, что с ними делать, а ещё необходимо сказать ему, что ребёнок будет восстанавливаться сутки...

— Похищение! — предложил Джей. А увидев вытянувшиеся лица, объяснил: — Не настоящее. Будет идти на работу, на любом повороте хватаем и ставим перед Лиссой.

Он называл сестру Лиссой, как остальные. Когда девушка, не выдержав, потребовала объяснений, Джей пожал плечами:

— Ты для меня как... — Он задумался, а потом медленно попытался выразить свою мысль: — У тебя осталось чужое лицо. Я знаю, что ты моя сестра, но мне тяжело называть тебя Норой. Поэтому буду продолжать звать тебя Лиссой.

Девушка подумала-подумала и признала, что брат прав. Успокоилась.

Предложение Джея всесторонне изучили и взвесили и решили, что такое действие подходит. Дирк первым делом устроил наблюдение за маршрутом куратора. Выяснил, что тот довольно демократичен: редко пользуется такси, чаще ездит в общественном транспорте. Не считая тех моментов, когда его срочно вызывают в центр и в таком случае он уезжает на присланном для него транспорте.

Дирк занёс ежедневный маршрут куратора (выяснили фамилию — Гербер) на карту, вместе с Джеем и Ромео изучил её и нашёл пару точек, где Гербер мог встретиться с Лиссой без свидетелей.

— Главное, чтобы не засветились мы, — высказался Джей.

— Согласен, — задумчиво сказал Дирк. — Если увидят нас — сразу сообразят, где искать Лиссу. — Он поднял глаза от карты, разложенной на столе, и улыбнулся девушке.

— Где хотите — там и устраивайте, — отмахнулась Лисса. — Только бы побыстрей всё это закончилось. У меня уже своя проблема наклёвывается. Искра нашла человека, который живёт неподалёку. У него нет рабочей руки. Он не может себе позволить купить хорошие белковые препараты. Найдите мне работу! Буду снова телохранителем. Тогда средств на препараты хватит.

— Подожди с работой... — начал было Джей, но Лисса перебила.

— Никаких "подожди"! — железным тоном сказала она. — Или мы занимаемся чем-то на постоянной основе, или сразу думаем о том, чтобы сдаться центру реабилитации! И начать работать только там. Я не вполне уверена... — Она встревоженно огляделась, но Искры в комнате не увидела. — Я не вполне уверена, что Искра и её товарки согласятся вечно помогать нам. Но, пока у них есть такое желание, надо пользоваться им.

Скептически глядя на девушку, Дирк ухмыльнулся.

— Тебе достаточно каждый день писать стихи, чтобы они прилипли к тебе намертво.

— Давай об этом потом? — с досадой сказала Лисса.

Но досада исчезла, едва он наклонился над картой перемещений куратора, еле слышно ворча, одновременно с усмешкой продолжая смотреть на девушку:

— Как будто потом у нас с тобой останется время на это.

И Лисса, счастливая, покраснела, тоже опустив глаза.

— А вы обратили внимание, что в "бусе" он всегда садится на одно и то же место? — не отрывая глаз от карты, спросил брат. Кажется, он не заметил красноречивых взглядов сестры с Дирком. — В общественном транспорте нетрудно будет отключить камеры, наблюдающие за пассажирами. Попробуем?

К утру третьего дня Лисса готовилась так, словно ей сдавать экзамены. С помощью Милли она снова укоротила и перекрасила волосы, превратившись в блондинку. Снова и снова она вставала и ходила, стараясь быть лёгкой и энергичной. Ей принесли комбинезон, который должен был сделать из неё то ли парнишку, то ли девушку. Наконец она встала перед зеркалом, натянула на голову бейсболку.

Заговорщики оглядели её, радостно похлопали в ладоши. И повезли к остановке "бусов" — ловить нужный транспорт за две остановки до той, где обычно входил Гербер.

Молодой человек, одетый в стиле унисекс, вошёл в вагончик "буса", и тот взлетел на свой маршрут. А молодой человек прошёл по полупустому к позднему утру вагончику и уселся у окна, чуть не носом прилипнув к нему. Лисса затаилась, когда "бус" остановился второй раз. Ну ладно, зайдёт Гербер в вагончик, увидит, что его привычное место занято. А если не сядет рядом? Она невольно подвинулась к окну, чтобы куратору было видно: место не свободно, но его достаточно, чтобы сесть рядом.

И Гербер сел.

Впереди шесть остановок. Полчаса времени.

Не глядя на Гербера, Лисса тихо сказала:

— Куратор, вы получили моё послание о белковых препаратах?

К его чести, он не вздрогнул, не сделал резких движений, оборачиваясь к ней. Он лишь застыл на несколько секунд, а потом спросил:

— Кто вы?

— Куратор, я Лисса. Я знаю, что у вас есть сын, и хочу помочь. То есть помогать буду не я, а те существа, с которыми вы и центр хотели наладить контакт.

— Но... каким образом?

— Оставьте препараты в комнате мальчика и не заходите к нему сутки.

— Нет, я спрашиваю, каким образом вы смогли всё же наладить контакт с этими существами? Они ведь невидимы в любом из спектров, которые мы задействовали, когда они впервые с нами связались!

— Я их вижу, — просто сказала Лисса.

— Что?.. Вот так легко?

— Да. Когда вы послали меня на нижний ярус города, меня похитил хохмач. А когда меня выручили, оказалось, что маленький инцидент был замечен этими самыми существами.

— Но что привлекало их к вам, если они согласились помочь вам? — Сначала Лисса не поняла вопроса, но Гербер объяснил: — Вас похитили, когда вы были в кресле. Теперь вы сидите рядом со мной — и я вижу, что ваши ноги и рука... в порядке?

— Не совсем, но так и есть, — согласилась девушка. — Я ещё не вполне владею конечностями, но они у меня есть. И я постепенно разрабатываю их. Понимаете, эти существа постоянно играют. И они никогда, за единственным исключением, не встречали другого существа, которое их видело бы. Вот что их привлекло ко мне. Я их вижу и могу говорить с ними. А как они появились в центре? Я примерно догадываюсь — как, но мне бы хотелось услышать это от вас.

— Один из врачей центра начал себя странно вести, — ответил куратор. — Первое впечатление, что его парализовало: он не мог справиться с руками и ногами, шатался и совершенно очевидно ничего не соображал. Он подошёл к коллеге и сказал ему, что хочет установить контакт с человечеством и готов сотрудничать, помогая инвалидам, а потом упал. Очнувшись, врач не помнил, что с ним было. Всё зафиксировала камера. Даже то, что он сказал. А потом один из калек центра вдруг оказался... целым. Ходить не мог трое суток, но научился, словно маленький ребёнок, ходить заново. Потом был ещё случай — с охранником центра. Он тоже подошёл к кому-то, кто проходил мимо. Слово в слово то, что было сказано раньше. Единственно, добавил, что для начала решил понаблюдать за человечеством там, где оно более естественно себя ведёт, — то есть на нижнем ярусе города. А уж исходя из этого, будет думать, стоит ли с нами налаживать то самое сотрудничество. В центре всполошились. Вы...

— Ты, — перебила его Лисса, с интересом слушавшая предысторию.

— Ты, Лисса, уже представляешь, что такое нижний ярус. Мы послали туда сначала людей, которые попытались если не навести порядок, то хотя бы... хм... увеличить число людей, настроенных друг к другу доброжелательно. Потом начали посылать своих людей на нейтральные территории, которые на нижнем уже существовали. Говорить о том, что они посылаются, чтобы эти нейтральные территории стали центром мира, мы не говорили. Было предположение, что эти существа могут считывать мысли. Мы бились с этой проблемой год, и вдруг ты говоришь, что не только видишь их, но и... — Куратор вдруг улыбнулся. — Лисса, как они выглядят?

— Звёздный веночек. — Лисса подумала и добавила: — Они мерцают искрами, словно не соединёнными между собой. И летают. Я назвала их тучками. Воссоздавать человека заново для них — увлекательная игра. А ещё они очень любят стихи. Тоже игра. Разгадывать образы. Куратор, вы скоро выходите. Поэтому у меня вопрос. Я понимаю, что к вам скоро придут из центра узнавать, почему ваш сын стал здоровым. Что будет, если я появлюсь в центре? Я очень боюсь, что меня заставят вернуться в центр и работать там, но только на тех, кто богат. Что бы вы посоветовали мне? Прийти в центр самой или пока прятаться от власть имущих помогая всем тем, кому необходимо быть здоровым?

После долгого молчания Гербер отозвался:

— Это трудный вопрос. Вопрос этики. И я ответить однозначно на него не могу. И, Лисса, я очень благодарен, что вы решили помочь моему сыну.

Он встал и шагнул к стойке перед входной дверью "буса". Лисса смотрела на него с сожалением. Почему-то была уверенность, что этот человек разрешит её сомнения. А теперь... Она даже не знала, радоваться тому, что поделилась с ним сомнениями, или нет.

Куратор оглянулся. Лицо какое-то бесстрастное. Лисса успела подумать, что, кажется, он даже не рад, что сына скоро поднимут на ноги. Впрочем, уж ему ли не знать, что после этого счастливого события он долго будет на мушке у дознавателей центра. Хотя что все эти допросы в сравнении с тем, что сын будет полноценным человеком?..

"Бус" замедлял движение. И, перед тем, как сделать шаг из транспорта, Гербер, всё так же не оглядываясь, спокойно сказал:

— Я бы не вернулся.

И вышел.

А когда Лисса вернулась в заведение Дирка, её встретили радостным воплем. Джей, как оказалось, весьма изобретательный человек, придумал, где и как найти деньги для тех, кто нуждается в помощи тучек!

— Это легко! — радовался он, а остальные радовались за компанию. — Найдём богатого, предложим излечение, а платой будет средства на бедных!

Дирк только пожимал плечами.

— Идея на поверхности. Теперь — Лисса. Что делаем, чтобы её не потребовали наверх? Мне кажется, в первую очередь надо связаться с ребятами, которые держат другие нейтральные территории на нижнем. Договоримся о сотрудничестве, а там... Есть пара хороших ребят, которые помогут сделать новые документы...

— И Лисса останется Лиссой, — договорил Джей.

Документы сделали. Лисса стала Мелиссой. Той же Мелиссой она съездила с братом — официально, для властей его невестой — к родителям, а потом вернулась и вышла замуж за Дирка. Искра обживала район нижнего яруса вместе с другими тучками. Пипец охотно мотался по всем закоулкам, когда ему сообщили, что рядом с ним частенько бывают невидимые для всех, кроме Лиссы существа. Теперь он не боялся подозрительных, тёмных личностей в тёмных углах. Он чувствовал себя важной персоной, на которую возложили важную обязанность знакомить иных существ с местом его привычного обитания. Мицен не стеснялся заходить в самые опасные местечки нижнего яруса и громко объяснять, что это такое и кто тут обитает. Обыватели нижнего с некоторых пор считают мицена немного рехнувшимся, но не опасным. И не трогают. Пипец знает о собственной репутации, но при виде крутящих у виска обитателей нижнего ласково улыбается и важно говорит:

— Бедняги, они не знают!

Милли с удовольствием повышает репутацию заведения Дирка, а Ромео всё не решается сделать ей предложение, считая себя недостойным её. Но девушка не унывает и продолжает кормить его кулинарными деликатесами.

Девушки часто сидят за столиком, болтая о том и о сём, но чаще бывает, что обсуждают Джея. Он свободен и продолжает даже на нижнем заниматься своим любимым делом — частным детективом. Будучи очень активным и энергичным, он перевёл свой офис на нейтральную территорию Дирка. И слабой, но прекрасной половине человечества очень хочется устроить его семейное положение.

А ещё Лисса с Искрой до сих пор обожают подкармливать диких или одичавших. Искра беспокоится о своей хищной птичке, хотя её птенцы уже подросли. А Лисса однажды сумела убедить повзрослевшего котёнка, что при кухне заведения ему будет не только сытно, но и тепло. Котёнка назвали грозным именем Тайгер вместо смешного Беляш. Теперь у него своя коробка в уголке кухни. Нашлась посуда, куда Милли щедро накладывает то, что может съесть всегда голодный молодой кот. А Тайгер в благодарность приносит каких-то страшных зверюг и оставляет их прямо у плиты. Когда такое впервые произошло, все мужчины в баре схватились за оружие и примчались на кухню, так как вопль, который издала обычно тихая Милли, был пронзителен и ужасен. Выяснилось, что это здешние крысы, привычные обитатели помоек. Поскольку Тайгер оказался котом систематичным и приносил здешних крыс строго в определённое время, Дирк приходил на кухню и убирал кошачье подношение, пока его не увидела впечатлительная Милли.

А однажды у Лиссы появился ещё один питомец.

Случилось это так. В комнату, где она сидела, роясь в сети (без компьютера, естественно), влетела взволнованная Искра.

"Лисса, быстрей беги за мной!"

— Что случилось? — от неожиданности вслух спросила девушка, тем не менее срываясь с места и поспешая за тучкой.

"Там существо, которое сильно нуждается в тебе!"

Совершенно ошарашенная, Лисса пробежала кухню, по дороге сумев улыбнуться удивлённой Милли. И выскочила на задворки бара. Оторопела. Вечер же. А здесь, в небольшом переулке, освещение, несмотря на все старания Дирка, плохое. И сначала Лисса почувствовала самый настоящий ужас. Здесь увидеть это чудовище она и не думала никогда. Громадный страшный гарм стоял у стены соседнего дома. И только разглядев его хорошенько, Лисса поняла, что он не просто стоит, но прижимается к стене.

Только после этого наблюдения девушка осторожно и медленно зашагала к адскому псу, по дороге недоумённо размышляя о словах тучки: "Существо, которое сильно нуждается в тебе!" Да к гарму подойти жутко!.. Уже ближе к адскому псу Лисса заметила, что он мерцает искрами, и более или менее успокоилась: если тучки вокруг него собрались — усмирят.

За два шага до гарма девушка встала на месте. Несмотря на присутствие "усмирителей", адского пса она всё равно побаивалась. И только сияние тучек вокруг пса помогло ей увидеть, какой он тощий. Ещё шаг — и внимательный осмотр дал увидеть ещё кое-что: шкура пса исполосована так, словно его рвали когтями. "Дрался с кем-то, кто сильней его?" — ошеломлённо подумала Лисса.

— Эй, — робко сказала она, и гарм блеснул сумрачным чёрным взглядом в её сторону. — Ты ведь меня не укусишь?

"Искра, почему ты решила, что он нуждается в моей помощи?"

"А он больше никого не знает в городе, кроме тебя", — уже беспечно (привела-таки Лиссу!) откликнулась тучка.

— Меня?

"Забыла? Это тот самый гарм, с которого ты сняла ошейник. А потом погладила по голове. Когда всех гармов согнали сигналом в одно место, этот не вернулся, потому что на нём не было ошейника с сигнализацией. А поскольку он был один, его поймали те микрики и очень сильно били. Они мстили ему за свой страх. А потом он вырвался и убежал с автосвалки. Учуял твой запах и пришёл сюда. Ты приютишь его?" — с надеждой спросила Искра.

Одно дело — приютить котёнка. Другое — громадного пса, который отличается на редкость звериным, скажем так, характером. Решать в одиночку такое сложно.

Лисса вздохнула — и "вошла" в сеть. Отыскала визор Дирка.

— Дирк, выйди через дверь из кухни. И захвати кусок чего-нибудь мясного — побольше. Я в переулке.

"Такая голодная? — насмешливо спросил он. И переспросил: — Ты уверена, что кусок, а не кусочек?"

Лисса хмыкнула: "Уверена!"

Дирк вышел минуты через две. Наверное, разговаривал с кем-нибудь из посетителей или с Джеем, который опять нашёл людей, нуждающихся в помощи тучек.

Дверь в кухню за собой Дирк закрыл привычно плотно. Ещё, кажется, посылая дверь в пазы косяка, он быстро огляделся и лишь затем неспешно подошёл к жене.

— Вот, — сказала Лисса отступая и открывая ему вид на насторожившегося гарма. — С него я сняла ошейник на автосвалке, чтобы сбежать. Искра сказала — он стал бродячим и пришёл сюда по моему запаху. Что теперь делать?"

"Не возьмёт, — скептически заметила Искра. — Настоящее чудовище..."

— Всё детство мечтал о собаке, — пробормотал Дирк и шагнул было к гарму. Тот немедленно и угрожающе рыкнул, вздёрнув верхнюю губу. Даже в плохом освещении переулка блеснули внушительные клычища.

"Я же говорила... — вздохнула тучка. — Мы утишили его агрессию, но только ту, что была направлена на тебя. Агрессию на Дирка усмирить будет тяжелей: Дирк — самец, как и этот гарм. И что теперь? Дирк не разрешит помочь этому существу. Ведь адский пёс чует в нём соперника".

Озадаченная странной тупиковой ситуацией Лисса пересказала информацию Искры Дирку. Тот хмыкнул и присел на корточки перед гармом.

— Ишь, соперника чует, говорите... Значит, он воспринимает нас на равных? Нельзя. Искра, а ты или твои сородичи можете переключить сознание гарма на режим: хозяин — подопечный?

Адский пёс буквально засиял, окружённый разноцветным мерцанием.

"Это трудно, но мы попробовали", — сообщила Искра, а Лисса озвучила её реплику.

— Что ж, попробуем и мы. Эй, псина, есть хочешь? — И Дирк вытянул к адскому псу руку. На ладони лежал кусок "чего-то мясного".

Ноздри гарма вздрогнули и раздулись. Он быстро и испытующе взглядывал то на человека, то на его ладонь... Лисса замерла. Адский пёс нерешительно шагнул к слегка дрожащей на весу ладони. Клацнули зубы, и раздался глотающий звук.

— С участием тучки договориться легче, — заметил Дирк и выпрямился. — Если ты возьмёшь его за шкирку и поведёшь, он повинуется? Хочу обойти дом и зайти с парадного входа, чтобы не напугать Милли.

"Конечно! — отозвалась Искра и с чувством добавила: — Лисса, как же я рада, что встретила тебя! Ты открыла нам неисчерпаемо бесконечную игру — изучение человека. Ведь я была уверена, что Дирк откажется принять участие в судьбе гарма. Вы такие непредсказуемые!"

"Надеюсь, это не навело тебя на мысли создать из нашего заведения зоопарк?" — шутливо подумала Лисса и только улыбнулась, зная, что Искра прочтёт её доброжелательные эмоции без труда.

... Мужчина и женщина шли по переулку, а между ними спокойно шла громадная зверюга, без слов вручившая им не только себя, но и собственную судьбу.

Пока непредсказуем род людской,

Пока мы любопытны и пристрастны —

Ответ найдём мы на вопрос любой,

Ответ порой безумный, но прекрасный.

И тот, кто, нас пытаясь раскусить,

Лепить на человечество ярлык начнёт,

Рискует здорово. Нас — объяснить?

Нет, легче объяснить звезды рождение и взлёт...

30.01.15. — 12. 03.15.