Рождество или Библия волшебника

— Помочь! Помочь! — закричали хором напуганные чиновники.

— В таком случае, — продолжила женщина, — я вынуждена попросить каждого из вас внести некоторые поправки в действующие законы.

— Что нужно сделать? — произнёс шепотом министр пропаганды.

— Каждый из вас сегодня же получить секретные распоряжения. Строго следуйте им, выполняя условия каждого пункта.

*

Королева долго держала в своём кабинете известных политиков. Они были пешками в её большой игре. Конечно, чиновники выполнят все указания Верховной ведьмы. И довольно скоро. Но знали ли они, что вместе с этим подписывают себе смертный приговор? Нет. Это знал только Евгений Петрович. С вишнёвым незнакомцем Королева встретилась с глазу на глаз.

— Проходите, мой друг, — сказала томным голосом Её Величество. — Я за сегодняшний день немного устала. Расскажите, всё ли идёт по плану?

— О, да, — Евгений Петрович стоял, облокотившись о шкаф. — Всё проходит великолепно.

— И никто не догадывается?

— Ни одна живая душа. Da ashkahna.

— А девчонка? — Королева не скрывала ухмылки.

— С Катериной всё решено, — мужчина улыбнулся в ответ.

— Гениально. Надеюсь, и Книга Судеб не подведёт. Не хватало, чтобы нами руководил простой смертный. Общество бы не прияло на себя такой удар.

* * *

Двойное проклятие. ч2

Родители часто контролируют своих чад, намереваясь детскую жизнь сделать идеальной. Они хотят, чтобы те не совершали ошибок, которые родители совершили в своей жизни. Но стоит ли препятствовать тому, что должно произойти?

Доброслав не любил постоянное внимание, которое окружало его со всех сторон. В детстве за ним бегал дворецкий, опасаясь, что маленький шкодник может забраться на дерево. В частной школе попятам за ним ходили двое военных, сопровождая на занятия. Даже когда ему исполнилось восемнадцать, напор внимания не становился слабее. Единственной возможностью остаться в одиночестве — было запереться в ванной комнате. Но и тогда его караулил постовой.

Любой житель страны, о которой идёт речь, хотел бы занять его место. Однако не каждому дано унаследовать корону.

В старом шкафу дальней комнаты Александрийского дворца раздался хлопок, и весь четвёртый этаж начал наполняться белым дымом. Он стелился по холодному каменному полу, разрастаясь во все стороны. Из вида пропала любимая статуя Королевы. Растворился в белене письменный стол Короля. Напуганные горничные, сбросив с себя одежду, сбегали по лестнице на другие этажи. Они звали на помощь, размахивая руками.

Воспользовавшись суматохой, принц Доброслав быстро пробежал по коридору, минуя на своём пути обнажённых девиц, тянущих его поскорее покинуть этаж. Отмахиваясь от них, темноволосый юноша кашлянул, и вокруг него образовалось густое облако белого дыма. Шарахнувшись, горничные сняли с себя последние трико и с новыми порциями криков о помощи потерялись из вида.

Не теряя времени, молодой парень погнал в сторону своей комнаты. Он бежал по коридору более десяти минут, кашляя, вызывая туман.

Не намереваясь никого встретить, он разогнался до такой скорости, что уже не успел остановиться, увидев в маленьком проходе старушку в пуантах. Она хотела отойти в сторону... Закрыв глаза, принц разогнался изо всех сил: он наклонил голову как бык, нападающий на тореадора. Старушка в розовом закричала, а парень замычал, мчась на всех парах. Внезапно крик оборвался.

Доброслав почувствовал что-то мягкое и приятное. Он открыл глаза — это была его кровать, мирно парящая у стены. Уткнувшись носом в свою любимую подушку, он сладко потянулся и уже решил вздремнуть, мечтая отдохнуть от пережитых нескольких прошедших дней, но хриплый мужской голос заставил вздрогнуться.

— Lje al'min h'i. Тебе нужно больше практики. Твои заклинания по-прежнему барахлят. Да, твоя мать вернулась.

К тому времени кровать уже успела принять своё обычное горизонтальное положение. Доброслав, зевнув, сел на ней, уставившись на своего отца. Он не нашёл, что ответить, поэтому просто сказал:

— Чего-то так мороженого захотелось...

— Она не в настроении, — продолжил седоволосый, слегка лысоватый старик. Было видно, что глаза его добры, но слегка вызывают обеспокоенность.

— Обязательно вишнёвое мороженое, — продолжил свою мысль немного растрепанный и не бритый парень.

— И она захочет узнать, где ты пропадал всё это время.

Мужчина подошёл ближе, усевшись на кровать возле своего сына, — та немного опустилась к полу, затем снова вернулась назад.

— А можно и просто вишню, — улыбнулся Доброслав, — без мороженого.

Парень обратил внимание: глаза у его отца было как никогда добрые. А это означало, что можно не волноваться.

— Ну, как её зовут? — улыбнулся король, крутя в руке свою корону.

— Паа... У тебя галстук...

— ...идеально сидит, — добавил тот, — ну!

В этот момент куранты на часах пробили шесть раз. Король поднялся. Поправив свой серый пиджак и красный галстук, он вышел на широкую лоджию. Собирая своими белыми унтами пыль, вернулся обратно к сыну.

— Итак... Ma shmah...

— Катя. Её зовут Катя... — пробормотал принц.

— И она из... — помогая жестом Доброславу продолжить.

— В том-то и дело, — бормотал принц, — она не отсюда.

— Принц Александрийский не может влюбиться в простолюдинку, — глаза короля превратились в две маленькие голубые бусинки, — это абсолютно исключено.

— Паа...

— Да что я? Я абсолютно "за". — Король толкнул сына в плечо. — Но твоя мать тебя убьёт.

— Не говори ей! Прошу! Это, возможно, мои последние деньки. Дай прожить их счастливо.

— Не будем говорить о днях. А относительно Катерины... Думаю, твоя мать уже обо всём знает. И мне подсказывают в ухо, что некая Катерина Канарейкина недавно прибыла во дворец и сейчас бродит по городу в сопровождении работников службы безопасности. Ещё имеется секретная информация. На ней печать Королевы. Думаю, ничего интересного.

— Чёрт, паа...

— Мне нужно бежать, — Король быстро направился к выходу. — Ты парень умный. Уверен, что сумеешь выкрутиться.

— Но паа!!

— А меня посол Швеции ждёт.

С этими словами король надел корону на голову и, улыбнувшись, скрылся за дверью.

— Блин, — Доброслав завалился на кровать, размышляя, как бы выйти сухим из воды.

А выкрутиться было невозможно, учитывая то, что его мать знала всё, что хотела знать. Занимая пост Королевы, перед ней открывались замечательные возможности. Используя свой потенциал, она была практически неуязвима.

Неизвестно откуда в комнате появился чёрный кот. Виляя хвостом, он вытирал запачканную морду о плед на кровати Доброслава.

— До меня дошёл слух, — заговорил кот человеческим голосом с французским акцентом, — что Катерина-то Ваша уже и вовсе не Ваша.

Кот нагло облизывался, вытирая свою шерсть до блеска.

— Варфоломей, то ты имеешь в виду? — парень подвинулся ближе к своему питомцу, приготовившись слушать.

— А то, что план, милорд, о котором я Вам рассказывал, действительно существует...

— Что? Варфоломей, говори!

Кот перестал облизываться, запрыгнув на колени своего хозяина.

— Милорд. Вы прекрасно понимали, что Ваша мать не даст просто так...

— Ну же, продолжай!

— Я поговорил с соседской кошкой. Милая персидская самочка. Какая шерсть. А какая грудь. Упругая. Она подслушивала у двери Вашей матери, когда та приехала. Злая, кстати. Ругалась, что неправильно применяете заклинания. Говорит, что ей надоели штрафные квитанции. Больше всего их было из-за взрыва, который пришлось списать на очередное нападение ракффейских бунтарей.

— Варфоломей, ты отошёл от темы...

— Прошу прощения, милорд, — кот запрыгнул парню на спину, уткнувшись мордой в ухо. — Они сделают то, что задумали!

— И тогда...

— ...последствия будут непредсказуемыми, — закончил кот.

Глава десятая

Репетиция бала

За 3 дня до Нового года

Пока она дымится, разговор останется тайным...

Ева Астахова очень любила розовый цвет. Он окружал её повсюду. Темноволосая и всегда элегантная, она носила только розовые деловые костюмы. Даже стены в её квартире на четвёртом этаже здания, окна которой выходили на площадь Анны Беатрисы Вельф, где стояла пресловутая статуя женщины-павлина, были выкрашены в ярко-розовый цвет. И огромная коллекция цветов, которая занимала большую часть помещения, была... розовая. Да. Ева раскрашивала свою жизнь любимыми красками.

В этот вечер девушка сидела у окна в своём маленьком кресле, допивая сладкий кофе. Её вещи были уже собраны. Два чемодана, стоявшие у двери, были готовы к отправлению. В дверь постучали. Ева, мысленно прощаясь, последний раз осмотрела свою квартиру. Она встала, пройдя в туфлях на высоких каблуках по дубовому полу, и вытерла слёзы.

Колдунья опустила голову, поправив свой воротник, и произнесла какие-то слова. Свет в помещении погас. Розовые обои превратились в чёрные, мебель исчезла, а цветы завяли.

Служба депортации уже ждала у подъезда...

*

Город и за окном Александрийского дворца был окутан сумерками. Одна за другой включались праздничные иллюминации. Снег медленно сыпал, скрывая следы прошедшего дня.

Настроение у Кирилла было препаршивым. Он уже решил, что сегодня точно никуда не пойдёт, хотя чувство чего-то приближающегося было очень сильным. Забравшись под плед, парень сел на диван и взял в руки чашку горячего шоколада. Если верить слугам, Катя должна была вернуться через час. Это значит, у него есть много бесполезного времени, которое и девать-то некуда. А потом можно будет обсудить выходку его "подруги".

Сделав глоток, он поднял под себя ноги, укрывшись от вечерней прохлады. Ещё один глоток — и густая жидкость наполнила живот парня.

Юноша достал конверт, который оставила в своей комнате Катя. Он был не заклеен, а белый лист бумаги внутри был исписан одним словом — "банты". Чтобы это значило? Парень зевнул, подумав, что его "подруга" устроила розыгрыш.

По телевизору ничего не было интересного, книги не увлекали. Кирилл включил радио — зазвучала добрая композиция 60-х. Как-то совершенно неожиданно юноша почувствовал в комнате присутствие постороннего. Будто в его тело впивались глаза неизвестного человека. Машинально он щёлкнул пальцами — свет зажёгся, окунув в яркие лучи всё помещение. Никого не оказалось, хотя чувство присутствия постороннего не покидало Кирилла. Парень вспомнил слова Кати о том, что за ними могут следить.

Постепенно стало темнеть и в комнате. Кирилл не сразу это заметил, так как сидел, обворожённый игрой танцующих языков пламени в камине. Но и они начали угасать. Свет в лампах покидал комнату. В последнем мерцании лучика юноша заметил силуэт. Это явно был силуэт мужчины. Высокого роста.

Комната погрузилась во мглу. И стало тихо.

Кирилл втиснулся в диван, приподняв плед по самые глаза. Сердце забилось чаще. Глаза всё никак не могли привыкнуть к темноте. Он хотел щёлкнуть пальцами в надежде, что свет вновь наполнит комнату, но этого так и не сделал. А вдруг что-то пойдёт не так.

Луна предательски пропала с неба. Если бы её маленький лучик ворвался сквозь закрытое окно...

А незнакомец, нарушив мысли Кирилла, тем временем, не смущаясь, сел в кресло напротив парня и зажёг сигару.

— Lje al'min h'i! Прошу прощения за столь необычное появление, — заговорил незваный гость, — но иного выхода не было.

Он говорил медленно и ровно, выговаривая чётко каждое слово. Кирилл ничего не ответил, и незнакомец продолжил.

— И сразу прошу прощения за курение в помещении, мой мальчик. Сам этого жутко не люблю. Но такова магия. Пока сигара дымится, я могу быть уверен, что наш разговор останется тайным.

— От кого тайны? — впервые заговорил Кирилл хриплым и неподготовленным голосом. Он прокашлялся.

— Да-да, спрашивай. Я здесь для того, чтобы ответить на все твои вопросы.

— Вы хотите причинить мне зло? — осторожно произнёс Кирилл.

— Зло? — человек, сидящий напротив, был явно удивлён. В голосе его послышалась ирония. — Я никому ничего не могу причинить. Ни зла, ни добра. Могу лишь показать и рассказать, называя вещи своими именами. Не более того.

— Тогда что Вас сюда привело?

— Разве у тебя не было вопросов, мой мальчик? Всю жизнь ведь ты жаловался, что тебя никто не понимает. Что сверстникам до тебя нет никакого дела. Ты не мог найти общий язык с родителями. Да что я говорю. Ты же до сих пор не понимаешь, в чём твоё предназначение.

— А ещё я сейчас не понимаю, причём здесь мои родители. К слову, разве у меня есть какое-то предназначение?

— Мальчик мой, безусловно, — обладатель приятного голоса сел в кресле поудобнее. — У каждого в жизни есть предназначение. Не даром же ты здесь.

Неизвестный человек расхохотался.

— И какое же предназначение у меня?

— А ты так и не понял? Странно, мне казалось, что ты более смышленый.

— И всё же.

— Ответ на этот вопрос ты получишь. Я обещаю. И уже довольно скоро. Не успеют часы на центральной башне пробить полночь в новогоднюю ночь, а ты уже всё будешь знать.

— И меня привезли сюда только лишь для того, чтобы я это смог понять?

Голос явно был разочарован.

— С какой стороны не подходи к вопросу, а ответ... получишь. Сам. Я же могу ответить на вопросы, ответы на которые ты получить не сможешь никогда.

— Назовите своё имя.

— Ma shmah? Бедуса Гинк.

— Странное имя...

— Да не получше Кирилла, — стряхнув пепел от сигары, ответил незнакомец. — Время идёт. Тик-так.

— А кого сожгут в новогоднюю ночь? Я должен переживать, но во мне никакого волнения пока нет.

— Это всё мания успокоения. Чтобы тебя не одолел стресс. И никто никого сжигать не собирается. Тот, кому суждено, сгорит сам, когда придёт его время. Уверен, что силы уже начали покидать тело того, кому суждено. Они скоро иссякнут.

— Почему сгорит? — перефразировал свой вопрос Кирилл.

— По велению Высших Сил, не может на Земле быть двух хранителей Судеб.

— Что такое хранитель Судьбы?

— Не что такое, а кто такой, — поправил парня незнакомец. — По сути, ним скоро станет один из вас: либо ты, либо принц.

— Либо я, либо принц? Думаю, что партия давно сыграна. Результат очевиден. И он не в мою пользу. К слову, могу ли я вернуться домой?

— Домой? Но где твой дом, мой мальчик? Неужели в той маленькой квартирке с окнами на соседний дом, откуда ты сбежал никак несколько дней назад? Цепочка по цепочке.

— Я уже второй раз слышу об этой цепочке.

— Только мудрый, поняв смысл Вечности, поймёт смысл сказанного.

— Можно никого не сжигать?

— Конечно. Ведь никто и не будет сжигать.

— Но...

— Тот, кому суждено, сгорит сам...Так Судьба избавляется от лишних...

— Да, но можно ли это как-то отменить? — не успокаивался Кирилл.

— Ещё никому не удалось помешать сгоранию горе-хранителя.

— А если предположить?

— Если предположить, что принц Доброслав будет выбран хранителем, и после коронации вступит в должность белее чем на полвека, то тогда сгоришь ты...