Изами Учиха - Калейдоскоп

Сейчас главное — не нахамить своим поведением представителям и не лезть, как с Данзо, сломя голову в авантюры!

Ну что ж, дрогнем.

17.

Ну что ж, дрогнем.

— Добро пожаловать в клановый квартал клана Сенджу, Изами Учиха, — сказал мне, не особо низко поклонившись, высокий, под два метра роста, со светло-карими волосами и зелёными глазами мужчина лет тридцати, встретивший меня возле ворот кланового квартала Сенджу. — Меня зовут Кадо Сенджу, и мне выпала честь проводить вас до места встречи с Кано Узумаки — главой клана, Мито Сенджу-Узумаки — одной из старейшин клана Сенджу, и Каеде Сенджу — одним из старейшин этого клана, который временно исполняет обязанности главы, — с улыбкой сказал Кадо-сан.

— Добрый день, Кадо-сан, — поприветствовал я мужчину, сделав лёгкий, но всё же уважительный поклон. Хоть по иерархии кланов я и стою выше, так как являюсь наследником старейшины великого клана, но встретивший меня имеет, скорее всего, более высокое положение в Конохе (скорее всего, является чунином или джонином), да и старше меня... Ксо, надеюсь, можно будет поговорить с представителями кланов без всей этой мути с этикетом. Моих познаний этикета хватает только на культурное поглощение пищи и "семейные" чайные церемонии.

— Следуйте за мной, Изами-сан, — бросил мне Сенджу, двинувшись в центр кланового квартала.

Чинно двигаясь к центру квартала Сенджу, я внимательно осматривал квартал извечных врагов, а потом и политических противников клана Учиха, пытаясь не показать моей заинтересованности.

А посмотреть было на что. До этого я думал, что в центральном квартале Конохи невероятное количество различных цветов и деревьев. Я и представить не мог, что где-то будет ещё больше зелени.

Но квартал Сенджу изобиловал сотнями пород деревьев и цветов, которые просто не могли прижиться в Конохе из-за климата! Нет, я, конечно, не ботаник, но вот знания о том, какие растения могут помочь при отравлении и из которых можно изготовить или добыть примитивный яд и где их найти, Момору-сенсей заставил вызубрить наизусть, так что я даже в полуобморочном состояние смогу ответить и определить, как выглядит цветок Акеиаки, какие свойства он имеет и что он растёт в горах страны Снега. Страны Снега! Да как он вообще смог здесь прижиться?

Всё же не зря Сенджу называют лесным кланом. Долбаные эльфы этого долбаного мира...

А сколько здесь детей? Кажись, всё время мира Сенджу работали над численностью клана. Сотни детей бегали по кварталу, играя в "войну шиноби". А что творили некоторые из них?

Я вполне могу понять, почему Учихи не выпускают своих детей за пределы квартала. С нашим-то характером кто-то из наших вполне мог бы, впав в ярость, накинуться на других детей из-за обиды в проигрыше или чего-нибудь подобного. У нас и так не очень хороший имидж, а такие ситуации только усилили бы ненависть народа Конохи к Учихам. Пошли бы слухи, что все мы с рождения неуравновешенные психи (пусть это в большинстве своём и правда, но вот другим это знать необязательно).

А вот детей Сенджу выпускать было бы опасно из-за их физической силы. Когда я увидел, как мальчишка лет шести кинул камень, который пробил небольшое деревце, и это совершенно без применения чакры, я выпал в осадок.

"Это что ещё за монстр? Да, я тоже так могу, и даже больше, но моё тело обрабатывал ирьенин, постепенно улучшая его, а тут на голой физике, без чакры, без улучшения мускулатуры, мальчишка может сделать такое. А ведь он не один такой, вон на него прыгнул другой мальчуган, и они, борясь, покатились по земле", — шокированно смотрел я на их "игры", впервые не веря своим глазам.

Дааа, игры... Да большинство шиноби обладают такими физическими данными, когда выходят на уровень чунина. А тут шестилетний сопляк... Ксо, на что же способен тот же Наваки?! В нём ведь течёт, ко всему прочему, кровь Первого. Кажись, физическая мощь Цунаде в каноне была сильно урезана, или же она никогда не долбила в полную силу... Да, в принципе, и зачем? Когда от легкого удара противники разлетаются на части...

"Это и есть наследие Рикудо, которое досталось Сенджу? Божественное тело? Огромная физическая мощь? Но откуда она берёт своё начало?" — пребывал я в раздумьях, внимательно смотря на юное поколения клана Сенджу.

Один из детей постарше, разогнавшись на приличной скорости, убегал от "преследующих" его "шиноби". И он просто пробежал сквозь дерево!

"Что это?" — я почувствовал всплеск странной чакры, когда мальчишка пробежал сквозь дерево. Странная чакра. Сильные тела. Это и есть их кекке-генкай? Да в этом мире все Сенджу владели Мокутоном, не так, как Хаширама, но владели. Если Хаширама мог создавать при помощи Мокутона новые живые деревья и различные здания из ничего или даже в лёгкую заставлял мутировать различную живность, то большинство Сенджу могли только влиять на растения и живность. А некоторые не могли и этого. Вот, значит, какова сила Мокутона. То-то в каноне Мадара рвался добыть себе его. Ведь это не столько древесный элемент, сколько работа с жизнью. А деревья — только один из видов высвобождения этой специфической чакры.

Значит, Мокутон даёт не только способность работать с живностью, но и усиливает собственное тело. Нужно будет запомнить... Интересно, а владелец такого сильного кекке-генкая Сенджу, такой, как Хаширама, имел возможность изменять собственное тело по своей воле? Жаль, что я родился так поздно. В этом мире столько интересных различий с каноном... Очень жалко, что теперь я не узнаю ответы на мои вопросы, хотя, может быть, Наваки пойдёт по стопам деда?

— Мы пришли, Изами-сан, — вырвал меня из раздумий голос моего сопровождающего.

Пока я рассматривал детей Сенджу и раздумывал о силе Мокутона, мы успели подойти к воротам большого сада. Весь этот сад был огорожен живой изгородью, над которой возвышались огромные деревья.

— Идите дальше по тропе, и вы выйдете к беседке. Там вас ожидают, — сказал, поклонившись, Кадо-сан, замерший у ворот, выжидающе смотря на меня.

— Хай, хай, — ответил я, уже проходя ворота.

Подойдя к беседке, я увидел трех шиноби неопределённого возраста.

— Приветствую глав и старейшину великих кланов Сенджу и Узумаки. Желаю долгих лет вам и процветания вашим кланам и родам, — глубоко поклонившись, сказал я представителям кланов Сенджу и Узумаки. — Для меня великая честь встретить вас.

Нет, определённо, и здесь есть сильные отличия от канона. Мито Узумаки не была старушкой. По ней невозможно было сказать, сколько ей лет. Можно сказать, что это была очень хорошо сохранившаяся женщина лет тридцати-тридцати пяти. Может, в будущем она и сдаст, но сейчас она выглядела просто прекрасно.

Её взгляд, словно скальпель, прошёлся по мне, заставив меня внутренне вздрогнуть и укрепить в своём подсознании стену, дабы не дать эмоциям сильно проявить себя. Может быть, это остановит эту эмпатку от чтения моих чувств или хотя бы усложнит процесс.

Но внешне я остался совершенно невозмутимым. Стена, ограждающая меня от эмоций, давала мне воистину великие возможности в игре с мимикой и гестикой...

— И мы приветствуем тебя, Изами Учиха, и желаем процветания твоему клану и роду, — кивнул мне, широко улыбаясь, молодой красноволосый мужчина. Это значит Кано Узумаки — новый глава клана. — Давай не будем говорить с таким официозом? Всё же ты из клана Учиха, а вы привыкли говорить прямо. Не прими это, пожалуйста, за оскорбление, мне наоборот очень сильно импонирует эта ваша черта характера, — всё так же широко улыбаясь, предложил Кано-доно.

"Хех и не поймёшь, как мне сейчас реагировать, оскорбил он честь клана Учиха или нет?" — внутренне усмехнулся я. Вся эта ситуация начала меня забавлять. Я сейчас находился на острие катаны, где одно неправильное слово может означать мою гибель в будущем. И если Узумаки ничего не сделают (в открытую, конечно), так как потеряют лицо, то вот Каеде-доно (которому восемьдесят четыре, то есть прошел клановые войны) с радостью понаставляет мне палки в колёса, моля Ками о смерти выскочке Учихи.

— Если Каеде-доно и Мито-сама согласятся, то с великим удовольствием, — сказал я, искренне радуясь такой перспективе.

— Мы не имеем ничего против этого предложения, — ответила за себя и Каеде-доно Мито-сама.

"Хе, как я и думал, Каеде-доно лишь ставленник Мито-сама. Никто в здравом уме не поставил бы во главе клана человека, прошедшего войну кланов. Слишком много ненависти испытывают такие люди к другим кланам. Только истинные политики могут преступить через собственные чувства в таких делах. Стоит только посмотреть на Каеде, и сразу же приходит понимание, что он готов меня послать к биджу", — подумал я, внутренне облегчённо вздохнув.

— Ну, раз это решено, то я хочу спросить тебя, как тебе твои новые конечности, Изами-кун? — спросил меня, быстро перейдя на ты, Кано-доно.

— Я уже неплохо управляюсь с ними. Хотя некоторые трудности при использовании остались, — честно ответил я. — Благодарю вас за эти протезы.

— Ой, да ладно, это самое меньшее, что мы могли для тебя сделать после твоей своевременной помощи нам. Если бы не ты и твои бойцы, то наш клан понёс бы намного большие потери, — сказав это, глава клана Узумаки сразу же посмурел лицом. — Я хотел бы выразить тебе благодарность от всего клана Узумаки и лично от меня, так как твоё быстрое прибытие и вмешательство на поле боя позволило моей жене с дочерью выжить. Ты и твои бойцы просто вырвали их из лап вражеских шиноби, — искренне поблагодарил меня Кано-доно, причём ставя акцент именно на мне.

"Понятно, не хочет признавать долг пред кланом Учиха в целом. Ну, его можно здесь понять. Если он признает долг пред всем моим кланом, то тогда Учихи со всей своей прямолинейностью заявятся к Узумаки и начнут давить на него. После чего клан Узумаки потеряет многих женщин и денежные средства, которые им сейчас очень нужны для восстановления былого величия. Это я не смогу по крайней мере сейчас ставить условия", — подумал я над хорошим ходом Узумаки. А ведь и не подкопаешься. В спасении Узумаки участвовали только мой род и набранные мной бойцы. Другие ученики Момору-сенсея могут поставить условия, но всё же ничего, выходящего за рамки. Да и пару десяток женщин Узумаки могут предоставить как откуп для улучшения генофонда...

— Я рад, что моё вмешательство спасло столько жизней, — честно ответил я, широко улыбнувшись, позволив своим чувствам радости за десятки спасённых жизней выплеснуться за мою внутреннюю преграду.

Сразу же я заметил, что взгляд Мито-сама потеплел, а Кано-доно широко улыбнулся. Один только Каеде-доно поморщился, как будто у него заболели все зубы разом.

Это пробудило во мне дикую бурю ненависти к этому ублюдку.

"Ушлёпок, я потерял самого дорого мне человека там, а ты, собака, навряд ли кинулся помогать собственным союзникам!" — сразу же захотелось втянуть этого отброса в Цукуёми и заставить его ползать в моих ногах, испытывая ни с чем несравнимую боль.

Пока я пытался успокоить разбушевавшуюся бурю, я не заметил, как у Мито-сама в удивлении и неверии расширились глаза.

— Извиняюсь за бестактный вопрос, но говорят, что ты потерял не только свои руки, но и очень дорогого тебе человека? — спросила меня Мито Узумаки, испытывающие глядя на меня.

От такого напоминания о прошедших событиях, причём от совершенно чужого мне человека, у меня от ярости потемнело в глазах. Захотелось показать этой сучке, что некоторые темы не надо затрагивать.

Сразу же неимоверным усилием погружаю себя в свой внутренний мир, где мой островок уже почти полностью скрылся под огромными волнами кроваво-красной воды.

Заставляю себя успокоиться. Медленно, но верно процесс идёт, буря чувств сходит вновь на нет, и шторм эмоций перестаёт бушевать... У меня такое ощущение, что уже прошла целая вечность, пока я пытался успокоить себя. Тихим вздохом я заставляю себя вновь вернуться в реальность.

— Да, это так, Мито-сама... — сжав зубы от того, чтобы не сказать лишнего насчёт того, куда она может засунуть свой "бестактный" вопрос.

"Ничего, будет ещё праздник на моей улице. Дайте мне время, и я всё верну вам стократно!" — билась яростная мысль в голове.

— Понятно, — протянула Мито Узумаки, внимательно смотря в мои глаза и о чем-то размышляя. Было такое ощущение, что я мог расслышать, как у неё крутятся шестерёнки в голове, в то же время борясь с самим собой, чтобы не отомстить ей, прям сейчас же заставив страдать в моём мире.

— Кхм. Думаю, что это не очень приятная тема для Изами-куна, — дипломатично попытался снять нарастающее напряжение глава клана Узумаки. — Ах, совсем забыл! Изами-кун, у меня для тебя подарок. Ты знаешь, что твои протезы можно разобрать и добавить или изъять части конструкта, тем самым увеличить или уменьшить длину протезов. Так ты сможешь всегда пропорционально к своему телу составлять длину своих протезов, — сказав это, Кано-доно протянул мне свиток. — В этом свитке запечатаны дополнительные части протезов, Изами-кун, — сказал мне глава Узумаки, тепло улыбнувшись.

— Большое спасибо, Кано-доно, — сказал я, поклонившись. Что-то было в этом человеке, что могло хоть и чуть-чуть, но успокоить меня.

— Не за что, Изами-кун. И знай, что Узумаки всегда придут тебе на помощь, — с широкой улыбкой уверил меня Кано-доно.

— Кхе, кхе... Прошу извинить меня и мою бестактность, Изами-кун, — сказала Мито-сама, при этом виновато улыбнувшись, смотря прямо на меня.

"Ага, прям я так и поверил в то, что ты чувствуешь себя виноватой, — зло подумал я. — Долбаная шлюха, специально меня спровоцировала. Но что ты хотела этим добиться?" — я понимал, что сейчас я перехожу все границы и в будущем мне это аукнется, но сейчас мне было на это плевать. Это был удар ниже пояса, и за это она ответит. Не знаю, когда и как, но я не забуду этого.

— Я не думала, что это вызовет в тебе такую бурю эмоций, Изами-кун, — продолжала вещать эта стерва. — Так что давай забудем об этом? Не хотелось бы, чтобы наша встреча была омрачена, — с улыбкой сказала Мито.

— Да, полностью согласен, Мито-сама, — сказал я, в подтверждение кивнув головой, всё ещё пытаясь потушить в себе пламя ненависти к этой женщине.

— Ну вот и хорошо. Изами-кун, у меня есть один вопрос к тебе: не мог бы ты рассказать о том, откуда ты узнал о нападении Узушио? — спросила Мито у меня.

— Извиняюсь, но я физически не могу об этом рассказать, — сказал я, напустив горечи в свой голос, намекая, что от меня в этом ничего не зависит. Думаю, что такой политик и мастер печатей, как Мито, поймёт намёк.

Хоть я и собираюсь отомстить этой сучке, но я не собираюсь врать и юлить. Скажу, как есть. Пойду напролом. И плевать, что будет. Хватит, я устал от всех этих игр. Да и месть моя будет такой, что ко мне нельзя будет прокопаться, всё же я не собираюсь настраивать против себя Сенджу и Узумаки. Я найду такую возможность, клянусь!

— Жаль, очень жаль. Ну что ж, это и не так важно, — сказала, улыбнувшись одними уголками губ, Узумаки, при этом смотря на меня холодными синими глазами. — Кстати, ты уже слышал, что ты был переведён в одну команду к моему внуку Наваки? — спросила меня Мито. — Я надеюсь, что вы сможете подружиться, — выдала, улыбнувшись, эта, эта... женщина.