Рождество или Библия волшебника

Как по волшебству, облако закрыло палящие лучи, и возвращение в деревню Жиробасово стало намного приятнее.

— Да. Я хорошо помню этот момент, — произнёс Кирилл, — до самой деревни солнце не появиться.

— Гидрометеобюро даёт такие точные прогнозы? — рядом шагал Мишка, рассматривая поле пшеницы с одной стороны дороги и кукурузы — с другой.

— Я тебя люблю.

— Да ну иди в задницу, ты меня достал!

— Признайся, ты ведь меня тоже любишь, — Кирилл хихикал, дразня друга.

— Да! Обожаю тебя! Каждая веснушка и каждый рыжий волос моей головы любят тебя. Ты доволен?

— Я... я..., — он сделал вид, что заикается. Мишка остановился, показав вопросительно на своего друга указательным пальцем. — Это шутка. — Кирилл положил руку на Мишкино плечё. Тот уже устал отбиваться.

Мимо проезжали забрызганные после вчерашнего дождя легковые автомобили, в сторону озера направлялись незнакомые ребята. А друзья продолжали идти босиком по горячему асфальту.

Дул приятный летний ветерок, практически не приставали осы.

— Ты слышал, Виола Данелли пропала? — заговорил Мишка.

— Кто такая?

— Любимая писательница моей мамы. Писала мистические романы. Сегодня по радио сказали, когда ты зубы чистил.

— Ну и что с того? Ну, пропала, так пропала... Она же не умерла... Может её фанат выкрал с целью выкупа...

— Непривычно слышать твой голос. Я ведь привык сам всегда говорить.

— А я привык тебя слушать. Но теперь буду иногда поддакивать. Хорошо?

— Хорошо. Так вот. Виола Данелли...

— ...да что ты заладил с этой дамочкой? — перебил друга Кирилл.

— Ничего, — обиделся Мишка и убрал руку товарища со своего плеча.

До самой деревни ребята шли молча, ни разу не посмотрев друг ругу в глаза.

— Прости меня, — произнёс Кирилл, когда на горизонте появились первые домики.

— И ты меня прости. Просто непривычно, что ты выражаешь своё мнение. Хотя каждое мнение имеет право на жизнь.

— Я тебя люблю, — Киря обнял Мишку, и те уже радостные продолжили путь.

Домик Мишкиной бабушки, где и отдыхали ребята, находился в центре деревни Жиробасово. Жили здесь не очень приветливые люди, поэтому ни с кем они не общались. Каждый жил своей жизнью, а встречались только на рынке, куда приезжали продавцы из всей округи. Можно было легко определить, кто из покупателей приезжий, ведь местные жители предпочитали даже не здороваться.

Кирилл сразу обратил внимание на то, что из окон выглядывают недоброжелательные лица, шпионя за прохожими. Чувствовать себя комфортно можно было только в самом доме бабы Нюры.

— Мы пришли, — крикнул Мишка своей бабушке, когда ребята вошли во двор, где росли шикарные красные розы, закрыв за собой калитку высокого забора.

— Ну, наконец-то, — вышла старушка на крыльцо. — Я вам блинчиков нажарила. Но если хотите попить чаю, принесите воды.

— Твоя очередь нести воду, — сказал своему другу Мишка, отправившись мыть руки у самодельного поливного прибора.

Как же нравилась деревенская жизнь Кириллу. Ни суматохи, ни муравейника из людей, вечно опаздывающих на работу. Никакого городского транспорта, стоящего в многочасовых пробках. А после АйсГрада, где температура на улице стояла минусовая, Жиробасово казалось раем.

Кирилл набрал из колодца воду. Ведро, которое прежде казалось тяжёлым, в руках парня было лёгким, даже детским и игрушечным. Он вошёл в дом и, проходя возле зеркала, остановился. На него смотрело его же отражение. Но непривычное. Не похожее на его воспоминания о прошлом. Парень не предал этому значения, тем более отражение было намного привлекательнее того, о чём он всегда мечтал. Сильные руки, спортивный торс, накачанные ноги — Ева Астахова постаралась на славу. Возможно, его вернули назад, чтобы он прожил счастливо последние пять лет его жизни? А потом что-то изменится, и он не попадёт в странную зимнюю страну, не поставит под сомнение способности Доброслава и тому не придётся сгорать?

— Кушать, — донеслось из кухни. Эти слова вернули Кирилла в новую реальность.

— Иду! — ответил он, рассматривая свои плечи. Кровавые раны, превратившиеся в корки, пекли. — Ожог солнца.

Любая еда в деревне казалась Кириллу сказочной. Даже вода была со сладковатым привкусом. Интерсено, он останется здесь надолго? В столицу так не хотелось возвращаться.

— О чём думаешь? — Мишка намазывал свой блин сгущёнкой.

— О зиме, — признался друг.

— Ты что, по школе соскучился? — произнёс он с полным ртом.

— Школа? Фу...

— От неё никуда не денешься, — подытожил рыжий товарищ. — А сейчас доедай, и пойдём корову заберём с пастбища.

*

Незаметно наступил вечер. Мишка уже без задних ног лежал в кровати, а Кирилл переключал старенький телевизор в поисках чего-то интересного. Под люстрой жужжала зёлёная муха, а у фонаря, висящего над крыльцом, — ночные бабочки.

— Ну... не спи, — Кирилл сел возле своего друга, и начал его тормошить.

— Ууу, — заворчал Мишка, перевернувшись на живот.

— Давай вставай, — залез на него друг и принялся дёргать за плечи.

— Отстань...

— Давай-давай, — Кирилл залез на товарища теперь уже и с ногами, — пойдём гулять.

— Какое гулять? — уткнулся Мишка в подушку, — я устал, я спать хочу...

— Бубубу, — дразнился Киря, — хватит ворчать.

— Как ты мне дорог, — тот сбросил с себя своего друга и открыл глаза.

— Я тебя тоже люблю, — ржал Киря, упав на пол. За ногу он стащил Мишку с кровати, и уже через минуту они оба лежали на полу. Один из них ворчал и ругался.

— Куда идти? Уже поздно! — упирался Миша.

— Ничего не поздно. Во мне энергия так и хлещет. К тому же десять вечера — детское время.

— Это в городе время детское. А в деревне это уже ночь.

Кирилл подал другу одежду, и тому ничего не оставалось, как послушно одеться. Они тихо вышли из дома и направились к деревянному мосту через речку, ведущую в деревню Свиноедово, где каждый четверг сельские ребята устраивали дискотеки.

*

Не могла глаза сомкнуть и Лилия, несмотря на сильную усталость. Уже двое суток девушка находилась на ногах. Несносный голос давил её вески.

"Не спи, просыпайся! — говорил тот. — Деревня Свиноедово. Направляйся туда".

Что же ты от меня хочешь — мысленно думала девушка. Она уже чуть не рыдала. Изнеможённая, она не хотела никуда идти.

"Жопу свою подняла, встала и пошла, — пригрозил голос совершенно неожиданно".

Сон как рукой сняло. Каждый раз, читая в книгах подобные слова, Лилия брала чёрный маркер и их зачёркивала, а здесь и чёркать было негде.

В коридоре она открыла свой шкафчик, взяв оттуда необходимые вещи. Только одеваясь, заметила, что место, где было написано имя на шкафчике дебошира Пашки, замазано белой глиной. Лилия подошла ближе. Глина была свежей и не успела высохнуть. В душе почувствовалась тревога, а уши, покраснев, пульсировали. Не теряя времени, девушка прикоснулась к глине, и странные образы появились в её голове.

Она ясно видела человека без лица. Он не покинул дом прошлой ночью. Он выжидал, спрятавшись в коморке, и только когда садовник Фёдор отправился спать, поднялся в спальню, где лежал ничего не подозревающий Пашка. Затем последовала вспышка, и Лилия вернулась в коридор со шкафчиками.

"Деревня Свиноедово. Направляйся туда, — просил голос".

Девушка набросила старенький свитер прямо на платье, вышла в холл и остановилась у закрытой двери. Махнула рукой — дверь неслышно отварилась, и уже ничего не мешало Лилии по тропинке, освещённой серповидным месяцем, оправиться в деревню Свиноедово.

*

Тем временем Кирилл и Миша уже были там, где обычно располагалась дискотека. Но, как оказалось, старики из деревни Жиробасово уже наябедничали местному участковому и лавочку попросту прикрыли. Расстроенные свиноедовцы возвращались по своим домам.

— Я же говорил, — ворчал Мишка, — что спать нужно было.

— Не бурчи, как старый день, — легонько подтолкнул его Кирилл. — Ночь только начинается. Я чувствую, что сегодня что-то должно произойти.

— Плохое?

— Хорошее. Пойдём, с кем-нибудь познакомимся.

Ребята направились по просторной деревенской улице. Она была пуста. И только собаки, охраняя владения своих хозяев, лаяли, высовывая морды через дырки в заборах.

— Ну вот, теперь нас сожрут.

— Или пустят на сало, — подбодрил Кирилл.

Где-то впереди послышался лай.

— Кого нам тут искать? С кем знакомиться? Домой пошли! — ныл Мишка.

Ответить своему товарищу Киря не успел. Навстречу к ним рыча, опустив головы, готовясь к нападению, надвигалась стая бездомных собак. Миша произнёс слово, которое нельзя употреблять в приличном обществе, и, дёрнув Кирилла за рукав полосатой кофты, побежал в обратную сторону.

— Я же говорил, — пыхтел он, перебирая ногами, — что домой надо было идти.

Ребята бежали, осматриваясь по сторонам в поисках открытой калитки. Они повернули за угол, но оказались в ловушке. Высокий забор, ограждавший базарную площадь, был тупиком. Следопыты подошли к кирпичной стене.

Стая собак остановилась, будто потеряв след. Но затем снова стала надвигаться, готовясь к новому нападению.

— Я тебя подсажу, — обратился Кирилл к товарищу, который трясся от испуга.

— А как же ты? — Мишка готов был налиться слезами.

— Я тебя сюда затащил, я тебя отсюда и вытащу.

— Но...

— Не время сейчас спорить, — Киря прислонился спиной к стене, глядя то на друга, то на собак.

— Прости, но я останусь...

— Лезь наверх, — он поставил руки в виде замка, чтобы Миша мог выбраться по нему на забор. — Потом меня подтянешь.

— Я не выдержу, — на глазах появились слёзы.

— Лезь! Сейчас же!

Мишка встал сначала на руки, потом на плечи друга, а затем выбрался на забор, стараясь за него удержаться.

— Давай руку, — шёпотом произнёс он, глядя на уже совсем близко подошедших псов.

Но было поздно. Кирилл понимал, что если повернётся спиной к стае, то те немедленно набросятся на него.

Мишка уже откровенно рыдал, крича и зовя на помощь.

Откуда ни возьмись, с ветки грушевого дерева спрыгнул чёрный кот. Он прошёлся по Мишкиной спине, а затем спрыгнул на землю, смирно усевшись у ног Кирилла.

— А ну, заткнулись, шавки деревенские! — закричал королевский кот Варфоломей вожаку стаи. — Совсем уже страх потеряли, блохастые?

Собаки встали в стойку, будто ожидая действия своего главаря. Но тот, вместо того, чтобы наброситься на парня или разорвать кота, просто сел, гордо вытянув морду вверх. Заскулил. Так поступили и другие псы, которые почему-то сели спиной к Кириллу.

— Как думаешь, что они хотят? — также шёпотом, подняв голову вверх, спросил Кирилл Мишку.

— Не знаю, — тот уже откровенно рыдал, как напуганная девчонка.

Дворовая собака не смотрела парню в глаза. Напряжения было снято.

— Извинись немедленно перед своим хозяином, простой смеренный, и ты будешь прощён! — орал кот псине.

— Я, конечно, извиняюсь, ведь не признали сперва, — жалобно заговорил пёс Кириллу. — Для нас не свойственна вся эта беготня.

— Говорящая собака? — переспросил Кирилл.

— Что ты сказал? — переспросил Мишка.

— Животные мы обычные, — произнёс пёс, а другие собаки закрутили головами.

— Но вы же говорите! — не верил Кирилл.

— Мы всегда говорим, просто не все нас понимают. Shapira.

— И вы не собираетесь нас сожрать? — успокаивался парень.

— Никак нет, Shapira.

— Почему ты называешь меня так?

— Как?

— Shapira..

— Какое Shapira? — сверху отозвался Мишка.

— Мы будем называть вас так, как будет Вам угодно, Shapira.

Кот ходил из стороны в сторону, ругая собак за такой гадкий проступок.

— Мишка, слезай, они не сожрут нас! — сказал уже обычным тоном Кирилл.

— Не слезу, — тот лежал на кирпичном заборе, обхватив его руками и ногами.

— Слезай, кому говорю!

— Не слезу, пока они тут.

— Вам придётся покинуть нас, вежливый пёс, — сказал Кирилл.

— Слушайся! — закричал Варфоломей. — Иди прочь!

И собака, забрав своих четвероногих друзей, убежала по своим делам.

— Я прослежу, чтобы они не вернулись, — сказал кот с французским акцентом и, крича вслед, погнался за стаей.

— Нда, — только и смог произнести Кирилл.

Прошло минут двадцать, и только тогда Мишка готов был слезть. Ногами свисая вниз, он спрыгнул на землю, и, отряхнувшись, подошёл к товарищу.

Хотел было поколотить друга, но тот, улыбнувшись повис у Миши на шее.

— Идём домой? Или ещё погуляем? — улыбнулся Кирилл, но этого его друг не увидел.

*

Чтобы добраться до деревни Свиноедово, идя по зову внутреннего голоса, Лилии прошлось идти через яблоневый сад, который в ночной тиши выдавался за густой и непроходимый лес. Девушка смотрела под ноги, переступая через острые камни, разбросанные кем-то из соседских подростков. Несколько раз даже облокачивалась о деревья, борясь с усталостью, но внутренний голос, нецензурно выражаясь, заставлял следовать дальше.

Всё вокруг спало. Не слышно было пения птиц, ни дуновения ветра и шороха листьев. Всё замерло в ожидании чего-то неизвестно.

Лилия подняла левую руку, что-то защекотало её кисть, и со всех сторон слетелись миллионы светлячков. Старинным способом освещения она пользовалась неоднократно. Но такое количество маленьких ярких жуков внутренним позывом она призвала впервые. Им не нужно было слов, чтобы понять просьбу Лилии. И хотя каждый из них был достаточно мал, но вместе они были способны осветить путь, который следовало преодолеть Лилии. Одни светлячки сели на листья деревьев, другие — вдоль тропинки, по которой шла девушка, а третьи — на ту самую левую руку, которой они были призваны.

Теперь путешествие сонной гуляки превратилось в сказочную прогулку.

"Иди вперёд! Иди вперёд, не останавливайся! — шептал внутренний голос".

Она и не думала останавливаться. Не даром же потратила столько времени. Да и к тому же этот голос внутри головы вряд ли дал бы спокойно уснуть.

Но куда я иду? И зачем? Думала про себя Лилия. Но голос был категоричен.

"Молча иди. Скоро ты обо всём узнаешь, — ответил он".

Я и так иду молча, зло про себя подумала Лилия, я глухонемая вообще-то.

"Мне об этом не говорили, — удивлённо произнёс голос, — тогда иди вперёд и не сдавайся".

Девушка вздохнула. Затем увидела впереди две невысокие фигуры. Она не испугалась. В любой момент светлячки были готовы защитить свою временную госпожу. Навстречу, не торопясь, шли Мишка и Кирилл.

"Скажи им! Скажи! — нервно кричал голос".

Во-первых, я глухонемая, мысленно ответила Лилия. А во-вторых, я понятия не имею, что сказать.

"Скажи про человека без лица!"

Ребята уже поравнялись с девушкой. Удивление количеству сидящих светлячков читалось только на освещённом лице Мишки.

Лилия остановила ребят, расставив руки в стороны.

Диктуй мне текст, мысленно сказала Лилия. И диктующийся внутренним голосом текст начал печататься в прямо воздухе послушными светлячками прямо над головой девушки.

"Воспоминания ты больше никогда не вернешь, если сегодня ночью уснешь!"