Все комедии заканчиваются свадьбами!

— Мы за ущельем поднимемся, — предложил Матвей. — Рита, осторожней, камни крупные, не поскользнись.

Они прошли с сотню метров, балансируя на скользких валунах, Матвей двигался на шаг сзади, страхуя Риту, как вдруг обоих ослепила вспышка молнии. Когда чернота в глазах отступила, Рита шагнула вперед и остановилась. По камням на высоте колена в их сторону плыла светящаяся сфера. Рита, кажется, не успела даже моргнуть, как сфера резко подпрыгнула вверх и растворилась в солнечном свете.

— Матвей, ты видел? — дрогнувшим голосом спросила Рита.

— Да, — коротко ответил Волконский. — Давай, идем вперед, только осторожно.

Он обогнал её, пошел первым. Солнце слепило по-прежнему, но ни вспышек, ни шаров они больше не видели. Зато начали слышать — голоса, шумы. Вход в ущелье казался чёрной дырой, и оттуда явственно тянуло холодом. А ещё — жутью, непонятной, необъяснимой. От неё хотелось бежать, и они невольно ускорили шаг.

— Оттуда будто кто-то смотрит, — шепнула Рита, стараясь держаться поближе к Матвею.

— Сейчас валун обогнем и будем пробовать подняться, — Матвей сжал её пальцы. — Не бойся.

Рита не очень любила, когда кто-то говорил, что она боится, но сейчас не стала спорить, просто ускорила шаг. И тут же ей показалось, что что-то чёрное бросилось ей под ноги, она споткнулась и едва не упала.

— Рита, — Матвей успел подхватить её, не дав больно ушибиться о камень. — Что?

— Показалось, — она огляделась, но ничего не увидела, кроме снега и камней. За спиной старушечий голос зло и хрипло засмеялся, Матвей оглянулся, никого не увидел, разумеется, но явственно ощутил тычок в спину костлявым кулаком.

— Ритка, бегом, — скомандовал он, они побежали, но через несколько десятков метров Матвей остановился.

— Рита, что ты видишь?

— Лес, тайга, — сама себе не веря, проговорила та. — Только что слева была луговина, по которой мы пришли, справа — скалы и ущелье. Откуда здесь лес?!

— Я попробую потрогать ближайшее дерево, — Матвей шагнул вперед. — Ты на месте стой!

Рита смотрела, как Матвей похлопывает по карамельного цвета стволу, как качается колючая ветка.

— Ты что-нибудь чувствуешь? — голос сорвался.

— Смолой пахнет и колется, — Матвей вернулся к ней. — Рита, я не думаю, что телепортация существует. Скорее, это галлюцинация такая качественная.

— Матвей, а они нам тоже... кажутся? — Рита показала куда-то вбок, Матвей повернул голову и...

У Маши Колодей на входящих звонках звучала 'Метель' Свиридова. Прекрасная мелодия, очень вдохновляющая. Только не в четыре утра. Маша вскинулась, как любой человек, внезапно разбуженный среди ночи, открыла один глаз. На экране высветилось 'Бадмагуров С.'

— Алло? — совершенно ничего не понимая, проговорила Маша.

— Зло вековое пришло. Покарает всех. Нарушен священный запрет. Святотатцы, гнев и кара духов на вас...

— Адай, ты что говоришь? — у Маши мороз пошёл по коже, она села. Рядом зашевелился Саша, спросил сонно: 'Маня, что случилось?' Она не ответила, плечи свело.

— Женщина! — голос в трубке стал утробным. — Анюуралха. Закрыть женщине глаза перед святым местом, кровавая жертва духам Ухэр-Хушун, где кедр растёт из голой скалы...

В трубке раздались короткие гудки.

— Саш, собираемся, быстро, — Маша вскочила, сбросила сорочку, начала судорожно одеваться. — Едем к Бадмагурову, что-то случилось, что-то страшное случилось!

Вадим и Женя, проводив Матвея и Риту взглядом, пошли к скалам. Слева, за валуном, остался вход в ущелье, тропы на верх не было видно.

— Тут даже звериных троп нет, почему-то, — задумчиво проговорил Вадим. — Должно же здесь зверьё водиться, в заповеднике?

— Должно, но не обязано, — Женька примерился, разбежался, попытался ухватиться за уступ, подтянулся, но сорвался.

— Осторожно, ноги не переломай, — Вадим протянул брату руку. — Может, я встану, а ты мне на плечи?

— Давай, — братья по очереди вскарабкались на 'полку', потом, оскальзываясь, попытались продвинуться выше.

— Никак, зацепиться не за что, — выдохнул Вадька. — Если только не вверх, а вбок, прямо по обрыву.

— Слышишь? — насторожился вдруг младший. — Шум какой-то? Вертолёт?

Вадим прислушался. Действительно, отчётливо слышался шум винтов, но в абсолютно прозрачном небе не было ни птицы, ни вертолёта.

— Ладно, если его с катера увидели, без нас справятся. Нам задачу никто не отменял, — решил Вадим.

— Смотри, я сейчас на эту хрень залезу, — Женька показал на выщербленный каменный останец, похожий на обрубленный столб. — Это на уровне вершины, сигнал можно проверить.

— Медленно и аккуратно.

— Сам знаю, — Женька попрыгал, поправил перчатки и полез.

То приближаясь, то отдаляясь, грохотал звук винтов. Вадька смотрел, как брат медленно, по сантиметру, ползет по расходящемуся трещинами камню. Остановился почти у вершины, вытянул вверх руку со смартфоном.

— Есть! — крикнул вниз. — Что, сто двенадцать набираю?

Вадька слушал, как Женя спокойным голосом здоровается, кратко докладывает ситуацию и называет ориентиры.

— Всё, теперь прилетят и спасут, — пряча телефон, пообещал Женька. Начал спускаться, осторожно ставя ноги на незаметные уступы, старший брат подсказывал. И вдруг — сухой и короткий звук выстрела.

— Где стреляли? — Вадим повернулся влево, вправо. — Кажется, у входа в ущелье.

— В ущелье? — Женька замер. — Там же Ритка! И Матвей!

Спрыгнул с почти трехметровой высоты, и они с Вадимом ринулись к спуску со скал.

— Рита, за спину, — коротко скомандовал Матвей.

Рита без разговоров встала спиной к спине. К ним приближалась группа людей, и они были уже шагах в пятидесяти. Рита по детской привычке посчитала — одиннадцать. В основном мужчины, женщин всего две — старуха в странных лохмотьях, повязанных поверх мехового одеяния и старуха помоложе, в шубе и цветной шали. Мужчины — мрачные, даже злые. Рита вгляделась — двое что-то явно прятали за спиной, один странно держал руку за полой полушубка. Ещё у одного из-за голенища высокого сапога торчал нож с костяной рукояткой.

— Матвей, у них оружие, кажется, — немного нервно прошептала Рита.

— Топоры, ножи, у высокого тощего ближе к нам — похоже, огнестрельное. Внимательнее, но без паники.

Рита не могла бы сказать, что ей не было страшно, но она сдержалась, даже внутренне мобилизовалась. Все чувства обострились, краски стали ярче, время как будто замедлилось.

— Здравствуйте! — спокойно и звучно сказал Матвей. — У нас катер на берегу сломался, нам помощь нужно вызвать. У вас, может быть, есть связь с Усть-Багузином?

Толпа молча надвигалась, забирая их в кольцо.

— Если связи нет, то мы уйдём, — не двигаясь с места, проговорил Матвей.

— Её отдай и уходи, — раздался скрипучий голос, не понятно, мужской или женский.

— Мы уйдём вместе, — голос у Матвея по-прежнему спокоен.

— Женщина не должна быть здесь! — приземистый мужчина с заросшим бородой лицом потряс кулаком. — Анюуралха! Закрыть женщине глаза перед святым местом!

— Жертва! — прошипел другой, со злобной гримасой. — Кровавая жертва духам Ухэр-Хушун!

— Рита, сейчас, — Матвей подобрался.

Старшая женщина забормотала что-то, голос звучал всё выше и пронзительней. Ребята так и не поняли, в какой момент прозвучал сигнал, но толпа бросилась на них.

Полминуты назад Рита спрятала косу под куртку, до конца застегнула молнию, убрала в карман шапку, чтобы не натянули на глаза. Она никогда не дралась по-настоящему, даже не видела драку, кроме как в кино. Стратегия была у Матвея, это точно, а у неё только тактика — держаться за Матвеем, ему не мешать и не подставить, то есть не попасться, чтобы не захватили. Матвей встретил нападающих жёстко, без всяких сантиментов. Бил в голову, по ногам, выкручивал руки, бросал. 'В корпус, пах и шею бить бесполезно — плотная многослойная одежда, до голени могу не дотянуться, значит, лицо, глаза, у женщин уши, они простоволосые', — пронеслось у Риты в голове.

Первые несколько секунд до неё никто не добегал и не долетал — Матвей их запускал по другой траектории. Далеко в сторону отлетел выброшенный Волконским топор, на снегу блеснуло лезвие грубо сломанного ножа. И тут Рита услышала странное, бьющее по нервам песнопение, старухи начали обходить Матвея со спины, и его движения как будто становились медленнее, не увереннее. Рита, не успев подумать, чисто на инстинктах прыгнула вперед, под ноги старой ведьме, свалила её на спину и ребром ладони резко и сильно ударила старуху по переносице. Женщина обмякла, глаза закатились. Инстинктивно почувствовала, что вторая бабка за спиной, отпущенной пружиной выпрямилась, ударила головой снизу вверх, в подбородок, и провела прямой удар ногой в солнечное сплетение. Старуха отлетела на метр, упала и осталась лежать.

Стало тихо, только слышались хрипы, стоны. Трое мужчин пятились, отступая, один судорожно шарил у себя за пазухой. Остальные корчились на снегу или лежали неподвижно. Высокий рванул шубняк, вытащил короткое ружье и трясущимися руками передёрнул затвор. Матвей прыгнул вперед и в сторону, повернулся на девяносто градусов, схватил за запястье руку с обрезом, выбил его и пробил в голову тощего правой ногой. Тощий рухнул, два оставшихся мужика побежали. Рита подобрала обрез и выстрелила в воздух. Матвей, опустившись на колено, тяжело дышал. Рита подбежала, упала на коленки, заглянула в лицо.

— Ритка, цела?

Рита часто затрясла головой, чувствуя подступающие слёзы.

— Ты не ранен?

Матвей поднял голову, она торопливо сбросила перчатки, провела рукой по его лицу, абсолютно мокрому от пота, прижалась к щеке и разрыдалась.

Волконский вздохнул, взял девушку в охапку и тяжело встал вместе с ней.

— Не плачь, Ритинья. Отбились, — огляделся. Рита всхлипывала, уткнувшись в его плечо. — Не реви, маргаритка. Ты молодец у меня, — и тихонько запел в ухо.

— Муравейник живет:

Кто-то лапку сломал — не в счет,

А до свадьбы заживет,

А помрет — так помрет.

Когда чуть погодя прибежали братья, а через пять минут после них — Хабибуллин и Мазницын, Рита уже успокоилась. Матвей коротко доложил, полковник обошел пострадавших, убедился, что все живы, собрал обломки ножа, топор, финку, поднял обрез.

— Слышал много, видеть не приходилось, — рассмотрел внимательно. — Обрез винтовки Мосина. С гражданской войны любимое оружие кулаков и бандитов всех мастей. Ещё раз пройдитесь, всё, что найдете, забираем с собой. Нас тут не было, никто ничего не видел, запомнили? То ли мы украли, то ли у нас украли, ложки нашлись, а осадок остался. Ни к чему вам личном деле запись про уголовное дело, потерпевшие вы там или нет. Молчать, никому ни слова, даже нашим, поняли?

— Так точно, — вразнобой ответили курсанты.

— Возвращаемся к катеру.

Глава 9.

По пути в свой кабинет Мария Всеволодовна зашла к подруге. Людмила Евгеньевна была у себя, несмотря на то, что до начала рабочего дня было еще полчаса, и что-то просматривала на экране монитора.

— Доброе утро, — поздоровалась Серебро. — Рано ты сегодня.

— Да, специально приехала с тобой поговорить. Ты что такая бледная?

— Не спала, надеялась, что дети позвонят. Связи нет вторые сутки, — Мила вздохнула, встала, поставила чайник, достала чашки. — Чай, кофе? Маша?

— Они, ты говорила, на экскурсию поехали на Байкал? — пытаясь сообразить, какая мысль у неё только что промелькнула, медленно спросила Маша.

— Да, — Людмила поставила перед подругой чашку, села напротив, отпила. — Должны были вернуться в Улан-Удэ сегодня утром, но в гостинице не появились, они даже в городок этот, как его... забыла, в котором катер арендовали, не вернулись. Игорь звонил кому-то, сказали, что по погоде задержались, ночевали на Байкале, так бывает, утром вернутся. Сейчас там уже половина второго, а их нет. Связи с ними никакой, ни рация, ни телефоны не отвечают, — вздохнула, потёрла глаза. — Вроде бы и знаю, что беспокоиться особо не о чем, но что-то так тревожно...

— Мила, Адай мне сегодня позвонил ночью, говорил что-то бессвязное, — медленно, не веря себе, проговорила Маша. — Мы с Сашкой поехали проверить, мало ли. Приехали, он в каком-то забытьи, как будто спит с открытыми глазами. Говорил про священное место, гнев духов и всякое такое. Несколько раз повторил Рита, только как-то странно выговаривал, с ударением на последний слог. Я было подумала, что у него видение, только никак не могла понять, как я с этим связана, почему он мне позвонил? Может быть, священное место — это мыс Рытый, куда меня выбросило? А теперь туда ещё кто-то попал? Я за этим к тебе и пришла, посоветоваться. Ты думаешь, Рита и мальчишки... могут быть там?

— Я не знаю, Маша, — Людмила, кажется, побледнела ещё сильнее. — Но проверить надо, — и в телефон. — Игорь, ты у себя сейчас? Можешь ко мне подойти? У меня тут Маша, кажется, есть новости с Байкала.

До берега и уныло приросшего к гальке катера добрались без происшествий. Короткий день заканчивался, на снегу устало вытянулись длинные тощие тени, издалека пахло дымом и чем-то вкусным. Курсанты после долгой пробежки походили, чтобы не простыть мгновенно, подошли к костру. Обед, он же ужин, был прекрасен, хоть и без хлеба, съеденного ещё вчера.

— У нас на Байкале с голоду точно не помрешь, — оттирая руки снегом, говорил Пашка. — Сноровка только нужна да снасть.

— И не утонуть, — буркнул Руслан Павельев.

— Эт да, — согласился Паша. — Сами, небось, видели — утром ничем ничего, а сейчас вон промоина какая, её и на катере не перелетишь. И конца не видать.

Попытку разведать, можно ли попробовать достигнуть другого берега пешком будущие пограничники предприняли утром, после ухода группы Хабибуллина. Почти сразу наткнулись на промоину, тянувшуюся вдоль берега, попробовали обойти, но неудачно. Рисковать больше не стали — мало ли, конец апреля, под лед многотонные грузовики бесследно уходят, и человек если в воду попадает — течением утаскивает от полыньи. Пашка красочно живописал слушателям несколько характерных случаев.

— Так что решение ждать вертолёт было абсолютно правильным, — подвёл итог Инешин.

— Мы думали, вертолёт нас ждать будет, — разочарованно шепнула Матвею Рита. — Женька же дозвонился. И летали, слышно было.

— Постой-ка, — Матвей сжал её руку. — А может... Жень!

— Что?

— Посмотри телефон.

— В смысле?

— Посмотри вызовы.

Женя достал смартфон, включил, полистал журнал, посмотрел на своих.

— Вызова нет. Я ничего не удалял.

Молодежь переглянулась.

— Значит, тоже галлюцинации? Надо командиру сказать.

Офицеры, выслушав, коротко посовещались.

— Есть у них вертолёты, оборудованные для ночных полётов?

— Надо готовиться к ночёвке.

— Топлива мало, на катере замерзнем. Костры жечь, тент натянуть, если есть, ярангу строить,

* * *

?

Пашка включил печку на минимум, все утеплились, насколько можно, поделив немногочисленные запасы. Соорудили импровизированную палатку из огромного тента и прочего судового имущества, разложили костры, грелись, таская сучки, лапник для лежанок.