Пропаданец, первая часть романа-пикарески

Я вытянулся на ободранной койке, положив кулак под голову. Затушил фонарь. И мгновенно уснул, словно в черную яму провалился.

*А что мне еще остается делать?

**Ради исключения сделаю сноску внутри главы и, забегая вперед, скажу прямо: если вы думаете, что дальше все пойдет по сюжету тысяч писак, и закончится счастливым освобождением Нэйты с пиратского острова — вы очень ошибаетесь.

ГЛАВА ОДИНАДЦАТАЯ (ужасная)

В баню дзен!*

Когда я сойду с ума, я напишу мемуары: "Я и моя принцесса: все сердце за любовь!". Нет, не так. "Принцесса стоит секса!", вот. Уже теплее, и не отдает клиническим идиотизмом любовных романов. Нет, лучше так "Как жениться на принцессе: пособие для чайников". В общем, мне снилась Вандора — родная (и младшая) сестрица Тендала, которую я соблазнил.

Ну хорошо, буду откровенен: тут бабушка надвое сказала, кто кого соблазнил. Может, и она меня. Это было странно — видеть эротические сны после всего, что случилось, однако организм, похоже, имел на этот счет свое — авторитетное! — мнение. Я кружился с Вандорой в белом вихре из простыней, перин, покрывал и подушек, видел ее полузакрытые глаза, прикушенную губу, слышал ритмичные, все убыстряющиеся вздохи, ощущал податливую мягкость ее горячего тела, а однажды вполне явственно почувствовал тяжесть ее лодыжек на своих плечах.

При этом сквозь сон я чуял потрескивание шпангоутов и скрип палубы "Выстрела", будто по ней кто-то ходил. Затем в наше с Вандорой ложе вторглись странные напевы, производимые, явно, стариковской глоткой. Моих ноздрей коснулся смрад жженых волос и еще чего-то настолько же ароматного. Секс с Вандорой не был доведен до кульминации. Сладкая картинка поплыла, растворилась в темноте, и остаток сна я провел в плотном и безбрежном одиночестве.

Проснувшись, какое-то время лежал в полузабытьи, безучастно листая картины вчерашнего дня: бой, плен, чудесное спасение... Затем, ворочаясь, как старый алкаш, кое-как встал и оперся о края разбитого ложа. И тут же занозил палец острой щепой, зазубриной от меча, которая сломалась, едва двинул рукой. Разумеется, острие осталось в пальце. Уреш! Классное начало нового дня!

Я присел на край койки и начал выкусывать занозу. Ныл порез на предплечье, ныло все тело, исполосованное вздутыми красными полосами, во рту стоял рвотный привкус, а в желудок кто-то накидал мерзлой гальки. Хотелось лишь пить, да, пожалуй, приставить себе новую голову взамен старой, которая отзывалась тянущей болью на каждый поворот шеи.

Кое-как выкусив жало, я вздохнул и, осмотревшись, скроил болезненную гримасу: винный шкафчик из красного дерева, в который я однажды заглянул с позволения капитана (Зарраг, бранясь, потом оттаскивал меня за пояс), лежал на боку. Дверцы отломаны, полочки разбиты топором. От чудесного собрания вин одно воспоминание! А ведь, пожалуй, прав был капитан: и женщин не надо, когда у тебя такая коллекция!

И все досталось пиратам. Эх!

Я прошелся по каюте в тайной надежде раскопать целую бутылку вина. Но — раскопал лишь серую проолифленную робу на случай шторма, истинное рубище, смердящее прогорклым маслом, которым побрезговали даже пираты.

Ну, нет так нет. Но очень жаль, что нет.

Я страдальчески сморщился.

— А-а-а-а!.. За... ы-ы-ыл!.. За... ы-ы-ыл! А-а-а-а!!!

Ужасные вопли подбросили меня, будто я присел на раскаленную сковородку.

Ревел, конечно, Франног. Его голос, наполненный модуляциями безумца, похоже, предвещал конец света.

Неужто старый мудрец спятил? Кровь и смерть, да плюс вино — слишком много на его годы.

Я представил себя в компании психопата посреди моря, на разбитом, с мертво хрустящими шпангоутами корабле... и тут же ринулся в дверной проем, залитый полуденным солнцем.

Связать! Спеленать! А потом кормить с ложечки! Авось на твердой земле да придет в себя!

Сгоряча я стукнулся лбом о притолоку, и, вскидывая руки к пострадавшему месту, запнулся о комингс.

"Бабах!" — и я растянулся на палубе, пребольно ударившись обоими локтями. Ценные кедровые доски, чтоб их!

Бранясь последними словами, я перевернулся на спину. В ясном лазурном небе застыли облака-овечки, а солнце нависало над "Выстрелом", огромное и нестерпимо жаркое.

Штиль. Как обычно.

Я уселся, со стоном растирая локоть.

— За... ы-ы-ыл!!!

Вопль грянул над самым головой. Я испуганно отдернулся и вновь растянулся на палубе.

Левым ухом о горячие доски!

— Уй! Вашу... Аргх! Да что же это?

Надо мной застыл Франног: скрюченные пальцы и вылупленные глаза, встопорщенная бороденка, подштанники в синюшных винных пятнах.

— Забы-ы-ыл! — грянул мудрец так, что эхо отразилось от стенки каюты и болезненным ударом атаковало мои уши. — Глупец, тупица! Олег, у меня маразм!

Я потер ухо и облегченно кивнул. Раз уже безумец признается в своей болезни, значит, еще не окончательно спятил. Психи обычно мнят себя здоровенькими, даже когда бросаются на людей с топором.

Франног с подъемом продолжил самобичевание:

— У меня маразм, Олег! Ты видишь перед собой старого козла!

— Ну, если вы так настаиваете...

— Именно козла! И знаешь, почему?

— Почему? Да что с вами случилось?

— Случилось! Именно случилось! Я забыл, забыл, дурья моя башка! Ты еще не сломал себе руку?

— Я? Руку? С какой радости?

— Ты сидишь, мне кажется, ты...

— Я сижу, потому что упал. И не успел подняться.

— Да-да, началось! Шахнар! Ты не ушибся?

— Немного. Обе руки, левое ухо. Перед этим я занозил палец — вот тогда было больно.

— А-а-а! Позор на мои седины! Ох! Ох!

Я решил пока не дергать чудодея за бороду: все-таки должен оберегать его бренное тело. Вместо этого встал и оперся на стенку каюты.

— Объясните толком.

— Вспышка озарения! Меня озарило! Ох, ох!

— Так, вас озарило... Солнечный удар?

— Хуже, гораздо хуже! — Голос мудреца дребезжал, как жестяное ведро, которое пинают ногами. — Ох, ох, сынок! Структура отката... Если не замкнуть абрис заклятья ключом... Но я забыл это сделать!

— Не понимаю, Франног...

— Ты только не волнуйся! И не сердись, умоляю! Но...

Я мрачно стиснул зубы. Если кто и сойдет с ума на этой посудине, так это я. Еще пара дней с этим взбалмошным старцем...

— Давайте коротко: что, как, почему!

— Ну да, ну да, я поясню. Заклятие, которое я на тебя наложил...

— Кваэр, ну да, перед боем с пиратами.

Франног виновато потупился.

— Нет-нет, сынок... То было не заклятие, простой набор слов... Я думал, если ты решишь, что на тебя наложено заклятие удачи, то это придаст тебе уверенности в своих силах, и немножко... сыграл роль. Я полагал, что фиктивное заклятие прибавит смелости, которой ты, уж прости, не обладаешь в должной степени. Я соединил нас кваэром сегодня ночью, когда ты ушел спать... А я... остался на камбузе, притворившись спящим...

— АХ ТЫ ПАДЛЮКА!!!

Я знаю: вы сейчас говорите про себя — этот вульгарный мерзкий тип, набитый тестостероном, слишком много ругается. А что мне думать про этого старого недоенного козла? Как его называть?

Я вскочил и занес кулак над плюгавым чудозвоном. Мне хотелось размазать его по палубе, раскатать в совершенно плоский блин, превратить в тортилью, а потом завернуть в эту тортилью пару кило гвоздей и выбросить в море. Но кваэр... Мой кулак бессильно упал. Я был сбит, выпит, уничтожен. Ноги подкосились, пришлось усесться на палубу.

Франног взирал на меня виновато.

— О, сынок, заклятие кваэра очень сложное, творится около двух часов, требует нескольких ингредиентов и того, чтобы человек, на которого оно накладывается, неотступно был рядом! Иначе, в случае, если бы заклятие было так просто навести, кваэр стал бы бичом нашего мира!

Я чувствовал эмоциональное отупение. Не было сил ни ругаться, ни плакать, ни в истерике кататься по палубе. Меня обвели вокруг пальца. И кто? Трухлявый пень в заляпанных панталонах!

— Ну да, понимаю, Франног... Вы хитрозадый лис. Что за ингредиенты, скажите, хотя бы.

— Твои волосы, немного крови... И обязательно твое близкое присутствие.

— Уреш! Ну, волосы вы отчекрыжили, пока я спал. Кровь-то вы где взяли?

— Крови нужно всего чуточку... Вчера, когда я перевязывал твою рану, я оставил на пальцах немного подсохшей... А потом растер ее о халат...

Мудрец показал на коряво вырезанную дыру в халате.

— Затем я вырезал кровяное пятно своим ножом.

— Хитер бобер.

— Бобер, сынок?

— Заткнитесь. То есть — не обращайте внимания, рассказывайте, старый бабай, что вы еще натворили, с чего весь этот гвалт?

— Бабай?

— Заткнитесь и рассказывайте!

Мудрец наставил на меня встопорщенную бороденку, слезы непритворного раскаяния блеснули в глазах.

— Шахнар, ой Шахнар! Я преступник! Я чертов грязный урод, я волк позорный, я тля! Я как пацан облажался!

Угу. Я уже не удивлялся, что в моменты высшего эмоционального подъема Франног переходит на речь криминальных низов.

— Франног, если вы в пылу раскаяния решите повеситься — веревкой я вас обеспечу.

— Злодеяние! Совершил! Я!

— Аргх!

— Так вот, после того, как я провел обряд кваэра, я решил еще немного добавить тебе удачливости... Ох, сынок, я падло!

— Так, не отвлекаемся на сопли и самобичевания. Да, вы падло, и это не обсуждается! Что вы совершили?

— Я провел еще одно заклятие, ведь ты — мое оружие, и должен быть силен и удачлив, чтобы помочь... ты понимаешь... А заклятия удачливости и им подобные подбираются чародеем по формулам не день, не два, не десять лет, иначе мир бы рухнул... ну, ты понимаешь: если бы такие заклятия творились каждый день, поскольку каждый бы стал удачлив, а это нарушило бы баланс Вселенной...

— Да не жуйте вы. Говорите четко. Заклятие составляется долго, годами, десятилетиями?

— О да! И провести его по этой формуле можно только раз, повторно эта же формула заклятия не сработает! Закон равновесия не позволит... Я составлял свое заклятие долго, берег для особого случая... И вот случай настал! Я решил наложить это заклятие на тебя!

— Угу. Судя по всему — не слишком удачно?

— Ох-ох-ох! Понимаешь, некоторые, особенно заемные заклятия, необходимо закрывать ключом. Но я устал после кваэра, и... забыл! Эта формула была направлена на то, чтобы повысить твою удачу! И вот...

— И вот — что?

— Как бы тебе объяснить...

— Уж объясните как-нибудь!

— Ай-ай-ай! Принцип мироустройства таков: ничто не возникает ниоткуда и не исчезает в никуда! Такое под силу лишь Единому Творцу, который есьм Альфа и Омега... и неизвестно вообще, существует ли на самом деле, или нам брешут.

— Покороче! — Старый хитрозвон парит мне мозги! Я же знаю, что он фанатично верит в Шахнара!

— Ай-ай-ай, как же тебе пояснить...

— Франног, вы зря думаете, что я не знаю, что такое волк позорный. Так вот, вы сейчас — стопроцентный позорный волк! А если лекция растянется еще на полчаса, я обкорнаю вам бороду и выброшу за борт как ощипанного петуха!

— Ай-ай-ай, как же тебе объяснить, чтобы ты понял... — Мудрец сделал успокоительный жест. — Закон сохранения энергии! Формула удачи такова, что я зачерпываю энергию Вселенной... помаленьку забирая у Творца...

— Дурите Вселенную. Обкрадываете Творца, а у него, в результате, детки голодают.

— Ну да, немножко, чуточку, на пол.. полпальчика. Удача — это энергия, которую необходимо притянуть.

— Да понял я, не жуйте. Уместна будет аналогия с деньгами.

В глазах Франнога сверкнула искра уважения: вот, мол, дуб дубом, а все понимает!

— Да-да, с деньгами! Их невозможно взять неоткуда... Разве что — украсть!

— Чародеи — главные воры Вселенной. После украинских олигархов. Я догадывался об этом, любезный мой Франног!

— Ой-ой-ой! Ай-ай-ай! Так вот, заклятие удачи... Его необходимо закрыть ключом, ну, как бы прикрыть крышку, чтобы вселенский казначей не догадался, что из сундука с казной брали... В этом случае все будет хорошо... Но если я забыл ключ...

По моему телу торжественным маршем начали двигаться батальоны мурашек.

— Крышку вы не заперли.

— Ох, нет!

— И запирать уже поздно?

— Ох, да!

— Казначей догадался?

— Ох, нет! Ох, да! Ох, не знаю! Казначей — это метафизическое понятие. Просто как символ... Вселенная начнет тебе мстить на свой манер!

По затылку пробежала струйка пота. Чертово гомеостатическое мироздание!

— Как? Каким образом мстить? А вам что за это будет?

— Мне — ничего. А вот тот, на кого наложено незапертое заклятие удачи... Ай-ай-ай... Тебя начнут преследовать неудачи! Сплошные неудачи! Много, много неудач! Как наказание за попытку обокрасть Вселенную.

Я кое-что понял и впился глазами в мудреца. Заноза... удар о притолоку... падение на палубу... Выдрать Франног бороду или пожалеть и дать в глаз? Вот вопрос так вопрос!

— Ах вы... плешивый павиан! Как... долго?

Ледышки в желудке заворочались, словно их взялся катать крохотный гном.

— Я не имею представления! — Франног зарыдал в голос, пихнул себя в бок, стукнул по лбу. — На неопределенный срок! Это откат за попытку наведенной удачи! И теперь тебя будут наказывать неудачами большими и малыми, раз за разом... Возможно, неудачи будут нарастать от малых к крупным, что...

— Приведет меня к смерти?

— Увы!.. Возможно, неудачи будут лишь мелкими, а может статься — они будут чередоваться в смертельно опасном вихре, и ты будешь вынужден увертываться от них, как воин в сече увертывается от вихря мечей и копий!

Мне захотелось отрезать чудодею язык. Один из бичей этого мира — пафос в речах. Иногда он вырастает просто до каких-то патологических величин.

— Вы настоящий старый мерзавец, Франног! А контрзаклятие?

— Не поможет! Не может... Я истратил свою формулу! Чтобы составить новую, потребуется около десяти лет! Мы можем обратиться к какому либо из могучих чародеев — возможно, у кого-либо и есть такая формула, но стоить она будет безумных денег... Обычно такие чародеи составляют эти формулы для королей, купцов и прочих людей с деньгами, да и у тех не всегда хватает средств... Поверь, я знаю, что говорю!

— Драхл и Ахарр!

У меня помутилось в голове, я зарычал, пытаясь поймать в воздухе несуществующие паутинки, которые быстро превратились в ярко-красные нити.

— Ой!.. Ой, сынок, твои глаза... они занялись пламенем! Вот так не надо! Ты, главное, успокойся, мы что-нибудь придумаем... амулет... В конце концов, возможно, твои неудачи на сегодня исчерпались. Заклятие будет брать помаленьку каждый день... Я надеюсь... Пока Вселенная не посчитает, что ты достаточно... наказан.

— Франног... Вот что, Франног...