В банке их встречал уже не мелкий клерк, а сам директор вместе с дочерью. Но Света проследила, чтобы визит не затянулся дольше необходимого для соблюдения вежливости минимума, и все время умудрилась держать Боню под руку, ни разу его не отпустив. На сей раз они обменяли золото на четыре чека по 100 двойных паев золотом, забрав с собой лишь около сотни монет.
Следующим был визит к патрицию Магнусу Темусу, по совместительству — церковному старосте. По странному стечению обстоятельств Титус Комис обнаружился там же. После довольно долгих и витиеватых приветствий разговор пошел по существу.
— Мы пришли преклонить колена в вашем величественном храме и сделать пожертвование на его дальнейшее украшение, — сказал Боня. — Можно и в обратном порядке. Сначала пожертвование, а в храм потом.
Боня протянул Темусу один из четырех своих чеков.
— Надеюсь, вы проследите, чтобы деньги пошли по назначению.
Увидав сумму, патриции, вместо ожидаемых Боней улыбок, сделали постные рожи и сообщили, что богоугодные дела зачтутся не только на небесах, но и радуют святую матерь церковь.
— Интересно, они что, на миллион рассчитывали? — шепнул Боня Свете. — Все равно больше не дам, итак целый килограмм золота им подарил.
— Ты не переживай, — также шепнула в ответ дракона. — Они довольны, только вида показать не хотят, чтобы не быть ничем обязанными.
К храму в сопровождении патрициев Боня шел не в лучшем настроении. Выданная взятка зримых результатов не принесла, а ясного представления, как надо правильно вести себя в храме, у него не было. Света тут тоже была не советчик — в древние времена ни о каком Едином Боге никто и не слышал, вера в него появилась много позже исчезновения магии.
— Действительно, кто будет восхищаться описанными в священных книгах чудесами, которые и видел-то неизвестно кто, когда на твоих глазах реальные чудеса маги творят каждый день, — подумал Боня.
— Главное, никакого святотатства по незнанию не совершить, — шепнул он Свете. — Надо постараться пропустить патрициев вперед и вести себя, как они.
Идти было не далеко, просто площадь пересечь. Местный храм по архитектуре больше напоминал античный. Само здание было небольшим, но очень богато отделанным. Стены и фронтоны украшали разнообразные скульптуры, изрядно облепленные золотом. Со всех сторон стройные ряды колонн поддерживали портики, а два ряда колоннад немного выдавались вперед, охватывая площадь перед храмом, немного наподобие Казанского собора в Петербурге. Только колонны были не серыми, а белоснежного мрамора с золотыми и бирюзовыми вставками.
— Наверное, богослужения проводятся перед храмом, — догадался Боня, — среди портиков бродят жрецы, а верующие молятся прямо на площади. Все как в древней Греции или современной Индии.
Сейчас народу на площади не было, разве несколько профессиональных нищих. Жрец тоже был только один. На его плечах лежал роскошная накидка, в руке сверкал золотом и кристаллами посох. Он стоял ровно по центру храма на ступенях среди колонн, а за его спиной была видна приподнимавшаяся примерно на метр большая каменная плита иссиня-черного цвета.
— Свет, глянь, — зашептал Боня. — не знаешь, что там может быть за спиной жреца? Алтарь? Если народ на улице кучкуется, это было бы логично.
— Как ни странно, знаю, — откликнулась Света. — Не знаю, как этот камень сейчас используется, но вообще-то это — Камень Силы, только разряженный. Были такие мощные артефакты, их в древности во всех крупных городах перед домом правителя ставили. На них очень сложная магия наложена, практически все болезни излечивала.
— Понятно. Вера в чудесную силу этих камней у народа использовали во благо новых храмов. Разумно, — похвалил жрецов Боня. — Давай-ка я его маной накачаю, глядишь, опять чудеса творить станет. Может и нам зачтется. Только ты глянь, храм и впрямь статуи украшают? А то еще оживет кто, как объясняться будем?
Дракона внимательно оглядела фасад храма.
— Статуи мраморные. Так окаменелости выглядеть не могут. Разве что за храмом что-нибудь запрятано, а с этой стороны ничего подозрительного не видно.
— Свет, ты, случайно, родом не из Одессы? Вроде, и успокоила, и ни за что не отвечаешь... Ладно, рискну, все равно мне интересно посмотреть, что это за Камень Силы и как он действует.
Тем временем они подошли к ступеням храма. Сволочные патриции разошлись в стороны, освобождая им проход к жрецу. Боня мысленно выругался. Понадеявшись на схожесть обрядов во всех религиях, он наклонил голову, сложил руки на груди и присел, не то в реверансе, не то преклоняя колено. Сам не понял. А когда жрец одну ладонь положил ему на лысину, а второй махнул у него перед носом, на всякий случай, чмокнул губами в ее сторону.
Уф-ф-ф... Кажется сильно не напортачил. Жрец хоть и покосился на него с подозрением, но протестов не высказывал, а перешел к Свете. Та старательно повторила Бонины действия.
Затем под благословение подошли патриции. Оказалось, что Боня делал почти все правильно, только надо было еще сказать "Да воссияет свет!". Где и как воссияет уточнять было не нужно. К счастью Боня и по его примеру Света губами все-таки шевелили, как бы бормоча что-то про себя, так что осудить их можно было только за недостаточное рвение.
Боня вздохнул и вытащил из сумки на поясе еще пару золотых платин.
— Позвольте отдать Вам этот металл, чтобы небесный свет еще более ярко отражался от этого дома Господа! (Сам не понял, что сказал, но жрец, вроде, был доволен): — Позвольте же недостойному преклонить колена у сей святой реликвии!
Боня ловко проскользнул мимо жреца, бухнулся на колени перед черным камнем и положил на него ладони. И направил на камень поток концентрированной маны.
Жрец от такой прыти обалдел. Видимо, все-таки к алтарю допускали далеко не всех. Но тут камень зримо дрогнул и по его поверхности побежали радужные разводы.
Ману камень впитывал жадно. Боня напрягся даже больше, чем при производстве золота. Выдержать такой темп он теперь мог долго, но вот лежать на алтаре необходимое для зарядки время ему могли и не дать. Пришлось подыматься. Но и сделав шаг от камня, он сохранил мощность потока маны, только сделав его чуть длиннее.
— Почтенные, — сказал Боня кротким и одновременно радостным голосом: — Не кажется ли Вам, что Господь явил нам чудо? Я чувствую жизнь в этом алтаре. Святой отец, не могли бы вы попросить подойти кого-нибудь из этих несчастных калек? — Боня указал на нищих.
Жрец, как и патриции, пытался сделать вид, что ничего особенного не произошло. (Ну и выдержка, — подумал Боня).
— В летописях нашего храма записано, что при его основании толпы немощных находили перед ним исцеление, и алтарь светился всеми цветами радуги, благословляя их. В последнее время подобные чудеса стали редкими, они происходят только в дни больших праздников. Но все равно... — жрец не договорил и решительно повернулся к ближайшим нищим и жестом поманил их к себе.
Неожиданно, обращение жреца к нищим тех не обрадовало. Большинство попятились, а часть так и вовсе заспешила прочь. (Не иначе, как ряженые, жулье! — подумал Боня). Остался только один слепой, который, похоже, и в правду не видел подзывающего жеста. Его-то жрец и отловил в качестве подопытного добровольца.
Древний артефакт не подвел. Стоило жрецу с помогавшими ему патрициями уронить на него упиравшегося слепого, как того окружило довольно яркое сияние. Слепец дернулся и затих. Все застыли в напряженном молчании, один только Боня продолжал при этом поддерживать поток маны. Минут через пять сияние стало слабеть и погасло, а нищий смог отлепиться от камня.
Выглядел он теперь вполне благообразно. Глаза были на месте и изумленно моргали, перебегая с одной стоящей рядом с ним фигуры на другую. Более того, и он, и его одежда были чистыми. Он о чем-то хотел спросить жреца, но тот неожиданно отстранил его рукой и сам грохнулся на камень. Патриции, толкаясь, кинулись занимать оставшееся на камне пространство. Вокруг них тоже вспыхнуло сияние.
Боня воспользовался ситуацией, вытащил из сумки пластинку-артефакт и слепил защищенный от испарения шар твердой маны. Выпустил из него небольшой фитиль и отправил его к крыше портика над Камнем Силы, где и прилепил намертво. После чего распараллелил потоки маны, одновременно насыщая камень и увеличивая размер накопителя под крышей.
Через несколько минут все операции благополучно завершились. Жрец и патриции оторвались от камня и теперь стояли, ощупывая себя. Темус так и вовсе пару приседаний сделал. Но, главное, наконец, насытился и камень. Поток маны над ним уже не вливался в него, а лениво клубился, заполняя пространство вокруг и потихоньку втягиваясь в храм.
— Действительно, Господь явил чудо, и мы все стали теми счастливцами, которые были ему свидетелями, — подвел итог жрец. — Я слишком взволнован, чтобы оставаться здесь. Мне надо срочно отправить послание патриарху и организовать проведение народного праздника по случаю этого чуда. Извините!
Жрец заторопился внутрь храма, и тут Боня заметил, что поток маны несколько упорядочился. В алтарь он почти не вливался, а вот внутрь храма вслед за жрецом потянулось отчетливо видное завихрение. Другие завихрения образовались вокруг вершин колонн.
— Свет, кажется, влипли, — не шевеля губами произнес Боня. — Что там за лепнина под потолком?
— Это пикси, их за портиком видно не было, — ровным голосом сообщила дракона. — Вообще-то они довольно симпатичные и безобидные, хотя соображают не очень...
— Ладно, бежать уже все равно поздно, — смирился Боня. — Надеюсь, их не отнесут к силам тьмы. Давай считать, что это божественные посланники. Но ты все-таки за нашим экипажем сбегай, пожалуйста!
В это время штукатурка под крышей храма стала осыпаться, и оттуда стали падать маленькие существа размером с ладонь, на лету раскрывающие прозрачные крылья. Было их где-то дюжины две. Немного поколебавшись между шаром маны под крышей и Боней, они сочли последнего более мощным и надежным источником маны и закружились вокруг него.
— Смотрите, Господь прислал нам своих младших ангелов! — восторженным голосом заявил Боня. К сожалению, челюсти патрициев на место вставать не спешили.
— По-моему, сегодня на нас обрушилось слишком много впечатлений, — Боня вновь обратился к патрициям, которые так и не до конца вернули способность соображать и только молча кивали. — Давайте расстанемся до завтра. Мы к вам где-нибудь за час до полудня приедем, хорошо? Очень надеюсь на вашу помощь, вы нам обещали дать возможность посмотреть кристаллы в городской сокровищнице!
Не дожидаясь ответа, Боня вскочил в подъехавший экипаж.
— Скорее, домой! — распорядился он кучеру. Коляска двинулась. Пикси частично крутились над ней, частично уселись на ее тент.
— Света, как ты вовремя. Мне этот поток маны внутрь храма совсем не нравится. Ладно пикси, а если оттуда еще и горгульи полетят?
Глава 11. Долгие вечер и ночь
Коляска благополучно выехала с площади, и скоро дома вдоль извилистой улицы полностью скрыли храм. Боня несколько расслабился, и к нему вернулась способность соображать. Прежде всего, он смог оценить крепость нервов у кучера. Лица, правда, видно не было, но уже то, что он спокойно сидел — радовало. Ну, летают вокруг какие-то мелкие полупрозрачные человечки с большими головами, прозрачными крылышками машут, двое, вон, на дугу уселись и ножками болтают... Ну и ничего страшного... Главное, лошадь не шарахается...
Боня решил, что надо будет премировать кучера за смелость. Затем критически осмотрел вяло копошащихся вокруг пикси.
— Свет, ты с пикси управляться умеешь?
— С ними никто управляться не умеет. Легче спалить...
— Зачем же такие крайние меры? Жалко же! — Боня вздохнул. — Эй, мелюзга! Двигайте все поближе ко мне, лечить вас буду!
Вопреки ожиданиям, пикси радостно запищали и дружно втянулись под полог тента, образовав перед Боней и Светой три полукруга по восемь подернутых серым туманом фигурок.
— На первый-второй рассчитайсь! — пошутил Боня.
В ответ ему по рядам прокатился бодрый писк, по высоте звука напоминавший морзянку, но в котором можно было угадать последовательно повторяемые именно эти слова.
— Молодцы, хвалю! — как-то не по уставному отреагировал Боня, видимо, от обалдения.
— Рады-стараться-ваше-божественность! — Дружно отморзянили пикси. — Урааа! Урааа! Ураааааа!
Боня решил включиться в игру: — Эскадрон, слушай мою команду! К приему концентрированной маны готовьсь!
Пикси чуть подались вперед, а их крылышки загудели на чуть более высокой ноте. Боня стал постепенно уплотнять ману вокруг них, точнее, вокруг себя, но захватывая при этом пикси. Гудение стало приобретать басовитые ноты.
— А ты говорила, они дисциплины не знают, — повернулся Боня к драконе, почувствовав, что та прижалась к нему плотнее, подлезая к нему под плечо. — Вон какое у нас теперь военное подразделение. "Эскадрон гусар летучих"! Мелковаты, правда, зато симпатичные!
— Не знаю, — мурлыкнула Света, — может, они и раньше богов слушались, но я такого никогда не видела. Впрочем, богов я тоже не видела, только слышала о них. А так, помнится, пикси вечно во что-нибудь играли. Тебе крупно повезло, что они стали в солдатиков играть, а не в разбойников...
Пикси, между тем, стали окрашиваться яркими красками. Скрывавший их туман стал преобразовываться в нарядную одежду, сильно напоминающую гусарские мундиры (мысли они, что ли, читают, — подумал Боня), но при этом стало заметно, что примерно у половины "гусар" явно женские формы. Прически у все немного различались, а вот цвет волос у всех сначала сделался красным, а потом стал изменяться в сторону желтого.
— Что-то мне это напоминает, — пробормотал Боня, — Свет, а вы с ними, случайно не родственники?
Дракона хотела возмутиться, но ее слишком разморило в уплотнившейся мане, так что она только тихо протестующе уркнула.
В общем, в ворота дома они уже въехали в полной идиллии: "гусары" строй нарушили и просто облепили Боню, устроившись у него и на коленях, и на плечах, и даже на голове. Впрочем, все не влезли, так что часть (преимущественно мужского пола) базировалась на Свете, а двое так даже старались строить ей глазки.
Вышедшие их встречать эльфы такое поведение драконы с Боней не комментировали, но на лице Гильдельберта читалось полнейшее неодобрение. Видя такое настроение эльфа, Боня отправил его на рынок, пока тот не закрылся, с заданием привезти самую большую рыбу, которую там можно будет купить. (А то давно Свете рыбку обещал, а она, бедная, уже второй день толком и не ела, — подумал он.). А на обратном пути прикупить еды на ужин в какой-нибудь едальне по дороге. Посол уехал на коляске, взяв с собой дочку, видимо, как специалистку в данных вопросах.
Свету в дороге совсем разморило. Так что она отправилась в спальню подремать перед ужином.
— Как с делами закончишь, приходи, — шепнула она, проходя мимо Бони.
В качестве помещения для пикси Боня отвел чердак, где у него хранился большой шар маны, созданный им, собственно, ради призраков, но и пикси так будет уютнее. Хотел затащить к ним диван снизу, но четыре мелкие летуна, неожиданно, легко подхватили его сами и без малейшего видимого напряжения улетели с ним наверх. Фафнер потянулся следом за ними.
