Призраки Уэли И Козни Императора

Мадам Энни энергично закивала головой, в знак подтверждения и одобрения слов Магистра, так как была наблюдателем и поклонником семьи Уэли.

— Спасибо! Это, конечно, лестно! Я думаю, что мы, конечно, оправдаем ваше доверие, так как считаем себя членами приличного общества. — В смущении поблагодарил Томас, и поинтересовался: — А что за мероприятие, которое вы хотите нам поручить? В чем заключается наша роль? Я, конечно, имею в виду, сможем ли мы с ней справиться?

— Уважаемый мистер Томас. Наша первая задача будет состоять в том, чтобы собрать необходимый материал о том, кто нас интересует. Пройти по его следам и выяснить, чем он занимался, чему обучался, его цель и все в таком направлении. А пока мы будем заниматься этим делом, попутно я буду обучать вас различным наукам, — сказал Маг Мастер.

— Но-о-о, сэр, а почему вы решили, что именно мы можем справиться с поставленной задачей? — поинтересовался Питер.

— А вот на эти вопросы, я думаю, нам ответит мистер Джим Робинзон, — заинтриговал всех Маг Мастер.

Даже мадам Энни удивилась, поднимая брови к верху, которая обычно ничему не удивляется.

— Теперь я предлагаю пригласить вашего противника, и заставить его открыть карты. — Он встал, доставая из мантии невидимый шар. — Теперь я попрошу вас, Томас, проведите меня к зеркалу, в котором заключен ваш пленник, и помогите мне.

Томас Уэли провел Маг Мастера к зеркалу, указывая путь, пропуская вперед себя. Питер, Робинс и Виолетта гуськом потянулись следом, испытывая непреодолимое любопытство. А мадам Энни осталась спокойно дожидаться в кабинете.

Когда Маг Мастер и Томас приблизились к вышеуказанному зеркалу, троица любопытных застыла за их спинами в ожидании.

По команде Маг Мастера, Томас сдернул платок с зеркала, в котором появился напуганный Джим Робинзон, ничего не понимающий, ничего не подозревающий, он стоял и смотрел на публику, ожидавшую его перед зеркалом.

— Здравствуйте! — как ни в чем не бывало, обратился к Джиму Маг Мастер. — Меня зовут Маг Мастер! Вы позволите пригласить вас в кабинет мистера Уэли для беседы?

Джим Робинзон растерялся, понимая, что ему ничего не остается, как повиноваться и принять предложение. Он выплыл из рамы и направился в указанном направлении в сопровождении целого экскорта приведений.

После того, как все расположились в уютной кают-компании Томаса Уэли, чтобы расположить к себе противника, Джиму представили мадам Энни и предложили занять любимое кресло хозяина.

Джим Робинзон, ожидавший более агрессивного отношения к себе, оглядывая присутствующих, попятился к креслу и расположился в нем, ожидая в любой момент подвоха. У него в голове прокручивались все возможные варианты побега, в случае не предвиденных обстоятельств. Но, видя, что в лицах, окружающих его, не было нисколько ни агрессии, ни ненависти, ни вражды, а у всех в глазах искрилась какая-то радость и доброжелательность. Это его и настораживало и успокаивало. Ему хотелось, чтобы на него напали, сделали с ним что-то, но это гостеприимство его очень пугало. Конечно, этот субъект судил по себе, и такое поведение окружающих ему было непонятным.

— Мистер Джим Робинзон! — обратился к нему Маг Мастер. — Как вы уже, вероятно, поняли, мы здесь собрались не для того, чтобы судить вас или причинить вам какое-то ни было зло. Я уверяю вас, что мы хотим разобраться в сложившейся ситуации. Вы меня понимаете, что я хочу сказать?

— А че тут понимать? Говорите! — ответил Джим Робинзон. — Честно говоря, мне и самому это уже изрядно поднадоело. А-а-а, мне уже наплевать, пусть делают, что хотят, — прохрипел он с отчаянием в голосе.

— Что вы хотите этим сказать? — поинтересовалась мадам Энни.

— Всего лишь то, что меня заставили заниматься этим неблагодарным делом. Хоть бы оплату какую предложили, а то ведь пригрозили уничтожить. И это сразу после того, как я только что вылез из петли.

— Вас можно попросить, чтобы вы все изложили по порядку, с самого начала? — попросил Маг Мастер.

Всех присутствующих поглотило неуемное желание все-таки узнать истину. В ожидании необычной истории, связанной с тем, что последствием всего этого оказались они, семья Уэли. Неужели сегодня откроется тайна, о которой они даже и не подозревали. Что это за загадка?! Ведь они все это время считали, что этот тип, Джим Робинзон, просто безмозглый субъект, со своими непонятными притязаниями к их семье. Уже никто не сомневался, что сегодня им предстоит узнать нечто, выходящее за пределы их знаний о происходящем, устроились, и стали внимательно слушать историю, которую поведает им Джим Робинзон.

Глава 8. История Джима Робинзона

В тот день, 18 сентября 1852 года, когда на виселице оказался Джим Робинзон, после того, как палач забыл укоротить веревку, что привело к ситуации, связанной с его мучительной смертью, и повергло в ужас всех свидетелей казни, соответственно и Томаса Уэли, произошла история, о которой никто ничего не знал. Эта история оставалась в тайне для всех не потому, что кто-то о ней умолчал, а потому, что о ней просто никто знать и не мог. А случилось следующее:

Джим Робинзон, трепыхаясь в петле, видел перед собой глаза Томаса Уэли, которые не давали ему покоя. Веревка сдавливала его горло, перекрывая доступ кислорода в легкие и сжимая с такой силой, что ему казалось, будто бы кто-то крепкими руками пытается оторвать ему голову. В тот момент Джиму хотелось, чтобы все поскорее закончилось, и он мысленно желал молить всех святых о пощаде, но эти глаза, которые смотрели на него, смешивали его состояние со страхом и недоумением.

Неожиданно для него наступило освобождение. Джим Робинзон оторвался от петли и кубарем покатился по настилу эшафота. Он не понимал, что произошло? Неведомая сила, сжимавшая горло Робинзона, сжалилась над ним и выпустила его из своих объятий. Джим Робинзон перевел дух, поднял голову, посмотрел на толпу и с удивлением заметил, что люди стали отворачиваться и потихоньку покидать площадь перед местом казни. Ему казалось неестественным, что они себя так ведут. Можно вообразить себе, что они каждый день приходят сюда и наблюдают, как человека сначала вешают, с расчетом на помилование, потом душат, чтобы создать страх у приговоренного и, не давая умереть, милуют. Потом преспокойно отпускают на все четыре стороны.

Джим Робинзон в недоумении провожал взглядом людей, покидающих площадь, и его взгляд наткнулся на старика. Это был не просто старик, а какое-то пугало, резко отличающееся среди толпы. На нем, вместо обычной, приличной одежды, было какое-то рванье. Но и рванье скитальца, по сравнению с его одеянием, тоже можно было считать приличной одеждой. На нем было накинуто какое-то мексиканское шерстяное пончо, на голове — корона из перьев крупной птицы, ноги босые, а в руке он держал длинную курительную трубку: один ее конец прислонялся к губам, а вторая часть покоилась в полусогнутой руке. Прошло несколько мгновений, пока Джим сообразил, что это, конечно, был индеец.

Среди разбредшейся толпы индеец стоял с непоколебимым выражением на лице, потягивал трубку, наблюдая за Робинзоном. Толпа, толкаясь, проходила мимо него, но никто ни разу не коснулся старика.

Площадь опустела, но старый индеец продолжал стоять посередине площади и наблюдать. Потом он вытащил трубку изо рта и жестом позвал Джима Робинзона. Парализованный взглядом старика, Джим поднялся на ноги, почувствовав в теле необычную легкость, двинулся вперед. Его воздушное тело, как облако, спустилось с помоста эшафота. Джим приблизился к индейцу, и, как зачарованный, заметил, что старик не только странно одет, но и просвечивается. Индеец, не говоря ни слова, жестом предложил стать рядом, потом спокойно затянулся и сказал:

— Я вижу, тебя пугает мой вид?

Джим Робинзон замялся, но ничего не ответил, а индеец продолжил:

— Посмотри туда, оттуда ты только что пришел.

Джим повернулся, и замер в еще большем состоянии аффекта, чем был до этого, и увидел на веревке свое собственное тело. В недоумении, он взглянул на свои руки, и опять был поражен тем, что также полупрозрачен, как и рядом стоящий собеседник.

— Так я все-таки умер? — озадаченно спросил Джим.

— Как видишь, — ответил старый индеец, и немного понаблюдав за поведением новоявленного призрака, продолжил: — Это неизбежно. Рано или поздно каждый оказывается в этом мире. А теперь я предлагаю покинуть это место, и отправиться со мной.

— Но куда? — в недоумении поинтересовался Джим Робинзон.

— Я предлагаю найти место, где мы могли бы обсудить твою дальнейшую судьбу.

— В смысле? Куда меня, туда или туда? — спросил Джим и показал пальцем сначала на небо, а потом на землю и заключил: — Ну, так со мной все и так ясно.

— Это все глупости, — отрезал индеец. — Сказки для народа, чтобы подчинить его своей воле. Хотя ничего негативного в этом я не вижу. Если человека не держать в страхе, то человечество будет неуправляемым.

— А ты, вообще, кто такой? — грубо поинтересовался Джим.

— Я шаман, а имя мое Шина, — просто ответил индеец.

— Что значит шаман? — удивился Джим.

Индеец двинулся в противоположную сторону от места казни и Джим Робинзон заскользил следом за ним, не обращая никакого внимания на то, куда они направляются.

— Шаман, это означает, что я при жизни был шаманом у самого императора ацтеков Ауитсотля в Теночтитлане. Теперь его имя Истолаут. Вот с ним тебе и предстоит познакомиться, он то и определит твою дальнейшую судьбу.

— Что значит, определит мою судьбу? Он что, решает судьбы всех прибывших на тот свет? — спросил Джим.

— Нет, он не решает за всех, а только за тех, кто может сослужить для него определенную службу, — монотонным голосом, отвечал шаман Шина.

— Он что, хочет, чтобы я перед ним прогибался? — возмутился Джим. — Так вот! Вы не на того напали! Я при жизни ни перед кем не выслуживался, а после смерти и подавно не собираюсь!

— Тогда придется тебя уничтожить, — невозмутимо поставил перед фактом его шаман.

Они остановились и посмотрели друг на друга. Джим Робинзон, уже в который раз после своей смерти, был повержен в шоковое состояние и вымолвил, еле переводя дыхание:

— Уничтожить? После того, как я уже умер? — и он воззрился, выпучивая глаза на странного старика.

— Умереть — это значит всего лишь перейти во второй мир, который на несколько ступеней выше, чем тот мир, из которого ты только что прибыл. В этом мире у тебя есть шанс лет через триста или более опять вселиться в живого человека, которого ты сам выберешь. Но в этом мире призраков, если уничтожают, то уже окончательно. И если ты выбираешь быть уничтоженным, то мне очень жаль, что тебе даже не придется узнать, как прекрасен этот второй мир, мир призраков, — с заразительным благоговением ответил шаман.

Джим Робинзон внимательно выслушал шамана, и в задумчивости двинулся вперед по улице. Он двигался по кварталам города, и стал замечать, как город живет своей другой жизнью. Вокруг него суетилось множество призраков, таких же, как и он. Джим видел, что у каждого из них были какие-то свои заботы. Кто-то куда-то спешил. Одни суетились, другие торопились, третьи, наоборот, прогуливались. Улицы были наполнены различными лавочками и магазинами с незнакомыми ему товарами. Это были другие заведения, заведения другого мира. Живые люди ушли на второй план, и казалось, призраки их вовсе не замечают. Не видят так же, как живые не видят призраков. Джим Робинзон начинал понимать, что старый шаман прав, и в этом новом для него мире действительно есть, что терять. Он обернулся и убедился, что шаман постоянно следует за ним, давая ему, Джиму Робинзону, убедиться в правдивости его слов. Тогда он остановился, чтобы шаман Шина догнал его.

— А что, собственно, этот ваш Истелут, или Исталует от меня хочет? — поинтересовался Джим Робинзон у шамана Шина.

— Его зовут Ис-то-ла-ут. А о том, что он от тебя хочет, мне ничего не известно. Я думаю, что он сам тебе обо всем расскажет, — ответил шаман, и жестом предложил двигаться следом за ним.

Они петляли по улицам города, удаляясь все дальше и дальше от центра. А вскоре и вовсе покинули город, выйдя на окраину. Возле дороги стоял призрак — кабриолет с темной лошадью — призраком в упряжке и с кучером — призраком на козлах.

По всей видимости, в этом экипаже шаман Шина и прибыл в город. Они подошли к кабриолету. Устроившись в нем, шаман Шина скомандовал кучеру:

— Мы возвращаемся обратно на галеру, и поскорее. Нас ждет император.

Кучер потянул вожжи, и конь рванул с места. Экипаж понесся по бездорожью мягко и плавно, не касаясь колесами земли. Они неслись с такой скоростью, что Джим не мог разглядеть ничего вокруг. Пейзажи местности, мимо которых они проносились, сливались в размытые пятна и линии, лишь меняя краски и очертания контуров. От такого путешествия у новоявленного призрака все мутилось в голове. Он думал о том, что ему сказал этот старик. О том, что видел в городе жизнь другого мира, в который он попал. Куда они направляются? Что от него хочет этот император, и как сложится его дальнейшая судьба? Джим, со своими думами, потерял счет времени, и поэтому не заметил, когда они прибыли на место.

Экипаж остановился на песчаном берегу, и кучер доложил:

— Прибыли, господа, с вас двадцать пять средних.

Шаман извлек из-под своего пончо мешочек, подвязанный на шее шнурком, и достал из него одну монету, отдал кучеру и предупредил:

— Когда вы нам понадобитесь, мы снова пришлем за вами Крата. И-и, сдачи не надо.

— Никаких проблем, господин. Вы мне хорошо платите, а я постараюсь больше быть полезным для вас. Удачных вам дел, — ответил кучер, натянул удела, его конь встал на дыбы и снова рванул вперед, а через мгновение от него можно было увидеть только тающее облачко вдали.

Шаман Шина повел Джима Робинзона к морю, где их дожидалась шлюпка с несколькими гребцами, по всей видимости, воинами индейского племени, таких же, как и шаман. Путники забрались в лодку, и гребцы заработали веслами. Они плыли по волнам, которые качали их, то поднимая, то опуская нос шлюпки, подставляя ей пенные гривы зеленых, кочующих по всему морю коней. И вот над ними вырос облик сирены, вырезанный на носу трехмачтовой красавицы-галеры.

На палубе послышались голоса, и к ним в шлюпку упал конец веревочного трапа. Шаман Шина ухватился за перекладину лестницы и пригласил Джима следовать за ним.

Несколько мгновений спустя, они оба стояли на палубе полупрозрачной галеры, окруженные несколькими десятками воинов, которые суетились вокруг них, приветствуя жестами шамана и с недоверием поглядывая на Джима Робинзона.

— Это наш гость, он прибыл по приглашению императора, и поэтому прошу вести себя с ним почтительно, — объяснил шаман Шина окружавшим их воинам.

Воины сменили враждебные взгляды на приветственные, и предложили Джиму проводить его в каюту для гостей, пока император Истолаут не пригласит его к себе, на что Джим Робинзон охотно согласился и последовал за одним из них.

Они спустились по трапу в глубины галеры и прошли по узкому коридору, где в конце ему открыли дверь каюты и пригласили войти. Джим вплыл в открытую дверь, и оказался в уютном кубрике с двумя шконками, между которыми стоял полукруглый стол. Джим оглядел каюту для гостей и остался довольным от такого гостеприимства. Следом за ним вошел чернокожий призрак, по всей видимости, раб или прислуга и объяснил Джиму: