Рейкбек. Четвертая часть.

Брейк прижал меня к себе, я нетерпеливо приподнялась, опираясь ему на плечи. Он насмешливо усмехнулся, встряхнул головой, пытаясь убрать с лица непослушные пряди. Я провела по его груди ладонью, перевернула ее кончиками пальцев вниз, скользнула по животу и коснулась его, обхватила и направила в себя. Качнувшись назад, опустилась вниз. Внутри сладко сжалось, я застонала прямо ему в губы. Зрачки в глазах шанцу расширились, будто на них и не падал свет утреннего солнца. Он позволил мне вести, но затем подхватил меня за поясницу, уложив на спину. Я почувствовала себя счастливой только от того, что могу довериться, и дать решить за себя. Его движения повторяли мой собственный ритм. Пальцы комкали постель, я отчаянно кусала губы чтобы только не кричать от того кайфа, что дарил мне Брейк. Он склонился надо мной, мазнул губами по щеке, прикусил мочку уха.

— Кричи... — охрипший голос прокатился волной огня по коже, я выгнулась ему навстречу. Казалось, лучше быть не может, и меня накрыло ощущение приближающегося апогея. Широко распахнув глаза, перехватила его взгляд и привлекла к себе впившись в губы, больно прикусила нижнюю.

— Я сейчас... ах, — но Брейка это заявление только подстегнуло. Он жадно припал к груди, провел языком по ореолу, заставив меня выкрикнуть его имя.

Меня накрыло неожиданно и сразу, болезненно и сладко окунуло в экстаз, который рывками тянул из меня стоны, крики. Брейк подхватил меня на два мгновения позже, вызвав легкую дрожь внутри, и толчками заполнил собой. Я осознала, что наше безумие было взаимным, сильным, которое перешло в томную ласку, чувственные прикосновения и мягкие поцелуи.

В глаза бил ярким свет, но мне было лень повернуть голову. Брейк приподнялся на локте, загородив собой солнце, и положил ладонь на живот. Тело тут же среагировало на его прикосновения, а я, прикрыв глаза, блаженно потянулась.

— Не смотри на меня так, будто хочешь съесть.

— Хочу, но позже. Мы и так опаздываем.

— Неужели это так обязательно, — я скривилась как от зубной боли и хотела перевернуться на бок, но Брейк притянул меня к себе и крепко прижал.

Шумно сглотнув, я задышала чаще и почувствовала себя неудовлетворенной, как будто ничего не было.

— Собирайся.

— Тогда отпусти для начала, — повернув голову, сказала я.

Неохотно убрав руки, он сел на кровати, принявшись наблюдать, как я собираю детали своего туалета. Надо сказать, от него остались жалкие крохи.

— Мне так, и идти? — засмеялась я, стоя в одних трусиках.

— Твоя одежда там, — он махнул в сторону двери.

Облегающие трико, отливающие металлом, глухая водолазка длинной до середины бедра, и пояс с ножнами, были аккуратно разложены на кресле. Я красочно представила, как пройдусь в этом наряде через весь дворец.

— Весьма эпатажно, — прокомментировал Брейк, когда я оделась.

— Мне не привыкать, — усмехнулась я, глядя на свое отражение.

* * *

Приемная императора пустовала, и стражи впустили нас, как только мы переступили ее порог. Император, по обыкновению спокойный, подчеркнуто сдержанный, сидел в кресле за рабочим столом. Знаки траура исчезли с его одежды, но беспокойство из глаз так и не ушло, хотя, скорее всего, эта маленькая деталь досталась ему вместе с ответственностью за всю империю. Брейк склонился в поклоне, я же осталась стоять, глядя, как на лице его величества появляются первые краски эмоций. Его позабавило мое пренебрежение этикетом и почтением, которое я осознанно не выказала.

— Что ж, — произнес он, вдоволь насладившись тишиной и молчанием, — рад тебя видеть, Ивона. Советник Гауди, спасибо, что позаботились об Ивоне, а теперь оставьте нас.

Брейк бросил на меня тревожный взгляд, поклонился императору и вышел, так и не дождавшись моей реакции. Неужели он думал, что я выставлю свои чувства, показав своей ободряющей улыбкой — да между нами что-то есть. Но у нас нет права на неосторожность. Я это почему-то понимала, а он нет.

Меж тем я продолжала хранить молчание, ожидая, когда император сделает первый шаг. Но он не торопился, пересматривая какие-то документы и делая пометки на полях. Мне не оставалось ничего кроме как рассматривать его. И чем больше я отмечала в его поведении мелких деталей, которые терялись под налетом аристократизма, всеобщего поклонения — как к власти в последней инстанции — тем меньше хотелось проиграть в молчаливом поединке. А еще я сделала страшное открытие — император также как и его супруга, безнадежно связан с самати. Не постигшая участь безумца, могла сделать его марионеткой, в руках того же Лазаря. Ведь я четко видела как золотистая нить, идущая от его оболочки, туго натянутая, уходила куда-то в небытие и возможно уже сейчас лежала в чьих-то руках.

— Ивона!

— Да, Ваше Величество, — кажется, я успела немного задуматься, пропустив капитуляцию императора.

— Я благодарю за то, что ты сделала для моей семьи, — он не отводил от меня внимательный взгляд, а я слушала и кивала, хоть мне было не по душе находиться здесь. — А также, прошу прощение за... — вот тут, вышла заминка, которую я не смогла проигнорировать, едва не встряв в его речь. — За недоверие и ошибочно сделанные выводы.

На большее я даже не рассчитывала. Мне принесли официальные извинения, ключевая часть именно "официальные" и ничего общего с сожалениями, угрызениями совести, словно на меня вывели ушат дерьма.

— Как ты понимаешь ничего из случившегося не сможет выйти за пределы этих стен. Мы не имеем права допустить возможных слухов, поэтому тебе придется подписать договор о Согласии.

Он взял папку, лежащую по правую руку от него и, развернув, положил напротив меня.

— У меня есть одно условие, — я слегка опешила от того насколько спокойно прозвучал мой голос, будто и не кипела внутри злость и раздражение.

— Какое?

— Вы оставите меня в покое.

Император удивленно вскинул брови, в синих глазах зажегся интерес.

— Ты не хочешь, чтобы я восстановил тебя в академии и продолжить службу?

— Не хочу.

Ситуация явно выходила из-под контроля. Я поняла, что он не сможет выполнить мое условие. Моя осведомленность и странная сила, в наличии коей он даже не сомневался, пугала его больше, чем слухи и сплетни. Императору нужен был полный контроль, а я упиралась руками и ногами.

— Хорошо, — вдруг легко согласился он.

Я молча подошла к столу, взяла предложенную ручку и, не читая, поставила роспись напротив своего имени. Мне не верилось в его согласие, полагаю, император, все-таки, меня обставил и придумал, как обойти обещание, сдержав при этом слово.

— Можешь идти, — сказал он, убирая папку в ящик стола.

Склонив голову, я с чувством собственного достоинства выпрямилась и вышла из кабинета. В приемной ждал Брейк, напряженный и какой-то растерянный, словно мне там не извинения приносили, а как минимум приговорили к сожжению на площади Церакс. Я неожиданно для себя коснулась его ладони и легонько сжала.

Покинув приемную, Брейк готов был растерзать меня вопросами, но я покачала головой.

— Не здесь.

Несмотря на раннее утро, дворец уже жил своей жизнью. На советника обращали внимание, в котором ничего кроме подозрительности и страха я найти так и не смогла. Меня же обливали презрением или просто не замечали, а уже за спиной шушукались, рождая очередную свежую сплетню. Я старалась не отставать от широкого шага шанцу и стойко игнорировала назойливое внимание придворных. На улице было тепло и ветрено, да и желающих подслушать разговор не осталось. Я не стала тянуть и выложила все сразу.

— Я подписала договор о Согласии.

— Что он тебе пообещал за это? — напряженно спросил Брейк, ухватив меня за локоть.

— Ничего, — невинно ответила я и деликатно отодвинулась от щанцу.

Естественно он мне не поверил, и оказался прав, но настаивать на своем не стал.

— Тогда ты вернешься в академию?

— Нет, меня это больше не интересует. Найду себе квартирку, где-нибудь у Южного порта и буду ждать.

— Ждать чего?

— Пока бомба с замедленным действием не взорвется, — не собираясь скрывать своих намерений, открыла еще одну маленькую тайну. — Лазарь рано или поздно придет за мной. Он ищет власти над самати — и он ее получит, если ему не помешать, а если нет, то я не позавидую императору Ланхорну и всем кто воспользовался камнями из Запретного города.

— Откуда ты узнала об этом?

Откровенно идиотский вопрос окончательно выбил меня из колеи.

— Ты не о том беспокоишься, но если тебе интересно, — я посмотрела на него так, будто собиралась заняться с ним любовью прямо здесь и сейчас. — Я тебе покажу то, что со мной случилось после "смерти". Хочу предупредить сразу, тебе это не понравится.

— Не стоит, — со вздохом ответил он.

Ворота дворца давно остались позади, а мы так и продолжали идти молча. Брейк, судя по всему, увязался за мной на полном автомате.

— Брейк, — позвала я, вырвав шанцу из глубокой задумчивости.

— Да.

— А у тебя есть этот знак?

— Конечно, — настороженно ответил он и отвел кожаный напульсник на запястье в сторону.

— Не очень похоже на татуировку, — рисунок был гладкий, но в то же время переливался, будто его вышили шелковыми нитками.

— А это и не татуировка, как ее понимают авгурийцы. Знак, что ты принадлежишь клану, дают только когда шанцу проходят определенный порог взросления, а он у всех разный. Когда же приходит время, за нами приходят Дивены. Знак клана это в первую очередь признак зрелости. Но самое главное это наша память, все, что мы знаем, что знали наши предки, наша кровь — то, что нас делает шанцу.

— То есть... — медленно начала я, — теоретически утрата памяти, лишит вас знака отличия. Так?

Брейк поморщился, словно его стройные размышления и планомерное раскладывание информации по полочкам, я взяла и размахала тупым топором.

— Теоретически.

Мне надоело разговаривать на ходу и постоянно заглядывать в лицо собеседника, который все больше хмурился и морщился, пребывая отчего-то в ужасном расположении духа, поэтому я свернула в сторону парка. Сегодня зона отдыха пустовала, хотя погода была значительно лучше, чем вчера, и чем больше проходило времени, тем сильнее припекало солнышко. Я направилась к первой попавшейся лавке и без стеснения растянулась на нагретой деревянной поверхности, заложив руки за голову.

— Как ты вернула себе память? — неожиданно спросил шанцу, замерев напротив меня, но так и не присев рядом, хотя места оставалось предостаточно.

— Это не я, — настала моя очередь кривиться и хмуриться, вспоминая неприятный момент. — Бес проломил барьер сковывающий память, а вместе с тем, к такой-то матери разрушил архив. Он просто феноменально налажал, лишь только для того чтобы утереть нос Лазарю. Я все вспомнила, но вероятно, что-то было утрачено насовсем...

— Расскажи мне свою биографию вкратце, попробуем проверить твое предположение.

Просьба Брейка вызвала легкое недовольство, но не согласиться, что его идея была гениально проста, не могла.

— В двенадцать умер дед, в семнадцать я пошла в спецшколу, хотя до этого была на домашнем обучении. Так, три класса в школе, потом... — я закусила губу и задумчиво пожевала. — Стой. Потом... ну что же?

Что было потом, я не помнила.

— Дальше! — жестко потребовал шанцу.

— Первое воспоминание это аэровокзал, да. Я откуда-то прилетела, после чего сдала вступительные экзамены и поступила в академию. На тот момент мне исполнилось двадцать два...

— Два года, — за меня сказал Брейк. — Те два года, которые ты провела на шанцури.

— Забыла... — мне стало не по себе.

— Значит, в чем-то ты права. Я просто не вижу другого варианта, при котором знак клана мог бы бесследно исчезнуть.

— Как думаешь, исчезновение куска памяти произошло на этапе лишения памяти или ее возвращения?

— Сложно сказать, но если представится возможность, поинтересуйся у Лазаря.

От такой перспективы у меня неприятно стянуло живот.

— Тебе надо, ты и интересуйся, — фыркнула я, садясь на лавке. — Слушай, мне жилье нужно искать и есть хочется, я пойду, ага?

— Я тебя найду, — равнодушно кивнул Брейк и пошел прочь.

Едва он скрылся из вида, я облегченно рассмеялась. Шанцу слишком самоуверенны, чтобы показывать свое беспокойство, а уж после того, как я откровенно проигнорировала его чувства, тем более. С тех пор как мы вышли из приемной, он ни разу не улыбнулся, сдерживался, не настаивал, что на него совершенно не похоже. Пусть дуется на здоровье, не буду мешать ему, совершенствовать самоконтроль. Иногда это очень полезно...

* * *

В агентстве меня встретили с распростертыми объятьями. Сказывался то ли не сезон, то ли просто нехватка клиентов, но меня разом нагрузили множеством информации. Про Южный порт я вовсе не шутила и попросила показать квартиры именно в этом районе.

— Приезжие не любят порт, — заявила пожилая риэлторша, поправляя и без того идеальную прическу. — Шумно, рыбой пахнет, воздух влажный. Даже на цены не смотрят. А местные все чаще выбирают загородные квартиры.

Не сказать, что информация была полезной, но простое общение, отстраненное от моей проблемы, принесло неожиданное наслаждение. Пролистывая предлагаемые варианты, я никак не могла на чем-то остановиться. Здесь места мало, там ванная не такая, занавески на окнах не нравятся, пол не того цвета... Тут мне на глаза попался вид на реку из какого-то окна.

— А это что? — я ткнула на картинку.

Риэлтоша нацепила на переносицу очки в ядрено-желтой оправе, которые до сих пор болтались на цепочке в районе пышной груди. Нахмурила тонко выщипанные брови и покачала головой.

— Квартира не очень, хоть и цена низкая...

— Я не об этом. Там, у причала.

— Ааааа, — с явным облегчением выдохнула она. — Это наш новый проект, но мы еще не закончили с меблировкой. Дома стоят на сваях, над рекой. Вокруг дома широкая терраса, парковка возле входа. Мы хотим сдавать их в комплексе с транспортом.

— Можно посмотреть поближе?

— Конечно, — она засуетилась, отыскивая папки с голографическими изображениями и перебрасывая на планшет который я держала в руках.

Повертев изображение под разными углами, я удовлетворенно улыбнулась.

— Мне это подходит.

— Такому нетерпеливому клиенту мы предлагаем выбрать один из дизайнерских проектом внутренней обстановки.

Еще несколько изображений с интерьером навеяли на меня скуку.

— Какова цена ренты? — сумма меня приятно удивила, и я поинтересовалась ценой дома, а после оглашения, обещала себе подумать о его покупке.

— Вы могли бы, обставить дом моей мебелью? — я подумала, что в поместье предостаточно всякой старинной рухляди, чтобы забить под завязку ни один подобный дом.

— Конечно-конечно, оставьте адрес, где мы сможет все забрать.

— В таком случае, могу я воспользоваться вашим визором?

Матэ долго охала и ахала, насчет моего внезапного воскрешения и неожиданного звонка по такой необычной просьбе. Все не веря в то, что я жива и здорова. К тому же требую распечатать склад с гостевой мебелью. Пришлось успокоить ее и заставить сделать предметный список выбранных вещей на гербовой бумаге. Риэлторша за время моего разговора то бледнела, то краснела от предвкушения комиссионных от сделки и дополнительных услуг. Потом пообещала отправить вместе с грузчиками дизайнера для отбора мебели и едва не стелилась передо мной после подписания договора. Что и говорить, за ту сумму, что они на мне заработают, я напрягла их сделать все в кратчайшие сроки. То есть к завтрашнему вечеру. От нечего делать, я зашла в торговый центр, где приобрела кое-что из одежды, визор, восстановив предыдущий ай-ди, и отправилась в порт, чтобы посмотреть на место моего будущего жилья.