Рейкбек. Четвертая часть.

"Убери их!" — услышала я голос Беса.

Легко сказать, а как сделать? Как всегда — начать с самого начала.

Архив — это всего лишь основа, мысленный каркас, который держится не только на силовом поле, но и на воле носителя. Первое чему нас учили, это принять архив как неотъемлемую часть себя, без этого дальше можно и не пытаться. Получается, я должна избавиться от него, также как и приняла. Изменить фундаментальность, на эфемерность, ведь мысль нематериальна по своей сути.

Обломки? Убрать! — стоило только сконцентрироваться, и разгромленный архив исчез без следа.

"Молодец, теперь жди".

Проще простого, когда нет никакого желания напрягаться, а есть только одно — растечься по всей безмятежности сознания тонкой пленкой. В таком состоянии легко замкнуться в себе, стать отстраненной и в конечном итоге потерять ориентиры. С другой стороны человек обученный, знающий все тонкости работы с сознанием никогда до конца не потеряет контроль, всегда имея якорь, который вытащит обратно.

Время здесь не имело никакого значения, да и я старалась не обращать внимания на едва ощутимые столкновения с искрой силы Беса.

"Ивона, все! Заканчивай расслабляться" — ворчание самати показалось мне бесконечно далеким, но я покорно собрала себя в кучу и вынырнула.

Сонно поморгав, сладко потянулась и перевернулась на бок, Бес расположился на другой половине кровати, зеркально скопировал мою позу. Но в отличие от меня самати хмурился.

— Не вышло? — поинтересовалась я, облокотившись на согнутую руку. Браслет с тихим бряцаньем сполз вниз, открыв витиеватый, но лаконичный знак клана Ино. У Беса не получилось изменить мою ущербность, но воспоминания о Шанцури мягко, неощутимо влились в память, составив полную картинку.

Рифвей, — я нервно кусала губы и с интересом поглядывала на медленно закипающего Беса. — Как же все нелепо получилось...

— Кажется, я ошибся дело не в тебе.

— Не во мне? Бес ты мне льстишь, если не я, то что тогда? — я вновь покосилась на клановый знак и нервно хихикнула, представив лицо советника, когда он его обнаружит.

— Тебе смешно? А мне вот нет.

Я вовсе не разделяла мрачного настроя самати.

— Бес, я тебя умоляю, заканчивай с этими экспериментами.

— Видимо придется, — он подобрался и сел на постели.

Рисунок на коже все еще светился красным, но уже не пульсировал, излучая ровное сияние. Я протянула руку и провела по плечу кончиками пальцев. Узор тут же отозвался на мое прикосновение, стягиваясь вслед за траекторией движения руки. Я заинтересованно подалась вперед, но Бес обидно щелкнул меня по носу.

— Балуешься? Рано еще тебе, — предостерегающе произнес он и отодвинулся от меня на безопасное расстояние.

— А что это? — я подползла ближе и хотела снова прикоснуться.

— Ивона, не советую тебе этого делать.

— Почему?

— Руку оторвет, — серьезно сказал он. — Ива, сядь туда и дай мне подумать, — он указал на то место, где я лежала.

Я фыркнула и слезла с кровати. Длинная юбка сарафана мешала, постоянно путаясь в ногах.

— Ты тут думай, а я пойду, переоденусь, — я махнула на Беса рукой и нечаянно задела рукой спинку кровати.

Браслет жалобно зазвенел, камни тревожно завибрировали в гнездах. Я нахмурилась и поднесла запястье к лицу.

— Бес, это браслет! — я подлетела к мужчине и потрясла у него перед лицом рукой.

— При чем здесь он? — недовольно отмахнулся Бес и отвернулся.

Честное слово я чуть не врезала ему.

— Ты совсем тупой? Это ашаиты, если они блокировали действие разрушительной силы самати в герцогине, то почему со мной должно быть по-другому?

Он был поражен открытием, не меньше меня, хоть выражалось это не так явно в его нынешнем облике.

— Так сними его!

— Бе-ээс, я пошла, переодеваться, а ты посиди и подумай, уверен ли ты в своих силах настолько, чтобы проверить действие ашаитов на себе.

Когда я вернулась в комнату, Бес уже принял вполне человеческий вид, успел одеться, и видимо определился с приоритетами. Я прошла мимо кровати и, отдернув газовую тюль, распахнула окно. Атмосфера слишком накалилась, да и самати буквально излучал мрачное недовольство, а звуки реки сгладили гнетущее настроение.

— Стоит попробовать, — таково было его решение.

— А я надеялась ты откажешься и мне не придется скидывать труп в реку, — посетовала я, пряча за волосами злорадную ухмылку.

— Не думаю, что камни так сложно нейтрализовать, — он повел рукой, словно рисуя круг и в воздухе завис мыльный пузырь. — Снимай.

Пузырь переливался на закатном солнышке и казался таким хрупким, одно неверное движение и он лопнет, брызнув в стороны мелкой мыльной пыльцой. Я аккуратно расстегнула замочек и зажала браслет в кулаке.

— Что теперь?

— Осторожно просунь руку в пузырь и медленно отпусти.

Когда моя руку прошла сквозь эфемерную оболочку пузыря, я разжала пальцы и приготовилась к тому, что тяжелое украшение порвет упругую пленку. Но браслет спружинил об прозрачную поверхность и остался неподвижно лежать. Я перевела взгляд на Беса, он кивнул мне и подставил под пузырь раскрытую ладонь.

— Вынимай руку...

Как только кончики пальцев оказались снаружи пузыря, он потерял радужный, глянцевый блеск и плюхнулся на ладонь Беса застывшей стекляшкой. Сделав два шага назад, я сползла по стене на пол. Дышала я тяжело и жестко, будто меня гоняли по полигону не меньше суток. В глазах самати мне не удалось найти ни грамма напряжения, только удовлетворение. А у меня даже не осталось сил позавидовать его непробиваемому спокойствию. Пока я держала руку внутри пузыря, меня не отпускала мысль — а что если не сработает, и эти гриаровы камушки выпьют Беса. Зря, получается, переживала за этого засранца, ему, похоже, море по колено.

— Ивона, — позвал меня он. — С тобой все в порядке?

— Нормально, — невесело улыбнулась я. — Но как же я от вас устала...

Он даже бровью не повел, но посмотрел на меня так проникновенно, что мне стало неуютно.

— Я знаю.

Но я не услышала ничего кроме жалости, отвратительной и удушающей. Я расклеилась. Опять. Это начало происходить слишком часто и собирать себя с каждым разом становилось все сложнее. Причины подобных моментов я понимала, но вот как-то справиться, не реагировать, просто не получалось.

— Тебе нужно отвлечься.

— Подскажешь, как?

— Вспомни мой вчерашний урок.

Ну да, ну да... Пальмы, пляж, пенящая линия прибоя, крик чаек. Под ногами зашуршал песок, под спиной исчезла опора и я упала. В небе носились чайки, плыли прозрачные облачка, и солнце здесь еще не стояло так низко. У меня все получилось. Почему тогда я не рада? Почему лежу и не хочу двигаться? Все мысли сводились к одному — чтобы я не делала, как не старалась внушить, что самое страшное позади, ничего не выходило. Лазарь где-то там сидит в своей лаборатории и возможно уже сейчас готовится нанести мне еще один удар в спину. И чем дольше я лелею свои заблуждения, тем сильнее увязаю в них.

Я решительно поднялась на ноги и посмотрела в сторону дома Беса. Никто за меня не вступится, никто не поймет страхов маленькой девочки, у которой никогда не было настоящей семьи и каково это идти против всех. Надо с этим заканчивать.

Глава 23.

Одиночка.

Я вернулась спустя час, вдоволь нагулявшись по окрестным пляжам и предаваясь самоистязаниям. А Бес... Бес обживал мою кухню, разобрал продукты и теперь гремел посудой, распространяя по дому умопомрачительные запахи. На мое появление отреагировал вполне в своем духе.

— Мой руки и садись за стол, сейчас будем ужинать, — я подозрительно покосилась на него, но покорно поплелась в ванную.

Молча поглощая вкусную еду, я раздумывала, с какой бы стороны подступиться к Бесу, но так, что бы он ничего не узнал про мои планы. А еще то, что это ненормально, когда для тебя готовит, заботится и вообще ведет себя подозрительно, великий и ужасный, самати. Но мужчину, казалось ничуть не смущали собственные поступки.

— Хватит издеваться над едой! — цыкнул на меня он, а я только обратила внимание на учиненный вилкой хаос. — Если хочешь о чем-то спросить, то так и сделай.

— Как ты... узнал?! — но тут же стушевалась. — Послушай, а можно видеть то, что происходит на расстоянии? То есть перемещаться, но не физически, а...

— Смотреть сквозь пространство? — он облокотился на стол и посмотрел куда-то за меня. — Можем. Мы можем. Ты, нет.

— Ну хоть принцип объясни.

— Зачем тебе? — насторожился он, вставая из-за стола.

— Подглядывать, хочу... за соседом, — огрызнулась я, на что Бес громко рассмеялся.

— Тогда ладно. Раз за соседом, — мне не понравилось, как быстро он согласился, но промолчала. — Сложность не в действии, а в исполнении, потому что делать нужно все тоже самое, как при перемещении, но четко представлять конкретное лицо или объект.

— Звучит туманно.

— Ну знаешь ли, нас никто не учил пользоваться тем, что заложено природой, — он сложил посуду в моечную машину и задумчиво покрутил в руках полотенце. — Если ты задумала мстить Лазарю в одиночку, то скажи сразу, потому что я лучше придушу тебя, чтобы не мучилась зря.

— Тогда, зачем ты отдал мне пару сур, в которых заключена его энергия? Это такая тонкая издевка, да?! Думаешь, я тебя послушаю? — я не на шутку завелась. — Не смогу сама разобраться? А я попробую...

— Ты все испортишь, — тяжело вздохнул он.

— Хотелось бы поконкретнее.

Но лимит информации исчерпался, Бес не реагировал на мои хаотичные попытки разговорить его. Я злилась, раздражалась и все без толку. И как результат — взаимный игнор. Оказалось, что из меня не так просто вытрясти назойливые мысли, а из Беса план в отношении Лазаря. Они явно что-то планировали за моей спиной. Почему-то моя уверенность в поганом завтра крепла от часа к часу, а какое-то шестое чувство подсказывало, если я не сделаю задуманного сегодня, то потом будет поздно.

В полном молчании выпив чашку чая, я заперлась в спальне. Спустя минуту постучался Бес и нагло заявил, что остается здесь на ночь. Я показала закрытой двери неприличный жест и завалилась на кровать. Потом подумала и подошла к окну, распахнула створки и, осмотревшись, выбралась наружу. Над рекой сгустились серые сумерки, а розовые перья заката давно погасли. Обойдя дом по периметру, вышла на набережную и побрела прочь, наслаждаясь одиночеством.

В кармане заворчал визор, я даже не усомнилась, кто потревожил меня в поздний час. Брейк прекрасно выглядел, а чувствовал видимо и того лучше, чего нельзя было сказать обо мне. Но, не смотря на это, я улыбалась.

— Добрый вечер, — поприветствовала я, глядя как советник на ходу одевается.

— Добрый, — кивнул Брейк. — Как прошел день?

Я неопределенно пожала плечами.

— Рифвей?

— Ушел, у него нет ко мне претензий, как, впрочем, и притязаний.

— Он сказал, зачем прилетал?

— Соскучился.

— Не скажешь, — утвердительно произнес он, откидывая с лица волосы.

— Не о чем говорить. К тому же... не хочу жаловаться, но тема моей личной жизни становится уж больно светской, все кому не лень пинают меня за то или иное. Достало!

— Ладно, не будем об этом. Бес у тебя?

У меня даже не было сил возмутиться.

— Вероятнее всего, — туманно отозвалась я, ускоряя шаг.

— Ты не дома, — и снова утверждение. Секундная пауза и тяжелый взгляд. — Вернись пожалуйста, он там не для того чтобы раздражать тебя.

— А он в курсе?

— Ивона, хватит препираться, это для твоей же безопасности, — Брейк начинал нервничать.

— Да-а? С каких таких пор меня опекают? Даже странно, что снова не выперли на передовую, — наши хрупкие доверительные отношения на глазах разваливались.

— Ты невыносима, — досадливо фыркнул щанцу, недовольно щурясь. — Я попрошу его уйти, хорошо? Возвращайся, пожалуйста.

— Не нужно, — я мотнула головой. — Уже возвращаюсь.

— Хорошо.

— Брейк... — я вымученно улыбнулась, — скажи мне честно, что между нами?

— Ты уверена, что сейчас подходящее время для такого разговора?

— Оно никогда нее будет подходящим, — возразила я, но продолжать настаивать не стала. Вздохнула и отвела взгляд, чувствуя себя полной дурой.

— Послушай, мы обязательно поговорим о нас, — торопливо произнес он, оглядываясь куда-то назад, — но не сейчас. Мне пора, прости.

После его слов я неосознанно напряглась, прямо кожей чувствуя фальшь. Брейк явно что-то пытался скрыть. Именно в этот момент я совершила ужасную глупость, я прикрыла глаза и представила спальню Брейка во дворце. В комнате было темно и остро пахло женскими духами. Стоя возле кровати, я боялась пошевелиться, оглянуться назад, посмотреть на изголовье, потому что с моего ракурса было видно две изящных ступни, выглядывающих из-под смятой простыни. В примыкающей к спальне приемной слышались тихие шаги, видимо Брейк еще не успел покинуть свои покои.

Меня замутило, я не обманывалась, не старалась закрыть глаза на то, что обязательно увижу, и это было страшно. Я резко развернулась. Смятая постель, разбросанные подушки, и она — прекрасная Тамарил. Темные длинные локоны беспорядочно разметались по подушке во время сна, и едва прикрытое тонкой простыней стройное тело. Девушка спала, трогательно заложив ладошки под щеку, и чему-то улыбалась во сне. На ее запястьях виднелись витые браслеты. Я ни на секунду не усомнилась, что происходило в этой постели. Кажется, меня затрясло, я впервые так нагло и бесцеремонно влезла в чужую жизнь, но все равно чувствовала себя обманутой. В соседней комнате послышались голоса, говорил Брейк и еще кто-то, но так тихо, что я разбирала только неясное бормотание. Советник шикнул на собеседника, когда он внезапно перешел с шепота почти на крик и устремился к двери, которая отделяла меня от него. Я быстро метнула к окну и спряталась за портьерой. Тихо щелкнула дверная ручка, советник прошел к кровати, взглянул на спящую женщину и быстро обвел комнату внимательным взглядом. Я сжалась от плохого предчувствия и поспешила убраться домой.

Бес сидел на кровати в позе лотоса и медитировал. На мое появление даже бровью не повел, словно самоволка была согласована и одобрена им лично. Шумно вздохнув, я торопливо скинула ботинки и взобралась на постель, устроилась напротив самати.

— Бес, — нетерпеливо позвала я, — ты когда-нибудь испытывал сильные чувства по отношению к женщине?

Мужчина тут же открыл глаза и посмотрел на меня так, будто я сморозила несусветную глупость.

— Ты меня точно ни с кем не путаешь? — серьезно спросил он, явно недовольный из-за того, что его потревожили по такому пустяку. — Я самати, и не надо нас ровнять с людьми.

— Отличная отговорка.

— А с чего пошла такая тема? Хотя нет, не хочу знать о твоей личной жизни. Но если хочешь совет твоего друга, то я скажу следующее... — ненадолго он все-таки задумался, словно подбирал правильные слова. — Брейк по самые уши увяз в политике, интригах, работе в спецслужбе. Он довольно тесно общается с Ланхорном, и если ты будешь с ним, то я не гарантирую твою непричастность ко всему вышеперечисленному. А ты вроде бы хотела свободы действий, независимости.