Рождество или Библия волшебника

— Додик-хлюпик-каракурт явился, — вразвалочку к Кириллу подошёл Ваня Хренов — школьный хулиган. За ним устремилась и вся его компания. С виду обычные ребята: проколотые брови, носы, уши, губы; чёрные куртки с надписями "Пох!". Воспитание родителей — блеск. Можно выставлять напоказ.

— И чё мы так поздно? — вперёд вышла девушка Вани Олька Сранова. — Урок скоро начнётся.

Кирилл, не ответив, прошёл в школьный двор, получив за неотреагирование пару пендюлей.

Школьники сонно передвигались по коридорам, переодевая на ходу сменную обувь. В одном из гардеробов Кирилл оставил свои вещи и направился в класс математики.

Следующие сорок пять минут он пытался решить задачку из контрольной работы по алгебре. А часы медленно оттикивали секунды с минутами, оставшиеся до сдачи тетрадей. Символы корней и функций с разными знаками были парню совершенно далёкими и непонятными. В классе царила тишина. Едучая тишина, сжимающая в тиски всё тело, когда тяжело шевелиться. Такая тишина была только на уроках по алгебре, учителем которой была Новак Александра Борисовна — женщина, похожая на лошадь. Даже грива была.

— Сисичкин, повернись, — вскочила учительница на ноги, увидев, как кто-то на задней парте списывает у отличника, — это последнее замечание!

Класс зашумел тетрадями — списывающие не на шутку перепугались расправы грозной женщины.

Прозвенел звонок и все, как один, сдали тетради. Все, кроме Кирилла.

— Тебе особое приглашение? — крикнула женщина, подойдя к задней парте, где сидел парень.

— Я... я...

— Головка от часов "Заря", — так же громко перебила его Александра Борисовна.

Она сама выхватила у него тетрадь и, гордо подняв голову с начёсанной кверху гривой, направилась к учительскому столу.

— Поживее собираемся — урок окончен, — рявкнула она на школьников, складывающих ручки и шпаргалки в свои сумки, — быстрее!

Кто мог, схватили свои вещи и, сломя голову, выскочили из класса. Другие успели забрать только самое важное.

— Холуй, — обратилась она к Кириллу, выходящему из кабинета, — бесплатное образование не для инвалидов, — оскалилась учительница своими лошадиными зубами. — Подумай над этим.

Парень вышел, прошёл несколько шагов, остановившись посреди коридора. Толкая его, ученики направлялись в столовую и буфеты за пряниками. А он уставился в потолок: ему ничего не хотелось, полное разочарование, мысли о суициде. Это было последней каплей: чёрная полоса, которая никак не хотела заканчиваться. Неожиданно для самого себя, Кирилл развернулся и пошёл против толпы прямиком в медпункт — ему ничего не стоило взять справку, утверждающую, что у её предъявителя плохое самочувствие и больной мозг. А после, забрав свои вещи из гардероба, он покинул школу.

Домой юноша вернулся всего на несколько минут. Его "родственники" уже были, как говорится, что надо. Консистенция и количество выпитого алкоголя притупили их реакцию на корню. И не только смысловую — вследствие этого парень остался незамеченным. Он забрал накопленные деньги и некоторые имущества — сегодняшний день сделал Кирилла абсолютно свободным. Теперь он сам по себе.

Ушёл из дома, ни с кем не прощаясь.

Он не знал, куда идти. Не знал, как быть дальше. И как бы написали в умном романе, единственным его спутником было чувство одиночества. Кирилл шагал по шпалам, рельсы на которых вели прочь из города. Пропуская электрички и скорые поезда, он перескакивал с одного пути на другой.

*

Зимний день быстро заканчивался. Кирилл продолжал идти, пока окончательно не потемнело. Он успел перекусить, поэтому сейчас есть совершенно не хотелось. Вообще ничего не хотелось. Горькая печаль. Так, наверное, тоже написали бы в умном романе. Юноша раздумывал о чём-то и, в тоже время, ни о чём. Ни друзей, ни знакомых. Некому скучать. Никому он не нужен. Пустышка в этом мире. Бесполезный человек. И ещё газета, которая пообещала, что его украдут вот-вот. Да...

Даже когда потемнело окончательно, юноша продолжал идти, оглядываясь по сторонам. Попёрся на ночь глядя, сказал бы вслух читатель. Действительно: он направлялся туда, куда глаза глядят. Он мог купить билет куда-нибудь на Юг, но что дальше? Устроиться в захолустную забегаловку или грузчиком на безымянной станции? И так прожить никчёмную жизнь?

Железнодорожный путь проходил через лес Пошлости, если верить местному жителю Фёдору, заманивающему туда юных девиц. Теперь дорогу освещал только снег и поезда, проходящие мимо. Некому было составить парню компанию...

Впереди показался свет. Кирилл быстрее направился в его сторону. Желтоватый. Манящий. Возле которого можно отдохнуть. Парень передвигал замёрзшими ногами, а свет становился всё ярче, вырисовываясь в нечто небольшое.

Подойдя ближе, он увидел мост, под которым и горело пламя в какой-то разбитой цистерне. Такой же разбитой, как и сердце нашего главного героя. Вокруг него — огня — сидели в рваных одеяниях замурзанные подростки, спасаясь от ночного холода. Они сразу увидели незваного гостя.

— Боян, ты только посмотри! — на Кирилла, наконец, обратили внимание подростки.

— Я, я.. — в очередной раз проякал парень, но его тут же перебили.

— В окне любимая моя, — срифмовал один из сидящих. — Ты присаживайся, не бойся. Своих не трогаем, но чужих не любим.

Прогремел смех, эхом отбиваясь от опорных частей моста.

— Ток ты, этавот, определись с тем, кто ты, — продолжил незнакомец.

— Я, я.. — якнул Кирилл.

— В остром пламени огня, — смекалисто срифмовал тот, которого назвали Бояном. — Ладно. Садись, заика.

Опустив голову, чтобы не поймать чей-то взгляд, и не снимая рюкзак, Кирилл подошёл к огню. Тепло мигом полилось по его телу, согревая замерзшие пальцы.

— Деньги есть? — снова отозвался Боян.

Но юноша не успел и головой мотнуть. Почувствовав удар, он повалился вниз.

*

— У тебя пенис такой необычной формы. Shapira!

Кирилл открыл глаза, чувствуя, что в его штанах находится явно не его рука. Парень находился в купе поезда, мчащегося по холмистой местности. Он лежал на верхней полке, а возле него стоял немолодой бородатый мужчина с лысой пятнистой головой.

— Никогда таких необычных не видел, — улыбаясь, продолжал ощупывать юношу мужчина.

Парень, резко придя в себя, отодвинулся к стенке, сжав ноги.

— В этом нет ничего такого, мальчик, — потёр свою бороду мужчина, — ведь половой орган мужчины — его индивидуальность. Мне-то не знать.

Мужчина сел на нижнее сидение, откупорив бутылку белого вина.

— Пока мы здесь одни, можем познакомиться, — не прятал свою улыбку странный тип, — отец Мстислав — батюшка монастыря имени святой Хвыськи Птеродактеля.

— Э-э-э...

— Могу грехи тебе отпустить, — улыбаясь, батюшка налил в одноразовые пластиковые стаканчики светлую жидкость, — нам ведь ещё сутки ехать. La tjeguf!

Кирилл, потерев место вчерашнего удара, спрыгнул с полки. Его вещи были с ним: рюкзак и куртка висели на шатающемся и державшемся на честном слове крючке.

— Так гораздо лучше, — ещё более оживился мужчина, подходя вплотную к Кириллу. — Возьми, — протянул он стаканчик, обняв парня за шею. Батюшка попытался усадить юного заику к себе на колени, когда дверь в купе распахнулась. Неожиданно. В ней показался в форменной одежде проводник.

— Проверка билетов, — вошёл работник железной дороги.

Билета у Кирилла не оказалось.

Разочарованный неудавшейся поездкой батюшка хотел договориться с проводником, но тот был непоколебим. Грустный оттого, что не с кем будет скоротать поездку, батюшка вышел из купе.

— Собирай вещи, — сказал мужчина в форме, — на следующей станции сойдёшь.

*

Через полчаса Кирилл сидел в зале ожидания незнакомого города Гыгыкало — название ни о чём не говорило, как и хотя бы примерное его месторасположение.

Не глядя себе под ноги, он вышел на небольшую площадь.

— Ах ты гадёныш! — вдруг прямо по голове Кирилла ударила какая-то незнакомая женщина с большим синяком под левым глазом. — Меня ограбили, держи вора! — закричала она, не отпуская куртку парня. Прохожие не обращали на это внимание. Похоже, в такой прекрасный солнечный день они просто не хотели портить себе настроение.

От неожиданности происходящего Кирилл ничего не мог понять. Всё происходило настолько быстро и резко, что он не мог прийти в себя и собраться, как следует, с мыслями. Периодически он смотрел на громогласную тётку, которая пыталась перекричать вой сирены автомобиля "Скорой помощи", застрявшей в дорожной пробке в сторону центрального автовокзала, где Степанида Капитоновна родила двойню.

Несмотря на все заявления, дама не выглядела пострадавшей, и даже намёка на это не было. Да и украсть, как уже показалось Кириллу, у неё было нечего. Это можно было понять по её внешнему виду: грязная белая, вернее, когда-то белая, куртка и масляные волосы, выкрашенные в ядовито рыжий цвет.

— Пытался ограбить порядочную женщину! — продолжила она, тыкая пальцем. — А ведь я тебе ничего не сделала.

— Я... я... — пытался оправдаться парень, но дама явно не хотела слушать.

— В чём проблема? — глянул на происходящее только что подошедший милиционер, — очередное ограбление? Уже третье за сегодняшнее утро.

— Точно, господин милиционер, — попыталась выдавить из себя слезу женщина, — а ведь я порядочная, — прикрывая свой синяк руками, она изображала горечь и разочарование от бессмысленно прожитого утра.

— Предлагаю забрать его, — сердитым тоном произнёс страж порядка.

— А как же то, что он у меня пытался украсть? — решительно настроенная на победу, дама улыбнулась своими золотыми зубами, которые прекрасно сочетались с рыжим цветом её волос.

— Ну, это довольно серьёзно, — подмигнул парню милиционер, — отдай "девушке" то, что пытался украсть, и разойдемся по-хорошему.

— Господин милиционер, — от слова "девушка" у, мягко говоря, немолодой особы появился румянец.

Медленно посыпал снег. Возможно, поэтому люди, идя с опущенными головами, продолжали не обращать внимания на беспомощного парня, куртку которого не отпускала рыжая грязноволосая дама...

— Но я... я, — снова попытался оправдаться Кирилл, — я... я...

— Мне кажется, он немного того-этого... ненормальный, — уже не прятала своё посинение под глазом проходимка, — может, его просто обыскать? — Многообещающе посмотрела она на милиционера двусмысленным взглядом.

— Я... я... — Кирилл всеми силами стремился защититься хотя бы словами. Юноша понял, что выхода нет и, собрав волю в кулак, крикнул на всю улицу. — Я НИЧЕГО НИКОГДА НЕ КРАЛ!

Подул сильный ветер, а снег посыпал сильнее. Прохожие, которые до этого думали только о своём, подняли головы, столпившись вокруг трёх действующих лиц. Похоже, многие из них уже забыли о сегодняшних планах. Ещё бы, такое яркое зрелище, за которое и платить-то не нужно. Некоторые из стоящих тут же взялись вовсю защищать Кирилла. То, что они приняли его сторону, было видно из их злобного взгляда, устремлённого в рыжеволосую грязнокурткную даму.

— Парень, отдай ей деньги, и мирно разойдёмся, — произнёс шепотом милиционер, — мне достаточно на сегодня проблем.

— Бог с Вами, господин милиционер! Какие деньги? — решилась постоять за себя женщина с синяком. — Если бы дело было в деньгах, я бы так не кричала. Он покушался на мою честь, невинность и порядочность, — сказала она это так громко, что и лениво переваливающаяся толпа, просто проходящая мимо, остановилась. Теперь людей, собравшихся посмотреть на представление, было уже сотни две. Сначала все посмотрели на парня, потом на даму, потом снова на парня.

— Да как ты посмел, мерзкий гадёныш? — влез в разговор какой-то старик. — Так это о тебе уже месяц по телевизору и радио рассказывают! И ещё вчера в газете "Красная стрела" я видел это рыло! Правда, оно потом исчезло. Но я не сумасшедший! Ты вот так, значит, средь бела дня на порядочных женщин нападаешь?

— И моя мать видела статью. Но я всё равно не заберу её из психиатрической лечебницы! — заявила худощавая леди.

— Позор всему обществу, — забормотали прохожие, — такой сопляк, а занимается подобными вещами, и что с него выйдет?

— Конечно, полноценный маньяк! — ответила старушка писклявым голосом, — меня вчера тоже пытались лишить чести. И это в двадцать первый век! Куда смотрит милиция?

— Господи, куда наш мир катится? — произнесла вторая старушка.

— Так, граждане, разойдитесь, — вклинился, наконец, милиционер. — Парень, а ты пройдёшь со мной.

Какой идиотизм, думал Кирилл, неужели только он мог здраво мыслить? Нападение на эту страшную женщину? Какая чушь. Но одно дело думать, а другое — говорить. На парня надели наручники, и милиционер провёл его через толпу, бросающую в сторону юноши грубые выражения.

— Девушка, Вам придётся проехаться с нами и написать заявление, — обращаясь к зачинщице, сказал страж порядка и поволок Кирилла дальше.

— Я... я... — только и смог произнести "лишатель чести". Парень понял, что бороться бессмысленно, поэтому он только тяжело вздохнул и молча пошёл за милиционером. Недалеко за поворотом стоял автомобиль "бобик", в который его и запихнули. Кирилл не сопротивлялся.

— Представляю заголовки завтрашней газеты "Красная стрела", — улыбнулся милиционер, — "Маньяк, месяц терроризировавший столицу и область, наконец-то пойман", — произнёс тот. — "От переживаний у насильника пропал дар речи".

Кирилл сев на заднее сидение. В такую передрягу он ещё никогда не попадал. И газета. Значит, статью видел не он один? А что, если это и есть то самое похищение?

"Бобик" с включенной сиреной погнал по тротуару, объезжая огромную автомобильную пробку. Казалось, висящие на всех магазинах таблички "С наступающим Новым годом!" старались хоть немного подбодрить парня. Да, такой праздник он запомнит надолго.

Юноша закрыл глаза и мыслями перенёсся за миллион километров отсюда — на другую планету, которую он придумал как раз для плохих случаев. Он ещё в детстве выдумал такое место, куда бы он мог переноситься при желании. Там всегда утро, всегда весна... Там всегда поют птицы, а на зелёной лужайке видны мокрые капли росы, о которые вытирают свои ноги лилипуты. А ещё здесь он... не заикается. Прекрасные мысли, в которые можно попасть лишь душой. А что же делать с телом? Кириллу стало тоскливо. Казалось, даже матушка-природа слышала его мысли, но действовала наоборот — посыпал сильный снег, и видимость из автомобиля стала практически нулевой. Подул сильный ветер — началась настоящая буря.

— Ребята, как слышно? — остановив автомобиль где-то на обочине, милиционер прошипел в рацию, — тринадцать сорок шесть, как слышно, чёрт бы вас побрал?

— Молодой человек, — дала снова о себе знать дама-хулиганка, — может, на время непогоды нам где-нибудь укрыться? Холодно же.

— Мы переждём бурю здесь! Никто не выйдет! — брякнул владелец "бобика". — К тому же здесь спальный район, а в подъезде я находиться не намерен!

Три человека, одного из которых считали преступником, сидели молча. Молчало и радио, не кряхтела рация. Буря не утихала, а стёкла "бобика" замёрзли. От холода у пассажиров при выдохе стал виден пар. Такое впечатление, что погода решила поиграть, снизив температуру градусов на десять.