Пропаданец, первая часть романа-пикарески

— О, мастер Ков!.. — Франног вяло взмахнул рукой. Его глаза снова были затуманены, на лице резче обозначились морщины, а матное слово на лбу пошло складками. — В-выпей воды! Ик! В-видишь, она за... за... за... закипела! — Дрожащая рука поставила кружку на край стола, рядом с дымящейся кастрюлькой. — Ой, по-моему, меня снова развезло! Н-нет?

Я свалил на стол свою добычу и водрузил рядом фонарь. Обновы повесил на шкафчик; сейчас на мне были только чужие исподники, снятые с какого-то доходяги, они расползлись на могучих ляжках по швам.

Из экономии я притушил пару свечей, потом взглянул на Франнога — может, старик нуждается в помощи? Однако Франног в помощи не нуждался. Он, конечно, опять захмелел, однако был на удивление бодр и даже весел.

Несмотря на годы, мудрец имел плоский и совсем не дряблый живот, а покрытая седыми волосами грудь, казалось, принадлежала бывшему воину, слишком широка она была для простого аскета. Хм, видать, и впрямь воздержание от вина и половых сношений способствует здоровью и долголетию! Только... откуда на теле мудреца эти шрамы? Старые шрамы, конечно. Вот белый шрам, чуть толще волоса — он от кинжала. Вот широкий, красноватый, похожий на скрученную нить рубец от меча. А на левом плече мудреца, под нитевидным шрамом, танцевала залихватскую чечетку нагая девица. Черноволосая, узкобедрая, с маленькой острой грудью (выпуклые соски художник изобразил с особой любовью). Ее левый глаз был скрыт под повязкой. Длинные руки вскинуты над головой; предплечья унизаны браслетами. Под ножками (ровненькие, славненькие, так и хочется... гм!) чернела надпись из незнакомых мне букв, состоящих, кажется, из одних острых углов.

— Хорошая картинка, — я ткнул пальцем в девчонку. — Сделали под мухой в каком-нибудь борделе?

— А? — вскинулся Франног. — Как у тебя только язык повернулся сказать такое старику! Ты просто пошляк и нет у тебя уважения к сединам!

Я уверенно кивнул:

— Ага! Стыдно признаться! Значит, в борделе!

— Сын м-мой! — Франног негодующе воздел руки. — Закрой поддувало, вот что я тебе скажу! Эта татуировка — ошибка моей молодости! Мучительная ошибка!

— То есть вы подхватили в борделе триппер?

Франног покраснел, сжал кулаки и попытался вскочить с рундука, но его ноги все еще были под хмельком. Он бессильно плюхнулся на место и откинулся к стене.

— Охо-хо... Будь я на тридцать лет моложе...

— То не болтались бы сейчас по волнам, а прожигали бы жизнь в каком-нибудь бо...

— Олег!

— Ах да, вы же аскет. — Я передернул плечами. — Ну и молчите про свою татуировку! Если выпутаемся, я в первом же порту сделаю себе такую же! Только придется сбрить волосы с плеча, а то бедная девчонка задохнется!

Франног поперхнулся и закашлялся, потом строго взглянул на меня и сказал:

— Ну и будешь дурак!

— Это почему?

— А потому! Не собираюсь я тебе больше ничего объяснять! Ох, ну почему боги избрали мне в спутники тебя?

— Ну... я силач!

— Шахнар!

— И потом — меня девушки любят.

— О-о-о...

Я постучал по своей голове:

— А еще я умный!

— Ой! Ой, милосердные боги!..

— Правда-правда! Знаю четыре языка, ну, там, еще пяток диалектов. Читать сам научился! А что касается силы... Хотите, прошибу лбом эту стену? — Я набычился и повернулся к стене.

— Не надо! Не делай этого, чертов дурень! Не...

Я хлопнул себя по бедрам и расхохотался.

— Видите, дорогой мудрец? А еще у меня есть чувство юмора!

— От твоего чувства юмора меня скоро хватит карачун!.. Эй, кончай болтовню! Я же вижу, как блестят твои глаза! Все твои шуточки следствие чего-то такого... — Франног пошевелил в воздухе пальцами. — Я полагаю, ты что-то узнал... или увидел нечто. Ну, рассказывай!.. Постой! Дай мне собраться с духом. Что у тебя в узелке?

Я развернул узел и победно улыбнулся Франногу.

— Тормозок на дорожку. Харчи первый сорт! Огрызки колбасы! Капустные листья! Три горсти хлебных крошек!.. Так, а это таракан! — Я сбросил его на пол и прихлопнул ногой. — Потом, обломки сухарей, их больше всего, семь раздавленных яблок, три целых, а вот на этой веревочке — глядите! — осталось немного настоящей ветчины! Так... Ну а что в этой кашице, я не смог определить, тут много намешано, но пахнет едой, значит, съедобно! Ну, с чего будем начинать?

Я не стал рассказывать старику, что лучшие куски уже упаковал в свое брюхо

Франног с кряхтением встал, подошел к столу. Его передернуло от вида огрызков.

— Кладовая? — спросил он, морща нос.

— Ага! — кивнул я, бросив в рот обломок сухаря. — Сказочно! Вот теперь там и впрямь шаром покати! Здесь жратвы на недельку хватит! Ну, как говорят у меня на родине: берите, что на вас смотрит! Э-э, нет, вот это не надо — это рыбий глаз. Как он сюда затесался? — Я подцепил рыбий глаз и щелчком отправил в окно. — Угощайтесь, короче!

Франног с кислой миной плюхнулся на рундук и подул на обожженную ладонь.

— Мне кажется, сейчас я не голоден, — промямлил он. — И голова кружится. Ты ешь, ешь, сынок. Я... возможно, потом... Ну а пока... Думаю, я готов выслушать твои новости. Так что же ты узнал?

Я доел сухарь и отпил из кружки воды.

— Много чего... И даже такого, чего мне и знать не хотелось. Но главная новость — вот она: ваша обожаемая малышка, сюсю-мусю, которой вы обсиканные пеленки стирали, ну и так далее — определенно не отбросила копыта.

*Как вы уже поняли, заглянув в эту сноску — дела принимают серьезный оборот. Я уже поджал хвост и чую, что дальше будет жарко. Жаль, с корабля в открытом море невозможно сбежать!

ГЛАВА ВОСЬМАЯ (подозрительная)

Я играю в сыскаря, хотя лучше бы дернул вискаря*

Франног растерянно моргнул:

— То есть...

— То есть она на галере меркхаров! Отправилась с ними за компанию, передавала вам привет!

— Постой! Выходит, ты не нашел ее тела?

— Нет.

— Ик! А... а как же...

— Ее брат?

— Ну да!

Я покачал головой:

— Не знаю. Не знаю, что и сказать.

— То есть как это "не знаю"? — Мудрец даже вскочил. — Он же обещал ее... Он же знал, что меркхары не берут выкупа, что они глумятся над захваченными пленниками или продают их в рабство! Ах он малодушный мелкий косоглазый мерзавец! Он же обещал!

— В том-то и дело, что обещал... — Мне вдруг расхотелось есть, я оперся о дверной косяк и сложил руки на груди. — Тела Нэйты я не нашел. Рика тоже нет. В ее покоях только Мамаша Тэль. Уреш! Я знаю, какая судьба ожидает Нэйту... но... Ахарр! Наверное, это хорошо, что она жива, верно, Франног?

В моей душе шевелилось нечто похожее на сочувствие к похищенной девице. Такое... вялое, подобное испытывает зритель говорящего ящика, когда слышит, что где-то там шмякнулась самоходная воздушная колесница и столько-то пассажиров погибло. Ну, да, им кранты, а мы живы. Наверное, потому мы и смотрим трагические новости — они лишний раз напоминают нам, что мы-то еще вполне активны, что День Сурка — работа-дом-работа, продолжается.

Мудрец взволнованно заходил по камбузу. Его подштанники из горчично-желтого шелка, натянутые до самого пупа, были в румяных винных пятнах. Сам пупок не был виден, его прикрывала густая белая шерсть, местами розовая от вина.

— Проклятие Тайного Бога на весь этот Меркхар! Проклятие Ахарра на всю эту галеру! Это она ее увезла! И Рика она увезла! Он станет рабом, а Нэйти... Ох! Ее продадут какому-нибудь обрюзгшему эмиру! Знаешь, меркхары устраивают торги, когда у них набирается достаточное количество женщин... Туда съезжаются покупатели из деспотий Востока...

— Наслышан. — Я прихлебнул из кружки. — Но у пиратских капитанов тоже есть гаремы. Так что, возможно, никуда она с Меркхара не денется. Будет услаждать какого-то местного борова. Или хряка. Или их обоих... Или даже нашу дамочку с пиратской галеры. Кто ее знает, может, эта чертова капитанша с Меркхара, она по бабам ходок... прямо как я.

Франног дернул себя за бороду.

— Ах ты черт! Ну да, ну да... Может и остаться на острове. И там ее развратят! Ах какой ужас, какой ужас! Что же делать? Что же делать? А еще ее могут принести в жертву местному божеству. Великий Шахнар, ну за что? Такую молодую, красивую...

Опять двадцать пять! Я издал тихий рык.

Мудрец все понял без слов. Горбясь, он отступил к окошку и тоскливо уставился в темноту.

— Здесь нечистое дело, Франног, — проронил я после недолгого раздумья. На свою беду проронил — вот промолчи, не запустилась бы цепочка событий, которая...

В общем, ребята, вы поняли, да? Я ляпнул не подумав, и стронул камешек с вершины небесной горушки (Небесная Гора Судьбы, или как там ее). Ну а он, как водится, покатился вниз, увлекая другие камни, пока обвал не погреб под собой и Фалгонар с принцем Тендалом, и Меркхар, и даже меня, и хитрожопого Рика, и несчастного Франнога, и едва не захватил весь мир. Нет, все завершилось не так трагично, но... э-э-э... хм-м... Ладно, смотрите дальше - вижу, вас набилось в камбуз еще больше, чем вчера - и это хорошо. А пословица "много народу - мало кислороду" не про вас, поскольку вы бесплатные созерцатели... Э-э, бесплотные, бесплотные, я имел в виду.

— Нечистое? — Мудрец оглянулся. — К чему ты ведешь? На камбузе не чисто?

Я покачал головой. Что же сказать старику? Верней — как поведать о своих подозрениях? Да и стоит ли? Вот так, прямо в лоб: Рикер участвовал в похищении госпожи Нэйты и вообще навел пиратов на корабль? Но почему он сделал это? Где мотив? Во время плавания Рик опекал девушку, как родную сестру. Даже больше, чем родную сестру! С гвардейцами собачился, когда думал, что те на Нэйту не так смотрят. Матросам тоже доставалось, и даже шкиперу. Ну и мне, разумеется...

Франног начал подозрительно коситься, очевидно, размышляя над тем, насколько пострадал мой разум от нападения пиратов и последующей пытки.

— Нечисто не на камбузе, Франног, — наконец сказал я, в уме нарисовав отчет небесной канцелярии: "Так и так, на подведомственном мне корабле случились жопка, жопенка, жопа и ЖОПА КРУПНАЯ".

— Кха-а! Сын мой, а не болит ли у тебя голова?

— Болит! И все тело болит! И спать я хочу! Но сначала — ответьте мне на пару вопросов!

— Кха! Ну конечно, конечно... Как скажешь, сын мой. — Франног покладисто кивнул.

Я присел на рундук, отпил из кружки пару глотков. Ладно, раны подождут. Все равно вода должна остыть. Итак...

— Скажите, вы давно знаете Рика?

— Э-э... А зачем тебе это?

— Просто... Объясню потом! Ну же, Франног?

Мудрец смерил меня подозрительным взглядом. Пожал плечами.

— Ну... То есть как — давно? Я при дворе барона Крочо тридцать лет... А Рику двадцать шесть. Но пеленки, если это тебя интересует, я ему не стирал.

— Уреш! Я имел в виду, — я в замешательстве покрутил в воздухе ладонью, — как человека! Вы же с ним хорошо знакомы?

— То есть тебя интересует его характер?

— И характер, и привычки. Вообще, какой он человек!

Франног, теребя бороду, начал задумчиво расхаживать из угла в угол. Он, кажется, почти очухался от самой грандиозной в его жизни пьянки.

— Гм, гм... И зачем тебе это знать? Просто нужно?.. Хм... Ну, хорошо. Человек он неплохой, но... трудный, тяжелый. Он нелюдимый, скрытный, помнит старые обиды. Самовлюблен, в меру тщеславен, но при этом не терпит подлости и лжи. Не могу сказать, что он мне когда-либо нравился... Ох! Зачем я так о человеке, которого и в живых-то нет!

— Ха! Нет! Есть, конечно! Он сейчас на пиратской галере!

— Да?

— Да, Ахарр раздери! Что еще о нем?..

Мудрец выдернул из бороды волосок, рассеянно покрутил на пальце.

— Ну, э... он обучался в отдаленном монастыре Шахнара с семи лет до семнадцати. Это наложило отпечаток на его характер. В монастырях Шахнара палочная дисциплина, — Франног потер спину, — уж я-то знаю! Он единственный из детей барона, кого отослали на обучение в монастырь. Затем он вернулся домой, и почти сразу отправился странствовать по свету. Крочо исправно снабжал его деньгами. Правда, суммы были небольшие. Вернулся он четыре года назад; где-то навострился бросать ножи...

— Вот вы сказали, что ему двадцать шесть... Он старший сын Крочо?

Франног смущенно потупился:

— А ты разве не знаешь?

— Чего я не знаю?

— Ну, Рик как бы и не сын...

От удивления челюсть моя сама собой поползла вниз.

— Девушка, что ли? Так это, я же видел его по пояс голым. Нормальный мужик, только худой очень!

— Дурень! — Франног хлопнул себя по лбу. — Формально он сын, а так...

— Что "так"? — Я испуганно уставился на Франнога.

— Шахнар! Он байстрюк, ясно?

— А-а-а... — Я облегченно кивнул. — Так бы сразу и сказали, а то говорите сплошными недомолвками, пугаете. Кто же была его мать? Постойте... Неужели служанкой?

Франног кивнул:

— Увы. Барон уж три года как женился, когда у него появился внебрачный сын. Скандал был страшный... Его жена из знатного рода, та еще стерва. Она-то думала, что Крочо у нее под каблуком...

— Ах ты! — Вот сейчас мне захотелось есть. Я подскочил к столу, набрал жменю огрызков и снова уселся на рундук. Франног выбрал себе скромный сухарик и откусил от него крепкими зубами.

— Ну вот... А детей у баронессы не было. Не хотела она детей, есть такие дурочки, что пекутся лишь о своей фигуре, ну и вообще не хотят морочиться.

— Чайлдфри, ага.