Изами Учиха - Калейдоскоп

Пролог

Тёмной ночью крики боли оглашали коридоры коноховской больницы. Стоящий в коридоре мужчина в стандартной одежде шиноби деревни Конохи не находил себе места, нервно ходя из одного угла коридора к другому. Его роскошные волосы чёрного цвета, утянутые в тугой хвост на затылке, сейчас лоснились и слиплись от пота волнения, обильно выделявшегося его телом. А под его чёрными, словно сама бездна, глазами, которые не оставляли сомнения в принадлежности мужчины к великому клану Учиха, залегли тени усталости.

Ведь долгие семь лет Юдзуки Учиха и его жена Акеми Учиха пытались завести ребёнка. Какое счастье испытала пара, когда Акеми смогла наконец-то благополучно забеременеть, невозможно описать. Но теперь, девять месяцев позже, когда пришло время рожать, появились осложнения. Ребёнок всё никак не хочет выходить в этот большой жестокой мир Шиноби. Уже как третий день Акеми мучается, а ирьёнины не отходят от неё ни на шаг.

Юдзуки же всё это время находился в больнице, не отходя от палаты своей жены ни на шаг. Он слишком долго ждал рождения своего первенца, да и весь клан Учиха ждал появления наследника одного из старейшин.

Старейшине клана Учиха казалось, что время издевается над ним. Долгие часы ожидания тянулись бесконечно. Секунды становились минутами, а минуты растягивались на часы. Он был напряжен, словно пружина.

Но внезапный громкий детский крик, который разошелся по коридорам больницы, словно вынул стержень, который придавал Юдзуки сил. Услышав детский плач своего сына, Юдзуки судорожно вздохнул и обессиленно свалился на лавку.

Звук резко отворившейся двери заставил медленно повернуть голову обессилевшего мужчины.

— Поздравляю, Юдзуки-сама! Ваш ребёнок родился крепким и здоровым! — сказала появившаяся на пороге женщина преклонных лет в обычном для медиков халате с вышитым на плече красно-белым веером, показывавшим её принадлежность к клану Учиха. Это была Сакура Учиха, главная акушерка-ирьёнин клана Учиха, впрочем, сомнительно, что кто-то совершено чужой принимал бы роды у жены одного из старейшин клана.

— Могу я их увидеть? — счастливый отец решительно встал и приблизился к дверному проему.

До этого тусклый свет в коридоре не позволял определить возраст мужчины, но около входа в комнату стало понятно, что он уже не молод — около сорока двух-трех лет.

— Конечно, проходите, но имейте в виду, что Акеми-чан с ребенком необходим покой, — строго напомнила ирьёнин.

Утвердительно кивнув, Учиха проскользнул мимо неё и мгновенно оказался у кровати, на которой лежала усталая мать с занятым делом малышом. Прекратив орать, он довольно чмокал, присосавшись к полной груди мамы.

— Ты в порядке, — облегчёно выдохнул новоявленный отец.

— Да, со мной всё в порядке, — счастливо улыбнувшись, сказала Акеми. — Юдзуки, а как мы назовем его?

— Хмм... так сразу и не придумаешь, — прищурился Учиха, — но, может, если я взгляну в его глаза, то что-нибудь и придет в голову!

Акеми скептически покачала головой, но все же оторвала сына от груди и, несмотря на недовольные крики, передала отцу.

— Иди ко мне, мой хороший, — сказал Юдзуки, осторожно принимая орущего малыша. Подняв своего сына над головой, отец малыша вгляделся в его глаза, что послужило прекращению крика и устремлению любопытного взгляда серых глазок на непонятное чёрное пятно поблизости. Маленькие ручки крохи протянулись и попытались ухватить отца за волосы.

— Мой маленький храбрец, — улыбнулся Учиха, увидев сопутствовавшее данному действу не по-детски сосредоточенное лицо младенца. — Мы назовём его Изами. Изами Учиха! Вполне достойное имя для нашего маленького храбреца, — сказал Юдзуки, всё ещё заворожено смотря своему новорождённому сыну в глаза.

— Изами... Храбрец... хорошее имя, — улыбнулась женщина, принимая малыша назад.

Юдзуки, грустно посмотрев на свою любимую жену, сказал:

— Акеми, Хокаге выдал мне миссию... Как дипломат, представляющий Коноху, я должен буду на несколько лет отбыть в Кумогакуру, — сказал Юдзуки хриплым голосом. — Мне нужно отбыть ещё по окончании недели. К сожалению, шаткое перемирие между скрытыми деревнями не позволяет мне задержаться в Конохе на более долгое время. Извини меня за то, что я не смогу тебе помочь с малышом, но я попрошу Каташи-доно выделить тебе пару служанок, думаю, он не откажет мне.

— То есть у тебя осталось четыре дня, а потом ты должен будешь выступить в путь?

— И это если я потяну время, — угрюмо вздохнул Юдзуки. — Но я рад, что у нас есть хотя бы это время, — тихо добавил Учиха.

— Ладно, не будем о грустном, — встрепенулась Акеми, — ты с Изами сейчас рядом, и это главное. А ждать я умею, я тебя полвойны ждала и ещё пару лет подожду! — сказала бодрым голосом молодая мать.

1.

Один год — это очень много, особенно если ты новорождённый. Ты не можешь ни говорить, ни есть, да даже в туалет невозможно сходить, а это особенно сильно бьёт по эго! Ты ничего не можешь делать сам! Впрочем, это не так и важно. Не знаю, из-за чакры ли я такой ненормальный, но рос я буквально на глазах. К концу шестого месяца я уже уверенно ползал, а в полный год мог вполне себе ходить, хоть и часто падая.

Ребёнком я был спокойным: ни матери, ни своим нянькам я особых проблем не доставлял. Всё же я помнил свою прошлую жизнь и знал, в какой мир я попал, поэтому стремился как можно быстрее стать самостоятельным, чтобы начать тренировки. Но я заметил, что не я один такой уникум, большинство детей нашего клана могли к году-полтора ходить и даже начинали говорить. Но практически все они были очень эмоциональными, часто кричали или даже дрались друг с другом. Причём я сам замечал за собой эмоциональные вспышки, хотя в прошлой жизни я был уравновешенным человеком. Сказывался огненно-взрывной характер Учиха.

Няньки начали учить разговаривать детей нашего рода примерно с полугода. Наши сиделки постоянно говорили с нами или показывали на объекты и объясняли нам, что это такое. Наши игры походили больше на гимнастику, так как нас вертели, растягивали, крутили, поднимали за ноги/руки, подкидывали и заставляли бегать, и так проходил практически весь день.

Я старался не думать о том, по какой случайности я попал в этот мир. В том мире я вёл жизнь по расписанию: встал, работа, тренировка, спать, встал, работа... и так изо дня в день, разбавляя редким отдыхом за границей. Здесь же я был рождён аристократом в одном из великих кланов. Причём в том, в котором были самые большие шансы на успех. У меня была возможность с должным упорством стать монстром, который одним дзюцу сможет уничтожать целые деревни, который одним ударом сможет крошить гранит, который сможет одной иллюзией свести с ума человека, да не простого, а могучего шиноби или самурая.

Перспективы просто огромны, особенно в клане Учиха, так как у нас процветает культ силы и личного могущества. Даже если ты из побочной ветви, но являешься джонином, то один из двенадцати великих родов, которые составляют главную ветвь, предложит тебе через женитьбу вступить в "высшую" касту. А каждый член клана из этих двенадцати родов может стать старейшиной. Главное, чтобы была личная сила и мозгами соображать умел. А джонины в этом специалисты, иначе они просто не доживают до этого ранга.

Система в клане Учиха является естественным отбором. Главная ветвь клана насчитывает двенадцать родов. Примерно 300-360 Учиха принадлежат к этим двенадцати родам, и все они шиноби. Примечательно, что 80-85% являются джонинами. Родами управляют старейшины. Чтобы стать старейшиной, нужно иметь авторитет в своём роду, это означает у Учих — обладать незаурядным личным могуществом. Старейшины же образуют клановый совет, во главе которого стоит глава клана. Каждый старейшина имеет один голос на совете, в то время как глава клана получает к одному своему ещё четыре дополнительных. Так он решает все спорные ситуации, но не может пойти против большинства. Если глава не будет устраивать старейшин, то они смогут переизбрать род, чей старейшина становится главой клана, как это было с Мадарой Учиха.

В побочной ветви всё более просто. Это сборище семей шиноби с кровью Учих, которые являются бастардами, бракованными, которые не смогли пробудить шаринган, или вассальные семьи, состоящие из бесклановых с хорошим потенциалом. Каждый из них, достигнувший уровня джонина, получает предложение о вступлении в главную ветвь. В общем, если ты рискнешь многим, то и получишь многое.

2.

Вот уже я второй год как родился в этом странном мире. Значительных событий вне моего ограниченного мирка (а что вы хотели, передвижения только по клановому кварталу и то только в "безопасных" частях) по-прежнему не наблюдалось. Зато список личных достижений разросся до возможности бегать, складно говорить несложные слова и пытаться научиться читать и писать.

Последнее взяла на себя моя драгоценная матушка, с удовольствием демонстрировавшая магические фокусы с чакрой, как метод мотивации. Для человека, ни разу в жизни не наблюдавшего ничего, выходящего за рамки обыденного, это действительно было чудом, потому круглые глаза и открытый от удивления рот не надо было даже изображать.

Да и вообще, моя психика претерпела ряд изменений в сторону более сильного проявления эмоций, скорее всего, из-за специфики чакры моего клана, но, к счастью, не сказалась затруднением мыслительного процесса или ухудшением концентрации. Вспыльчивость, что у меня прорезалась, даже полезна, особенно в этом мире, где нужно меньше говорить и больше делать.

На третий год вернулся мой отец, Юдзуки Учиха. Его "дипломатическая" миссия затянулась на целых три долгих года, за которые моя мама успела сжечь себе миллион нервных клеток. Мне было странно видеть человека, который так сильно на самого меня похож. Внешне мы отличались только длиной волос, его длинные собранные в хвост и мои торчавшие во все стороны, и цветом глаз, его чёрны, как сама бездна, а у меня довольно светлый (для Учих) оттенок. Отец чинно, как бы между прочим, поприветствовал маму и меня, но всё изменилось, как только мы зашли в наш особняк. Резкий рывок, и до меня не сразу доходит, что я в крепких объятьях отца.

— Какой же ты теперь большой Изами, — смотря сейчас на отца, я никогда не смог бы поверить, что он и тот человек, которого мы встретили всем кланом, один и тот же. — Я так рад быть снова с вами.

— Юдзуки, оставь Изами или хотя бы не обнимай его так сильно! — ну да, мама, как всегда, в своём репертуаре. — Он ведь ещё совсем маленький и хрупкий, ты ему так все кости переломаешь! Так что оставь его в покое, и идите умойтесь оба, да потом за стол, уже давно всё накрыто.

— Изами, ты уже научился чувствовать чакру? — спросил отец, как только мы поднялись наверх.

— Нет, Сару-сенсей сказал, что мы будем пробуждать чакру только через четыре месяца, — по беглому взгляду на Юдзуки можно было понять, что тот недоволен. — Отец, а может быть, я смогу раньше приступить к занятиям?

— Да, Изами, — сказал усмехнувшейся отец, увидев мою реакцию, — мне нужно уладить пару вопросов, касающихся рода, а потом я сам буду тебя тренировать в контроле чакры.

— Правда?! Скоро я стану сильнейшим шиноби клана, — да, да, именно это моя цель, а поделившись с отцом моей мечтой, я могу быть уверен, что он мне в этом поможет.

Да, наконец-то у меня будут настоящие тренировки, а не нудные уроки с няньками и более-менее занимательные уроки тайдзюцу с Сару-сенсеем. Нет, я всё понимаю, знать географию, историю и другие прикладные науки этого мира важно, но вот только я весь тот материал, который дают трёхлетним, уже изучил. Поэтому каждый урок для меня становится настоящей пыткой, так как уснуть или начать бездельничать, значит уронить честь рода. Вот и приходится ходить на уроки и исправно отвечать на вопросы.

Ну хотя бы на тайдзюцу можно выложиться по полной. Для будущего шиноби важно иметь хорошо развитое тело, так как чакра многократно усиливает возможности тела. Вот только возможности тел различаются. Так что нужно иметь лучшую из возможных форм, а в детстве, именно сейчас, мы заготавливаем материал, из которого будет лепиться тело будущего джонина.

3.

Отец нашёл на меня время только через неделю. Разбудив меня на рассвете, он приказным тоном сказал, что ждёт меня через пять минут у выхода, а завтракать будем прямо на полигоне нашего рода.

Быстро умывшись, бегом устремился к выходу, отец уже стоял и ожидал меня.

— Слишком долго, Изами, — окинув меня недовольным взглядом, сказал отец. — Завтра ты соберёшься быстрее, — голосом, нетерпящим возражений, констатировал факт Юдзуки.

— Конечно, отец, — потупив взгляд, выдавил я из себя.

Странно, мы не виделись практически целую неделю, а он сейчас всем своим видом показывает, что сильно раздражён. Не может ведь такого быть, что из-за опоздания в пару минут он так холодно ко мне отнёсся.

Дойдя до полигона, отец решил начать разговор.

— Изами, я зол не на тебя, в клане решили урезать программу обучения, так как большинство отпрысков старейшин не показывает высоких результатов. Они думают только о престиже рода, не видя, что с более лёгким обучением упадёт престиж клана, — решил пооткровенничать Юдзуки. — Извини, Изами, я не должен был срываться на тебе.

— Я всё понимаю, отец, — да, я тоже был бы зол, ведь отцу, как одному из старейшин, нужно было участвовать в совете, где принимался этот бред, а Юдзуки не был человеком, который примет добровольно такое решение.

— Отец, а почему они решили урезать обучение? — меня очень сильно заинтересовал повод, из-за которого старейшины Учиха решили, прямо говоря, ослабить клан. — Ведь теперь будет меньше сильных бойцов у клана?

— Понимаешь, Изами, наш клан состоит в Конохе, и нам приходится подстраиваться под других шиноби нашей деревни, — говоря это, Юдзуки состроил такую гримасу отвращения, что сразу стало понятно, что он думает о подстраивании под других клановых и бесклановых шиноби в Конохе. — Всё это из-за нового распоряжения Хокаге, которое должно обеспечить детям беспечное детство. Вот только как долго проживут эти дети? Ведь они должны стать генинами до тринадцати лет... Я не могу знать точно, но думаю, что продолжительность жизни таких шиноби спадёт на порядок. А наш клан решил повестись на поводу. Ко всему прочему, Сенджу одни из первых упростили обучение детей. Хокаге решил воспитать поколение мяса, а не великих бойцов, — сказал, как припечатал, отец.

Ну да чему я удивляюсь, ведь сейчас уже как два года правит Хокаге Сарутоби Хирузен. А судя по тому, какие потери Kоноха будет терпеть в будущей войне, слова отца полностью оправдают себя. Одно то, что Наваки Сенджу, внук монстра Хиширамы Сенджу и главный претендент на место главы клана Сенджу, умрёт, говорит о многом.

Хмм, сейчас рано думать об этом, но если я смогу спасти его, то это был бы невероятный шанс подняться авторитету клану Учиха. Как же, Учиха спасает жизнь внуку первого Хокаге, победившего предателя Мараду Учиху, такой пиар сразу заткнёт рты многих выблюдков, которые кричат о том, что наш клан неблагонадёжен. К тому же, потепления отношений и сближение между нашими кланами было бы неизбежно, что откроет дорогу к любви и уважению бесклановых и простых жителей Конохи. А это уже небольшая гарантия на хорошее будущее клана. Может быть, в будущем даже кто-то из Учиха сможет стать Хокаге.

— Итак, Изами, сейчас ты сядешь в медитативную позу Адмаз, а я буду вливать в тебя свою чакру, — приняв позу Адмаз, я почувствовал руки отца на спине и на затылке. — Когда ты почувствуешь чакру, сразу же скажи мне.

Как только Юдзуки начал вливать свою чакру в мою чакросистему (в будущем сокращена до ЧС), я почувствовал, как будто под кожей течёт нечто тёплое, обжигающее и в то же время прохладное и остужающее. Тяжелое и лёгкое одновременно. Это просто не описать словами, это что-то невероятное, к чему каждый человек техногенного мира мечтает прикоснуться, а я сейчас имею счастливую возможность это проделать. Меня захватила эйфория, всё тело затряслось, как вдруг через туман я услышал встревоженный голос отца.

— Изами, ответь! Изами, ты в порядке? — открыв глаза, я увидел встревоженное лицо отца. — Изами, ты пришёл в себя?!

— Что случилось? — мой голос был необычно слаб и хрипл.

— Как только я начал вливать в твою ЧС свою чакру, ты забился, словно впал в припадок, — бледное лицо Юдзуки выдавало его беспокойство. — Думаю, тебе ещё рано приступать к работе с чакрой, — припечатал отец.

Нееет, как же так, блин, этого не может быть. Мне же, не учитывая прошлую жизнь, уже больше тридцати, где, мать вашу, роняли попаданцев?

Так, успокойся и попробуй сам почувствовать чакру, может быть, и получится. Закрыв глаза, я сосредоточился на себе. Стоило мне только сосредоточиться, как я вновь почувствовал чакру, сразу же на лицо выползла глупая улыбка.

— Всё в порядке, отец, — поспешил я успокоить отца. — Я просто испугался, когда почувствовал чакру, но сейчас я её ощущаю и могу себя контролировать, — сказал я, успокаивающе улыбнувшись.

— Что?! Ты можешь прямо сейчас ощущать чакру?! Не используя печать концентрации? — Юдзуки ошарашенно уставился на меня. — Но это невозможно! Чтобы чувствовать чакру без печати концентрации, нужен контроль на уровне среднего генина! —

отец неверяще осмотрел меня. — А до уровня среднего генина тебе ещё очень далеко. Просто прими к сведению, что я обучу тебя работать с чакрой чуть позже, — поставил точку в разговоре Юдзуки.

— Но папа, это правда, я чувствую свою чакру всё время! — нужно как то доказать ему, что я сейчас говорю правду, ведь каждый день тренировок — это шанс стать быстрее сильным, в этом мире нужно постоянно прогрессировать, тот кто остановится — умрёт. — Правда, я не говорю это потому, что боюсь того, что мы отсрочим наши тренировки, — если он не примет этот довод, то придётся ждать, всё же Юдзуки не будет долго препираться и просто заставит приказом замолчать и принять его решение.

— Что ж, если то, что ты говоришь — правда, то тогда ты сможешь волевым усилием направлять чакру. Я дам тебе возможность доказать это, — сказав это, Юдзуки протянул мне маленький листик, который он сорвал с ближайшего дерева. — Положи этот листок на ладонь, потом сконцентрируйся и направь в него чакру, после чего заставь листок вертеться.

Взяв листок и положив его на ладонь, я глубоко вздохнул и попытался почувствовать те ощущения, которые создаёт во мне чакра, как можно сильнее. Моя чакра тут же откинулась, напоминая мне верную собаку, о которой вспомнил её непутёвый хозяин. Подав чакру в листок, я увидел, как он засветился тёмно-синим цветом, и, не упуская концентрации, я волевым усилием представил, как он начинает крутиться.

Листок сразу же закрутился вокруг своей оси. Я, как заворожённый, смотрел на это, чувствуя себя на седьмом небе от счастья. Ведь я наконец-то смог сотворить настоящую магию. Я мысленно представил, как сдвинул листок к моему предплечью, и он сдвинулся, подчиняясь моей воле.

Подняв взгляд на Юдзуки, я потерял всякую концентрацию, глядя на его просто обалдевшее лицо. Видеть такую гримасу на лице папы, чьё лицо обычно своей постно-угрюмой миной не отличается от кирпича, было лучшей наградой для меня.

— Изами... Это просто... У меня нет слов... Мой сын гений! — Его лицо украшала улыбка до ушей, а глаза излучали неподдельную гордость. — Я ещё ни разу не слышал, чтобы кто-то при пробуждении чакры имел такой контроль. В гендзюцу тебе не будет равных, сынок! — сказав это, папа схватил меня в свои объятия.

— Ну раз так, теперь мы можем приступить к изучению теории, я думаю, саму теорию чакры ты прошёл на уроках, которые устраивали вам ваши няньки, так что я расскажу тебе, как можно использовать чакру для тайдзюцу, — всё ещё глупо улыбаясь, начал рассказывать Юдзуки. — Итак, для того чтобы двигаться и реагировать с большей скоростью, шиноби ускоряют циркуляцию чакры в своей ЧС. Это даёт большую крепость тела, ускоряет восприятие, позволяет наносить более быстрые удары и, конечно же, возможность ускорить бег. Люди, добившиеся на этом поприще высоких результатов, могут нанести удар быстрее, чем оппонент сможет среагировать. Так же напитка ЧС позволяет нам, Учихам, не только увидеть атаку противников с помощью шарингана, но и быть достаточно быстрыми, чтобы контратаковать. Поэтому шиноби клана Учиха уделяют тренировкам по ускорению циркуляции чакры особенно много времени. На этом поприще нужно стремиться к бесконечному совершенству, — сказал отец, строго взглянув на меня, как бы намекая, что он не потерпит лени.

— Помимо ускорения циркуляции чакры в ЧС, шиноби может напитывать чакрой всё своё тело или же отдельные конечности. После он сжигает эту чакру. Это позволяет настоящим мастерам совершать удары с просто умопомрачительной силой, например, одним ударом раскрошить хоть целую гору, создать локальное землетрясение или преодолеть в прыжке за одно мгновение сотни метров. К тому же, напитка чакрой тела позволяет увеличить его крепость многократно. Стоит только посмотреть на то, какой физической мощью обладал Хишарама Сенджу, да и все Сенджу добиваются на этом поприще высоких результатов, — смотря на то, как Юдзуки поморщился, я понял, что отцу неприятно это признавать.

— Тебе всё понятно, Изами? — спросил меня отец. — Я для тебя понятно объясняюсь? Не слишком заумно? Просто я в первый раз тренирую настолько юного шиноби, — смотря на меня с хитринкой в глазах, сказал отец.

— Ну папа, ты так сказал, что я себя идиотом чувствовать начал, — высказал я отцу, широко улыбаясь. — Нет, пап, ты же сам сказал, что я гений, конечно же, я всё понимаю. Мне ведь надо соответствовать такому титулу.

— Ну раз понимаешь, также должен понимать, что, чем выше контроль, тем больше ты сможешь ускорять чакру и напитывать ей тело, так что найди десять листков, положи их на пальцы и заставь крутиться. Когда это осилишь, закручивай их в разные стороны. Это твоё задание на следующие две недели.

— Будет сделано, отец, — крикнул я, побежав к дереву искать листки. — Я не разочарую тебя!

4.

С того дня для меня наступил мой персональный тренировочный ад. Постоянные тренировки по контролю чакры были невероятно трудны. Я был дураком, когда думал, что самые тяжелые тренировки будут по ниндзюцу или тайдзюцу.

Развивая контроль над чакрой, я развивал и свою ЧС. Прогоняя чакру по ЧС, я делал свои чакроканалы более сильными, а постоянные потери чакры при тренировке контроля опустошали мой резерв, тем самым развивая и мой источник.

Только через полтора месяца я смог заставить крутиться десять листочков дерева на кончиках моих пальцев. После чего пробовал одним за другим закрутить листочки в другую сторону, но только через месяц я наконец-то смог чередовать и в любой момент менять направление движения листочка.

За эти недели не было ни одного урока тайдзюцу ни в какой форме. Отец не учил меня приёмам, как правильно бросать кунаи или сюрикены, а о работе с леской, как в аниме, я вообще не слышал. Когда я спросил об этом отца, он долго смеялся, после чего он объяснил мне, что это бессмысленно, так как ни один достаточно осторожный шиноби не даст себя поймать в такую ловушку. Против противников низкого уровня, которые попадутся на такой трюк, легче просто бросить кунай.

Когда мой результат контроля был оценен отцом и признан годным, наступил новый этап тренировок. Если вы думаете, что теперь я смог изучить что-нибудь крутое или убойное, то спешу вас огорчить. После всех этих кручений листочков началось истязание над деревцами.

Первая попытка была провальной. Но не из-за плохого контроля, нет, дело было в том, что я не подумал о том, чтобы ускорить циркуляцию и напитать тело чакрой. После первой провальной попытки я лежал дома целых два дня, так как успел с разгона забраться аж до середины дерева, прежде чем моё тело не выдержало и полетело вниз.

Так к банальному контролю добавилась тренировка по мгновенному ускорению циркуляции и напитки тела чакрой и отдельно только ног. Как только я успешно освоил трёхкратное ускорение чакры, отец выдал новое задание. Прыжки от дерева к дереву, с помощью которых я начал тренировать не только циркуляцию и напитку моего тела чакрой, но и сжигание оной в нужный момент, чтобы увеличить физические данные моих мускулов.

За время тренировки я понял, что чакра — это далеко не всё. Хороший шиноби должен иметь развитое тело, тогда эффект от чакры будет в разы больше. Например, если ты изначально можешь поднять пятьдесят килограмм, то с подпиткой/сжиганием чакры ты увеличишь этот результат в несколько раз. Если же шиноби изначально может поднять двести килограмм, то и эффект от одинакового количества вложенной чакры будет разным. Когда я спросил отца про физические упражнения, то он ответил, что до семи лет я должен сидеть на попе и не третировать своё тело, так как тех упражнений, что я каждый день делаю в общей группе, вполне хватает для хорошего развития. Позже будут физические упражнения, и мной займутся ирьёнины, изменят волокна мускулов и укрепят скелет и связки тела.

В таком темпе изо дня в день практически без выходных я тренировался до пяти лет. Как только исполнилось пять лет, отец научил меня ходить по воде, так как для этого нужен более высокий контроль чакры. По правде сказать, 'научил' будет не совсем верно. Он показал и объяснил теорию, а я встал и пошел, прям как Пётр к Иисусу, блин.

Юдзуки, видя, что я уже имею просто запредельный контроль для моего возраста (во время ходьбы по деревьям я держал по всему телу несколько десятков листков, закручивая их в различные стороны), да и очень приличные запасы чакры, решил приучать меня к бою.

Правда, большой запас чакры можно было назвать большим, если только сравнивать с другими детьми Учиха. Тех же Узумаки или Сенджу я ещё долго не догоню, хотя я уже сильно приблизился к представителям этих кланов. Нет, я понимаю, что у шиноби клана Учиха, по сравнению с другими шиноби, как клановыми так и бесклановыми, просто гигантский запас чакры. Но! Равняться нужно на лучших и сильнейших.

Юдзуки решил приучать меня к бою типичным методом Учиха. А это означает — отхвати или стань сильнее. Тренированный бой на воде или на верхних путях против клона. Каждый второй день. Это были дни мук. Несмотря на то, что я уже мог ускорять циркуляцию чакры шестикратно, да и с помощью сжигания чакры в ногах двигаться на такой просто, как мне казалось, запредельной скорости, мне это не сильно помогало.

— Ну же, Изами, неужели ты не сможешь нанести удар старому сорокасемилетнему старику? — растягивая слова, говорил этот... этот, да у меня даже слов нет, чтобы описать скотское отношение в этот момент ко мне моего отца. — И долго ты будешь отлеживаться?! Вставай! — насмешливый взгляд отца выводил из себя посильнее, чем красная тряпка быка.

Получив мощный удар в живот, я сейчас лежал на земле. Перед глазами всё двоилось.

— Ну уж нет, я не сдамся, я стану сильным, сильнейшим, никто не смеет смотреть так издевательски на Изами Учиху!

Все мысли словно выдуло из моей головы. Ярость заняла всё моё естество. Ярость на меня, на мою слабость, на отца. Ярость на все те нудные тренировки, которыми я занимался, которые ничем мне не помогли.

Плевать на то, что отец джонин "S" ранга, я достану его!

Отдавшись своим инстинктам, я рванул прямо на отца. Замечаю размытую тень слева. Резкий рывок вправо. В голове только одна мысль — быстрее! — сжигаю чакру в ногах, совершая безумный прыжок через отца. Приземляюсь в нескольких метрах от Юдзуки. Сразу же рванул на отца. Ускорение до предела. Успеваю краем глаза увидеть, что отец уже развернулся ко мне лицом. В его глазах горит потусторонним пламенем шаринган. В этот момент в моей голове ярость приобрела осмысленность. Сильнее! Быстрее! Чувствую в глазах резкую боль. Размазанность силуэтов исчезает. Ещё никогда я не видел этот мир так чётко. Я вижу всё. Шок на лице отца. Вижу его открытую левую сторону. Я просто понимаю, что он не успеет среагировать на мой удар.

На пределе своей скорости наношу удар ногой. Да! Попал! В следующий момент кулак Юдзуки врезается мне в грудь, выбивая воздух из лёгких, а глаза застилает тьма...

5.

Боль во всём теле. Вот что я почувствовал сначала, когда очнулся. Сев на кровать, я понял, что лучше было бы, если бы я продолжил спать. Всё тело болело, а под кожей было такое ощущение, будто что-то жгло. Нет, не так, что-то ЖГЛО внутри моего тела!

Ничего не понимая, я решил спуститься вниз и поискать родителей. Постанывая, я еле как переставлял ноги, спускаясь вниз по лестнице. Бросив мимолётный взгляд в окно, я понял, что сейчас уже наступил вечер, так как было видно, что солнце уже начало заходить.

В доме было непривычно тихо. Обычно всегда можно было услышать, как мама чем-то гремит на кухне или что-то делает по дому. Но сейчас стояла неестественная тишина.

Ксо, да почему же у меня так сильно болит каждый кусочек моего тщедушного тела? Из-за чего у меня жжётся всё, каждый миллиметр моей тушки? Что вообще произошло?!

Ооо, нет! Нет, нет, нет, нет!!! Только сейчас вспомнил, как я на полном серьёзе атаковал отца. Вспомнив весь тренировочный бой, мне сразу стало мерзко от тех чувств, что я испытывал в момент нашего столкновения. Ксо, да как же папа отреагирует на то, что я, его собственный сын, хотел убить его?! А ведь в тот момент я хотел именно убить его. Да я желал этого всеми фибрами души!

Нет, я понимаю, что недоучка вроде меня вряд ли сможет что-то сделать элитному джонину, но это дикое желание смять, разорвать врага, которое я испытал, было пугающим. Ведь я себя совершенно не контролировал. Что это было? Нет, я уже давно заметил что, чем старше я становлюсь, тем сильнее меняется мой характер, бывший у меня в прошлой жизни. Ведь в прошлой жизни, чтобы заставить меня драться, нужно было припереть к стенке, не оставить другого выхода. Здесь же я испытываю наслаждение даже от тренировочного боя. Я испытываю безумное наслаждение от любого ощущения силы.

Вчера я словно впал в какой-то боевой транс. Действовал чисто на инстинктах. Ксо, а ведь у меня болят не только мускулы. Сосредоточившись, я смог почувствовать, что именно чакроканалы создают всё то жжение, что я чувствовал, помимо боли в мускулах. Кажется, что вчера я слишком сильно перенапряг их. Именно из-за этого у меня и жжётся всё тело. Неужели я вчера перешел свой порог в желании вырвать победу? О чём я вообще думал? Да, я знаю, я не гений, как предполагает мой отец, но и отнюдь не дурак. Я же понимаю, что сейчас я ни за что не смог бы выиграть против Юдзуки.

Игнорируя боль, я решил двинуться дальше. Зайдя на кухню, я увидел, что за столом беззаботно сидит отец и попивает чай.

Как только я зашел, он поднял свой взгляд на меня.

— Оооо. Очнулся, о великий воин клана Учиха, бесподобный Изами Учиха, которого никто не победит? — сказал отец, противно растягивая слова. В его голосе было столько ехидства, что, услышав это, Ехидна моего старого мира удавилась бы своим собственным хвостом.

— Ну, чего молчим? — требовательно спросил отец. — Как твоё самочувствие, Изами? — в голосе отца можно было услышать столько неподдельного беспокойства, что мне стало ещё хуже от вчерашнего животного желания: нанести как можно больше вреда и увечий отцу.

— Да вроде бы хорошо, только по всему телу чувствую жжение, да мышцы болят, — ответил я, стыдясь поднять свой взгляд и посмотреть в глаза отца.

— Хех, бывает. Обследовавшая тебя ирьёнин сказала, что ты перенапряг чакроканалы, так что тренировки откладываются до полного восстановления, — ксо, этот дружелюбный голос выводит меня из себя! Почему папа не злится на меня?! Он ведь понял, что вчера я на полном серьёзе атаковал его. Да, я даже не смог его поцарапать, но ведь одно моё желание его убить было совершенно аморальным.

— Изами, ты помнишь, что вчера произошло? — спросил меня отец, бросив на меня пытливый взгляд.

— Я не хотел на тебя по-настоящему нападать! Я просто не мог себя контролировать! Честно!!! — чёртова психика Учиха, кажется, я сейчас впаду в панику. — Извини меня, папа, я не знаю, что на меня нашло... Я-я словно сошёл с ума, я хотел сперва просто нанести удар, но потом я почему-то почувствовал желание тебя убить, — выдавил я из себя, опуская глаза к полу. Мда, малолетний псих на выгуле.

— Успокойся. Всё нормально, Изами, не переживай так, — голос отца был совершенно спокоен, а весь его вид показывал, что вчера ничего странного не произошло. — Ты вчера во время боя пробудил шаринган. А так как практически каждый Учиха теряет контроль над собой во время пробуждения шарингана, то ты ни в чём не виноват. У каждого по-разному. Кто-то более-менее может себя контролировать, а кто-то совершенно теряет голову, как это произошло с тобой, — успокаивающе сказал отец. Узнав, что отец не держит на меня зла, на сердце сразу стало легче.

— Так я пробудил шаринган?! — мда, хоть одна приятная новость. Судя по манге, Саске даже с одним томоэ стал намного сильнее, да и скорость обучения должна теперь увеличиться на порядок. Но если я буду при каждом пробуждении дополнительного томоэ превращаться в психа, то пошел он к биджу, этот шаринган.

— Да, пробудил. Скажи, Изами, что ты знаешь о шарингане? Помимо того, что это додзюцу нашего клана и некоторые представители клана, пробуждая его, излишне бурно реагируют? — с наглой ухмылкой подколол меня отец.

— А где мама? — я быстро попытался перевести тему, так как мне было очень неприятно говорить о шарингане. Теперь у меня шаринган ассоциируется с желанием убить собственного отца.

— Я её отослал, так как нам нужно вдвоём поговорить. Я вижу, что ты не хочешь говорить о шарингане и о бое. Но пойми, Изами, шаринган — это додзюцу нашего клана! Это мой дар тебе, как моему сыну! Так что будь настоящим Учихой, забудь, что было, и прими свой дар крови, который ты имел честь унаследовать! — практически прокричал Юдзуки. Впервые я видел отца настолько злым. — Разве ты не понимаешь, что своим поведением ты позоришь меня и весь клан?!

— Извини, отец, этого больше не повторится, — да, я знаю, что это глупо — отнекиваться от того, что является частью меня. Да, это мерзкое чувство останется, и да, я буду всегда помнить, из-за чего именно и как у меня пробудился шаринган, но я переборю себя. Для отца, чтобы он мог гордиться мной!

— Хорошо, раз ты понял, то изволь ответить на мой вопрос, — уже совершенно спокойно сказал отец. Вот не понимаю я, как у него могут так быстро меняться эмоции. Только что он был в ярости, а мгновением позже — само спокойствие.

— Ну, шаринган — додзюцу нашего клана. Пробуждается и развивается, когда носитель испытывает сильные негативные эмоции. Например, от ярости и гнева или же от чувства потери и утраты. С помощью шарингана Учиха может копировать техники ниндзюцу и движения противника, предвидеть его удары, насылать гендзюцу, да и само зрение улучшается, — перечислил я то, что почерпнул о шарингане из манги и аниме.

— Хм. Да, в общих чертах правильно. Но есть некоторые различия. Итак, что может шаринган с одним томоэ? — задал отец риторический вопрос. — А может он данное: одно томоэ даёт возможность практически мгновенно скопировать и выучить приёмы тайдзюцу противника. Также можно просчитать движения противника, если изучил оное в достаточной мере. Повышенная чёткость зрения и восприятие. К тому же, приобретается некая устойчивость к гендзюцу. Всё это даёт одно единственное томоэ. Я понятно объясняю? — спросил отец.

Дождавшись моего кивка, он продолжил:

— Когда твой шаринган приобретёт второе томоэ, то ты сможешь видеть чакру. Хоть и не так хорошо, как Хьюги, но достаточно, чтобы скопировать техники ниндзюцу. Ведь мало знать ручные печати, нужно уметь в определённый момент подать определённое количество чакры в сложенную печать. Также ты приобретёшь более чёткое зрение и восприятие. Ко всему прочему, твоя устойчивость к гендзюцу повысится на порядок. Всё понятно? — решил уточнить отец, смотря мне в глаза. Я кивнул, дав ему понять, что, да, я всё понял.

— С третьим томоэ твоя устойчивость гендзюцу станет такой высокой, что только другие Учихи смогут воздействовать с помощью иллюзий на тебя. Ну, может быть, и редкие гении кланов Курама и Куренай, — добавил отец с таким скептическим тоном, что сразу стало понятно, что он уж очень сильно сомневается в возможностях гениев этих кланов.

— Полноценный шаринган с тремя томоэ позволит тебе накладывать гендзюцу на противников так легко, что они ничего не будут замечать. Тебе станут не нужны ручные печати для гендзюцу, и отвлекающие манёвры станут бессмысленными, так противник, который глуп, чтобы взглянуть в глаза Учихи, будет обречён увязнуть в гендзюцу, — кривая ухмылка отца говорила о том, что он сам встречал таких глупцов, осмелившихся взглянуть в легендарное додзюцу клана Учиха.

— Также шаринган с тремя томоэ мгновенно позволяет тебе на уровне подсознания просчитать противника. Мы видим, какие мускулы напрягает наш противник, как и где он собирает и ускоряет чакру. Мельчайшие движения будут зафиксированы и обработаны шаринганом. После чего ты будешь знать, что сделает в следующий момент противник. Тем самым мы получаем аналог предвидения.

— Ты всё понял, Изами? — строго спросил меня отец. Кивнув в ответ, я думал о том, что такого о шарингане я не знал. — Тогда скажи, что именно ты понял. Или мне ещё раз повторить?

— Нет, нет, отец. Всё понятно. Шаринган с одним томоэ — это улучшенное восприятие, устойчивость к гендзюцу, копирование и изучение тайдзюцу. Шаринган с двумя томоэ — это виденье потоков чакры, также возможность скопировать ниндзюцу, более высокое восприятие в сравнении с одним томоэ и повышенная устойчивость к гендзюцу.

Шаринган с тремя томоэ — это невероятная устойчивость к гендзюцу, возможность использования весьма мощных гендзюцу без печатей, доступных только бойцам клана Учиха, невероятное восприятие окружающего мира и, конечно, легендарное предвидение движений и дзюцу противников.

— Да, всё правильно, — скупо улыбнувшись, похвалил меня отец. — Изами, я хотел начать твоё настоящее обучение только к восьми годам, но так как ты уже пробудил шаринган, то завтра мы отправимся в больницу Конохи. Там ирьёнин А-класса начнёт изменение твоего тела, так что будь готов. Завтра ты впервые выйдешь за клановый квартал. Всегда помни: ты Учиха! Не глазей по сторонам и держи свои эмоции под контролем. За пределами клана каждый Учиха представляет наш клан. Твой позор — это и позор всего клана! Ты не имеешь права ударить лицом в грязь! — смотря на меня, строго выдал Юдзуки.

— Разумеется, я учту это, отец, — сказал я, пытаясь сдержать улыбку до ушей, так как я в этот момент думал только о том, что я наконец-то увижу Коноху. Настоящую Коноху. Ту, которую я не раз видел в аниме и манге!

Но один вопрос всё же у меня был:

— Отец, а зачем нам идти в больницу? В нашем клане ведь есть ирьёнины? — спросил я, честно недоумевая, зачем нам переться в общую больницу.

— Да, у нас есть ирьёнины, но ни одного выше В-класса. Да, они могут вылечить практически от любой болезни, даже пришить конечность. Но изменять и укреплять тело они не в состоянии. Только ирьёнин А-класса или выше сможет провести весь процесс без осложнений. Есть ещё вопросы? — спросил меня Юдзуки.

— Нет, больше вопросов нет. Папа, можно я пойду отдохну? Хоть я и провалялся довольно долго, но всё ещё чувствую себя плохо. Или, может быть, у тебя есть для меня поручение? — спросил я отца.

— Нет, можешь идти отдыхать, — сказал отец, устало вздохнув. — А мне ещё нужно убедить совет, что я не нарушаю приказ Хокаге по обучению детей, так что, если тебя спросят, то тренировать я тебя начинаю только с завтрашнего дня и то только из-за пробудившегося шарингана, — выдал отец, хитро улыбнувшись.

— Ну да, совершенно никаких тренировок, помимо общих, у меня не было, а шаринган я пробудил сам. Ты тут, конечно же, совершенно не причём, пап, — ну и пройдоха, и ведь не подкопаешься. Каждый Учиха с пробудившимся шаринганом должен овладеть им в полной мере, чтобы, не дай Ками, не опозорить клан. Теперь никто не сможет сказать, что отец не имеет права меня тренировать.

— Хех, раз ты всё понял, то можешь идти, — усмехнувшись, сказал отец, направляясь к двери.

Ну вот и поговорили, как хорошо знать, что отец не злится из-за моего вчерашнего срыва. А мне и взаправду нужно поспать, — подумал я, уже засыпая в своей кровати.

6.

Прежде чем мы покинули клановый квартал, отец прочитал мне ещё одну почти двухчасовую лекцию о том, как я должен себя вести и что со мною будет, если я опозорю его честь или честь клана.

Когда отец наконец-то убедился, что позорить чью-то честь я и вправду не хочу и ни под какими пытками не буду, он, взяв меня за руку, при помощи шуншина переместился из кланового квартала в главный квартал Конохи.

Именно здесь стоит дворец Хокаге и выбиты лики всех Хокаге, именно здесь построены главная больница и элитная академия шиноби.

С первого взгляда, который я бросил на Коноху, я понял: Коноха — это нечто... Это невероятный город, это живой город. Я не знаю, как выглядят другие скрытые деревни, но, впервые увидев Коноху, я влюбился в неё бесповоротно и окончательно.

Между этой Конохой и той, показанной в манге, лежали целые миры. Если ту Коноху по виду можно было назвать деревней, то эту Коноху так назвать язык не поворачивается. И это не только потому, что в ней живут больше двухсот тысяч человек и около пятнадцати тысяч шиноби, но и потому, как она выглядит, как она построена и какая атмосфера царит в ней.

Везде, на каждом углу, растут сотни различных деревьев и тысячи цветов.

Речка, протекающая возле Конохи, распадается на сотни, если не тысячи, мелких потоков, которые впадают и текут через Коноху, разъединяя её. А соединяются улицы невероятно высоким числом мостов. Деревянные и каменные, бетонные и даже стальные мосты успел я лицезреть.

Традиционные японские дома и здания стояли вперемешку со странными абстрактными многоэтажками. То тут, то там мелькали дома, архитектуру которых можно было увидеть в Европе во время ренессанса.

Также прямо среди улицы между домами или прямо в потоке речки растут гигантские деревья, на которых образовываются дополнительные улицы.

Почти на каждом углу построен какой-нибудь магазин или забегаловка.

Практически возле каждого дома есть детские площадки, на которых играли десятки детей.

По улице невозможно пройтись. Сотни людей куда-то бегут или что-то делают. Уличные продавцы, крича, расхваливают свои товары...

Можно было заметить некоторых шиноби, которые на огромной скорости прыгали по крышам или бежали прямо по потокам речки, так как на улице не было ни малейшего свободного места.

Гомон толпы, громкие крики продавцов, женские вскрики и детский смех — всё это создавало такой эффект, что казалось, как будто вся Коноха движется, дышит и живёт.

Но самое странное, что я увидел, это были электрические гондолы и трамваи. Если честно, я не поверил глазам. Живя в клановом квартале, где всё сделано в традиционно японском стиле, я и подумать не мог, что в этом мире есть такое.

Хаширама, который создавал Коноху, был либо гением, либо безумцем. Он смог создать не просто ещё один безликий город, которых множество, а он смог создать целое чудо, в которое влюбляются и будут влюбляться с первого взгляда.

Выйдя на улицу, даже никого не зная, каждый чувствует, что здесь он часть единого целого. Именно здесь хочется жить, а в будущем и растить своих детей. Это место просто невероятно. И я буду защищать Коноху, не щадя своей жизни, чтобы мои дети могли бы почувствовать то же, что и я сейчас чувствую, когда впервые взглянут на эту красоту.

Теперь я понимаю Минато, который, видя всю эту красоту, не хотел, чтобы её разрушил хвостатый, и ценою своей жизни запечатал биджу в своём собственном сыне. Я понимаю и Наруто, который, не видя от жителей деревни ничего хорошего, так сильно любил Коноху, что готов был за неё сражаться до последнего.

Это чувство иррационально. Я понимаю, что я впервые вижу Коноху и мне не за что её любить. Восхищаться, но не любить. Понимаю, что в будущем верхушка Конохи выдаст приказ уничтожить мой клан. Пошлёт в будущих войнах тысячи людей на бой... Но всё равно я хочу сражаться за Коноху. Я не хочу уйти отсюда от всех проблем. Я хочу изменить будущее, сделать Коноху сильней. Лучше того, что было описано в каноне.

Я не знаю, может быть, это ментальные закладки, а может быть, во мне проснулась мифическая "Воля Огня". Да мне, если честно, и всё равно. Я для себя уже всё решил.

— Невероятно, да? — спросил меня тихо отец. — Знаешь, мне было чуть больше десяти, когда была построена Коноха. Я сам не участвовал в стройке, а был на фронте. Когда я впервые прибыл в Коноху, мне уже было двадцать лет. Тогда я стоял так, как сейчас стоишь и ты, я просто не мог поверить своим глазам. Коноха прекрасна во всех спектрах. Здесь я впервые увидел, как различные кланы живут бок о бок без кровопролития. Я даже не думал, что такое возможно, — тихо добавил отец.

— Да, папа. Коноха прекрасна, — выдавил я из себя, переплетающимся языком, всё ещё находясь под впечатлением.

— Изами, ты уже должен был привыкнуть к этому зрелищу, так что возьми себя в руки. У меня не так много времени, — сказал отец уже своим официальным холодным тоном.

Взяв меня за руку, он неспешно двинулся по улице. Хотя места практически не было и была невероятная давка, народ начал расступаться.

"Ого, у некоторых аж пятки сверкают, вот это репутация у Учих, — подумал я. — Хотя тут всё понятно. Учиха устраивали настоящие бойни во время первой войны. А теперь по приказу Хокаге, Тобирамы Сенджу, наш клан стал заведовать полицией. Надо будет всегда выходить в клановом кимоно".

Первые противники Конохи были шиноби из Суны. В первые битвы умерло невероятно много бойцов из великих кланов, так как они просто-напросто недооценили врага.

Из великих только мы, Учихи, были предельно осторожны. Эта осторожность окупила себя, мы понесли наименьшие потери. Да и наши бойцы, в общем, были выше классом, чем у других кланов, да и уничтожили за всю войну не меньше врагов, чем те же Сенджу, которые бросались на противников, как бешеные. Ками горазд на шутки: не мы, клан ненависти, а Сенджу, клан любви, сражались более яростно и безрассудно.

Именно то, что мы решили как можно осторожней сражаться против неизвестных противников, позволило нам так быстро и сильно возвыситься после войны.

Заодно и показали Сенджу, что без братьев-монстров Хаширамы и Тобирамы мы бы не проиграли клановую войну.

Отец рассказывал, из-за чего мы проиграли. Всё было невероятно банально: у клана Учиха были монстры: Мадара и Изуна, у Сенджу монстры: Хаширама и Тобирама.

Вот только получилось так, что Изуна только и делал, что сражался вместе с Мадарой, прикрывая ему спину. В то время как у Сенджу обычно в атаку кидался Хаширама, а Тобирама в это время руководил бойцами.

Пока я думал о прошлом, в настоящем мы уже зашли в больницу.

Отец без слов, взяв первую попавшуюся медсестру за локоть, попросил провести нас к доктору Акено Мичико.

— К-Конечно, Учиха-сан, — пролепетала медсестра. — Следуйте за мной, я вас провожу, — сказала она. Я заметил, что у неё подозрительно заалели щёчки. Даже несмотря на всю угрюмость Учих, представители нашего клана нравятся женщинам. А ведь отец уже старик, приближается к пятидесяти годам.

Проводив нас на третий этаж и показав кабинет, медсестра, бросив напоследок томный взгляд на отца, удалилась.

Зайдя, я увидел, что внутри кабинета за столом сидит довольно молодой мужчина.

— Добрый день, Юдзуки-сан, — встав, поприветствовал моего отца ирьёнин.

— Приветствую, — постным голосом ответил отец.

— Ааа, а ты, значит, Изами-кун. Ты проходи, проходи. Ну-с, ложись на кровать. Чем быстрее начнём, тем быстрее закончим, — жизнерадостным голосом поведал мне Акено-сан.

— А одежду снимать, Акено-сан?

Как только я лёг на кровать, Акено-сан сразу же приступил к работе.

— Нет, нет. Это необязательно, Изами-кун, — сказал мне ирьенин. — Так, отлично. Ты хорошо развил свою ЧС, — поведал мне ирьёнин, заразно улыбаясь. — Это намного упростит работу.

Акено-сан провёл над моей головой своей рукой, и я почувствовал, что мои глаза слипаются, а уже через несколько секунд я уснул.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

— Изами-кун, на сегодня мы закончили, — поведал мне Акено-сан. — С сегодняшнего дня последующие три года каждый день в девять утра ты должен будешь приходить ко мне, чтобы я продолжил работу. Твой отец уже знает об этом, — сказал мне ирьёнин.

— Хай, Акено-сан, будет сделано, — ответил я.

— Ну, тогда до завтра, Изами-кун.

Вернувшись домой, отец захотел со мной переговорить.

— Изами, с завтрашнего дня ты снова приступаешь к тренировкам. Акено-сан сказал, что твоя ЧС полностью в порядке. Так как у меня прибавилось дел, тренировать я тебя не смогу. Твои тренировки будет проводить Момору-сан, — сказал отец. Хм, а имя отец выговорил с очень большим уважением. — Завтра в восемь утра вы вместе с мамой пойдёте к Акено-сану, после чего ты идёшь на наш полигон, там с двенадцати дня тебя будет ждать Момору-сан. Всё понятно? — спросил отец.

— Да, папа. В восемь с мамой в больницу, позже тренировки с Момору-саном, — ответил я.

7.

Встав в семь утра, я быстро оделся и направился на кухню, там уже вовсю хозяйничала мама.

— Доброе утро, — сказал я.

— Доброе утро, Изами, — улыбнувшись, поприветствовала меня мама.

— Тебя надо сегодня быть полным сил, поэтому хорошо покушай, — сказала мама, поставив передо мной завтрак. — Момору-сенсей очень требователен.

— Мама, а кто вообще этот Момору? — спросил я Акеми.

— Изами, ты ведь знаешь, что люди, которые могут пользоваться чакрой, живут намного дольше простых людей? — после моего утвердительного кивка мама продолжила рассказывать. — Насколько я знаю, Момору-сан самый старейший член нашего клана. Ему сейчас вроде бы сто пятьдесят семь-восемь лет. Он обучил многих сильных бойцов клана, в том числе твоего отца и меня. Да даже к обучению Мадары и Изуны Учиха он приложил руку! Сам он уже давно не может сражаться, так как его ЧС была повреждена в одном бою во время клановых войн. К тому же, он за долгое время первый Учиха, пробудивший мангекью шаринган. Мадара и Изуна пробудили свои намного позже.

Ничего себе, старпёр, да ещё и с мангекью шаринганом. Нет, я знал, что у нашего главы клана и двух старейшин тоже пробуждён мангекью шаринган, но я сам встречусь впервые с таким человеком. Даже страшно представить, что он должен был пережить для пробуждения и во время пробуждения мангекью шарингана...

А ведь мне придётся тренироваться под его надзором.

Ксо, везёт же мне на учителей: отец-садист и старикан-псих с мангекью шаринганом.

Позавтракав и сходив вместе с мамой в больницу, я сразу же направился на полигон. Хоть ещё и было время, но лучше подойти пораньше. Кто знает, что взбредёт в голову человеку, у которого психика должна быть серьёзно нарушена... Меня вон как жахнуло от пробуждения первого томоэ, а старикан ведь дошёл до мангекью.

На полигоне никого не было, поэтому я решил самостоятельно начать разминку. Сделав стандартные упражнения на гибкость, я заметил, что к полигону подходит старый мужчина.

— Эй, это ты Изами?! — спросил меня старик.

— Да, меня зовут Изами, — уважительно ответил я. Не важно, что я думаю насчёт старикана, он заслуживает уважения, я ни разу не слышал о шиноби, дожившем до таких лет. — А вы, должно быть, Момору-сенсей? — спросил я.

— Да, он самый. Хмм, тебе не говорили, что ты очень сильно похож на Изуну Учиху, брата Мадары? — спросил меня Момору-сенсей.

— Нет, ещё ни разу. Не думаю, что кто-то ещё помнит, как выглядит Изуна Учиха. Но спасибо за комплимент, — спокойно ответил я.

— Это не было комплиментом, малыш. Изуна был тем ещё ублюдком. Любил морально и физически мучить пленников, причём с такой милой улыбочкой, получая от процесса настоящее удовольствие. Особенно ему нравилось, если в плен попадались матери с детьми, желательно собственными. Помню, как он разрезал одной пленной Сенджу живот и задушил кишками её дочь, а потом повесил её саму на её же кишки, — выдал Момору-сенсей, при этом очень внимательно глядя на меня.

Ничего себе, нет, я предполагал, что Изуна не будет Камьим (от Ками) одуванчиком, но то, что он был таким психом, я не знал. Теперь понятна ненависть многих шиноби. Ведь клановые войны были ещё не так давно. Некоторые старики ещё помнят, как развлекались Учиха.

— Всё ещё считаешь это комплиментом?

Проверить меня хочет? Но зачем? А главное, почему? Как будто я в пять лет успел стать маньяком.

— Нет, таких фактов о жизни Изуны Учихи я не знал. Тогда хорошо, что никто не знает, как выглядел Изуна Учиха. Мне бы не хотелось, чтобы меня сравнивали хоть в чём-то с психованным маньяком, — ответил я, решив, что будет лучше быть честным.

— Хех, поверь, некоторые Сенджу ещё помнят этого урода, — ухмыльнулся Момору-сенсей.

Нужно будет в будущем на миссиях быть настороже. Хоть стариков, помнивших Изуну Учиху, и немного, но в этом мире вполне реально, что один из этих стариков расскажет своим внукам или сыновьям историю про то, как Изуна Учиха зверски замучил близкого родственника. А потом чисто случайно обмолвится, что, мол, так и сяк, некий Изами Учиха очень сильно похож на него. И раз, на какой-то миссии один из этих горячих коноховских парней вдруг не совладает с ниндзюцу и случайно попадёт по мне.

— Ладно, проехали, я буду тебя тренировать. Твой папаня говорил, что ты смог пробудить шаринган? — спросил Момору-сенсей.

— Да, сенсей, пару дней назад, — ответил я.

— Это хорошо. Ты умеешь работать с шаринганом? — спросил Момору-сенсей.

— Нет, не умею, сенсей.

— Значит, и не знаешь, как развивать шаринган, — констатировал Момору-сенсей. — Ладно, слушай задание. Теперь ты ВСЁ время ходишь с активированным шаринганом. И если я говорю ВСЁ время, то я и имею в виду ВСЁ время. Даже если тебя сам Хокаге вызовет, будешь пялиться на Его Владычество с активированным шаринганом. Даже если будет чувство, что твои глаза сейчас сгорят, а голова лопнет, ты не будешь деактивировать шаринган. Ты имеешь право деактивировать додзюцу только тогда, когда ложишься спать или кончается чакра. Понял?! — дождавшись утвердительного ответа, Моnbsp; Отец без слов, взяв первую попавшуюся медсестру за локоть, попросил провести нас к доктору Акено Мичико.

мору-сенсей продолжил.

— Вначале будет очень сильно болеть голова и просто безумно жечь глаза. Но со временем это пройдёт, да и привыкнешь быстро.

— Ну что же, слушай меня. Каждый шиноби имеет предрасположенность к какой-нибудь стихии. У нас, Учих, все имеет предрасположенность к огню. Ну и ещё к одной-двум, но это не так часто. Итак, есть пять изначальных стихий: Огонь-Катон, Ветер-Футон, Молния-Райтон, Земля-Дотон и Вода-Суйтон.

— Катон и Футон являются атакующими стихиями, то есть эти стихии подходят больше всего для нападения.

— Катон — это стихия массово уничтожения, подходит для того, чтобы уничтожать множество противников слабого и среднего уровня. Также Катон можно усиливать Футоном. Например, сделать из "большого огненного шара" "ревущий огненный шар". Такие атаки уничтожают противников и высокого уровня. Но один Катон не подходит для этой задачи. Сам Катон сильнее Футона, но слабее Суйтона.

— Футон — это стихия более сконцентрированного уничтожения. Массовые атаки Футона не так эффективны, как у Катона, зато высококлассные дзюцу могут уничтожить группу противников довольно высокого уровня. К тому же, чакрой Футона можно при высоком контроле этой стихии напитывать тело, превращая каждый удар ногой, рукой да даже головой в смертельный. Футон слабее Катона и сильнее Райтона.

— Райтон является универсальной стихией. Подходит для атаки и для зашиты. Атака большинство дзюцу Райтона невероятно сильна, но подходит против немногих или одиночных противников. Защита Райтона тоже чисто индивидуальна. Напитав тело чакрой Райтона, можно получить защищающий чакропокров, притом ускориться до невероятной скорости. Райтон слабее Футона и сильнее Дотона.

— Дотон является защитной стихией. Большинство дзюцу Дотона позволяют замедлить врага и установить защиту из земли пред собой. Однако высококлассные дзюцу могут нанести невероятные разрушения. Хех, ну это все высококлассные дзюцу могут, не так ли? — хмыкнул Момору-сенсей. — К тому же, напитав тело чакрой Дотона, можно получить невероятно прочную защиту. Дотон слабее Райтона и сильнее Суйтона.

— Суйтон является, так же как и Райтон, универсальной стихией. Защита и нападение слабее, чем у Райтона, но массовые. Правда, большинство шиноби не в состоянии применить Суйтон, если поблизости нет воды. Суйтон сильнее Катона и слабее Дотона.

— Не смотри на меня так. Я тебе говорю это не просто так, вроде бы ты смышлёный малый и уже мог вполне прочитать про стихии в библиотеке отца, но некоторые банальные вещи никто не записывает в книги и свитки. Или ты знал, что можно Футоном напитать тело? — спросил меня сенсей, отчитав меня за моё скучающее лицо.

— Нет, не знал, сенсей, — честно ответил я. Мне уже стало понятно, что Момору-сенсей лучше услышит горькую правду, чем сладкую ложь.

Вот видишь. Так, а теперь выявим твои предрасположенности к стихиям. Возьми чакропроводящую бумажку, закрепи между указательным и средним пальцами и подай чакру, — приказал Момору-сенсей, подавая мне чакропроводящую бумажку.

Когда я зажал ее между пальцами и подал чакру, бумажка сперва сжалась, разрезалась, а в конце сгорела.

— Ну и прекрасно, — Момору-сенсей выглядел так, как будто предрасположенность трёх элементов у шиноби он видит каждый день. — Запоминай, как будут выглядеть твои дни впредь. Постоянная тренировка шарингана. Также будешь осваивать клановое тайдзюцу. При помощи шарингана ты будешь быстро прогрессировать на этом поприще.

— Конечно же, будешь развивать свои предрасположенности в стихийной чакре. Но дзюцу тебе учить ещё рано. К тому же, будет лучше, если ты сконцентрируешься на чем-то одном чакрозатратном. Тайдзюцу ты будешь изучать без применения чакры, тебе её и так не будет хватать.

— Также я тебя подтяну в лёгких гендзюцу шарингана. Покажу, как ты сможешь, смотря в глаза, усилить определённые эмоции и давление жажды крови. Научу сопротивляться и скидывать гендзюцу. Ну и потренируем твою психическую устойчивость с помощью жажды крови. Более тебе недоступно с одним томоэ. Хотя по желанию я могу подтянуть тебя в гендзюцу, для которых не нужен шаринган. Но это позже, и поверь мне, ты не захочешь, — криво усмехнувшись, сказал Момору-сенсей, выдав волны жажды крови.

И наступил ад...

8.

Высокий для своих лет юноша в чёрных штанах и чёрной куртке стоял и с презрительной гримасой смотрел на бои выпускников академии.

'Ками-сама, эти отбросы должны будут защищать Коноху? Они являются будущим деревни? — недоумевал он. — Да никто из них не смог ускорить циркуляцию чакры больше, чем в три раза', — подумал юноша.

Мда, вот тебе и лучшая академия Конохи. Когда я пришёл на сдачу экзаменов, я надеялся увидеть что-то выдающееся. Думал, что раз есть большие различия с каноном, академия будет давать более хорошее обучение будущим шиноби. Но куда там.

Если клановые ещё показывали неплохие результаты, то бесклановые выглядели очень блекло на их фоне. А ведь реально сильных бойцов, даже среди клановых, нет.

Один Наваки Сенджу показал хороший результат. Но это не столько его заслуга, сколько его наследственности. Тремя мощными ударами он отправил моего соклановца Тамаки Учиху в нирвану.

Невероятный результат, так как его противник был намного лучше Наваки в тайдзюцу. Техника Тамаки Учихи была отточена до мельчайших движений, видно, что парень самостоятельно занимался тайдзюцу, а не только в академии и на клановых тренировках.

— Следующий бой. Сарутоби Дай против Учихи Изами, — прокричал судья.

'Ну что ж, пора закончить этот экзамен', — с кривой ухмылкой подумал я.

Выйдя на площадку для боя, я окинул взглядом своего противника.

Мой противник выглядит внушительно. На полголовы выше меня и немного шире в плечах. Смотрит на меня, как на досадливое, безумно раздражающее недоразумение. Нет, я всё понимаю, какой-то Учиха вылез непонятно откуда, пришёл сдавать экзамен и смотрит на всех в стиле: 'Я царь, а вы мои холопы'. Но главное, я Учиха! Его родители что, не учили, что Учих лучше не раздражать и обходить стороной?! Да и недооценивать меня, не зная, на что я способен, глупо. Особенно сейчас, когда я не в самом лучшем настроении.

Раздражает. Меня всё сегодня раздражает! Этот Сарутоби, возомнивший себя сильным. Вряд ли этот отброс имеет, как тот же Наваки, наследственность от первого Хокаге! Раздражает и этот глупый экзамен! Раздражают слабаки, считающие, что раз стали генинами, то теперь они великие шиноби.

Эти отбросы до сих пор думают, что шиноби — великие герои, спасающие прекрасных дочерей дайме и сокрушающие злодеев. Да даже клановые здесь так думают, это видно по восторженным выражениям их тупых рож.

— Начинайте, — выкрикнул судья. Ну давай, дружок, я покажу тебе, что такое бой с настоящим Учихой!

Мой противник не придумал ничего лучше, чем броситься на меня и попробовать ударить широким размахом по лицу. Он медленный, очень медленный, даже без шарингана я могу различить все его движения. 'Сконцентрируйся, Изами! Неважно, насколько слаб противник, всегда нужно действовать максимально эффективно', — сказал я самому себе, вспомнив наставления сенсея.

Уйдя полушагом в сторону, я коротким, но мощным ударом, без замаха, бью ему по рёбрам. Слышится хруст. Не давая возможности опомниться своему противнику, я начинаю давить легонько жаждой крови. При этом наношу серию ударов в корпус, заканчивая прямым в лицо, после которого этот Сарутоби падает на свою пятую точку.

Смотрю в его глаза и вижу, что теперь он боится меня. Повышаю давление Ки, и этого увальня начинает трясти от страха. Сейчас, смотря в его глаза, я вспомнил самого себя. Я был таким же. Дурак, верящий, что быть шиноби — это круто. До того момента, как Момору-сенсей решил мне подарить величайший подарок, который мне пригодится на всю жизнь.

— -Флэшбэк — —

За два дня до моего восьмого дня рождения Момору-сенсей сказал, что он сделает мне самый лучший подарок, который мне пригодится на всю жизнь.

Но его нужно забрать, а находится он за Конохой.

Сейчас, передвигаясь верхними путями, я думал, что же за подарок хочет сделать мне Момору-сенсей. И почему он приказал надеть одежду без кланового символа. Разве мы выйдем за пределы страны огня? Или сенсей не хочет, чтобы люди узнавали в нас Учих? Но это видно и без символа. Наши черты лица и то, как мы держимся, выдаёт в нас Учих из главной ветви. Черноволосые, с аристократичными чертами лица. И если у сенсея из-за тёмной кожи и множества шрамов это не так хорошо видно, то, увидев меня, сразу можно понять, что я сын важной шишки...

Да и вообще, что за подарок?! Доспехи, сделанные мастером фуиндзюцу? Или клинок из чакропроводящей стали? Хмм... нет, всё не то.

Не такой человек мой сенсей, чтобы дарить такие вещи. Он считает, что такие вещи, как доспехи и оружие, каждый уважающий себя Учиха должен либо купить на свои собственные деньги, либо забрать с тела поверженного врага. В предпочтении второе.

— Изами-кун, — окликнул меня, останавливаясь, Момору-сенсей, — в нескольких километрах от нас есть один маленький городок, там мы заночуем. И помни мои уроки актёрского мастерства. Я твой дед, а ты мой внук, и мы простые путник, идущие в Коноху, чтобы подлечить меня. Запомнил? — спросил меня сенсей.

— Хай, сенсей, — ответил я, недоумевая. Если то, что мы маскируемся, можно объяснить тем, что мы путешествуем инкогнито, то зачем нам ночёвка? После тренировок сенсея на выносливость я спокойно смогу передвигаться до трёх дней без остановки на сон и еду. Ну ещё бы не мог. Сенсей мне каждый месяц устраивает трехдневные марафоны вокруг Конохи. Три дня бега на пределе сил, без сна и еды. Только бег и немного воды, только хардкор.

Может, он выдохся на сегодня? Да нет, что за вздор. Да, сенсей имеет много старых ран, да и его повреждённая ЧС не делает ситуацию лучше, но он всё равно контролирует чакру на уровне сильного чунина. Да и физическая форма у него на высоте.

Ну да ладно, если сенсей сказал что так надо, значит надо.

Прибыв в городок, мы после непродолжительных поисков нашли небольшую гостиницу и решили заночевать в ней.

Плотно поужинав, я лёг с лёгким сердцем спать, ожидая продолжение нашего путешествия. Всё же мне очень хотелось узнать, что же за подарок приготовил мне сенсей. Если бы я знал, что это и что он вручит его сегодня, то я бы никогда не вышел даже за пределы Конохи...

— -Момору Учиха — —

Малец проявляет невероятную упорность.

Постоянные забеги по лесу, зубрения теории, тренировки тайдзюцу, развитие стихий, самое трудное — развитие шарингана и легкие гендзюцу шарингана. Все эти дисциплины малыш осваивал просто с нечеловеческой упёртостью.

Именно упёртость и жажда силы сподвигли меня взять его в ученичество. Я показал ему, что мало пробудить шаринган, нужно правильно его освоить и применять. Это не бьякуган, который всегда работает на сто процентов.

После первых дней малец выглядел как ходячий труп. Впалые щеки и тени под глазами. Но он не сдавался. Его глаза горели. Он жаждал большего. Постоянные головные боли и зуд в глазах от перенапряжения — всё это только разъяряло его. Он за какие-то два месяца освоил шаринган. После чего начал прогрессировать семимильными шагами в тайдзюцу.

Только контроль стихий не давался ему почти полтора года. Но стоило ему впервые преобразовать чакру Райтона, как он буквально на следующей неделе освоил Катон, а потом и Футон. Его контроль чакры поражает. Уже сейчас он может увеличивать циркуляцию чакры в десять раз. Это уровень джонина, сильного А-класса. Если он сейчас перестанет прогрессировать, то стоит ему дождаться шестнадцати-двадцати лет и, когда его физическая форма улучшиться и чакрозапасы вырастут, он будет хиленьким Эсовиком.

Но всего этого недостаточно. Мне нужно сломать его. Большинство моих прошлых учеников ломались после первых месяцев тренировки, и я мог лепить из них настоящих шиноби. Настоящих бойцов, умеющих убивать по приказу, без раздумий, как из тени, так и врываясь в ряды врага, и сеющих смерть.

Жаль, что придётся сломать его именно так.

Но если я этого не сделаю, то он остановится в своём развитии. Надеюсь, он не сойдёт с ума и сможет после всего контролировать.

Сейчас, приближаясь к цели, смотря на светящееся радостью лицо Изами, ожидающего подарка, у меня шевельнулась где-то давно погребённая под сотнями трупов совесть.

"Какая я всё же мразь", — билась мысль в моей старой голове. Но так надо, малыш. Даже если ты будешь меня проклинать всю свою жизнь. Это будет лучше, чем если ты падёшь в первом же серьёзном бою, несмотря на весь твой гигантский потенциал. Я впервые встретил кого-то, кто так быстро развивался.

Я сделаю из тебя Учиху, который превзойдёт Мадару. Ты превзойдёшь его, клянусь моим шаринганом!

Главное, чтобы ты не лишился рассудка. Эту авантюру нужно провернуть максимально осторожно. Одно неверное решение, и из тебя получится тварь похлеще Мадары и Изуны вместе взятых.

Найдя в городке недорогую гостиницу и отужинав, мы легли спать. Подождав того момента, когда Изами заснёт, я осторожно вышел из комнаты, чтобы найти подходящую цель...

— -Изами Учиха — —

Проснулся я оттого, что начал мёрзнуть, открыв глаза, я понял, что лежу на земле. Оглядевшись, я понял, что я где-то в лесу.

"Где я? И где, мать вашу, сенсей?! Меня что, украли?" — мысли с бешеной скоростью неслись в голове.

Активировал шаринган, чтобы оглянуться ещё раз. Всмотревшись в ночную тьму, я увидел одиноко стоящую фигуру.

"Может, это сенсей? — подумал я, двигаясь в сторону фигуры. — Нет, это не сенсей, выглядит как какой-то крестьянин с оглоблей в руках", — смог различить я, подойдя поближе.

— И-извините, вы не видели моего дедушку? — спросил я, решив не выбиваться из роли.

Развернувшись, мужчина посмотрел на меня пустыми глазами. В них не было ни единой мысли.

— Аааааа! — заорал он, попробовав размозжить мою голову своей оглоблей.

Но его атаку я увидел ещё до того, как он занёс оглоблю. Я чисто на рефлексах, которые вбивал в меня Момору-сенсей, не задумываясь, напитал чакрой Футона кулак и нанёс удар первым. Грудь мужчины разорвало на куски, как будто гигантское сверло прошлось чрез него.

После того, как труп свалился, а я осмыслил ситуацию, меня затрясло.

"Ксо, я убил человека, — упав на колени, меня вырвало. — Зачем я это сделал? Да этот мужлан сломал бы о мою голову оглоблю, и ничего не было".

Всё моё тело трясло, словно в лихорадке, глаза заливал холодный пот.

— Вставай, Изами, — услышал я голос сенсея. Но я просто не смог встать и оторвать взгляд от кровавой картины, которую я сам же и нарисовал.

— Вставай, — крикнул сенсей, схватив меня за волосы. — Смотри, вот что значит быть настоящим шиноби, — сказав это, сенсей потащил мою несопротивляющуюся тушку за собой. Я шёл за сенсеем, бездумно глядя вдаль.

Да, я всегда знал, что рано или поздно мне придётся убить. Но от этого не становилось лучше.

Когда сенсей вывел меня на поляну, я увидел привязанного к дереву человека.

— В лесу ты убил защищаясь. Сейчас ты убьешь по приказу, — сказав это, сенсей сунул мне в руку кунай. Я тупо смотрел на него, ничего не понимая. — Воткни кунай в его сердце, при этом смотря ему в глаза, — приказал сенсей.

Я умоляюще смотрел на сенсея. Весь мой вид кричал: 'Не надо! Пожалуйста, не заставляй меня!!!'. Но сенсей был непреклонен. Ни одной эмоции не было у него на лице. Он сверлил меня своим шаринганом, и я с ужасом понял, что да, я убью этого мужчину.

— -Момору Учиха — —

Глядя в глаза Изами, у меня впервые за долгое время сердце обливалось кровью. Но не показывая ни единой эмоции, я смотрел прямо ему в глаза. Медленно подкашивая его волю, я начал влиять на него с помощью шарингана.

Резко развернувшись, малыш медленно, деревянной походкой подошёл к крестьянину. Словно в замедленном времени, он поднял кунай, направив на сердце своей жертвы. В этот момент я снял гендзюцу с будущей жертвы Изами.

— С-стой, м-мальчик! Н-не убивай меня! Прошу, пощади!!! — истошно заорал мужик. Изами, уже решивший забрать жизнь бедняги, замер. — Прошу тебя, у меня жена, дети, прошу, пощади! — надрывался мужик.

— Изами, убей его! — сказал я, надавив своей Ки. — Убей его, смотря в его глаза. Убей! — рявкнул я, выпустив мощную Ки, направленную на этих двоих, от чего ещё живая жертва заткнулась, а Изами, взбросив голову, всадил кунай в сердца мужика.

— Смотри! Смотри в его глаза! — чуть ли не рыча, сказал я. И Изами, подняв свой взгляд, смотрел своей жертве в глаза. Я же сам смотрел в глаза Изами. Его горящий красным огнём шаринган с чёрной точкой томоэ интенсивно засветился, и томоэ в его глазах разделились. — Смотри и запоминай, что значит быть шиноби...

— -Изами Учиха — —

— Изами, убей его! — сказал Момору-сенсей, надавив своей Ки. — Убей его, смотря в его глаза. Убей! — практически прорычал он.

Словно в трансе, я взбросил свой взгляд туда, где находилось сердце мужчины. Не было времени на размышления. Я всадил кунай в сердце бедняги. Заворожено я смотрел, как из раны начала вытекать красная жидкость.

— Смотри, смотри в его глаза! — чуть ли не рыча, сказал сенсей. И я поднял свой взгляд. Я видел, как жизнь утекает. Мне было ужасно тошно. Смотря в его глаза, я не обращал ни на что внимания. — Смотри и запоминай, что значит быть шиноби. Запомни, мы не герои, не спасители... Мы убийцы, которые по приказу Хокаге убьют любого. Запомни это, — сказал Момору-сенсей, разворачивая меня к себе.

Взяв меня за подбородок, он поднял мою голову. Взглянув в глаза сенсея, я увидел его мангекью шаринган.

— Запомни это. Запомни на всю жизнь эти чувства. Чтобы твоя рука никогда не дрогнула, — сказал сенсей. Его мангекью шаринган закрутился с бешеной скоростью, всё поплыло, и я начал переживать эту ночь вновь и вновь...

Флешбек (end)

Забывшись в воспоминаниях, я уже не сдерживал свою Ки. Бедный мальчишка обделался и рухнул в обморок.

— Хватит! — властный крик Третьего Хокаге разнёсся по затихшей площадке.

Взглянув на Хокаге, я увидел, как он злобно буравит меня взглядом. "Хм, странно, конечно, это неприятно, что твой соклановец так опозорился, но из-за этого так на меня смотреть? Как будто я его родного сына опустил", — подумал я, подходя к своему месту между моими соклановцами.

— Хорошая связка ударов была, — с отеческой улыбкой сказал Момору-сенсей. — Правда, вот последнее лишнее было... Смотри, не думаю, что Хирузен тебя подставит, но теперь ты на заметке у обезьяны, — сказал, нахмурившись, сенсей.

— Да ладно, ничего такого не произошло, ну напугал мальчишку. Бывает, — сказал я, отмахиваясь от сенсея.

— Ага, бывает. Вот пошлёт тебя Хокаге на миссию с одним концом за то, что его первенца так опозорил, — шокировал меня сенсей.

— Вот же ж биджу. Нет, у Ками определено есть чувство юмора, такая подстава, — сказал я, судорожно обдумывая, что это может за собой повлечь. А повлечь может многое. Нет, на смерть меня из-за такого ещё довольно молодая обезьяна не пошлёт. Но вот подгадить она может мне сильно. — Мдааа, попааал...

9.

После моего "боя" состоялось торжественное вручение протекторов Конохи.

Стоя среди других выпускников и слушая речь Хокаге, я хотел взять что-нибудь твёрдое и этим предметом сильно приложить самого себя по голове.

Хокаге уже полчаса вещал о воле огня и о том, какое счастье нам выпало, став генинами Конохи.

Кстати, сынок Третьего тоже прошёл, что меня немало удивило. Взять и пропустить студента, который себя так никчёмно показал?

Хотя о чем это я, если Хирузен в будущем будет иметь наглость засунуть своего второго сынка, как начальника личных телохранителей дайме...

Оо, наконец-то речь подходит к концу. Хирузен начал толкать последнюю часть о том, какие у нас подлые соседи. Эти бяки напали на благородную Коноху. Да и вообще все они людоеды, которые едят на завтрак, обед и ужин маленьких детей. Особенно они любят детей из Конохи. Да как они только посмели, мы ведь такие белые и пушистые.

Так что мы, выпускники, как бравые защитники Конохи, все вместе и дружно через три месяца выдвинемся на фронт. Да ещё вместе с выпускниками других академий. Ну всё, началась война мясом. Вперёд с песнями на границу. Там у противников не хватает смазки для кунаев.

Ой, всё, ну не могу. Сарутоби нужно писать детские сказки с таким талантом нести бред, а не быть Хокаге. Разбогатеет за сутки.

Так, главное — не засмеяться, а то обезьян меня прямо здесь на запчасти разберёт. Я и так уже исчерпал лимит на провоцирование Хокаге на всю мою жизнь.

Мда, ну вот и всё. Экзамен неплохо прошёл. Я стал генином, а-ля смазкой для кунаев, и разозлил Хокаге, унизив его отпрыска.

Просто прекрасно...

Так как мои родители уже как четыре месяца отбыли на границу, идти в пустой дом совершенно не хотелось. Решив перекусить в барбекю ресторане у Акимичи, я двинулся в центр Конохи.

Неплохой такой ресторанчик, уютная атмосфера, вкусная еда.

— Мне, пожалуйста, стандартное меню, — заказав, я отошёл в туалет.

— Изами Учиха? — спросил меня голос, как только я зашёл в кабинку. Оглянувшись, я увидел шиноби в маске.

"Чёрт, Хокаге решил, что ли, замочить меня прямо в туалете? Хотя нет, если меня хотели убить, то действовала бы стандартная группа, — пронеслось в моей голове. — Значит, тревога отпадает, да и не похожа маска этого шиноби на маску анбу".

— Меня послал Данзо Шимура. Он хотел бы переговорить с вами, — выдал безэмоциональным голосом, как я уже понял, боец корня. — Это касается сегодняшнего происшествия с достопочтенным сыном Хокаге.

"Ксо, Данзо. Про этого персонажа я совсем забыл. Будет лучше переговорить, провоцировать Данзо после того, как я спровоцировал Хокаге, было бы безумно глупо. Но зачем я ему нужен? Решил по приказу Хокаге припугнуть? Да нет, слишком много чести для меня".

— Ммм, и где бы хотел переговорить Данзо-сама со мной? — спросил я.

— Будьте сегодня в восемь часов вечера на северной окраине границы территории клана Учиха, — всё таким же безэмоциональным голосом выдал безликий. — Разумеется, вы можете взять бойцов, приставленных вашим отцом, с собой.

— Хорошо, я буду в восемь на северной окраине, — сказал я. Странно, что мне разрешили взять бойцов Учиха со мной. Значит, это не устранение, слишком громко всё это будет.

Услышав мой ответ, боец корня растворился в шуншине.

"Вот и сходил отлить. Интересно, Данзо танцует под дудку Хирузена или является игроком? Может, хочет меня завербовать? Или промыть мозги и сделать своей пешкой? — размышлял я, уже поедая барбекю Акимичи. — Ксо, если все Акимичи так готовят, то я женюсь на Акимичи. Хмм, а женщины из этого клана могут увеличивать свои части тела по желанию? Ммм... Что-то не туда меня занесло, тут со мной хочет поговорить один из самых спорных персонажей в аниме, а я думаю о разных увеличивающихся частях тела женщин... Всё! Взял себя в руки!"

Доев, я сразу же на максимально доступной скорости рванул домой. Нужно было подготовиться на тот случай, если вдруг Данзо захочет промыть мне мозги и действовать силой. Безэмоциональной куклой я не хочу быть... Смерть и то предпочтительнее такому существованию.

"Может, оповестить Момору-сенсея? Хоть он и не может использовать чакру как в былые времена, он всё равно является грозным противником. Во всяком случае, он на одном опыте и гендзюцу проводил тренировочный бой с джонином из полиции на равных. Его гендзюцу поражают своей мощью, даже Учихе нужно будет попотеть, чтобы вообще заметить иллюзию, а сбросить гендзюцу, созданное старым мастером, могут единицы. С помощью мангекью шарингана он сможет положить и такого зубра, как Данзо. Хмм... Нет, лучше не надо, Данзо сможет не так понять, если я притащу моего психованного сенсея на "мирную" встречу. Всё же при всех достоинствах Момору-сенсея крыша у него потекла давно. И если Данзо начнёт давить авторитетом, то Момору-сан не будет долго думать и вдарит по нему чем-нибудь вроде Цукиёми или Аматерасу".

Пока я думал кого взять с собой, помимо двух приставленных отцом бойцов, пока нашёл капсулу с ядом и обклеил себя взрывными печатями, уже наступил вечер.

"Так, надо поторапливаться, а то опоздаю", — подумал я, упаковывая в подсумник кунаи.

— Ичиро, Саске, выдвигаемся, — коротко бросил я моим телохранителям. Я решил, что лучше не брать никого, кому я не стопроцентно доверяю.

Этих бойцов отобрал для меня отец, перед тем как отправиться на фронт. Хорошие, и главное, верные бойцы из нашего рода.

Сыновья наложниц каких-то Учих из главной ветви. Им не повезло родиться от простых женщин, которые не могли пользоваться чакрой. Из-за этого они до сих пор не смогли пробудить шаринган. Если бы не отец, то они так и остались бы в побочной ветви.

Дав им шанс возвыситься, отец поступил мудро. Эти двое верны не клану и не нашему роду, а лично моей семье. Такие не предадут и не будут задавать глупых и неуместных вопросов.

Добравшись по верхним путям за каких-то пять минут до северной границы, мы остановились и стали ждать людей Данзо.

Они не заставили себя долго ждать. Они появились практически сразу после нашего прибытия. Ничего себе маскировка, они ведь нас ждали, а никто из нас их не заметил. Даже Ичиро, хотя он является хорошим сенсором.

— Добрый вечер, Изами-сан, — бррр, у меня от их мёртвых голосов по всему телу бегут мурашки. — Прошу последовать за мной. Данзо-сама ожидает вас.

Двадцатиминутный забег, и я уже в одной из подземных баз корня. Идя по запутанному лабиринту, я размышлял над строением подземелья.

"А неплохо устроился корень. Я представлял себе такие холодные и сырые помещения, но здесь довольно комфортно. Интересно, а как тут кормят? Слышал, что в Анбу еда в общей столовой — полный отстой. Хмм, интересно, полигоны корня чем-нибудь отличаются от стандартных?.. Чего это я? Отставить такие мысли! А то ещё сам напрошусь к ним на службу. Может, кто на меня влияет? Я воспринимаю всю эту ситуацию крайне странно", — резко остановив ток чакры в голове, а после, активировав на мгновение шаринган, я не заметил каких-то гендзюцу.

От дальнейших проверок на воздействия гендзюцу меня остановил безэмоциональный голос безликого, остановившегося напротив двери:

— Изами-сан, Данзо-сама ожидает вас за этой дверью.

Без лишних слов я открыл дверь и зашёл в кабинет Данзо.

В кабинете за столом сидел мужчина средних лет с волевым лицом и крестообразным шрамом на подбородке. Вот ты, значит, какой, Данзо Шимура.

— Приветствую, Изами Учиха, — тихо поприветствовал меня глава корня.

— Добрый вечер, Данзо-сама, — сказал я, поклонившись. — Вы хотели переговорить со мной?

— Да, Изами-кун. Скажу прямо, я хотел предложить тебе сотрудничество, nbsp;— огорошил меня этим высказыванием глава корня.

— Сотрудничество?! Что именно вы имеете в виду, Данзо-сама? — спросил я, изрядно удивлённый таким ходом главы корня. Ну не верю я, что ему нужно сотрудничество со мной! Кто я и кто он?

— Да, именно сотрудничество. Изами-кун, ты пример результата настоящих клановых тренировок. Сегодня ты показал, каким может быть боец, обученный в своём клане по полной программе. Ты пример настоящей силы кланов. И ты нужен мне, нужен Конохе! — на последнем слове Данзо даже встал. — Извини, но большего я тебе сказать не могу. Но если ты примешь печать молчания, мы сможет говорить открыто, Изами-кун, — вкрадчивым голосом сказал Шимура.

— Я, конечно, почтён таким лестным отзывом, Данзо-сама, но я откажусь, — сказал я. Да, знаю я. Сперва печать молчания, потом ментальные закладки.

— Мне кажется, Изами-кун, что ты не понимаешь всей ситуации, в которой ты оказался, — прищурившись, сказал Данзо. — Ты прилюдно унизил сына Хирузена, думаешь, тебе это сойдёт с рук? Смотри! — на последнем слове он кинул мне папку документов. — Это составы команд. Ты был приставлен к двум выпускникам из академии "Ф". В твоей команде, помимо тебя, не будет ни одного генина из главной академии. А ваш сенсей является токубетсу-джонином. Ваша команда будет в составе третьей дивизии. Дивизия смертников, принимающая первый удар врагов на себя. Но я могу тебе помочь. Если ты будешь сотрудничать со мной и моей организацией.

Просканировав документ шаринганом, я убедился, что печать Хокаге подлинна. Такая же была и на приказе, который пришёл моему отцу с приказом Хокаге выдвигаться во главе сотен Учих на границу... Чтоб тебя Девятихвостый во все дыры изнасиловал, Хирузен. Этот ублюдок Сарутоби принял унижение своего сына и на свой счёт. Нет, я понимал, что он отомстит, но более гуманно. Всё, я попал. Либо смерть на поле боя в дивизии смертников, либо помощь Данзо. Но Данзо тоже не Камий одуванчик. Орочимару вроде бы работал на него, а он его сдал Третьему.

— Только печать молчания? — уточнил я. У меня реально нет возможности иначе выжить. В такой дивизии не выживет и джонин "S"-класса.

— Да. Только печать молчания. Это нужно для того, чтобы всё, что ты узнал от меня, осталось в этом кабинете. Твои подданные могут присутствовать при всём процессе. Так ты будешь уверен, что тебе не поставят ментальных закладок. Ведь ты этого боишься? — насмешливым тоном сказал Данзо.

Да, боюсь, боюсь как огня. У меня и так не всё в ладах с психикой после "лучшего подарка" сенсея, если на меня нацепят ментальные закладки, то я стану либо придурком вроде канонного Наруто, либо психом с перепадами настроения, у которого будут довольно кровавые хобби.

— Хорошо. Вы можете прямо сейчас приступить, — согласился я, так как ничего другого мне просто не оставалось.

— Я рад, что ты всё понял, Изами-кун, — сказал Шимура. — Поставьте нашему гостью печать молчания, — сказал глава корня в пустоту.

С потолка сразу спрыгнули три шиноби.

— Прошу вас, Изами-сан, не используйте чакру, пока мы ставим печать, — сказал мне один из безликих.

После сложения ручных печатей у безликого на большом пальце загорелся зелёный огонёк чакры.

— Прошу вас, откройте рот и вытяните язык.

Как только палец безликого коснулся моего языка, я почувствовал дикую боль. Было такое ощущение, что я решил засунуть язык в раскалённое масло. Подавив желание стиснуть зубы, я сжал глаза с такой силой, что пред моими глазами пошли круги. Внезапно боль ушла. Открыв глаза, я уже не увидел бойцов корня.

— Теперь мы можем поговорить открыто, — сказал, скупо улыбнувшись, Данзо. — Попрошу вас отослать ваших подданных, — Как только он это сказал, я заметил, что Ичиро и Саске напряглись.

— Ичиро, Саске, подождите меня за дверью, — сказал я.

— Но Изами-сан! Мы не имеем права вас оставлять. Если с вами что-нибудь случиться, ваш отец не простит этого нам, — эмоционально начал вешать Ичиро.

— Я сказал выйти! Со мной всё будет в порядке! — повысил голос я. — Исполнять, — эти дебилы что, не понимают, что могут спровоцировать Данзо своим высказыванием?

Оба медленно направились к двери. Как только они вышли и закрыли дверь, Данзо решил заговорить.

— Тебе нужно приручить твоих подчинённых, Изами-кун. Такое поведение непростительно. Будь это на поле боя, это могло бы стоить тебе жизни, — сказал Данзо, снисходительно глядя на меня. — Ну, ты ещё юн. В будущем ты научишься правильно управлять вверенными тебе людьми.

Да, придётся. Иначе мне никогда не подняться по лестнице шиноби. Одной личной силы мало.

— Ну что ж. Как я уже говорил, ты мне нужен, Изами-кун. Ты показал провал политики Хирузена. Ты наглядно продемонстрировал отличие между возможностями обученного в клане по старой программе и новой системой, которую выдумал Хирузен, — сказав это, Данзо довольно усмехнулся.

— Если быть честным, то я хотел использовать свои связи и поставить тебя против Наваки Сенджу, как лучшего выпускника. Но Мито Узумаки смогла в последний момент поменять пары на бой, — сказав это, Данзо сморщился. Кажется, жена Первого Хокаге доставляет ему много проблем. — Она не хотела, чтобы её внук был опозорен.

Я удивлённо взглянул на Данзо. Как это? Откуда они знали, что я так себя поведу? И откуда они знали мои возможности?!

— Изами-кун, ты что, правда думал, что за тобой не следили? Отчёты о твоих тренировках были у всех кланов, у меня, и у Хокаге. Многие в кланах не одобряют политику Хирузена, но есть и те, кто хочет упрощения обучения. Думаешь, твой отец и вправду смог бы получить разрешение тренировать тебя, если бы я ему не помог? Твой отец — старейшина, политическая фигура, и то, что он тренировал тебя, хотя Хокаге запретил тренировки на таком уровне, моя заслуга. Без меня твоего отца быстро бы заставили притихнуть другие старейшины клана Учиха, — выдал Данзо.

Вот это да. Так, получается, что я засветился ещё в самом начале? Но зачем именно Данзо нужны были мои тренировки. Об этом я его и спросил.

— Всё просто. Я хочу, чтобы ты был знаменем моих намерений. На войне ты покажешь себя. Там ты станешь сильнее, опытнее. И уже после войны кланы вновь примут старое обучение молодёжи, — сказал Данзо. — Сегодня ты показал провал между вторым по табели учеником академии, сына Хокаге, и тобой. А в будущем ты покажешь разницу между всеми шиноби, которые были обучены по программе Хирузена.

— То есть моя задача: показать как можно высокие результаты на войне, чтобы после войны кланы вновь ввели старую систему обучения. Но зачем это вам? Ведь вновь сильные кланы будут иметь куда больше веса на политической арене Конохи? — спросил я, недоумевая.

Тот Данзо из манги никогда бы так не поступил. Тот Данзо собственноручно удавил бы всех противников власти. Или он в это время ещё вменяем? Понимает, что сильнейшие боевики — это клановые?

— Изами-кун, я не Хирузен. Я не хочу власти ради власти. Я хочу привести Коноху к расцвету! Я видел, какой мощью обладала Коноха, когда был жив Первый Хокаге. Когда Мадара Учиха ещё не предавал Коноху. Я видел силу этих двоих и их кланов. Никто и ничто не могли остановить их атаку. Тобирама-сенсей сделал величайшую ошибку, доверив Хирузену Коноху. Грядущая война — это плод политики Хирузена, — воодушевлённо вешал Данзо.

Ну, всё понятно, Данзо ещё не потерял надежду и не свихнулся. Ещё он понимает, что Коноха — это не здания и земля, а живущие в ней люди. А я просто пример, который должен показать результаты, удовлетворяющие Данзо и сторонников жёсткого обучения.

— Конохе нужны сильные кланы, Изами-кун. Мои Бойцы намного профессиональнее и дисциплинированнее, чем клановые, но практически все мои бойцы из бесклановых. Они в большинстве своём на порядок слабее носителей особых ген. Бойцы корня, в отличие от клановых, занимаются особенно грязными делами, и в этом мои бойцы лучшие. Неважно разведка, шпионаж или ликвидация. Но в открытом столкновении любой боец корня почти ничего не стоит по сравнению с клановым.

— Конохе нужны кланы как поставщики сильнейших шиноби. Именно кланы несут на себе главный груз войны. А Хирузен, трясясь за свою власть, ослабляет кланы, тем самым ослабляя Коноху! — закончил Данзо вербовку. Да, он хочет, чтобы я работал на него. Не как боец корня, а как пример другим клановых. — Прогрессируй, Изами-кун. Тем самым ты сослужишь Конохе. Помоги мне, и я помогу тебе. Решайся.

А что ещё здесь решать? Как будто у меня есть выбор. Ну да ладно, всё же, пока Данзо не свихнулся, можно будет с ним работать.

— Я согласен, Данзо-сама, — сказал я. — Но с условием, что я буду в одной команде с Наваки Сенджу, — решился я. Да, я знаю, шанс умереть высок. Но если я смогу спасти Сенджу от смерти, то это принесёт многое в будущем. Слишком многое, чтобы отказываться от этого.

— Это не проблема. Мито Узумаки даже настаивала на том, чтобы ты был с ним в одной команде. Хочет обезопасить своего внучка, — хмыкнув, сказал Данзо.

— Раз мы пришли к соглашению, будь готов через тридцать девять дней выдвинуться к Узушиогакуре.

— Зачем? — моя пятая точка словно взвыла, крича о будущих неприятностях.

— Мои люди смогли выяснить, что Кири, Ива и Кумо планируют совместное нападение на Узушиогакуре. Десять тысяч шиноби должны атаковать Узушио. Большинство — бесклановые. Также будет около тысячи клановых. Я уже поставил Хирузена в известность, но он решил не реагировать. Мне нужны бойцы. Так как твой отец на фронте, то ты имеешь достаточную власть в своём роду, чтобы собрать и двинуть бойцов на помощь Узумаки.

Ты соберёшь всех бойцов своего рода. После чего вместе с моими бойцами двинешься к Узушио. Я прикрою ваше отсутствие.

Вы будете ждать момента, когда Узушио падёт. Твоя задача: спасти как можно больше Узумаки. Конохе нужен этот клан! Я же вовремя подкину информацию Сенджу об атаке на Узушио. Я более чем уверен, что они сразу же рванут на помощь, а с ними многие другие кланы.

Как только они подойдут, ты начнёшь атаку. Ты должен со своими бойцами возглавить удар. Запомни, ты должен как можно сильнее засветиться.

Насчёт Хирузена не беспокойся. Теперь ты официально в корне.

Всё понятно? — спросил меня Данзо.

— Хай, Данзо-сама, — ответил я. — Спасти как можно больше членов клана Узумаки, нанести удар по вражеским войскам, как можно сильнее засветиться.

— Хорошо, можешь идти.

"Ничего себе задачка. А ничего, что я тринадцатилетний шкет? — думал я уже по дороге домой. — Кажется, я переоценил состояние Данзо. У него всё же поехала крыша. Как мне поднять бойцов? Нет, с моим родом проблем не будет. Авторитет отца, плюс то, что меня считают гением и пророчат большое будущее, заставит их признать моё право. Глава клана тоже ничего не сможет сделать, так как официально я помогаю союзному клану Конохи, имею полное право собрать добровольцев из клана... Но у нашего рода сейчас только четырнадцать шиноби, которые не на войне. Из них только пятеро, джонины А-класса и ни одного S-класса, все ушли на фронт с отцом... Хм, в принципе, Момору-сенсей должен собрать довольно многих Учих из побочной ветви. Да и бывшие ученики должны откликнуться. Но почему Данзо не обратился напрямую в клан? Хотя чего это я туплю, глава клана послал бы его куда подальше. У нас всегда были очень напряжённые отношения с Узумаки. Ну да ладно, надеюсь на жажду боя клана Учиха, иначе можно сразу заказывать себе могилку".

10.

— Ты малолетний дебил! Даже у тараканов больше мозгов, чем у тебя! — бушевал Момору-сенсей. — Какого хрена ты не спросил меня? Зачем пошёл к Данзо, придурок? Я тебе что, все мозги на спаррингах выбил?! Ох, Ками-сама, за что? За что ты даровала такой талант такому придурку! — вау, я восхищён. Десять минут безостановочной ругани, и не одного повторения.

— Что, умственно отсталый идиот вообразил себя взрослым?! Или думаешь, клан дал бы человека с таким талантом в обиду?! Ты за кого принимаешь своих соклановцев? — наконец более или менее успокоился сенсей.

— Да уже всё было продумано. Через два месяца ты бы был стажером в полиции. Половина нашей молодёжи пойдёт именно туда. Просидел бы там половину войны, тренируясь и отрабатывая навыки. А позже, к концу войны, ты был бы готов. Хокаге не смог бы тебя прямо сейчас кинуть на фронт. — Ксоооо, как я мог забыть об этой возможности?!

Я и вправду придурок. Ксо, ксо, ксо, теперь мне это не поможет. Если я сейчас откажусь от предложения Данзо, то будет полная жопа. От Данзо и Хокаге вместе взятых клан не сможет меня защитить. Клан отдаст меня на откуп. Эти маразматики вдвоём слишком влиятельны.

— Ну что ж, будет наука на будущее. Как говорится: первые, умные, учатся на чужих ошибках. Вторые, простые смертные, на своих. А третьи, дураки, совсем не учатся, — тормоз я. Моя собственная тупость просто выбешивала меня. Прав сенсей, возомнил себя взрослым и самодостаточным. А взрослые дядечки показали мне, что могут вертеть мной, как хотят.

— О, как заговорил. Молись Ками, чтобы ты оказался вторым, — буркнул сенсей.

— Да к биджу всё, что мне сейчас делать, сенсей?! — раздражённо спросил я.

— Сперва перескажи мне разговор с Данзо, — потребовал сенсей. — Потом что-нибудь придумаем, — добавил он.

— Не могу, — хмуро ответил я сенсею. — Могу только сказать, что в дивизию смертников не пошлют.

— И какая плата за это?

— Собрать как можно больше Учих, так как через месяц будет совершено нападение на Водоворот. Я должен буду выступить со всеми и показать себя как можно лучше. Данзо хочет поставить меня в пример всем другим клановым, — выдал я на одном дыхании, какую только мог, информацию.

— Хмм... Какие силы нападут на Узумаки? — задумчиво спросил сенсей.

— Около десяти тысяч. Может, чуть больше, может, чуть меньше. Но большинство — бесклановые. Пустят мясцо по ловушкам, а оставшимися закидают бойцов Узумаки. Потом элитные пройдутся и добьют оставшихся. Скорее всего, женщин и детей возьмут в плен. Их надо будет отбить и в здравии доставить в Коноху, — сказал я цель операции, которую дал мне Данзо.

— Вот это плохо. Если была бы цель уничтожить противников после того, как они вырезали Узумаки, то можно было бы закидать их с дистанции мощными техниками. А так придётся идти в ближний бой, — сказал сенсей, нахмурившись.

— Ну да, поэтому Данзо и нужны Учихи. Сенджу сильны, но они не смогут разойтись, так как заденут союзников. Учихи лучше подготовлены именно для контактного боя, — сказал я больше для самого себя.

— Не говори очевидных вышей. Лучше над тактикой подумай. Как я понял, именно ты должен будешь вести нас?

— Именно. Данзо, скорей всего, разрекламирует меня, чтобы кланы начали более серьёзное обучение молодёжи, — высказал я сенсею то, что Данзо втирал мне весь вечер.

— А насчёт плана... — задумчиво протянул я. — Так как мы выйдем раньше Сенджу и других кланов, наше задание будет состоять в том, чтобы оттеснить противников от Узумаки, как только они возьмут Узушио, и продержаться против оставшихся врагов до того времени, когда успеют подойти Сенджу. Увидев, что случилось с их давними союзниками, можно со стопроцентным шансом предугадать то, что Сенджу войдут в ярость. Они просто-напросто снесут вражеских шиноби. Скорее всего, Мито Узумаки тоже будет в числе бойцов Сенджу. Она же сестра Узукаге.

— Потери будут слишком высоки. Да и сомнут нас быстро. Применят туже тактику, что и против Узумаки. У них даже после штурма останется пара тысяч мясца. Ведь подумай. Ты и я, плюс четырнадцать бойцов твоего рода. Ещё я точно могу быть уверен, что семеро моих учеников откликнутся на мой зов. Среди них двое "S"-класса. Ещё где то двести-триста бойцов из побочной ветви захотят отличиться и показать себя. На большее рассчитывать не стоит, но это будут самые отмороженные и сильные из побочной, другим не хватит яиц в штанах пойти на такой бой. От других родов, помимо моих учеников, никого ждать не стоит. Никто не захочет посылать на такую мясорубку бойцов.

— Мда, не густо. Хмм... Но, сенсей, вы думаете, что мясу разрешат веселиться с Узумаки и грабить Узушио? Их отгонят. Они, скорее всего, будут в стороне. Грабить Узушио будут специальные отряды, а позволить веселиться с женщинами Узумаки могут себе только клановые. Слишком ценен ген Узумаки, чтобы дать их на растерзание быдлу. Что, если все джонины нанесут по бесклановым массовый удар, после чего двинемся через них прямо на элитных бойцов? Если не дать бесклановым расползтись, как тараканам, то можно будет уничтожить большинство одним ударом, а другие сами побегут, как увидят Коноховцев, в частности Учих, — предположил я. А что, должно сработать. Если среди учеников и впрямь будут два бойца высшего класса, то мы уничтожим собранное в стадо быдло одним ударом.

— Хочешь одним мощным ударом уничтожить низкоуровневых шиноби, не растрачивая много сил, а потом пойти на клановых и оттеснить их от Узумаки для Сенджу и прочих? — сказал, задумавшись, сенсей. — Может сработать. Тогда количество сил будет примерно одинаковым. А подоспевшие кланы Конохи размажут оставшихся. Хорошо, я согласен. Но что будем делать, если бесклановые не будут кучковаться?

"И вправду, тогда как ни смотри: либо мы несём огромные потери, либо теряем многих Узумаки. Ксо, какого биджу я сунулся к Данзо? Да плевать я хотел на этих Узумаки... Что же делать... Нет, я и вправду умственно отсталый. Привык только и делать, что бить в морду, а научиться думать забыл. Есть же ещё люди корня, которые имеют бойцов от сильных генинов до хороших чунинов".

— Хех, прорвёмся, сенсей! Я совсем забыл сказать, что Данзо даст мне в распоряжение бойцов корня. Если что, они смогут взять на себя бесклановых, — ухмыльнулся я. Сенсей, посмотрев на меня взглядом вивисектора, сказал:

— Когда мы вернёмся, я заставлю тебя читать книги, а потом пересказывать их мне. Читать будешь БЕЗ шарингана, — ксо! Ну блин, я же вспомнил!

— Сенсей, ну я же вспомнил! — возмутился я.

— И спарринг со мной. Нет, десять спаррингов за один день всю неделю, чтоб понял, что если СЕНСЕЙ говорит надо, то значит надо! — сказал неумолимым голосом старый психопат.

"Гондон старый! Чтоб тебя Кьюби сожрал!" — если в старом мире для меня чтение было приятным хобби, то здесь я выл волком, когда увидел здешнюю "Художественную Литературу". Такого бреда я не читал никогда. Жду не дождусь, когда уже Джирайя приступит к написанию своих книжек. Вроде бы это было местным шедевром, так что, наверное, можно будет почитать за неимением лучшего. Хех, теперь я понял Хатаке, который мусолил книжки Джирайи.

— Хай, сенсей! Больше не повторится, — всё же покорно сказал я. Себе дороже будет ругаться с этим старым бараном.

— Ну раз понял, дуй домой, завтра у тебя тренировка. Нужно поднатаскать тебя в кендзюцу. Самое то, чтобы сражаться против кучи противников.

Весь мой месяц превратился в сплошные сборы и тренировки. Нужно было закупить продовольствие и оружие. Да и специальные колбы для хранения как важных, так и не очень частей тела. Вдруг кто потеряет конечность, если сохранить её в целости, то ирьёнины вполне смогут пришить её обратно.

Я был реально измотан. Но ко второй неделе сборов наконец-то всё более-менее успокоилось. Продовольствие закуплено, люди собраны и вооружены.

Оказалось, что в побочной ветви чуть больше отморозков, чем мы думали. К тому же, они привели пару перспективных бесклановых, которые в этой заварухе увидели шанс попасть в побочную ветвь Учих. Может, это и звучит дико, что человек по своей воле хочет попасть в прислужники, но даже если ты состоишь в побочной ветви Учиха, то ты имеешь массу привилегий. Например, если кто-то из другого клана тебя тронет, то Учихе глубоко плевать, будь это простой клановый, хоть сам дитятко главы клана. Плати виру, либо размажем и не заметим. А если какой-то бесклановый наберётся дерзости, то либо сразу прирежут, либо в темницу в полицейском участке бросят, а дело так на годик затянут. А там ой как неприятно... (вот, кстати, ещё один повод, по которому Учих не любят. Хотя с бесклановыми непонятно. С одной стороны, нас они за это ненавидят, с другой — именно из-за этого нас так почитают и хотят стать частью клана).

Так что теперь у нас четыреста девять бойцов. Из них два S-класса и шестнадцать А-класса. Помимо всего, есть целых двенадцать ирьёнинов В-класса и тридцать С-класса (невероятное число для боевой группы). Самое то чтобы не дать бойцам умереть в полевых условиях. А кому нужен будет А-класс, тех в полевых условиях разве что Цунаде из будущего спасёт. Да и больше Узумаки можно будет спасти, банально не дав помереть до прихода мастеров Сенджу.

Что даст плюсовые пункты нашему клану. Всё же клан красноволосых красавиц нас не жалует. Сколько Учих послали куда подальше, когда те пытались жениться на одной из них, трудно пересчитать. А ведь этот клан идеально подходит для того, чтоб усилить Учих. Невероятная чакра, до которой даже Сенджу как раком до Мьёбоку...

Сенсей мне все уши прожужжал, что это наш шанс. Кровь Узумаки сделает из Учих настоящих демонов. Учихам всегда тяжело приходилось держаться на уровне Сенджу, когда речь заходила о количестве чакры. А если сравнивать монстров вроде Эсовиков, то там не было никакой надежды для Учих догнать Сенджу. А Эсовики Узумаки — это вообще бесхвостые биджу, а не люди, если судить по количеству чакры.

Такие большие закупки закономерно привели к тому, что на нас обратили внимание. В клане были даже такие придурки, которые подумали, что мы захотели сместить главу клана... Ага, когда все сильные бойцы рода на фронте. Да глава клана и его отпрыски вобьют нас в землю, потом плюнут и разотрут то, что осталось... Дебилы, кто попрёт против человека с мангекью без энного?

К счастью, каждый из наших бойцов согласился подписать кровный контракт (сам не знал, что такое есть), который не позволяет разглашать секретную информацию. Правда, пара шиноби спрыгнула, когда речь зашла о контракте.

Так что простым обывателям стравили байку о грядущей войне, а Данзо своими методами (печеньками и компроматом) заставил затихнуть другие кланы и Хокаге. Хотя Хирузен начал вставлять палки в колёса. Кажись, обезьян очень сильно не хочет, чтоб Узумаки выжило побольше. Ну конечно, ему не нужен ещё один сильный клан в Конохе. А вот пару десятков мастеров фуиндзюцу — это самое то.

И вот сейчас, стоя месяц спустя и смотря на безликого из корня, я думал только о том, как мне быть, если Мито Узумаки узнает о том, что я знал о нападении Узушио. Ведь если Хирузену и Данзо она сможет только подгадить, то меня раздавит. Не думаю, что для неё будет достаточна отговорка про печать молчания от Данзо. Хотя кто знает, она же эмпат вроде бы. Должна почувствовать, что я не лгу. Была бы моя воля, я бы уведомил все кланы Конохи прям сейчас. Мне как-то не очень охота соваться с четырьмя сотнями бойцов против десятитысячного войска.

Вдруг бойцы Узумаки не смогут проредить ряды противников до такой степени, что мои четыре сотни и, как я узнал, семьсот бойцов корня смогут эффективно ударить в тыл. Отвечать пред отцом, почему третий по силе род вдруг лишился части своей силы, при этом потеряв больше, чем выиграв, мне неохота. Как бы он меня со злости не прибил. Наследник наследником, а право тянуть род в такую авантюру я хоть и имею, но и отвечать за это буду по полной.

— Изами-сама, вражеское войско подошло к Узушио. Предположительно осада будет длиться от трех до пяти дней. За это время нам нужно будет подойти к острову. Бойцы корня ожидают вас и ваших людей на границе, — тихим, безэмоциональным голосом сказал безликий.

— Хорошо. Момору-сенсей, все люди готовы? — спросил я сенсея. Где-то в глубине я надеялся услышать 'Нет', хотя и понимал, что и так придётся выступать.

— Хай, хай, все готовы и жаждут битвы, Изами-саамааа, — слегка глумливым тоном протянул Момору-сенсей. После того, как он успокоился и свыкался с мыслей о том, что я буду работать в месте с (хотя больше " на ") Данзо, вся эта ситуация доставляла ему неописуемое удовольствие. Как истинному Учихе, так и сенсею. Он подошел ко всей этой затее невероятно плотно, везде высказывая своё мнение, наставляя и поправляя мои недочёты и ошибки, тыкая меня в них, как нашкодившего котёнка.

Всё это меня невероятно бесило, но в тоже время я понимал, что именно сейчас меня сенсей обучает правильному управлению бойцами.

Несмотря на всё, я любил этого старого психа, как второго отца. По большей части он мне и заменил моего.

— Ну что ж. Тогда выступаем. И пусть Ками будет с нами милостив, — сказал я. Сразу же безликий рванул вперёд, и сотни шиноби двинулись за ним...

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

"Ксоо, такое ощущение, что у меня во рту что-то сдохло", — была моя первая мысль, когда я пришёл в себя.

"Где я вообще?! — в нос ударил запах лекарств, спирта, сырости. — Хмм, пахнет больницей... Ксоо, последнее, что я помню: как я скомандовал массовый удар по мясу врага, а потом всё словно стёрто! — паника захватило моё тело. — Неужели нас разбили, и я теперь у врага, который покопался в моей черепушке? Хотя нет, тогда бы я очнулся в каком-нибудь допросном зале, без глаз и связанный. Кажется, я в Конохе. Ксо. Хокаге или Данзо вывернули мою память наизнанку... Хотя нет, тогда бы меня уже препарировали, чтобы узнать, как я смог попасть в мою тушку. Вдруг это возможность обрести бессмертие..." — ничего не понимая, рассуждал я.

— Изами-кууун, — услышал я шипящий голос, — ты наконец-то проснулся. Хотя бы теперь Данзо-сама перестанет меня третировать, — сказал всё тот же шипящий голос с насмешкой.

Когда я повернулся, меня бросило в дрожь, возле моей кровати стоял Орочимару. "Тааак, спокойно, Изами, он сейчас не тот вивисектор, повернутый на Учихе, из канона", — попытался взять себя в руки я.

— Добрый, эм... — кинув взгляд в окно, я увидел, что солнце ещё высоко, — день, Орочимару-сан, — сказал я своим самым дружелюбным тоном.

— Добрый, добрый, Изами-кун, — сказал Орочимару со странной улыбкой. — Ну и как самочувствие у нашего героя? — с усмешкой спросил Орочимару.

— Героя? — тупо переспросил я.

— Ну да, про тебя такие слухи ходят. Если и часть из них — правда, то ты в одиночку спас клан Узумаки, мимо проходя, уничтожив вражескую армию шиноби, — рассмеялся совершенно нормальным смехом Орочимару. Никакого тебе легендарного кху-кху-кху.

— Я... Орочимару-сан, я практически ничего не помню, что случилось во время битвы, — озадаченно сказал я. Я? Герой? Что же я такого сотворил? Или это просто пиар от Данзо?

— Не беспокойся, Изами-кун, — сказал Орочимару успокаивающим голосом. — Тебе поставили блок на воспоминания. Ты довольно бурно вёл себя до того, как потерять сознание на поле боя. Но блок спадёт, как только ты активируешь шаринган. Всё же долгосрочно влиять на Учиху не могут даже Яманака. Дааа, шаринган — воистину величайшее додзюцу, — бррр, нет, кажись, он уже вбил себе что-то насчёт шарингана в голову.

— А как другие? Вы знаете что-то о Момору, Ичиро и Саске Учихе? — тревожно спросил его я.

— Нет, Изами-кун, я ничего не знаю о них, — нет, они что, умерли?! — Не стоит беспокоиться! Ты просто единственный, кого я лечил. Тебе нужна была особая помощь, которую только я мог тебе оказать... — сказав это, он многозначительно посмотрел на мои руки.

— Что за?! — все мои слова застряли у меня в горле. Я смотрел на свои руки и чуть ли не начал плакать от зрелища, открывшегося мне. Вместо моих нормальных, обычных рук были металлические протезы. — Что это такое?! — чужим хриплым голосом спросил я Орочимару.

— В ходе боя ты потерял свои руки. Это протезы из чакропроводящей стали, сделаны по технологиям кукольников из Суны. Они были тебе установлены по приказу Данзо-сама, — объяснил мне Орочимару. — Это шедевр, Изами-кун. Они подключены к твоей ЧС, тем самым ты можешь двигать ими и напитывать чакрой, как своими собственными. Правда, стать мастером ниндзюцу тебе теперь невозможно. Ты не сможешь использовать высокоуровневые техники, — сказав это, Орочимару взглянул на меня с невероятной жалостью. Для него потерять возможность использовать ниндзюцу было бы хуже смерти.

— Понятно, — хриплым голосом ответил я. — Я могу идти домой? — хоть я и лишился рук, именно в этот момент мне было важнее узнать, где мой сенсей.

— Хммм... Я бы сказал нет, ты пролежал в коме почти что семь дней. Но разве ты послушаешь меня? — ухмыляясь, сказал Орочимару.

— Я иду домой, — холодным тоном сказал я. Нельзя показывать слабину пред другими шиноби! Даже потеря рук — это не повод.

— Хорошо... И, Изами-кун, не включай шаринган, пока не окажешься дома. Вдруг ты... скажем так, неадекватно среагируешь прямо на улице, — в какой-то мере дружелюбно прошипел Орочимару.

— Да, да, — только и сказал я, вставая.

А руки и вправду слушались меня как родные. "Вот только нихрена я ими не чувствую! — зло подумал я, глядя на протезы. — Чтоб вас биджу всех сожрал. Что же произошло в битве, что мне решили стереть воспоминания, хоть и временно?!" — чем больше я думал об этом, тем больше я накручивал себя.

"Да ладно, приду домой и посмотрю. Скорее всего, это связанно с руками, боялись, что я при пробуждении бурно среагирую", — пытался убедить я сам себя.

Выйдя из больницы, я хотел перенестись к клановому кварталу с помощью шуншина.

"Что? Почему ничего не получается? Ксо, у меня же теперь эти хрени заместо рук, а системы циркуляции чакры в этих "шедеврах" нет. Мне что, теперь топать до квартала пешком? — зло подумал я. — Так, стоп. Почему я не могу пользоваться печатями? Потому что нет ЧС и танкецу. То есть, хоть сложи я тысячи печатей, не будет никакого эффекта. Эффект происходит оттого, что я посылаю в нужный момент нужное количество чакры в печати. Эта самая чакра потом формируется в нужный мне "чакроконструкт", который создаёт ниндзюцу", — стоя промеж улицы, размышлял я.

Если бы на мне не было бы кланового кимоно, то меня, наверно, уже бы затоптали. Хм, а кто его мне принёс? Да какая разница!

Главное сейчас — сконцентрироваться и создать нужный чакроконструкт без печатей, на одной силе воли... Ксо, страшно-то как, если будет хоть одна ошибка, тогда то, что от меня останется, будут собирать в спичечный коробок.

"К Кьюби всё в жопу. Лучше пробегусь до квартала", — подумал я, уже рванув на полной скорости к клановому кварталу.

Залетев домой, я первым делом направился в свою комнату. Сев на кровать и собравшись с духом, я активировал шаринган. И вспомнил...

11.

— Катон: большой огненный шар! — в унисон прокричали сотни голосов, в том числе и мой.

Сотни различных по размеру дзюцу рванули навстречу врагу. Великое множество техник, летящих со всех сторон... Что это? Это всего лишь сгустки чакры, которые может создать каждый, более-менее одарённый генин. И для убийства противника нужен всего один. Только одного такого сгустка может быть достаточно, чтобы превратить своего врага — шиноби или нет — в дымящуюся кучу мяса.

Но не всегда смерть приходит быстро. Некоторых она забирает за один удар сердца, а некоторым предстоит познать ужасную предсмертную агонию.

Смерть, она не требовательна к тем, кого забирает, ей абсолютно всё равно, кто ты. Наследник клана, гений или бесклановый.

Вражеские шиноби, услышав рев сотни техник, вспрыгнули в панике, но было уже слишком поздно. Мощные взрывы сотрясли землю. В лесу, возле скрытой деревни Узушио, разразилась огненная буря, отправляющая убийц и мучителей хозяев этой земли в ад. Крики агонии сотен людей, которым не посчастливилось умереть сразу, огласили округу.

Смотря на их мучения, я понял: те шиноби, которых забрал Шинигами быстро, счастливчики. Им повезло умереть прежде, чем они поняли, что произошло. Их товарищи, которым не столь сильно повезло, сейчас умирают в агонии. Они задыхались с переломанными костями, с развороченными кишками и с множественными ожогами, они захлёбывались в ручьях собственной крови.

Но, к счастью, их агония продлилась недолго. Молниеносно и безжалостно бойцы корня добили их, прерывая их муки. Спустя несколько мгновений в округе наступила мёртвая тишина.

Я стоял на негнущихся ногах, мои руки тряслись, в виске пульсировала разогнанная бешеным ритмом сердца кровь.

Я должен был быть в ужасе от вида, открывшегося предо мной. Я ведь впервые видел настолько ужасную смерть. Да ещё в таком количестве.

Но это было не так. Взамен ужасу я почувствовал, как моя кровь закипела при виде мёртвых врагов, как моё тело задрожало в предвкушении битвы, а моё сердце начало биться ещё сильнее, придавая мне такое ощущение, что оно прямо сейчас вырвется из грудной клетки.

"Вот оно! Моё предназначение. Я оружие! Я убиваю безжалостно и молниеносно. Ни шагу назад, никакой пощады! Неважно кто — любой враг, каким бы сильным он ни был, падёт под напором силы клана Учиха!".

— Первая группа вперёд! За первой — третья! Вторая замыкает! Четвёртая и пятая обходят и наносят удар с флангов! Бойцы корня идут за нами! — передал я приказы через рацию, всем своим естеством предвкушая кровавую бойню.

Рванув вперёд вместе с первой группой, я желал только одного — сминать врагов на моём пути. Мои губы растянулись в безумном оскале, а в глазах демоническим огнём загорелся шаринган с двумя томоэ.

Первые противники погибли, ничего не успев понять. Первая группа продвигалась вперёд неизбежно и неумолимо.

Бойцы первой группы прошлись сквозь ряды врагов, словно хирургический скальпель сквозь плоть. Самые сильные шиноби клана Учиха, которые пошли за мной, были собраны в одну группу. Невероятная сила, уничтожавшая всё, что встанет у неё на пути.

Я не соображал, что происходит. Я просто наслаждался боем. Ведь сегодня я не просто сражался. Я впервые использовал всё, что тренировал все эти долгие годы под чётким надзором Момору-сенсея. Я стал оружием.

Каждый кунай, запитанный чакрой Футона, приносил смерть. Каждый взмах конечности попадал в цель, ломая кости противников и разрывая их на куски. Каждый взмах катаной разил точно и насмерть.

Да... Момору-сенсей был прав, кендзюцу и вправду подходит для такого боя, позволяя мне полностью доминировать над противником. Смешивая кендзюцу с клановым стилем, я игрался с противником. Я выбирал дистанцию и интенсивность боя. Мой шаринган позволял читать противника, не давая ему сменить темп, тем самым делая меня один на один практически неуязвимым. У меня не было открытых мест, все удары были максимально сильными и чёткими.

Это невероятное чувство.

Но долго эта бойня не могла продолжаться. Противники были уставшими от почти пятидневной осады и измотанными после тяжёлого боя с Узумаки. А теперь, когда на них напали Коноховцы с известными всему миру глазами демонов, вселяющими ужас своим противникам, они дрогнули и попытались сбежать.

Пробив мощным ударом кулака грудь вражеского бойца, я заметил, что непосредственно рядом со мной не осталось противников. Оглядевшись, я увидел, как последние ряды противника бежали, решив использовать своих товарищей, чтобы прикрыть свой отход. Не раздумывая, без каких— либо приказов первая группа усилила давление, буквально сметая тех несчастных, которые пытались прикрыть отступающих.

Находясь среди этих отточенных до перфекционизма машин смерти из клана Учиха, я чувствовал невероятное воодушевление. Жажда боя переполняла меня. Я чувствовал жажду крови моих соклановцев, направленную на этих жалких трусов, которые пытались сбежать от хорошего боя. Словно в трансе мы метнулись вперёд.

Впереди нас бежали вражеские шиноби, а позади — оставались лишь их трупы. Никакой пощады! Мы на бешеной скорости неслись к главной площади Узушио, уничтожая этих ничтожеств на своём пути.

Внезапное пробуждение моей интуиции заставило меня резко остановиться и окликнуть бойцов. Я заметил, что многие опытные бойцы и сами остановили свою атаку и даже смогли удержать более разгорячённых товарищей.

— Стоять! Вторая группа, вперёд! — проорал я в рацию, отдавая приказ.

Вторая группа, состоявшая из отморозков побочной ветви и примкнувших к нам бесклановых, ринулась вперёд. Но стоило им только выйти на площадь, как внезапный удар множества техник Суйтона поглотил их. Бушующая вода разрывала моих бойцов на части, превращая их тела в фарш.

— Дотон: великая каменная преграда! — выкрикнул один из учеников Момору-сенсея, приложив руки к земле. Как только его руки достигли земли, прямо перед нами выросла огромная каменная стена.

Запрыгнув на неё, шиноби, сложив печати, прокричал:

— Дотон: болотное погребение! — после его слов земля под ногами шиноби Кири превратилась в болото, которое начало засасывать вражеских бойцов.

В тот же момент шиноби, стоявший возле меня, сложив печати, выпустил гигантский огненный шар, который разнёс созданную стену из камня. Ученик сенсея, подпрыгнув вверх, не получил никаких повреждений, что нельзя было сказать о наших противниках. Огромные куски каменной стены падали на них, раздавливая и тем самым забирая их жизнь.

— Первая группа, за мной! — выкрикнул я, двинувшись вперёд. Ирьенины сразу же метнулись к ещё живым бойцам второй группы.

Оставшиеся шиноби трёх скрытых деревень пытались сражаться, но это было бессмысленно. Мы сломили их волю. Поэтому когда в их ряды врезались шиноби с протекторами Конохи и горящими шаринганами в глазах, только некоторые из них вяло сопротивлялись. Благодаря этому, мы смогли не просто уничтожить их, но и даже взять некоторых в плен. Бойцы корня оперативно скрутили их и уволокли подальше от поля битвы.

Так как мы достигли центра Узушио, пришло время для выполнения второй части плана. Перед боем мы разбили всех наших людей на пятёрки бойцов, которым предстояло уничтожать отдельные отряды врага.

— Сойтись в свои пятёрки! Тем, у кого не хватает даже одного бойца, всем оставшимся составом присоединиться к другой группе! — приказал я бойцам, которые успешно не сдохли по пути.

— Свободная охота! — приказал я. Тут же бойцы рванулись уничтожать шиноби, которые попрятались в руинах города. Оглянувшись, я заметил, что нигде поблизости не было сенсея. — Ичиро, Саске, где Момору-сенсей?! — спросил я моих верных телохранителей, которые не отставали от меня ни на шаг, прикрывая мне спину от внезапных ударов. Выглядели они ужасно, все в крови, но их глаза горели жаждой битвы. Да и кровь была, как и подобает Учихам, не их собственной.

— Он отстал от первой группы во время преследования противников, Изами-сан, — как всегда, спокойно сказал Ичиро. И только чуть более высокий тон говорил о том, что он сейчас испытывает.

— Ясно, я уверен, что с ним ничего не случится, — я и вправду был в этом уверен. Хоть Момору-сенсей и стар, но сломить его получится не многим. Особенно если старик разойдётся всерьёз.

— Выдвигаемся! — сказал я, уже двигаясь по руинам Узушио в поисках врагов. Да, до победы ещё далеко, хоть мы и смяли множество бойцов, многие ещё живы. Да и не было среди этих отбросов настоящих бойцов. Хотя и чувствовалась хорошая клановая подготовка.

Внезапный удар впечатал меня в стену. Поднявшись, я увидел, что Ичиро и Саске валялись в полном отрубе. "Ксо, что это было?! — и вновь мощный удар, на этот раз в живот, пробил мной стену. Подняв глаза, я увидел чернокожего гиганта. На момент я даже подумал что это Эй или третий Райкаге. — Ксооо, как мне трудно дышать", — гигант смотрел на меня, чуть наклонив голову, с усмешкой.

— Давай. Сразись со мной. Я хочу хорошего боя, — доброжелательным голосом сказал он, в тоже время его тело укрыл покров из чакры Райтона.

"Соклановец Эй? Ксо, я не смогу ему ничего противопоставить!" — додумывал я уже в полёте. Удар в голову обладал такой силой, что на короткий момент я подумал, что он отделил мою голову от тела.

Что мне делать?! Я даже не вижу его удар.

— Это всё? Я думал, командир отряда Учих будет способен на большее. Жаль, — грустно протянул этот гигант.

Вновь активировав покров, он, посмотрев на меня, сказал:

— Готовься к смерти, Учиха, — вынес он мне приговор.

"Нет, нет, нет, я не хочу умирать, я должен выжить, я не умру!" — в панике мои мысли метались, не находя выхода из этой ситуации.

Здоровяк, напрягшись, снова исчез. И я понял, что сейчас я умру...

— НЕЕЕТ! — начавшийся крик страха перерастал в рык ярости.

"Я не дам себя убить! Сенсей, отец, мама, весь мой род и клан надеются, что я в будущем прославлю клан Учиха ещё больше! Я не имею права умереть в этой дыре!"

Время словно замедлило свой бег. А в моём шарингане можно было увидеть три вместо двух томоэ. Я видел вражеского шиноби. Как он медленно, как будто бы через воду, двигается ко мне. Я видел его кулак, как он двигался к моей груди, и понимал: он прошибёт её, несмотря ни на что... Он слишком близко, я не успею уйти с траектории его удара.

"Если не можешь уйти — ответь!" — пришла мне безумная мысль в голову.

Я быстро, напитав руку чакрой Футона, ударил своим кулаком в кулак врага. Мощная волна чакры, высвободившись от соприкосновений наших кулаков, откинула меня в сторону.

А потом я почувствовал боль! Адскую боль. Осмотрев себя, я констатировал, что у меня больше нет руки. "Слишком много чакры этот ублюдок вложил в удар", — быстро промелькнула мысль. Но мне было плевать на то, что я потерял руку. Я должен выжить любой ценой! Мой мозг словно отодвинул на задний план все мои чувства.

Поднявшись на дрожащих ногах, я, подняв взгляд, замер. Напротив меня, не больше чем в двадцати метрах, стоял этот долбаный монстр. Его рука была на месте. Лишь до крови содранная кожа с его кулака говорила о том, что его вообще можно повредить.

— Было интересно, Учиха-кун, — сказав это, он ускорился, вновь атаковав меня на предельной скорости в лоб. Я понимал, что у меня просто не хватит сил ни ответить, ни увернуться. С широко открытыми глазами я смотрел на свою смерть. Но в последний момент, не выдержав, закрыл глаза. Я вздрогнул всем телом, когда услышал противный чавкающий звук. Зажмурив глаза, я ждал Шинигами.

— Цукиёми! — услышал я наполненный дикой ненавистью голос. "Что? Цукиёми? Но единственный, кто может применять эту технику, Момору-сенсей! Больше ни у кого из со мной пришедших Учих нет мангекью шарингана".

Открыв глаза, я увидел спину сенсея и пробившую его насквозь руку...

Поймав падающего сенсея, я с ужасом смотрел в дыру в его теле.

— Нет! Сенсей! — дикая боль схватила в силки моё сердце. Увидев вблизи сквозную рану, по краям которой плоть сенсея покрылась ожогами, я понял, что звать ирьёнина бесполезно.

Судорожно вздохнув, сенсей схватил меня и притянул к своему лицу. В его глазах до сих пор горел мангекью шаринган.

— Смотри, Изами, — хрипло выдавил из себя сенсей. — Я сейчас умираю из-за тебя, ты был слаб, слишком слаб! — пролаял последнее слово сенсей.

— Нет... Почему, сенсей... Зачем вы сделали это?! — выкрикнул я.

— Не перекладывай, кхе, кхе, вину на других, засранец, прими её. Прими! — хрипло попытался прокричать сенсей, начав кашлять, выхаркивая кровь. — Прими всю ту боль и пустоту в своём сердце, и ты заслужишь моё прощение...

"Нет! Как?! Почему?! Это ведь всё из-за меня. Из-за меня сенсей сейчас умирает! Ксооо!" — внезапная, из ниоткуда взявшаяся всепожирающая ненависть просто утонула в той бесконечной боли пустоты, которая начала разъедать моё сердце.

Сенсей был мне как отец. Нет. Он заменил мне отца. Мой отец всегда видел во мне лишь инструмент к достижению большего престижа и продолжение рода. Отец радовался моим успехам, но за неудачи я получал тонны презрения. Но сенсей... Он любил меня просто за то, что я такой, какой есть. Когда я не мог что-то освоить, он хоть кричал и ворчал, но он никогда не начинал уделять мне меньше внимания, не начинал одаривать меня презрением. Он просто любил меня как своего сына, за то, что я просто есть...

Горькие слёзы от осознания того, что сенсей ради меня пожертвовал своей жизнью, потекли редкими каплями из моих глаз. Всепожирающая пустота в сердце заполнила всего меня...

— Сенсей. Прости меня, — хриплым голосом сказал я. — Я был слишком слаб, — тихо добавил я.

— Прими все эти чувства. Они дадут тебе величайшую силу клана Учиха, — сказал сенсей. — Слушай меня, Изами. Как только я умру, возьми мои глаза себе. Храни их в колбе для конечностей. Не запечатывай. Повредишь, — с каждым словом голос сенсея становился всё слабее. — В моём доме, в подвале, есть хранилище. Там мой дневник. Я записал всё... кхе, кхе, что... нужно знать о мангекью, — сенсею всё труднее становилось говорить, — ключ от хранилища в моей, хех, полке с носками, в моей спальни. Кхе, кхе, — закашлял сенсей. — Стань великим, Изами, не разочаруй меня... — сказал последние в своей жизни слова сенсей...

Я же так и остался сидеть и бездумно смотрел на уже бездыханное тело сенсея.

— Юный господин? Вы в порядке?! — услышал я голос Ичиро, приведшего меня вновь в реальность.

— Да, со мной всё в порядке, — горько усмехнулся я. — Вырежи глаза сенсея. Сохрани их в колбе для конечностей. Не запечатывай, повредишь, — приказал я, сдавая тело сенсея в руки Саске.

Сам же я двинулся к шиноби облака. Он лежал без сознания, обессиленный после гендзюцу сенсея. Сейчас, смотря на него, я не испытываю ненависти. Странно.

Но я хочу его уничтожить. Уничтожить всего. Ненависть заполнила моё сознание. Направив в руку всю оставшуюся чакру, преобразовав её в чакру Футона, я почувствовал, как разрушается моя рука от переизбытка. С размаху ударив по врагу, я ощутил, как ужасная боль приводит меня в чувство, отгоняя ненависть, но оставляя всю безвыходность.

— Хахахахаха, — безумно начал смеяться я.

"Я убью. Убью их всех. Хирузен и Данзо. Вы и все ваши приспешники умрёте. Рано или поздно я вас всех уничтожу!" — были мои последние мысли перед тем, как потерять сознание.

12.

Сердце бешено билось в груди. Сенсей мёртв. Это знание выжигало все чувства, оставляя только пустоту.

Я не знал, как мне теперь быть. Все якоря в моей жизни были разрушены. Я потерял руки, причём именно по своей глупости. "Я долбаный калека! Теперь я даже не смогу стать полноценным шиноби! — на смену пустоты пришла ярость. — Ксоо, возьми себя в руки, Изами! Ты шиноби!" — пытался уговорить самого себя я.

Да какой к биджу шиноби! Возомнил себя оружием, которое сковал Момору-сенсей! Я не смог уничтожить врага. Именно из-за меня умер сенсей! Вновь это тупая, ноющая боль. Ксооо! Да пошло всё к биджу под хвост! Сенсей не хотел бы, чтобы я останавливался. Постоянное движение и развитие. Этому он меня учил. К биджу печати! Можно стать достаточно сильным и без стандартных ниндзюцу. Да тот же Минато тому пример. На одном фуиндзюцу и расенгане стал Хокаге. Да и Эй тоже показал, что может... Эй... этот ублюдок был из его клана! Клянусь Шинигами, я отправлю их тебе на обед!

Желание действовать захватило моё естество. Резко поднявшись, я кинулся в квартиру сенсея. Мне нужно найти его наследие.

Ворвавшись в дом сенсея, я обыскал все комнаты, пока не нашёл в его комнате, среди носков, пузырёк с кровью. "Значит, это и есть ключ?" — подумал я, в то время как мои ноги уже несли меня в подвал.

В подвале ничего не было, всё было пусто. "И где же тайник? — спросил я сам себя, активируя шаринган и сканируя стены и потолок. — Ксо, здесь нет ничего, что могло бы дать хоть какую-нибудь зацепку..." — апатия захлестнула меня с головой. Я даже не могу найти тайник сенсея... Я никчёмен. Нет, нужно найти. Без этого мне ничего не даст мангекью шаринган. Сенсей часто говорил, что шаринган не просто так назывался глазами демонов. Его нужно уметь контролировать, иначе шаринган будет контролировать тебя. Тогда я подумал, что сенсей просто пугает меня, чтобы я имел больше трепета перед нашим додзюцу.

Но теперь я понимаю, что он имел в виду. Мои мысли скачут, а эмоции быстро сменяются. Нет, может быть, я сошёл с ума?

— Хахахаха, да, это вполне может быть, хаха, — ксоо, мне нужно снова успокоиться. Я осмотрел в комнате каждый выступ, но не нашёл ни одной зацепки. Ещё раз. Потолок — чисто. Стены — чисто.

-"Ксо, — пол!"— Осмотрев при помощи шарингана пол, я заметил, что один из камней явно вынимался. Когда я попробовал достать камень, у меня ничего не получилось. Значит, нужно использовать кровь.

Но если это не тайник? Что если я сейчас истрачу кровь? Тогда все шансы найти и открыть тайник пропадут. Неважно — я должен попробовать!

Собравшись с духом, я вылил кровь из пузырька прямо на камень. И ничего не произошло. Хм, а что, если попытаться сейчас вытянуть камень? Попробовав, я очень обрадовался, когда камень легко поддался.

За камнем лежал маленький свиток.

Да, я нашёл его. Думал я, уже двигаясь домой.

Дома, устроившись поудобнее, я приступил к чтению свитка.

Мангекью шаринган — величайшая сила клана Учиха. Эти глаза дают нам, Учихам, силу воплощать иллюзии в наш материальный мир — Аматерасу и Сусаноо. Или же затягивать своего противника в собственный мир иллюзий — Цукиёми.

Мангекью шаринган даёт ровно столько, сколько сможет взять его носитель. И дары его абсолютны.

Имея мангекью шаринган, можно использовать абсолютную атаку — Аматерасу. Чёрный огонь, пожирающий всё и вся, на что падёт взор его мастера.

Создать абсолютную защиту — Сусаноо. Призрачный воин, который защищает своего призывателя от всего, что захочет причинить вред.

Или же создать абсолютное гендзюцу — Цукиёми. Гендзюцу, которое невозможно перебороть. Раз попавшись в это гендзюцу, противник будет в полной власти своего мучителя. Мир, где владелец шарингана является богом.

Но опасность мангекью шарингана сопоставима с его мощью — сильнейшее давление на психику. Владелец мангекью шарингана постоянно находится под влиянием своего додзюцу. Побороть это невозможно.

Но можно принять это как часть себя и понять, что не чувства руководят человеком, а сила воли и разума. Постоянный контроль своих эмоций. Выпуск оных, однако, происходит во время применения мангекью шарингана. Поэтому человеку нужен якорь. Что-то, ради чего он живёт и готов умереть. Тот, кто имеет такой сильный якорь, всегда сможет вернуть себе контроль над собой и побороть свои эмоции.

Со временем владелец учится жить вместе с этим даром и проклятием в одном лице и уже не воспринимает мимолётные эмоции так ярко. Может отличать истинные желания и цели от навеянных своими эмоциями.

Есть ещё более высший уровень мангекью шарингана. Вечный мангекью шаринган. Учиха, имплантировав себе глаза другого Учихи, достигшего мангекью шарингана, пробуждает вечный мангекью шаринган. Теоретически. Клан Учиха пытался пересадить глаза, но это не принесло результата. Также были попытки пересадить глаза уже мёртвого Учихи, но это так же не принесло результатов. Никто не знает, что нужно для того, чтобы пробудить вечный мангекью шаринган.

Я читал дневник своего сенсея всю ночь. Это записи человека, полностью подчинившего себе своё додзюцу на данном уровне развития. Бесценные знания, как отточить своё мастерство до невероятного уровня.

В дневнике были описания специальных медитаций, которые помогут в совершенствовании самоконтроля. Были описания и методика обучения техник мангекью шарингана.

Но ложка дегтя всё-таки была. Как бы я сейчас ни пыжился, но если я попробую вызвать Сусаноо, то практически сразу же упаду с истощением чакры.

Использовать Аматерасу я смогу, разве чтобы зажарить курицу, ну или голову вражеского шиноби. Но опять же свалюсь с истощением.

Единственное мне доступное умение мангекью шарингана было Цукиёми, для создания совершенной иллюзии нужно было, в сравнении с другими умениями, очень мало чакры. То же огненное дыхание дракона требовало в полтора раза больше чакры. Но опять же были ограничения. Применяя Цукиёми, я буду невероятно сильно нагружать собственный мозг. Поэтому нужно быть предельно осторожным с использованием Цукиёми.

Утром — очень уставший от ночного чтения я, сразу же как закрыл глаза, повалившись в сон. Проспав целые сутки — проснувшись, я понял, что моя цель, которая поможет мне себя контролировать — ясна. Я хочу убить Хирузена и Данзо.

13.

Проснувшись я решил сразу же, после завтрака, приступить к медитациям, которые были описаны в свитке сенсея. Ведь не прошло и пяти минут, после пробуждения, как я уже успел почувствовать жгучую ненависть, пройти множество стадий гнева, почувствовать себя разбитым, и в конце приподнять себе настроение вкусным завтраком и хорошим наваристым чаем с печеньками. Хотя и не обошлось без комичных ситуаций.

Например, когда я взял кружку чая, то нечаянно раздавил её своими новыми "руками", что привело меня в бешенство. Пришлось быстро охладить свой пыл и взять свои эмоции под контроль. Иначе я, со злости, мог разнести всю кухню на запчасти.

Всё же мне придётся ещё учится и учится контролировать свои новые конечности. Ведь если я подам в протезы слишком много чакры, то могу нечаянно раздавить и камень в своих руках. Но если я подам слишком малое количество чакры, то тогда это железяки так и останутся висеть бесполезным грузом.

Если с мои новыми руками я смог довольно быстро смирится, понимая что это временно. Ведь как только Орочимару или Цунаде научаться приделывать чужие конечности, я договорюсь о замене моих железяк на настоящие — живые руки.

Но вот чувствовать такие бури чувств было страшно. Я терял над собой контроль — а для шиноби потеря контроля это — смерть. Если конечно он не джинчурики. Тогда это одержимость. Что как-то тоже не очень лучше...

Это просто невероятно ужасно — чувствовать в себе такие сильные, и быстро менявшиеся эмоции. Особенно теперь, после прочтения записей сенсея, когда пришло понимание — что все эти, невероятно сильные, противоречивые чувства вызваны и усиленны мангекью шаринганом.

Успокоившис, я сел в позу лотоса и начал медитацию, с пошью которой я должен был погрузится во внутренний мир. После несколько десятков минут концентрации, пред глазами поплыло и я оказался в моем внутренним мире. Ну что же я могу сказать? Картина открывшаяся мне впечатляла. Остров во круг которого было бушующее красное-синее море а на небе сияла полная луна.

Внутренний мир показывает саму суть человека. Значит всё что здесь есть и существует, можно было списать на мой характер, и мои внутренние качества — моё естество.

Остров в середине моря, скорее всего отображал то — что я не подпускал почти никого ко мне, никому не доверял. Я не видел единомышленников в окружающих меня людей. В этом мире было два типа людей. Первые, те которые мыслили как я, были потенциальными врагами, которые в будущем при первой же возможности вгонят мне кунай в спину — ведь я и сам бы так поступил. Один Момору-сенсей был человеком которому я мог полностью доверится и открыться...

Вторые, были большинством здешних людей, оказались хоть и с заскоками но довольно обычными обывателями, не смотря на то что живут в этом невероятном мире. Проснуться, хорошо поесть ->Прожить день — не сдохнуть->Уснуть в тёплой кровати... И так каждый день, Шинигами их задери. Они не понимают что за благодать им дал Ками, позволив этим отбросам родиться в Его мире. Да большинство из них — даже не стремятся к самосовершенствованию! Все они восхищаются и испытывают трепет, когда смотря на Каге скрытых деревень и великих шиноби или самураев, но вот сами они не стремятся встать на одну ступень с этими уникумами.

Ведь это означает перечеркнуть свою удобную жизнь, постоянно тренируясь на границах своих возможностей, чтобы на следующий день, хоть на маленький шажок приблизится к этим сверхлюдям. И этого они не хотят, им просто лень! А ведь у многих есть потенциал для того чтобы стать великими! Но они думают только о том, как поудобнее прожить следующий день, да чего бы повкуснее сожрать!

Одно только бредовое решение Хирузена, о понижении уровня обучения, было возможно только из-за лени и безынициативности шиноби. Большинство родителям просто лень обучать своих детей. Ведь больше нет клановых войн, где за день умирают десятки шиноби — закончилась и война деревень. Так почему бы нам не дать детяткам порадоваться детству — говорили они, обосновывая свою лень, своей псевдо-заботой о своих детях. Да если бы они и вправду хотели лучшего для них, то гоняли бы их как рабов на плантациях!

И только верхушки кланов понимали что всю эту безалаберность допушеную в обучение молодёжи, придётся заплатить своей кровью и кровью этих детей. Но против "плебеев" не попрёшь. Хирузена любят простые, безклановые шиноби, да и многие клановые обожают его. Сказалось обучение у братьев Сенджу.

Он смог удачно примоститься к их славе и взяв их идеологию, незаметно переделывает её под себя. Даже жена первого не посмела открыто тренировать своего внучка, хотя я уверен что его хорошо гонял и что он может на много больше чем показал на экзамене генинов...

Именно из за лени многих амёб и страха пред предательством целеустремлённых, я постоянно был один. У меня нет друзей, да даже собственным родителям я не доверяю. Если моя смерть даст им большее в долгосрочной перспективе, то они удушат меня собственными руками. Теперь, после смерти Момору-сенсея, мне можно полагаться только на себя и свои собственные силы. От туда и одинокий остров посреди бушующего моря.

А бушующее кровавое море с синими проблесками воды, скорее всего являются моими эмоциями. Или чакрой. Или смесью моих эмоций и чакры. Ну не знаю я точно, я не эксперт по внутренним мирам, могу строит только предположения. Но это было бы обоснованно. Именно сейчас я не могу контролировать свои эмоции, что делает их похоже на штурм.

Ну что ж хватит демагогии разводить, пора приняться за дело. В свитке было написано как и что нужно делать чтобы попасть во внутренний мир, а потом , уже в самом мире, усилием воли, изменять его. Именно это сможет помочь развить свою силу воли и контроль над собой.

Не знаю сколько времени прошло, но я пытался изменить форму небольшого камешка на побережье до тех пор пока я не почувствовал головную боль. После чего я сконцентрировавшись на ощущениях своего тела, снова попал в реальность.

-"Ксо, как голова болит! Надо будет купить до следующей тренировки, пачку таблеток от головы."— Подумал я, пытаясь успокоится, так как мои головные боли вызвали сильное раздражение во мне.

— Изами-сан! — Раздался слишком громкий и слишком весёлый голос, который породил ещё больше раздражения. — Хорошо что вы уже проснулись! — Взглянув в окно я увидел улыбающегося во все тридцатьдва Саске. — А то я и Ичиро не знаем что делать с глазами Момору-сана. — Уже тихим голосом добавил к своему монологу Саске.

-"А ведь точно, глаза сенсея... Интересно примут ли они меня?"— Задумался я. -"Да и вообще как выглядит мой мангекью шаринган? У меня совсем вылетело из головы просто посмотреть как выглядит моё додзюцу на его сильнейшей стадии развития!"— Додумывал я уже подбегая к зеркалу.

Взглянув в зеркало я активировал мой мангекью шаринган. Ну что можно сказать? Выглядит не очень впечатляюще или грозно. Простая четырёхконечная звёздочка, рисунок которой, создают сплетающиеся чёрные нити, идущие в разные стороны от моих зрачков. Не впечатляюще но красиво.

— Саске, найди ирьенина который может пересаживать глаза. Как можно быстрее, деньги неважны. — Сказал я всё ещё, как заворожённый, рассматривая свой мангекью шаринган. — Как найдёшь нужного ирьенина, сразу же дуй с ним сюда. Если меня не будет, отведи его в подвал. Кстати, спроси его что за материал ему нужен для пересадки. Там всякие скальпели или лежанки, ну ты понял. Деньги опят же не важны. Скажи ему что я, сразу же после операции, оплачу.

Отдав Саске распоряжение, я сам двинулся за Ичиро и глазами сенсея. Посмотрим, стану ли я следующим после Мадары с ВМШ.

14.

— Соболезную вашей утрате, Изами-сан, — тихим голосом сказал Ичиро, как только увидел меня, когда я подходил к порогу его дома.

"Заткнись, тварь!" — во мне мгновенно разбушевалась буря эмоций. Закрыв глаза, дабы успокоится и взять свои эмоции под контроль, я глубоко вздохнул.

— Не стоит. Я сам виноват. Соболезнуй лучше клану Учиха, который потерял такого великого человека, как Момору-сенсей, — глухим голосом и рваными фразами выдавил я из себя, стараясь не показать всё то, что бушевало во мне. — Ты сохранил глаза моего сенсея? — спросил я Ичиро, поймав его взгляд.

— Хай, Изами-сан. Я же не посмею ослушаться вашего приказа, — как всегда, лаконичным голосом сказал Ичиро, но при этом с некой легкой насмешкой, что можно было увидеть в его глазах. Всё же я сейчас выгляжу не очень солидно. Круги под глазами. Обычно затянутые в тугой хвост волосы торчат ежиком в разные стороны... Да и мимику с голосом не контролирую. В общем, всё это создаёт не очень колоритный вид.

— Тогда принеси мне колбу с глазами Момору-сенсея. Я подожду тебя на пороге, — отдал указания я.

Ичиро быстро исчез в своём доме, но не прошло и пары минут, как он вышел, держа в руках колбу с плавающими в ней глазами сенсея. И вновь мне пришлось брать свои эмоции под контроль, не давая чувству вины захлестнуть меня с головой.

Но всё же каждый раз это происходит больше на подсознательном уровне, что не может радовать. Смею надеяться, что вскоре я не буду обращать на такие "лёгкие" вспышки ни малейшего внимания.

— Ну что ж, пошли, — сказал я, направляясь в сторону моего дома, радуясь своему быстрому прорыву в контроле своих чувств. — Саске сейчас уже ищет ирьенина, — ответил я, взглянув на Ичиро и увидев его невысказанный вопрос.

— Не думаю, что посылать Саске было хорошей идеей, Изами-сан... — высказался Ичиро.

— Почему же? — спросил я моего верного телохранителя. Если он решился сказать такое, то за этим должен стоять обоснуй.

— Он довольно ветрено относится ко многим вещам и ситуациям. Поэтому он может поставить свои чувства выше чувства долга, — честно ответил Ичиро.

— Что же, не думаю, что он сможет сильно напортачить с такой работёнкой. Не думаю, что он приведёт человека Хокаге или Данзо проводить такую важную операцию, — ответил я. Каким бы ветреным Саске ни был, его котелок всё же работает как надо. Ичиро, лучше расскажи мне о том, что было после того, как я потерял сознание, — попросил я моего телохранителя.

— Кхм... Как только мы достали глаза Момору-сама, мы взяли вас и решили двинуться к окраине Узушио. По дороге мы повстречали подмогу, подоспевшую от Конохи, бойцов клана Акимичи. Они сперва отвели нас к группе, состоявшей из Акимичи, Нара и Яманака, где нас проверили и оказали первую помощь. После нас сопроводили к лагерю, который разбила подоспевшая подмога. Там были бойцы корня, выжившие Узумаки и ирьенины Сенджу, оказывавшие помощь пострадавшим, — перечислил важные события и факты Ичиро.

— Я не знаю точно, что творилось в Узушио, но даже в лагере можно было заметить то, что Сенджу не скупились на высокоуровневые техники. Так как большинство Узумаки, не являющихся бойцами, мы вызволили, Сенджу уже били в полную силу. Всё Узушио дрожало, словно на главной площади бушевал хвостатый зверь, — со странным выражением лица сказал Ичиро. Кровь Учиха бушует при воспоминаниях о хорошей битве? — По подсчётам, которые провели на месте, из клана Узумаки выжило примерно девятьсот членов. Но у них практически не осталось бойцов. Пройдёт много времени, прежде чем следующее поколение станет достаточно сильным. Из бойцов Кири и Ивы практически никто не выжил. А большинство шиноби Кумо смогли сбежать. Пленных почти не было, так как Сенджу резали всех на месте.

— Понятно, — довольным голосом протянул я.

"Просто прекрасно, план Данзо выполнен, и он не сможет ни к чему придраться. Три воинства скрытых деревень разбиты, Узумаки спасены. Да и клану Учиха перепало. Теперь Узумаки не смогут отказать как минимум моему роду от женитьбы на их представительницах. Иначе потеря лица. Можно будет поднять вой типа: "ах вы не благодарные свиньи! Мы вас спасали, рисковали жизнями, а вы даже не хотите позволить соединиться любящим сердцам". Да и неплохое поднятие престижа клана, ко всему прочему. А Узумаки не будут в ближайшее время серьёзными политическими противниками. Банально силёнок не хватит".

— А что там с нашими потерями? — спросил я Ичиро.

— Среди всех Учих из главной ветви погиб только Момору-сан, — сказал Ичиро, опасливо покосившись на меня. — Среди побочной ветви потери составляют сорок пять бойцов. Среди примкнувших к нам бесклановым потери составляют тринадцать бойцов, — выдал числа Ичиро.

"Неплохо! Отец тоже не сможет докучать насчёт погибших бойцов рода, — подумал я, размышляя, что мне теперь делать с Данзо. — Он наверняка не отстанет от меня. Придётся как-то выкручиваться до того момента, когда смогу отвертеть ему его головушку".

Ну да ладно, недолго осталось. Особенно если шаринганы сенсея приживутся у меня.

— Что там по слухам в Конохе? — спросил я.

Сейчас, придя в себя после смерти сенсея, когда я взял свои эмоции более-менее под контроль, у меня проснулся информационный голод. Всё же сейчас должно быть множество слухов. Не каждый день уничтожается целая скрытая деревня (хоть и без статуса "великая"). Различных слухов и небылиц должно быть немерено. С помощью них можно будет узнать настроение толпы.

— Ммм... Ну, в общем, сейчас в Конохе говорят только о вас, — выдал Ичиро. — Если сначала были разговоры и рассказы только о вашей благородности, что вы рванули по первому зову на помощь Узушио, то сейчас уже говорят о том, что вы практически в одиночку спасли весь клан Узумаки от уничтожения. День ото дня, появляются новые очевидцы, которые рассказывают нечто подобное. И народ верит. "Ну здесь всё понятно. Данзо устроил мне рекламу. Вот продукт высшего качества кланового обучения, в тринадцать лет устроил такое и выжил. И ваши дети смогли бы!"

Ничего хорошего я в этом не видел. Эти слухи принесут только ещё больше проблем. Сперва с Хирузеном, но из-за этих слухов в будущем мне придётся по-любому устранять Данзо. Не думаю, что он позволит "герою" спокойно жить.

Это сейчас реклама служит в его интересах и ничего мне не даёт. А вот когда я стану S-классом, я вполне могу усадить свой зад в кресло Хокаге с таким раздутым имиджем.

Силойне обделён, сброд любит "героя" (а ведь Данзо планирует и дальше раздувать мою известность. Целая война впереди...), да и клан с радостью поможет мне в этом. Глава клана будет только рад, если молодой конкурент вместо главы (а им я стал, как только получил мангекью), будучи Хокаге, не сможет претендовать даже на пост старейшины (есть такое правило, тот же Хирузен хоть и рулит в своём клане, но не публично).

Мда, опять попал... Если глаза сенсея не приживутся, то у меня не будет и шанса на выживание.

— Понятно. Ещё что-то? — спросил я Ичиро, моля Ками о том, чтобы больше не было таких "радостных" новостей.

— Делегация кланов Узумаки и Сенджу заходила к главе клана четыре дня назад. О чём говорили — точно неизвестно, мне известно только то, что услышали служанки... Судя по всему, Сенджу хотят вместе с Узумаки и Учиха образовать союз, — огорошил меня новостью Ичиро.

Ничего себе. Это как? Сенджу и Учиха? Да реального союза не было со смерти Хаширамы Сенджу. Только он приструнивал своих соклановцев и имел достаточный авторитет среди Учих, чтобы создать что-то вроде союза.

— К тому же, Узумаки интересовались вами. Ко мне подходили некоторые представители клана красноволосых и просили вам передать соболезнования и пожелания быстрого восстановления. Также передали, что новый глава клана хотел бы с вами встретиться, так же как и Мито-сама, — добил меня Ичиро.

Нет, с Узумаки всё понятно, а вот что нужно от меня жене первого? Хм, надеюсь, она не будет втягивать меня в политические игры, как Данзо с Хирузеном...

Подойдя к дому, мы сразу же спустились в подвал, застав там Саске и молодую девушку-ирьенина, которые поставили раскладушку и нужные предметы для операции.

— Изами-сан, я нашёл ирьенина, который сможет провести операцию, — улыбаясь во все тридцать два, сказал Саске. За моим плечом послышался осуждающий вздох Ичиро. Обернувшись, я увидел, что он бросил на Саске недовольный взгляд. — Ири-чан сможет провести такую операцию! Она компетентна, и я ей доверяю! — на одном дыхании высказался Саске, бросив в ответ на неодобряющий взгляд своего брата собственный злой взгляд.

"Ками-сама, Ичиро был прав. Ладно, если что и произойдёт, спрошу с Саске..."

— Добрый день, Изами-сан, — поклонилась мне девушка, не обращая внимания на бой взглядов двоих братьев, стоящих поодаль неё.

— Всё готово к пересадке? — спросил я девушку, с интересом рассматривая приборы и недоумевая, зачем всё это. Не думаю, что все эти приборы будут нужны. Может, она их притащила для атмосферы? Ну не разбираюсь я в медицине. Просто не моё это.

— Да, Изами-сан, — кротко ответила девушка.

— Хорошо, — сказал я, проходя мимо молодой девушки и садясь на кровать. — Начинаем, — решился я довериться девушке.

— Хай, — сказала молодая ирьенин, отойдя в сторону к своему столу, начав возиться со шприцами. Возле неё сразу же начал крутиться Саске. Понятно, окрутила пацана...

— Ичиро, что ты знаешь о ней? — решил спросить я мнение Ичиро, пока эта парочка была занята и не могла нас услышать. — Ей можно доверять?

— Это Ири Садзуко. Она из потомственных шиноби... Саске долго бегал за ней, но всегда получал отказ, как-никак он, да и я, всё же бастард. Сейчас же его "стоимость" повысилась из-за ваших дел. Так как мы ваши телохранители, то и ваша слава пала так же и на нас, — сказал Ичиро, всё ещё осуждающе смотря на Саске. — Но не думаю, что она посмеет что-нибудь сделать. Её семью раздавят после этого. И она это прекрасно понимает. Головой она думать умеет. В отличие от Саске.

— Понятно... Она компетентна? — спросил я то, что было главным для меня.

— Да, она неплоха. Хороший ирьенин А-ранга.

— Тогда всё хорошо, — успокоил я Ичиро и себя. — Ичиро, это важная операция, многие не хотели бы, чтобы я получил в своё распоряжение вечный мангекью шаринган. Так что при первом подозрении с твоей стороны устрани её. Саске отправь следить наверх, — отдал я указания, ложась на раскладушку.

Если эта девчушка работает на моих недоброжелателей или на недоброжелателей клана Учиха, то Ичиро устранит её, не задумываясь, в нём я не сомневаюсь. А вот Саске сможет подвести из-за своих чувств к ней.

— Будет сделано, Изами-сан, — твёрдо взглянув мне в глаза, сказал Ичиро.

— Я введу вам сейчас снотворное, — сказала Ири-чан, подойдя ко мне. — Пожалуйста, не используйте чакру, так как эффект будет меньше, или снотворное вообще не подействует, — сказала ирьенин, вводя в мою шею шприц со снотворным. — Как только подействует, я сражу же присту... — дальше я уже не слышал, так как пал в беспамятство.

15.

Очнувшись, я почувствовал сильный зуд в глазах. В первый момент навалилась паника, так как я не мог ничего видеть. Но, успокоившись, я понял, что на моём лице повязка, скрывающая мои глаза.

— О, вы уже очнулись! — услышал я приятный женский голосок. — Сейчас у вас должен быть сильный зуд в глазах. Пока он не пройдёт, вам лучше не снимать повязку, — посоветовала мне Ири-чан.

— Понятно. Как прошла сама операция? — задал я волнующий меня вопрос.

— Всё хорошо, танкецу при операции не были задеты. А глаза прижились, — успокаивающим голосом сказала юная ирьенин.

Ну тогда всё теперь зависит от меня. Посмотрим, смогу ли я активировать вечный мангекью шаринган.

— Хорошо, думаю, твои услуги мне больше не нужны. Оставь свой номер банка, я завтра переведу ту сумму, которую ты оговорила с Саске-куном. Теперь можешь идти, — сказал я, решив избавиться от ненужной свидетельницы. Я просто чувствую, что если я не пробужу вечный мангекью шаринган, то могу сорваться, и если Ичиро и Саске относятся к своим и их я не трону, то девчонку я могу нечаянно зашибить. Всё же большинство ирьенинов имеют отвратительную боевую подготовку... Не хотелось бы объяснять её семье, что я нечаянно убил их дочь, да и тогда за Саске нужен был бы глаз да глаз. — Саске проводит тебя.

— Хай, Изами-сан, — сказала Ири-чан.

Подождав, пока звук шагов Ири-чан стихнет, я сразу же позвал Ичиро-куна.

— Ичиро, мне нужно зеркало, — сказал я.

— Уже, юный господин. Можете снимать повязку, — ответил мне Ичиро-кун.

Сняв повязку, я встал, глубоко вздохнул и широко открыл глаза. По глазам сразу же резануло болью. Слёзы обильно потекли из глаз, принадлежавших когда-то моему сенсею.

"Если бы сенсей это увидел, то загонял бы меня на тренировке, крича периодически в ухо что-то невероятно пафосное в стиле: Учиха не плачут, они заставляют лить кровавые слёзы своих врагов, — подумав об этом, у меня, помимо боли, по лицу расползалась ухмылка. — И плевать, что это рефлекс, да, хаха".

Поняв, что снова начинаю неадекватно мыслить, я волевым усилием заставил себя успокоиться. Проморгавшись, я решил подойти к зеркалу.

"Ну что ж, дрогнем!" — и активировал мангекью шаринган.

Да, глаза сенсея прижились! Ну конечно, в принципе, было понятно. Ведь все персонажи, достигшие вечного мангекью шарингана, вставляли себе глаза человека, которого они сильно любили. Мадара взял глаза Изуне, а Саске были вставлены глаза Итачи. Может, это и есть главный фактор для пробуждения вечного мангекью шарингана?

Я смотрел и не мог оторваться от моего нового рисунка шарингана. Если прошлый выглядел, можно сказать, красиво, но не угрожающе, то этот рисунок внушал.

Из четырёхконечной звезды с множеством линий, образующих рисунок, который был у меня изначально, появился шестигранный шурикенообразный шаринган. Рисунок глаз сенсея и мой не просто дополнили друг друга, а полностью слились. Больше мои глаза не выглядели просто красиво, лишь своим странным рисунком внушая опасение насчёт этих странных глаз.

Теперь даже мне, их обладателю, трудно смотреть без дрожи в собственные шаринганы. Внушает. Но самое главное — теперь я наконец смогу приступить к практичным тренировкам Цукиёми.

Мысль о будущих тренировках и сопутствующего их могущества тепло растеклась по моему сознанию. В скором будущем я смогу противостоять сильным мира сего. Осталось вернуть возможность создавать ниндзюцу, и я в будущем вполне смогу выйти за рамки "простого" S-класса. Мои возможности вполне позволяют стать на один уровень с Каге.

— Ичиро, ты говорил, что Узумаки с Сенджу хотят переговорить со мной? — спросил я. Дождавшись утвердительного кивка, я продолжил: — Сколько сейчас времени?

— Восемь вечера, юный господин, — сказал Ичиро, неотрывно смотря в мои глаза. Хмм, а ведь он хочет отвести взгляд... Это что получается? Вечный мангекью шаринган ещё и притягивает взгляд человека, взглянувшего в мои глаза? Хаха, тогда многое становится ещё легче. — Быстро сбегай в квартал Сенджу и спроси, смогут ли они завтра принять меня! — сказал я слегка дрожащим голосом.

Чувство силы, исходящее от моего додзюцу, заставляло меня чуть ли не трястись в экстазе от той мощи, что была сейчас, хоть и теоретически, но всё же подвластна мне. И это не ограничено. Никакой слепоты.

Осталось только обуздать эмоции, усиленные этими глазами, и я смогу пользоваться ими без каких-то либо ограничений и опасений. Мне не очень-то хочется потерять самого себя от силы, как когда-то потерял Мадара. Хотя сейчас мне до него далеко. Что по силе, что по безумности. Моё поведение смахивает больше на поведение ушибленного на всю голову придурка, а не на сходящей с ума машины убийств, что внушает мне некоторую уверенность в будущем. Всё же лучше быть чудаком и истеричкой, чем получающим удовольствие мазохистом — это я про Мадару. Если то, что я видел в старом мире — правда, то я не хочу получать удовольствие, когда меня будут пинать через всё поля боя, как того же Мадару шпынял Майто Гай, и при этом получать удовольствие от хорошего "боя". Может, Мадаре просто надо было сходить в квартал красных фонарей и сбросить пар?

А что, трудно объяснить себе его зацикленность.

Тьфу, хватит. Что-то мои мысли зашли куда-то не туда. Хотя всё же в Конохе есть отличный квартал красных фонарей... Как-то сенсей рассказывал, что с помощью чакры куноичи могут многое творить...

Так! Всё! Сосредоточился. Итак, что мы имеем:

Вечный мангекью шаринган, но при этом слишком малый запас чакры. Ничего, кроме Цукиёми, мне недоступно. Да, в принципе, я и такому рад. С помощью Цукиёми можно сразить и шиноби S-ранга, главное, успеть затянуть его в иллюзионный мир до того, как он открутит мне мою головушку.

Кстати, а почему это пользователю Цукиёми нужно замирать на момент вместе с врагом? Ведь это невероятно опасно, в бою против шиноби А/S-класса остановиться, пусть даже на частичку секунды.

Этого времени хватило бы тому же ублюдку из клана Третьего Райкаге и Эйя, которого я повстречал в Узушио, чтобы оторвать мне голову, пока я буду находиться вместе с моим оппонентом в гендзюцу...

Хмм, нужно будет поэкспериментировать, не смогу ли я запустить иллюзию, при этом не останавливаясь ни на момент. Мне ведь необязательно мучить оппонента самому. Можно создать силой воли определённые этапы, которые не будут требовать моего личного контроля.

Ведь Цукиёми хоть и является сильнейшим гендзюцу шарингана, но эта техника основана на принципах других гендзюцу. А у шарингана имеется с десяток автономных гендзюцу, которые Учиха может применять, не останавливаясь и зацикливаясь на определённом противнике.

— Изами-сан, я вернулся, — сказал Ичиро, заходя в комнату подвала. — Узумаки и Сенджу готовы принять вас в любой день. Я позволил себе назначить вашу встречу на завтрашний день, в четыре часа дня, юный господин, — сказал Ичиро.

— Прекрасно. Спасибо тебе, Ичиро-кун, — сказал я, впервые с моего пробуждения искренне улыбнувшись. "Всё же без Ичиро и Саске я был бы как без рук. Я ведь даже не знаю, где точно находится вход в квартал Сенджу, — подумал я. — Надо как-нибудь наградить их за их верность", — пришла мне в голову мысль.

— Ичиро-куун, как ты думаешь, мне позволят в полицейском участке, ммм... Скажем так, поговорить с глазу на глаз с некоторыми индивидами? — спросил я Ичиро, так как мне в голову пришла идея, на ком я смогу потренировать свой вечный мангекью. А что? Я вполне смогу после тренировки стереть память подопытного... Хоть это и муторно, но следы моих тренировок я смогу замести так, что не один Яманака не сможет вытащить из головы моих подопытных кроликов. Правда, придётся действовать очень осторожно, если я где-нибудь совершу ошибку, то из относительно нормального человека мой тренировочный партнёр сможет превратиться в пускающий слюни овощ.

— Конечно, — недоуменно посмотрел на меня Ичиро, — если вы хотите потренировать гендзюцу. Многие Учиха тренируют свои иллюзии на некоторых преступниках. Хоть и есть масса недовольных, но полиция и тем самым клан Учиха имеют полное право допрашивать преступников с помощью гендзюцу.

Вы хоть и не состоите в полиции, но не думаю, что наследнику одному из старейшин откажут в такой мелочи.

— Преекраснооо, — протянул я. Вот так нравы. Но мне же лучше. Юрисдикции полиции и в частности клана Учиха подражают... Просто так, для "допросов" и поиска "правды" использовать шаринган... Невероятно. — Думаешь, сейчас это возможно? Или уже слишком поздно? — спросил я Ичиро.

— Хмм... Думаю, в восьмом отделении вы сможете получить позволение, — задумался на пару секунд Ичиро. — Да, вполне возможно, — уже уверенно сказал он.

— Ну что ж, веди. Я не знаю, где находится восьмое отделение, — сказал я Ичиро, попутно смывая оставшуюся кровь вокруг глаз.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

В восьмом отделении полиции Конохи у нас не было никаких проблем. Зашли, сказали, что хотим помочь нашим стражам порядка, и нас проводили в допросную.

Когда в комнату ввели субъект, я даже простым шаринганом заметил оставшиеся следы многих сильных гендзюцу. Но ничего, выходящего за рамки. Ни люди Хокаге, ни родственники не смогут прикопаться.

Когда в комнате остался только я вместе с моим подопытным, я тихо вздохнул и выдохнул сосредотачиваясь.

"Ну что ж, приступим", — подумал я, в этот же момент активируя свой вечный мангекью шаринган. Взглянув в глаза моему тренажёру, я создал с помощью шарингана каркас иллюзии Цукиёми.

— Цукиёми, — тихо, почти беззвучно, практически шевеля одними губами, прошептал я, так как мне не хватало опыта на активацию без использования названия техники как вспомогательного костыля. Созданный мной каркас чакры сразу же активировался, затягивая моего подопытного в мой мир, где я царь и Бог.

В следующий момент я пришёл в себя в чёрно-белом мире. Значит, Цукиёми не затягивает во внутренний мир, а создаёт псевдомир из моих ассоциаций. С чего я это взял? Просто именно так я представлял себе мир моего Цукиёми. Значит, и моя мысль о том, что я могу создать Цукиёми, как автономную иллюзию, подтверждаются.

Повернувшись, увидел сидящего на своей пятой точке, ничего непонимающего подопытного кролика.

"Ну, начнём, — представляю, как этого беднягу поднимает вверх. И практически без замедления мой подопытный рванув ввысь. — Хммм... А нужен опыт. Сейчас я хотел приподнять его, а не закинуть на пару десятков метров в вышину", — подумалось мне, когда я рассматривал трепещущего в страхе человека, медленно опуская его вниз.

"Ну а теперь попробуем его задушить", — мир, подчиняясь моей воле, создал чёрную руку, которая схватила мужчину за горло, сдавливая его, но не настолько сильно, чтобы дать ему умереть.

"Это чувство невероятно. Он полностью бессилен против моей воли, — думал я, смотря, как мой подопытный кролик пытается тщетно схватить постоянно раскрывающимся ртом воздух. Медленно ослабляя хватку, я упивался своими возможностями. — Невероятно, в этом мире я смогу даже сильнейшего шиноби превратить в ручного питомца, сломить его волю и окунуть его в пучину страданий", — думал я, с нездоровым любопытством глядя на реакцию заключённого, который вновь смог дышать.

"А что, если силой мысли заставить его задыхаться? Без иnbsp;спользования каких-либо объектов? — я всей своей волей захотел, чтобы мой подопытный начал задыхаться. Просто так, без руки, сдавливающей его горло. Через пару мгновений пред моими глазами заключённый начал издеваться, а мои уши услышали хрип несчастного. — Значит, и так можно. А ведь я могу заставить его испытывать зубную боль, сжечь его заживо или сразу же заставить всю его нервную систему просто напросто сойти сума, чувствовать безумную боль в каждом отделении своего тела, причиняя ему тем самым адские муки", — сказано, или лучше будет сказать, подумано — сделано. И уже через мгновение сидящий передо мной человек бился в сумасшедшем ритме о землю.

Его безумные крики, наполненные невыносимой болью, разносились по просторам Моего Мира, услаждая мой слух, но нет никого в этом мире, кто мог бы ему помочь, здесь я царь и Бог...

"Всё, хватит! А то он впадёт в кому в реальном мире", — невероятным волевым усилием я заставил себя остановить свои истязания над моим подопытным кроликом.

"Ксо, что это было? Мне реально нравится причинять этому бедняге боль. Так, нужно остановиться и выйти из иллюзии Цукиёми. Я слишком долго держал вечный мангекью шаринган активированным, так что он начал усиливать все мои эмоции. Я уже почти потерял контроль над собой!" — лихорадочно пытался уговорить я сам себя.

Тихо вздохнув и выдохнув, я развеял каркас гендзюцу.

Оказавшись вновь в реальном мире, я увидел, что мой кролик сидит на стуле в бессознательном состоянии. "Ксоо, надеюсь, он не впал в кому?!" — панически мелькали мои мысли. Одно дело, когда просто тренируют гендзюцу, но доводить до такого состояния... Мне это не спустят с рук. Да если и спустят, то ко мне намертво приклеится ярлык маньяка. А с моими наполеоновскими, или лучше сказать, мадаровскими планами мне это совсем не нужно.

Подойдя к моему подоп... нет, подойдя к человеку, сидевшему предо мной, я, положив свою руку ему на голову, послал лёгкий чакроимпульс, которым можно обычно привести в норму людей, потерявших сознание от простого шока.

Человек, бывший ещё секунду назад в глубоком ауте, дёрнулся, открыв глаза. В его взгляде было столько безумного, панического страха, что от этого взгляда у меня пробежались мурашки по коже, а всё моё естество кричало, что нужно повторить, создать ещё одно гендзюцу.

"НЕТ! Хватит. Ещё немного, и я потеряюсь в силе моих глаз!" — уговаривал я себя. Отстранившись от человека, я зашёл в полумедитативное состояние. Простояв так пару минут, я понял, что наконец полностью успокоился.

"А голова-то побаливает... — отстранённо подумал я. — Что ж, извини, мужик, но тебе ещё раз придётся испытать моё гендзюцу".

В этот раз я, создавая каркас Цукиёми, пытался представить, как в моём мире этот человек окажется в обществе различных "развратных" дам. Запустив гендзюцу, я понял, что получилось. Я остался в сознании, а мне в голову ворвалась информация о том, что происходило в моём мире.

"Ну вот и ладно, компенсация выплачена, и чувак развеялся, — и вправду, сейчас предо мной сидел человек, который никак не походил на того, кого ещё пару минут назад пытали. Скорее, он походил на туриста, вернувшегося с неплохого отдыха. — Мда, а голова трещит по швам. Но я смог использовать Цукиёми целых два раза!" — воодушевлённо подумал я.

Что ж, теперь к самой тяжёлой работе. Подойдя к пленнику, я активировал шаринган с тремя томоэ и начал проникновение в его подсознание, а оттуда в память. Медленно и осторожно, словно хирург, я удалял воспоминание о моих глазах и моих техниках. Закончив работу, я понял, что сейчас просто свалюсь от головной боли. Вылетев из допросной, я, не останавливаясь, окриком попрощался с сидящими на вахте полицейскими и Ичиро.

Я летел домой не бешеной скорости. Как только я оказался у себя в комнате, я схватил бутылёк со снотворным и, махом выпив его, упал на кровать.

Моя голова просто раскалывалась, у меня было такое ощущение, что кто-то бьёт огромным молотом по моей многострадальной голове.

Но, к счастью, через пару минут я провалился в спасительный сон...

16.

Проснулся я в хорошем настроении.

Сразу же провёл медитацию по улучшению контроля над своими эмоциями. Нужно создать некий рефлекс, чтобы после каждого пробуждения впадать в медитацию и инспектировать свой собственный мир.

Я заметил, что использование Цукуёми очень позитивно отразилось на моей силе воли. Оказалось, что опыт контроля иллюзии я смог перенять и использовать в моём внутреннем мире.

Хоть я и не мог изменять мой внутренний мир одним желанием и лёгким усилием воли, но прогресс был огромен. Если вчера изменить маленький камешек в моём внутреннем мире для меня было практически невозможно, то сейчас я смог поднять целую стену вокруг своего острова. Думаю, на первое время её хватит, чтобы защитить себя от постоянного раздражения и мимолётных вспышек эмоций. Большего я сейчас не в состоянии сделать. Даже после поднятия одной невысокой стены я был совершенно выжат.

"Думаю, на сегодня хватит, — сказал я сам себе, смахивая со лба пот, выступивший от усердия. — Если продолжу, то не смогу связанно мыслить. А мне ещё надо будет провести разговор с Узумаки и Сенджу".

Вернувшись в реальный мир, я понял, что прошло не больше двадцати-тридцати минут.

"А во внутреннем мире прошли часы, прежде чем я смог создать препятствие тому шторму эмоций в моём внутреннем мире", — подумалось мне. Мне пришлось камень за камнем создавать стену, внимательно смотря, чтобы нигде не было бреши.

Я создавал крепкий монолит. Одна единственная ошибка в построении, и пришлось бы начинать всё сначала.

Малейшая брешь, и в самый ответственный момент мою стену прорвало бы, как хлипкую плотину на пути мощной цунами.

В этом и была вся трудность. Моя концентрация была всё время напряжена до предела.

"Уфф, сейчас стоит позавтракать и двинуться тренироваться. Сейчас потренирую своё тело и контроль. А вечерком, после разговора с Узумаки и Сенджу, двинусь к восьмому участку. Только надо будет попросить другого человека для моих тренировок, а то бедняга может и не выдержать. Хоть я и удаляю воспоминания, но такие издевательства над психикой не остаются без последствий", — прикидывал я свои планы на день и размышлял, как составить более удобный для меня график.

После завтрака я двинулся нарезать круги вокруг Конохи.

Выжимая из себя всё, что только можно было, я двигался со всей доступной мне скоростью без применения чакры.

"Всё, если я и дальше продолжу бегать, то приду к переговорам Узумаки и Сенджу совершенно разбитый! — сказал я сам себе после трехчасового марафона на пределе сил. — Всё же моя физическая форма, даже после потери рук и семидневного отлеживания в больнице, нисколько не пострадала. Ведь сенсей рассказывал, что человеку с чакрой практически невозможно регрессировать, только если будут повреждена ЧС. А я, дурак, опять не верил", — подначивал я сам себя.

Во время тренировки я заметил, что я странно воспринимаю и реагирую на мир вокруг меня.

Если раньше сенсею приходилось орать и крыть меня матами, чтобы я двигался на такой скорости (а что вы хотели от старого психа, прошедшего клановые войны? Мне ещё несказанно повезло, что такой индивид, как сенсей, не долбил чем-нибудь убойненьким из разряда ниндзюцу Катона вдогонку... А он вполне мог), то теперь я просто делаю то, о чём думаю, не пытаясь юлить.

Мои эмоции не имеют надо мной той власти, которую имели раньше.

Я спокойно бегу, совершенно не обращая внимания на то, что я устал, или на то, что нахожу это нудным.

Ну да, нудно, устал... И даа, это время можно провести гораздо приятнее. Например, на горячих источниках (а то уже как тринадцать лет живу в этом мире, а на горячих источниках не был), но продолжаю бежать, не обращая на свои желания ни малейшего внимания.

"Хмм, интересно, значит, вот как воздействует на меня построенная сегодняшним утром стена в моём внутреннем мире, — неспешно двинулся я в сторону дома, размышляя над источником странного восприятия своих эмоций. — А ведь это большой плюс. Не нужны никакие стимулы на тренировках. Буду тренироваться как машина, механизм, который каждый раз выжимает себя до последней капли. Главное здесь — не переусердствовать!".

Дома я решил наконец-то начать занятия со своими протезами. Меня невероятно бесило, что я не могу нормально контролировать свои временные конечности.

И если вначале было даже амюзантно смотреть, как нечаянно под моими пальцами крошилась кружка, так как это навевало воспоминания из прошлой жизни, где многие "крутые парни" так делали, то со временем это стало невероятно сильно мешать мне.

Итак, протезы. Состоят из сотни небольших различных запчастей, которые взаимодействуют друг с другом. Вроде бы даже можно добавить дополнительные части, тем самым увеличить конечность или уменьшить.

С помощью чакры можно заставить протезы двигаться, как свои собственные конечности, с поправкой на тактильные ощущения. От количества чакры зависит чистая сила. Если влить слишком много чакры, то вместо дружеского рукопожатия раздавишь конечность бедняги к биджу.

То есть от контроля чакры в протезах зависит то, насколько умело я смогу пользоваться ими.

Может быть, научиться играть на Кото? А что, можно учиться контролировать чакру в протезах с помощью игры на традиционном японском струнном инструменте, наверно, я буду первым шиноби, улучшающим таким образом свой контроль над чакрой.

"А правда, почему бы нет? Буду первым Учихой музыкантом, хехе", — решил я всё для себя.

Интересно, как отнесутся мои соклановцы к такому времяпровождению. Клан Учиха хоть и относится к аристократическим родам, но вот играть на музыкальных инструментах или заниматься поэзией нас никогда не учили. Да и зачем нам это? Кто-то скажет, что клан Учиха не достоин быть аристократами?

Три раза "ХА"! Таких индивидуумов и днём с огнём не найдешь. Больше не найдешь. Мало кто выживал после таких дерзких слов (если судить по историческим записям об истории нашего рода, то вообще никто). Ведь высказавший это подразумевает, что Учиха ничем не лучше простых крестьян. А Учихи не прощают таких наездов на честь клана.

"Ну что ж, научиться играть — это дело будущего. Сейчас нужно научиться хотя бы быстро менять напитанность и поток чакры в протезах. Да и постоянно держать один уровень чакры тоже было бы полезно", — подумал я, приступая к тренировкам.

Взяв в руки подушку, я начал сминать её. Подкидывать ввысь и ловить, пытаясь при этом постоянно менять уровень чакры в своих искусственных конечностях.

Провозившись с таким нудным занятием, я решил приступить к другому этапу. А именно научиться "отрывать" чакру от своих протезов. Вчера, когда я с помощью лёгкого чакроимпульса привёл в себя человека, на котором я тренировал вечный мангекью шаринган, я заметил, что выпускать чакру из моих протезов для меня очень трудно. Стоило неимоверных усилий не дать чакре развеяться, а потом ещё её и направить. Ну с этим всё понятно, я пытаюсь контролировать чакру, которую уже использовал для усиления объекта. Вообще повезло, что у меня хоть что-то получилось.

А ведь это совершенное упражнение на контроль чакры. Контролировать чакру за пределами своего тела.

Кажись, не Минато изобретёт расенган в этом мире... Извиняй, конечно, что стибрил идею, но мне нужна эта техника для тренировок.

Если я смогу создать тысячи хаотически крутящихся чакропотоков и удержать их в определённой форме, при этом имея обузу в виде протезов... Как только подумаю, какие перспективы мне откроются, ведь с таким контролем я смогу с каждым вдохом насылать такие мощные гендзюцу, что мне и Цукуёми не будет нужно. А контроль чакры внутри тела? Насколько я смогу ускорять свою чакру в моём собственном теле? Ухх, от таких перспектив аж дух захватывает.

"Купить резиновые шарики", — поставил я сам себе заметку.

Хмм, а расенган — техника, подходящая для меня и моей ситуации.

Это единственное ниндзюцу, что я смогу использовать, если и есть другие, то я их не знаю. Ведь в чём изюминка расенгана? Техника формируется вне тела за счёт гигантского контроля или гигантского чакрорезерва. А не внутри тела, как то же чидори Какаши, за счёт определённых потоков чакры, поданных в нужный момент в нужном количестве. Тем самым я смогу отточить его использование без нанесения себе увечий, совершенно безопасная тренировка контроля, да ещё и сильное ниндзюцу А-ранга, в котором пробивающая мощь зависит от контроля и размера вложенной чакры.

— ...Изами-сан? — предо мной предстал Ичиро, как всегда, спокойный, но то ли с досадой, то ли с раздражением в глазах.

— А, что?! — переспросил я, всё ещё смакуя перспективы, которые даст мне изучение расенгана.

— Изами-сан, вы не забыли, что у вас сегодня важная встреча?! — уже не в первый раз, как я понял, спросил меня Ичиро.

— Кхм, да нет вроде бы. Сейчас же только час дня? — сказал я, удивлённый тем, что Ичиро так рано решил мне напомнить о моей встрече с Узумаки и Сенджу. Кстати, уже час, а я всё ещё не пообедал, ну нет, без Момору-сенсея я совсем за собой не гляжу! Вчера забыл обед и ужин, сегодня почти прошляпил обед, нужно как-то с этим разобраться. Впрочем, зачем мне этим заниматься? У меня же Ичиро с Саске есть. Вот они пусть и носят мне обед, не надорвутся. — Кстати, Ичиро, у тебя и Саске новое задание. Каждый день приносить мне обед в двенадцать часов дня и ужин, скажем, в... ну, скажем, восемь часов вечера. Сам ты будешь готовить или наймёшь служанку — мне всё равно. Главное, смотри, чтобы была хорошая еда. Во всех смыслах. То есть не только не отравленная, но и вкусная. Всё понятно? — решил я сразу же осчастливить моего телохранителя новыми обязанностями.

— Эм... Хорошо, — сказал Ичиро. Мда, как бы не перегнуть палку, вон Ичиро уже волком смотрит на меня. — Будет выполнено, юный господин. Но позвольте вернуться к теме вашей встречи с главами Сенджу и Узумаки. Вы уже выбрали кимоно? — спросил меня Ичиро.

— Ну да, надену стандартное кимоно клана Учиха, — недоуменно спросил я. Что ему неймётся? И что это сейчас был за взгляд, говорящий: "Ками-сама, за что мне всё это?!". Вообще распоясался в последнее время мой верный слуга. Зря я о награде думал.

— Вы наследник одного из старейшин, Изами-сан. Вы должно надеть кимоно клана Учиха с эмблемой наследника старейшины. Если вы придёте в простом клановом кимоно, то это будет расценено как оскорбление кланов Узумаки и Сенджу, — медленно, практически по слогам, как дебилу, решил просветить такого невежду, как я, Ичиро (ну не интересно было всё это учить. А позже, когда Момору-сенсей взял надо мной опеку, он считал, что всеми этими заморочками можно только в туалете подтираться).

— К тому же, я видел ваше кимоно. Вы давно выросли из него, да и его внешний вид оставляет желать лучшего. Совсем не следите за вещами и деньгами... — уже себе под нос пробурчал Ичиро.

— Ну, тогда купим, — сказал я, пожав плечами. Не знаю, с чего он так об этом беспокоится.

— Ага, мы пойдём и купим кимоно с клановой вышивкой и вышивкой наследника старейшины в простом магазине посреди Конохи... Юный господин не знает, что такие не продаются?! — спросил изрядно раздражённый Ичиро, когда ему пришло понимание, что я, вообще то, сын старейшины и таким никогда не занимался. Нет, я понимаю, что его сильно раздражаю, но я реально не знал, да и не задумывался о том, где взять одежду. Всегда был кто-то, кто решал, что я надену.

— Хорошо, Изами-сан. Тогда пойдёмте выберем вам кимоно. Заодно его подгонят под вас и вышьют герб клана и эмблему наследника старейшины. Надеюсь, что они успеют... — нервозно выдавил из себя Ичиро.

Ну что можно сказать о выборе кимоно? Ичиро — настоящий монстр. У меня остались воспоминания былой жизни, где у меня была очень "активная" мама, которая вплоть до моего съезда решала, что мне покупать и что за одежду я буду надевать. И на все мои попытки выбрать что-то самому закатывала истерику, что я не ценю её заботу и у меня нет вкуса. Так вот, официально заявляю, что Ичиро в тысячу раз хуже...

От его постоянных: "Нет, Изами-сан, это кимоно не подходит к вашему профилю, причёске или даже разрезу глаз (реально дошло до такого абсурда)" у меня начала болеть голова, как после многочисленного применения Цукуёми.

Но через почти полтора часа (!) поисков и выборов (а также скрытых насмешек продавщиц) Ичиро наконец-то успокоился, оставшись довольным "нашим" выбором.

В конце мы выбрали чёрно-синее кимоно с замысловатыми белыми линиями.

Уже к трём часам швеи успели нанести герб Учих на спину и эмблему наследника старейшины на левую часть груди, и мы отправились ко мне домой.

Но Ичиро, наверное, решил отыграться за то, что он теперь должен следить за моим графиком еды (гадёныш!), и, когда мы прибыли домой, начался следующий этап ада (может, вставить всё это в Цукуёми? Будет выносить мозг противника на раз...).

Полчаса он пытался привести мои волосы в порядок, дал мне какие-то крема и мази, которые я должен был, как военную раскраску, нанести на лицо и, и, и...

Только моя эмоциональная отстранённость позволила мне всё это перетерпеть без нервного срыва, не замучив кого-нибудь до комы в Цукуёми.

Но вот сейчас я наконец-то готов, по мнению Ичиро, встретиться с представителями Узумаки и Сенджу, при этом не ударив сразу же одним своим видом лицом в грязь.

Стоя пред входом в клановый квартал Сенджу, я начал откровенно мандражировать. Вдруг меня вновь втянут в какое-нибудь противостояние как пешку, или я нечаянно совершу ошибку при приветствии... Эти странные мысли всё никак не хотели покидать мою голову. Тихо вздохнув, я просто очистил свою голову от всяких посторонних мыслей (техники медитаций и самоконтроля сенсея рулят!).

Сейчас главное — не нахамить своим поведением представителям и не лезть, как с Данзо, сломя голову в авантюры!

Ну что ж, дрогнем.

17.

Ну что ж, дрогнем.

— Добро пожаловать в клановый квартал клана Сенджу, Изами Учиха, — сказал мне, не особо низко поклонившись, высокий, под два метра роста, со светло-карими волосами и зелёными глазами мужчина лет тридцати, встретивший меня возле ворот кланового квартала Сенджу. — Меня зовут Кадо Сенджу, и мне выпала честь проводить вас до места встречи с Кано Узумаки — главой клана, Мито Сенджу-Узумаки — одной из старейшин клана Сенджу, и Каеде Сенджу — одним из старейшин этого клана, который временно исполняет обязанности главы, — с улыбкой сказал Кадо-сан.

— Добрый день, Кадо-сан, — поприветствовал я мужчину, сделав лёгкий, но всё же уважительный поклон. Хоть по иерархии кланов я и стою выше, так как являюсь наследником старейшины великого клана, но встретивший меня имеет, скорее всего, более высокое положение в Конохе (скорее всего, является чунином или джонином), да и старше меня... Ксо, надеюсь, можно будет поговорить с представителями кланов без всей этой мути с этикетом. Моих познаний этикета хватает только на культурное поглощение пищи и "семейные" чайные церемонии.

— Следуйте за мной, Изами-сан, — бросил мне Сенджу, двинувшись в центр кланового квартала.

Чинно двигаясь к центру квартала Сенджу, я внимательно осматривал квартал извечных врагов, а потом и политических противников клана Учиха, пытаясь не показать моей заинтересованности.

А посмотреть было на что. До этого я думал, что в центральном квартале Конохи невероятное количество различных цветов и деревьев. Я и представить не мог, что где-то будет ещё больше зелени.

Но квартал Сенджу изобиловал сотнями пород деревьев и цветов, которые просто не могли прижиться в Конохе из-за климата! Нет, я, конечно, не ботаник, но вот знания о том, какие растения могут помочь при отравлении и из которых можно изготовить или добыть примитивный яд и где их найти, Момору-сенсей заставил вызубрить наизусть, так что я даже в полуобморочном состояние смогу ответить и определить, как выглядит цветок Акеиаки, какие свойства он имеет и что он растёт в горах страны Снега. Страны Снега! Да как он вообще смог здесь прижиться?

Всё же не зря Сенджу называют лесным кланом. Долбаные эльфы этого долбаного мира...

А сколько здесь детей? Кажись, всё время мира Сенджу работали над численностью клана. Сотни детей бегали по кварталу, играя в "войну шиноби". А что творили некоторые из них?

Я вполне могу понять, почему Учихи не выпускают своих детей за пределы квартала. С нашим-то характером кто-то из наших вполне мог бы, впав в ярость, накинуться на других детей из-за обиды в проигрыше или чего-нибудь подобного. У нас и так не очень хороший имидж, а такие ситуации только усилили бы ненависть народа Конохи к Учихам. Пошли бы слухи, что все мы с рождения неуравновешенные психи (пусть это в большинстве своём и правда, но вот другим это знать необязательно).

А вот детей Сенджу выпускать было бы опасно из-за их физической силы. Когда я увидел, как мальчишка лет шести кинул камень, который пробил небольшое деревце, и это совершенно без применения чакры, я выпал в осадок.

"Это что ещё за монстр? Да, я тоже так могу, и даже больше, но моё тело обрабатывал ирьенин, постепенно улучшая его, а тут на голой физике, без чакры, без улучшения мускулатуры, мальчишка может сделать такое. А ведь он не один такой, вон на него прыгнул другой мальчуган, и они, борясь, покатились по земле", — шокированно смотрел я на их "игры", впервые не веря своим глазам.

Дааа, игры... Да большинство шиноби обладают такими физическими данными, когда выходят на уровень чунина. А тут шестилетний сопляк... Ксо, на что же способен тот же Наваки?! В нём ведь течёт, ко всему прочему, кровь Первого. Кажись, физическая мощь Цунаде в каноне была сильно урезана, или же она никогда не долбила в полную силу... Да, в принципе, и зачем? Когда от легкого удара противники разлетаются на части...

"Это и есть наследие Рикудо, которое досталось Сенджу? Божественное тело? Огромная физическая мощь? Но откуда она берёт своё начало?" — пребывал я в раздумьях, внимательно смотря на юное поколения клана Сенджу.

Один из детей постарше, разогнавшись на приличной скорости, убегал от "преследующих" его "шиноби". И он просто пробежал сквозь дерево!

"Что это?" — я почувствовал всплеск странной чакры, когда мальчишка пробежал сквозь дерево. Странная чакра. Сильные тела. Это и есть их кекке-генкай? Да в этом мире все Сенджу владели Мокутоном, не так, как Хаширама, но владели. Если Хаширама мог создавать при помощи Мокутона новые живые деревья и различные здания из ничего или даже в лёгкую заставлял мутировать различную живность, то большинство Сенджу могли только влиять на растения и живность. А некоторые не могли и этого. Вот, значит, какова сила Мокутона. То-то в каноне Мадара рвался добыть себе его. Ведь это не столько древесный элемент, сколько работа с жизнью. А деревья — только один из видов высвобождения этой специфической чакры.

Значит, Мокутон даёт не только способность работать с живностью, но и усиливает собственное тело. Нужно будет запомнить... Интересно, а владелец такого сильного кекке-генкая Сенджу, такой, как Хаширама, имел возможность изменять собственное тело по своей воле? Жаль, что я родился так поздно. В этом мире столько интересных различий с каноном... Очень жалко, что теперь я не узнаю ответы на мои вопросы, хотя, может быть, Наваки пойдёт по стопам деда?

— Мы пришли, Изами-сан, — вырвал меня из раздумий голос моего сопровождающего.

Пока я рассматривал детей Сенджу и раздумывал о силе Мокутона, мы успели подойти к воротам большого сада. Весь этот сад был огорожен живой изгородью, над которой возвышались огромные деревья.

— Идите дальше по тропе, и вы выйдете к беседке. Там вас ожидают, — сказал, поклонившись, Кадо-сан, замерший у ворот, выжидающе смотря на меня.

— Хай, хай, — ответил я, уже проходя ворота.

Подойдя к беседке, я увидел трех шиноби неопределённого возраста.

— Приветствую глав и старейшину великих кланов Сенджу и Узумаки. Желаю долгих лет вам и процветания вашим кланам и родам, — глубоко поклонившись, сказал я представителям кланов Сенджу и Узумаки. — Для меня великая честь встретить вас.

Нет, определённо, и здесь есть сильные отличия от канона. Мито Узумаки не была старушкой. По ней невозможно было сказать, сколько ей лет. Можно сказать, что это была очень хорошо сохранившаяся женщина лет тридцати-тридцати пяти. Может, в будущем она и сдаст, но сейчас она выглядела просто прекрасно.

Её взгляд, словно скальпель, прошёлся по мне, заставив меня внутренне вздрогнуть и укрепить в своём подсознании стену, дабы не дать эмоциям сильно проявить себя. Может быть, это остановит эту эмпатку от чтения моих чувств или хотя бы усложнит процесс.

Но внешне я остался совершенно невозмутимым. Стена, ограждающая меня от эмоций, давала мне воистину великие возможности в игре с мимикой и гестикой...

— И мы приветствуем тебя, Изами Учиха, и желаем процветания твоему клану и роду, — кивнул мне, широко улыбаясь, молодой красноволосый мужчина. Это значит Кано Узумаки — новый глава клана. — Давай не будем говорить с таким официозом? Всё же ты из клана Учиха, а вы привыкли говорить прямо. Не прими это, пожалуйста, за оскорбление, мне наоборот очень сильно импонирует эта ваша черта характера, — всё так же широко улыбаясь, предложил Кано-доно.

"Хех и не поймёшь, как мне сейчас реагировать, оскорбил он честь клана Учиха или нет?" — внутренне усмехнулся я. Вся эта ситуация начала меня забавлять. Я сейчас находился на острие катаны, где одно неправильное слово может означать мою гибель в будущем. И если Узумаки ничего не сделают (в открытую, конечно), так как потеряют лицо, то вот Каеде-доно (которому восемьдесят четыре, то есть прошел клановые войны) с радостью понаставляет мне палки в колёса, моля Ками о смерти выскочке Учихи.

— Если Каеде-доно и Мито-сама согласятся, то с великим удовольствием, — сказал я, искренне радуясь такой перспективе.

— Мы не имеем ничего против этого предложения, — ответила за себя и Каеде-доно Мито-сама.

"Хе, как я и думал, Каеде-доно лишь ставленник Мито-сама. Никто в здравом уме не поставил бы во главе клана человека, прошедшего войну кланов. Слишком много ненависти испытывают такие люди к другим кланам. Только истинные политики могут преступить через собственные чувства в таких делах. Стоит только посмотреть на Каеде, и сразу же приходит понимание, что он готов меня послать к биджу", — подумал я, внутренне облегчённо вздохнув.

— Ну, раз это решено, то я хочу спросить тебя, как тебе твои новые конечности, Изами-кун? — спросил меня, быстро перейдя на ты, Кано-доно.

— Я уже неплохо управляюсь с ними. Хотя некоторые трудности при использовании остались, — честно ответил я. — Благодарю вас за эти протезы.

— Ой, да ладно, это самое меньшее, что мы могли для тебя сделать после твоей своевременной помощи нам. Если бы не ты и твои бойцы, то наш клан понёс бы намного большие потери, — сказав это, глава клана Узумаки сразу же посмурел лицом. — Я хотел бы выразить тебе благодарность от всего клана Узумаки и лично от меня, так как твоё быстрое прибытие и вмешательство на поле боя позволило моей жене с дочерью выжить. Ты и твои бойцы просто вырвали их из лап вражеских шиноби, — искренне поблагодарил меня Кано-доно, причём ставя акцент именно на мне.

"Понятно, не хочет признавать долг пред кланом Учиха в целом. Ну, его можно здесь понять. Если он признает долг пред всем моим кланом, то тогда Учихи со всей своей прямолинейностью заявятся к Узумаки и начнут давить на него. После чего клан Узумаки потеряет многих женщин и денежные средства, которые им сейчас очень нужны для восстановления былого величия. Это я не смогу по крайней мере сейчас ставить условия", — подумал я над хорошим ходом Узумаки. А ведь и не подкопаешься. В спасении Узумаки участвовали только мой род и набранные мной бойцы. Другие ученики Момору-сенсея могут поставить условия, но всё же ничего, выходящего за рамки. Да и пару десяток женщин Узумаки могут предоставить как откуп для улучшения генофонда...

— Я рад, что моё вмешательство спасло столько жизней, — честно ответил я, широко улыбнувшись, позволив своим чувствам радости за десятки спасённых жизней выплеснуться за мою внутреннюю преграду.

Сразу же я заметил, что взгляд Мито-сама потеплел, а Кано-доно широко улыбнулся. Один только Каеде-доно поморщился, как будто у него заболели все зубы разом.

Это пробудило во мне дикую бурю ненависти к этому ублюдку.

"Ушлёпок, я потерял самого дорого мне человека там, а ты, собака, навряд ли кинулся помогать собственным союзникам!" — сразу же захотелось втянуть этого отброса в Цукуёми и заставить его ползать в моих ногах, испытывая ни с чем несравнимую боль.

Пока я пытался успокоить разбушевавшуюся бурю, я не заметил, как у Мито-сама в удивлении и неверии расширились глаза.

— Извиняюсь за бестактный вопрос, но говорят, что ты потерял не только свои руки, но и очень дорогого тебе человека? — спросила меня Мито Узумаки, испытывающие глядя на меня.

От такого напоминания о прошедших событиях, причём от совершенно чужого мне человека, у меня от ярости потемнело в глазах. Захотелось показать этой сучке, что некоторые темы не надо затрагивать.

Сразу же неимоверным усилием погружаю себя в свой внутренний мир, где мой островок уже почти полностью скрылся под огромными волнами кроваво-красной воды.

Заставляю себя успокоиться. Медленно, но верно процесс идёт, буря чувств сходит вновь на нет, и шторм эмоций перестаёт бушевать... У меня такое ощущение, что уже прошла целая вечность, пока я пытался успокоить себя. Тихим вздохом я заставляю себя вновь вернуться в реальность.

— Да, это так, Мито-сама... — сжав зубы от того, чтобы не сказать лишнего насчёт того, куда она может засунуть свой "бестактный" вопрос.

"Ничего, будет ещё праздник на моей улице. Дайте мне время, и я всё верну вам стократно!" — билась яростная мысль в голове.

— Понятно, — протянула Мито Узумаки, внимательно смотря в мои глаза и о чем-то размышляя. Было такое ощущение, что я мог расслышать, как у неё крутятся шестерёнки в голове, в то же время борясь с самим собой, чтобы не отомстить ей, прям сейчас же заставив страдать в моём мире.

— Кхм. Думаю, что это не очень приятная тема для Изами-куна, — дипломатично попытался снять нарастающее напряжение глава клана Узумаки. — Ах, совсем забыл! Изами-кун, у меня для тебя подарок. Ты знаешь, что твои протезы можно разобрать и добавить или изъять части конструкта, тем самым увеличить или уменьшить длину протезов. Так ты сможешь всегда пропорционально к своему телу составлять длину своих протезов, — сказав это, Кано-доно протянул мне свиток. — В этом свитке запечатаны дополнительные части протезов, Изами-кун, — сказал мне глава Узумаки, тепло улыбнувшись.

— Большое спасибо, Кано-доно, — сказал я, поклонившись. Что-то было в этом человеке, что могло хоть и чуть-чуть, но успокоить меня.

— Не за что, Изами-кун. И знай, что Узумаки всегда придут тебе на помощь, — с широкой улыбкой уверил меня Кано-доно.

— Кхе, кхе... Прошу извинить меня и мою бестактность, Изами-кун, — сказала Мито-сама, при этом виновато улыбнувшись, смотря прямо на меня.

"Ага, прям я так и поверил в то, что ты чувствуешь себя виноватой, — зло подумал я. — Долбаная шлюха, специально меня спровоцировала. Но что ты хотела этим добиться?" — я понимал, что сейчас я перехожу все границы и в будущем мне это аукнется, но сейчас мне было на это плевать. Это был удар ниже пояса, и за это она ответит. Не знаю, когда и как, но я не забуду этого.

— Я не думала, что это вызовет в тебе такую бурю эмоций, Изами-кун, — продолжала вещать эта стерва. — Так что давай забудем об этом? Не хотелось бы, чтобы наша встреча была омрачена, — с улыбкой сказала Мито.

— Да, полностью согласен, Мито-сама, — сказал я, в подтверждение кивнув головой, всё ещё пытаясь потушить в себе пламя ненависти к этой женщине.

— Ну вот и хорошо. Изами-кун, у меня есть один вопрос к тебе: не мог бы ты рассказать о том, откуда ты узнал о нападении Узушио? — спросила Мито у меня.

— Извиняюсь, но я физически не могу об этом рассказать, — сказал я, напустив горечи в свой голос, намекая, что от меня в этом ничего не зависит. Думаю, что такой политик и мастер печатей, как Мито, поймёт намёк.

Хоть я и собираюсь отомстить этой сучке, но я не собираюсь врать и юлить. Скажу, как есть. Пойду напролом. И плевать, что будет. Хватит, я устал от всех этих игр. Да и месть моя будет такой, что ко мне нельзя будет прокопаться, всё же я не собираюсь настраивать против себя Сенджу и Узумаки. Я найду такую возможность, клянусь!

— Жаль, очень жаль. Ну что ж, это и не так важно, — сказала, улыбнувшись одними уголками губ, Узумаки, при этом смотря на меня холодными синими глазами. — Кстати, ты уже слышал, что ты был переведён в одну команду к моему внуку Наваки? — спросила меня Мито. — Я надеюсь, что вы сможете подружиться, — выдала, улыбнувшись, эта, эта... женщина.

— Да, смею тоже на это надеяться, — сказал я, выдавив из себя улыбку.

— Хох, уже так поздно? Думаю, что тебе стоит выдвигаться домой, Изами-кун, — сказала мне Мито. — И, Изами-кун... тебе следует лучше следить за своими людьми. Они любят похвастаться достижениями своего господина пред красивыми девушками, — "посоветовала" мне Мито, серьёзно смотря на меня.

— Да, думаю, вы правы, Мито-сама. Уже и вправду поздно, — сказал я. Нужно убираться отсюда, пока я не сорвался, иначе меня размажут тонким слоем, если я и дальше буду себя так вести. — И спасибо за совет. Я приму это к сведенью, — значит, Ичиро или Саске разболтали то, что у меня пробудился мангекью шаринган.

— Желаю вам хорошего вечера, — сказал я, поклонившись каждому из присутствующих здесь шиноби по очереди.

Если Мито Узумаки и Кано Узумаки кивнули мне в ответ, излучая доброжелательность, то Каеде Сенджу смотрел на меня волком. Да, всё же Мито правит кланом Сенджу. Не может такой человек управлять кланом. Да и за всё время он не проронил ни одного слова. Декоративная кукла, которая доносит до Конохи волю Мито Узумаки.

— И тебе такого же, Изами-кун. Не забывай, мы, клан Узумаки, твои должники, -попрощался со мной Кано-доно. Да что он хочет от меня, так часто намекая на долг своего клана? Глава клана — политик, так открыто говорящий о своём долге? Что-то он хочет от меня... — Возле ворот тебя ждёт Кадо Сенджу, он проводит тебя.

Кивнув на его реплику головой, я неторопливо, не показывая того, что хочу оказаться от этого места как можно дальше, двинулся к выходу, где меня ждал Кадо Сенджу. Как только я вышел за клановый квартал Сенджу, я побежал по крышам Конохи в квартал клана Учиха.

"Саске, дебил. Я научу думать тебя головой, а не головкой", — двигаясь с умопомрачительной скоростью к дому братьев, зло думал я.

Я нисколько не сомневался, что именно Саске проговорился. Ичиро слишком хорошо себя контролирует для такого промаха. Нет, я прекрасно понимаю, что информация о том, что я пробудил мангекью шаринган, скоро стала бы достоянием общественности. Но сейчас это дело принципа. Саске переступил черту. В принципе он предал меня, поведал важную информацию постороннему.

Сейчас, обдумав то, что случилось при разговоре, я понял, что Мито Узумаки хотела преподать мне урок.

Ей незачем было говорить это, кроме как для того, чтобы показать мне, что любая кроха информации, касающейся меня, может быть использована против моей персоны.

Я не понимаю, что именно им нужно от меня, но у них есть на меня планы.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Беседка. Территория клана Сенджу.

— Мито-чан, я не думаю, что было хорошей идеей провоцировать мальчика... — задумчиво проговорил Кано Узумаки. — Он может записать тебя в личные враги. Ты почувствовала ту жажду крови, которую он испытал, смотря на тебя? Давно я не видел такого желания убить... — покачал головой глава клана Узумаки.

— Не беспокойся, Кано-кун. Мальчик то смышлёный, отойдёт, обдумает всё и успокоится. К тому же, мне нужно было проверить ту информацию, которую нам передала Ичи-чан, — сказала Мито.

— И? — низким басом спросил Каеде Сенджу.

— Да, у мальчика пробудился мангекью шаринган, а после пересадки глаз мясника Момору его глаза преобразовались в вечный мангекью шаринган, — кивнув своим мыслям, сказала Мито Узумаки.

— Ты уверена? Если это так, то нужно его устранить, — тихим голосом, наполненным ненавистью, сказал Каеде. В прошлом Мадара уничтожил всю его семью, просто раздавив их, как насекомых, своим Сусаноо... — Коноха, и Сенджу в частности, не переживёт второго Мадару!

— Конечно, я уверена. Точно такие же ощущения я испытывала, когда Мадара терял контроль над своими эмоциями, — бросила раздражённый взгляд на временного главу Сенджу, Узумаки.

— И не говори глупостей. Мальчику до безумности Мадары далеко. Да и не имел Мадара никаких якорей в Конохе, кроме клана. А когда клан предал его, он свихнулся окончательно, полностью потеряв себя в силе своих глаз. А общество Тобирамы, убийцы Изуны, никак не прибавляло ему душевной уравновешенности. А про то, как к нему относились в Конохе, и говорить нечего. Его боялись и ненавидели слишком многие, — качала в такт своим словам головой вдова Первого Хокаге. — Слишком многих родственников жителей Конохи Мадара уничтожил в клановых войнах.

— Ага, типа у мальчишки много привязанностей в Конохе! Ты же сама раскручивала Момору на информацию об ученике. По его же словам можно понять, что у мальчишки нет друзей, родителей он не любит, почти что ненавидит. Единственный человек, к которому он был привязан, этот мясник Момору, умер в битве при Узушио.

— А что мешает показать этому милому мальчику, что среди Сенджу и Узумаки есть многие, кто хотел бы с ним сдружиться? — сказала Мито, лукаво переводя взгляд с одного мужчины на другого. — Юного Учиху нужно привязать именно к нашим кланам. То, что он в одной команде с Наваки, это большая возможность для них подружиться. Только представь себе: Наваки Сенджу, который смог пробудить Мокутон в полной мере, и Изами Учиха с вечным мангекью шаринганом! Когда они войдут в силу, их невозможно будет остановить! Но только если они будут работать вместе. Вспомни, как сражались Хаширама с Мадарой против целых армий. И никто не мог им что-то противопоставить. Вместе они были непобедимы! У нас есть шанс создать такую мощную команду, новый Бог Шиноби — Наваки Сенджу и демон Конохи — Изами Учиха, разве не звучит?

— Ты уверена, что всё будет так, как ты хочешь? У Изами-куна огромный потенциал и симпатия сброда Конохи. Как бы Учиха с Сенджу не поменялись ролями... — задумчиво сказал Кано-доно.

— Поэтому нужно привязать его к Наваки. Шаринган усиливает все эмоции, он не пойдёт против лучшего друга, если Наваки не даст ему повода! Главное, чтобы Наваки не сделал ошибку Хаширамы. Хаширама обещал пост Хокаге Мадаре, когда всё же был выбран Хаширама, Мадара расценил это как предательство. Это было началом конца их дружбы! Хоть сам Мадара открыто об этом и не заявлял, я чувствовала в его эмоциях боль от предательства Хаширамы.

— Всё равно! Как по мне, так лучше выслать бойцов, которые прирежут этого Учиху на первой серьёзной миссии. Наваки только пробудил свой Мокутон. Он долго не будет в состоянии противостоять Учихе с вечным мангекью шаринганом. Вспомни, что творил Мадара при битве с Хаширамой! Мы были словно насекомые в их противостоянии! — после слов Каеде сердце Мито вновь схватила ледяная рука. Так было каждый раз, когда она вспоминала ТУ битву...

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — -

Флэшбэк.

— Мито, я и Тоби отвлечём Мадару, ты должна запечатать в это время лиса! — прокричал Хаширама, отдавая Мито указания.

Когда она смотрела, как её любимый и его брат рванули навстречу Мадаре, у Мито сердце истекало кровью.

"Тобирама не сможет помочь Хаши против этого психа!" — словно услышав её мысли, Ками в насмешку показал правдивость слов Мито. Стоило только Тобираме бросить кунай с меткой Хираишина и приблизиться к Мадаре с помощью полета Бога грома, как младший из братьев Сенджу был пойман в сильнейшее гендзюцу вечного мангекью шарингана Мадары. Безумно расхохотавшись, Мадара хотел уже добить убийцу своего брата, как был снесён в сторону атакой Хаширамы.

"Ками-сама! Что за сила! Одной атакой сразить Тоби! Хаши не сможет противостоять Мадаре, если я не успею запечатать девятихвостого!" — трясясь от страха, Мито бросила взгляд на сильнейшего биджу, который, игравшись, уничтожал шиноби Конохи, у которых хватило смелости или глупости двинуться на помощь своему Хокаге.

"Великий Рикудо, что за мощь", — панически думала Мито, наконец собрав свою волю в кулак и двинувшись к хвостатому.

Животный ужас сковывал всех шиноби Листа пред этим монстром.

Хоть девятихвостого и называли лисом, но на лиса он походил с натяжкой. Словно сотканный из хаотически двигающихся потоков плазмы, он раздавливал ударами своих удлиняющихся хвостов людей, которые были слишком напуганы или медлительны, чтобы уйти с траектории ударов этого демона.

Смельчаки, которые посмели приблизиться к демону слишком близко, были испепелены чакрой ужаснейшего биджу. Да и как они хотели выжить, если даже древесные столбы Мокутона, которыми Хаширама сковал Кьюби, испепелились под напором этой демонической чакры.

Только сильнейшим шиноби хватало сил выстоять рядом с этой машиной смерти, но и они умирали, лишь несколько моментов спустя отравившись ядовитой чакрой девятихвостого.

Напитав свои ноги до отказа чакрой, Мито одним огромным прыжком оказалась прямо возле этого стихийного бедствия. При первом же вздохе Мито поняла, если она будет слишком долго возиться, то просто задохнётся от нехватки кислорода. Её одежда воспламенилась, всё тело начало гореть, будто юная жена Хокаге попала под действия техники Катона. Только покров всего тела чакрой спасал Мито от смерти.

Узумаки сосредоточилась на создании запечатывающей техники. Сейчас всё решалось. В её распоряжении было лишь несколько секунд. Больше она не выдержит рядом с этим демоном. Хоть её тело и было напитано невероятным количеством чакры, но перед разрушительной чакрой хвостатого это была капля в море.

"Фуиндзюцу: Шишихейхо но дзюцу!" — про себя прокричала Мито, при этом дотронувшись до девятихвостого демона. Её рука мгновенно покрылась волдырями, а боль в чакроканалах была нестерпимой. Крик безумной боли Мито Узумаки раздался над полем боя, но вскоре он затих. Был слышен только хрип юной жены Первого Хокаге.

Обессиленно упав, Мито лежала и бездумно смотрела вдаль. Вокруг можно было слышать крики радости шиноби Листа. Они восхваляли прекрасную жену Шодайме Хокаге.

"У меня получилось! Теперь у Хаширамы есть шанс против этого лупоглазого психа!" — самодовольно улыбнувшись, подумала Мито.

Оглядевшись, она увидела чудом уцелевшего Тобираму, всё ещё лежавшего в коме. Шинигами решил пощадить главу клана Сенджу, чудом позволив ему уцелеть и не быть раздавленным хвостатым демоном.

"Нужно взять его и уходить отсюда. Сейчас мы будем только обузой", — промелькнула мысль в голове Мито.

Собравшись с силами, юная Узумаки двинулась к бессознательному телу брата своего мужа. Взвалив его себе на плечи, Мито уже хотела двинуться в сторону Конохи, как прямо над её головой пролетели сотни огненных шаров.

Техники ударили по радостным шиноби Конохи, праздновавшим победу на Лисом, испепеляя их. Весёлые выкрики сменились предсмертными воплями сотни шиноби.

В этот пир Шинигами ворвался расплывчатый силуэт, сминающий всё пред собой и разрывающий на части каждого, кто посмел стать у него на пути.

Безумный смех раздавался над просторами сражения.

По пятам этой тени следовал Первый Хокаге, отчаянно пытаясь остановить своего когда-то лучшего друга, создавая с помощью своего кекке-генкая древесные стены, тем самым пытаясь загнать Мадару в угол.

И вот Мадара был загнан в угол. Развернувшись к Хашираме лицом, Мадара, широко улыбнувшись, сказал только одно слово. Цукуёми.

На несколько моментов Хаширама Сенджу и Мадара Учиха замерли. Когда они оказались в реальном мире, над полем боем разнесся безумный вопль, наполненный ненавистью Мадары.

— КАК?! Как ты смог противостоять Цукуёми? — ошарашено проорал Мадара, неверяще смотря на Хашираму.

— Я Ирьенин. Хороший ирьенин, Мадара. Один из лучших. Отключить болевые ощущения для меня — плевое дело, — усмехнувшись, сказал Первый Хокаге.

Взгляд Мадары, наполненный ненавистью и яростью, перешёл с Шодайме Хокаге на его лежавшего в коме брата и его юную жену. На лице Мадары расцвёл безумный оскал.

— Ты смог справиться с физической болью. Посмотрим, как ты справишься с душевной, — проговорил Мадара, безумно расхохотавшись. Набрав полные лёгкие воздуха и сложив одну-единственную печать коня, Учиха выдохнул гигантскую струю огня, сметающую всё на своём пути, в сторону Тобирамы Сенджу и Мито Узумаки.

Хаширама резким рывком оказался пред самыми близкими ему людьми и одной печатью создал стену воды, остановившую поток пламени, которое выдохнул Мадара.

Мито, смотревшая на всё это, тряслась от страха. Никогда она ещё не видела своего мужа таким. Не было больше мягкого и доброго Хаши-куна, которого она могла гонять по любой своей прихоти. Сейчас пред ней стоял Первый Хокаге — Хаширама Сенджу. Суровый воитель, прошедший сотни сражений. Настоящий Бог Шиноби — Шиноби но Ками.

Внезапно расплывчатая тень прорвалась сквозь стену воды и отправила Первого Хокаге в далёкий полёт.

Но враг Хаширамы был не менее силён. Если Хаширама выглядел Шиноби но Ками и воодушевлял, то его враг походил на земное воплощение Шинигами, наводил животный страх, который смог бы сравниться со страхом пред биджу. Сея смерть и уничтожая всё, что станет у него на пути, он походил больше на демона, чем на человека. А его горящий потусторонним огнём шаринган только усиливал схожесть Мадары с демоном.

Мито дрожала в страхе. Она слышала, что Хаширама и Мадара находятся на совершенном другом уровне, даже сильнейшие шиноби S-класса не могут и близко сравниться с ними.

Но одно дело — услышать, а другое — увидеть. Это было совершенно нереально.

Ей казалось, что всё это лишь страшный сон! Ведь невозможно испытать такое сильное чувство страха, какое она испытала, когда увидела безумный взгляд с мангекью шаринганом Мадары, наполненный бесконечной жаждой крови и разрушения.

— Мито, бери Тобираму и уходи. Сейчас вы будете только мешаться, — сказал Мито древесный клон Хаширамы.

Флэшбэк (end)

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — -

Вспомнив то ужасное сражение, Мито застыла в страхе. Но вскоре, пересилив себя, она сказала:

— Да, это было ужасно. Да, Мадара был монстром. Но как ни прискорбно это говорить, именно МЫ виноваты в том, что он предал Коноху, — тихим, но в тоже время уверенным голосом сказала Мито Узумаки. — Сейчас наша задача состоит в сохранении Конохи и наших кланов. А Конохе нужен такой монстр, как Мадара. И Изами имеет потенциал стать настоящим воплощением демона на поле боя. Он и Наваки смогут спасти Коноху от краха. Мы, Коноховцы, не имеем права быть сильными. Мы должны быть сильнейшими! Иначе сперва падут наши кланы, а потом и Коноха! — уже не сдерживая своё раздражение, высказала вдова Первого Хокаге.

— Ааааа... Делай, что хочешь. Но помни мои слова, этот мальчишка уничтожит нас. Я просто это чувствую! — так же раздражённо ответил вдове Первого Каеде Сенджу.

— Я думаю, что план Мито-чан вполне может себя оправдать, — высказал своё мнение Кано Узумаки. — Не забывай, Мадара остался в конце один. Мы дадим Изами верных друзей и любимую девушку. После чего он направит всё своё безумие на врагов Конохи.

— Да? И кого ты хочешь отдать малолетнему психу на растерзание? Может, тогда предложим твою же дочку? А что, Кушина всего лишь младше его на шесть лет! Что-то я сейчас не вижу больше твоего энтузиазма, Кано-кун! — зло сказал Каеде, смотря, как потупился Кано Узумаки и отвёл свой взгляд. — Или Цунаде? Ты ведь хочешь привить этого Учиху к своей семье, так, Мито? Если ты думаешь, что Сенджу примут то, что Химе клана выйдет за Учиху, то ты сильно просчиталась.

— Примут. Никуда не денутся. Поропщут пару месяцев и успокоятся. Но Цунаде — плохой вариант. Она слишком своевольная, скольких женихов она уже распугала... И не сосчитать. Да, ко всему прочему, её ветреность может сыграть злую шутку с нами. Девочка живёт в своё удовольствие! А какой хороший вариант был бы! — возмущённо сказала Мито.

— Нет, ты это серьёзно? Как ты себе это представляешь? Ещё никогда не было браков между Сенджу и Учиха. А ты хочешь женить на Учихе сразу же Химе клана! Это немыслимо! — в чувствах прокричал Каеде.

— Перестань уже держаться за прошлое! Именно из-за этого Мадара пошёл против Конохи! Нам нужно привязать Изами-куна именно к Наваки. Он сможет поднять Наваки на самую вершину Конохи, стать Хокаге! А потом вместе с ним защищать Коноху. У обоих есть достаточно потенциала уже в шестнадцать-двадцать лет далеко выйти за рамки S-класса, — эмоционально сказала Мито. — В общем, мы топчемся на месте. Предлагаю в ближайшее время попробовать вариант с Цунаде. Если не пройдёт, то чуть позже вариант с Кушиной. Или ты против, Кано? — спросила главу клана Узумаки, вдова джинчурики девятихвостого.

— Хммм... Я думал, что Кушина пойдёт замуж за Наваки. Всё же она его троюродная сестра, и они состоят в достаточно дальнем родстве. Да и она же должна стать джинчурики? Ты хочешь отдать девятихвостого Учихе?

— Для Наваки найдётся ещё достойная пара. Да и никуда девятихвостый не уйдёт. Если Изами будет другом или, может быть, даже лучшим другом Наваки, а Кушина его женой, то мы будем иметь на него больше влияния, чем клан Учиха. Он будет делать то, что мы хотим. И Учихи ничего не смогут поделать. Изгнать? Ну, Узумаки или Сенджу примут его с распростёртыми объятьями. Или? — хитро улыбнулась Мито.

— Ну, в принципе я согласен. Конечно, не хотелось моей малышке мужа с такой психикой, но это будет лучшим раскладом, — решил всё для себя Кано-доно.

— Ну хоть один понял. Что ж, тогда поступим так. Из-за влияния его глаз мы не можем знать, к кому точно он сможет привязаться. Я после моего "прощупывания" не выиграла симпатий, а про Каеде и говорить нечего. Но вот ты, Кано, можешь ещё стать для него важным человеком. У него проблемы с родителями, попробуй уделить ему внимание, может, у тебя получится взять на себя роль отца или хотя бы старшего брата, только не навязшего, — отдала указания Мито. — С Наваки он сойдётся в команде, я подготовлю Наваки к встрече с Изами.

— Насчёт женщины для нашего шаринганистого мальчика... Сперва попробуем вариант с Цунаде, — сморщилась Мито. — Но уже сейчас могу сказать, что, скорее всего, этот вариант провалится. Если не сработает, то позже, когда Кушине будет тринадцать-четырнадцать лет, попробуем вариант с ней, — решила Мито.

— И стоит проследить за обстановкой возле него. А то какая-нибудь резвая девчушка успеет запрыгнуть к нему в кровать. Особенно внимательно стоит следить за вертихвостками Яманака. Уж слишком много у них смазливых девочек. Нам бы стольких ювелиров, — грустно вздохнула Мито. — А то девочек в клане почти нет.

— Мито, ты уверена, что он не будет тебе мстить? Ведь у него с головой не всё в порядке, он мог воспринять твой вопрос как оскорбление... — спросил Кано Узумаки.

— Может, и воспринял, — легкомысленно ответила вдова Первого Хокаге. — Я уже отдала приказ передать ему завтра утром письмо, что я хотела всем этим лишь показать ему на то, что нужно лучше следить за людьми. И поклялась пред Ками, что за мои кланы эта информация без его разрешения не выйдет, раз он не хочет это афишировать.

— Что за глупость. Как будто он сможет спрятать свои глаза, — раздражённо прошипел Каеде. Вся эта суматоха с этим Учихой ему сильно не нравилась. — Рано или поздно все об этом узнают.

— Согласна. Но сейчас он не умеет пользоваться мощью своих глаз. Но дай ему совсем чуть-чуть времени, и он освоится с ними, — усмехнулась Мито.

— Откуда такая уверенность? — подозрительно спросил Каеде.

— Ты на меня таким взглядом не смотри, меня Тобирама на слабо взять не мог! — задорно сказала Мито, дерзко усмехнувшись. — А информация из достоверных источников, — поставила точку в разговоре Узумаки.

"Не нужно ему знать, что есть люди в клане Учиха, которые были верны Тобираме, а теперь мне, — прикрыв своё лицо веером, улыбнулась Узумаки. — А мальчик ещё не умеет шифроваться. Слишком беспечен, из-за этого за его "занятиями в гендзюцу" в одном из участков полиции и смог подглядеть верный мне Учиха".

— Ладно, я сообщу старейшинам решения, — сказал, поднимаясь, Каеде. — Но, Мито, если у нас не получится его привязать, то мы его устраним. Это не обсуждается.

— А я что, против? — притворно удивилась Узумаки. — Да я за, на все сто! Но только если не удастся его привязать к нашему клану, — сказала, хитро улыбнувшись, Узумаки.

— Ну, раз всё решено, я пойду, — сказал Кано Узумаки. — А то мои девочки меня уже заждались.

— Ну тогда расходимся, господа, — сказала Мито, довольная сегодняшними решениями.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Саске лежал на полу и откашливался кровью.

— Скажи. Мне. Почему. Я. Узнаю. От. Чужих. Мне. Людей. О. Том. Что. Мои. Достижения. И. Личные. Дела. Кто-то. Разбалтывает. По. Всей. Конохе, — за каждым словом следовал удар ногой. И если вначале я хотел просто хорошенько врезать Саске, то, узнав, что это не первый раз, когда он рассказывал своей сучке о моих делах, я просто захотел втоптать его в землю. — Ты что, не понимал, что предаёшь своего господина, а, отброс? — спросил я его, взяв за волосы и подняв так, чтоб видеть его лицо.

— Скажи мне, о чём ты думал?

— Кхекх... Изами-сан, прошу, простите меня, — слабым хриплым голосом сказал Саске.

— Хмм, простить? Ну почти. Цукуёми! — активировал я сильнейшее гендзюцу.

Но иллюзию моего мира я продержал недолго. Как только я активировал её, я заставил Саске испытывать зубную боль. Через пару минут мне это просто надоело, и я вдарил по нервной системе. Но продержал я эту пытку не больше трех секунд, после чего вернулся опять в реальный мир.

Взглянув на Ичиро, я не увидел ничего, кроме презрения, направленного на своего брата. Да, Ичиро. Ему я могу доверять. Но больше я такого не допущу.

— Ичиро, Саске отстраняется от поста моего телохранителя. Теперь он просто мальчик на побегушках. Проследи, чтобы Саске не попадала обо мне никакая информация, кроме той, которую я сам ему не скажу. Если увидишь, что он что-то вынюхивает, убей, — сказав это, я смотрел Ичиро в глаза. И не увидел ни одного намёка на неповиновение. Ксо, да ему надо было самураем быть с тnbsp;

&аким характером, а не шиноби!

— Отведи его к ирьенинам. Нашим, а не Коноховским. И я запрещаю Саске выходить за клановую территорию, — сказал я Ичиро, поднимаясь в свою комнату.

"Дебильный денёк", — была моя последняя мысль пред тем, как уснуть крепким сном...

Примечание: Я хотел сперва написать всё совместив разговор с чайной церемоний и по этикету японской аристократии. Но посмотрев на все закидоны японцев, я решил провести разговор, в "неформальной" обстановке.

18.

Когда я проснулся на следующее утро, у меня было ужасное настроение.

Уже начавшая входить в привычку утренняя медитация и хороший завтрак.

В голове было пусто.

"Жаль, очень жаль, что Саске оказался таким беспечным. Но меня радует поведение Ичиро", — вяло текли мои мысли, пока я принимал пищу.

— Доброе утро, Изами-сан, — поприветствовал меня зашедший Ичиро. — Вам почта. Приглашение от главы клана и письмо от Мито Узумаки, — сказал Ичиро, покосившись на меня.

— Угу, давай сюда, — сказал я, принимая из рук Ичиро конверты.

Решив узнать, что хочет красноволосая сучка, я решил сперва прочитать письмо Мито.

"Аха, извиняется за то, что решила посвятить меня насчёт предательства Саске. Хм, бывает. Я ей даже благодарен, в следующий раз я не допущу такого промаха".

— Ичиро, когда меня приглашает глава? — спросил я моего верного подданного.

— В девять часов утра, — проинформировал меня Ичиро.

Взглянув на часы и увидев, что время уже подходит к полдевятого, я понял, что пора выдвигаться, с главой собственного клана нельзя себе позволить ошибок и неуважения.

"Эээх, из-за вчерашнего стресса я проспал сегодня непозволительно долго, — устало подумал я. — А ведь ещё нужно будет бегать вокруг Конохи и тренировать контроль чакры. А вечером потренировать Цукуёми, а то вчера уже не было сил на это. Хотя из Саске вышел бы неплохой тренажёрчик", — усмехнувшись, подумал я.

Подойдя к особняку главы, я окликнул служанку, сказав, что глава мне назначил встречу. Она исчезла в доме, побежала оповещать.

Через пару минут появилась внучка главы — Нацуми Учиха, одетая в красивое сине-зелёное кимоно.

Родившись на год раньше меня, она была третьей дочерью Ренчиро Учихи, наследника клана. Я знал её с клановых уроков, хотя и сильно не общался, как, впрочем, и с другими детьми.

"Надо будет найти женщину, иначе мои гормоны сведут меня с ума", — думал я, с трудом удерживая себя от того, чтобы не начать пялиться на Нацуми. В этом красивом кимоно, прекрасно подчеркивающим её изящную фигуру, она выглядела просто прекрасно.

Рену Учихе, главе клана, не повезло с потомством наследника. Четверо детей, и все девочки. К тому же, жена наследника стала бесплодной после рождения четвёртого ребёнка и по "странным обстоятельствам" скончалась на миссии. Сейчас ищут новую пару для сына главы.

— Привет, Изами-кун, — приветливо поприветствовала меня Нацуми, мягко улыбнувшись. — Проходи, дедушка ждёт тебя в своём кабинете. Я тебя провожу.

— П-привет, — ответил я, запнувшись, чуть-чуть хриплым голосом. "Заметка — срочно раздобыть наложницу! И не пялиться! Я сказал — не пялиться!" — пытался я успокоить себя.

Но как она хороша, чертовка. Длинные иссиня-чёрные волосы, тёмно серые глаза с лиловым оттенком, с лёгкой насмешкой смотрящие на меня. И такие манящие мягкие губы...

А ведь видит же чертовка, как я на неё реагирую, но продолжает так заманчиво улыбаться, наверняка находя это очень забавным. С её лица не сходит эта манящая улыбка, в глазах пляшут черти, всё заманивая меня в эти омуты.

"Возьми себя в руки, Изами! — сказал я себе. — Не хватало ещё, чтобы какая-то девка на тебя так воздействовала!" — но должен честно сказать, что домашнее задание по урокам соблазнения (да, и такие навыки имеются в арсенале настоящей Куноичи и преподаются во время обучения девочек) она сделала.

Поднявшись в кабинет главы клана, мы застали его за работой над бумагами.

— Спасибо, Нацуми. Принеси нам чаю, потом можешь быть свободна, — сказал Рен-доно, подняв на нас свой взгляд. — Проходи, Изами-кун.

Зайдя в кабинет, я почувствовал себя неловко. Единственный повод, из-за которого меня мог вызвать глава, был связан с Узушио. Значит, вновь придётся юлить и терпеть расспросы. Как же я устал от этого. Нет, не быть мне политиком.

"Ну разве что сразу же Хокаге, да таким, каким был Тобирама Сенджу. Против его приказов никто и слова сказать не смел", — мимолётно проскользнула в моей голове мысль.

— Скажи мне, Изами, почему ты пошёл к Данзо? Почему ты не обратился ко мне, главе клана? — спросил меня Рен-доно, прищурившись. — Мне не важно, о чём и чем ты думал. Так же мне не важно то, что ты теперь связан с Данзо. Но ты повёл бойцов клана Учиха в бой! По приказу какого-то выродка! — уже чуть ли не рычал Рен-доно. — Ты глупый мальчишка! Если бы не ходатайство Момору-сенсея, я бы тебя удавил собственными руками! — яростно, с непроизвольно активированным шаринганом смотрел на меня глава клана.

— Благодари Ками, что почти не было потерь. Хотя за одну смерть Момору-сенсея тебя нужно наказать... Но твои действия в конце укрепили клан Учиха. Только из-за этого я не буду тебя наказывать, только из-за этого ты ещё жив! — сказал, сурово смотря на меня Рен-доно.

— С сегодняшнего дня ты будешь по мере своих возможностей информировать меня о приказах Данзо, — выдал глава. — Ты больше не будешь действовать самостоятельно, без моих указательств. Ты понял меня? — угрожающим тоном спросил меня Рен-доно.

— Хай, Рен-доно. Но позвольте сказать, что я физически не смогу вам доносить на Данзо, — сказал я, опустив глаза.

— Мне это неважно! Ты найдешь способ. Ты меня понял? — спросил меня Рен-доно. — К тому же, я запрещаю тебе близко общаться с представительницами других кланов.

А вот это уже выходит за границы! Мне, если честно, как-то похер, но Учиха — свободный клан, никто не имеет права вмешиваться в жизнь другого, если он не является прямым родственником!

— Хай, Рен-доно, — ответил я, ставя приоритет на уничтожении Рена Учихи сразу же после Хирузена Сарутоби и Данзо Шимуры. Никто не имеет права ограничивать мою свободу.

— Раз ты понял, то хорошо. Так как твоя авантюра принесла клану многое, я вознагражу тебя. Что ты сделал — было миссией уровня S-класса. Поэтому ты получишь соответственное вознаграждение. Тебе уже перевели пять миллионов Рё на твой счёт в банке, — выдал глава клана.

Ну нихрена себе, да я смогу себе заказать настоящие доспехи из чакропроводящей стали! Или купить особняк в центральном квартале Конохи. Да, расщедрился. Кнут и пряник?

— Я всё сказал. Можешь идти, Изами-кун, — уже спокойно сказал Рен-доно. — Только не забывай. Ты сейчас на виду у многих в Конохе. Твои действия сейчас будут иметь последствия для клана. Слишком ты засветился, — сказал мне напоследок Рен-доно.

Придя домой, я заметил, что на кухне стоит Ичиро в фартуке (!) и готовит обед. От зрелища, как вечно серьёзный Ичиро в пёстром фартуке со своей вечной постной миной стоит пред кастрюлей и перемешивает варящийся суп, меня пробило на хаха. Смеялся я долго и впервые за эти дни искренне.

— Изами-сама, обед готов, — сказал слишком высоким голосом Ичиро. От такого у меня чуть не вылезли глаза из орбит, а потом вновь накатил истерический поток смеха.

"Вот же жук", — поглощая обед (по-другому это нельзя было назвать), думал я.

— Ичиро, ты купил всё, о чём я тебя просил? — спросил я Ичиро, доевшего обед.

— Хай, хай, Изами-сан, — сказал мне счастливо улыбающийся Ичиро. Вот ведь человек. Нет, я уже убеждён, что Ичиро не бастард Учиха, а какой-нибудь самурай. Ну не могу я себе по-другому объяснить его самоотверженность и верность. Рассмешил он меня, что практически сразу же выветрило у меня из головы все проблемы, но улыбается так широко, как будто сам женится на дочке Дайме.

— Хорошооо, — сытно протянул я. После хорошего обеда меня потянуло вновь в сон. Но нельзя! — Тогда вперёд на тренировку! С сегодняшнего дня ты тренируешься со мной, — сказал я Ичиро.

Я давно хотел сделать ему подарок. А лучший подарок в мире Шиноби — это новая техника.

Вместе с Ичиро я приступил к тренировкам. У меня было три недели времени, прежде чем нужно будет знакомиться с моей командой. А там время тренировок упадёт до минимума.

Тренировки контроля с помощью попыток создания Расенгана выбешивали меня. Я просто не мог выпустить и контролировать такую массу чакры через свои протезы.

После миллионов сгоревших нервных клеток я наконец-то смог заставить лопнуть шарик, и это через неделю постоянных тренировок...

Но как только я смог высвободить такую массу чакры, при этом не дав ей развеяться, я практически сразу же смог освоить второй и третий этап. Для меня трудность лежала именно в поддержке этой чакры, не дать ей развеяться. Я банально не умел это делать с протезами. Но уже к концу второй недели я смог освоить Расенган.

Теперь я работал над скоростью создания Расенгана. Теоретически его можно создать мгновенно, но вот практически нужно время, чтобы высвободить чакру, а потом закрутить её.

Но при помощи шарингана мне удавалось это за считанные мгновенья.

После чего я начал пробовать создавать Расенган внутри предметов.

Мне просто пришла идея: что, если создать расенган уже в противнике? Это даст возможность подойти поближе. Любой противник, увидевший в руке своего врага вращающийся шар из чакры, сразу же отойдет на почётное расстояние и начнёт атаковать с дальней дистанции (если у него есть мозги).

Но что, если сблизиться с противником, сделав вид, что я подхожу для применения простого тайдзюцу, а потом, схватив его за руку или положив ладонь на живот или лоб, создать Расенган. Это будет хорошим смертельным сюрпризом.

Я был глупцом, когда думал, что напитанная конечность чакрой сможет создать такой же эффект, как Расенган. Именно поэтому я не пытался освоить его. Я, дурак, думал, зачем мне это? Напитаю руку чакрой Футона и пробью противника насквозь.

Глупец, как мне взбрела в голову мысль о том, что пробивающая мощь Расенгана ограничена? Нет, Расенган ровно настолько смертелен, насколько его создатель сможет вложить в него чакры и как хорошо он сможет контролировать её.

Я смог довести Расенган до такого состояния, что даже мой вечный мангекью шаринган (который имеет намного лучшее восприятие, чем шаринган с тремя томоэ) не мог различить потоки чакры. Созданный мной Расенган превратился, даже для моих глаз, в простой гудящий белый шарик. После чего я начал добавлять чакры, пытаясь её сжать, чтобы найти совершенное сочетание из разрушения и пробивающего потенциала для меня. Но проблема встала с использованием Расенгана. Моего чакрорезерва хватало на два полноценных Расенгана, после чего я сваливался с почти что истощением чакры.

Но не всё время я бился над Расенганом.

Мои тренировки в тайдзюцу и кендзюцу зашли в тупик. Поэтому я начал тренироваться без активированного шарингана.

Постоянные спарринги против Ичиро были тяжелы. Я не привык сражаться без шарингана, и Ичиро просто размазывал меня вначале. Вскоре он не мог противостоять, хоть он и имел хорошее тайдзюцу.

Мой повышенный контроль дал мне возможность ускорять циркуляцию чакры в семнадцать раз, хоть я и недолго мог продержаться с таким расходом чакры. Но, даже имея менее развитое тело, чем у Ичиро, я превосходил его в скорости и силе ударов, что давало мне возможность быстро победить его.

Но мои чакрозапасы были смешны. Ичиро превосходил меня почти в три раза по объёму чакры. Слава Ками, что его контроль не шёл ни в какое сравнение с моим. Иначе быть мне битым.

Вскоре Ичиро не мог мне ничего противопоставить. Тогда я решился по просьбе Ичиро втянуть в тренировки Саске. Я всё равно не шифровался, что касалось моих тренировок.

Бой против двух противников отрезвил меня. Они были слаженной командой и практически раскатали меня. Пришлось переучиваться, не полагаться на высокое ускорение чакры, так как, вырубив одного, у меня почти не оставалось чакры на другого. Пришлось и здесь искать золотую середину. Но, найдя её, я смог сражаться с обоими одновременно. А ведь они, хоть и слабые, но всё же шиноби А-класса.

Постепенно я начал втягивать в наши бои гендзюцу.

И на меня сошло озарение. Вот он, мой конёк. Из-за огромного контроля чакры я мог наложить такое гендзюцу, из которого они не могли достаточно быстро выбраться.

По вечерам же я проводил почти всё своё время в восьмом участке, оттачивая своё Цукуёми.

Завтра я встречусь со своей командой. И я спокоен. Не знаю, что будет, с какой скоростью события поскачут после. Но у меня есть уверенность, что я смогу если и не спасти Наваки в будущей войне, то хотя бы я смогу выжить сам.

Возросший чакрорезерв. Мощный Расенган, который я могу использовать четыре раза и оставаться боеспособным. Хорошее тайдзюцу, отточенное против слаженной команды двух шиноби А-класса. Убойные гендзюцу, которые могут снять только люди с хорошим контролем.

Не знаю, что будет, но я готов.

19.

Встав в пять часов утра, я, умывшись, спустился на кухню. Сегодня важный день, я познакомлюсь с важными для меня людьми, от которых будет зависеть моё выживание на войне и миссиях.

Да, я уверен в своих силах, но одному мне не выжить. Я уже сейчас для моего возраста очень силён, а в будущем стану ещё сильнее, но один в поле — не воин.

"Ага, если ты только не Мадара", — проскользнула ехидная мысль.

На момент я представляю собой плохого сенсора, мой радиус смешон, каких-то сорок семь метров. Это, конечно, лучше, чем ничего, но не идёт ни в какое сравнение со средним Сенджу, а шестилетка из клана Хьюга высмеет меня, когда услышит о моих "выдающихся" способностях сенсора.

О настоящем фуиндзюцу я знаю только понаслышке. Мой максимум — это создать взрыв-печать. Но эту способность я, благодаря своему контролю и оплеухам Момору-сенсея, отточил до такой степени, что могу создать взрыв-печать на любой поверхности за несколько секунд. Слава Ками, что для фуиндзюцу не нужны ручные печати и всё можно делать с помощью чернил, или как я сейчас — просто выжигая нужный конструкт чакрой.

Но дети из клана Узумаки могут это делать практически мгновенно, и это если не брать в расчёт, сколько таких печатей они смогут создать, да и мощь печати несопоставима с моим "искусством". Их сильная чакра позволяет им создавать печати бешеной мощности, а огромные запасы чакры — творить их в гигантских количествах.

Я никакой ирьенин. Я не умею лечить даже повреждения на собственной тушке. А о помощи другим и говорить нечего. Любой генин, прошедший в академии специализацию на ирьенина, умеет большее. А тот же Наваки наверняка уже находится на очень высоком уровне. У Сенджу целительство в крови. Буквально. Их кекке-генкай, невероятная чакра, позволяет им быстро обучаться медицине, а сила их ирьендзюцу огромна.

Момору-сенсей готовил меня как чистого боевика, который рвётся вперёд, сокрушая мощными ниндзюцу препятствия, разрывая отточенным тайдзюцу противников на куски. При этом, мимо проходя, сводя с ума всех, кто был достаточно беспечным, попасть в искусные гендзюцу клана Учиха.

Именно мои сокомандники и тайчо-сенсей команды должны будут закрыть мои пробелы. Они помогут мне не только убивать в бою многих врагов, но и сохранить шкурку и выжить после боя.

Мы должны стать отточенным механизмом — командой, понимающей друг друга с полуслова, как только придёт время сражаться. Именно это и заставляет бояться меня этой встречи. Если в Наваки Сенджу я уверен, что он может стать достойным напарником, то насчёт тайчо-сенсея команды и третьего сокомандника я не уверен. Даже больше, я знаю, что третий член команды будет помехой. Никто, кроме Наваки, не обладал высоким данными во время экзамена в "лучшей" академии Конохи. Ну, кроме разве что сынка Хирузена. Но тот, скорее, совершит показательное харакири, при это раскрыв все свои грешки пред людьми Конохи, прежде чем его сынок окажется со мной и Наваки Сенджу в одной команде.

Нет, я допускаю, что были среди будущих генинов и те, кто, как Наваки, шифровался, но, когда я активировал шаринган и осмотрел всех присутствующих "будущих коллег", только наследник клана Сенджу выделялся из толпы.

"Ну, спокойно. Надо смотреть на всё позитивно! Если они окажутся отбросами, они всё же могут задержать противника хотя бы на мгновение, — пытался я найти аргументы, сдержать себя в руках, если в команде окажутся отбросы. — Да и не самому же делать грязную работу?"

Крепко позавтракав, я начал сборы. Решив произвести приятное впечатление, я надел не привычное мне клановое кимоно, а простые чёрные штаны, белую футболку и тёмную куртку с белыми линиями, нашитыми на рукава, с клановым гербом на спине. Всё же мне не известно, кто будет в моей команде, кроме Наваки, а клановое кимоно выглядит слишком богато. Не хочу, чтобы мои сокомандники подумали, что я кичусь своим происхождением и богатством.

На пояс я повесил подсумок с кунаями и шурикенами, а вокруг своего лба я впервые завязал протектор Конохи.

Глянув в зеркало, я увидел, как на меня смотрит довольно высокий для своего возраста брюнет с серыми глазами, растрёпанными длинными волосами чёрного цвета, завязанными в тугой хвост на затылке. Стильная одежда не бросалась в глаза, а под чёрной курткой не было видно моего подсумка.

"Ну, выгляжу неплохо, — подумал я, позволив себе самодовольно улыбнуться. — Разве что металлические руки портят весь вид", — сморщился я от вида протезов, выглядывающих из-под рукавов.

"Ну тогда помедитируем", — сказал я сам себе, уже вгоняя себя в транс, погружаясь в свой внутренний мир.

Закончив каждодневную тренировку по контролю эмоции, я двинулся к месту встречи.

На месте уже были Наваки, какой-то шиноби, судя по всему, провожающий Наваки, и какая-то девчушка.

Спрыгнув с дерева, я попытался натянуть на себя самую доброжелательную улыбку.

— Доброе утро всем, — сказал я, внимательно следя за реакцией на меня моих сокомандников. Каждая деталь важна.

— Доброе утро, — сказала девчонка, настороженно на меня смотря. Хмм, интересно, почему?

— Привет! — радостно выкрикнул Наваки.

Вот интересно, он и вправду такой или только косит под добренького и улыбчивого?

От провожающего Наваки я удостоился кивка головы и задумчивого взгляда.

— Ну раз мы в сборе, выдвигаемся, — сказал, как я думал, провожающий Наваки. — Все за мной, — когда я смотрел на него, до меня начало доходить, что вот это — наш "сенсей". От понимания этой истины у меня непроизвольно задёргалась щека.

"Нет, я не просто убью Хирузена, я убью его особо медленно и жестоко..." — думал я, смотря на моего новоявленного "тайчо", пытаясь прийти в себя, в то время как мы двигались по верхним путям, в самое сердце центрального квартала Конохи.

У меня был шок. Нет, я знал, что по канону Наваки прирежут, скорее всего, узнав реалии этого мира, по приказу Хирузена. Ну не нужен ему такой политический конкурент как внук Первого.

Он держится у власти, считай только из-за любви плебеев Конохи, которые видят в нём наследника братьев Сенджу. Но вот когда повзрослеет Наваки, быдло отвернётся от Обезьяна, серая масса будет видеть именно в юном Сенджу наследника Первого и Второго Хокаге.

Но то, что Хирузен даст в сенсеи откровенное мясцо, я не предполагал. Я даже помыслить об этом не мог. Это же плевок им в лицо? Почему Хирузена ещё не порвали разъярённые Сенджу? Это ведь толстый намёк. Таких, как наш сенсей, сотни в Конохе, если не тысячи. Да тот же Саске раскатал бы его за секунды. Таких не жалко потерять в очередной "внезапной" западне.

Пока я боролся против шока, мы успели прибыть к ресторану с больным названием "Сладкий Шиноби". Когда мы нашли места и заказали сладкое (а были здесь только десерты), наш сенсей решил заговорить.

— Изами-кун, меня зовут Ами Ядзихо, — сказал этот индивид с отсутствующим чувством самосохранения. Почему? Всё просто. Да, он мой "сенсей"-тайчо и стоит выше в иерархии шиноби Конохи по званию. Но я Учиха из главной ветви, к тому же наследник моего рода. Он бы ещё к Наваки "куном" обратился, хотя, может, и обращается. Короче, дебил и выкормыш политики Хирузена, где всем бесклановым твердят, что они ничем не хуже клановых...

А ведь те верят и начинают качать права, а потом к их родственникам приходит печальная новость, что какой-то злой дяденька из клана "..." прирезал их чадо или отца, или же мужа... И ненависть к клановым растёт, хотя сами виноваты, раз пасть посмели открыть.

— Я на ближайшее будущее капитан команды восемнадцать и ваш начальник, — а в голосе так и сквозит удовольствие. Ну да, дали безродному покомандовать Сенджу и Учихой. Считает себя наверняка сейчас круче гор.

Бррр, мне уже сейчас охота вбить в его самодовольную морду Расенган. Не знаю, как это недоразумение оказалось наставником, он подходит к сильному чунину, но никак не к токубецу-джонину, которому можно вверить команду.

Чему этот самодовольный индюк сможет нас научить?

— Теперь представься ты, после тебя представятся твои сокомандники, — попросил (хотя было больше похоже на категорический приказ, но будем считать, что именно попросил, иначе я ему реально что-нибудь сломаю) меня "сенсей". — Скажи нам, что умеешь, какие твои хобби, чего хочешь добиться, какая у тебя мечта, ну ты понял, — сказал тайчо, требовательно глядя на меня. Нет, я ему сейчас реально заеду по наглой морде.

— Меня зовут Изами Учиха. Сын одного из старейшин клана, Юдзуки Учиха (которого хочу прирезать за его педагогические потуги, но этого никому знать не надо). Мне тринадцать лет. Проходил обучение в клане, сенсеем был Момору Учиха (благодари Шинигами, что сенсей умер, иначе он тебя бы из-за чистого принципа прикопал бы). Хорош в тайдзюцу (спорим, тебя вынесу за три удара?), но мой конёк гендзюцу (угу, такой сморчок, как ты, и не смог бы выбраться из моих иллюзий), немного знаю фуиндзюцу (поставить бы на тебя взрыв-печать... эээх, мечтыыы), могу создавать взрыв-печати и делать запечатывающие свитки. Для живых людей, для мёртвых тел и, конечно же, для вещей, — перечислял я факты о себе и своих возможностях.

Уфф, а мой новый метод работает. Заместо того, чтобы держать себя под постоянным контролем, задавливая в себе все зародыши сильных эмоций, я решил просто мысленно, про себя, говорить то, что не следует говорить вслух. Да и агрессию сбрасываю. А как фантазия заводится. Я уже (спасибо, "сенсей") придумал десять новых пыток для моего Цукуёми.

— Не могу складывать ручные печати, то есть к ниндзюцу неспособен, так как потерял руки во время битвы при Узушио, — ууу, как девчонка жалостно смотрит. Терпеть не могу, когда меня жалеют... — Но, к счастью, мне их заменили протезами, подаренными мне в благодарность кланом Узумаки. Мои хобби — это создавать новые виды гендзюцу или изменять те, которые уже имею (а что? Мои эксперименты с Цукуёми и другими гендзюцу шарингана в восьмом участке вполне можно назвать хобби), ну и люблю тренироваться в тайдзюцу (нет, правда, реально нравится, люблю выбивать дерьмо из Саске), — перечислил я свои "хобби". Ох, какой взгляд у Наваки, в бабушку пошёл!

— Чего я хочу добиться... Ну, наверное, хочу раскрыть свои возможности в полной мере (угу, не надо тебе знать, что моя задача на ближайшее время — научиться всему, что мне может дать мой вечный мангекью шаринган. Но обещаю, ты первый из тех, кто узнает, когда я достигну своих целей. Скажу тебе, когда будешь в Цукуёми или горящим в огне Аматерасу... Ну или когда я тебя раздавлю Сусаноо... Ммм... Мечтыыы). А мечта... Хочу научиться играть на Кото, — сказав последнее, я по-доброму улыбнулся, смотря на сенсея. Надеюсь, я нёс правдоподобный бред и никто не заподозрил то, о чём я думал на самом деле.

— Тогда теперь я! — выкрикнул Наваки. Хммм... Переигрывает. Нет, реально, смотря на то, как Наваки вёл себя всего пару секунд назад, каким взглядом он смотрел на меня, когда я рассказывал про себя и как он ведёт себя сейчас, можно было заметить, что он играет отведённую ему роль.

— Я Наваки Сенджу, мне тринадцать. Я сильный и могу создать пару сильных техник Дотона и Суйтона! И я ирьенин С-класса. — "Ничего себе, в тринадцать лет и уже С-класс. Я аж уважением проникаюсь", — подумал я, смотря на будущего главу Сенджу. Сложность в С-классе не из-за контроля чакры или чего подобного, а во всём том теоретическом материале, который нужно вызубрить. Узнавал.

— А нравится мне тренироваться, а люблю я, когда бабушка готовит. — "Ну ничего себе, Мито ещё и готовить умеет. Ну прям чудо, а не бабушка. И политик, и боец, и мастер фуиндзюцу, и джинчурики, и кухарка, да и наконец в свои плюс семьдесят просто красавица! Настоящая комсомолка, или что в этом мире вместо комсомолок", — ехидно подумал я.

— А моя цель — это превзойти моего деда, Первого Хокаге, Хашираму Сенджу! — "Угу, вперёд. Сперва Мокутон пробуди, да не сдохни на войне". — А мечта — как и дедушка, стать Хокаге! — всё так же громко скандировал избирательные лозунг... Тьфу, свою мечту, Наваки.

Нет, я теперь понимаю, почему Цунаде повелась на Наруто и вернулась в Коноху. Наваки такой же энергичный, как и Наруто, орёт и машет руками во все стороны. Даже этот жест — вскинутый кулак вверх... Может, он тоже воплощение/реинкарнация Асуры? Не повезло мужику, если это так. Сперва Наваки, потом Наруто... Хотя бы Хаширама нормальным был. Вроде бы.

"О, Ками-сама, сделайте так, чтобы всё это была игра роли, отведённой ему. Не хочу быть в команде с человеком, так похожим на Наруто", — почти что со свешенным ужасом взмолился я, призывая и заклиная, чтобы всё это был спектакль.

— Ухх, всё! — уселся Наваки на своё место с довольным видом.

— Тогда теперь твоя очередь, Айя-чан, — со сладкой, как он наверняка думал, улыбкой пролепетал наш "сенсей", пожирая глазами Айю. Да он что, не только не имеет чувства самосохранения, но ещё и педофил? Хотя в этом мире нормально, что двенадцатилетняя девочка женится на мужчине.

Девушка же кинула кокетливый (!) взгляд на этого дебила и начала рассказывать.

— Меня зовут Айя Курама. Мне четырнадцать лет. Хороша в гендзюцу и ирьендзюцу. — "Понятно, боец поддержки, вот только зачем? Наваки — ирьенин, а по сравнению с моими гендзюцу её будут выглядеть блекло. Нет никого, кто мог бы на поприще гендзюцу сравниться с Учихой. Курама и Куренай только языком молоть умеют, что сравнились с нами. Дилетанты. В общем, девчонка нашей команде не нужна. Балласт. Так же, как и сенсей", — думал я, смотря на робко улыбающуюся девочку.

— Моя цель — добиться в специализации клана, гендзюцу больших успехов и развить наше искусство, — вы не поверите, сколько сил мне стоило удержаться, чтобы не хмыкнуть на искусстве. По сравнению с нашим кланом все другие мастера гендзюцу откровенно слабы. На поприще гендзюцу нужно работать осторожно, и если Учиха работают с гендзюцу, как врачи со скальпелями, то все другие кланы — как мясники с топорами. — А моя мечта — стать хорошей домохозяйкой, — ещё раз робко улыбнувшись, закончила Курама.

А моя близость её нервирует. Хех, это из-за того, что я заставил обмочиться сынка Хирузен, или ей рассказывали, что творили Учихи с её кланом? Именно из-за резни, что устроили им Учихи (ну, если честно, то только Мадара ), они побежали под крыло Сенджу. И сейчас хоть официально являются союзным кланом Сенджу, на деле походят больше на вассалов. То же самое было и с кланом Куренай.

— Ну что ж, тогда представлюсь я. Меня зовут Ами Ядзихо, мне двадцать два, и я вот уже как два года токубецу-джонин. — "Что?! Нет, реально? Ну всё понятно, пёсик Хирузена. Иначе ходил бы в чунине". — Я хорош в тайдзюцу и ниндзюцу. — "Угу, для выпускника академии? Не может он быть "хорош". Я от Саске больше угрозы ощущаю". — Моё хобби — проводить время с друзьями. — "Ааа, бухать любишь?" — Моя мечта — сделать из вас достойных шиноби Конохи с волей огня в сердце, — торжественно вешал Ами-тайчо. От его разглагольствования у меня начала болеть голова, как будто я использовал Цукуёми. Раз десять.

"Всё, мне нужно смыться отсюда, иначе я сорвусь, и Коноха не досчитается одного "токубецу-джонина", — решил я для себя. Мне нужно развеяться. Слишком много впечатлений. Причем нихрена не позитивных.

— Изами-кун, мы уже два месяца ходим на миссии, не тренируя командную работу, специально дожидались тебя, — улыбнулся Ами-тайчо. "Я его реально придушу. Он дебил, я понимаю, о чём думал Хирузен, ставя в нашу команду смертников этого дебила капитаном. Он заботится о генофонде Конохи, поэтому решил не только устранить потенциальных врагов на политической арене, но и прирезать идиота. Наверняка неудавшийся "эксперимент". Наш тайчо что, не понимает, что куда быстрее одному новому члену влиться в команду, чем собирать из одиночек команду?". — Но у нас остался только один месяц, за который наша команда не успеет сработаться. Поэтому я буду тренировать, преподам вам тайдзюцу и ниндзюцу. А уже на фронте мы сработаемся, — после этого я не смог сдержать фэйспалм. Как он вообще дожил до двадцати двух лет?

— Я буду тренироваться в клане, — хмуро сказал я.

— Я тоже! — послышался возглас Наваки.

— Понятно, ну так даже к лучшему, я смогу подтянуть Айю-чан. Ну, думаю, раз мы познакомились, то разойдёмся по домам? Я извещу вас, когда начнутся сборы.

Сказав это, наш тайчо встал и с улыбкой протянул руку Айе-чан, сказав:

— Я провожу тебя, Айя-чан, — широко улыбнувшись, Курама встала, и, попрощавшись с нами, эта парочка удалилась.

— Поговорим? — спросил меня нормальным (!) голосом Наваки.

— Насчёт? — лениво протянул я. Как только этот дебил Ами удалился, моё желание убить его, нарезать ломтиками и скормить это его же семье пропало. Пришло такое умиротворение, что я даже подумал, что у меня пропал мангекью.

Но я горжусь собой. Я смог впервые сдержаться и не выплеснуть своё раздражение, сдержав свои эмоции

— Не здесь. Давай на горе Хокаге? — предложил мне Наваки.

— Почему бы нет, — сказал я, вставая.

Расплатившись, я быстро двинулся за Наваки. Оказавшись на горе, он некоторое время смотрел на пейзаж Конохи, после чего начал разговор.

— Мне бабушка рассказала про тебя, — сказал он, повернув голову в мою сторону, серьёзно смотря в мои глаза. — Наша команда плоха. Мы умрём в первом же серьёзном бою. Единственный наш шанс — сработаться. Я хотел просто предложить тебе встретиться завтра и вместе потренироваться, — сказал он, вновь натянув на своё лицо дурацкую улыбку.

— А что с нашим капитаном и дамой нашей команды? — спросил я его.

— Они помолвлены. Через шесть недель у них свадьба, потом их вытянут клан Курама с фронта. А мы останемся, и, может, нам повезёт попасть в хорошую команду, — перестав улыбаться, вновь став серьёзным, сказал Сенджу.

— Я согласен. Когда и где? — не видел смысла отказываться. Я хочу спасти Наваки, тем самым получив в должники не только Узумаки, но и Сенджу.

— На полигоне Сенджу, или мне прийти к Учихам? — спросил он на полном серьёзе.

— Нет, лучше будет, если мы будем тренироваться на полигоне Сенджу.

— Тогда подойди завтра после обеда часа в два к нашему клановому кварталу. Там тебя встретят и проводят.

— Хорошо. Если это всё, тогда я пойду.

— Ага, давай, до завтра в два, — Вновь дебильным голосом проорал Наваки.

Я его уже не слышал. Я был на пути в квартал красных фонарей. Мне надо было заглянуть в одно заведение.

20.

Когда я реализовал, сколько это — пять миллионов Рё, я понял, что надо инвестировать. Но я понятия не имел, куда или во что. Да и откуда мне было всё это знать? Вся моя жизнь была в центральном клановом квартале или на полигоне клана Учиха, ну, может, изредка в лесу.

Но мне вновь помог Ичиро. Когда я спросил о его мнении, он посоветовал мне купить или построить увеселительное заведение в квартале красных фонарей.

Алкоголь, женщины и азартные игры — вот слабости почти всех шиноби Конохи и любого другого поселения профессиональных убийц. Шиноби напоминают чем-то аристократов в восемнадцатых-девятнадцатых веках моего старого мира. Привилегированная, военизированная, богатая ячейка общества, в которой существование каждого представителя может прекратиться уже на следующий день. Из-за того, что они не знают, сколько им осталось времени от отведённой им Шинигами жизни, когда наступит день их смерти, большинство шиноби, особенно бесклановые, живут одним днём. Сегодня я живу, а завтра я умру, поэтому сегодня я буду отдыхать. Многие живут от миссии к миссии. Шиноби Листа выбрасывают огромные деньги в увеселительные заведения по девизу: "Завтра я умру, поэтому сегодня будь что будет!".

Ведь даже генины за десяток хороших миссий Д-ранга получают больше, чем владелец неплохой торговой лавки за целый месяц. А про чунинов и джонинов и говорить нечего. Практически каждый бесклановый чунин или джонин является владельцем квартиры, дома или даже небольшого особняка в центре самой Конохи. И почти все сбережения этих бравых бойцов Конохи идут на шлюх, выпивку, азартные игры и, как бы удивительно это ни было, наркотики.

И вот, решив прислушаться к словам Ичиро, я купил целый комплекс потрепанных зданий, состоявший из трех различных построек. Заплатил я за весь этот комплекс всего лишь один миллион двести тысяч Рё.

Куда дороже стоила мне реставрация всех моих новоприобретённых зданий, так как они были до ужаса стары, мои приобретённые постройки практически разваливались на части. Но, когда я нанял шиноби для строительства, все было отстроено очень быстро, а главное, качественно. Хотя за работу шиноби и их расторопность вкупе с качеством мне пришлось отвалить один миллион четыреста тысяч Рё.

Также пришлось платить мастерам печатей. Шиноби в неадекватном состоянии — страшная сила. Стоило мне только вспомнить пьяного Рок Ли, как я решил, что нужно поставить печати крепости на всё, что может быть сломано.

С наймом печатников не было никаких проблем, мне даже сделали скидку, всё же многие Узумаки выжили в той мясорубке благодаря моим действиям. Клан красноволосых мастеров печатей потерял бы лицо, если бы простые обыватели Конохи узнали, что они не сделали лично для меня скидку. Не по понятиям это... Работа мастеров печатей клана Узумаки вышла мне в один миллион восемьсот тысяч Рё.

Печати крепости, гарантирующие сохранность вещей, печати, регулирующие температуру в комнатах, печати, освежающие помещения... Печатники Узумаки постарались на славу. Чтобы сломать что-то в моём заведении, нужно было сильно постараться, а температура в заведениях всегда была приятной: зимой — комнатная температура, а летом — приятная прохлада. А про специфический запах от алкоголя и различных выделений тел можно было полностью забыть.

Также были поставлены оповещающие печати. Если некоторые индивидуумы решат побуянить в моих владениях (хотя многих таких неадекватов должен был успокоить герб клана Учиха на каждом из трёх зданий, но всегда есть особо непонятливые или невероятно нахрюкавшиеся посетители), то для таких персон Ичиро собрал группу из стариков побочной ветви, которые уже в силу возраста не могут постоянно ходить и исполнять миссии, а я поставил во главе этих "вышибал" Саске.

Но встала другая проблема. Открывать ещё одно заведение, которое ничем не отличается от десятка других, уже существующих, было нерентабельно. Тогда я, осмотревшись в квартале красных фонарей, понял — нужны новые идеи. И я решил обратиться к своим знаниям из прошлого мира.

Несмотря на то, что шиноби любили развлечься, способов было немного, и все они были однообразными.

Посмотрев, как устроены другие "дома отдыха", я заметил, что все развлечения были в средневековом японском стиле. Были танцовщицы, но при этом они мало чем отличались от гейш. Был табак, но местные не знали кальяна, да те же сигареты были изобретены в мире шиноби всего пару десятков лет назад.

Потому я решил сделать некоторые нововведенья, известные в моём мире.

Нанятые мной женщины были не только проститутками, но и обученными танцовщицами. Поэтому они быстро поняли, что я хочу от них: как надо танцевать и вести себя, чтобы разгорячить посетителей. А моё увлечение кальянами в старом мире позволило мне воссоздать их и в этом. Также практически не было конфиденциальных гостиниц наподобие лав-отелей Японии.

Поэтому я отделил одно здание под лав-отель, где можно анонимно снять номер и где персонал гарантирует конфиденциальность. Ведь многие мужчины в мире шиноби женятся довольно поздно, в то время как женщины наоборот, в очень юном возрасте. В среднем женщины выходят замуж от тринадцати до двадцати лет.

Встречи замужних женщин, чьи мужья в разъездах или на миссиях, явления не такое уж и редкое. Но из-за банального контроля многочисленных родственников такое очень редко остаётся без огласки.

Мой замысел был в том, чтобы дать людям место, где они могут провести время.

Ведь скольким бесклановым юнцам приходится встречаться с клановыми "цветочками" где-нибудь на отшибе или даже в лесу (сам видел многих, когда Момору-сенсей устраивал мне тренировки на выживание). Ведь если родственники "кланового цветочка" узнают о подобном, то оторвут слишком предприимчивому бесклановому юноше причиндалы и скажут, что так и было.

Вот сейчас я стою и удовлетворённо смотрю на дело моих рук и сбережений. Со вчерашнего вечера открылись "Перлы Отдыха", и уже сейчас от многочисленных посетителей нет прохода. Шиноби смотрят, как извиваются танцовщицы, кидают им бешеные деньги, при этом покупают огромное количество алкоголя. Да и кальяны пошли на ура.

Когда я сел за дальний столик, ко мне быстро подошла одна из официанток в коротенькой юбочке и в топике, который ей был на пару размеров мал.

Улыбнувшись, она поприветствовала меня.

— Приветствую вас, Изами-сан. Вы хотите отдохнуть или вы по делам? — спросила меня она.

— Я по делам, позови, пожалуйста, Сасаки-сана, — попросил я с улыбкой на губах эту обаятельную представительницу прекрасного пола.

— Хай! Сиюминутно, Изами-сан, — быстро сказала тут же убежавшая обслуга.

Пока я ждал управляющего и бухгалтера в одном лице, я думал, уж не переборщил ли я с моими методами обработки персонала.

Я, во избежание многих проблем, решил поставить лёгкие ментальные закладки, основанные на чувствах.

Есть два вида ментальных закладок.

Первый — это закладки, основанные на эмоциях. Они не создают определённого типа мышления, не позволяют порабощать человека, но их можно использовать для того, чтобы вызывать у людей определённые эмоции и закрепить их.

Одно из самых примитивных гендзюцу шарингана, позволяющее вызывать и усиливать эмоции противника или себя в бою, является самым лёгким из ментальных закладок.

Учиха с достаточным опытом и силой сможет не только использовать это гендзюцу для построения мимолётных чувств, а сможет укрепить их. К тому же, такие ментальные закладки довольно быстро растворяются в естестве человека. Всего лишь после двух-трёх месяцев никто не узнает, что чувства, которые испытывает человек, были созданы и закреплены с помощью гендзюцу.

Экспериментируя с моим вечным мангекью шаринганом, я заметил, что созданная мной ментальная закладка растворилась и слилась с сознанием подопытного за какие-то пять дней, не оставляя никаких следов. Как будто и не было наложенного мной гендзюцу. Это давало мне невероятное преимущество. Коноха не имеет таких лёгких закладок лишь из-за того, что такие гендзюцу может заметить каждый шиноби с хорошим контролем и чувством чакры. А на джонинов они почти не действуют, если они сами этого не допустят.

А следы, оставленные от этого гендзюцу, будут держаться пару годков, а уже по этим следам любой Яманака сможет сказать, кто и когда наложил на человека ментальную закладку. Этих следов я как раз могу избежать, применяя свой вечный мангекью шаринган.

Второй тип закладок очень тяжёл в обучении. Но при помощи сильных ментальных закладок можно вкладывать в головы свои приказы и мысли, которые невозможно будет обойти. Правда, у них есть огромный минус. Им нужны года (зависит от силы воли), прежде чем они сольются с сущностью человека. Да и любой менталист, не только Яманака, сможет годами позже сказать, кто их наложил, когда наложили закладки и что они должны были делать, как именно влиять на персону...

Лишь это обстоятельство оберегает людей Конохи от промывки мозгов...

А ведь получается, что один голос, если я решусь стать Хокаге, у меня практически есть. Ведь система такова: два голоса имеет сам Хокаге. Один голос имеют Коноховцы не шиноби, которые в большинстве случаев (Второй и Третий, как образец) поддерживают решение Хокаге. Один голос имеет собрание джонинов. И два голоса распределяются кланами Конохи. Ну и, конечно же, Дайме. Дайме имеет право на два голоса при выборе Хокаге.

Я же с помощью силы моего вечного мангекью шарингана смогу заручиться как минимум одним голосом при выборе Хокаге.

— Изами-сан, рад видеть вас, — сказал подошедший ко мне Сасаки-сан. Он, как и весь персонал в этом заведении, был обработан при помощи моих глазиков... Я ведь не хочу, чтобы меня предали или обокрали.

— Вечер добрый, Сасаки-сан. Я здесь, чтобы узнать, есть ли прибыль и какая она, — сказал я, смотря ему в глаза. Всё же не нравится мне этот хмырь. Даже зная, что на нём мои ментальные закладки, которые гарантируют его лояльность, мне охота прирезать его, так сказать, во избежание.

— Да, да, конечно. Пройдёмте в мой кабинет, — сказал он с заискивающим видом.

Зайдя в кабинет, Сасаки-сан протянул мне какую-то папку.

— В этой папке лежат документы, в которых датированы все расходы и доходы, — сказал он с улыбкой прирождённого подхалима.

— Ага, — взял я папку. Надо будет отдать бухгалтеру отца, чтобы проверил. Доверяй (хех, или налаживай ментальные закладки), но проверяй. — А на словах краткую версию можно?

— Конечно, конечно, Изами-сан. Прибыль составляет двадцать семь тысяч Рё, и это за один день! Эта идея со стриптизершами была прекрасной. Разгорячённые посетители платят огромные суммы, чтобы познакомиться с танцовщицами в более приватной обстановке. А эти ваши кальяны были приняты как приятная экзотика.

— Спасибо, это всё. Можете дальше заниматься, чем вы там занимались. Я пойду, -сказал я, сразу же направляясь вон из комнаты. Брр, надо другого подыскать, не нравится мне рожа этого упырка.

Вот сейчас, идя на выход, я смотрю, как многие шиноби, пуская слюни, кидают огромные деньги стриптизёршам, употребляя при этом массу алкоголя, всем этим обогащая меня. Идея удалась.

Я внёс новые развлечения, и им понравилось. Мне повезло, что в этом суровом мире шиноби так слабы пред развлечениями.

Но всё равно я чувствую себя грязно. "До чего скатился. Стал сутенёром, — подумал я, поморщившись от этой мысли. — Перестань! Не важно, как я заработаю деньги. Если моё заведение будет мне и дальше приносить такую прибыль, то многие вопросы можно будет решить намного легче, — сказал я сам себе, отдавая себе приказ отставить мысли о морали. — В этом мире совершенно другая мораль, чем в прошлом. Так что всё хорошо!" — успокаивал я себя.

Нет, и вправду. В этом мире практически не было ограничений, которые были в моём старом мире. Здесь нужно было следить за своими словами, ведь одно неправильное слово может привести к кровавой мести. Честь, своя собственная и своей семьи — вот она, единственная мораль этого мира.

Твори, что хочешь, но стой за своим кланом и родом горой. Если нужно, убей, а если твоя смерть поможет клану, то и умри.

Когда я направлялся домой, уже в клановом квартале в меня влетел какой-то мальчишка.

— Будь осторожней, — одёрнул я его. Окинув его взглядом, я заметил кровь на его лице.

"Странно, мальчик ведь наш. Кто его так побил? Другие дети? Нет, не может быть. Наши дети хоть и часто дерутся, но до такого не доходят. Глава наказал всем родителям строго смотреть за своими отпрысками. Если бы его так отходили, то завтра пришло бы уже наказание всей семье от главы".

Заметив на моей голове протектор, в глазах мальчишки поселилась такая башенная надежда, что мне даже стало неудобно. Схватив меня за куртку, он молящими глазами посмотрел на меня и сиплым голосом сказал:

— Шиноби-сан, пожалуйста, помогите. К нам в дом ворвались какие-то дядьки. Они делают с мамой плохие вещиии, — в конце он уже завыл, и слёзы потекли из его глаз.

— Я могу тебе помочь, но зачем мне это? Как ты мне будешь отплачивать? — если на первых словах парнишка в надежде вскинул голову, то, когда я сказал последние слова, голова мальчика вновь поникла.

— Но у нас с мамой нет денег, всё забралиии, — вновь начал он плакать.

— Ммм, знаешь, я могу тебе помочь. Ведь мне не нужны деньги, — после моих слов мальчик вновь перестал плакать и посмотрел на меня своими большими переполненными надеждой глазами. — Но за это ты будешь мне служить. Хорошо? — сказал я, смотря мальчику с активированным шаринганом в глаза.

Я вспомнил, кто это. Это Нахоку Учиха, сын Нахо Учиха. Его отец, шиноби А-класса из главной ветви, пал недавно на войне. А мать — одна из "куноичи любви". Слабая куноичи Е-Д-класса, обученная добывать информацию и шпионить при помощи своего тела. Такие куноичи могут полностью скрывать свою чакру, становясь похожими на простых людей, ничем от них не отличаясь.

Тем самым им открыты дороги туда, куда всем другим шиноби они закрыты. Например, в спальни вельмож Дайме. Эти жирдяи относятся ко всем людям с чакрой с большой осторожностью, поэтому берут на службу только простых людей.

Она была наложницей Нахо, так как глава рода не позволил ему жениться на такой слабой куноичи. Как по мне, так это глупость. Не важно, насколько сильна куноичи, главное, что она куноичи. Дети от таких союзов могут с девяностопроцентным шансом пробудить шаринган.

После смерти отца малька и его мать выгнали из рода, что не удивительно, она в понимании Учих — позор. Она позорила главную ветвь одним своим присутствием.

Но у мальчишки должен быть неплохой потенциал, если сейчас я помогу ему, то в будущем он сможет стать моей тенью. Промыть мозги я сумею.

— Ты будешь моей тенью. Ты будешь исполнять любой мой приказ, — тихо говорил я ему, ставя ментальные закладки, вызывающие чувство верности и восхищения.

"Всё, на первое время хватит. А то сделаю из него идиота похлеще канонного Наруто. Мне не нужно, чтобы он бегал по Конохе и орал: Я стану тенью Изами-сама, даттебаё!"

Взвалив его себе на спину, я спросил его:

— Показывай, где вы живёте.

Мальчишка, не растерявшись, показал мне дорогу к его дому. Оставив его у порога, я зашёл в небольшой домик.

Оказавшись в одной из комнат, я увидел, как трое мужчин насилуют серебряноволосую женщину. Тот ушлёпок, который сейчас с ней развлекался, сдавил одной рукой, придушивая её, а другой наносил ей пощёчины.

Женщина извивалась под ним, и было не понятно, испытывает она наслаждение или боль.

— Кхе, кхе, — прокряхтел-прокашлялся я.

— Ты кто ещё такой?! Проваливай! — выкрикнул один из этих отбросов мне.

После его реплики его дружки тоже взглянули на меня. Даже тот, который развлекался в этот момент. И это была их ошибка. Я мог видеть своим шаринганом, что никто из них не вышел за пределы среднего чунина.

Поэтому я набросил на них простое парализующее гендзюцу и начал медленно и методично избивать их. Когда они потеряли сознание, я решил проверить, как там женщина.

Она лежала, не шевелясь, и смотрела пустыми глазами в никуда.

"Странно, что женщина, которую готовили именно к такому, так сильно на всё это среагировала", — проскользнула в моей голове мысль. Ухватившись за неё, я присмотрелся при помощи шарингана, перейдя на другой режим — режим шарингана, который позволял видеть потоки чакры.

"Ааа, теперь понятно. Интересненько. Мне и в голову не пришло бы использовать пыточное гендзюцу, которое усиливает тактильные ощущения, для секса... ну или изнасилования".

Как только я снял гендзюцу, женщина сразу же провалилась в беспамятство. Завернув серебряноволосую красавицу, а она была очень красива, впрочем, как и все "куноичи любви", я взял её на руки и вышел на улицу, к мальцу.

— Пойдём. С сегодняшнего дня ты будешь жить в моём доме, — сказал я Нахоку. Мальчик, ничего мне не ответив, кротко последовал за мной.

Дома я уложил мать Нахоку спать в одной из многочисленных гостиных комнат, усыпив и самого Нахоку. А сам я направился искать Ичиро. Нужно будет обрадовать его двумя новостями. Ему теперь не нужно будет мне готовить, так как мать Нахоку возьмёт это на себя (или я отправлю её в бордель, нахлебники мне не нужны), и ему придётся обучать Нахоку всему тому, что должна будет уметь настоящая тень, дабы в совершенстве служить своему господину...

21.

"Ксооо, как меня это всё достало!" — подумал я, беря следующий документ и окидывая кучу бумаг, лежавших на моём столе, хмурым взглядом.

Последние недели перед выходом войск Конохи выдались невероятно напряжёнными и трудными. Мне пришлось разбираться с делами рода, с моими новыми подданными и моим заведением.

Пришлось даже поторговаться с Рен-доно, дабы снизить клановый налог с доходов от "Перлов Отдыха", и после тысяч сожженных нервных клеток это у меня всё же получилось. Вместо обычных пятнадцати процентов, которые уходили в кассу клана Учиха, я платил всего лишь десять. Вроде бы и мелочь, но на долгосрочной перспективе это ой как много.

Дошло до того, что я начал отдыхать во время тренировок.

Нет, я не лентяйничал, я тренировался как всегда, с полной отдачей, пытаясь раз за разом превзойти свои границы возможного, становясь изо дня в день медленно, но уверенно сильнее. Этому меня научил Момору-сенсей — всегда и полностью отдаваться тренировке, чтобы постоянно развиваться.

Я тренировался как бешеный, хотел, чтобы сенсей, глядя на меня с того света, гордился мной.

"Он мой сенсей, мои слабости и проигрыши осквернили бы репутацию моего первого сенсея. Репутацию того, кто сделал меня таким, какой я сейчас есть, научил меня всему, что я умею", — отбрасывая свои слабости, говорил я себе каждый раз, подходя к своим границам. Я не смогу себе простить, если я опозорю имя своего прославленного сенсея. Иногда мне даже казалось, что меня покусали ещё не рождённые Майто Гай и Рок Ли. Сила юности так и кипела во мне.

Кендзюцу, гендзюцу, тайдзюцу и даже уроки игры на Като. Всё это вписалось в мой распорядок дня, полностью забирая всё моё свободное время, которое оставалось у меня после работы с бумагами.

Поэтому моё настроение медленно, но неудержимо падало. День изо дня я становился всё хмурее, а моя агрессия всё чаще выплёскивалась за мою внутреннюю стену.

Но были и позитивные стороны. "Перлы Отдыха" приносили мне стабильный доход, увеличивая не только мой счёт, но и настроение. Да и время, что я тратил на Нахоку-куна, чтобы привязать его к себе, было весёлым. Мальчик был смышленым и целеустремлённым, поэтому мне было приятно проводить с ним время. Смотреть, как он старается показать мне, что я не ошибся, когда оказал ему и его матери помощь, было приятно.

Хоть мне и прошлось многое выслушать от Рен-доно по поводу того, что хоть Нахоку и в побочной ветви, но не официально принадлежит роду его отца, но я был в своём праве по закону Конохи о кланах, взяв под защиту его и его мать.

Правда, жить в одном доме с такой женщиной трудно. Мне приходится постоянно держать себе в руках, чтобы просто не наброситься на неё, хотя я имею на это полное право. Я взял её под опеку, как наложницу, именно это позволило мне прибрать к рукам Нахоку.

Она готовит обеды (весьма вкусно, кстати), убирается по дому, стирает вещи... Вот только спать с ней я не собираюсь, это может настроить против меня Нахоку, несмотря на все ментальные закладки. Держать себя в руках рядом с такой женщиной очень трудно. Всё же её обучали совращать мужчин, и эти умения вбивали в неё на уровне рефлексов. Каждое её движение было наполнено некой странной грацией, которая заводила мужчин. Даже вечно серьёзный и невозмутимый Ичиро чувствовал на себе её женское обаяние.

"Всё наконец-то готово", — довольно подумал я, откладывая последний отсчёт о миссии одного джонина нашего рода. Встав, я уже хотел направиться к двери, собираясь перекусить, и направиться в квартал Сенджу, потренироваться с Наваки, как дверь отворилась, и в комнату зашёл Ичиро с очередной папкой в руках.

— Изами-сан, здесь сегодняшние отсчёты от "Перлов Отдыха", — выдал Ичиро.

"Нееет, задолбало", — подумал я, понимая, что мой перекус пред тренировкой отпадает.

Взглянув на моё несчастное лицо, Ичиро, вздохнув, решил сам разобраться с бумагами.

— Идите, Изами-сан. Я сам разберусь, всё же мне надо привыкать ко всему этому, — сказал Ичиро, помахав папкой.

Я решил, что, когда я отбуду на фронт, Ичиро возьмёт на себя отсчёты о моём заведении. А дела рода подождут до тех пор, пока я или отец не вернёмся с войны.

— Спасибо, Ичиро, — сказал я и без лишних слов рванул на кухню.

Тренировки на клановом полигоне Сенджу с Наваки приносили мне настоящий покой. Не знаю почему, но, когда я смотрел на вечно весёлого наследника Сенджу, у меня всегда поднималось настроение. Да и интересный человек он. Поэтому, быстро перекусив, я рванул к полигону, где меня уже должен был ждать наследник Сенджу.

И вправду, когда я подошёл к полигону, там уже разминался Наваки.

— Ёёё, Изами, — увидев меня, выкрикнул Наваки.

— Привет, — сказал я, улыбнувшись, смотря на широкую улыбку Наваки. — Как дела?

— Хреново... Представь себе, Мито-ба-сан устроила чайную церемонию, — закатив глаза, сказал Наваки.

— Ох, бедняга, как ты только это выдержал, — ухмыльнулся я, зная, как Наваки ненавидит всё эти церемонии.

— И не спрашивай! Я думал уже над тем, как мне сымитировать обморок, лишь бы свалить побыстрее. Ну в этот раз хотя бы Цунаде пришла раньше и спасла меня, — сказал Наваки, ехидно смотря на меня...

Мда, он всю мою жизнь теперь будет насмехаться надо мной из-за моего поведения, когда я впервые встретил Цунаде. После моего знакомства с Цунаде он ещё долго смеялся над моим выражениям лица.

Я знал из манги/аниме, что Цунаде должна быть красивой, но настоящая Цунаде превзошла все мои представления.

Она просто невероятно прекрасна, словно гениальный скульптор создал шедевр без единого недостатка.

Вот только её характер и поведение оставляют желать лучшего... Наглая, ехидная, вздорная. Для меня, как представителя клана Учиха, в котором даже самые "отмороженные" женщины ведут себя рядом с мужчинами тихо, это было настоящим шоком.

— Хей, давай сегодня сразимся? Только в этот раз ты используешь шаринган! — попросил меня Наваки.

— Почему бы и нет? — сказал я, уже предвкушая избиения Наваки.

Мы практически всегда тренировали нашу командную работу, изредка устраивая сражения при помощи одного тайдзюцу. И всегда я тренировался без шарингана. Это было мне хорошим уроком, который показал мне, насколько силён Наваки и насколько я слаб без додзюцу клана Учиха.

Без шарингана я не мог использовать стиль тайдзюцу во всю его мощь.

Тем самым наши спарринги становились тренировкой на выносливость, в которых ВСЕГДА побеждал Наваки, что меня выводило из себя, но я успокаивался, видя, что каждый бой давался наследнику Сенджу всё труднее и труднее.

— Ну? Начнём?! — крикнул Наваки, вставая в стойку.

— Начнём, — сказав это, я активировал шаринган.

Наваки, ускорившись, сократил расстояние и попытался ударить меня. Несмотря на скорость его удара, я смог легко, играючи уклониться. Наваки использовал одну связку за другой, наносил один удар за другим, но не мог нанести мне удара. Да что там, я даже не блокировал их, просто постоянно уворачивался от его атак, уходя от них в последний момент.

— Всё, хватит, я сдаюсь, — пытаясь отдышаться, сказал мой знакомый. — Ух, я-то думал, что всё, что мне говорили про шаринган — выдумка. Но Учиха с шаринганом и вправду сражается совершенно на другом уровне. Но почему ты не нападал? Ты смог бы легко меня победить, — недоуменно спросил меня Наваки.

— Когда я сражаюсь с активированным шаринганом, я могу потерять контроль над своими действиями, — честно ответил я. Вначале мне хотелось показать Наваки разницу между нами, но, когда я активировал шаринган, я решил по-другому. Всё же я не владею совершенной эмоциональной защитой. А портить отношения с наследником Сенджу у меня нет желания. Вдруг устрою ему то же, что и сынку Хирузена?

— Ааа, понятно, — протянул Наваки. — Кстати, чуть не забыл! Цунаде сказала, что послезавтра мы выступаем. Так что будь готов, мы покажем всем, кто мы такие! — выкрикнул наследник Сенджу, вскинув руку, сжатую в кулак, в воздух.

— Ммм, спасибо, что сказал, — поблагодарил я Наваки. Сам же я материл "сенсея". Теперь придётся многое успеть сделать. — Мне нужно идти.

— Угу, понимаю, — кивнул мне Наваки.

"Ксо, теперь придётся поторопиться со сборами. Это бесклановым нужно только собрать пару кунаев и сюрикенов, и они готовы выступить... — двигаясь верхними путями, думал я. — Что за хрень, почему так быстро? Мы же должны были выступить через шесть дней?"

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Наваки Сенджу:

Особняк главной семьи Сенджу, рабочая комната главы клана.

В кабинет зашёл крепкий молодой человек со светло-коричневыми волосами.

— Какие новости, Наваки? — обратилась к вошедшему сидевшая в кресле главы клана красноволосая с характерными сине-бирюзовыми глазами и красными волосами женщина.

— Сейчас, — названный сел в кресло и взял уже стоявший пред ним чай, отпил пару глотков. — Вкусный. Кхм, жажда замучила, знаешь, тяжёлый спарринг был. Теперь можно и поговорить.

— Ты предупредил нашего друга? — медленно произнесла Мито Узумаки, не отрывая глаз от бумаг, вчитываясь в листы.

— Да, Мито-ба-сан, — сказал Наваки с ничего не выражавшим лицом.

— Хорошо. Как развиваются ваши отношения? — спросила красноволосая женщина, поднимая на своего внука свой тяжёлый взгляд много повидавшего человека.

— Нормально, думаю, он уже не воспринимает меня как чужого человека, — сказал Наваки.

— Этого мало, ты должен стать ему лучшим другом. Добейся этого любой ценой, — сказала Узумаки, недовольно поморщившись. — Кстати, что скажешь о его подготовке? Каков его уровень умений? Ты попросил его сегодня сразиться с активированным шаринганом?

— Он силён. Очень силён. Я не мастер тайдзюцу, но могу неприятно удивить и джонинов. Но Изами даже ни разу не атаковал, хотя имел массу возможностей. Он просто уходил от моих атак. Причём без малейших усилий. И это не предел. Просто я почувствовал, когда он активировал шаринган, что он мог завершить наш бой в одно мгновение.

— Это хорошо... Кстати, почему ты не взял с собой на тренировку Цунаде? Вроде бы она произвела на Изами-куна эффект?

— Да, она ему понравилась, он даже расспрашивал меня про неё, пытался сделать это незаметно, но было видно, что он хочет узнать про сестрёнку побольше. Но и только, он сам сказал, что для Учихи её поведение не идёт ни в какие рамки. Изами может серьёзно невзлюбить Цунаде, если они СЕЙЧАС пообщаются. Цунаде воспринимает его как ребёнка, а не мужчину, — сказал сидящий пред Мито Узумаки будущий глава клана Сенджу.

— Я всё же думаю, что ты должен попробовать свести его сейчас с Цунаде, Наваки, — чуть искривила губы красноволосая женщина. — Я узнала, что ему запретили общение с представительницами всех кланов, кроме Учих. Чем быстрее его сердце будет занято Цунаде, тем лучше. Когда он станет старше, женщины будут оказывать на него куда меньший эффект. Влиять на него станет труднее.

— Ба-сан, ты гарантируешь хорошее поведение Цунаде? Нет? Тогда нельзя их сводить! — громко сказал Наваки. Его уже достали приказы ба-сан, касающиеся Изами. Сам того не замечая, он нашёл в Изами хорошего приятеля, даже, можно сказать, друга, и ему было неприятно так использовать их хорошие отношения.

— Ты сама предупреждала меня о его психическом здоровье, а теперь хочешь, чтобы я сводил Цунаде и Изами. Цунаде с её высокомерием и вспыльчивостью и Изами с его психической неустойчивостью? Да он захочет убить её после двух минут разговора. Я как только вспомню, какая жажда крови исходила от него, когда мы знакомились, меня в дрожь бросает. Айю Кураму так вообще чуть инфаркт не схватил. При этом наш тайчо ничего такого не делал. Да, он дурак и слабак, но он и вправду хотел убить его... — сказал Наваки, вспоминая то сковывающее чувство, которое он испытывал.

— Я поговорю с Цунаде. Она будет вести себя как положено химе клана Сенджу, — сказала Мито Узумаки, хотя в её голосе проскальзывало сомнение. — Вы с Цунаде будете в одном полевом лагере. Попробуй там свести их.

— Хорошо, Мито-ба-сан, — сказал Наваки, опустив голову, чувствуя себя грязно.

— Я уверена, что всё получится, — улыбнулась Мито своему внуку. — Можешь идти отдыхать. Тебе скоро выдвигаться на фронт, так что отдохни хорошо.

— Хай, — сказал Наваки, вставая и выходя из своего будущего рабочего кабинета.

"Почему я родился наследником клана? Ни друзей, ни нормальных отношений! Достало уже всё. Хоть Изами и псих, но он мой друг. Я не хочу так влиять на друга. И мне плевать, кто и что там говорит. Из-за такого мы никогда не сможем построить сильные дружеские отношения. Он ведь наверняка понимает, что именно хочет сделать моя бабушка. Но я был бы не против породниться с Изами. Не знаю почему, но меня тянет к нему", — подумал Наваки.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Мне пришлось многое сделать за два дня.

Пришлось заплатить гигантские деньги, чтобы кузнец вне очереди подогнал под меня старые доспехи отца, в которых он сражался на клановой войне и первой мировой, когда был ребёнком. Ничего особенного, если не считать того, что они сделаны из чакропроводящего железа. Больше я ни в один бой не пойду без должной защиты...

Этот... кузнец запросил целых семьдесят тысяч за свою работу. Ну да ладно, биджу с ним. Деньги у меня имеются благодаря моему заведению, и это несмотря на то, что большинство шиноби на фронте.

У этого же кузнеца я купил катану из чакропроводящего метала, так как моя тренировочная была сделана из простого железа.

Пришлось быстро всё показывать и объяснять Ичиро, что да как. Надеюсь, он справится, а если что, может спросить помощи у бухгалтера моего отца.

И сейчас, когда я двигался в сторону полевого лагеря и слушал дебильные шуточки Наваки, у меня учащённо билось сердце. Я предвкушал и боялся будущих битв. Посмотрим, что принесёт мне эта война...

22.

— Осторожно, — процедил я, поймав упавшую с ветки дерева Айю-чан.

— С-спасибо, — заикаясь, выдал этот отброс женского пола.

— Айя-чан, всё в порядке? — взволнованным голосом спросил подбежавший к нам наш "сенсей". Испугался. Ага, как же, вдруг билет на Олимп Конохи, себе шею сломает.

— Да, Ами-кун, — пролепетала Курама, строя нашему "тайчо" глазки.

"Хех, бедный "Ами-кун"... Но не повезло тебе с будущей женой, "тайчо-кун". За те двадцать дней, что мы провели на фронте, я её в лагере два раза видел с другими мужиками. Причём реально мужиками, лет так двадцати пяти-тридцати. Ну хотя бы все клановые были", — вспомнив, ухмыльнулся я.

— Хорошо, двигаемся дальше, — отдал приказ Ядзихо.

Нашу команду пристроили в разведку местности и, если повезёт, во взятие языка. Но вот за двадцать дней не было ни одного столкновения с врагом. Десять миссий Д-класса, каждый второй день разведка местности на пятьдесят-сто километров внутрь фронта и ни одного врага. А ведь до того, как мы подошли, здесь кипели бои каждый день, что не удивительно, так как по информации, которой мы имеем, этим участком фронта командует один из семи мечников тумана.

И, если сначала я не придавал значения тому факту, что мы бродим по территории врага и ничего не происходит, то вот уже с третьей миссии у меня разыгралась паранойя. Ну не может так быть, что двадцать (!) дней не было НИ ОДНОЙ стычки с вражескими шиноби. Особенно, если они под командованием одного из семи мечников тумана! Эти твари, машущие своими железяками, известны своей жестокостью, ненормальной даже для шиноби Кири. А ведь в Кири даже Мизукаге выбирается по принципу силы, доходящей до жестокости.

Система выбора Каге в различных поселениях шиноби вообще интересна.

В Конохе практикуется демократия. Хокаге выбирается всей деревней и Дайме страны Огня. Все имеют право голоса. Простые граждане — через своих старейшин. Рядовые шиноби — через совет джонинов. Малые и великие кланы — через совет кланов. Даже умерший Хокаге имеет право голоса. То есть в Конохе царит демократия, самая "демократичная" и "гуманная" форма правления. А те, кто этого не одобряет или, не дай Ками, не верит — мы идём к вам!

В общем, в нашей деревне даже бесклановый может мечтать о том, чтобы стать Хокаге. И вполне может им стать, Минато тому пример.

В Куме титул Райкаге передаётся сильнейшему и достойнейшему из клана основателя. В Кумо это правящая семья клана Йотсуки. Первый, уже почивший, Райкаге был из клана Йотсуки, Второй на этот момент правящий Райкаге из клана Йотсуки, если всё пойдёт по канону и Третий будет из этого клана, и Четвёртый Райкаге, Эй, тоже будет из клана Йотсуки.

В Иве практикуют передавать бразды правления от сенсея к ученику. Хотя может всё измениться, если не будет достаточно сильного ученика. Но пока всё работало как надо. Первый Цучикаге передал власть Второму, а Второй, Муу, передаст титул третьему — Оноки.

В Суне титул передают старейшины, на их усмотрение, тому, кто будет лучше всего смотреться в роли Казекаге. Такая вот власть стариков.

В Кири же титула Мизукаге удостаивается самый жестокий и сильнейший. Например, Первый Мизукаге был прирезан Вторым Мизукаге. И это вполне себе нормально для этого поселения шиноби. Хоть Кири и не называют кровавым туманом, но весь мир признаёт их как самых жестоких бойцов мира шиноби.

И воины этой жестокой деревни уже сидят в своём лагере двадцать дней и не высовывают носа? Да не может такого быть! Они наверняка что-то готовят, и я не хочу быть тем, кто узнает, что именно.

— Стоп. Наваки, проверь местность, — приказал наш "сенсей", обрывая мои размышления.

Наваки, как единственный сильный сенсор нашей команды, играет роль передвижного радара. Это хоть и не чакрозатратно, но очень трудно. Особенно для мозга, принять информацию о том, что происходит в радиусе пяти километров и трехсот метров вокруг тебя — не легко.

Наваки молчал уже дольше обычного, скорее всего, сказывалась усталость. Сегодня мы продвинулись на восемьдесят километров внутрь фронта, и каждые четыре километра наследнику Сенджу приходилось сканировать местность. Мне даже стало его немножко жалко...

— Всё чисто, тайчо, — тихим голосом сказал Наваки. По его бледному лицу и лопнувшим капиллярам в глазах было видно, насколько он устал от работы командным сенсором.

— Молодец, Наваки, — поблагодарил "тайчо" Сенджу. — Мы выдвигаемся назад к нашему лагерю, — бодрым голосом сказал "сенсей"

Троекратное "хай" было ему ответом.

Мы двинулись медленно и осторожно в сторону лагеря Конохи. Вот только "сенсей" был каким-то нервным.

Неужели у этого болвана тоже есть интуиция, и он чувствует, что скоро будет жарко? Не, не может быть. Этот дебил не сможет понять такого, он на каждый разведочный рейд собирается как на прогулку. Не может такой человек понять, когда наступит писец.

Добравшись до лагеря, я смог наконец-то спокойно вздохнуть и расслабиться.

"Нужно успокоиться, иначе моя паранойя сведёт меня с ума", — подумалось мне. Ведь я даже спать стал намного хуже... Всё из-за этого странного поведения шиноби Кири. Мне кажется, что, знай я, что завтра наступит большая мясорубка, дрых бы без задних ног. А эта неопределённость давила на мои нервы похлеще, чем тренировки на выживание, которые проводил Момору-сенсей.

Я направился сразу же к своему "месту проживания", в то время как Айя и наш "сенсей" пошли на поклон к начальству. Наследник Сенджу же буркнул что-то про еду и убежал в столовую.

"Ага, еда... А та куноичи, что там работает, совсем не причём", — проскользнула у меня ехидная мысль, когда я посмотрел вслед Наваки.

Зайдя в свою палатку, я решил отвлечь себя.

"Так, где здесь мои вещи? Нужно отполировать катану, займу себя делом, может быть, отвлекусь немного", — подумал я, начиная искать в своих пожитках полировочное масло и тряпку.

— Йёёё, Изами! — услышал я выкрик Наваки, который оторвал меня от моего занятия.

— Оу, я в палатке, — откликнулся я. Что ему опять надобно? В последнее время Наваки прилип ко мне как банный лист, пытаясь всё время вытянуть меня в полевой госпиталь или в столовую, чтобы развеяться.

— Вот ты где, куда опять так быстро сбежал? Снова полируешь свою катану? Я уже и не знаю, что ты под этим подразумеваешь! Всё свободное время проводишь за "полировкой", — ехидно выкрикнул на всю округу этот болван и по совместимости мой друг.

— Тихо ты, люди ещё не так поймут, — поморщившись, сказал я моему другу.

— Да ладно, — отмахнулся Наваки. — Давай со мной, там наши собрались, просто поболтаем, развеемся. А то с этими скучными миссиями совсем с ума сойти можно.

— Неохота, — припечатал я.

— Да ладно тебе, давай, а? Там дофига людей будет. Почти все с нашего выпуска, Цунаде с командой, этим Джирайей и Орочимару, и ещё целая куча народа! — уговаривал меня наследник Сенджу.

— С нашего выпуска я никого не знаю, как и Джирайю. Орочимару видел один раз в жизни, и то мельком. А с Цунаде я как-то после нашего знакомства не горю желанием общаться, — сказал я, поморщившись на последних словах. Нет, реально, то, как Цунаде себя вела, не входит ни в какие рамки!

— Да ладно, она просто за меня беспокоилась. Ну, ты Учиха, я Сенджу, и всё такое, — неуверенно сказал Наваки, пытался выгородить свою сестру. — Нет, правда, давай пойдём? Хватит тебе уже сидеть в своей палатке и полировать "катану"! Всё время, которое мы находимся в этом лагере, ты сидишь с ней и всё полируешь и полируешь... а выходишь лишь для приёма пищи или прогуляться по округе! — не отставал от меня Наваки.

Глубоко вздохнув, я, успокоившись, решил всё же пойти с ним. Быстрее отделаюсь...

— Ладно, пошли. Только приберусь, — сделал я вид, что согласился с его доводами. — И перестань отождествлять полирование моего оружия с полированием моего... кхем, достоинства.

— Ладно, ладно, не буду больше. Да и шутка эта уже на двадцатый раз не была смешной, — скорчив виноватое лицо, сказал наследник клана Сенджу.

— Она вообще не была смешной. Ладно, пошли, — сказал я.

Через двадцать минут похода по лагерю мы вышли на отшиб, где вокруг костра сидела большая группа людей. Подойдя поближе, я увидел, что эти идиоты пьют саке. В военное время. На фронте. Когда враг может нанести удар. Дебииилыыы.

Увидев меня, многие напряглись, а некоторые попытались спрятать саке. Хех, конечно. К нам каждые десять дней наведываются Учиха из полиции, чтобы предотвратить такое. Пьяный шиноби не шиноби. Контроль чакры становится практически нулевым. Пьяный шиноби вполне может вместо простого огненного шара создать новое дзюцу. Самосожжение, например.

— Ой, люди, спокойно. Он не из полиции, — после слов Наваки многие расслабились, хоть и не полностью. Наваки уселся возле своей поварихи-куноичи, которую он ходит часто навещать в полевой столовой. А я же устроился рядом с ним.

Окинув взглядом толпу, я понял, что практически никого не знаю. Нет, есть парочка знакомых лиц: некоторых я видел на экзамене, Орочимару, Цунаде, ну и всё. Если бы не бело-седые волосы, то я бы никогда не узнал, что обаятельный мужчина, сидящий напротив меня, рядом с Цунаде, Джирайя.

"Мдаа, вот она, элита Конохи", — скептически думал я, смотря, как уже хорошо поддатый Джирайя пытается подкатить к отнюдь не трезвой Цунаде, а та лишь бросила в ответ, что сломает ему все кости, если он не прекратит. Джирайя сразу же переключился на сидящую рядом куноичи. Ну и правильно, на него вон как большинство девушек смотрит, а он, идиот, лезет к той, что его откровенно посылает куда подальше.

— Изами, Изами, на, выпей, — сказал Наваки, сунув мне в руки бутылочку саке. Нет, он совсем охренел.

— Я не хочу, — сказав это, я поставил бутылочку саке на пол.

— Да ладно тебе, расслабься. Я же вижу, как ты напряжён, — не успокаивался Наваки.

— Я. Сказал. Что. Не. Буду, — цедя слова, сказал я, прищурившись, посмотрел на Наваки. Если хочет пить, то пусть сам напивается этим дерьмом.

— Эй, Учиха, успокойся, — услышал я голос Цунаде. — Мой брат хотел... — что он хотел, я так и не узнал, так как Цунаде прервал сам Наваки.

— Цунаде. Тихо, — тихо, но необычайно властным голосом сказал Наваки, серьёзно смотря на Цунаде.

— Да я... — попыталась сказать Цунаде, но вновь была прервана Наваки.

— Ты меня слышала, — холодно припечатал будущий глава клана Сенджу. Хм, а Наваки растёт. При нашей прошлой встрече с Цунаде он не был таким.

Цунаде же, демонстративно отвернувшись, завела разговор с какой-то девчонкой.

"Пф, хорошо, что он её успокоил. Сегодня я бы не вытерпел, как тогда в поместье Сенджу..."

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

— Йёёё, Изами, — поприветствовал меня стоящий на входе Наваки, когда провожатый отвёл меня к особняку главы клана Сенджу. — Проходи, я возьму чего-нибудь попить, и пойдём на полигон.

Зайдя в дом, я увидел читавшую блондинку.

Она развалилась на полу, а на ней были надеты только до неприличия коротенькие шортики и узко обтягивающий, выделяющий грудь топик. Не знаю, увеличила ли Цунаде в будущем себе грудь за счёт своих познаний в медицине, но и сейчас у неё было два очень больших достоинства. Где там Джирайя увидел плоскодонку? Хотя они же были распределены в команду в возрасте восьми-десяти лет. Понятно, что там многого не будет.

Подняв на нас глаза, она медленно поднялась и подошла к нам.

— Значит, ты этот мальчишка из Учих, — сказала она, окинув меня взглядом своих карих глаз.

— Не знаю, тот ли, о ком вы говорите. Но я Изами Учиха, — сказал я с лёгкой насмешкой в голосе, при этом пытаясь контролировать себя и свои эмоции, хотя мои красные уши выдавали меня, сводя все мои потуги на нет. Мне стоило просто титанических усилий удержать свой взгляд на её нахмурившемся, лишённом недостатков лице.

— Остришь? — угрожающим тоном спросила меня сестра Наваки. Резко схватив за грудки, она притянула меня к себе и шипящим голосом сказала: — Смотри, Учиха, если с Наваки что-нибудь случится, я тебя порву. И не смей больше строить из себя непонятно что.

"Грязная шлюха! Как мне охота втоптать тебя в грязь. Показать тебе отчаяние, смотреть, как на твоём совершенном личике будет гримаса безысходности!" — подумал я, пытаясь унять свою ярость. Меня уже чуть ли не колотило от неудержимой ненависти.

— Цунаде, ты что творишь? Он гость в нашем доме! — услышал я, словно сквозь воду, голос Наваки, всё ещё буравя Цунаде полным ярости взглядом.

— Пфф, я просто предупредила его, — небрежно сказала эта сука, отпустив меня. В Мито характером пошла. Я знаком с ней только пять минут, а уже хочу прирезать...

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Сейчас, смотря на неё, как она непринуждённо общается с другими, я бы никогда не подумал, что она такая стерва.

— Приветствую тебя, Изами-кун, — услышал я насмешливый, слегка шипящий голос за моей спиной.

Повернувшись, я встретился взглядом со змеиными глазами одного из будущих легендарных саннинов, Орочимару.

— Добрый вечер, Орочимару-сан, — сказал я, склонив голову. Надо бы поосторожней с этим маньяком, хоть и будущим.

— Ну что ты, какой "сан". Зови меня просто Орочимару, — сказал, улыбнувшись, мне змеиный саннин.

— Раз Орочимару, так Орочимару.

— Я хотел спросить тебя, Изами-кун, как прижились твои протезы. Раньше никогда не было таких операций за пределами Суны. Да и их протезы не идут ни в какое сравнение с протезами от Узумаки, — сказал Орочимару, бросив на мои руки, сокрытые перчатками и рукавами футболки, взгляд.

— Вначале были неудобства при применении, но со временем я привык, — сказал я с лёгкой, располагающей улыбкой.

— Правда, можешь рассказать поподробнее? — спросил меня Орочимару, садясь рядом со мной.

Весь оставшийся вечер я проговорил с Орочимару. Он оказался невероятно харизматичной сволочью и интересным собеседником.

Позже, когда первые люди начали разбегаться, я откланялся и направился в свою палатку.

"Нужно выспаться, завтра тренировка..." — была последняя мысль пред тем, как я закрыл глаза и практически сразу же уснул.

23.

Проснулся я от шума, который царил в лагере.

"Что случилось? Нападение? — подумал я, подорвавшись и схватив свою катану, с которой я не расставался даже во сне. — Нет, если бы было нападение, то разбудили бы всех", — успокоившись, подумал я.

"Ну, раз ничего серьёзного, то я, пожалуй, помедитирую", — сказал я сам себе, погружаясь в свой внутренний мир.

Внутренний мир встретил меня привычным мне штормом. Но если раньше, когда я погружался в свой мир, меня практически размазывало бушующей стихией, то сейчас меня надёжно защищала гигантская стена. Сконцентрировавшись, я начал укреплять свою стену, делая её более устойчивой.

"Ксо, достало. День за днём я повышаю и укрепляю её, а контролировать себя всё равно не могу, — сокрушенно подумал я, кисло смотря на своё творение. — Нет, результаты есть, но они слишком незначительные..."

Выйдя из внутреннего мира, я выглянул из своего убежища.

"Что за хрень? — проскользнула мысль в голове, когда я увидел десятки раненых шиноби. — Было столкновение с вражескими шиноби?"

Одевшись, я направился к Наваки. Сенджу наверняка знает, что здесь происходит.

Но Наваки не было в своей палатке, заглянув в столовую к его пассии, я его не нашёл и там.

"Где лазит этот дебил? Хммм, может, он у своей сестрёнки, в госпитале?" — решил я направиться в полевой госпиталь.

Я шёл и смотрел на огромное число раненых шиноби Конохи. А сколько умерло в боях? Просто невероятно. Я насчитал уже несколько сотен раненых бойцов. "Но у нас ведь было всё тихо, откуда они, с какой части фронта?".

В госпитале я выхватил одного из ирьенинов.

— Стоять, — сказал я, схватив его за руку. — Ты знаешь, где Наваки и Цунаде Сенджу? — требовательно спросил я ирьенина, буравя его своим взглядом.

— Сенджу, Сенджу... Вроде бы они работают на втором этаже с тяжело ранеными, — сказал, немного подумав, доктор.

— Спасибо, — бросил я ему, уже двинувшись в сторону лестницы, ведущей на второй этаж.

— Стойте, вам нельзя туда! Вы же не ирьенин, вы будете только отвлекать их! — крикнул мне этот индивид, побежав за мной следом.

— Мне можно. Я психолог, — сказал я ему.

— Психолог? — недоуменно спросил меня ирьенин.

— Да, помогаю разобраться с психикой и воспоминаниями. Смотри, прям вот так. Глянь-ка мне в глаза, — попросил я его.

Доктор посмотрел мне в глаза, и я активировал шаринган, насылая на него гендзюцу, в котором я ему говорю, что пошутил и пойду подожду Наваки Сенджу на улице. При этом я попросил его проводить меня, на что он ответил согласием.

Я с ухмылкой посмотрел вслед провожающего "меня" ирьенина и направился дальше.

"Отброс, не заметил гендзюцу. Ещё ирьенином называется. Пфф", — презрительно подумал я о данном шиноби.

Поднявшись на второй этаж, я был практически мгновенно перехвачен одной блондинистой особой, которая очень грубо втолкнула меня в одну из палат и начала капать мне на мозги.

— Ты что здесь делаешь? — прошипела Цунаде, яростно смотря мне в глаза.

— Хочу увидеть Наваки и спросить его о том, что здесь происходит, — ровным голосом, контролируя своё раздражение, проговорил я.

— Пфф. Кыш отсюда. Наваки сейчас работает, а ты будешь только мешаться под ногами, — бросила мне Цунаде, прекращая наш "приятный диалог" и направляясь к двери.

"Всё! Меня достала эта сучка", — вспылил я, выпуская мощную жажду крови, сам того не замечая.

— Ты что творишь?! Здесь есть люди с психической травмой, ты их своей жаждой убийства с ума сведёшь! — прокричала Цунаде, подскакивая ко мне и хватая меня за грудки.

Я же медленно поднял свои протезы и обхватил её изящные запястья своими железяками, начиная с силой сжимать их, при этом смотря ей в глаза активированным шаринганом, усиливая и направляя мои жажду крови и смерти прямо на неё.

Она попыталась вырваться, и у неё это вполне могло получиться, всё же она Сенджу, если бы у меня были мои настоящие руки, но мои протезы лишь механизмы, и их сила зависит только от чакры, которую я волью в них. Через пару секунд уже послышался неприятный треск, а Цунаде закусила свою нижнюю губу.

— Перестань, — попросила она меня, всё ещё не лишившись своего высокомерного взгляда.

— Никогда ты больше не поднимешь на меня голос, — холодным, низким голосом прорычал я Цунаде в лицо, одновременно используя гендзюцу Момору-сенсея, которое позволяет впечатать в память эти события. Теперь всегда, когда, эта шавка посмеет открыть на меня свою пасть, из глубин её памяти всплывут эти воспоминания и чувства, которые она испытывает сейчас. — Поняла? — одновременно с моим выкриком я выжег гендзюцу в её подсознание.

— Перестань, пожалуйста, — уже тихим, забитым голосом произнесла Сенджу.

Я медленно ослабил хватку и выпустил её руки. Отойдя пару шагов назад, я настороженно смотрел на неё. Если гендзюцу сработало, то она больше в мою сторону и не вякнет, но Цунаде же, мать их, Сенджу. У них всё, как у нелюдей. Ещё набросится на меня, желая отомстить за своё унижение.

Но нет, пронесло. Цунаде размяла свои руки и извинилась (!) предо мной.

— Извини, Изами, — сказала эта женщина. — Я погорячилась.

— Кхем, — подавился я своими словами. — Ну и ты, это, меня... ну, извини, — всё никак не мог я связанно выговорить свои мысли. Вот реально, ведёт себя как дикая кобыла. Либо обкатай, либо прикорми, и будет вести себя нормально.

— Ты это, можешь позвать Наваки? — спросил я Цунаде, когда наконец-то смог отойти от шока, которого произвело на меня её извинение.

— Он правда сейчас не может отлучиться, — сказала Цунаде, странно смотря на меня. — Но я тоже могу тебе сказать, что происходит. На наших товарищей напали шиноби Кумо. Кири и Кумо вновь заключили союз, только на этот раз против Конохи. Все наши пограничники на тридцать седьмом и сорок третьем посту были вырезаны. А эти — с других, которым повезло выжить.

— Понятно. Сколько всего мёртвых и раненых? — спросил я. Ну что, теперь я знаю, что мы в жопе. Причём большой. Да и стало понятно, почему шиноби Кири не атаковали. Ждали подмоги с Кумо.

— Всех раненых, кто выжил, отправили к нам. Их чуть больше двухсот семидесяти. Всего на границе было две тысячи шиноби Конохи, — уставшим голосом сказала Цунаде. Только сейчас я заметил, что она находится на уровне чакроистощения. Ещё чуть-чуть, и свалится. — Большинство из раненых — молодые шиноби, которых попытались спасти более опытные. Да и их травмы больше психической натуры. Первая кровь, первый мёртвый товарищ и тому подобное.

— Я могу помочь, — почему-то ляпнул я. "Какого хрена я несу? Нахер мне это?".

— Ты же не ирьёнин? — удивлённо посмотрела на меня Цунаде.

— А ирьенины не Яманака и не Учиха. Для притупления эмоций вам нужно вложить прорву чакры в ирьенинские гендзюцу, я же могу работать с сознанием людей куда как качественнее и экономнее.

— Тогда пошли! — сказала Цунаде бодро, схватив меня за руку, и быстрым шагом направилась к пациентам, взяв меня на буксир. По ней сейчас и не скажешь, что она на грани истощения.

Весь день я провёл за тем, что выжигал эмоции у пострадавших товарищей, связанные с воспоминаниями о нападении войск Кумо на наши границы.

Под конец дня моя голова трещала, и каждое движение стоило мне уймы усилий. Я ещё ни разу в жизни не использовал свой шаринган так интенсивно.

"Уфф, всё. Это последняя", — устало подумал я, смотря на девчонку лет четырнадцати, которой уже рассказали, что я буду делать и как я буду это делать. Мне всё же куда легче работать с сознанием человека, если тот не сопротивляется.

Я посмотрел ей в глаза, внедряясь в её подсознание и начал выжигать эмоции из её воспоминаний о той бойне, что устроили Кумовцы нашим бойцам.

За весь этот день, после более двух сотен людей, чьи воспоминания я посмотрел, а эмоции почувствовал, я начал испытывать безграничную ненависть к шиноби облака. Мне хотелось прямо сейчас бросить всё и помчаться на фронт, найти этих мразей и устроить им пир Джашина. Только стена в моём внутреннем мире и мой голос разума останавливали меня от этого. Но всё моё естество хотело крови уже МОИХ врагов. Именно так я начал воспринимать Кумовцев.

— Всё, — выдохнул я, падая на свою пятую точку. У меня не осталось даже сил стоять на ногах.

— Вот, выпей эту настойку, — сказала подошедшая ко мне Цунаде, подавая странную розовую хрень в прозрачном флаконе. — Это снимет на время усталость, — пояснила она на мой вопросительный взгляд.

— Спасибо, — устало протянул я, выпивая настойку.

— Это тебе спасибо. Без тебя мы не смогли бы помочь столь многим. Не хватило бы сил.

— Ёй, Изами, ты что, в ирьенины заделался? — с лёгкой насмешкой в голосе спросил появившийся из-за спины Цунаде Наваки. — Если хочешь, могу показать мастер-класс, — подмигнул мне Наваки.

— Да пошло оно. Замучаюсь. Нет, моё место в бою, на передовой, — сказал я, усмехнувшись, вставая на ноги. Из-за резкого поднятия у меня пред глазами помутнилось, и я начал заваливаться вперёд. Услышав одновременный выкрик Наваки и Цунаде, я почувствовал, как две пары рук подхватили меня и не дали мне упасть. — Спасибо, — прохрипел я.

Бросив взгляд на Наваки, я увидел широко расширенные в удивлении глаза моего друга.

— Круто, что вы подружились! — с широкой улыбкой чуть ли не пропел наследник Сенджу.

— Ага, вообще, круть, — просипел я, прикидывая, как среагирует Наваки, когда узнает, КАК именно мы подружились...

— Изами-кун, тебе нужен отдых, — нетерпящим возражения голосом сказала Цунаде.

— Да, ты вообще никакой! Пошли, я отведу тебя в твою "полировочную" палатку, — ехидно сказал Наваки.

— Ты обещал, — тихим голосом напомнил я Наваки о его обещании оставить свои шуточки.

— Ой, забыл совсем, извини, — скорчил извиняющуюся мордашку Наваки. Ага, ага... так я тебе и поверил. Этот дебил просто обожает подкалывать меня.

— Наваки, я сама отведу его, — подала голос Цунаде.

— Да ладно, мне не трудно, — сказал, улыбнувшись, наследник клана Сенджу.

— Я его сама отведу, — сказав это, Цунаде подхватила меня и, не слушая аргументов своего братца о том, что она не знает, где моя палатка, выпрыгнула прямо из окна.

Пару раз заблудившись и сказав мне, что я никчёмно описываю путь, она всё же дотащила меня до моей палатки. Поставив на землю, Цунаде развернула меня к себе лицом и сказала:

— Ещё раз спасибо за то, что помог нам. Одни мы бы не справились за один день. А вот это за то, что ты применил ко мне гендзюцу, — только она договорила последнюю фразу, как я почувствовал удар в челюсть, обладающий просто огромнейшей силой, которым меня откинуло на несколько десятков метров от Цунаде и моей палатки.

"Ксооо, всё! Я прирежу эту суку! — подумал я, смотря на Цунаде, которая за один рывок оказалась подле меня. Тварь, убью!" — ярость заполнила моё сознание, и я, собрав последние силы, активировал свой вечный мангекью шаринган. Но следующая фраза Цунаде заставила меня остыть.

— Извини ещё раз. Я неправильно вела себя с тобой. Но этот удар ты заслужил! — выпалила эта, эта... блондинистая особа.

Взвесив все за и против, я решил всё же не убивать Цунаде, хотя и очень сильно хотелось.

— Ладно, проехали, я тоже перегнул палку, — вздохнув, прохрипел я. Спорить с женщиной о том, что в общем она меня довела до того, что я использовал такие средства, всё равно бесполезно. Особенно с такой женщиной, как Цунаде.

Цунаде, сев рядом со мной на корточки, начала лечить меня. Не знаю, сломала она мне что-то или нет, но вся моя физиономия отдавала болью.

— Всё, пошли, — сказала она, улыбнувшись как ни в чём не бывало, и подхватила меня на руки.

В этот раз я смог забраться в свою палатку без происшествий.

— Если ты кому-нибудь расскажешь, что тащила меня на руках, я тебя убью, — сказал я ей серьёзным голосом. Не хватало мне ещё слухов, что наследник одного из старейшин Учих так слаб, что бедной химе клана Сенджу приходится таскать его на руках.

— Я буду молчать, — услышал я весёлый голос Цунаде. — Если ты будешь молчать о том, что произошло в госпитале! — поставила мне она условия.

— Согласен, — уже прошептал я, впадая в царство Морфея японского происхождения.

24.

"Оооу, моя голова, — первое, что я почувствовал, когда проснулся, была просто зверская головная боль. — Всё, пошли они к биджу в зад. Чтобы я, Изами Учиха, ещё раз вызвался помочь?! Да никогда в этой жизни больше! Пусть эти отбросы сами справляются!"

Завершив свои стандартные действия после подъёма: медитация, умыться, одеться, я направился на место встречи нашей команды.

"Ксо, и где эти дебилы? — зло подумал я, когда понял, что пришёл первым. — Надеюсь, наши стандартные патрули не отменили из-за прибытия раненых. Ксо, и что мне теперь делать? Если даже их и отменили, это недоразумение, которое является нашим "тайчо-сенсеем", вполне могло забыть известить меня. Да и Наваки тоже..." — сокрушался я, в то же время мечтая о своём тёплом спальном мешке.

"А, нет, вон Наваки бежит. С Цунаде и её командой?! — подумал я, не поверив своим глазам. — Что они здесь делают?" — ошарашенно смотрел я.

Они ведь все трое сильные джонины А-класса, их что, тоже посылают на разведку? А если на лагерь нападут? А нас здесь только двадцать один шиноби А-класса, и троих собираются вывести из лагеря?

— Йёёё, доброе утро, Изами! — подбежав ко мне, выкрикнул наследник Сенджу. — Как спалось?

— Хм, и тебе того же. Хреново спалось, а сейчас голова болит, — ответил я Наваки. — Доброе утро, Цунаде-чан, Орочимару, Джирайя-сан, — поприветствовал я по очереди подошедших к нам с Наваки джонинов.

— Ей, ей. Почему это я Джирайя-сан? Либо называй меня Джирайя, либо великий Джирайя-сама! — жизнерадостно выкрикнул беловолосый шиноби.

— Джирайя, заткнись, — бросила Цунаде, грозно посмотрев на своего сокомандника. — Изами-кун, можно с тобой поговорить?

— Конечно, Цунаде-химе, — решил я на людях обращаться, как всегда, уважительно.

Когда мы отошли в сторону, Цунаде потребовалось время, чтобы собраться с мыслями и заговорить.

— Изами-кун, прошу тебя присмотреть за Наваки, — серьезно смотря на меня, попросила Цунаде. — Вражеские шиноби наверняка активируются, и на разведывательных миссиях станет очень опасно. А я знаю Наваки слишком хорошо и понимаю, что он кинется в бой, как только увидит врага. Поэтому прошу тебя, присмотри за моим братом!

Ааа, понятно. О да, Наваки, несмотря на то что он ирьенин, ещё не понимает, что мир шиноби — грязный мир, где нет места сияющим героям и благородным дамам. Не понимает, что можно, а в большинстве случаях даже нужно ударить в спину врагу или бросить своего сокомандника, чтобы выполнить миссию. Такое происходит из-за того, что дети слишком часто играют в шиноби, создавая себе неправильный образ...

Но то, что просит Цунаде, выходит за рамки. Да, я его сокомандник, и я должен сделать всё возможное, чтобы спасти его в опасных ситуациях, но она просит сделать всё возможное и невозможное для спасения жизни Наваки Сенджу. В принципе я не против, но вот за бесплатно?

— Ну, мы как бы сокомандники, понятно же, что я буду присматривать за ним, — сказал я насмешливым голосом, решив включить дурачка.

— Ты же понимаешь, о чём я? — уточнила Цунаде. После моего кивка продолжила: — Наваки — важнейший человек в моей жизни. Я понимаю, что просить тебя присмотреть за ним невероятно нагло с моей стороны, особенно после того, как я вела себя с тобой... Но я готова на всё, лишь бы Наваки жил и был здоров! Я не останусь у тебя в долгу! — запальчиво сказала она, с решимостью смотря в мои глаза.

— И что для вас всё, Цунаде-химе? — спросил я её, вопросительно вздёрнув бровь. Приблизившись, я обхватил её филейную часть своими протезами. Хоть я ничего не чувствовал, но смятение и гнев в глазах Цунаде стоили того.

— Всё — значит всё, — процедила Цунаде, яростно на меня смотря. "Что я делаю? Скоро я уже стану как этот ублюдок Изуне, хотя поклялся себе никогда, ни при каких обстоятельствах не стать таким!"

— ...Я сделаю всё, что в моих силах... вы ничего не будете мне должны, Цунаде-химе, — сказал я, отводя мой взгляд от её карих глаз, отпуская её и отходя прочь. — "Я не могу спросить с неё что-то за защиту Наваки. Он мой друг, да и Цунаде не пустозвонила, она и вправду готова на всё ради своего брата".

— Наваки мой друг, и я не позволю ему умереть, — не оборачиваясь, бросил я Цунаде. Не знаю почему, но я просто не смог потребовать с неё ничего. "Пфф, кажется, совесть проснулась, когда не надо", — подумав, ухмыльнулся я, вновь подходя к Наваки.

— О чем вы там болтали? — поинтересовался он.

— Да так, спросила, как я себя чувствую, и посоветовала мне много пить, чтобы перебороть головную боль, — брякнул я первое, что пришло мне на ум.

— Ааа, понятно... А, — не дав ему договорить, я обратился к Орочимару.

— А вы что, тоже на патруль? — спросил я змея, стараясь не обращать внимания на испепеляющий взгляд подошедшей к нам Цунаде.

— И да, и нет, — сказал он, усмехнувшись. — Наша задача — смотреть за вашими командами и в случае чего подоспеть на помощь.

— Понятно, команда быстрого реагирования.

— Именно, Изами-кун, именно.

Пока мы разговаривали, на горизонте нарисовались наш "сенсей" и Курама.

— Итак, мы сегодня задержались чуть дольше обычного, поэтому надо поторопиться, — сказал этот отброс, строго смотря на нас. "Как же мне охота снести ему его никчёмную черепушку..." — проскользнула у меня кровожадная мысль.

— Хай, Ядзихо-тайчо, — пришёл ему троекратный ответ от нашей команды.

— Тогда выдвигаемся! — отдал приказ этот павлин. "Убить, порезать на кусочки и заставить его будущую жёнушку сожрать его останки!" — вновь посетили меня кровожадные мысли.

Ну не переношу я этого дегенерата. Как таких земля носит? Возомнивший о себе не весть что отброс...

— Наша цель — дойти до той точки, до которой мы дошли в прошлый раз, — слушал я приказы нашего "тайчо" через рацию, тем временем двигаясь на хорошей скорости по верхним путям.

"Дебила кусок, не понимает, что два дня назад шиноби Кири сидели так далеко из-за того, что ждали подкрепление? Сейчас они наверняка рыщут по всей территории фронта".

— Эй, Ами-тайчо, — обратился я к Ядзихо, выделив слово тайчо. — Вы же понимаете, что сейчас шиноби Кири перейдут в нападение и мы не сможем так далеко продвинуться? А если и продвинемся, то попадём в засаду?

— Вздор! Мы осторожно будем продвигаться вперёд, сканируя местность. Ты шиноби Конохи, а боишься каких-то недошиноби из Кири! Всё будет хорошо, я гарантирую это! — выдал этот дегенерат.

— Но ведь будет луч... — хотел я отговорить нашего "сенсея" от этого самоубийства, но этот дебил и не хотел меня слушать.

— Нет! Как я сказал, так и будет! Ты понял меня, Изами Учиха?! Или хочешь под трибунал? — спросил меня этот ушлёпок. Всё. Он подписал себе смертный приговор, как только посмел угрожать мне.

Ладно Хирузен, Данзо или Мито Узумаки. Они могут позволить себе это, но не этот кусок дерьма! Я прирежу его в первом же бою и скажу, что так и было.

— Хай, Ами, — выдавил я из себя, пытаясь успокоиться, чтобы не прирезать Ядзихо прямо здесь, на месте.

— Вот и хорошо, Изами-кун, — сказала эта мразь, а в его голосе так и было слышно неприкрытое самодовольство.

Долбаных четыре часа мы уже двигаемся вглубь фронта, и ещё не было ни одного вражеского шиноби в радиусе пяти километров вокруг нас. И это меня напрягало. Теперь, когда Кумовцы ударили, Кировцы должны были начать атаку. Нет, они, конечно, могли предать Кумо, но сейчас это было бы нецелесообразно.

Все эти четыре часа моя интуиция вопила, что будет полная жопа. Причём гигантская, как у биджу. Я несколько раз пытался уговорить "сенсея" свернуть назад, но тот упёрся, как баран, и не желал ничего слышать. Все доводы, что сейчас слишком опасно так глубоко углубляться на территорию врага — идиотизм, он пропускал мимо своего слухового аппарата.

Поэтому я, плюнув на попытки уговорить этого напыщенного индюка вернуться в лагерь, начал двигаться медленно, экономя свою чакру и силы своего тела. Скорее всего, нам предстоит бой, и я не хочу быть выжатым, когда придёт время сражаться с вражескими шиноби.

— Наваки, — сказал я, подпрыгнув к своему другу. — Будь осторожен и щади себя. Вполне возможно, что мы нарвёмся на противников.

Серьёзно посмотрев на меня, наследник Сенджу кивнул и сказал.

— Хорошо. Буду. Ты тоже, — выдавил он из себя, натянуто улыбнувшись.

Нет, я идиот. Не мог ему раньше сказать? Он выкладывался по полной и сейчас никакой. Всё же быть сенсором в команде разведки нелегко. Ксо, что же делать? Если будет бой, такой Наваки Сенджу мне не помощник, только тормозящая меня обуза.

Ещё через час мы уже углубились на девяносто четыре километра внутрь фронта. И моя интуиция уже не просто кричала, она орала, как жертва на жертвоприношении Джашину. Меня уже всего трясло от предвкушения и страха. Наваки тоже чувствовал надвигающуюся беду, а Курама была бледна как мел. Да даже наш долбаный "сенсей" весь побледнел и покрылся потом. Хотя до сих пор не хотел двигаться в сторону лагеря.

— Враги. Много. Трое сильных. Один очень сильный, — прошептал в рацию тихим и слабым голосом наследник Сенджу.

"Ксо, надо рвать когти, пока нас не заметили!" — проскользнула у меня мысль.

— Ами-тайчо, нам нужно уходить отсю... — не успел я закончить последнее слово, как Ядзихо кинул в воздух кунай со взрыв-печатью. Как завороженный, я смотрел, как кунай поднимается высоко в небо.

— КАЦ! — прогремел, словно гром с небес, голос этого предателя. Взрыв-печать взорвалась, показывая нашим противникам наше местонахождение.

"Надо было раньше его прирезать", — промелькнула у меня равнодушная мысль.

Ускорившись, я смёл предателя, пустив его сильным ударом руки в полёт. Но ещё в полёте я, ускорившись, нагнал его и одним взмахом высвободившейся из ножен катаны отсёк ему ноги.

Когда полёт Ами Ядзихо закончился и он впечатался своей спиной в дерево, я, подойдя к нему, взглянул в его глаза.

"Цукуёми!" — Ядзихо затянуло в мой иллюзионный мир, где я Бог.

— Ну, поговорим, тварь? — с кровожадной улыбкой спросил я этого ублюдка.

— Где я? — наполненным страхом голосом проскулил Ами.

— Ты в МОЁМ МИРЕ! — сказал я, начиная его пытку. Огонь объял его тело, а из земли выросли корни, которые начали вгрызаться в тело предателя. Крики боли оглашали мой мир. А я, всё не успокаиваясь, менял пытки. Я рубил его на части, разлагал его тело, заставлял червей сожрать его заживо... Наконец-то я смог отыграться за все те нервы, которые я потратил, терпя его...

— Ну, скажи мне, кто тебя надоумил сделать такую глупость? — спросил я предателя, когда решил, что мне уже хватит играться.

— Я-я, не м-могу с-сказать, — заикаясь, пропищал Ядзихо. — О-они убьют м-меня.

— Ты не понял? Ты стал мертвецом, когда решил сдать меня или Наваки вражеским шиноби. Они бы не отпустили тебя. А теперь я не отпущу тебя, — сказал я, нежно улыбаясь. — А теперь скажи мне: кто?

С вопросом я ударил по его нервной системе, заставляя его испытывать запредельную боль.

— Ну же, скажи мне, и все твои муки прекратятся, — дружелюбным голосом уговаривал я Ами.

— Я-я не знаю кто. Мне отд-дали приказ. Анбу. Сказали, что задани-ие S-класса. От-т Х-хокаге, — прошептал слабым голосом Ядзихо.

— Айя Курама это знала? — спросил я его.

— Д-да. Но она не виновата, она отговаривала... — дальше я его слушать не стал и развеял величайшее гендзюцу шарингана.

Оказавшись в реальности, я резким ударом катаны снёс с этой пешки Хирузена башку. Повернувшись, я рванул к Айе Кураме. Она не успела даже понять, что произошло, когда моя катана отделила её голову от тела. Я посмотрел вслед катящейся по земле голове девчонки, на которой навечно застыло изумление.

— Зачем её? — спросил Наваки, смотря усталым взглядом на обезглавленное тело девушки.

— Она знала о его задании, — сказал я Наваки, при этом активируя печать маяка. Имея другую печать, настроенную на эту, можно создать сигнал, который вызовет подмогу. А другая такая печать у Цунаде и её команды. Надеюсь, они поторопятся...

— Задании? Из Конохи или просто предатель, продавшийся Кири? — тяжело вздохнув, спросил меня наследник клана Сенджу.

— Из Конохи. Приказ Хирузена, — рваными фразами ответил я, думая, что делать с Наваки. В бою он будет обузой. Убежать я бы и один не смог. Что же мне с ним делать... Хммм... А почему бы и нет?

— Наваки, мне надо вырубить тебя, — сказал я моему другу. — Я запечатаю тебя в свиток, — пояснил я ему на его недоуменный взгляд. — Извини, но сейчас, в таком состоянии, ты будешь только обузой.

— Хорошо, согласен, — без пререканий согласился со мной Наваки.

— Только прошу тебя, последний раз проскандируй местность. Мне нужно больше знать о наших противниках, — попросил я в последний раз поднапрячься Сенджу.

— Да, сейчас, — сказал Наваки, отстранившись и закрыв глаза. — Один враг. Очень сильный А-ранг или даже слабый S-класс. Трое противников уровня слабых А-классов. И... О Ками, пятьдесят семь бойцов уровня чунина, — сказал Наваки. Я не успел заметить, как он начал заваливаться, так как был сосредоточен на разработке планов боя, но всё же я успел его поймать. Держа на руках бессознательного Сенджу, я увидел, что из его ушей и носа побежала кровь.

"Наваки очень сильно перенапрягся. Ужасная головная боль ему обеспечена. Если он, конечно, доживёт до своего пробуждения", — подумал я.

Быстро запечатав наследника Сенджу в свиток, я спрятал его вместе с оповещающей печатью в корнях одного из деревьев. Даже если меня убьют, может быть, Цунаде ещё успеет до того, как его найдут.

Сев на один из толстых суков здоровенного дерева, я начал спокойно привязывать к кунаям взрыв-печати.

— Хооох? Ты не бежишь, мальчик? — услышал я отвратительный голос. Почему отвратительный? Да потому, что его владелец пытался с голосом, который походил на рык дикого хищника, сюсюкаться. Слышать такое было отвратно. — А ты смелый... или глупый.

Подняв глаза, я увидел человека, по уровню чакры похожего на очень сильный А-класс, с гигантским мечом на спине.

"Ксо, я попал. Чтоб биджу тебя во все щели поимел, это ведь обезглаватель! — когда я увидел оружие этого шиноби, меня бросило в дрожь. Судя по разговорам и записям, мечники могли сливаться со своими мечами, становясь намного сильнее. То есть то, что я сейчас видел своим шаринганом, не предел его возможностей... — "Нужно потянуть время. Может, Цунаде, Орочимару и Джирайя успеют прибыть до того, как этот монстр разойдётся и от меня останутся лишь кровавые ошмётки".

— А зачем мне бежать? Я устал, мне бы передохнуть, — сказал я как можно более глупым голосом, дрожащим от страха, пытаясь закосить под дурачка. Правда, дрожь в теле и голосе мне и не пришлось изображать, меня переполняло чувство страха и жажды битвы, заставляя меня трястись от безумного чувства предвкушения боя.

— Хорошо играешь, но есть сенсоры, которые могут по чакре определить ложь. Поэтому всегда скрывай свою чакру, когда захочешь кого-то обмануть, — просветил меня великий мечник. — А теперь скажи мне, малыш, где четвёртый член из вашей команды? Если скажешь правду, я даже не буду тебя убивать, — сказал он, усиливая своё давления жажды крови. Пфф, да, сильная, но против жажды крови Момору-сенсея эта КИ просто смешна. Несмотря на его высказывание, я просто знаю, что он думает, что я боюсь их.

Изобразив невероятный страх пред мечником, я выдавил из себя тоненьким голосом:

— Я-я не знаю! Он сложил печати и исчез! — пытался как можно натуральней изобразить из себя ничего не соображающую от страха жертву.

— Биджу! Теперь задание не будет выполнено, — с досадой сказал великий мечник тумана. — Акио, Нами, Тсудерама, убейте его! — отдал он приказ стоящим рядом с ним шиноби с протекторами Кири.

Ко мне двинулся один из них. Длинным прыжком он хотел быстро оказаться подле меня и одним ударом устранить.

Я же начал действовать на опережение. Активировал шаринган и двинулся к нему, начиная наше сближение, в тот же момент выхватывая кунай из подсумника и киnbsp;

дая его вместе с катаной в двух оставшихся на месте противников, предварительно напитав моё оружие чакрой Футона.

Ускорившись до своего возможного предела, я пошёл на сближение с врагом, решившим убить меня. Резкий рывок, и я уже возле него. Вижу его раскрывшиеся от удивления глаза, прежде чем моя рука с закрученным Расенганом пробивает его грудь и раскидывает его внутренности по местности.

"Готов", — промелькнула у меня в голове отстраненная мысль, когда я увидел, как из глаз неудачника уходит жизнь.

Не останавливаясь, я сразу же начал двигаться в сторону оставшихся врагов. Точнее, уже одного. Шиноби Кири, в которого я кинул кунай, оказался начеку и смог уйти с траектории полёта куная. А вот другой, зазевавшись, не успел увернуться от катаны, та пробила его горло, и сейчас он захлёбывался своей собственною кровью. Подскочив к нему, я рывком вытащил катану из его шеи, добивая его ударом ноги по горлу. Слышится неприятный, мерзкий хруст, но мне этот звук доставляет невероятное удовольствие. Это звук смерти моего врага!

Меня охватывает азарт. Краем глаза замечаю заинтересованность одного из семи мечников тумана. И мне приходит понимание, что мечник тумана не вмешается в наш бой. Он с нездоровым интересом смотрит, как я убиваю его людей, и это мой шанс. Пока этот монстр не вмешался, у меня есть все шансы протянуть до подмоги.

— Муген Шаринган: Ментальный Удар! — накидываю я гендзюцу на слишком медленного противника, от которого он замирает на месте и обхватывает свою голову. Мгновенно сближаюсь с ним, нанося рубящий удар сверху вниз, разрубая его на две ровные части. "Если устану от бытия шиноби, пойду работать мясником", — проскальзывает у меня тупая мысль.

Как только я разделил моего противника на две ровные части, позади меня раздался звук хлопков. Медленно, напряженно разворачиваюсь на этот звук и вижу, как на лице мечника тумана расползается улыбка.

— Прекрасно, прекрасно, — перестав хлопать, сказало мне это чудовище. — Ты хорош! Да, ты вполне достоин пасть от моей руки! Как тебя зовут, шиноби Конохи? — спросил он, осматривая меня нездоровым взглядом.

— Меня зовут Изами Учиха, — твёрдым голосом сказал я, смотря ему в глаза и набрасывая на него гендзюцу "Муген Шаринган: Морок" скрывало меня и создавало моего двойника, заставляя даже лучшего сенсора поверить, что это я.

"Ксо, из-за семнадцатикратного ускорения циркуляции чакры у меня осталось только семь десятых резерва. А ведь я быстро уничтожил моих противников за каких-то шесть секунд! Ксо, нужно затянуть его в Цукуёми, это мой единственный шанс на победу".

— А как ваше имя? — спросил я в надежде оттянуть бой хотя бы на несколько секунд. Всё же ученики Хокаге сильные шиноби и, если всё пойдёт хорошо, достигнут нашего места назначения за пятнадцать-тридцать минут. Так что каждая секунда дорога.

— Изами Учиха, я запомню это имя. Имя убийцы моих учеников, — сказал он с безумной улыбкой на губах. — Меня зовут Дай Накагава, один из семи великих мечников Тумана, — произнеся это, он сорвался и хотел одним ударом снести мне голову, но, так как был в моем гендзюцу, он атаковал лишь созданный мной морок.

Но он смог развеять гендзюцу и сразу же нанёс удар по мне. Я, извернувшись, пропустил его клинок над головой, нанося своей катаной рубящий удар.

Мой клинок, напитанный чакрой футона, вгрызся ему в бок, но вместо крови и кишков в стороны брызнула вода. "Водяной клон? — недоуменно подумал я. — Когда он успел? — но я был неправ. Отпрыгнувший от меня шиноби не распался лужицей воды, его рана затянулась. — Это же способность клана Хозуки? Он что, бастард?" — подумал я.

— Неплохо, неплохо. Давай решим всё это одним ударом? — спросил он меня, взглянув в глаза. Ну, что можно сказать. Нам, Учихам, повезло, что у большинства бойцов смотреть в глаза противника вбито на уровне рефлексов.

"Цукуёми", — мгновенно активировал я вечный мангекью шаринган, используя этот подарок судьбы. Я запустил программу Цукуёми, сам не погружаясь в сильнейшее гендзюцу шарингана. Подойдя к моему поверженному бессознательному противнику, одним точным ударом отрубил ему голову.

"Выжил. Если бы не недооценка меня учениками мечника и не подарок шинигами, то мне бы пришёл полный песец..." — теперь, когда сильнейший из врагов повержен, я смог наконец-то спокойно вздохнуть.

Взяв Кубикирибочо, я осторожно направился к дереву, где спрятал свиток и запечатанного в нём Наваки.

Достав свиток, я решил не распечатывать Наваки, он сейчас не сможет даже передвигаться с должной скоростью. Осторожно сканируя местность, я двинулся в сторону лагеря.

"Странно, уже прошло довольно много времени, а команды поддержки и спасения нет..." — из раздумий меня вырвали звуки боя. Активировав шаринган, я двинулся в сторону звуков битвы.

На поляне я увидел, как ученики Хокаге сражались с откровенным мясом. "Понятно, почему на нас напали только четверо, мясо должно было остановить или хотя бы задержать подмогу".

Сконцентрировавшись, я начал создавать гендзюцу.

— Муген Шаринган: Демонический Лес! — активировал я первое.

— Муген Шаринган: Демонические Звери! — запустил я действие второго.

Слава Ками, что для большинства гендзюцу Учих не нужно смотреть в глаза, если обладаешь достаточно высоким контролем чакры...

Вражеские шиноби стали в панике сражаться с воздухом, не понимая, что они в гендзюцу. Лишь парочка умников поняла, что всё это иллюзия, и попыталась развеять моё творение, но они были слишком слабы, чтобы снять моё искусство.

Шиноби Кири превратились в скот.

— Катон: Огненная Буря! — прокричал Джирайя.

— Футон: Великий Прорыв! — выкрикнул вслед за ним Орочимару.

Комбинированные техники Катона и Футона поглотили поле боя.

— Сегодня новое блюдо. Жареные рррыбёшки из Киригакуре, сделанные Джирайей! — жизнерадостно прокричал Джирайя.

— Заткнись, Джирайя! — выкрикнула Цунаде, погрозив своему сокоманднику кулаком. — Орочимару, куда нам нужно дальше? — взволнованным голосом спросила она змея.

— Никуда, — спокойным голосом ответил Орочимару. — Выходи! — крикнул он, смотря в мою сторону. Я сразу же двинулся к ним, одним прыжком я оказался возле будущих легендарных трёх Саннинов.

Цунаде, увидев меня одного, побледнела и дрожащим голосом спросила:

— Изами, где Наваки?! — я взглянул на неё, и она начала дрожать.

— Он жив. Без сознания, запечатан в свитке, — поспешил я успокоить её, помахав свитком. Раскрыв его, я распечатал бессознательного Наваки. — Он перенапрягся.

— Уфф, — только и сказала Цунаде, падая на колени.

— Нам нужно уходить, — подал голос Орочимару.

— Хай, — почти одновременно ответили мы. Я же взвалил Наваки на себя и двинулся вместе с учениками Хокаге к лагерю Конохи.

"Нужно будет придумать, что говорить. Не думаю, что меня поймут, если я скажу, что на нас напали шиноби Кири, потому как нас сдал Хокаге..." — всю дорогу я размышлял, что мне говорить, а что нет. Цунаде порывалась меня расспросить, но каким-то чудом после сотен безуспешных попыток меня разговорить она сдалась, решив, что расспросит меня или Наваки по прибытии в лагерь.

К счастью, нам не встречались вражеские шиноби по дороге, и мы спокойно достигли лагеря Конохи.

25.

— То есть ты, ублюдок, утверждаешь, что один из наших самых лояльных тобукецу-джонинов просто так предал Коноху и завёл вас в засаду, да ещё и подал сигнал?! — рычал мне в лицо, брызгая слюной, дознаватель. — Ты, щенок, считаешь меня идиотом?! Давай я лучше скажу, что было на самом деле! — сказал этот, ещё незнающий, что в ближайшем времени он умрёт, индивид.

— Ты и твоя команда натолкнулись на группу из Кири. И ты, так как был в плохих отношениях со своим сенсеем и его девушкой, решил их под шумок устранить! — выдал этот гений мысли. — Ведь как удачно всё сложилось. Наследник Сенджу, который ничего не понимает от усталости, и Айя Курама — единственные свидетели... А убить девчушку из клана Курама, которые в прямом столкновении ничего не могут противопоставить Учихам, не составляет для "гения" клана Учиха проблем! — распалялся недо-Ибики.

"Я не понимаю, чего они добиваются? Думают, что я под прессингом признаю вину? Издеваются? Такое прокатит против бескланового придурка, но не против тренированного в клане шиноби".

— Следи за словами, — процедил я. — За каждое высказывание и обвинение сейчас, сказанное против меня, Изами Учихи, наследника старейшины клана Учиха, Юдзуки Учихи, ты ответишь пред советом клана! — сказал я.

— Угрожаешь? — прошипел дознаватель. — Думаешь, раз клановый, то тебе сойдёт с рук убийство товарища, а, отброс? — злобно буравя меня взглядом, тихим, холодным голосом сказал этот ушлёпок.

— Нет, констатирую факт. Ты и твоя семья ответите за каждое оскорбление и обвинение. Как только закончится война, жди лично от меня вызова на бой чести, — сказал я ледяным тоном. Дознаватель, услышав это, сразу же побледнел. Да, это не шутки. Видимо, его не учили работать с клановыми. Иначе он никогда бы не начал выкрикивать обвинения и оскорбления.

Но чего он пытается добиться этим? Действует по приказу Хирузена? Или собственная инициатива? Ну тогда он поймёт, почему в моём старом мире говорили: инициатива *бёт инициатора. Но всё же что, если это Хирузен? Зачем ему это? Он никогда не сможет доказать мою вину. Я не Наруто, которого можно кинуть в тюрьму лишь по одному подозрению.

Мой клан поднимет такой кипеш, что Хирузену легче будет самому удавиться, так как все другие кланы встанут на сторону даже таких непопулярных Учих.

"Не понимаю я их логику..." — подумал я, смотря на дознавателя, как на говно.

— Я сейчас выйду, а ты подумай. Если признаешься, то, может, тебя не накажут так сильно, — всё не успокаивался этот дебил.

"И как долго мне теперь здесь сидеть?" — через полчаса ко мне вновь зашла собачонка Хирузена.

С недовольным лицом, он процедил:

— Можешь идти. На этот раз тебя отмазали. — "Ну не понимаю я его! Как можно одному из самых высокопоставленных людей в обществе Конохи такое говорить? Всё из-за Сарутоби... Его пропаганда, что бесклановые имеют такие же права, как и клановые, создаёт такие конфликты. Какой-то бесклановый выскочка хочет подняться по карьерной лестнице, "поймав" кланового выходца на преступлении. А ведь мне НУЖНО его прирезать. Своими словами он оскорбил меня и мой клан. Такое не прощается никому. Да даже если бы завтра Наваки посмел мне такое сказать, то мне нужно было бы вызвать его на поединок или по-тихому прирезать. А ведь он стоит даже выше меня по положению в обществе Конохи". — Но знай, я слежу за тобой, Учиха, — сказал он, пытаясь надавить на меня своим взглядом. Ну-ну, я взгляд Момору-сенсея выдерживал, который убил больше людей, чем все семь великих мечников Тумана вместе взятые, а тут какой-то бесклановый недоносок меня пугать вздумал. Пфф.

— Следи-следи, дорогой, — сказал я слащавым голосом. — Даю тебе последний шанс. Извинись или пеняй на себя, — сказал я уже холодным голосом, активировав шаринган.

Из-за этого этот кусок дерьма задрожал, чуть не обделавшись.

— Я, я найду на тебя управу! На всех вас клановых! — с бешеной ненавистью в голосе выдавил из себя дознаватель.

— Ну, удачи тебе в этом деле. Ты лучше скажи, герой, как тебя зовут? — спросил я этого ещё живого мертвеца. Не знаю, то ли клановые где-то его поставили на место, то ли он просто ненавидит нас, клановых, из-за нашего наследия. Как материального, так и генного.

— Меня зовут Чика Чо! Запомни это имя, Изами Учиха. Это имя того человека, который покажет всем, что клановые выходцы тоже должны считаться с законом великой Конохи! — пафосно прокричал дознаватель.

"Ками-сама, кто сделал этого петушка дознавателем? Да я сейчас от смеха сдохну. Это что, новая пытка — рассмеши по самое не могу?" — недоуменно подумалось мне.

— Да, да. Конечно, ты это сделаешь, — сказал я ему, кивая в знак согласия своей головой. — "Ага, ага. Конечно. И ты не умрёшь сегодня ночью. Нет, нет..." — подписывал я смертный приговор Чика Чо (имя я не выдумал. Взял настоящие японские имена. Означает мудрость бабочки).

— Не насмехайся! — став красным, как томат, проорал Чика.

— Да, да, конечно... — бросил я ему, смеясь и удаляясь.

У меня были дела поважнее.

Нужно было разобраться с Кубикирибочо. Что он мне даст? Ведь если вспомнить те книги, которые я прочитал про великие мечи, то все мечи с особыми способностями были созданы из тел демонов, и в них были запечатаны их души.

Да, среди этих тварей не было таких могущественных, как хвостатые звери, но всё равно находящиеся твари в мечах на совершено другом уровне, чем большинство шиноби. Именно эти демоны внутри меча делают их такими могущественными. Нужно разобраться, как выйти на контакт с этой тварью, заточённой в мече и как её подчинить.

Но сперва я решил забежать в госпиталь, навестить Наваки. Зайдя, я сразу же направился на вахту к дежурной медсестре.

Зайдя в комнату, я увидел дежурного медбрата.

— Извините, — окликнул я рабочего госпиталя, который увлечённо что-то читал.

— А? Да, извините, — сказал он, убирая книжку. — Да, что вы хотели?

— Я хотел бы узнать, в какой палате лежит Наваки Сенджу? — спросил я рассеянного медбрата.

— Ммм, подождите, — сказал он, вытащив книжицу. — Наваки... Наваки Сенджу... А, вот. Первый этаж, палата номер сорок два, — сказал он мне, улыбнувшись.

— Спасибо.

Я направился в палату, но по дороге меня перехватила Цунаде. "Ксо, у неё что, на меня радар встроен, или она может видеть чрез стену?" — с досадой подумал я. Я уже знал, чего она хотела, она желала узнать, что же произошло с нашей командой.

— Изами, нам нужно поговорить! — тоном, нетерпящим возражения, она схватила меня за руку. Но мой злой взгляд заставил отпустить меня.

— Давай позже, а? У меня совершенно нет времени. В принципе даже для того, чтобы навестить Наваки... — устало сказал я, видя, что мои аргументы не достигли прекрасных ушек химе клана Сенджу. "Ксо, что со мной? Извращенцем становлюсь с фетишем на уши?"

— Послушай, Изами! На вас было совершено нападение! Даже Джирайя, этот полный дебил, понял, что ваша группа была предана кем-то из нашего лагеря! Что мне сказать Мито-ба-чан, если она спросит, почему я не углядела за Наваки? Если бы не ты, то сейчас я бы оплакивала его! Мне нужно узнать как можно больше, чтобы предотвратить в будущем похожие ситуации! — выдала Цунаде, умоляюще смотря на меня.

"Ксо, перестань ТАК смотреть на меня..."

— Ладно, здесь есть место, где мы можем поговорить без лишних ушей? — спросил я Цунаде.

— Да, мой кабинет, — кивнула мне Цунаде. "Ого, у девочки уже есть собственный рабочий кабинет!" — уважительно взглянул я на неё.

Направившись в кабинет Цунаде, я размышлял над тем, что я могу сказать. Да, Цунаде Сенджу и всё такое. Но её сенсей ещё молодой обезьян-Хирузен. А отношения между учителем и учениками практически всегда выходят за все возможные рамки. Тот же Джирайя, который был крёстным отцом своего любимого ученика, яркий тому пример... Что же будет, если я прямо скажу, что Наваки, ну и я прекрасный, были сданы шиноби Кири по приказу Сарутоби? Уже чуть-чуть зная её, можно предположить, что она либо вспылит и побежит отрывать Хирузену всё, что только можно оторвать, либо же она начнёт наезжать на меня, что я тут поношу светлое имя её сенсея. Ксо, что же делать? Ааа, пусть будет что будет. Скажу, как есть, если у неё есть хоть немного мозгов, то она решит посовещаться со своей бабулей, а не побежит прямо к Хирузену. Но что же делать, если она взбрыкнёт? Ох, Ками, дай мне мудрости... А что, если? Да, сделаю прямо так, хотя потом могу получить по самоуверенной, наглой учиховской морде...

— Нимпо: Изолирующий звуки барьер, — периметр в личном кабинете Сенджу вспыхнул жёлтым светом, отрезая Цунаде и меня от внешнего мира. — Давай, говори! — приказала мне Цунаде, за что удостоилась моего холодного взгляда, под которым она сразу растеряла весь свой пыл.

— Цунаде, посмотри мне, пожалуйста, в глаза, — попросил я её. Она бросила недоуменный взгляд в мои глаза, в которых три обычных для шарингана томоэ закрутились и слились в причудливый шестигранный рисунок. — Цукуёми, — активировал я сильнейшее гендзюцу вечного мангекью шарингана.

Только так смог я решиться переговорить с Цунаде. Так я на сто процентов могу быть уверен, что она не побежит сразу же разбираться с Хокаге, как только услышит, что произошло с нашей группой на разведке.

— Где мы? — спросила меня Цунаде, зачарованно осматривая окрестности моего мира.

— Это мой личный иллюзионный мир. Сильнейшее гендзюцу, на которое способен только Учиха с мангекью шаринганом, — открыто сказал я Цунаде. "Какого хрена?? Бл*дь, что со мной такое? Кто тянет меня всё время за язык?!"

— Учиха, который так открыто говорит о шарингане? — вскинула изящную бровь Цунаде. — Да ещё и Сенджу? Надо будет пометить этот день в календаре, — с наглой ухмылочкой ехидно сказала принцесса клана Сенджу, на что я поморщился, как от зубной боли.

— Хватит. Перейдём к прошедшим событиям. В общем, как я сейчас понял, наш сенсей оставил при прошлой миссии послание для шиноби Кири. Скорее всего, там стояло, когда и где мы будем вновь патрулировать. Ну а когда мы выступили, он был нервозный и напряжённый... — начал я в мельчайших подробностях рассказывать то, что с нами произошло. — Ну а потом я с помощью этой самой иллюзии победил мечника Тумана. Дальше взял свиток с запечатанным Наваки и вышел на вас, — закончил я рассказ. Посмотрев на Цунаде, я понял, что затащить её в Цукуёми было правильным решением... Её глаза метали молнии, а губы были крепко сжаты. По ней можно было легко сказать, что ей стоит очень многих усилий держать себя в руках.

— То есть ты хочешь сказать, что СЕНСЕЙ решил убить Наваки? — прорычала Цунаде.

— Да, именно, — сказал я. В следующий момент в мою голову был нанесён удар. Но в моём мире мне невозможно нанести вред. — Возьми себя в руки! — крикнул я на Цунаде, лишая её возможности двигаться.

— Нет! Хирузен-сенсей не мог этого сделать! — кричала Цунаде. Нет, я её понимаю. Представляю, если бы кто-нибудь сказал, что Момору-сенсей меня так предал... — Он не мог подставить моего брата! — всё не успокаивалась Цунаде.

— Зачем мне врать?! Я просто сказал то, что услышал от предателя! Подумай головой. Наваки Сенджу, внук Хаширамы Сенджу, изъявляет желание стать Хокаге, да большинство шиноби Конохи только и ждут того момента, когда Наваки войдёт в силу, чтобы продвинуть его на пост Хокаге! — пытался я аргументами заставить её успокоиться. Но Цунаде не хотела абсолютно ничего слышать.

— Нет, ты просто наговариваешь на сенсея. Это ты, всё ты! Ты, Учиха, решил так подкосить клан Сенджу... — дальше я слушать не стал, я просто ударил по её нервной системе, заставив её извиваться на земле от невыносимой боли, что она начала сейчас испытывать.

— ДА! Я не святой! Но я не предатель! Не смей называть меня предателем! — прошипел ей в лицо. Схватив за волосы, я поднял голову Цунаде. — Ты-меня-поняла-Сенджу? — через зубы проговорил я, после каждого слова нанося ей пощечины.

Она меня реально достала.

"Почему я терплю её?! Никогда и никто не смел так со мной говорить. Да за меньшее я выбивал зубы, заставлял харкаться кровью и втаптывал в грязь. Стоит только вспомнить то, как я унижал полицейских, которые смотрели на меня, "сосунка", свысока. После окончания наших тренировочных боёв они уже не смели и поднять на меня свой взгляд. Я им вбивал их слова назад в глотку, показывая, где их место — у моих ног!

А что делает эта принцессочка? Почему я ей это позволяю?!" — зло бурил я своим взглядом с активированным вечным мангекью шаринганом затылок химе клана Сенджу. Но вся моя злость и весь мой агрессивный настрой пропал, когда я услышал её судорожные всхлипы.

— Эй... Цунаде, ты это... не плачь? — не зная, что сказать, нёс я чепуху. — Да ладно тебе, ничего же не произошло. Наваки жив, твой сенсей, может быть, успокоится... — "Что за хрень я несу???". — Не, ну правда, успокойся, не положено химе клана Сенджу так вести себя. — О, а последние слова оказали эффект. Цунаде подняла свои карие очи на меня и спросила:

— Ты подтвердишь пред Мито-ба-чан то, что Хирузен виноват в случившемся? — имя своего сенсея принцесса Сенджу выплюнула, как грязное ругательство.

— Конечно. Ты успокоилась? — спросил я Цунаде. После её кивка я вернул ей возможность вновь двигаться. — Извини меня. — "Чего я несу? Она это заслужила! Но почему мне так охота извиниться и не видеть никогда её слёз?". — Цунаде, мне нужно идти, — выдавил я из себя, развеивая сильнейшее гендзюцу мангекью шарингана — Цукуёми. Мне нужно быть подальше от неё, разобраться, что со мной...

— Да, и спасибо, что был честен со мной, — тихим, приглушенным голосом промолвила Цунаде.

Я вылетел из госпиталя, словно был в биджу-модусе девятихвостого.

"Ксо, ксо! Дерьмо. Я влюбился в эту сучку. Тфью ты, что мне делать? Почему? Долбаные гормоны. Увидел смазливую сисястую бабу и всё — влюбился! Ксо, у меня же приказ от главы клана, запрещающий отношения и контакт с представительницами других кланов. Если глава узнает, то начнёт давить. А там есть только два выхода из ситуации. Либо послушаться приказа, как верная собачонка, либо же уничтожить главу клана (и на всякий случай всю его семью) и стать самому главой... Но сейчас я не в состоянии тягаться против главы клана..." — мои щёки горели. Я чувствовал себя девицей из строгого дома, совершившую свой первый поступок, который шёл против наказов её родителей...

Влетев в свою палатку, я сел в медитативную позу и начал разбираться в своём внутреннем мире.

"Нужно отдалить от себя эти эмоции, они будут мне только мешать. Да и Наваки наверняка не будет прыгать от счастья, если его друг будет пытаться поиметь его сестрёнку..." — моё натренированное гендзюцу воображение тут же выдало пикантную картинку, которая заставила меня покраснеть ещё больше. "Ками-сама, почему я краснею, как будто никогда не видел подобного?"

После медитации всё, связанное с Цунаде, было запихано подальше в подсознание, чтобы не мешало мне и я мог сконцентрироваться на своей предстоящей задаче. Мне нужно подчинить себе Кубикирибочо. И я сделаю это, что бы мне этого ни стоило....

26.

"Ками-сама, что я делаю неправильно?" — уныло подумал я, кисло смотря на Кубикирибочо. Вот уже два часа я медитирую над этим куском железа, но ничего не происходит. Я и махал им, и кидал его, что же мне нужно сделать?

Взяв Кубикирибочо в руки, я посмотрел на один из великих мечей Тумана.

"Ну же, открой мне свою тайну! Как мне достучаться до твоей силы?!" — я подал чакру в меч, но опять же ничего не произошло.

"Пфф, ну и хрен с тобой. Позже разберусь", — раздражённо подумал я, закрепляя свой трофей на спине и вылезая из палатки на свежий воздух улицы.

"Мда, насчёт свежего воздуха я поторопился..." — подумал я, сморщившись от неприятных запахов, которые царили в полевом укреплении Конохи.

Грязные узкие улицы палаточного лагеря, повсюду вонь нечистот, перемежающаяся с запахами жареного мяса, уже гниющих продуктов и вареного риса. Толпы снующих туда-сюда шиноби с протекторами Конохи, громко кричащие, суетливые, пропахшие потом и кровью врагов. Усталые, в грязных лохмотьях, покрытые заплатками, а в глазах горят странное безумие и безвыходность.

Клановые выходцы в богатых одеяниях и отполированных доспехах, смешно задирающие нос перед бесклановыми, которых они считали ниже себя, хотя сами по своим возможностям ничем не отличались от безликой массы простолюдинов.

То тут, то там можно было увидеть парочки из молодых коноховцев, которые занимались соитием прямо на улице. Многие молодые шиноби, впервые встретившись с врагом, словно сошли с ума. Когда они заканчивали свою учёбу академии, эти глупцы думали, что станут на вершину пищевой цепочки, станут непобедимы, что им ничего не будет грозить.

Но первые же столкновения с реальным противником и смертью, где на их глазах, как скот, были жестоко прирезаны близкие друзья и даже, может быть, родственники, вернули их в реальный мир, показав им их границы.

Теперь они пытались взять от жизни всё, что только возможно, так как следующий бой может быть последним боем в их жизни.

"Вчера были десятки стычек, есть много раненых и погибших. Смешно видеть тех, кто ещё день назад насмехался над старшими шиноби из-за их "недостойного поведения", а теперь они сами ведут себя так. А некоторые ещё хуже", — подумал я, увидев, как двое молодых людей примерно одного со мной возраста зажали за деревом молодую девчонку.

"Хм... Помочь или нет?" — прикидывал я. Если посмотреть на то, как девчонка дёргалась, то кажется, что пацаны её насилуют. Смертники, изнасиловать куноичи собственной деревни? Их же под трибунал отдадут. Хотя в этом мире все девушки молчат о таком. Потеря чести... Смешно, если ты переспала, исполняя задание, то всё нормально. А вот если тебя изнасиловали, то ты клеймённая... Не понимаю я логику шиноби.

Девчонка увидела меня, попыталась попросить о помощи, но один из пацанов схватил её лицо своей рукой и впечатал её лбом в дерево.

"Всё же помогу. Будет хороший маркетинг моей персоны, — криво усмехнулся я. — Нужно начинать с малого..."

— Отпустите её, — сказал я холодным голосом, направляясь к этим отбросам.

— Да ладно тебе, давай присоединяйся, мы не жадные — поделимся, — сказал рыжий мальчуган, растянув губы в улыбке.

— Ты меня не слышал? Я сказал отпустить её, — сказал я, вскидывая в недоумении правую бровь. Какого чёрта они пытаются со мной договориться. Тьфу ты, забыл, что я без клановой атрибутики, скорее всего, считают, что я просто подошёл повеселиться вместе с ними. Если бы на моей одежде был клановый герб клана Учиха, они бы сразу же струхнули. Всё же хоть и не каждый Учиха полицейский, но каждый Учиха имеет право взять под арест нарушителя и передать его в руки полиции.

— Оу, оу, она сама виновата. Она нас дразнила, а потом резко решила нас послать. Мы ей всего лишь хотим объяснить, что так поступать нельзя, — сказал он, ехидно улыбнувшись, бросив взгляд, полный похоти, на свою жертву.

"Тихо, Изами, тихо. Вууузааа. Успокойся. Если я их прирежу, то этот дознаватель из шкуры вон вылезет, пытаясь нарыть на меня побольше..."

— Опусти её, — повторил я, снисходительно взглянув на рыжика.

Посмотрев на меня и поморщившись, этот рыжий выдал:

— Раз не хочешь, то иди отсюда, пока мы добрые. И молчать. Понял, да? — сказал он, разворачиваясь ко мне спиной.

Резко ускорившись, я с размаху ударил ему промеж ног. Заскулив и схватившись за свою промежность, мой рыжий "оппонент" упал на пол.

Его дружок попытался рыпнуться, но два куная, брошенные мной, один из которых попал промеж ног, оставшись торчать за ним в дереве, и второй, который порезал его щёку, остудили его пыл.

— Бери своего дружка и беги, — сказал я, выпуская малую часть своей жажды крови, давя на него.

— Х-хорошо, т-только успокойся! — сказал, заикаясь, дружок рыжего. Схватив своего напарника, он быстро убежал в сторону палаточного лагеря.

— С тобой всё в порядке? — сказал я, подойдя к девушке, пытаясь как можно дружелюбнее улыбнуться, укрощая свою жажду крови.

— Да, да, спасибо большое, — пролепетала она со слезами на глазах.

— Впредь будь осторожней, — сказал я всё ещё с дебильной улыбкой на роже. Развернувшись, я уже хотел пойти, всё же мне нужно проведать Наваки, как почувствовал, что кто-то схватил меня за футболку.

Повернувшись, я заметил, что девчонка хочет мне что-то сказать или попросить, но никак не может решиться.

— Да, ты что-то хотела? — дружелюбным голосом спросил я её.

— Эээ, да... Ты не мог бы меня проводить? — спросила меня девочка и тут же смутилась. — Просто я боюсь, что они снова пристанут ко мне, — дрожащим голосом сказала она мне.

— Куда тебе надо? — спросил я её. Ну что ж, с меня не убудет.

Да и опять же, это возможность предстать в хорошем свете. В будущем, когда я стану более известным, она наверняка не удержится и расскажет, как ей помог этот Изами Учиха, что поднимет симпатию ко мне в народе.

— Если бы ты проводил меня до полевой столовой, то я была бы тебе очень благодарна, — сказала, мило улыбнувшись, эта девчонка.

— Пошли, — бросил я ей, сразу же направившись к столовой.

По дороге девчонка поведала мне, что её зовут Сузу Танака, что она год назад окончила академию и пошла работать во вспомогательный отдел... Когда мы уже подходили к столовой, я благодарил Ками-сама за то, что от места, где Сузу-чан чуть не изнасиловали, путь в столовую был недолог. Иначе бы накрылся мой план по поднятию престижа, так как я уже хотел удушить Сузу-чан собственными руками.

— Ну вот, пришли, — натянуто, через силу улыбнулся я.

— Да, спасибо большое, — потупив глаза, сказала Сузу-чан. — Не хочешь зайти перекусить? — с надеждой взглянула на меня девчонка.

— Нет, спасибо, мне нужно навестить друга в госпитале, — сказал я.

— Ах, ну ладно. Надеюсь, мы ещё увидимся, — сказала Сузу-чан. — Ой, совсем забыла спросить, а как тебя зовут?

Я Иза... — но, не договорив, я прислушался. Из открытого окна доносились громкий голос и смех. И я готов поставить мои шаринганы, что это голос Наваки.

"Почему этот орангутанг не лежит в больнице?!" — подумал я, заглядывая в окно. И вправду, прямо на столе сидел Наваки и флиртовал с девчонками.

— Знаешь, Сузу-чан, я всё же пойду, — сказал, улыбнувшись, я, на что девочка расплылась в улыбке.

Я подошёл к Наваки и отвесил ему оплеуху.

— Ты какого хрена из больницы сбежал? — строго спросил я его. Но вид сжавшегося наследника Сенджу был такой комичный, что я не выдержал и расплылся в улыбке.

Наваки, увидев, что я шутил, и сам растянул свои губы в широкой улыбке.

— Уфф, Изами, не пугай меня так больше! Да и вообще, ты сейчас был похож на Цунаде, — весёлым голосом выкрикнул он. — Только ты потемнее и без груди, — окинув меня взглядом, добавил он.

— Ты вообще что здесь делаешь? — спросил меня Сенджу. — Я думал, что ты всё сидишь в своей палатке и полируешь свою катану, — изобразил он жестами то, как я должен был "полировать катану", заслужив от начавших смущаться девушек пару смешков.

— Очень смешно, когда я стану властелином этого мира, возьму тебя в качестве личного шута. А если честно, то я решил тебя навестить, — сказал я с легкой насмешкой в голосе.

— Для меня было бы честью веселить великого властелина всего и вся — Изами Учиха, — с такой же насмешкой выдал Наваки.

За спиной я услышал писк Сузу Танака.

— У-учиха? — неверяще, заикаясь, выдавила она из себя. Оглянувшись на неё, я спокойно сказал:

— Да, Учиха, — ну да, Учиха, который помог, это не новость, всё же мои соклановцы многим помогают, профиль работы такой. Но вот Учиха, который искренне беспокоится за кого-то не из клана, это можно увидеть не часто...

— И-Извините меня, Учиха-сама, за то, что я доставила вам такие неудобства, — быстро проговорив, извиняющее поклонилась мне девочка.

— Да ладно, для меня это было не трудно, — сказал я, улыбнувшись.

— Ну нихрена себе, Изами, да ты можешь улыбаться девушкам! А я-то уже думал, что ты того... — заговорщическим шёпотом сказал Наваки, скосив глаза, — по мальчикам спец, — выдал этот "мастер шуток".

Я, поморщившись, сказал.

— Наваки, не переходи границы, — прямо смотря ему в глаза, сказал я.

— Да ладно, я что, я ничего! — выкрикнул Наваки, состроив извиняющуюся мордашку. — Это ты ведь сам не реагируешь на девчонок... Всё сидишь в одиночестве в своей палатке и ...

— Ты как себя чувствуешь? — спросил я Наваки, не дав договорить ему.

— А? Я? Да вроде бы нормально. Просто устал из-за слишком частого и глубокого сканирования местности. Как только проснулся, сразу же смылся из госпиталя. Я и сам ирьенин и прекрасно знаю, что мне можно, а чего нельзя делать, — сказал возмущенно он. — Кстати, ты сегодня с нами? Мы снова устраиваем посиделки, — спросил наследник Сенджу меня.

— Да, я подойду попозже. Сейчас мне нужно потренироваться. Посиделки там же, где и в прошлый раз? — спросил я его.

— Здорово! Ага, там же, — подтвердил Наваки.

— Что ж, я буду, — сказал я, направляясь к выходу.

Уже на выходе я услышал, как Сузу-чан начала расспрашивать Наваки обо мне, а тот начал с охотой отвечать на её расспросы.

Мне же нужно было разобраться с тем дознавателем. Я не собирался прощать ему его обвинения и оскорбления. Если кто-то в клане узнает об этом, то этот позор я не смогу смыть до конца моей жизни. Учиха позволяет безнаказанно оскорблять себя бесклановому. Да меня в клане удавят, если узнают, что я позволил себя так поносить и тем самым окунать имя и честь клана Учиха в грязь.

"А ведь я давал ему шанс извиниться. Это, конечно, не искупило бы его вину, но мне не нужно было бы заставлять его платить кровью", — уныло подумал я. Мне совершенно не хотелось марать руки об этого отброса.

Я вытащил плащ-невидимку и, сконцентрировавшись, слился с окружающей меня средой. К счастью, для плаща не нужно было ручных печатей, а только нужное количество чакры в нужной смешанной пропорции инь и янь чакры.

Надев плащ, я набросил на людей вокруг себя гендзюцу, в котором они увидели, как я зашёл в свою палатку.

"Ну вот теперь можно выдвигаться", — подумал я, гася свою чакру. Теперь меня сможет увидеть разве что сенсор из Хьюга... Медленно двигаясь в тени, чтобы со стороны меня невозможно было увидеть, я подошёл к зданию, где были расположены дознаватели.

"Ну а теперь осталось только ждать", — подумал я, укрываясь в кустах, рядом со входом в постройку.

Просидев в кустах четыре часа, я уже задолбался ждать мою жертву, но вот после четырёх часов и семнадцати минут моя цель соизволила выйти.

"Нужно поторопиться, уже почти десять вечера, не хватало ещё, чтобы Наваки нарвался на меня "при деле", разыскивая..." — с некой опаской подумал я. Всё же для Наваки воля огня не пустой звук, так же как и товарищество. Неизвестно, как он себя повёл бы, если бы увидел меня и труп этого дятла.

Тем временем моя цель попрощалась со своими сотрудниками, двинулась в сторону палаточного лагеря. Я двинулся за ним. Когда до лагеря оставалась всего ничего, я набросил на него маленькое гендзюцу, которое изменило его восприятие мира. Он вместо того, чтобы пойти дальше в палаточный лагерь, развернулся и направился в сторону леса. Такое же гендзюцу я накинул на другого мимо проходящего шиноби.

Как только они оба зашли в лес, я набросил на них личину выходцев из Кири.

— Что? Как ты попал сюда? — услышал я выкрик дознавателя Чика Чо. Другой шиноби бросился на него сразу же. Началась потасовка, за которой я следил с нездоровым интересом. Хоть они оба были убогими бойцами, меня фасцинировало другое в их бое.

"А это приятно. Даже восхитительно! Манипулировать людьми, чтобы они сами убивали друг друга... А ведь так можно заставить отца сразить сына, а мать прирезать собственную дочь..." — проскользнула в моей голове больная мысль.

Бой быстро подошёл к концу. Дознаватель был никчёмным бойцом, и его противник быстро пробил его шею кунаем.

Я сразу же начал действовать. Достав Кубикирибочо, я рывком двинулся к победителю этого "боя" и, не напитывая клинок чакрой Футона, сделал осторожный разрез на шее несчастного победителя.

— Вот и всё, — сказал я, подтаскивая труп убитого мной шиноби к дознавателю. Положив его поближе, чтобы это выглядело так, как будто бы они прирезали друг друга, я направился подальше от места "битвы" этих двоих.

Отдалившись на почётное расстояние, я уже спокойно начал двигаться в сторону посиделок. Всё получилось просто прекрасно. Вряд ли меня заподозрят в убийстве.

"Точнее, заподозрить могут, но вот доказать моё причастие невозможно, — размышлял я. — А Кубикирибочо и без чакры Футона невероятен. Так легко и тонко разрезать горло... Прекрасный меч. Интересно, а что будет, если напитать его чакрой Футона?" — подумав об этом, я решил сразу же проверить остроту клинка на дереве. Нанеся сперва один удар без чакры Футона, я посмотрел на результат. А он был впечатляющим. Клинок вошёл в толстое дерево больше, чем наполовину.

"Ну а сейчас с чакрой Футона", — сказал я сам себе, начав напитывать Кубикирибочо.

Но в тот же момент я ощутил странное чувство. Что-то было не так, меня скрутило, и пред глазами мгновенно всё потеряло очертания. Но через пару секунд я, проморгавшись, смог оглянуться.

"Где я?!" — подумал я, когда понял, что этого не может быть рядом с лагерем Конохи. Вокруг меня было пустынно от горизонта до горизонта. А на земле стояла странная красная вода.

— Нет, не вода. Кровь, — тихо сказал я, присмотревшись поближе. "Ксо, что же за хрень? Гендзюцу?" — подумал я, сразу же проверив свою догадку. Но нет, это не было гендзюцу. — Да где же я? — обеспокоенно спросил я сам себя.

— Как такой щенок смог убить Накагаву? Ведь ты убил его? — прямо из крови появился предо мной огромный кусок говорящего железа. "Ками-сама! Что это?!" — с отвращением подумал я, глядя на эту шипасто-зубастую фигуру.

Трехметровый, с фигурой, напоминающую обезьяну, скрещенную с акулой, с острыми огромными клыками в пасти на уродливом лице предо мной предстал настоящий демон из детских сказок.

Взяв себя в руки, я холодным голосом медленно выговорил:

— Кто ты? И где я? — я старался показать себя как можно хладнокровней. Не показать чувство страха, что я испытывал, стоя пред этим монстром.

"Ксо, да от него исходит ощущение как от S-класса..."

— Ты не ответил мне на мой вопрос! — прорычало это и кинулось на меня.

Прежде чем я успел что-то понять, сильный удар выбил из моих лёгких воздух и запустил меня в далёкий полёт.

"Ксо, такое ощущение, как будто железной битой ударили", — подумал я, поднимаясь на ноги.

Какой бы быстрой ни была эта тварь, мои глаза могли её увидеть.

Увернувшись от следующего удара, я отпрыгнул в сторону.

Но много времени мне это не дало, почти сразу же мне пришлось пригнуться, чтобы пропустить замашистый удар над головой.

"Вот это скорость. Если бы я не мог предвидеть его удары, то только что пропущенный над головой удар был бы последним... — с трепетом подумал я. — Всё ясно, это и есть Кубикирибочо! Демон, запечатанный в мече. Или меч, сделанный из плоти и души демона", — на моём лице расцвёл безумный оскал.

"А ведь если я подчиню его себе, то я буду неким подобием джинчурики! Источник чакры, что увеличит мою силу в десятки раз, что позволит мне применять Аматерасу и Сусаноо. Вот мой шанс пережить войну!" — лихорадочно скакали мысли в моей голове, когда я уворачивался от ударов монстра.

Поймав его взгляд, я сразу же активировал вечный мангекью шаринган и запустил сильнейшее гендзюцу в моём арсенале — Цукуёми.

Но эта тварь лишь на секунду остановилась, а потом только ещё более яростно, с бешеным рыком кинулась на меня.

— Жалкий червь! Боль не может остановить демона! — в его безумных глазах горело желание разорвать меня на тысячи маленьких Изами.

"Да, конечно... боль на тебя не действует..." — подумал я, усмехнувшись.

Что бы эта тварь ни говорила, но Цукуёми нанёс этому демону вред.

Вновь Кубикирибочо кинулся прямо на меня. Я же, не используя много сил и энергии, неуловимым движением руки отвёл его удар в сторону и вновь активировал сильнейшее гендзюцу шарингана, что вызвало ещё более зверский рёв демона.

— Недоносок, я вырву твоё сердце и сожру его на твоих глазах! — прорычал Кубикирибочо, сверля меня своим взглядом.

Вновь увернувшись от его тушки, я активировал Цукуёми. И так продолжалось минут десять.

"Долго я не смогу этого протянуть... Я использовал Цукуёми уже двадцать два раза. Голова уже гудит и трещит... Ксооо..." — панически подумал я.

Но, взглянув на Кубикирибочо, я более-менее успокоился. От того бешеного, излучавшего силу демона практически ничего не осталось. Предо мной предстал демон, который из последних сил стоял напротив меня на своих трясущихся лапах.

"Эх, знал бы я гендзюцу, которое использовал Мадара для укрощения девятихвостого", — тоскливо подумал я. Да тогда у меня не было бы таких проблем. Личный ручной демон.

— Что ж. Ты достоин, — сказала эта тварь. Но я использовал возможность и активировал Цукуёми вновь.

— Аааргх, — проревел Кубикирибочо, падая на колени.

— Никогда не думай меня предать или вновь напасть на меня, — сказал я, подходя к демону. — Ты меня понял?

— Да... хозяин, — выдавил он из себя последнее слово.

"И что теперь? — подумал я, смотря на этого уродца. — Может, просто спросить, что он может?"

— Эй, Кубикирибочо. Я многого про тебя и твои возможности не знаю. Расскажи о себе, — сказал я, поморщившись от того, как тупо это звучало.

— Ну, я Кубикирибочо. Демон. Выпивая кровь врагов, я становлюсь крепче и острее. А ещё я могу давать тебе чакру, — выдал он рублеными фразами, смотря вникуда.

Мне даже на одно мгновение стало его жалко. А, нет, показалось.

"Так, значит, у меня и вправду будет свой личный демон, делящийся со мной чакрой... Просто прекрасно", — довольно улыбнувшись, я аж зажмурился от открывшихся мне перспектив.

— Но я не могу дать тебе больше чакры, чем сможет выдержать твоя чакросистема. То есть исполнить технику, неподвластную тебе, ты не сможешь, — усмехнувшись, сказал мой ручной демонёнок. Ну не тянет он на демона, если сравнивать его с биджу...

— Но я же смогу использовать технику, от которой я бы был на грани истощения? Ведь ты поделишься чакрой? — спросил я его.

— Да, сможешь. Но мне нужно время, чтобы синхронизировать твою чакру и мою собственную...

— В этом нет проблем... Кстати, как мне выйти из этого... мира и как вернуться, если я захочу с тобой переговорить? — спросил я его.

— Я сам верну тебя в твой мир. А если захочешь переговорить, то подай чакру в клинок, что замещает моё тело, при этом думая о том, что хочешь со мной переговорить. Я смогу почувствовать твоё желание, — объяснил мне Кубикирибочо.

— Понятно, тогда возвращай меня в реальный мир, — приказал я ему, когда услышал всё, что хотел.

— Конечно. Надеюсь, ты соберешь мной кровавую жатву и будешь более достойным носителем... — оскалил на последних словах свои клыки Кубикирибочо.

Пред глазами вновь всё потекло, а потом резко вернулось в норму.

"Надо как-то осторожней, что ли..." — подумалось мне в то время, как я сдерживал рвотные позывы.

Взглянув на часы, я с удивлением обнаружил, что не прошло и минуты с моего попадания в мир Кубикирибочо.

"Интересно, а у него можно тренироваться? Это намного ускорило бы мой процесс..." — подумал я, медленным, неспешным шагом направляясь на посиделки.

"Может, не идти? Устал как собака... — размышлял я по дороге. — Хотя нет, Наваки потом достанет, если я не приду", — сокрушённо вспомнил я о своём друге, покачав головой.

Подходя к "кругу общения", я сразу же начал искать глазами Орочимару и Наваки. Если Орочимару я нашёл сразу же, то вот Наваки нигде не было.

"Мог бы тогда и не приходить, раз его самого нет", — подумалось мне, в то время как я направлялся к Орочимару.

— Добрый вечер, Орочимару, — поприветствовал я маньяка от науки.

— А, здравствуй, Изами-кун. Прекрасный вечер сегодня, не так ли? — спросил меня со своей извечной ехидной улыбкой Орочимару.

— Да, конечно, — сказал я.

— А это, значит, Кубикирибочо? — спросил Орочимару, жадно разглядывая клинок.

— Да, именно. Это он, — сказал я змею.

— Можешь мне, пожалуйста, рассказать поподробней, что именно произошло? — спросил меня будущий змеиный саннин.

— С удовольствием, Орочимару-сан, — сказал я, присаживаясь.

Рассказав Орочимару отредактированную историю, я также упомянул то, что вышел на "контакт" с "душой" Кубикирибочо. Именно это привлекло Орочимару большего всего из моего рассказа.

К концу вечера, расспросив его о призыве и выбив из него обещание показать мне, как правильно создавать печать призыва без ручных печатей, я решил, что с меня на сегодня хватит. Попрощавшись с Орочимару и кивком со стоявшей поодаль Цунаде, я направился в свою лачугу.

"Нет, всё же приятный вечер. А Орочимару прекрасный собеседник... А сколько он готов рассказать, причём совершенно бесплатно. Одно то, что у каждого человека и зверя есть система циркуляции чакры и очаг. Но не у каждого существа разбужен... Ведь такого нет в открытом доступе. И в библиотеке Учих я не встречал такой информации. Да любые клановые удавились бы, прежде чем сказали бы хоть маленький свой секретик или свою разработку. А Орочимару просто так выдаёт ценные сведения и знания... Нет, чистый ученый, который ищет единомышленников... Даже жаль, что я собираюсь при первой же возможности промыть ему мозги", — криво усмехнулся я, вырубаясь.

Нужно выспаться. Завтра я буду осваивать печать призыва...

27.

"Доброе утро, Изами", — сказал я сам себе, проснувшись.

Медитация, работа над внутренним миром. Завтрак, всё же мне, несмотря на чакру, нужна банальная энергия. Разминка, акробатика или по-другому клановое тайдзюцу клана Учиха... И часы уже показывают полдевятого.

"Как хорошо, что у нас только через день регулярные выходы..." — лениво подумал я, шагая в сторону поляны, где состоятся ежедневные посиделки. Орочимару назначил нашу встречу именно там ровно в девять.

"Как же всё-таки неохота сейчас напрягать себя контролем чакры, — поморщился я. Для создания печати призыва без ручных печатей мне придётся медленно, раз за разом выжигать своей чакрой рисунок призыва. А это невероятно муторно... — Хмм, а я ведь видел у Орочимару тату, с помощью которого он призывает своих змей... Надо будет раскрутить его..." — поставил я себе следующую цель.

— Доброе утро Изами-кун, — поприветствовал меня со своей змеиной улыбкой Орочимару.

"Брр, надо всё же лучше следить за местностью. Я даже не заметил, что он рядом", — попенял я сам себя.

— И тебе того же, Орочимару, — ответил я ему со своим приветливым оскалом.

— Как спалось? Надеюсь, ты полон энергии? — насмешливым тоном протянул Орочимару.

— Конечно, как всегда. Ко всему и всегда готов, — ответил я в тон змея.

Так мы шли на поляну, поддерживая разговор ни о чём.

— Итак, Изами-кун! Вот, смотри внимательно, — сказал Орочимару, вытащив листок с нарисованной на ней запутанной печатью. — Это и есть печать призыва.

Активировав шаринган, я запомнил её до мельчайших подробностей.

— Кровь служит ключом, который заставляет печать открыть проход в мир твоего призыва, — вешал мне с одушевлённым видом Орочимару. — Сперва ты будешь выжигать при помощи чакры каждый отдельный кандзи печати призыва. После того, как ты освоишь выжигание каждой по отдельности, ты начнёшь выжигать всю печать. Не забудь, что чем дольше ты выжигаешь печать, тем больше чакры теряется из уже выжженных кандзи, — предупредил меня мой змеистый друг. — Всё понятно?

— Хай, — сказал я, пристально смотря на Орочимару.

— Тогда приступай, — строго посмотрев на меня, отдал указания змей.

Ну что можно сказать про выжигание чакрой такой огромной и комплицированной печати?

Только одно — это было очень трудно и невероятно муторно.

Для каждого кандзи нужен был свой особый подход, который мне приходилось искать методом тыка. Орочимару сам никогда не выжигал печать.

В начале своего обучения призыва он всегда использовал ручные печати, а теперь пользуется печатью, нанесенной на свою руку, которая автоматически направляет чакру в печать, выжигая нужный рисунок и беря кровь из его тела.

Попросив его сложить печати, я при помощи шарингана понял, что при применении ручных печатей чакра ещё в теле накапливается и принимает нужную форму для создания печати.

Но без крови не происходит активация призыва.

Когда же я попросил показать мне призыв полностью, Орочимару замялся и сказал:

— Я не очень люблю вид своей крови... — недовольно прошипел Орочимару. От этого высказывания змея меня чуть не пробило на истеричный смех.

Маньяк от науки (хоть и в будущем, хотя кто знает, какие тараканы уже сейчас существуют в головушке будущего змеиного саннина) и мясник, который пустил сотни, если не тысячи, людей ради своих экспериментов в расход, боится вида своей собственной крови.

Хотя чего это я, это вполне подходит к характеру Орочимару, не просто так же он искал пути к бессмертию...

Но то, что я увидел, мне многое дало. Теперь я знал, с какой последовательностью нужно выжигать кандзи и сколько чакры нужно вложить в отдельную печать.

— Хватит, сделай паузу, Изами-кун, — остановил мои попытки выжечь уже полностью печать призыва Орочимару. — Давай сходим пообедать, а потом дальше приступим к тренировкам, — сказал змей, смотря на меня задумчивым взглядом.

— Хай, Орочимару-сенсей, — сказал я чуть-чуть насмешливым тоном. — Что? — спросил я, заметив его странный, задумчиво-изучающий взгляд.

— Да нет, ничего... — ответил он, направляясь в сторону полевой столовой. — Просто не ожидал, что за каких-то три часа ты сможешь закончить освоение кандзи для призыва и приступить к освоению полной печати... — сказал он, бросив на мои глаза жадный взгляд.

"Бррр, нужно побыстрее освоить возможности вечного мангекью шарингана и изучить Кото Амацуки... Не нравится мне этот жадный взгляд, который бросил на мои очи Орочимару, ох, как не нравится. Хмм, а может, предложить ему мои глаза? Кстати, что с ними произошло? — завис я, вспоминая, что совершенно забыл про свои собственные глаза после операции. — Нужно срочно связаться с Ичиро, наверняка он их где-нибудь припрятал", — успокоил я себя. Всё же Ичиро я доверяю, если и не на все сто процентов, то на твёрдые девяносто. На все сто я буду доверять только тем, кому промою мозги. И то доверяй, но проверяй. Вдруг кто снял закладки.

"Интересно, как там дела у Ичиро? Справляется ли он с моим заданием? А что там с Нахоку? Как продвигаются его тренировки? — размышлял я по дороге в столовую. — "Всё же жаль, что я не могу послать письма в Коноху... Точнее, могу, но их наверняка вдоль и поперёк изучат люди Хокаге... Ксо, может, попросить Наваки? Он постоянно отсылает письма с людьми из клана Сенджу...

Ага, и вместо Хокаге всю информацию узнают Мито и Кано Узумаки с Каеде Сенджу..." — ехидно подумал я, отвергая этот вариант.

— Орочимару-кун, ты интересуешься шаринганом? — спросил я змея, заметив, что он до сих пор бросает задумчивые взгляды на мои глаза, в которых ещё пару минут назад горело додзюцу моего клана.

— Нет, нет, нет. Просто восхищаюсь, — быстро ответил Орочимару.

Ну да, за излишний интерес к додзюцу клан Учиха может и прикопать в следующей подворотне. Мы не очень любим, когда посторонние лезут туда, куда не надо... Это в будущем Орочимару, как S-ранг, мог быть уверен в своей сохранности (и то под дополнительной защитой Данзо и Хирузена... Ну не верится мне, что Орочимару мог посреди Конохи создать целую лабораторию, при этом не быть обнаруженным).

— Сила шарингана поражает. Ведь ты смог так быстро продвинуться в освоении призыва благодаря шарингану, не так ли? — спросил он меня.

— Да, ты прав, — ответил я нейтрально-дружелюбным голосом, показывая ему, что я не прочь поговорить о шарингане.

Расширившиеся в удивлении глаза Орочимару были мне ответом, что он понял мой намёк на то, что я не прочь поговорить о силе и природе шарингана. "Ну да, практически нет Учихи, который так спокойно будет вести разговор о сильнейшем оружии клана..."

— У шарингана есть несколько режимов восприятия, один из которых позволяет видеть потоки чакры в теле шиноби. Не так глубоко и детализированно, как бьякуган, но всё же достаточно, чтобы понять, как работает дзюцу, как нужно заставить течь чакру для правильного исполнения техники, — объяснил я ему, хотя он наверняка об этом уже знал.

— Невероятно, не правда ли? Любая техника становится подвластна в кратчайшие сроки? — спросил меня Орочимару.

— Да, это так, вот только я от этого многое не имею, — усмехнулся я, помахав своими протезами в воздухе, намекая на мою неспособность использовать ниндзюцу.

— Хммм... Изами-кун, знаешь... Уже в ближайшем будущем твоя проблема может быть решена, — известил меня Орочимару. — Цунаде и меня с целой кучей ирьенинов не просто так засунули в один из передовых лагерей с построенным госпиталем. Нам выдали задание разработать технику, позволяющую приживить чужие конечности. Слишком многие шиноби A и S-класса теряют конечности в боях, наткнувшись на шиноби схожих уровней, теряя возможность применять ниндзюцу и вместе с этим львиную долю их силы. Не каждый может, как ты, использовав одно гендзюцу с тайдзюцу и смешанным кендзюцу, победить противника уровня мечника Тумана... И уже сейчас у нас намечаются успехи на этом поприще... — сказал он с самодовольной улыбочкой.

Ну да, наверняка он один из тех, кто достиг самых выдающихся успехов в этом направлении.

— Это просто прекрасно! — сказал я, улыбнувшись.

— Да, тогда ты сможешь раскрыть весь потенциал своих глаз, — сказал Орочимару, мечтательно вздохнув. — Кстати, ты уже появлялся сегодня в штабе?

— Нет, а что? — спросил я змея.

— Да так. Вашу с Наваки команду расформировали. Я слышал, что в этом замешана Мито-сама. По слухам, она устроила настоящий скандал Хирузену-сенсею в главном лагере, при этом чуть не выпустив своего биджу порезвиться, — рассмеялся Орочимару. — Теперь Наваки приставлен к медкорпусу и не выйдет за лагерь ни на метр. К тому же, завтра должно прийти подкрепление, в котором будут элитные бойцы Сенджу, снятые с охраны кланового квартала, чтобы охранять будущего главу клана Сенджу, — поведал мне будущий змеиный саннин. — Также должны прибыть твои будущие сокомандники. Не знаю, какой у тебя допуск, но, если ты не сможешь посмотреть, кто это, то ты будешь приятно удивлён, когда встретишь их. Скорее всего, глава твоего клана или твой отец постарался приставить тебя к этой команде... — ну, было понятно, что я и Наваки не останемся в одной команде после такого происшествия.

Я боевик, моё место на поле боя, на передовой, в то время как Наваки можно и даже нужно засунуть в полевой госпиталь, где он сможет отсидеться, пока идёт война. Да и повод теперь имеется.

"Ксо, чёртов Орочимару, теперь мне не терпится узнать, кто же будет в моей команде. Жаль, что мой допуск к документам смешон. Я ведь всего лишь генин... — поморщившись, подумал я. — Мне не разрешат даже прочесть досье на самого себя. Что уж тут говорить о других..."

— Понятно, — сказал я, заходя в столовую.

Подойдя к раздаче обеда, я заметил за стойкой Сузу-чан.

— Добрый день, Сузу-чан, — поприветствовал я её, улыбнувшись.

— Д-добрый день, Изами-сан, — покраснев, поприветствовала меня девочка.

— Да какой я "сан"! — отмахнулся я от высокого обращения. — Просто Изами, — сказал я, улыбнувшись.

Если сперва я хотел её спасти только для улучшения своего имиджа, то теперь я решил, что неплохо было бы обзавестись девушкой, пока я нахожусь в этом лагере.

Иначе мои же собственные гормоны сведут меня с ума. Да и я всё чаще начинаю думать о Цунаде... Нужно отвлечься.

А она в совершенстве для этого подходит. Бесклановая, довольно красивая (опять же для бесклановой. Сравнивать её, простолюдинку, с клановыми, которые через женитьбу старались улучшить не только боевой потенциал, но и внешний вид потомков — глупо), да и, как мне показалось, она сама не против...

— Хорошо, Изами-кун, — улыбнувшись, сказала девушка.

— Сузу-чан, а ты сегодня придёшь на посиделки? — спросил я её.

— Да... конечно, — ответила она мне, улыбнувшись.

— Прекрааасно, — протянул я, улыбнувшись. — Тогда увидимся там, — сказал я ей, беря поднос с едой и направляясь к свободному столу.

— Твоя пассия? — спросил меня Орочимару. — Ничего так девочка, самое то, чтобы скинуть напряжение.

Услышав такое от Орочимару, я аж захлебнулся соком.

— Кхе-кхе, нет, не пассия, — сказал я, откашлявшись. — Просто знакомая, которой я помог.

— Ааа, понятно, — протянул он, приступив к еде.

Внезапно слева от меня на стол был практически закинут поднос.

— Хей, Орочи-кун, Изами-кун, — сказала севшая возле меня Цунаде.

— Добрый день, Цунаде, — сдержанно поприветствовал её Орочимару. Я же кивнул в знак приветствия.

Продолжив нашу трапезу, я старался не смотреть в сторону Цунаде.

"Ксо, ну что же это такое? Пока я её не вижу, мне абсолютно наплевать на неё. Ну, может, во снах и нет, но вот, когда я бодрствую, мне всё равно, где Цунаде и что делает. А стоит ей рядом появиться, как меня тянет глупо на неё попятиться, растянув дебильную улыбку на лице", — страдальчески подумал я.

— Что вы такие тихие? Скучные вы, уйду я от вас, совсем не цените общество такой красавицы! — выдала Цунаде, заслужив от Орочимару ничего не понимающий взгляд.

— Просто устали, сейчас отдыхаем и набираемся сил, — сказал я принцессе клана Сенджу.

— Устали? И что это вы делали? — состроив умильную любопытную мордашку, поинтересовалась Цунаде.

— Орочимару-кун показывал мне, как создавать печать призыва без ручных печатей, — выдал я, сверля взглядом свой обед, старательно избегая смотреть на Сенджу.

"Тьфу, опять всё выбалтываю, даже не задумываясь!" — подумал я, поморщившись.

— Ух ты, тяжеловато, наверно, — чуть насмешливым тоном сказал Цунаде. — И как успехи? — заинтересованно спросила она.

Сдержав себя от того, чтобы начать глупо хвалиться в продвижении техники, я нейтрально ответил:

— Есть незначительные продвижения, — сказал я, не сдержавшись и бросив мимолётный взгляд на прекрасные миндалевые глаза Цунаде.

— Ну что ж, желаю тебе успехов, — сказала весёлым голосом принцесса Сенджу. — Кстати, ты сегодня придёшь на посиделки?

— Да... Приду, — сказал я настороженно. "Что это она меня спрашивает? Опять задумала пободаться?"

— Прекрасно. Не забудь, — сказала она, улыбнувшись.

— Ты закончил обедать, Изами-кун? — спросил меня Орочимару, всё ещё недоуменно смотря на Цунаде. После моего утвердительного кивка он сказал: — Тогда мы пойдём. Хорошего дня тебе, Цунаде.

Дальше всё пошло по накатанной. Муторно, часть за частью, с огромной концентрацией на мелких деталях я пытался создать печать призыва, раз за разом терпя не удачу.

Хвала всем богам за то, что меня учил Момору-сенсей. Без его науки я давно бы психанул и послал бы призыв биджу в зад.

"Пусть вам Шинигами на том свете выделят самые лучшие покои с самыми красивыми наложницами, Момору-сенсей", — в который раз я возносил хвалу моему учителю, благодаря Ками, Шинигами, Рикудо, да и весь пантеон за то, что тогда в сенсеи мне достался этот старый психопат.

Его методы обучения были ужасными, жесткими, да даже жестокими, но он научил меня шаг за шагом, не сворачивая, идти к своей цели.

"Так, Изами, давай, сконцентрируйся. Не впервой тебе осваивать печати. Ты сможешь!" — мотивировал я сам себя под одобряющим взглядом Орочимару-куна.

Сконцентрировавшись, я создал внутренний кандзи печати призыва. После я начал создавать сразу пять в разные стороны идущих столбиков кандзи.

"Быстрее! Давай же!" — подгонял я сам себя, понимая, что осталось мало времени пред тем, как внутренний кандзи истратит чакру и я вновь не справлюсь.

— ДА! Получилось! — выкрикнул я, смотря на облако, которое создала чакра, выпуская ненаправленную чакру.

— Молодец, Изами-кун, — похвалил меня изрядно удивлённый Орочимару. — Теперь тебе нужно будет только на то место, до того как ты начнёшь создавать печать, брызнуть каплей твоей крови. И печать призовёт твоего зверя. Для печати обратного призыва тебе нужно будет сменить внутренний кандзи "призвать" на кандзи "забрать". Попробуй заменить кандзи. Но до этого закрепи результат.

Я вновь, в этот раз даже быстрее, выжег печать призыва.

— Молодец. Теперь замени внутренний кандзи "призвать" на кандзи "забрать", — сказал вошедший в роль наставника Орочимару.

Сконцентрировавшись на кандзи "забрать", я начал выжигать его. Но тут меня ждал большой облом. Он просто растрачивал моментально всю чакру.

" Ксо, что сейчас надо, а?!" — раздосадованно подумал я.

— Ты неправильно напитываешь кандзи. Хммм... Посмотри, — сказав это, Орочимару сложил печати и создал технику обратного призыва. — Увидел? — спросил он меня.

— Хай, — отозвался я, вспоминая, как именно напитывал потоком чакры измененный внутренний кандзи.

Сконцентрировавшись, я, изменив поток чакры, начал выжигать кандзи "забрать". И всё получилось.

"Всё упиралось в опыт. Это кандзи даже легче, чем кандзи призывать", — самодовольно подумал я.

— Поздравляю, Изами-кун. Теперь ты сможешь узнать, кто твой призыв. Советую тебе уйти в мир призыва, а не призывать твоё существо в наш мир. Если, например, у Джирайи жабы охотно пошли на контакт, то мои змеи пытались сожрать меня и всё живое в округе. Мне пришлось направиться в их мир, где я с ними договорился, — посоветовал мне Орочимару, улыбаясь.

— Я запомню это, Орочимару-сенсей, — протянул я последнее слово с насмешкой, от чего Орочимару (!) смутился (!).

"Сегодня прям день открытий какой-то", — отстраненно подумал я, смотря во все глаза на такое редкое зрелище, как смущенный Орочимару. Даже была мысль запечатлеть всё шаринганом, а потом с помощью медитативных техник воссоздать в своей памяти.

— Ты бы шёл отдохнуть и умыться, — сказал Орочимару, окинув меня взглядом. — Через два часа будут собираться первые люди на посиделках. Так что поторопись, не думаю, что принцесса Цунаде оценит твоё опоздание, да и твоя "не" пассия тоже, — ехидно протянул Орочимару.

— И вправду, лучше мне поторопиться, — сказал я, поднимаясь. — Спасибо за наставления, Орочимару-сенсей, — серьёзным голосом поблагодарил я его, от чего он опять смутился.

— Да не за что. Ты всё равно мог бы и из других истоков узнать о призыве, — всё ещё смущенно ответил Орочимару. Нет, серьёзно, нужно это зрелище запечатлеть, а потом наслать на художника гендзюцу и показать ему это, чтобы тот нарисовал картину с ТАКИМ Орочимару...

С такими легкими мыслями я направился в палатку. Нужно помыться и переодеться. Несмотря на то, что я не утруждал себя физическими нагрузками, от постоянного просто запредельного контроля чакры, даже для меня, я промок, как будто после тренировки моего покойного Момору-сенсея.

28. (НЕ БЕЧЕНО)

"Ксо, опаздываю!" — Думал я, бежав на место посиделок.

Придя после тренировки призыва, я быстро помылся и поел. После чего оставалось ещё больше часа свободного времени, поэтому я решил провести ещё одну медитацию, укрощая и обустраивая свой собственный внутренний мир.

Сегодня, у меня был прорыв — я смог не только увеличить и укрепить стену, но и начать обустраивать внутренний мир.

Даже смог успокоить или вызвать природные явления.

Это чувство могущества, что я испытал, затянуло меня, и я потерял счет времени. Когда я вернулся в реальный мир и бросил взгляд на часы, я понял что попал. Часы показывали без двадцати восемь.

"Ксо, опоздать на два часа. Надеюсь Цунаде не начнёт буянить. Да и зачем я ей вообще? Что ей надо?" — Думал я, стараясь понять из-за чего она меня позвала. Всё же мы не являемся близкими друзьями.

Выскочив на окраину поляны, я остановился и перевёл дух.

" Так, морды, кирпичом, спину держать прямо, в взгляд побольше холода. Да вот так." — Наставлял я сам себя, начал я отрихаться от растительности, которую я собрал за время моего экстремального забега.

Приведя себя в порядок я медленно, излучая особое внутреннее достоинство присутствующее большинства клановым, двинулся к гомонящей толпе уже изрядно подвыпивших, молодых шиноби.

Мне на встречу из толпы выбежал Наваки.

— Ёй Изами, ты где пропадал, я тебя целый день не видел! — Выкрикнул он, подбегая ко мне и обнимая меня. По неприятному запаху, который исходил от Наваки, можно было определить что будущий глава Сенджу, с упорством и невероятной самоотдачей успел начать борьбу с зелёным змием.

— Я тренировался. Учил под началом Орочимару технику призыва. Тебе бы кстати она тоже не помешала бы... — Намекнул я Наваки.

— Хей — да я уже учусь. Цунаде вчера успела сбегать в главный лагерь Конохи — переговорить с бабулей. Вот она и выдала распоряжения чтобы я подписал контракт с слизнями. — Сказал он передёрнувшись. — Я бы лучше нашёл себе собственный призыв, но мне никто не разрешит уйти в обратный призыв на поиск моих зверушек. — Сказал он с несчастной миной.

— Ну да ладно. Эти слизни всё равно в каком-то смысле прикольные. — Неуверенным голосом сказал Наваки, пытаясь убедить в этом не столько меня, как себя самого.

— Понятнооо. — Протянул я.

"Значит Цунаде вчера встречалась с Митой Узумаки. Хм, вполне может быть, что её приглашение на посиделки, идёт именно от инициативы его драгоценной бабушки... Что она пытается этим добиться? Женить меня на ней? Пфф. Не смешно, если я влюблюсь в Цунаде, на наши отношения наложит вето глава клана... А единственный способ начать отношения против воли главы клана, это послать клан куда подальше. Но тогда я в правах буду ничем не отличаться от безкланового... Или же я, под давлением моего объекта любви, брошу вызов главе, и уничтожу его и его семью. Тогда я стану главой клана, а у Сенджу появиться в союзниках, строптивый и своевольный, клан Учиха." — Попытался я понять ход мыслей Узумаки. -" Нет, так действовал бы я, неискушённый в политике молокосос. Наверняка у Сенджу и Узумаки намного более вычурный план, или многие лазейки и ходы, на всякий случай..."

— Кстати где ты был вчера? — Спросил я Сенджу, меняя тему.

— Кхм, да... понимаешь. — Воровато оглянувшись, Наваки сказал. — Я наконец-то смог уломать Сие-чан. — Мечтательно закатил он глаза.

— Хм, ты предохранялся? Или на тебе стоит специальная печать ? — Спросил я его. — А то вполне возможно что в ближайшем будущем по Конохи будет бегать маленький Наваки.

— Конечно! Мне бы бабушка голову открутила если бы я натворил такую глупость! — Эмоционально, размахивая руками, сказал Наваки.

— Ну смотри. — С усмешкой сказал я.

— Да ладно, пойдём выпьем? — Спросил меня Наваки.

— Я не пью эту гадость. — Холодным тоном ответил я. Ну не нравиться мне саке на вкус.

— Ты это про саке, или про вино? — Спросил меня Наваки. — Если про саке то забудь, Цунаде притащила хорошее вино из главного лагеря.

"Хм, в принципе, завтра мне никуда не надо. Если я выпью немного то это и не повредит завтрашним тренировкам..." — Подумалось мне.

— Ладно раз есть вино, то я не откажусь немного выпить. — Согласился я с Сенджу.

— Ууу, давай, пошли. Надо поторопиться, а то без нас всё выпьют. Хотя мне всё равно, мне саке больше нравиться. — Сказал Наваки, направившись в глубь толпы.

— Ты смотри, алкоголиком не стань... — Сказал я с усмешкой.

— Да ладно, я маленечко выпиваю. — Широко улыбнувшись сказал Наваки, доставая из свитка бутылку вина.

— Держи, — подал он мне стакан наполненный почти до краёв, наливая себе саке. — Ну за успешную войну! — Сказал он отсалютовав рюмочкой саке — и выпил.

Я последовал его примеру и тоже отпил из стаканчика, сделав большой глоток. Поскорее выпью и он отстанет от меня.

" Странный вкус" — Подумал я. -" Такое ощущение что я пью чуть кислый сок, а не вино..."

— Давай ещё по одной? — Хитро улыбнувшись сказал Наваки.

— А тебе не хватит? — Спросил я его, критично осматривая его покрасневшую физиономию.

— Ой да ладно тебе. Мы на войне, нужно жить по полной! Пошли, поговорить надо. — Сказав это он захватил бутылочку саке и уже открытую бутылочку вина направился на поваленное дерево на отшибе поляны.

Усевшись, он наполнил свою рюмочку, вновь отсалютовал и выпил. Вслед за ним я тоже отпил из стакана, допивая вино.

Поставив рюмочку возле себя, Наваки серьёзно бросил на меня, свой взгляд после чего перевёл его на небо, начав рассматривать звёзды.

— Изами, знаешь — Мито-ба-чан, приказала мне подружиться с тобой. — Сказал он после небольшой заминки.

— Ну, мы как бы и сейчас, не чужие друг другу. — Ответил я ему. -" Ничего удивительного, я тебе жизнь спас, при этом завалив в тринадцать лет, одного из семи мечников Тумана. Ясно что она захочет чтобы ты со мной подружился и извлёк выгоду из нашей дружбы." — Подумалось мне.

— Да нет, ты не понял. Она мне приказа это, когда ты был распределён в команду восемнадцать. — Сказал он, напрягшись. Повернув голову, он серьёзным взглядом смотря на меня сказал, — и я подружился. В начале лишь потому что это был приказ Мито-ба-чан. Но со временем ты стал мне настоящим другом.

— И потому что ты стал мне настоящим другом, я говорю тебе это. Я не хочу использовать тебе, или врать тебе. — Сказав это он отвернулся и посмотрев под ноги.

"Ну что сказать. Что я удивлён? Нет, нисколько. Не понимаю зачем, если только ради призрачной надежды что я доживу до того момента когда стану охренительно сильным, и буду потом подпевалой Наваки. Но слишком рискованно. Во первых — могу и не дожить. Во вторых — могу из-за лени, перестать тренироваться. В третьих — кто сказал что я буду подпевалой? В общем не понимаю я зачем, и о чём думала Это красноволосая." — Подумал я, тяжело вздохнув. -" Но Наваки мужик. Пошёл против приказа, не желая иметь подставную дружбу со мной. Это заслуживает уважения!"

— И зачем ты мне это сказал? Ты ведь понимаешь что это, хоть и небольшой, но в будущем хороший рычаг давления на тебя? — спросил я Сенджу.

— Пфф, не мели чепухи. Ты так не поступишь. Не в твоём это репертуаре. Скорее я поверю что ты сейчас придёш в ярость и перережешь мне глотку. Именно так поступил бы Изами Учиха. — Сказал он, горько усмехнувшись.

— Ну что ж. — Сказал я налив себе в стакан до краёв вина, и Новаки в его рюмочку саке. — Давай тогда выпьем за настоящею, честную дружбу? — Спросил я его, протягивая ему рюмку саке. На хмуром лице Наваки, как он только услышал то что я сказал, расцвела улыбка.

— За дружбу. — С улыбкой, но серьёзно сказал это недоразумение. Выпив, я сел на землю и облокотившись на ствол дерева задал один вопросик, чтобы поменять тему разговора.

— Я что-то не понял. Ты сказал что вчера раскрутил это Сие-чан. Это ведь та кухарка? — Спросил я его.

— Ну да. — Недоуменно сказал Сенджу, кивнув головой. — А что ты не понимаешь?

— Да вот не понимаю как клановый выходец, наследник Сенджу, раскручивал безклановую почти что целый месяц? — Ехидным голосом спросил я у него, насмешливо улыбаясь.

— Ааа, это... Просто она прекрасно понимала что она мне не пара, и я с ней только для того что развлечься. Вот и отказыва. Пофлиртует а потом пошлёт. — Недовольно пробурчал Наваки. — А вчера она сама подошла ко мне и предложила, хех, уединица.

— Понятнооо. — Протянул я. Такое не часто встретишь. Обычно безклановые куда сговорчивее... — Кстати, если тебя спросит Сузу-чан или Цунаде-чан, ты ведь скажиш, что мы сидели здесь, с самого начала, и говорили о мужских вещах? — Спросил я его.

Хоть мне и было как то всё равно, что там себе подумаю девушки, из-за моего опоздания, но если преставилась такая возможность, избежать даже малейшего наезда — почему бы и не воспользоваться?

— Хммм... Кто-то что-то пообещал и не исполнил? — Сказала эта язва из клана Сенджу. — Не боись, прикрою. — Подмигнул мне Наваки.

— Спасибо. — Устало усмехнулся я.

Сказывалась напряжонность от тренировки призыва и медитации в внутреннем мире.

— Кстати, а что ты думаешь о Цунаде. — Огорошил меня вопросом Наваки.

— Кхем, что я думаю? — Прокашлился я, спросив его.

— Ну да, прикольно было бы если бы мы породнились. — Сказал Наваки с широкой улыбкой.

— Оооо нет! Она несносная эгоцентричная дамочка, считающая что никто не достоин и дышать воздухом рядом с ней, думающая что каждый должен преклоняться перед великой принцессой Сенджу! — Выдал я слегка заплетающимся языком.

Наваки громко и весело рассмеявшись, заявил мне.

— Она сказа примерно тоже самое. — С улыбкой на губах, поведал он мне.

— Пфф. Не сравнивай меня с ней. — Буркнул я, вставая и наливая последнее вино в свой стакан — и саке в рюмочку Наваки. — Давай, допьём и пойдём к другим. — Сказал я махом выпивая вино в моём стакане.

Легкой походкой, облакотившись друг на друга, я и Новаки направились в сторону гомонящей толпы.

"Не понял? Это что такое?" — Недоуменно уставился я на странный аппарат, который, по своей форме, напоминал известный мне с моего мира, магнитофон.

— Наваки, что это? — Решил я спросить наследника Сенджу. Вдруг у меня глюки.

— Э? Что, ты не знаешь что такое проигрыватель? — Удивлённо спросил он меня. — Хотя о чём это я, вы Учиха ужасные консерваторы. Почти такие же как Хьюги. — Сокрушаясь, помахал он из стороны в сторону головой. — В общем, это такая хрень, которая может проигрывать музыку. Работает на чакре. Заполняешь его чакрой, и пока она не иссякнет он проигрывает записанную музыку. — Поведал он мне.

" Тьфу ты, долбанный, странный мир. Но кто бы мог подумать что в нём есть и магнитофон, пардон, извиняюсь — проигрыватель. Может назвать его чакрофон? Тьфу, бред." — Думал я, всё ещё смотря на проигрыватель как на ядовитую змею. -" Ну хотя бы не глюки. Ещё не сощёл полностью с ума..." — Проскользнула в голове мысль.

— Наваки, Изами, вы откуда? И где ты был, Изами-кун? — Спросила подошедшая к нам Цунаде в компании каких-то девах. -"Хммм, а одна ничего так, да и без клановой символики..."

— Да вот, наедине говорили о мужских вещах. Ну там кунай, доспехи, мечи, и всё такое — ну ты понимаешь. — Начал, не очень убедительно врать Наваки.

— Ага... Всё ясно. — Сказала она прищуревшись. — Ну да ладно, пошлите танцывать! Тут Кане-чан родственики прислали проигрыватель, грех будет не потанцывать. — Воодушевлённа сказала она, и потянула нас к танцуюшей толпе.

— Какие танцы? Я — Учиха. Я — не танцую. — Высказал я ещё более заплетаюшимся языком чем до этого.

— Да ладно. Это легко! — Сказала она затаскивая нас в толпу танцуюших людей.

Оказавшись в толпе, я заметил что сама Цунаде так же как и Наваки — да и все другие "танцоры" и "танцовщицы", самозабвенно танцуют. Под шумок, я с большой осторожность, и грацией умирающего от старости бегемота — протиснулся из толпы, и отошёл в сторонку.

"Пфф, буду ещё позориться своим не умение танцевать. Пойду лучше найду себе ещё вина." — Подумал я, окидывая лагерь скептическим взглядом.

Пустившись в писки, я не заметил как ко мне подошла миловидная девушка, выжидающе смотря на меня.

— Изами-кун, а ты опоздал. — Нарочно обвинительным голосом сказала , улыбающиеся Сузу-чан.

— А Сузу-чан? — Сконцентрировав на ней своё внимание, ответил я. — Извини, меня поймал как я только пришёл Наваки, и утишил на мужской разговор. — Сказал я улыбнувшись, девушке.

— Аааа понятно. А ты что-то ищешь? — Спросила она меня.

— Да, Наваки достал из этих свитков, очень вкусное вино, вот ищу ещё. — Сказал я ей, кивнув в сторону лежащих свитков. Здесь было по принципу раз принёс делись. Поэтому всё что здесь лежало, было общедоступным.

"Хм, надо будет тоже чего нибудь принести, я то некрасиво получается. Плохо на имидже скажется — подумают что я скряга!" — Поставил я, сам себе, заметку.

— Не думаю что ты найдёшь. Юхи-чан, это так синими волосами, забрала последнею. — Уведомила меня Сузу-чан.

"Ксо, а такой хороший вкус был..." — Кисло подумал я.

Кажешься что на моей роже что-то да отразилось, потому как Сузу-чан, бросив на меня полный сожаления взгляд — быстро пробурчала, чтобы я ждал её здесь и никуда не уходил, а сама упорхнула в сторону громкой девчачьей группы.

— Вино ищешь? — Спросил меня приятный грудной голос. Повернув голову я увидел Цунаде.

— Ага, а то та бутылка которую брал Наваки, как-то быстро закончилась. — Поведал я принцессе.

— Понятно.. Держи. — Бросила она мне бутылку вина.

Я выпучив глаза смотрел на неё. -" Откуда она достала эту бутылку?" — Оглядев её, я просто не понимал где можно было спрятать в таком наряде полулитровую бутылочку вина.

" Где? Где я вас спрашиваю! Откуда можно достать бутылку вина, одетой в топик и облегающее штанишки из кожи ( штанами назвать ЭТО, не повернётся язык даже у Джирайи ) Ксо, у меня что-то не так со зрением? Ага Учиха с плохим зрением..." — По глупому захихикал я, представив себе такое.

Да и роль в моём увеселении сыграла моя фантазия, сразу же начавшая вырисовывать места, ОТКУДА Цунаде могла достать эту бутылочку.

— Кхе, кхе — спасибо. — Откашлявшись поблагодарил я Цунаде, пытаясь успокоит мою извращённую и чрезвычайно мощную, разбушевавшеюся фантазию ( как никак, а уроки гендзюцу не проходят даром... )

— Да не за что. — Сказала Цунаде, приятно улыбнувшись. — Так ты совсем не умеещ танцевать? — Спросила она меня, с интересом на меня смотря.

— Да, совсем не умею. Также как писать стихи, и тому подобное. — Сказал я. — Для нашего клана это вполне нормально.

— Да, да, знаю. Учиха, не обучают детей культурным вещам, считая их ненужными. Ты уж не считай меня совсем не не эрудированой. — С улыбкой сказала мне Цунаде, томно улыбнувшись из-за чего у меня похолодело в низу живота.

— Да я не считаю. — Ответил я принцессе, чуть хриплым голосом.

— Давай я тебя научу. — Игривым тоном спросила она меня.

— Хм? — Хмыкнул я, подняв бровь.

— Что, ты же Учиха, не сможешь скопировать мои движения? — Сказала она насмешливо-ехидным тоном.

От того что я сам не додумался до этого, я смачно припечатал в мой лоб, мою пятерню.

" Допился, забываю о особенности додзюцу. Дебил" — Ругал я себя.

— Ну раз покажешь, то думаю можно. — Сказал я, смотря ей в её миндалевые глаза.

Цунаде, не говоря больше не слова, с улыбкой, схватила меня за руку и потащила в толпу "танцоров".

— Смотри и копируй. — Сказала она, подмигнув мне.

Активировав шаринган, я начал предвидеть её движения, и двигаться с ней синхронно. Если в начале моему телу нужно было приспособиться к этим странным движениям, то после первых попыток, я мог повторять все движения танца, которые мне показывала Цунаде, в точь-точь как и у неё.

" А это прикольно." — Промелькнула в моей голове мысль. -" Затягивает, и даёт какую-то лёгкость." — С улыбнкой, бросил я взгляд на отрешённое от этого мира лицо Цунаде, которая находилась в своеобразном танцевальном трансе.

Открыв глаза она посмотрела на меня, и прияным смехом расмеялась.

— Что? — Спросил я её, тоже останавливаясь.

— Изами-кун, совсем забыла тебе сказать чтоб ты поглядовал и на других. Точнее, на других парней. В этом танце есть разделения на движения женшин и мужчин. — Улыбаясь поведала она мне.

— Ага, спасибо. — Сказал я натянув улыбку. -" Ооох, Ками-сама, я выглядил наверняка как идиот танцуя женские движения." — Ругал я сам себя.

— Да ладно. Развлекайся! — Сказал это, принцесса Сенджу вновь закрутилась в танце.

"Ну уж нет, хватит с меня" — Досадливо подумал я. — "Ксо, я же обещал Сузу-чан никуда не отходить!" — Вспомнил я.

Быстро направившись в сторону своеобразного "лагеря" для алкоголя, я подбежав, начал искать глазами Сузу-чан, найдя её — я спокойно сел на стол, и сделал вид что никуда не уходил.

"Что-то она долго болтает." — Проскользнула в моей голове мысль. -"Ксо, может она уже подходила, а меня не было? Ну что ж сам подойду." — Подумал я, улыбнувшись. После танца с Цунаде мне определённо нужно спросить напряжение...

Подойдя к группе, я окликнул её.

— Ой, извини Изами-кун, совсем заболталась. — Сказала она улыбнувшись. — Но я смогла найти бутылочку вина, хоть и не полную. — Показала она мне полупустую бутылку.

— Да, ладно, всё нормально. — Сказал я улыбнувшись. — Я вот тоже нашёл одну. — Показал я бутылку которую дала мне Цунаде, сам в это время смотря Сузу-чан в глаза. — Может быть отойдём, а то здесь слишком громко и людно. — Сказал я махнув в сторону людей протезом.

— К-конечно. — Улыбнулась Сузу-чан.

ССев, на отшибе, мы разговаривая медленно попивали вино, со временем всё больше и больше сближаясь.

В какой-то момент — мои руки начали скользить по её изящной, натренированной фигуре, играясь сперва с её небольшой упрогой грудью, спускаясь всё ниже и ниже, обхватывая её упругую пятую точку, стискивая её.

"Как же жаль что у меня нету моих собственных рук." — Проскользнула в моём затуманенном сознании, мысль. Но желание доставить моей партнёрши удовольствие, подгоняло меня к действиям.

Ощущая её тяжёлое дыхание и её грудь прижатую к моей груди, я чувствовал приятный холодок ниже живота.

Приятная, будоражившая волна удовольствия прошлась по моему телу, и я совершено потерял над собой контроль.

С коротким рыком я надорвал её топик, и начал покрывать её шею и грудь поцелуями, изредка покусывая её кожу.

Я слышал биение её сердца, её стоны заставляли течь кровь быстрее, стуча набатом в висках — почувствовать как волна мурашек покрывает моё тело.

— Изами-кун, — услышал я тихий шёпот Сузу-чан. — Не здесь... пожалуйста.

Взяв её на руки, я ускорился, и как сумасшедший, на бешеной скорости побежал в сторону моей лачуги.

Оказавшись подле моей палатке, я рывком открыл её, я набросился на Сузу-чан — прильнув к её губам, я прижал её к себе.

Сузу-чан откинулась полностью на моём спальнике, всем видом показывая что отдаются мне полностью — позволяя мне делать с ней всё, что я захочу.

На краткий момент оторвавшись от её губ, я стянул с неё топик, оголяя её небольшую округлую грудь, но тут же прильнул к её сладким губам вновь — начиная уже стягивать с себя футболку.

Обнажив свой торс, я навис над Сузу-чан, нежно потеребив её груди, прильнув к ним, начал своим языком играться, с её сосками.

Медленно спускаясь в низ, я начал стягивать с неё шортики. Сузу-чан осталась предо мной в одних черненьких трусиках, еле скрывающих её промежность.

— Изами-кун... будь нежен... со мной... — тяжело дыша, прошептала Сузу-чан.

— Ага. — Хриплым голосом сипо сказал я, стянув с себя штаны с трусами, и начав снимать с неё трусики.

Вновь нависнув над полностью обнажённой Сузу-чан, я начал покрывать поцелуями внутреннею сторону бедра, медленно но неизбежно приближаясь к её влагалищу.

Решив действовать быстро, я разработал её мокрую узкую щелку языком — и вогнал во влагалище головку разбухшего, пульсирующего члена, попутно покрывая грудь девушки горячими поцелуями.

Сильно сдавливая ноющий от желания твердый сосок, играясь с вторым своим языком, я начал медленно двигаться внутри неё, уверенно наращивая темп.

Сузу-чан впилась губами в моё плечо, сдерживая крик наслаждения.

Свои грубые толчки я сопровождал нежными поцелуями, которыми я покрывал её грудь, крепко прижимая её бедро свободной рукой.

Я чувствовал то, как Сузу-чан впилась в моё плечо, и как её ногти входят в мою кожу, оставляя на ней кровоточащие углубления.

Её сорвавшийся с губ крик заглох под напором моего языка, но тут же я вновь спустился вниз по шее к груди, как только заглох её полный удовольствия стон.

Всё больше увеличивая темп, я начал больше покусывать чем целовать, чувствуя, что мой пик уже близок.

Накрыв её губы моими, я полностью вошёл в неё, изливая свою теплую сперму в её лоно — полностью накрыв её своим телом.

Нахлынувшая волна приятного чувства охватила Сузу-чан с головой, заставив её издать крик наслаждения.

Я вновь ускорил темп и, когда набухший член вновь стал обычного размера, хрипло выдохнув, я упал, почувствовав себя обессиленным.

Обнявшись мы пролежали несколько минут, прежде чем я понял что мне хочется ещё.

Разгорячив мою партнёршу, в решил повторить опыт.

Эта ночь будет долгой...

29.

Рванув, забыв обо всём на свете в сторону своей лачуги — Изами не заметил внимательно-раздражённого взгляда светло карих глаз, что проводили его, и его объект желания.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Цунаде запыхавшись, просто напросто, ворвалась в главный лагерь Конохи.

"Мито-ба-чан, где Мито-ба-чан. Я должна рассказать ей что приключилось с Наваки." — Мелькали мысли в голове принцессы Сенджу. -" Она должна знать о том, что именно Сарутоби-сенсей желает смерти братику!"

Расспросив прохожих дозорных где находиться палатка Мито Узумаки, они кинулась в ту сторону, снеся нескольких людей с пути.

Где же она?!" — Раздражённо подумала Цунаде, смотря на пустую, огромную палатку.

— Цунаде-чан? — Услышала она до боли родной и знакомый голос — который сейчас вызвал целую бурю ненависти. — Что ты здесь делаешь?

Обернувшись Цунаде увидел рядом с собой третьего Хокаге — Хирузена Сарутоби. В сердце взвыла глубокая рана, которая появилась там с того момента как Изами поведал ей о предательстве её сенсея, и его роли в заговоре против Наваки.

"Возьми себя в руки! Ты принцесса великого клана Сенджу!!" — Накричала сама на себя химе клана Сенджу.

Переборов себя, Цунаде натянула приветливую улыбку, и доброжелательным голосом заговорила.

— Сарутоби-сенсей, здравствуй. — Сказала она, обняв своего "любимого" сенсея. — Представь себе, Наваки попал в западню! — Сказала она, сделал большие от шока глаза.

— Мммм, правда? Надеюсь он в порядке!? — Состроил Хокаге на своём лице маску изумления. Если бы Цунаде ещё сомневалась в том что именно её сенсей это запланировал, то она и вправду бы поверила в искрение чувства сенсея.

— Всё хорошо, сенсей. Изами-кун и Наваки смогли выжить. Представь себе, оказалось что их сенсей и его будущая решились их предать! — Выражая неистовую ненависть, чуть ли не прокричала Цунаде.

— Тихо, тихо Цунаде-чан. Всё ведь теперь хорошо. — Сказал Хирузен, мягко улыбнувшись. Но Цунаде смогла заметить, как мгновением ранее, лицо Хокаге исказила ненависть.

— Да, слава Ками-сама, теперь всё хорошо. Наваки в больнице, а Изами-кун вообще не понёс никаких повреждений. — Сказала она улыбнувшись, наслаждаясь видом, вновь, на мгновение, исказившегося лица Сарутоби.

— Ну вот. Так что не зачем переживать. Воля Огня охраняет и защищает её детей! — Пафосно провозгласил третий Хокаге.

— Да именно... Воля огня... — Тихо сказал Цунаде внимательно глядя на своего сенсея, и раньше — одного из самых близких людей на этом свете. — Сарутоби-сенсей, а вы не знаете где Мито-ба-чан. Мне нужно поведать ей то что произошло. — Спросила Ученица своего учителя.

— Ну она была со мной на собрании, устроином Дайме — так что вскоре она должна будет подойти. — Сказал Хирузен, всё также доброжелательно улыбаясь. — А вон и она идёт.

— Ах, спасибо за помощь сенсей. Я пойду! — Сказала Цунаде, улыбнувшись помахав своему сенсею на последок.

— Мито-ба-чан! — Побежала Цунаде к Узумаки. — Срочно, нужно поговорить с глазу на глаз.

— За мной. — Бросила Узумаки, в один прыжок оказываясь подле своей палатке. Цунаде рванув за своей бабушкой, была безцеремоннай запихана оной в палатку, после чего Мито развернувшись, сложив печати, произнесла — Нимпо: Спиральный Барьер.

Вспыхнувшие, белым светом периметры палатки, показали что барьер теперь активен.

— Что случилось. — Спросила Мито, требовательным голосом.

— Группу Наваки была завлечена в ловушку. Предателем оказался их сенсей, и его будущая жена. — На одном дыхании выпалила Цунаде. — А действовали они по приказу Хокаге. — Уже с ненавистью в голосе, чуть ли не прорычала Цунаде.

— Откуда ты это знаешь? — Спросила Мито, суровым взглядом буравя свою внучку.

— Изами-кун спас Наваки, при этом уничтожив одного из семи мечников Тумана. когда он прибыл в лагерь, его увели к дознавателю. А позже я сразу же расспросила его, и рванула к тебе. Я не решилась писать такое в письме. — Сказала Цунаде.

— Расскажи мне всё что сказал Изами Учиха. — Приказала Мито Узумаки.

— Ну в общем он... — Начала рассказывать Цунаде. — Ну а в конце он с помощью массовых гендзюцу помог нашей команде. — Рассказав всё, Цунаде расслаблено выдохнула. Теперь когда Мито-ба-чан всё узнала, она найдёт управу. На Хокаге, на предателей, на его людей... Да на всех!

— Понятно... Значит Наваки ничего не угрожает? — Спросила красноволосая у блондинки. После утвердительного кивка Цунаде, Узумаки продолжила. — Цунаде, слушай меня внимательно. Сегодняшнего дня, ты будешь делать ВСЁ чтобы влюбить в себя Изами-куна.

— ЧТО??!! — Крикнула Цунаде, подпрыгивая. — Я не кобыла, которую можно просто так отдать кому-то в откуп! — Продолжала бушевать она. — Да я...

Но она подавилась своими словами, в ужасе смотря в глаза своей бабушке, в которых не было больше таких привычных ей, любящих бирюзовых глаз. В глазах Мито Узумаки, горел два угля, показывая принадлежность красноволосой к братии джинчурики.

— Ты.Моя.Внучка! — Рычащим голосом, проговорила Узумаки. — Ты не разменная кобыла. Но подумай о будущем. Изами-кун станет силён. Это вопрос времени, когда он станет главой своего клана. Он будет Наваки помощью, и столпом. Его разящим мечом. Но только если мы будем иметь на него влияние. Иначе мы получим второго Мадару. Да и не люб тебе Изами? Ты ведь всегда хотела такого сильного мужа каким был Хаширама. Не из-за этого ты ли отсеивала всех претендентов? А ведь я понимая тебя смотрела на всё это сквозь пальцы!

— ДА! Хотела. Но он не такой как дед. Он эгоистичный вандал, который всё хочет решать силой, и никого не любит! — Выдала Цунаде свои последние аргументы.

— Он Учиха. Ты читала студии Тобирамы, о Учиха? Если ты сможешь влюбит его в себя, он свернет горы, и утопит мир в крови, ради тебя. — Увещевала Мито свою внучку. — Он будет хорошим мужем. Силён, красив, а главное — он будет верен. Верен Тебе, Наваки, и клану Сенджу!

— Я...я...я понимаю. — Согласилась Цунаде. — Мне нужно влюбить его в себя.

— Влюбить. При этом я разрешаю тебе делать что ты только пожелаешь. Хоть изнасилуй его. Главное чтобы Изами-кун привязался к тебе. — Сказал Мито, жестоко. — И расспроси Наваки. Судя по письмам они сдружились. Он наверняка знает некоторые его предпочтения.

— Хай. — Понуро сказала Цунаде, смотря в пол.

— Ну, ну девочка — не расстраивайся. Думаешь я любила Хашираму с первой нашей встречи? Да нет, любовь пришла позже, когда он и я начали над этим работать. — Сказала Узумаки, улыбнувшись своим воспоминаниям.

— Я всё понимаю ба-чан. — Сказала Цунаде поднимая свои миндалевые очи, смотря прямо в бирюзовые глаза своей бабушки. — Я сделаю это. Для Наваки, для клана. а любовь... может быть любовь придёт со временем. — Тихо добавила Цунаде.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

"Жалкий, тупой мужлан! Променять меня на какую-то безклановую!" — Хоть Цунаде и оставалась бесстрастной наружу, смотря как уноситься Изами с безклановой, но внутри её бушевала буря. -" Да мне любой ноги целовать будет за одну мою улыбку! А этот идиот убежал со своей безклановой шлюхой!"

Раздавив ствол дерева, на котором она стояла облокотившись, она успокоившись подумала.

"Ничего. Ты будешь ещё у моих ног! Я всегда добивалась того чего хотела!" — Пообещала сама себе принцесса клана Сенджу.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Проснувшись, я сразу же отметил, сильную головную боль.

"Кажется я вчера перепил." — Подумал я. Но вспомнив чем закончились посиделки, а точнее то как закончилась ночь — на моём лице расцвела довольная улыбка.

Открыв глаза, я прищурил их из-за яркого света.

" Откуда в палатке яркий свет? — Присмотревшись я не заметил Сузу-чан, а проход был открыт. -"Хм, просто прекрасно — что девчонка сама всё понимает."— Удовлетворено подумал я.

Было бы неприятно если бы она подумала по другому, и мне пришлось бы ей объяснять кто она, кто я — и где её место.

"Оххх, пора за медитацию."— Подумал я, погружаясь в мой внутренний мир.

Поработав над обустройством моего мира, у меня зародилась идея. А что если я буду, из моей памяти, создавать здесь книги, а потом читать их здесь. Из-за постоянных заданий, тренировок, да и других отлучавших меня от самосовершенствования факторов, мне не хватает время на обучения теории. Я взял с собой сотни свитков по истории и геополитике, но не один я не смог прочитать из-за отсутствия времени. А время во внутреннем мире течёт намного быстрее.

" С помощью одной медитативной технике, можно воссоздать из памяти всё, что я когда либо видел. Тем самым мне не нужно будет их читать в реальном мире, а только посмотреть на них, отложить и закрепить в памяти, а потом воссоздать здесь." — Подумал я, начав сразу же концентрироваться на бегло прочитанном мной свитке по обычаям страны волн.

Через несколько минут, пред до мной воссоздался свиток, который я когда то читал.

"прекрасно работает." — Улыбнулся я, просмотрев свиток, и убедившись что я создал точную копию.

Вернувшись в реальный мир, я сразу же распечатал три свитка, и начал бегло их просматривать, отлаживая их в памяти.

Вернувшись вновь в внутренний мир, я попытался создать их и в нём. После пару минут напряга памяти, я смог провернуть это дело.

"Наконец-то я смогу нормально развиваться." — Удовлетворено подумал я. -" Хмм, может быть я смогу создать клонов, которые будут читать а потом передавать мне информацию? Да, я не знаю технику теневого клонирования, но этот мир подчиняется моим желание, если я только смогу собрать достаточно силы воли, чтобы воплотить их в "жизнь". Так что создать клонов, которые будут изучать свиток, а потом передавать мне информацию, не должно быть таким сложным делом..." — Сказал я сам себе, начал попытки воплотить таких клонов в жизнь.

Я бился над этой задачей пару часов в моём внутреннем мире, но всё же смог, через полтора часа создать клона.

" Прекрасно, но нужно проверить смогут ли они мне передавать информацию." — Подумав это, я приступил к созданию второго клона. Не пришло и минуты как я смог создать ещё одного. "Главное понять принцип создания двойников." — Самодовольно улыбнулся я.

— Отойдите от меня, а потом скажите что нибудь друг другу и развейтесь. — Приказал я им, и они, беспрекословно, послушались меня.

Отойдя от меня, они что-то сказали друг друг а потом, без всяких спецэффектов развеялись, а я получил информацию, о их разговоре, в котором они спрашивали друг друг, о том получиться у меня создать теневых клонов, одной силой воли, без техники и чакры — или нет.

"Эксперимент удался." — Торжественно произнёс я про себя, начав создавать пять двойников, которые должны были изучать свитки, и уже пройденный мной материал, вникая в суть. Воссоздав клонов, я из памяти, начал создавать свитки о тактике боя, захвата противника и другие, которые я изучил под пристальным надсмотром Момору-сенсея.

— Ваша задача изучать эти свитки. Каждый изучает сперва один, потом меняется с другим и изучает новый свиток. После чего развеивается. — Отдал именно такую задачу я им. Несмотря на то что я обладал хорошо натренированной памятью, я не питал иллюзий насчёт того, что я смогу запомнить всё, изучив свиток только один раз. А такое решения выглядело самым оптимальным в моей ситуации. Всё же я не Узумаки или Сенджу, у которых невероятно выносливое тело.

Если бы я был сенсором, и как Наваки выжал бы из себя всё что могу, получив сенсорный шок — то лежал бы в беспамятстве пару дней, а этот идиот мог уже через пол дня бегать и крутить шашни с девушками.

Так что я не решился создать более пяти двойников, а в начале вообще были мысли о двух. Но лучше рискнуть. Всё же разница в потерянном времени между двумя и пятью клонами слишком больша, особенно на войне, где нужно стараться, каждодневно увеличивать свои шансы на выживания.

Оставив клонов читать я вернулся в реальный мир.

"Хвала тебе Ками-сама, что практически все шиноби считают что медитации глупые упражнения. Если бы не это, то сейчас по этому миру бегали бы куда более сильные шиноби, у которых было бы за счёт изучения теории в подсознании, больше времени на совершенствование в реальном мире." — От чистого сердца поблагодарил я Богов за закостенелость мышления шиноби.

— Изами Учиха! Изами Учиха! Кто нибудь знает где Изами Учиха! — Услышал я выкрики на улице. Выглянув я заметил шиноби в жилете чунина, с нашивкой концелярного отдела.

"Что этой концелярной крысе надо от меня?" — С неудовольствием поморщился я.

Ждать чего нибудь хорошего от этих ушлёпков, не нужно. Когда меня в прошлый раз разыскивал представитель их братии, меня отвели к этому дознователю-смертнику. Так что сейчас я не горел желанием пообщаться с шиноби из штаба.

— Я здесь! — Выкрикнул я, высовывая свою распухшую физиономию из палатки.

Подбежав ко мне, этот штабной шиноби окинул меня недовольным взглядом сказал.

— Вы не могли раньше откликнутся!? — Возмущено спросил он меня. — В общем не важно. Вас к двенадцати часам ждут ваши новые сокомандники возле входа в штаб. Не опоздайте! — Окинул меня на последок высокомерным взглядом, сказала эта крыса. Ну да, для штабистов мы все лишь пущенное мясо, которое они распределяют на фронт. Пробились сразу же после выпуска на тёплые места, а теперь морщат нос в общении с "простыми" штурмовиками.

" Ну, ну — посмотрим как ты запоёшь, когда попадёшь в бой..." — Подумал я, смотря штабному служаки в след. Все шиноби любят выбить вражеских штабовиков, когда те переходят из одного лагеря в другой лагерь. Удобная цель. Слабые в поединке, медлительные при переходе, трусливые в бою... Вот если бы не охрана, то вообще было бы не задание, а прогулка.

"Ну ладно, надо помыться да пообедать, сколько у нас времени?" — Посмотрев на часы, я увидел что уже двадцать минут одиннадцатого. -" Хм, никогда так поздно не просыпался."

Встав, умывшись я направился в полевую столовую.

"Ксо, а как мне себя вести, когда встречу Сузу-чан? Что мне делать?" — Подумал я, как я буду выкручиваться. Общаться как раньше я не могу, но и как со своей девушкой вести себя — будет тоже неправильно.

Подходя к зданию, я всё больше мандражировал.

— Ну давай. Бой насмерть пережил, и это переживу. — Подбодрил я сам себя.

"Ага, вот только в бою насмерть, опоннент не выживает, и тебе не надо будет встречаться с ним каждый день при раздаче еды." — Ехидно посмеялся над до мной, мой внутренний голос.

Зайдя в полевую столовую, я подошёл к стойке, и занял место в очереди.

"Ксо, Сузу-чан, раздаёт еду..." — Проскользнула мысль от которой у меня неприятно, учащено забилось сердце. " Да хватит в конце концов мандражировать. Справился с великим мечника Тумана, а с девчонкой справиться не сумею." — Высказывал я сам себе, пытаясь чуточку раздраконить себя, дабы не иметь такой страх, перед встречей после той ночи с Сузу-чан.

Когда очередь дошла до меня, я улыбнувшись поприветствовал милашку.

— Доброе утро Сузу-чан. — Сказал я тепло улыбнувшись. Ну надеюсь что моя улыбка именно так выглядела со стороны, а не напряжённый оскал.

Но судя по улыбке которой расцвела на лице Сузу-чан, я смог всё же смог улыбнуться приветливо.

— Доброе утро... Изами-кун. — Сказала она лукаво улыбнувшись, дав мне поднос с едой. — Надеюсь мы сегодня увидимся? — Спросила она меня.

— Кхем, не знаю. Я сегодня встречаюсь с моими новыми сокомандниками... А что взбредёт в голову моему новому командиру я не знаю. — Сказал я виновато улыбнувшись.

— Жаааль. — Грустным голосом протянула Сузу-чан. Подняв на меня глаза, полные надежды, она сказала. — Но всё же если у тебя появиться свободное время, найди меня на посиделках. Хорошо?

-Конечно. — Сказал я облегчённо улыбаясь. И нечего было так бояться встретиться с ней. Всё прошло просто прекрасно. Жаль что она не клановая...

Сев за Столик я начал чинно обедать. Взглянув на часы я отметил, что уже безпятнадцати двенадцать. Отдав поднос персоналу, я направился на встречу с моей новой командой. Благо до штаба от столовой, хода было не больше десяти минут.

Подходя на место встречи, я увидел группу из трёх человек.

Мужчина среднего возраста, с чёрными волосами, и карими глазами. Окинув его взглядом с активированным шаринганом, я увидел хорошую чакро-систему, и сильный очаг. Его чакра отдавала перекосом в янь.

"Скорее всего ирьенин команды. Теперь понятно почему Наваки не перевели со мной. У Этой команды уже есть ирьенин, причём наверняка занаюший своё дело и место в команде. А одного человека, намного легче в вести в боевую четвёрку. хотя скорее пару. Один охраняет ирьенина, не подпуская к нему врагов и двое рвуться в перёд."

Вторым был пацан, лет шестнадцати, с бьякуганом в глазницах и протектором на лбу. Невероятно большие чакро-каналы, одинаково развитые во всём теле, и напрёжённый словно пружина очаг чакры, готовый в любой момент с бешеной скоростью продавливать чакру в чакро-каналы — выдавали в нём очень сильного мастера тайдзюцу.

"Протектор на лбу... Скорее всего он из побочной ветви. Хьюги из главной ветви, обычно, носят протектор на шее или пришивают символ Конохи на униформу... А вот люди из побочной ветви, завязывают протектор на лоб, скрывая своё положения, и проклятье." — Вспомнил я, то что вычитал из свитков насчёт Хьюга. -" Хмм, что-то я слышал о гении клана Хьюга, но точной информации, не знал. Не интересовался я этим. Особенно по тому что не помнил такого по "канону" этого мира. Скорее всего он подёт на второй или третьей войне, или же его сломили духом, выблюдки из главной ветви." — Отвращено подумал я. Для меня, члена свободолюбивого клана Учиха, такое отношение было омерзительным, особенно к собственной крови. Хотя те же Хьюга смотрели с омерзением на такие случаи, как был с Нахоку. Для них уже это было дикостью и варварством.

Ну да ладно. МЫ хотя бы не унижаем тех кто достоин чести. Если бы такой талант был у кого-то из побочной ветви нашего клана, за ним бы бегали десятки девушек из главной ветви, чтобы взять такую сильную кровь в свою семью.

Ну а третьим был беловолосый мужчина, лет эдак, двадцати-двадцати пяти — с белым то-ли танто, то-ли вакидзаси.

Увидев его, я сперва подумал что я обознался, или что-то не так с моими глазами. Но нет, всё так как я вижу. В моей команде будет белый клык Конохи, Сакумо Хатаке. Просмотрев его шаринганом, я был очень (приятно) удивлён, когда понял что такой сильный очаг, и такие развитые чакро-каналы могли принадлежать только джонину S-класса.

"Мои шансы пережить войну поднялись. Хотя... Наверняка нам будут давать куда более сложные миссии... Но находить на них не будет страшно имея за спинной такую поддержку."

— Улыбнувшись подумал я, когда подходил к ждущей меня группе, предусмотрительно дезактивируя шаринган. -"Надеюсь они ждут меня, а то сейчас лоханусь по полной"— Отстраннёно подумал я, приветствуя их.

— Добрый день. Я Изами Учиха. Меня должны были перевести в новую команду. Надеюсь в вашу, и я сейчас не позорюсь. — Спросил я с улыбкой.

— Да, мы ждали здесь некого Изами Учиха. Разве ты не знал в какую команду ты попадешь, и как мы выглядим. — Спросил он меня, с удивлением в голосе, неверяши смотря на меня.

— Нет, я всего лишь генин, меня не допустили бы к "важной" информации. — Ответил я ему.

— Генин? Тебе что не сказали? Ты получил полевой патент на чунина. — Спросил он меня.

Я же от досады, и неприязни к штабовым крысам, скрипнув зубами, сказал.

— Нет, насчёт меня не приходило никаких уведомлений. — Какого чёрта? Почему меня не вызвали в штаб и не "посвятили" о моём новом ранге. И где мой чунинский жилет! — Я до этого момента не знал что я чунин.

— Ну теперь знаешь. Как только информация об уничтожение мечника Тумана, Дайя Накагава, генином Конохи, Изами Учиха, дошла до главного лагеря Конохи — так сразу же был выслан приказ о повышении некого генина из клана Учиха, до чунина. Так что поздравляю. — Сказал улыбнувшись Сакумо-тайчо. — Ну а теперь зайдём на склад, возьмём твой жилет, показывающий твоё положения в войсках Конохи. За мной. — Властно сказал он.

Зайдя на склад, и взяв чунинский жилет, мы отправились на простую полянку, рядом с той, возле которой мы устраивали посиделки.

Выйдя на полянку, Сакумо-тайчо решил официально представиться, и дать другим сокомандникам представиться.

— Меня зовут Сакумо Хатаке, глава клана Хатаке. Мне через месяц, мне исполниться двадцать два года. То есть сейчас мне двадцать один. С восьми лет я шиноби Конохи. Сейчас нахожусь в звании джонина. Хорош в тайдзюцу и очень силён в ниндзюцу — Представился он.

"Глава клана прямо на фронте? Хотя клан Хатаке не большой — он едва ли насчитает пятьдесят человек, но даже при таком раскладе не понятно что на самой передовой делает глава клана... Хирузен решил и его удалить?"— Подумал я, смотря на Сакумо-тайчо. — Интересно а насколько в его понимании он очень силён в ниндзюцу... Что-то мне не кажиться это пустым бахвальством."

— Таура-кун, теперь твоя очередь. — Передал он слово, кивнул Хьюге.

— Мне зовут Таура Хьюга. Я член побочной ветви великого клана Хьюга. Мне шестнадцать. — Не многословно, холодным-безэмоциональным голосом, поведал о себе представитель побочной ветви клана Хьюга. — Я считаюсь мастером нашего кланового стиля джукен — мягкого кулака. Являюсь джонином Конохи.

"Оу, а вот это серьёзно. Такой противник размажет меня в ближнем бою и не заметит — несмотря на шаринган..." — Подумал я уважительно смотря на Таура-куна. Достигнуть звания мастера джукена, и тем самым звания мастера тайдзюцу, в шестнадцать лет — это сильно, очень сильно. Наверняка он тренировался так же как и я, с самого детства, или же является настоящим гением...

— Меня зовут Удо Кояма. Я джонин Конохи, мне двадцать семь лет. Специализирован на ирьендзюцу и тайдзюцу, и немного ниндзюцу. Хорош в ирьенинских гендзюцу. Но для боя оно не подходит. Слишком медленно создаю гендзюцу... — Сказал третий член команды, улыбаясь.

— Что ж, теперь твоя очередь представиться, Изами-кун. — Сказал Сакумо-тайчо. — Только выбрось ту часть про то что тебе нравиться и что не нравиться. — Усмехнувшись сказал он.

— Хорошо. — Хмыкнул я. — Меня зовут Изами Учиха. Сын одного из старейшин клана Учиха. Тринадцать лет, через шесть месяцев исполняется четырнадцать. — Сказал я услышав хмык от Удо-сенпая. — Хорош в тайдзюцу. Думаю что очень силён в гендзюцу. — Сказала я ехидно, на что мои сокомандники ухмыльнулись. Даже, до этого стоявший с непробиваемой миной Хьюга. — Не могу создавать ниндзюцу, из за потери рук. Владею мангекью шаринганом. — На последних словах, ухмылки моих сокомандников погасли, а Сакумо-тайчо, посмотрев на меня, спросил.

— Значит владеешь высшей формой шарингана — значит это правда что за слухи ходят. Что ж, это очень хорошо. Знал бы ты сколько сил мне стоило, чтобы перетянуть тебя именно в мою команду. Зато теперь наша команда со всех сторон самодостаточна, и мы можем взяться за исполнение любой миссии. — Довольно улыбнувшись сказал он. — И так. Я хочу посмотреть на что ты способен. Пойдём.

Выйдя на середину полянки, мы встали друг против друга.

— Только тайдзюцу, ниндзюцу и гендзюцу. Без кендзюцу. Что ты со своим тесаком, что я со своим танто, может уничтожить противника одним ударом. Так что обойдёмся без них. — Сказал он мне, снимая с себя своё оружие. Я тоже отошёл и отложил в сторону мой Кубикирибочо.

— Начнём! — Сказал он, отпрыгивая от меня, и начав складывать печати.

Я же активировав шаринган, набросил на него гендзюцу — Муген Шаринган : Морок, который заставил увидеть его моего двойника, и стёр меня из его восприятия.

Медленно, скрыв чакры я пошёл в обход, дабы ударить в спину, или же с фланга, в то время как моя иллюзионная копия уворачивалась от огненного шара.

Сконцентрировавшись на моей незаметности, я подбираясь всё ближе, почти проморгал момент, когда Сакумо-тайчо, понял что он бьёт по иллюзии, и развеяв её он увидел б нескольких метрах от него, меня. Резко ускорившись я сошёлся с ним в ближнем бою.

Что можно сказать. Сакумо-тайчо очень хорош в ближнем бою. Если бы не активный шариган, быть бы мне битым, или поджаренным. Хатаке использовал тайдзюцу, смешивая его с ниндзюцу ближниго боя. Искры райтона, и вылазившие из под земли, земляные клоны, делали его очень грозным противником, превращая, простое сильное тайдзюцу — в нечто запредельное.

Увернувшись от удара очередного клона, я ринулся, ускорив свой ток чакры восемнадцати кратно — на оригинал. Практически подлетев к нему, я хотел нанести удар коленом в голову, но Сакумо-тайчо, предвидев удар, попробовал уйти прыжком назад. Я же, за место удара коленом распрямил ногу, и попробовал нанести удар по челюсти снизу, чтобы поднять голову Хатаке и поймать его в гендзюцу.

Другого шанса у меня не было. Через пару минут такого боя у меня просто не останется чакры.

Удар прошёл как надо, и я успел поймать взгляд Сакумо-тайчо, который, до этого, держал свои глаза строго на моём торсе.

"Цукуёми" — Радуясь, я активировал сильнейшее гендзюцу вечного магенкью шарингана.

Оказавшись в моём миру, где я Бог — я сказал Сакумо-тайчо.

— Сдавайтесь. В этом гендзюцу меня невозможно победить. — Предложил я ему.

Но ответа на мою реплику не было.

— Смотрите, всё в этом гендзюцу подвластно мне. — Сказал я представив как тело Сакумо-тайчо обхватывает огонь, начиная его пожирать.

Но внезапно тело развалилось кучкой почвы.

"Что?! Как!? Я же следил за ним всё время, это был оригинал!" — Проскользнула у меня в голове, паническая мысль.

Развеяв гендзюцу и вернувшись в реальный мир, я понял что лежу свызаным на земле. Ксо, за секунду, он смог скрутить меня как щенка.

"Нужно было запустить Цукуёми автономно, и плевать на его кому!"— Раздосованого подумал я, лежа упершись носом в землю.

— Неплохо Изами-кун. Даже очень неплохо. Но ты положился слишком сильно на последнюю технику, расслабившись. — Сказал мне Сакумо-сенсей, разрезая мои путы.

— Как? — Только и спросил я его.

— Банальная замена, в последний момент. — Сказал он улыбнувшись. — Ну хорошо, твой примерный уровень я представляю. Теперь осталось взять на месяц отгул от миссий, чтобы сплотить команду. Думаю я смогу его выбить. — Сказал Сакумо.

Вспомнив про призыв, я решил что лучшего времени для этого мне не найти. Всё же взять отгул генину, ну теперь чунину — практически нереально. А за самоволку можно и под трибунал загреметь.

— Сакумо-сенсей, я освоил печать призыва, и мне нужно время, чтобы отправиться в мир моего призыва и заключить контракт. — Сказал я ему, твёрдо смотря в глаза, показывая что я это сделаю любой ценой.

— Хммм... Как же ты смог освоит призыв, без ручных печатей? — Спросил он меня, с удивлением.

— Научился выжигать печать призыва, на голом контроле. — Решил рассказать я.

— Хм. Призыв это очень хорошо. Тогда ты отправляешься прямо завтра. Нет смысла тренировать командную работу, если ты вернувшись с призывом, сможешь взаимодействуя с ним, действовать эффективней. Тогда придётся вновь переучиваться, и подстраиваться под тебя. — Сказал он мне, дав добро.

— Спасибо Сакумо-сенсей. — Сказал я, склонившись в поклоне.

— Да не за что. Тогда с сегодняшнего дня ты освобождаешься от тренировки, до того момента, пока не вернёшься. Теперь иди, запасись припасами и водой. — Посоветовал он мне.

— Хай, Сакумо-тайчо! — Сказал я уже рванув в сторону складов.

— Когда вернёшься, доложи в штаб, они передадут мне информацию. — Услышал я выкрик Сакумо-сенсея.

На складе, я запасся огромным количеством еды, пишевых пилюлей, и воды. На полировав доспехи, и Кубикирибочо, запечатав множество еды, пишевый пилюль, кунаев, сюрикенов и воды — я отложил всё, на завтра, в сторону.

"Надо потренировать печать. А то вдруг выйдет осечка и я не смогу вернуться назад..." — Подумал я, выйдя из палатки, и начав мою тренировку, прямо при входе в мою лачугу.

Не заметив как при тренировке пролетело время, я очнулся, только когда кто-то дотронулся до меня нежной рукой и погладил по голове.

Подняв глаза я увидел что это была Сузу-чан. Осмотревшись я и без часов понял что сейчас уже далеко за восемь вечера, и что я не пришёл на посиделки.

— Что делаешь. — Совершенно спокойно спросила меня девушка, внимательно смотря на печать.

— Тренируюсь. Завтра отправляюсь на специальную тренировку, поэтому решил сегодня устроить себе предтренировачный марафон. — Сказал, я не говоря что я отправляюсь за моим призывом.

— Хммм... и тебе надо тренироваться всю ночь? Или будет время, для более приятных вещей? — Спросила она меня, томным голосом. Окинув её взглядом, я подумал чтo на сегодня хватит. Есть более приятные вещи, да и нельзя себя переутомлять с тренировками.

Лучше я проведу, приятную ночь, и двинусь в путь полным сил.

Развеяв двойников в моём подсознании, мне на краткий момент поплохело и потемнело пред глазами, но уже через несколько секунд, я взял себя в руки — и затянул задорно смеющуюся Сузу-чан, в мою лачугу...

30.(НЕ БЕЧЕНО).

Проснувшись до восхода солнца, я осторожно чтобы не разбудить тихо сопящею девушку, захватив свои вещи выполз из своей палатки, и начал натягивать на себя, свою одежду и доспехи.

Закрепив Кубикирибочо на спине, я ещё раз проверил, что там с моими припасами.

Убедившись что всё в порядке, я направился на отшиб лагеря, дабы никто не смог меня отвлечь.

"Всё будет хорошо! Ну поехали!" — Подбодрил я сам себя.

Прокусив губу, я провёл пальцем протеза по губе, собирая кровь. Резко направив огромное количество чакры в протезы, я начал выжигать печать обратного призыва.

"Осталось выжечь последний кандзи — и всё, печать готова." — Промелькнула в моей голове мысль, прежде чем мой взор застило облако из избытка чакры.

"Ммммм, и где же я?" — Оглядел я странное место.

Вокруг меня были скалы и горы, полные живностью не выглядящей разумной. А между отдельными скалами и горами, были пропасти — взглянув в одну из них, я даже с активированным шаринганом, не смог увидеть конца.

Задрав голову я увидел как некий "остров из камня", плывёт прямо по воздуху, а на нём растут настоящие джунгли, в то время как на другом, пролетаюшим рядом с ним, росли хвойные деревья...

"Странное но и в тоже время прикольное место — я бы построил себе здесь домик. Красивые здесь места." — Подумал я окинув взглядом эту невероятную местность. -" А кому принадлежит этот мирок? Вон здесь зайцы есть, и птицы летают, и кабаны бегают... И кто же из них мой призыв? Надеюсь не зайцы..." — Не знаю почему, но я, в моей новой жизни, с самого детства не возлюбил этих представителей местной фауны.

"Ну пробежимся по местности. Может быть нарвусь на хозяинов этого мира." — Подумал я, начал перепрыгивать с одного выступа на другой.

"Интересно, как может на скале цвести лес? Я что попал к зверям которые могут создавать Мокутон?" — Отстраннёно размышлял я, прыгая с одной скалы на другую, сканируя при этом, всё что только мог увидеть, шаринганом.

" А вот и создания моего призыва." — Подумал я, поняв что за мной, уже несколько минут, грамотно скрываясь, идут по пятам.

Запрыгнув на очередной выступ скалы, я остановился, и сев — начал ждать. Посмотрим, выйдут ли они сами на контакт. При всём я совсем немного наклонил Кубикирибочо так, чтобы его можно было выхватит одним движения, а следующим начать смертоносную атаку.

"...Крф...тмх...тдгх?" — Услышал я в своей голове непонятную, вопросительную мысль.

"Что за хрен? У меня что — крыша поехала?" — Удивлённо подумал я.

"Кто... ты...такой...?" — Услышал я вновь голос в моей голове. Причём это был точно не мой собственный — свой я достаточно часто слышал...

— Я — Изами Учиха. Прибыл сюда чтобы заключить призывной контракт. — Прокричал я в никуда.

"Ях... не... понимаю... твою речь." — С каждым словом я всё лучше и лучше понимал слова моего невидимого телепатического собеседника. Раз он не понимает мою речь, то я решил просто проговорить про себя, как можно "громче" и "чётче".

"Меня зовут — Изами Учиха. Я здесь для того чтобы заключить с вами контракт." — Как можно медленно, выговаривая, и практически крича — подумал я.

" Контракт? " — Услышал я вопросительный вопрос.

" Я вас вызываю чтобы сражаться. Для войны. Чтобы вы помогали мне в битве. Убивать моих врагов." — Пояснил я этому существу.

" Война... Война — это хорошо. Война — это дань. Дань нашему Богу." — Услышал я довольный голос в моей голове. — "Следуй за мной. Я отведу тебя. Нас старейшина захочет больше узнать. О войне." — Приказал мне голос.

" Ей, ты вообще где?! Я тебя не вижу!" — Прокричал я внутренне.

" Ах. Да." — Услышал мой вопль, нечто, появившись прямо подле меня.

А это было именно нечто.

"Твою мать! Это Тэнгу!" — Провопил я про себя. Справившись с мимолётной паникой, я успокоил себя тем, что о тэнгу люди знают только из сказок. А то что рассказывают на ночь детям, как бы сказать по мягче... Ну в общем не всегда правдиво. Зато теперь я знаю что за "их Бог". Тэнгу поклоняются Шинигами, и являются его жнецами. Ну, по крайне мере по мотивам сказок.

Пред до мной предстали ещё пять фигур, а их предводитель, или просто дипломат, вышел вперёд.

"Ты. Следуй за мной. Старейшина ждёт." — Сказал он махнув своей лапой. Двинувшись вслед за ними, я их внимательно рассматривал.

"Невероятно. Тэнгу из детских сказок, которые читали мне няньки..." — Думал я, одновременно пялясь на Гуманоидную фигуру, с огромными птичьими крыльями, и мордой ворона.

"А ведь они все разные... Значит есть разные виды тэнгу."— Подумал я смотря на других.

Если у того птица, который заговорил со мной, было мощное тело, то этот представитель выглядел так, как будто он сломается, от малейшего дуновения ветра...

Или другой, представитель, парящий над нами. Он походит больше на мифического грифона, картинки которого я видел в прошлом миру... А вон тот, по правую руку "лидера", ничем от человека не отличается, если не считать крыльев и ног. А тот который летит рядом с ним, во общее только крылья от человека отличают.

"Интересно что они могут, как бойцы?" — Придирчего смотря на тэнгу, подумал я. -"Легенды — легендами, а вот что они могут в реальности, стоит под большим вопросом. Мне бы например было неудобно сражаться с крыльями..." — Осмотрев их внешний вид подумал я.

"Человек. Мы прибыли. Обращайся к праотцу с уважением. Или ты — умрёш." — Услышал я вновь голос ворона в голове.

Мы прибыли на огромный летающею скалу-остров, с типичными постройками средневекового японского типа.

"Я буду вежлив" — Кивнул головой, в потвержедия своих слов я — когда оторвался от картины открывшуюся мне.

"Пойдём." — Развернувшись бросил он мне, направившись в глубь построек.

"Как они вообще всё это построили?" — Подумал я смотря на городок тэнгу. Десятки птицо-людей ходили по этому городу. Всех возрастов, полов, и размеров. Над островом даже пролетел один тэнгу, ничем не отличающийся от ворона, разве что размерами, он был с небольшого такого биджу...

Пройдя запутанный коридор улиц, я встал пред огромной аркой.

"Проходи. Тебе ожидает старейшина." — Сказал это он, раскрыв свои крылья, улетел, оставив меня одного.

"Бррр, неприятно находиться рядом с ними. От них несёт смертью и кровью... Неприятное чувство..." — Смотря удаляющейся фигуре вслед, подумал я.

"Нус, благослови меня Шинигами." — Я направился в внутрь строения, пройдя арку.

Я попал в тёмный туннель, активировав шаринган, я смог спокойно ориентироваться в неестественной тьме прохода.

"И что дальше?" — Подумал я, встав возле абсолютной чёрной стены. -" мне что через неё пройти надо? Как то сыкотно..." — Подумав, я решил дотронуться до барьера протезом. Всё же такую "конечность" не жалко.

Подняв левый протез, я дотронулся до поверхности этой с клубившейся тьмы, и протез без проблем прошёл. Втянув конечность, я посмотрел на неё, и не заметив повреждений решил пройти через неё.

Быстрым движением я подался в перёд, выскочив на подобия некого колизея. Если бы у меня не было шарингана, то от внезапного сильного света солнца, я бы ослеп на пару секунд.

И не заметил бы, как не меня летит один тэнгу, с катаной наголо, с явным намерением отделить мою голову от моего туловища.

Ускорив до предела чакру, я выхватил Кубикирибочо, и на максимально доступной мне скоростью кинулся на него, нанося рубящий удар с верху. Тэнгу успел каким-то чудом увернуться от моего меча, и используя свои крылья, чтобы сменить сторону и ускориться, попытался мне вновь снести голову.

Я уменьшил циркуляцию чакры, принял его удар на плоскую сторону Кубикирибочо.

Когда наши клинки соприкоснулись, тэнгу попробовал, использовать силу, и продавить мой блок. Напрягшись он начал меня теснить, а сам взглянул мне в глаза.

"Цукуёми!" — Активировал я самою мошьную иллюзию которая мне доступна.

Сила давления с которым давил на меня тэнгу, сошла на нет, и демон, покачнувшись начал заваливаться вперёд.

Но не прошла и секунда, как он вновь пришёл в сознание.

Отпрыгнув от меня подальше, он с громким, гарком-рыком поднялся в воздух, и начал накручивать круги вокруг меня.

"Почему на него не сработало Цукуёми?!" — Билось в моей голове. Я даже проверил себя на гендзюцу, но ничего не заметил. Так что либо этот чувак имеет огромный болевой порог и выносливость — либо он так хорош в гендзюцу, что я не могу различить его иллюзии с помощью вечного мангекью шарингана... А это будет полная жопа.

"И что мне делать?" — Лихорадочно искал я ответ на мой вопрос. -" Ксо, не важно сейчас. Лучше подумаю над тем как мне достать его в воздухе... А почему бы мне... Да это идея, заодно и проверю его. Если он такой мастер гендзюцу, то он легко сможет противостоять моей атаки..." — Подумал я, начав создавать каркас иллюзии.

Набросил на него иллюзии прямого воздействия, я начал посылать ему виденья как я пускаю по нему техники Катона.

Тэнгу пытался уворачиваться от них, но со временем, плюнув на это — резко снизился, и взмахнув крыльями послал на меня целый поток перьев.

"Значит он не мастер гендзюцу — а вправду, просто очень крепок." — Оценил я его.

Отбив большинство перьев при помощи Кубикирибочо, оставшиеся я принял на мои, напитанные чакрой доспехи.

"Ксо, теперь придётся идти к кузнецу! Что это за перья такие!"— Зло подумал я, выдергивая перья из моего доспеха. Несмотря на все защитные фиун-печати и огромное количество чакры, который они были запитаны, эти чёртовы перья смогли их пробить.

"Неплохо. Летят они быстрее кунаев, да и не видно чтобы он от этого полысел. Значит он их может создавать столько сколько захочет. Прекрасное оружие массового поражения, против разных отбросов." — Прикидывал я уже, где именно и как можно будет использовать такой призыв.

Ну что ж, пора заканчивать. Кинувшись на него я нанёс рубящий удар с право на лева, но ворон ускорившись уклонился, и начал двигаться с невероятной отточенностью движений, и великим мастерством — при этом постоянно, медленно но неизбежно, ускоряясь.

Я в панике начал понимать что нужно выйти из ближнего боя.

Я ему, даже с активированным шаринганом, не соперник. -"Да, он меня сейчас в капусту покрошит!" — Пронеслась паническая мысль в голове.

Но на все мои уловки он не обращал внимания, как будто у него самого был шаринган, которым он предвидел все мои потуги.

"Цукуёми!" — Применил я в панике вновь моей сильнейшее гендзюцу. Но в этот раз он не вышел из боя, даже на секунду. Лишь на одно мгновенье остановившись, он вновь пришёл себя. И с ещё большей яростью начал атаковать меня.

"Цукуёми ничем мне не поможет. Что же делать?! Сусаноо, я не потяну. Не хватит чакры даже на активацию — не говоря уже о поддержании... Осталась только Аматерасу... Но неизвестно сколько чакры она вытянет, и вдруг он сможет увернуться от божественного огня... Тогда я с опустошенным резервом будут зарезан им как скот!" — Просматривал я варианты действия — не видя выхода из ситуации. — "Нет! Нет! Нет! Я-не-хочу-умирать! Я НЕ УМРУ!" — _Яростно подумал я.

Словно в ответ на моё яростное желание, откликнулся Кубикирибочо. Я почувствовал как ток, я жесткой, неподатливой, и невероятной тёмной чакры полилось в внутрь меня.

Кубикирибочо решил поделиться силой, чтобы его хозяин не сдох, от своего же будушего призыва.

— ХАХАХАХАХА! — Рассмеялся я, как только почувствовал переполнаюшию меня силу.

Чудом уйдя от атаки, пернатого, я извернувшись нанёс рубящий удар с верху, который ворон принял на свой клинок, начав со мной бороться.

— АМАТЕРАСУ! — Произнёс я безумным голосом, сверля своими глазами клюв моего противника — активировав сильнейшую-абсолютную атакующую, гендзюцу моего вечного магекью шарингана, которые вопрошало всёпожираюшеё чёрно пламя в реальный мир.

Практически мгновенно, клюв демона покрылся чёрным всёпожираюшим огнём.

Через секунду , уже вся его голова горела в чёрном огне — а сам воин-тэнгу начал истошно визжать.

На вторую секунду и вся его фигура покрылась этим ужасным огнём.

"Всё победа за мной. Но зачем это было вообще нужно?" — Расслабился я.

Но то что произошло далее, заставила меня в неверии раскрыть глаза. -" что за х*йня?" — Смотрел я на то, как воина-тэнгу, окутала тёмное облако, которое всосало чёрный огонь.

"Как!?" — Удивлённо подумал я. Но моё удивление не помещало мне сразу же, как только пропал чёрный огонь, атаковать.

Напитанное чакрой демона Кубикирибочо тело, было в разы мощнее, и если раньше мне было трудно состязаться в физической мощи с тэнгу, то сейчас от от моих ударов, отлетал в сторону.

Резко взмахнув своими крыльями он начал посылать на меня сотни, и сотни перьев. Уворачиваясь от них, я успевал наносить редкие удары по ворону, которые тот умудрялся парировать, хотя выглядел он отвратно. Но его раны, которые я нанёс ему при помощи Аматерасу, уже практически полностью зажили.

"Невероятно. Если здесь все такие, то это реальный Джек пот!"— Подумал я, продолжая яростно на него нападать.

Отпрыгнув от меня, он — махнув своими крыльями, заставил уже лежавшие перья подняться, и закрутившись вокруг меня, они начали сужать свой круг.

"Всё. Мне конец."— Подумал я смотря на торнадо из острых как бритвы перьев, которое кружилось вокруг меня и неумолимо сужалось.

"Пошло всё к биджу. Лучше уж тогда умереть, убив себя самого!" — Подумал я, перестав тратить на все лишние действия чакру.

Закрепив на спине Кубикирибочо, я перестал посылать чакру даже в мои протезы.

Сконцентрировавшись, я решился на большую авантюру. Сусаноо требует огромного количества чакры на активацию. И если я насильно создам Сусаноо, не имея при этом достаточного количества чакры, я сдохну.

Если же я создам Сусаноо, и буду иметь меньше одного десятого резерва, я свалюсь в обморок от чакро истощения.

Но если я смогу создать Сусаноо, при это имея в запасе одну десятую резерва, или чуть больше, то я спасу свою задницу.

Сконцентрировав, чакру в глазах, я начал создавать каркас гендзюцу, которое потом через мой вечный мангекью шаринган воплотит Сусаноо в материальный мир.

"Давай, сейчас!" — Подогнал я сам себя.

— Сусаноо!! — Выкрикнул я, активировав сильнейшую защиту, которую может даровать мангекью шаринган.

Чакра, которая потоком вырвалась из меня, начала приобретать странный перламутровый белый цвет, окружая меня костями призрачного воина.

Направив уже созданную правую руку воина, я пробил торнадо из невероятно острых перьев, и схватил моего противника — начав его сдавливать, ломая его кости.

Наполненный болью хрип разнёсся по развороченному поля боя, а на моём лице растянулась предвкушающаЯ улыбка.

"Я раздавлю это тварь! Будет знать как поднимать на меня руку!"— Кровожадно подумал я, наслаждаясь завывающими хрипами моей жертвы — заставляя Сусаноо сжимать свою хватку всё сильнее, и сильнее.

"Хватит!" — Раздался властный, командный голос. Я от не ожиданисти, и вправду остановился, и даже развеял Сусаноо. -"Что это было!? Этот голос, в точь как у Момору-сенсея! Брр, если бы не знал что он сейчас в мире Шинигами, то подумал бы что он стал тэнгу." — Усмехнулся я моим мыслям. Да Момору-сенсею подошло бы быть крылатым жнецом Шинигами. Хех.

Оглянувшись, я увидел как пред до мной приземлился седоволосый старик, с огромным носом.

"Скорее всего старейшина." — Пытался я себя настроить на серьёзный лад, так как этот нос вызывал у меня ассоциации с одним персонажем из аниме моего прошлого мира... Потому мне стоило уму усилий остоваться серьёзным.

"Ты, смертный — смог доказать нам, что ты достоин призывать нас на поля боя. Многие приходили к нам, желая нашу силу, но не один не мог победить моего сына — искушнего из наших воинов. И ты не смог. Но ты юн. Вскоре ты станешь сильным воином." — Сказал это он ударил по земле рукой, и призвал огромный свиток. -" Это свиток призыва. Распишись кровью своею, ты в нём. И храни его как зеницу ока своего."

" И вы, тэнгу будете мне подчиняться если я вас призову?" — Спросил я его. Орочимару рассказал мне про призывы, и я если честно и поверить не мог что такой "агрессивный" призыв как тэнгу, будут подчиняться мне, только из-за того что я победил сына старейшины.

"Будем. Сильнейший воин, среди нас это Карасу. То с каким уважением к нему относятся, то уважение теперь и твоё." — Поведал мне глав-птиц, кивком указав на свиток.

Прокусив губу, я начал записывать своё имя в свиток. Записав его, я всмотрелся в другие имена, записыные в свитке. И если два имя до моего, мне ничего не говорили, то вот первое заставило задёргаться мою левую щеку. проморгавшись, я ещё раз взглянул , думая что мне показалось. Но нет, там стояло всё тоже имя.

— Ну нихрена себе! — В сердцах воскликнул я.

"Старейшина..." — Запнулся я, понял что не знаю имени главы рода тэнгу.

" Игараси, такое имя было мне дано." — Сказал он поняв мою заминку.

" Старейшина Игараси, я хотел бы вас расспросить об том человеке который впервые подписал с вами контракт. Вы расскажите мне о нём?" — Спросил я старейшину.

" Чем он тебя заинтересовал, юнец?" — Спросил он глядя на меня.

" Вы же уже давно всё поняли. Он был праотцом моего клана. Индра Ооцуцуки. " — Сказал я смотря ему в глаза.

" Хм, понятно. Я то удивился тому что у тебя похожие глаза. Значит ты его потомок? Интересно. Я расскажу тебе о нём. Но не сейчас. Когда ты станешь сильнее." — Сказал он. -" А теперь возвращайся в свой мир. И призывай моих детей — когда будет хороший бой." — Сказав это он отвернувшись взлетел и был таков.

"Ксо, возвращайся. Легко, сказать. У меня практически не осталось чакры, да и та что осталась я получил от Кубикирибочо. Который сейчас сидит в своём мирке и материть своего хозяина. Нет, я его понимаю, он истратил почти что всю свою чакры, и сейчас ему даже хуже чем мне." — Усмехнулся я, представив как эта зубастая тварь хворает. Интересное зрелище получиться.

"Ладно. Соберись." — Приказал я сам себе.

Сконцентрировавшись, я создал печать обратного призыва, которая вернёт меня ровно на ту местность, с которой я ещёл. Клубы дыма от переизбытка в некоторых кандзи чакры, и я вновь на отшибе военного лагеря Конохи.

" Ох*енный день. Получил п*зды, но и сам хорошо помял противника. Узнал что первый котрактор тэнгу был никто иной как старший сын Рикудо-сенина, и патриарх моего клана. Смог впервые в жизни создать Аматерасу и Сусаноо... Чакро-каналы — трещат. Тело — ломит. Голова — раскалывается. Кубикирибочо — материться. Доспехи — сломались. Но хей! У меня есть теперь призыв! Да ещё какой!" — Было моей последней мыслей, которой я пытался себя подбодрить — прежде чем, я в безпамятсве упал в мою лачугу, и уснул.

31. (НЕ БЕЧЕНО).

Проснувшись, я потянулся всем моим ноющим телом.

"Ох как хорошо то а. Ладно, умыться и пора в штаб. Нужно кинуть инфу, что я вернулся." — Подумал я, стягивая с себя повреждённые доспехи, переодиваясь в чистую одежду, и натягивая чунинский жилет — беря зубную щётку и воду, вылезая из моей лачуги.

Оглянувшись и увидел темное небо, я поморщился. " Если Сакумо-сенсей устроит сегодня тренировку, измажусь как свинья..." — Недовольно подумал я чистя свои зубы.

После утреннего моциона, я двинулся в штаб прокручивая вчерашние события — особенно то, что праотец Индара Ооцуцуки был первым кто заключил контракт с тэнгу.

"Мда, а ведь в старых сказка были намёки на это. Там говорилось о дитя Бога — дитя плода зла, демона, заключившего контракт с жнецами Шинигами." — Подумал я. -"Интересно, насколько силён был Индра?" — Задался я вопросом. -" А Сусаноо? "Совершенный" Сусаноо Мадары имел форму тэнгу, так это что получается — Индра скопировал форму Сусаноо с тэнгу? Даже не с простого а со старейшины вороньих демонов — Игараси."

"И что это была за тёмная дымка, которая поглотила Аматерасу? Да и отток чакры когда я схвати рукой Сусаноо был огромен..." — Вспомнил я вчерашнее. -" А ведь этот Карасу не сражался со мной в полную силу. Сейчас, вспоминая то как он вёл себя, я понимал это. Ведь он пару раз мог мне нанести тяжёлые раны, но в последний момент останавливался, замедлял свой удар — позволяя мне на него среагировать... Так это что получается — они только тестировали меня. Смотрели на что я способен?" — Понял я, внимательно просматривая свои воспоминания.

Погрузившись во внутренний мир, я создал двойников, и задал им задачу разобрать весь бой по частицам, просмотреть все ошибки и недочёты, которые я совершил.

"Мда, неприятно осознавать что меня ткнули носом в дерьмо, показав как далеко мне до настоящего могущества..." — Подумал я, уныло смотря пред собой. Настроение испортилось окончательно.

Зайдя в штаб, я подошёл к одной из секретарш, или кто они там, и отчитался о своём прибытии.

-Чунин Изами Учиха, прибыл. Передайте это информацию моему сенсею — Сакумо Хатаке. — Попросил я миловидную женщину, приветливо улыбнувшись.

— Хорошо я передам. — Усталый тоном, ответила мне женщина, окинув меня взглядом.

— Спасибо. — Поблагодарил я , направившись в столовую. Время позднее, да и ел я ничего вчера. Свалился с усталости вчера — тогда мне было не до еды.

Оказавшись в столовой я не заметил Сузу-чан.

"Хм, странно. Её подружка работает, я думал у них всегда совместные дежурства..." — Подумалось мне. -" Ну да ладно, нужно расспросить где она. Мне срочно нужно расслабиться." — Подумал я, размяв шею.

Сев за стол, я только начал трапезничать, как пред до мной уселась Цунаде.

-Доброе утро, Изами-кууун. — Томно протянула она, улыбаясь.

— Доброе утро, Цунаде-чан. — Кивнул я, ей продолжая обедать.

— Изами-кун, мне нужно тебе кое что рассказать. — Сказала она мне.

— Ну говори. — Разрешил я ей, бросив на неё заинтересовывай взгляд.

— Не здесь — с глазу на глаз. — Сказала она не сводя с меня своего взгляда.

— После обеда, хорошо? А то очень хочется есть. — Сказал я улыбнувшись.

— Да нет проблем, у меня достаточно времени. — Благосклонно улыбнувшись сказала принцесса клана Сенджу.

— Прекрасно. — Сказал я, продолжая обедать.

"Ммм, как-то сегодня вкусно приготовили. Раньше хуже готовили. Или я не был таким голодным." — Подумал я доедая свою порцию, смотря на Цунаде, которая уже съела свой обед.

— Ты всё? — Улыбнувшись спросила она меня.

— Ага. — Кивнул я в подтверждение своих слов.

— Тогда пойдём! — Бодро сказала она, схватив меня за руку.

"Что за...!" — Только и подумал я, тащась буксиром за Цунаде. -"Что ей от меня надо. Меня не могут хотябы день оставить в покое?!" — Раздражённо подумал я, развлекая себя хотя бы видом филейной частью Цунаде. КАк-то же надо скрашивать своё положение.

Заведя меня в лес, Цунаде огланувшись, закрыла глаза.

" Сканирует местность — не знал что Цунаде сенсор." — Подумал я, посмотрев шаринганом на поток чакры в принцессе Сенджу.

— Хорошо. Изами-кун, я хотела тебя поблагодорить за то что ты сделал для Наваки, и извениться за своё поведение. — Сказала она поклонившись мне в извеняющеюся поклоне.

"И из-за этого она тащила меня сюда?" — Вспыхнула раздражённая мысль.

— А так же хотела тебе сказать, что некая Сузу Танака докладывала дознавателям, то есть людям Хокаге, о неком Изами Учиха. — Сказала она, смотря мне прямо в глаза.

В груди неприятно кольнуло. Да я понимал что мы друг другу не пара, и она была больше моей игрушкой. Но она была именно МОЕЙ игрушкой. То что она посмела докладывать... Она ещё пожалеет об этом.

— Доказательство? — Холодным тоном спросил я Цунаде, стараясь максимально себя контролировать. -"Она пожелеет об этом. Никто не имеет право играться со мной. Они все пожалеют!" — Билась яростная мысль в моей голове.

— Вот. — Сказав это, Цунаде вновь, как и тогда — непонятно откуда, вытащила папку. Мне всё же интересно куда она прячит такие вещи. Подумал я окинув оцениваюшим взглядом фигуру принцессы Сенджу и её одежду.

"Так что тут." — Охренеть, всё в мельчайших подробностях. От того что я делал, на кого смотрел, и как себя вёл — то того какая позиция мне нравиться больше всего. Мразь.

"Маленкая мразь. Я убью её. А до этого зверски изнасилю. Потом устрою ей терапивный сеанс в Цукуёми. А потом убью её, порезав её конечности на множество маленких кусочкев. Удушу кишками, повешав на ближайшем дереве. В предупреждение тем, кто за мной следит. Хватит. Я достаточно прятался. Если надо будет, уйду в мир призыва, и буду развиваться там. А потом вернусь и с теру в порошок Хирузена и весь его клана. Зарежу его близких на его глазах. Здеру заживо с него кожу." — Думал я, со странным ледяным спокойствием. Мне надоло. Надаели все эти интриги, то что я должен подстраиваться под них. Ещё не много. И всё мои враги умоются кровью. Все они встретяться с великим Шинигами.

— Жаль. Она была неплохой игрушкой. Жаль что дефектной. — Безэмоционально сказал я, пробегаясь глазами, по отчёту, вновь.

Приблизившись ко мне, сказала сестра Наваки, заключив меня в свои объятья.

-Не бери в голову Изами. Она дура, раз решилась на такое. — Сказала она, крепко прижимая меня к себе.

— Кхем... Да... Эм... Цунаде? Может быть отпустишь меня? — Сказал я через пару секунд. Такая близость с этой умопомрачительной женщиной, не есть хорошо. Мне уже сейчас трудно контролировать свои мысли. В моей голове царит сейчас хаос, состоящий из желание обладать Цунадой, и ненавистью к Хирузену и его шавкам.

— Да конечно. — Сказала чуть покрасневшая принцесса Сенджу. — Извини. Изами, а ты сегодня придхёш на посиделки? А то вчера там было так скучно без тебя. — Протянула она заигрывающим тоном.

"Это что такое? С какого биджу она со мной флиртует. Да кокой флирт, она откровенно лезет ко мне!" — Размышлял я. -" Приказ Мито? Нахер?! Что ИМ то теперь нужно!" — Подумал я, в то время как моё сознание затапливало ненависть. Ещё одни интриганы на мою голову.

"Цукуёми!" — Активировал я вечный мангекью шаринган и запустил я сильнейшее гендзюцу.

— Говори! Что тебе приказа эта сучка Мито. — Прорычал я, заставляя охватит тело Цунаде огнём. Но так осталась совершенной спокойной, только усмехнулась и посмотрела на меня.

— КАК! — Прорычал спросил я её. Как она может противостоять иллюзии Цукуёми.

— Я отключила свои болевые ощущения. Я ирьенин Изами-кун. — Усмехнувшись сказала Цунаде.

"Сука, посмотрим — кто, кого." — Подумал я, дезактивируя Цукуёми, начиная оттягивать чакру из Кубикирибочо.

— Сусаноо. — Создал я каркас призрачного воина.

Ударив по Цунаде кулаком снеся её и пару деревьев за ней, я начал продвижение её сторону.

"Никто.Никогда.Больше. Не будет использовать меня!" — Билась в моей голове мысль.

Обхватив её тело руками, я начал её сминать.

-Говори. Или я раздавлю тебя, превратив в кровавый кусок мяса! — Смотря в её мидаливые глаза, сказал я.

На лице Цунаде отразился страх, когда она поняла что все её попытки, вырваться не приносят результата, и Сусаноо через несколько секунд раздавит её как насекомое.

-С-стой! Я всё расскажу. — В панике выкрикнула Цунаде.

— Я жду. — сказал я ледяным, загробным голосом.

— Мито-ба-сан приказала мне сблизиться с тобой. Чтобы создать, при помощи женитьбы союз. Она боится что станешь таким же как Мадара Учиха! — Паникуя сказала принцесса клана Сенджу.

— То есть она отдала тебя мне? — Спросил я её удивлённо. Как так? Только это? Не пытаясь вытащить из меня информацию или чего подобного?

— Да именно так. — Облегчённо сказала Цунаде, когда призрачная рука Сусаноо, до этого сдавливающая её, ослабила хватку.

— Понятнооо. — Сказа я развеивая Сусаноо. Подойдя к Цунаде, я поднял её на руки и двинулся в сторону своей лачуги.

— Ты что творишь! — Прошипела принцесса Сенджу.

— То на что мне дала права твоя бабка. Будешь отрабатывать и улучшать отношения со мной. — Ехидно сказал я.

Страх в глазах Цунаде, когда она поняла что я под этим имел в виду, был прекрасен. Да сучка, теперь я покажу тебе твоё место! Если вы думали что ты сможешь крутит мной, как тебе вздумается, то вы сильно просчитались!

Подойдя к своей палатке, я просто закинул, не сопротивляюшеся Цунаде в палатку.

Когда я залез следом, она решилась подать голос.

— Не здесь, пожалуйста. Я живу в госпитале. Там комнате, где нас никто не услышит. — Пустым взглядом смотря на меня, сказала Цунаде, тоном без единого намёка на эмоции.

"А как ты думала девка. Сможешь мной крутить??" — Зло подумал я, растянув свои губы в зверском оскале. -" Я выдрессирую тебя. Теперь за тебя никто не вступиться. Я в своём праве."

-Хорошо. Веди. — Приказал я ей.

Оказавшись в комнате Цунаде, я закрыл дверь.

Подхожу к ней, очень медленно — не торопясь. Дрожишь, сучка? Страшно, да? Ну что ж, бойся, у тебя на это есть все причины. Опускаюсь перед тобой на колени. Мне нужно заглянуть в твои глаза, увидеть безвыходность. Безвыходность ситуации. Твоя родня дала тебя на откуп. И ты хорошая кобыла. Вижу в её глазах понимание. Страх перед тем что я собираюсь сделать. И обречённость от понимание того, что я в своём праве.

Хорошо, я доволен увиденным в её карих глазах. Одним движением срываю с неё топик, а потом и обтягивающие штанишки.

Ох, вот это тело. Оно потрясающее, и оно так близко. Всегда знал, насколько принцесса сексуальна, но обнажённой... И она моя. Откуп от меня. Залог моей верности. И я ничего не имею против.

Я подыграю тебе красноволосая сучка. Я возьму её. И ты сможешь "надавить" на меня. Ты будешь думать что ты выиграла... А я же в то время, сломлю волю Цунаде, сделав из неё мою послушную игрушку. Ты будешь думать что всё хорошо. Что ты ты влияешь на меня. А я буду выжидать того момента когда у вырву твоё сердце, старая сучка.

Заламываю её руку, заставляя повернуться ко мне спиной.

Страх принцессы извечных врагов Учиха, приятно щекочет мои нервы, раззодаривая меня. Но главное — это не торопить события, ведь нас никто не потревожит, никто не поможет тебе...

Свободной рукой сильно сдавливаю грудь. Мягкая и упругая. Наверно. Не знаю, мои протезы не могут чувствовать.

Ярость от этого, заставляет меня ещё сильный сдавить грудь Сенджу. Слышу её стон, полный боли — но в тоже время с толикой наслаждения.

Замечаю слёзы на щеках девушки.

Да сучка. Лей слёзы. Ты первая кого я сломлю, но не последняя.

Это прелестно. Это только моя, маленькая месть. Месть всем этим интриганам. Пусть им всё равно, но для меня это бальзам.

Ласково провожу протезом по атласной кожи Сенджу, отчего её передёргивает.

Ты так изящна... Так хрупка... Если забыть что ты куноичи — можно было подумать что я могу сломать тебя в своих объятьях.

Обхватываю своими пальцами её изящную шею, вдавливая её лицом в кровать, нагибая её, заставляя открыть мне её самое сокровенное место.

Медленно отпускаю её заломаную руку, и перестаю сдавливать её изящную шейку.

Аккуратно передвигаюсь назад, бросая взгляд на её розовую киску.

Раздвигая пошире её ноги. Больно обхватываю её упругие бёдра, приподнимая их.

Цунаде покорно приподнимает их. Помогает мне. Даже не дергаеться — не трепыхаешься. Подыгрывает мне. Грязная шлюха.

Резко вхожу — проникая в её влагалище.

Мой слух услаждает её громкий стон. Это ещё не всё, только половина — медленно вхожу полностью, заставляя Цунаде извиваться от наслаждения.

Я ждал этого долго. Самой нашей первой встречи я хотел обкатать тебя. Показать твоё место женщина.

И наконец-то я сделал это. В тебе так влажно и тепло. Так приятно находиться в тебе — моему дружку уютно.

И лишь лёгкая досада от того что до меня её имел уже кто-то другой портит мне всё моё наслаждения.

Надеюсь ты хотя бы многому научилась. Не разочаровывай меня.

С силой вдавливаю её в кровать, задавая бешеный темп, выходя практически полностью — и вновь врываясь в принцессу до предела.

Стоны вырываются из Цунаде, перемешиваясь с животными выкриками.

Они услаждают мой слух, даруя мне эту странную эйфорию.

Этот голос... Глубокой, томный, мягкий — сводящий меня с нашей первой встречи с ума.

Это звуки срывающихся с твои губ. Я услышал их. Я хотел их услышать, как только впервые услышал твой голос.

Как ты впервые угрожала мне. Уже тогда, сам того не понимая, я хотел подавить тебя, заставить стонать от моих действий. Показать тебе твоё место...

Сколько грубых фраз, сарказма, насмешки — я слышал из этих полных губ, произнесённые твоим прекрасным грудным голосом.

Но сейчас я слышу лишь стоны, полные похоти и желания.

Сбрасываю скорость и вновь ускоряюсь до предела. Выхожу почти полностью, и врываюсь в твои самые сокровенные места. Вновь и вновь.

Цунаде начинает извиваться, полустон-полукрики, перерастает в полноценный крик. Выкрик полный наслаждения.

Похожу что у принцессы уже оргазм. Быстро же. Но это не всё. Я не удовлетворён. Я хочу большего. Хочу иметь её во всех позах — как можно дольше. Продлить наше животное соитие.

Развернув Сенджу ко мне лицом, страстно впиваюсь в её полные губы. Её язык мягкий, тёплый и умелый, начинает отвечать мне. Она пытается бороться со мной. Взять инициативу на себя. Кусаю её губы, до крови — но она не успокаивается и отвечает мне тем же.

Отстраняюсь от неё, замахиваюсь. Моя пошёчина опрокидывает её на кровать.

Наваливаюсь на неё сверху, вновь сливаясь с ней в диком поцелуе. Запах крови и высохших слёз будоражит моё сознание.

На мгновение отрываюсь от её губ, срывая с себя одежду.

Я хочу почувствовать её тело своей кожей. Оттягиваю её руки, вжимаясь в неё.

Ощущаю тело Цунаде — такое тёплое, шелковистое. Она шикарна — невероятна. Божественна.

Смотрю в её миндалевые глаза. Боль и наслаждение. Горечь и радость. Коктейль этих эмоций завораживает меня.

Да это то — что я хотел видеть в глазах этой строптивой сучки.

Я вновь прильнул к её губам. Таким мягким, таким сладким. Провожу по ним языком, слизывая кровь — с разбитых моим ударом, окровавленных губ.

Медленно, изучая каждый сантиметр её лица, перехожу к шеи, начиная ласкать её.

Чувствую аромат вкусных духом. Вижу следы моих пальцев. Такая вкусная. Каждый миллиметр её тела — совершенен.

Впиваюсь в её шею, кусая и оставляя засосы. Охота впиться в эту белую изящную шейку своими зубами и грызть её. Но нет. Она нужна мне.

Она моя игрушка. Если я сломаю её — мне нечем будет играть.

Спускаюсь ниже — к её большой, но совершенной формой груди. Провожу языком, оставляя мокрый след. Прекрасный вкус. Покусываю розовые соски, наслаждаясь тем, как сладко она стонет. Это мило. Очень мило. Поднимаю свой взгляд на её лицо.

Вижу, как Цунаде томно прикусывает нижнюю губу, закрыв от наслаждения глаза.

Моя рука ласкает её упругую попу. Начинаю водить пальцем по колечку ануса. Она вздрагивает. Необычно? Неприятно? Неважно!

С силой сжимаю её попу, одновременно впиваясь в её грудь, покусывая её.

Ударяю по её филейной части. Шлепок. Шлепок. Мне нравиться этот звук. Он как и всё другое связанное с Цунаде, сводит меня с ума.

Это игра по моим правила. Ты поймёшь что тебя отдали мне. Ты моя. Полностью. И ты свыкнешься с этим.

Вновь провожу пальцем вокруг колечка. Проникаю внутрь. Один. Движение, разминаю. Два. Чуть-чуть прокручиваю их. Три. Она стонет. Боль и наслаждение. Чего больше? Не знаю. Мне всё равно. Я могу делать с ней всё что за хочу. Унижать и носить на руках. Целовать и бить. Любить и ненавидеть.

Ложу её на спину, раздвигаю ноги. Вставляю свой, набухший от желание, стрежень в неё. Глубоко вхожу. Начинаю медленно двигаться. Вбиваюсь в неё — вновь впиваясь в её губы страстным поцелуем.

В её глазах опасливость, осторожность — наслаждение, желание. Она хочет большего. Но боится меня. Боится как я себя поведу. Сжимаю её шейку — кусаю её грудь. С трудом сдерживаю себя. Нельзя. Нельзя её ломать. Она моя. А своё я охраняю — защищаю.

Не прекрашая ласкать её, увеличиваю темп.

Проникаю как можно глубже. Хочу владеть её полностью. Заполнить её всю — до отказа.

Мое тёплое семя, выплёскивается в неё — но я только увеличиваю темп, и тем самым своё наслаждения. Ноги сводит судорогой.

Обессиленно падаю на неё. Пытаюсь отдышаться. Чувствую удовлетворение и усталость во всём моём теле. Откидываюсь назад. Глазами показываю на свой член.

Поймёт? Поняла.

Нежные ручки начинают ласкать мой стрежень.

Горячий язычок проходиться по нему, заставляя вновь прилиться крови.

Не уверыные движения. Она боится. Боится сделать что-то неправильно. Боится моей реакции на это.

Она в вбирает его. Не полностью. Играется язычком. Не уверно смотрит на меня.

Я же благосклонно ей улыбаюсь. Да, пока ты всё делаешь правильно. Неумело, но правильно. А опыт придёт со временем.

Понимание того что она ниразу не делала минет другим, приятно греет сердце. Да, я первый. Странное чувство удовлетворённости поднимается во мне.

Химе клана Сенджу, сейчас пред до мной, играется с моим членом, старается привести его в готовность. Чтобы я мог её поиметь.

Ехидная улыбка расцветает на моём лице.

Пока я придавался своим мыслям, Цунаде вошла во вкус. Уже уверено она экспереминтирует, пытаясь доставить мне больше наслаждения.

Хватаю её за волосы, сам задавая темп. Заставляя двигаться её быстрее и быстрее — заглатывать глубже и глубже.

Цунаде начинает задыхаться. Вновь из её прекрасных карих очей потекли тёплые слёзы.

Чувствую что скоро кончу. Насаживаю её как можно глубже, и кончаю прямо в горло.

Принцесса отодвигается от меня, неистово кашляя.

— Глотай. — Бросил я ей — внимательно смотря на неё.

Послушается меня? Послушалась.

Смотрит прямо на меня. Устало, с улыбкой тянется. Откидывается.

Думаешь что это всё? Нет. Я хочу большего. Хочу тебя всю.

Набрасываюсь на неё, подминая её хрупкое, красивое тело под себя.

Грубо переворачиваю её на живот. Она поняла чего я хочу. Попыталась взбрыкнуться, но лёгкий удар по затылку показал ей — что лучше не стоит этого делать.

Я сажусь на её ноги. Наношу удары по её упругим булкам. Впиваюсь в них своими зубами, оставляя на них следы.

Медленно раздвигаю их в стороны. Вновь вожу по колечку ануса своими "руками". Как же мне охота почувствовать тебя своими собственными. Заставить тебя извиваться от действий моих, живых, рук. Но не судьба. Пока.

Ввожу сразу два пальца. Но довольно. Её попка достаточно разработана.

Она дрожит. Зачем? Она же может убрать болевые ощущения. Но ей это не приходит в голову. Тем лучше для меня.

С широким оскалом, приподнимаю её, придавая ей удобную, для меня позицию, и грубо вхожу, вновь окрепшим членом, внутрь.

Двигаюсь к опетитным бёДрам на встречю, туда-сюда. Ласкаю её клитор. Наваливаюсь на неё полностью, нежно целуя её шею.

Приподнимаюсь, надавливаю на спину, заставляю мою принцессу прогнуться. Это даёт мне возможность войти ещё глубже. Вбиваю в неё мой разбухший стержень, грубо насаживая её.

Вновь раздаются стону полные наслаждения и боли.

Всё больше ускоряясь я подошёл к своему пику.

Горячее тянущееся чувство, что я испытываю внизу моего живота, заставляет меня зарычать от удовольствия.

Кончаю прямо в внутрь, и отбрасываю, её в сторону.

Сажусь на кровать. Приятная слабость по всему телу. Мысли приходят в порядок. Стараюсь не смотреть на её, лицо — на котором всё ещё можно было прочитать недавнее удовольствие.

Одевшись, бросаю на обнажённую фигуру Цунаде взгляд.

— Сегодня вечером продолжим. Я зайду в десять. Будь здесь. Понятно? — Рваными фразами спрашиваю я её. Дождавшись её кивка, направляюсь прочь.

Нужно подумать как я теперь попал. Приятно, но попал.

(Конец первой части.)