Закрытый мир(1): Палач, демон и принцесса

* * *

Айшари встречала рассвет лицом к морю, сидя на камне скрестив ноги и положив повернутые ладонями вверх руки на колени. Прикрыв глаза, она сосредоточенно наблюдала за тем, как послушные ее воле потоки жизненной силы потихоньку размывают каналы с энергией Манящей, делая ауру эльфийки однородной.

— Надо сказать, что когда ты полностью с этим разберешься, сильнее тебя мага будет найти сложно. Способность поглощать энергию светил не редка. Но поглощение практически без потерь, как это делаешь ты, дает просто убийственное преимущество в силе.

Эльфийка приоткрыла один глаз на демона, сидящего рядом в такой же позе. Омега был раздет до пояса, бос, и зачем-то укоротил до колен штанины. Вечный браслет на правой руке. В зубах зажата утянутая с корабля трубка, из которой вился слабый табачный дымок.

— Кстати, а ты тут чего сидишь?

— Жабры выращиваю.

Айшари чуть отклонилась назад. И в самом деле, начиная с середины шеи, вдоль хребта на спине у демона одна за другой проступали щели, словно у акулы.

— Зачем? — несколько шокировано спросила девушка. Беловолосый передернул плечами:

— Да местный табак курить можно только жабрами... А если серьезно, то гораздо надежнее, если ничто не будет ограничивать мое время пребывания под водой... Можно конечно было настроить кожное дыхание, но лучше оставить этот вариант на всякий случай — терпеть не могу изменять всю поверхность тела — зудит страшно. А сижу я потому, что внутренние органы на ходу превращать сложновато...

Красноглазый отбросил трубку, встал, покрутил головой, и сказал:

— Ладно, я пошел добывать богатство. Сиди здесь. Далеко не уходи — я тут развесил достаточно большой барьер от заклятья поиска. Задание свое знаешь — сидеть и добиваться однородности ауры. Не будет меня наверное долго, но ты не дергайся — жабры у меня как видишь есть...

— Постой, — у смой воды окликнула его девушка, — Ты говорил, что внутренние органы на ходу превращать не можешь. А остальные части?

Демон поднял на уровень лица ладонь и свел пальцы лодочкой. Выждал мгновение, а потом резко развел в стороны, отчего образовавшаяся между ними перепонка звонко хлопнула. Омега улыбнулся, глядя на удивленное лицо девушки, и с шумным плеском нырнул в воду. Айшари только головой покачала:

— Мне начинает казаться, что если там у них все демоны такие, то слава Светилам, что наш мир закрыт...

* * *

Омега вернулся раньше, чем грозился — Озаряющий только до зенита успел доползти. Эльфийка окинула взглядом несколько ракушек, что принес беловолосый, и спросила:

— И это весь твой улов?

— Не кривись, — отозвался Омега, усаживаясь прямо на землю и вскрывая первую раковину когтями, — надо сначала кое-что проверить. Так, жемчужины нет... — Отбросил подальше створки раковины, проглотил извлеченного моллюска, взялся за вторую, — Так... Жемчужины нет...

— Естественно, — сказала Айшари, брезгливо глядя на то, как белесый трепещущий комок исчезает в пасти демона, — а ты что думал, жемчужины в каждой раковине бывают?

Демон посмотрел на нее, и, не отвлекаясь больше на поедание их обитателей, вскрыл оставшиеся раковины. Девушка изумленно смотрела, как Омега одну за другой выложил на камень восемь жемчужин, самая мелкая с горошину размером, а самая крупная — с вишню. Беловолосый невозмутимо достал сигарету:

— Что ты знаешь о происхождении жемчуга, ученица моя?

— Ну... Он встречается в раковинах жемчужниц и некоторых других моллюсках, — немного смущенно ответила Айшари, — Но далеко не в каждой...

— В целом верно, — ответил Омега, выпуская дым из левой ноздри, — А вот тебе то, что происходит до этого. Живет себе ракушка-жемчужница, питается тем, что вылавливает из морской воды, которую она пропускает сквозь себя. На дне хорошо и спокойно, лишь иногда нашу героиню накрывают тени проплывающих сверху рыб. Шторма не доходят до дна моря, и ей удобно в своей раковине, которую жемчужница изнутри покрывает перламутром, гладким переливающимся материалом...

Айшари поймала себя на том, что слушает очень внимательно, чуточку даже приоткрыв рот. Омега рассказывал свою нехитрую историю, словно мудрый наставник детворы ее Дома сказку. И она с подружками точно так же смотрели на рассказчика, затаив дыхание и боясь пропустить продолжение. Было в голосе демона что-то завораживающее.

— Но вот однажды в раковину вместе с водой попала песчинка. Это для нас песчинка — мелочь, а для моллюска это все равно, что камень! Причем шероховатый и с множеством острых выступов! И чешется, и противно, и неприятно, и больно даже... Так вот, попала в раковину песчинка, и впилась прямо нашей жемчужнице в бок... Что было делать бедной обитательнице ракушки? Ног-рук у нее нет, убежать не может. Выкинуть гадкую песчинку вон из раковины тоже не может — по той же причине. Все, что жемчужница умеет, это процеживать воду да делать перламутр. И вот она, не найдя другого способа, стала покрывать песчинку перламутром. Вроде как выступ раковины — пусть немного неудобно, зато наощупь гораздо приятнее. Слой за слоем, день за днем... Так и превратилась невзрачная и гадкая песчинка в самую настоящую жемчужину... Однако, что за невезуха, ни одной правильной формы... — Демон поднял одну из добытых голубоватых жемчужин, немного вытянутую, и все очарование сказки резко улетучилось, — Ума не приложу, как быть...

Айшари, решив ничего не говорить по поводу столь бездарно законченной истории, тряхнула головой и спросила:

— Это ты к чему?

— Ну, один из выводов моего рассказа — что моллюску больно, когда в него попадает песчинка. И из-за этого он выделяет перламутр, а я эту боль могу почувствовать. Правда, для этого нужно сильно напрячься, но ничего сверхъестественного в этом... — поймав брошенный на него взгляд, Омега запнулся, — Ну, для меня, нет. Это доказывается тем, что я принес две пустых раковины — и восемь с жемчужинами. Именно так я и предполагал, когда их собирал. А еще я могу определить размер жемчужины, по древности страданий моллюска. Это доказано тем, что я принес восемь жемчужин разного размера, по возрастанию. А вот форму определить у меня не получается. Такие дела.

Эльфийка только головой покачала:

— Если это правда, то ты прав — можно разбогатеть, и даже очень...

— А то, — отозвался Омега, закуривая новую сигарету.

Некоторое время прошло в молчании. Демон курил, Айшари продолжала упражнение. Было свежо, и крики каких-то птиц лишь изредка перекрывали шум накатывающихся на берег волн. Дрема, словно коварный хищник, подкрадывалась незаметно. Эльфийка затрясла головой, прогоняя сонное оцепенение:

— Слушай...

— Чего тебе, ученица?

— Ты говорил, что это один из выводов сказки. А другой какой?

— А ты как думаешь?

— Ну... что чтобы что-то создать, нужно приложить труд и потратить свое время?

— Можно и так сказать, — отозвался Омега, беря запасной мешок, взятый вместе с припасами, — А еще есть мысль, что прекрасное и удивительное очень часто получается из очень скучных вещей, а иногда и вовсе благодаря очень нелепым созданиям. Вроде той несчастной жемчужницы, которой пришлось так изголяться, потому что она не могла почесать себе зад.

Демон прыгнул вводу раньше, чем девушка успела что-то ему ответить. Посмотрев на расходящиеся среди волн круги, Айшари покачала головой:

— Наставничек, во имя Ночи...

Время шло, эльфийка медитировала, Озаряющий продолжал свое шествие по небу, по волнам скользили редкие рыбачьи лодки. Когда до заката осталось совсем немного, Омега, подняв тучу брызг, вынырнул из воды и положил туго набитый мешок на камни.

— Однако, это сложнее, чем думалось — сообщил демон, забавно прыгая на одной ноге, что бы вытрясти воду из ушей, — Жемчужин мало, а вот тварей всяких на дне моря много... Меня несколько раз чуть не сожрали — какой-то осьминог, затем гигантский удильщик, и несколько уж вовсе непонятных тварей... Да, кстати, — Омега прекратил прыгать и вытащил из сразу наполовину опустевшего мешка кусок щупальца, вдвое толще человеческой руки, с темно-пурпурной шкурой, присосками размером с блюдце и торчащими клочьями белесого мяса. Бросив добычу на камни, беловолосый мечтательно сказал, — будет у нас сегодня такая еда, пальчики оближешь... Надеюсь.

— Надеешься?! — возмутилась Айшари, с отвращением глядя на будущий ужин. Высказать все, что она думает о кулинарных предпочтениях демона, она не успела — Омега резко посерьезнел:

— Гораздо важнее... Шиду возвращается, — палец показал на приближающуюся со стороны города лодку, — и с ним еще кто-то, кто хочет его убить.

Эльфийка посмотрела в указанном направлении, прищурилась:

— Но они вроде бы вместе сидят на веслах...

— Это-то меня и удивляет... Короче, разжигай огонь, будем готовить еду и ждать, кого там принесло вместе с моим учеником...

Когда лодка, ведомая учеником палача и давешним гномом, уткнулась носом в прибрежную гальку, демон и его ученица все еще спорили:

— Нет! — кричала Айшари, широко раскинув руки и заслонив собой небольшой, практически потухший без присмотра костерок, — я не то что не буду есть эту дрянь, я не позволю даже положить ее туда, где готовится еда!

— Да ладно тебе, — успокаивающе мурлыкал демон, держа в руках многострадальное щупальце и пытаясь обойти девушку, — Ты просто не знаешь, от чего отказываешься! Такое немногим даже раз в жизни попробовать удается...

— Именно, что раз, причем последний! — эльфийка снова заступила ему дорогу.

— Неужели ты мне не веришь?

— Не верю!

— Не веди себя как капризный ребенок, ты ведь даже не представляешь, как это вкусно!

— Да, я не представляю, как этот кусок подводной твари может быть вкусным!

— Слушай, — подозрительно прищурился Омега, — а ты случаем не из этих... Травоядных, утверждающих, что мясо — зло?

— Н-нет, — смутилась эльфийка, — А с чего ты взял?

Их беседа была прервана подошедшими Шиду и гномом. Застыв в низком поклоне, ученик демона обратился к своему наставнику:

— Хозяин, прошу простить меня за задержку, однако здесь возникло дело, требующего вашего рассмотрения.

Омега несколько оторопело обернулся — поглощенный спором со строптивой эльфийкой, он начисто забыл о втором своем ученике — однако принял правила игры практически без запинки:

— Можешь разогнуться. В чем дело?

— Видите ли, — очень вежливо ответил гном, отвешивая беловолосому легкий поклон, немного наклонив голову и плечи, — Вчера этот юноша пнул ножны моего меча, — мозолистая, квадратная ладонь легла на одну из торчащих из-за пояса рукоятей, — Он сообщил мне, что не вправе распоряжаться своей жизнью, так как является вашей собственностью, и вся ответственность за его поступки переходит на вас. Поэтому я прибыл вместе с ним, чтобы сразиться с вами.

— Понятно, — ответил демон, — Раз уж вы ждали так долго, то позвольте вам это возместить хотя бы гостеприимством — присядьте у костра, А.. — беловолосый кашлянул, выразительно посмотрев на эльфику, — а Онико заварит вам чаю, отдохните чуток от долгой гребли.

Гном невозмутимо кивнул:

— Это очень любезно с вашей стороны, с благодарностью приму это проявление вашего радушия, — скупая улыбка была почти незаметна в бороде, — Сказать честно, ваша вежливость радует меня — не так часто противники в наши дни ведут себя достойно.

— Как сказал поэт, не стоит давать миру изменять себя, ибо сам мир снова изменится и оставит нас позади, — вежливо отозвался Омега, — поэтому я предпочитаю оставаться самим собой... Если позволите, я поговорю со своей собственностью.

— Да, конечно, — отозвался новоприбывший, присаживаясь к костру, над которым мужественно перетерпевшая внезапное изменение своего имени Айшари уже пристроила котелок с водой. Демон и его ученик отошли за крупный валун неподалеку. Когда костер стал невиден, Омега взял Шиду за горло и приподнял в воздух:

— Коротко и ясно — что это за коротышка, и откуда он взялся? — за три дня в одной каюте ученик палача смекнул, что когда у Омеги по-настоящему плохое настроение, он говорит именно так — тихо и равнодушно. Отвечать следовало четко и по делу, иначе могло непоздоровиться.

— Гном — сказал он, сосредоточено уплотняя свою ауру в области шеи и не давая пальцам демона перекрыть доступ воздуха. Омега, услышав ответ, потрясенно распахнул глаза и выпустил молодого человека.

— ГНОМ?! — шепотом заорал демон, тыкая пальцем в сторону скрытого валуном костра, — это — гном?!

— Ну да, — отозвался его ученик, потирая шею, — самый что ни на есть натуральный, можно сказать, типичный гном. Помешанный на чести, предельно вежливый, готовый рубить любого косо посмотревшего... Они практически все такие.

— А как же, ну... хамство, жадность, топоры, кузнецы, пьянство, торгашество и все такое? — как-то растерянно спросил Омега.

— Кузнецы среди них — вторая после воина по почетности роль, а все остальное я тебе советую при них не упоминать, иначе придется рубиться с каждым встреченным гномом... Кроме топоров, но причем тут топоры?

— В самом деле, причем тут топоры, — задумчиво отозвался Омега, — Я конечно знал, что в закрытом мире все по-другому... Но чтоб так... Вежливый гном... Я чуть не подумал, что снова схожу с ума — я с такими общался только когда мне духи спящих мерещились... Да. Кстати, если ты все это знал, то какого демона ты пнул его меч?

— Я не специально, — отозвался Шиду, улыбнувшись — "какого демона" из уст беловолосого звучало забавно, — я бежал по улице и, не заметив, споткнулся о выставленные ножны...

— А сам его ты убить что, не мог? Обязательно было сюда тащить?

— Без шансов — он меня бы на ломтики порезал в считанные мгновения...

— Что, настолько хорош? — заинтересованно протянул Омега. Шиду пожал плечами:

— Все гномы, заслужившие честь выйти на поверхность — превосходные бойцы. Иначе, с их талантом во всем находить повод для поединка, они умирали бы еще в предгорьях.

Предвкушающая улыбка выползла на лицо демона, придавая ему свирепый вид:

— Ну тогда пойдем, нехорошо заставлять гостя ждать. Он ведь проделал долгий путь, да еще помогал тебе грести... И все ради этого поединка... Кровь и Пепел, пусть это отдает идиотизмом, но мне нравится!

Шиду поплелся за Омегой, потирая шею. Но устроиться у костра ему не удалось — беловолосый отправил его с эльфийкой разгружать привезенные в лодке вещи. Айшари недовольно ворчала, выбирая мешок полегче:

— И зачем столько всего... И вообще, зачем ты притворился его рабом? Теперь вот приходится соответствовать...

— А если бы и не притворился, но Омега все равно приказал бы разгрузить покупки — отозвался Шиду, принимая груз и опуская его на землю чуть в сторонке, — ты бы отказалась?

Девушка не нашла что ответить. Покосилась на сидящих у костра и о чем-то тихо беседующих гнома и демона. Скривилась — беловолосый пристраивал насаженные на палочки куски давешнего щупальца над огнем рядом с котелком. Спросила:

— Ты ведь понимаешь, что привел гнома на убой?

— Не сделай я этого, он убил бы меня.