— Не сомневаюсь. Вот только одного понять не могу: ты же вроде умный. Хотя, наверное, просто очень жадный. Неужели не мог просто человека ко мне прислать с предложением купить интересующие вещи?

— Мы все ошибаемся. К тому же, я уверен, что ты бы просто рассмеялась ему в лицо.

— Это ты сейчас так говоришь. Когда знаешь уже кое-что.

Он промолчал. Кажется, ещё не вполне определился, как себя с Сашкой вести. Она, впрочем, тоже не пришла ещё к определённым выводам.

— Ты тоже далеко не глупа, и , думаю, понимаешь, что ни ты, ни твои дела меня совершенно не волнуют. Мне нужны только определённые бумаги. А если мне что-либо нужно, то я, тем или иным способом это всегда получаю.

— Не тот случай. Нельзя получить то, чего нет.

— Как так?

— А вот так! Олег умер. Несколько месяцев назад. За границей. Уничтожив перед смертью все свои материалы.

Верят или нет? Не поймёшь.

— Где именно?

— Далеко. Даже ты не найдёшь.

— Возможно. Но доказательств, что... материалы уничтожены нет.

— Доказательством является хотя бы то, что я только совсем недавно узнала о их существовании. Зная Олега...

— Вот именно, зная его. Ты действуешь как он. Так же нагло и безжалостно. Ты похожа на него.

Ну млин, ладно, все и так считают её любовницей Олега.

— А даже и так. Мужчина вроде него и подругу подберёт соответствующую. Не бесполезное украшение. Только он не стал бы впутывать меня в местные дела. Особенно, после своей смерти.

— Свои-то дела вы, похоже, тоже за границей проворачивали. Здесь же на тебя ничего нет. Вообще. Не считая виллы, так сказать...

— Права собственности на которую оформлены в полном соответствии с действующим законодательством.

— Я не могу понять, что в тебе не так. Ты слишком резко изменилась. Из книжной тихони в... в то, что я вижу перед собой. Так не бывает!

— Мне просто надоело носить маску.

— Пусть так...

— Кстати, хочешь взглянуть одно интересное фото? -он открывает лежащую на столе папку.

Сашка чуть не выругалась. Фото любительское. Сашка сидит в кафе. В кадр явно попала случайно. Всё бы ничего, но напротив неё сидит Марина.

— Знаешь, кто это такая?

— Марина. Одно время жила у Олега. Потом куда-то делась, не оставив контактного телефона.

— Ты её неплохо знала...

— Особой дружбы не водилось.

— А вот Олег её искал. Явно не затем, чтобы просто побеседовать...

— А я тут причём? Олег мёртв, куда испарилась Марина, я понятия не имею.

— То есть, ты хочешь сказать, что смерть Олега и исчезновение этой... ну, пусть Марины, совершенно не связанные между собой вещи.

— Именно так. А что в Марине такого интересного?

— Да как бы тебе сказать... Лучше сама сначала скажи, кто эта Марина по твоему мнению.

— Бывший наёмник с растрепанными нервами, побывавшей в туевой хуче горячих точек. Очень тяжелый в общении человек.

— Это всё?

— Ну да.

— А здесь она что делала?

— Бездельничала.

— И только?

— Да.

— Хм. Вообще-то, она киллером была. Самым страшным из известных мне.

Сашка изобразила искреннее удивление.

— Она никогда не страдала особой откровенностью.

— Если вдруг её увидишь— извести меня. Есть ряд вопросов.

— Насколько я её знаю, здесь она больше не появится.

— Всякое возможно. Видишь ли, у меня очень обширный круг знакомых. Встречаются там и очень опасные люди. Да и я сам человек далеко не мирный. Так вот, из своих знакомых до недавнего времени одним из самых опасных я считал Олега. Теперь появляешься ты, запросто пьющая кофе с человеком гораздо опаснее Олега. Интересный у тебя круг знакомых.

Сашка только ухмыльнулась в ответ.

— Не так давно мои люди повели беседу с твоим так сказать, родственником.

Сашка снова ухмыльнулась, на этот раз злобно.

— Готова поспорить, первый вопрос был "Эту сучку, наконец, прибили?"

— В общих чертах, верно.

— Для меня остаются загадкой столь резкие перемены, произошедшие с тобой в столь незначительный срок.

Сашка снова ухмыльнулась.

— Загадка должна быть в каждой женщине.

Ничего не выражающая ухмылка в ответ.

Затягивающийся разговор откровенно начинает раздражать Сашку.

— Ты человек серьёзный. Судя по всему, имеющий большой опыт в некоторых специфических делах. Мне такие люди очень нужны.

— Я подумаю.

— Я очень не люблю, когда мне отказывают.

— Я не люблю, когда на меня начинают давить.

Понимающе кивает.

— Я не тороплю.

Выйдя, Сашка тяжело выдохнула. Обошлось. Даже без крайностей, о "сюрпризе" в тротиловом эквиваленте вспоминать не пришлось. Ну, и славно, хотя по-справедливости этого типа стоило бы грохнуть. Но в этот раз получилось бы только вместе с собой.

— Отчаянная ты, генерал,— зачем-то снова сказал "дезертир".

— Слушай, капитан, оставь свои комплименты для кого-нибудь другого. Мне их на восьмом десятке лет слушать как-то нелепо.

Он расхохотался.

— Генерал, ты Салон красоты часом открыть не думала? Повесишь табличку со своим настоящим возрастом, наплетёшь что-нибудь про тайные эквадорские технологии омоложения. От клиенток отбоя не будет. Лопатой деньги грести будешь.

— В деньгах и так не нуждаюсь, в общении с местными особями женского пола нуждаюсь ещё меньше.

"Дезертиру" снова стало смешно.

— Неужто сандартной женской любви языком почесать нету?

Сашка демонстрирут кулак.

— Мозгами пошевели для разнообразия. О чём мне болтать с двадцати— или, наоборот, с семидесятилетними? У меня всё, в том числе и темы для разговоров, там остались. Да и ты, как я погляжу, далеко не душа компании.

— Верно. Иногда думаю, стоило ли бежать вообще. Не спорю, кое-что я там натворил. На ВМН, пожалуй, не тянуло бы, но дали бы прилично. Смалодушничал. Только здесь понял— за свои дела всегда надо держать ответ. Бегство-не выход. Не съели бы меня там. А новая война всё списала бы.

— Кто знает. Я вот тихую и спокойную жизнь променяла на бури. А ты вот— наоборот.

— Осуждаешь?

— Нет. Здесь другой мир, другие законы, а мы в нём заперты. И с этим ничего не поделать. Там я бы уже была мертва. А здесь не пойму, что мне с этим вторым шансом делать. Не я владею обстоятельствами, обстоятельства владеют мной.

— Со стороны всё выглядит несколько иначе.

В очередной раз выкрутилась. Только что дальше? Она, по сути дела, занималась исключительно обеспечением собственной безопасности. Засела в оборону. Пусть, весьма и весьма активную, но оборону. Это может быть чревато в не слишком отдалённой перспективе. Одиночкой долго быть не получится. Пока только этот... Любитель чужих документов предлагал присоединится. Не слишком настойчиво. Другие могут быть настойчивее. Или же самой к кому-нибудь примкнуть тем, что бы в среднесрочной перспективе, возглавить? Давно известно— лучшая защита— нападение. Вот только надо уточнить список врагов.

Не помешает нанять охрану. С выбором особо не помудришь. Как говорится, при всём богатстве выбора... В наличии Олегова команда и "гвардейцы" Софи. Мутноватыми выглядят и те, и другие. При прочих равных условиях, "гвардейцы" предпочтительнее. По крайней мере, никто из них в "досье" не присутствует, а вот из Олеговых там есть кое-кто. С точки зрения Сашки — ничего особо серьёзного. Проблема только в том, что точка зрения Сашки и местных правоохранительных органов совершенно не совпадают.

— Это не причуда богатой дуры. Отнеситесь к порученному со всей серьёзностью. Предупреждаю: в организации охраны важного объекта я кое-что понимаю. Теперь о деле: на объект возможны попытки проникновения с использованием любых, подчёркиваю, любых средств. Прецеденты уже были, и возможны повторения.

— Потенциальных визитеров интерсует нечто, находящиеся здесь, или лично вы?

— Скажем так: и первое, и второе, причем второе как способ добраться до первого. В средствах стесняться не будут.

— Понятно.

— Опять инспекторы?

— Да. На этот раз пожарные. Не те, что на прошлой неделе.

— Настоящие?

— Как ни странно, да.

— Ты думаешь, он уймётся?

— Уверен, что нет.

— Аналогично. И знаешь, мне не очень хочется знать, какие ещё у него могут идеи возникнуть относительно моей скромной песоны.

Переглядывются. Оба не раз смотрели смерти в лицо. Поняли друг друга без слов.

Он только спросил.

— Ты или я?

— Вместе.

— Как?

— Пойдём покажу.

— И что в этом фургончике такого? У этого типа все машины бронировнные. Таран может не привести к... желаемым результатам.

-Мы не в Японии, на дворе не 1945 год, и я не камикадзе. Надо пользоваться современными технологиями,— с видом фокусника Сашка распахивает заднюю дверь.

"Дезертир" чуть не упал.

— Б...,— хотел было сказать известое нецензурное междометие, но одумался и выдал аббревиатуру,— БПЛА! Откуда он у тебя?

— С другой планеты.

— Хватит хохмить.

— Я не шучу. Это трофей от экспедиционного корпуса чужаков. А если учесть, что сюда он попал из параллельного мира, то можно сказать, он с другой планеты в кубе.

— Как же это сюда попало?

— Скучно. Когда дивизия Марины раскатала одну из частей чужаков, к нам попала солидная часть их корпусных запасов. В том числе, и самолётики эти. Кое-что сразу же решили спрятать в самом надёжном месте. То есть, здесь.

— Но у нас же ничго подобного не было!

— Пятдесят лет назад. Об этом не забудь. В общем, самолётик тихо-мирно лежал в гараже, пока до него не добрался страдающий от безделья Сергей. Он и в самом деле был гением во всём, что касалось электроники... Так вот, он с помощью своих обширных знаний, какой-то там матери и местных достижений в области БПЛА смог разобраться, как эту штуку запускать и как управлять. Идея оборудовать пусковую установку на машине тоже была его. Мне тоже тогда было в сущности, нечего делать. Даже помогала ему немного, по приципу подай-принеси.

А потом... Когда пришел сигнал. Надо было найти Марину, Софи отказывалась возвращаться без неё... Хотя, это лирика, а проза жизни была такова: Сергей сразу же отправил туда все свои наработки за эти годы. Оказалось, кое в чем он обогнал наших спецов. Ему рекомендовали вернуться. Приказ передать не успели— Софи взбеленилась, заявив, что без неё он не вернётся. Она боялась потерять ещё и его... В общем, ему скинули всё, что наши нарыли за эти годы. По их электронике, в том числе, и по этим самолётам. Ему каких-то мелочей не хватало, а тут именно это и пришло. Работал он в эти месяцы... Даже не знаю, когда он спал.

"Дезертир" чему-то ухмыльнулся.

— Ты что ржешь?

— Спать ему точно было сложновато...

Хмыкнув, Сашка показывает кулак.

— Они любили друг друга, болван.

— А я что, не понимаю? При виде Софи у любого мужика напрочь мозги отшибало. Она это знала, и мастерски пользовалась...

— А любила Сергея... Ладно, хватит об этом, вернёмся к установке. Закончил он примерно за месяц до перехвата Марины. Испытывал... Я там была, он давал мне шлем. Я смотрела окулярами камеры с носа машины. Тогда это была словно игра...

— И Софи не ревновала? Я же помню, она в то время всё с нами болталась, а вы самолётики запускали...

— Болван ты с хронической недо... любленностью. Ему просто был нужен зритель, человек, способный радоваться вместе с ним. К тому же,— в глазах Сашки заиграли весёлые искорки,— Софи же всё-таки была принцессой, а я-вовсе нет.

— Зато сейчас ты генерал.

— Софи тогда уже была подполковником. Генералом она потом стала. Куда раньше, чем я...

— Знал, но как-то не задумывался об этом.

— Теперь и я принцесса. Самая настоящая.

— Да ну...

Сашка показывает татуировку-змейку на запястье.

— Третья из Великого Дома Еггтов.

"Дезертир" как-то подобрался. Глаза слегка округлились. Выдохнул.

— Ну ты даешь! Круто! Просто реально круто.

— Если ты думаешь, что это очень здорово, то глубоко ошибаешься. Примерив на себе, почти начинаешь верить, что Еггты и в самом деле проклятый род. Слишком много смертей Еггтов мне пришлось повидать. Сейчас там Великий дом состоит только из двух человек. Дети одной— уже не Еггты. А М. С. теперь— последняя. Последний Еггт.

— А ты?

— А что я? Для того мира я мертва. Даже официальная могила имеется. К тому же, у меня нет детей. Не было там. Не будет и здесь.

— Ты же вновь молода.

— Это так. Но ты не видел глаз М. С. после гибели Марины. И смерти Дины.

— Я видел смерти.

— Не сомневаюсь. Но это не то. Это куда страшнее.

Он с какой-то злостью хватанул очередную рюмку. Хрипло сказал.

— Верю! По-настоящему близких людей и мне хоронить приходилось.

Сашка разливает ещё по одной.

Выпивают не чёкаясь.

Сашке под влиянием паров алкоголя подумалось: "Интересно, а как мы смотримся со стороны? Здоровый мужик, похожий только на братка. И типа я, словно из другого времени свалившаяся? Коммисарша в кожанке, правда, без "Маузера" на виду... Хотя, "Маузер" у меня есть. Хе-хе. Хотя и он-то уже чужевато выглядит. Реликт из прошлого десятилетия. Похожие на него личности— кто поумнее— уже давным-давно легализовались, превратившись в бизнесменов различной степени респектабельности. Кто подурее— червей или рыб накормили. То-то почти на каждом кладбище главная аллея разукрашена памятниками сомнительной степени художественного достоинства, зато на каждый ушла серьёзная глыба того или иного камня. А то и не одна. И прожил каждый из этих, если так можно выразится, людей, тридцатку плюс-минус, пять лет. А он вот, подзадержался... Хотя, вовсе в другой конторе служил... Конкурирующей, так сказать. Мутант! Как, впрочем, и я... Такой же чужой здесь. Хотел убежать от чего-то. Не смог. Хотя, не надо главного забывать: здесь всем и на всё наплевать. Этот мир в первую очередь, болен равнодушием. Неизлечимо. Всё остальное уже вторично, третично и десятирично. Когда-то я здесь родилась... Но ни дня не была счастлива. Не отправься в тот день в лесопарк прогуляться— давным-давно была бы мертва. С гарантией и даже без холмика со знаком произвольной формы... С того дня... Здесь четырёх лет ещё не прошло. А там жизнь прошла. Дважды нельзя войти в одну и ту же воду. А вот мне довелось... Дмитрий вот так же сидел напротив меня. В почти таком же кафе в торговом центре. Он выглядел почти так же, как этот... Дезертир. Он говорил... Потому что я хотя бы его слушала. Марина же его даже не слышала... Он говорил... Мне казалось, он довольно пьян. Только потом поняла— пил он очень мало. Он говорил... Я не знала тогда, где была его война. Знала, только что где-то далеко. Не знала, насколько... Рассказывал жуткие вещи. Мне так казалось тогда. А ведь он просто говорил о войне. И о Марине. Не помню, о чём больше. Мне не приходилось раньше слышать исповеди неразделённой любви. Первой и единственной. Трагической. Хотя, что было, то прошло. Только не забывается НИЧЕГО. Всё повторяется. Не зря М. С. говорила: "Не оглядывайся. Никогда не оглядывайся. Прошлое — хуже летучей мыши-вампира. Вампир пьёт только кровь. Прошлое... Оно может высосать из тебя душу. Всю. Без остатка. Глядя назад, не видишь, что творится вокруг. И, тем более, никогда не увидишь будущего". Когда она так говорила, Марина и Дина уже были мертвы. И никто никогда не узнает, говорила ли страшная М. С. тогда правду, или просто прятала боль за словами. Теперь не спросишь... Да она бы и не ответила."