1. Удачная Работа (полный текст)

Лесные пауки мира Ворк — очень большие и неприятные создания. Немного напоминают стул с круглым мягким сидением на восьми длинных ножках. Сесть на этот "стульчик" я бы никому не посоветовал — он может укусить за то место, которым садишься. Впрочем, вредные твари могут не только укусить, но и плюнуть метров на пять ядовитым зубом, который похож на колючку кактуса. Яд пауков не смертельный. Сразу после укуса он парализует жертву на минуту, потом действие яда проходит, но реакция нервов и мышц еще долгое время остается замедленной. Пауки передвигаются медленно, но под действием яда убежать от них невозможно.

Охотятся лесные пауки мира Ворк немного не так, как наши ткачи, плетущие большую сеть-ловушку и затаившиеся рядом. Ловушки они устраивают, на этом сходство кончается. Их ловушки больше всего напоминают противопехотные мины. Пауки прикрепляют тонкую и прочную паутину к стволу дерева почти у самой поверхности, конец которой ведет к кокону-мине. Проходящая жертва дергает растяжку, и кокон выстреливает в направлении ствола дерева сеть, сплетенную пауком. В сеть вплетены зубы паука, которые царапают кожу жертвы, ненадолго парализуя ее. Немного побарахтавшись и запутавшись в клейкой сетке, жертва получает царапины и застывает, ожидая охотника.

Паук совершает обход своей территории, проверяя расставленные ловушки. Найдя жертву, охотник начинает обволакивать ее своей паутиной, образуя большой кокон. Потом, в зависимости от того, голоден паук или нет, он либо оставляет жертву, уже не способную пошевелится, плотно связанной либо впрыскивает под кожу большое количество яда и высасывает ее как земной паук — муху.

Владения лесных пауков с одной стороны проходили через тот же неудобный подлесок и упирались в Гладь-реку, с другой стороны простирались на многие километры, и их объезд занял бы несколько дней.

Можно было вернуться, и объехать препятствия через Великую Степь, но это тоже заняло бы пару дней. Я принял решения прорываться через владения опасных насекомых. Другого выхода не было.

Глава 11. Саперная...

"Хорошо, что я не сапер", — подумал я,

убирая ногу с коровьей лепешки.

(случай в деревне)

Мы подъехали к неширокой речке с названием Дремка, шириной метров десять, которая неспешно несла свои воды сквозь заросли. Тут заканчивался гостеприимный Лес Котов. На этом берегу пели птицы, шуршали в траве мелкие зверьки, одним словом, кипела жизнь.

На другой стороне реки было тихо. Пауки ловко бегают по деревьям, меткими плевками сбивая с веток неосторожных птиц. Внизу, на земле, повсюду были замаскированы паучьи мины. Так что тишина была вполне объяснима.

Впрочем, назвать владельцев паучьего леса совершенно бесполезными тварями я не могу. Лапки пауков, приготовленные по многочисленным рецептам, — главное блюдо во всех тавернах Вихрь-города. Во всем остальном мире Ворк они считаются изысканным деликатесом, достойным стола королей и ханов. Я сам их пробовал — очень вкусно. Чем-то напоминают тихоокеанских крабов или лангустов южных широт. Паучьи охотники — уважаемая и востребованная профессия в Вихрь-городе. Впрочем, эти люди сами часто оказываются не охотниками, а дичью. Как говорится, издержки профессии. Так что в этом мире упоминание о лесных пауках вызывает ассоциацию богато накрытого стола с изысканной закуской.

Водные поверхности являются непреодолимой преградой для пауков, так что в Лес Котов они попасть не могут. Сами Коты к ним на территорию тоже не суются — чересчур опасно. Но если вдруг неосторожный паук, каким либо образом оказывается в Лесу Котов, то он тут же пополняет рацион этих лакомок. Впрочем, легкомысленного кота ждет та же участь на том берегу.

Подъехав к воде, я слез с коня, и стал внимательно изучать наш берег.

"Там вкусноногие ядовитые подушки", — предупредил меня Рыжик, внимательно наблюдая за паучьим лесом.

"Знаю. Думаю, как перейти их лес", — ответил я Коту, продолжая поиски.

— Тим, там очень опасно, — Цвета тоже решила меня просветить.

— Знаю, — ответил я ей терпеливо.

Прогулка по лесу пауков будет подобна передвижение сапера по минному полю. Мне надо максимально сосредоточиться. Протяженность опасного участка примерно пять километров. Чем большее расстояние мы пройдем незаметно для пауков, тем больше у нас шансов благополучно перейти их лес. В идеале мы могли тихонечко пройти весь опасный участок, а потом спокойно переправится через речку Сплюшку, которая являлась границей паучьего леса с той стороны. Шанс перейти лес незаметно у нас был.

Для пауков активное время начинается, когда стемнеет. Ночью на территорию паучьего леса я бы не сунулся ни за что. Днем пауки видят плохо, а слух у них слабый. Зато они великолепно чувствуют колебания почвы в любое время суток. На любой топот толпы пауков сбегутся моментально.

Наконец я нашел то, что искал. Одно дерево было густо обвито лозой местного дикого винограда — длинной, гибкой и прочной, напоминающей тонкие лианы. Именно то, что надо. Я быстро срезал большой пучок природных заменителей веревок.

— Цвета, не стой без дела. Сбегай, набери мха, — сказал я девчонке, смотревшей на мои действия с интересом.

Цвета в самом деле бегом кинулась собирать мох. Я сел и стал плести небольшие мешки. Через некоторое время девчонка принесла приличную кучу мха, использую подол одежды как корзину. Я к тому времени сплел четыре небольших мешка, больше напоминающих плетеные авоськи для картошки, размером чуть меньше полиэтиленовых пакетов для продуктов.

— Надо еще столько же, — сказал я Цвете, и она побежала набирать мох снова.

К тому времени, как девушка пришла с новой порцией природной ваты, я закончил свою работу, залез в воду и нарвал большие листья кувшинок. Ими я устелил дно каждого мешка. Потом взял мох и положил его толстым слоем на листья кувшинок. Дело было сделано.

Затем я внимательно осмотрел тот берег — никого. Долго стоял, прислушиваясь. Характерных звуков приближения пауков тоже не услышал.

— Ну, пойдем тихонечко, — сказал я небольшому отряду, и мы начали переправу.

Цвета и Рыжик немного нервничали, но мне доверяли, и переходили речку спокойно. Я переживал гораздо больше, при этом не очень за себя волнуясь — ответственность за жизни подопечных давила тяжелым грузом.

Перейдя на тот берег, я немного постоял, вслушиваясь в окружающую меня тишину, и готовый в любой момент дать команду на отступление. Кругом царило спокойствие. Тогда я развернулся к коням и надел им на копыта импровизированное звукоизоляционное покрытие. Подвязал я его гибкими лозами дикого винограда. Рыжий боец внимательно смотрел по сторонам, сидя на седле Тучи. Цвета сидела на Облаке, широко открыв глаза, и удивленно наблюдала за моими действиями. Но при этом молчала, понимая, что сейчас любой шум абсолютно лишний. Чувствуется, замучает меня вопросами, если прорвемся.

"Если все пройдет удачно, отвечу на два ее вопроса. Даже на три", — дал я обещание и взял Тучу за узду. Умные кони пошли, аккуратно ставя на траву копыта. Наш маленький караван абсолютно бесшумно двинулся вглубь очень опасного отрезка нашего пути.

Я шел, внимательно глядя под ноги, и выискивал паучьи растяжки. Толстую полупрозрачную паутину на фоне лесной травы было почти не видно. Левой рукой я вел Тучу за узду, а правой держал меч. Когда я замечал канатик паутины, ведущий от ствола дерева в укромное место, где была спрятана мина-кокон, я останавливал наш бесшумный караван и аккуратно разрезал мечом растяжку. Потом очень тщательно убирал с дороги обрезки паутины, и мы продолжали наш путь. Периодически нам попадались полупустые коконы, с высохшими оболочками жертв паучьей охоты. Они добавляли мне осторожности, служа напоминанием того, что нам грозит при ошибке, и я удваивал внимание. Как бесшумные призраки мы шли вперед по заминированному безмолвному лесу.

Так в тишине, без всяких происшествий, мы прошли километра три. "Может быть, нам повезет, так тихонько и проскочим", — подумал я, и, естественно, зря это сделал. Сглазил.

Прямо на нашем пути стоял огромный кокон, размером гораздо больше обычных жертв паучьей охоты. Подойдя к нему поближе, я увидел, что вокруг кокона небольшой участок травы был вытоптан паучьими лапками. Земля под коконом была слегка влажная, а по нему стекали капли воды, как по кружке холодного пива в баре. Немного удивившись, я потрогал загадочный предмет. На ощупь он был ледяной. Неожиданно в коконе кто-то чихнул, и я рефлекторно отдернул руку.

— Извините, пожалуйста. Если вас не затруднит, не могли бы вы меня спасти? Если это, конечно, не противоречит вашим религиозным убеждениям. Благодарю за то, что терпеливо выслушали мою несвязную речь, — неожиданно раздался вежливый голос из кокона. Говорили на местной латыни — языке ученых людей. Жертва паучьей охоты была жива и, по-видимому, сохранила изрядную долю юмора.

Я остановил небольшой караван, и застыл в раздумьях. Каждая секунда промедления была опасна.

— Тим, надо спасти человека. Пожалуйста, — прошептала Цвета.

"Там внутри кто-то сидит", — сказал мне проницательный Кот.

Я медлил. Цвета уставилась на меня умоляющими черными глазищами.

— Я не буду ничего у тебя спрашивать, — неожиданно пообещала коварная девчонка. Это перевесило чашу весов.

— Там, внутри, не шевелитесь, — прошептал я и стал резать мечом ледяную паутину. Через непродолжительное время удалось вырезать в коконе небольшую дверцу, потом отогнуть гибкую и толстую стенку.

— Вылезти сами сможете? — тихо спросил я, держа дверку открытой.

— Благодарю, — шепотом ответил спасаемый и вывалился наружу с невообразимым шумом.

— Тихо! — прошипели мы с девушкой дуэтом.

— Извините, — стоя на четвереньках, виновато прошептал маленький человечек в синем балахоне, показывающий его отношение к ученым людям, занимающимся Холодной Магией. Потом выпрямился и улыбнулся. На спине у него висел синий рюкзачок, чем-то напоминающий школьный ранец для первоклассников.

— Я предполагал, что уже никогда не увижу света, — тихо сказал человечек, и неожиданно звонко чихнул.

Я замер в ужасе. Человечек на этом не остановился, и чихнул снова. Еще звонче, чем секунду назад. Прежде чем я опомнился и рванулся для того, чтобы зажать человечку нос и рот, он успел чихнуть раз пять. Каждый раз громче и звонче предыдущего.

Я стоял, напряженно слушая лес, зажав ладонью чихающую часть лица Мага Холода. Были видны только его виновато моргающие синие глазки.

Отовсюду были слышны легкие шорохи. Паучий лес просыпался.

Действовать надо было быстро. Схватив неосторожного ученого в охапку, я забросил его в седло Тучи. Умный конь, до этого момента спокойно переносивший все превратности нашего путешествия, к этому времени начал сильно беспокоится — похрапывал, вздрагивая всем телом, и косился по сторонам. Облако тоже проявляла все признаки волнения.

"Подушки проснулись, ползут сюда. Много", — сказал чуткий Кот.

— Крепко держитесь в седле. Упадете с коня — конец, — сказал я девчонке и магу. Судя по бледным лицам, они и без меня прекрасно все понимали.

Я схватил коня под уздцы, согнулся, выставив впереди себя меч, уперев его землю, и побежал, вспахивая перед собой неглубокую борозду, внимательно глядя по сторонам. Периодически мой меч разрезал очередную паутину-растяжку. Один раз я сильно дернул паутину, прежде чем меч ее разрезал, но успел среагировать и упал на землю. Надо мной, свистя, пролетела ловчая сеть, чуть не задев коня, и обмотала ствол дерева. Кокон-мина при этом громко хлопнула. В этот момент я лежал на земле и ощутил, как слегка дрогнула почва под ладонями. Все, мы были окончательно демаскированы. Пауки со всей округи спешили к нам.

Кони бежали за мной легкой рысью. Через некоторое время мешки у них на ногах были окончательно разбиты, и дальше мы передвигались под громкий топот копыт. Это, естественно, еще больше привлекало пауков. Лес вокруг нас потрескивал и шевелился.

Я спешил, но наше продвижение к границе паучьего леса все больше замедлялось, потому что все чаще приходилось останавливаться, снимать лук и расчищать дорогу. Путь за нашими спинами напоминал коллекцию бабочек какого-нибудь школьника-гиганта. К земле и деревьям были прибиты моими стрелами огромные пауки, как насекомые булавками, продолжавшие шевелить своими членистыми ногами. Колчан худел на глазах, а такие стрелы найти в этом мире было почти невозможно, разве что у другого джисталкера-лучника, купившего такой же лук именно у Бориса Кузнеца. Ну, выражаясь языком писателей женских романов, мечтать не вредно.

Впрочем, впереди уже мелькал просвет между деревьями. Потянуло свежестью от реки. Я стал надеяться, что мы прорвемся. Поторопился.

Из небольшой ложбинки, мимо которой я только что пробежал в полусогнутой позе, раздался резкий свист, и в круп белоснежной кобылы воткнулся ядовитый зуб. Облако сделала несколько неуверенных шагов и застыла, низко опустив голову. Я резко развернулся и прибил стрелой к дереву здоровенного паука. Потом посмотрел на лошадь и в нерешительности замер, не зная, что делать. А предпринять чего-нибудь следовало незамедлительно. Зловещие шуршания и потрескивания раздавались все ближе.

Положение выправила Цвета. Ловко перегнувшись в седле, она выдернула из тела лошади отравленный зуб паука, и положила руки на ранку, что-то тихо напевая. Лечащий Жрец работала. Облако дернулась, подняла голову, коротко ржанула и неуверенными шагами пошла за Тучей.

В таком черепашьем темпе мы едва доковыляли до границы леса. После этого коконов-мин перед нами быть уже не могло — впереди простирался длинный пологий спуск к реке. Цвета спрыгнула со спины Облака и за уздцы тянула ее в сторону воды. Бедная лошадь едва переступала копытами. Туча неуверенно шел на пару шагов впереди нее, постоянно оглядываясь, не зная чем помочь бедной подружке. Я пятился к реке, держа в руках натянутый лук, прикрывая наше медленное отступление.

Кусты шевельнулись, и на светлое место выполз огромный паук. Он чуть присел, собираясь плюнуть ядовитым зубом, но в этот момент я выстрелил. Паука унесло обратно в лес. Через секунду на его место выползло еще три паука, которых постигла та же участь. Потом мне показалось, что вся граница леса зашевелилась, и на свет вылезла примерно дюжина этих тварей. Лес продолжал шуршать и потрескивать. К паукам шло подкрепление.

Пришлось мне развернуться и бежать к реке. Помочь мог только огнемет, которого, естественно, у меня не было. Облако я ужасно жалел, но сделать было уже ничего нельзя. По лицу упорной девчонки ручьем текли слезы, но она продолжала тащить лошадь за уздцы к воде. Я подбежал к ней и остановился на мгновение, не зная, что предпринять. В этот момент раздался резкий свист, и пауки дали целый залп отравленными "дротиками". Штук пять воткнулось в круп многострадальной лошади. Облако застыла, не в силах шевельнуться. Девчонка повернула лицо ко мне, и я увидел полные слез черные глаза, умоляющие меня сделать хоть что-нибудь. Я был не в состоянии чем-либо помочь.

Тогда девчонка села на траву, закрыв лицо ладошками, видимо, собираясь погибнуть рядом со своей лошадью. Этого я допустить не мог и взял девчонку на руки. Обернувшись, я посмотрел на Облако и встретил почти человеческий взгляд полный тоски. В груди что-то екнуло, и ком подкатил к горлу.