Анна и змеиный царь

— Здрасьте! — раздался голос из-за забора.

Ну вот, еще и это...

— Здрасьте, — не особенно любезно отозвалась Аня. Но тетку лет пятидесяти это не смутило. Тетка была вообще из несмущаемых и непотопляемых. Полная, крепко сбитая, этакая нормальная русская баба от печи и сохи. Такая и навоз может вилами разбросать, и изменника ими же приветить.

— Вы Федькин дом покупать собрались, что ли?

— Ни за что! — искренне отозвалась Аня. — Я не энтомолог...

— Чего?

— Тараканов не развожу. И блох тоже.

— Да там и клопы могут быть. — 'порадовала' тетка. — вот уж пьянь ненадобная...

— Помер хозяин, что ли?

Аня интересовалась просто так, чтобы что-то спросить, но тетка покачала головой с таким выражением.

— Что вы! Женился!

У Ани непроизвольно открылся рот. Эреш присвистнул.

— Нашлась же героиня!

— Да что вы, тут такая история!

Аня поняла, что историю придется выслушать. Не удирать же от разговорчивой тетки к машине со всех ног? Смешно...

— Какая?

— Тут у нас семья поселилась в Буденовке.

— Это где?

— Это аккурат километрах в пятнадцати. Только у нас народу побольше. Вот и приехали туда... переселенцы.

Аня почему-то насторожилась.

— И?

— Федьку стали к себе звать иногда, починить там, или прибить чего...

Глаза женщины приняли форму правильного круга.

— Не поняла?

— Вот и мы не поняли. А потом оказалось, что на Федьку тамошняя баба глаз положила. Любовь у них вспыхнула, да такая, что она мужа выгнала. А с Федькой, наоборот, жить стала.

— Это что же там за муж такой?

Вопрос был вполне логичным. Судя по состоянию дома, Федя находился где-то на уровне помоечной крысы. Какая там любовь, на одной бане разоришься!

— Да уж не знаю, а только Федька приезжал при этой бабе сюда. Сытый, довольный, говорил, что при деньгах будет...

— Ну...

— И главное, баба-то такая, все при ней, уж нашла б себе кого получше....

— Поедем?

Эреша все эти мексиканские страсти на фоне родных осин не волновали. Аню тоже. Цепляло что-то такое... подсознательное, но что?

— Поехали, — согласилась Аня, — у нас еще три дома в списке.

Увы, из трех домов не подошел ни один. Поиски базы за городом продолжались.

* * *

Вечером Нина привычно позвонила в дверь.

Аня посмотрела, и пошла к холодильнику.

— Лимончик будешь?

— Нет. А зачем?

— Зависть берет на твою довольную физиономию смотреть.

— Анечка, милая, я СЧАСТЛИВА! — Нина сделала круг по комнате чудом не вписавшись в угол стола, раскинула руки и упала на диван.

Мурчик с яростным мявом цапнул негодяйку, которая придавила ему хвост за руку, но вместо трепки был пойман ж крепко поцелован в розовый нос.

Кот обиделся, ответил кошачьим матом, и удрал под диван. Чиститься от помады.

— Что случилось?

— К нам никто из Лешкиной родни не приходит!

— Так это же здорово?

— Не то слово...

Счастьем в голосе женщины можно было самолеты заправлять. Нефти по стране так точно меньше добывалось...

— А муж?

— Лешка меня вчера пытался расспрашивать, мол, это точно не моих рук дело?

— И?

— Не моих ведь! Твоего друга!

Крыть было нечем. Пирамидка из мориона действительно была делом рук василиска.

— Кстати, он еще штучки три-четыре не сделает?

— Сделает, — ответил Эреш, выходя из комнаты. — Кровь несите.

Нина повисла у змея на шее, крепко поцеловала, и Аня ощутила укол... ревности?

Я не поняла, что тут происходит? Своего василиска заведи и целуйся, вот...

* * *

Костер, в котором дымятся не только ветки, но и трава, и цветы. Лично Аня на рынок за ними ездила.

Эреш, протянувший над ним руки.

И — нет. Это не шашлычки на природе. Потому что в одной руке у василиска была прядь волос девушки, а в другой кулон из лунного камня. Большая капля, свисающая с тонкой цепочки.

— Подойдет, — объяснил василиск. — Для девушек — в самый раз.

Аня не разбиралась, а потому предпочла поверить на слово.

Волосы полетели в костер.

Не было ни заклинаний, ни ритуалов, ничего не было, просто Эреш шевельнул рукой — и в облаке дыма над костром начал формироваться силуэт девушки. Светлый и прекрасно различимый в темное время суток. Она сияла собственным светом. Казалось, что василиск тут и не при чем. Если бы по его вискам не катились крупные капли пота, а зубы не были стиснуты так, что клыки из-под губ выглянули...

Аня вцепилась в руку Нине, но женщина не была в претензии, 'цеплялки' были вполне взаимны.

— Ты пришла.

Первым произносит слова тот, кто призвал. И он же произносит последние...

— Да.

— Тебя отпустить — или ты будешь мстить?

Призрак не колебался.

— Мессссти! Я хочу мести!

— Ты понимаешь, что можешь исчезнуть навсегда?

— Да.

— Тогда... посмотри на этот кулон.

— Да.

— Сейчас я отпущу тебя. У тебя будут ровно сутки с этой минуты. Если справишься — через сутки окажешься рядом со мной, и я отпущу твою душу. Если нет... Твое право и твой выбор.

— Мой выбор...

— Будь по-твоему.

Эреш сделал жест рукой с кулоном и прошипел сложную фразу. В следующий миг девушку-призрака словно бы стянуло в одну сияющую точку, и эта 'мошка' пролетела через кулон.

Свернулась, блеснула, а потом лунный камень на секунду помутнел, блеснул кровью, и девушка появилась снова.

С другой стороны и костра и камня.

И выглядела она уже иначе.

Не бледный сгусток дыма, но вполне плотное... нечто.

И оно было опасным. Аня понимала это вполне отчетливо. Злым, опасным, жестоким...

— Сутки, — напомнил Эреш.

Девушка запрокинула голову и рассмеялась. Негромко, жестоко, страшно...

— Я запомню. Благодарю тебя, чешуйчатый...

И поляна опустела.

Остался только примороженный след травы над тем местом, где завис призрак, и кулон в руках Эреша.

Лунный камень поменял свой цвет на розоватый.

Аня медленно отцепилась от подруги.

— Эт-то все?

Голос был словно чужой.

— Да.

— А...

— Теперь остается только ждать, — пожал плечами василиск. — Я ее отпустил, а уж что она решит дальше — ее дело. Если переоценит себя и свои силы, то развеется и камень рассыплется в пыль. Если вернется — я уничтожу камень и отпущу ее.

Аня кивнула.

— Поедем домой?

— Нина потерла лоб.

— Да... жуть какая-то.

Эреш пожал плечами.

— Вы, люди, вообще так странно друг к другу относитесь. Нас мало, и мы друг друга бережем. А вы плодитесь, как крысы, вот и не понимаете ценности жизни.

— Мы начинаем...

— Говорить. Я много красивых слов видел, читал... но не делать, верно?

Крыть было нечем. Оставалось загрузиться в машину и отправиться домой.

* * *

Утро началось несахарно. Звонком в дверь.

— Тетя Аня!!! Откройте, пожалуйста!!!

Аня распахнула дверь, и две малышки протянули ей полотенце, на котором лежал и тяжело дышал серый здоровущий кот.

— Помогите ему! Пожалуйста!

Больше вопросов не было.

Забыты были и завтрак, и василиск...

Если ты медик, ты поневоле будешь мерить давление, делать уколы, а то еще и таблетки соседкам рекомендовать. Куда деваться? При этом ни границ, ни праздников, ни элементарной благодарности соседи часто не знают. К тебе могут вломиться в любой момент дня и ночи, и не дай бог отказать. Заклюют!

Ане было плевать на общественное мнение. С Революцией в соседках ты все равно хорошим человеком не будешь, а раз так — чего стараться. Проще оправдывать плохие слухи.

Но в некоторых случаях...

Животным она в помощи отказать не могла.

Сделать укол коту или собаке, дать лекарство, оказать первую помощь...

Человек сам выбирает и дорогу, и все последствия. А что могут сделать животные, которые любят нас, какими бы тварями мы ни были, и беззащитны перед грубой силой?

Все три Аниных кота были приобретены именно так.

Мурчика выкинули на дорогу из машины, Димона скинули в канализационный люк, а Лапку пытались закидать камнями. В последнем случае, Аня попала к началу 'веселой игры', и отвесила таких люлей малолетним живодерам, что родители одного из них попробовали прийти пожаловаться.

Визга стояло...

Аня орала так, что слышал весь квартал. Обещала, что сходит в школу, что оповестит все газеты, что выложит развлечения милой деточки во всех соцсетях, что найдет, кому и как рассказать, что родителям в лицо плевать будут...

Если те надеялись на победу, то жестоко ошибались. Аня церемониться не собиралась, под конец пообещав, что с работы их семейку тоже выкинут с волчьим билетом. Всю.

Как?

А вот так.

Медики — это сообщество. Мы вместе учились. Вместе работали. Вместе проходили практику в морге или гнойной хирургии, вместе, вместе, вместе...

И к концу обучения у тебя в памяти набирается достаточно знакомых лиц.

Если ты остаешься работать в профессии, это важно.

Да, срабатывает не для всех. Есть и балласт, и откровенный мусор, но дельные люди друг друга знают. И принцип 'ты мне, я тебе', работает для многих и многих.

Для Ани работал. И выйти на работодателя отца семейства ей было несложно. А начальнице мамочки малолетнего подонка она и так массаж делала.

В итоге, Лапка осталась жить у нее в квартире, а с мелкими негодяями провели воспитательную работу. И это — правильно. Если хочешь поиздеваться над слабыми, не забывай — всегда найдется тот, кто сильнее.

Серого кота Аня тоже знала, он жил во дворе, огуливал кошек в свое удовольствие...

Сейчас котяра был в жалком состоянии. Выдрана клочьями шерсть на боку, сломана лапа, может, и внутренние повреждения...

— Везти в лечебницу надо.

Эреш осмотрел животное взглядом крупного хищника.

— Его точно били. Ногами.

Аня кивнула, схватила ключи от машины, подхватила кота, да и была такова. Какие там василиски... животное надо было срочно под капельницу, на рентген... да много куда!

Эреш посмотрел ей вслед долгим взглядом, и обратил свое благосклонное внимание на малышек.

— Девочки, давайте вы руки помоете, а я вас конфетами угощу.

Девочки переглянулись.

К незнакомому дяде они бы не подошли, но это ж теть-Анин дядя, то есть почти свой. А потому...

— А какие конфеты?

— Не знаю. Но вкусные.

Разумеется, гад преследовал свои цели.

За конфетами и газировкой, Эреш осторожно выспросил у девочек, что тут за живодеры в округе объявились, где их можно найти, и давно ли они этим промышляют. Расстраивать его женщину?

Что за наглость! Просто смертельная...

* * *

Компания Большого Медведя приятно проводила время за гаражами. Попивала пивко, покуривала сигаретки...

Почему большого медведя?

А потому как главаря действительно звали Михаилом. Мишка Курбаш, кошмар и ужас всего квартала, недавно отсидевший, вернулся домой, и принялся сколачивать себе кодлу. Подобрал двоих хулиганов, по которым детская комната полиции плакала, себе в адъютанты, и принялся дрессировать молодежь.

Как?

Вот так...

С помощью плохих поступков. Очень легко в компании подвигнуть ребенка на гадости. Стоит только взять 'на слабо'. Ты же не боишься? Ах, боишься? Нехорошо-о-о? Фу, маменькин сынок, иди отсюда! Кому ты такой нужен...

Добавить сюда еще и блатную романтику, которая последнее время лилась с экранов.... Никто ведь не рассказывает, как оно — на самом деле? Как платят здоровьем, годами жизни, сколько болезней у тех, кто побывал за колючей проволокой, как калечат за неосторожное слово, как ломается потом жизнь, причем не только у самих заключенных, н6о и у их родных, близких, их родителей и детей...

Это ведь бравада по большому счету, что в нашей стране все честные люди сидели. И красиво звучит это только в романах. А в жизни...

В жизни — не дай бог такого никому.

Но кто в двенадцать-пятнадцать лет думает о собственных детях?

Да никто! И мало кто из ребят подумает, вот, я сейчас отсижу, а потом, если захочу жить нормальной жизнью, у моего сына в анкете будет папа-уголовник. А ведь будет...

И травят за это, и издеваются, и общаться брезгуют... да много чего бывает. *

* лично видела примеры. Прим. авт.

Так что мальчишки тянулись к Михаилу, и тот не отказывал себе в удовольствии. Сбивал банду.

Сейчас, с самыми доверенными, он сидел за гаражами, и отдыхал. Про кота Мишка и думать забыл. Кот?

Какой еще кот?

Ах, этот...

Ну, не было б кота, была б собака. Или машина. Или квартира, кошелек, магазин, бомж, в конце концов, над которым поиздевались бы так же, как и над животным. Дорога хоть наверх, хоть вниз, всегда начинается с первого шага, и ничего лучше, чем жестокости, чтобы привязать к себе мальчишек еще не придумали.

Шакалы, гнусная стайка, связываться с которой было откровенно опасно. Но даже шакалы иногда млеют на солнышке.

И вот в такой момент из-за угла гаража вышел мужчина, который вел за ручку ребенка. Девочку.

— Они?

— Да...

— Замечательно...

Мишка воззрился на мужика. Странный он какой-то.... Волосы светлые, одежда самая простая...

— Эй, ты кто такой?

Эреш даже и не подумал отзываться. Вместо этого он ловко подхватил девочку под мышки и взглянул ей в глаза.

Миг — и та застыла столбиком.

Ничего плохого василиск не планировал, просто не стоит малышке видеть того, что здесь произойдет. И помнить — тоже. А отпускать ее одну, бродить по сомнительным местам, где водятся такие... Мишки... нет уж!

Загипнотизировать, благо, у змеев это врожденный талант, и пусть посидит себе в уголке. К примеру, на крыше гаража.

Посадить туда малышку было делом еще двух секунд. А вот теперь...

Мишка, хотя сообразительностью и не отличался, но опасность почувствовал. Всей своей паскудной шкурой.

— Мужик, тебе чего?

— Пустяк, — мило отозвался Эреш. — Смотрите на меня, твари!

И в следующий миг его глаза вспыхнули расплавленным золотом.

— Вы все придете сегодня ночью на сорок пятый километр Ивановского шоссе, как раз к указателю. Там свернете в лес и пойдете налево. Увидите костер, остановитесь. Из города уйдете на закате, всем будете говорить что это — ваше дело. Идете к девочке на свидание.

Парни кивали с тупейшим выражением лиц. Эреш улыбнулся краешками губ.

Гипнотизировать людей тяжело?

Конечно! При наличии у людей разума и силы воли. А эти-то... пфффф! Такой швали на любой помойке полно!

— Сейчас я уйду. Ровно через десять минут вы очнетесь и ничего не будете помнить. Ни о нашей встрече, ни о разговоре. Время пошло.

Эреш подхватил девочку на руки, и отправился обратно. В себя он привел малышку уже выйдя из гаражей, и та захлопала глазами.

— Дядя Эреш, а что...

— Все в порядке. Мишка пообещал мне больше так никогда не делать.

— Правда?

— Да. Мы при тебе поговорили, помнишь?

— Д-да...

В детский разум Эреш вмешиваться сильно не хотел. Все же наведенные воспоминания — это воздействие на разум. А когда он только формируется...

Это шакалят уже не жалко, а девочку-то за что?