| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— А Леся...
— Я с ней уже говорила. Она не сказала тебе, потому что я её об этом очень сильно попросила. Но теперь моя просьба больше неактуальна. Поедете домой — она тебе всё расскажет. Кстати, тебе, как я понимаю, понравилось у нас?
— Ну... да.
— Вот и славно. Я попрошу двух студентов из своей группы, чтобы они показали вам территорию нашего Университета. Прогуляйтесь, порасспросите их. Они вам всё покажут и расскажут. Ещё такой момент: помнишь, вы писали тест в школе? Помнишь, по глазам вижу, — она снова улыбается. — Скажи, пожалуйста, не показались ли тебе некоторые вопросы странными?
— Показались. Так было специально запланировано?
— Ну да. В общем, наша кафедра заинтересована в таких студентках, как вы с Лесей. Приедешь домой — обговори с родителями возможность поступления к нам. Если они согласятся — мы вышлем тебе приглашение на бесплатное обучение на специализированных подготовительных курсах в следующем году. Если возникнут какие-то вопросы, у Леси есть мой номер телефона. Кстати, её родители уже согласились.
— Ааа...
— Предупреждаю сразу, график будет очень напряжённым. Как правило, это — четыре дня в неделю по три часа. Но занятия того стоят. Обычно детям очень нравится. Можешь расспросить наших студентов, практически все они оканчивали подготовительные курсы при кафедре. И недовольных пока не было. — Мне показалось, или она подмигнула мне? — И ничему не удивляйся. А теперь идём к девочкам...
* * *
Ещё через сорок минут мы, попрощавшись с Ольгой Анатольевной, идём изучать территорию Университета в сопровождении двух студентов-четверокурсников — Максима и Димы. Улучшив момент, когда Лара полностью переключила своё внимание на парней, я, мягко взяв Лесю под локоть, замедляю шаг. Отстав так, чтобы нас не было слышно, и в то же время, чтобы не потерять остальных из виду, я обращаюсь к подруге:
— Рассказывай.
Я и сама удивляюсь тому, как обиженно звучит мой голос. Но ещё удивительнее то, что Леся в ответ на мою реплику ссутуливается и скрещивает руки на груди, выглядя при этом довольно виноватой. Но эта поза обманчива — стоит только взглянуть на её упрямо выставленный подбородок...
— Она знала. Про аварию. И про чужие эмоции.
Шок. Ступор.
— Как? Откуда?
— Сказала, что та авария запустила какой-то процесс в организме, сильнейшее нервное потрясение и ещё травмы... в общем, имеем то, что имеем. Ещё сказала, что такое бывает. И что скоро я перестану это замечать. И ещё сказала, чтобы я присматривала за тобой.
— Ни фига себе... Слушай, а ей-то что с этого?
— Ну, она особо не вдавалась в подробности, сказала, как начнутся подкурсы, нам всё объяснят. Ещё обмолвилась такой фразой, что она — то ли мой куратор, то ли ещё что-то в таком духе... Она тебе не понравилась?
— Да нет, наоборот. Просто она меня так огорошила сходу... А у меня первая реакция — сама знаешь, какая — всё в штыки воспринимаю. Да ещё то, что ты знала, а ничего не говорила...
— Я не так давно узнала...
— Да ладно, не оправдывайся. Оправдываются виноватые. Хорошо, я всё понимаю. Просто поначалу как-то расквасилась совсем...
— Алис, всё будет хорошо. Извини, что сразу ничего не сказала. Но она подошла ко мне всего пару дней назад — помнишь, когда я тебе про сегодняшний день напомнила — как раз перед этим... Поговорили буквально минут десять... Вот.
— Девушки, не отставайте, заблудитесь. А мы вас потом до вечера искать будем, — смеясь, кричит нам один из парней. Максим или Дима? Память-то на имена у меня хорошая, но вот запомнить, где чьё — это уже превыше моих сил.
К моменту, когда мы заканчиваем обход территории Университета — по главным аллеям, никуда не сворачивая — ноги уже недовольно гудят. Хорошо, что я в спортивных туфлях — а то вот Лара на своих каблучищах взвыла уже после первых двадцати минут "экскурсии".
Парни выводят нас к главному выходу — туда, где мы заходили, и, на всякий случай, указывают направление, куда идти к метро. У них должна быть ещё одна пара, поэтому, к своему превеликому сожалению — это с их слов — проводить они нас не могут. Подозреваю, сожаление Лары по этому поводу оказывается ещё более внушительным и искренним. Ничего, как-нибудь выберемся. Если заблудимся — спросим дорогу, не маленькие.
Приехав домой, я перезваниваю Олегу — на определителе мигает три пропущенных звонка от него.
Наши отношения неспешно развиваются — после того случая в парке "приступов неконтролируемой страсти" больше не повторялось. Может, потому, что я уже немного свыклась с ним и с мыслью, что он теперь присутствует в моей жизни. А может, этому есть и другие объяснения... не знаю. Единственное, что волнует меня на данный момент — это то, что я по-прежнему не уверена в своих чувствах. Опять. Снова.
Мне вполне комфортно с ним, это факт. Но никаких глупых реакций наподобие перехватывающегося дыхания и ускоряющегося сердцебиения в его присутствии я не испытываю. И не страдаю, отсчитывая минуты, оставшиеся до новой встречи. И ещё много чего не делаю из того, что, судя по прочитанным книгам и рассказам подруг, является обязательным для юной особы, познающей столь трепетное чувство...
А, может, я ошибаюсь. И все они — тоже ошибаются. Может, все эти ощущения, отсутствие которых меня так смущает — признаки влюблённости, пылкой, всепоглощающей и скоротечной. Может, настоящее, крепкое чувство возникает как-то по-другому?.. Вот только как?
Олег отвечает после первого же гудка. И, судя по голосу, улыбается. Поинтересовавшись, где я загуляла, и, выдав порцию нежностей, спрашивает, не против ли я вместо сегодняшней тренировки прийти к нему в гости. Сердце ускоряет ритм. О, уже ближе к теме. Это что-то новенькое — и реакция, как, собственно, и предложение, её вызвавшее.
Я соглашаюсь, не раздумывая. С его родителями я знакома, да и с младшим братишкой — тоже... Следующая фраза заставляет мой пульс подпрыгнуть до заоблачных высот — "Моих два дня не будет... Но обещаю, что буду вести себя прилично". О, да. Если бы он ещё и за меня мог пообещать нечто подобное...
— Алиса, ты ещё там?
— Да.
— Не молчи. Или ты передумала?
— Нет, меня не так-то просто испугать. — Улыбаюсь, кусая губу, чтобы не рассмеяться. Отчего-то становится так легко...
— Я зайду часа через пол. Целую.
Меня подмывает сейчас же броситься звонить Лесе, но я одёргиваю себя. У меня есть полчаса, и за это время надо многое успеть...
Вот, к примеру, никто никогда не задумывался, почему девушка, собираясь на свидание, всегда приведёт себя во всех местах в порядок, даже если точно знает, что всё равно никому не позволит этого оценить? А я вот задумывалась, но всё равно не смогла придумать достойного объяснения. На всякий случай? Нет, не годится. Для собственного спокойствия? Тоже не то...
Бедные, несчастные мужчины. Я их очень хорошо понимаю. Если уж существу женского пола не под силу разгадать некоторые загадки, то что уж говорить про этих бедолаг? Остаётся лишь искренне им посочувствовать...
Олег объявляется ровно через полчаса — чертовски пунктуален. Потрепав Черри по загривку, он спрашивает у меня, готова ли я идти. Готова...
У меня маниакальное пристрастие держать своё тело в идеальной форме — и с физической, и с эстетической точек зрения. Боже, как же я ненавижу депилятор... но зато какая после него гладкая кожа... ну и пускай, что об этом известно только мне одной. Хотя... мои ножки Олег уже успел оценить. И, к слову, остался ими очень и очень доволен...
Вообще-то, с моей точки зрения, лучшим средством от всяких необдуманных поступков является какой-нибудь технический "недосмотр". Поясняю: вот, допустим, оказалась девушка наедине со своим возлюбленным. И всё идёт к этому самому не совсем обдуманному поступку... А тут — Обана! — и девушка вспоминает, что слегка подзаросла. Неэстетичненько так. Ноги, там, например, к зиме утеплились или ещё чего-нибудь в том же духе... Неважно, в общем.
Важно то, что вот тут-то и включается замлевшая соображалка и начинает лихорадочно обдумывать соотношение "за/против". И этой соображалке совершенно всё равно, что, скорее всего, парень-то и не заметит ничего "ужасного". И что у них весьма специфические соображения насчёт того, что относится к разряду "ужасного", а что — нет. И что в любимой всё прекрасно по определению — даже утренний запах изо рта... Но мы, девушки, существа в большинстве своём очень мнительные. Тем и спасаемся. И, заодно, мужиков от впадения в состояние глубокого шока спасаем. Всё исключительно из соображений гуманности, ага...
Так вот, о чём это я? В общем, практически всё время ушло у меня на выбор одежды. И белья. До которого, возможно, Олегу таки и удастся добраться.
С бельём у меня вообще отдельная история. Чашечки большие, а обхват под грудью — маленький. Попробуй, найди. На бальных танцах вообще мучалась — с относительно большой грудью особо не попрыгаешь... Как я тогда со своим вторым всё проклинала... А что бы с нынешним делала — вообще не представляю.
Я оставляю маме записку, что буду к девяти. Что бы ни происходило, а детское время никто не отменял. Ну, и не надо. Придумаем что-нибудь. Вот, исполнится мне шестнадцать — меньше месяца уже осталось, там и поговорим...
Прикрепив записку к раме, я беру Олега под руку, и мы идём к нему — вести себя прилично.
* * *
Когда я перешагиваю порог квартиры Олега, и он закрывает за нами дверь, мною овладевает запоздалый приступ паники. Сердце мечется по грудной клетке, а колени предательски подгибаются. Мысли рассыпаются и обрывками путаются в голове: "Ой-ой-ой, что сейчас будет... Я не готова, не готова... Что он скажет, когда узнает, что я уже не... Мне страшно, страшно... Мамочка... А как выглядит эта штука?.. А какая она у него?.."
Вся эта ахинея одновременно заполняет ту пустоту в моей голове, где у нормальных людей находится мозг. Я откидываюсь на стену и легонько стукаюсь об неё затылком — пытаясь выбить эту дурь. Не помогает. А Олег, повернувшийся ко мне, притягивает меня к себе и лишь усугубляет тщетность моих попыток вновь обрести трезвость мышления.
Я скидываю шлёпанцы — они, проехавшись по полу, ударяются об противоположную стену. Зычный стук отвлекает меня и помогает собраться с мыслями: "Цыц, мерзавка, сегодня тебе уж точно ничего не светит. Запрыгнешь на него сейчас — и мгновенно лишишься его уважения. И самоуважения у тебя тоже от этого не прибавится. Потеряешь всё, что с таким трудом пыталась построить..."
Я не ханжа. Просто чувствую, что — правильно, а что — нет. Интуиция меня почти никогда не подводит. Тот раз — исключение. Тогда я не прислушивалась к себе...
Эти воспоминания приходятся как нельзя кстати. По крайней мере, я теперь снова могу думать... головой. Увернувшись от ищущих губ, я игриво спрашиваю:
— А чая мне не полагается? Мог бы и предложить, раз уж обещал вести себя прилично.
— Да... Ты такая сладкая, что без чая — никак...
Когда мы приносим чашки в его комнату, Олег предлагает мне пересмотреть диски и выбрать фильм, которым мы будем смотреть, а сам тем временем возвращается на кухню за чем-нибудь к чаю.
Диски, диски... Они у него где-то в столе... Недолго думая, я рывком выдвигаю верхний ящик. Вот бардак. Только ношеных носков не хватает для полного счастья...
Эээ... А что ещё что?! Коробка презервативов, а ты что подумала? Открытая, кстати... Внутри что-то предательски сжимается. Нет, конечно же, я не думала, что Олег практикует воздержание и ведёт праведную жизнь, но... Почему-то эта находка действует на меня как удар под дых.
С грохотом захлопнув ящик, я впиваюсь взглядом в пространство перед собой. На глаза зачем-то наворачиваются слёзы. Руки почему-то сжимаются в кулаки. Судорожно выдыхая, я твержу себе, словно заевшая пластинка: "Это — нормально. Это — ничего не значит. Всё нормально..."
Мне удаётся взять себя в руки как раз перед возвращением Олега. Не могу поднять на него глаза. А он, кажется, ничего не замечает.
— Выбрала что-нибудь?
— Нет. Поставь на своё усмотрение...
Нет у меня никакого желания смотреть фильм... да и вообще ничего не хочется, но объяснять выйдет дольше. Да, и что я ему скажу? "Дорогой, представляешь, я только что узнала, что у тебя в столе лежат презервативы. Наверное, ты когда-то занимался сексом. Это стало таким открытием для меня..."
Дура. Нет, ну а чего я хотела от нормального двадцатипятилетнего парня? Становится совсем тошно. Я только сейчас задумываюсь о том, что он меня старше на целый десяток лет. Да что со мной такое?
Судя по всему, Олег замечает перемену в моём настроении. Он присаживается на корточки и кладёт ладонь мне на коленку.
— Что случилось?
Давай, расскажи ему. Вот он смеяться будет...
— Ничего. Что-то в глаз попало. — Как я сейчас рада, что не пользуюсь косметикой!
— Не верю. Посмотри на меня. Ну, давай, не упирайся. Так. Хорошо. А теперь — ещё раз: что случилось? — Я смотрю ему в глаза... а по щекам почему-то стекают слёзы...
Плачу. Самозабвенно, как маленькие дети...
Хотя, в его понимании я и есть ребёнок. Да, привлекательный в сексуальном плане, но — ребёнок.
Я плачу, а он стоит передо мной на коленях, прижимая меня к груди. Укачивает меня, шепча что-то. Его футболка промокла от моих слёз, а я всё никак не могу остановиться. Потом в голове немного проясняется.
Ну, вот почему, когда я плачу, соплей получается больше, чем слёз? Почему другие женщины, всплакнув, становятся ещё более привлекательными, а я оказываюсь похожей на хрюкающего мутанта с опухшим лицом? Да... сейчас самое время зайтись в вое: "Пааачиму жисть так несправедлива ко мне?"
Последняя мысль окончательно приводит меня в чувство. А я, оказывается, истеричка. Удивительно. Вот уж не думала. Освободившись от объятий Олега и подставив под нос ладонь, сложенную "ковшечком", я сбегаю в ванную. Не проходит и пяти минут, как об истерике уже не напоминает ничего, кроме красных глаз и носа.
Возвратившись в комнату, я не знаю, куда себя деть. Олег сидит на своей кровати. Вообще-то, это — диван, но он его никогда не складывает... Заметив, что я замерла в нерешительности, он шлёпает ладонью по покрывалу рядом с собой. Когда я пристраиваюсь рядом, он обнимает меня за плечи.
— Полегчало? Так что с тобой случилось, можешь ответить? Ты меня боишься?
Я устраиваю голову у него на плече.
— Нет. Просто... просто так получилось. Не знаю, как объяснить.
Он касается губами моего лба.
— Глупышка. Я люблю тебя.
Вот и прозвучали эти слова. А в ответ я целую его. Целую так, чтобы выкинуть из головы все мысли. Чтобы забыться. Чтобы остались только мы, только здесь, и только сейчас...
Не прерывая поцелуя, я перебираюсь к Олегу на колени. Сидя на нём верхом, я становлюсь немного выше, и ему приходится запрокинуть голову. А я получаю полную свободу движений.
Его ладони блуждают по моей спине, забираясь мне под маечку. Я поднимаю руки, когда он берётся за её край и легко тянет его вверх... Избавившись от лишнего предмета моего гардероба, Олег приникает к моей груди, заставляя меня откинуться назад — на его руки.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
