— Толмача с собой везете или опять на месте искать придется?
Вопрос, на самом деле, непраздный. Полтора года назад шаман по-русски не говорил, и трудно рассчитывать, что успел язык выучить. И это было слабое место в Петиных планах. Нужен приватный разговор, а как его обеспечить, если через переводчика говорить придется? Местный — еще полбеды. Против воли шамана, скорее всего, не пойдет. А вот опричникам знать о том, что Петя отправил (Куда? На перерождение? На встречу с духами предков?) Магаде и его деда совершенно ни к чему. Еще неизвестно, как этот шаман на такие откровения отреагирует, хотя прямо так в лоб ему об этом Петя сообщать не собирался. Но почву прощупать нужно. Почему-то Птахин его не боялся. Не потому, что кинжалом в бок можно ткнуть и этого Ульратачи, внутренний голос говорил, что не станет шаман кадета убивать. Максимум — выгонит. Зато прояснится ситуация с шаманами вообще. Станет понятно, можно ли Пете в этих краях появляться или лучше не стоит.
К сожалению, оказалось, что переводчик есть. Еще один приказчик Карташова, на других санях едет. Опричник за малое время успел основательно подготовиться, старался все предусмотреть. Потому караван таким длинным и получился. Впрочем, все приказчики, что с ульта дело имели, как-то с ними объясняться наловчились, но у этого, вроде, получалось лучше других. Жаль, Петя сам в местных языках ни бельмеса.
Впрочем, Карташовские приказчики с ульта не столько разговаривают, сколько простейшие распоряжения отдают. Будет ли этого достаточно для серьезных переговоров, покажет время. Может, удастся на этом как-то сыграть. Например, говорить специально длинными витиеватыми фразами, которые переводчик и по-русски повторить не сможет. Вот и будет все в сокращенном виде переводить. А когда шаман вместо сотни Петиных слов услышит два-три слова перевода, наверняка, заметит разницу. И своего толмача пригласит.
Так себе план, но для начала можно будет попробовать. А потом, шаман — не дурак, должен догадаться, что Петя ему что-то наедине поведать хочет.
Места были гораздо более плотно заселены, чем на севере. Деревни (дома тулоу) попадались чаще и были большего размера. Когда из Дальнего ехали только один небольшой дом встретили (где и заночевали), а тут три только за первый день пути. Ночевали, правда, снова по три человека в комнате-клетушке, но так и у них и народа прибавилось.
Нельзя сказать, что Петя здешние места узнавал. Все-таки зимние пейзажи от летних сильно отличаются, но само сознание, что он здесь уже бывал, как-то успокаивало. Может, и зря. Разговор впереди непростой, собраться надо.
Через день прибыли на место. Последний перегон радости не доставил. Зима решила напомнить о себе диким снегопадом, причем снежинки были необычайно крупные и мокрые. Самое то — снеговиков лепить. Только они не в парке развлекались, а на санях ехали. Вот снег и превращал в снеговиков самих путешественников. Лошадей — тоже, но в меньшей степени, от тех только пар валил. Кучера тихо ругались сквозь зубы, широко открывать рты хлопья снега не позволяли. Видно было плохо, сквозь пургу мерещились причудливые тени, а вот дорога еле угадывалась. Так что добрались до места обитания шамана не к полудню, как собирались, а значительно позже. Но добрались.
Обстановка тут несколько изменилась. В прошлый раз тут была одна "хижина" (на самом деле — дом) жившего отшельником шамана. Для гостей была расчищена от растительности площадка, на которой Карташов и его люди поставили тогда палатки. Теперь же на этой площадке стояло два домика. Не тулоу. По внешнему виду сильно напоминали контору Карташова около прииска, только поменьше размером.
Матвей Яковлевич подтвердил Петины наблюдения:
— Фрол Игнатьевич стал шаману поминки регулярно посылать, да в гости уже три раза заезжал. Вот мы тут домик и построили, чтобы солидному человеку не в палатке жить.
— Ульратачи не возражал?
— Так мы потому второй дом и поставили. Для местных уже. Чтобы под открытым небом не ночевали. Все равно же идут к нему за советом многие. Так что шаман подумал и даже "спасибо" сказал.
— А наводки?
— Дать-то дал одну, да мы найти ничего не смогли. Одна на вас надежда, вы с ним как-то друг друга лучше понимали.
Во, как! Теперь понятно, почему Карташовские приказчики так быстро на просьбу Штепановского откликнулись. Небось, купец их по-отечески поторопил. Как бы не пинками. С Петей-то он даже ласков был (еще бы, друзу аметистов ему нашел), а вот на работников своих, бывало, и порыкивал. Серьезный господин. Такой и прикопать может.
Впрочем, золотопромышленнику иначе и нельзя. Дашь слабину, самого прикопать могут. А разорят-то уж точно. Не работники, так конкуренты.
Дом неожиданно оказался теплым, на что Петя никак не рассчитывал. Оказалось, пара работников Карташова накануне сюда из Ханки заехали и печи протопить успели. Хороший порядок купец держит.
Во втором доме тоже оказались обитатели. Ульта. Причем двое из них вышли встречать караван. И оба говорили по-русски.
— Ульратачи духи говорить, вы езжай, — Пояснил тот из них, кто выглядел постарше. Хотя различать возраст местных жителей у Пети получалось с трудом. Не юноша и не старик. А тридцать ему или пятьдесят, сказать трудно. Тут и в лицо одного от другого не всегда отличишь. Привычку иметь надо, а ее у Птахина как раз и не было.
— Молодой шаман к себе зовет, — Приглашающий жест в сторону Пети: — А вы отдыхай. Надо люди помогать, Сучи позовет.
Сучи (ну и имена у них!), по всей видимости, второй ульта. Он с гостями остался, а старший сделал Пете знак следовать за собой.
Вот, боялся, планы строил, как наедине поговорить, а все просто получилось. Хорошо, в вещах копаться не надо, все самое ценное уже с собой. Амулеты на шее висят или по карманам спрятаны, а тетрадь он еще утром за пазуху переложил. Одну, вторая в бауле среди вещей зарыта.
Но тут вмешался опричник:
— Переводчика с собой возьмите!
Ульта на это никак не отреагировал, а Петя напрягся:
— Не стоит. Неуважительно по отношению к шаману будет. Да и не буду я один никаких серьезных разговоров вести. Здоровье его проверю. Спрошу, не надо ли какие еще шрамы свести.
И быстро, пока приказчики из саней не выгрузились, подхватил ульта под руку и потащил в хижину к шаману. Плотно прикрыв за собой дверь.
— Не надо посторонних, — Пояснил он сопровождающему: — У меня к Ульратачи серьезный разговор. О делах шаманов.
По сравнению с прошлым визитом, хижина "отшельника" мало изменилась. Перегородка поперек всего строения, разделяющее, так сказать, "прихожею" и "кабинет" шамана. За ним уже часть, куда посторонних не пускали. В общем, чем-то напоминает пещеру деда Магаде.
Кстати, внутри хижины было тепло. Магия? Или просто толстые стены и отопление?
Шаман обнаружился в "кабинете" на полу. Не подумайте ничего плохого, сидел на циновке посреди комнаты с пиалой в руке. Застывшим отрешенным выражением на лице вполне мог бы соответствовать каменной скульптуре Будды, если бы эти скульптуры одевали в наряды из вышитого полотна и меховых шкурок. Глаз на Петю не перевел, так и смотрел куда-то перед собой. Духи там, что ли?
Птахин перешел на магическое зрение, но никаких теней в фокусе зрения Ульратачи не обнаружил. Тогда сам встал на это место и отвесил уважительный поклон:
— Приветствую великого шамана и от всего сердца желаю ему здоровья, долгих лет жизни, успеха во всех начинаниях и всеобщего уважения.
Потом посмотрел на застывшего в паре шагов за ним (и чуть сбоку) ульта:
— Переводи же!
Тот вздрогнул и прочирикал несколько слов.
— Нормально переводи! Подчеркни , что я проявляю уважение.
На сей раз чириканье заняло больше времени. Петя удовлетворенно кивнул головой. И, на всякий случай, еще раз поклонился.
— Рад видеть искренне уважаемого мною Ульратачи в полном здравии. Но если мои скромные силы целителя могут быть нужны великому шаману, то я в полном его распоряжении. За прошедшее время мне удалось с седьмого разряда перейти на пятый, так что мои возможности увеличились.
Еще один поклон.
Хозяин весь перевод всматривался в лицо кадета. Тот всем своим видом изобразил почтительность и радость встречи. Наконец, шаман похлопал рукой по циновке рядом с собой:
— Садись. Чаю выпей.
Очень хорошо. Рядом Петя, конечно, не сел, сел напротив. Запоздало мелькнула мысль, не надо ли было снять сапоги? Все равно, поздно. А то, что сидеть на полу неудобно, мелочи. Главное, встреча началась вполне дружелюбно. Когда хотят убить, чаем не поят. Или у ульта все по-другому?
Следующие полчаса прошли в ничего не значащем обмене фразами. Как доехали? Как здоровье? Не сильно ли паломники докучают?
Петя еще несколько слов об Академии сказал и передал приветы (по собственной инициативе, никто ему такого не поручал) от ректора, своих преподавателей, своей родни и даже Дивеева и Великого Князя приплел. Он же Его величество видел и даже говорил с ним. Или говорил только Князь? Не важно. Ведь он же хотел с ним о шаманах поговорить. Не сложилось, но монарх же этим вопросом интересуется. В общем, нагловато получилось, но Ульратачи, вроде, был доволен.
К причине своего приезда Петя стал подходить издалека.
— Знает ли уважаемый Ульратачи, что Государь Мстислав Васильевич очень заинтересован в шаманах? Но в столице очень мало о вас знают. Хотят узнать больше. Вот Великий Князь и поручил нескольким генералам наладить с вами взаимодействие.
Петя сделал паузу, ожидая реакции. Не дождался. Сохранять "каменное лицо" этот шаман умел отлично. Поэтому продолжил:
— Как работают генералы, вы наверное знаете?
Снова пауза и никакой реакции.
— Наверно ханьские и чжурчжэньские мандарины так же работают. Бумаги пишут и других гоняют. Вот и меня погнали. Не к вам, а к другому Ульратачи, что севернее Дальнего жил. К нему раньше опричники ездили. Это такие доверенные люди Государя. Ничем не управляют, но за всем присматривают. Один из них к вам сейчас приехал. Штепановский. Александр...
— Наверное, первое, что было сделано, опричники стали собирать все шаманские артефакты в своем хранилище. И Государь, по их просьбе издал указ, что все, относящееся к шаманам, не может находиться в частных руках, а должно туда сдаваться...
После каждых нескольких фраз Птахин делал паузу, всматриваясь в реакцию шамана. Но тот своего отношения к услышанному никак не выражал. То есть, вроде, слушал, смотрел на Петю, скорее, благожелательно, иногда — в паузах — опускал веки, что кадет воспринимал, как предложение говорить дальше. Но никаких эмоций на его лице не отражалось.
Ну, раз так, Петя не спеша и выдал все, что как-либо относилось к данной теме. Естественно, стараясь представить самого себя, как жертву обстоятельств. Даже не постеснялся поругать генералов и опричников за отсутствие гибкости.
В его интерпретации события развивались в следующем порядке.
Указ о сдаче артефактов в хранилище был издан без учета мнения шаманов. И, естественно, очень плохо выполнялся. Согласно ему даже уважаемому Ульратачи, раз он проживает на территории Великого княжества Пронского, все свои артефакты надлежит сдать, а потом писать прошение об их возвращении во временное пользование для проведения ритуалов. Причем прошение опричники могут и не удовлетворить.
У шамана и тут ни один мускул не дрогнул!
Далее, опричники несколько раз ездили к Ульратачи, что проживал немного севернее Дальнего, и договорились с ним, что его внук Магаде приедет в магическую Академию.
Дальше все пошло наперекосяк. На занятиях по развитию магической силы этот Магаде вызывал духа Абасы и убил несколько кадетов и одного преподавателя, которым не повезло оказаться с ним рядом. Только с Петей ничего не смог сделать, поскольку тот духа видел и мог немного на него воздействовать. Остальные маги духа не видели и не поняли, что случилось. Молодому шаману все сошло с рук.
Возникли проблем и с указом об артефактах. У опричников откуда-то оказалась шаманская книга.
— Вот эта, — Петя вынул тетрадь и протянул шаману: — У меня в руках она была только один вечер. Перерисовал сколько успел. Языка не знаю, так что могут быть неточности. Я старался, но спешил. Сразу предупреждаю, первую главу или введение я пропустил. Может быть зря, но в наших книгах обычно в начале книг пишут обо всем и ни о чем. Можно не читать.
Кажется, Ульратачи впервые заинтересовался Петиным сообщением. Точнее, книгой. Стал листать и несколько раз усмехнулся. Содержанию или ошибкам кадета — не сказал.
Дальше Петя поведал, что Магаде очень захотел забрать оригинал книги себе и, в конце концов, призвал духа, который ранил опричника и похитил книгу.
Что было дальше, кадет якобы не знает. Но книгу маги вернули, а Магаде, как говорят, нашли в болоте мертвым.
И вот, после всех этих событий, опричники вспомнили, что Петя может видеть духов, и послали его к деду Магаде в его пещеру в окрестностях Дальнего. Не одного, с опричником и жандармами.
В пещеру шаман пригласил одного Петю, но там не стал с ним чаи распивать, а захотел какой-то ритуал провести.
— Положил меня на каменную скамью, пристегнул к ней цепью, а сам вот этим ножом на меня замахнулся, — Птахин протянул Ульратачи костяной кинжал рукоятью вперед, придерживая его двумя пальцами за лезвие. И быстро убрал руку, стоило шаману коснуться артефакта. На всякий случай. Угрозы он не чувствовал, но вдруг. Тут большой раны не надо, достаточно царапины.
— И вот еще, — продолжил он: — В скамью был вот этот камень вделан. Я его тоже тебе привез. Чувствую, что неправильно его опричникам отдавать. А у вас ему самое место будет.
Лицо шамана снова стало каменным, но дымчатый алмаз он взял. И крепко сжал всеми пальцами. Те аж цвет поменяли. В кинжал, кстати, тоже крепко вцепился.
— Как вы поняли, — немного поколебавшись добавил Петя: — Хозяина пещеры я убил. Так как решил, что он сам меня убить собирался. Прощения не прошу, но очень надеюсь, что его кровь между нами не ляжет. Неправильно тот Ульратачи себя вел. Вы на его месте гораздо лучше будете. Потому и алмаз с кинжалом вам привез. И, да. Схроны того шамана в пещере я видел, но разорять их не стал. Мне чужого не надо.
— У тебя еще артефакты есть.
— Есть. Но я их от опричников во временное пользование получил. Как вернемся, должен отдать. А кинжал, — кадет распахнул шинель, демонстрируя рукоять с темляком ордена: — не ваш. Индийский. Я его в Тьмутаракани купил, как личное оружие ношу.
Если шаман на это прореагировал, то только глазами. Возможно. А потом надолго воцарилась тишина. Птахин, вроде, все сказал. Из того, что хотел. Дальнейшие подробности только повредить могут. Ульратачи же молчал. Думал? Или с духами разговаривал? Никаких теней вокруг не видно.
Наконец, раздался голос шамана. Такой же безэмоциональный, как его лицо:
— Я все слышал. Духи все слышали. Думать надо. Большой совет духов великих созывать.
"Духи великих", наверное, не то же самое, что "великие духи", — подумал Петя: — Советоваться с духом Абасы и ему подобными, вроде, не о чем. Духов шаманов он имел в виду, что ли? А разве так можно? Или это он так для красного словца сказал, чтобы собственным решениям больший вес придать?
