Сашка протягивает рисунок. Марина сидит на башне танка, свесив ноги в люк. Когда-то Софи выполнила этот рисунок для очередного переиздания "Под Ан д Аром". Марине рисунок понравился— в книгу вставить не позволила. "Слишком похожа получилась". Её почему-то раздражала популярность собственной книги.

— Она?

— Да. Никаких сомнений. Ты у внука спроси— у него фото есть, где он с ней... Говорю так, хотя знаю же— на фото её дочь, или даже внучка уже. Но так они похожи!

"Ещё бы"— с раздражением подумала Сашка. Она очень не любит необяснимые явления. И вообще, всё, что не укладывается в предельно рационалистическую картину мира. Могла ли Марина забыть, что и раньше уже бывала в этом мире? Как ни крути, а скрывала она довольно многое. Почему она так симпатизировала СССР и откровенно ненавидела РФ? Раньше ничего удивительного в таком отношении Сашка не видела. Теперь же... Неужели она участвовала ещё и в той войне. Можно назвать мистикой, а можно сказать, что просто ещё не все законы мироздания ещё известны.

Бессонными ночами приходят воспоминания. Всё-таки там осталась целая жизнь. Вечером, словно по заказу, в новостях опять сообщают о запуске корабля с очередным космическим туристом. Сашке такие запуски казались вершиной маразма, до которого может дойти общество потребления. Деньги есть— можешь всё.

Вспомнила последний из запусков виденный там. Тогда она уже была больна и стремительно теряла зрение. Запуск ракеты с первым обитаемым модулем лунной базы. В ЦУПе Сашке приходилось бывать и раньше, особенно, накануне и при первых запусках, всё-таки взрывные работы при постройке первого космодрома велись под её руководством.

Команду на старт отдавала незнакомая Сашке высокая женщина. В гражданском, но видно что она поважнее многих военных. Ровесница М. С. и Сашки. Кажется, один из авторов космической программы. Сашка её лично не знает,но подписанные ей бумаги точно читать приходилось. Да и до хрипоты по рацииспорить — тоже. Имя вот только из головы вылетело...

— Кто она такая? — спросила Сашка у М. С.

— Хейс Рект, главный конструктор лунного модуля. Одно время — генеральный координатор проекта тяжелых ракет. Хочешь, познакомлю?

Я её очень давно знаю.

— Нет. К чему новые знакомые, если скоро будешь долго вспоминать, как выглядели старые.

— Как хочешь, мне сейчас с ней поговорить надо, так что, я пошла.

Ну да М. С. никогда особой вежливостью не страдала.

Ракета успешно стартовала, через несколько суток модуль благополучно прилунился.

Вскоре успешно стартовал аппарат со вторым блоком. Потом старты следовали почти каждый месяц, а то и по два за раз

Сашка к тому времени окончательно ослепла.

Следующий номер в списке— уже из телефонной книжки Софи. Тузов из колоды решила пока не трогать. Сама в прошлом тузом побывала. У этой должности хватает плюсов, но немало и минусов... Так, а вот этот подойдёт тот самый "невозвращенец", выследивший их в свое время. Позвонила и договорилась о встрече.

— Её по-прежнему ищут?

— Да, но уже не так активно. Дело хотят спустить на тормозах, пытаясь представить, что во время последней стычки она не смогла уйти и утонула в болоте.

— Полгода активности не проявляет. Могли бы и успокоится.

— Могли. Но сама знаешь — она очень серьёзно наследила. И пули эти... А уж как она депутатский лимузин из шестиствольной ракетницы нашинковала. В Москве и то икалось. Ракетницу нашли. Собственно, её и искать особо не надо было, в первой подворотне валялась. Разобрали, с инженерной точки зрения она ничего особенного не представляла. Один любитель моделек опознал этот агрегат — сказал, что в конце войны у фрицев были похожие противосамолетные ракеты, тоже шестиствольные. Но то, что это образец явно заводского изготовления, выпущен недавно и надписи на ней были не на немецком... А тот, кого засадили за убийство атташе... На нем, конечно, проб негде ставить и где пять убийств, там и шестому место найдётся. Янкесов вроде бы всё устроило, но мы-то знаем — атташе этот урка не убивал. Это была очередная выходка Марины.

— С нами вовремя на контакт вышли. Мы её буквально в последний момент остановили. Она бы наверняка погибла. От бесконечной удачи люди утрачивают чувство опасности. Ты бы видел её руку! Я подумала, что у неё гангрена, и она наверняка без руки останется.

— Ей вдвойне повезло. У застреленного телохранителя был пистолет с отравленными пулями.

— Она, сильно потом уже, сказала, что ей показалось, будто кость перебита.

— "Там" теперь уже нет. Уже никто не явится, спросить с тебя, или ещё кого за старые грешки. Просто прими это к сведению. Я вроде кошки теперь, гуляю сама по себе.

— Ты что-то затеваешь. Я уверен.

— Затеваю. Только не то, что она вытворяла. Она сама признала, что её крестовый поход не принёс ничего, кроме поставленных на уши спецслужб.

— Скорее уж, раком, — оба невесело усмехаются.

— Да порядком перетрухнувших бизнесменов всех мастей.

— Насчет перетрухнувших — это ты в яблочко. Некоторые в штаны наклали здорово. Полу-анекдот, полу-правда — как-то с повинной один пришел, натурально умолял, что бы его арестовали— водку паленую производил. Пока расследование шло, выяснилось— она в его загородном доме побывала, и записку на дверях кабинета оставила "Дома не застала, зайду на днях". А чтобы никто не сомневался, Еггтовскую перстень-печатку со змеёй приложила. Она частенько свои "художества" так помечала. Причем оттиск иногда кровью ставила. Под кражу из Эрмитажа это дело пытались подвести— мол этот перстень-печатку у них уволокли. Хотя я сомневаюсь, что там есть что-либо из еггтовских сокровищ.

— Она уже там признавала — ещё немного— и она превратилась бы в безумного маньяка. Наркоманку напоминала, при мне по пять-шесть каких-то серых таблеток глотала.

— Из жестяных пенальчиков примерно такого размера?

— Да.

— Это не наркотик. Такое летчикам выдают при дальних перелётах, чтобы организм поддержать. Но ты права — по пять-шесть — да ещё, наверняка, ежедневно — на грани наркомании. Я-то, когда впервые грэдские гильзы попались, думал, что ещё кто-то вроде меня на тропу войны вышел. Ещё до того материалы камер слежения просмотрел, оттиск печати увидел. Сразу подумал, что кто-то из Еггтов здесь. Сперва на Софи подумал— мелькала она пару раз по ящику, но потом камеры слежения показали, чья работа.

— Она перстень носила на цепочке, как амулет— глухо сказала Сашка— я только там узнала, сколько она всего натворила. Софи знала?

— Узнала от меня, я как раз на неё и вышел. Из-за того, что хотел Марину остановить... Где-то года полтора назад.

Сашка набулькала в фужер для шампанского коньяка. Залпом выпивает. Держась за горло, хрипло говорит.

— Софи погибла почти тридцать лет назад. Десять лет назад я была на похоронах её дочери. Тот год урожайным был на смерти. Олега тогда же хоронили. Из них никого уже в живых нет. Только М. С.

— Но ты же...

— Месяца не прошло ещё с тех времен, когда я была парализованной слепой старухой.

— Сколько же тебе лет на деле?

— По здешним документам я родилась 24 года назад. А дальше — сама уже не знаю. Иногда всё бывшее кажется до боли реальным сном. Но теперь я снова здесь. И поверь, мне вовсе не наплевать на происходящее. Но насчет вмешиваться — сильно сомневаюсь стоит ли. В конце-концов, вы довели мир до того, чем он является. Так с какой стати вмешиваться мне?

— Но я же вмешался. Хотя это вовсе не мой дом.

— Как вмешался? Практически со 100 % соблюдением местных законов. До появления Софи и Марины ты хоть что-нибудь, выходящее за рамки твоих служебных обязанностей предпринимал? Если и да, то в очень ограниченном масштабе.

— А что я мог?

— Для разнообразия, разок подумать, "Кто же, если не я?"

— А с чего ты взяла, что я не думал?

— С результатов. Сколько вас по сети таких, гневно шерсть на спине рвущих, мол мог, знал бы тогда...

— А ты уверена, что хоть что-то менять надо? На результаты выборов смотрела? Усе усем довольны. Одобрямс полный.

— Знаешь, последний раз я была не уверена... По местному счету лет пять назад. Когда шла за помощью к малознакомомому на тот момент человеку. Шла, ибо больше мне идти было некуда. Тогда я была ни в чем не уверена. Тогда же я убедилась, что Люди с большой буквы здесь не перевелись. Я получила помощь там, где почти не надеялась её получить. С сожалением узнала, что к нашему миру эти Люди практически не имеют отношения. С той поры я делаю только то, в чем абсолютно уверена.

— Уверенной быть хорошооо, — как-то странно протянул он. Сашка с начала разговора подозревает, что дело может кончится применением оружия.

Кажется, он просто уже который год пытался убежать от того, что не гналось, но как-то само настигало его. Софи, Марина, теперь вот она. Тут, если Сашка ничего не забыла, Софи последний раз с ним виделась незадолго до перехвата Марины. Участвовал ли он в перехвате сам— Сашка не знает. Но скоре да, чем нет, учитывая род его занятий. Тоже где-то можно человек понять — месяца не прошло — и на тебе, прибыло чудо с катаной. Хотя, если начать разбираться — не чудо, а чудовище. Недели не пробыло — уже дело об убийстве двух и более лиц с особой жестокостью на неё заведено. И он догадывается, чьих это рук дело. Хорошо ещё, она никого взорвать не успела... Хотя тогда бы он вряд ли понял, что это она — познания Сашки во взрывном деле ему неизвестны. Да он же вообще ни сном ни духом о роде её занятий там! Хотя хищника в ней почуял.

— Знаешь, я тебя тогдашнюю помню, и верю во всё что ты тут сказала про свистопляску со временем. Только понять не могу, чего же ты от меня хочешь? Не спорю, Софи я искал, потому что хотел выйти на Марину, и остановить...резню. Ты же пары недель не провела, а уже дело нарисовалось, где ты— первая подозреваемая.

— Это какое,— с видом дуры поинтересовалась Сашка?

— Троих гастарбайтеров катаной покрошили. Скажешь, не ты?

О как! Точно не дурак.

— Я. Максимум на что это тянет — превышение пределов необходимой самообороны. Конечно, экстравагантное превышение, надо было их водопроводной трубой, благо там она валялась, их всех отделать, но это заняло гораздо больше бы времени.

— Допустим. Это я 2 и 2 сложил после того, как тебя увидел. А наши вряд ли даже на обитателей этого квартала подумают. Хотя, кто их знает, убийств с применением катаны на моей памяти ещё не фиксировалось...

— Тебе чего? Денег надо что-ли?

— А если скажу "да"?

— Тогда живым из нас отсюда уйдёт только один. И не факт, что это будешь ты.

— Согласен, не факт. Как там со стрелковой подготовкой, не забыл, а я не уверен, где ты служила. Катана в штатное вооружение нигде не входила.

Вопрос про катану как-то разрядил напряжение.

— Ну, про службу я могу наврать, что хочешь. Всё равно не проверишь.

— Ну уж навряд-ли в императорской гвардии, выправка не та.

— Ну, так и ты не в гвардии служил.

— Верно подмечено.

— Одну присягу ты уже нарушил, теперь можно повторить.

— Злая ты.

— Конечно. Добрые в нашем мире не выживают. В том, кстати, тоже.

А может, ну её к свиньям собачьим, жизнь эту с катаной под плащом? М. С. её в конце-концов , ни о чем не просила. И уж тем более, ничего не приказывала. Бросить всё, нанять охрану, хоть с этого .... дезертира начать, да и Сашка кое-что в людях понимает. И начать просто жить. Родить ребёнка, может, и не одного...Благо никакие функции у неё не нарушены и просто жить жизнью одинокой богатой дамы? Правда, это может оказаться верным только в том случае, если не пребежит толстая полярная лисичка и всех не перекусает. Полный армагедец возможен и без пременения Самой Лучшей Бомбы. И что тогда?

Стоящей на развалинах, с чем-либо из олеговых заначек в одной руке и пищащим, таким родным живым комочком в другой. Она вполне может представить себя. Сколько там влезет в рюкзак, сколько лет будет ребёнку? Бронежилеты нескольких типов, естественно, имеются. Один, какой надевать побыстрее, в спальню перетащила, каску и прибор ночного видения туда же приволокла. Сколько она сама сможет выжить в окресностях того, что когда-то было большим городом? Но это если ценный пушной зверек придёт. А если нет, и как-нибудь выкрутимся? Цены там на нефть опять подскочат, или янки у себя гражданскую войну Љ2 учинят... Хотя при втором варианте как бы зверушка быстрее не прибежала. Экономист из Сашки так себе, но кое-что всё-таки понимает. Если у одних плохо, то вовсе не факт, что у других будет хорошо...

Стоп... Стоп...Стоп...

Вернёмся к детишкам. Как вспомнишь Марину-младшую, Дину и Линка — всерьёз задумаешься, стоит ли детей заводить, чтобы потом у их могил стоять. Цинично звучит, но Софи ещё повезло. До смерти Марины потом Дины и выяснения кто ко всему этому причастен, она не дожила.

Погибла в безнадежном воздушном бою. Крепко засела в памяти Сашки фраза из какого-то фильма этого мира. Ни названия, ни актеров с режиссером не запомнила. Но осталось в памяти: "Слава — это когда один на один. Или один против ста..." Так и погибла Софи. Одна против ста... Нет, ребенка заводить Сашке определенно не стоит. Как вспомнишь судьбу Марины и Софи. Как-то примеряя их судьбы к своей, Сашка не могла решить, кому из них троих пришлось хуже. Но М. С. Дала Сашке второй шанс. Не для этого ли? Чтобы зародилась новая жизнь. Сашка не знает. Смерти Марины младшей и Дины хорошо отложились в памяти. Нет, пожалуй в этом мире, как и в том, таким, как она лучше не думать о детях. Своих.

Пойти в школу работать... Дуры где-то по другому адресу проживают. Тем более, с тех времен, как повзрослели Марина и Дина, с детьми ей общаться не приходилось. Хотя диплом она нашла. Стало смешно. Когда-то получить эту красную корочку с вкладышем было её мечтой. Наивная глупая девочка. Попытаться вспомнить, о чем мечтала хреннадцать лет назад... И что, есть в старых мечтах что-нибудь осмысленное? Может, и да. Но, не для этого мира.

Опять ночные воспоминания, приправленные алкоголем. На этот раз... Счастливые! Как это ни странно. Тогда Сашкина болезнь цвела самыми пышными цветами. Она жила только за счёт препаратов, какими её накачивали врачи, и зачастую — лично Кэрт. Тогда была ночь. Она пытается... Нет, не заснуть, а просто забыться. Боль уходила, но всегда возвращалась. Смену дня и ночи Сашка ощущала в основном когда и кто ей делал уколы.

Забыться не удалось. На южной окраине городка неожиданно вспыхнула стрельба. Сашка сразу определила— ничего страшного. Не перестрелка. Просто люди, а у живущих в городке оружие у всех, даже в ящике Сашкиного стола лежит пистолет, от какой-то всеобщей радости палят в воздух. Пальба стремительно приближается к Сашкиному дому. Уже слышно шипение запускаемых игрушечных ракет и хлопки детских петард. Внизу какой-то шум. Кто-то падает, поднимается сам, или помогают— не поймёшь. Но без Марины эта пальба точно не обошлась. И точно, вваливается к Сашке, несмотря на протесты медсестры "У неё режим". М. С. пьяна вдрабадан, и одновременно, счастлива просто до безобразия. Плюхается на кровать.